«Особое мнение» Ольги Романовой
Они уже на фронте, в них уже стреляют и они там стреляют, у них ничего нет, их предали, их бросили. И они всё равно боятся, что их за это накажут, арестуют, наругают. Это до какого скотства надо довести народ? Эти люди – солдаты, да, как бы смелые. А начальство страшнее, чем смерть…
Д.ГУБИН: Добрый день, дорогие друзья, вы смотрите программу «Особое мнение» на канале «Ищем выход», меня зовут Дмитрий Губин, чем, впрочем, сегодня можно пренебречь, ведь сегодня своё особое мнение высказывает сегодня правозащитницка, правозащитесса… «Русь сидящая» – тут феминитив вообще никак не образуешь, Ольга Романова. Ольга Евгеньевна, дорогая, приветствую категорически
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
О.РОМАНОВА: Привет, Дмитрий.
Д.ГУБИН: Да, пока сразу не забыл, мне тут кто-то говорит: «Ну что вы всё время напоминаете, что нужно подписаться на «Ищем выход», поставить лайк, поставить ссылку и говорите, что сделать это так просто, как перевести деньги на счёт телефона или купить газету поутру». Ну это же гигиеническая процедура! Вы не Романову слушаете на «Ищем выход» в программе «Особое мнение», вы тюбик зубной пасты и зубную щётку покупаете. Согласен, друзья, не пренебрегайте гигиеническими процедурами. Ольга, у меня есть несколько вопросов по текущим событиям, с них начнём, потом к общим перейдём – или наоборот?
О.РОМАНОВА: Ну давай всё-таки с новостей. Как положено.
Д.ГУБИН: Вот смотри. Война переходит в новую стадию, и не только Москва как террорист-агрессор налетает на Киев. Мы знаем об очередном ночном ударе. погибла девочка-подросток, погибли две женщины – это как минимум, ну и ответные удары наносятся. И здесь даже в числе западных стран разные точки зрения существуют. Америка не одобряет, ну не в восторге от того, что беспилотники Украины били вот совсем недавно по Москве и то, что ВСУ продолжают бить по Белгородской области. Меня интересует твоя точка зрения по этому вопросу.
О.РОМАНОВА: Сложная, конечно, штука, причём, знаешь, здесь есть две большие разницы – то, что я думаю на самом деле и то, что положено в этих случаях говорить.
Д.ГУБИН: Да, да.
О.РОМАНОВА: Я постараюсь быть искренней, насколько это возможно, то есть, сказать то, что я на самом деле думаю, но словами, которые бубубубубу. Это возмездие, когда сегодня я тоже прочитала про последствия ночных ударов в Киеве, что погибло три человека, один из них ребёнок, причём скорее всего, детей двое – пока не очень понятно. Я увидела, что…
Д.ГУБИН: Да, там различаются, я смотрел разные сводки, да.
О.РОМАНОВА: И всё-таки это такой будничный налёт ночной на Киев. Он мог быть ещё на Харьков, на Чернигов, на Хмельницкий, на что угодно. И это такая вот сводка погоды, как бы погоды. Само собой, вот уже вот ночные обстрелы Украины, городов Украины, городов и сёл происходит с начала осени, и это происходит каждый день. И вот, пожалуйста, первый налёт дронов на Москву, из жертв – разбитое окно на Ленинском проспекте.
Д.ГУБИН: Ольга, прости, пожалуйста, сразу – я хотел попозже это сказать. А если бы в результате налётов дронов на Москву ночных погибла девочка-подросток и ещё две женщины – это меняло бы ситуацию?
О.РОМАНОВА: Думаю, что да, и это говорится тоже совершенно искренне. Здесь у меня акцент, прежде всего, на детях, на девочке-подростке, всё-таки взрослые люди, которые могут принимать решения и, скорее всего, принимали их. я имею в виду русских людей, которые голосовали за Путина, поддерживают сейчас войну, ну слушайте, ну да, их очень-очень жалко, это жертвы войны. Дети здесь вообще ни при чём, ни с какой стороны, вообще никак. Никак. Дети никогда, ни при каких обстоятельствах не могут быть жертвами войны, они, чёрт возьми, всегда бывают жертвами войны. И дети, которых забрали в Россию, потому что мне тут недавно рассказывали случай как мимимишный случай, что тут в одном интернате дети так хорошо относятся, хороший интернат и хорошие дети, есть там девочка с Украины, у неё погибли родители и дети все очень хорошо сплачиваются вокруг неё, так хорошо помогают. Подождите, я говорю, это же похищенная девочка? И вот этот вопрос был “Что ты такое говоришь-то?”.
Д.ГУБИН: Секунду, я потерял нить рассказа. Что ты такое говоришь, что значит “похищенная девочка”?
О.РОМАНОВА: Как девочка, у которой погибли родители, может оказаться в хорошем интернате в Москве? Как ребёнок мог оказаться там? Это похищенный ребёнок.
Д.ГУБИН: Скажи, это то, что ты пытаешься говорить реально думая или это юридическая формулировка?
О.РОМАНОВА: Это юридическая формулировка, я очень рада, что дети, которые живут в России, хорошо принимают ребёнка с Украины, это мне приятно слышать, полезно это слышать, но по факту как ребёнок оказался в российском детском доме?
Д.ГУБИН: Сейчас мы уходим в сторону, это очень важный момент. Да, был целый момент, связанный с оккупацией территории Россией, что является абсолютно незаконным актом, когда после этого возбуждались, например, уголовные дела против директоров школ автоматически, просто потому, что они организовывали работу школ на временно оккупированных территориях. И да, в Гаагу подают на похищение детей, хотя я слышал не раз, не два и не три наших общих знакомых, в том числе публично в Фейсбуке, которые говорят: “Когда ребёнок находится в зоне боевых действий, я его хватаю в охапку и бегу с ним туда, где его жизнь в безопасности. Являются эти действия преступлением, не являются, я не буду думать, в сторону России или Украины мне бежать, я бегу туда, куда у меня есть возможность бежать, спасая этого ребёнка.
О.РОМАНОВА: Прекрасно, спасли. Очень хорошо. Хорошо к нему относятся, теперь отдайте Украине. Спасли, молодцы, отдайте. Хорошо, мы с тобой идём по улице и видим плачущего младенца.
Д.ГУБИН: Мы должны вернуть, даже если мы нашли собачку, не ребёнка, а собачку, которая осталась без хозяев – должны вернуть её владельцам.
