«Пастуховские четверги»
Какие могут быть условия для переговоров? Только одно условие: если сбывается сладкий сон Путина и в рамках избирательной кампании республиканцы решают играть ва-банк — и, условно говоря, Америка блокирует свою военную помощь.
И единственный, получается, реалистичный формат переговоров на сегодня — при котором Европа и Запад капитулируют перед Путиным…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час, 5 минут в Москве. Всем. добрый вечер! Это потому что. Всё на своем месте. Владимир Борисович, добрый вечер вам!
В.ПАСТУХОВ: Добрый вечер, Алексей Алексеевич! Я точно на своем месте и при себе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А я-то уж как же ж… Я хочу задать один вопрос. Прилетела новость. Я даже, честно говоря, растерялся. Редко со мной это бывает. Я решил с вами на эту тему немножко поговорить.
Мэрия Кельна приняла решение демонтировать памятник армянскому геноциду 1915 года, который стоял в Кельне, потому что в Кельне очень много турецких эмигрантов, и они потребовали, чтобы этот памятник был бы демонтирован, и они приняли решение его демонтировать. Что за мир нас окружает?
В.ПАСТУХОВ: Ну да, это здравствуй новый дивный мир, к которому надо привыкать. Буквально сегодня с одним общим нашим знакомым, который приехал из Москвы, обсуждали, что на самом деле климатические изменения, которые мы все воспринимаем как через занавеску, то есть это серьезная большая тема, но, конечно, по сравнению с Путиным это разве тема. Но в реальности по одному из прогнозов ООН около 700 миллионов человек в Африке к 2030 году окажутся в зоне непригодной для проживания.
Я должен сказать, что ничто так не мотивирует человека на любые подвиги, как любая непосредственная угроза смерти. И здесь мы оказываемся перед новой реальностью. Потому что все те иммиграционные кризисы, которые Европа переживала до сих пор, они покажутся просто смешными детскими сказками по сравнению с тем железным потоком, который реально может хлынуть в Европу в том случае, если гипотеза о климатических изменениях реально подтвердиться.
И для меня совершенно очевидно, что эти жалкие правопопулистские попытки встать поперек этого железного потока ни к чему не приведут. Мы сейчас, конечно, будем видеть довольно смешную истерическую реакцию, и мы ее наблюдаем реально по всей Европе: что-то поменять, что-то запретить. Но это невозможно. То есть когда идет новое переселение народов, встать поперек переселения народов, чтобы защитить свою маленькую ухоженную грядку, не получится ни у кого.
То есть там можно какое-то время расставить пулеметы по периметру, чтобы всех расстреливать. Но надо понимать, что то общество, которое ставит по периметру пулеметы, чтобы расстреливать всех, пытающихся проникнуть внутрь, оно больше не сможет оставаться демократическим.
Вот здесь очень важный момент, что невозможно совместить развитие нового либерализма, о котором мы много говорим, демократию и все прочее и поставить пулеметы по периметру. Тут либо то, либо другое.
И любые пулеметы, жизнь показывает, не выдержат. И дальше этот поток приходит, это реальность…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так снос памятника — это пулемет?
В.ПАСТУХОВ: Оказывается, что никакие пулеметы не помогут. Был старый, немного с антисемитским душком анекдот советских времен той первой войны 50 лет назад, когда человек вышел из метро — Израиль напал на Сирию, дошел остановки — он в Египте, сел в троллейбус — он уже здесь!
Мое ощущение, что все эти разговоры правого популизма о том, что нужно как-то защититься, принять антиммигрантские меры. Они уже здесь.
И вот здесь начинается самое интересное. Европа начинает реально прогибаться под этой новой реальностью и игнорировать ее она уже не может. Лондон и Бирмингем — города максимальной концентрации иммиграции с Ближнего Востока и вообще из Арабского мира. И мы видели эти миллионные демонстрации. Да, вся Англия не такая. Но здесь два города, и в этих двух городах такая критичная концентрация, и это сказывается буквально на всем.
И точно так же Германия. Что бы там ни говорили, какая бы «Альтернатива» не приходила к власти, это уже новая реальность. И не учитывать ее невозможно. Поэтому, по всей видимости, это только начало какого-то очень большого трека. И здесь очень важно понять. Хорошо свои либеральные принципы оттачивать на тех, кто не может дать сдачи. А как эти принципы будут оттачивать на тех, кто будет готов агрессивно и насильственно навязывать свою волю? Вот это у меня большой вопрос.
