Купить мерч «Эха»:

Подкаст Сергея Смирнова: Вернуть Крым. Борьба крымских татар за возвращение на родину

Сергей Смирнов
Сергей Смирновглавный редактор издания «Медиазона»

А ведь в Москве пытались не просто лишить крымцев их связей с Родиной. Власти планировали сначала стереть границы между крымскими татарами и другими татарами, а уже потом ассимилировать, растворить депортированных в многонациональном азиатском котле…

Подкаст Сергея Смирнова: Вернуть Крым. Борьба крымских татар за возвращение на родину Скачать

Подписаться на канал Сергея Смирнова

Поддержать канал Сергея Смирнова

Одно из самых чудовищных преступлений советской власти — это депортации целых народов. Сегодня мы поговорим про крымских татар. В отличие от других народов, им даже после смерти Сталина запрещали возвращаться на родину в Крым. А крымские татары десятилетиями в тяжелейших условиях вели борьбу за свои права. Об этом мы и поговорим сегодня.

Всем привет! Это Сергей Смирнов. Вы на моем историческом канале. Как обычно, призываю подписываться на Патреон, чтобы и дальше выпускались ролики. Оставляйте комментарии. Ставьте, конечно же, лайки. А мы начинаем. В 2019 году, через пять лет после аннексии Крыма Россией на полуострове разгорелся скандал из-за учебников по истории для 10 класса. Российские чиновники от образования не придумали ничего лучше, чем включить в пособия старые советские тезисы о тотальном предательстве со стороны крымских татар в годы Второй мировой войны. Согласно извращенной логике советских партийных функционеров, а к ней постепенно возвращается, к большому сожалению, вся российская система образования, массовая депортация крымских татар в 1944 году была оправдана. Ну, просто потому что предатели. В мотивировочной части постановления Государственного комитета обороны СССР о крымских татарах от 11 мая 1944 года говорилось, в частности, следующее: “В период Отечественной войны многие крымские татары изменили родине, дезертировали из частей Красной армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника. Вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части. Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых татарских национальных комитетах и широко использовались немцами для цели заброски в тыл Красной армии шпионов и диверсантов.”

Правда, даже по самым максимальным оценкам крымских татар коллаборантов было втрое меньше, чем крымских татар-бойцов Красной Армии. Но советской власти нужен был повод, и она его нашла. Все же факты сотрудничества с немцами имели место. Кстати, тут хочется сказать, что это было явление довольно широкое.

При этом нельзя сказать, что советская власть изначально как-то предвзято относилась к крымским татарам или крымцам. Я буду применять и это слово в этом ролике, когда буду рассказывать о крымских татарах, в том числе, потому что они сами себя называют Крым лылар. Ну, то есть буквально в переводе с крымскотатарского – Крымцы. Но вернемся в советское время и к тезису о том, что изначально у большевиков не было предвзятости в отношении крымских татар. Ну, по крайней мере, до Второй мировой войны они терпели от режима наравне с другими народами СССР.

Тут можно вспомнить 1921 год, когда в Крыму разразился страшный голод. Татары южного берега, которые исторически мало занимались зерновыми культурами, пострадали больше других. Практически весь этнос оказался на грани вымирания. И вот тогда руководство страны вмешалось. На полуостров были направлены дополнительные объемы продовольствия и катастрофы удалось избежать.

Однако, в 1944 году Сталин и его соратники оказались не столь чуткими. В Москве проигнорировали то обстоятельство, что в войне с гитлеровцами погибли десятки тысяч крымских татар, а шестеро представителей этого народа стали Героями Советского Союза. Использовав сотрудничество с оккупантами как предлог, власти практически зачистили Крым от коренного населения. За компанию с татарами были депортированы и местные греки (об этом у меня был ролик), и армяне, и болгары. Еще раньше из Крыма вывезли всех немцев и итальянцев. Да, да. До Второй мировой войны в Крыму под Керчью была и итальянская диаспора.

Судьбы всех депортированных крымских народов сложились по-разному. В отличие от тех же итальянцев или болгар, диаспоры которых не возродились, крымские татары сумели в конечном счете вернуться в Крым и частично восстановить свою численность. Правда, добиваться им этого пришлось, преодолевая упорное сопротивление властей. Советское руководство до последнего отказывалось признавать за Крымцами право быть хозяевами на своей земле. Да, по сути, так и не признало.

