«Особое мнение» Максима Шевченко
Сильно сомневаюсь, что Всемирный русский собор – это разрыв с Западом. Это как раз попытка замаскировать новые формы договора с Западом. Только не с тем Западом, который правил последние годы и указывал, как жить России, то есть либеральным, а попытка заключить соглашение с другим Западом, не менее жестоким и не менее циничным…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
Н. ВАСИЛЕНКО: Понедельник, 4 декабря. У микрофона Никита Василенко. Это YouTube-канал «Живой гвоздь», и как всегда, на своем месте программа «Особое мнение». Приветствую всех наших зрителей и слушателей. И конечно, я приветствую со своим особым мнением политика и журналиста Максима Шевченко. Максим, здравствуйте!
М. ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте, Никита! Здравствуйте, все, кто нас видит и слышит.
Н. ВАСИЛЕНКО: На прошлой неделе произошли, как мне кажется, по символизму два равнозначных события. Это Всемирный русский народный собор и запрет международного движения ЛГБТ. Многие комментаторы, знаете ли, сказали, что все, окончательно оформлен консервативный поворот. Но у меня вот почему-то сложилось впечатление, что все это какая-то показуха и власть просто пытается завоевать очередные очки перед выборами. А какое мнение у вас сложилось, Максим?
М. ШЕВЧЕНКО: По поводу запрета ЛГБТ или по поводу Всемирного русского…?
Н. ВАСИЛЕНКО: По поводу того, что все это показуха. Все. Просто пытаются заигрывать с патриотически настроенными гражданами нашей страны.
М. ШЕВЧЕНКО: А я вообще не считаю, что… Давайте все-таки эти два события разделим.
Н. ВАСИЛЕНКО: Давайте, деконструируем.
М. ШЕВЧЕНКО: В том, что их объединили, есть некая такая нарочитость пиар-пропагандистская. Я не хочу вас в этом подозревать, поэтому давайте отдельно рассмотрим это и отдельно рассмотрим другое.
Во-первых, я не считаю, что Всемирный русский народный собор объединяет каких-то там патриотических граждан. Это попытка определенного сегмента изображать… Сегмента, скажем так, бизнеса. Константин Малофеев является его координатором, который как бы крутится вокруг церкви, вокруг патриархии. Патриарх Кирилл является председателем Всемирного русского народного собора. Изображать из себя такой центр консервативного правового патриотизма.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть изображать – это как сходка толкиенистов? Они пытаются играть?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, почему? Там серьезные люди, которые включены в политическую власть. Там, помимо правых, сидели Зюганов и Миронов, что-то конспектировали. Слуцкий спал, а Зюганов и Миронов что-то писали в блокнотик постоянно, когда патриарх выступал.
Н. ВАСИЛЕНКО: Может быть, в крестики-нолики играли?
М. ШЕВЧЕНКО: Там на заседании секции был Харичев, который управляет внутренней политикой. Там вообще, как говорится, достаточно серьезные силы. Там президент Путин выступал, собственно говоря, обращался. Поэтому считать это каким-то ненастоящим действом, мне кажется, было бы странно. Но это, безусловно, попытка одного из крыльев перетянуть одеяло на себя, одного из крыльев такого государственного сегмента, и предложить свою концепцию.
Тут что интересно? Вот я в свое время делал интервью с Константином Малофеевым – можете посмотреть его на моем YouTube-канале «Максим Шевченко». Я его спросил: «Какой образ монархии вам, Константин, ближе всего?». И знаете, что он ответил? Говорит: «Такая, как в Объединенных Арабских Эмиратах, как в Дубае».
Н. ВАСИЛЕНКО: Абсолютная монархия, где монарх – глава церкви и глава… Не знаю.
М. ШЕВЧЕНКО: Вы торопитесь всегда.
Н. ВАСИЛЕНКО: Тороплюсь, извините.
М. ШЕВЧЕНКО: Не торопитесь. Потому что никакой там, во-первых, церкви нет. Вот разберем. Ведь у меня нет подозрений, что Константин Малофеев не знает, какова структура эмиратской монархии так называемой. Во-первых, монархия в Эмиратах существует только благодаря Соединенным Штатам Америки – либеральному государству, которое, как говорится, за счет Эмиратов, за счет Саудовской Аравии, таких монархий, добывает нефть, и эту нефть кладет не целиком, но, в общем, достаточно важным кирпичом в основу фундамента американской экономики. То есть первое: эта монархия существует благодаря покровительству Соединенных Штатов Америки.
Второе: там есть семья (вот это, очевидно, и привлекает в основном Константина Малофеева), которая как бы правит всем и на которую не покушаются. Там есть некая такая структура понятная. А под этой семьей абсолютный разгул такого либерального капитализма, понимаете. Там спекуляция на недвижимости, инвестиции, на улицах толпы проституток ходят в Дубае. Понимаете, там есть консервативный шарж, такой вот эмират; есть такой более деловой, как Сити, Абу-Даби. Но вот Дубай. Многие видели в Дубае – там все: золото, роскошь, такой разгуляй дикий со всеми этими дискотеками, вечеринками, наркотой и всем таким прочим.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это как-то «своим все, чужим закон» получается.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну да, получается. То есть какой образ монархии и какой образ государства нам продвигают? Ведь Константин Малофеев не шутил. Я тогда его переспросил несколько раз – не шутил. Это образ такой, что как бы вся тема крышуется кем-то, каким-то большим партнером на Западе, серьезным. Под этим партнером здесь создается такая видимость как бы религиозного статуса. Как в Эмиратах, как и в Саудовской Аравии – типа, ислам такой, знаете, прямо ханбалитский мазхаб самой жесткий. Это все контролируется, передаваясь по наследству, одной семьей, которая там фактически является менеджерами по переговорам с западными партнерами и так далее. А под ними абсолютный такой разгуляй капитализма, которому это государство дает «крышу» в криминальном таком понимании этого вопроса, прикрывает его.
Н. ВАСИЛЕНКО: Это прямой путь к новому 1917-му.
М. ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, куда это прямой путь. 1918 еще заслужить надо, понимаете, чтобы он возник не на пустом месте. Он возник из мучительных поисков и противоречий русского XIX века – народничества, марксизма, консерватизма. Понимаете, он как бы был не просто так, не политтехнологами был придуман.
