«Особое мнение» Геннадия Гудкова
Это просто самая лучшая новость нынешней войны: у Путина кончились ракеты, остались иконы. Я предполагал, что так оно и будет. Сейчас надо только выгнать Гундяева на фронт. Пусть он там кадилом помашет — а вдруг поможет? Путину не надо его жалеть…
С. КАГЕРМАЗОВ: Друзья, всех приветствую на YouTube-канале «Ищем выход», который ведут журналисты петербургского «Эха Москвы». Это передача «Особое мнение». Наш гость сегодня — политик, полковник ФСБ в отставке Геннадий Гудков. Геннадий, приветствую вас в нашем эфире!
Г. ГУДКОВ: Да, я также приветствую вас — всех, кто с нами в эфире, слышит и видит нас.
С. КАГЕРМАЗОВ: Друзья, короткие правила. Напоминаю, как у нас здесь все устроено. Справа чат, пишите туда ваши вопросы. Я смотрю, они уже поступают. Если вы смотрите эту передачу в записи, оставляйте комментарии к этому видео, что думаете о происходящем. Я комментарии все время читаю, тоже интересно. Ну и в описании к этому видео вы найдете способы нас поддержать и расписание наших передач, «Живого гвоздя», канала «Дилетант» — все, что вы любите. Лайк, подписка — вы знаете.
Геннадий, хотел бы начать наш разговор вот с какого сообщения. Пришло от СМИ под названием «Агентство». Про отравления речь пойдет. Коллеги сообщают, что, в общем-то, у нас несколько случаев отравлений зафиксировано. Пока, получается, не подтвержденные. Речь идет о Христо Грозеве, представителе Bellingcat, также речь идет о после США в Украине, а также о политике Наталье Арно. В общем, у всех названных мною людей были схожие…
Г. ГУДКОВ: Для меня это какая-то шокирующая новость. Наташу Арно сейчас в Париж на конференцию пригласили. Мы, честно говоря, вступили с ней в диалог, а потом она куда-то пропала.
С. КАГЕРМАЗОВ: Все живы, все хорошо. Я как раз хотел вас тоже про Арно расспросить, потому что, я думаю, просто не все зрители знают про этого политика. Если с дипломатами и с Bellingcat уже все более или менее знакомы, то что касается Натальи Арно, то в первых числах мая она была в Чехии, как я понимаю, на конференции с участием Михаила Ходорковского и обнаружила, что ее номер вскрыт.
Г. ГУДКОВ: Конференция была в Берлине в мае. Я тоже был на этой конференции. По-моему, там Наталья была.
С. КАГЕРМАЗОВ: А, все, события развивались следующим образом. Она после Берлина поехала в Чехию — вот пишет «Агентство», — и там почувствовала себя плохо. Вернулась в США, связалась с ФБР. Расследование идет. Хотел просто вас спросить, что вы знаете об этих событиях. Жалуются ли коллеги на какие-то похожие подозрения, что действуют какие-то агенты? И вообще просто хотел вас спросить, кто такая Наталья Арно, просто для зрителей представить.
Г. ГУДКОВ: Наталья Арно давно уехала из России. Она живет в Соединенных Штатах Америки. Она очень плотно работает в рамках своего Free Russia Foundation. В первую очередь она, конечно, работает в Соединенных Штатах Америки. У нее хорошие доверительные отношения с американским политическим истеблишментом. Володя Кара-Мурза там с ней в этом направлении тоже много работал, хорошие результаты есть.
Сейчас Наталья активизировалась, она начала больше работать в Европе. В смысле, не больше, а еще ускоряет свою работу в Европе. Мы с ней время от времени пересекаемся. Больше мой старший сын с ней общается. Она там участвует в различных проектах, в том числе поддержки российской эмиграции, которая сейчас в Европе. Участвовала в ряде важных конференций. Совсем недавно я ее видел, ее пригласили в Париж. Мы позже здесь делаем такую дискуссионную площадку парижскую — ну, французскую.
И вот для меня это новость. Потому что я знаю Наташу, я знаю Христо Грозева, и для меня это тоже какая-то такая очень неприятная и тревожная новость, которую мне рассказали. Я, может, не знаю лично посла, но этих двух…
С. КАГЕРМАЗОВ: Экс-посла. Прошу прощения, я оговорился. Экс-посол.
Г. ГУДКОВ: Поэтому, конечно, это все, в общем-то, говорит о том, что путинская агентура в Европе продолжает работать, продолжает вынашивать планы физического устранения своих противников, оппонентов. Это меня лично не может не тревожить, поскольку, сами понимаете, наша семья — в ней уже два человека объявлены иноагентами, нежелательными персонами и так далее. И вот я вижу, что путинизм продолжает использовать убийство как средство ведения политической борьбы. Это тревожные новости.
Я надеюсь, что с Наташей, Христо Грозевым и бывшим послом будет все хорошо. Надеюсь. Но эти случаи надо тщательно расследовать,принимать меры и делать выводы. Потому что когда некоторые западные политики говорят: «А мы все равно будем разговаривать с Володей Путиным о мире», это ни в какие ворота. Мы же видим, что он творит. Это просто даже уже не человек. Это существо, потерявшее все человеческие качества. Там нет никакой ни совести, ни способности говорить правду, ни быть верным своему слову. Там нет никакой эмпатии. Это человек, просто одержимый звериным инстинктом выжить любой ценой и сохранить свою власть — всё.
Поэтому надо ставить точку. Путин не может быть субъектом подписания никаких мирных переговоров. Во-первых, его подпись на бумаге стоит ровно столько, сколько тратится чернил. Это бумага и больше ничего, она ничего не дает. Мы видим это по зерновым сделкам, мы видим это по Будапештским соглашениям, мы видим это по всем другим нормам международного права, которые грубо попраны Путиным.
Поэтому этот случай еще раз говорит о том, что Путин не исправится. Этот человек, который прочно встал на дорогу убийств. Он серийный убийца. Самый серийный из живущих сегодня на планете убийц — это Владимир Путин. И мы должны это признать, к сожалению, как состоявшийся, непреложный факт. То, что его уже Международный уголовный суд объявил в розыск как уголовного преступника — я думаю, что это только начало. Потому что вслед должны последовать обвинения Путина и ряда его сообщников в военных преступлениях, подозрения в военных преступлениях, и должно быть начато международное расследование.
Я считаю, что это необходимо, потому что мы не можем считать главой государства человека, способного на серийные убийства. Вот и все. Это не XIV век, это не XIII век, когда, к сожалению, это все могло быть. Мы с вами уже доживаем последнюю четверть XXI века, и мировое сообщество должно дать понять, что с такими людьми никто ни за какие переговоры, ни за какой стол сесть не может в силу этических, моральных и нравственных норм.
С. КАГЕРМАЗОВ: Кстати, вам бы, наверное, возразили какие-нибудь «патриоты» так называемые. Помните историю, когда в посольстве Саудовской Аравии расчленили оппозиционного политика, и США ничего не сделали. Вам бы, наверное, сказали: «Ну вот, США закрыли глаза».
