«Особое мнение» Андрея Нечаева
Давайте вы кого-нибудь пригласите тоже из соседнего Парижа, и вы там потрёте между собой – «мы войну сейчас кончим». Так неинтересно, правда…
А. ВЕСНИН: 11 часов и одна минута в Петербурге. Всем добрый день! Меня зовут Арсений Веснин. Это Ютюб-канал «Ищем выход», Ютюб-канал, который делают журналисты «Эха Москвы в Петербурге». Также это метавселенная «Эхо». Всем привет в приложении. Всем привет, кто читает расшифровки. На Ютюбе если вы нас читаете, тоже, пожалуйста, пишите комментарии.
На самом деле, комментарии особенно сегодня для меня интересны. Дело в том, что нашим гостем в программе «Особое мнение» будет Андрей Нечаев. Вы его знаете наверняка как министра экономики Российской Федерации в 1992-1993 годах, а также он является председателем партии «Гражданская инициатива».
Партия «Гражданская инициатива», может быть, широко не так как-то известна, как коммунисты или «Справедливая Россия», может, и к лучшему это, но важно что? Важно, что «Гражданская инициатива» выдвигает своего кандидата на президентские выборы – это будет Борис Надеждин. Наверняка слышали вы все про это. И я буду рад, если вы зададите лидеру этой партии, от которой идет независимый вроде бы кандидат на президентские выборы, вот если вы зададите лидеру этой партии, Андрею Нечаеву, вопросы. Пишите в комментарии на Ютюб. Я их буду смотреть, как-то пропускать через себя и потом, соответственно, буду задавать их нашему гостю. Мне самому, естественно, любопытно.
Тем более наверняка вы уже видели сообщение о том, что Совет Федерации сегодня таки назначил вот это мероприятие, которое они называют выборами президента Российской Федерации, на 17 марта 2024 года. Времени-то совсем-совсем немного.
Андрей Нечаев, я надеюсь, сейчас к нам присоединится. Мне сказали за пару минут до эфира, что он чуть-чуть задерживается. Будем надеяться, что буквально с минуты на минуту он у нас в эфире появится. Поэтому я еще раз пока призову вас, пишите вопросы. Мне интересно именно по поводу того, что связано вот с этими предстоящими президентскими выборами и вот с этой кандидатурой Бориса Надеждина.
Бориса Надеждина если кто не помнит, был он депутатом Государственной Думы от партии СПС. Удивительно, я как-то всегда себя считал очень молодым, и мне всегда попрекали, что кто-то что-то не помнит, а тут теперь я понимаю, что я иногда кому-то рассказываю, более юным коллегам, о том, что была такая партия СПС. В общем, забавно, когда ловишь себя на таких мыслях неожиданно.
Задавайте ваши вопросы. Также призову, друзья, поддержите канал, лайки, пожалуйста, поставьте. Это важно для меня, для нас, для канала, для вообще какого-то общения, обсуждения. Как-то мы стараемся еще быть немножечко в стороне от вот этих вот очень ожесточенных бесед в социальной сети X, как она теперь называется, или как все-таки мы привыкли называть Твиттер, о том, кто прав, кто виноват. Как-то, если честно, хочется от этого все отстраниться, потому что вызывает это ощущение какой-то грусти и печали, вот эти бесконечные дискуссии о том, кто прав, кто виноват. И что делать, вроде тоже обсуждается, но как-то без какого-то особого интереса.
Мы все-таки действительно стараемся как-то обсуждать и говорить в более-менее приличных, интеллигентных и позитивных тонах, скажу тут немножко пафосно, мы же из Петербурга, так и должно быть. Ну, дело конечно не просто в Петербурге, просто потому что хочется как-то говорить конструктивно, а не выяснять у кого пальто белее, кто более прав, кто более виноват и так далее и так далее.
Ждем мы Андрея Нечаева, профессора, председателя партии «Гражданская инициатива», министра экономики. Друзья, обращаюсь к своим коллегам, как там, приходит ли к нам Андрей Алексеевич, потому что я его жду? А вы, друзья, присылайте вопросы, присылайте вопросы. Вижу про программу промоушена, какие средства СМИ. Вот спасибо Базилю. Базиля вообще помню еще с давних петербургских эховских времен. «Валерий, как там поживает уголовное ваше дело?» Это какому Валерию вопрос? Я Арсений. И Нечаев у нас в гостях будет Андрей. Так что не очень понял, какому Валерию задает вопрос Алексей Рзянкин. А, это ко мне. Слава богу, против меня сейчас нет уголовного дела, о котором мне было бы известно. И, признаться честно, вот все равно не хочется. Хоть я давно уже, к сожалению, нахожусь вне России, но не хочется мне это.
О, ура! Все, заканчиваю я свою какую-то затянувшуюся шекспировскую паузу и монолог и приветствую нашего гостя Андрея Нечаева. Андрей Алексеевич, здравствуйте.
А. НЕЧАЕВ: Да, доброе утро.
А. ВЕСНИН: Доброе утро.
А. НЕЧАЕВ: Просто Зум решил обновиться, чтобы встретить вас с новыми возможностями.
А. ВЕСНИН: Замечательно. Андрей Алексеевич, здорово, что вы подключились. …событие, что произойдет. Совет Федерации, российские власти назначили выборы президента Российской Федерации или то, что они называют выборами президента Российской Федерации. Вы теперь практически являетесь участником тоже вот этого события, потому что от вашей партии выдвигается кандидат Борис Надеждин. Я так понимаю, что скоро у вас будет съезд.
А. НЕЧАЕВ: В свете вашего вступления, спасибо, что не соучастником.
А. ВЕСНИН: Ну, хотелось так сказать, да-да-да, но я не стал. Расскажите, во-первых, как у вас обстоят дела, как обстоят дела с выдвижением, на каком вы сейчас этапе?