Здесь никакого пути, никакой эволюции нет. Здесь есть просто путь к созданию имитационного как бы консервативного государства, в котором на самом деле под прикрытием консерватизма правящая элита будет жить как хочет со всеми ночными клубами, вообще абсолютно свободной жизнью. А народу вниз будут посылать такие флюиды как бы такого морального поведения: а вы там, людишки внизу, живите хорошо.
Там что еще в Дубаях нас интересует, в этом примере дубаёв, как говорят? Что там коренного населения-то немножко совсем, которые получают часть этой ренты, а основная масса – это гастарбайтеры. Это привезенные из Бангладеш, из Индии люди, которые если что-то там взбухнут и что-то захотят там, прибавки зарплаты, их загружают в огромные танкеры и отправляют обратно в Бангладеш, и привозят просто новых. Так уже было неоднократно.
Н. ВАСИЛЕНКО: И нас это ждет. Вот министр сообщил, что дефицит рабочей силы к 2030 году будет 3-4 млн. человек, судя по всему.
М. ШЕВЧЕНКО: Да, потому что коренное население России, русские и другие народы – татары, чуваши, не знаю, марийцы, – вымирают. Финно-угры, народы финно-угорского корня вымирают. Русские села, русские города провинциальные, русские деревни… Не только русские – еще раз говорю, других народов. Они опустевают благодаря усилиям выпускников Высшей Школы Экономики, которые проводят современные методологические реновационные исследования и действия: создание агломераций, сгон населения в большие города, где, как известно, как сказал Александр Дугин, который почему-то на этом соборе выступает с другой позиции… Ну, мы уже привыкли, что Александр Гелиевич правой рукой пишет «Ноомахию», а левой рукой воспевает империю, которая опровергает эту же самую «Ноомахию», им написанную. Как он сказал, в каменных джунглях люди не размножаются. Но зачем-то сгоняют же народ в каменные джунгли. Мы понимаем, зачем – потому что в каменных джунглях, 20-миллионных таких агломерациях проще держать под контролем, проще облагать кредитами, ипотеками всякими и так далее.
А так как это, естественно, несмотря на материнские капиталы, на запреты абортов, на все остальное, будет приводить к сокращению коренного населения, то для роста и интенсивного развития российскому этому капитализму консервативному потребуется завоз миллионов и миллионов рабочих рук. Уже не хватает жителей Средней Азии, потому что уже Средняя Азия живет лучше во многих своих регионах, чем Россия. Узбекистан, например – там подъем экономический и там люди живут…
Н. ВАСИЛЕНКО: По крайней мере, они ни с кем не воюют на данный момент.
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, дело не в этом. Война, как мы знаем, двигатель экономики, если ты не проигрываешь эту войну – а Россия ее не проигрывает. Проблема не в этом. Проблема в том, что там люди не уезжают из коренных мест своего проживания. А если уезжают, то возвращаются или поддерживают связь с этими коренными местами.
Так вы не поверите, я знаю точно: рассматриваются планы завоза в Россию из того же Бангладеш. Это, опять-таки, к параллели с Арабскими Эмиратами. Так что мечты нашей консервативной общественности сбываются. И потом очень странно выглядело выступление Владимира Владимировича Путина, честно скажу, который стал призывать 7 детей, по-моему, что-то стал говорить.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но это агитационная речь, чтобы подкупить, скажем так, собравшихся. Разве не так?
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, дело в том, что сам Владимир Владимирович развелся же публично со своей женой. Как говорится, мы не лезем ни в какую личную жизнь, и дай бог здоровья всем людям, и сами пусть они перед богом отвечают за все свои жизни. Но, в общем, те, кто вложил в его уста вот эти слова – понятно, что это какие-то политтехнологи готовили, – они, мне кажется, президента немножко подставили. Потому что сильный лидер, каким он является, безусловно, мне кажется, не должен выступать с морализаторством. Потому что морализаторство сразу его делает уже не сильным, а превращает в какого-то школьного директора, который выступает перед таким залом и говорит: «Надо вести себя хорошо. Не курите в туалетах, не шалите в коридорах. Знайте, ваши отцы, которые воевали, вели себя хорошо – и вы будьте…».
Н. ВАСИЛЕНКО: Ну правильно, у него же сейчас большое событие. Он пытается участвовать…
М. ШЕВЧЕНКО: Это не имеет значения. Идет борьба за образ. Так как речь не идет о том, что будет какая-то конкуренция в ходе выборов, речь не идет о конкуренции – речь идет в китайском смысле о – как это называется? – девизе царствования. Вот каждый император, входя на престол – а как мы знаем, по китайскому пониманию мира, власть исходит не снизу, а ниспосылается с Неба, подлинная власть, – он выставлял какой-то девиз. Допустим, «Процветание и гармония», «Стабильность и порядок», «Развитие и война». Могут быть разные девизы совершенно. И вот очевидно, что Константин Малофеев во Всемирном русском соборе предложил девиз «Власть и капитал». Или «Власть и бабки» по-русски.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть это никакой не консервативный разворот, а именно что переосмысление общественного договора по-новому.
М. ШЕВЧЕНКО: Это консерватизм, но проблема в том, что это консерватизм на самом деле не консервативный, не традиционалистский. В нем только видимость традиционализма, а по сути, это либеральный капитализм. То есть это на самом деле прикрытие. Так же, как и Арабские Эмираты, столь любимые господином Малофеевым, никакая не монархия, а это монархическая шкурка, которая прикрывает абсолютно либерально отмороженный капиталистический рынок, который скрывается под этой шкуркой.
И очевидно, что этому есть другой девиз, который ему противопоставляет группа Кириенко. Насколько я понимаю, несмотря на наличие Харичева на соборе, присутствие Харичева, судя по кремлевским телеграмм-каналам, они, скажем так, очень кисло восприняли все, что было связано с собором. Говорят, что там Мединский имел отношение к речи президента, еще кто-то и так далее. Я не знаю, это государственные всякие секреты, которые мы знать не хотим, но мы отслеживаем такие моменты. Это понятно, потому что Кириенко как бы предлагает вполне другую, конфуцианскую модель с опорой на корпоративное государство, на корпоративных, проверенных на лояльность людей, и никакой такой дикой вольности не подразумевается.
