«Подкаст Сергея Смирнова»: Сталин и Гитлер пытаются делить мир. Переговоры Молотова в Берлине в 1940 году
Ну, знакомый вывод, правда? То есть переговоры провели. Требования узнали, ни на что не были согласны. Ничего не обсуждали. А в итоге просто-напросто Сталина обманули. С этими договоренностями. Опять же “обманули”. Видите, какая знакомая интонация, которая из десятилетия в десятилетие сохраняется…
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
Существует точка зрения, и она вызывает негодование коммунистов и разных имперцев, что Советский Союз одержал победу над нацистской Германией не благодаря, а вопреки Иосифу Сталину. Это утверждение можно оспаривать, но с чем нельзя не согласиться, так это с тем, что во многом именно ошибки советского руководства поставили страну в 1941 году на грань катастрофы. Здесь можно вспомнить и пакт Молотова-Риббентропа, по сути давший старт Второй мировой войне, и игнорирование сигналов о готовящейся немецкой агрессии, и много еще чего.
Впрочем, самой фатальной ошибки Сталин избежал. И, что важно, не по своей воле. Ведь только из-за неуступчивости Адольфа Гитлера Советский Союз не попал в число стран Оси, то есть не оказался в одном ряду с Германией, Италией и Японией. Хотя был момент, когда Москва стояла на пороге этого агрессивного блока. Как это происходило? Давайте разбираться.
Всем привет! Меня зовут Сергей Смирнов. Вы на моем историческом канале. Пожалуйста, если вам нравятся эти ролики, подписывайтесь на Patreon, на Boosty, оставляйте комментарии, донатьте любимым авторам. А мы начинаем! В конце 1941 года в Москве, в издательстве “Медицинский работник”, вышла брошюра за авторством психиатра Артура Кронфельда под названием “Дегенераты у власти”. Из всех книг, когда-либо написанных про руководителей Третьего рейха, эта, вероятно, самая разгромная и безапелляционная. Автор, немецкий специалист по шизофрении, перебравшийся в 1936 году в Советский Союз, подчеркивал внутренние и внешние уродства нацистских лидеров, называя их вырожденцами, маньяками, изуверами, сексуальными извращенцами и наркоманами. Цитата: “Вот кто правит фашистской Германией. Преступники, дегенераты, убийцы, коричневые гангстеры. Банда головорезов полицейского агента Гитлера принимает в свое лоно только таких людей. От всего, что связано с именем Гитлера, веет холодом смерти, ненавистью ко всему живому и прогрессивному, человеческими слезами и кровью”. Брошюра Кронфельда всегда, по идее, носила узкоспециализированный характер и вышла ограниченным тиражом. Тем не менее, мысль о том, что Германии руководят не люди, а какие-то существа, с которыми невозможен не то что союз, но и какой-либо диалог, довольно широко распространилась советской пропагандой. Но, в общем, понятно, уже шла война, и можно было использовать любые приемы.
Но теперь вернемся на пару лет назад, когда Германия и Советский Союз поделили между собой Польшу, и глава внешнеполитического ведомства Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп прилетел в Москву, чтобы закрепить эти завоевания. В Кремле он подписал с Советским Союзом “Договор о дружбе и границе”, а газета “Правда” восторженно цитировала господина фон Риббентропа: “Переговоры проходили в особенно дружественной и великолепной атмосфере. Однако, прежде всего, я хотел бы отметить исключительно сердечный прием, оказанный мне советским правительством и, в особенности, господами Сталиным и Молотовым”. Действительно, тогда в Европе, кажется, не было крепче дружбы, чем та, которую с благословения двух диктаторов скрепили своими подписями Риббентроп и его советский коллега Молотов. И вот через два года нацисты оказались в стане врагов и клеймились как дегенераты. Возникает вопрос: “Могло ли случиться иначе?” Вообще, несмотря на то, что после поражения революции в Германии в 1917 году новые власти страны так называемой Веймарской республики были весьма критично настроены к большевикам, они одними из первых установили дипломатические отношения с Советским Союзом. То есть намного раньше, чем Великобритания, Франция и особенно США. Германия сотрудничала с большевиками по многим направлениям. Эти связи сохранились даже после прихода в Берлин к власти нацистов. А после подписания пакта Молотова-Риббентропа, разделившего Восточную Европу на сферы влияния, отношения двух стран и вовсе казались безоблачными. Взаимная торговля постоянно росла. Третий рейх в огромных количествах закупал необходимое для войны советское сырье, а Сталин и Гитлер, тем временем, прибрали к рукам территории, положенные им согласно двусторонним договоренностям.
