«Особое мнение» Ольги Романовой
Фейковые женщины. Они уже создаются, они будут созданы. Мы с вами видели фейковых матерей; Я думаю, что такие же фейковые барышни будут созданы, такие же фейковые жены мобилизованных будут ходить к Путину…
А. ЖИГУЛИНА: Всем добрый день. Это программа «Особое мнение» на Ютуб-канале «Ищем выход». Я всем напоминаю, кто с нами в первый раз, что это Ютуб-канал, который делают бывшие журналисты «Эха Петербурга», но уже не только, наша команда растет, развивается, мы делаем новые программы для вас.
И сегодня на связи со мной с своим особым мнением Ольга Романова, журналистка и правозащитница. Ольга, здравствуйте.
О. РОМАНОВА: Здравствуйте. И спасибо, что вы есть.
А. ЖИГУЛИНА: Спасибо вам, что вы с нами. Я всем напоминаю, что я стараюсь читать чат с вашими сообщениями. Обязательно в любом случае ставьте лайки под этим видео, пишите комментарии, если вы смотрите его в записи, ну и всячески участвуйте в нашей жизни, в наших эфирах. Мы это приветствуем, поддерживаем. Нам важно любое ваше мнение, нам важны любые ваши отзывы.
Ну и, Ольга, перейдем к темам, которые я на сегодня запланировала. Я думаю, что этот вопрос вам задают на протяжении нескольких последних дней, но я не могу его не задать, тем более появились вчера вечером некоторые обновления, вопрос, касающийся судьбы Алексея Навального. Вот, в частности, вчера вечером одна из версий, где он может быть, была опровергнута. Иван Жданов сообщил, что команда Навального не смогла найти его в московских СИЗО. Вот, кажется, у вас, если я не ошибаюсь, была версия, что его, наоборот, подальше от Москвы куда-то этапировали. Не могли бы вы рассказать, что вы думаете? И как вы думаете, как дальше будут продвигаться поиски, удастся ли его найти?
О. РОМАНОВА: Ну, версия о том, что он мог быть в московском СИЗО, она такая, наверное, была самая несостоятельная, постольку-поскольку до сих пор в Москву его никто не собирался отправлять. Тогда, когда шли и другие более серьезные суды по более серьезным обвинениям, чем вандализм, вполне обходились и Покровской колонией №2, и Мелеховской колонией №6. И этапирование в Москву могло бы быть сигналом к чему-то другому.
Остаются три версии. Одна из них 90-процентная, что, скорее всего, Навальный этапирован в зону особого режима. И это зона не №7, не Пакино. Дело в том, что колония № 6, собственно, Мелехово в Ковровском районе Владимирской области, она расположена рядом, относительно рядом с колонией № 7 особого режима. Это Пакино. Там несколько километров. И, в общем, везти туда Навального полчаса. И логично было бы предположить, что он мог быть там.
Но логика и преследование Навального – это совершенно разные вселенные. Поэтому есть в России еще порядка 30 мест, ну хорошо, 29 минус Пакино, куда могут отослать Навального в особый режим. Я думаю, что это будет особый-особый режим. То есть это будет максимально отдаленная зона, это будет либо за полярным кругом, либо это будет Сибирь, какая-то вполне отдаленная зона. Ну, посмотрим. Главное, ехать он будет долго.
Мы подробнее поговорим про этап чуть попозже, сначала сразу все версии. Вторая версия – что он находится где-то в больнице и его не собираются в ближайшее время показывать. Эта версия тоже очень тревожная, если учесть состояние здоровья Алексея. А оно априори не может быть хорошим, постольку-поскольку человек, естественно, был тяжело отравлен и вряд ли, к сожалению, он сможет до конца от этого отправиться, и плюс ко всему условия его содержания в последние годы, а особенно в последний год, каким-то образом способствуют укреплению здоровья.
Я напомню, что он лишен и передач, и сейчас уже нормального общения с адвокатами, и писем от близких. Но в плане здоровья самое-то главное, что он лишен передач, а на тюремном питании долго не протянешь, и он был лишен медицинской помощи вплоть до стоматологической, хотя это было довольно просто. Ну это просто издевательство. И давайте не будем забывать про обморок. Это может быть голодный обморок, а может быть обморок, связанный, в общем, с чем угодно.
И третий вариант – он такой наиболее, конечно, позитивный, но наименее вероятный – что может готовиться обмен Навального на кого-то, кто так интересует Путина. Но постольку-поскольку Навальный – личный заключенный Путина, заключенный номер один, я думаю, что Навальный будет последним, кого Путин решится отдать.
Но в этой связи все-таки я напомню о том, что Путина очень интересует человек, которого зовут Вадим Красиков – это штатный убийца ФСБ, человек, который убил чеченского полевого командира Хангошвили в центре Берлина в августе 2018 года. И до сих пор переговоры о Красикове, они явно по непониманию российской стороны, как это вообще все в мире устроено, велись с американцами, а Красиков сидит в Германии. И российское вот это вот «американцы, скажите там вашим немцам, чтобы они отдали нам Красикова», конечно, такие вещи не работают. Да и, если честно, это самый-самый желаемый, но самый маловероятный вариант.
Поэтому, скорее всего, он сейчас на этапе. Что касается этапа. Этап – это самая-самая сложная вещь в жизни любого заключенного. Да, по российским законам, так со всеми абсолютно происходит, этапируемые никогда не знают, куда они этапируются. Это страшная тайна. Это страшная тайна от адвокатов, это страшная тайна от родственников, это страшная тайна ото всех.