Г. ГУДКОВ: В отличие от Путина и в отличие от его сообщников, военных преступников, Саудовская Аравия наказала, завела уголовное дело, посадила, принесла всем миру извинения, потому что был слишком высокий и большой резонанс. Мы понимаем, что, наверное, в этих решениях была изрядная доля лицемерия. Но они, по крайней мере, хоть сделали вид, что они сожалеют и что это недопустимо. Они хотя бы публично объяснились в этом, признались в этом.
Ничего подобного мы не видим со стороны Путина. Этот человек неспособен признавать даже очевидные факты своего звероподобного поведения. О чем мы говорим? Не надо сравнивать, не надо обижать Саудовскую Аравию вот этими сравнениями. Мы их просто обижаем. Потому что они говорят: «Мы, конечно, может быть, не ангелы, но мы не такие скоты, как те, которые собрались сегодня в Кремле».
С. КАГЕРМАЗОВ: Как вам кажется, есть ли некоторая недооценка сил и хитрости Кремля, раз такие сообщения про отравления продолжают поступать? Как вам кажется изнутри, не стали ли коллеги более легкомысленно относиться к безопасности? Часто говорят, что Путин слаб, скоро проиграет — но вот продолжает травить людей все-таки.
Г. ГУДКОВ: Путин слаб, он скоро проиграет. Он ненавидим своим собственным окружением — в значительной части, но не всеми, наверное. Но от этого он не стал менее опасен. Тут, как говорится, парадокс, не парадокс, а по-моему, это нормальное явление, когда человек, пытающийся сохранить власть любой ценой, пускается на самые тяжкие преступления. Причем, знаете, как в последний день — помните известный анекдот? Поэтому в этом состоянии он, может быть, даже еще более опасен, чем обычно.
С. КАГЕРМАЗОВ: Перейдем к другой теме. Перед этим, друзья, напоминаю, что ваши донаты — это наша поддержка.
Г. ГУДКОВ: Кстати говоря, я помню, девушка работала очень симпатичная, хорошая, умная — Эльвира Вихарева. Она тоже была отравлена в России. Анализы показали — мне, по крайней мере, журналисты прислали скрины этих анализов, и там явно отравляющее вещество. Она, к счастью, осталась жива, но были серьезнейшие проблемы с здоровьем, тяжелейшее состояние. В общем-то, все могло кончиться гораздо более печально, не будь она мастером спорта международного класса, всю жизнь занималась спортом, Понятно, организм все-таки другой у такого уровня спортсмена. Вот она выжила.
Поэтому это тоже то, что может быть. Мы это, к сожалению, видим. Это происходит как внутри страны… Мы знаем и про отравление Навального, и про отравление Кара-Мурзы, и про отравление Быкова, и про многие другие отравления. Господи, Петр Верзилов и много людей, можно перечислять их фамилии дальше. И началось это все с Цепова Романа из Санкт-Петербурга, который был неугоден образовавшейся властной тусовке, и его тоже убрали. Вся эта череда отравлений идет с 90-х годов, она только усиливается. Это означает, что у власти откровенные бандиты, преступники, и тут не надо никаких сантиментов.
С. КАГЕРМАЗОВ: Кстати, про отравления еще хотел спросить ваше мнение: Как вам кажется, это неудавшиеся попытки убийства или все еще продолжают как-то угрожать, пугать людей?
Г. ГУДКОВ: Идут эксперименты по поиску таких ядов, которые не оставляют следов и могут имитировать какой-то естественный ход событий: мало ли — люди, бывает, умирают неожиданно. Вот я думаю, что идут эксперименты. Они варьируют с дозами, с составами и так далее, смотрят, какие следы остаются. Мне кажется, что идут просто эксперименты на живых людях Это говорит о моральных качествах нынешней власти. Вернее, об отсутствии всякой морали у нынешней власти.
С. КАГЕРМАЗОВ: Вопросы из чата поступают. Друзья, спасибо, что пишете, больше вас прошу это делать. Алексей НРЗБ спрашивает. Событие последних дней — сообщение «Вашингтон Пост» о том, что Пригожин мог контактировать с разведкой Украины, предлагал им сдать позиции российских войск. Вот спрашивает наш слушатель, мог ли он контактировать, на ваш взгляд, и зачем ему это нужно, если это правда? Как вы считаете?
Г. ГУДКОВ: Как известно из великих изречений, планы на войну заканчиваются с первым выстрелом — дальше все идет по наитию и по тому, как складывается ситуация на поле боя. Война может продуцировать любые сценарии. Любые, самые невероятные. Поэтому мы с вами можем предполагать, что это ответ каких-то российских властей и спецслужб, вброс информации, которую «Вашингтон Пост» восприняла как достоверную, и попытка убрать таким образом Пригожина, сделать из него подлеца, предателя в глазах вот этой быдловатной части населения, которая топит за войну.
Но это может быть и правдой. Поэтому мы с вами сейчас правды не узнаем. Мы можем сейчас гадать на кофейной гуще, и оба варианта, что он действительно вступил или это провокация Кремля, будут одинаково иметь право на жизнь. Знаете, я все время вспоминаю анекдот про женскую и мужскую логику. Когда мужчине и женщине задают вопрос, какова вероятность встречи с йети, снежным человеком, мужик начинает что-то высчитывать, а женщина сразу говорит: «50 на 50». Ей говорят: «Почему?». — «А то ли встретишь, то ли нет». Вот то ли это правда, то или нет, 50 на 50.
С. КАГЕРМАЗОВ: Но получается, мы допускаем, что Пригожин такой человек, который может сдавать позиции ВСУ, и ему ничего за это не будет даже после публикации «Вашингтон Пост». Жив, здоров, никто его не травит.
Г. ГУДКОВ: Это другой вопрос. Вот я почему говорю, что я использую женскую логику как истину в последней инстанции, комментируя войну? Потому что правду мы узнаем только после войны Что касается ситуации с Пригожиным, она для Кремля критическая. Давайте так: поменялся вектор. Пригожин герой и кумир той части населения, которая топит за войну. Если раньше этим кумиром был…
С. КАГЕРМАЗОВ: Геннадий, у меня сразу вопрос. Вот вы говорили в предыдущих интервью, что его не убьют и не арестуют, если я не ошибаюсь. А у меня к вам вопрос: а почему? Помните, Моторола, Гиви, Захарченко — все погибли. Многие говорят, что их убил Кремль. Почему с Пригожиным не так?
Г. ГУДКОВ: Они погибли от вражеских рук. Они получили ордена, медали, награды посмертно, звания и так далее. Вот я прекрасно понимаю сейчас, что вот это про дедушку — это все хрень собачья. В смысле, это цветочки, потому что ягодки были впереди. И ягодки пришли, когда он заявил о том, что он вообще опубликует все эти приказы, расскажет о бедственном положении на фронте. Рассказал, как бегут фланги, рассказал, как действует этот «Голубой поток», который является затычкой в одном месте для ускорения бегства вот это новое военное предприятие, военная компания «Газпрома» якобы.
В общем, по большому счету, он выдал кучу военных тайн: что флангов нет, бегство есть, амуниции не хватает, снарядов не хватает, настроения пораженческие, армия бежит и так далее. То есть он вообще все выдал. В общем, по большому счету, его должны были взять и немедленно перед строем расстрелять за разглашение главных военных тайн. Потому что он объяснил украинцам, что можно атаковать, российская армия не готова к сопротивлению. Не так? Я в чем-то неправ?