Потому что, в принципе, снос этого памятника — это нарушение свободы меньшинств…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, как? Решение мэрии, избранной мэрии города Кельна.
В.ПАСТУХОВ: На следующих выборах уже следующий мэр или нынешний, если он хочет переизбраться, он должен ориентироваться на эту гигантскую общину. Он должен учитывать, что этот памятник становится точкой притяжения всех радикалов. Они могут взрывать этот памятник… Давайте его уберем. Потому что если бы была равносильная армянская община — вот тут бы они повертелись, потому что тогда бы вышел миллион на миллион, и тогда бы простых решений в кармане не оказалось.
Здесь, с одной стороны, условный миллион есть, а со второй — ну да, какие-то принципы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Расскажу вам дивную историю. Вы знаете, что мы продали весь тираж книги Владимира Борисовича Пастухова с его открыткой, обращением к вам. Выяснилось, что один субъект Федерации, который от издателя получил энное число экземпляров, он побоялся выставить на продажу с учетом того, что происходит в области книготорговли и книгоиздательства. И поэтому эти книги мы забрали себе. И сейчас на shop.diletant.media пока идет трехминутная реклама, вы можете зайти и купить книгу Владимира Борисовича Пастухова.
И там есть еще книга из серии Historia Rossica «Суд в Нюрнберге. Советский союз». Там всё было неоднозначно — любимое слово, — там всё было очень компромиссно.
РЕКЛАМА
Мы начали с иммигрантской волны, которая может из-за потепления пойти в Европу и изменить там много чего. А что, Россия проскочит мимо этого иммигрантского потока?
В.ПАСТУХОВ: Россия не проскочит мимо. Я должен сказать, что не большой я специалист в области эмигрантских потоков. Но все равно есть два сюжета, и они будут бороться между собой. И мы в каждом шаге будем наблюдать победу либо одной, либо другой тенденции.
То есть при этой ситуации ест только два варианта: либо попытаться ощериться этими пулеметами и долго-долго никого не пускать…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, нам это легко.
В.ПАСТУХОВ: Либо второй вариант: принят это как должное, получить удовольствие, и начать массово ассимилировать эти новые толпы прихожан, так сказать, и выработать такие механизмы культурной ассимиляции, при которой не теряются все-таки какие-то базовые свойства принимающей культуры.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Им было не до того сейчас.
В.ПАСТУХОВ: Да, им было сейчас не до того. Но для Европы и России выбор стоит между этими двумя возможностями: либо формулировать какие-то новые с опережающим ростом механизмы культурной адаптацией, либо упереться и не пущать.
Кстати, я должен сказать, что до этого Европа пыталась идти третьим путем, который, действительно, сомнительный — это такой путь мультикультурализма. То есть она пыталась не столько адаптировать эти массы, сколько создавать ячеистое общество, где каждый живет своим мирком. С одной стороны, это выглядит очень привлекательно с псевдолиберальных позиций, но, с другой стороны, мне кажется, что это тупиковый путь, потому что, в конечном счете, он приводит к образованию очень большого количества гетто. И каждое из них при этом стремится поглотить общество целиком и навязать ему свою линию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На этом фоне военные действия в Украине выглядят эпизодом.
В.ПАСТУХОВ: Откровенно говоря, военные действия в Украине выглядят эпизодом уже на фоне израильско-палестинского конфликта. Вы же сами цитировали Катю Котрикадзе на своем канале, чего мне зеркалить вас же?
Но это реальность. То есть полтора года мы наблюдаем тенденцию, которая может быть временной, может быть постоянно, я не берусь пока судить. Но я могу отфиксировать, что острота восприятия российско-украинской войны как центральной точки мировой истории, — а именно так это воспринималось полтора года назад, — эта острота восприятия уходит, и оно дрейфует в сторону понимания того, что это один из многих конфликтов этого сложного несправедливого кровавого мира.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я внимательно посмотрел на пресс-конференцию и выступление, которое российский президент давал, и на коллегию Министерства обороны и еще, — и на пресс-конференцию президента Украины Зеленского. И вытащил два одинаковых куска. И один и другой буквально дословно сказали, что условия для начала переговоров не создали. Их спрашивали, они говорили. А потом еще Песков вышел и сказал — нет, не созданы. И Зеленский сказал: «Нет, никакие переговоры, условия не созданы».