Но если на оккупацию нацистами стран Западной Европы Москва реагировала поздравлениями Молотова, то когда Советский Союз начал реализовывать свои планы, Гитлер стал смотреть на Советский Союз не как на союзника, а как на оппонента. Это была предсказуемая реакция. Обе страны активно расширялись. Обе претендовали на гегемонию в Восточной Европе. В первые два года Второй мировой войны СССР в плане аннексии чужих территорий занимал после Германии почетное второе место, намного опережая даже Японию с Италией, полноценных агрессоров в классической советской трактовке. Так что в тот момент вообще было непонятно, кто получил больше выгоды от пакта Молотова-Риббентропа и кто кого переиграл в итоге – советский фюрер генсека или наоборот. С другой стороны, нацисты договаривались со Сталиным, помимо явной экономической выгоды хотели защитить свои тылы, чтобы во время кампании против стран Запада, в первую очередь, Англии и Франции, не получить удар в спину с Востока, как было во время войны на два фронта. Гитлер ее очень боялся. Ну и, по сути, этот план сработал. Однако когда Франция была повержена, и Англия оказалась в одиночестве перед реальной угрозой немецкого вторжения, Гитлер задумался о пересмотре политики в отношении СССР. А вот эти империалистические экспансионистские устремления Москвы лишь усиливали его настороженное отношение к альянсу с большевиками.
В феврале 1940 года Берлин и Москва заключили новый торговый договор, согласно которому объемы поставок сырья в Германию выросли более чем в четыре раза. Тем не менее, в отношениях двух стратегических партнеров постепенно начали возникать трещины. Первые проблемы появились, когда, как пишет в своих мемуарах командующий немецким флотом адмирал Эрих Редер, русские, в то время наши союзники, вторглись в Финляндию. Гитлер, как и многие деятели нацистской верхушки, симпатизировал финнам, однако вынужден был подчиниться обязательствам перед Советским Союзом. Тут надо напомнить, что, согласно секретным протоколам к пакту Молотова-Риббентропа, Финляндия, как и страны Балтии, относились к сфере влияния Кремля. Так что по логике нацистско-большевистских договоренностей, Сталин имел право силой захватить эти территории, некогда входившие в состав Российской империи, но утерянные после революции и Гражданской войны. Секретные протоколы поставили Гитлера в довольно унизительное положение, заставив поспешно эвакуировать семьи фольксдойче – этнических немцев – сначала из Финляндии, а потом, в 1940 году, из стран Балтии. Немцы жили там на протяжении многих столетий, и все же официальный Берлин потворствовал советской оккупации. А когда власти Эстонии, Латвии и Литвы обратились в Берлин за поддержкой против сталинской агрессии, Риббентроп оставил их письма без ответа.