Я скажу на примере «Бутырки» в Москве. Такой очень условный пример. Обычный человек, обычно закрученный. Вот он получает так называемую законку о том, что его приговор вступил в законную силу. Это происходит в течение 10 дней после, например, апелляции, что было, собственно, у Навального. Но дело в том, что Навальный получил свою законку давным-давно, еще пару месяцев назад, и никуда он не был этапирован тоже по причине никому неизвестной, а этапирован только сейчас.
И возвращаясь к «Бутырке». Вот получает, например, человек законку, этапируется. А в «Бутырке», например, этапы: понедельник, среда, пятница. По понедельникам – с Казанского вокзала, по средам – с Ярославского вокзала, по пятницам – с Белорусского вокзала. Условно, например.
И если человек москвич и ориентируется более-менее даже в маленьких деталях вокзала, он может на платформе, хотя это очень маленький миг, когда между автозаком и платформой ты оказываешься в «столыпинском вагоне», ты можешь понять, какой вокзал, и так понять какое направление – это на восток страны, это на запад страны (например, в Смоленск с Белорусского вокзала, как наверняка ехал Яшин), или, например, на север с Ярославского вокзала. Так может быть более или менее понятно направление и больше ничего.
Этап может быть два-три дня, может быть неделю-другую, может быть и несколько месяцев. Мы знаем случаи, когда людей этапировали из Петербурга в Ярославль, и этап длился больше двух месяцев, то есть сколько он будет длиться, непонятно.
Это «столыпинские вагоны». Это очень плотно забитые мужчинами три полки (то есть не две полки, как в купе, а это три полки), это сухой паек, это зарешеченные двери (то есть ты не можешь, как в обычном вагоне, выйти, например, в туалет или попросить там кипяточку себе налить, это только все через охрану), с длительными остановками и с пребыванием в так называемых пересыльных тюрьмах.
И почему этот этап самый сложный? Он сложный по здоровью – холодно, очень скучно и самое-то главное, ты не можешь установить, в общем, никаких более или менее связей, то есть каких-то привязанностей. И, в общем, теоретически тебя, например, могут проиграть в карты. И такое бывает. То есть это самое опасное время. Когда хотят от кого-то избавиться, это чаще всего бывает на этапе. И пойди найди тут виновного, когда очень большой такой круговорот заключенных. И, конечно, это никаких посылок, никаких передач, ни у кого ничего.
То есть, в принципе, если ты теоретически можешь предположить, что ты можешь взять что-то с собой (Навальный ничего не мог взять с собой, потому что передачи были ему запрещены в последние месяцы), то и перехватить у кого-то что-то, в общем, тоже шансы очень-очень невелики.
То есть это очень-очень сложный этап. И не дай бог на нем заболеть. Никакой медицинской помощи оказано не будет, потому что ты в дороге, ты просто в дороге. Я думаю, что Навального будут возить очень и очень долго и рассказывать нам, что да, действительно нельзя знать по закону, где Навальный.
Но там еще было большое нарушение в том, что как раз перед тем, как отправить заключенного на этап, обычно заключенный получает свидание с семьей ли, с адвокатами ли. Ничего этого, мы знаем, у Навального не было. Я напомню, что вся команда предыдущая его адвокатов, кроме Ольги Михайловой, которая успела уехать, вся команда сейчас находится в тюремном централе «Матросская тишина», «Кремлевский централ», такое замурованное. И это тоже большой показатель.
И, конечно, совершенно понятно, что нынешние адвокаты Навального, так же как, возможно, и будущие адвокаты Навального, очень и очень ограничены в своих средствах взаимодействия. То есть все понимают, что они под очень и очень большим риском.
И если Навальный будет определен в какую-то, скорее всего, отдаленную зону, это означает, что надо будет искать еще и какого-то местного адвоката. А, например, в Омской области я не знаю ни одного адвоката нормального, много лет не знаю ни одного. То есть при всем при том, что их там тысячи человек, нормального нет. К Владимиру Кара-Мурзе ездят адвокаты из Москвы. Это Анна Ставицкая и Мария Эйсмонт. А как будет с Алексеем, неизвестно.
Прибыв на место, заключенный имеет право на один звонок своим родственникам или адвокатам, чтобы сообщить, где он, или на письмо. И в случае если он по каким-то причинам этого не делает, то заинтересованных лиц, по идее, информирует начальник колонии. Как это будет в случае с Алексеем, мы тоже не понимаем. Ну, вряд ли там будет зеленый свет для сообщений о том, где он.
Поэтому, конечно, очень важно сейчас… Все-таки этап – это процесс, когда человек встречает очень и очень много других людей. Может быть, кто-нибудь из них скажет своим родственникам, своим адвокатам, когда он прибудет к месту до значения, что вот я прибыл, например, в Тамбовскую область, но по дороге в Казани, а такое может быть, такая пересылка в Тамбов через Казань – это запросто совершенно, я вот просто вам реальный случай рассказываю, я встретил Алексей Навального, это было бы очень-очень здорово.
И я призываю, на самом деле, всех, кто об этом что-нибудь услышит, это возможно, это возможно и, скорее всего, кто-то что-то видел, кто-то что-то знает, пожалуйста, скажите об этом команде Навального, напишите на «Эхо Петербурга», сделайте что-нибудь, пожалуйста.
А. ЖИГУЛИНА: Да, я присоединяюсь к этому призыву. У меня в связи с этим один уточняющий вопрос. А вообще российская система исполнения наказаний, насколько долго она позволяет прятать человека таким образом, чтобы команда, активно ищущая его, несмотря на то, что адвокаты, естественно, после того, что произошло с предыдущей командой адвокатов, боятся совершать какие-то публичные заявления, но я уверена, что они его тоже продолжают искать, и непосредственно команда Навального тоже его ищет, насколько российская система исполнения наказаний позволяет долго прятать человека, чтобы его никто не мог найти?