Ну, близнецы-братья понятно. У меня закрался вопрос: А при каких условиях они будут созданы? Что, собственно говоря, ребята — Владимир Александрович и Владимир Владимирович, — вам надо, чтобы они были созданы. Какой пакетик вам положить на стол? И я вам задаю этот вопрос.
В.ПАСТУХОВ: Поскольку я являюсь одним из самых внимательных ваших читателей и по службе и так по себе интересно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо!
В.ПАСТУХОВ: То я вам даже на это вопрос успел вам ответить в своем Телеграме. Но я повторю. Вы, действительно, очень красиво закольцевали эти две цитаты, и при этом сказали, что да, и в одном и в другом случае вопрос о переговорах неактуален.
И на это две реакции у меня. Первая реакция более широкая, выходящая за рамки предмета дискуссии. Я в целом должен сказать, что не только в этом вопросе Путин и Зеленский показались мне похожи. Откровенно говоря, в какой-то степени стилистически эти две конференции были похожи. Потому что люди аккуратно пытались разрешить сходные вопросы. То есть, очевидно, для обоих президентов в данный момент времени вопрос мобилизации является сложным.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Верно.
В.ПАСТУХОВ: И оба они приблизительно в одной терминологии аккуратно, по краешку это обходили. То есть ни один из них не сказал ни да, ни нет твердо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не ответил. Там были прямые вопросы Зеленскому. А Путин просто, понимая вопрос, уходил.
В.ПАСТУХОВ: А Зеленский постарался аккуратно перебросит в уже сложившейся манере в огород Залужного эту тему. То есть он сказал: «Я еще свое решение не принял. Но армия просит дополнительно полмиллиона человек».
А.ВЕНЕДИКТОВ: 400-500.
В.ПАСТУХОВ: То есть он как бы обрисовал ситуацию, источник угрозы. Армия просит. Я тут что? Я тут кто? Меня армия просит — я вот решаю. И он показал, что он человек рачительный, и он сейчас будет проверять, нужно ли армии столько. Но уже сегодня идет информация. Уже сегодня министр обороны Украины сказал, что они будут призывать тех людей, которые уехали. И, соответственно, находить их, если они находятся за границей и требовать их возвращения. То есть такая, непростая технологическая мера. То есть совершенно очевидно, что запрос, видимо, все-таки будет удовлетворяться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хотите цифру одну? Я люблю цифры. Германские статистические службы опубликовали сегодня через Bild, что в Германии находится мужчин украинских в возрасте от 25 до 60 — 189 тысяч человек.
В.ПАСТУХОВ: Меня эта цифра не удивляет, потому что я какую-то значительную часть времени нахожусь в континентальной Европе…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что, их будут доставлять вагонами, что ли?
В.ПАСТУХОВ: Я должен сказать, что у меня впечатление, что цифра соответствует реальности. Потому что то, что я вижу, — действительно, очень много мужчин призывного возраста украинцев встречается, меня окружает.
Я почувствовал эти моменты, они сложные были. То есть люди эти совершенно разные. Понятно, что и положение у них очень разная, и нравственная позиция у них очень разная. Но война начинает это все спрямлять. Война диктует свои общего планы проблемы, и на эти общего плана проблемы они вынуждены давать похожие лингвистические… то есть вырабатывается похожий единый язык.
Теперь, что касается, собственно, переговоров. Я являюсь таким, честно говоря, серьезным скептиком в этом вопросе. Я понимаю, что сейчас нас захлестывает новая волна ожиданий. Вообще эти ожидания какого-то договорнячка, как любил писать, ныне находящийся далече Стрелков, — вот они как бы приходят и уходят. Был момент, когда его все ждали, потом перестали ждать. Потом была уверенность, что не будет никогда, потому что не будет никогда. И сейчас вот цикличность заставляет нас увидеть, что абсолютно заново как комом снежным нарастает ожидание какого-то договора. Это ощущение у всех людей — это ощущение в Европе, мы видим всякое шевеление…
Очень смешно было наблюдать, этот вопрос ниоткуда французского корреспондента: «Что вы думаете о Макроне?» — пас Путину такой, развалившийся: «Не я же отказывался. Захочет — поговорим». Дальше Макрон через два дня: «В принципе, думаю, о том, чтобы начать разговаривать с Путиным». То есть такой политический теннис или пинг-понг, не знаю, во что они играют.