Вообще лето 1940 года, как оказалось впоследствии, стало определяющим для всего хода дальнейшей истории. Именно тогда Германия, победив основных континентальных противников, убедилась в невозможности быстро справиться с Англией. И перед ее руководством встал вопрос, в какую сторону теперь расширять территорию тысячелетнего Рейха. В свою очередь, Советский Союз везде, где смог, вышел на дореволюционные российские границы и, в принципе, невзирая на такую лицемерную миролюбивую риторику коммунистов, двигался дальше. К слову, последние захваты Сталина в виде Бессарабии и Северной Буковины еще больше насторожили нацистов. Ведь Румыния, ставшая очередной жертвой аппетитов Кремля, имела для немцев стратегическое значение, поскольку была основным поставщиком нефти для германской промышленности. В августе 1940 года накопившиеся между Москвой и Берлином противоречия стали причиной прекращения советских поставок в Германию. Помимо всего прочего, Сталин опасался, что вскоре немцы одолеют и англичан. А в этой ситуации он оказался бы в Европе один на один с уверовавшим в свои силы Гитлером. Поэтому усиливать потенциального противника ему вовсе не хотелось.
Однако вскоре выяснилось, что Англия сдаваться не собирается. Она не только отвергла все попытки нацистов договориться, но и полностью мобилизовалась, выиграла судьбоносную битву за Британию и нацелилась на многолетнее противостояние с Третьим рейхом во главе с Уинстоном Черчиллем. Такой поворот событий, что война продолжается, и конца ей не видно, успокоил Сталина, и советские товары снова пошли в Германию. Впрочем, упрямство англичан внесло существенные коррективы в планы нацистского руководства. В июле 1940 года начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии Франц Гальдер записал в дневнике: “В настоящее время на первом плане стоят: английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема. Основное содержание последней – способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе”. Со своей стороны, немецкий генерал Эрих фон Манштейн известен тем, что попытался деблокировать окруженные немецкие войска в Сталинграде прежде всего. Вот он отмечал в своих мемуарах, что “Гитлер всегда был настроен против Советского Союза, хотя он в 1939 году и заключил договор со Сталиным. Он не доверял этой стране и одновременно недооценивал ее. Он опасался традиционных экспансионистских устремлений русского государства, которому он, правда, московским пактом сам снова открыл ворота на Запад”. Действительно, Гитлер, мягко выражаясь, не любил большевиков, полагая их власть частью сионистского заговора против арийской расы. И славян он тоже за полноценных людей не считал.
Когда стало ясно, что с ходу Англию не разгромить, у фюрера стали созревать планы войны против Советского Союза. С его точки зрения, победа над Сталиным одновременно ослабила бы англичан и, главное, предоставила бы немцам пресловутое жизненное пространство на Востоке, о котором он [Гитлер] писал в своей книге “Майн Кампф” и вообще был одержим этой идеей. То есть планы нападения на СССР начали прорабатываться с июня 1940 года. Но утверждать, что именно тогда Гитлер и принял окончательное решение напасть на своего тогдашнего союзника, все-таки скорее нельзя. Мнения на этот счет есть самые разные, но до официального утверждения плана “Барбаросса” оставалось еще полгода. А планы немецкие генералы могли строить какие угодно. Но они не обязательно потом претворялись в жизнь. Так или иначе, на войне с англичанами, да и в целом на пути к построению нового мирового порядка Гитлеру нужны были союзники. А поскольку такой потенциальный пул стран-агрессоров к 40-му году окончательно определился, эти государства и стали кандидатами на вступление в такой альянс. То есть это были Япония, Италия и Советский Союз.
С первыми двумя договориться было несложно. Япония находилась слишком далеко от Европы, ее сфера влияния практически не пересекалась с германской. Что касается Италии, то времена, когда Бенито Муссолини мог на равных говорить с фюрером, закончились. Дуче стал младшим партнером, с каждым годом все сильнее зависимым от Германии. Позже это приведет его к статусу полного сателлита, затем превратит буквально в марионетку. Но все закончится его расстрелом и виселицей. Но вот куда более хитрый, расчетливый Сталин – совсем другое дело. Он ничьей марионеткой быть не собирался. Плюс его геополитические интересы как раз прямо пересекались с интересами Третьего рейха.
