«Особое мнение» Валерия Соловья
Если состоятся президентские выборы — потому что на самом деле возможен кризис до президентских выборов, — после их проведения кризис непременно развернется — элитный кризис, очень масштабный с глубокими и далеко идущими последствиями. Этот кризис будет связан с престолонаследием…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
А.АХМАДИЕВ: 19 часов, 5 минут московское время. Я Айдар Ахмадиев и на своем месте программа «Особое мнение». И сегодня в гостях — долгожданный Валерий Соловей. Валерий Дмитриевич, здравствуйте! Рады вас видеть.
В.СОЛОВЕЙ: Здравствуйте, Айдар, добрый вечер, уважаемые зрители и слушатели.
А.АХМАДИЕВ: У нас очень много тем накопилось и очень много вопросов.
У меня вопрос: Какой мировой порядок вообще сегодня у нас установился, кто во главе этой шайки?
В.СОЛОВЕЙ: Хотелось бы, чтобы во главе был кто-то один, тогда, наверное, порядка было бы больше. Или бы была двухцентричная система, которая в свое время существовала в Советском Союзе, когда Советский Союз и США более-менее наводили порядок. Он, конечно, не веем нравился, но худой порядок был лучше доброй ссоры.
Сейчас мы вступили в эпоху хаотизации. Это признанно всеми — и экспертами, и политиками, — и Байден об этом говорил. Он сказал публично, что тот мир, который возник после войны, он разрушается. И мы движемся к новому мировому порядку. В этом смысле название книги Киссинджера, оно, действительно, пророческое. Он был человеком, который хорошо предвидел будущее. И этот новый мировой порядок установится приблизительно к 40-м годам этого века. То есть нас ожидает не меньше 20 лет хаоса.
Хаос не равносилен войне, надо отдавать себе отчет. Но хаос — это турбулентность, которая включается войну как способ, средство укрепление позиций тех или иных стран, способ политики. Но будут и гибридные войны, которые не предполагают обязательно массированного использования вооруженной силы. Будет перестройка системы международных отношений. Опять же надо отдать должное покойному Путину, который понял, к чему-то движется. Его предостерегали, предупреждали российские же эксперты. В России есть пул очень хороших экспертов. Я имею в виду не тех, которые публичны, а тех, которые не публичны. Он решил строить этот порядок на свой лад. Он использовал тот аргумент, который был у России, как ему казалось, действенный и эффективный — вооруженную силу.
А дальше другие страны будут использовать этот аргумент, в частности, Азербайджан использовал для восстановления контроля над Карабахом. Турция периодически использует в Сирии. Вот то, что происходит на Ближнем Востоке — вооруженная сила как аргумент. Но это лишь один из аргументов строительства нового мирового порядка.
В конечном счете, мы выйдем на всеобъемлющие отношения. Но это будет новый баланс мировых сил.
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, а кто начал всё это выворачивать, копошиться?
В.СОЛОВЕЙ: Всегда стороны тычут в таких случаях пальцем друг в друга. Россия тычет пальцем в США, говорит: «Вы же ко всему подвели. Вы подвигали НАТО к нашим границам. Зачем вы это делали?» А США, в первую очередь, называют Россию ревизионистской страной. Будут называть, видимо, Китай, не ревизионистской стороной, сейчас они определяют Китай как главный вызов. Пока не как главную угрозу, но, наверное, скоро перейдут к определению Китая как главной угрозе.
Амбициозная держава, естественно, Индия, хотя Индия не пытается прибегнуть к вооруженной силе, хотя Турция амбициозная держава. Китай, Турция и Россия, они во многом движимы своим прошлым. Можно это назвать фантомными болями, а можно назвать геополитическим мышлением. То есть такое понятие как стратегическое мышление, стратегическая культура, точнее, которая формировалась на протяжении столетий, а в случае с Китаем, наверное, на протяжении тысячелетий. И эта культура очень сильна и чрезвычайно влиятельна.
И то, что мы наблюдали во внешней политике России, я имею в виду чрезмерно активную политику именно, кстати, в отношении Украины, в отношении стран Балтии — это во многом следствие этой традиционной российской стратегической культуры.
И Путин проецировал понятие этой культуры на отношения к Украине. Все, он говорил об Украине — это бывшая часть России, неполноценное государство — это все напрямую вытекает из российской стратегической культуры в том виде, в котором она начала формироваться с начала первой половины еще XVII века.
А.АХМАДИЕВ: Вы говорите, что Россия — это страна, которая смотрит в прошлое, а не в будущее. Значит ли это, что к 40-м годам, если следовать вашей логике, Россия не окажется центром силы в этом новом мировом порядке будет подчинена кому-то?
В.СОЛОВЕЙ: Это ключевой вопрос для будущего страны. И ответ его зависит от тех политических перемен, которые могут произойти и неизбежно произойдут в России. Будет снесен режим Путина. Путина нет, но режим остается, его пытаются модифицировать, удержать. Скорее всего, он будет снесен уже в следующем году. И будет тогда многое зависеть или почти всё от политики новой власти.
А.АХМАДИЕВ: Обязательно поговорим, чего нам ждать в следующем году, но прервемся на небольшую рекламу.
РЕКЛАМА
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, удивительное свойство людей, наших зрителей в чате. Они из-за того, что хотят быстрее узнать, что же будет с Россией в ближайшее время, в следующем году, они начинают собственные теории в ожидании составлять. Тут Адольф, зритель пишет: «После режима Владимира Путина будет режим Валерия Соловья». Как вам такое?
В.СОЛОВЕЙ: Я думаю, что для России это был бы прекрасный выбор. Да и вообще управлять после Путина будет очень легко.
