Подкаст Сергея Смирнова: Восстание в Грузии 1924 года. Борьба за независимость
Сегодня мы постараемся восполнить этот пробел, а заодно вспомнить, как Грузия вообще стала частью России, а потом и СССР….
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
С. Смирнов: В 1918 году Грузия провозгласила независимость. Уже в 1921 году Красная армия вторглась в страну и положила конец молодой республике. На долгие 70 лет Грузия стала частью Советского союза. Впрочем, в первые годы советской власти грузинские патриоты сохраняли надежды на восстановление суверенитета. В 1924 году они подняли вооружённое восстание, которое было крайне жестоко подавлено. И не последнюю роль в этом сыграли Сталин и молодой Лаврентий Берия. Долгое время о восстании было почти неизвестно. Советские историки старались о нём умалчивать. Сегодня мы постараемся восполнить этот пробел, а заодно вспомнить, как Грузия вообще стала частью России, а потом и СССР.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Всем привет, это Сергей Смирнов, вы на моём историческом канале, как обычно, ставьте лайки, оставляйте комментарии, кому нравятся исторические ролики, лучший способ их поддержать – подписаться на Патреон, ну, а если в России – на Бусти. Ну, а мы начинаем.
Начнём с истории, так как контекст в данном случае особо важен. К началу двадцатого века Грузия находилась в составе России более ста лет. Я не буду здесь вдаваться в геополитические детали противостояния 18 – начала 19 века между Россией, Персией и Турцией, ну, об этом достаточно написано. Если совсем кратко – то сначала Павел Первый присоединил Картли-кахетинское царство, потом, уже во времена Александра Первого за Картли последовала Имеретия, а потом и Гурия. Далеко не всё население этих регионов было довольно присоединением к империи, тем более, российские власти бесцеремонно обошлись с последними представителями царской династии Багратионов. Так, наследник престола царевич Давид был арестован и под конвоем отправлен в Санкт-Петербург. Последнюю царицу Картли, Мариам, которая в приступе гнева зарезала кинжалом русского генерала Лазарева, это отдельная очень драматичная история – её отправили в ссылку в монастырь. Что касается последнего царя Имеретии Соломона Второго, он провёл некоторое время в тифлисской тюрьме, а потом уже несколько лет с оружием в руках пытался бороться за независимость своих владений, но в итоге бежал в Турцию, где и умер. Однако не только представители правящей династии сопротивлялись новым властям и вообще русской колонизации. Несмотря на то, что за местным населением сохранялись все права и привилегии, в том числе имущественные, новые порядки оказались многим не по душе. Ну, например, той части грузинской знати, которая жила своим умом, без оглядки на центральную власть, или грузинскими священниками, церковь которых лишили автокефалии.
Но в самом тяжёлом положении оказались, пожалуй, простые крестьяне. С одной стороны, им, как и встарь, приходилось обеспечивать существование своих родных феодалов. С другой, у них появились новые повинности уже перед центральной российской властью. Регулярные рекрутские наборы, новые налоги и вот всё сопутствующее.
Всю первую половину девятнадцатого века в Грузии то там, то тут вспыхивали восстания против российского правления. За оружие брались жители Имеретии, Кахетии, Абхазии, Мегрелии. Однако, чаще всего эпицентром народного недовольства становилась Гури, маленькая и довольно бедная грузинская область на побережье Чёрного моря. В 1841 году власти решили обязать местных крестьян выращивать картофель и платить налоги в наличных деньгах. В ответ сельчане подняли восстание, к которому за считаные недели присоединилось несколько тысяч человек, в том числе и часть местной знати. Четыре месяца повстанцы воевали с правительственными войсками, хотя в итоге это выступление было подавлено, власти отказались и от картофеля, и от взимания дополнительных денег.
В самом начале двадцатого века, когда революционное движение распространилось на национальные окраины империи, именно Гури оказалась центром борьбы за грузинскую независимость. В 1905 году здесь была провозглашена Гурийская республика, во главе которой стояли меньшевики. Раскол среди социал-демократов на большевиков во главе с Лениным и на меньшевиков, конечно, отдельная тема, правда, очень хорошо изученная, но важно подчеркнуть, что, несмотря на название, большевики были более массовым движением.