В конце сентября 1940 года Германия, Италия, Япония подписали Тройственный пакт, который разделил мир на сферы влияния. Германии и Италии предназначалась ведущая роль в Европе и в Африке, а Японской империи – в Восточной Азии и на Тихом океане. Этот документ был направлен одновременно и против Великобритании с ее многочисленными владениями, и против Соединенных Штатов. Те, правда, еще не вступили в войну, но уже косвенно поддержали англичан, согласившись передать им военные корабли для охраны конвоя. Почти одновременно с подписанием пакта немецкие войска появились в Румынии и Финляндии, то есть на границах с Советским Союзом. Все вместе эти обстоятельства заставили Москву нервничать.
Хотя германские официальные лица и уверяли советских дипломатов, что пакт направлен в первую очередь против американских поджигателей войны, в это не очень верилось. Со своей стороны Гитлер полагал, что только личный контакт может устранить все подозрения Кремля. Он поручил Риббентропу написать Сталину с предложением провести в Берлине переговоры по всем вопросам, затрагивающим советско-германские отношения. Ну то есть фактически рассмотреть возможность присоединения Москвы к Тройственному пакту. Риббентроп, в частности, писал, цитата: “Историческая задача четырех держав заключается в том, чтобы согласовать свои долгосрочные политические цели и разграничить между собой цели интересов в мировом масштабе, направить по правильному пути будущее своих народов”. В ответном письме Сталин согласился, опять же цитата: “Вполне возможно дальнейшее улучшение отношений между нашими государствами, опирающееся на прочную базу разграничения своих интересов на длительный срок”. Он также дал согласие на переговоры, отметив, опять коротенькая цитата: “Что касается совместного обсуждения некоторых вопросов с участием представителей Японии и Италии, то, не возражая в принципе против такой идеи, мне кажется, что этот вопрос следовало бы подвергнуть предварительному обсуждению”. С кем же предварительное обсуждение? Ну, понятно, что с лидером вот этого пакта. Таким образом, Молотову, по сути, надо было собираться ехать в Берлин. Перед ним была поставлена задача разузнать побольше, каким видят новый мировой порядок его будущие хозяева. Где, в конце концов, проходит граница новой Европы и великой восточно-азиатской сферы процветания, соответственно, японской? А также изложить советские условия членства в пакте.
Пока шла эта переписка, группа политиков в Берлине, куда, в частности, входил и Риббентроп, пыталась пролоббировать присоединение Советского Союза к Альянсу. Все эти деятели разделяли доктрину континентального блока. Ее авторство принадлежит немецкому профессору Карлу Хаусхоферу. Он во многом предвосхитил сегодняшние измышления Александра Дугина о евразийской империи, которая должна противостоять англосаксонскому миру. Дугин на самом деле буквально косплеит Хаусхофера.
Но фюрер мыслил иначе. Он восхищался успехами британской колониальной империи и с подозрением относился к заигрыванию с коммунистами-славянами. Ну, опять исходя, в первую очередь, из своей расовой теории. Геополитика же фюрера интересовала не так сильно, как национальный вопрос, и никаких стройных концепций на этот счет у него не было – только игра воображения. По словам британского историка Ричарда Овери, цитата: “Гитлер был ревизионистом, но он также был и геополитическим фантазером. Он был оппортунистом, но также и мечтателем. В чем Гитлер был уверен, так это в своем нежелании пускать Сталина на Балканы”. А советский вождь, в свою очередь, как пишет израильский историк Габриэль Городецкий, был одержим Дунаем, Болгарией и особенно идеей контроля за Черноморскими проливами. Цитата: “Однако он, то есть Гитлер, все еще верил, что у Сталина хватит ума склониться перед превосходством Германии и наступить на горло своих амбиций”.
