Купить мерч «Эха»:

«Особое мнение» Сергея Пархоменко

Ольга Бычкова
Ольга Бычковажурналист
Сергей Пархоменко
Сергей Пархоменкожурналист, политический обозреватель

Никакое право, никакие законы, никакая конституция никого абсолютно там не волнует, никому неизвестны и вообще аргументом никаким не являются. И совершенно ясно, что никакого порядка навести Путину просто нечем на самом деле. Ну давайте представим себе, что он отправляет сейчас Росгвардию во главе с Золотовым для того, чтобы разводить воюющие порядки чеченцев и дагестанцев. Вы можете себе представить такую картину? Лично я нет, не могу представить…

Особое мнение16 октября 2024
«Особое мнение» Сергея Пархоменко. 16.10.2024 Скачать

Подписаться на «Живой Гвоздь»

Поддержать канал «Живой гвоздь»

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Добрый день, добрый вечер. Это «Особое мнение» на «Живом гвозде». С вами Ольга Бычкова с «Особым мнением» Сергея Пархоменко. Привет тебе.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Привет, привет. Очень рад снова быть в эфире.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Напомним очень быстро, как всегда, нашим слушателям и зрителям, что есть у нас вот тут вот в YouTube, прямо здесь внизу, во время трансляции работающий чат, в который можно писать свои вопросы, соображения и предложения о том, что еще можно обсудить. Есть у нас, вернее, у Сергея Пархоменко телеграм-канал «Пархомбюро», там тоже что-то можно еще в течение этого эфира написать. Ну и есть у нас, конечно, лента новостей, в смысле у меня. И первая новость сегодня, конечно, это презентация, представление президентом Украины Владимиром Зеленским в Верховной Раде с его так называемого плана победы. Плана победы в войне с Россией. Там пять пунктов и три секретных приложения. Некоторые из них выглядят довольно, ну, скажем, неожиданно или свежо, или очень ново. Какой твой взгляд на эти пять пунктов?

Срочный сбор

Нам нужна помощь как никогда

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Не скажу, что что-то выглядит особенно свежо, но, в общем, конечно, это подтверждение того, что Украина находится в тяжелейшем положении. И руководство Украины это понимает, и президент Зеленский это тоже хорошо понимает. Действительно, сложилось несколько факторов уже после начала этой войны. И сама-то эта война с первой минуты ее в 2014 году и с первой минуты ее полномасштабного агрессивного этапа, который начался в 2022 году. И так это было невероятно трагично и несправедливо нападение громадной державы на страну, которая не давала к этому, несомненно, никакого повода. Нападение, которое сразу приняло форму уничтожения гражданской инфраструктуры, мирных городов, изгнание миллионов людей из тех мест, где они живут и так далее. Это настоящая вероломная, жестокая, несправедливая агрессия. Но с тех пор произошло много всякого. С тех пор перешел совершенно новую горячую стадию конфликта на Ближнем Востоке и увел за собой в значительной мере внимание всего мира и внимание тех стран, которые играют ключевую роль в поддержке Украины и частях ресурсов, часть их военной инфраструктуры, все это отправилось туда, на Ближний Восток, и, конечно, очень сильно подорвало поддержку Украины. Свою роль сыграла, несомненно, уже сейчас внутриполитическая ситуация в Соединенных Штатах. У нас с вами осталось три недели до выборов, я совершенно не оговорился.