Возможно ли, допустим, сделать это до выборов, чтобы Навальный не появлялся до выборов нигде в информационном поле, как вам кажется?
О. РОМАНОВА: Вы знаете, дело в том, что система еще и совершенствуется. И она сейчас усовершенствовалась в связи с войной. Мы сталкиваемся все время, например, с тем, что мы уже не то что месяцами, а уже и годами не можем найти заключенных. И это украинские заключенные, обычно это гражданские похищенные. Я про военнопленных не говорю, это отдельная совершенно история. Они не под ФСИН, они под Министерством обороны.
Например, есть похищенная из Мариуполя программистка Ирина Горобцова. Мы знаем, что она в одном из СИЗО в Крыму. И с ней нет связи уже больше года.
Роман Вуйко, похищенный украинец из своего собственного дома в Гостомеле еще в марте 2022 года. С ним нет связи с марта 2022 года. Мы только знаем, что он в России и что он жив. Больше мы не знаем ничего.
И таких людей очень-очень много. У них есть статус, который уже – мы уже общаемся с собой именно этим термином – замороженный. То есть у людей нет статуса, у людей нет доступа к адвокатам, к гуманитарной помощи. И, в принципе, если приехать в СИЗО, где он точно совершенно сидит, потому что опять же есть сарафанное радио тюремное, которое работает и должно работать… И я еще раз призываю, дорогое сарафанное радио, про Навального нам, скажите, пожалуйста.
Мы знаем по сарафанному радио, что человек там. А если ты приезжаешь с адвокатом, с доверенностью от родственников, с ордером, не знаю, со священником ты приезжаешь к этому человеку – «их там нет; всё, его там нет». Ты точно знаешь даже номер камеры, где он. «Его там нет». Замороженный. И я думаю, что с Навальным легко будут делать то же самое. Вот по украинцам, по похищенным украинцам, мы знаем, что это длится вот, например, с марта 2022 года в случае с Романом Вуйко или с Ириной Горобцовой. Почему это не применить к Навальному? Легко.
А. ЖИГУЛИНА: Но шумихи от пропажи Навального информационной гораздо больше, и она, как мне кажется, нарастает. Возможно, через полгода сойдет на нет, но пока это будут обсуждать, на это будет обращать внимание мировая общественность и так далее. Не боится ли Путин накануне выборов этого информационного шума?
О. РОМАНОВА: Я думаю, что Путину наплевать совершенно на мнение общественности по какому-либо поводу, по любому поводу. Тем более, что, в общем, кто обеспокоен Навальным? Громко обеспокоены о судьбе Навального оппозиция, люди, которые уехали. И я не про то, что те, которые не уехали, не беспокоятся. Не, они тоже беспокоятся. Они не могут это делать громко, естественно, разумеется.
Вот слушайте, накануне сегодняшнего президентского выступления мы с вами видели, что накануне ночью приходили к людям, которые записывали видеообращения к Путину насчет качества воды или ЖКХ, которые лояльные-прелояльные, которые «мы вас любим, Владимир Владимирович, но у нас вот плохое качество воды, помогите, пожалуйста», к ним по ночам приходят полицейские, к ним. И что они делают? Видеообращения к Путину вот на прямую линию так называемую. Если это происходит вот так сейчас с самыми лояльными людьми, то что же будет с теми, кто громко будет интересоваться судьбой Навального в России?
А те, кто выдавлен, ну что, Путину глубоко наплевать на это мнение. Хорошо, Баррозу вчера сказал, что он обеспокоен. Хорошо, Белый дом вчера заявил о своей обеспокоенности и что Навальный должен быть немедленно выпущен. Путину плевать на Баррозу, на Белый дом. На это на все ему наплевать глубоко. И на самом-то деле, конечно, выражение глубокой обеспокоенности, мы же с вами понимаем, что оно дежурное, просто потому, что надо что-то сказать. А что они могут сделать?
На самом деле они много чего могут сделать. Они на самом деле много чего могут сделать. Я не знаю, заниматься арестом имущества России за рубежом, блокировкой счетов, много чем. Не хочется говорить, что, в конце концов, можно и поарестовывать немножко российских шпионов, которых тут навалом, но тем не менее, тем не менее. А выражать глубокую обеспокоенность… Ну окей, давайте приложим к любому месту по выбору их обеспокоенность.
Знаете, все-таки я хочу напомнить, например, про Натана Щаранского. Натан Щаранский – видный политический деятель, государственный деятель Израиля, он уроженец СССР. И дело было в глубоких 70-х годах, когда его все время сажали, в общем, за борьбу с нарушением прав евреев, в том числе и на выезд. И казалось бы, ну что мы с вами об этом знаем, что вообще может советский человек об этом узнать? Его жена, она делала очень много для того, чтобы во всем мире проходили демонстрации с поддержкой, ездила по мировым лидерам. И вы знаете, в итоге это удалось. В итоге его отпустили, поменяли. В Потсдаме на знаменитом мосту «шпионском» его в итоге поменяли.
И это по-прежнему работает. Зарубежное общественное мнение, возмущение мировых лидеров – это по-прежнему работает.
А. ЖИГУЛИНА: Мне хочется отметить, что это, может быть, одна из причин, по которой Навальный все-таки все еще жив.
О. РОМАНОВА: Навальный все еще жив благодаря своей силе воли, мне кажется, благодаря своей жажде жизни прежде всего, благодаря своему упрямству и человеческому, и политическому. Как мы понимаем с вами, он должен был умереть еще несколько лет назад во время отравления. И я полагаю, что приказа никто не отменял еще. Был там приказ убить Навального. Приказ не выполнен. И я боюсь, что это так.
