«Особое мнение» Михаила Светова
Сегодня Запад обещает, что вы будете платить и каяться, будете людьми второго сорта, даже если уехали из России по политическим причинам.
Не удивляйтесь, что Руслан Усачев не понимает, зачем ему это нужно, если Кремль предлагает баснословные миллионы. И он будет себя чувствовать в шоколаде, а вы катитесь в задницу…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
Н.ВАСИЛЕНКО: Понедельник 19 июня. У микрофона — Никита Василенко. На YouTube-канале «Живой гвоздь» программа «Особое мнение». Сегодня со своим особым мнением — политик Михаил Светов. Михаил, здравствуйте! Приветствую в нашей виртуальной студии.
М.СВЕТОВ: Здравствуйте! Всех рад видеть. Никита, тоже рад видеть.
Н.ВАСИЛЕНКО: Михаил, напомните, пожалуйста, нашей аудитории, вы, как российский политик в эмиграции, какую вы для себя миссию определили?
М.СВЕТОВ: Моя миссия сейчас, в первую очередь, работать с информацией. Я занимаюсь сейчас скорее редакторской работой больше, нежели политической в силу ограниченности ресурсов. И моя задача попытаться сгенерировать смыслы для поствоенной и для эмиграции в том числе. Мне кажется, это то, чем последние полтора года вообще никто не занимется, а если занимается, то делает это чересчур плохо, что получаются вещи типа бело-сине-белого флага, который я неоднократно критиковал в вашем эфире. И эта странная — неправильно ее называть проукраинской — но русофобская позиция, которую заняли большое количество российских политиков. И долгое время я был, наверное, единственным голосом, который пытался обратить внимание на этот странный перекос и объяснить: «Ребята, вы российские политики, и вы должны быть адвокатами российского общества, а не его прокурорами. Потому что у России сегодня прокурорами весь мир. Прокуроры находятся на Украине, прокуроры находится в США, прокуроры находятся в Евросоюзе, в странах Запада. Вы должны выступать на стороне общества и каждый день объяснять российским политикам, что Путин не представляет интересы российского народа, что Путин — это тиран нашей страны и, соответственно, люди, которые находятся сегодня на территории России, являются его жертвами и стали его жертвами раньше, чем его жертвой стала Украина и люди, которые живут там».
На мой взгляд, другие политики с этой задачей просто не справлялись. И я рад, что по большому количеству тем, в частности, по теме репараций мое слово на самом деле было решающим. Мало кто готов сегодня это признать, но я вижу, как дискурс про репарации просто сегодня изменился с выходом моего видео. Я вижу, как меняется тональность обсуждения, в том числе, российской политики, в том числе, поствоенной политики после моих каких-то высказываний. Поэтому с этой задачей я справляюсь. И я рад, что даже с тем ограниченным ресурсом, который у меня есть, мне удается работает с дискурсами. Это очень важно. К сожалению, мой ресурс ограничен. И это то немногое, что я сейчас могу делать. Помимо точечной помощи политэмигрантам из моей собственной партии, из либертарианской партии России, из движения «Гражданское общество», где удается иногда финансово, иногда какими-то письмами людям получить убежище, тем, кто находится под преследованием в России.
Н.ВАСИЛЕНКО: Если говорить об общей позиции всех политиков, которые находятся сейчас в изгнании, в эмиграции, то все-таки, какое направление приоритетнее: остановить войну и снести путинский режим или предоставлять правозащиту тем россиянам, которые остались сегодня внутри России на фоне тех обвинений, которые циркулируют в Европе?
М.СВЕТОВ: Мне кажется, что все-таки правозащита и политика — это все-таки два немного разных направления. И пусть правозащитой занимаются правозащитники, а политикой занимаются политики. Это разные задачи. И, в частности, ФБК совершенно справедливо именно так это долгое время формулировал, что есть организации типа «Агоры», типа «Ковчег», которые занимаются правозащитой, а мы будем заниматься политикой и защищать, в том числе, на политическом уровне права русских эмигрантов, права граждан России, которые сейчас заперты с режимом Путина в одной стране. Мы, конечно, эти вещи нужно разводить. Это первое.
Что касается второй части вашего вопроса. Задача политика в эмиграции сегодня — это относится ко всем — к Михаилу Ходорковскому, ко мне и к ФБК, и Гарри Каспарову, если он когда-нибудь захотел бы прислушаться к какому-нибудь критическому мнению, — сегодня это задача заключается в том, чтобы объяснять европейским политикам те ошибки, которые они совершают, которые помогают Путину мобилизовать вокруг себя людей и экономику. И, на мой взгляд, к сожалению, эта миссия за полтора года была абсолютно провалена.
Огромное количество мер, которые были приняты европейскими политиками, помогли Путину консолидировать вокруг себя общество за эти полтора года, не позволили сформироваться антивоенному движению единому. Потому что есть антивоенное движение в России, есть антивоенное движение за границей, и они не слышат друг друга совершенно сегодня.
И третье — это то, что позволило Путину удержать ресурсы внутри себя, которые он сейчас пускает на войну. Я посвящал этому и петицию, которую запускало движение гражданского общества, обращение именно к европейским политикам и с просьбой к российским политикам, к которым западные европейские политики прислушиваются, донести эту мысль до них, что санкции, которые вы ввели в начале войны в значительном количество — не все, разумеется, есть точечные санкции, которые ударяют по ближнему кругу Путина, разумеется, их необходимо использовать для того, чтобы отрезать Путина от его кошельков буквально, чтобы надавать на элиту, это нормально, — но есть санкции, которые ударяют по обществу и совершенно не ударяют по режиму. От этих санкций нужно избавляться. Эти санкции приведут к тому, что люди начнут, наоборот, сближаться с Кремлем, потому что они будут видеть в Кремле, буквально линию жизни для себя. И сейчас, к сожалению, спустя полтора года мы получаем первые плоды этого всего. И мы перед эфиром обсуждали темы, которые мне показались очень важными на прошлой неделе. И это, конечно, запуск развлекательного шоу Руслана Усачева на СТС, которое прямое следствие двух очень важных событий, которые произошли за полтора года.
Н.ВАСИЛЕНКО: Михаил, мы же должны вспомнить, что Руслан Усачев, он же ходил в свое время на встречи с Дмитрием Медведевым. Он был почти прокремлевский блогер. Что тут удивительного?
М.СВЕТОВ: Нет, смотрите. Если мы рассматриваем поддержку Путина или людей, которые символизируют поддержку Путина, приспособленцев как некую константу, в таком случае у политика нет работы. Это значит, что поддержка Путина, она фиксирована, что мы с ней ничего не можем сделать.