Началась Гурийская республика как стихийное крестьянское самоуправление, но со временем превратилось в мощный очаг антиправительственного движения. Ради поддержки гурийских крестьян лидерам меньшевиков Грузии – Ною Жордании, Николаю Чхеидзе, Сильвестру Джибладзе пришлось даже пересмотреть основы марксизма. Учение Маркса рассматривало крестьянство как класс, который не способен к организованной революционной борьбе, и ставка делалась на рабочих, пролетариат. Но меньшевики и гурийские сельчане доказали ошибочность, ну, спорность этого утверждения. Их альянс на несколько лет полностью заменил собой органы власти в отдельно взятом регионе. Однако, когда лозунги крестьян и меньшевиков радикализировались (они, в частности, требовали конфискацию земель у крупных землевладельцев и созыва конституционной ассамблеи, противостояние с царским правительством перешло в вооружённую фазу, и Гурийская республика ожидаемо потерпела поражение от более сильного противника. Её лидеры были арестованы или бежали, а вооружённые отряды, отказавшиеся стрелять в царских солдат, были рассеяны.
Кстати, Григорий Уратадзе, стоявший у истоков Гурийской республики и оказавшийся тогда в тюрьме одновременно с Иосифом Сталиным, оставил нам одно из самых ранних описаний будущего тирана: «Кобу я видел в первый раз жизни и не подозревал даже о его существовании, на вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. Здесь же нужно заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно не похожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме в первый раз или на того Сталина, которого я знал в продолжение многих лет потом. В тюрьме он носил бороду, длинные волосы, причёсанные назад, походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только, был совершенно невозмутим».
Итак, восстание подавлено, грузинские меньшевики приобрели бесценный опыт работы с крестьянами, которые составляли подавляющее большинство населения Тифлисской и Кутаисской губерний. Спустя всего 10 лет этот опыт, как и завоёванный в сельской среде авторитет, поможет меньшевикам триумфально выиграть выборы во всероссийское Учредительное собрание на территории Грузии. Как пишет в своей книге «Революция как момент истины» Теодор Шанин (кстати, да, тот самый Шанин, в честь которого названа Шанинка), цитата: «Грузия с её на девять десятых крестьянским населением доказала, что она является единственной этнической окраиной России, в которой меньшевики, то есть, члены партии, набравшие только 2% голосов по всей России, набрали абсолютное большинство».
На этом успехи меньшевиков не закончились. В феврале 1919 года, спустя 6 месяцев после провозглашения независимости Грузии, здесь произошли первые в её истории парламентские выборы. На них меньшевики, которые к тому времени уже оформились в социал-демократическую партию Грузии, триумфально набрали больше 80% голосов и сформировали однопартийное правительство. Его председателем стал тот самый Ной Жордания. Он как раз был из Грузии и родился в городе Ланчхути. Я помню ещё из конца восьмидесятых команду «Гурия-Ланчхути» из футбольного советского чемпионата, меня тогда это ещё удивило – маленький город, а команда играет в футбольной высшей лиги, ну ладно, оставим эти детские воспоминания, но не смог об этом не сказать. Давайте вернёмся. За исключением нескольких месяцев, в 1918 году Жордания будет руководить республикой весь короткий период её независимости, и руководить, надо заметить, достаточно эффективно, особенно учитывая ситуацию. За это время в стране была проведена эффективная земельная реформа, преобразованы суды и органы местного самоуправления. В целом, молодая республика под руководством меньшевиков доказала свою жизнеспособность.
Независимость Грузии на международном уровне признали Германия, Великобритания, Франция, Япония, Италия, ну большинство ведущих стран мира. Новые руководители Грузии не порывали связей с бывшими однопартийцами в Москве, а также с международным социал-демократическим движением. Они, например, удостоились высоких похвал от такого столпа, теоретика марксизма Карла Каутского, тот самый Каутский, чья переписка с Энгельсом так не понравилась Шарикову. Каутский, побывав в Тифлисе, ну, так он назывался, всё-таки Тифлис, Тбилиси, исторический ролик, вот Каутский описывал меньшевистскую Грузию чуть ли как не эталон для западной социалистической модели:
«В Грузии нет диктатуры, там царит демократия. В Грузии осуществлена полная свобода политических партий, полная свобода профессиональных союзов, свобода обсуждения вопросов, свобода пропаганды, коалиций и организаций».