А. НЕЧАЕВ: Мы назначили съезд на 23 декабря, потому что была неопределенность с объявлением выборов. Некоторые пессимисты говорили, что вообще их не объявят. Но тем не менее. Сейчас идут региональные собрания, которые выбирают делегатов на этот съезд, потому что там достаточно жесткий кворум. Для того, чтобы съезд был правомочен по движению, должны быть представлены представители не менее чем от половины регионов Российской Федерации, то есть 45 регионов, с учетом того, что теперь регионов стало больше. С неопределенными границами, но больше. Поэтому сейчас идут собрания.
Кстати, пользуясь возможностью, если вдруг у кого-то есть желание помочь съезду, мы будем благодарны.
А. ВЕСНИН: Вот вас сейчас как раз-таки спрашивают в Ютюбе, как попасть на ваш съезд?
А. НЕЧАЕВ: Попасть на съезд можно, только на него придя. Ну, либо в виде делегата, что решают региональные отделения, либо в виде гостя. Я сейчас говорил не только о моральной поддержке, но и о более спорной, потому что при нынешних ценах на билеты это стало таким дорогим удовольствием.
А. ВЕСНИН: То есть съезд назначен, на нем как раз-таки состоится выдвижение. После этого, насколько я правильно понимаю, нужно будет собрать 100 тысяч подписей, да?
А. НЕЧАЕВ: Да, поскольку мы не думская партия, то 100 тысяч подписей.
А. ВЕСНИН: Съезд где будет проходить, в Москве?
А. НЕЧАЕВ: Самовыдвиженцу – 300 тысяч подписей. Мы обычно традиционно его проводим в «Измайлово». Сейчас, правда, там какие-то проблемы – вдруг наплыв людей в Москву. Или нам говорят, что для нас мест нет. Поэтому, может быть, придется брать другое место, но в Москве, да.
А. ВЕСНИН: Хорошо. Ну вот этот вопрос со 100 тысячами подписями. А насколько, вы считаете, вообще реально их собрать?
А. НЕЧАЕВ: Очень трудно и, как я уже сказал, накладно, но абсолютно реально собрать. Я все-таки не первый и не второй раз участвую в разного рода выборах. В свое время, скажем, в Калуге, вот когда у меня, кстати, известный ныне Максим Кац работал, тогда он еще был более скромным политтехнологом, мы собрали при необходимых 5 тысячах 7,5 тысяч. Поэтому я думаю, что мы подписи соберем.
А дальше уже вопрос, как к ним отнесутся. Потому что мы действительно реальная оппозиционная партия. Мы считаем себя, правда, конструктивной оппозицией, потому что мы не просто ругаем, но мы предлагаем решения. Мне искренне нравится наша программа. И не только потому, что я один из ее авторов. Мне кажется, она действительно достаточно убедительная.
Но нас пускают неохотно. Скажем, на последних выборах муниципальных, на муниципальном уровне, мы в основном участвуем сейчас на этих выборах, потому что именно внизу, на уровне местного самоуправления, которое, к сожалению, у нас практически похоронили, мне кажется, можно еще пытаться сделать что-то реально полезное и важное, из восьми кандидатов у нас допустили трех.
А. ВЕСНИН: Ну, соответственно, вопрос. Ну, если сможете. Я просто понимаю, что политики всегда отвечают своеобразным образом, они никогда не готовы признавать, что «мы не соберем подписи» или «нас точно не зарегистрируют». Всегда говорят: «Нет, ну мы все-таки поборемся, мы постараемся». Но вот все-таки насколько можете искренне, ответьте на этот вопрос. Вот насколько вы верите, что Борису Надеждину удастся добраться до бюллетеня на этих выборах?
А. НЕЧАЕВ: Знаете, я вам отвечу любимой фразой моего покойного друга Егора Тимуровича Гайдара: «Делай, что должно, и будь что будет».
А. ВЕСНИН: Вообще, на что вы рассчитываете во всей этой кампании?
А. НЕЧАЕВ: Для меня в данном случае, и Бориса, я думаю, тоже, главное – это все-таки показать широкой публике, что есть альтернатива, есть альтернативная политика. Потому что в ходе выборов вы получаете дополнительную трибуну, в том числе телевизионную, возможность проводить…
А. ВЕСНИН: Но это если зарегистрируют как кандидата.
А. НЕЧАЕВ: Да, конечно, конечно. Но мы же идем не для того, чтобы пошуметь, а для того, чтобы все-таки попытаться действительно принять активное участие. Причем трибуну там, где вы ее другим способом не получите. Вот мы с вами живем в мире интернета, а есть тем не менее огромное количество людей, которое живет в мире советского телевизора. Ну вот дать им хотя бы шанс послушать не только Соловьева и Скабееву – это, мне кажется, уже задача благородная.
Ну и это еще, конечно, просто способ активизировать партию. К нам сейчас идет огромное количество людей, огромное количество людей. Что интересно, в том числе из «Яблока», например. Вот ПАРНАС, к сожалению, ликвидировали. Оттуда тоже люди идут. Просто люди с улицы. То есть мы получаем – я говорю о вступлении в партию – десятки заявлений в неделю. Мы сейчас подали документы на регистрацию. Правда, в Татарии уже четыре месяца наш отделение не регистрируют под какими-то просто невероятными предлогами. Вот сейчас мы подали на регистрацию еще три отделения – Якутия, Кузбасс, Тула, моя исторически малая родина. Ну, я родился в Москве, а дед мой был родом оттуда.
И плюс мы объявили призыв в региональные штабы, и уже тысячи людей записали. Тысячи людей не боятся, они хотят работать, хотят общественной активности. Мне кажется, это позитив.
А. ВЕСНИН: Вы сказали, что удастся хотя бы добраться до телевизора и поговорить о чем-то другом, нежели о чем говорят Соловьев и Скабеева. Вот я сразу, единственное, вспомнил Ксению Собчак, которая на прошлых, кажется, выборах добралась до телевизора и вроде там о чем-то тоже поговорила. Как вообще, кстати, оцениваете ее опыт?