О.РОМАНОВА: Дело не во владельцах, дело в том, что это граждане другой страны. Всё, точка. Спасли, да, отдайте.
Д.ГУБИН: Это чуть мы уходим в сторону – ты приводила это как дополнительный пример, иллюстрируя тему с налётами и с обстрелами, теперь уже взаимными.
О.РОМАНОВА: То, что мы сейчас видим в Шебекино, прямо сейчас мы разговариваем,
Д.ГУБИН: В Белгородской области.
О.РОМАНОВА: В Белгородской области. Там не идут бои, там идёт обстрел Шебекино. Это не первый обстрел Шебекино, не первый обстрел Белгородской области, не второй и не третий Вчера мы знаем, что триста детей были эвакуированы на автобусах в Воронежскую область, белгородские дети. Мы знаем, что несколько раз были вторжения ДРГ, диверсионно-разведывательных групп, этот русский батальон вторгался в Белгородскую область. Люди с российскими паспортами, которые называют себя освободителями, ВСУ говорит, что не имеет к этому никакого отношения, это формально так. Я думаю, что это формально так. Если у всех ста человек российские паспорта и они находятся на территории Российской Федерации.
Д.ГУБИН: А оружие у них американское – это, как Путин говорит в таких случаях, в военторге купили. Их там нет – то есть, русский легион – это “ихтамнеты”, только в другом варианте.
О.РОМАНОВА: Да, это симметричный ответ. И было очень много времени, было очень много времени, чтобы попытаться как-то не то чтобы решить эту проблему. Эта проблема решается просто – закончить вообще войну, закончить военные действия. Поскольку это Россия напала на Украину, Россия должна это закончить. Какая была реакция Путина на вторжение в Белгородскую область? Никакой, он ползал вместе с Войкиным по старой французской карте, и, хихикая, смотрели там на разные буковки. И всё, вся была его реакция на большое вторжение.
Д.ГУБИН: Над тем, что их там нет – правда, на этой карте и России нет, но это уже другой вопрос.
О.РОМАНОВА: А какая была реакция на падение авиационных бомб на Белгород? Это были те самый бомбы, которые потерял российский самолёт. Никакой. Какая была реакция на горящий Кремль, два дрона? Никакой. Какая реакция даже на тот же самый прилёт дронов на Москву? Да никакой. Невнятное бормотание, а чё там они, вот это вот всё- даже пересказать нельзя, что ответил Путин на это, потому что невозможно поймать никакую мысль, он чё сказать-то хотел?
Д.ГУБИН: Оль, это понятно, ты подводишь к тому, что Россия в который раз оказывается колоссом на глиняных ногах. И военное могущество…
О.РОМАНОВА: Я подвожу к тому, что вот эта проблема, которая сейчас происходит, бомбёжка Щебекино, можно было решить.
Д.ГУБИН: Стоп, стоп, Оля, значит, проводим следственный эксперимент, позволь. Ты – Брюс всемогущий, как там, Bruce almighty, как там в оригинале? Ты можешь сделать всё, что угодно, за исключением одной вещи – ты не можешь остановить войну, тебе это не дано. Твои действия, допустим, ты на месте губернатора Белгородской области или на месте Путина. Выбирай, ты можешь сделать всё, что угодно, но только не остановить войну. Выбирай.
О.РОМАНОВА: На фига мне такое всемогущество?
Д.ГУБИН: Прости, господь снабдил.
О.РОМАНОВА: Я выбираю вместо Путина Офелию. Я выпью яду.
Д.ГУБИН: Нет, дорогая, это будет уходом от игры.
О.РОМАНОВА: Опять тебе не нравится.
Д.ГУБИН: Романова, будучи умной женщиной, ты видишь тот капкан, к которому я тебя подвожу. И он состоит в том, какие действия в этой ситуации являются морально оправданными правозащитой, чью сторону ты выражаешь. И являются юридически верными. Здесь ты тоже не права. Что делать?
О.РОМАНОВА: Я бы сказала это так. Конечно, эвакуировать мирное население Белгородской области, и призывать их к тому, чтобы они делали это и сами – садились на попутки, собирали манатки, обеспечивать их каким-то жильём в прилегающих областях. Можно подальше от границы, поскольку совершенно понятно, что в прилегающие области тоже придёт война – это во-первых,. Во-вторых, работать с остальным населением России, объясняя им, потому что война идёт сейчас, собственно, где? В Белгородской области. А будет ещё в Брянской, Воронежской, курской, Ростовской.
А вот в Москве, несмотря на прилёты, война не идёт, и в Питере не идёт, она и в Орловской области не идёт, не говоря уже о Хабаровском крае. Там войны нет, и россияне живут, как выразился, извините за цитату, Соловьёв, уж больно она хороша, в смузи-фалафельных. Всё-таки люди должны понимать, что они натворили, в любом случае. Если я не могу остановить войну – окей, я ввожу военное положение, я рассказываю, куда мы вляпались и так далее, и так далее. И так далее. Я готовлю людей к тому, что война придёт на нашу территорию, потому что да, я козёл, виноват, если я Путин, если я не могу остановить к тому – я готовлюсь к тому, что война придёт к нам в Россию. И стараюсь минимизировать количество жертв.
Д.ГУБИН: Напомню, что сегодня Ольга Романова выражает своё особое мнение на канале «Ищем выход», а я напомню, что эта прекрасная программа, внутри которой мы осуществляем наши с Ольгой Романовой процессуальные действия, позволяет вам помочь каналу «Ищем выход» не закрыться, сделать так, чтобы Ольга Романова и дальше, и не она одна, высказывала свою точку зрения. Вы описании нашего канала, кроме того, вы можете найти все способы, как вы можете помочь каналу. Повторяю, это гигиеническая процедура – купить газету, купить зубную пасту, почистить зубы – и это можно сделать так просто, как вы переводите деньги на свой телефонный номер.
О.РОМАНОВА: Напомню, что Губин назначил меня Путиным, запретив мне кончать с собой и прекращать войну. Поэтому кручусь, как уж на сковородке.
Д.ГУБИН: Хорошо, что ты не крутишься, как сковородка на уже – это выглядело бы ещё более угрожающе. Ольга, дорогая, вторая война, которая идёт и разворачивается на наших глазах, она сейчас нас сказать: «Правда? Что это вообще такое?» – но она серьёзная. Я имею в виду консульскую войну между Германией и Россией. Вы в курсе последних новостей?