Но он сказал: «Я сражаюсь. Я буду идти вперед, что бы ни было. Я вот на поле боя». А все эти генералы… Ну, Шойгу один раз куда-то приехал — ему там, извиняюсь за выражение, ранение мягких тканей, извините, в жопу раненый. Вот теперь он больше никуда не ездит, ему там делать нечего. Герасимов ближе 100 км не подъезжает, Путин тем более. Какой-то мужик, похожий на Путина, вроде как ездил в Мариуполь. Я сильно сомневаюсь, что это был Путин. На месте начальника личной охраны я бы удавился, но не дал бы ему туда поехать, потому что это риск, который мы не можем (я имею в виду, если бы я был на месте охраны) устранить и минимизировать.
Поэтому они все тело жирное в утесах греют, вот эти пингвины, а вот он буревестник, гордо реет. И вот сейчас этого буревестника так называемого, хотя он там полностью преступник, кровавой палач и так далее, но тем не менее, в глазах вот этой оболваненной части населения, зашоренной на имперском синдроме и «холодной войне», он буревестник — как они сейчас, эти гагары и пингвины, смогут этого буревестника судить? Не могут, всё.
С. КАГЕРМАЗОВ: Ну а что если сделать инсценировку, что вражеский снаряд попал?
Г. ГУДКОВ: Они могут влегкую помочь украинцам его уничтожить. Сдать его где-то на поле боя, подставить, дать координаты цели, чтобы украинцы правильно навели свой этот «Хаймарс», и чтобы он попал туда, куда нужно. Поэтому я так полагаю, что «смертью храбрых погиб на фронте и стал героем России, покрыл себя неувядаемой славой» — это лучший сценарий, о чем мечтает сейчас Кремль в отношении Пригожина. Лучший сценарий. Для них это сейчас просто хоронили Пригожина, порвали, как в анекдоте, не два баяна, а три баяна порвали. Потому что радости будет столько, что она будет просто распирать.
Поэтому совершенно понятно, что сейчас идет глубочайший раскол в военном и политическом руководстве. По сути дела, Пригожин обнулил Путина, обнулил ту 20% поддержку вот этой воинствующей отмороженной части населения. Теперь кумир у них Пригожин, а эти все трусы.
Он сейчас что говорит? Какой-то там генерал — то ли Соболев, то ли Соколов, не помню, — сказал: «Вот, 15 лет получат все,кто идет в «Вагнер»». Они, понятно, хотят его обескровить, обезлюдить, чтобы потом уничтожить. Это понятно, что они делают. Но что он сказал в ответ? «Пусть это бездарь, трус приедет на фронт». И разговор кончился. А так как он говорит на народном языке, эмоционально, точно — он не должен говорить по-профессорски, он говорит так, как должен говорить человек на поле боя, искренне, — всё, ему верят. Кому верить? Герасимову не верят, Шойгу не верят, Путину уже не верят после этого. Где же тот дедушка, который, может быть, конченый мудак завтра окажется? Вот он, дедушка, сидит в Кремле.
С. КАГЕРМАЗОВ: Убитые полевые командиры — они же так же себя вели. Их как-то забыли после смерти. Все эти из Новороссии так называемой. И Пригожина так же, если упадет «Хаймарс», забудут. Вам так не кажется?
Г. ГУДКОВ: А Пригожина не забудут уже.
С. КАГЕРМАЗОВ: Почему?
Г. ГУДКОВ: Потому что он предупреждал. Потому что он сделал заявление. Понимаете, я не знаю, специально, не специально, чутье ему подсказало, не чутье, но бывают совпадения: он накануне грядущего поражения российской армии объяснил, как она воюет, и объяснил, как нужно действовать. Если они его сейчас убивают, он им мертвый, может быть, даже опаснее, чем живой. Он живой еще может наделать каких-то ошибок, глупостей, а мертвый он уже ничего не сделает. Скажут: «Вот было один-единственный патриот, который бился за родину, который был храбрый, смелый, не боялся ни черта, который действительно, будь он во главе армии или чего-то еще, мы бы выиграли войну. А эти все, козлы, проиграли».
Все, они ее проиграют скоро. Они же уже сейчас в истерике бьются по поводу грядущего наступления ВСУ. Вон Зеленский не просто так проехался вчера по Европам. Во Франции оружие дали — где он там был? — в Германии оружие дали, все обнимали, лобызали и говорили: «Давай, давай!».
С. КАГЕРМАЗОВ: Зрители просят вашу оценку грядущего наступления поподробнее.
Г. ГУДКОВ: Все ему дали, сказали, что пилоты уже учатся на F-16 и на других самолетах. И все. Там какой-то Виктор Орбан пытается блокировать 500 млн. долларов от Евросоюза помощь. Конечно, он ничего не сможет сделать. Виктор Орбан — это прокладка, это убогое создание в центре Европы, которое давно пора на свалку истории отправить. Последняя прокладка Путина, как его называют. Все, а весь остальной мир будет помогать. Они готовят сейчас наступление. И в Кремле же понимают, что ни хрена ничего противопоставить не могут. Они же понимают!
Они вот сейчас взяли показательно к приезду этого китайского миссионера, бывшего посла с матерной фамилией — Ли… сейчас я боюсь ошибиться.
С. КАГЕРМАЗОВ: Я тоже, если честно. Назовем его китайским дипломатом.
Г. ГУДКОВ: Ли Хуэй. Одну букву там уберите и все хорошо будет. Вот приехал Ли Хуэй, а они взяли и провели показательный удар ракетами по Украине сегодня ночью. А что получилось? Из 18-ти ракет 18 сбили. Из скольких-то «шахедов» этих дебильных запущенных иранских сбили все. Да, обломки попадали, вызвали где-то пожар, где-то разрушения какие-то, где-то машины погорели, где-то автобусы… 18 ракет помножьте в среднем на 3-4 млн. долларов. Арифметика простая: за ночь только одним залпом ракет (я уж не говорю про всю остальную хрень собачью) истратили 50 млн. — какой 50 млн.? — 70 млн. долларов. Детям лекарств нет, на пособия нет, кормить нечем, школы с туалетами на улице, дырявые стены в больницах и так далее, бинтов нет, ничего нет, но зато 70 млн. куда? А там ПВО стоит современная, ребята! А там уже подготовлено все, там уже люди опытные, знают все эти ваши фокусы. И где там эти все «Кинжалы»? На вопрос «Где?» в России ответ «В Караганде» на втором месте. Вы знаете, что стоит на первом. Вот там они есть, эти ракеты. 18 ракет пущено — и без всякого результата, кроме озверения украинцев и кроме понимания Запада, что Путин чокнутый и надо его додавливать.
В общем, эффект от ночной атаки только такой. Кто еще сомневался, говорит: «Ну блин, он чокнутый совсем». Приехал человек из Китая, который, типа, хочет помочь установить мир. А ему — вот смотри, как мы мира хотим добиться: 18 ракет пли, корабли вышли, самолеты взлетели… И обосрались в очередной раз.
