«Подкаст Сергея Смирнова»: Голод в Казахстане. Как коллективизация в степи обернулась массовой гибелью людей от голода
При некоторой спорности этого утверждения невозможно поверить в то, что Сталин и его окружение не осознавали масштабы бедствия, особенно в тот момент, когда оно уже случилось, но его последствия еще можно было минимизировать. Тем не менее, диктатор продолжал гнуть свою линию до последнего, то есть пока ситуация совсем не стала скатываться в хаос…
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
Объявленный Сталиным великий перелом на всех фронтах социалистического строительства обошелся народам Советского Союза в огромное число жертв, вполне сопоставимых с потерями в военное время. Сотни тысяч погибли в репрессиях, миллионы умерли от недоедания. Сегодняшний ролик о страшном голоде в Казахстане. Его другое название – ашаршылык: так голод переводится с казахского.
Всем привет, это Сергей Смирнов, вы на моем историческом канале. Как обычно, чтобы поддержать канал, подписывайтесь на Patreon, на Boosty, оставляйте комментарии, кто не был подписан на канал – подписываетесь, а мы начинаем.
Еще до российской колонизации степей Центральной Азии местным кочевникам неоднократно приходилось переживать и голод, и бескормицу скота, и массовый падёж этого скота. Русский историк и этнограф XIX века Алексей Левшин писал, цитата: “Летом кочевая жизнь действительно имеет много приятностей, но зимой она ужасна. Тогда занесенные со всех сторон снежными сугробами и дрожащие от несносного холода жители степей киргизских почти не выходят из кибиток своих и, сидя беспрестанно у огня, в одно и то же время страдают, с одной стороны от жары, а с другой – от мороза.” Я сегодня часто буду употреблять слово степь, но не только как географический термин в природных условиях, но и в более широком смысле как территориальное и культурное пространство, большую часть территории которой сегодня и занимает Казахстан.
В среднем голод случался в степи каждые 12 лет, однако он никогда не приобретал таких масштабов, как в 30-х годах XX века. Так чем же был вызван ашаршылык – исключительно стечением обстоятельств или злой волей руководства страны?
Когда земли современного Казахстана стали частью Российской империи, большинство коренных жителей занимались, как и их деды и прадеды, кочевым скотоводством. Ну, этим занимались не только казахи. Кочевое хозяйство преобладало и у бурятов, и у кыргызов, и у ногайцев, и у калмыков, и у многих других народов, покоренных Российской империей. При этом между царским правительством и кочевниками всегда существовали серьезные противоречия, в том числе политические. Обе стороны по-разному понимали саму сущность власти и подданства. Например, многие кочевники воспринимали свои договора с Россией, согласно которым они переходили под ее власть, как временный союз, который в любой момент можно расторгнуть и тем самым как бы создать государство в государстве. Помимо этого, постоянные, скажем так, недоразумения возникали из-за отсутствия у кочевников института права собственности на землю, аналогичного российскому. Особенно земельный вопрос обострился после отмены крепостного права в 1861 году. Тогда оставшиеся без земли русские крестьяне начали активно заселять территории Центральной Азии с преобладающим кочевым населением. Новая волна переселенцев, а соответственно и изъятие земли, имела место уже в XX веке после известных реформ Столыпина. Все накопившиеся в казахской степи противоречия ярко проявились во время Центральноазиатского восстания 1916 года, о котором на канале есть ролик. Хотя и в XIX веке казахи не раз поднимали оружие против колонизаторов – были восстания и Кенесары Касымова, и крупнейшее Адаевское восстание, и крестьянская война в Букеевской Орде. Я очень кратко, через запятую, хотя это, конечно, отдельные темы для роликов.
Тем не менее, при всех недостатках царского режима, он не предполагал в кратчайшие сроки менять жизнь всей степи коренным образом. Ну, разумеется, у кочевников стали активно изымать пастбищные земли, ограничивая таким образом возможности кочевого хозяйства, но на основы жизненного уклада коренных народов власти пока не посягали. Империя предпочитала постепенно увеличивать давление на кочевые народы, используя мягкую силу. Во всяком случае, мне кажется, это выражение уместно использовать, если сравнивать методы царских чиновников и пришедших им на смену большевиков. Еще в 1822 году генерал губернатор Сибири Михаил Сперанский разработал “Устав о сибирских киргизах”. Так тогда называли и кыргызов, и казахов. В нем каждому кочевнику, пожелавшему перейти к оседлости и заняться земледелием, обещали выделить 15 десятин земли, но жители степи довольно вяло отреагировали на эту инициативу. Они резонно опасались, что после этого их всех обложат налогами, детей отдадут в русские школы, молодежь заберут в армию, ну и так далее. Так вот, если рассуждать, то вполне резонно опасались. В итоге власти отказались от полного перевода жителей степи к оседлости, хотя такие возможности, в том числе силовые, у них, конечно, имелись. Царское правительство сделало ставку на то, что, когда кочевники со временем сами поймут выгоды оседлого хозяйства, они к нему и перейдут.