Это, говорю, у нас с вами, хотя, казалось бы, какое мы имеем отношение? Мы, большинство из нас, не граждане Соединенных Штатов, не собираются там жить, не собираются там голосовать. Между тем, совершенно очевидно, что выборы в Соединенных Штатах являются исключительно важным фактором мировой политики и влияют на огромное количество событий и процессов, которые касаются нас с вами непосредственно. Поэтому, да, мы вполне можем считать эти выборы и нашими, хотя бы потому, что мы оказываемся в зависимости от их результата. Несомненно, в зависимости от их результата оказывается и Украина. То, что предложил Зеленский сегодня, формально озвучил в Раде, к этому, на мой взгляд, конечно, нужно относиться как к декларации понимания этого очень тяжелого положения. Зеленский призывает к решительным шагам, для некоторых из которых действительно не нужно ничего, кроме воли. Собственно, главное, о чем идет речь, это пункт первый этого плана, это принятие Украины в НАТО, несомненно, идет в разрез с внутренними регламентами НАТО, по тем инструкциям мирного времени, так скажем, которые НАТО были выработаны, это совершенно невозможно принять страну, находящуюся в состоянии горячего конфликта. Но мирное время давно кончилось. И, собственно, то, к чему призывает Зеленский, снова и снова повторяя, что Украина должна оказаться внутри НАТО, это, собственно, сказанная иными словами очень простая истина. Страны НАТО должны признать эту войну своей, касающейся их напрямую. И, по всей видимости, это действительно так. Они находятся на пути к этому. Но они продвигаются в этом понимании очень медленно. Зеленский предлагает им продвигаться быстрее и смотреть трезвыми, открытыми глазами на то, что происходит, на агрессию, которая совершенно очевидно за эти почти три года перестала быть агрессией против Украины, даже если когда-нибудь была таковой.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Если говорить о том, что нового в этом предложении, это вот третий пункт сдерживания, где Украина предлагает разместить на своей территории некий неядерный стратегический пакет сдерживания, который будет достаточным для защиты от любой военной угрозы со стороны России. И этот пакет в том числе описан, судя по всему, в секретном приложении. Его уже получили несколько натовских лидеров. Что бы это ни было, но это действительно прямое физическое вовлечение НАТО во всю эту историю.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Это, по всей видимости, продвинутый комплексный набор мер, обо многих из которых говорили до сих пор по отдельности. Речь идет о системах ПВО, речь идет фактически о закрытии неба, о том, чтобы страны НАТО взяли хотя бы отчасти на себя противодействие использованию дальнобойной артиллерии и ракетных систем российских по мирным и стратегическим украинским целям. Кроме того, довольно давно, собственно, с начала войны шла речь о том, что именно комплексный ответ НАТО может быть единственным способом сдерживающим фактором перед решением России применить ядерное оружие. Довольно давно, собственно, с самого начала этой войны эта карта лежит, так сказать, в рукаве у Путина. И мир рассуждает о том, при каких обстоятельствах Путин решится на эту варварскую меру, на применение ядерного оружия, может быть, в тактическом масштабе, может быть, каким-то демонстрационным образом. В первый момент где-то в каких-то пустынных районах, но понятно, что этим дело не кончится. И в России огромное количество разнообразных политических негодяев и путинских холуев развлекаются тем, что объясняют время от времени, эти голоса слышны то с одной, то с другой стороны, объясняют, что ничего страшного не будет, что в конце концов все это сильно преувеличено. Что речь идет о тактическом ударе, что речь идет о том, что ну да, ну какая-то территория окажется зараженной, окажется вообще выведена из оборота, может быть, на многие десятилетия. Ну ничего страшного, никакой ядерной зимы, ничего такого.

И к этому живительному источнику вранья прикладываются то какие-то пропагандисты путинские, то спикеры российской армии, то депутаты, то еще кто-нибудь, какие-нибудь деятели, не названные из администрации президента. Ответом на это может быть только ясная встречная угроза, встречная гарантия того, что будет нанесен удар, который поставит точку в этой агрессии путинской. И об этом сразу заговорили еще в начале войны, если помните, заговорили при первых вот этих известиях о том, что в Москве начали гораздо более легкомысленно относиться к ядерной перспективе, заговорили об этом американские военные и американские политики о том, что совсем не обязательно отвечать тоже ядерным образом и сразу, так сказать, ставить мир совсем уже на грань гибели. Не просто катастрофы, а гибели. Речь идет о том, что есть достаточно сил в распоряжении НАТО, в том числе на Европейском театре военных действий, если он превратится в этот театр военных действий. Достаточно сил для того, чтобы разом покончить с российскими силами вторжения. С крупнейшими базами на территории России, с аэродромами, с местами хранения боеприпасов. Все это известно, все это давно вычислено, не существует никаких секретов по этой части. Современный уровень разведки позволяет с точностью до метра это идентифицировать. И мы, собственно, это видим в тех случаях, когда туда дотягиваются сегодня украинские дроны или украинские ракеты, они это делают очень точно. Они это делают по, собственно, данным натовской разведки, которые имеют возможность пользоваться.

Так что что-то спрятать, кого-то перехитрить, куда-то там убежать от этого невозможно просто технически в современных условиях. И вот, собственно, Зеленский предлагает этот потенциал обнажить, продемонстрировать, сделать ясное заявление о том, что этот потенциал возмездия, во-первых, существует, во-вторых, размещен удобным образом для его применения и готов к этому применению. Вот, собственно, что он предлагает. Я думаю, что и в распоряжении Зеленского, а главным образом в распоряжении натовских военных, есть совершенно ясный план этого. Я думаю, что они хорошо себе представляют, чего и сколько нужно куда расставить. Это не общий разговор. То, что предлагает сегодня Зеленский, по всей видимости, это, что называется, привязка к местности. Вот это то, что вы собирались использовать для вот этого самого ограничивающего удара возмездия, вот можно разместить вот так. Можно разместить вот здесь. Можно разместить так, чтобы мы могли оказать вам максимальное содействие для этого. Вот в чем смысл этого. И мне кажется, что такого рода заявления, они не делаются как бы внезапно и по инициативе одной стороны. Скорее всего…