Даже сегодня малая часть крымских татар живет именно на тех землях, которые принадлежали этому народу с древних времен. Их место на полуострове за десятки лет со времени депортации заняли переселенцы из других регионов Советского Союза. Прежде всего, конечно, из России. А после 1954 года и из Украины. Основная часть крымских татар до депортации жила в предгорных и прибрежных частях Крыма. К примеру, большая Ялта была на 70–80% крымскотатарская, а окрестности Севастополя – почти полностью. После депортации дома и земли крымских татар были отданы переселенцам.

Всего депортации в 1944 году подверглись более 200 000 крымских татар, включая тех, кто воевал в рядах Красной Армии. Их везли в ссылку сразу после демобилизации. Подавляющее большинство депортированных, около 85%, оказалось в итоге в Узбекистане. Часть татар расселили в соседних Казахстане, Таджикистане и Кыргызстане. Лишь немногие, в основном взрослые мужчины рабочих специальностей, оказались в спец. поселениях на территории России: Поволжье, Московской, Костромской, Свердловской областях. А потом большинство из них все равно переедет в Центрально-азиатские республики ради воссоединения с семьями. В Москве ведь в самом деле рассчитывали, что крымские татары останутся в Центральной Азии навсегда. Во всяком случае, власти делали все, чтобы привязать крымцев к новой Родине и отбить у них всякое желание думать о возвращении на полуостров.

Впрочем, в первое время после переселения речь шла об элементарном выживании депортированных. Сначала им пришлось выдержать почти три недели пути в товарных вагонах. Пережившие депортацию вспоминали, что каждый день солдаты конвоя обходили вагоны и собирали трупы умерших от дизентерии, тифа или от истощения. Хоронить никого не давали. Тела оставляли прямо на рельсах или железнодорожных насыпях. Оценки погибших при депортации разнятся. Но как минимум можно говорить о 40–45 тысячах жертв. Еще раз подчеркну, это самая минимальная оценка. Расим Юнусов, которому в этом году было шесть лет, вспоминал: “Нас привезли к эшелона, который стоял в поле, и стали грузить в скотские вагоны, где нечем было дышать от запаха и такого количества людей. Люди, полусидя дремали на голых досках. Лежать места не было, туалета в вагоне не было. Воду для питья набирали на остановках, если успевали. Люди умирали в пути. Нам, детям, чтобы мы не испугались, говорили, что не нужно смотреть на покойников”.

По прибытии в Узбекистан выгруженные из эшелонов люди были вынуждены селиться в землянках, сараях, конюшнях и прочих хозяйственных строениях мало пригодных для нормальной жизни. Вдобавок к полнейшей антисанитарии крымцев привезли в Узбекистан летом, когда температура днем часто превышает отметку в 40 градусов, а ночью редко опускается ниже 30. Это и здоровому человеку выносить непросто. Что уж говорить об ослабленных долгой дорогой переселенцах. Видя, что смертность среди депортированных начинает принимать угрожающие масштабы, местные власти распорядились принять срочные меры по трудоустройству и “ улучшению быта спецпереселенцев”. Насколько эти меры оказались действенными, судить сложно, Но, по разным оценкам, за первые три года после переселения от голода, истощения и болезней умерли от 20 до 46% всех депортированных. Среди умерших за первый год почти половина – дети до 16 лет. Голод 1946 года в СССР также особенно ударил по переселенцам. От него погибли около 10 000 крымцев. Ко всем трудностям, с которыми пришлось столкнуться крымским татарам, добавилось и неприязненное отношение местных жителей к своим новым соседям.

Народы Центральной Азии, в особенности узбеки, славятся своим гостеприимством. Но власть сделала все, чтобы нивелировать это качество. Из-за масштабной пропагандистской кампании, в рамках которой крымцев клеймили как недостойных жалости союзников Гитлера, местное население встречало депортированных настороженно. Имели место и проявления агрессии. Пережившие депортацию татары рассказывали 2019 год<нрзб>: “Узбекам сказали, что страшный народ везут-предатели и убийцы. Панику пустили. Они, узбеки, сначала думали, что мы с рогами. Боялись нас, а мы – их”.