А. ЖИГУЛИНА: Хотела перед тем, как поменять тему, все-таки перейти к сегодняшней прямой линии, сегодняшней пресс-конференции, хотела, во-первых, напомнить нашим слушателям, что вы можете помочь нам. У нас в описании к этому видео сказано, как именно это можно сделать. Я думаю, что вам эти разговоры, которые мы здесь ведем, эти «Особые мнения» тоже очень важны. И мне кажется, что важно знать мнения разных людей, разных спикеров, которые к нам приходят. Пожалуйста, не оставайтесь равнодушными, помогайте независимой журналистике.
Понятно, что в любых других условиях у нас были бы другие источники финансирования, но сейчас в существующих ныне условиях мы работаем именно так – благодаря только вашей поддержке.
Ну, как и планировалось сегодня, перейдем к прямой линии, совмещенной с пресс-конференцией, Владимира Путина, которая запланирована на 12 часов по Москве. То есть сразу после нашего эфира президент Владимир Путин начнет отвечать на какие-то вопросы. Вот сейчас хотела бы с вами обсудить. Но начать хотела не с этого. Во-первых, как вам кажется, почему в прошлом году прямую линию и пресс-конференцию отменили, а в этом ее все-таки решили провести, что изменилось?
О. РОМАНОВА: Вы знаете, мне кажется, что Путин давно исходит не из правил, не из законов, а в том числе из собственного настроения и собственных желаний. И сейчас он, я думаю, дал себя уговорить и уговорить легко. В прошлом году ему было совершенно неохота общаться с дорогими россиянами – война, которая пошла не по плану, и надо было что-то говорить о целях специальной военной операции. А мы до сих пор ничего не знаем об этих целях, надо сказать. Сейчас-то как-то россияне уже привыкли, что никаких целей нет.
И, кстати говоря, сместились очень сильно акценты. Все-таки если в прошлом году начиналось это все с чего? Что украинцы, их не существует, Украина тоже не существует, придумал Ленин в 1918 году, все очень хотят назад в Советский Союз, то есть в Россию, но есть какие-то отдельные отщепенцы (фашисты, нацисты, бандеровцы), вот с ними Путин и воет.
Но простите, вот эти вот почти несуществующие, мелкие, несчастные, слабые, глупые люди, не имеющие собственного языка, говорящие на суржике, вот они вот такое сопротивление оказывают могущественному Путину и типа второй армии в мире? Это вот а что говорить-то? Вроде как уже сказали, что это, в общем, какие-то очень слабые и мы сейчас очень быстро, а ничего не вышло.
Сейчас концепция поменялась. Сейчас уже, заметьте, ничего не слышно про бандеровцев и ничего не слышно про укрофашистов, а слышно, что Россия воюет с НАТО, с Америкой на территории Украины. Вот достойный враг. Да, действительно, вот теперь, конечно, Путин и Россия с напряжением всех сил борются с американской военщиной и НАТО. Это да, теперь с этим можно выйти, теперь уже не стыдно людям показать.
А. ЖИГУЛИНА: То есть, проще говоря, за год удалось сформулировать-таки вот эту вот концепцию цели и задач.
О. РОМАНОВА: Я замечу, что это не цель и не задачи, это все-таки противник. Здесь цель и задачи сформировать очень сложно. Если задача – противостоять агрессивному блоку НАТО, эта задача не годится никак, потому что за время военной операции агрессивный блок НАТО очень сильно увеличился – Финляндии и практически уже Швеция, граница с НАТО теперь 1200 километров. Вряд ли эту задачу можно поставить, что мы, оказывается, почти два года сражались с блоком НАТО, а он стал только сильнее.
Я думаю, что задачи и цели будут как-то скомканы, но в основном это будет, конечно, борьба за мир. Мы боремся с НАТО и с Америкой за мир во всем мире – это проще всего. Слово «мир», конечно, не очень популярное. Вы знаете, я всегда слежу за народной повесткой в официальных пресс-релизах ФСИН. Во-первых, это очень великое чтение. То есть люди пишут так смешно, не подозревая об этом. Лучшие стендаперы таких шуток не выдают, как они выдают каждый день, не имея возможности шутить. И при этом в системе ФСИН каждый день праздник. Например, в начале этой недели отмечали день конвоира.
Кстати, о Навальном. Отмечали день конвоира широко. Я все время перехожу в конец поздравлений. Обычно они все одинаковые и желают мирного неба над головой. В последние полтора года особо не желают. Желают счастья, здоровья, успехов в учебе, в работе, карьерного роста, повышения по службе. Мирного неба над головой – нет, никто не желает. Поэтому я не думаю, что Путин, будучи плоть от плоти вот это все, не будет желать мирного неба, поэтому он сражается с НАТО и с Америкой за демократию. Тут Гундяев выступил на разогреве перед Путиным. Понятно, что есть только 5 свободных, независимых, демократических стран, и Россия идет в фарватере этого всего, по крайней мере, поэтому, скорее всего, мы учим Америку и страны НАТО демократии.
А. ЖИГУЛИНА: Ольга, мы сейчас перервемся с вами на небольшой перерыв. У нас до него осталось буквально полминутки, поэтому я не буду продолжать пока задавать вам следующий вопрос. Мы перервемся и после этого продолжим разговор. Я пока призываю всех, кто нас смотрит, успеть поставить лайк. Напишите что-нибудь в чат. Я посмотрю за перерыв то, что там накопилось. Если вы смотрите в записи, оставьте комментарии. Оставайтесь с нами, никуда не переключайтесь. Всего полторы минутки. Мы вернемся.