ОЛЬГА БЫЧКОВА: То есть факт появления этого заявления говорит о том, что оно уже обсуждалось и каким-то образом согласовано.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Проделана какая-то работа. Эта работа, несомненно, проделана не в каких-то там подвалах Крещатика и Банковской улицы, Банковой, точнее, улицы. Нет, такая работа проделывается совместно. И я думаю, что это просто сигнал всем, кого это касается и всем, кого это интересует, что эта работа дошла до определенного этапа, до того этапа, на котором она может быть обнародована, пусть в каком-то узком кругу. Напомним, что еще все-таки предстоит эта встреча натовская, которая была отложена из-за стихийного бедствия в Соединенных Штатах. В общем, здесь вполне можно понять президента Байдена и его советников, которые решили отложить эту поездку. Действительно, накануне выборов у них совершенно нет никакого другого выхода. Они не могли себе позволить отсутствовать в такой момент в Соединенных Штатах, когда вся страна как-то съежилась в ожидании страшного удара этого самого урагана по Флориде и другим южным регионам Соединенных Штатов. К счастью, удар этот оказался не таким серьезным, каким мы бы ждали, достаточно серьезным, но не то чтобы уж совсем катастрофическим. Часть прогнозов не оправдалась. Очень хорошо. Все очень рады.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Ну, и люди проявили организованность. Многие эвакуировались и успели подготовиться.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Там было много чего сделано. И власти местные приложили огромные усилия для того, чтобы убедить населения этих регионов, где это могло произойти, убедить их в том, чтобы они вели себя благоразумно, эвакуировались, готовились и так далее. Ну, в общем, эта история позади. Вот что важно. Это значит, что можно отправляться на этот Рамштайн, и, по всей видимости, там это и будет предметом обсуждения. Есть еще один важный пункт в этом плане Зеленского, в политическом смысле очень рискованный, очень, я думаю, сложный для него, это то, что он назвал, обозначил как пункт о стратегическом экономическом потенциале. Зеленский говорит о том, что в Украине сосредоточены очень важные природные ресурсы, в частности, там есть и уран, и титан, и всякие редкоземельные металлы. И миру, вот, собственно, идея его в этом, вопрос не только в том, что кому-то хочется получить к этому доступ. Миру не безразлично, в чьих руках это окажется. И партнеры Украины, и страны НАТО, и другие страны Запада должны понимать, что на кону стоит в частности и это. Вопрос не только в суверенитете Украины, в жизнях украинских граждан, в целостности украинских городов. Но речь еще идет и о том, что Россия в результате этой агрессии может захватить колоссальные, очень важные, в том числе для Европы и для Западного мира, стратегические ресурсы. И что с ними будет дальше, особенно если иметь в виду, что Путин по существу превратил Украину в колонию Китая за это время, речь уже идет об этом. Если раньше говорили, что он…

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Путин превратил Россию в колонию Китая.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Это оговорка, конечно. Путин превратил Россию в колонию Китая. И если раньше говорили о том, что Россия стала союзником Китая, что под путинским руководством она совершила свой выбор и решила, что она будет ориентироваться на Китай больше, чем на Запад и так далее. Потом стали говорить о том, что Россия превращается в сателлит Китая. Теперь речь идет по существу о колонизации Китая, потому что за бесценок, а часто просто за обещания, за слова поддержки, колоссальные российские ресурсы и российский экономический потенциал по существу оказывается под контролем Китая. И там у всех на виду история, скажем, с автомобильным рынком, который полностью захвачен Китаем. И Китай сегодня контролирует и решает, будут в России ездить на машинах или будет гужевой транспорт основным, если это все прекратится, потому что никого другого автомобильного рынка в России не осталось. Но это как-то красивая такая внешне убедительная история, а то же самое происходит и в огромном количестве других областей. Россия, последовательно уничтожает свой научный потенциал, свой высокотехнологичный потенциал, по существу становится здесь заложником и колонией Китая. Соответственно, те ресурсы, которые она может захватить в Украине тоже достанутся не России. России они не нужны. Россия не может их переработать больше. Ей некуда этот титан девать. Она самолетов больше не строит. А вот Китаю они могут очень пригодиться. И в этих обстоятельствах это совершенно не все равно западным странам.