Тем не менее, довольно быстро отношения с местным населением были налажены если не дружеские, то вполне себе мирные. Хотя, клеймо предателей еще долго будет очернять жизнь всему крымскотатарскому народу. Этот нарратив сохранится в советском обществе вплоть до распада Советского Союза. И проявит он себя в конце 80-х, когда в Ферганской долине начнутся погромы турок-месхетинцев тоже в свое время депортированных в Узбекистан. Тогда пострадает и часть крымских татар. Сближению переселенцев и узбеков, конечно, способствовали тюркские корни обоих народов, некоторая схожесть языка, плюс общая религия – ислам.

И все же попытка властей СССР растворить крымскотатарский этнос среди узбеков и других народов Центральной Азии потерпела крах. Слишком разными были эти этносы. Местное население зачастую не воспринимало сильно европеизированных крымских татар как братьев мусульман. Ну, даже на бытовом уровне. Ну, например, такая мелочь: крымским татарам, привыкшим пить кофе, было трудно ужиться с узбекской традицией употребления чая. Но, я вот поговорил с крымскими татарами, они сказали, что в итоге стали все пить зеленый чай.

А ведь в Москве пытались не просто лишить крымцев их связей с Родиной. Власти планировали сначала стереть границы между крымскими татарами и другими татарами, а уже потом ассимилировать, растворить депортированных в многонациональном азиатском котле. Именно для этого в переписях населения крымцы учитывались вместе с татарами Поволжья и Сибири. Только в 1989 году крымские татары стали записываться в качестве отдельной национальности. Хотя на самом деле в этнокультурном облике крымских татар и тех же татар Поволжья различий не меньше, чем сходств. Ну что уж говорить про отличие от крымцев и прочих народов Центральной Азии. В этногенезе крымских татар поучаствовали не только тюркские народы, но и такие древние обитатели Тавриды Крыма, как греки, аланы и даже готы, то есть германцы. Это обстоятельство, кстати, учитывали и немецкие нацисты, вообще любившие заигрывать с мусульманами. Британский историк Давид Мотадель в своей книге “Ислам в политике нацистской Германии” указывает, что в рассовой иерархии нацистов крымские татары, как и, например, кавказские горцы, стояли выше славян. Ну, возможно, это тоже каким-то образом задело советское руководство. Но тут уже догадки.

И все же вернемся в Узбекистан. Дефицит земель в Азии не позволял сразу посадить спецпереселенцев на землю. То есть татары не могли свободно вернуться к своим привычным занятиям, – выращиванию каких-то растений, животноводству. Местное население также отказывалось принимать крымцев в свою среду. Развиваться как самостоятельный этнос власть депортированным просто не позволяла. В этой ситуации у крымских татар оставался последний вариант, причем довольно непростой: максимально перепрофилироваться и русифицироваться, не теряя при этом своей национальной идентичности. Ну и надо заметить, что они справились с этой задачей.

Индустриализация в азиатских республиках Советского Союза часто осуществлялась силами пришлых, тех, кто приехал в республики. В том числе за счет эвакуированных или насильно согнанных для этого рабочих из других частей страны. Крымские татары, часть которых была приписана к промышленным предприятиям, и стали частью этой волны. Отделенные от местного сельского хозяйства и культурно близкого тюркского населения, они стали интегрироваться в местную промышленность, то есть в такую очень сильно русифицировать среду. В силу того, что вся техническая литература издавалась на русском, родители из крымских татар не только не сопротивлялись такой русификации, но сами отдавали своих детей в русскоязычные ясли, детские сады и школы.

Русский язык и культура открыли крымцам больше возможностей по сравнению с их соседями узбеками из сельских районов, где уровень образования в то время был, честно скажем, невысок. Осваивая русский язык и промышленные специальности, многие крымские татары добились успехов. Например, Роллан Кадыев – советский физик, диссидент и правозащитник, один из лидеров крымскотатарского национального движения в годы ссылки. Вот он стал единственным ученым из Центральной Азии, включенным в Совет астрофизики и гравитации Академии наук СССР.