Поэтому что можно сказать? Вот такая у нас власть преступная, вот такое у нас бездарное военное командование, так похабно относятся к интересам народа. Сейчас огромный дефицит бюджета, сейчас будут расти цены, сейчас будет сокращаться и так далее. Народ будет жить очень плохо. Но, к сожалению, часть народа (подчеркиваю, часть — никогда не говорю про весь народ), часть народа, к сожалению, этого заслуживает. А вот значительная часть, десятки миллионов, которые против Путина и против войны — их мне искренне жалко. Потому что люди находятся в положении заложников режима. Вот их захватили и удерживают силой оружия, угрозой убийства. Они там находятся. Это та часть населения — она уже очень большая, — которой я искренне сочувствую и стараюсь помочь тем, чтобы война кончилась как можно быстрее и правильным, справедливым итогом, то есть победой вооруженных сил Украины.
С. КАГЕРМАЗОВ: Наши зрители еще спрашивают в контексте контрнаступления, которое, видимо, постепенно начинается, что это за история, как вам кажется, с передачей «Троицы» Рублева РПЦ? Это какой-то пиар-ход или это какие-то дела патриарха Кирилла и Путина? Или хотят… Это дико звучит, я понимаю, но хотят с иконами пойти воевать? Как это можно трактовать?
Г. ГУДКОВ: Это мне напоминает выступление Pussy Riot — там «Богородица, забери Путина». Я понимаю, что он очень сильно обиделся, но, в общем-то, это была такая, по большому счету, безобидная шутка, безобидный призыв. Если у Путина вместо ракет, танков, пушек, самолетов появляется икона Андрея Рублева, это очень хорошая новость, офигенная. Если он будет сейчас обеспечивать победы армии передачей икон, это классно. Это просто самая лучшая новость нынешней войны: у Путина кончились ракеты, остались иконы. Я, честно говоря, предполагал, что так оно и будет. Сейчас надо только, может быть, выгнать Гундяева на фронт. Пусть он там кадилом помашет — а вдруг поможет? Путину не надо его жалеть. А вдруг поможет?
С. КАГЕРМАЗОВ: В рукопашную с кадилом.
Г. ГУДКОВ: Он же от Габышева мелкой дрожью трясся в Кремле: а вдруг дойдет, а вдруг изгонит? Значит, он верит во всю эту хрень. Габышева целый самолет арестовывал и отправлял в психушку. Кто забыл эту историю, мужик просто хотел с бубном дойти до Москвы, постучать там на Красной площади — авось Путин выбежит из Кремля от этого бубна.
Им надо посоветовать, сказать: «Слушай, Владимир Владимирович, выгони Гундяева на фронт, пусть он там кадилом помашет. А вдруг поможет? У нас же больше ничего не осталось. Ракет не осталась, пушек не осталось, оборонный комплекс не работает, под санкциями, ты сам под розыском — все, капец. Ну пусть, может, чудо какое-то произойдет». Гундяев выйдет со своим кадилом, со своим облачением, шапкой вот этой, скажет: «Армия, вперед! Вот я кадилом помахал, помолился — теперь все». А еще икону вот эту принес с собой — замечательную икону Андрея Рублева, которая, конечно, представляет огромную культурно-историческую ценность, но уж ладно, как говорится, Путин может пожертвовать и Гундяевым, и иконой, лишь бы чудо произошло. Ну а что делать?
С. КАГЕРМАЗОВ: Точно. У нас не так много времени до перерыва. Друзья, вы пока лайки ставьте, подписывайтесь на канал, в половину мы прервемся, потом вернемся в наш эфир. Хочу спросить: как вы думаете, будет ли битва за Крым? Я еще почему спрашиваю — потому что, насколько я помню, в НАТО невозможно вступить, если есть какие-то нерешенные территориальные конфликты у страны.
Г. ГУДКОВ: Уже можно.
С. КАГЕРМАЗОВ: Уже можно?
Г. ГУДКОВ: Ну, это я предполагаю. Потому что Украина точно будет в ЕС и в НАТО, тут даже сомневаться не приходится — будет Крым, не будет, или будет отложен на какое-то время. Я думаю, что битва за Крым возможна. При хорошем серьезном ударе и бегстве российской армии по всем фронтам возможна, почему нет? Если украинцы убедятся в том, что они способны атаковать и добиваться серьезных успехов, у них появится опыт, у них появится вкус победы, у них появится дух победы, то в этом состоянии они спокойно могут и ударить по Крыму. Почему нет?
С. КАГЕРМАЗОВ: Но есть мнение, что Крым все-таки более русский, чем та же Новороссия. Все-таки она непонятно что, а это люди воспримут действительно как нападение на Россию.
Г. ГУДКОВ: Это полная хрень. Я нахожусь здесь, в Европе с 2019 года, к сожалению. Вот так сложилась моя жизнь, что либо в тюрьму, либо за рубеж. Я предпочел уехать за рубеж. Вернее, меня сын заставил старший. А в 2012 году такой же выбор делал — решил остаться. Думал: посадят и посадят. Слава богу, не посадили. А в 2019 я все-таки решил не рисковать второй раз.
Я могу сказать, что Европу наводнили миллионы беженцев с Украины, которые ни хрена никакого языка, кроме русского, не знали. Они здесь, в Европе общаются по-русски. Это то же самое население, те же самые люди. Они говорят, у них русская культура, русский язык. Это абсолютно их родной язык. Они смотрели наши фильмы, они читали наши книги, мы говорим с ними теми фразами, которые образуют контекст нашей речи — никаких проблем. Это полная ерунда, что Крым более русский, чем, скажем, Харьковская область или какая там область? Какая-нибудь Донецкая. Да полная это чушь! Путин воевал против своих, убивал своих. Это те люди, которые не видели большой разницы между Украиной и Россией, но хотели жить в Украине, потому что там свобода, там прогресс, там движение, там нормальные условия.
Немцы и австрийцы живут в разных государствах, а язык-то один. Ну, немцы говорят «Guten Morgen», а эти «Grus Gott». Но это все, грубо говоря, языковые отличия — что, из-за этого нужно воевать? Вот они вот так живут. Давно уже живут, Австрия и Германия, говорящие на одном языке, имеющие общие корни. Чей Бах композитор? Да хрен его знает — то ли немецкий, то ли австрийский. Чей Моцарт? Зальцбург, туда-сюда ходил, непонятно вообще. Живут французы, например, с бельгийцами — и там французский, и здесь французский. И там эти короли, эта история, и там эта история. Она чуть-чуть, может быть, немножко отличается, но, в принципе, вообще можно сказать, это одна страна. А давайте Франция сейчас Бельгию завоюет?
Поэтому это все придумки, что там гонения русских, русского языка, что там нельзя так, чтобы один народ разделился и жил по разным странам. Да ерунда это все полная! Это Путин придумал для того, чтобы оправдать свою агрессивную войну. Да, я бывал в Украине — никаких проблем с русским языком! Где хочешь говорить.
С. КАГЕРМАЗОВ: Это правда. Мы сейчас прервемся буквально на минуту с небольшим. Друзья, не переключайтесь! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, колокольчик, вопросы в чат. Я за чатом слежу. Через перерыв мы возвращаемся в «Особое мнение» с политиком Геннадием Гудковым.