Н. ВАСИЛЕНКО: То есть ориентируется на Китай, по сути.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, не на Китай, а на какую-то очень самостоятельную имитацию какой-то политической вечности. Поэтому речь идет и борьба идет не за то, чтобы понравиться так называемым «избирателям», потому что никаких избирателей реально нет – это будет плебисцит, так же, как было с обнулением по Конституции, – а за то, чтобы понять, с каким именно девизом царствования, который будет выставлен вот так вот и преподнесен Небу, и как Небо ответит на этот девиз в китайском смысле этого слова, Владимир Владимирович Путин в 2024 году станет уже, очевидно, пожизненным президентом.
Н. ВАСИЛЕНКО: Что ж, тогда да, такие смыслы мне ясны. Ну хорошо, второе событие, которое я все-таки связал со Всемирным русским народным собором – это запрет международного движения ЛГБТ.
М. ШЕВЧЕНКО: Смотрите, здесь есть такой момент. Как я понимаю, движение ЛГБТ не имеет отношения к личным разного рода проблемам лиц нетрадиционной ориентации. Движение ЛГБТ – это вполне социально-политическое даже движение…
Н. ВАСИЛЕНКО: Но нет же официально зарегистрированного… Простите, что перебиваю.
М. ШЕВЧЕНКО: Вполне социально-политическое движение, общественно-политическое социальное движение, которое пытается сделать сексуальность, какие-то аспекты личной сексуальности, которые, на мой взгляд, являются сугубо личным делом, частью политического пространства. Какие-то особые социальные права, какие-то особые социальные требования, возможности занятия позиций в армии или занятия позиций на госслужбе.
Я вообще за то, чтобы запретить движение ЛГБТ. Но если человек, как говорится, сам испытывает какие-то там сексуальные позывы, то это его личное дело. Твои грехи – твои молитвы, в конце концов. Гомосексуализм осужден всеми монотеистическими религиями, безусловно. Это истина, с которой спорить невозможно. Но, безусловно, несмотря на это осуждение, испокон веков, и в Средневековье, и в христианском мире, и в иудейском мире, и в исламском мире всегда, как говорится, наблюдались эти девиации, которые считались греховными девиациями. И таковыми они и являются, на мой взгляд.
Но еще раз говорю: как ты живешь свою жизнь, какие страсти тебя раздирают – за это ты сам ответишь после смерти перед Богом. Поэтому речь не идет о преследовании, как я понимаю, людей за их сексуальные взгляды, если эти взгляды не становятся основанием для попытки влиять на общественно-политические процессы. А права меньшинств, права групп – это абсолютно западный либеральный концепт. Поэтому запрет ЛГБТ – это еще один разрыв с Западом. А я приветствую все формы разрыва с Западом.
Сильно сомневаюсь, что Всемирный русский собор – это разрыв с Западом. Это как раз попытка, на мой взгляд, замаскировать новые формы договора с Западом. Только не с тем Западом, который сейчас правил последние годы и указывал, как жить России, то есть либеральным, а попытка заключить соглашение с другим Западом, не менее жестоким и не менее циничным. Но запрет ЛГБТ – это, безусловно, удар по отношениям с либеральной частью Запада, и это можно только приветствовать.
Н. ВАСИЛЕНКО: Вот смотрите, у меня есть важный вопрос. Это, конечно, больше к юристам, но все равно. В постановлении Верховного Суда не было сказано, что считать международным движением ЛГБТ. То есть кто к нему относится, вопрос открытый. Это делает этот закон, это постановление довольно фиктивным.
М. ШЕВЧЕНКО: На мой взгляд, пусть уточняют адвокаты. Постановление Верховного Суда вполне дает возможность для исков, для уточнений, и Верховный суд постоянно выступает со специальными пояснениями своей позиции. Это юридическая практика, вполне нормальная.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но смотрите, вдруг будет такая трактовка, что человек, например, не состоит в законном браке с девушкой, и ему будут говорить: «Ты представитель ЛГБТ». Ты не состоишь, может быть, уже в церковном браке – тебе скажут: «Все, ты представитель ЛГБТ». Или у тебя меньше трех детей в семье – все, ты представитель ЛГБТ. Где гарантия?
М. ШЕВЧЕНКО: Это вряд ли. Будут говорить, если человек открыто посещает гей-клубы. И мы видели, как некоторые депутаты некоторых правящих партий – тут были сливы всякие, – оказывались в гей-клубах. Будет говорить о том, как человек ведет переписку в ЛГБТ-социальных сетях и разных сообществах и активно участвует там. Ну и занимается пропагандой ЛГБТ, то есть склоняет к принятию определенной сексуальной позиции подростков или юношей, думающих, сделать жизнь с кого. Ну и так далее.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вот мы с вами, журналисты в том числе – если нам будет необходимо взять интервью у представителя ЛГБТ… Пусть он там, не знаю, политик откуда угодно.
М. ШЕВЧЕНКО: У меня такой необходимости не возникнет в любом случае. Я по жизни, по работе на телевидении был знаком со многими людьми, которые, конечно, мне никогда не представлялись, никогда не здоровались со мной, не говорили так что вы знаете, они вот такие-то представители ЛГБТ. Я никогда не лез ни к какому человеку с вопросами на эту тему, потому что тут в таком вопросе меньше спрашиваешь, как говорится, лучше живешь. Но, в общем, безусловно, мне приходилось видеть и разговаривать со многими людьми, которые, наверное, как говорится, имели гомосексуальную ориентацию. Среди телеведущих и актеров их немало, и могу сказать, что подавляющее большинство – это талантливые и яркие люди. И мне абсолютно все равно, как они живут свою личную жизнь. Я не верю, что их будут преследовать. И они вполне, в общем, не педалировали, не демонстрировали свою ориентацию. Да меня это особенно и не волновало. И спрашивать кого-то об этом я, конечно же, не собираюсь, потому что это, на мой взгляд, просто неприлично.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но, опять же, чтобы уже поставить точку в сегодняшнем обсуждении: вы все-таки считаете, что это постановление не запустит новый виток репрессий, когда будут просто всех хватать…
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, я не думаю. Что ЛГБТ-организация, ЛГБТ-движение в том виде, в каком оно существует на Западе – с гей-парадами, с разными парламентскими инициативами и законами о защите разных сексуальных меньшинств – это вещь крайне вредная и она должна быть запрещена, безусловно. А за личные какие-то моменты – во-первых, как это узнать, я не понимаю просто. Я не думаю, что будут. Мне просто непонятно, каким образом к человеку можно придраться за это.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вот сегодня было забавно. Из «Кинопоиска» пришло сообщение, что мультфильму My Little Pony, известный детский мультфильм, из-за того, что там единороги с радужными хвостами, поставили пометку 18+. Уже начинается самоцензура и перестрахование, перестраховка некая.