А. НЕЧАЕВ: Я ее выдвигал-то вообще. Это тоже был наш кандидат, в общем, с теми же мотивами. Ну, я не знаю, сколько там она набрала реально, сколько изъяли, но она заняла почетное 5 место впереди всех ветеранов демократии: «Коммунистов России», Титова, Явлинского, Бабурина.
А. ВЕСНИН: Ну смотрите, Ксению Собчак зачастую называют таким вот спойлером, человеком, который отвлекал внимание от президентской кампании Алексея Навального, о том, что на самом деле это была история, согласованная с Кремлем. Как вы ее сейчас расцениваете?
А. НЕЧАЕВ: Вот я ее выдвигал. Я. Ну, не я, а моя партия. Мне из Кремля не звонили. Навальный, как известно, в выборах не участвовал, поэтому отвлечь от него было невозможно. Во-вторых или в-третьих, или в-пятых, как вы, возможно, помните, мы были единственными, кто подал официальный иск в суд о снятии Путина с выборов за нарушение двух сроков. И суд нам, конечно, отказал. Мы подали апелляцию, и мы дошли в этом смысле в российской судебной системе до конца, что, кстати, расстроило администрацию.
У нее сейчас, к сожалению, он пропал, у нее тогда был активный интерес к политике. Я хотел Ксюшу сделать сопредседателем партии. Вот тут мне позвонили из администрации президента и сказали: «Нет, мы категорически против». Я сказал, что я все равно ее выберу. Но тут она сама немножко спрыгнула в кусты.
А. ВЕСНИН: То есть сейчас вообще как вы оцениваете в итоге тот опыт с Ксенией Собчак? Позитивный это был опыт?
А. НЕЧАЕВ: Да, конечно. Мы действительно реально получили вот эту трибуну. На многие дискуссии и дебаты я ходил и говорил, в общем, то, что я считаю нужным.
А. ВЕСНИН: Как вы думаете, в условиях современной России все-таки допустят Бориса Надеждина до этой трибуны или нет? Еще раз, я понимаю, что я повторяюсь с этим вопросом, но Россия изменилась, Россия находится в состоянии войны или в состоянии СВО, наверное, как в России сейчас нужно говорить.
А. НЕЧАЕВ: Поскольку вы вне, вы в состоянии войны, а я в данный момент вот в Химках, я поэтому в состоянии СВО.
А. ВЕСНИН: Не осуждаю, не осуждаю. Как вы думаете, удастся? И вообще будете ли вы говорить на тему войны и на тему СВО, если вы эту трибуну получите?
А. НЕЧАЕВ: Ну, Борис начал с того, что выложил свой меморандум. В нем написано, что СВО – фатальная ошибка. Он опубликован давно уже. Вы знаете, я вообще для себя выбрал вот такую тактику публичного поведения и в соцсетях, и в телевизионных интервью – я говорю правду. Я не делаю единственного – я не допускаю личных оскорблений Владимира Владимировича Путина. Но там, где я считаю, что политика абсолютно неправильная или решения какие-то провальные, я говорю: это решение плохое.
А. ВЕСНИН: Но вы же говорите не «война», а «СВО».
А. НЕЧАЕВ: Ну, знаете, вот сидя на диване, можно играть в термины – «война», «СВО». Ну, говорите. Что-нибудь меняется от этого по сути?
А. ВЕСНИН: Так все-таки будет ли основным или одним из основных тезисов предвыборной кампании…
А. НЕЧАЕВ: Будет изложение программы партии «Гражданская инициатива».
А. ВЕСНИН: Как будет звучать история про СВО?
А. НЕЧАЕВ: Я ответил вам на ваш вопрос. У вас нет других вопросов? СВО – фатальная ошибка. Еще что-то нужно добавлять?
А. ВЕСНИН: Ну, соответственно, может звучать «мы ее немедленно прекратим».
А. НЕЧАЕВ: Вы выйдете на трибуну и скажете, что вы завтра прекратите СВО. Давайте разделим усилия. Я сказал, что это ошибка, а вы выйдете и закроете ее.
А. ВЕСНИН: Я, слава богу, не являюсь политиком. Я ничего не закрываю и не открываю.
А. НЕЧАЕВ: Слава богу. Политика, боюсь, несильно бы выиграла от ваших повторений.
А. ВЕСНИН: Да. А Борис Надеждин идет в президенты России. И ему, к сожалению, еще придется отвечать на одни и те же вопросы очень много раз. И вам, наверное, тоже.
А. НЕЧАЕВ: Нет, есть огромное количество других вопросов.
А. ВЕСНИН: То есть вы не хотите говорить на эту тему?
А. НЕЧАЕВ: Например, сегодня объявили о том, что, по официальным данным, у нас 16 миллионов бедных. Это большая и серьезная проблема, которая, среди прочего, порождает то, что люди идут воевать просто потому, что они нищие.
А. ВЕСНИН: Вы мне просто объясните, и я закончу с этой темой. Почему вы так эмоционально реагируете на вопросы про СВО?
А. НЕЧАЕВ: Простите меня, но вы тупо повторяете ровно одно и то же уже полчаса. По крайней мере, моим зрителям неинтересно. Поэтому давайте вы кого-нибудь пригласите тоже из соседнего Парижа, и вы там потрете между собой – «мы войну сейчас кончим». Так неинтересно, правда.
А. ВЕСНИН: Но если вам неинтересна тема про завершение войны…
А. НЕЧАЕВ: Мы неинтересно то, как вы ведете интервью.
А. ВЕСНИН: Вы, наверное, хотите, чтобы вели так, как вам нравится. Извините, но так тоже не бывает.
А. НЕЧАЕВ: Я хочу слышать субстантивные вопросы.
А. ВЕСНИН: Ну вот эти вопросы, которые я задаю, интересуют наших слушателей, поэтому я их задаю.