Вот Зеленский по существу предлагает западным странам взять под контроль этот потенциал, взять под контроль эти ресурсы. Политически это очень рискованный ход, потому что понятно, что у Зеленского есть внутренняя в Украине оппозиция, и она с каждым лишним днем войны становится все более и более заметной, все более и более агрессивной, и тот период, когда в Украине был такой всеобщий медовый месяц, и как-то нельзя было произнести ни слова, и все сплотились вокруг президента как лидера нации, и как-то был такой лозунг украинский, что не сейчас. Вот это не сейчас. Никакие там распри, соперничество, критика, обвинения. Не сейчас. Сначала нужно отразить эту агрессию, потом разберемся. И эти настроения, как я понимаю, уходят в прошлое, и постепенно критика становится все более яркой. Конечно, Зеленскому предстоит обвинение в том, что он продал Украину, что он ее заложил союзникам, что он сдал национальное достояние Украины и так далее. Обязательно кто-нибудь станет упражняться по этому поводу, но Зеленский идет на это, понимая, что на самом деле речь идет о жизни и смерти для Украины сегодня.

Речь идет о самом существовании украинского государства и украинского народа. Я намеренно не употребляю здесь слово «нация». В Украине много кто живет. Все это вместе украинский народ. И всему этому украинскому народу вместе, на каком бы языке эти люди ни говорили, и каким бы богам они ни молились, грозит сегодня гибель от рук российского агрессора. Вот, собственно, что стоит на кону и почему Зеленский позволяет себе об этом говорить вот таким образом. Ну и последний пункт в его плане, который называется «Послевоенное время», это тоже момент, о котором много уже говорили и который совершенно естественно следует из развития украинских событий. Украинская армия сегодня, по всей видимости, самая сильная в Европе. Не от хорошей жизни, что называется, не по собственной воле. Так вышло, что она так натренировалась, так мобилизовалась, так вооружилась, так сплотилась. Ну, это так. И Украина обладает колоссальным по европейским масштабам военным потенциалом. И, несомненно, в случае, если эта война когда-нибудь кончится и Украина уцелеет, в случае, если агрессия будет отражена, этот украинский военный потенциал мог бы оказаться полезным для Европы. И опыт этот мог бы быть использован. И сами украинские силы могли бы заместить собою разного рода контингенты вооруженных сил Соединенных Штатов, дислоцированные в Европе, и разного рода европейские контингенты, которые необходимы для решения всяких международных задач. В общем, Украина может обеспечить военным сервисом, если можно так выразиться, своих нынешних союзников, и уже сегодня говорит об этом, имея в виду послевоенное время.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Ну и в этой большой эпичной, безусловной истории теперь появляется новый сюжет. Вначале стало известно о том, что Северная Корея очень громко грозит Южной Корее за нарушение воздушного пространства дронами, чем-то. И, в общем, как бы все это стало походить на то, что Северная Корея хочет объявить Южной Корее войну или что-то в этом роде. А дальше Россия и Северная Корея начинают заключать соглашения. И речь уже идет о том, что Северная Северная Корея может напрямую вступить в эту войну с Украиной, не так, как сейчас, не только так, как сейчас, посредством поставок разных вооружений, но и прямо посредством направления солдат. По крайней мере, об этом пишут разные комментарии и разные эксперты. Ты считаешь, что появление северокорейских солдат, не знаю, там где-нибудь вокруг Авдеевки, это вообще реальная вещь?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Абсолютно реальная. И действительно речь идет о полномасштабном участии Северной Кореи как страны целиком. И опять-таки, как это не анекдотично может быть звучит, мы много всякого читали, видели и слышали про Корею со всякими удивительными ее порядками, с совершенно невообразимой нищетой, голодухой, в которую режим Кимов поместил эту несчастную страну. Но, тем не менее, эта страна тоже обладает очень большой армией. Ее военный бюджет колоссальный по сравнению вообще с ее бюджетом в целом. Она закупала и хранила огромное количество оружия, пусть оно устаревшее, но тем не менее его очень много. Ну и главное, они совершенно не считают людей. И вот это преимущество диктатора, которое есть у Путина, Путин имеет возможность не беречь граждан своей страны. Путин имеет возможность не считать силы. Это дает ему, несомненно, преимущество перед любым другим разумным, не сошедшим с ума политическим лидером. Все вынуждены считать своих людей, а Путин нет. Он может их погубить сколько угодно, и он уже убедился, что если у него есть достаточно денег в кармане, то ему ничего за это не будет, он расплатится. Он просто замажет деньгами эти трупы, пока, во всяком случае, это работает. Пока эта тактика совершенно доказывает свою эффективность. Так вот, в таком же ровном положении и северокорейский лидер с той гарантией, что ему и платить никому не надо, он может бесплатно это делать, за, что называется, за чашку риса.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Зачем ему это?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Ему это за тем, что он становится еще более тесным союзником диктатора Путина, и он надеется, что это поможет ему уцелеть в том противостоянии, в котором существует Северная Корея сегодня. Северная Корея все время существует в условиях, как они считают, угрозы со стороны Южной Кореи и ее союзников. Не существует никакого мирного договора. Существует какое-то временное перемирие, линия разделения. Там все очень напряженно. В Северной Корее ее лидеры объясняют своему населению, что в любую секунду это может возобновиться. И им важно иметь старшего брата, который в случае чего стоит у них за спиной. Я думаю, что им за это пообещали и ядерные технологии, и то, что им чрезвычайно важно, носители для тех, возможно, уже ядерных зарядов, которые у Кореи есть. А Северная Корея расположена, поглядите на карту, таким образом, что там все очень близко. И страны, которые находятся рядом, это страны с таким, я бы сказал, низким болевым порогом. Представьте себе, что одна корейская ракета с ядерным зарядом каким-то образом прорывается и долетает до Японии. Япония с ее историческим опытом, с ее исторической травмой и так далее. Это произведет, конечно, невероятный эффект. То же самое и Южная Корея. Развитая страна, современная страна, цивилизованная, и большие города рядом с их экономическим потенциалом и так далее. Я думаю, что Россия в обмен на корейское мясо готова будет нарушить что угодно и предоставить Северной Корее что угодно, если уже, собственно, не предоставила. И очень много оперативных данных о том, что на украинском фронте появились уже корейские офицеры, корейские советники, которые осматривают ту, так сказать, площадку, тот театр, на котором предстоит воевать корейским частям. Воевать они там будут, этот род войск называется мясо.