О.РОМАНОВА: Конечно, конечно. Германия сказала, что закроет 4 российских консульства, в том числе наше любимое в Лейпциге…
Д.ГУБИН: И моё любимое в Мюнхене.
О.РОМАНОВА: Да-да-да-да-да.
Д.ГУБИН: Напротив него живёт женщина.
О.РОМАНОВА: Ирина Ревина Хофманн её зовут, я очень давно с ней знакома, напротив консульства она живёт очень много лет, на этом доме, который принадлежит её мужу, поэтому ничего нельзя сделать – частная собственность – много лет висит плакат, что Путин – позор Европы. Когда погиб Борис Немцов, она из своего дома сделала мемориал Бориса Немцова, Ирина Ревина Хофманн у нас молодец!
Д.ГУБИН: И ещё одна новость, сюда примыкающая, хотя не все видят связи. Гёте-институт резко сокращает число своих сотрудников, из-за того, что МИД России вводит ограничение для численности представительств Германии за рубежом, в частности, будет полностью остановлена сдача экзаменов на знание немецкого языка с выдачей сертификатов в Гёте-институте. Теперь скажи, пожалуйста, к каким последствиям, это не все понимают, эта война приведёт?
О.РОМАНОВА: Спасибо, что ты спросил об этом. Я вчера разговаривала с сотрудниками Гёте-института в Москве, которые должны спешно покинуть сейчас Россию, и я была потрясена, какая для них это боль, личная. Там учились, в этих школах учились в том числе дети немецкие, которые родились и выросли в России. которые очень любят Россию. Директор, собственно, не успел проститься с коллективом, его просто увели под белы руки в аэропорт, и дети перед закрытием рисовали мелками на асфальте перед Гёте-институтом ну какие-то свои детские рисунки прощальные, потому что это единственный способ вообще обняться и проститься. Им не дали времени вообще никакого. И понимаете, люди уезжают из России вынужденно, это огромное количество людей. Они туда вложили не только свои знания и свой труд ,но там правда есть душа, там правда очень много души, и это трагедия не потери работы, нет, нет, это люди, которые любили страну. Понимаете, это же мне кажется такой класс, когда в какую-то страну приезжают люди, которые начинают их любить. Мне кажется, вот то. что мы с тобой полюбили Германию – это же хорошо для Германии.
А тут немцы, они до последнего дня, до сейчас держались, и у них не было какой-то вчерашней дамы из Америки, такая новая Моника Левински, не помню, как её зовут, которая вчера давала пресс-конференцию в ТАССе, по-моему, и говорила, как она прилетела в Москву, как ей понравилась еда, там нет ГМО, видимо, она не знает про пальмовое масло, как оно выглядит. Сразу про пожрать. А тут не про это, тут люди действительно любили русскую культуру, что бы это ни значило. Меня поразило, для скольких людей это трагедия, закрытие института, то, что кто-то из нас, из наших знакомых, близких друзей там не сдаст какие-то тесты и важные экзамены, теперь нет этого места, то, что закрываются консульства – в принципе, и без того трудно было получить.
Д.ГУБИН: Нет-нет, Оля, момент. Ты правозащитница, я напомню ту базовую идею, которую, знаю, ты разделяешь. Защита прав – это прав человека, а не защита прав только своих с одновременным цыканьем сквозь фиксу на чужих. Оль…
О.РОМАНОВА: Что ты предлагаешь сделать, чтобы не закрывали Гёте-институт? Как, что? Самосожжение на площади перед Гёте-институтом? Вот как?
Д.ГУБИН: Меня когда-то учили, что только сотрудники ФСБ отвечают вопросом на вопрос. Не переводи, пожалуйста, на меня вопрос.
О.РОМАНОВА: Меня поразила история, которую я сегодня ночью получила в личку. Пишет девушка, гражданская жена человека, которого забрали из Черногории, и сейчас его депортируют в Россию, причём для него это не в первый раз, эта история длится очень-очень долго, и вот его забрали, всё, увезли, всё, его сейчас депортируют. Пишет: «Спасите, помогите. – Какие-нибудь документы у вас есть? – Нет, ничего нет. – Какой-то адвокат у вас есть? Нет, ничего нет. – Возьмёте адвоката? – Нет, адвоката не хочу. Верните моего любимого человека». Как? Что нам, брать тюрьму?
Д.ГУБИН: Это я тебе задаю тот же вопрос.
О.РОМАНОВА: Никак.
Д.ГУБИН: Ты же понимаешь, что сейчас, например, нельзя будет уехать в Германию ни как специалисту-айтишнику (нет, айтишнику ещё, если на голубую карту подаёшь, как-то можно будет), на воссоединение семей. У тебя жена или муж немецкие? Допустим, любимый живёт- ты не сможешь уехать, почему?
А нужен сертификат, который выдают только две организации, которые признавали доселе немецкие генкольсунства – либо Тельк, как мы с тобой знаем, либо Гёте-институт, который больше не выдаёт этих сертификатов и не проводит экзамены. На работу ты не можешь поехать, тебе тест нужен языковой. Ты вид на жительство в Германии не можешь без этого получить, и теперь тебе нужно, чтобы в Германию неведомым путём добираться, здесь записываться и сдавать экзамен, либо никак. А закрытие консульств означает одно. Можно, я тебе задам неприличный вопрос? Откровенно неприличный.
О.РОМАНОВА: Ну.
Д.ГУБИН: Ты ведь гражданин Российской Федерации?
О.РОМАНОВА: Конечно.
Д.ГУБИН: Конечно. Что ты будешь делать, когда у тебя паспорт закончится? Ведь вид на жительство постоянный в Германии, хоть он и постоянным называется, действует до тех пор, пока российский паспорт действителен – и дальше всё. дальше все обладатели российских паспортов, которые живут и имеют вид на жительство постоянный в Германии, которые живут где-нибудь, не знаю, в Лебиш-Халле, в Баден-Вюртенберге, которые живут, не знаю, ну ладно, из Вернигерода до Берлина ещё можно добраться, а которые живут где-нибудь на юге Баварии – они попали, в Мюнхене больше нет консульства.
О.РОМАНОВА: Это не самая большая в мире проблема.
Д.ГУБИН: У них проблема, их депортируют после этого или в тюрьму.
О.РОМАНОВА: Кого, меня депортируют? Куда?
Д.ГУБИН: Вопрос.
