«Особое мнение» Максима Шевченко
Сначала, я думаю, Путину сказали, что вас предали, страшный мятеж. Он выступает с речью. На всякий случай не произносит фамилию Пригожин и не оставляет вне закона бойцов «Вагнера». Потом он понял, что никакой это не мятеж, а, скажем так, определенная элитная группа показала, что не будет молча смотреть, как Путин передает власть Шойгу…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
Н. ВАСИЛЕНКО: Понедельник, 26 июня. У микрофона Никита Василенко. И сегодня программа «Особое мнение». И своим особым мнением выступит политик и журналист Максим Шевченко. Максим Леонардович, здравствуйте.
М. ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте.
Н. ВАСИЛЕНКО: Алексей Венедиктов в своем Телеграм-канале написал, что переворот, мятеж, который мы наблюдали в субботу и, считайте, во все выходные, был довольно-таки пропутинский. То есть он и был пропутинский. Согласно ли вы с таким тезисом?
М. ШЕВЧЕНКО: Я, собственно, с самого начала это сказал, с утра субботы 24-го. Я не знаю, какие выходные Алексей Алексеевич потом наблюдал. Все завершилось к вечеру субботы. Как говорится, шабат закончился, переворот тоже. Поэтому, на самом деле, я как только это увидел, сразу сказал, что это все пропутинская инсценировка.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но если мы возьмем, например, участие Лукашенко, то есть лидер другой страны участвует в разрешении внутреннего конфликта на территории другой, разве это не минус очки Владимира Путина по отношению к россиянам?
М. ШЕВЧЕНКО: А вот это вопрос уже интересный и очень сложный, на который отвечать надо не торопясь и тщательно взвешивая все ходы, потому что тут, конечно же, вскрывается тайна вообще всех этих событий, в присутствии Лукашенко. Но то, что на поверхности. Вот кто такой Лукашенко? Лукашенко связан у нас, помимо Беларуси, еще с Союзным государством. То есть фактически человек, который много лет является инициатором идеи Союзного государства, помогает урегулировать так называемый внутренний конфликт внутри Российской Федерации. При этом Пригожин уезжает в Беларусь. Тут есть очень большое количество нюансов, которые надо проговаривать.
Н. ВАСИЛЕНКО: Давайте проговорим.
М. ШЕВЧЕНКО: Да. В частности, Беларусь. Чем она известна была в советское время? Под Минском огромный был центр всегда, один из ключевых центров подготовки спецподразделений Главного разведуправления советской армии. Напомню, даже Ли Харви Освальд проходил там подготовку под Минском в 50-е годы, тот, кто предполагаемо убил Кеннеди, а может, на самом деле в него выстрелил и попал. Поэтому то, что Пригожин, который связан с разведкой военной, вся его деятельность последних лет, уезжает в Минск, где находится один из форпостов этой разведки военной, спецподразделений причем, это интересный такой момент.
Когда мы говорим «пропутинский», что мы имеем в виду? Мы подразумеваем, что Путин вечен. Но если мы посмотрим в будущее, то мы понимаем прекрасно, что он не вечен. Потому что никто не вечен вообще. А проблема даже не в том, что люди смертны, а в том, что люди внезапно смертны. А у политиков точно срок кончается. Вот представим себе на секунду, что Путин уходит от власти, что-то с ним случается. Кто к власти приходит? Тут и начинается самое серьезное, самое сложное.
А вот я считаю, что события субботы – это подготовка определенного круга патриотически настроенных силовиков, государственников, во многом антизападников, между прочим, к жизни после Путина. Это подготовка. Во-первых, Пригожин не наказан. Это значит, что Пригожин, по крайней мере, прошел по сценарию Чавеса, как я говорил в субботу в эфире.
Н. ВАСИЛЕНКО: Да.
М. ШЕВЧЕНКО: Это значит, что Пригожин вернется, я уверен просто в этом, из Белоруссии вернется депутатом Государственной думы, может, лидером фракции, лидером какой-то партии патриотической. Но не сейчас, а в новом формате, когда 2024 год, на фоне событий 2024 год. Плюс к этому показано, что есть достаточно сильная группа силовая, причем очень высокопрофессиональная, которая может легко взять под контроль штаб округа без ведома генералов, с ведома генералов, которые там сидели. Это уже, как говорится, мы никогда не узнаем, знали ли Алексеев и Евкуров об этом.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вид у них был растерянный, признайтесь, Максим Леонардович.
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, совершенно не признаюсь.
Н. ВАСИЛЕНКО: Я вот Евкурова никогда таким не видел, а он все-таки генерал самый настоящий, боевой.
М. ШЕВЧЕНКО: Никакой не растерянный был Евкуров. Ему там звонили, писали, что-то еще. Там есть кадры знаменитые, где он в телефон свой смотрит и так далее. Они с Пригожиным много лет знают друг друга. Многие ингуши и чеченцы по контракту в «Вагнере» служили много лет. Это не могло быть без ведома Кадырова и Евкурова, между прочим, никаким образом. И потом, Евкуров – это легенда ВДВ и легенда военной разведки. Не надо считать, что он может быть растерянным в этой ситуации. Он прекрасно понимал, что ему ничего не угрожало. Хотя картинка была устрашающая. За их спинами стояли там вооруженные люди в масках. Ну, в основном это выпускники того же самого Рязанского воздушно-десантного училища, который сам заканчивал Евкуров.
Там в этом разговоре другое меня поразило, когда Пригожин говорил Евкурову: «Ну вы же дали приказ стрелять по гражданским. Вы». – «Я не давал. Кто давал?» – говорит Евкуров там. Что-то такое, такой диалог между ними.
Так или иначе, штаб Южного округа и Ростов, огромный город, база, фронт фактически, были взяты просто без малейших каких-либо усилий. Потом начались странные события. Сначала они двигаются по дороге, и самолеты и вертолеты наносят удары ракетно-бомбовые по этим колоннам. На фоне этих ударов – подчеркну, это почти синхронизировано – президент России выступает со своим заявлением. Я думаю, что тут надо задать вопрос, а кто, собственно, этот текст президенту России занес, кто его подготовил? Ну вот смотрите, допустим, сын Пескова служит в «Вагнере».
Н. ВАСИЛЕНКО: Служил. Все-таки в данный момент уже не служит.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, я не знаю, служил, не служил. Связи, наверное, остались, я так думаю. Пригожин несколько раз во время боев в Бахмуте подчеркивал свое особое отношение с тульским губернатором Дюминым, который был руководителем Федеральной службы безопасности, одно время начальником личной охраны Путина.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть ФСО, Максим Леонардович, получается?