Я эту волну ожиданий не разделяю. У меня в голове никак не может сконструироваться, о чем таком они могут договориться. Потому что вот «а поговорить», можно о чем угодно — и о мире в Сахаре и о войне на Марсе. Но договориться — это очень трудно. Почему?
С одной стороны, — я многократно это говорил, не устану повторять, — любой мир, даже мир, который был бы после, условно говоря, воплощения в жизнь всех эротических фантазий Кремля с Медведчуком на Банковской и вообще Россия — от Владивостока до Польши, — вот любой мир России невыгоден. Самый лучший, самый победный.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему невыгоден?
В.ПАСТУХОВ: Потому что России, конечно, выгодно, но кто же ее спрашивает. Это не выгодно потому, что, с одной точки зрения Путин и его режим, условно говоря, от 100 до 500 семей, которые правят сегодня Россией, — вошли в то состояние, когда их власть может быть стабильна только на допинге. А допинг этот один — война и связанная с войной всегда мобилизационная психология населения. Мозги населения должны находиться в таком потоковом режиме, в рамках которого ненужные вопросы отсекаются и тонут. То есть возвращение к нормальному режиму жизнедеятельности общества, то есть когда снимается тема «враги сожгли родную хату» и стучат уже мне в дверь, то дальше возникает то, что называем рутинной повесткой.
Что такое рутинная повестка? Это отскок обратно в 19-й век, до начала всех этих бурных… может он себе это позволить? Можно спорить. На мой взгляд, он должен либо начинать новую войну, либо должен куда-то уводить в сторону такой уже гражданской войны невиданной, когда, собственно говоря, та же Украина, но внутри. Но это не так, как сейчас. Потому что так, как сейчас — это всё пока очень вегетариански.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы имеете в виду внутренние репрессии.
В.ПАСТУХОВ: Да. Их надо разогнать до такого уровня, чтобы они так же пудрили мозги, как сегодня война с Украиной. Это не в смысле посадили Яшина, Навального, а вот так, что враг он везде, враг, он в соседней квартире живет. Враг внутри семьи. И все в таком же состоянии паранойи находятся.
Вот в этом причина. Я не понимаю, какая выгода Путину сейчас?.. Он правит народом под героином. Народу скармливают лошадиные дозы милитаристского героина, мозги все вспухшие. Все уже давно забыли, какая там коррупция. Кто смотрит фильмы ФБК? Но стоит героин отсосать — начнет смотреть снова. Это вот такой вопрос. Поэтому я не понимаю здесь мотивации.
Теперь посмотрим в другую сторону. Другая сторона, там все гораздо сложнее. Я сейчас скажу вещь… это мое личное мнение человека, который может быть абсолютно неправым и плюнут сейчас против ветра. Много сейчас сравнивают Украину и Израиль и в чем-то справедливо сравнивают, потому что и те и те жертвы агрессии. Хотя, конечно, многие пытаются вывернуть это на изнанку.
Но для меня есть одна существенная разница. Притом, что я не член фан-клуба Нетаньяху и вообще вопросы к нему, еще будет время, многие зададут, но, тем не менее, когда случилась эта беда, израильское общество в несколько итераций пошло на создание правительство национальное единство.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Военный кабинет, верно.
В.ПАСТУХОВ: И люди, которые мочили Бени Ганца — могу перепутать фамилию, — и, собственно, Нетаньяху, люди, которые реально главные соперники за высшую власть, они тут переступили… Ну, потому что ожидания общества были таковы, что тот, кто не переступил бы, оказался национальным предателем. Не думаю, что они полюбили друг друга большой любовью, но они переступили. И был создан этот кабинет национального единства. И так часто бывает в странах, которые сталкиваются с большой бедой, с большой агрессией. Это не израильское изобретение.
Что я должен сказать про Украину. К сожалению, может быть, так было нужно, может быть, нет, но Украина — это страна «95-го квартала». И когда меня спрашивают, какой там главный итог пресс-конференции Зеленского, для меня некоторым разочарованием звучит то, что из этой пресс-конференции можно сделать вывод о том, что это была страна «95-го квартала» и останется, пока он правит, страной «95-го квартала».