Это, собственно, та роль, которая им там уготована. Это, собственно, те люди, которые будут отправляться в эти штурмы, Россия выбрала такую тактику. Россия как-то отбирает у Украины считанные квадратные километры территории, обменивая их на жизни людей, пока своих людей. А когда появится возможность обменивать это на жизни чужих людей, так эти решения будут принимать еще проще. И их будут принимать еще больше. И вот этот вал человеческих тел, который Россия выстраивает, выкладывает, точнее, для того, чтобы забрать эти руины, и оставить выжженную землю на этом месте, мы это увидим в еще больших количествах. Вот и весь нехитрый военно-стратегический смысл этого альянса. До сих пор говорили о том, что на стороне России, в общем, по большому счету, в войне участвует только одна страна, это Иран. Но эта страна участвовала поставками техники, вооружений. Мы знаем про иранские дроны, в больших количествах приходившие в Россию. Мы знаем про то, как производство таких точно аналогичных иранских дронов было развернуто в самой России.

Все помнят знаменитую историю, скажем, про Елабугу и про тамошний центр, где собирают эти шахеды под другим названием. Последнее время пошла информация об иранских ракетах, которые поставляют России, и Иран как-то вяло от этого открещивался, вяло отрицал это. Но, в общем, по-моему, перестал. И, в конце концов, все на этом согласились, что действительно эти поставки идут. Вот теперь Корея. И это уже посерьезнее, чем Иран, потому что речь идет не только о ракетах, и снарядах, 3 миллиона артиллерийских снарядов, насколько я помню, передано уже России. Ну, на них как-то ругаются, говорят, что они плохие, старые, залежалые, что они там не всегда взрываются и так далее. Но, тем не менее, 3 миллиона – это очень много. И это то, что по-прежнему обеспечивает преимущество российской артиллерии в таком оперативно-тактическом плане над артиллерией украинской. Люди, которые ездят на фронт и оттуда передают информацию, говорят, что это очень чувствуется, когда на каждый украинский выстрел приходится десяток выстрелов российских. Это как-то сразу создает понимание того, что в точности, во что обходится этот дефицит и чем именно Северная Корея помогла России. Вот, ну вот теперь, значит, помимо снарядов еще и люди. Корею ничто на этом пути, несомненно, не остановит. Россию ничто на этом пути не остановит. Она готова будет расплачиваться тем, что Корея от нее потребует.