М. ШЕВЧЕНКО: Я думаю, там даже сложнее, потому что есть достоверная информация, что в ранге министра обороны Дюмин руководил операцией 2014 года по захвату Крыма, которая, собственно, прошла блистательно без малейших там потерь и, в общем, сочетала в себе элемент силового присутствия, политических договоренностей и много чего другого.
Поэтому это достаточно серьезный круг, которые думают: «А что будет, допустим, если вот Путин уходит в 2024 году? Мы же не знаем реально, каково здоровье Путина, какие планы Путина. Мы предполагаем, Путин будет вечно. Для нас это аксиома. Но теперь задаемся вопросом: а если что-то не так, а если он не будет вечно, если, допустим, в 2024 году он уходит и какой-то преемник?» Вот тут как раз и начинается та самая реальная гражданская война, которая является конфронтацией элитных групп.
Есть две мощных элитных группы. Первая элитная группа сложилась в 90-е годы. И, безусловно, Шойгу принадлежит к ней, к ельцинской эпохе.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть семейные? Можно их назвать «семья» (то, что раньше называли), ельцинских?
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, я думаю, что Шойгу не семейный в чистом смысле этого слова. То есть он не Валин и Танин. Но, в общем, он туда, к той эпохе. Его карьера, его взлет там. И он единственный, кто контролирует мощное силовое ведомство, которое, видите ли, может даже отдавать приказы наносить ракетно-бомбовые удары по территории Российской Федерации, хотя в Конституции и в Законе о вооруженных силах ясно сказано, что вооруженные силы не применяются на территории России без особого распоряжения. Росгвардия применяется, ФСБ применяется, а вот вооруженные силы, армия не применяется.
Н. ВАСИЛЕНКО: Тогда вопрос, кто отправил эту авиацию, вы хотите поставить?
М. ШЕВЧЕНКО: Это очень важный вопрос, я считаю. Потому что первые начали не вагнеровцы, первые начали те, кто начал стрелять по вагнеровцам. Вагнеровцы, я их тоже прекрасно понимаю. Это подразделение ГУ ГШ РФ, военной разведки, которых учат: если вас атакуют – вот они идут в боевом порядке, у них там ПЗРК, там зенитные комплексы «Патриот» – если вас атакуют, то сначала сбейте того, кто вас атакует, а уж потом разбирайтесь, свой это или чужой.
Потому что не вопрос для солдата или сержанта, даже для лейтенанта, даже для капитана обсуждать и обдумывать приказы. Не этому учат в военной разведке, не этому учат в его специальных подразделениях, на основе которых сформирован так называемый «Вагнер», которого никакого не существует как «Вагнер», это совокупность целых подразделений, бригад ГУ ГШ РФ, которая вот обросла и сконцентрировалась.
Н. ВАСИЛЕНКО: Извините, я вот уточню, пока мы далеко не ушли. Но вот, например, было сообщение, что на Оке был первый заслон выстроен. И там был 45 полк ГРУ, который вот в Кубинке расквартирован, который тоже ГУ ГШ РФ. Разве это не получается, что это два подразделения одного ведомства столкнулись, по сути?
М. ШЕВЧЕНКО: А они разве столкнулись?
Н. ВАСИЛЕНКО: До этого не дошло, но могли.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну а мы не знаем, как бы себя повел этот 45 полк ГУ ГШ РФ из Кубинки, если бы до него дошли вагнеровцы. Там офицеры, может, на одних койках спали в одной и той же казарме одного и того же Рязанского училища.
Н. ВАСИЛЕНКО: Скорее всего, именно так.
М. ШЕВЧЕНКО: Поэтому совершенно не факт, что этот полк бы не сказал: «Ребята, мы с вами. Давайте-ка пойдем дальше». Я думаю, что просто вот демонстрация силы, которая была со стороны вот этой группы: военной разведки спецподразделения, я думаю, спецподразделения ФСБ, туда же мы отнесем, потому что многие из них руководятся выходцами тоже из военной разведки, я знаю, и, значит, ССО (Силы специальных операций), дальше Федеральной службы охраны, приближенных людей к Путину.
Даже заявление Кадырова очень интересно. Он как бы Пригожина лично осуждал. И они приехали, росгвардейцы, – не будем говорить «кадыровцы», росгвардейцы – под Ростов, но в Ростов-то не входили, конфронтации всячески избегали и, на мой взгляд, прикрывали тылы, может быть, даже в каком-то смысле. Можно и так посмотреть на эту ситуацию.
Н. ВАСИЛЕНКО: Ну, это логично. Чтобы не спровоцировать кровь.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, и не спровоцировать кровь. Но я думаю, я уверен просто, ну просто трудно представить иное, что огромное подразделение, которое мы знаем под мемом «ЧВК “Вагнер”», которое насчитывает 20-30 тысяч человек, вооружено танками, штурмовой авиацией, как сам Пригожин говорил, артиллерией, просто в нем должно быть, не знаю, там около тысячи сотрудников ФСБ, допустим, которые так или иначе следят за всем, что там работает. Если это не так, тогда грош цена вообще ФСБ и всем остальным.
Поэтому мы исходим из того, что мы живем в мире, в котором есть какой-то элемент логичности. И поэтому это так. Предположить, что об этом событии никто не знал, оно было внезапностью, невозможно, поскольку Пригожин и пригожинцы, его ребята, на протяжении долгих месяцев троллили, оскорбляли и готовили вот это все.
А на прямой вопрос Семена Пегова, который задал ему в интервью: «А если вот так сложится ситуация, пойдете на Москву?», Пригожин ответил ему: «А ты знаешь, Сема, мысль интересная. Мы не думали, но мысль интересная». Понятно, что это заготовка. Понятно, что это спектакль. Понятно, что и Семен, которого я очень хорошо знаю, тоже крутится давно там на Донбассе, дай ему бог здоровья, и понятно, что он со всеми знаком там в военной разведке.
Н. ВАСИЛЕНКО: Получается, все всё знали, кроме президента Российской Федерации? Так, я понимаю?
М. ШЕВЧЕНКО: Я думаю, что его подставили просто первоначально те, кто ему первоначально занесли информацию об этом, сказали, что «идет не по плану и Пригожин изменил вам, Владимир Владимирович». Но тут у меня тоже возникает вопрос. Слушайте, но есть огромное количество людей, которые могли позвонить Пригожину: Песков, Путин. Я вас уверяю, что у них у всех есть телефон Пригожина.