А.АХМАДИЕВ: Считать ли это вашим официальным заявлением о выдвижении?
В.СОЛОВЕЙ: Нет, это не официальное заявление, это шутка. Но сказка ложь, да в ней намек.
А.АХМАДИЕВ: Вы, как всегда, Валерий Дмитриевич, говорите загадками.
В.СОЛОВЕЙ: Нет, иногда очень прямо. Если состоятся президентские выборы — потому что на самом деле возможен кризис до президентских выборов, — после их проведения кризис непременно развернется — элитный кризис, очень масштабный с глубокими и далеко идущими последствиями. Этот кризис будет связан с престолонаследием, с тем, кто подхватит выпавшее из рук покойного президента знамя. Сейчас его замещает двойник. Ну, двойником долго пользоваться не хотят, опасаются.
Кстати, зовут двойника Евгений Васильевич. Он родом из братской Беларуси. Не буду называть конкретное место, откуда он. Его оговорки о том, что плотник 4-го разряда… это была его профессия. Он был плотником 4-го разряда до того как его ФСО не подметила. Хотелось бы добавить — и в гроб сходя благословила… на престол взойдя благословила. Желающие могут идентифицировать этого человека.
А.АХМАДИЕВ: Каким образом это сделать? Просто будут задавать вопросы.
В.СОЛОВЕЙ: Я сказал уже достаточно. Очень легко будет… Беларусь не большая страна. Если у вас рядом жил Евгений Васильевич, который был плотником 4-го разряда, который служил в морской пехоте в Крыму в советское время, то у вас достаточно уже наводок, чтобы определить, что это за человек, более, чем достаточно, дорогие друзья. Вам сейчас много дано намеков и маячков. Да недалеко. Братская Беларусь, она с не большим населением.
Так вот после так называемы президентских выборов — именно «так называемых», иначе это трактовать сложно — достигнута договоренность предварительное о том, что будет назначено новое правительство во главе с новым премьером, который должен стать премьером. И до конца еще года, даже до конца лета так называемый президент должен объявить о своем уходе в отставку. Это то соглашение, которое было заключено между правящими сейчас группировками в России в конце ноября. Они даже подписали меморандум на сей счет.
Другое дело, что вряд ли это соглашение будет соблюдаться во всей его точности. Как говорится, обещать — это не значит, жениться.
А.АХМАДИЕВ: Я смотрел ваш последний эфир с Ольгой Бычковой на «Живом гвозде». Вы говорили, что это все случится до конца января, максимум до начал февраля.
В.СОЛОВЕЙ: Я говорил о том, что появится достаточное количество признаков и симптомов, указывающих на то, что Россией управляет двойник. А посмотрите на то, как ведет себя человек, именующий себя президентом России.
А.АХМАДИЕВ: Как?
В.СОЛОВЕЙ: Он же моложе покойного Путина на 8-9 лет. Он ведет себя совсем иначе, чем покойный. Живенький, бодренький, ручкающийся со всеми, чуть ли не обнимающийся. Неужели так вел себя покойный российский президент? Он себя так не вел, он не мог себе позволить так вести. А этот ничего не боится, несмотря на то, что снова война идет ковида и много болезней и прочее.
Посмотрите на фотографию его головы. У него другой череп. Есть, в конце концов, данные фоноскопической экспертизы. Они проводились японцами в Японии. Они проводились в Великобритании. Всё это имеется. Надо просто чуть-чуть открыть глаза и не стеснятся посмотреть, проявить гибкость ума.
И, к счастью, могу сказать, что то, что делаю я, что делает телеграм-канал и делает генерал СВР, — все-таки добивается нужного результата. По крайней мере, 70-80% россиян слышали о том, что президент скончался. 20% минимум в этом твердо уверены, и 40% это твердо допускают.
А.АХМАДИЕВ: А это у вас, откуда такие данные?
В.СОЛОВЕЙ: Это данные запроса ФСО. Это данные тех опросов, которыми и руководствуется российская власть, когда хочет составить представление о реальном положении вещей в Российской Федерации.
А.АХМАДИЕВ: А если они так заботятся о том, как эта информация о смерти Владимира Путина распространяется, то почему они не пытаются нейтрализовать источники информации, вас, например? Вы же находитесь в России.
В.СОЛОВЕЙ: А я не источник. Я лишь всего-навсего передаточное звено. Источники нейтрализовать невозможно. Это означает, как шутил генпрокурор СССР: «В ходе следствия выйти на самого себя». Источники нейтрализовать невозможно. Это очень важно понимать.
А от попробовать каналы… Но это тоже не так просто в некоторых случаях. Потому что, некоторые из источников заинтересованы в том, чтобы эта информация стала общественным достоянием, потому что их не устраивает та ситуация, которая сложилась в России, не устраивает тот режим, к которому они были причастны. Они хотели бы очень серьезных перемен. Да, вот такая фантасмагорическая ситуация, такой совершенно неожиданный расклад. Но так тоже бывает. Жизнь гораздо сложнее наших представлений о ней, тем не менее, российская политика и российская жизнь.
А.АХМАДИЕВ: Я правильно понимаю, что у вас есть какая-то протекция?
В.СОЛОВЕЙ: Да, правильно понимаете, я этого и не скрываю. Это не означает, что у меня есть стопроцентные гарантии безопасности и свободы. В России таких гарантий никто дать не может.
А.АХМАДИЕВ: Но вы говорите, что кто-то заинтересован, и им не нравится, как все работает сегодня, как выглядят российские внутренности, скажем, политического строя, режима. Какие группировки, вокруг кого объединяется политическая элита, на какие группы она разбита?