Так что я бы считал это решение уже принятым и этот факт уже свершившимся. Агрессию в Украине сегодня ведут три страны. Россия, Северная Корея и Иран. Вот такой альянс, такую, так сказать, антанту сумел сколотить Путин, и это вот то, с помощью чего он решает свои безумные поставленные им перед собой задачи.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Вернемся к нашему особому мнению Сергея Пархоменко и посмотрим на те войны, которые ведутся в России. Можно было бы сказать, что это войны корпоративные и войны хозяйствующих субъектов, но нет, там уже есть прямо реальные физические жертвы и говорят уже, может быть избыточно смело о том, что война Кадырова и Керимова может перерасти в какие-то более масштабные воинственные события на Северном Кавказе с участием Чечни, Дагестана и, может быть, Ингушетии. Это такие отвязанные, на мой взгляд, комментарии. Ты тоже так думаешь? Или ты считаешь, что они правдоподобны?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Я думаю, что в условиях того краха государственных институтов и абсолютной беспомощности государственной власти во всем, кроме преследовании инакомыслящих, которые, собственно, не очень сопротивляются, в этих условиях, в которых живет Россия под Путиным сегодня, возможно абсолютно все, что угодно. В том числе и вот такой разгул околополитического бандитизма, который демонстрирует своими заявлениями Кадыров и его союзники, его подчиненные в Чечне. Вообще есть такая у меня, я бы сказал, легкомысленная аналогия. Какое-то время назад я там по некоторому поводу изучал историю Мексики. Это очень живописная история. У них там много чего происходило, они бесконечно воевали, было множество разных революций и всякое такое. И вот у них в середине, немножко раньше, XIX века произошло то, что в мировой истории получило название «Война за кондитерскую». Там все началось с того, что некий французский кондитер пожаловался французскому королю, он был французским подданным, что вот его обидели мародеры, мексиканские офицеры, разграбили его кондитерскую и утащили пирожные и выручку из кассы. И поскольку Франция очень ждала повода для агрессии, то это кончилось тем, что в Мексику был отправлен военный флот, он блокировал мексиканские порты на протяжении огромного побережья, высадился десант, этот десант шел через всю страну, все сметая на своем пути, и, в общем, все это превратилось в самую настоящую войну, закончившуюся для Мексики очень печально, и все это вместе называется война за кондитерскую. Понятно, что есть повод, а есть безответственное поведение политиков, которые на этот повод реагируют и в конечном итоге приводят дело аж вон к чему.

Вот это та аналогия, которая, несмотря на весь свой юмор, очень мрачная аналогия приходит в голову мне сейчас, потому что эта война не за кондитерскую, это война, можно сказать, за интернет-торговую площадку, которая, тем не менее, может при достаточной безответственности политиков превратиться в настоящую войну. Мы видим уже сегодня абсолютно невыносимую риторику с обеих сторон. Эта риторика носит часто националистический характер. Одни говорят о том, что вот, вайнахи должны внутри себя, а другие говорят, он предал дело вайнахов, чтобы защитить дело езидов. В общем, что называется, начинается. Вот оно начинается так. За всем за этим, конечно, стоят прямые бизнес-интересы, речь идет о том, многие говорят, что доходы кадыровского клана как-то оказались под угрозой во время этой войны, в частности, люди Кадырова зарабатывают немало на системах вывода денег и отмыва криминальных денег из России. И специалисты говорят о том, что это безумная заинтересованность в системах Wildberries, таких очень распределенных, очень рассеянных по всей стране на какие-то мелкие опорные торговые пункты, может быть связано вот с этим, с тем, что это позволит поддержать вот этот финансовый кадыровский бизнес, им это очень нужно. А за этим за всем прямой национализм, прямая агрессия и готовность при необходимости поджечь эту пороховую бочку, какой, несомненно, является Северный Кавказ до сих пор и как он еще больше стал во время этой войны.

И мы видели уже, как похороны людей, которые погибли во время перестрелки в Романовом переулке в Москве при штурме офиса Wildberries, превратились в целую какую-то народную демонстрацию в Ингушетии. А помимо Ингушетии, поскольку объектом угроз Кадырова становится Сулейман Керимов, человек, занимающий очень особенное, скажем так, положение в Дагестане, так вот там, оказывается, в это во всё задействованный Дагестан, до какой степени просто привести в бешенство какие-то толпы людей там и там, мы видели во время, например, беспорядков в аэропорту, если помните, и антисемитских погромов, которые там происходили. Недавно происходили стычки с полицией, в результате которых уничтожали и синагогу, и православный храм, и убивали полицейских. В общем, там много очень сложенных этих горючих материалов этой сухой бумаги, которую поджечь в одну секунду, в общем, совсем несложно. И главное, что демонстрирует Кадыров этими своими заявлениями, которые, в общем, и расшифровать-то очень трудно. Это тоже поразительный совершенно такой фактор внутрироссийской политики сегодня, что там есть политики, которых в буквальном смысле просто невозможно понять, существует несколько интерпретаций того, что в точности сказал Кадыров. Он угрожал кровной местью или он объявил кровную месть, потому что он позволяет себе говорить до такой степени невнятно, в прямом смысле этого слова, язык его такой дикий, в прямом смысле этого слова, что вот оказывается и не очень понятно, что в точности происходит. То же самое не очень понятно.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Да, ну и потом же это все произносилось еще на чеченском языке. И дело здесь не в том, что кто-то может не понять чеченского языка. А это явно была демонстративная вещь, конечно.