Да, друзья, вы в чат пишете вопросы, также нажимаете на лайк. Вот такая вот кнопка, нажимайте обязательно. Это очень важно: так работает YouTube, он за всем этим следит. Подписывайтесь на канал, также становитесь нашими спонсорами. Донаты — мы их все принимаем в любой валюте, в любых количествах. Я говорю об этом весело, но на самом деле ситуация тревожная. Поверьте, любой ваш какой-то рубль, цент очень важен. Надеемся на вашу поддержку.
Геннадий, я хотел бы продолжить наш разговор. Вот мы так хорошо прошлись по патриарху Кириллу, представили его с кадилом на поле. А тут как раз Ксения Собчак взяла интервью у другого деятеля церкви, далеко не последнего — Тихона Шевкунова, которого называют духовником Путина, который сейчас сидит в Пскове, там руководит местным церковным бизнесом (я это назову таким образом).
Г. ГУДКОВ: Он «сидит в Пскове» в хорошем смысле этого слова, да?
С. КАГЕРМАЗОВ: Для него. Для него в хорошем весьма. Одежды у него там меховые всякие, интересно разглядывать всегда. Как вам кажется, насколько велико все-таки влияние, как говорят, Тихона на Путина? Потому что читая короткую выжимку из этого интервью, там примерно все те же слова про нацистов на Украине, про Запад, который хочет разрушить духовную Россию — весь этот нарратив. Как вам кажется, Шевкунов, какой-то еще игрок — кто вливает в уши Путину и его окружению весь этот бред? Шевкуновы всякие, попы? Как вы оцениваете влияние этого человека?
Г. ГУДКОВ: Нет, я думаю, что тут обратный процесс. Идиотские мысли у Путина свои, природные, рожденные его собственным больным воображением. Я теперь уже оцениваю многие факты, которые я знал раньше, но не выстраивал их в логическую цепочку. То есть в 2019 году я сделал последнюю попытку достучаться до сознания Путина, что он ведет страну в тупик, и единственный выход — ему сейчас ему самому возглавить реформы и не допускать краха, коллапса, гражданской войны, войны и так далее.
Я разговаривал с рядом людей, близких к Путину — тогда я еще был в стране. Они говорят: «Нет, ты знаешь, у нас такое впечатление, что Володю это не интересует уже». Я говорю: «В каком смысле?». — «Ты знаешь, например, он сидит сейчас в Кремле часами, проводят какие-то совещания. К нему приходит какие-то конструкторы военные, какие-то генералы, какие-то производственники. И он настолько сейчас поглощен всем этим, что он часами проводит, ему это нравится, он жертвует другими делами. Он часами проводит за вот этими совещаниями, показами образцов оружия и тому подобное». Я подумал, что что-то у него там не то — все равно же страна движется к коллапсу и краху. Но мы не сделали то, что хотели, потому что царедворцы сказали, что нет, ладно, мы не будем поднимать этот вопрос.
Потом уже пошла зачистка поля, силовое удержание власти, узурпация власти, я уехал из страны под угрозой, как я уже сказал, ареста. Но тогда уже, я понимаю, в 2019 году, Путин вынашивал замысла войны против соседей. Были ли эти соседи Казахстан, или это была Грузия, или все-таки целью была Украина. Скорее всего, целью была Украина, потому что Путин с 2014 года затаил злобу и желание отомстить. И вот уже тогда он начал готовиться к войне… А я ведь хотел ответить на какой-то вопрос ваш.
С. КАГЕРМАЗОВ: Влияние Шевкунова на Путина и подобных людей.
Г. ГУДКОВ: Да, главными идеологами, поддержавшими Путина и вселившими в него уверенность, что именно так и надо делать, воевать с Украиной, были, по моему личному убеждению, Ковальчуки, особенно старший; в какой-то степени, но в меньшей степени, Патрушев. Какие-то еще фамилии мне называли, которые были главными идеологами. Не Дугин. Дугин — это была витрина. Надо было кому-то звездеть на телевизоре — это было поручено Дугину. Хотя он там действительно начитался всех этих фашиствующих философов, и понятно, что он их поддерживал и отстаивал эти взгляды. Но он был публичным лицом продвижения этой идеи денацификации, а на самом деле консультантами и главными идеологами называют Ковальчуков.
Поэтому мысли-то как раз идут от Путина. Он же всех ломал через колено. Помните заседание Совета Безопасности? Нарышкин там… Нарышкин за словом в карман никогда не лез. Он, в общем-то, хорошо говорил. Но, видимо, он был под сильным стрессом и поэтому путался в показаниях.
И вот я думаю, что от Путина эта идея отмщения Украине, уничтожения Украины как угрозы его власти. А почему эта война началась именно сейчас? А потому что успехи Украины, рост ее экономики, рост благосостояния, ее интеграция в Европу нарастали, и уже уровень жизни стал лучше и выше, чем в России. Приблизился и начал превосходить Россию. И вот в этот момент нужно было не допустить, чтобы все сказали: «Слушай, в Украине и половины нет того, что есть у нас, или трети, а они лучше развиваются, лучше живут. Да, у них там меняются президенты, да у них там во власти скандалы. Но это живой организм, а у нас тут все как на кладбище — стабильность. Ты что с нами сделал?».
Боясь этого, конечно, и имея мотив отмщения, он начал эту войну. Поэтому он приспособил этого Гундяева и все его камарилью. Они продали церковь, они продали веру, вот эти все гундяевцы и прочие. Они уничтожили, по сути дела, все хорошее, что было в РПЦ. Я к РПЦ относился всегда абсолютно спокойно, с уважением. Они делали много хороших, добрых дел. Они работали с детьми, они помогали сирым, бедным, убогим, они утешали и так далее. Когда церковь не вмешивается в государственные дела, она полезна, она помогает людям. Я относился к ней хорошо. Мы даже помогали, меня даже каким-то орденом наградили, я уж не помню — за помощь. Но неважно. Я всегда относился к церкви с уважением. Ну да, ребята делают полезное дело. Может, у нас разные взгляды на строение мира, но в целом они выполняют позитивную задачу. Но сейчас вот эта гундяевщина, которая охватила эту церковь — это разрушающее, варварское, античеловеческое направление в самой церкви, которая призвана быть институтом сохранения морали, нравственности, общемировых ценностей. Вот что происходит. Поэтому от Путина это идет. Путин использует РПЦ, Путин использует этого Гундяева. А Гундяев за коврижки вместе со своими сообщниками продался. И все.
С. КАГЕРМАЗОВ: Вы не верите в искренность отцов церкви, что они могут все-таки разделять эти взгляды? Думаете, они просто конформисты, в угоду начальству все это повторяют?
Г. ГУДКОВ: Не создавайте у меня впечатления, что вы меня тонко троллите.
С. КАГЕРМАЗОВ: Нет, почему, может быть, они верят в то, что говорят.