В.СОЛОВЕЙ: Сейчас есть так называемое Политбюро 2.0 — это те люди, которые управляют Россией. Во главе Политбюро с согласия Политбюро стоит Николай Патрушев — это верховный правитель России. Основные политические решения, в том числе, касающиеся и внутренней и внешней политики, принимает он. Но некоторые из них принимаются с предварительным обсуждением, важные, принципиальные. Оперативное управление всецело на нем. Он сейчас самый влиятельный человек в России.
В целом в эту команду Политбюро входит около 20 человек. Они полностью никогда не собираются, насколько мне известно. Они собираются, условно, по группам интересов. Силовые вопросы обсуждаются в одном составе, политические — в другом, экономика — в четвертом.
Там есть люди, как и с ближайшего окружения Путина, то есть люди, которые входят в Политбюро не в силу занимаемых ими постов. Потому что формальный пост Николая Патрушева: секретарь Совета безопасности всего-навсего, но фактически верховный правитель России.
Есть те люди, которые входят в силу занимаемых ими позиций. Допустим, Бортников, Сергей Королев, Министр Шойгу.
А.АХМАДИЕВ: Это все разные группы или это иерархии?..
В.СОЛОВЕЙ: Вот Сергей Чемезов — это очень влиятельный человек. Но его позиции расходятся с позициями Патрушева, допустим, по части культурной политики, назовем это так. Вот все, что происходит по итогам, по мотивам «голой» или «обнаженной вечеринки» — это на самом деле формирование новой культурной политики. Культурной ее сложно назвать, скорее я был сказал, новая репрессивная политика в области культуры.
Что характерно, ее контуры были обозначены, задуманы и продуманы еще до этого скандала. Кстати, скандал, с моей точки зрения, носил спонтанный характер. Но им воспользовались. Смысл этой политики очень прост — показать всем этим деятелям так называемой культуры, чего они стоят, заставить их всех, как говорилось в 30-е годы, покаяться перед партией. И это все сейчас, как мы видим, и происходит. И плюс напугать блогеров.
Я говорил об этом еще месяц назад, что приняты принципиальные решения взять за вымя блогеров в преддверии президентских выборов, провести с ними воспитательные беседы о том, как себя надо вести, как надо любить Родину, и заодно попугать их налоговой службой. Сейчас мы видим, как это отрабатывается.
А дальше — больше. Это ведь только начало…
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, а чтобы что? Зачем их трогать? Киркоров, Лолита — это те, кто лояльны были.
В.СОЛОВЕЙ: Они не соответствуют культурному стандарту некоторых из тех людей, которые сейчас определяют политику России. Они им не нравятся — это очень важно. Это субъективное, — скажете вы. Да, но, тем не менее, этот принцип и работает. Им не нравятся гомосексуалисты. Да, это так, и это очень важный сейчас мотив в определении культурной политики в отношении кадровых перестановок. Да, это наследие советского КГБ. И плюс есть еще ряд фобий, которые сейчас будут реализованы и реализуются в виде кадровых решений и виде новых политик. Никто этому препятствовать не будет, я вам сразу скажу. Более того, как ни странно, это всех устраивает. Я не имею в виду деятелей культуры, нас с вами, общество. Это устраивает тех, кто управляет Россией, очень даже устраивает. Потому что они хотели бы, чтобы кто-то, кто эту политику сейчас определяет, совершил ошибки, много ошибок и вызвал всеобщее негодование, такое глухое упорное раздражение, непонимание. Это и происходит.
А.АХМАДИЕВ: В обществе или все-таки в политической элите раздражение? К чему это приведет?
В.СОЛОВЕЙ: В обществе, в бюрократии. Как раз мы возвращаемся к тому, с чего начали, что если есть соглашение о дележе позиции, дележе пирога, не всех это соглашение, хотя они вроде поставили подписи, устраивает.
Надо ослабить позиции своих конкурентов. Как? Как там Ницше учил? Падающего подтолкни. Если человек увлечен — помоги ему совершить все возможные ошибки, пусть идет по этому пути назад в прошлое, вспоминает свое прошлое.
Это обсуждается, я не хочу сказать, что это непременно будет введено — рекомендовать школам ввести требования к внешнему виду учеников. Какие? Девочки не должны ходить в мини-юбках, мальчики не должны носить длинные волосы. О запрете джинсов, как было в советское время, речи еще не идет. А я помню, когда я был школьником, и длинные волосы были запрещены для молодых людей и джинсы были запрещены и прочее. Я понимаю этих людей. Это времена их славной молодости, когда они были молоды, здоровы, красивы. У них все было прекрасно с потенцией и небо было голубым, и солнце было ярким.
Ну, а сейчас у них некоторые аберрации, некоторые проблемы. И то, что они делают, хотят делать — это выражение их «богатого» внутреннего мира и тех проблем, с которыми они сталкиваются.
А.АХМАДИЕВ: Как раз по поводу юбок и школьной одежде, новость появилась буквально вчера или сегодня в СМИ о том, что в некоторых регионах запретили школьницам носить брюки. То есть нужно носить юбки, несмотря на мороз. Это то самое, о чем вы говорите?
В.СОЛОВЕЙ: Это то самое, о чем я говорю. Обратите внимание, со стороны власти это будет как рекомендации, но региональные власти, естественно, возьмут под козырек. Ну, это как мы рекомендуем вам, чтобы в частных клиниках не делали аборты. Как это в регионах воспринимается? Запрет фактически на проведение абортов.
Правда, здесь есть, как вы понимаете. Принципиальное противоречие. Запрет юбок и борьба за так называемую народную нравственность в некотором смысле вступает в противоречие с задачей повышения рождаемости. Но, что делать — наверное, люди надеются решить какими-то другими способами. Может быть, форсировать естественное или искусственное осеменение. Есть некоторые богатые идеи, хотя откровенно фантасмагорические.