Но это же очевидно, не так. Разумеется, Руслана Усачева можно было поставить в некоторые условия, в которых бы он с меньшей готовностью пошел работать на СТС. Я ни в коем случае не хочу сказать, что у него какой-то благородный моральный облик. Не об этом речь. Про облик Руслана Усачева все понятно про моральный. Политик должен понимать, как работают стимулы, как один и тот же человек, поставленный в разные условия и под давлением разных стимулов, будет совершать разные поступки. И задача политика — это создать такие стимулы, которые помогут человеку раскрыться с лучшей, а не с худшей стороны.
И проблема в том, что за эти полтора года стимулы были расставлены таким образом, что Руслан Усачев, который полтора года назад сказал «Пора валить» и запустил это свое шоу про эмиграцию, вернулся в Россию и открыл развлекательное шоу на СТС. Что пошло не так? — это вопрос, который политики сегодня должны задавать себе, как они за полтора года настолько растеряли инициативу, что люди, которые полтора года назад готовы были рискнуть, сегодня возвращаются обратно в лоно кремля, как так получилось. Это политическая ошибка.
Я ни в коем случае сейчас не говорю, что Руслан Усачев какой-то моральный ориентир, нет. И не нужно ждать от каждого человека, что он будет героем и в жертву своим принципам приносить собственное благополучие. Таких людей единицы. Илья Яшин такой, Навальный такой. Я в своей жизни многим рискнул, многое потерял. Сейчас в вынужденной эмиграции нахожусь. О’кей, такие люди бывают. Но вот на этих единицах вы никогда не построите политические реформы. Потому что задача политика, в том числе, тех единиц, которые способны идти против стимулов, которые способны чем-то жертвовать, чем-то рисковать, это каждую секунду времени осознавать, что они в одиночку Россию не изменят, они в одиночку Россию не спасут. Им нужно работать со стимулами, им нужно создавать такую среду, в которой Руслан Усачев не будет приходить работать в СТС, а будет видеть для себя какие-то другие формы реализации. Вот этим вопросом никто не задавался и никто не хотел это слышать последние полтора года.
Н.ВАСИЛЕНКО: Хорошо, мы сейчас задались этим вопросов в эфире. Какие стимулы вы видите, чтобы вернуть в лоно политики оппозиционной таких, как Руслан Усачев?
М.СВЕТОВ: Сейчас это сделать гораздо сложнее, чем полтора года назад, в этом-то и дело. Полтора года назад он уже метнулся в другую сторону. И задача европейских политиков, у которых есть реальная власть — здесь моя претензия к российской оппозиции, она постольку поскольку, что просто у людей был доступ в кабинеты, и они с этим доступом ничего не делали, у них была какая-то публичность, у них была сцена «Оскара» и они с этой сцены ничего не делали — полтора года назад, что нужно было делать. Что нужно делать сегодня? Просто сегодня это гораздо сложнее. Это выдвинуть предложения людям, которые дистанцируются от Кремля. То есть что сегодня обещает Запад? Сегодня Запад обещает, что вы будете платить и каяться, сегодня Запад обещает, что вы будете людьми второго сорта, даже если вы получите вид на жительство, даже если вы получите гражданство, даже если вы по политическим причинам уехали из России. Вы пособник Путина. Петр Павел, буквально на этой неделе вступил с совершенно диким заявлением о том, что российских нужно интернировать, как японцев во время Второй мировой войны.
Вот это сегодня предложение, которые западные политики выдвигают российскому обществу. Вы в таком случае не удивляйтесь, что Руслан Усачев смотрит на все это и не понимает, зачем ему все это нужно, если ему Кремль предлагает баснословные миллионы и время для трансляции передачи в прайм-тайм, и он будет себя будет чувствовать в шоколаде, а вы катитесь в задницу.
Поэтому что нужно делать? Нужно выдвигать — о гуманитарном коридоре много говорили в начале войны, — что нужен гуманитарный коридор для предпринимателей, которые будут дистанцироваться от Путина. Но этот коридор должен был быть открыт для всех, хотя бы на уровне риторики. Должно было звучать это непрерывное разделение между режимом и обществом, между преступлениями, которые совершает путинская номенклатура и его жертвами на территории России. И война, которую Путин ведет против Украины, она должна быть отрефлексирована как война, которая ведется против общества в целом тем режимом, который захватил власть в Кремле.
И снова совершенно дикая инициатива, которая тоже обращает на себя внимание. И политик должен о таких вещах задумываться. На этой неделе Роман Абрамович захотел потратить часть денег, которые он получил от продажи Челси на помощь гражданам России, пострадавшим от войны. А кого мы имеем в виду под гражданами России, пострадавшими от войны? Мы вообще-то имеем в виду тех людей, которые пострадали под бомбежками в Мариуполе, которые пострадали под бомбежками на Донбассе, которые пострадали под бомбежками в Бахмуте, которые получили российские паспорта и являются непосредственно самой пострадавшей стороной на данным момент, их города буквально сравняли с землей. И что нам говорят западные политики, западный истеблишмент — а вот вы этим людям, наиболее пострадавшим от войны, помогать запрещено. И снова российское гражданское общество на это смотрит вот такими глазами и не понимает, что происходит. Оно не понимает, в чем заключается ваше позитивное предложение. А позитивное предложение должно быть заключаться и в гуманитарном коридоре, в том числе для мобилизованных, которые бежали от войны и не хотели убивать украинцев на этой войне, мы этого не видели.
Гуманитарное предложение должно было русским талантам, которые уезжали за границу и не смогли там, например, нормально открыть счет в банке, кроме как в Арабских Эмиратах и в Грузии. А в Европе им банковские счета закрывали.
Про монетизацию на YouTube, слава богу, говорили много людей. Это делал не только я. Монетизация на YouTube просто в объятия Кремля вытолкнула весь развлекательный контент, не говоря о цензуре, которая в том же самом YouTube происходила и происходила в Facebook. О’кей, вы выдавили путинских пропагандистов оттуда, которых там никто не смотрел, потому что они вещают на федеральный частотах. Молодцы, таким образом, вы упросили… увели, во-первых, часть аудитории, лояльной Кремлю из YouTube. И да, Кремль пока YouTube заблокировать не может. Но вот постепенно, постепенно КликКлак появился на СТС, замечательно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Сейчас РБК выкупает всех блогеров просто пачками на свою видеоплатформу. Не говорил ли это о том, что YouTube заблокируют?