М. ШЕВЧЕНКО: Я не смотрел этот мультфильм, но у моей дочки был этот единорог (теперь я понимаю, откуда) с радужным хвостиком. Никаких гомосексуальных мотивов я при этом не усмотрел, честно вам скажу. Ведь все на самом деле происходит в голове человека. Кто-то видит радугу, а кто-то видит, как говорится, содомитов, скользящих по этой радуге. Я предлагаю всем видеть радугу.
Н. ВАСИЛЕНКО: Мне вот тут хотелось бы перейти немножко к неочевидному сюжету. Сериал «Слово пацана» – вы смотрели его?
М. ШЕВЧЕНКО: Да, я смотрел первую серию.
Н. ВАСИЛЕНКО: И вот этот сериал – это некий такой запрос на социальную справедливость. Потому что тематика преступного мира – все время интерес к ней возрастает, когда в самом нашем обществе становится высок запрос на эту справедливость. Потому что преступный мир, мир криминалитета, кажется, более справедлив и более гармоничен в плане своих правил. И вот понятно, что государство сейчас теряет возможность удовлетворить этот запрос на справедливость. А кто это может сделать?
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, во-первых, «Слово пацана» – это просто отличный сериал, и я благодарю тех, кто его снял, и тех, кто в нем сыграл, и тех, кто вообще эту идею придумывал, за то, что они это воплотили. Я сам, естественно, не казанский, но у меня очень много друзей в Казани. Причем разных – и тех, кто был в этих группировках, и тех, кто был сотрудниками милиции в те годы, молодыми начинал, как говорится. И все оценивают его как очень достоверный и сильный. И у многих даже, как говорится, слезу прошибло. Поэтому фильм очень правильный и очень нуждающийся в понимании. Никакой романтизации криминального мира там, естественно, нет.
Во-первых, это движение не было никаким социальным протестом. Это было именно асоциальным протестом. Потому что социум умирающего Советского Союза – умирающего, изолгавшегося и предававшего свой народ государства, которое проводило партийные съезды, развешивало красные плакаты… А мы видим, что многие из тех, кто вступил в КПСС в 1983-1984 году, сейчас являются мультимиллиардерами и, как говорится, строителями вечного путинизма.
Вот что, какой парадокс? В чем парадокс? В 20-е годы XX века, когда на улице были миллионы беспризорников, это была криминальная ситуация. Детская преступность была тотальная. Мне мой дедушка рассказывал – он тоже был беспризорником, потом его подобрали толстовцы в 20-е годы. А кого-то подобрал Антон Макаренко, великий педагог, который в Полтаве, потом в Харькове сначала организовал коммуну имени Горького, потом коммуну имени Дзержинского. А кто-то пошел в «Республику ШКИД». И тогда пацаны, которые уже были криминалом, потому что это были криминальные пацаны, у которых убили родителей или родители умерли от тифа, или от холеры – они поверили государству.
Государство было суровым, государство было жестоким, но государство было гуманистом. И те, кто говорил от имени этого государства – Дзержинский, Макаренко, например, – они не врали. Было ясно, что эти люди не будут подворовывать, не будут за счет этих пацанов выстраивать себе дачи и все такое.
Н. ВАСИЛЕНКО: Они были идейные, надо сделать поправку.
М. ШЕВЧЕНКО: Они были идейными. Они были честными, главное. И вот как бы советские вожди в этом фильме «Слово пацана» нам предстоит и советская система конца 80-х. Это абсолютно лживые существа, которые на словах говорят, может быть, те же самые слова, которые говорил Феликс Эдмундович Дзержинский, но по сути, они уже думают о джинсах, о виски, о машинах западных, о том, как они создадут кооперативы, о том, как они кинут этих лохов, как они считали советских людей – «ботву», как они ее называли, я помню, в 90-е годы. Я говорю не про бандитов, а про тех, кто наверху был, понимаете? Как они создадут, используя свою партийную и комсомольскую стартовую площадочку, свой такой рай, государство в государстве, которое превращается во Всемирный русский собор по итогам – в вымирающей стране говорить о народонаселении (хотелось бы потом еще вернуться к этому вопросу, забыл там один момент уточнить).
На этом фоне, естественно, как бы пошел обратный процесс. Вот оно, поколение прошло, 2-3 поколения. Те, кто пришел в «Республику ШКИД» и в коммуну Макаренко, умерли под Москвой, под Харьковом, защищая советский народ от нацистского вторжения. И вот их дети, их внуки – конец 80-х годов, – они абсолютно брошены на произвол судьбы. Фильм показывает, как приходят учителя, комсомольские работники и говорят слова, которые не имеют никакого смысла. А какие слова имеют смысл? «Пришиваться», «ты пацан или не пацан» и так далее. Ну, там есть разные термины, не будем их повторять.
Да, это жесткий, жестокий мир, потому что государство предало свой народ и предало подрастающее поколение. И поэтому в подрастающем поколении те люди, которые, как мне говорили, сами проходили все это и именно были даже в тех группировках, которые показаны – они мне говорят: «Вопрос стоял так: либо ты ходишь свободно по улицам, либо, как говорится, ты ходишь и с тебя получают, и ты ходишь согнувшись и озираясь».
Наше государство любит рассуждать о пассионариях. Пассионарии – это не какие-то абстрактные персонажи, которые где-то там возникают в гумилевских степях, потому что трава высохла и дожди прошли. Хотя это тоже влияет, как говорил нам Лев Николаевич великий, на пассионарность. Пассионарии – это те, кто выбирает духовные ценности: братство, презрение к смерти, к боли. Предпочитают их комфорту. Вот что такое пассионарии. И этот фильм просто постулирует образ пассионариев.