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, получается, Патрушев в это время, он наблюдает за этим спокойно, чтобы те люди, которые это делают, допустили ошибки — правильно я понимаю?
В.СОЛОВЕЙ: Нет, это его политика.
А.АХМАДИЕВ: Это его политика. Чемезов наблюдает?
В.СОЛОВЕЙ: Другие люди, не обязательно Чемезов. Им никто не мешает, никто не сопротивляется, не говорит — не надо, не возмущается.
Поэтому так называемые эксперты разводят руками: Как же так? Вроде бы общество против этого, по крайней мере, им это не нравится, а этот натиск идет. Правильно, он и будет идти, потому что так и должно быть, потому что в этом заинтересована часть элиты.
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, получается Владимир Путин по вашей версии, когда он был жив, собственно, он это все останавливал.
В.СОЛОВЕЙ: Он сдерживал. А я много раз об этом говорил, что когда он умрет, не ждите, что на другой день жизнь изменится к лучшему. Она станет только хуже. Не ждите, что прекратятся военные действия, они только интенсифицируются. Да всё станет гораздо хуже, по счастью, ненадолго.
Путин сдерживал многие идеи, не все, но многие. Он боялся в каком-то смысле крайностей. Под конец своей жизни он вообще перестал чем бы то ни было руководить, по крайней мере, последний месяц, где-то уже с середины сентября он уже ни на что не мог влиять. Его приказы, распоряжения откровенно игнорировались. То есть он мог, наверное, своей обслугой руководить, больше уже никем.
До этого, пока он был в относительных силах, в относительном здоровье, он сдерживал души прекрасные порывы других людей.
А.АХМАДИЕВ: Скажите, а армия-то на чьей стороне сегодня?
В.СОЛОВЕЙ: Армия, как всегда, на собственной стороне. Но если говорить серьезно, то Шойгу, он нужный человек в этой коалиции. Его позиции сохраняются. Он имеет право голоса. Еще нужней Валерий Герасимов, он гораздо нужнее, учитывая, что военно-политические планы: открытие нового фронта. Я не буду говорить, где, но это предполагается.
А.АХМАДИЕВ: Почему не будете?
В.СОЛОВЕЙ: Я пока не хочу. Я скажу попозже, когда для моей точки зрения будет подходящее время. Вчера я проводил закрытую встречу, на ней я сказал, где предполагается открыть новый фронт.
А.АХМАДИЕВ: Ну, хотя бы часть света назовите, Валерий Дмитриевич.
В.СОЛОВЕЙ: Не буду часть света. Понятно, что это недалеко от России. Понятно, что это на Гайана. Но это очень дерзкая идея и, в принципе, реалистичная. Она бы изменила полностью геополитический контекст российско-украинской конфронтации, полностью.
Поэтому нас ожидает очень много дерзких решений в кавычка и без кавычек. Я очень надеюсь, что к вящему благу россиян и их соседей эти решения не будут реализованы хотя бы полностью, а, может быть, некоторые вообще не будут реализованы от начала и до конца.
И Герасимов в этом смысле довольно нужный человек, чрезвычайно для отработки моделей второго или нового фронта.
А.АХМАДИЕВ: Но не все выступают за это, я так понимаю. Все-таки есть разногласия.
В.СОЛОВЕЙ: Нет, не все выступает за. Но ведь, в конце концов, никто не выступает публично и не будет выступать даже в этом узком кругу пока против. Они не выступают, они ждут, когда инициаторы этих идей сломают головы. Тем более, инициаторы этих идей говорят: «Мы, в принципе, готовы пойти на мир с Украиной, мы не готовы вести эту конфронтацию бесконечно долго. Мы готовы на наших условиях. Это условия сохранения территориального статус-кво. Условия переданы посредникам. Это несколько площадок, насколько посредников. Им постоянно говорят: «Мы готовы. Передавайте украинцам, стимулируйте их, окажите на них давление, чтобы они тоже пошлина перемирие с нами».
А.АХМАДИЕВ: И что, ответ какой-то есть уже?
В.СОЛОВЕЙ: Нет, Украина не готова. Посредники чешут затылки. Они, в принципе, не против, их это устраивает. Понятно, они же не свои территории отдают, правда?
А.АХМАДИЕВ: Газета The New Times на днях писала, что с сентября Путин посылает Западу сигналы о готовности к заключению перемирия с Украиной.
В.СОЛОВЕЙ: Я говорил об этом, по крайней мере, с сентября, как и The New Times. Но только все консультации вел не Путин, а Патрушев. Основные консультации шли через него, а сейчас тем паче. Да, это его линия: Мы хотим мира. Скорей всего, с целью передышки. Россия в нем нуждается. Но нуждается с позиций силы — это очень важно. Ничего возвращать, естественно, не будет. Готовы обменяться частью территорий с тем, чтобы получить большую часть в Донбассе, отказавшись от части новых территорий, но непременно с сохранением территориального коридора. Ну, и, естественно Крым — это вообще Sine qua non, он вообще обсуждению не подлежит. Плюс Украина должна публично обязаться, что она не будет вступать в НАТО, по крайней мере , на протяжении 10 лет. Вот такие условия.
А.АХМАДИЕВ: Если Патрушев вел эти переговоры, скажите, а почему мировые-то лидеры не сообщают, что Владимира Путина нет на радарах?
В.СОЛОВЕЙ: А зачем им это, объясните?
А.АХМАДИЕВ: Это же явно дестабилизирует ситуацию. Разве нет?
В.СОЛОВЕЙ: А они хотят этого? Вы что, думаете, что кто-нибудь хочет дестабилизации в ядерной стране?