А. НЕЧАЕВ: Если ваших слушателей интересует только один вопрос – буду я говорить «СВО» или «война», то я ответил, и тогда, наверное, нам стоит…
А. ВЕСНИН: Но дело же не в том, как кто говорит. Вопрос в сути.
А. НЕЧАЕВ: Наверное, нам стоит на этом прекратить.
А. ВЕСНИН: Мы прекращаем или продолжаем, вы решите.
А. НЕЧАЕВ: Если у вас есть другие вопросы, то задайте, если нет, тогда прекращаем.
А. ВЕСНИН: Нет, у меня есть другие вопросы. Мне жаль, что вы оставили эти как-то без ответа и так эмоционально отреагировали. Но это ваше право. Давайте про другие вопросы. Я тут совершенно не против.
Вы как раз про экономику заговорили. Какие-то ряды у нас кризисов происходят. Последний из кризисов, который вот так начинает громко просачиваться наружу, это кризис, связанный с яйцами. Наверняка тоже видели. Обсуждения идут постоянные. Подорожали яйца. До этого, я помню, с топливом были какие-то такие проблемы, с мясом. Это будет продолжаться, как вы считаете, в разных каких-то сферах экономики или все-таки это удастся как-то отрегулировать? Что вообще с этим будет?
А. НЕЧАЕВ: Инцидент с яйцами, он скорее вызывает некоторое удивление. Но то, что у нас, безусловно, высокая инфляция, и то, что она даже по официальным данным ускоряется – это факт. И факт совершенно закономерный, потому что, я уже, к сожалению, не раз это говорил, Россия за последние пару десятков лет действительно стала реальной частью мировой экономики со всеми плюсами и минусами этого процесса, и мы по многим секторам критически зависим от импорта. И, конечно, вот эти так называемые технологические санкции и многие другие санкции, они постепенно, но они влияют.
В частности, у нас значительная часть, скажем, раз уж вы про яйца, яйцеводства, она базировалась на импортных добавках. Зерно у нас свое, а там импортные добавки. Какое-то количество мы просто готовой продукции импортировали. Сейчас это стало или труднее, или в рамках так называемого… По яйцам я не помню, чтоб санкции были, но так называемый параллельный импорт, он делает логистику более сложной, появляется огромное количество посредников, которые, естественно, не хотят это делать бескорыстно, поэтому он становится дороже. А где-то он просто закрытый и соответствующие сектора экономики, как, например, дальняя авиация, они начинают скукоживаться.
Плюс второй момент – у нас разрыв между спросом и предложением, потому что деньги на вооруженные силы активно расходуются, военной техники наращивается производство и наращивается очень бурно. Но вы прекрасно понимаете как специалист по войне, что танки производятся, ракеты производятся, патроны производятся, дальше они выстреливаются, а на потребительский рынок не идут. А зарплату эти люди получают, и их смежники, которые делают титан для этих ракет, зарплату получают, дальше они приходят на потребительский рынок, а там ничего не добавилось.
А. ВЕСНИН: Смотрите, как тема войны-то важна. Никуда от нее не деться, даже в вопросах яиц. Что мы с этим всем сделать можем?
А. НЕЧАЕВ: Никто же не спорит как бы по сути. А вот эта вот игра в термины или, простите меня, но глуповатые тезисы, что мы ее завтра закончим, они к чему? Даже Алексей Анатольевич Навальный многих расстроил, сказав, что Крым не бутерброд. Понимаю просто, что эту проблему вот так вот не решить.
А. ВЕСНИН: Мне просто было очень интересно, какое вы предлагаете решение этой проблемы, окончание этой СВО, не окончание. Я не понял, почему вы так отреагировали эмоционально. Но ведь вопрос очень важный. Вопрос совершенно не в терминах. Уж простите мою иронию про СВО и войну. Здесь нет никакого укора к вам.
А. НЕЧАЕВ: Я могу хотеть все что угодно. Я могу призывать ко всему чему угодно. И наш кандидат Борис Борисович Надеждин тоже. Но до тех пор, пока он не стал президентом России, никакое СВО он закончить не может. Поэтому обсуждать это сейчас бессмысленно.
А. ВЕСНИН: Так а если он станет президентом России вдруг?
А. НЕЧАЕВ: Когда он станет президентом России, другой интервьюер спросит меня: «Вы закончите?» Но не меня, а его, наверное.
А. ВЕСНИН: Но это перед тем, как голосовать, мне надо знать. Наверное, не только мне.
А. НЕЧАЕВ: Ну, вам-то не надо, вы там сидите, поэтому…
А. ВЕСНИН: А у вас такое отношение ко всем уехавшим – «вы там сидите»?
А. НЕЧАЕВ: Нет, я с большим пониманием отношусь. У меня 8 председателей реготделений уехали. Я просто к тому, что вы же не будете голосовать.
А. ВЕСНИН: Вроде пока меня прав не лишили. Но ладно, я понял, что не вхожу…
А. НЕЧАЕВ: То есть вы пойдете в российское посольство и там проголосуете?
А. ВЕСНИН: Я рассматриваю этот вариант, естественно. Мне сначала надо понять, кто будет кандидатом. Вот не знаю, пойду голосовать за Бориса Надеждина или нет. Еще пока не решил.
А. НЕЧАЕВ: Ну можно испортить бюллетень.
А. ВЕСНИН: Можно. Можно разные вещи сделать. У меня, видите, тоже есть еще время подумать и решить, как я буду действовать, чуть-чуть ближе к делу. Безусловно, я рассматриваю вариант пойти в посольство.
А. НЕЧАЕВ: Я с большим пониманием отношусь к тем, кто уехал по политическим мотивам, разумеется.
А. ВЕСНИН: Вы как-то вообще будете строить работу перед этими выборами с теми, кто уехал? Уехало же много, сотни тысяч человек.