Русификация была не единственной формой этой спасительной для крымских татар мимикрии. Крымская татарка Алия Акимова в 90-х годах, впервые сделавшая перевод Нового Завета на свой родной язык, вспоминала, что еще в школе ей приходилось постоянно подстраиваться под окружающих. Алия выбрала себе русское имя Милла, учила христианские молитвы и смеялась с другими детьми над гадостями в адрес крымских татар и представителей других национальностей. “Я превращалась в обычную советскую расистку”,- вспоминает Акимова, -и это было довольно распространенное явление”. Отдельным пунктом такого перевоплощения были детские стихи о Сталине. Она же писала: “Я действительно писала ужасные, неграмотные, но очень патриотичные стихи о Сталине и посылала их в Пионерскую правду”.

Абсурд и парадокс этой ситуации были в том, что верноподданнические стихи писала девочка, которую одноклассники колотили за принадлежность к униженному и сосланному Сталиным народу, к нации, погибавшей в спецпоселениях и подвергавшейся всякого рода гонениям и репрессиям, иной раз из-за совершенно анекдотических причин. “Я хорошо помню историю одного нашего родственника плотника, который получил 25 лет сибирских лагерей за то, что в оккупацию работал на немцев, мастеря для них гробы”. Крымские татары имели статус спецпереселенцев до 1956 года.

Все они стояли на учете в органах внутренних дел и были обязаны регистрироваться в комендатурах. Если сначала допускались переезды в пределах Узбекистана, то потом правила ужесточились. Посетить соседние районы республики можно было только при наличии вызова от близких родственников. Иначе, выход за пределы спецпоселения наказывался пятидневным арестом. Повторное нарушение рассматривалось как побег из ссылки: за это грозил тюремный срок. Лишь через три года после смерти Сталина, после XX съезда КПСС вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о снятии с депортированных народов режима спецпоселения. Однако, этот указ вовсе не снимал с крымских татар обвинения в измене Родине, а главное оставлял в силе запрет на возвращение в Крым. Крымцам выдали паспорта, но взамен с каждого потребовали расписку, что он отказывается от претензий на имущество, оставленное в Крыму. Впоследствии один из ближайших сподвижников Сталина, Анастас Микоян, признавался: «Главная причина, почему не была восстановлена крымскотатарская автономная республика, заключалась в следующем: территория ее была заселена другими народами, и при возвращении татар пришлось бы очень много людей снова переселять.»

Тем не менее, отмена статуса спецпереселенцев многое изменила в жизни крымских татар. Часть из тех, кто был приписан к заводам, вернулась в сельское хозяйство в качестве механизаторов, шоферов, строителей. Стали возрождаться, хотя и постепенно, интеллигенты в среде: крымцы шли в учителя, инженеры, врачи. С 1957 года в Ташкенте на крымскотатарском языке начала издаваться газета «Ленин байрагъы» («Ленинское знамя»). Правда, там совсем нельзя было упоминать Крым. В 1968 году в Ташкентском государственном педагогическом институте, на филологическом факультете, открылось отделение крымскотатарского языка и литературы. Все эти компромиссы, впрочем, не заставили татар смириться с потерей исторической родины. Как раз с конца 50-х годов прошлого века начинается активная борьба депортированных за возвращение домой, но сначала разберемся, вот, конкретно, с возвращением, а потом поговорим про борьбу. Разумеется, некоторые из крымцев, несмотря на запрет властей, все равно пытались вернуться на полуостров, в основном безуспешно. До 1967 года в порядке исключения в Крыму было разрешено проживание всего 15 крымским татарам.

Сотни крымских семей, не сумев попасть в сам Крым, расселились в ближайших областях Украины: Запорожье, Херсонщине, Николаевщине. Ну и в России, в основном, в Краснодарском крае. В 1967 году был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму. В документе говорилось, что граждане татарской национальности, ранее проживавшие в Крыму, и члены их семей, пользуются правом, как и все граждане СССР, проживать на всей территории Советского Союза в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме. Итак, на бумаге все было хорошо и прекрасно. Хочешь: возвращайся и живи, как и любой гражданин СССР. Но что же на деле? На деле крымские татары, не имея возможности поменять прописку самостоятельно, могли вернуться на Родину только по так называемому «оргнабору». То есть с желающими заключались договора на работу в Крыму, и такие лица получили право вернуться в Крым, где их ждало новое жилье. Разумеется, не то прежнее, что было до депортации. Крымские татары же требовали возвращения именно на свою землю, в свои дома или равноценные им. Поэтому оргнабор они обычно бойкотировали.