А.АХМАДИЕВ: А чего они хотят?
В.СОЛОВЕЙ: Они безумно боятся. Они хотят, чтобы как-то это все само собой успокоилось. Они прекрасно знают, кто у власти в России. И их оповестили еще за месяц до смерти Путина, как это будет происходить в ходе соответствующих консультаций. Они знали, к чему идет дело. Их интересует только сохранение стабильности в этой ядерной державе. Какие людоеды будут ею править, их совершенно не занимает, абсолютно. Лишь бы не было войны, — знаменитый советский лозунг.
А.АХМАДИЕВ: А Украина? Вообще-то это их территория. По-моему, она должна быть здесь заинтересована в том, чтобы рассказать. Она же наверняка тоже знает, что Владимира Путина нет.
В.СОЛОВЕЙ: Она если точно не знает, то, по крайней мере , догадывается. Но этот вопрос надо, прежде всего, задавать украинским политикам, тем, кто принимает решения. Потому что признание этой реальности ставит их тоже в принципиально новую ситуацию. Они же публично обязались не вести переговоры с кем? С Путиным. А Путина нет. Это значит, что формальное препятствие для переговоров, вот это бревно, оно исчезло. Почему бы тогда вам не начать переговоры. Хорошо, назовите это консультациями. В конце концов, ввели же вы эти переговоры в марте прошлого года и вели довольно успешно, для России, в принципе, успешно.
А.АХМАДИЕВ: А чем эти переговоры на самом деле закончились? Была ли бумага?
В.СОЛОВЕЙ: Они закончились тем, что были прерваны украинской стороной. То, что Украина предлагала, было для России выгодно, и Россия была готова, в принципе, на этой пойти. Переговоры были прерваны именно по украинской инициативе. Что там сработало, что повлияло — слова Джонсона или внутриукраинские обстоятельства. — я не берусь судить. Но именно по украинской инициативе переговоры тогда прекратились. Сейчас худшие условия уже.
А.АХМАДИЕВ: Сегодня глава аннексированной Запорожской области Евгений Балицкий завил, что спецоперация завершится весной, летом следующего года, и все предпосылки к этому есть.
В.СОЛОВЕЙ: Что стоят слова Балицкого? Ровным счетом ничего. Что он может знать? Ничего он знать не может. Это отражение — то, что он может говорить, не более того. Да, скорей всего, ближе всего к осени мы выйдем на мирный проект. Но совсем не потому, что Российские вооруженные силы добьются стратегического перелома или украинские — нет. Скорей всего, в силу внутриполитической динамики в Российской Федерации. Нам просто может оказаться не до Украины. И тогда да, мирные переговоры могут оказаться более вероятными, чем когда бы то ни было.
А.АХМАДИЕВ: Скажите, а этот срок, он как-то сдвинулся, этих перемен в России. Потому что я помню, что вы говорили, что будет к концу года или там… в сентябре.
В.СОЛОВЕЙ: В конце года перемены и начались. Путина нет. Это тектонический сдвиг. Но между биологическим фактом смерти или медицинским фактом и развертыванием последствий должно пройти какое-то время. Последствия грандиозные. Он будут разворачиваться в наступающем 2024 году. Разворачиваться и реализовываться во всем своем объеме. Это будут перемены сопоставимые с тем, что страна переживала в 1991-92-м годах, не меньше.
А.АХМАДИЕВ: На кого в этих переменах ставить? Вот вы лично на кого ставите?
В.СОЛОВЕЙ: На ту команду, членом которой я являюсь, безусловно. Я играю за себя и за Россию.
А.АХМАДИЕВ: А что это за команда?
В.СОЛОВЕЙ: Это команда достойных, но в высшей степени скромных людей, которые хотят перемен к лучшему в России, перемен не для себя, а для всего общества, для страны.
А.АХМАДИЕВ: У вас есть силовой ресурс?
В.СОЛОВЕЙ: Безусловно. А как же без него
А.АХМАДИЕВ: Какой?
В.СОЛОВЕЙ: Так я вам и назвал сейчас, Айдар!
А.АХМАДИЕВ: Ну, Валерий Дмитриевич, хоть подмигните.
В.СОЛОВЕЙ: Достаточный.
А.АХМАДИЕВ: Но пока, что происходит на фронте. Взяли Марьинку, — об этом обе стороны сообщили. Но в то же время потеряли БДК «Новочеркасск». Мы видели эти взрывы. Что это такое? Это, действительно, продолжение войны, и как на это смотрят в российской политической элите — это что для них?
В.СОЛОВЕЙ: Все на самом деле идет с их точки зрения, неплохо, потому что основные события все равно разворачиваются не на море, а на суше. Конечно, взятие Марьинки и запланированное взятие Авдеевки, и Залужный признал, что через месяца через 2-3 Авдеевка будет потеряна. Это не стратегический перелом в военных действия, ни в коем случае. Но это очень мощный аргумент в пользу того, чтобы Запад — именно так это воспринимает российское руководство — начал поддавливать Украину.
Вы ничего не можете добиться. Хотя на самом деле Украина не могла добиться по вине Запада, это чистая правда, потому что он не оказал ту помощь, которую обещал. Так или иначе, есть факты. Украина не добилась, она не сможет добиться, поэтому давайте, ребята, выходите на мирные переговоры с Российской Федерацией. Нет, мы, конечно, вам будем помогать. Мы вам пообещали столько-то миллиардов. Ну, мы будем их давать не все, не сразу…
А.АХМАДИЕВ: А почему они так поступают? В чем цель-то их?