Н. ВАСИЛЕНКО: Якобы Пригожин не отвечал им, сообщают некоторые якобы информированные.
М. ШЕВЧЕНКО: Якобы, да. Ну, тому же можно было Евкурову позвонить, который с Пригожиным сидит, и сказать: «Юнус-Бек, дай трубочку Евгению Викторовичу». Евкуров-то явно отвечал, даже в прямом эфире отвечал там на звонки какие-то. Поэтому ну что эту ерунду мы будем слушать? Я уверен, что там шел трезвон и перезвон. Еще когда-нибудь мы увидим перехваченные телефонные разговоры этих звонков, несмотря на всякие там спецсвязи и подобные вещи.
Сначала, я думаю, Путину сказали, что вас предали и на самом деле страшный мятеж, там они атакуют всех на свете. И тогда он выступает с этой своей речью. На всякий случай он не произносит фамилию Пригожин и на всякий случай он не оставляет вне закона всех бойцов «Вагнера». Потом, я думаю, он стал разбираться и понял, что никакой это не мятеж, а, скажем так, определенная элитная группа, на которую он всегда делал опору и которая была ему лояльна, просто показала, что не будет молча смотреть на то, как, допустим, Путин передает власть Шойгу или передает власть кому-то еще.
Н. ВАСИЛЕНКО: А значит ли это, что изначально в своем обращении Путин обращался не к Пригожину, не к ЧВК «Вагнер», а именно к этой элитной группе?
М. ШЕВЧЕНКО: Есть две версии на этот счет, кого он назвал заговорщиками. Есть даже мнение ЧВК «Вагнер», ну, опубликовано от имени ЧВК «Вагнер», что Путин на самом деле под заговорщиками подразумевал Шойгу и Герасимова. По крайней мере, мы точно понимаем, мы люди-то простые, маленькие, нам в эти высоты страшные и зияющие, только заглядывать туда пытаемся, на цыпочки привставая, но ясно одно, что конфронтация и бардак был такого уровня, что какая-то часть элиты была охвачена паникой.
И почему они были охвачены паникой? Это же на самом деле подтверждается. Огромное количество бортов сразу взлетали, улетали, когда эти шли на Москву. Боялись. Кого они боялись? Но не Пригожина же они боялись, в конце концов. Слушайте, у всех есть своя какая-то охрана. Значит, кого-то другого, кто стоит за Пригожиным, боялись. Боялись, что тот большой кто-то, кто стоит за Пригожиным, за Дюминым, там еще за кем-то, сделал такой шаг, после которого могут начаться повальные аресты и что-то вроде 1937 года.
Н. ВАСИЛЕНКО: А разве они и так не начнутся? Потому что мятеж был, кого-то нужно обвинить, арестовать, показательно порку провести.
М. ШЕВЧЕНКО: Я не думаю, что это так будет. Я еще раз говорю, вот Чавес поднял мятеж, были даже бои, пролилась кровь тоже в Венесуэле. Чавес поднял даже два мятежа, и оба мятежа кончились поражением Чавеса. После этого Чавес свободно вышел на выборы и стал президентом Венесуэлы, правда ведь? Не в ходе военного переворота.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это факт.
М. ШЕВЧЕНКО: Вот. Поэтому мы здесь тоже видим, как создается параллельная той реальности, которая сейчас существует, которая контролируется Кириенко, Громовым и всеми остальными там информационными мэтрами, информационно-политическими.
На наших глазах создалась параллельная реальность, в которой мы видели следующее. Жители Ростова обнимали, приветствовали этих ребят из ЧВК «Вагнер», как родных своих. Вот весь прекрасный репортаж американского журналиста я опубликовал в своем Телеграм-канале. Огромное ему спасибо за эту работу журналистскую. Это он как раз снял вот эти последние слова отъезжающего Пригожина. Из чего мы, кстати, делаем вот, что Пригожин не шел во главе колонны на Москву, а все это время сидел в Ростове, правда ведь, да?
Н. ВАСИЛЕНКО: Но во главе колонны наверняка Дмитрий Уткин шел, его верный воевода.
М. ШЕВЧЕНКО: Я вас уверяю, там полно профессиональных военных, которые прошли, может, еще и Афганистан даже, и Чечню и так далее, которые с удовольствием шли бы во главе этих колонн, просто с удовольствием.
Кстати, когда речь идет о мятеже и восстании, я вспоминаю другую легенду ГРУ СССР – Владимира Квачкова. Владимир Васильевич – человек же веселый, прямой, простой и, в общем, замечательный. Я его лично знаю, несмотря на отдельную его безуминку такую, очень люблю и очень уважаю, считаю настоящим патриотом и честным человеком.
Когда он вышел из тюрьмы, я его спрашивал в таком интервью: «Владимир Васильевич, ну а что вы хотели сделать-то?» Владимир Васильевич сказал следующее: «Я мятеж хотел поднять». «Как, – говорю, – мятеж? Где мятеж?» Он говорит: «Да я хотел в Коврове захватить воинскую часть, поднять ее и на Москву идти просто колонной. Уверен, нас бы все встречали цветами». Я говорю: «Владимир Васильевич, ну вы сейчас признаетесь». «А я уже, -говорит, – в этом признался на следствии, уже не опасно, уже отсидел за попытку мятежа. А тогда мы хотели воинскую часть, но нас кинули».
Н. ВАСИЛЕНКО: Прямолинейность Квачкова вызывает восхищение, конечно.
М. ШЕВЧЕНКО: Секундочку. Да. А я делаю вывод, старый грушник Квачков, матерый, заслуженный такой, достойный человек, который как бы там отсидел за правильные дела, у него эта схема уже была – мятеж, воинская часть и как бы обрастая человеческой массой идти на Москву. Не получилось. А сейчас показали то же самое, о чем Владимир Васильевич Квачков говорил еще тогда, применительно вот к тем годам, когда у него не могло получиться. А сейчас почти получилось.
И почему остановилось-то? Я считаю, именно потому и остановили, что почти получилось, что на самом деле народ встречал вагнеровцев-то по ходу их движения там чуть ли не цветами, что вдруг в Москве увидели, что не просто там колонна какая-то несется на Москву, погрузив танки на платформы и не встречая сопротивления, а эта колонна обрастает огромными симпатиями людей.