Тем более к концу 1970-х годов и эту практику свернули. Всего за 10-летия с 1967-го по 1977 год в Крымскую область таким образом было переселено лишь 577 семей. В индивидуальном порядке на полуостров перебрались еще 668 семей. Всего к концу 70-х в Крыму проживали около 1800 крымскотатарских семей. Ну или около 10000, из которых треть не имела прописки. Им отказывали в приеме на работу, их сделки по недвижимости не оформляли, а детей не брали в школу. Но иногда и этим не ограничивалось. Муса Мамут в 1975 году купил дом в Крыму. Он был из семьи депортированных. Его два брата и две сестры погибли от голода. Муса рано пошел работать, а жил в Узбекистане, и вот решил с женой и детьми вернуться в Крым. Но им отказали в регистрации сделки о покупке дома и, соответственно, отказали в прописке. А вскоре против Мамута и его жены возбудили уголовное дело и за нарушение паспортного режима. В советское время ты обязан был жить по месту прописки. Мамуту дали два года колонии, его жене – два года условно. Он освободился и вернулся к семье в Крым. Но власти отказывались, снова, там его прописывать, несмотря на многочисленные обращения. Через год после возвращения из колонии, в 1978 году, на него снова было возбуждено уголовное дело о нарушении паспортного режима.

Когда за ним приехал милиционер, Мамут поджег себя, и через восемь дней умер в больнице. Он говорил, что сделал это из-за дискриминации крымских татар. Мамут до смерти находился в сознании. Безусловно, с помощью уголовных дел крымские власти пытались помешать крымцам вернуться на Родину. В этом же году, в 1978, власти на уровне СССР приняли постановление об усилении паспортного режима в Крыму. Но все же возвращающихся было не очень много. Почти все крымцы жили в Узбекистане. У них просто не было возможности вернуться. Имущество, в том числе недвижимого, на Родине у них не осталось, да и предвзятое отношение к крымским татарам со стороны советского руководства сохранялось. И во многом это все передавалось обществу. Повторю, да, насколько ни были скептичны советские граждане к идеологическим и политическим установкам партии, пропагандистский тезис о «предателях татарах» работал. Такое положение дел сохранялось даже тогда, когда были реабилитированы и другие народы, пострадавшие из-за, якобы, сотрудничества с нацистами, да, массово. И хотя уже упоминавшийся указ 1967 года осуждал огульные обвинения в адрес всего татарского населения полуострова, на деле власти привязали крымцев к месту прописки, то есть к домам и квартирам в Узбекской ССР. Еще в 1956 году крымцы развернули кампанию петиций. Они слали письма с просьбами дать им возможность возвратиться на Родину.

И в ЦК КПСС, и в Президиум Верховного Совета СССР, и даже лично Хрущеву. Вот, что татары писали первому секретарю ЦК КПСС в августе 1958-го года: «Верните нас домой, ибо мы, как все советские люди, желаем быть свободными, забыть позор неравенства, трудиться на землях, политых потом наших предков, и в ближайшие годы совместно с русскими, украинцами и другими народами превратить Крым в край цветущих садов и виноградников. Мы на это способны. Мы с таким делом справимся.» Все прошения крымских татар были оставлены без ответа. Эта кампания продолжалась до середины 60-х годов, когда ее участников стали подвергать преследованиям. К тому времени «хрущевская оттепель» уже заканчивалась и гражданские свободы – «свободы», да, очень условно, но все-таки – снова стали сворачиваться. В 1961 году Ташкентском областным судом к пяти и семи годам лагерей были приговорены два крымскотатарских активиста, участники кампании по написанию писем Энвер Сеферов и Шевкет Абдурахманов. Им вменили антисоветскую пропаганду и разжигание национальной розни.