РЕКЛАМА
Здравствуйте. Сегодня я хотел бы рассказать вам о том, что, как всегда, по традиции «Эха» мы совершенно не собираемся уходить на зимние каникулы и в Новый год готовим для вас специальные сюрпризы и продолжение нашего эфира. Но, как всегда очень часто я обращаюсь к вам с просьбой, нам бы хотелось все-таки знать, кого из гостей наших постоянных или кто у нас еще ни разу не был вы хотели бы увидеть и услышать на первой неделе января. Пишите свои предложения, и мы постараемся с ними договориться, потому что все-таки это важно делать проект не с одной стороны, а вместе с вами. Мы всегда стараемся слышать ваши предложения.
И, конечно же, я снова благодарю всех тех, кто нас поддерживает. Это очень важно. Еще раз, я читаю ваши сообщения и вижу, когда кто-то пишет: «Мы присылаем вам слишком мало». Нет, для нас это достаточно, потому что вы сами ведь решаете, как, на какую сумму и каким образом нас поддержать. Напоминаю, что это можно сделать и простым лайком, и просто комментарием под этим видео, и, конечно же, с помощью вашего пожертвования. Как это можно сделать, сказано, по-моему, везде у нас.
Мы продолжаем нашу работу и, конечно же, исключительно благодаря вам и для вас. Спасибо, что вы нам помогаете. И наша коронная фраза про утреннюю газету. Спасибо, что покупаете эту утреннюю газету. Всего доброго и удачи!
А. ЖИГУЛИНА: Мы продолжаем. Я напомню, что у микрофона Анастасия Жигулина. Со мной на связи журналистка и правозащитница Ольга Романова. Мы начали говорить про пресс-конференцию Путина и вскользь начали обсуждать возможные вопросы. Мне кажется, что в этом большой подвох, потому что, когда человек, который занимается отбором вопросов, нам уже известно, об этом сказал Песков, вопросы про спецоперацию и войну в Украине будут, должен отобрать их таким образом, чтобы показать, что люди понимают зачем это все делать. Как вам кажется, какие это могут быть вопросы о войне в Украине, так чтобы и Путина не обидеть, и показать, что народ за него, но при этом тему эту не обойти?
О. РОМАНОВА: Я думаю, что не будет вопросов про помилование заключенных, потому что это помилование идет с очень грубыми нарушениями права, вообще права как такового, и гуманитарного права в частности, прежде всего, о том, что не спрашивает никто потерпевших, то есть на потерпевших наплевали прежде всего. Это во-первых. Я думаю, что не будет вопросов про всеобщую мобилизацию. Всеобщей мобилизации не будет в принципе, потому что достаточно частичной. Ее никто не отменял. Если она частичная на 99%, это же частично, а не 100%.
Не будет вопроса про жен мобилизованных, а если он будет, то будет задан в более мягкой форме. Например: «Как вы поддерживаете жен и матерей мобилизованных?» «Я их так поддерживаю, вот так поддерживаю, еще вот так поддерживаю». И сердечко. «Как хорошо, что наши женщины, наши российские женщины, труженицы тыла так поддерживают своим теплом, своей любовью наших воинов».
А. ЖИГУЛИНА: Извините, я вас перебью. Можно теперь уже пресс-конференцию не смотреть. Ольга Романова нам ее показала и пересказала.
О. РОМАНОВА: Это дело неблагодарное, поскольку я понимаю, что все-таки большинство смотрят нас в записи в догонятельном режиме, уже будут знать. Но я думаю, что все равно будет какая-то пуси-муси, какая-нибудь дагестанская девочка или какая-нибудь прекрасная женщина, которая спросит: «Скажите, пожалуйста, как вам удается поддерживать такую потрясающую физическую форму?» Эти вопросы уже были. Я про вариации. «Спасибо вам, что вы собрались на выборы». Что-то такое.
Возможно, что-то будет про очередное изменение Конституции, потому что мы слышим уже про то, что Киевская область должна быть в Конституции. Упомянуты и прочие, и Харьковская область и так далее. Это вопросы все-таки опасные. Я думаю, без упоминания Киевской области, что-нибудь такое про Конституцию, что как хорошо, что влились, наконец-то вернулись в родную гавань Херсонская, Запорожская, Донецкая, Луганская, что все остальные области им завидуют.
Как же это здорово – быть под крылом у России. Как замечательно идет восстановление народного хозяйства, строятся дома, трамвайные пути и прочее-прочее. Это обязательно будет. Про территории. Недаром человек по фамилии Жога именно оттуда начал, то есть дал старт этой президентской кампании. В общем, такой вот «расцветай, родимый край».
Обязательно будет про экономику, что в этом году будет рост. А рост в этом году экономики будет и этот рост связан прежде всего с низкой базой. От низкой базы, от нуля очень удобно выходить на +1 или +2, или +3. От +3 трудно выходить на +3, с низкой базы – нормально. Но все равно что санкции не работают, что мы выдержали, что обломали о нас зубы проклятые империалисты – это все обязательно.
Я думаю, что будет это длиться часа два с половиной, а то и три. Почему? Потому что Путину сейчас очень нужна народная любовь. Удивительным образом Путин все-таки не глупый человек. 20 лет во власти – как не поглупеть-то? Любой диктатор хочет любви, хочет любви народной, и особенно хочет ее Путин.
Он увидел прекрасно Пригожина, видел, что никто не вышел. То есть для него это большая травма, что летом никто не вышел его спасать. Мы все-таки видели и запомнили его в мокрых штанишках. Ему необходима была срочно прививка любви, и он полетел в Дагестан с этими обнимашками. Эти обнимашки ему нужны и сейчас. Они ему нужны психологически, они ему нужны предвыборно. Он очень нуждается в обнимашках. Обнимашки – это не только легитимизация. Легитимизацию он и без обнимашек получит. Они ему нужны как острая психотерапия у диктатора в осеннем периоде, «Осень патриарха» у него в самом худшем смысле слова. Ему нужно это.