Ну, прямо скажем, несколько идеализированное описание, поскольку, конечно, у правительства Жордании имелись и свои проблемы, и, кстати, в первую очередь в то время, да и на протяжении всей истории они были связаны с национальным вопросом. Трудно было мирно ужиться с осетинами, абхазами, и у нового правительства это тоже получилось с трудом. Сам глава грузинского правительства также подчёркивал верность революционным идеям. Цитата Жордании:
«Великая российская революция, революция февральская, на широком пространстве России окрепла и обрела кровь и плоть только здесь, в Грузии. Революционная буря, пронёсшаяся над Россией, только в Грузии выковала господство демократии».
Вы знаете, и во многом это соответствовало действительности, потому что большевики сразу взяли курс на авторитаризм и репрессии. Ну, конечно, все эти дифирамбы в адрес грузинских революционеров Москве очень не нравились. В Москву переехала уже в то время столица. Правда, до поры до времени Москва была озабочена Гражданской войной, однако, когда белые армии были окончательно разгромлены, а затем большевикам удалось заключить мир с Польшей, Москва обратила своё внимание на Южный Кавказ. В течение 1920 года Россия навязала советскую власть Азербайджану с Арменией, но с Грузией предпочла заключить мирный договор, в котором признавала независимость и территориальную целостность республики. Тогда в Москве было сильным, скажем так, грузинское лобби. Оно выступало против насильственной советизации республики, и Ленин был против, и Троцкий, Ленин вообще выступал за компромисс с меньшевиками. Троцкий, с его собственных слов, процитирую его кратко, стоял за подготовительный период работы внутри Грузии, чтобы развить восстание и прийти к нему на помощь. Ну, временно пауза для свержения меньшевиков в Грузии. Противостояли же им, в основном, грузины Серго Орджоникидзе и Иосиф Сталин, ну там ещё Сергей Киров был. Сторонникам силового варианта в итоге удалось переубедить однопартийцев, во всяком случае, Ленина. Троцкий писал о тех днях:
«Я считал, что после мира с Польшей и разгрома Врангеля непосредственной опасности со стороны Грузии нет, и развязку можно отложить. Орджоникидзе при поддержке Сталина настаивал на немедленном вторжении Красной армии в Грузию, где восстание будто бы назрело. Ленин склонялся на сторону двух членов ЦК. Вопрос с Политбюро был решён 14 февраля 1921 года, когда я находился на Урале».
Ну, Троцкий, я думаю, тут немножко свою версию высказывает, но сам факт, что Красная армия начала вторжение в республику, чтобы ликвидировать штаб мировой контрреволюции на Ближнем Востоке, именно так окрестил Грузию Серго Орджоникидзе.
Несмотря на то, что грузинская армия имела неплохой боевой опыт, за месяц её сопротивление было сломлено. Слишком неравны были силы сторон, еще и Турция вступила в конфликт и захватила часть грузинской территории. По итогу, к концу марта 1921 года республика полностью перешла под контроль большевиков, а правительство Жордании отправилось в изгнание. Грузия была включена в состав Закавказской социалистической федеративной советской республики.
Захватив власть в Тифлисе, большевики поначалу старались искать компромисс с местными политическими противниками, а также с теми, кто выступал за автономию Грузии в составе Советского союза. Сторонниками такого примирения, опять же, были и Ленин, и Троцкий, и их полемика с ястребами, Сталиным и Орджоникидзе, породила крупный внутрипартийный конфликт, который вошёл в историю под названием «грузинское дело». Но вот большевики, как раз выигравшие гражданскую войну, буквально перессорились из-за Грузии. Если очень коротко, то конфликт из-за личной ссоры Орджоникидзе с местными коммунистами, там ещё и с рукоприкладством. Политически Орджоникидзе и Сталин считали, что Грузия должна быть в том же положении, что и другие республики, то есть, полностью и во всём подчиняться Москве. Местные коммунисты настаивали на региональных особенностях, в том числе на широкой поддержке бывшего правительства, и обвиняли оппонентов в великорусском шовинизме. Сталин и Орджоникидзе говорили в ответ о местном национализме. Ленин и Троцкий плюс-минус поддерживали местных коммунистов, но Ленин уже тяжело болел, а Троцкий в 1923 году уже оказался не в состоянии противостоять Сталину и его сторонникам среди руководства партии.