Да, а что государство предлагало пассионариям? Мне вот там в личку написали ветераны Афганистана. Говорят: «Максим, ты неправ, что этот сериал расхваливаешь. Настоящее братство было не на казанских улицах, а в Афгане. Вот там были настоящие честные ребята». Я ничего не говорю, в Афгане были хорошие ребята. Но не надо и их идеализировать. Потому что мы все помним взрыв на Калитниковском кладбище и те разборки кровавые, которые многие ветераны Афганистана устроили в 90-е годы по всей стране. И потом между армией, куда тебя хочешь-не хочешь забирают с повесткой, и добровольным «пришиванием», когда ты идешь и должен выдержать разные серьезные процедуры, боль прежде всего, и преодолеть страх, есть серьезная разница. Первое – хочешь-не хочешь, в армию ты идешь, а второе – это твой выбор, можешь отказаться.
Поэтому, мне кажется, это очень интересный фильм с очень глубоким подходом и великолепно снятый. Что касается современной ситуации – да, говорят, что молодежь смотрит. Вот у меня есть один товарищ – он сам был там, в этих группировках в Казани. Он говорит, что его сын спросил: «Папа, так все было?». Он говорит: «Да, сынок, вот так было. Только это очень жестоко. Лучше бы этого не было, но и выбора у нас другого не было тогда».
Н. ВАСИЛЕНКО: Давайте напомним, что книга, которая легла в основу сериала – это Роберт Гараев, «Слово пацана».
М. ШЕВЧЕНКО: Книга просто отличная. Книга не художественная…
Н. ВАСИЛЕНКО: Да, это воспоминания.
М. ШЕВЧЕНКО: Я ее прочитал еще года два назад, когда она вышла, и, в общем, тогда ее рекомендовал в telegram-канале. И очень классно, что смогли фильм сделать по этой книге. Абсолютно документальный, такой вот художественный, глубокий достаточно.
Н. ВАСИЛЕНКО: Что же тогда власть предержащие видят в этом сериале, что они так его боятся и начинаются какие-то голоса против? «Нужно запретить, запретить, запретить, нельзя об этом говорить».
М. ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, мне кажется, что в Татарстане, в элите Татарстана, по крайней мере, половина молодых членов татарстанской элиты вышла из казанских или набережночелнинских группировок. Может, они просто боятся, как говорится, что им напомнят их прошлое. Но это совершенно не позорное прошлое, на мой взгляд. А вторая половина, наверное, вышла из партийных и силовых структур Татарстана.
Но кстати, в Татарстане, мне кажется, несмотря на такие вот осуждения – я видел выступление президента Минниханова по этому поводу и других, – все-таки достаточно осторожно высказываются. Потому что прекрасно понимают, что огромная часть современной татарстанской элиты – это и люди, которые преуспели в бизнесе. Многие получили гуманитарное высшее образование прекрасное, кто-то стал священником, кто-то да, отсидел и пошел по криминальной линии – кто является опорой современной казанской власти, татарстанской власти.
Мне как раз кажется, что из Москвы идут такие наезды – очередная возможность наехать на Татарстан. У нас на Татарстан уже наезжают непрерывно последние лет 20. Жирный кусок, каким является татарстанская экономика, постоянно вызывает у многих желание откусить от этого куска как можно больше. Татарстан является мощным экономическим регионом – наверное, самым высокоразвитым.
Вам не кажется, что есть прямая связь между вот этими духовитыми ребятами, которые в 80-е годы вот так вот показали свою пассионарность… Многие из них умерли, как говорят, в конце 90-х, когда наркотики пришли – от наркотиков и так далее. Но те, кто выжил в 80-е, кто дожил до этого времени – они являются сегодня опорой и основой того феномена, каким является Татарстан, который является самым экономически развитым регионом Российской Федерации. Может, вот это вот братство, вот это взаимное доверие, вот это понимание, вот этот интернационализм, который нам демонстрируется в этом фильме, когда русский, татарин ты – говорят, и армяне там были, – никакой разницы нет. Или ты пацан, или ты не пацан. Может, это как раз является фундаментом для нормального развития социального и экономического? Тоже интересный вопрос.
Не все, конечно, так благостно, как я преподнес, и в Татарстане. Но его разница, отличие от многих других регионов просто бросается в глаза очевидно. Вот эта пассионарность по тому же самому Гумилеву перешла, возможно, в фазу какого-то гомеостаза, гомеостатического такого развития, когда уже заканчивается пассионарный порыв, и дальше те, кто достиг определенного уровня (а многие, еще раз говорю, из этих группировок достигли), способны что-то создавать. В сфере культуры и так далее. Посмотрите на Казань современную – один из самых прекрасных городов современной России.
Н. ВАСИЛЕНКО: Согласен. Буквально третья столица нашей страны.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, по крайней мере, застраивается по определенному архитектурному плану, а не хаотически. Поэтому здесь есть интересные и глубокие моменты, которые этот сериал поднимает, вопросы, на которые требуются давать ответы не тоном таких, знаете ли, тетенек с фиолетовыми волосами из РОНО, которые приходят и учат, говорят: «Ой, да вы тут курите? Не курите. Да вы что, еще хулиганить начали, что ли?». Мне кажется, что это ничего, кроме насмешек, не вызывает.
И потом двоемыслие, двоежизние этой системы, с которой мы имеем дело – оно ведь очевидно каждому непредвзятому. В Сибири запрещенное в России АУЕ в некоторых регионах просто господствует, понимаете, и ничего с этим сделать не могут.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но сейчас есть еще другое популярное молодежное движение – ЧВК «Редан». Мы наблюдали год назад…
М. ШЕВЧЕНКО: Может быть. Да, конечно. Это как государство нам сейчас пиарило людей, которые идут в ЧВК, понимаете, со статьями за изнасилование, за убийства всякие, и представляло их пассионариями. Хотя, на мой взгляд, им просто выбора не было. Выбирая между гниением в тюрьме и возможностью выжить в бою, они выбирали бой. Ну да, духовитые люди, вопросов нет. И тут оно, как говорится, залопотало буквально, потому что иначе как лепет, это все невозможно воспринять, по поводу этого сериала, который показывает реальность жизни. Всякое государство, которое лжет своему народу, неизбежно будет сталкиваться с процессом формирования – по крайней мере, молодыми представителями народа, как наиболее пассионарными, – своей субкультуры. Это просто неизбежно.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вот резюмируя: не кажется ли вам, что этот наезд со стороны государства, если мы абстрагируемся от того, что в Татарстане возникают в основном вопросы – это некая неуверенность в себе и любая попытка задавить какие-то, не знаю, народные самоорганизационные мероприятия? Что без государства он не может. Он не может сам организовываться в банды или в какие-то другие сообщества.