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Конечно, я не сомневаюсь, что на свете есть немало людей, которые умеют совершенно ясно, отчетливо и красиво выражаться на чеченском языке, и, соответственно, людей, которые умеют ясно и абсолютно однозначно понимать чеченскую речь. Чеченский язык ничем не провинился. Он также прекрасен, как любой другой язык. Но есть конкретный носитель этого языка, который, по всей видимости, вполне намеренно говорит так, чтобы можно было это интерпретировать более или менее в любую сторону, и это тоже становится фактором российской политики. Но тем временем напряжение растет, и мы видим, что люди, которые в этом во всем задействованы, а, конечно, помимо Сулеймана Керимова, те фамилии, которые там звучат, они не то чтобы были безумно широко известны в России, но, тем не менее, это люди для своих Республик для их населения и для политических групп внутри них люди очень значимые. И они совершенно не случайно оказались на этих постах депутатов Государственной Думы, сенаторов и так далее. Я думаю, что я не открою большого секрета, если я вам скажу, что все это в этих республиках определяется не при помощи выборов. То есть, конечно, да, там люди куда-то ходят, какие-то бумажки в какие-то ящики опускают, Но механизм появления людей на этих постах и механизм выбора этих людей для этих постов, он очень далек от демократической избирательной процедуры. И это все делается там совсем, это все решается не при помощи голосования, а при помощи совсем других процедур и порядков. Поэтому это люди влиятельные. Это люди за спинами, у каждого из которых стоят кланы. Эти кланы хорошо вооружены. Эти кланы богаты. Эти кланы контролируют большое количество живых людей и в Ингушетии, и в Дагестане, и уж тем более в Чечне. И привести этот частный конфликт к столкновению огромных масс людей, народов и в конечном итоге целых республик на самом деле очень просто. А никакого гаранта, никакого арбитра, никакой силы, которая могла бы развести, разделить эти враждующие стороны сегодня, в России сегодня нет.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: До сих пор такой силой всегда был Владимир Путин. Он сейчас этого не делает, потому что не может, потому что не хочет, потому что занят другими вещами или просто мы не знаем?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Комплекс у всех этих причин. Потому что не может, потому что не хочет и потому что занят другими вещами и потому что боится шевельнуться. Потому что еще этого ему там в тылу не хватало. Поэтому он оставляет это абсолютно на произвол судьбы. Он никаким образом на это не влияет. Мы видим, что официальные его представители, которые должны это комментировать, ну, к этому, впрочем, все привыкли, трусливо уклоняются от этих комментариев и объясняют, что это ничего не значит, никого не касается. И вообще, если кто-то чувствует себя обиженным, пусть идет в полицию, правоохранительные органы все решат. Правоохранительных органов никаких там нет. Никто не занимается охраной права там, в этой зоне. Есть вооруженные люди, которые действуют как бы от имени государства. Есть другие вооруженные люди, которые действуют не от имени государства. В этом между ними разница. А так это, в общем, вооруженные люди. Никакое право, никакие законы, никакая конституция никого абсолютно там не волнует, никому неизвестны и вообще аргументом никаким не являются. И совершенно ясно, что никакого порядка навести Путину просто нечем на самом деле. Ну, давайте представим себе, что он отправляет сейчас, не знаю, Росгвардию во главе с Золотовым для того, чтобы разводить воюющие порядки чеченцев и дагестанцев. Вы можете себе представить такую картину? Лично я нет, не могу представить. В гораздо более мягкой ситуации, когда через Воронежскую область к Москве двигались силы Пригожина, выяснилось, что не существует никакой ни Росгвардии, ни полиции, ни внутренних войск, ни сил ФСБ.