В.СОЛОВЕЙ: А вот мы с вами это уже обсудили. Они не хотят поражения России. Это очень важно. Они не хотят, чтобы проиграла Украина, но категорически не хотят сокрушительного поражения России, которое, с их точки зрения, чревато внутренней дестабилизацией и потерей контроля над ядерным оружием — этого Запад не хочет категорически. Он не хочет, чтобы Украина одержала победу. Да, он не хочет, чтобы Россия выиграла, но чтобы Украина победила, он тоже не хочет. Поэтому поддерживать конфликт. Можно воевать до последнего украинца. Какие проблемы?
Россия теряет ресурсы. Это обуславливает для нее после завершения военных действий длительное восстановление. Россия не будет представлять для нас, — думают на Западе — угрозы. Все замечательно, все оборачивается как нельзя лучше для нас. А кто там будет править в России — это дело десятое. Пусть русские сами разбираются, лишь бы нас не трогали. Лишь бы не было рисков для нас.
А.АХМАДИЕВ: Это же важно, кому попадет в руки ядерное оружие в России.
В.СОЛОВЕЙ: Лишь бы эти люди были предсказуемы. Патрушев абсолютно предсказуем. Они знают, что это человек слова. Они не разделяют его взгляды, мягко говоря, но они знают, что это человек слова, и он не заинтересован в отличие от Путина — Путин периодически разражался ядерными угрозами. Патрушев — никогда. Он относится к ядерному оружию крайне ответственно. Это их вполне устраивает.
А.АХМАДИЕВ: Вы говорили, что Россия хочет открыть новый фронт. Это тоже устраивает США?
В.СОЛОВЕЙ: Нет, это не устраивает, но когда это будет. Это же можно так воспринимать: Ну, хотят-то они хотят… съесть-то он съест, да кто ж ему даст?
Исходя из того, что я знаю, это волне реалистичный вариант. Но все равно для его реализации требуется время.
Российская стратегия считает, что в следующем году, к концу года, в принципе, российская военная промышленность может обеспечить все нужное и мобилизационные возможности России, систему кадровой подготовки — для открытия второго фронта.
А.АХМАДИЕВ: С чьей помощью?
В.СОЛОВЕЙ: Северная Корея, Китай помогают, Иран помогает техникой, боеприпасами, вооружениями, техникой двойного назначения, серым импортом. Это не секрет ни для кого.
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, а что, собственно, с Путиным, который там лежал в морозильнике?
В.СОЛОВЕЙ: Он и лежит, только уже в более подготовленном месте, уже не в морозильнике. Я не знаю, где точно. Это, с моей точки зрения, неважно, это четырехстепенный вопрос. Тело может хранится долго: год и дольше.
Это вообще никакая не проблема.
А.АХМАДИЕВ: А есть у них план, что потом делать? Придется же когда-нибудь сказать об этом.
В.СОЛОВЕЙ: Об этом они думают в стиле знаменитого романа: «Об этом я подумаю завтра». Пока есть план до март, до лета, который согласован, на который все согласились. Но будет ли он реализован — это открытый вопрос. С моей точки зрения, нет. Соглашения не будут выполнены.
А.АХМАДИЕВ: Что интересно, накануне в Петербурге прошла неформальная встреча глав стран СНГ и туда приезжали лидеры этих стран. Там же была встреча неофициальная, как Венедиктов, например, в своем канале пишет, лидеров Армении и Азербайджана. Они встречались с Владимиром Путиным. Это что? Если он мертв, зачем к нему приезжают? Или они не знают об этом?
В.СОЛОВЕЙ: Если не знают, то догадываются. А к кому им ехать-то, скажите? Как им быть? «Если вы, русские, — думают они, — если вы признаете, что он живой, — ну что, мы будем спорить с этим? Ну, если вы такие странные, если вы готовы жить под властью живого мертвеца или мертвого мертвеца, под властью двойника, — почему мы будем с вами ссориться? Для нас это возможность переговорных площадок. Вот мы приехали». Их упрашивали, чтобы они приехали, чтобы показать, что у России есть своя самостоятельная роль в этом урегулировании отношений между Азербайджаном и Арменией.
Да, двойник их обихаживал, он там ходил, развлекал. У него это, более-менее, говорят, получается. Потому что никакие серьезные переговоры он не проводит. Серьезные переговоры проводят с другими людьми, тем же самым Патрушевым. Он ведет переговоры. Все это ширма, не более чем, гигантский декорум. Это впервые такое в мировой истории, поэтому не верится. Но вообще дух захватывает, согласен.
А.АХМАДИЕВ: Зачем им там Евгений Васильевич, если не ошибаюсь , вы его так назвали? А зачем он там нужен, если там Патрушев есть?
В.СОЛОВЕЙ: Кто должен принимать глав государств и правительств — что Николай Платонович Патрушев, секретарь Совета безопасности? Нет.
А.АХМАДИЕВ: Есть еще кто-нибудь помимо Евгения Васильевича?
В.СОЛОВЕЙ: Есть. Но двойник не такого качества, он только для проходок. То есть его берегут как зеницу ока, у него охрана, как у покойного президента. Не дай бог, что случится, — это просто катастрофа. Уже заменить тогда точно некем.
А.АХМАДИЕВ: Откуда он, как его зовут?
В.СОЛОВЕЙ: Я уже сказал, Евгений Васильевич его зовут.
А.АХМАДИЕВ: Нет, второй, который некачественный.
В.СОЛОВЕЙ: Не знаю, меня это тоже не очень занимало. Какая разница? Он может пройти, издали похож на Путина, все прекрасно, сел в машину, помахал рукой — замечательно!
А.АХМАДИЕВ: Людей еще волнует мобилизация, о которой, кстати, вы тоже говорили. Это когда будет и будет ли вообще?