Н. ВАСИЛЕНКО: Разве это не говорит о том, что в лице народа это был именно антипутинский мятеж и народ уже устал от Путина?
М. ШЕВЧЕНКО: Вот тут сложнее, поскольку народ у нас до конца не понимает политических раскладов. И судя по тому, что на улице Ростова говорили там отдельные люди… Выборка небольшая была. Там человек пять было. «За “Вагнер”, за президента», – они говорили там.
Н. ВАСИЛЕНКО: Более того, я такие комментарии читал под вашим выступлением на «Живом гвозде» в субботу.
М. ШЕВЧЕНКО: Народ находится в таком состоянии, в состоянии до 9 января 1905 года, когда царь хороший, генералы и министры – твари, суки. «Поэтому, Гапон, веди нас на Зимний дворец, мы царю петицию подадим. Если царь батюшка нас выслушает, то он разберется, он накажет этих всех, этих подонков». А в ответ народ получил 9 января 1905 года, как говорится, оружейные залпы и расстрел, «Кровавое воскресенье», после чего Николай окончательно стал Кровавым Николаем.
Здесь ситуация такая. Народ находится примерно в такой же ситуации. В России народ полагает, что власть, высшая власть, она просто не может быть как бы антинародной, она думает о народе, он же хозяин земли русской, а вот те, кто под ним, ну там жулье, ну там жулье собралось, как бы это жулье вот убрать и как бы довести?
Н. ВАСИЛЕНКО: Слушайте, а вот если немного в дебри вдаваясь, откуда у нас это раболепие в нашем народе? Откуда это взялось?
М. ШЕВЧЕНКО: Я не считаю, что это раболепие. Ну, понимаете, в русском народе две линии всегда было. Первая линия – это казачье-анархистская, которая проявлялась в Разинском восстании, Болотниковском восстании до этого, которая проявлялась в земском движении Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, которые спасли Москву. Не бояре и не царь, а народ сам. Уровень самоорганизации русского народа огромный исторически. Так исходит из самой природы его жизни, его исторического бытия, потому что огромные пространства, люди жили в огромных лесных пространствах и вынуждены были волей истории формироваться как община, то есть самим решать вопрос, без воевод и без начальства. Государство всегда приходило как какое-то такое террористическое образование сверху.
Но романовская эпоха, именно романовская эпоха, начинавшаяся с Петра, подавление, поражение в гражданской войне разинцев, подавление, поражение пугачевцев в гражданской войне, закрепощение и унижение русского народа, запугивание его, казни массовые, террор, просто террор иноземцев и их ставленников, Гольштейн-Готторпской династии, которые правили под именем Романовых, фактически это оккупация была России, она привела к тому, что изошедший кровью народ в какой-то мере стал полагать, иллюзия такая у него, надежда, что вот, мол, сильное государство является основой его исторического народного бытия.
И когда государство становится слабым, то в народе просыпается русском его исконная русская мечта, которая сформулирована Бакуниным и Кропоткиным, по самоорганизации. Но советы не большевиками были придуманы. Это Теодор Шанин доказал еще и до него.
Н. ВАСИЛЕНКО: В конце концов, общины были, которые протосоветами были.
М. ШЕВЧЕНКО: Советы – естественная форма самоорганизации. Не партии создавали советы, не эсеры, не большевики и не кадеты в годы первой русской революции, а сам народ как-то вдруг автоматически на основе фабрик, на основе там сельских общин создал советы местного самоуправления. Государство оказалось как бы побоку. Но при всем при этом, когда вот это терпит поражение, народная мечта, как потерпели поражение разинцы, пугачевцы, как потерпела поражение советская народная мечта о самоорганизации, то на смену этому встает этот феномен веры в государство как в источник, по крайней мере, защиты от хаоса.
Но тут парадокс другой. Народ всегда, если вы посмотрите историю русского народа, его фольклор, он всегда знал, что бояре – это предатели. Вот это проходит. Бояре, помещики, попы, вот эти все чиновники, министры государевы. Даже у Некрасова в его великой поэме «Кому на Руси жить хорошо» вот эти народные такие толки.
Н. ВАСИЛЕНКО: Вспомните советский кинематограф, «Александр Невский», где Невскому всячески мешали бояре и церковники защищать землю.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, это все-таки советское время, это 1941 год, это там, знаете ли, как бы единоначалие, война и все такое прочее. Но в целом мысль-то правильно построена. Поэтому народ на самом деле и Ивана Грозного поддерживал.
Н. ВАСИЛЕНКО: Извините, поддерживал или все-таки боялся?
М. ШЕВЧЕНКО: Поддерживал царя. Народ боялся всех этих Шуйских, народ боялся всех этих Ухтомских, народ боялся всех этих абсолютно распоясавшихся единороссов того времени, которые жили как хотели. А в царя, в Ивана Грозного, верил народ. И когда царь рубил головы боярам, народ это приветствовал очень, потому что он говорил: «Да, вот это так и должно быть».
И у старообрядцев, например, Иван Васильевич Грозный – это никакой не негативный персонаж. Если вы не поленитесь и съездите в Рогожскую церковь и там поговорите с людьми вот на Рогожской заставе, к поповцам белокриницким или к беспоповцам, они вам расскажут: «А что там негативного? Стоглавый собор царь сделал, царь церковное правило создал, царь защищал веру православную и защищал народ». У старообрядцев Иван Грозный – позитивный царь, абсолютно позитивный царь. А вот Романовы – это абсолютное зло. И я с ними согласен, кстати, в этом вопросе.
Но возвращаясь к нашей эпохе. Таким образом, вот пока вот такая у народа вера, что вы, ребята, идите и помогите Путину победить зло, зло в лице вот этих вот жирующих, ворующих, грабящих, обманывающих, лгущих.
Ведь последнее интервью Пригожина предмятежное только на одном ресурсе, по-моему, «Гулагу.нет» в Ютубе, я видел, посмотрело 10 миллионов человек. Хотя он не «Гулагу.нет» давал это интервью, естественно.
Н. ВАСИЛЕНКО: Там оно просто опубликовано.
М. ШЕВЧЕНКО: Да, опубликовано. То есть я думаю, что это его интервью посмотрела вся страна реально. Посмотрело гораздо больше людей, чем Соловьева, Скабееву, Киселева, Шейнина и всех их гостей вместе взятых на протяжении там месяца, вот одно это интервью Пригожина, в котором он рассказал про то, что спецоперация задумана была бездарно, и задал вопрос «что это – глупость или предательство?» про 24 февраля, что войска посылались без боекомплекта (я знаю, что это так, некоторые части по крайней мере), что десантники были брошены на авось на бетон Гостомеля (и это правда абсолютная, есть видео, как сбивали вертолеты над Днепром).