А. ЖИГУЛИНА: Вы упомянули про жен мобилизованных. Я разделяю вашу точку зрения про то, что они на эту прямую линию не пройдут, хотя они на нее, судя по обсуждениям чатов, в которых я в силу профессии сижу, очень сильно рассчитывают. Как вам кажется, власть будет пытаться как-то с этими женами мобилизованных договариваться?
Мы знаем, что была одна попытка. Их пытались на местах задобрить, сказать про выплаты, про отпуска и так далее. Но возвращения мужей им никто не обещал. Была попытка от противного, наоборот, запустить к ним ботов, их игнорировать, их связать с оппозицией. Мне кажется, что это их только ожесточило, и движение стало более антивоенным. Есть ли способ у власти с ними договориться или им что-то противопоставить?
О. РОМАНОВА: Движение развивается, движение окукливается. Мы уже видим от заявлений эмоциональных, наивных, спонтанных, таких очень народных потихонечку эти заявления переходят в очень грамотные, юридически грамотные, с точки зрения пиара, очень грамотные. Они, конечно, не переходят красную линию – против Путина, против войны, но они к ней подошли вплотную за очень короткий срок, во-первых.
Во-вторых, мы видим эти флэшмобы выходного дня, когда женщины в белых платках. У меня сразу в голове отсылка к белой ленте 2011-2012 годов. Я уверена, что у Путина тоже, когда женщины в белых платках приходят. Я не думаю, что это женщины имеют в виду. У них получилось случайно. Потому что «Белые платки» – это было еще чеченское движение в чеченской кампании. То есть белый платок – символ мира и так далее, когда женщины в белых платках приходят к памятникам павших героев, причем павших во все войны, в эти тоже. И мы видим, как их встречают менты. Они их встречают, они озабочены, но они их не трогают.
Во-первых, потому что они друг другу свои. Во-вторых, представьте себе, вот начинают этих женщин крутить, кто-нибудь обязательно снимет это на мобильный телефон и пошлет на фронт мужу. А он может повернуть все оружие против тех, кто его там удерживает? Запросто. Я думаю, что этой картинки мы не дождемся. Крутить их не будут хотя бы из-за того, что умные люди понимают, что этих женщин нельзя трогать нельзя, иначе будет просто… Я за то, чтобы российские солдаты повернули оружие против Кремля, но до этого довольно далеко, если вообще это возможно. Если будут крутить женщин, то это произойдет.
А. ЖИГУЛИНА: Мне кажется, проблема в том, что знают ли российские власти другой способ. Если эти женщины все-таки перейдут красную черту, если они выйдут на несогласованный митинг, сейчас это является для них красной чертой, потому что они несколько раз подавали на этот митинг, но без согласования не выходили. Сейчас они, допустим, нарушат закон, выйдут на несогласованный митинг. Знает ли власть другой способ борьбы с теми, кто не подчинился, кроме как винтить?
О. РОМАНОВА: Конечно, это подкуп, это провокация, это фейки. Подкуп, мы уже видим, он будет продолжаться, будет усилен. Провокации, когда внедрят в их чаты, в их ряды как можно больше агентов, в любых чатах они есть, мы даже с вами видели на этой неделе какие-то вполне официальные сообщения, что в домовой чат внедряются сотрудники ФСБ, чтобы присматривать за домовыми чатами, из Иркутска было сообщение.
Последний раз это видела, что в чатах, например, в «Руси сидящей», там сотрудники сидят, это святое дело. А как? Они везде. Я думаю, что в этих чатах они тоже внедрены, будут так или иначе присматривать, устраивать какие-то свои провокации, типа «девочки, не надо, девочки, зачем же так, девочки, вас посадят». Обязательно будут.
Фейковые женщины. Они уже создаются, они будут созданы. Мы с вами видели фейковых матерей, которые ходили к Путину с год назад, пили с ним чай, когда он сказал, что лучше погибнуть на войне, чем от водки. Я думаю, что такие же фейковые барышни будут созданы, такие же фейковые жены мобилизованных будут ходить к Путину, благодарить за то, что их мужей мобилизовали.
А. ЖИГУЛИНА: Уже есть. Пока с ними продуктивно достаточно борются администрации этих каналов. Понятно, что какие-то агенты могут действовать тоньше, но пока все эти провокации, все эти боты, все это пресекалось, мне кажется, как раз потому, что они не давали ответ на главный вопрос, который эти женщины задают. Ответ на этот вопрос не может дать никто. Как вам кажется, в этом смысле есть противовес?
О. РОМАНОВА: Они пока не задали главного вопроса, эти женщины. Что их мужья делают на войне? В любом случае, людей, которые бросают ружья, которые перестают воевать, хотелось бы, чтобы было больше. Тем не менее, довольно трудно в себе завалить какими-то другими соображениями рациональными или иррациональными, идеалистическими, романтическими, очень трудно завалить этими еловыми лапками главный вопрос. А вас устраивало? Что ваши мужья больше года делали в окопах? Вы просто хотите мужей назад, соскучились, но они там не цветы нюхали. Вы не против того, что они там вообще делали. Они же там не фельдшерами работали, не кашеварами? Они стреляли. Вас это устраивает, устраивало.
Я за то, чтобы их вернуть. Не потому, что мне так нужны эти прекрасные кисейные жены, а потому, чтобы они перестали стрелять. А дальше эти женщины говорят: «А вместо них давайте пошлем кого-нибудь другого». Кого? Еловых лапок не хватит закидать это соображение.