А.ВЕНЕДИКТОВ: А теперь объясняйте, что вы имеете в виду. Не все понимают.
В.ПАСТУХОВ: Это очень мне напоминает очень родные — ну, не родные для меня на самом деле, но благоприобретенные пенаты, — на протяжение полутора лет при всем при том всем сопротивлением украинского народа героическим руководит довольно узкая политическая команда.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, в этом смысле.
В.ПАСТУХОВ: Это узкая политическая команда на небольшими исключениями в существенной степени выросла из того, что можно назвать дружиной. Это дружина. Это крепко спаянное сообщество, где один за всех, все на одного. И где все доверяют и в этом их сила, большой момент внутреннего доверия, но и в этом ее слабость. Потому что на самом деле спаянность — это, конечно, очень много. Но чем сложнее становятся задачи и дольше это продолжается, тем больше не хватает общенационального согласия, балансировки, консенсуса и так далее. Вот это некая проблема, которая ограничивает поле для маневра у Зеленского. Потому что, с одной стороны, мы имеем треугольник, когда олицетворением национального единства является довольно узкая, небольшая группа людей, которые получили и замкнули на себе мандат доверия нации. Плохо — хорошо? В чем-то плохо, в чем-то хорошо.
Второе, что мы имеем. Эта группа людей полтора года удерживает ситуацию под контролем, в том числе, разгоняя определенные ожидания, зачастую завышенные. И которые — вот уже полтора года прошло — имеют тенденцию хронически не оправдываться. То есть самое сильное ожидание — это ожидание победы летом этого года в ходе контрнаступления на юге страны.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Пить кофе в Крыму на набережной…
В.ПАСТУХОВ: Можно говорить о том, что мы серьезные люди, никто в это не верил… Ну, не верили, так зачем надо было говорить?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, чтобы общество…
В.ПАСТУХОВ: А значит, у этого есть своя цена. То есть они разогнали эти ожидания. Это один угол. И третий угол — это то, что эти ожидания не сбылись в обществе, рождает смутное недовольство и какие-то вопросы. И возникает необходимость какого-то маневра. И вот это замыкается. Потому что когда тебе нужно сделать маневр, тебе нужно это национальное единение реальное. А если ты правишь как узкая команда, то тебе гораздо тяжелее сделать маневр.
Ну, и теперь мы смотрим с точки зрения переговоров с Россией. То есть переговоры с Россией всегда предполагают, что если уже переговоры, то всегда отступление от этих разогнанных ожиданий быстрой и полной победы в том смысле, в котором она официально зафиксирована как возвращение к границам 91-го года. И в этой конфигурации, когда нет правительства национального единства, я просто себе не представляю, как команда «95-го квартала» сможет совершить этот маневр, не подорвав полностью доверия к себе. Я просто не вижу для команды Зеленского возможности говорит о чем бы то ни было сегодня, кроме: «Убирайтесь вы ребята отсюда — геть! У них нет этого мандата, потому что под этот мандат необходимо широкая коалиция, чтобы все сидели внутри: и Порошенко сидел внутри и исчезнувшая с горизонта Тимошенко сидела…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, она сегодня появилась дивно!
В.ПАСТУХОВ: Значит, пора. Я в нее верю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Со словами о том, что когда она придет к власти, она запретит ЛГБТ.
В.ПАСТУХОВ: Очень тонко. И марихуану.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Но появилась.
В.ПАСТУХОВ: Значит, что-то почувствовала, потому что ее полтора года видно вообще не было. Неважно с чем появилась. Если она уже с чем-то появилась, то значит, она уже что-то чувствует.
И Арестович, который сейчас похлеще, чем Фауст Гетте выглядит для власти. И Смешко…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Человек, который возглавлял СБУ.
В.ПАСТУХОВ: Который сейчас популярен. Я уж Залужного не трогаю. Вот все эти люди при таком повороте, они должны быть для тебя не внешними, а внутри сидеть, как Бени Ганц у Нетаньяху. А они не внутри. Поэтому если ты проколешься… Они сегодня молчат, конечно, потому что ты их заткнул, но осадочек, как в еврейском анекдоте — сейчас это уместно, — он остался, и он всплывет. Поэтому здесь я не вижу поля ни для какого маневра.