М.СВЕТОВ: Абсолютно не сомневаюсь, что YouTube заблокируют с точки зрения. Я к этому и клоню. Но Кремлю была упрощена задача невероятно этим идиотским совершенно решением в начале войны, когда Россию отключили от Visa и Mastercard, когда Google перестал платить за рекламу российским криэйторам от российских зрителей. Просто упростили. Они теперь стоят дешевле. Если раньше для того, чтобы выкупить того же самого Руслана Усачева, нужно было заплатить сумму Х, то сегодня эту сумму можно смело делить на 5, потому что он стоит дешевле, у него выбор меньше. Так спрос и предложение работает.
Весь этот кошмар, произошедший за полтора года, вся эта череда ошибок, конечно, это вина политиков, в том числе, вина российских политиков, не в первую очередь, но, наверное, во вторую. Что вместо того, чтобы все это объяснять и тратить весь свой ресурс на то, чтобы объяснить это своим западным партнерам, они свои ресурсы тратили на то, чтобы объяснить, какой Путин плохой. Ребята, на Западе, во-первых, знают, что Путин плохой. Во-вторых, в их интересах сделать так, чтобы Путин был ослаблен. Им не нужно было это внушать. То, что нужно было внушать — это объяснять, какие фатальные ошибки они совершают.
Н.ВАСИЛЕНКО: А возможно ли на данном этапе какое-нибудь политическое изменение в России? Потому что если посмотреть на статистику, все бизнес-процесса активизировалась. Россия разворачивается на Восток, приходят новые продавцы, новые возможности, в конце концов. И бизнес развивается. И, наоборот, Россия переживает какой-то новый ренессанс определенный. В любом случае холодильники остаются забитыми. Можно ли при забитом холодильнике поменять в политическом плане что-то?
М.СВЕТОВ: Я бы разводил снова две эти вещи. Да, никакого голода не было, и люди, которые выступали с апокалиптическими прогнозами в начале войны — ну, ребята, не слушайте этих людей, они вас обманывали. Они вас обманывали тогда и продолжают обманывать сегодня. Потому что с самого начала было ясно, что российская экономика принципиально отличается от советской конца 80-х годов. Гораздо глубже и внутренний рынок и внутренне производство товаров потребления, особенно еды. И никого голода в России, разумеется, быть не могло. Другое дело, что экономика, конечно, развивается не так радужно, как она бы развивалась, если бы войны не было и как она развивалась до войны. Здесь тоже впадать в крайности не нужно. Люди это видят.
Можно ли победить режим и тиранию в обществе, где общество сыто? Да, разумеется, можно. Более того, я считаю, что только в таких обществах, какие-то перемены и возможны. Другое дело, что для этого должна быть компетентная политическая оппозиция. А, во-вторых, должна проводиться долгосрочная серьезная работа. Ее раньше умел проводить Алексей Навальный. К сожалению, теперь ее не проводит никто.
Н.ВАСИЛЕНКО: По поводу долгосрочной работы от Алексея Навального. Сегодня на фоне суда, после которого ему может грозить 30 лет, и процесс, я напомню, закрыли, в его социальных сетях появилась новость о том, что он запускает антивоенный проект: «Кандидат против войны», где он буквально описывает, что просто обзванивать россиян и объяснять, что война — это плохо. Насколько в данный момент эта стратегия может быть эффективна? Или это просто очередная попытка, к сожалению, напомнить о том, что Алексей Навальный является федеральным политиком?
М.СВЕТОВ: Это попытка напомнить об Алексее Навальном, привлечь дополнительное внимание к суду, который сейчас разворачивается, на которому ему, скорей всего, выдвинут очередной жуткий приговор. Я просто напомню вашим зрителям. Это просто повторение того, что ФБК уже делали лет 6 назад или даже 8. Этот проект назывался «Добрая машина правды», если я не ошибаюсь». Даже на звание идентичное тому, что они делают сегодня. Это провалилось тогда и, более того, провалится сегодня, потому что люди боятся заниматься политиков в России. И связь с ФБК и тем более, формально установлено, что если они следуют каким-то директивам ФБК, в России это грозит если не головным, то административным делом точно. Сегодня, мне кажется, это вообще неспособно сработать. Да, я видел эту инициативу. И по реакциям в Твиттере Навального можно увидеть, что она не особо вызывало какое-то внимание. Повторяю, это идея, которой 8 лет. Попытка ее реализовать уже предпринималась, и она провалилась тогда.
Н.ВАСИЛЕНКО: А инициатива Марафон солидарности, которые провели СМИ в изгнании. Насколько я понимаю, вы ни в качестве гостя, ни в качестве медиа не участвовали. Вообще, это хорошая инициатива, хороший звоночек на фоне того, что сейчас происходит?
М.СВЕТОВ: Да. Это хороший звоночек. Я не участвовал по одной причине: меня просто не позвали, я бы не отказался. Я считаю, что любой сбор на помощь политэмигрантам и политзаключенным — это абсолютно благое дело, которое способно объединить людей, которые не согласны друг с другом. Но оказалось, что объединяться со мной люди не хотят даже на такой почве. Это им в упрек. Потому что у меня хорошая платежеспособная аудитория и сбор бы мог получиться еще больше, благодаря мне. Но неважно. Это хороший звоночек в любом случае. И увидеть через запятую Максима Каца и членов ФБК — это было, действительно, что-то, что мы не видели лет 12-13 И сегодня самое важное — это, конечно, в первую очередь к ФБК относится, Но неважно. Это хороший звоночек в любом случае. И увидеть через запятую Максима Каца и членов ФБК — это было, действительно, что-то, что мы не видели лет 12-13. И сегодня самое важное — это, конечно, в первую очередь к ФБК относится, но ко многим тоже — люди, которые уехали за границу, они будут неминуемо отрываться от российского общества и терять свою релевантность. Мы много и совершенно справедливо последние десять лет иронизировали над Гарри Каспаровым и людьми, которые уехали тогда, после дел Болотной площади, что, ребята, посмотрите, они превратились просто в каких-то комментатора на западных каналах, и вообще не понимают, что происходит в России.