А. ЖИГУЛИНА: Я хотела в эту сторону развить наши мысли. Сначала напомню нашим слушателям, что нам можно помогать. В описании к этому видео сказано, как именно. Любая, даже самая маленькая сумма с вашей стороны, это все супер важно. Мы повторяем это не просто так. Действительно, очень чувствуется ваша поддержка и очень сильно она нам помогает.
А по поводу того, кем заменить? Вы сказали про вопрос о мобилизации о том, кем заменить. Я понимаю, что сейчас основной ресурс для этой замены, во-первых, мы знаем, что вербуют мигрантов, а во-вторых, хотела вас спросить, насколько активно продолжают вербовать заключенных, и являются ли они еще ресурсом важным для поставки людей на фронт.
О. РОМАНОВА: Давайте начнем с мигрантов. Я обнаружила на неделе плакаты в подъездах, в официальных местах, по крайней мере, в Подмосковье. Такое есть, программа Подмосковья, такие щиты официальные, на них я обнаружила плакаты, сделанные типографским способам. На них изображена, как обычно, родина-мать с каким-то свитком, на этой бумажке написано, что дорогой житель Подмосковья, если вы заметили, что у вас есть сосед-мигрант, и, скорее всего, он не стал на воинский учет, позвоните нам. Давайте мы его заберем в армию. Прекрасное предложение. Развешанное по всему, повсеместно. Это, во-первых.
Во-вторых. Новое явление на этой неделе замеченное, то, что пошли облавы в неожиданных местах. В Ленинградской области были облавы в нескольких цыганских таборах. Оттуда забирали. В одном таборе – 34 человека, в другом – еще сколько-то.
Я все время ставлю себя на место парня, которому пришла повестка. Куда деваться парню, которому пришла повестка? На самом деле, я бы, конечно, пошла бы сразу же в суд и пыталась бы судиться за счет альтернативной службы. Это долго, это дорого, это, скорее всего, займет очень много времени и затрат. Верховный суд недавно совсем постановил, что альтернативная служба – это да, это можно. По крайней мере, пока идет суд, вас никуда не заберут. Но если такой возможности нет, бежать возможности нет, там и желания нет.
Знаете, преступники, которые совершают какие-то преступления, они очень часто скрываются в монастырях. От армии, я бы не советовала – в монастыри. Но я сама лично ушла бы в табор. Теперь – нет. В таборах тоже началось. Этот ресурс они еще не использовали. Интересно будет посмотреть, чем это все закончится. Это балаган полный и шапито.
И, конечно, тюрьмы. В тюрьмах с 1 февраля прошлого года работает система вербовки Министерства обороны. Работает она очень слаженно, очень скучно. То есть это во всех исправительных колониях сразу. То есть там прибыли какие-то представители Министерства обороны еще в прошлом году, они прибывают неохотно. И, собственно, не нужно это. Вполне с этим справляются сотрудники ФСИН, которые получают разнарядку в виде телефонограммы, они проходят по отрядам и набирают еще 30-40-50 человек. В отличие от Пригожина, который набирал сразу сотнями, то есть 200 человек набирал, 300 человек набирал, 500 человек набирал из зоны. Этим достаточно по 20-30 человек раз в месяц – нормально.
Потому что Пригожин делал это точечно из колонии в колонию, а тут сразу. Такие вот часики тикают, совершенно не торопясь и очень четко. По 20 человек, по 30 человек раз в месяц из каждой колонии. Идет так нормальненько. Уже набрали. Если взять еще Пригожина, то гораздо больше 100 тысяч. Пригожин набрал 50, Минобороны уже взяло больше. Резерв еще есть. Сажают много и охотно.
Вы знаете, я увидела очень любопытную статистику по Ивановской области. Я думаю, что губернатору, если не ошибаюсь, там до сих пор Стас Воскресенский, такой технарь, этому губернатору уже нагорело за эту статистику, но каким-то образом она появилась в Ивановской области. В Ивановскую область вернулось 350 бывших заключенных, которые уже отвоевали: ЧВК «Вагнер», Министерство обороны. Они вернулись, и из них половина уже села снова.
Я думаю, что эту статистику, в принципе, можно экстраполировать на всю Россию. До половины, по крайней мере, вернувшихся сели снова. Это означает, что заключенные – отлично, хорошо возобновляемый ресурс. Заключенные многоразового использования. Они уже прекрасно знают, что, попадая в СИЗО, можно не дожидаться суда (что там делать?), записываться сразу. При условии досудебного соглашения, сделки со следствием они тут же отправляются назад на фронт, что в их планы входит, потому что на свободе, что им делать, если они нашли?
Они прежде всего не могут устроиться на работу. У них нет судимости, у них снята судимость. Но у нас у каждого есть электронная трудовая книжка на Госуслугах. И когда человек устраивается на работу, никакой судимости у него нет, он помилованный, он может запросто скрыть свое прошлое, но не может, потому что у него трудовая биография в этой самой трудовой книжке, там написано, что был трудоустроен слесарем в ИК-5, в ИК-6 и в ИК-12. Ну и все. Спасибо. Достаточно. Сразу вакансия как-то закрывается. Никто не хочет иметь дело с бывшими заключенными, будь они хоть трижды герои Советского Союза.
И это, на самом деле, происходит очень мало с кем. Мало кто из них хочет, может работать. С какой стати-то? Если люди провели 15 лет на зоне или сколько-то еще, они не социализированы, ими никто не занимался, пробации у нас нет, никаких служб психологических, каких-то надзорных, никакого надзора за ними нет. Конечно, они тут же попадают со своими тараканами и постпенитенциарами, и поствоенными тут же в зону назад, тут же назад на войну. Как их считать, если их по два раза забрали из зон, как одного человека или как два забора? Непонятно. Тем не менее это так. Они очень хорошо возвращаются назад.