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, конечно, в банды лучше организовываться с государством, как у нас принято. Но на самом деле если советское государство не могло это задавить, не могло с этим справиться, то уж это современное и подавно не сможет, поверьте.
Н. ВАСИЛЕНКО: Что ж, я напомню: это особое мнение Максима Шевченко, политика и журналиста. Поддержите лайками нашу трансляцию, поделитесь ею с друзьями или подпишитесь, например, на telegram-канал Максима Шевченко «Макс атакует». Сейчас мы сделаем небольшую паузу. Оставайтесь с нами, совсем скоро вернемся.
АНОНС.
Н. ВАСИЛЕНКО: Продолжается программа «Особое мнение». Напомню, сегодня в гостях политик и журналист Максим Шевченко. Веду этот эфир я, Никита Василенко. И еще раз напоминаю: поддержите нас лайками, поделитесь этой трансляцией с друзьями или, например, можете зайти в магазин shop.diletant.media, где сегодня специальный лот – книга «Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом». Автор Джереми Дронфилд. Эта книга основана на реальных событиях – истории отца и сына Густава и Фрица Кляйнманов, которые пережили нацистские лагеря. Это вдохновляющее по нынешним временам чтение и очень важное. Обратите, пожалуйста, на него внимание. Ну а мы продолжаем наш разговор. Был один пассаж, скажем так, о котором вы хотели бы сказать – это вымирающая страна.
М. ШЕВЧЕНКО: Да, мы помним, а вот книжку вы сейчас прорекламировали – я вспомнил фильм с Роберто Бениньи, где, наоборот, отец пошел в концлагерь…
Н. ВАСИЛЕНКО: «Жизнь прекрасна».
М. ШЕВЧЕНКО: «Жизнь прекрасна», да. Отличный фильм такой, где, по-моему, он итальянец, жена его еврейка, и поэтому мальчика, их сына, как сына еврейки, отправили в лагерь, и он пошел тоже за ним туда. Отличное кино.
Да, про умирающую страну. Меня там просто поразило выступление патриарха – то, что он сетовал на то, что вот там мигранты приезжают и так далее. Как будто они сами по себе приезжают. Я вот спрашивал уже в телеграм-канале своем у владыки Кирилла. Владыка, спросил я, вот вы с 1984 года до 2009 возглавляли Смоленскую кафедру. То есть вы возглавили ее, когда население Смоленской области было 1,3 миллиона, а к 2019 году население Смоленской области сократилось до 940 тысяч. За это время вымерли целые пространства коренного региона Российской Федерации. В соседней Беларуси такого вымирания никакого не было. Села живут, где-то процветают, где-то меньше процветают и так далее. Какие мигранты поспособствовали, владыка Кирилл, тому, что Смоленская область, в которой вы были абсолютно, как говорится, влиятельнейшим человеком, по вашему мановению пальца губернаторы делали все, что вы их просили или на что вы им намекали – какие мигранты поспособствовали этому вымиранию?
И в мигрантах ли дело? И правильно ли переводить стрелки, как говорили на казанских улицах, с реальной проблемы вымирания коренного населения вследствие экономических и политических мероприятий, осуществляемых правительством и правящим капитализмом, на мигрантов, которых этот же самый капитализм и завозит?
Вот там тема мигрантов поднималась, и в зале, я видел, сидели видные патриотические деятели, которые имеют отношение к строительным компаниям. Которые известны как крупные патриоты. Но именно эти самые патриоты, которые кивали, что ай-ай-ай, мигрантов много – они и завозят трудовых мигрантов в Россию. Потому что прекрасно понимают, что без трудовых мигрантов хоть из Средней Азии, хоть из Бангладеш, хоть откуда угодно, никакого развития капитализма здесь не будет. Потому что коренного населения уже просто нет, они его выморили. Давайте перейдем к другой теме, у нас 15 минут осталось.
Н. ВАСИЛЕНКО: Буквально хотел уточнить. С учетом того, что страна выбрала определенный вектор своего развития, своего пути, будет ли Россия привлекательна для мигрантов в ближайшие годы? Или мы будем, буквально как рабовладельцы, завозить их танкерами, не знаю, баржами и всеми прочими средствами?
М. ШЕВЧЕНКО: Поверьте, они получают неплохие деньги уже. Не очень большие, но за 40 тысяч, допустим, за мизерные зарплаты – ну, не за мизерные по всей стране, – уже в Москве дворников не найти. Дворы стоят заваленные снегом просто густейшим. Я обращаюсь в управляющую компанию: «А почему дворников нет?». – «Не можем найти, говорят, Максим Леонардович, дворников. На такие зарплаты не идут дворники просто». Поэтому уже, как говорится, люди тоже там поднялись и давно не являются рабами, как их пытаются представить.
Н. ВАСИЛЕНКО: Теперь действительно перейдем к другой теме. Израиль и конфликт с ХАМАСом не выходит из повестки. Как мне кажется, произошло важное информационное событие. Совершил визит Илон Маск в Израиль по приглашению Нетаньяху. Изначально Илон Маск придерживался такой довольно пропалестинской позиции, но, судя по всему, его удалось переманить в какой-то степени – может быть, с помощью угроз потерять контракт или еще что-то, – на сторону Израиля. Значит ли это, что Израиль сейчас пытается – даже не пытается, а уже в какой-то степени перетягивает на себя информационную повестку?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, вы ничего не поняли. Илон Маск ездил со всем с другой целью. Дело в том, что Илон Маск воспринимается как партнер Трампа. Вот эта тройка – Трамп, Карлсон, Маск, трио – оно является главным ударным предвыборным трио. Ему просто сказали его партнеры: «Илон, мы все понимаем, даже во многом тебя поддерживаем, но давай-ка сделай так, чтобы израильское лобби не имело к нам претензий». Он поехал и с достаточно кислым выражением лица смотрел на эту кроватку деревянную, которую многократно там на разных фотографиях показывали, как журналисты исследовали с разными пулями, в ней лежащими. То есть это было чисто формальное мероприятие, ориентированное на внутриамериканскую предвыборную ситуацию. Никакой позиции он не поменял по этому поводу.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но он пообещал внимательнее модерировать Twitter. Убрать лозунги…
М. ШЕВЧЕНКО: Да, модерировать Twitter он будет, безусловно, внимательнее, тут вопросов нет.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но Twitter важная площадка в информационных Войнах. Или нет, Twitter уже изжился?