Г. ГУДКОВ: Нынешние отцы церкви продались режиму. Причем режиму кровавому. У нас какая заповедь? «Не убий» первая. С этого начинаются заглавные заповеди христианства. И где эти заповеди? Только опять не отвечайте мне в рифму, потому что «в Караганде» на втором месте. То есть то, что сделал Гундяев с церковью — это то, что сделал Путин с Россией. К краху ее привел. И Гундяев церковь уничтожил. Он, может, не уничтожил веру, но он уничтожил церковь как институт, вне всякого сомнения.
Я был удивлен прозорливости Невзорова, когда он много-много лет назад этого Гундяева (он еще не был патриархом) чехвостил хвост и в гриву. Я думаю: «Блин, вроде он говорит неглупо, этот Гундяев, вроде речь нормальная, хорошее производит впечатление. Чего это на него Саша накинулся так, Александр Глебович?». А он прав был. Он это знал, чувствовал. Видимо, он больше посвящен в эти дела — он же сам все-таки когда-то учился в духовной семинарии, наверное, эту тему хорошо знает, в отличие от нас. И вот он оказался прав, что Гундяй, как он его называл, разрушил эту церковь и продолжает ее уничтожать.
И конечно, Путин использует таких людей для укрепления своей власти. Для перемалывания людей в качестве пушечного мяса на войне. Для обмана, для утешения, когда уже утешать нечего, а нужно принимать меры. В общем, короче, говоря, тут идет от Путина к церкви, но не наоборот.
С. КАГЕРМАЗОВ: Задам вопрос. Вы, конечно, не специалист по религиям и по церкви, но тем не менее, в ходе нашей беседы как вам кажется: некий раскол в церкви, какой-то православный протестантизм, реформация в дальнейшем была бы на пользу России в будущем? Что делать с РПЦ — как вы видите, как гражданин России?
Г. ГУДКОВ: Церковь должна, наверное, реформироваться сама. Самореформация церкви. Не должно вмешиваться государство. Если государство будет демократическое, оно не должно вмешиваться в дела церкви. Но реформация российской православной церкви, российской христианской церкви… Православие, католицизм, протестанты — у всего этого один корень, христианство. И вот если мы действительно хотим, чтобы была церковь христианская, чтобы она провозглашала общечеловеческие ценности, заявляла «не убий», «не укради» и так далее, ее надо реформировать.
Вот она почему так называется? На западе нет никакой Русской православной церкви. Вы же знаете перевод — «ортодоксальная». Застывшая, несменяемая, которая следует канонам веками и в результате оказывается абсолютно несовременной. Я же вижу, как здесь работает католическая ветвь христианства, я вижу, как протестанты работают. Они полностью модернизированные, современные, у них мысли и взгляды. Они работают с молодежью. Они совершенно по-другому действуют.
И нравы совершенно современные. Обратите внимание: вошел в русскую православную церковь и стой там на ногах хоть 100 лет. Тебе батюшка будет читать какую-нибудь проповедь 2-3 часа, и бабки будут стоять — ну, женщины, неважно, дети — на ногах. Обратите внимание: входишь в католический храм — пожалуйста, вот тебе стульчики, садись, думай, слушай, вот тебе орган. Конечно, это совершенно другое — более свободное, более раскрепощенное, более современное. Я вот сейчас, находясь во Франции, вижу разницу ортодоксальной церкви и католической. А если мы в протестантские храмы придем, они, конечно, лишены вот этой роскоши, у них как бы прямое общение.
Но я не то чтобы специалист — я просто вижу разные подходы к пастве. Вижу разные подходы религии и ее священнослужителей к людям. И подход на Западе (я уж не говорю про протестантизм) отличается абсолютной простотой, доступностью, демократичностью, уважением к человеку, чего мы не видим зачастую в российских православных церквах.
С. КАГЕРМАЗОВ: Про политику вопрос тогда тоже про церковь: налоги должна платить церковь в прекрасной России будущего? Весь этот бизнес как-то взять под контроль?
Г. ГУДКОВ: Сейчас, когда мы с вами можем вообще сгореть в пламени ядерной войны…
С. КАГЕРМАЗОВ: Но мы надеемся, что этого не будет.
Г. ГУДКОВ: Я тоже надеюсь, что этого не будет. Но когда идет война, будет ли церковь платить налоги, не будет ли — это вообще не принципиально. Это потом, когда будет нормальная власть, легитимная, когда будет нормальная дискуссия в обществе, рассмотрим и решим. Сейчас этот вопрос неактуален.
С. КАГЕРМАЗОВ: Понял ваш ответ. Тогда на другую тему вопрос, еще из последних новостей. «Важные истории», издание, сообщают, что Кремль под угрозой уголовного преследования запретил высокопоставленным чиновникам — губернаторам в частности, — увольняться во время войны. Естественно, никакого официального подтверждения нет, просто коллеги сообщают. Хотел вас спросить: как вам кажется, это нормальная история во время войны или это тоже признаки какой-то паники?
Г. ГУДКОВ: Какая война? Спецоперация. Почему нельзя человеку увольняться во время спецоперации? А что такое — Отечество в опасности? Не слышал. На нас напал кто? Не слышал. Не понимаю, что они там придумали. Но они же совсем чокнулись. Это страна запретов. Раньше была Страна Советов, а стала Страной Запретов . И страной маразма. Если была страна советов и коммунизма (военного, правда, такого казарменного), то сейчас страна запретов и разума.
Вот этим отличается Россия от Советского Союза, где хоть какая-то идеология была, пусть она и приспосабливалась для захвата и удержания власти, а у этих вообще никакой идеологии — воруй больше, прячь дальше и вешай лапшу как можно больше. И все. А тем, кто не хочет, чтобы им лапшу вешали, у нас есть жесточайшее жандармское управление, и не одно.
Вот, собственно говоря. Поэтому чего мы сейчас говорим? Что там нельзя? Да пусть что хотят, то и делают. Я вот сейчас даже за законодательством не слежу, потому что оно на уровне полной победы маразма в России. Вот только что пришла новость: хотят обыскивать без санкции суда.
С. КАГЕРМАЗОВ: Да, ФСБ инструкцию подготовила.
Г. ГУДКОВ: Санкции суда никакой не нужно. Нужно просто прийти к судье — к специально обученному судье, натренированному, — и подписать у него бумажку. Просто дойти и подписать.
С. КАГЕРМАЗОВ: Видимо, уже и этого не хотят.
Г. ГУДКОВ: Судья подписывает все. Вот там написано, что работает мужик на персидскую разведку — он подписывает. То есть они даже жопу не хотят оторвать от дивана или от кресла, дойти до судьи, подписать бумажку: «А дайте нам право обыскивать без санкции суда». Они просто обнаглели и обленились. Они сейчас вообще придумают: «Дайте нам так, что кто-то нам будет доставлять. Давайте сделаем так, чтобы ввозили до суда к нам в офис, и мы бы тут его обыскивали, не вставая с кресла». Я говорю, страна вместо советов запретов, вместо коммунизма маразма. Победившего причем. При Путине маразм одержал практически полную победу в обществе.
С. КАГЕРМАЗОВ: Еще про одну похожую страну хочу вас спросить — про Беларусь. Вот последние новости про здоровье Лукашенко. Вроде как его нам показали — если его, конечно. Ну, что-то нам показали.