Вот я сейчас наблюдаю, как огромное количество свежих политэмигрантов проходит тот же самый путь в каком-то ускоренном режиме. Поэтому будущее, так или иначе, остается за теми, кто сегодня может работать в России, кто сегодня понимает и слышит людей, оставшихся в России, а вовсе не за эмиграцией. Лучшее, что может делать сегодня эмиграция — это создавать диаспору и объяснять европейским политикам и западным политикам, политикам других стран, какие фатальные ошибки они совершают, которые усиливают режим Владимира Путина и какие ошибки они создают, которые позволяют Путина сплачивать вокруг себя ресурс, как человеческий, так и денежный. Вот этим нужно сегодня заниматься в первую очередь.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вы упомянули людей, которые продолжают сегодня работать из России, заниматься, в том числе, полиактивизмом. А кто эти люди, кто эти партии? Есть такая партия? — как говорил Ленин, — или нет?
М.СВЕТОВ: Нет, партий таких нет. Есть отдельные люди, которые заявляют о себе, причем они пока еще не медийные, но мы видим, как они появляются. Но самый яркий, наверное, пример из последних — это Александр Штефанов, который снял документальный фильм про войну, ездил на фронт, ведет популярный YouTube-канал и блог. И этот человек говорит из России то, что нужно сегодня говорить. Я очень переживаю за то, чтобы с ним ничего не случилось, потому что он, действительно, себе позволяет сегодня многое. Но таких, как Александр Штефанов, уже несколько человек. Я могу сейчас просто пробраться по названиям. Вот сейчас в интернете начинается сбор помощи людям, пострадавшим от Бомбежек в Белгороде. Люди начинают заниматься самоорганизацией отдельно от сложившихся оппозиционных структур. И, конечно, будущее именно за ними. И не потому, что они отдельные от традиционных оппозиционных структур, а потому что они работают внутри России, и этим людям надо давать максимум медийной поддержки, максимум какого-то своего ресурса из безопасности Запада. И с этими людьми и с тем, что они будут делать, я связываю будущее России, будущее реформ в России в первую очередь эмиграция. И это тоже ко мне в значительной степени относится. Я просто в чуть более выгодной нише нахожусь, потому что помимо реальной политикой я всегда занимался идеологической работой. Идеологическая работа доступна из-за границы. А реальная политика из-за границы доступна гораздо меньше. И здесь нужно инициативу передавать тем, кто остался в России, что я и буду делать всегда.
Н.ВАСИЛЕНКО: Давайте разберемся на конкретном примере. Тема войны у нас всегда под запретом. И если кто-то пытается на этой теме работать, но рано или поздно его ждет административка или того хуже. Но при этом в России остается пространство для той же самой правозащитной деятельности. Хотя вы и разделяете, но иногда она сплошь и рядом…
М.СВЕТОВ: Сегодня «Агору» буквально признали нежелательной организацией. Поэтому насколько в России возможно заниматься правозащитой, это тоже вопрос уже.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вот на конкретной ситуации с этим трансфобным законом, который был принят в Государственной думе. Можно ли легально сопротивляться этому закону, как-то провести кампанию в нынешней России, чтобы хотя бы откатить хотя бы какие-то параметры этого закона назад?
М.СВЕТОВ: В ближайшее время мы результата не увидим. Но если мы будем об этом говорить, если мы не позволим этой теме уйти из повестки, то постепенно вода камень точит, и какие-то перемены к лучшему произойдут. Когда мы занимаемся политикой — я думаю, это тоже нужно объяснить зрителям — политика — это работа вдолгую. Это не результат, которого вы можете достигнуть завтра. И, в том числе, мы работаем на постпутинский консенсус. Мы работаем на том, что будет после Путина. И для того, чтобы оказать на это какое-то влияние, нужно идентифицировать для себя какие-то важные темы, принципиальные темы и продолжать говорить о них даже если сегодня мы с ними сделать ничего не можем. Такой темой является, разумеется, реабилитация политзаключенных и компенсации им того урона, который был нанесен. Это первое. Для меня принципиальной является тема недопущения конфискации вывезенных из России средств в пользу третьих стран. Я считаю это принципиальной темой, которую нужно обсуждать.
И, конечно, я считаю, что нужно обсуждать тот набор репрессивных законов, который был принят, который ограничивал свободу слова в России и ограничивает сегодня свободу распоряжаться собственным телом, как трансфобный закон, который вы сегодня упомянули, против которого либертарианцы. Я лично против подобных законов. Мы всегда выступали против и продолжаем выступать. Потому что нам государство говорит сегодня этим законом? Оно говорит, что люди — то собственность государства, что ладно, вам в России ничего не принадлежит, так вы даже себе уже не принадлежите, потому что государство решает, что вы можете со своим телом делать, а что вы со своим телом делать не можете.
Обращаю внимание к какой-то правой части своей аудитории, что это не находится в плоскости культурных войн. Вы можете в полной мере, как я это делаю, осуждать такой выбор, считать его ошибочным, но автономия, право распоряжаться собственным телом — это право абсолютно неотъемлемое. Если мы его не защищаем для всех, мы его не защитим ни для кого. Поэтому да, принципиальный момент. Об этом нужно говорить, говорить, чтобы в какой-то момент, когда откроется окно возможностей, перемены двинулись в нужную для общества сторону, а не как это происходит обычно, как это произошло в 90-х годах в сторону, выгодную выходцам из номенклатуры.
Н.ВАСИЛЕНКО: Я, к сожалению, не разделяю вашего оптимизма. Насколько быстро эта повестка уйдет из нашего медиапространства? Потому что война, она каждый день ужасается какими-то новыми событиями, трагедиями. И этот трансфобный закон, каким бы важным он не был, то он все равно кажется на оне всего просто какой-то песчинкой в мире ужаса и трагедий.
М.СВЕТОВ: Он сейчас является песчинкой в мире ужаса и трагедий, разумеется. Но человек все-таки существо достаточно многозадачное. И когда мы говорим о прекрасной России будущего, мы имеем в виду не просто Россию без войны, мы имеем виду свободную Россию, реформированную Россию, мы имеем в виду Россию, в которой защищены права человека, защищена свобода ассоциаций, защищена свобода предпринимательства — все те вещи, которые, собственно, и делают функционирующее общество.
Что касается оптимизма, у Георгия Иванова есть прекрасное стихотворение: «Я верю не в непобедимость зла, а только в неизбежность поражения». И зло, оно тоже поражение обязательно потерпит, потому что вечного нет живой природе. И в какой-то момент у нас будет шанс. Этим шансом необходимо воспользоваться. Это не значит, что он будет скоро, это не значит, что скоро закончится война, к сожалению.
Н.ВАСИЛЕНКО: Но у Георгия Иванова есть и другое стихотворение: «Хорошо, что нет царя, хорошо, что нет России, хорошо, что бога нет». Оно гораздо более пессимистичное, и, к сожалению, мы тут двух Ивановых видим.