Восстание 1916 года (оно, кстати, тоже сопровождалось голодом) резко изменило ситуацию в степи. Существует точка зрения, что не случись Февральская революция, и кыргызов, и казахов ждала бы волна репрессий, направленная на полную ассимиляцию этих народов. Однако власть в стране сменилась, но, к сожалению, не только в феврале, но и в октябре, и вскоре Россию возглавили большевики, по большей части представленные людьми, для которых цель всегда оправдывала средства, и перемены им были нужны прямо здесь и сейчас. С точки зрения партии большевиков, кочевничество следовало полностью заменить оседлым сельским хозяйством и тем самым модернизировать, так сказать, жителей степей. К тому же из-за своего образа жизни кочевники с трудом поддавались административному контролю, а, как вы понимаете, в Советском Союзе, где любое перемещение граждан строго контролировалось, мобильность кочевых народов была недопустимой вольностью. Впрочем, мы немножко забежали вперед. До Великого перелома в степи оставалось еще целых 10 лет, когда Казахстан столкнулся с первым массовым голодом XX века. Он пришелся как раз на годы гражданской войны и был вызван в первую очередь пресловутой продразверсткой. Отряды красноармейцев подчистую забирали у населения излишки продовольствия, а в большинстве случаев и все имевшиеся запасы. В России это было в первую очередь зерно, в Казахстане – скот. Плюс пострадавшие от голода регионы тогда столкнулись с сильной засухой, на которую наложились разрушительные последствия гражданской войны. Многие хозяйства были разорены, а логистические цепочки нарушены. Мы больше знаем про эти события по фотографиям умирающих детей Поволжья, многочисленным свидетельствам о каннибализме, ну и, наверное, по книге и фильму “Ташкент – город хлебный”, по крайней мере, в советское время он был довольно популярным.
А между тем в Казахстане тогда погибли от голода не менее четверти миллиона человек. Еще большее количество казахов откочевало на сопредельные территории. Вместе с беженцами человеческие потери киргизского, как тогда называли, казахского края (это, опять же говорю, официальное название), тогда составили около миллиона человек. В августе 1920 года большевики создали Киргизскую Автономную Социалистическую Советскую республику, а спустя пять лет на ее месте возникла уже Казахская АССР в составе РСФСР. Границы новой республики почти совпадали с территории современного Казахстана. На должность ответственного секретаря партии сюда назначили Филиппа Исаевича Голощёкина, большевика с 20-летним стажем революционной деятельности, одного из организаторов расстрела царской семьи, человека, как говорится в не очень хороших книгах и фильмах, сложного характера и нелегкой судьбы. Кто-то из современников называл его неврастеником-палачом и дегенератом, а кто-то – верным ленинцем. Надо отметить, мне кажется, что одно не очень исключает другое. Ладно, так или иначе, Голощёкин играет в нашем рассказе важную роль и судить о нем мы будем исключительно по делам.
Первые годы советская власть довольно осторожно подходила к реформам степи. Многие специалисты предупреждали, что форсированное превращение казахов в оседлое население и дальнейшая аграрная колонизация их земель чреваты катастрофическими последствиями. Поэтому поначалу разрабатывались долгосрочные планы, в соответствии с которыми за первые 15 лет на оседлый образ жизни должно было перейти около половины населения республики, причем на добровольной основе. Предлагались также варианты сосуществования оседлых и кочевых хозяйств, а также советизация кочевых регионов еще до перехода к оседлости. Словом, первые наработки советской власти не были лишены такой некой предусмотрительности. Тем более само время работало на большевиков: степь менялась, образовывались новые формы хозяйствования – оседлое скотоводческое и оседлое земледельческое, одновременно увеличилось поголовье крупного рогатого скота, которому теперь отдавалось предпочтение перед овцами. Если еще в середине XIX века почти половина территории Казахстана была занята чистыми кочевниками, то 50-70 лет спустя четверть казахов была полностью оседлой, а более половины были полукочевниками, то есть кочевали они только летом, а зимой жили на одном месте. И лишь 6% жителей кочевали круглый год.