Г. ГУДКОВ: Показали нам какого-то доходягу, который упавшим голосом еле-еле, преодолевая какие-то внутренние болячки, что-то сказал. При этом надел какой-то мундир с погонами, с гигантскими звездами. Ни мимики, ни жестов, ни шевелений — какую-то полумумию, закатанную в этот мундир верховного главнокомандующего, с упавшим голосом. Ему только говорить: «Шеф, все пропало, клиент уезжает, гипс снимают». Вся его речь должна была заключаться в этом — полном, так сказать, изнеможении. Что показали-то? Вот это и показали.
С. КАГЕРМАЗОВ: Да, это показали. Мой вопрос. Забудем про возможную ядерную войну, предположим, ее не станет. А вот не станет Александра Григорьевича и так далее — вы видите какие-то сценарии отношений с Беларусью? Что с ней будет? При Путине сейчас ее полностью присоединят к России или там есть какие-то другие свои ставленники? Есть у вас какие-то предположения на этот счет? Понятно, что преемников он не оставил, как любой диктатор.
Г. ГУДКОВ: Конечно, все это ерунда про преемников, никаких преемников не может быть. Если Лукашенко действительно помрет к счастью белорусского, да и русского народа, да и многих других народов мира, то, скорее всего, Путин потеряет Беларусь как территорию, которой он сейчас пользуется как площадкой для подготовки и проведения военных действий, операций, смены войск и прочего.
Я не думаю, что сейчас кто-то, кроме Лукашенко, может удержать белорусский народ от стремления к независимости, к свободе и так далее. Мы видели, что миллионы людей были готовы снести этого своего упыря, но силой оружия он, к сожалению, победил. Силой оружия и жесточайших репрессий. Фашистских репрессий. Мы знаем: по формам и методам они абсолютно ничем не отличались от издевательств Второй мировой войны, самых худших.Конечно, Путин попытается ее как-то прибрать к рукам, конечно, попытается назначить какого-то своего преемника. Но я думаю — я имею право думать, и я думаю, что он не удержит ее.
С. КАГЕРМАЗОВ: Какой-то сценарий военного вторжения для восстановления порядка в братской Беларуси вы допускаете?
Г. ГУДКОВ: А какое вторжение? Танк «Т-34» снимут с постамента в Орле и он туда поедет устанавливать порядок? Ну о чем мы говорим? Какие у Путина войска сейчас есть? Без Пригожина они ни фронт не могут удержать, ни фланги не могут удержать, бегут, драпают.
Есть сейчас версия такая, что вот этот политрук, полковник, который там погиб, был, скорее всего, застрелен своими, потому что пытался противостоять бегству с поля боя. То ли он там в составе загранотряда был, то ли сам пистолет достал и начал стрелять, и его на всякий случай то ли свои, то ли еще что, но, скорее всего, свои грохнули, чтобы не путался под ногами. Полковник-то ты полковник, но, знаешь, нам своя жизнь дороже, чем твоя. Поэтому я так полагаю, что у Путина нет военной силы, чтобы покорить Беларусь, если она вздыбится. Войну на два фронта он не выдержит.
С. КАГЕРМАЗОВ: То есть какой-то хаос можно ждать в Беларуси, но мы не можем даже предсказывать.
Г. ГУДКОВ: Не хаос — смену власти. Наконец-то долгожданную смену власти. Я думаю, что силовики там расколются прямо до самой попы пополам. Часть силовиков поддержит протест против вот этого ненавистного режима. Часть, наверное — та, которая совершала преступления, — будет пытаться его защищать как-то. Вполне возможно, что там будет военный конфликт, внутренний. Вмешаться Путину туда будет крайне сложно. А если он туда еще и влезет, там мало не покажется. Партизанские соединения в Беларуси были самыми крутыми даже во времена Второй мировой.
С. КАГЕРМАЗОВ: Про другую страну хотел вас еще спросить, которую тоже обсуждает весь мир. Это Турция, второй тур президентских выборов. Ваш прогноз: устоит ли Эрдоган? Все действительно совершенно непонятно. И будет ли хорошо Путину или России, если Эрдоган проиграет? Как вы оцениваете нового возможного президента?
Г. ГУДКОВ: Я не эксперт по внутритурецкой политике. Я могу сказать одно: мои симпатии на стороне оппозиции. Потому что любая смена власти, особенно когда она наступает регулярно и в результате мирного избирательного процесса, исключительно полезна для страны. Даже если эта власть будет хуже, чем та, она покажет, что нужно делать и чего не нужно делать.
Но в любом случае мы с вами знаем, что даже… Я в пример привожу Китай. Авторитарная страна. Власть захвачена, узурпирована с 1947 года, если мне память не изменяет, одной политической партией. Но что сделал Дэн Сяопин? Понимая, что Китай развалится — придет тоталитаризм, развалится, и его ожидает судьба в лучшем случае СССР, а в худшем случае еще какая-то более жесткая, — он наладил процесс замены лидеров внутри КПК. Он включил в конституцию положение о необходимости сменяемости: 1/3 бюро меняется тогда-то, тогда-то, не более 2-х сроков и так далее. Ключевой экономический вопрос — святость инвестиций. И что мы видим? За 20 с небольшим лет Китай стал великой державой. Даже когда внутри одной партии происходит ротация, смена, страна получает нового руководителя, это движение вперед. Сейчас, правда, в Китае все это уничтожено, все эти реформы Дэн Сяопина. Поэтому Китай, конечно, ждет скатывание в тоталитаризм и, я думаю, серьезнейшие проблемы. Не знаю, доживу ли я до этих не очень светлых времен, но вы-то точно, и вы увидите, что у Китая начнутся такие проблемы, что весь мир будет лихорадить.
Поэтому любая смена власти, в том числе в Турции, полезна для турок. У них лира обрушилась, экономика в одном месте — вы знаете, в каком. Проблемы с Евросоюзом, проблемы с Соединенными Штатами Америки, какое-то частичное дистанцирование, полуизоляция начинается такая, мягкая. Это потому, что Эрдоган сидит там сколько? — 26 лет, если мне память не изменяет.
С. КАГЕРМАЗОВ: Лет 20 точно.
Г. ГУДКОВ: Больше 20. Он больше Путина сидит. Как говорится, надо и совесть иметь, надо вовремя уходить. Ушел бы Путин в 2008 году, у нас бы сейчас с вами не было эфира. Нет, был бы эфир, но я был бы, допустим, в качестве какого-то депутата или спикера Госдумы. Пришел бы к вам в эфир в Москве, вы бы мне кофе налили, мы бы с вами обсудили новости российской политики и так далее — о партийном строительстве, что-то такое.
С. КАГЕРМАЗОВ: Тоска, скучно было бы.
Г. ГУДКОВ: Знаете, лучше скучно, чем такая веселая война, когда далеко не в рай, а просто в могилу.
С. КАГЕРМАЗОВ: Да, это правда. Но как вам кажется, все-таки продолжая про Турцию, изменится ли как-то внешняя политика Турции? Сейчас она как бы лавирует, такое ощущение, занимается своими проблемами.