А. НЕЧАЕВ: Многие, кстати, поддерживают наше решение. Лев Пономарев недавно обратился с воззванием к Конгрессу интеллигенции. Поэтому для живущих в мире интернета мы на их поддержку рассчитываем. Но агитировать на месте они не смогут.
А. ВЕСНИН: При этом как-то смогут те люди, которые находятся за границей, отдать подпись в выдвижение? Или это невозможно? Просто такие люди спрашивают: «Могу ли я отдать подпись? Но я живу за границей».
А. НЕЧАЕВ: По закону да, можно. Там, правда, есть ограничения. Есть довольно жесткие ограничения, в принципе, по подписям. Вы должны не просто собрать 100 тысяч подписей, а вы должны собрать их опять-таки более чем в половине регионов и не более 2,5 тысяч в каждом. То есть в Москве мы бы завтра собрали там 50 тысяч подписей. В Московской области, где Боря популярен и много лет управлял отделением «Демократической партии», мы бы их собрали там за 3 дня. Но собрать надо во всех регионах и не более 2,5 тысяч. И сейчас не помню, по-моему, не более 7,5 тысяч можно получить от российских граждан за рубежом.
А. ВЕСНИН: Вы будете собирать, да, эти подписи?
А. НЕЧАЕВ: У нас там сборщиков нет, но этот человек должен прийти в посольство и там расписаться, а не просто где-то на улице.
А. ВЕСНИН: Я понимаю, да. Мне просто интересно, будет ли эта как-то работа сделана или нет, людей агитировать, объяснять.
А. НЕЧАЕВ: Пока мы заняты созданием региональных штабов. Сейчас мы уже создали порядка 25 штабов в российских регионах – частично на базе партийных отделений, частично теми самыми просто энтузиастами, которые к нам пришли. Потому что когда власть с партией боролась, они нам закрыли девять отделений. Одно я сейчас уже воссоздал. Еще одно, которое мы давно сделали, они регистрируют. Еще три мы подали на регистрацию. Но так как мы представлены не во всех регионах, поэтому где-то штабы будут делаться просто на основе местных активистов.
А. ВЕСНИН: Андрей Алексеевич, мы сейчас должны прерваться на полторы минуты буквально. У нас будет ролик. Я напомню, что у нас в гостях Андрей Нечаев, председатель партии «Гражданская инициатива» и бывший министр экономики России в далеких 1992-1993 годах. Через полторы минуты продолжим.
РЕКЛАМА
Здравствуйте. Сегодня я хотел бы рассказать вам о том, что, как всегда, по традиции «Эха» мы совершенно не собираемся уходить на зимние каникулы и в Новый год готовим для вас специальные сюрпризы и продолжение нашего эфира. Но, как всегда очень часто я обращаюсь к вам с просьбой, нам бы хотелось все-таки знать, кого из гостей наших постоянных или кто у нас еще ни разу не был вы хотели бы увидеть и услышать на первой неделе января. Пишите свои предложения, и мы постараемся с ними договориться, потому что все-таки это важно делать проект не с одной стороны, а вместе с вами. Мы всегда стараемся слышать ваши предложения.
И, конечно же, я снова благодарю всех тех, кто нас поддерживает. Это очень важно. Еще раз, я читаю ваши сообщения и вижу, когда кто-то пишет: «Мы присылаем вам слишком мало». Нет, для нас это достаточно, потому что вы сами ведь решаете, как, на какую сумму и каким образом нас поддержать. Напоминаю, что это можно сделать и простым лайком, и просто комментарием под этим видео, и, конечно же, с помощью вашего пожертвования. Как это можно сделать, сказано, по-моему, везде у нас.
Мы продолжаем нашу работу и, конечно же, исключительно благодаря вам и для вас. Спасибо, что вы нам помогаете. И наша коронная фраза про утреннюю газету. Спасибо, что покупаете эту утреннюю газету. Всего доброго и удачи!
А. ВЕСНИН: Возвращаемся в эфир Ютюб-канал «Ищем выход». Всем еще раз привет. Меня зовут Арсений Веснин. Беседуем сегодня с экономистом и лидером «Гражданской инициативы» Андреем Нечаевым. Андрей Алексеевич, еще раз вас приветствую. Тут несколько раз пришли к вам вопросы по поводу спонсирования вашей партии и по поводу спонсирования президентской кампании Надеждина. Подскажите, откуда деньги?
А. НЕЧАЕВ: От людей. Просто собираем. Что называется, классический краудфандинг.
А. ВЕСНИН: Все-таки партия – это же структура. Вы же все время существуете. Какие-то спонсоры? Нет совсем?
А. НЕЧАЕВ: Вы знаете, к сожалению, у меня в этом смысле такой опыт негативный, потому что я когда прихожу к каким-то большим предпринимателям и говорю: «Ну вот хорошее дело, мы будем защищать ваши интересы, строя демократическую страну». – «Андрей, ты же нефтяные квоты делил. Ты миллиардером должен быть». Я говорю: «Ну, извини, были романтические времена, мы были академическими учеными, мы пришли спасать страну. Мне очень неловко, но так получилось, что я вышел из Министерства беднее, чем я в него вошел, потому что до этого я был преуспевающим ученым».
Но сейчас ко мне пришли молодые ребята. «Штаб кандидатов» они себя называют. Они пришли раньше, еще на выборы прошлые местные где-то полгода назад. Они умеют хорошо фандрайзить. Поэтому ну вот такие небольшие пожертвования, но от большого числа людей.
Если кто-то хочет в этом поучаствовать, чему я буду особенно благодарен, на сайте партии есть прям кнопочка «Поддержи партию», где все написано, как это делается. Потому что там довольно жесткие требования. Или есть сайт borisnadezhdin.ru, можно там пожертвовать.