Пока большевики решали, как инкорпорировать Грузию в советское государство, в самой республике росло недовольство новыми порядками, причём не только среди крестьянства и интеллигенции, которые традиционно поддерживали меньшевиков, вообще и местный пролетариат относился м большевикам враждебно. Не добавляли им популярности территориальные уступки, на которые пришлось пойти Грузии, отдать как раз территории Турции, а также тяжёлое экономическое положение, в котором оказалась республика. В итоге, за первые три года советской власти в большевистскую партию записалось всего 10 тысяч грузин, тогда как меньшевистские организации насчитывали более 60 тысяч активных членов. Такое положение дел беспокоило Кремль, где справедливо сомневались в лояльности жителей Грузии. После того, как «грузинское дело» завершилось победой сторонников жёсткой линии, грузинские партии, у которых, кстати, ещё был правовой статус, официально они действовали, были вынуждены объявить о своём роспуске, присягнуть большевикам в верности или перейти на нелегальное положение.
Постепенно грузинские меньшевики и их бывшие оппоненты – эсеры, федералисты, национал-демократы, пришли к выводу, что справиться с врагом можно только совместными усилиями. В 1922 году этими политическими силами был создан Комитет независимости Грузии, подпольная организация, также известная как Домком. Каждая партия была представлена в нём одним членом, поэтому другое название Паритетный комитет. Подпольщики через Стамбул установили тесные связи с правительством Грузии в изгнании, которое осело во Франции. Они сделали своей целью организацию вооружённого восстания с тем, чтобы свергнуть власть большевиков, возродить демократию и сформировать коалиционное правительство.
Для подготовки восстания комитет создал специальный военный центр под руководством генерала Кате Абхази (кстати, в его честь названа улица в самом центре Тбилиси). Для руководства планируемым восстанием из эмиграции в Грузию вернулись и некоторые члены правительства Жордании, в частности, бывший министр сельского хозяйства Ной Хомерики и бывший командир народной гвардии Валико Джугели. Подготовка восстания шла, ну, в довольно благоприятной для подпольщиков обстановке. Новая власть пользовалась в Грузии нулевым авторитетом, но, правда, большевикам удалось силой подавить все региональные протесты и обезвредить большинство партизанских отрядов, действовавших в Грузии после установления советской власти. В Сванетии, Кахетии и Менгрелии вооружённое сопротивление было довольно упорным, но и там партизанам пришлось сложить оружие. Только отряд полковника Какуци Чолокашвили ушёл от красных высоко в горы и продолжил борьбу.
Стало очевидно, что шансы на успех будет иметь только одновременное восстание на всей территории Грузии, плюс сторонники восстания надеялись на помощь западных стран и распространение антибольшевистского восстания на другие республики Закавказья. И тут немножко отдельно надо сказать, в нашей истории появляется Лаврентий Павлович Берия, будущий страшный чекист и важный участник всей этой истории. В ноябре двадцать второго года в возрасте всего 23 лет он становится заместителем председателя грузинского ЧК, позже переименованного в ОГПУ. Буквально через пару месяцев после назначения Берии чекист арестовывает уже около десятка членов военного центра. Среди них были главные лидеры движения сопротивления: генералы Кате Абхази, Александр Андриникашвили и Варден Цулукидзе. Год спустя всех их расстреляют по делу о военной организации антисоветских партий. Но этим потери подпольщиков не ограничились. Берия неплохо владел оперативными навыками и усел вычислять неблагонадёжных. В последующий год его люди арестовали нескольких лидеров готовящегося восстания: Ноя Хомерики, Валико Джугелия и многих других, причём Джугелия попался чекистам в августе 24 года буквально за несколько недель до начала восстания. Французский писатель и юрист Раймон Дюге в книге «Москва и мученическая Грузия», выпущенной в Париже ещё в 27 году, даёт такое описание репрессий того времени, прямо предупреждение об этой цитате.
«Арестовывали всех подозреваемых, всех, кто мог что-то знать, не гнушались пытками, гонениям подвергались все слои населения: дворянство, буржуа, студенты, рабочие, крестьяне. Тем, кто отказывался сотрудничать, грозила смерть. Отказавшемуся давать показания одевали на голову железное кольцо и постепенно сжимали. Многие, не выдержав, гибли или сходили с ума».