Впрочем, все либеральные подходы к экономическим реформам в СССР закончились во второй половине 20-х. Тогда был свернут НЭП, а Сталин, разгромив оппозицию, сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Великий перелом, объявленный в Кремле, почти совпал с Малым Октябрем в Казахстане. Такое название дал Голощёкин новому партийному курсу в республике. Анонсируя целый комплекс экономических и административных реформ, Голощёкин буквально настаивал на принятии чрезвычайных мер на эскалации гражданского противостояния. Автор книги “Хроника великого джута” Валерий Михайлов цитирует такое высказывание Голощёкина: “Мы стоим на той точке зрения, что уже существующие, назревающие и развивающиеся классовые взаимоотношения не нужно затушевывать, а нужно помочь бедноте в классовой борьбе против бая, и если это гражданская война, мы за нее.” За войну, понимаете? В своем программном труде “10 лет советской власти” Голощёкин прямо-таки призывает к новым жертвам, бросаясь лозунгами вроде “призыв к борьбе”, “призыв к готовности нести жертвы”, “мы должны сказать о необходимости жертв” и так далее. Тут надо пояснить, что традиционно рядовые кочевники перемещались по степи в основном вместе с байскими аулами, и, кроме того, они нанимались на работу в хозяйства богатых скотовладельцев. Власть решила разорвать эту связь и, как он сам выражался, “пройтись по аулу Малым Октябрем”. Провозглашенный им курс предусматривал не только перевод всех казахов к оседлому образу жизни, но и полный передел пахотных и пастбищных угодий, и для этого надо было раскулачить степь, то есть разорить родовую знать – баев. В данном случае “бай” – это синоним русского “кулака”. Справедливо полагая, что задуманные им реформы вызовут сопротивление не только среди простых казахов, но и в рядах местных партийцев, Голощёкин первым делом устроил чистку аппарата. В ход пошли обвинения в национал-уклонизме, в вредительстве и прочих страшных, с точки зрения верного ленинца, грехах. С помощью ОГПУ Голощёкину удалось полностью подавить местную оппозицию. В результате этого все первое поколение коммунистов-казахов было выведено из органов власти. Впоследствии почти все бывшие оппоненты Голощёкина, то есть почти вся казахская интеллектуальная элита, были расстреляны в ходе Большого террора.
Расправившись с оппозицией, Голощёкин взялся за передел земли. Десятки тысяч гектаров пашен и сенокосов были отобраны у зажиточных хозяйств и переданы беднякам и середнякам. После этого власти взялись за баев. Было принято постановление о конфискации байских хозяйств, в котором, в частности, говорилось, цитата: “Представители имущих классов и бывших привилегированных сословий препятствуют проведению основных мероприятий советской власти в ауле и кишлаке, ведут злостно агитацию, разжигают межнациональную и родовую рознь, используя при этом родовые отношения и экономическую зависимость бедноты и задерживая тем самым темп экономического и культурного развития республики.” Последовали массовые конфискации скота, при этом зажиточные казахи вместе с семьями, как правило, выселялись из родных мест. Только в 1928 году под конфискацию попали тысячи хозяйств, у которых отобрали 4,5 миллиона голов скота. Как позже признавался Голощёкин, изначально его планы были намного грандиознее, но в Москве посчитали, что региональный начальник заигрался, и установили более щадящие нормы.
В 1930 году в Казахской автономной республике был создан комитет по оседанию кочевого и полукочевого казахского населения, так называемый оседком. Он занялся непосредственно борьбой с кочевыми хозяйствами. Планы предусматривали перевод на оседлость почти полмиллиона семей казахских кочевников, еще 22 тысячи были семьями баев, богатых скотоводов, ситуацию которых, цитата: “следовало рассматривать индивидуально”. Американский историк Сара Кэмерон в своей книге “Голодная степь. Голод, насилие и создание советского Казахстана” пишет, цитата: “Советская власть предложила одновременно сделать казахов оседлых населением и коллективизировать их. Партком республики назвал это решением “оседанием на базе сплошной коллективизации”. Казахстану надлежало стать первопроходцем, первой территорией Советского Союза со значительным кочевым населением, которая перейдет к оседлой жизни. Считалось, что оседание кочевников на землю “освободит” земли для выращивания хлеба, что, в свою очередь, позволит радикальным образом увеличить посевные площади республики, а власти смогут отправить в Казахстан тысячи новых сельскохозяйственных поселенцев”.