Итак, в начале ноября 1940 года Молотов отправился в Берлин. Его визит воспринимался лишь как прелюдия к переговорам, которые Риббентроп должен был провести в Москве и результатом которых, предположительно, стал бы второй пакт Молотова-Риббентропа. Всю дорогу в поезде Молотов провел, обыскивая свой вагон в поисках подслушивающих устройств. С собой он вез целый пакет сталинских пожеланий. Там были, в частности, требования советской военной и политической гегемонии в Иране и Турции, закрытия черноморских проливов для военных кораблей всех стран, кроме Советского Союза, и создания в районе Босфора советской военно-морской базы. СССР также настаивал на советском военном присутствии в Болгарии, установлении контроля над устьем Дуная, участии Советского Союза в судьбах Венгрии и Румынии, передаче Советскому Союзу румынской Южной Буковины, выводе из Финляндии немецких войск и согласии Берлина на повторную попытку военного решения финского вопроса. То есть в Кремле рассуждали, что нужна вторая война с Финляндией. О первой войне на канале был ролик, пожалуйста, посмотрите – там “Хельсинки за три дня” буквально.
Переговоры начались сразу по прибытии Молотова в германскую столицу. Об исходе нарком оперативно информировал Сталина телеграммой. На первой встрече с Риббентропом и Гитлером оба пытались убедить гостя из Москвы, что война с Англией по большому счету выиграна и осталось только побыстрей ее закончить, чтобы поделить весь мир. После этого следовало недвусмысленное предложение присоединиться к этому пирогу, так сказать.
При этом немцы всячески пытались отвести внимание советской стороны от Европы, предлагая сосредоточиться на экспансии в сторону Индийского океана. Ну, то есть предлагая Советскому Союзу вытеснить англичан из Передней Азии, прежде всего из Ирана, вплоть до Индии. Там уже начиналась сфера интересов Японии. Со своей стороны Молотов в принципе признавал, что идея раздела мира представляет для Москвы определенный интерес, ну и что Соединенным Штатам, к примеру, нечего делать ни в Европе, ни в Африке, ни в Азии. Однако, высказывая позицию Сталина, нарком твердо стоял на своем. Он вновь обозначил претензии Советского Союза на Финляндию и Румынию, которые Гитлер уже включил в орбиту Третьего рейха и уступать не собирался.
И главное. СССР во что бы то ни стало желал утвердиться на Балканах, в частности, в Болгарии, чтобы получить средство давления на Турцию и контроль над Босфором. Тут надо отметить, что Сталин в принципе оказался верен такой классической старой имперской концепции. В том или ином виде планы утверждения России на Балканах с выходом к Средиземному морю существовали еще со времен Петра I. Во времена Екатерины эти идеи оформились в греческий проект, предполагавший восстановление Византийской империи с одним из российских царевичей на престоле. Назван был наследник престола один Александром, который стал царем, а второй – Константином: Константинополь, вот она, идея. Последняя попытка захватить Босфор и превратить Черное море во внутренний российский водоем намечалась на 1917 год, но уже спланированная военная операция осуществить которую должен был Александр Колчак, сорвалась из-за Февральской революции. Так что Сталин в этом вопросе довольно строго следовал в рамках имперской традиции. Еще до начала переговоров в Берлине СССР предпринял попытку выйти к Босфору, надавив на Болгарию. Ей было предложено подписать пакт о взаимопомощи, аналогичный тем, что ранее были заключены с республиками Балтии. При этом советский флот должен был получить базы в болгарских портах. Чем это все грозило обернуться, понятно на примере Латвии, Литвы и Эстонии, захваченных Сталиным. Но болгары заупрямились и нашли поддержку у Гитлера, который предложил им также присоединиться к Тройственному пакту. Разумеется, это исключало советскую аннексию.
Что касается собственно Турции, чей контроль над черноморскими проливами оспаривал Сталин, то, как пишет в своих мемуарах посол Германии в Анкаре Франц фон Папен, для наследников Ататюрка сохранение своего суверенитета над проливами являлось вопросом жизни и смерти. При этом фон Папен, опытный дипломат и, кстати, бывший рейхсканцлер, признавал, что, цитата: “ни одна коалиция в мире не сможет устоять против партнёрства Германии и России. Единственный вопрос заключается в цене, которую придётся за такой союз заплатить”. Аналогичного мнения, как позже вспоминала дочь Сталина Светлана Аллилуева (мы не на 100% доверяем, тем не менее, такой важный источник), так вот, аналогичного мнения придерживался и советский лидер, считавший, что союз СССР с Германией будет непобедим.