Н. ВАСИЛЕНКО: Они пытались создать плацдарм. Логичное решение для наступающей армии.
М. ШЕВЧЕНКО: Ни хрена не логичное решение. Армия не наступала, армия заходила, как на парад. И Пригожин объяснил: под Медведчука, подо все вот под это полагали, что все как бы схвачено, полагали, что все куплены, а выясняется, что купленных можно перекупить. Вот Запад пришел и сказал: «Вот делайте, как мы говорим, а не как вам в Москве заплатили, например». И все сделали по-другому совсем. Поэтому критика Пригожина на 95% абсолютно верна. И каждый журналист, который следил за этими событиями в течение года, знает, что абсолютная правда все, что он сказал, абсолютная правда
Вопрос другой. Почему люди, которые допустили до этой катастрофической ситуации гибели огромного количества солдат, бессмысленного расхода дорогущего вооружения, в конце концов, до этого смертоубийства бессмысленного русских с украинцами в интересах третьих каких-то сил, почему они по-прежнему находятся у власти, почему они находятся во главе, почему они руководят теми министерствами, которые так это спланировали, что это привело почти к катастрофическим последствиям, к чудовищным потерям лучших людей, храбрейших людей, достойнейших людей, к тому, что вообще все это может обрушиться к чертовой матери? Возникает вопрос. Вопрос правильный.
Люди же не дураки в России. Во-первых, мы увидели, что большинство людей является патриотами, что ли. Так можно, наверное, сказать. По крайней мере, патриотами правильных пацанов. Я не знаю, являются ли патриотами государства. А Ростов – город пацанский, город, в котором там Баста (Ноггано) появился, в котором там 228, папиросим, скоро осень и так далее, все прекрасные песни Ноггано. Это же вся эта стилистика, вот это все, что создавал Баста под именем Ноггано.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но это романтичный образ. А ведь все-таки государство должно функционировать на основе стабильных институтов.
М. ШЕВЧЕНКО: Так это реально, а институты, все знают, что это подделка, коррупция, что выборы продаются, что все ненастоящее, что СМИ врут. А кто не врет? А не врет Евгений Викторович Пригожин и вагнеровцы на этом уровне. Они выступили как такая квинтэссенция, кристаллизация некой правды такой для народа. И это очень серьезное событие. Я думаю, в Москве, даже у тех, кто это организовывал, немножко зачесалось как бы в затылке, и они призадумались: «А вдруг на самом деле возьмут да обрастут толпой и в Москву придет там не подготовленное спецподразделение, с которым обо всем договорено, а придет там толпа людей с плакатами “Свободу Алексею Навальному!”».
Н. ВАСИЛЕНКО: «Долой самодержавие!»
М. ШЕВЧЕНКО: «Долой самодержавие!» и все такое прочее. «Долой “Единую Россию”!» Запросто.
Н. ВАСИЛЕНКО: Да, это только может в страшных снах сниться тем, кто сидит в центре Москвы. Я напомню, политик и журналист Максим Шевченко со своим особым мнением.
М. ШЕВЧЕНКО: А я думаю, что есть разные люди. А я вас уверяю, что большинство силовиков, по крайней мере связанные с армией, ненавидят и презирают это все.
Н. ВАСИЛЕНКО: А в чем тогда дело? Почему они не решатся на реальный переворот? Присяга?
М. ШЕВЧЕНКО: Потому что военные в Советском Союзе и в России – это люди, которых столько долбили… В 1937 году это было первый раз, когда из военных выбили всю эту прыть заниматься политикой. Второе – это когда Жукова отстраняли в 1959 году и обвиняли в предательстве. Третий раз – это когда военных бросили расстреливать парламент и Белый дом. Суровикина поспрашивайте, который с испуганным лицом сидел тут у нас, тоже Пригожина осуждал. Военные, у них на клеточном уровне, им вбивают с 17 лет, даже еще с Суворовского училища, что вы не занимаетесь политикой. Они просто не знают, что такое политика. Они не чувствуют политики.
Но военные – это идеальные машины. Российские военные, которые наследуют советским военным, особенно члены спецподразделений – это идеальные машины войны, я бы так сказал. Украинцы это доказывают, потому что это все как бы одна и та же школа. Советская школа войны была очень хорошей школой, очень хорошей школой. Вот эти выпускники советской школы войны, военного дела гиперэффективно на радость всему западному миру и «пятой колонне» внутри России убивают друг друга сегодня под Запорожьем.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это мы и наблюдаем. Еще раз напомню, политик и журналист Максим Шевченко со своим особым мнением. Сейчас мы сделаем небольшую рекламную паузу, а скоро, совсем скоро вернемся. Оставайтесь с нами.
РЕКЛАМА
Н. ВАСИЛЕНКО: Продолжается программа «Особое мнение» с Максимом Шевченко. Веду ее я, Никита Василенко. И напомню, что вы можете поддержать эту трансляцию лайками, поделиться ею со своими друзьями, а также перейти в магазин shop.diletant.media.
И сегодня особый лот, который я всячески рекомендую, – это роман Саши Филипенко «Кремулятор». Действия разворачиваются 23 июня 1941 года. И он построен на допросе, на допросе главного директора Московского крематория Петра Нестеренко. Необычная судьба у человека. И я еще раз повторю, всячески рекомендую этот роман, потому что только я купил 20 экземпляров, хотите – верьте, хотите – нет, чтобы раздать своим друзьям. И это все вы можете найти в магазине shop.diletant.media.
Но мы продолжаем наш разговор с Максимом Шевченко. И в чате очень много вопросов возникает касательно того ролика, который мы видели до выхода мятежников на марш, где Евгений Пригожин говорил о том, что Украина не бомбила Донбасс 8 лет, Украина и НАТО не угрожали России, они не собирались на нее нападать и вообще все это было ради передела рынков и, не знаю, посадки Медведчука на царство (вы об этом тоже говорили). Но вопрос следующий. Как Путин может простить вот эти заявления, которые просто противоречат всему тому, что он говорил все эти полтора года с начала войны?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, Пригожин не сказал, что не бомбила. Пригожин сказал, что не так сильно бомбила.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это были перестрелки между вооруженными формированиями. То есть гражданские особенно не страдали.