Скорее всего, чекисты знали, что сторонники независимой Грузии готовят вооружённое выступление. Почти за всеми меньшевистскими лидерами было установлено наблюдение, и Берия имел, ну, скорее всего, точное представление о том, что происходит, однако, вместо того чтобы провести точечные аресты и обезоружить повстанцев, власти выжидали. С чем это было связано? В 1994 году за авторством сына Лаврентии Берии Сергея вышла книга «Мой отец Берия». Написана она весьма комплиментарно по отношение к Берии, тем не менее, процитируем отрывок, относящийся к нашей истории:
«В 1924 году отец, заместитель начальника грузинской ЧК, узнаёт, причём заблаговременно, о том, что готовится меньшевистское восстание. Отец понимал, что эта авантюра обречена на провал, на большие человеческие жертвы. Необходимы были энергичные меры для того, чтобы предотвратить кровопролитие, и тогда он предложил пойти на такой шаг: допустить утечку полученной информации. Его предложение сводилось к тому, что сами меньшевистские лидеры узнали из достоверных источников, грузинское ЧК располагает полной информацией о готовящемся восстании, а следовательно, надеяться на успех бессмысленно. Но меньшевики этой информации не поверили и расценили её всего лишь как провокацию».
Ну, честно говоря, мы доподлинно не знаем, какими гуманными соображениями мог руководствоваться Берия в 1924 году, вся его последующая карьера как-то не очень вяжется с желанием предотвратить кровопролития. Можно предположить, но это опять же из серии домыслов, что, скорее всего, чекисты во главе с Берией и его непосредственным начальником Епифаном Квинтилиане, были заинтересованы в том, чтобы спровоцировать открытый протест, подавление восстания позволило бы не только получить новые звания и ордена, но, в первую очередь выявить и без особых церемоний покарать всех недовольных. Так, в итоге, собственно, и произошло.
Российский историк и писатель Лев Лурье в своей книге «Лаврентий Берия. Кровавый прагматик» придерживается этой версии:
«Объективно, вооружённый мятеж был даже на руку чекистам. Он выводил всё грузинское подполье на поверхность и позволял одним махом расправиться с ним без всяких сантиментов и партийных ограничений. Но и меньшевикам отступать было некуда: подпольная борьба себя исчерпала, власть большевиков укреплялась, и рано или поздно их всех ожидал неминуемый арест. Но сведения о том, что органы знают об их планах, до подпольщиков всё же дошли от арестованного Валико Джугелия, однако, увы, это было расценено как провокация».
Ну вот, версия Берии имеет некое подтверждение, так что не надо от неё совсем отмахиваться.
В середине августа Домком разработал план общенационального восстания. Оно должно было начаться 29 августа одновременно в нескольких регионах республики, однако, уже с самого начала этот план был нарушен. На день раньше задуманного восстал шахтёрский город Чиатура. Этот фальстарт позволил властям мобилизовать силы ГПУ и Красной армии, так что, когда восстание охватило другие области, большевики были к этому готовы. В Чиатуре повстанцы сформировали своё временное правительство, грузинские отряды заняли города Синаки и Абаша, восстанием была охвачена вся западная часть республики: Сванетия, Имеретия, ну и, конечно же, Гурия. Напомню, что из этого региона вышла большая часть меньшевистской элиты, и здесь повстанцы пользовались наибольшей поддержкой.
На востоке республики отряд полковника Чолокашвили пытался через Манглиси выйти на подступы к Тифлису, но под давлением Красной армии и отрядов ГПУ был вынужден уйти на восток в сторону Кахетии. Там повстанцам удалось освободить от большевиков город Душети. Вообще несколько дней ситуация в республике балансировала, и, казалось, у повстанцев был реальный шанс свергнуть советскую власть. Большая часть сельской местности вышла из-под контроля большевиков. Известно, что Сталин, узнав о восстании, бросил лишь одно слово: «Кронштадт». Это был намёк на мятеж матросов, который в 1921 году потряс советскую Россию и большевистское руководство. Однако, сил грузинским повстанцам не хватило. Несмотря на широкую поддержку населения, особенно крестьянства, меньшевикам и их союзникам не удалось поднять на борьбу крупные города, где население осталось пассивным. Ни осетинские, ни абхазские земли восстания большевиков не поддержали, ну и, конечно, Красная армия была намного лучше оснащена, в её распоряжении имелась и артиллерия, и авиация, и бронетехника, и даже бронепоезда.