Кстати, по поводу литературы и книг, хотел напомнить нашим зрителям, во-первых, поддержите трансляцию лайком, поделитесь с друзьями или зайдите просто на shop.diletant.media, где вас сегодня ждет сегодня специальный лот. Книга Александра Пумпянского «Звездный мир Михаила Горбачева». Это эссе о яркой публичной политике Михаила Горбачева. И там много интересных сюжетов, которые даже не историкам будут интересны, получается они были.
Михаил, вернемся в наш сегодняшний день. И у нас есть еще одна сила, которая считает себя частью оппозиции, хотя это, может быть, слишком звучит пафосно. Есть Русский добровольческий корпус, который тоже называет себя противником Путина, противником действующего режима. И насколько оппозиционерам, которые собираются в Брюсселе можно идти с ними сонаправленно к цели прекрасной России будущего, использовать как силовой ресурс? Вообще возможен ли союз РДК и, скажем, брюссельской оппозиции?
М.СВЕТОВ: Сейчас, мне кажется, это каким-то безумием, невозможным. Но история может повернуться самым неожиданным образом. Поэтому давайте все-таки говорить в моменте. Сейчас, мне кажется, это абсолютно фантастикой. Нет, этого не может быть. Во-первых, потому что РДК на словах, возможно, говорит вещи, которые вы только что озвучили. Но у меня в гостях был White Rex — это один из лидеров и медийных персонах РДК, где он прямым текстом говорит, что его «новая родина — это Украина и что Путин напал на его новый дом». Это прямо цитата дословная, которую он озвучил на моем канале. Поэтому мне все это видится публичной мистификацией, где одно из подразделений ВСУ пытаются выдать за освободительную армию России, которой она не является, на мой взгляд. Это мое оценочное суждение.
Второе. Давайте все-таки посмотрим правде в глаза. РДК — это несколько сот человек. Мы сейчас говорим о ситуации, когда несколько сот тысяч человек не может сдержать путинскую армию. И сейчас какие-то люди в интернете находят в себе наглость внушить какой-то значительной части оппозиции, что настолько сот человек могут освободить Россию от Путина. Вы послушайте себя со стороны немножко. Это безумие, которому не нужно поддаваться, потому что вы, таким образом, совершите какие-то фатальные ошибки абсолютно.
И самое главное, чтобы просто помещать в контекст заявление РДК, заявление людей, которые его поддерживают, что Владимир Путин сегодня признан легитимным президентом Российской Федерации всеми странами мирами, всеми правительствами мира. С Владимиром Путиным и его людьми ведут переговоры иностранные государства. РДК как освободительное движение не признано вообще никем. Вас обманывают. Когда вам внушают, что РДК — это освободительная армия России, вас обманывают, потому что она не признана никем. Когда вам говорят, что РДК придет в Кремль — и кто, Денис Никитин будет признан новым лидером России?
Ну, чуть-чуть порефлексируйте над происходящим этот мир представить, который получится по итогам того процесса, который вы себе представляете, и попытайтесь объяснить, что это будет за Россия, какая легитимность будет у Дениса Никитина и, возможно, ли в России, таким образом, захватить власть. Ответ: нет, невозможно. По очень простой причине. Потому что для того, чтобы получить власть над страной типа России, вам необходимо наладить отношение со всеми силовыми органами — с ЧВК Пригожина, с ЧВК Рамзана Кадырова, с армией, со спецслужбами, с огромным количеством подразделений этих спецслужб, каждая из которых вооружена в тысячу раз лучше, чем РДК. Вы немножко на землю спуститесь и посмотрите правде в глаза, чтобы не обманывать людей.
РДК сейчас не комментирую. Люди, которые зазывают людей вступать в РДК, которые пытаются создать имидж освободительной армии, на мой взгляд, на мой взгляд, эти люди провокаторы. Потому что они сегодня на фронт умирать ни за что отправляют людей, которые в ключевой момент истории могут сыграть свою роль.
И такая же претензия у меня была в свое время к Мальцеву, если вы помните, которые тоже свою революцию сделал, по которой посадили несколько сот человек людей, которые в какой-то исторический момент могли свою роль сыграть, как, условно говоря, радикалы сыграли свой роль во время протестов на Майдане, не дали разойтись мирному протесту, сформировали силовой блок мирного протеста, и это было той переходной точкой, когда протест победил. Они сыграли в нужном месте в нужное время.
Помните, у Ленина фраза была такая: «Вчера было рано, сегодня будет поздно». Так вот сегодня для подобных событий время не наступило. И люди, которые вас провоцируют действовать в момент, когда условий для победы нет никаких, эти люди провокаторы, я в этом абсолютно убежден, либо круглые дураки.
Н.ВАСИЛЕНКО: Ну хорошо, если провокаторы, все-таки это грамотные провокаторы. У них есть даже какие-то идеологическая база. Или это только видимость? Или это все пиар и шум, необходимый для спецподразделений СВУ, чтобы наводить какой-то кипеш в тылу противника? Есть ли у них какая-то идеологическая база, которая может привлечь россиян?
М.СВЕТОВ: На мой взгляд, нет. Почему я их так смело называют провокаторами — потому что это люди без какой-либо политической и общественной поддержки действуют.
Давайте я вам просто зачитаю выдержку из манифеста РДК: «Этническое самосознание, а не просто национально-ориентированная политика должны стать краеугольным камнем любого долгосрочного национального государства, — здесь имеется в виду постпутинская Россия, — Мало построить русское национальное государство, нужно еще предложить населению новый этнический взгляд на мир — мир, в котором твое социальное происхождение, твой уровень дохода, твой пол не будут иметь значения, где лишь твой кровь, твоя способность и личные достижения будут играть роль».
Вот объясните мне…
Н.ВАСИЛЕНКО: Прямо Нюрнберг 38-й год.
М.СВЕТОВ: Для того, чтоб прийти к власти, необходимо заключить некоторый консенсус с теми силами, которые в России власть удерживают. Вот объясните, с таким манифестом это можно сделать или невозможно? С этим манифестом возможно прийти в гости к Рамзану Кадырову или с ним прийти… в Республику Саха съездить и показать им его. Возможно ли, с этим манифестом выступить в Казани? И вы серьезно сейчас объясняете, что придет РДК освобождать Кремль от Путина, да? Я не могу это без юмора воспринимать, честное слово, простите.