Ну, то есть процессы раскулачивания, коллективизации и закрепление казахов на земле шли почти одновременно. У людей отнимали скот и имущество и под конвоем направляли в точки оседания. При этом скот, реквизируемый для нужд колхозов, часто забивали сразу на месте, так как прокормить такие большие стада было просто невозможно. Перевод на оседлость с точки зрения организации этого процесса был полностью провален. Требовалось же построить поселки, продовольственные склады, прочее инфраструктуру. Более того, на бумаге планы перехода к оседлости включали возможность выбора в каждом районе точек оседания, расположенных в местности с достаточными земельными и водными ресурсами. На деле же все было абсолютно иначе. Никакой инфраструктуры подготовленной не было. Некоторые колхозы создавались в местах, где вообще не было воды. Причем в одно хозяйство могли насильно согнать сотни семей, кочевавших до этого на огромной территории в полмиллиона гектаров. Тем временем изъятый у этих людей скот отправлялся на пункты забоя. Там овцы, лошади, коровы иногда погибали просто от холода, поскольку их негде было разместить. Так, на мясокомбинате в одном только Талдыкоргане замерзли до шестидесяти тысяч животных. В результате за какие-то три-четыре года поголовье крупного рогатого скота в Казахстане сократилось в шесть раз, лошадей в девять раз, а овец в пятнадцать раз.
Между тем, нормы заготовок мяса росли. Советское руководство решило сделать республику главным поставщиком этого продукта на рынки страны. В соответствии с планом заготовок на 30-31-ый год республика должна была предоставить в полтора раза больше скота, чем составляла доля всего казахстанского поголовья в общесоюзных масштабах. Но и этого кремлевским деятелям было мало. В начале 31-го года нарком снабжения Анастас Микоян телеграфировал Сталину: “План мясозаготовок, вопреки утверждениям Казахстана и Киргизии, скорее преуменьшен, чем преувеличен. На деле громадное количество неучтенного скота, что подтверждается заготовками скота ряда районов”. Микоян также сообщал в Москву, что Голощёкин начал отдавать – цитата – “правильные категорические директивы только после угрожающих телеграмм, отправленных Сталиным и Молотовым”. В частности речь шла об указании создать в степи большое количество пунктов забоя скота. На каждом из них ежедневно забивались около тысячи животных. Однако огромное количество мяса просто гнило на месте из-за того, что его негде было хранить и не на чем было вывозить. Помимо этого, и нормы заготовок зерна для Казахстана были установлены чрезмерными.
Но история с хлебом это все же больше про европейскую часть Советского Союза. Для кочевников, которые придерживались во все времена такого мясо-молочного рациона питания, главным источником продовольствия был скот. Казахский историк Талас Омарбеков отмечает – цитата: “Мясная реквизиция была особенно тревожной и губительной для казахов. Казаха, кочевника и скотовода, всегда кормил скот, обеспечивавший его мясом, молоком, кумысом. Поэтому, потеряв скот, он автоматически погибал”. Разумеется, согнанным в колхозы кочевникам оставляли какое-то количество скота, его не забирали полностью, и, наверное, этого могло хватить на пропитание. Но в первую же зиму оставленное поголовье резко сократилось. Животные просто погибали от бескормицы и холода. Недаром голод в Казахстане известен так же, как великий джут. Джутом в степи называют массовый падеж скота, вызванный обледенением и сильным снегопадом. В былые времена казахи могли спастись от этого бедствия просто откочевав на более удобные места. Теперь же они были лишены этой возможности, и даже те скудные стада, которые им оставили власти, погибали от голода. И вот пока Микоян налаживал вывоз мяса из Казахстана в разоренные собственным правительством республики, постепенно начинался голод уже среди людей. Это было ожидаемо. Миллионы человек оказались брошенными на произвол судьбы посреди степи без продовольствия и лишенные возможности его добыть. Слепоту советского руководства поистине трудно объяснить. Именно это порождает вывод о том, что голод был запланированным актом злодейства.