Г. ГУДКОВ: Конечно. Оппозиция идет под лозунгом восстановления цивилизованного пути Турции. Оппозиция представляет демократические силы Турции. И в Турции, как мы видим, в отличие от России, демократических свобод значительно больше, и уж совершенно точно нет таких чудовищных фальсификаций выборов, какие мы видели при Путине. Потому что, извините, Эрдоган набрал 49,6% или 49,5%. Что делают в России? «Добавьте еще 10%». Но там не добавили. Там считали честно.
Вот вчера у меня была встреча с одним человеком из Турции — наш человек из Турции, он там интегрирует. Он говорит: «Геннадий, я тебя уверяю, что выборы были честными». И я могу в это поверить, потому что когда человек набирает 49,5% и ему не накидали еще 1% — значит, все-таки выборы, по крайней мере, на 99% или на 95% были честными. Может, там Эрдоган и набрал 48%, и ему 1,5% как-то удалось. Может быть, я допускаю. Но в целом, если мы возьмем российские выборы, где по 20-30% вбрасывают — ну о чем мы можем говорить? Или вообще переписывают протокол, вообще попой рисуют результат задолго до выборов.
Поэтому, конечно, в Турции есть демократия. Она сохранена в значительной степени. Это мы видим по итогам выборов, по итогам политической борьбы. И я надеюсь, что в том числе под давлением т обстоятельств, и международного сообщества Турция вернется на демократические путь. И это для нее будет огромной пользой. В общем-то, если она вернется на демократический путь, если все пойдет нормально, у Турции есть все шансы дальше интегрироваться в общеевропейское, в общемировое пространство, в демократическую коалицию. Но это, как говорится, дела будущего. Поэтому мои симпатии на стороне оппозиции хотя бы поэтому.
С. КАГЕРМАЗОВ: Как вы думаете, если оппозиция победит, кандидат от объединенной оппозиции, вопрос Швеции закроется? Сейчас же не дают Швеции вступить в НАТО. Якобы скрывают курдов.
Г. ГУДКОВ: Я думаю, может быть, не на второй день и не на первую неделю, но он закроется, конечно. Но вообще считайте, что Швеция в НАТО. Это формальность. Это пустая формальность, что не написано в бумажке, что Швеция член НАТО. Швеция — член НАТО, точка. Кто сомневается, читайте пункт 1-й.
С. КАГЕРМАЗОВ: В завершение нашего эфира смотрю, еще одна новость пришла. Думаю, тоже стоит ее обсудить. По делу о госизмене арестован третий ученый-физик из Сибирского отделения Российской Академии Наук. Сообщает, соответственно, коллектив ученых, что уже трое выдающихся ученых-аэродинамиков института арестованы. Я вспоминаю проекта адвоката Ивана Павлова «Первый отдел» (до этого «Команда 29»). Они много обращали внимание, как пошел вал арестов выдающихся ученых. Я бы даже вас спросил просто как человека более опытного. Все эти люди — они такие патриоты: да, строю ракеты, защищать родину и так далее. Как будто они ничего не понимают. Их арестовывают одного за одним, и все не меняется. Как вы себе объясняете такое странное поведение?
Г. ГУДКОВ: Вы же историю сталинских репрессий помните?
С. КАГЕРМАЗОВ: Помню. Не лично, но помню.
Г. ГУДКОВ: Я понимаю, что не лично.
С. КАГЕРМАЗОВ: Я шучу. Конечно, помню.
Г. ГУДКОВ: Даже я лично не помню эту историю, а вот моя мама, допустим, очень хорошо ее помнила. Или бабушка, или отец. Отец меньше, он как бы был в стороне немножко, но тем не менее. Поэтому что можно сказать? Что-то очень похожее на 1937 год, когда всех подряд арестовывали — своих, чужих. Даже, вы помните, в Гулаге создавали так называемые «шарашки» из ученых, и они вели там разработки — ядерные, военные и прочие.
Я думаю, что в большинстве случаев ФСБ накручивает результат, ставит галочки, докладывает, что она пресекает страшные шпионские действия. Ученые беззащитны. Я объясняю, в чем беззащитность ученых. Когда все процессы закрыты, все экспертизы закрыты, они проводятся структурами, которые являются заинтересованными в сокрытии всех этих данных судебных процессов, они все находятся под контролем ФСБ, и поэтому защиты в этих закрытых процессах нет. В России вообще отсутствует — теперь уж что там говорить, в России отсутствует здравый смысл и закон, а вообще отсутствует институт независимой экспертизы. Невозможно доказать свою непричастность к шпионажу, невозможно. Если тебя обвинили, то тебя осудят не потому, что ты шпион, а потому, что тебя обвинили. И потому что все идет за закрытыми дверями. Там чего скажут, чего решат, чего напишут, то оно так и будет истиной в последней инстанции и ляжет в основу решения суда. То есть это самые опасные обвинения, которые могут быть. Вот этого парня…
С. КАГЕРМАЗОВ: Ивана Сафронова имеете в виду, наверное?
Г. ГУДКОВ: С Дмитрием Рогозиным работал. Как?
С. КАГЕРМАЗОВ: Иван Сафронов, бывший журналист «Коммерсанта».
Г. ГУДКОВ: Ну какой он шпион? Да он государственных секретов никогда отродясь не видел в жизни. На него нет ни одного документа с грифом, что он ознакомлен с секретной информацией. Ему просто отомстили: обвинили в шпионаже и закрыли. И что там внутри — там черный ящик: что хочешь, то и делай. Вот это самое опасное.
А то, что они сейчас сажают ученых… Почему сажают ученых? Типа, как бы они же что-то знают, они где-то исследуют. А что такое ученый мир? Сейчас почти нет секретов в ученом мире, потому что это обмены. Сейчас идет мировая наука. Ты открыл какое-то явление, ты открыл какой-то параметр этого явления, ты открыл технологию этого явления — это все объединяется, это все идет сразу в интернет. Количество этих изобретений вот так идет по экспоненте вверх. Почему? Ускорился информационный обмен. Информационный обмен в научном мире — это нормальное явление. Ну и тут, пожалуйста, майор Пупкин, которому нужно звание, квартира, премия, поощрение начальства, говорит: «А я вот тут уличил шпиона. Вот он, вражина, пишет туда. Китайцам пишет, американцам, переписывается с ними о явлениях термодинамики, или о явлениях аэродинамики, или о чем-то еще. Вот он, вражина, смотрите. Ату его!».
Вот и все, что сейчас происходит. Мало того, что ученые наши некоторые поддерживают путинский режим… Ну, я думаю, что они не поддерживают. Умные люди не поддерживают — по-настоящему умные люди. То есть есть люди образованные, но не умные. Я таких тоже встречал в своей жизни: так дуб дубом, но с красным дипломом. И таких очень много. А вот по-настоящему умные люди никто не поддерживает Путина. Они же понимают, чем это все кончится.
С. КАГЕРМАЗОВ: Хорошо если так. Спасибо большое, Геннадий! Наше время, к сожалению, закончилось. Друзья, ваши лайки, подписка, донаты — вы все знаете. Комментарии к этому видео. Это было особое мнение политика, полковника ФСБ в отставке Геннадия Гудкова. Геннадий, спасибо, что были с нами!
Г. ГУДКОВ: Взаимно. Удачи всем!