Спустя год в Ташкенте состоялся и второй крупный процесс крымских татар. На этот раз дело разбирал Верховный суд Узбекской ССР. На скамье подсудимых оказались Мурад Амеров и Сеид Амза-Умеров. Они обвинялись не только в антисоветской пропаганде, но и в создании антисоветской организации Союза крымскотатарской молодежи. Амеров получил четыре года, Умеров – три. Все это, впрочем, не только не остановило татар, но наоборот, придало их сопротивлению более непримиримый характер. Еще в начале написания петиций у самой социально-активной группы крымских татар стихийно появилась организационная структура. В 60-е годы в различные инициативные группы крымских татар входили примерно 5000 человек. Они проводили собрания для сбора подписей, выбирали делегатов для поездок в Москву, которые затем отчитывались о проделанной работе. В столице СССР у крымцев появилось свое неофициальное представительство. Возникли различные неформальное объединения, организации, взявшие на себя координацию гражданского протеста. Одним из первых было Национальное движение крымских татар, созданное в 1965 году.

Именно тогда, в середине 60-х годов, начинает свою борьбу Мустафа Джемилев. В будущем он возглавит меджлис крымскотатарского народа. За свою деятельность Джемилев семь раз был осужден и провел в заключении в общей сложности 15 лет. Первый раз он предстал перед судом еще в 1966 году, когда получил срок по статье за уклонение от службы в армии. Выросший в Ферганской долине, Джемилев впоследствии рассказывал: «Все разговоры были о Крыме, в основном о депортации. Что с кем случилось, как происходило переселение, как вели себя конвоиры, кто погиб. Так что о Крыме мы знали с самого детства. Мы знали, что это наша Родина». Осенью 1966 года впервые состоялись крупные массовые акции во всех регионах проживания крымских татар в Узбекистане. Хотя они и были жестко разогнаны, впоследствии волнения распространились и на прочие места расселения крымских татар: в Казахстане, в Таджикистане, на Северном Кавказе. В Москве у памятника Маяковскому группа активистов развернула плакат «Коммунисты, Верните Крым крымским татарам!».

Крупное уголовное дело против крымских татар относится к 1967 году. Тогда, после встречи с руководством партии в Москве, члены делегации крымцев решили отчитаться перед соотечественниками. Для этого они попросили местные республиканские власти выделить им помещение. В противном случае крымские татары грозили воспользоваться статьей 124 Конституции Узбекской ССР, предусматривающей свободу собраний и митингов, и собраться для встречи в каком-нибудь общественном месте. Да, борьба за свободу митингов, 60-е годы! Так в итоге и произошло. Более 2000 крымских татар собрались в сквере Революции в центре Ташкента. Чекисты и милиционеры, конечно же, разогнали сходку. Более 130 человек были задержаны, 12 предстали перед судом. Среди них были: учитель, грузчик, инженер, студентка, многодетная, не работающая мать – ну то есть представители всех слоев крымскотатарской общины. В 1968 году подсудимые получили от года до трех лет тюрьмы за организацию массовых беспорядков и сопротивление властям.

В том же году, в Чирчике, это приблизительно в 30 километрах от Ташкента, милиция и солдаты разогнали огромную толпу крымских татар, которая собиралась отметить народный праздник. Силовики действовали предельно жестко: гуляющих людей сбивали с ног потоками воды из пожарных брансдпойтов и избивали дубинками. Было задержано до 300 человек. Большинство из них отделались административными арестами за мелкое хулиганство, но 10 крымских татар получили тюремные сроки. В домах большинства активистов были проведены обыски. Тогда же за решетку и попал упоминавшийся ученый Роллан Кадыев. Поводом послужило интервью западным журналистам, в котором Кадыев рассказал о плачевном положении крымцев. Формальным же основанием для возбуждения данного уголовного дела послужил некий документ под названием «Траурная информация номер 69». Он был составлен крымскими татарами для передачи участникам сессии Верховного Совета СССР, да и вообще его планировалось распространить как можно шире. Но как постановил суд, в этом документе «возводится злобная клевета на национальную политику КПСС и советского правительства и на положение крымских татар в СССР». Еще одна из цитат: «С целью вызвать недовольство существующим в СССР государственным строем, этом документе в извращенном виде описан факт выселения татар из Крыма в районы проживания татар в Узбекистане названы местами резервации и ссылки, где в первые месяцы переселения якобы погибло 46% всего населения крымских татар».