В.СОЛОВЕЙ: Сейчас все отложено, естественно, на после президентских выборов. Насчет будет или нет, вопрос открыт. С организационно-технической стороны готов, если не все, то очень много. Вероятность закрытия границ тоже. Это всё обдумано. Всем, кто находится в мобилизационном поле, выезд за пределы России будет закрыт. Кстати, будут введены, по всей видимости, ужесточения в плане выезда за границу. Они уже введены с 11 декабря. Сейчас погранслужба может легко изъять ваз заграничный паспорт, потому что ей кажется, что сведения не соответствуют действительности. Или ваша фотография на вас не похожа. Найдите человека, который был бы похож на собственную фотографию, особенно в паспорте, особенно если паспорту уже несколько лет.
Будут введены ограничения. В общем, все к этому готовится, но примут решение или нет, непонятно. Это же зависит, на самом деле, в том числе, от взаимоотношении с Украиной. Вдруг Украина паче чаяния решит все-таки выйти на какие-то мирные консультации. Если нет, то примут ли они решение об открытии второго фронта? Потому что разработать план оперативный — это одно, а приступить к его реализации дело совсем другое.
А.АХМАДИЕВ: А цель-то, какая конечная у второго фронта? У Украины?
В.СОЛОВЕЙ: Изменить геополитичский контекст вокруг Украины.
А.АХМАДИЕВ: Каким образом?
В.СОЛОВЕЙ: Тогда украинская проблема отойдет для Запада на третий или четвертый план. Всем будет на Украину наплевать, кроме самих украинцев, естественно. Тогда вопрос решится сам собой.
А.АХМАДИЕВ: Это всё, чтобы что?
В.СОЛОВЕЙ: Для того, чтобы решить, наконец, эту проблему. Если не получается мытьем, то давайте катаньем. Лучше мытьем, но можно и по-другому.
А.АХМАДИЕВ: А эта вся кампания предвыборная. Екатерина Дунцова, например. Верховный суд сегодня не допустил ее до выборов президент, таким образом, подтвердив решения ЦИК, которая нашла около 100 ошибок в ее документах. Это что, кто такая Екатерина Дунцова?
В.СОЛОВЕЙ: Вы знаете, я так же, как и вы услышал о ней в первый раз. Я знаю, что она с администрацией президента никак не была связана. Я считаю, что это, скорей всего, спонтанная инициатива. Была ли она связан с кем-то из кругов российской политической эмиграции, этого я не знаю. Но не считаю, что это имеет хоть какое-то политическое значение. Я думаю, что только на нашем безрыбье политическом это выглядит значимым политическим событием. Это так называемый эффект выпуклости. Если газон не просто подстрижен, а вытоптан, даже не выщипан, появляется травинка — она не может не привлечь внимания.
А.АХМАДИЕВ: А Борис Надеждин?
В.СОЛОВЕЙ: Борис он с ведома администрации занимается свое деятельностью. Другое дело, что это вовсе не значит, что его допустят до выборов.
А.АХМАДИЕВ: Зачем он тогда нужен — чтобы шум создать?
В.СОЛОВЕЙ: Ну да, чтобы была видимость того, что существует спонтанность, что есть люди. Посмотрите, как у нас здорово: люди могут выдвигаться. Вот та же Дунцова, тот же Надеждин. Замечательные люди разных взглядов, движуха какая-то. Разумеется, все стерилизовать до омерзения, выхолостить.
Когда компания начнется, все будет стерилизовано на 146%, можете не сомневаться. Никаких не то что случайностей — даже намека со стороны общества — допущено не будет.
А.АХМАДИЕВ: Что это значит?
В.СОЛОВЕЙ: Я же неспроста рассказал о том, как будут работать с блогерами. Будет сделано все, чтобы в период избирательной кампании официально не было со стороны общества поставлено под сомнения, чтобы никто не мог в этот процесс вмешаться, никаких вообще неожиданностей. Асфальтовый каток и всё закатать. Всех заставить молчать. Возбудить несколько десяток уголовных дел, создать новые информационные повестки, чтобы общество отвлеклось, возможно, на них. Обвинить ряд оппозиционеров в измене Родине. Сейчас это будет любимая статья. Начать использовать карательную психиатрию. Вот вы вышли с пикетом, как с Викторией Петровой… Вот психиатрия будет использоваться широко. Нет, конечно, речь не пойдет о тысячах случаев. Нужно понимать, что достаточно нескольких, скажем, десятка, чтобы вызвать очень сильный дисциплинарный эффект. И это будет использовано. Если вы вышли с пикетом, дело не в том, что вы оппозиционер — вы просто сумасшедший, вас надо лечть.
А.АХМАДИЕВ: Зачем им это надо? Зачем так зачищать-то всех. Ну, пустили бы они Екатерину Дунцову…
В.СОЛОВЕЙ: А я с вами согласен совершенно. Это избыточно. Избыточность, она крайне вредна. Дело в том, что мы не можем этим людям дать никаких… Они никаких советов не терпят, понимаете?
А.АХМАДИЕВ: Так вы же в команде, Валерий Дмитриевич — что ж вы не скажете?
В.СОЛОВЕЙ: Это другая команда. Не мы же эту политику — я даже не могу найти для нее цензурного слова, чтобы ее определить — формируем. Нам-то это как раз категорически все не нравится. Но формируют другие люди, это самоубийственная политика. Она убийственна для общества и, в конечном счете, она самоубийственна для них. Но что делать, они должны пройти этот путь. К сожалению, мы должны идти его с ними. Мы у них в заложников.
А.АХМАДИЕВ: Кстати, ведь Явлинский разговаривал с Владимиром Путиным. Это с кем он разговаривал?