О.РОМАНОВА: Вот именно.
Д.ГУБИН: Ну ты становишься нелегалкой. Ты не сможешь работать.
О.РОМАНОВА: 1000 человек если будет – эта проблема будет решена так или иначе. Она будет решена.
Д.ГУБИН: Ты ею занимаешься?
О.РОМАНОВА: А как решали эту проблему сто лет назад? Ровно та же ситуация.
Д.ГУБИН: Тогда не было двух миллионов русских мигрантов в Германии, а сейчас они есть.
О.РОМАНОВА: 2 миллиона что, депортируют? Ну не кипишуй ты на пустом месте. Пустое место-то, а ты кипишуешь.
Д.ГУБИН: Ты превращаешься в нелегала, не ты одна.
О.РОМАНОВА: Не могу превратиться в нелегала, потому что эта проблема будет общемировая.
Д.ГУБИН: Ну.
О.РОМАНОВА: Общемировая проблема, её решат, выдадут нам что-то типа Нансеновского паспорта, не кипишуй.
Д.ГУБИН: Оля, проблема с дезертирами российскими тоже является если не общемировой, то общеевропейской. И мы с тобой знаем – все заявления ответственных американских и европейских чиновников, которые сказали, что мы должны предоставлять убежище дезертирам, и мы знаем, что потом происходило с этими дезертирами, когда они в немецкие консульства в Алма-Ате обращались, как им пинка под зад давали и как они летят кувырком и живут на нелегальном положении в Казахстане. Не решена эта проблема, ни фига.
О.РОМАНОВА: Ну хорошо, я вчера разговаривала со своим очень давним приятелем, который уехал ещё в 13 году из России, он в Корее живёт на нелегальном положении. Ну вот да, война.
Д.ГУБИН: Оля, доказательство, извини, аргументация по принципу «а другим ещё хуже» – не является приемлемой аргументацией.
О.РОМАНОВА: А что ты хочешь от меня сейчас?
Д.ГУБИН: Я спрашиваю, что делать, что бы ты предложила сделать? Это ты дружишь с депутатами Европарламента, это тебя принимают в Бундестаге.
О.РОМАНОВА: Будем разбираться с этой проблемой, чё ты кипишуешь? Ну не сдашь ты в Москве язык, я никогда не сдавала в Москве язык.
Д.ГУБИН: Эта проблема долгое время меня не касается, но я знаю людей, которых она реально касается. Я уже молчу, более мелкие, но очень серьёзные проблемы. Невозможно будет доверенность, например, заверить на ведение дел в России – где её теперь заверять? Из Швебиш-Мюлля в Берлин ехать или в Бонн, где останутся российские генконсульства?
О.РОМАНОВА: Да, например, и чё? Тоже мне проблема.
Д.ГУБИН: Один раз ты довольно смешно писала, как-то раз пыталась попасть в консульство на приём и как ты туда попала.
О.РОМАНОВА: Да, это тяжело, ничего страшного. Ну что, давайте откроем, наоборот везде консульства, в каждом доме. Вот зашибись, разведём русских шпионов.
Д.ГУБИН: Оль, те люди, которые занимаются продлением выдачи новых паспортов или заверением доверенностей, вряд ли занимаются разведывательной деятельностью, которая, тем более, состоит в анализе, как правило…
О.РОМАНОВА: Чтобы мы сейчас все вышли на улицу и требовали открытия консульств Российской Федерации?
Д.ГУБИН: Я не знаю. Я могу спрашивать.
О.РОМАНОВА: Я тебе отвечаю – ничего страшного, проблема будет решена.
Д.ГУБИН: Понял.
О.РОМАНОВА: Нам всем будет тяжело. И что? Впервые, что ли?
Д.ГУБИН: Хорошо. Проходим, то есть, хорошего в этом ничего нет, но ты сама говорила – вначале общие вопросы. Смотри, Зеленский только что приехал на саммит европейского политического сообщества в Кишинёве. Он сообщил, что помимо коалиции истребителей, это я цитирую Deutsche Welle, Украина на саммите собирается предложить союзникам коалицию ЗРК Пэтриот. В Германии находится, я так тебе напоминаю, всего лишь два комплекса ЗРК Пэтриот, поэтому Германия помочь тут точно не сможет. Но тут есть важный момент, по словам Зеленского, планируется обсудить украинскую формулу мира, она в общем довольно известна. Я перевыколпакую предыдущий вопрос тебе, если бы ты была Брюсом всемогущим. Как с твоей точки зрения может выглядеть реальная формула мира на сегодняшний день? Реальная, не то, что Россия убирается к чёртовой бабушке и оставляет Крым, это идеальная формула мира.
О.РОМАНОВА: Я боюсь, на сегодняшний день это и есть реальная формула, потому что…
Д.ГУБИН: Значит, тогда будет продолжаться война?
О.РОМАНОВА: Да. Украина не пойдёт уже сейчас на какие-то компромиссы, ну не пойдёт. Не пойдёт. Имеет право.
Д.ГУБИН: Да, да, это правда, но Финляндия в своё время пошла, потеряв гораздо больше, чем если бы она сдалась сразу – это тоже факт истории.
О.РОМАНОВА: История никогда не повторяется дважды
Д.ГУБИН: Тут ты права.
О.РОМАНОВА: Одинаково это не бывает. Тут нельзя сравнивать разные войны, разные периоды. Нельзя точно говорить, то Россия сейчас как Германия. Во многом похоже, но, конечно, нет. Мне очень нравится – если снизить несколько пафос и драматизм нашей беседы, в своё время Андрей Кнышев мне очень понравилось, как сформулировал. История повторяется трижды – два раза, как трагедия…
Д.ГУБИН: Трагедия-фарс?
О.РОМАНОВА: Да-да, третий раз для дураков.
Д.ГУБИН: Хахахахаха. Это называется «смех после Освенцима». Смех после Бучи, он всегда очень-очень нервный. Переходим к более конкретным. Смотри, я, как и ты, тут общался с украинскими беженцами. И они мне рассказали две истории, в которых они свято убеждены, но я их не могу проверить или не проверить. Первое – они сказали, что в Украине перестали выплачивать деньги за ранение в том случае, если солдат ВСУ на момент ранения был без каски и бронежилета. Ты что-нибудь об этом слышала?
О.РОМАНОВА: Да.
Д.ГУБИН: И?