А. ВЕСНИН: Сейчас фандрайзингом занимаются практически все. Да, вот Ютюб-канал «Ищем выход» тоже занимается фандрайзингом. Поэтому если еще вы хотите поддержать, у нас тут тоже под видео на Ютюбе все написано. Вот в этом, кстати, очень успешен Максим Кац, с которым вы сотрудничали, вы его упомянули. Команда Алексея Навального тоже, я так понимаю, собирает донаты довольно серьезные. Как вы собираетесь общаться с тем же Максимом Кацем, с тем же ФБК? У них довольно большая аудитория, довольно активные сторонники. Во всяком случае, так выглядят в интернете. Или вы вообще не собираетесь на них ориентироваться?
А. НЕЧАЕВ: С Максимом у нас очень добрые человеческие и вполне конструктивные деловые отношения. Мы еще с ним эту тему не обсуждали. Но я надеюсь, что в какой-то форме мы его сможем привлечь. ФБК – люди такие очень специальные. С ними, боюсь, трудно.
А. ВЕСНИН: То есть даже перед выдвижением Бориса Надеждина вы еще не контактировали с Кацем и с ФБК?
А. НЕЧАЕВ: С ФБК я проявлять инициативу точно не буду. Если они придут – значит, хорошо, с радостью примем.
А. ВЕСНИН: А у вас с ними какой-то конфликт?
А. НЕЧАЕВ: Нет, никакого. Ну, там лично с Волковым у меня неидеальные отношения, как у значительного числа людей. А с Максимом, я надеюсь, мы сможем работать в той мире, в которой это будет в его ситуации возможно.
А. ВЕСНИН: Но вы еще не обсуждали этот вопрос?
А. НЕЧАЕВ: Мы пару раз переписывались. Мы не обсуждали практику. Максим не сказал: «Я могу сделать вот это».
А. ВЕСНИН: Просто Максим выступал несколько раз с предложениями как-то вот определиться уже со стратегией, то ли поддержать единого кандидата, то ли не поддержать. Во всяком случае, проявлял активность, которую вы наверняка замечали в интернете, что делать. Поэтому подумал, что, может быть, вы уже тоже с ним как-то договорились, будет он вас поддерживать в итоге или нет.
А. НЕЧАЕВ: Надеюсь.
А. ВЕСНИН: Окей, понял. Смотрите, вот в этом меморандуме, который Борис Надеждин выпустил, там довольно много посвящено тому, что Россия должна все-таки сотрудничать с Европой, а не поворачиваться на восток в сторону Китая, потому что иначе она может стать вассалом Китая, а не какой-то там довольно ведущий страной в Европе. А как вы видите, как вообще возможны вот эти вот повороты от Китая в сторону Европы? То есть сначала в сторону Европы, в сторону востока, теперь разворачивать обратно всю страну. Как это можно на практике осуществлять все? Как вообще видите, что это можно решить, все эти вопросы?
А. НЕЧАЕВ: Я бы сказал, что мы, в принципе, все-таки партия, ориентированная на общечеловеческие ценности демократии (права человека и так далее) в той мере, в которой они больше представлены в Европе. Значит, мы больше повернуты в эту сторону, что не является альтернативой отношениям с Китаем или с Азией в целом. Но как раз наш плюс, что мы можем использовать вот это положение середняка во всех смыслах, начиная от транспортной логистики и кончая какими-то другими секторами экономики и внешней политики.
Конечно, вот эта ориентация исключительно на Китай, который преследует только свои национальные интересы… В отношении Китая ни у кого не должно быть никаких иллюзий. Он очень рад, что российский рынок открылся, например, теперь широко его автомобилям, которые не находят сбыта на Западе, но уверяю вас, как только у Китая вдруг возникнет риск по каким-то товарам потерять западный рынок, который для него, конечно, многократно важнее, он тут же скажет: «Извините, но больше поставлять не будем». То есть положение большого брата, к сожалению, переместилось. Мы всегда были большим братом Китая, теперь мы такой поставщик сырья туда.
Ну понятно, что отношения с Западом надо восстанавливать. На это выйдут годы. Надо трезво смотреть на вещи. Поправка Джексона-Вэника отменялась 25 лет. Ну, отменялась она там 5 лет, а существовала 25 лет. Поэтому там все это надолго. Но и понятно, что до того, как каким-то образом не разрешится конфликт на Украине, это можно делать только на уровне вот народной дипломатии, каких-то гуманитарных контактов и так далее.
А. ВЕСНИН: Ну вот вас тут спрашивают: «Как вы считаете, должна ли Россия компенсировать что-то Украине за тот ущерб, который ей нанесла?»
А. НЕЧАЕВ: Я думаю, что да.
А. ВЕСНИН: Есть такое слово, которое вызывает обычно довольно бурную реакцию, слово «репарации». Это должны быть репарации или это должно быть каким-то иным образом осуществлено?
А. НЕЧАЕВ: Мы опять с вами переходим в игру словами.
А. ВЕСНИН: Вы можете описать процесс.
А. НЕЧАЕВ: Еще есть слово «контрибуции», еще есть слово «субсидии». Вам какое больше нравится?
А. ВЕСНИН: Как вы видите этот процесс, я вас спрашиваю.
А. НЕЧАЕВ: Я вижу этот процесс, что те мирные переговоры, до которых когда-нибудь, я надеюсь, дело дойдет… Пока я их перспективу оцениваю весьма пессимистично. При нынешней власти и России, и Украины, кстати, я не вижу возможностей для компромисса. Потому что для дорогого Владимира Владимировича сказать «ой, я ошибся, извините», как вы понимаете, неприемлемо. Для Зеленского сказать «ну забирайте вы эти четыре территории, и черт бы с ними, они все равно там по-русски говорили», но это для себя как для украинского политика, на данном этапе по крайней мере, поставить точку в своей политической карьере. Поэтому я, еще раз говорю, не вижу здесь реальных возможностей для даже обсуждения какого-то компромисса.