Однако вернёмся в Берлин. Советская делегация находилась в германской столице несколько дней. Однажды из-за британских воздушных бомбардировок переговоры с Риббентропом проходили в бомбоубежище, и в ответ на очередное пафосное заявление немецкого дипломата о том, что судьба Англии решена, Молотов язвительно поинтересовался: “Если это действительно так, то почему они разговаривают под землёй?” Вообще, мне кажется, такие вещи нельзя недооценивать. Может, эта фраза и буквально стала ключевой для дальнейшего развития событий. Обида в политике — вещь важная и довольно часто встречающаяся.
По итогам встреч в Берлине нарком получил от Риббентропа проект соглашения о пакте четырех держав, который предполагалось заключить сроком на 10 лет. К нему прилагались два секретных протокола. Один из них закреплял за советской сферой влияния территории, лежащие на юг от СССР в направлении Индийского океана. А второй предусматривал новые договорённости с Турцией о проливах. Правда, одновременно Гитлер, которого упрямство советской стороны выводило из себя, подписал директиву номер 18, которой распорядился продолжать подготовку войны против Советского Союза вне зависимости от результатов переговоров с Молотовым. А тот, в свою очередь, докладывал Сталину о визите в Берлин, цитата: “Похвастаться нечем, но, по крайней мере, выяснил теперешнее настроение Гитлера, с которым придется считаться”.
Спустя две недели после этого Москва подготовила встречное предложение по пакту четырех держав. Сталин по-прежнему настаивал на подписании с Болгарией договора о взаимопомощи, на выводе немецких войск из Финляндии, на создании военно-морской базы СССР в районе Босфора и отказе Японии от прав на Северный Сахалин. При этом распространить сферу интересов СССР предполагалось к югу от Баку и Батуми в сторону Персидского залива. То есть хотя бы в этом вопросе Гитлер и Сталин нашли общий язык.
Помимо всего прочего, СССР обязался нарастить поставки в Германию стратегически важного сырья, в частности, зерна. Сторонники союза с большевиками, Советской Россией, с Советским Союзом в Берлине были в полном восторге от предложения Москвы, которое сочли удивительным проявлением доброй воли со стороны кремлевского правительства. Но, кажется, Гитлер уже все решил.
Он еще публично заявлял о намерении создать Великую мировую коалицию, простирающуюся от Иокогамы до Испании. Но уже начал говорить о том, что СССР висит как грозовая туча на горизонте. По словам фюрера, Советский Союз принимает облик империалиста, русского националиста и рядится в коммунистическую интервенцию, мистическую маску в зависимости от страны, с которой имеет дело.
Решив твердо удержать за собой Балканы, Гитлер рассуждал следующим образом: “Если туда не войдут немцы, то СССР придет эти страны к рукам. Так же, как он поступил с балтийскими республиками.” По мнению фюрера, Советы немедленно заполнят любой возникающий вакуум. По этой причине и предложение Сталина фюрер оставил без ответа. Своему начальнику Генштаба Францу Гальдеру он сказал, цитата: “Сталин — умный и коварный человек. Он все больше и больше требует. Он расчетливый шантажист”.
Молотов еще раз попытался оживить диалог с Берлином, но его вновь проигнорировали. Вместо переписки с Москвой Гитлер принялся сколачивать коалицию уже против Советского Союза. Вскоре к Тройственному пакту присоединились Венгрия, Румыния, Словакия, а затем и Болгария. В декабре Гитлер подписал директиву номер 21 или план Барбаросса, который, в сущности, поставил крест и на пакте Молотова-Риббентропа, и на всех прочих договоренностях между двумя странами.