О.РОМАНОВА: Ну смотри, я вплотную занимаюсь всеми этими темами. Я никогда не комментирую и не касаюсь украинских проблем вот такого рода, потому что, конечно, Украина далеко не идеальное государство, но всё-таки не моё дело учить украинцев жить, вообще ни в коем случае. Там есть даже вещи похуже, например, боец потеряет каску, там в бою или не в бою, то, чтобы получить новую, надо пройти довольно большой ад бюрократический – ну вот так вот устроено. И не моё дело это ни комментировать, ни менять, а моё дело – пойти купить каску и отправить её туда, куда она нужна.
Д.ГУБИН: Значит, друзья, у вас будет время, чтобы пойти и купить каску, например, если это только не связано с риском для вашей собственной жизни в том случае, если вы находитесь в России.
О.РОМАНОВА: Покупайте каски и отправляйте в Украину, если вы находитесь в других местах. Да, если вы будете покупать каску, не покупайте размер S. У украинцев большие головы. L.
Д.ГУБИН: Принято. Кроме того, вы можете помочь каналу «Ищем выход», который в том числе даёт такую практически важную информацию, если вы подпишетесь, поставите лайк, ссылкой поделитесь с вашими друзьями, напишете комментарий, желательно больше, чем из 5 слов, мы прервёмся на полторы минуты – а затем продолжим. ————–
Д.ГУБИН: Мы продолжаем наш эфир на канале «Ищем выход», сегодня «Особое мнение» правозащитницы Ольги Романовой, матери, основательницы «Руси сидящей» не в том смысле, что страна, где сажают по любому поводу, была основана Ольгой Романовой – тут скорее Рюрик, Трувор и Синеус постарались, но организации такой всем известной Ольга Романова именно мать-создательница. Меня зовут Дмитрий Губин, и у меня как всегда есть не самые приятные и не самые любезные вопросы, пусть даже для Ольги Романовой.
Ещё вторая вещь, которую я услышал от украинских беженцев здесь, в Германии, они уверяли меня, что те русские солдаты, российские солдаты, которые сдаются в плен, не имеют никаких проблем, что специально разбрасываются, у меня такая картинка Великой отечественной встала перед глазами, вот такие белые листовки – вот нужно её взять и с ней смело переходить линию фронта – и всё, никого не выдадут, и всё, идёт беспроблемный процесс. Что у меня вызывает вопросы, которые я тебе адресую – потому что ролики, не знаю, фальшивые, подлинные, где расстреливают людей, идущих под белыми флагами, не знаю, с какой стороны на какую, ролики не верифицированы, я тоже видел – поэтому сомнения у меня есть. Что скажешь?
О.РОМАНОВА: Во-первых, насчёт белых листочков я не знаю. Я знаю, что есть известный очень хорошо работающий бот, который называется «Хочу жить», и многие этим ботом пользуются. И я его, на самом деле, страшно рекомендую. Если уж вы оказались на фронте с оружием в руках и вас заставляют стрелять в украинцев, значит, берёте бот «Хочу жить» – и вас выведут в плен. Значит, то, что касается условий содержания российских военнопленных в украинском плену, во-первых, мы всё время видим, нам показывают всё время, в отличие от российской стороны, оттуда картинки, и если этим картинкам не верить, там нормальные совершенно условиях содержания, это не санаторий, но эти условия лучше, чем, не знаю там, русская тюрьма.
Д.ГУБИН: Но гимн Украины там заставляют петь.
О.РОМАНОВА: Нет, не заставляют петь гимн Украины, и самое главное, что в Украине очень хорошо работает Красный крест, международный Красный крест, который вообще никак не работает в России, надо сказать, я уж не знаю, почему – не дают ему или он не хочет или не хочет скандалить, но свидетельства Красного креста в Украине, которого не пускают в российские места лишения свободы именно военнопленных, они не входят в систему ФСИН, а входят в систему Минобороны, вот оттуда мы не знаем ничего. При этом знаем про плен украинский.
Что касается роликов, что касается видео с расстрелами, я тоже периодически их вижу и тоже непонятно, кто, что, с чьей, с какой стороны – здесь тоже нужно расследование. То, что эти ролики я понимаю, что в какой-то момент они преследуют цель ответить «око за око». Вот этого делать нельзя. То есть, если одна сторона расстреливает пленных – давай и другая сторона будет расстреливать. Я уверена, что вот этого очень многие хотят добиться, хотят увидеть украинские зверства, хотят увидеть российские зверства, и это легко спровоцировать на войне. В любом случае, там проливается, понимаете, не клюквенная кровь. Зверства с любой стороны должны быть остановлены. Гуманные отношения с пленными – это вообще основа всех антивоенных и военных конвенций.
Д.ГУБИН: Спасибо тебе, дорогая, спасибо без дураков, без иронии, за которые могут принять слово «дорогая» – нет, спасибо, что ты напомнила нам, что «око за око, смерть за смерть» – это, кстати говоря, девиз террористической организации «Чёрный сентябрь», как она называлась, палестинской, или «Чёрная пантера» – основа дохристианской религии. Христианство говорит всё-таки о других вещах, и даже если вы не христианин, ни секунды – но, в общем, эта мораль показала, к чему она приводит, в прошлом веке по полной совершенно программе. Вот ещё материал, свежий, в «Медузе» опубликован, не знаю, читала ты его или нет, он состоит в том, что Россия незаконно, цитирую «Медузу», удерживает несколько тысяч гражданских лиц, похищенных в Украине после начала полномасштабного вторжения.
Им не предъявляют обвинений, не придают статус военнопленных, правозащитники (то есть, ты, наверное) называют таких людей гражданскими заложниками. Там есть в том числе иностранцы. «Медуза» приводит историю испанца, бывшего работника мэрии Валенсии, Марио Калатоюда, если я правильно ставлю ударение. Он приехал в 14 году в Украину, остался жить в Херсоне, выходил на акции протеста и так далее. Что тебе известно об этом и что в данной ситуации можно предпринять?
О.РОМАНОВА: Ну да, я принимала участие в написании этого материала, мы с Лилей, авторкой материала, хорошо знакомы, да, всё там описанное верно. Что касается испанца, там есть очень интересная деталь, которую мы периодически обсуждаем в группе, которая занимается цивильными заручниками. Цивильные заручники – это, скорее, гражданские похищенные.
Д.ГУБИН: Красиво, кстати, звучит «заручник», тут и наручник слышится.