Какие могут быть в таком случае условия для переговоров? Только одно условие: если происходит абсолютный провал внешней политики и, действительно, сбывается сладкий сон Путина и в рамках избирательной кампании республиканцы решают играть ва-банк, что может им аукнуться, а может, так задумано, и, условно говоря, Америка блокирует свою военную помощь. А тут Орбан тоже свою миссию агента влияния исполняет, — и европейцы тоже. И всё это тормозиться.
И единственный, получается, формат переговоров реалистичный на сегодня — это формат, при котором Европа и Запад капитулируют перед Путиным.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.
Давайте прыгнем на восток, в Москву. Мы, наконец, узнали, кто поддерживает кандидата в президента Екатерину Дунцову. Об этом радостно сообщило Государственное агентство «Новости». Внимание! Сарказм. А то у нас тут некоторые сразу кричат. Сарказм это был. Вы верите в том, что Михаил Борисович Ходорковский финансирует, спонсирует эти президентские выборы в какой-то части?
В.ПАСТУХОВ: Тут вопросы веры, не веры, я знаю его позицию. Он вкладывает яйца в хорошем смысле слова — у нас же яйца теперь…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подорожало, да. Мои дорогие яйца — сарказм.
В.ПАСТУХОВ: Он вкладывает яйца в совершенно другую корзину. Правильно или неправильно — я беру 51-ю статью. Моя позиция тут отдельная. Его позиция совершенно понятная. Он ставит на протестное голосование, на то, чтобы была объединенная позиция голосовать против Путина в любом формате.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть можно голосовать за Леонида Слуцкого…
В.ПАСТУХОВ: Нет, это позиция Волкова. Вот тут различие. Позиция Волкова (условно мы ее назовем позицией Навального): голосовать за любого против Путина. Позиция Ходорковского: выразить протест против Путина, в практическом плане это означает лучший вариант — это прийти, порвать, испортить бюллетень, написать, что ты против него. В варианте, где ты чувствуешь, что для тебя есть реальная альтернатива, может проголосовать, если ты нашел. Но здесь очень большой вопрос, где будет эта реальная альтернатива и будет ли вообще.
То есть с этой точки зрения ставка на отдельного кандидата, она не вписывается в ту кампанию, за которую Ходорковский топит сегодня.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Борисович, тогда скажите, как вы смотрите философически на кандидатуру Дунцовой? Что вы думаете про это?
В.ПАСТУХОВ: Это для меня такая загадочная вещь. Очень много может быть чудным мгновений и открытий нам жизнь готовит. Пока для меня это видится как офигенная авантюра местных кроликов. То есть я пока думаю, что это какой-то микропроект какой-то части активистов, потому что очевидно, что она не одна. И в общем, довольно смелая женщина, которая решила поиграть с огнем.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы не видите там лапу администрации президента.
В.ПАСТУХОВ: Я его не исключаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, вы видите или нет?
В.ПАСТУХОВ: Нет, пока не вижу. Единственное, что меня заинтересовало, но это может быть и военной хитростью, то есть это к вопросу о Ходорковском, потому что он бы этого не мог бы позволить, — я вижу такую военную хитрость в вопросе войны. То есть если смотреть по ее заявлениям, она старается уйти от лобового осуждения людей, которые мобилизованы, то есть занять позицию, что все не так однозначно. Это есть. То есть она пытается в лоб не идти и нащупать какую-то третью нишу, третью позицию. Это меня заинтересовало.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это позиция Ходорковского, в том числе, что россияне — это жертвы войны.
В.ПАСТУХОВ: Нет, там другое. Это слишком просто. У нее это сложнее. Она говорит: «Я не хочу говорить на тему войны, это очень сложный вопрос». То есть она уходит от лобового осуждения войны, что вообще категорически в любые эмигрантские — тут не только Ходорковский — тут абсолютно все — и ФБК и Ходорковский и все, кого я знаю. То есть для них характерно абсолютно четкое позиционирование в отношении войны. Она этого не делает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Она не может даже слово «война» сказать по закону российскому.
В.ПАСТУХОВ: Поэтому тут все интересно. Я могу сказать, что мы все понимаем, что в реальных условиях она не может дойти до стадии начала сбора подписей.