М. ШЕВЧЕНКО: Страдали еще как. Я сам лично приезжал и собирал там мозги в Макеевке двух ребят, которые вышли покурить, и тут мина прилетела и их убила. Или там помню женщину, которой руку оторвало по локоть. Она, несмотря на это, взяла вынесла из горящего дома своего младенца. Дочка у нее погибла 12 лет. Я даже выкладывал прям вот интервью свежее с ней, она еще в шоке была по итогам этого. Поэтому гражданские как раз и гибли.
Н. ВАСИЛЕНКО: Ну вот у вас свидетельства есть. А Пригожин говорит обратное.
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, это не было такого тотального, это были перестрелки между военными формированиями с обеих сторон. Но, в общем, была взаимная охота за артиллерией и за «Градами». Но, наверное, где-то там хлопцы перепивались, обкуривались и, наверное, шмаляли не только по боевым позициям, а еще куда. Но это не носило системный характер на самом деле, это были там спорадические такие обстрелы. Конечно, то, что началось после 24 февраля – это совсем иная история. После 24 февраля это превратилось в ураганный, системный огонь. Уже окраины Донецка стали реальной линией фронта. Поэтому ваш вопрос, как это Путин простит?
Н. ВАСИЛЕНКО: Потому что в глазах Путина это явно был предательский акт, предательский спич со стороны Пригожина.
М. ШЕВЧЕНКО: А может, в глазах Путина, я не знаю, предателями являются те, кто обманывал Путина, кто ему говорил другое и кто привел к 24 февраля, к неподготовленному, непродуманному, на авось, в ловушки, в засады заводу колонн российских солдат и росгвардейцев на верную погибель. Может быть, это они являются предателями и лжецами. На мой взгляд, так оно и есть, прямо скажем.
Н. ВАСИЛЕНКО: Вот смотрите, 24 февраля показало, что Акела промахнулся. И 24 июня 2023 года показало, что Акела промахнулся вновь. Значит ли это, что группы, элитные группы, которые стоят за разными силовыми блоками…
М. ШЕВЧЕНКО: А вы кого считаете Акелой в данном случае?
Н. ВАСИЛЕНКО: Путина.
М. ШЕВЧЕНКО: Я не понимаю, почему он промахнулся 24 июня 2023 года. А, с этим его заявлением вы имеете в виду?
Н. ВАСИЛЕНКО: Например. Потому что явно показалось, как будто человек теряет ситуацию. И значит ли это, что его будут подталкивать к тому, что в 2024 году его попросят не идти на выборы?
М. ШЕВЧЕНКО: В этом-то и дело. А кого попросят? А кто будет идти на выборы? Совершенно очевидно, что сложились две группы – мы об этом говорили в первой части программы – элитные группы, каждая из которых, скажем так, видит себя как продолжательницей властных полномочий. Там же про власть после Путина следующий момент. Это мир с Западом или продолжение конфронтации с Западом, раскручивание войны за счет русско-украинского мяса или какие-то новые формы войны, новые формы конфронтации?
Я, например, вижу вот в ситуации 24-го очень большие перспективы для дальнейших возможных шагов. Ну, Лукашенко. Лукашенко – это Союзное государство. А почему, допустим, не создать Министерство обороны Союзного государства? Именно Министерство обороны. Вот есть же центр командования НАТО, есть Министерство обороны Бундесвера или Чехии, или Турции, но стратегическое планирование осуществляется в Брюсселе, в НАТО. Да, каждая страна может по-своему действовать там в какой-то ситуации. И, в общем, есть какие-то наметки в виде ОДКБ, еще там что-то такое.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это звучит идеально. Извините, Максим, что прибываю. Но разве пойдет на это Лукашенко, зная, что Россия сейчас находится в войне с Украиной и, по сути, ему придется открыть второй фронт?
М. ШЕВЧЕНКО: Лукашенко на это пойдет сто процентов, потому что Лукашенко – главный инициатор Союзного государства из тех, кто живы. Для него выход на это – это выход из этого белорусского тупика, в который его загнали с его идеей. Союзное государство – безусловно, для Александра Григорьевича Лукашенко это шаг вперед в развитии своей политической судьбы и политической биографии.
А для многих в России это, безусловно, попадание под политическую власть Союзного государства, гипотетического абсолютно, скажу, потому что я считаю, что там 30% за то, что это получится, 70% за то, что приложат огромные усилия, чтобы этого не получилось. Как до сих пор срывали все попытки создания Союзного государства, так же и сейчас. Как бы ресурсов очень много.
Но, в общем, так или иначе, борьба, на мой взгляд, только начинается, борьба обостряется всерьез. Есть две группы. Есть группа, которая считает себя частью мирового порядка, частью элиты. Есть вторая группа, ну вот спецподразделения военные, которые очевидно не считают себя частью мирового порядка.
Правящая элита, судя по тому, как их дети, на что Пригожин обращал внимание, эти в Дубаях, эти где-то еще, там дочка, Шарий говорит, замминистра обороны в Париж летает во время войны спокойно, например, и так далее. То есть они ощущают себя как бы над этой схваткой. Там где-то солдаты внизу в окопах снарядов просят и умирают, а тут мы, как говорится, живем своей вольготной жизнью.
А, очевидно, есть другая группа военных, я знаком с такими людьми, например, встречал, которые абсолютно преданы своему пониманию присяги и родины, но которые, в общем, абсолютно не готовы вести себя так, как ведет себя правящая единоросская элита.
Н. ВАСИЛЕНКО: А вот Шойгу и Герасимов – это какая группа военных? За кого они в этой игре?
М. ШЕВЧЕНКО: Это единоросская элита, безусловно. Шойгу – просто лидер списка «Единой России», один из основателей «Единой России». Это и есть единоросская элита высшей пробы – это Шойгу. Про Герасимова я ничего не знаю. Я его лично не знаю. Но если он человек Шойгу, то, безусловно, он вместе с ним. Это и есть та самая едросня, вот как бы тысячепробная едросня, потому что это и есть основатель партии «Единая Россия» и номер один ее списка 2021 года – это Сергей Кужугетович Шойгу.
Н. ВАСИЛЕНКО: Значит ли это, что после 24 июня ни Шойгу, ни Герасимов ничего не потеряют, а может быть, даже укрепят свои позиции?