В.СОЛОВЕЙ: Он разговаривал с двойником. Ни с каким Путиным он не разговаривал. Последний раз он разговаривал с Путиными в 2018 году.
А.АХМАДИЕВ: А зачем он с ним разговаривал?
В.СОЛОВЕЙ: Для того, чтобы показать, что вот, жив, здоров. Не узнать Путина — ну, это очень просто. Ну что, Явлинский с ним был близок когда-нибудь? Нет. Представьте, вы не видели человека несколько лет. Вы встретитесь — вы уверены, что вы его узнаете? Узнать-то узнаете, а отличите настоящего от двойника? Да нет, конечно, не отличите. То же самое губернаторы несчастные. Они с президентом раз в жизни говорили. Сейчас кто-то встретился второй раз. Ну и что, они будут его разглядывать, как вы думаете? Они знают, чем это чревато.
А.АХМАДИЕВ: Валерий Дмитриевич, у меня теперь, знаете, подозрения в отношении вас появились, потому что мы с вами не часто видимся.
В.СОЛОВЕЙ: Да, я пронимаю, но видите, бабочка-то при мне.
А.АХМАДИЕВ: Бабочка, да. Но у Путина знаете, тоже все при нем, что нужно.
В.СОЛОВЕЙ: Некоторые при нем. Но я не персона настолько важная. Тут ставка гораздо выше, тут ставка — власть над Россией. Вот и все, и понятно, почему на это пошли, пустились во все тяжкие.
А.АХМАДИЕВ: Давайте про Алексея Навального поговорим. Вы говорили, что Кремль обсуждал обмен Навального.
В.СОЛОВЕЙ: Да, он предлагал.
А.АХМАДИЕВ: И этим объясняли его пропажу. Алексей Навальный нашелся. Нашелся не где-то — за Полярным кругом. Это значит, не договорились?
В.СОЛОВЕЙ: Я писал, что и не договорятся. Американцы интерес к этому не проявили, потому что у них есть серьезные резоны на такой вариант не идти.
И одновременно я говорил и писал, что дилемма вообще-то очень мрачная, что если обмен не срабатывает — он, кстати, некоторое время находился в Москве, он сам об этом написал, его маршрут, иным он быть и не мог, — то его постараются просто доконать.
А.АХМАДИЕВ: Это как?
В.СОЛОВЕЙ: Ну, вот так. Довести до мизерабельного состояния. Это будут делать намеренно, сознательно.
А.АХМАДИЕВ: Это не вызовет негодования? Не боятся ли они этого?
В.СОЛОВЕЙ: Нет, не боятся, никакого негодования, с их точки зрения не вызовет. Навальный — давайте мы скажем, что он внесен в список экстремистов и террористов у нас, — хотя он в этот список внесен, никакого страха у Кремля он уже давным-давно не вызывает. И никакой массовой динамики они с ним не связывают уже. Это печальная реальность.
А.АХМАДИЕВ: У нас тут вокруг всё только печальное, веселого нет.
Wall Street Journal недавно опубликовала статью про Патрушева, что он был организатором убийства основателя ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина. Читали вы эту статью? Есть там правда или нет?
В.СОЛОВЕЙ: Я об этом рассказывал задолго до статьи. В общем и целом статья воспроизводит реальную канву за одним важным исключением, хотя автором статьи оно известно. Они знают о том, что Пригожин жив. Они знают об этом, но писать об этом они не решились. Это слишком фантасмагорично звучит.
Я думаю, что если у них появится шанс взять у Евгения Викторовича интервью — я, кстати, этого совсем не исключаю, — тогда они об этом и объявят.
А.АХМАДИЕВ: Где Пригожин сейчас?
В.СОЛОВЕЙ: В Венесуэле.
А.АХМАДИЕВ: До сих пор?
В.СОЛОВЕЙ: Да. Израильтяне сообщали, некоторые СМИ, что его якобы видели в Ливане, но, насколько я знаю, это не соответствует действительности.
А.АХМАДИЕВ: Что он там делает?
В.СОЛОВЕЙ: В лагере Хезболлы его якобы видели.
А.АХМАДИЕВ: А в Венесуэле он что делает?
В.СОЛОВЕЙ: Пьет коктейли, «Маргариту» и думает о планах мести. И не просто думает, а он их готовит. Это очень важно.
А.АХМАДИЕВ: Что за планы?
В.СОЛОВЕЙ: Отомстить за все, что приключилось, за то, что он недоделал до конца 24 июня этого года.
А.АХМАДИЕВ: Отомстить кому?
В.СОЛОВЕЙ: Тем, кого он считает своими врагами. Список врагов у него обширен, не меньше, наверное, чем у Николая Платоновича Патрушева. Так что вы увидите, как он появится в Российской Федерации. Точнее, мы все увидим.
А.АХМАДИЕВ: Я без какого-то подтекста хочу у вас спросить. Зашел я на страницу в Википедии вашу. Хотел посмотреть некоторую информацию и увидел, что там вас называют конспирологом еще помимо других регалий. Вот вы как к этому относитесь?
В.СОЛОВЕЙ: Я отношусь к любым характеристикам совершенно спокойно. Это не означает, что я их разделяю. Моя сущность и то, что я говорю, не зависит от того, что обо мне думают и говорят другие.
А.АХМАДИЕВ: Спасибо большое! В «Особом мнении» у нас был Валерий Соловей. Я Айдар Ахмадиев, такой эфир получился. Спасибо за комментарии и просмотры. Делитесь этим эфиром, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал.
С наступающим, Валерий Дмитриевич!
В.СОЛОВЕЙ: Спасибо! И Вас, Айдар, с наступающим и всех зрителей и слушателей с наступающим! Всего лучшего в 2024 году.
А.АХМАДИЕВ: До свидания.