Н.ВАСИЛЕНКО: Хорошо, а какая идеология? Я понимаю, что либертарианство здесь лучше вынести за скобки, может быть сейчас на первых пора приемлемо России? За кем могут пойти простые россияне, обыватели, которые далеки от политики, у которых хата с краю?
М.СВЕТОВ: Смотрите, на самом деле, конечно Алексей Навальный был потрясающей объединяющей фигурой, и поэтому Кремль его ненавидит, поэтому Алексей Навальный сидит в тюрьме. И без Алексея Навального гражданское общество и оппозиция гораздо больше разобщена, чем до этого. То есть потеряли связь и контракт друг с другом люди, которые прекрасно друг с другом работали до его посадки. Я себя имею в виду, в том числе. У нас с ФБК очень хорошие отношения были, пока Навальный был Я себя имею в виду, в том числе. У нас с ФБК очень хорошие отношения были, пока Навальный был на свободе. Потом что-то случилось. И таких историй очень много. Огромное количество заметных сотрудников ФБК, людей, которые с ними сотрудничали, были антоганизированы. Взять, например, Алексея Ворсина с Дальнего Востока. В Хабаровске был такой яркий кандидат, политик. И где он сейчас находится? Очень многие люди было антоганизированы. Алексей Навальный, Илья Яшин был неплохим кандидатом, слабее Навального и не претендовал на место Навального. Но ответ заключается в том, что люди, которые вот так поднимают себя независимо снизу вверх, они привлекают против себя такой силы удар и такую ненависть Кремля, что как только они выходят на какой-то уровень узнаваемости, Кремль их будет уничтожать. И это реальность, с которой нужно считаться.
Я тоже сейчас в некотором смысле свою картину мира переосмысливаю, которая у меня была до войны и до посадки Алексея Навального и пытаюсь как-то понять, что в такой ситуации можно делать. В ситуации, где добившись успеха, ты будет уничтожен просто с помощью боевого вещества или посажен в тюрьму.
Н.ВАСИЛЕНКО: Тут вопрос, как добраться до тех россиян, которые воспринимают свою картину мира из телевизора.
М.СВЕТОВ: Добраться до них нетрудно?
Н.ВАСИЛЕНКО: Почему тогда ни у кого не получилось.
М.СВЕТОВ: Это получилось у Алексея Навального. Я вам объясняю. Поэтому он сидит. Это получилось у Ильи Яшина в меньшей степени, поэтому Илья Яшин сидит. У меня это в значительной степени меньше получалось, поэтому я в эмиграции вынужденной.
Алексей Навальный — у него прямо получилось. Это человек, который вышел на федеральный уровень, который пусть пока не мог рассчитывать в силу ресурса, который против него работал на президентское кресло, я в этом уверен. Но который точно совершенно мог претендовать на какую-то крупную выборную должность, с которой он потом мог претендовать на федеральную должность.
Есть такие люди, такие люди появляются. Вопрос, что нужно сделать, чтобы такие люди не были уничтожены впоследствии. Потому что силовой ресурс у Кремля колоссальный. И это вопрос, которым я задаюсь каждый день. Мы можем его обсудить, он сложный.
Я отреагирую на ваше реплику. Что Алексей Навальный делал правильно. Нужно слышать запрос общества, нужно на него реагировать, нужно быть адвокатом общества, которое ты рассчитываешь представлять. Это то, что забыли все практически политики, которые находятся в эмиграции. Что ваша задача быть его адвокатом, что ваша задача защищать общество от государства, от его политиков. Что ваша задача, если вы оппозиционер, объяснять, в какое невыгодное положение действующий режим ставит вас и объяснять те беды, которые происходят в жизни простых людей некомпетентностью государства. Алексей Навальный с этим прекрасно справлялся. И речь не только про фильмы, которые они снимали, расследования, хотя они свою роль сыграли. Речь еще чисто на риторическом уровне. Алексей Навальный никогда не ставил себя выше общества и никогда себя не противопоставлял обществу. Он говорил от лица общества. Это что-то, что в его команде не делает вообще никто. Я не понимаю, почему.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вы сейчас обрисовали качества лидера российского, который может противостоять Кремлю и Путину. А какие слабые стороны есть у того самого дракона, который сидит в Кремле? Те болевые точки, на которые можно надавить?
М.СВЕТОВ: Это вопрос на миллион, конечно. Власть Путина за 23 года настолько укрепилась, что, мне кажется, слабых точек внутри нее практически не осталось. Это только какой-нибудь раскол, который нам не виден со стороны, который в какой-то момент может сыграть свою решающую роль. Сейчас со стороны я не вижу узких мест, которые остались у государства.
Поэтому мое предложение сегодня для общества в целом, оно заключается в том, что попытайтесь выжить, пока Путин не закончится. Путин закончится — у нас точно у всех будет шанс. Будет он небольшой, будет он очень короткий, но за это время можно будет совершить какой-то исторический поступок, повлиять на то, как будет развиваться страна.
Пока Путин находится у власти, все будет, совершенно заморожено так, как оно заморожено, если только, действительно, где-то в Кремле не зреет какой-то раскол. Но сейчас мне поверить в это достаточно трудно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Об этом неоднократно говорили в своих стримах, но прошу напомнить для нашей аудитории, какие первые шаги по реформированию политической системы России вы могли бы предложить? Для того, чтобы не было попытки в будущем узурпировать власть.
М.СВЕТОВ: Две мены, которые мне кажутся принципиальными. Первое — это люстрации. Они необходимо не для того, чтобы отомстить. Они необходимо не для того, чтобы наказать. Они необходимо для того, чтобы разрезать этот гордиев узел круговой поруки, которой они все повязаны и которая не позволяет им вырваться из орбиты друг друга, потому что у каждого из них есть такая пачка компромата, за которую как по ниточке их заставляют подчиняться тому консенсусу, который сложился при Путине. Поэтому люстрации необходимы, без них не получится вообще ничего. Это тезис, с которым я впервые вышел в заметную общественную деятельность. Это тезис, которые не растерял своей актуальности.
И второе — это должен быть заключен новый общественный договор. В России должна появиться Конституция. В России есть документ, который называется Конституция, и ничего кроме называния в нем названию Конституции не соответствует. Потому что это документ, который непонятно. Кем написан, непонятно кем принят, который прошел через череду совершенно невнятных поправок. Конституция пишется не так, поправки в нее принимаются не так. Нужен новый общественный договор, который вернет власть на места, который усилит власть муниципалитетов, сделает их сильнее. И вообще огромное количество решений, которые сегодня принимаются в Кремле, должны приниматься как минимум на региональном уровне, еще лучше на городском ли муниципальном. Это уже обезопасит Россию от тех ошибок, которые были совершены в ельцинскую и позднепутинскую эпохи.