М. ШЕВЧЕНКО: Я ничего про это не знаю. Это спекуляции, если сейчас будем говорить на эту тему. Я уверен, что они свои позиции не укрепят, потому что вопрос о том, кто дал приказ стрелять вертолетам и самолетам, этот вопрос остается. И там вроде уголовное дело против Пригожина не закрыто. Но пойди найди его теперь в Минске.
Н. ВАСИЛЕНКО: А не закрыто почему? Это такая, не знаю, страховка на случай будущего выпада Пригожина, чтоб не возвращался?
М. ШЕВЧЕНКО: Пригожин не угрожает Путину. Во-первых, что значит не возвращался? Белоруссия выдает всех. Мы знаем прекрасно по истории Сапеги и этого самого, и по другим историям разных оппозиционеров, что взаимообмен между КГБ Белоруссии и ФСБ России просто, как говорится, идеальный.
Н. ВАСИЛЕНКО: В чате была шутка, что Пригожина на Сапегу поменяли.
М. ШЕВЧЕНКО: Я думаю, Пригожин уже сидит на базе ГРУ под Минском и, в общем, отмечает с друзьями удачную операцию.
Н. ВАСИЛЕНКО: Вот пишут, что его видели в отеле в центре Минска.
М. ШЕВЧЕНКО: Может, в отеле в центре Минска пока еще. Ждет, наверное, встречи там с Лукашенко. Но, в общем, это удачнейшая спецоперация, за которую еще, думаю, он получит награды всякие.
Н. ВАСИЛЕНКО: А господин Дюмин получит награду? Потому что как-то вот о нем говорят мало. Лукашенко сегодня еще раз упомянул Сергей Лавров, что Лукашенко красавчик, спас Россию и вообще первый проявил инициативу. А вот Дюмина как будто убирают на второй план.
М. ШЕВЧЕНКО: Какой позор, какой позор. Министр иностранных дел благодарит лидера другого государства за то, что он спас страну, в которой министр является министром иностранных дел. Просто позорище позорное какое-то, скажу честно.
Н. ВАСИЛЕНКО: Другого министра у нас нет.
М. ШЕВЧЕНКО: Да у нас их всех других, на первый взгляд, нет, а оказывается, что и есть.
Н. ВАСИЛЕНКО: Оказывается, что и есть. Но все-таки господин Дюмин, он в этой ситуации остался в статусе-кво?
М. ШЕВЧЕНКО: А я думаю, что тут это спекулятивный опять-таки сюжет, поскольку мы ничего про это не знаем. Дюмин никак себя не проявил в этой ситуации, никак не высказывался. Я не видел его высказывания. Вы видели его высказывания?
Н. ВАСИЛЕНКО: Публичных высказываний не было, кроме демонстрации… ЧВК «Тула», по-моему, называется.
М. ШЕВЧЕНКО: Да. Поэтому все остальное, его личные связи с Пригожиным, с ФСО – это результат наших размышлений на эту тему. Доказательств тут нет прямых. Если вот так вот обобщить все эти силовые структуры, они, конечно, восходят к Совбезу и к фигуре Патрушева, на мой взгляд, потому что все такое патриотическое, антизападное как бы туда выделяется. Это несколько странно, поскольку Николай Платонович в свое время был инициатором… [телефонный звонок]
Н. ВАСИЛЕНКО: Это вам не Патрушев звонит, случайно?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, случайно, нет. Как Евкурову, да, такой звонок?
Н. ВАСИЛЕНКО: Да, да, да, да. Вдруг он хотел прокомментировать в прямом эфире.
М. ШЕВЧЕНКО: Так посмотрел. А я не буду отвечать. Как Юнус-Бек посмотрел. Сейчас не время отвечать.
Н. ВАСИЛЕНКО: Поставьте лайк нашей коммуникации, скажем так.
М. ШЕВЧЕНКО: Ему, наверное, позвонили, Евкурову, сказали: «Что ты его на ты называешь? На вы называй. По легенде вы не знакомы с Пригожиным».
Н. ВАСИЛЕНКО: Да, да, да. Сценаристы поправили. Шоураннеры пришли, чтобы интригу сохранить.
М. ШЕВЧЕНКО: Да, СМСку написали. Хотя они очень хорошо знакомы, естественно. И, в общем, Патрушев, ну да. Ну как бы Совбез. Слушайте, ну если Совет безопасности не видел и не курировал, и не контролировал возникновение огромной силовой группы, в которую включены ГРУшники, ФСОшники, ФСБшники, военные специалисты, десантники, то тогда вообще слово «безопасность», мне кажется, может просто не существовать. Отсюда мы делаем вывод, что Совет безопасности был полностью в курсе этой ситуации.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но это очень оптимистичный вывод. Потому что вот хотел вернуться к исторической параллели. Многие вспоминали…
М. ШЕВЧЕНКО: Нам хочется на это надеяться.
Н. ВАСИЛЕНКО: Хочется, вот именно.
М. ШЕВЧЕНКО: Мы верим в рациональность хоть какого-то государства. Потому что первые полдня, как я написал в своем Телеграм-канале, показали, что никакого государства, нахрен, нету, нет государства как системы управления, бюрократии, закона, чего-то еще такого, его просто нету, а есть просто группы, которые между собой сразу как бы достали стволы и как на стрелке начали общаться между собой. Вот что есть. Так я считаю, что это правда, так оно есть.
Да, оно может любого из нас уничтожить, вас, меня может уничтожить, как вот сейчас Абдулмумина Гаджиева. Они мстят журналисту «Черновика» там за три статьи.
Н. ВАСИЛЕНКО: На 19 лет его, насколько я помню, приговорили. Или больше? Или меньше?
М. ШЕВЧЕНКО: Три статьи, в которых ничего не было. Экспертиза говорит, никаких призывов не было, ничего не было. Все говорят. Все равно 19 лет.
Н. ВАСИЛЕНКО: У него танков не было, чтобы против такого правосудия, скажем так, выступать.
М. ШЕВЧЕНКО: Да.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но, Максим Леонардович, многие эту ситуацию, которую мы наблюдали в субботу, сравнивают с Корниловским мятежом. Но мы знаем, что после Корниловского мятежа через 4 месяца Временное правительство пало под Октябрьской революцией, Большевистским восстанием, кто как хочет называет. Можем ли мы здесь такую же параллель проводить, ожидать, уж простите за спекуляцию?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, ни в коем случае не можем такую параллель проводить. Нет, такой параллели мы проводить не можем.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вы задумались.