О.РОМАНОВА: Наручники, ну это тоже неточно юридически. Так мы назвались сразу, заручники, так в Украине говорят. Вот с этим испанцем любопытно, потому что мы же пытались добиться, естественно, какого-то участия испанских властей в его судьбе, и там в итоге, то есть, они не могут в это поверить. Испанская прокуратура пишет запрос в российскую прокуратуру, в военную прокуратуру. Говорят, у вас сидит наш испанец. Что отвечает прокуратуре прокуратура? Их там нет. А, ну нет, да, действительно, видимо, что-то напутали журналисты. И так 8 раз. Не могут в это поверить, с этим ничего нельзя сделать с испанцем, потому что их там нет. А он там есть! Он там есть. И то же самое со всеми остальными, самый популярный ответ – их там нет.
Но при этом есть судебные дела, потихонечку они начинают возникать, когда насильно удерживаемых украинцев – в конце концов им предъявляют обвинения в терроризме, в пособничестве терроризму и так далее. Но при этом есть люди, например, хорошо очень мне знакомый Роман Вуйко, который, я его ни разу не видела, не видела его дочку Аню, но я про него знаю всё, потому что мы им всё время занимаемся. Роман Вуйко был похищен из собственного дома под Киевом в марте прошлого года, 22 года, то есть, он почти полтора года содержится неизвестно где, скорее всего, в Курске, это наш ровесник с тобой, при этом человек, который давным-давно был контужен, у него очень серьёзная инвалидность, его очень трудно обвинить там в пособничестве, в терроризме, в чём-то ещё – но за это время ни один адвокат не смог к нему попасть, не смог к нему попасть ни один Красный крест, не смогли попасть родственники, мы не можем передать лекарства, мы только знаем, что он жив. Вот таких людей – их тысячи.
А ещё, просто никто не знает, я тебе расскажу, просто вообще новость – да, это свежая новость. Мы ещё занимаемся ещё такими цивильными заручниками, гражданскими заложничками, херсонскими заключёнными. 2500 херсонских заключённых в ноябре…
Д.ГУБИН: Нет, прости, они были заключёнными на дату, условно говоря, 22 февраля?
О.РОМАНОВА: Да, они сидели себе спокойно в зонах украинских Херсонской области, и их зачем-то всех, 2500 человек, зачем-то забрали в Россию. Зачем, непонятно. И вот они с ноября сидели, кстати сказать, их этапировал московский ОМОН и были погибшие, у нас есть свидетельства о погибших в результате этого этапирования. И вот новость на сегодня, это важно, мне в личку пишут многие правозащитники и родственники этих 2500 человек, зачем-то.
Новости такие. За прошедшую ночь со вчера на сегодня пошёл этап с этими заключёнными в Керчь, сейчас дошёл до Керчи, говорят, что дальше не повезут, избили как обычно, поселили по отдельным баракам, везли ещё в Чунгар, везли очень долго, настаивают на получении российских паспортов. Боятся, что если будут вынуждены взять паспорта, не смогут вернуться в Украину. Но, кстати говоря, уже это комментарий – смогут, смогут, если получат насильно – смогут. Из Чунгара вывозят в Геничевск, на стройку, но в Чунгаре тоже стоят.
Д.ГУБИН: Чунгар – это где, прости?
О.РОМАНОВА: Чунгар – это в Крыму. Ситуация фантастическая, без суда изменили режим с колонии на посёлок, причём всё это в рамках российского законодательства, но оно нарушено, и вообще чего они тут делают? И используют как рабов на стройке. Везут из краснодарских зон, волгоградских зон, по несколько человек, но в Чунгаре уже накопление по несколько месяцев, из 14 колонии Краснодара тоже собираются вывозить прямой сейчас, и всем собираются насильно вручить российские паспорта. Я не понимаю, зачем.
Д.ГУБИН: Это звучит дико, потому что я знаю истории людей, которые годами пытались получить российское гражданство, и бились как рыбы об лёд, ничего не получалось.
О.РОМАНОВА: А эти не хотят вообще. Ну вот, собственно, хорошо нам известный с тобой писатель, господи боже мой, Михаил …
Д.ГУБИН: Шишкин? У меня ассоциация такая.
О.РОМАНОВА: Елизаров, сколько лет бился Михаил Елизаров, чтобы получить российское гражданство, а тут так вот, вот так. Вот так. Плюс ко всему, были вывезены с Херсона люди помимо енота и 2500 заключённых, ещё психоневрологический интернат, тоже без согласия опекунов, без согласия кого бы то ни было, он в Крыму сейчас. И следим за этим, пока он в Крыму. Вот зачем, непонятно. Кстати сказать, вот этими историями занимается адвокат нашего шамана Александра Габышева.
Д.ГУБИН: Я думал, певца упомянула, хотел вздрогнуть.
О.РОМАНОВА: Спросите у меня его контакты, я всегда дам его контакты и Алексей Коростылёв, я всегда его дам, и если вам нужно найти родственника, у которого есть проблемы именно психоневрологического свойства, он находится сейчас в российских закрытых учреждениях – лучше всего обратиться к спецам.
Д.ГУБИН: Спасибо большое, Ольга. Алексей Коростылёв, я правильно расслышал всё?
О.РОМАНОВА: Да.
Д.ГУБИН: Спасибо большое, что ты упомянула это имя. Сегодня Ольга Романова, правозащитница, высказывает своё особое мнение на канале «Ищем выход», напомню, что вы здорово поможете распространению идеи, иногда просто точной фактической информацией, как имён конкретных людей, занимающихся правозащитой. Если вы подпишетесь на наш канал ,если вы отправите ссылку вашим друзьям, если вы оставите комментарий, наконец, если вы поможете просто той суммой, которую вы готовы тратить на гигиену получения информации. Безусловно, это гигиена ума, ум ржавеет, мозг ржавеет без работы. Ольга, ещё один вопрос, самый известный российский заключённый, который такой же террорист, как и эти несчастные вывезенные, речь об Алексее Романове. Стало известно, что его будут судить по делу об экстремизму.
О.РОМАНОВА: Алексей Навальный, думаю. Алексей Романов – наш коллега блогер, и в общем тоже это.
Д.ГУБИН: Нет, думаю, Алексей Романов – это другого Алексея Романова вспомню сразу же, и его тайную историю. Алексей Навальный.
О.РОМАНОВА: Господи, я тоже зарапортовалась и неправильно сказала фамилию адвоката Александра Габышева – его зовут Алексей Пряничников, простите, юрист из Сибири, из Томска, очень его рекомендую именно для этих случаев.