Н.ВАСИЛЕНКО: А почему, я все-таки уточню, Конституция 93-го года, мы не берем именно 20-й год, потому что тогда над ней просто надругались. А вот 93-го года, чем она была плоха, что все-таки не смогла стать тем предохранителем от тирании?
М.СВЕТОВ: Мы помним события 93-го года. Я забыл, кто был тогда главным судьей Конституционного суда. Мы помним, как Конституция тогда была интерпретирована. Поэтому она не стала тем клеем, потому что она не была тем документом, который общество подняло на уровень государства. Я напоминаю, что такое Конституция. Конституция — это не документ, который государство пишет для общества. Конституция — это документ, который общество пишет для государства. Это документ, по итогам написания которое создается государство, если угодно. В России все было поставлено с ног на голову.
Россия не единственная страна, в которой нет Конституции. Но так как мы российские политики, поэтому давайте концентрироваться на ней. Конституция — это то, что создает государство, а не документ, который создается государством, а потом спускается на какой-то плебисцит. Это смешно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Возвращаясь к идеологической базе, хотелось спросить следующее. Например, мне крайне левые политики говорят, что нынешняя война — это такое передел рынков среди капиталистов. А с точки зрения либертарианства что такое нынешняя война?
М.СВЕТОВ: У этой войны есть явные выгодополучатели. Я об этом говорю с начала войны, что пока издержки войны не будут подняты на уровень номенклатуры, на уровень людей, которые принимают решения, эта война не закончится, потому что для них те сотни тысяч человек уже, которые погибли с обеих стороны за это время, это просто циферки на экране. Ну, вы играете в стратегию какую-нибудь StarCraft или WarCraft — вам же все равно, какое количество юнитов погибает. Вам принципиально, чтобы в конце вас объявили победителем. Для людей, которые принимают решения и не несут издержки войны, война выглядит таким же образом. Она ничем неотличима от игры. Поэтому у этой войны есть выгодополучатели. И необходимо сделать всё, чтобы издержки были перенесены на их уровень по обе стороны границы.
Это тезис ни в коем случае не о том, что Украина или украинское правительство виновато в этой войне так же, как путинское. Нет, ни в коем случае. У этой войны есть один единственный виновный — это Владимир Путин и его окружение. Режим, который он построил в России и который он пытается распространить на территорию Украины, в том числе.
Но на Украине тоже есть люди, которым война выгодна. Вот на этой неделе был эфир на канале Соловьева, где Рыбарь случайно показал свою переписку с украинскими пропагандистами. Там был и Шарий, там была и Труха. И все у них замечательно. Вот люди-то, может быть, они сами-то решений никаких не принимают, но они выгодополучатели. Им классно. Пока идет война у них есть заказы, подряды, бюджеты. У них все хорошо. Люди погибают на этой войне, а они на этой войне зарабатывают. И таких людей много.
И я ни в коем случае, не как вменение вины это произношу, но давайте не ставить под сомнение, что когда война закончится и кто бы на этой войне не победил… Вот представим, что Украина проиграет. Мы же понимаем, что у Владимира Зеленского все будет хорошо. Владимир Зеленский будет где-нибудь в Лос-Анджелесе где-нибудь в особняке жить. Все у него будет в порядке. Издержки войны на него не распространились. Поэтому что он будет делать? Он будет делать все, чтобы в этой войне победить?
У Владимира Путина тотальное поражение представить себе сложнее, но тоже сложно представить, чтобы у людей, которые его окружали, что-то будет принципиально плохо. Боже мой, сколько потом представителей сталинской номенклатуры потом уехали в США и каталось как сыр в масле. И родственники Брежнева живут и внучка Сталина. Все у их родственников будет замечательно.
Поэтому эту войну нужно воспринимать и любую войну, не только эту, как войну, в которой ущерб несут совсем не те люди, которые извлекают из нее выгоду. И почему у меня такую реакцию вызывает обсуждение репараций — даже поражение в войне пытаются перенести на ту сторону, которая уже понесла от этой войны ущерб. Потому что мы хорошо с вами отдаем отчет, что ущерб от войны понесут совсем не те люди, которые извлекали из нее выгоду.
Н.ВАСИЛЕНКО: Среди тех, кому приписывают выгоду от этой войны — это США и Китай. И сегодня проходят переговоры госсекретаря Блинкена с рядом китайских чиновников, в том числе, с председателем Си. Насколько это, действительно, важные переговоры в контексте будущего мира?
М.СВЕТОВ: Ну, Блинкен, Си, я думаю, сейчас обсуждают некоторые другие конфликты, не только то, что происходит в России, а конфликт, который назревает на территории Тайваня, конечно, значительный.
Потому что вся надежда Путина в первый год войны была в том, что если Китай начнет войну, которую он давно анонсирует, против Тайваня, то это отвлечет внимание мировой общественности от того, чтоб происходит в Украине .
А вторая ставка Путина была сделана на то, что он просто возьмет Запад измором. То есть даже если войны в Китае на будет, то Путин продержится и год, и два и три, а Западу надоест спонсировать Украину, особенно после того, как Украина перестанет показывать чрезвычайный результат. Что, кстати, сегодня и происходит на наших глазах. В последнюю неделю в западных СМИ выходят публикации, что контрнаступление идет не так, как рассчитывал Запад, и неплохо бы было сесть за переговоры.
Путин умеет играть вдолгую. Это его самая сильная черта, которая его пронесла…
Н.ВАСИЛЕНКО: Извините, Михаил, чуть-чуть вас перебью. Многие, наоборот, говорят, что Путин не умеет играть вдолгую и он тактик, а не стратег, и от этого все его проблемы в политике.
М.СВЕТОВ: Понимаете, в чем дело. Просто, мне кажется, что люди, которые так говорят, они не понимают, в чем заключаются стратегические задачи Путина. Да, он не умеет стратегически достигать… Стратегическая задача Путина заключается в удержании власти. С этой задачей Путин справляется 10 из 10. Он победил всех своих соперников. У него огромное количество серьезных соперников было. Мы помним тандем Примакова — Лужкова. Мы помним Березовского, Ходорковского. Мы помним Алексея Навального, Борис Немцов. Он всех этих людей победил.