Всего на борьбу с повстанцами советское командование бросило более 100 тысяч бойцов, подтянув их в Грузию из Азербайджана и Армении, да плюс ещё и корабли советского флота патрулировали черноморское побережье, чтобы предотвратить высадку десантов, которые, возможно, были подготовлены грузинскими эмигрантами. Несколько последних дней августа в Гурии и Сванетии шли отчаянные бои, в итоге красноармейцам удалось вытеснить повстанцев из освобождённых городов в леса и горы. Чуть дольше продолжалось восстание в Кахетии, но и там к середине сентября восстание было подавлено. И последовала немедленная расправа.
Грузинское ГПУ выпускает следующее заявление, я его целиком процитирую, в том числе чтобы понять формулировки того времени. «События последних дней, когда меньшевистские бандиты совместно с князьками, дворянами, генералами и купцами провели вооружённые выступления в Чиатура и некоторых других пунктах Грузии, показывают, что нет границы поползновениям контрреволюционеров и что самая суровая расправа со стороны органов пролетарской власти с преступниками, ввергающими трудовые массы в кровавую авантюру, способна предотвратить страну от повторения этих безумных попыток». Очень жёсткое заявление.
Одновременно с этим власти запускают машину пропаганды: на предприятиях начались митинги с требованием расстрела всех причастных к мятежу, в прессе публиковались письма трудящихся с требованиями того же содержания. Первые расстрелы начались сразу же, в конце августа, начале сентября. Сначала были расстреляны 40 человек, потом ещё 20, потом ещё и ещё. Расправа не прекратилась даже когда чекисты задержали в одном из монастырей Пан-Мцхеты главу Домкому князя Кате Андриникашвили и его ближайших соратников. Понимая, что дальнейшее продолжение борьбы лишь усилит накал репрессий, они обратились к повстанцам с призывом сложить оружие. Взамен власти пообещали руководителям восстания, что массовые казни прекратятся. И своего обещания большевики не сдержали.
Раймон Дюге пишет:
«Списки расстреливаемых составлялись заранее, где обозначались лишь числа, сколько должно быть расстреляно в каждом населённом пункте. Фамилия, имя, возраст и пол не имели значения, главное – лишь количество. Например, в селе Банза не нашлось необходимого количества жителей, не хватило 15 человек. Поступили очень просто: набрали в близлежащем селении и всех вместе расстреляли. В Чиатуре поймали 150 человек, в основном, крестьян, рабочих, студентов, отправили в Зестафони, посадили в грузовой поезд и расстреляли из пулемёта».
Ну, я вообще допускаю, что французский автор не совсем точен в деталях. Вообще очень мало осталось достоверных сведений о происходящем, но в целом характер действий большевиков он, скорее всего, отражает точно. Репрессии действительно были массовыми, и участников восстания казнили целыми семьями безо всякого суда и следствия. Сам Дюге оценивает количество жертв этого террора в 7 тысяч человек, есть и другие оценки, в 10 и даже 12 тысяч погибших. Ещё 20 тысяч человек были осуждены на отбывание срока в лагерях. В числе расстрелянных оказались и Валико Джугели, и Ной Хомерики, вообще лидеры восстания, тот же Кате Андриникашвили был осуждён на тюремное заключение и погиб за решёткой, ну, его точная дата смерти неизвестна. Удалось скрыться только полковнику Какуци Чолокашвили, он смог перейти границу с Турцией, но чекисты репрессировали его родственников. Однако, сваливать всю вину за устроенный террор лишь на ОГПУ и лично Берию было бы неверным. Приказы шли из Москвы, и, в первую очередь, от Серго Орджоникидзе и Иосифа Сталина. Первый был партийным лидером Закавказья, а второй – всего Союза.
Комиссию по расследованию восстания возглавлял именно Орджоникидзе. Ещё одна цитата из книги Лурье:
«О кровожадности и горячности Орджоникидзе в 1924 году было широко известно. Берия же до начала Большого террора предпочитал пользоваться острыми методами избирательно. Лаврентий Павлович, как человек в душе беспартийный и циничный, не любил делать лишних движений».