Д.ГУБИН: Спасибо ещё раз, давайте прочитаю по слогам, Алексея На-ва-льно-го. Так, стало известно, что по делу об экстремизме, где ему светит чуть ли не 30 лет, его будут судить не в суде, а в колонии, заседание перенесли на 6 июня. Я бы хотел, чтобы ты это прокомментировала, это насколько нормальная практика, насколько я читал книжки великих сидельцев от Подрабинека и до там бог знает кого, до профессионального зэка, которым Навальный уже стал, это всегда была большая радость, пересмотр дела, потому что тебя везут из колонии, какое-то разнообразие в жизни, и тогда бы Навального могли хоть из ШИЗО выпустить. Насколько это нормально? Суд этот…
О.РОМАНОВА: Вообще, в принципе, рассматривают периодически дела по УДО, суд выезжает на место, но это всё-таки действительно бывает не часто. Но тут речь идёт о военном суде, гарнизонном суде. Это, конечно, большой сюрприз.
Д.ГУБИН: Это я пропустил уже. Ты следишь за деталями, я, увы, не так пристален. Это будет… подожди. Гарнизонный суд, военная прокуратура – это преступления, которые совершены либо на территории воинской части, либо военными?
О.РОМАНОВА: Нет-нет-нет, речь уже пошла о терроризме.
Д.ГУБИН: Ах.
О.РОМАНОВА: У него же речь не об измене родине, он террорист. У него сейчас обвинение в терроризме.
Д.ГУБИН: Не выходя из ШИЗО, причём.
О.РОМАНОВА: Да, видимо да, не выходя из ШИЗО, при этом это изначально должен был быть закрытый суд. То есть, на самом деле, речь идёт сейчас ещё и о том, что нас с вами, то есть, весь мир, отрезают о любой информации об Алексее и об этом суде, то есть, мало того, что это должен был быть закрытый процесс, как. Например, судили Владимира Кара-Мурзу, я должна провести эту параллель, потому что ровно та же опасность грозит адвокатам. Во-вторых, мало того, что закрытый процесс, он ещё и будет в зоне. Как мы с вами получим информацию о том, что там происходит, неизвестно.
Д.ГУБИН: Плюс адвокат, не забывай, по новому законодательству он не сможет получить загранпаспорт и больше поехать за границу.
О.РОМАНОВА: Смотрите, что было в аналогичном случае, во-первых, был закрытый процесс над Иваном Сафроновым, и адвокат Иван Павлов, команда 29, рискуя собой, всё-таки сообщили нам о том, что вообще находится в деле Ивана Сафронова, и что там вообще белые странички подшиты, Иван Павлов лишился статуса, многие лишились статуса из его команды и вынуждены были уехать. Покинули Россию. Что случилось с делом Кара-Мурзы? Был закрытый процесс. Выходил адвокат Вадим Прохоров, Вадим Юрьевич был адвокатом и Бориса Немцова, и Ильи Яшина, и рассказывал нам, что происходит на процессе.
Благодаря ему мы знаем, например, что прокурор предъявил в качестве доказательства вины Владимира Кара-Мурзы его аватарку на Facebook. На фотографии был Борис Немцов вместе с Володей, и Борис Немцов что-то показывал там пальцем, там пальцем вдалеке – типа смотри там, ограждение или там вот ОМОН, космонавты – как все показывают, люди показывают. И прокурор сказал, что, вот видите, вот он с Немцовым, а Немцов зигует, отдаёт фашистское приветствие. И Вадим Прохоров нам об этом рассказал – а дело-то о госизмене. Дело-то закрытое, то есть, Прохоров выдал военную тайну – и он даже не смог остаться на приговор. Он прекрасно понял, что его просто сейчас арестуют в момент процесса, и он уехал – и он сейчас уже не в России. Понимаете, что сейчас то же будет с адвокатами Навального? Вот это сейчас люди, которые – они вообще собой рисковали с самого начала, а сейчас мы пришли вот к этому, к этой стадии. То есть, они должны будут выбрать – либо мы с вами ничего вообще про это не знаем, либо они положат себя.
Д.ГУБИН: Если только можно, аве отче, чашу эту мимо пронеси. Да, на меня наставлен сумрак ночи, тысячи биноклей на оси. Только здесь биноклей нет. Твой прогноз по делу Навального?
О.РОМАНОВА: Он получит пожизненное, это безусловно, но это не играет никакой роли, он же всё понимает, что это длится, то, что называется ППЖ – пока Путин жив.
Д.ГУБИН: Не пока Путин жив, извини, это длится, правильнее сказать, до смерти – а вот до чьей смерти…
О.РОМАНОВА: Да.
Д.ГУБИН: Господь пока что ответ на этот вопрос, как известно, не даёт. Скажи, пожалуйста, это чисто личное, ты одобряешь вот с учётом того, что происходит сейчас, то, что Навальный всё-таки вернулся, а не остался? То есть, как ты к этому относишься? Как к мужественному поступку или как к политической ошибке, скажем так?
О.РОМАНОВА: Это, безусловно, мужественный поступок, я бы так не смогла, он смог, и…
Д.ГУБИН: Ну это ошибка или нет?
О.РОМАНОВА: Нет. Всё-таки, если уж ты вспомнил богородицу, господь даёт по силам. Здесь бы…
Д.ГУБИН: Да, это правда, как он ведёт себя там – это вызывает восхищение.
О.РОМАНОВА: Восхищение, да. Мы должны понимать, что это не цирк с конями, он каждый день рискует жизнью, и в общем, эту жизнь у него забирают, и у его семьи, у его детей забирают эту жизнь. Мы с вами ничего не можем сделать, я чертовски зла на мировое сообщество, особенно вот это президентское мировое сообщество, которое, как мне кажется, забыло Навального, и я уверена…
Д.ГУБИН: А Зеленский хоть раз в защиту Навального выступил? Я просто не помню.
О.РОМАНОВА: Нет, этого ни разу не было, но и камня он не кинул ни разу. Ну чего вы хотите, у него, в общем-то, своих проблем хватает, это, на секундочку, война.
Д.ГУБИН: На секундочку, это главный противник его главного противника.
О.РОМАНОВА: Да, но, мне кажется, упрекать президента Зеленского в том, что он не защищает Навального…
Д.ГУБИН: Оль, какой упрёк, это был вопрос.