М. ШЕВЧЕНКО: Twitter – это могила демократов на данный момент. Это страшное оружие в войне Трампа, Маска и Карлсона против Демократической партии. Поэтому что он там будет модерировать, это он сам решит.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но вот в одном из своих постов – по-моему, даже последний пост на данный момент, – в telegram-канале «Макс атакует» вы написали, что вместо ФАТХ и ХАМАС Израиль получает весь исламский мир как своего оппонента. Но в предыдущей беседе вы говорили, что, в принципе, все арабские страны, по сути, сателлиты своих бывших метрополий. О каком тогда исламском мире идет речь?
М. ШЕВЧЕНКО: Вот это интересный вопрос, Никита, спасибо вам за него. Безусловно, Израиль, может быть, тактически даже и выигрывая – хотя это тоже вопрос, потому что есть информация об огромных потерях, попаданиях в засады за последние дни ЦАХАЛ, израильской армии, – стратегически Израиль уже проиграл эту войну. Впервые в своей истории Израиль имеет дело не с отдельными палестинскими партиями – в свое время с ФАТХ, в другое время с коммунистами, потом с ХАМАС, – не с какими-то там государствами арабскими разобщенными, Сирией, Иорданией и Египтом, а с цивилизационным пространством, которое встало и восстает против него.
И у этого пространства на роль его лидера некоего такого – ну, двух лидеров, – выдвигаются, с одной стороны, Эрдоган, новый султан Османской империи, с другой стороны, рахбар Ирана. Сунниты и шииты заключили между собой в лице своих выдающихся, безусловно, не зависящих в такой степени от либерального Запада, от Америки лидеров союз и соглашение. У них общая позиция по Ближнему Востоку и по Израилю. И это ситуация, с которой Израиль никогда не сталкивался, и что с ней делать, он не знает, честно вам скажу. Более того, не знают, что с этой ситуацией делать, и покровители Израиля – американцы и отдельные европейские либералы.
Объясню. Вот, допустим, «Ансар Аллах» атакует уже 4 корабля за один день в Красном море, блокируя, буквально показывая, что важнейшая транспортная мировая коммуникация, идущая через Суэцкий канал, может быть просто остановлена. Это просто катастрофа для Запада.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но это все ведет к тому, что будут какие-то международные силы контролировать, как это было…
М. ШЕВЧЕНКО: Не будут. Во-первых, никаких международных сил сейчас нет, и собрать их нет возможности, потому что все эти международные силы ухнулись в украинскую яму. И сейчас еще после Украины международные силы пойдут в Йемен вторгаться? Вы что, смеетесь, что ли? Или будут где-то там болтаться в районе Красного моря? Там пока один эсминец американский отдувается за всех. Эсминец! Там же неподалеку у них Диего-Гарсия. Там стоит группировка огромная – а там эсминец. Они настолько боятся серьезной конфронтации, американцы, сейчас на фоне выборов, потому что они понимают, что сейчас снова ближневосточная война, тем более с такими отмороженными ребятами, как «Ансар Аллах», явно не будет для них хорошим предвыборным ходом.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но конфронтация с кем? Потому что вот есть «Ансар Аллах», но остальные-то его не поддержат. Остальные скажут: «Не наше дело».
М. ШЕВЧЕНКО: Кто остальные? Остальные сидят и смотрят на американского дядю. Саудовская Аравия или столь любимые нашими консерваторами Эмираты? Они сидят и смотрят на Вашингтон. Они полностью зависят от Вашингтона. Кувейт… Они просто являются конструкциями, которые когда-то были созданы Британией, а потом, после Второй мировой войны, переданы под американский контроль, когда Британия расплачивалась по долгам ленд-лиза, без которого она никогда бы не выиграла войну у Гитлера. Понимаете?
Вот Саудовская Аравия вложила в войну с «Ансар Аллах» 100 миллиардов и проиграла эту войну. Саудовцы разрушили Сану, столицу Йемена, саудовцы блокировали йеменские берега. В итоге кончилось тем, что «Ансар Аллах» обстреливала нефтяные поля Йемена, и с ними были вынуждены вести секретные переговоры, но не саудовцы, а американцы за саудовцев, через иранцев и так далее. И атаковала аэропорт Арабских Эмиратов. То есть американцам надо вписываться за них.
На самом деле ситуация очень серьезная для тех государств, которые сделали ставку на покровительство США. А это в регионе Египет, это в регионе Саудовская Аравия, это, безусловно, Эмираты и Бахрейн, наверное, в какой-то степени. Я, честно говоря, думаю, что если не будет остановлена вот эта война в Газе и не будет найдено какое-то приемлемое решение, то, безусловно, лавина этого пожара будет распространяться. И сейчас останавливаться никто не собирается. Мы видим, что все идет только по нарастающей. В Ираке атакуются американские базы, там атакуются корабли. Страха ни у кого нет. Все стреляют, стреляют и стреляют.