Если она доходит до стадии сбора подписей и с ней ничего не случается, мое предположение, что это согласованная с администрацией акция.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А у меня другое предположение, что администрация хочет получить эти 300 тысяч подписей, выявить эту пятую колонну на основе того, что люди будут оставлять эти подписи с паспортными данными внутри Российской Федерации.
В.ПАСТУХОВ: Тогда это вдвойне мое предположение. То есть вы только усугубили как бы, вы просто сделали игру еще более жесткой. Но тогда это, извините, пожалуйста, вторая регистрация Навальным своих сторонников.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Скажите мне вот что. Вы меня натолкнули на одну отвратительную мысль. А что случилось? Вот вы сказали, эмиграция так воспринимает… А почему эмиграция не выдвинула своего кандидата? Ну что, взяли бы кого-нибудь — и 300 тысяч подписей с учетом регионов за границей Российской Федерации (у всех же российская прописка), можно было найти, собрать и выдвинуть кандидата. Чего это все критикуют, что люди внутри не то говорят?
Ну, хорошо, даже можно иностранного агента выдвигать по закону на самом деле.
В.ПАСТУХОВ: Вы меня тоже сейчас поставили в тупик.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не надо. Это вы меня поставили.
В.ПАСТУХОВ: Мы друг друга поставили в тупик. У меня нет ответа на ваш вопрос. Я для себя человек достаточно четкой позиции. Помните замечательный фильм «День выборов», где Уткин сидит, говорит: «Я футболом-то не занимаюсь, не интересуюсь». Ну вот, в этом смысле я тут абсолютный Уткин. Я политикой не интересуюсь.
В принципе, то, что вы сейчас сказали, это на самом деле штука, которая лежит на поверхности. Я, кстати, не задумывался о том, что, действительно, в администрации находится больше 300 тысяч рублей, и у них сохранились русские паспорта. Но поскольку меня эта тема с практический стороны не очень интересовала, то возникает вопрос, что настолько все оказались увлечены борьбой друг с другом и лидерством, что идея о том, что можно взять и кого-то выдвинуть — тут уже неважно, кого, кто находится в эмиграции — и попытаться собрать 300 тысяч подписей и тем самым… Ну, это к чему бы привело? Это бы привело к тому, что они нашли бы, конечно, способ не зарегистрировать этого кандидата, нашли бы возможность скомпрометировать эти подписи. Мы понимаем, что ничего не случилось бы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так внутри то же самое.
В.ПАСТУХОВ: Внутри то же самое. Это бы сильно напрягло систему и сделало довольно смешной. Ну, что я могу сказать, Алексей Алексеевич, хорошо, что вы так поздно дали эту идею лидерам заграничной эмиграции. Вот если бы сказали чуть-чуть раньше, может быть, они воспользовались.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? И сейчас можно? Ест разные люди. Есть иностранные агенты, есть не иноагенты. Да полно народу на самом деле. Да хоть Дима Быков. Он иностранный агент. Ну и что. Можно же? Можно.
В.ПАСТУХОВ: На день вы опоздали с этой идеей. Надо было вчера, в день рождения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего. Как сказано, донесут, я думаю.
В.ПАСТУХОВ: Я могу сказать, что если бы Диму Быкова выдвинули кандидатом в президенты, я бы по этому поводу пошел бы и проголосовал. В первый раз в жизни.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подпись бы сдал.
На самом деле мы видим очень интересную историю вокруг Компартии. Вчера на закрытом заседании, как нам докладывают разные источники, неожиданно относительно президент ЦК не Зюганова выдвинул. Омолодил кандидатуру. Вместо 80-летнего Геннадия Андреевича выдвинут 75-летний, но тоже старше Путина Николай Харитонов, который уже в 4-м году выдвигался…
В.ПАСТУХОВ: Кстати, очень приятный человек, я его знаю. У него, по-моему, четыре замечательных дочери. Поэтому полностью подпадает под идеал нового человека. На самом деле очень неплохой человек. Был. Я о нем не слышал практически с 4-го года. Не знаю, как там все в жизни развернулось.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, у коммунистов кандидат будет в любом случае. В субботу пленум, в воскресенье — съезд. ЛДПР выдвинуло, соответственно, Леонида Эдуардовича Слуцкого. Уже два. Плюс Путин. Уже три. Насколько я понимаю, «Новые люди» — из заломали до конца, — и будет выдвинут кто-то из них, скорей всего, Нечаев…
В.ПАСТУХОВ: Настоящие альтернативные выборы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: …Четыре. Скажем, три антивоенных кандидата, которые собирают подписи или еще не собирают, — это Дунцова, которая вчера сдала в ЦИК. Надеждин. И в субботу у нас будет Григорий Явлинский, который уже окончательно скажет о принятом решении. И, может быть, эмиграция найдет кого-нибудь, который начнет…
В.ПАСТУХОВ: Чем больше вы описываете эту картину маслом, тем больше…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я художник-реалист!