Знал об этом Сталин или нет — вопрос спорный. Но, так или иначе, он игнорировал признаки надвигающейся агрессии до самого вторжения 22 июня 1941 года и продолжал поставлять Германии жизненно важное для нее сырье. На что рассчитывал Сталин? Наверное, рассчитывал, что Гитлер одумается и снова предложит ему поделить британские колонии, а возможно, и пустит, наконец, на Босфор.
Уже после войны, когда в Соединенных Штатах были опубликованы некоторые архивы ведомства Риббентропа, стало понятно, насколько Советский Союз был близок к полноценному военному блоку с державами-агрессорами. В Москве издали брошюру “Фальсификаторы истории”. Чувствуете название “Фальсификаторы истории”? Слышали что-то похожее совсем недавно. Так вот, авторство этой брошюры частично приписывают самому Сталину. Разумеется, всю вину за Вторую мировую войну авторы книжки возложили на Запад.
Что касается контактов с Германией осенью 40-го года, то, как утверждалось в брошюре, нацисты действительно предложили Советскому Союзу раздел мира. Но Москва эти предложения отвергла. Никаких переговоров не вела и встречных предложений не выдвигала. Ноябрьский визит Молотова в Берлин был назван автором исключительно жестом дипломатической вежливости, в ходе которого советская сторона лишь выясняла агрессивные намерения Гитлера в отношении стран Европы и Азии. Цитата: “Сделав эти полезные выводы, советское правительство не возвращалось больше к каким-либо беседам по изложенным вопросам. Несмотря на неоднократные напоминания Риббентропа, как видно, это был зондаж, прощупывание позиций гитлеровского правительства со стороны советского правительства, которое не завершилось и не могло завершиться каким-либо соглашением”.
Несмотря на то, что больше никаких аргументов в пользу своих слов авторы так и не изложили и доказательств не привели, эта версия событий была основной в отечественной историографии вплоть до самого развала Советского Союза. Сегодня же упор делается на то, что Сталина просто водили за нос. Вот что, например, говорится в пресловутом учебнике Мединского по истории для 10-го класса. Цитата: “Серьезную тревогу у советского руководства вызвало подписание 20 сентября 1940 года в Берлине Тройственного пакта, окончательно оформившего военный союз между Германией, Японией и Италией. Но на тот момент, по мнению Сталина, политические возможности предотвращения войны с Германией еще не были исчерпаны. Поддержанию этой иллюзии способствовал сам Гитлер, пригласив в Берлин наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. В ходе переговоров с Гитлером, Герингом и Риббентропом, Молотов пришёл к выводу, что Германия больше не собирается учитывать интересы СССР или как-то считаться с ними, как было предусмотрено советско-германским договором о ненападении 1939 года. В частности, Гитлер отказался обсуждать требования советской стороны о выводе немецких войск из Финляндии”.
Ну, знакомый вывод, правда? То есть переговоры провели. Требования узнали, ни на что не были согласны. Ничего не обсуждали. А в итоге просто-напросто Сталина обманули. С этими договоренностями. Опять же “обманули”. Видите, какая знакомая интонация, которая из десятилетия в десятилетие сохраняется. На самом деле, как мы видим, ситуация была неопределенной и, возможно, в принципе, хотя история, с одной стороны, не терпит сослагательного наклонения, а с другой стороны, знаете, вообще это такая расхожая фраза, с которой хочется поспорить.
В принципе, присоединение Советского Союза к этому пакту, или по-другому называвшемуся “Антикоминтерновский”, буквально антисоветскому пакту, кажется, в конце 40-го года было вполне возможно.
Спасибо за то, что посмотрели этот ролик. Пожалуйста, кто досмотрел до конца, лайкните, напишите комментарий, чтобы больше людей увидело это видео. Если вы ещё не подписаны на канал, подписывайтесь на канал. А если вам нравятся мои ролики, подписывайтесь на Patreon. Всё-таки производство роликов требует определенных ресурсов. И чтобы не было таких длительных пауз, чтобы я чаще выпускал ролики, мне очень нужна ваша поддержка. Всем спасибо большое. И до следующих роликов.