Возникает вопрос такой: почему казахи не сопротивлялись? Почему позволили ограбить себя и обречь на последующие страдания? Но, если честно, это утверждение не совсем соответствует действительности – то есть совсем не соответствует. Восстания в республике были частыми, многочисленными и весьма отчаянными. Традиционно с оружием в руках против коллективизации и раскулачивания выступили адаевцы на полуострове Мангышлак. Они четырежды атаковали форт Александровск (сегодня форт Шевченко) и прекратили борьбу только под давлением превосходящих сил ОГПУ и Красной Армии. Восстания вспыхивали в Семипалатинском, Кызылординском, Сырдарьинском округах, в районе озера Балхаш и в Тургайской степи. И все эти выступления подавлялись с неизменной жестокостью. Счет расстрелянных шел на сотни.
Впрочем, жестокость была обоюдной. Сара Кэмерон пишет – цитата: “Распространение волнений по республике привело к стремительной эскалации насилия, которое применяли обе стороны, стремясь напугать противника или продемонстрировать свою силу. Рассказывали, что повстанцы, взяв Сузак, отрезали головы, руки и уши местным членам партии. Рассказывали, что сотрудники ОГПУ и районные начальники пили кровь тех, кого они расстреляли. Как впоследствии признавался на допросе один из самых ярких лидеров казахского национального движения, бывший заместитель председателя Совнаркома РСФСР Турар Рыскулов, казахские повстанцы и не надеялись на победу. Они рассчитывали лишь на то, что массовые выступления населения укажут кремлевским деятелям на их ошибки в проводимых реформах. И действительно, последние вспышки сопротивления казахов относятся к 1933-му году, когда даже до самых упертых реформаторов дошла вся чудовищность происходящего.
Однако вернемся в начало 1930-го годов. Именно тогда первые сообщения о голоде стали поступать с северо-запада Казахстана из района Актюбинска – сегодняшнего Актобе. В течение следующего года голод распространился и на остальные области республики. И тогда начался самый настоящий исход казахского населения. В основном уходили в сопредельные советские республики и Китай, но часть казахов откочевала еще дальше – в Иран, Монголию, Афганистан. Иногда вместе с голодающими уходили и участники повстанческих отрядов. Все попытки советских властей сдержать поток беженцев ни к чему не привели, хотя меры принимались чрезвычайные. Только на границе с Уйгурским округом в течение года было убито более тысячи человек, намеревавшихся уйти в Китай. Иногда преследование беженцев продолжалось и на китайской территории, что вызывало протесты руководства провинции Синьцзян.
Особую известность получило так называемое “каратальское дело”, когда в районе приграничного города Текели советскими пограничниками была задержана группа из приблизительно 30 семей казахов и дунган, спасавшихся от голода. До 20 человек, в том числе трое детей и несколько женщин, в итоге были застрелены, причем женщины и девочки были еще и изнасилованы. Всего в начале 30-х годов прошлого века из СССР бежали более миллиона казахов. Впоследствии только менее половины из них откочевали обратно. Положение казахов, пытавшихся спастись от голода в соседних республиках Союза, было немногим лучше тех, кто предпочел остаться на родине и погиб в степи от холода и недоедания. Глава Наркомата просвещения Казахской автономии Сейткали Мендешев писал о беженцах – цитата: “Они превратились в неорганизованную, голую, голодную, нищенствующую в буквальном смысле этого слова массу. Они стихийно двигались по всем районам Каракалпакии, покрывая пути своего движения свежими могилами, а часто и трупами”. Другие очевидцы описывают – цитата – “живые скелеты с маленькими детскими скелетиками на руках” и – опять цитата – “лежавшие вповалку, медленно умиравшие от голода семьи киргизов, казахов.
О всех тех ужасах, которые происходили в это время в Казахстане, существует множество устных и письменных свидетельств. Мы не будем тут приводить рассказы о целых поселках в степи, полных замерзающих трупов; о каннибалах, мучении детей; о том, как люди ели степные колючки, шкуры животных, крыс, мышей –- все это неотъемлемые спутники каждого большого голода, и ашаршылык в этом почти не отличаются от любого подобного страшного бедствия. Между тем, в 1932 году, уже в самый разгар голода, Казахстан все еще оставался регионом с самым высокими среди советских республик квотами на заготовки мяса. Одновременно в Кремле требовали и неукоснительного соблюдения норм хлебозаготовок, а на все предложения сделать республике поблажки Сталин отвечал категорическим – цитата – “сделать нагоняй, прекратить дискуссию”. Конечно же, все эти планы давно были сорваны. Республика физически не могла их выполнить. Но в Москве продолжали игнорировать сложившуюся ситуацию, хотя в газету “Известия” из Казахстана уже вовсю шли письма примерно такого содержания – одно из них процитирую: “Прошу объяснить, почему у нас такой голод? Люди друг друга резать начали и человеческим мясом торговать стали. Промышленность растет по годам, но смерть тысяч людей уносят по часам. Если не дадите свободно крестьянам обрабатывать землю, то голод не перестанет. Все это верно. А поэтому прошу обратить внимание”.