А то, как сейчас выглядит Израиль в мире – это даже описывать, наверное, нет смысла, потому что понятно, что то, что сейчас происходит в Газе, скажем так, нанесло страшный удар по мифу о народе-жертве. Потому что выясняется, что народ-жертва, оказывается… Ну, я-то не считаю, что народ ответственен за что-либо. Политики определенные – Нетаньяху, Либерман и прочие военные преступники. Но вот так в целом миф – он же не рассматривает детали…
Н. ВАСИЛЕНКО: Но логика Израиля понятна: они не хотят допустить…
М. ШЕВЧЕНКО: Народ-жертва может сам стать палачом. Хотят, не хотят – уже вопрос не в этом. В Израиле есть очень разумные голоса. Вот я сделал интервью с Ариэлем Маромом, израильским экономистом, 1,5 часа. Посмотрите на моем канале, я сегодня с утра выложил. И вот Ариэль любезно согласился разъяснить позицию. Я впервые это слышал. Я слышал с левой стороны – там есть в Израиле левые. А он правый, Ариэль. И он излагает очень внятную позицию и предлагает даже концептуальное решение: «Давайте создавать конфедерацию, одно государство – конфедерацию Израиль-Палестина. Находить формы совместного существования в едином пространстве». Конфедеративное государство – да, это решение во многом. Он даже говорит: «Давайте там парламент пусть будет иудейский, парламент мусульманский и парламент христианский. Над ними какие-то структуры представительские».
Да, разные формы можно находить. Потому что люди не хотят быть больше заложниками этой бесконечной игры на повышение и понижение нефтяных цен, на понижение и повышение разных ставок на разных биржах и так далее. Пока за это кровью платят израильтяне, палестинцы, ливанцы и все вокруг.
А что касается государств этих, которые там насоздавались Великобританией и потом американцами и поддерживаются и используются в своих интересах – они тоже должны определяться, с кем, как говорится, вы, мастера исламской культуры и исламской цивилизации. Я вас уверяю, что, допустим, хашимитская династия, которые сидит в Иордании, тоже ждет своего часа, поскольку Меккой и Мединой должны владеть либо Хашимиты, либо Курейшиты, а вовсе не династия из аула или оазиса Неджд.
Н. ВАСИЛЕНКО: В этом плане вы упомянули Турцию как новую Османскую Империю под руководством султана… Хотел сказать, Ататюрка.
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, он не объявляет себя султаном, он является президентом, но он, по крайней мере, заявляет. Вот он сказал: «Мекка, Медина и Стамбул».
Н. ВАСИЛЕНКО: Не кажется ли вам, что Турция – это колосс на глиняных ногах? Потому что экономика Турции очень плачевна. Там сильная инфляция. Буквально нескольких санкций – и Турция…
М. ШЕВЧЕНКО: Плачевна экономика Украины, чтобы вы понимали. Плачевна экономика Германии. Экономика Турции понятно на чем основана.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но мы сейчас про Ближний Восток, а не про Европу.
М. ШЕВЧЕНКО: Это все очень связано, все очень рядом, знаете ли. Средиземноморье – оно одно, и ареал примерно один и тот же. В Турции есть проблемы в экономике, но в Турции понятно, откуда в Турцию приходят энергетические потоки, и понятно, куда они уходят. Да, Турция ведет войны. Турция ведет бесконечную войну с курдскими группировками. Турция вкладывает огромные ресурсы в миллионы сирийских беженцев и поэтому заинтересована в умиротворении в Сирии.
У Турции есть мощные экономические ресурсы, которых просто нет, допустим, у Германии, у которой взорвали – пусть Германия сама разбирается, кто их взорвал (говорят, украинцы под руководством американцев), – газовые трубы, которые были основой, одной из частей фундамента германской экономики. А «Турецкий поток», смотрите-ка, достраивается. Более того, какие-то ядерные проекты с Турцией достраиваются.
Поэтому, наверное, Турция, которая испытывает определенные проблемы из-за того, что много денег было вбухано в пузырь ипотеки и строительства, что, безусловно, привело к определенным серьезным проблемам, когда этот пузырь лопнул, – она диверсифицирует экономику и строит ее на более весомых основаниях. Я вас уверяю, что экономика Турции гораздо более стабильна, чем экономика многих европейских государств, а уж тем более Украины. Повторю это еще раз.
Н. ВАСИЛЕНКО: Допустим, она стабильна, но она не справится с шоком потенциальной войны, которая может быть.
М. ШЕВЧЕНКО: А с чего вы взяли, что она не справится с шоком войны? На территории Турции войны нет, а на территории Европы фактически есть война.
Н. ВАСИЛЕНКО: Но любое участие в войне требует ресурсов. Если они пойдут походом защищать Мекку, Медину и прочее…
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, они не такие дураки, чтобы идти туда. Они сделают так, что саудовская династия поменяет свои политические взгляды. Они уже меняют. Они уже вступили в прямые переговоры с Ираном. Саудовская династия мечется в поисках спасения из той тяжелейшей ситуации, в которой они оказались. Они ищут контактов и партнеров с теми, кто их окружает. А их окружает могучий Иран, который их стискивает – с одной стороны сам, с другой стороны из Йемена. Над ними нависает Турция, рядом с ними Катар и многое другое.
Поэтому никто ни в какие походы не пойдет. Все будет гораздо тоньше и интереснее. Пока за всех платят, естественно, палестинцы своими жизнями, как всегда, но палестинцы уже сражаются не только за Палестину. Они сражаются за свободу всей исламской цивилизации от западной оккупации и от западного колониализма. Также они сражаются и за свободу российской цивилизации от западной оккупации и западного колониализма.
Н. ВАСИЛЕНКО: К сожалению, время нашей встречи подошло к концу. Напомню, это был эфир «Особого мнения» политика и журналиста Максима Шевченко. Один из зрителей спрашивает: «Никита, умоляю, спросите его, почему Турцию периодически Россия провоцирует». Но давайте оставим это на следующий эфир.
М. ШЕВЧЕНКО: Я вам скажу. Турцию Россия не провоцирует. Это такая игра для того, чтобы Турция оставалась на позиции нейтральной. Турция является важнейшим стратегическим партнером современной России.
Н. ВАСИЛЕНКО: Ну что ж, мы начали со Всемирного русского народного собора и дошли до того, что Турция является важнейшим российским партнером. Есть здесь взаимосвязь, а какая – кто не успел к началу эфира, посмотрите.
М. ШЕВЧЕНКО: Здесь никакой взаимосвязи. Всемирный русские собор – это просто пиар-мероприятие.
Н. ВАСИЛЕНКО: Вот это я и хотел услышать. На этом ставим точку. Максим Шевченко, «Особое мнение», политик и журналист. Спасибо большое, до новых встреч, берегите себя и своих близких. До свидания!