Как бы то ни было, масштабы репрессий вызвали протест не только в буржуазных кругах на Западе, но и среди социалистов, то есть, бывших союзников большевиков. Лидеры Второго интернационала даже направили в Лигу наций резолюцию, осуждающую советское правительство, и в Москве (даже немного удивительно) пошли на уступки. Репрессии были свёрнуты, и добровольно сдавшихся повстанцев ждала амнистия. Даже Орджоникидзе был вынужден цинично признать:
«В массовых расстрелах мы немного переборщили, но с этим уже ничего не поделаешь».
Руководство страны всю вину за произошедшее свалило на партийную верхушку Грузии. Сталин в конце октября 24 года заявлял:
«В газетах у нас пишут о бутафорских выступлениях в Грузии, это верно, ибо, в общем, восстание в Грузии было искусственное, не народное. Однако, в некоторых местах меньшевикам удалось благодаря плохой связи Компартии с массой вовлечь часть крестьянской массы в восстание, и вот здесь-то и прозевали люди, проглядели, не заметили, что среди крестьян есть брожение, что крестьяне к чему-то готовятся, что у них недовольство, что оно накапливалось изо дня в день – а партия ничего не знала об этом».
В итоге снова последовали чистки, но на этот раз среди грузинских коммунистов и чекистов, которые, ну, по версии центра, перегнули палку.
Позже, уже в 25 году, в авиакатастрофе над Тифлисом погиб начальник ГПУ всего Закавказья Соломон Могилевский. По одной из версий, пилот, грузин по национальности, сознательно разбил самолёт, отомстив таким образом чекистскому руководителю за погибших земляков. Помимо Могилевского, погибли и другие два пассажира: один из самых безжалостных командиров Гражданской войны Георгий Атарбеков и председатель Совнаркома Армении Александр Мясников. Ну, хотя мне, честно говоря, версия про пилота кажется конспирологической, как и другая, потому что сразу после гибели ходили слухи, что эту авиакатастрофу подстроил сам Берия, якобы с целью расчистить себе путь по карьерной лестнице. Ну и, кстати, надо сказать, что его карьера пошла вверх. За подавление восстания он получил Орден Красного знамени, и спустя два года встал во главе грузинского ГПУ, затем первым секретарём местной компартии, потом уехал в Москву.
Ладно, вернёмся в Грузию конца 24 года. После волны репрессий республика была обескровлена. Сторонники независимости, дворяне, офицеры, интеллектуальная элита – погибли, получили тюремные сроки или бежали из страны. Чисткам подвергся и Тифлисский университет, который посчитали рассадником грузинского национализма. Хотя с мечтой о независимости грузинам пришлось на время расстаться, восстание 24 года и последующую расправу народ не забыл, хотя об этом не говорилось в учебниках. Как писала много позже в своих мемуарах израильская правозащитница Фаина Базова:
«Ещё долго после подавления этого восстания и в народе, и в среде интеллигенции имя Сосо Джугашвили произносилось с чувством омерзения».
При этом в 1956 году, в третью годовщину смерти Сталина, тысячи людей вышли на митинги в центре Тбилиси. В одних источниках указывается, что люди хотели выразить свой протест в связи с развенчанием культа личности Сталина, в других утверждается, что они были возмущены тем, что вина за преступления Сталина перекладывается на весь грузинский народ. Вероятно, мотивация у протестующих была разная, к примеру, в протестах участвовали Зураб Гамсахурдиа и Мераб Костава, ставшие диссидентами, а затем и лидерами борьбы за независимость Грузии. В итоге митинг 56 года в Тбилиси был жестоко разогнан с применением танков и бронетранспортёров, очень много людей погибло. Я тут отсылаю желающих посмотреть об этом подробнее к своему ролику, который я пару лет назад записал именно о восстании в Тбилиси, а в заключение я вот что хочу сказать. Такие события, как восстание 24 года, практически не упоминались в советских учебниках истории, хотя, конечно, в Грузии о нём знали.
Я и дальше хочу рассказывать на моём канале о тех событиях, которые, может быть, из учебников не очень известны, но мне кажутся важными и значимыми, чтобы иначе посмотреть на нашу историю. Если хотите поддержать такой подход, лучший способ – подписаться на Патреон, если вы в России – на Бусти, и встретимся уже в новых роликах, если уж до этого вы досмотрели – ну, оставьте комментарий, поставьте лайк. Всего доброго, пока!