Ничего этого не существует в природе. Существуют только попытки уговорить агрессора. Ну, значит, будут уговаривать тех и других. Но пока нужно отдавать себе отчет в том, что крах путинского государства стал особенно заметным именно в этой точке. Эта структура вся покрыта трещинами, но вот в каком-то месте от нее прям отвалился кусок. Этот кусок путинской власти, это абсолютное его бессилие, которое он демонстрирует в этом северокавказском конфликте, который, конечно, будет разрастаться. Возможно, что Wildberries они и поделят благополучно. В конце концов, могут договориться, один другому заплатят, и как-то они ударят по рукам. Но что это делается абсолютно без какого-либо контроля и вот без какого-либо, без попыток какого-то арбитража, какого-то решающей какой-то внешней силы, которая может указать здесь на правого и виноватого, призвать их к порядку и так далее. Вот это уже свершившийся факт, и это мы видим уже теперь своими глазами.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Последняя важная тема на сегодня. Многие тут тебя спрашивают тоже об этом. Камала Харрис и Дональд Трамп. Изменилось ли что-то за те две недели, что мы с тобой эту тему не обсуждали? Например, прибавилось ли шансов у кандидатки от демократической партии?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Да, изменилось. Стало еще менее понятным. Стало еще теснее, стало еще рискованнее для обеих сторон. Вот, собственно… Если погрузиться в то, во что, собственно, погрузились с головой Соединенные Штаты и колоссальное количество наблюдателей со всего мира, погрузиться в разного рода опросы и расчеты, надо сказать, что индустрия предвыборных опросов невероятно высоко развита в Соединенных Штатах и, в общем, демонстрирует очень высокий профессионализм. Сегодня можно сказать следующее. Что кандидату для победы, как известно, нужно получить вот в этой самой коллегии выборщиков знаменитой американской 270 голосов. Сегодня все сходятся на том, что у Камалы Харрис в кармане есть 226 голосов, а у Дональда Трампа в кармане есть 219 голосов. Как видим, ни того, ни другого не хватает для победы. Для победы надо 270. Вот, собственно, кто до этой отметки 270 доберется. Те штаты, которые считаются надежными для одной или для другой страны, очень велика вероятность, что, собственно, с ними все так и останется. И что вот эти 226 и 219 так и будут. Речь идет о, по существу, семи сомнительных колеблющихся штатах. Это Мичиган, это Северная Каролина, Невада, Висконсин, Джорджия, Пенсильвания и Аризона. Три находятся на юге, Невада, Аризона и Джорджия. Четыре находятся, ну, Северная Каролина как-то более-менее посередине. Три на севере, Мичиган, Пенсильвания и Висконсин. Вот все смотрят на них. Победа в эти, в том, как разложатся голоса в этих семи штатах, в каждом из них в отдельности. И определить, собственно, результат.

Сегодня из этих семи штатах в четырех лидирует Харрис. Но лидирует во всех четырех случаях она. С разрывом меньше, чем один процент. В оставшихся трех лидирует Трамп в двух тоже меньше, чем 1%, и только в одном в Аризоне около 2%. Все это абсолютно не позволяет что-нибудь предсказывать. Все эти меньше, чем 1% или даже вот эти 2% в Аризоне, они совершенно ненадежны. В любую секунду в каждом из этих штатов ситуация может качнуться в одну или в другую сторону. Если все закончится вот так, как это выглядит сегодня, вот 4 штата, Пенсильвания, Висконсин, Невада и Мичиган остаются за Харрис, три других за Трампом, Харрис выигрывает. Ей достаточно оказывается этого преимущества. Если хоть один из этих штатов переваливает на сторону Трампа, Харрис проигрывает. Ну и, соответственно, наоборот. Если хоть один из штатов, которые сегодня остаются за, как бы выглядят остающимися за Трампом, перейдут на сторону Харрис, ее преимущество будет от этого только больше. Ничего абсолютно невозможно утверждать. Наверняка все эти цифры совершенно ненадежны. Есть общее преимущество как бы в голосовании по всей американской нации, оно в пользу Камалы Харриса, но оно совершенно ничего не означает и совершенно ничего ей не гарантирует, поскольку подсчет ведется не таким образом, а подсчет ведется по каждому отдельному штату. Но есть другой фактор, чрезвычайно грозный, чрезвычайно мрачный. Он заключается в том, что Трамп и его сторонники в общем совершенно открыто сегодня говорят о том, что они признают результаты выборов только в том случае, если эти результаты будут в их пользу. Если эти результаты будут не в их пользу, они будут их оспаривать.

А вот каким способом они будут их оспаривать, мы это видели в 2020 году. Это было совершенно отвратительно, когда были проделаны совершенно какие-то колоссальные усилия для того, чтобы убедить всех в том, что выборы были фальсифицированы без каких бы то ни было оснований к этому, и последовательно суды один за другим отвергали эти обвинения. И вот, собственно, в самое недавнее время первые приговоры были вынесены тем, кто врал тогда, в 2020 году, по поводу этих воображаемых массовых фальсификаций. Но уже сегодня совершенно ясно, что в случае, если 1-й вторник после 1-го понедельника, ноября високосного года, когда происходит голосование будет объявлено о том, что победила Камала Харрис, для Америки эти выборы на этом не кончаются, а вступают в очень жестокий режим политического противостояния, которое очень трудно будет удержать в рамках юридических, в рамках каких-то юридических столкновений, судебных разбирательств и так далее, а не выпустить на волю в виде массовых беспорядков, к которым Трамп готов.

ОЛЬГА БЫЧКОВА: Да, он и сказал это, и показал это. Да, действительно, мы знаем, как это работает в его случае. Спасибо большое. Это особое мнение Сергея Пархоменко. До встречи через неделю.



Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2024