В.ПАСТУХОВ: Художник реалист тоже может рисовать маслом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я понимаю. Я не искажаю действительность.
В.ПАСТУХОВ: …Тем больше у меня возникает финал фильма Гладиатор. Такой же приблизительно честный бой с соперником с ножом под ребрами. Только разница состоит в том, что в отличие от Голливуда в таких гладиаторских боях не бывает другого финала, кроме того, который должен быть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Если следовать логике Алексея Навального, которому желаем освобождения безусловно, и надеемся, что скоро станет известно, что он жив и хорошо бы здоров и точка, география, где он в заключении находится, тоже может стать известна. Но боюсь, что все это отнесется на после праздников, когда ФСИН будет говорить, что они не работают, выходные — рождество, Новый год, потом опять рождество. Так вот я так понял, что если посчитать те голоса — я посчитал в столбик, — которые были поданы в 18-м году не за Владимира Путина плюс испорченные бюллетени (их было полмиллиона) — это 17 миллионов голосов. Там Зюганов, Жириновский, Собчак плюс еще кто-то плюс испорченные бюллетени. Было 17 миллионов голосов. И можно будет сравнить с теми, кто против. Кто пришел и что-то сделал — пришел и испортил бюллетени или проголосовал против, потому что можно сказать, что там докидывают…
В.ПАСТУХОВ: Понимаете, я сейчас скажу вещь, которая, наверное, уйдет немного в сторону от этих рассуждений. Я ничего не могу с собой поделать, но каждый раз, когда начинается разговор типа того, который мы ведем последние 10 минут, у меня возникает физиологическая тяжелая головная боль. И я теряю концентрацию внимания. Мои мысли уходят куда-то в другую сторону, и я не могу ничего с собой сделать. Мне эта тема абсолютно неинтересна…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Какая тема? Сформулируйте.
В.ПАСТУХОВ: Мне неинтересная тема имитации выборов в Российской Федерации. То есть она мне интересна с точки зрения… как у Филатова «Вызывает интерес еще такой разрез: как у вас там ходят девки, в панталонах или без?» В этом смысле да, конечно, очень интересно, как Кириенко, в панталонах ходит или без? Вот как именно надуют еще раз эту страну: с помощью гелия или просто теплым воздухом?
Я могу сказать только одно. К сожалению, это выходит далеко за пределы этих конкретных выборов. Судьба этого режима и судьба этой страны будет решаться не электоральными средствами и не на выборах. И поэтому все то, что сейчас происходит, это очень увлекательный момент, и можно попытаться поинтертеймить публику какое-то время.
Для Путина лично это имеет определенное значение, потому что ему важно, чтобы формально все боксики потиканы, и он в следующей итерации встречался с каким-нибудь Си в нужном качестве. Для администрации президента это важно, потому что им нужно получить своих слонов при их раздаче. Для какой-то армии чиновников, политтехнологов, для всех остальных это не имеет никакого значения. Мы обсуждаем воздух.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте с вами договоримся, что в программе «Пастуховские четверги» мы эту тему не поднимаем вплоть до 17 марта.
В.ПАСТУХОВ: А что? Хороший вариант.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Наложили вето.
В.ПАСТУХОВ: Да, витирую.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Витируем эту тему.
В.ПАСТУХОВ: Алексей Алексеевич, просто подарок на Новый год устроили.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас много разных других тем. Это верно.
Это были «Пастуховские четверги». Владимир Борисович Пастухов. Книга Владимира Борисовича Пастухова стоит сейчас на shop.diletant.media, вырванная из жадных рук региональных баронов, которые боялись ее продавать. Но в стране уже все вымели. Можете прямо сейчас зайти на shop.diletant.media И там еще одна очень хорошая серия: «Нюрнбергский процесс. Советский Союз». Что там было на самом деле.