Только осенью 1932 года Москва наконец обратила внимание и Казахстану снизили нормы хлебозаготовки. Летом 1933 года республике уменьшили план по поставкам мяса. Немедленно был найден и крайний за ошибки в коллективизации и срыв поставок. Им ожидаемо оказался Голощёкин. Его отозвали в Москву и назначили главным государственным арбитром СССР. На эту должность он пробыл пять лет, после чего как троцкист попал под арест, а еще спустя два года был расстрелян. Сменивший Голощёкина в Казахстане Левон Мирзоян (его потом тоже расстреляют) был потрясён состоянием, в котором оказалась вверенная ему республика. Он докладывал в центр – цитата: “Я уезжал из Москвы, будучи уверенным в том, что обстановка в Казахстане тяжелая, но то, что я увидел здесь, превысило все мои ожидания. На пути и даже в городах милиция каждый день подбирает трупы умерших от голода“.
Точно оценивать число погибших от голода людей крайне сложно, но вряд ли речь может идти менее чем о миллионе человек, а, вероятно, ближе к корректной оценке цифра в полтора миллиона человек – четверть населения всей республики. Для примера в Украине во время Голодомора умерли более 12% населения, в России около 3% и какие цифры в Казахстане! Исследователи ашаршылыка иногда называют цифры и в два, и в три миллиона жертв, но последнее скорее преувеличение. Около двухсот тысяч из числа погибших в Казахстане были русскими и украинцами. Если же говорить конкретно о казахов, то с учетом беженцев число представителей этого народа в СССР за три года сократилось почти наполовину. Просто вдумайтесь в масштаб трагедии. В 1930 году, когда были подведены итоги очередной переписи населения, выяснилось, что по сравнению с 1926 годом число казахов в СССР сократилось почти на миллион.
Однако с такими цифрами руководство страны согласиться не могло. Поэтому результаты переписи были списаны на вредительство, а ее организаторы попали под репрессии. В числе расстрелянных оказался и главный статистик Казахстана Мухтар Саматов и почти все без исключения областные и районные руководители отделов народного учета. Кто же является главным виновником трагедии, развернувшейся в казахской степи почти сто лет назад? Вопрос остается дискуссионным. Кто-то винит во всем персонально Голощёкина и его нерадивых помощников из местных партийцев – то есть виноваты во всем пресловутые “перегибы на местах” – ну а кто-то возлагает всю ответственность непосредственно на высшее советское руководство, что казахи были принесены в жертву сознательно, а ашаршылык был не чем иным, как целенаправленным геноцидом.
При некоторой спорности этого утверждения невозможно поверить в то, что Сталин и его окружение не осознавали масштабы бедствия, особенно в тот момент, когда оно уже случилось, но его последствия еще можно было минимизировать. Тем не менее, диктатор продолжал гнуть свою линию до последнего, то есть пока ситуация совсем не стала скатываться в хаос. Вероятно, для вождя народов голод, возникший в результате продовольственной политики большевиков, был лишь средством в его кампании против крестьян, кочевников, скотоводов – всех тех, кого надо было подчинить и заставить трудиться в колхозах. Плюс стране требовались мясо и хлеб, в том числе на продажу. Сара Кэмерон в своей книге отмечает – цитата: “Нет никаких данных, указывающих, что Сталин сознательно желал, чтобы казахи умирали от голода. Но Сталин был готов к тому, что в Казахстане, как и в других регионах СССР, будет некоторое количество смертей, которое поспособствует достижению более масштабных политических и экономических целей советской власти”. Собственно, это безразличие к человеческим жизням, которые считались в Кремле лишь разменной монетой, и делает руководство страны главным виновником произошедшего. Я сказал безразличие – на самом деле это просто чудовищное, абсолютно чудовищное преступление Сталина и его окружения. Спасибо, что досмотрели этот ролик до конца.
Всего доброго. До следующих роликов. Пока.