О.РОМАНОВА: Нет, он никогда не говорил об этом.
Д.ГУБИН: Да, хорошо. Тогда ещё один – Навальный ведь восхищает не тем, что он смог сохранить бодрость духа. Он умудрился найти информацию, которая, кажется, невозможна в тюрьме. Он пишет даже не с издёвкой, а с насмешкой на тех, кто его мучает и убивает. Иисус, который смеётся над теми, кто ему там терновый венец, крест и губку, смоченную в уксусе и жёлчи, к губам прикладывает. Вот он что-то… С Иисусом не сравниваю, но параллель, ситуации сравниваю.
О.РОМАНОВА: Знаешь, самый популярный сюжет, например, среди пермской деревянной скульптуры – вообще популярный сюжет в христианской скульптуре – Иисус в темнице. Если вспомнить Библию, там нет такого сюжета.
Д.ГУБИН: Ну ты знаешь же, у нас в Германии все эти 14 станций, 14 остановок по пути Иисуса к смерти и воскрешению, они там не то что в любой церкви – но они маркированы, ты часто можешь этим путём где-нибудь там в Альпах, где-нибудь среди виноградников пройти – я проходил, и не раз. Оля, ещё один очень важный момент – он связан и с Навальным, но не только с Навальным, многие люди, я об этом говорил, но лишний раз повторю, от Владимира Пастухова до Бориса Акунина считают, что время репрессий в России кончилось, наступило время террора, пусть и гибридного. Согласна ли ты с этим утверждением, раз, и два – какие юридические формы, на которые реагирует правозащита, это стало принимать?
О.РОМАНОВА: Давай со второй части начнём, давайте забудем про юридические формы, потому что есть законы, есть юриспруденция, а есть право, и вот, простите, сейчас это совершенно разные вещи.
Д.ГУБИН: Ты цитируешь того же Пастухова фактически.
О.РОМАНОВА: Нет, ну просто…
Д.ГУБИН: Решение законное, но к праву не имеет никакого отношения.
О.РОМАНОВА: Я, более того, цитирую Нюрнбергский процесс: «Я исполнял законы».
Д.ГУБИН: Нюрнбергские расовые законы 35 года.
О.РОМАНОВА: Я цитирую Нюрнбергский процесс. Закон и право – это разные вещи, фашистские законы не имеют никакого отношения к праву. И, конечно же, мы не можем говорить о репрессиях, да, действительно, это гибридный террор. Я терпеть не могу сравнений с 37 годом, потому что, опять же, ничего не повторяется дважды ровно как и было – это репрессии, это другие репрессии были, это другой террор, точно так же, как российская нынешняя тюремная система – это полностью ГУЛАГ, ничего, никаких перемен не было сделано, это тот же самый дракон, который был. А то, что этот дракон не питается по утрам девушками, а в обед юношами – тогда у него просто зубы выпали, когти старые, девушек он не переваривает. Он не перестал быть этим драконом, это террор, да, уже террор. А то, что грузовик не задавил ещё Михоэлса, это, в общем, тоже ещё ни о чём не говорит, не обязан грузовик прямо сейчас давить Михоэлса, чтобы…
Д.ГУБИН: Тогда, прости, что было для тебя отсечкой на пути от репрессий к террору? Репрессии – борьба с врагами. Террор – доведение, закошмаривание вообще всех.
О.РОМАНОВА: 207.3, то есть, закон о нераскрытии рта, закон о так называемой дискредитации российской армии, потому что дальше пошло просто косить косой повсеместно, везде, без разбора. Знаешь, что меня поразило, видела вчера ролик на прекрасном канале Freedom, украинском, который специально вещает на русском языке, специально, очень хороший информативный канал, и ролик про то, как русские мобилизованные солдаты обращаются к Путину, потому что нет снарядов, вот это вот всё, как все командиры плохие, плохое обмундирование и так далее. Вот на всех обращениях к Путину у них у всех закрыты лица.
Они уже на фронте, в них уже стреляют и они там стреляют, у них ничего нет, их предали, их бросили. И они всё равно боятся, что их за это накажут, арестуют, наругают – что, я не знаю, они всё равно боятся. Они у последней черты – они боятся сказать фамилию. Они боятся открыть лицо, боятся открыть номер воинской части, это до какого скотства надо довести народ? Эти люди – солдаты, да, как бы смелые. Щас. А начальство страшнее, чем смерть.
Д.ГУБИН: Оль, а бежать сейчас от террора в России есть возможность легально? Скажем так, представь, у нас всего полторы минуты до конца эфира. И тебе говорит человек: «Оля, я с ума схожу, я с утра до вечера…
О.РОМАНОВА: Можно бежать. Бежать не в Америку, не во Францию – в Киргизию, не знаю, можно, пожалуйста. И там уже решать вопросы и с загранпаспортом, и с…
Д.ГУБИН: Не в Казахстан?
О.РОМАНОВА: Почему не в Казахстан? Не могу сказать, что Казахстан взял тысячу человек и отдал назад в Россию.
Д.ГУБИН: Минута до конца. Рейтинг стран, на которые ты бы рекомендовала обратить внимание в первую очередь?
О.РОМАНОВА: Нет-нет, смотря какая у тебя позиция в России, бежишь ты от призыва, от мобилизации, от общего мрака – это всё зависит от этого.
Д.ГУБИН: От призыва куда, от мобилизации?
О.РОМАНОВА: Срочно идите на сайт «Идите лесом», вот там все свои вопросы решать. Эти вопросы должны решать за тебя профессионалы.
Д.ГУБИН: Спасибо большое, Оль. Спасибо вам, что вы смотрели. Спасибо Ольге Романовой, что она нашла время появиться на канале «Ищем выход». Подписывайтесь на канал «Ищем выход». Подписывайтесь на канал, который делает сама Ольга Романова, запомнить его очень просто, он называется Мыр, почти Мур.
О.РОМАНОВА: Или почти Мир.
Д.ГУБИН: Почти Мир. Подписывайтесь на Губин On air, мой собственный канал в Youtube. Ставьте лайки, делитесь со своими друзьями, обсуждайте нас в комментариях, старайтесь использовать для этого больше 5 слов. Оля, спасибо ещё раз, надеюсь, что не последний – всем мужества и стойкости, причём по обе стороны границы. С вами был Дмитрий Губин, удачи, счастливо.
О.РОМАНОВА: До свидания.