Его главная стратегическая задача, с которой он справляется очень хорошо, заключается в том, чтобы удержаться у власти. И здесь никаких ошибок он не допускает. И его метод, которым он этих успехов достигал, на самом деле очень простой. Он знает, что у него много времени. Он в этом смысле как китаец действует. Сегодня он, может быть, вас не победит. Сегодня он может потерпеть поражение. Но он будет делать то же самое завтра, послезавтра — и вы в какой-то момент сдадитесь. И это работало все эти 23 года. И шанс, что это сработает с Украиной, он тоже значительный. Потому что Путин целеустремлен. Это не какой-то суперсекретный метод, но это рабочий метод. Он работает.
Н.ВАСИЛЕНКО: Некоторые оппозиционные политики говорят, что естественное состояния Путина — это война. Война есть продление путинских сроков его нахождения на троне, у власти. Но при этом я послушал его речь на ПЭФ, и у меня сложилось другое впечатление, что он, наоборот, понимает, что война приблизит его кончину. И ему нужен мир. Так ли это? Или у меня оптимистические заблуждения?
М.СВЕТОВ: Нет. Путин совершил колоссальную ошибку 24 февраля 2022 года, когда эту войну объявил. Путин не идиот. Путин очень сильно изменился, искажено его мировосприятие за счет нахождения у власти. Такое продолжительно время от оторвал от реальности по такому количеству вопросов, но то, что война идет не по плану, он понимает очень хорошо. И он понимает, что это была ошибка — ее начать.
Согласен ли я с тезисом, что Путин — это война? В широком смысле согласен. Это пропагандистский тезис. Конечно, Путин — это нищета, Путин — это стагнация экономики. Путин — это война, которую он начал и за которую он несет вину и ответственность.
Вот вы говорите, что Путин — это война, но общество это поняло, с какого года? С 2022-го на самом деле, потому что до этого вся политика Путина заключалась в том, наоборот, он решение проблемы войны — помните, «мочить в сортире террористов будем», ну, замочил же? Война огромной ценой, но была прекращена в Чечне. И на протяжении 20 лет никакой войны не было, по крайней мере, в понимании гражданина России, который смотрит телевизор.
Как пропагандистский лозунг это работает сегодня, но если мы будем все-таки серьезно анализировать ситуацию, но не нужно недооценивать Путина. Не нужно делать из Путина шута. Потому что как только вы делаете из Путина шута, вы перестаете уважать свое соперника. А как только вы перестаете уважать своего соперника, вы перестаете понимать, что им движет. И в этот момент начнете совершать очень глупые ошибки. И я уверен, что значительная часть ошибок, которые были совершены антивоенным движением за эти полтора года, они связаны в очередной раз с непониманием Путина и с нежеланием понимать Путина и его окружение.
И подчеркну важную мысль, то оттого, что вы хотите его понятно, это не значит, что вы его будете прощать. Вот понять не значит, простить. Но понять врага и трезво смотреть на его поступки и оценивать то, на что он способен — это абсолютная необходимость для политика.
Н.ВАСИЛЕНКО: Тогда последний вопрос в рубрике «Прикладной путинизм». Миротворческая африканская миссия, которая прибыла в Петербург прямо из Киева с пересадкой в Варшаве, — это срежиссированная история, чтобы показать, что Путин хочет мира, или за этим стоит что-то еще?
М.СВЕТОВ: Одно другому не противоречит. С одной стороны, это срежиссированная миссия, которая показывает, что Путин ищет переговоров, что он хочет выступить перед нейтральными странами в роли голубя, с одной стороны. С другой стороны, в ситуации, где отношения между Западом и Россией, настолько сильно напряжены и разрушены, возможно, это одна из немногих сторон, с помощью которой он может коммуницировать с Европой, с Украиной сегодня. Так что, здесь, может быть, достаточно прикладной элемент этих переговоров. Поэтому к этому нужно относиться, как к части политического театра. Но политический театр — это не только зрелище, а это еще и события, которые происходят за кулисами. И за кулисами могут происходить вещи достаточно серьезные.
Н.ВАСИЛЕНКО: А вот то, что происходит не за кулисами, а на сцене, оно идет по сценарию или это все-таки импровизация сплошная?
М.СВЕТОВ: Нет, это импровизация с того момент, как не удалось взять Киев за три дня. У Путина не было плана Б. Это его фатальная ошибка. Это не значит, что он от нее не оправится. Но издержки будут спущены на уровень общества. С тех пор идет импровизация, никакого плана у Кремля нет. Но это не значит, что он не пытается его выдумывать для себя. Это не значит, что Кремль не отбрехается. Потому что эта действующая стратегия, про которую я сказал, где Путин просто будет затягивать время…
В шахматах есть такая стратегия игры, где ты играешь до последней фигуры. Вот даже если ты проиграл, то ты играешь до последней фигуры в надежде, что твой соперник совершит ошибку и это перевернет игру. Есть такие игроки очень успешно выступающие на чемпионатах. Вот Путин, он такой политик, он будет до последнего вытягивать весь последний ресурс в надежде, что время сыграет ему на пользу. И это время очень часто играло по пользу Путину. И чем дольше будет идти война, если не случится какого-то переломного события опять же, тем больше шансов, что он сможет развернуть ее в свою пользу. Не в смысле пользу, что он вернет Россию на уровень довоенный, а в смысле, что он удержит власть в своих руках и перестанет чувствовать хоть какую-то угрозу дальнейшему управлению.
Н.ВАСИЛЕНКО: Среди многих релокантов сейчас, действительно, мысли гуляют в голове, что не пора ли уже вернуться домой. Если бы вас просили совета, что бы вы ответили и почему?
М.СВЕТОВ: До того, как война закончится, нет, не возвращайтесь, потому что война непредсказуема. Завтра может начаться новая волна мобилизации. И готовы ли вы настолько рисковать своей жизнью? Когда война закончится, возвращайтесь, если вы чувствуете, что можете в России реализоваться, если вы чувствуете, что вы не нашли себе место за границей. Я ни в коем случае не призываю разрывать контакты с Россией, не призываю любой ценой из России уезжать. Но риски, которые представляет из себя война, особенно если вы мужского пола, если вы молодой человек, они колоссальны, они никуда не делись. Война еще не закончилось. Это затишье, за которым может начаться новая буря, которая не дай бог вас захлестнет. Поэтому если можете защитить себя и свою семью, защитите себя и свою семью.
Н.ВАСИЛЕНКО: Политик Михаил Светов со своим особым мнением. Провел этот эфир Никита Василенко. Всего самого доброго! Берегите себя и своих близких, до новых встреч!
М.СВЕТОВ: До новых встреч, спасибо большое!