После этого обыски, аресты, суды уже не прекращались, как не прекращалась, собственно, и борьба крымских татар против советской власти, причем не только с помощью петиций. Процесс следовал за процессом, но крымскотатарское протестное движение не было подавлено. Активисты выпускали листовки, устанавливали контакты с другими советскими правозащитниками. О них стали чаще сообщать западные радиостанции, вещавшие на СССР. Публикации о крымских татарах стали появляться в «Хронике текущих событий», главном самиздатовском правозащитном бюллетене СССР. Одним словом, история крымских татар начала приобретать все больший резонанс. Андрей Сахаров писал про крымских татар.

Наконец, власти, видя, что репрессивные методы против крымских татар не очень работают, придумывают, как им казалось, очень удачное решение проблем. Решив удовлетворить запрос крымско татарской общины на создание собственной автономии, руководство страны им эту автономию и предлагает. Правда, не в Крыму, а в Узбекистане. В двух новробразованных районах Кашкадарьинской области прямо на границе с Туркменской ССР. По названию одного из районов, Мубарекского, проект крымскотатарской автономии так и называется «мубарекским». В случае успешной реализации идеи автономии, как полагали в Москве, крымские татары окончательно будут привязаны к Центральной Азии и забудут свои надежды на возвращение в Крым. В партийное руководство двух указанных районов вошли лоялисты из числа крымских татар. Там были созданы сельхозпредприятия со звучными крымскими названиями, типа, Таврида имени Амет-Хана Султана (это такой крымскотатарский летчик, Герой Советского Союза).

На страницах газеты «Ленин байрагъы» шла активная агитация за переезд на «земли предков». Таким образом, власти напирали на тюркские корни крымских татар. В новых районах начинают издаваться свои газеты на крымскотатарском языке. А выпускников узбекских вузов из числа крымцев начинают принудительно распределять на земли создаваемой автономии. Но крымские татары вовсе не собирались идти с властью на этот компромисс. Им нужен был только Крым. Мустафа Джемилев позже вспоминал: «Крымские татары в подавляющем большинстве отвергли эту авантюру. Наши студенты, которых туда посылали по распределению, отказывались от дипломов. Голодали. Некоторые попали в лагеря. Но нашлось несколько десятков людей, которые бросились выполнять это постановление».

Ну, давайте одного из этих людей и назовем. Это Ленину Безазиев. Он был назначен на руководящую должность для реализации Мубарекского проекта. В итоге из-за массового бойкота крымских татар идея автономии провалилась. Каким бы ни был жестким советский режим при Брежневе, он не был способен по примеру Сталина силой заставить татар жить в указанном месте. Иначе, вероятно, на свет появилась бы очередная парадоксальная административная единица, типа Еврейской автономной области.

Но еще пара слов про Безазию. Он вернулся в Крым, остался в политике. Потом распад Советского Союза. Он остается в украинской политике. Сначала он был функционером Украинской коммунистической партии, потом перешел в Блок Юлии Тимошенко, а потом от нее в Партию регионов Виктора Януковича. Думаю, вы уже поняли, как он повел себя во время аннексии Крыма. Да, он депутат Госсовета Крыма от партии Единая Россия.

Только в ноябре 1989 года Верховный Совет СССР признал депортацию крымских татар и других народов полуострова незаконной и преступной. Все ограничения на возвращение были сняты. За последующие пять лет в Крым вернулись 250000 крымских татар. В Узбекистане осталось их менее 10000.

Правда, на родине у крымских татар начались новые проблемы. Если мы говорим о сегодняшнем дне, их также много. О них вы всегда можете прочитать на Медиазоне. Но это тема для другого ролика.

А на этом у меня сегодня все. Опять же, подписывайтесь на канал, ставьте лайки.

Если я не совсем правильно произносил слова по крымскотатарски, прошу прощения. Постараюсь это все учесть. Всего хорошего, до свидания.



Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025