Можно как Григорий Алексеевич Явлинский говорить: сейчас главное – перемирие, не важно, какие территории захватили, что там получилось, вот сейчас главное – перемирие, чтобы люди дальше не гибли. Естественно, главное, чтобы не терялись человеческие жизни, не появлялись миллионы инвалидов, и не ломалась судьба десятков миллионов людей. Но это такой промежуточный шаг. Все равно дальше нужно будет искать какие-то политические компромиссы.
Еще раз говорю, пока я настроен пессимистично. А вот дальше уже в рамках этих тяжелейших мирных переговоров и договоренностей о том, как должны быть урегулированы отношения и как они, главное, должны быть урегулированы на будущее, чтобы это никогда не повторилось, ну вот там можно обсуждать эту тему про деньги.
А. ВЕСНИН: Насколько вообще вам кажется эффективны-неэффективны санкции Европы, Америки в отношении России? Тоже тема, которая вызывает какой-то очень большой эмоциональный отклик. Вроде бы санкции экономически введены. Непонятно, насколько это серьезно отразилось уже на экономике России. Во всяком случае, экономическая мощь военная не подорвана, Россия продолжает вести боевые действия без проблем. В то же время пострадало много простых людей. Как вам кажется, где ошибка и есть ли вообще какая-то ошибка в этих санкциях?
А. НЕЧАЕВ: Вы знаете, у меня эти санкции, конечно, вызывают большой скепсис. Кстати, они меня просят, я регулярно выступаю перед послами европейских стран в рамках международной дипломатии с прояснением альтернативной точки зрения, и я им все время объясняю, что санкции ваши, я не беру там индивидуальные санкции против всуе упомянутых Соловьевых, а вот значительная часть санкций – это санкции реально против среднего класса российского. Не против электората Путина, а против российского класса, значительная часть которого относилась к дорогому Владимиру Владимировичу довольно критически.
Кто летал в Европу, а теперь не может или должен делать это с огромными трудностями? Средний класс. Кто пользовался западными кредитными карточками? Средний класс. Кто вкладывался в зарубежные ценные бумаги через российских брокеров, которые теперь заморожены в Euroclear?
Я прям послу ЕС сказал: «Ролан, передай госпожу Урсуле фон дер Ляйен, вот она меня просто лично ограбила. Вот она заморозила мои купленные из России через российских брокеров». Все нормально работало, мостик НРД – Euroclear, европейские депозитарии, кто не знает, которые учитывают эти ценные бумаги. Вот теперь они там заморожены. А как же священное право собственност? Просто вот лично мне залезли в карман. Ну и так далее. К сожалению, скорбный список можно продолжать.
Если идеологи этих санкций надеялись, что после этого люди, которым отказали в возможности пользоваться западными кредитными карточками, пойдут на штурм Кремля, то они дебилы. Поэтому, еще раз, значительная часть санкций никак не влияет, как вы правильно сказали, никак не влияет на оборонные возможности России, но какую-то часть людей, возможно, наоборот, сплачивает против власти: «Ну, раз вы такие, тогда мы пойдем в Кремль не штурмовать, а за защитой».
Что касается технологических санкций, то они действительно опасны. Я прошу прощения у тех, кто меня регулярно читает и слушает, потому что я об этом уже раз, наверное, 10 говорил. Даже, по-моему, в вашей студии. Они действуют постепенно, потому что техника не выходит из строя на второй день.
Но, скажем, в дальней авиации ситуация близкая уже к опасной. Например, крупная авиакомпания S7 20% парка поставила на прикол и разбирает самолеты на запчасти. Потому что, как я всегда горько шучу, в рамках параллельного импорта чип из Тайваня можно в хозяйственной сумке привезти, а Боинг или даже двигатель для Боинга не привезешь. И сейчас очень опасная тенденция, что авиакомпании вообще запретили сотрудникам давать информацию о мелких неисправностях.
А. ВЕСНИН: Как вы считаете, сможет ли Россия там своими этими Суперджетами, которые, правда, насколько я понимаю, делаются тоже не только и не исключительно в России и российскими технологиями, заместить эту ситуацию? Ну, в Советском Союзе были советские самолеты, которые летали и возили людей, не было проблем. Сможет ли Россия к этому прийти?
А. НЕЧАЕВ: У нас главная проблема с дальнемагистральными самолетами. Последний дальнемагистральный самолет в России – туполевской еще конструкции, но с небольшими совершенствованиями – был выпущен в 2011 году. Сейчас наш большой брат Китай подложил нам большую свинью. Вот буквально две недели назад он вышел из совместного проекта по разработке широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета, сказав: «Ребята, извините. Спасибо. Дальше мы сами».
Потому что в рамках кооперации Россия должна была среди прочего поставить авионику, где у нас всегда были проблемы, еще со времен Советского Союза ее воровали, и поставить двигатели (ПД так называемые). Но, как говорят наши промышленники, их массовое производство дай бог начнется к концу десятилетия. Китай сказал: «Извините, мы Роллс-Ройс возьмем».
Поэтому нам теперь остается только вот совершенствовать наш этот Ил-96, на котором последние десятилетия летали советские и российские руководители и национальные лидеры, тоже конструкции не свежей, скажем так. Посмотрим. Хочется пожелать им удачи, потому что мы все пассажиры и хочется как-то долетать до места. Это, конечно, случайное совпадение, такого краха нет, но вот несколько дней назад за пару дней 5 самолетов испытали проблемы в воздухе, были вынужденные посадки и так далее.
Беда состоит в том, что импортозамещение, когда вы переименовываете Макдональдс и, в общем, делаете более-менее те же котлеты, которые все равно делались из российского мяса, это легко, а вот когда вам нужно какое-то достаточно сложное техническое изделие заместить, то для этого часто нужно импортное же оборудование. Скажем, у нас 80% большинства станков импортные. Но чтобы их начать производить… Это возможно, но только для этого нужна сначала импортная техника по производству станков.