Плюс ко всему. Давайте не будем забывать про разнообразные наборы бывших заключенных, прежде всего в ЧВК «Вагнер», который жив, влился в Росгвардию и принимает бывших заключенных охотно в Росгвардию на оккупированных территориях, они туда с удовольствием идут, чего представить себе до войны было просто невозможно. Что такое Росгвардия? Менты, говоря на языке уголовного мира, в любом случае это менты. Чтобы заключенные шли в менты и их туда брали! Кто бы мне сказал об этом два года назад?
А. ЖИГУЛИНА: Ольга, у нас осталось с вами 5 минут. Я хочу успеть задавать вам вопрос, который мы обсуждали с вами перед эфиром. Для наших слушателей скажу, что неделю назад таганский суд Москвы удовлетворил иск миллиардера Олега Дерипаски к Ольге Романовой. Этот суд постановил, что Ольга Романова должна в социальной сети Твиттер официально извиниться перед Дерипаской, иначе, она будет вынуждена платить по, если я не ошибаюсь, 10000 рублей в день. Ольга Романова, что вы собираетесь делать с этим?
О. РОМАНОВА: Я рассказывала про бенефициара войны Олега Дерипаску, который участвует в том числе в создании частных военных компаний. И как я удивлена, боже мой, что он выиграл у меня в суде, я просто потрясена этим стечением обстоятельств. Суд постановил, что я должна ударить видео с этим и опровергнуть свои там Твиттеры, сообщения.
Во-первых, у меня нет Твиттера, поэтому мне довольно тяжело будет это сделать, то есть у меня мертвый аккаунт. Там я, конечно, могу написать все, что угодно, но он просто мертвый и с утерянным паролем. Окей. Пусть меня научит суд, что он от меня хочет.
Во-вторых, конечно, удалить видео. Я не могу удалить видео, потому что оно мне не принадлежит. Если я, например, захочу удалить это видео сейчас с нами, я не смогу этого сделать. Правильно? Потому что это видео мне не принадлежит, оно принадлежит «Эху», оно принадлежит вам. А я здесь гость, я не могу это видео удалить. Что от меня хочет суд и как он себе представляет я должна это сделать, даже если бы я это захотела. Я не хочу и не собираюсь этого делать ни одной секунды, потому что не могу, даже поглумиться не могу, потому что негде мне поглумиться.
Поэтому 10000 рублей в день от меня Дерипаска может хотеть каждую секунду, у меня в России нет ничего. Могла бы быть, например, когда-нибудь пенсия, но спасибо Олегу Дерипаске, отобрал у старушки пенсию, значит, не будет. Ну и ладно, не очень-то и рассчитывала.
А. ЖИГУЛИНА: На практике что это для вас значит? Что вы не сможете вернуться в Россию?
О. РОМАНОВА: Думаю, что я не смогу вернуться в Россию по другой причине, потому что я открыто помогаю Украине и собираюсь это делать дальше.
А. ЖИГУЛИНА: Если вдруг власть изменится, а эти все странные процессы, решения судов останутся?
О. РОМАНОВА: Мне почему-то кажется, что власть изменится вместе с Дерипаской. Если вдруг поменяется власть, сгинет Дерипаска, а суды останутся, я же, возвращаясь в Россию никак не смогу взять свои накопленные авуары.
А. ЖИГУЛИНА: Да, я поняла. У нас три минуты. У меня был вопрос на финал. Если вы успеете на него ответить коротко, то замечательно.
У нас уже середина декабря, я думаю, что это последний ваш эфир в этом году у нас на «Ищем выход». Это замечательно, что вы у нас так часто бываете. Спасибо вам за это огромное. Я думаю, что уже можно задать этот вопрос. Как бы вы охарактеризовали прошедший год в целом и каким он стал лично для вас? Если хотите, можно объединить эти два вопроса.
О. РОМАНОВА: Этот год, я очень надеюсь, что он будет переходным годом хотя бы к более мирному существованию друг с другом. В этом году, слава тебе господи, мы не получили нового ковида. Мы получили несколько новых войн. Мы получили Израиль, мы получили ХАМАС, но это очень близко к нам. Мы же понимаем, практически каждый у нас имеет родственников или друзей, или знакомых в Израиле. Это очень больно. Событие развивается.
Я очень рада, что в этом году, надеюсь, что он не успеет, Путин не нажал ядерную кнопку, а ядерную кнопку нажал только Шаман. Мне кажется, это уже чудо, что мы с вами в этом году живы. Мне кажется, уже неплохо. Уже неплохой результат по нашему времени. Если это продолжится в 2024 году, мы все-таки сможем выбраться вместе все из этой пропасти, куда нас затащил, прежде всего, Путин. Этот путь будет очень тяжелый. Даже в пропасти, сидишь на дне – видишь небо над головой. Давайте к нему стремиться.
А. ЖИГУЛИНА: Спасибо вам большое. Мне кажется, что это можно использовать вместо предновогодней речи, либо сделать подборку из речей, которые можно было ставить вместо речи Путина. Отличная идея. Я предложила бы кому-нибудь этим заняться. Спасибо вам большое.
О. РОМАНОВА: Спасибо. За небо.
А. ЖИГУЛИНА: Спасибо всем нашим слушателям, всем, кто писал в чат, всем, кто нас смотрит в записи. Я надеюсь, что вы с нами останетесь. Подпишетесь, если вы это еще не сделали и поставите лайки. Мы постараемся вас радовать интересными программами, интересными гостями. До свидания всем.
О. РОМАНОВА: Счастливо.