М. ШЕВЧЕНКО: Корнилов был, во-первых, министр военный, если мне память не изменяет. Раз. То есть обладал полномочиями. Скорее Корнилов – это Шойгу, знаете, в этой ситуации. Плюс Корниловский мятеж привел к вооружению рабочих и фактически к появлению Красной гвардии. Под предлогом защиты от Корниловского мятежа Керенский был вынужден дать разрешение на вооружение рабочих и фактически на создание отрядов Красной гвардии, что, естественно, передало инициативу в руки большевиков и левых эсеров.
Ничего подобного сейчас не было. Сейчас ситуация полностью была под контролем. И никаких таких идеалистов а-ля Корнилов, которые там рассчитывали непонятно на что, на какие-то закулисные договоренности с кем-то там, сейчас, конечно, нет. Сейчас люди гораздо более циничные, прагматичные, прожженные. И в отличие от того же Корнилова, который был казак-калмык и, в общем, храбрец, удалец, романтик, в целом абсолютный романтик Корнилов, что он показал потом и своим «Ледяным» походом, сейчас совсем другие силы, гораздо более серьезные, которые являются просто частью государства весомой.
И именно как раз вооружение народа, возможное вооружение… Если бы, допустим, вот это все было, следующий акт был бы – в Ростове создание совета, допустим. Совет народных депутатов в Ростове, самоорганизация местного самоуправления вместе с «Вагнером». Но это, конечно, уже была бы совсем иная история.
Н. ВАСИЛЕНКО: Опять же, «Вагнер» – это был сильный ресурс. И уход «Вагнера» с полей боевых действий и уход таких талантливых воевод, у меня другого слова не найдется, как Дмитрий Уткин, не скажется ли на…
М. ШЕВЧЕНКО: Мы ничего об этом не знаем. Мы ничего не знаем об этом. Во-первых, «Вагнер» ушел достаточно давно, месяц назад. Специально все было так сделано, чтобы действия «Вагнера» никак не повлияли на ситуацию на фронтах, заметьте. «Вагнер» не оголил никакого участка фронта. «Вагнер» передал свои позиции, о чем Пригожин рассказывал в прямом эфире, боевым подразделениям (где-то – десантникам, где-то – мотострелкам, где-то – еще кому-то), которые, по сообщениям украинских сторон, уже утратили эти позиции, отступили там где-то под Бахмутом (под Артемовском) на флангах.
То есть сознательно сначала бахмутские бои накачивали вот это вот подразделение, вот этот вот «Вагнер», миф «Вагнера» плотью, силовым ресурсом, деньгами, людьми, информационным ресурсом, политически, Пригожин превращался из просто человека, который дает комментарии каналу «Кепка Пригожина», в человека, который дает большие интервью, в этих интервью он все более жестко говорит… Квинтэссенцией было его большое интервью накануне вот этого вот спектакля под названием «мятеж». У Фурманова есть такой роман «Мятеж». Очень похоже, кстати, во многом.
Н. ВАСИЛЕНКО: Может быть, обращались к классике.
М. ШЕВЧЕНКО: К классике точно обращались. Это сто процентов. Но я вам говорю, скорее вот к Чавесу обращались, туда. Тем более, что ЧВК «Вагнер»…В Венесуэле-то активно работал Пригожин. Поэтому с боливарианцами и с чавесианцами у них очень тесные, хорошие отношения. Я думаю, что пример Чавеса является примером успешным, показательным. Хотя политическая ситуация Венесуэлы, где народ фактически жил параллельно власти, как народ до 1917 года в России в рамках самоуправления, не имеет ничего общего с современной Россией, где народ раздавлен, мозги его отутюжены направо и налево, и вверх и вниз и так далее, и так далее, и так далее.
Но, так или иначе, никакого ухода «Вагнера» с фронта не было, «Вагнер» был уведен в тыл и «Вагнер» готовился, очевидно, к этим ростовским событиям. То есть готовились люди исполнять приказ, который им по инстанции прикажут.
Н. ВАСИЛЕНКО: Максим Леонардович, резюмирую. Лед не тронулся, статус-кво сохранился, бенефициарами всего этого оказались москвичи, которые получили дополнительный выходной день. Правильно я понимаю?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, неправильно. Лед тронулся, поскольку правящая элита, очевидно, раскололась, определенная часть правящей элиты – силовая, патриотически-силовая ее назовем – показала свою готовность к решительным действиям и продемонстрировала, что она как нож сквозь масло может пройти к власти и только останавливает ее, как сказал Пригожин, нежелание лить братскую кровь. То есть демонстрация возможных событий, в случае если вы будете нагло брать власть, говорит вот эта часть элиты другой элите, едросовской, условно говоря, едросовско-семейной части элиты.
Я думаю, что это очень сильное движение льда, это очень серьезная демонстрация с залогом на будущее. И очень я теперь сомневаюсь, что Путин в 2024 году будет выдвигаться на президента. Я думаю, что будет какая-то другая конфигурация.
Н. ВАСИЛЕНКО: Ну что ж, мы будем ждать эту конфигурацию, потому что действительно интересно наблюдать. И, кстати, по поводу будем наблюдать. Буквально через 5-7 минут Алексей Венедиктов будет отвечать на ваши вопросы в формате «Слухай Эхо». И мы будем это, по крайней мере я за себя отвечаю, буду это смотреть, потому что тоже интересно по поводу вот этого тезиса, что это был пропутинский мятеж.
М. ШЕВЧЕНКО: Это было не пропутинский, это был мятеж не пропутинский, это был мятеж со знаменем «За доброго царя, против злых бояр». Но это был мятеж, который уже на после Путина. На эпоху после Путина заход. Вот что главное понять надо.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть постмодерн и тут уже как нам прорвался во всех смыслах.
М. ШЕВЧЕНКО: На постПутина. Ну, постпутинская эпоха. Вот это имеется в виду. Вот о чем речь. Это была заготовка под то, что Путин не вечно будет президентом, на то, что будет после Путина. Это очень серьезный заход на это будущее, потому что там борьба. Поверьте, вот там может быть реально гражданская война. И там борьба будет жестокой и бескомпромиссной.
Н. ВАСИЛЕНКО: В таком эфире хочется поставить в конце не точку, а многоточие. Я напомню, политик и журналист Максим Шевченко со своим особым мнением. Провел эту программу Никита Василенко. И хочется пожелать всего самого доброго. Берегите себя и своих близких. И оставайтесь с нами, с «Живым гвоздем» и «Дилетантом».