Но тем не менее, о чем активно говорит российская официальная пропаганда и что правда, что многие эксперты, и должен признаться, я скорее разделяю их точку зрения, предрекали, что у нас будет глубокое падение там на 8-10% в терминах ВВП, но в прошлом году падение было 2%, а в этом году в том числе за счет, как говорят статистики, эффекта низкой базы будет даже какой-то небольшой экономический рост. Но в целом, конечно, я думаю, что нас ждет такое барахтанье в болоте в экономическом смысле.
А. ВЕСНИН: Распространено мнение, которое я встречаю часто, хочу вас как экономиста спросить, действительно ли такого серьезного падения, которое многие предрекали, не произошло из-за того, что все-таки там мобилизация экономики, небольшая, но перестройка экономики и перестановка на военные рельсы помогают сдерживать? За счет просто того, что деньги идут на боевые действия, за счет этого экономика держится. Или все-таки это не решающий фактор?
А. НЕЧАЕВ: Не произошло. Коротко отвечая на вопрос, не произошло. Ну, 2% падение – это все-таки падение, но это не 10%. Там, где наращивается производство военной техники, вооружения, амуниции, конечно, эти сектора тащат экономику вперед. Но это не единственная причина. Ее сильно корежили в последние годы, но все-таки благодаря остаткам той рыночной экономики, которая среди прочего вот этим руками была построена под руководством Егора Гайдара, ее адаптационные возможности оказались гораздо выше.
И тот самый параллельный импорт быстро достаточно… Я уже говорил, он более дорогой, он со сложной логистикой, он рискованный, потому что как только не дай бог вторичные санкции объявят, все эти наши партнеры моментально откажутся. Даже Казахстан позволяет себе контролировать идущие в Россию товары в рамках параллельного импорта. Но тем не менее вот эти вот адаптационные возможности, они оказались гораздо выше и где-то, где это было проще, действительно пошло реальное импортозамещение. Вот у нас там появилось большое количество сырного продукта. Ценители говорят, что качеством немножко отличаются от Гауды, Пармезана и других известных сортов, но тем не менее, тем не менее.
То есть я бы сказал, проблемы очень серьезные есть, особенно в некоторых секторах, краха нет и пока оснований для него не видно.
А. ВЕСНИН: Тут Госдума накануне приняла закон о праве президента вводить управление имуществом лиц из недружеских стран. Я так понимаю, что раньше это уже происходило с компаниями. С тем же Danone была громкая довольно история. Теперь и вот с физическими лицами, я так понимаю, та же история. Можете объяснить, это вообще чревато, опасно, чего стоит ожидать? Или мы не заметим, в общем, каких-то серьезных последствий?
А. НЕЧАЕВ: Мы с вами точно это не заметим. В смысле широкая российская публика точно этого не заметит. По-моему, это какая-то глупость просто. Они уже, по-моему, не понимают, что они принимают. Что значит контроль имущества физических лиц? Гаишники будут…
А. ВЕСНИН: Из недружественных стран.
А. НЕЧАЕВ: Вычислять машины иностранцев и чаще останавливать, что ли? Какой-то абсурд. Нет, там, скорее всего, речь идет о другом, о том, что доли иностранных в том числе физических лиц в каких-то компаниях будут заморожены, например.
А. ВЕСНИН: Или переданы.
А. НЕЧАЕВ: Ну вот то, что произошло там с Carlsberg, например, или знаменитой «Балтикой». Передали в управление Росимуществу. Ну, а Росимущество дальше передаст. Что-то талантливой семье управленцев Кадыровых передали, что-то еще кому-то. Поэтому тут, я думаю, речь об этом все-таки, а не совсем прямо о личном имуществе.
А. ВЕСНИН: Вот эти вот передачи больших компаний в российские руки из иностранных – это вообще серьезный какой-то экономический фактор? То есть этим удается экономику поддерживать или наоборот? То есть это какие-то необходимые действия? Или зачем это все делается?
А. НЕЧАЕВ: Это чисто политическое решение. Тут слово «зачем» не очень подходит. Это чисто политическое решение. Это ответ вот на те санкции, которые мы с вами активно обсуждаем. Это ответ на то, что многие западные компании сами уходят из России. Сейчас несколько тысяч стоит очередь в специальную правительственную комиссию, для того чтобы получить право на продажу активов и вывод денег за рубеж. Но наши финансовые власти приняли неформальное решение – не более миллиарда долларов в месяц давать эти разрешения. Поэтому, видимо, эта очередь на многие годы.
Ну вот это ответ. Хотите уйти? Мы тогда вот у вас и управление заберем. Такой, если хотите, месседж и сигнал тем, кто еще остается: ребята, не надо уходить, а то вот будет вот так вот.
Если управление компаниями, я не думаю, что что-то кардинально поменяется. Тут опять проблема больше технологическая, вот будет ли знаменитая «Балтика» для своего вкусного пива по-прежнему получать техкомпоненты, которые она получала по импорту в том числе от своих западных владельцев. Если не будет – ну вот, значит, пивко станет похуже. Если их смогут быстро разместить, тогда, значит, ничего не поменялось.
С точки зрения священного права собственности это, конечно, безобразие. Но в данном случае я вам уже приводил пример, как Еврокомиссия меня лично обокрала. Поэтому тут пропаганда может сказать: «Ну вы же сами начали».
А. ВЕСНИН: Спасибо большое. Спасибо. Андрей Нечаев, экономист, был у нас в гостях, глава партии «Гражданская инициатива», которая выдвинула Бориса Надеждина в президенты Российской Федерации. Надеюсь, узнаем все-таки, удастся ли закончить все эти ужасы или нет.
А. НЕЧАЕВ: Спасибо. Я прошу прощения, если я, может быть, в какой-то момент вам несколько резче отвечал, чем того стоило. Но просто вы педалировали все время одну и ту же тему, играя в дефиниции, а не в суть. Но тем не менее простите.
А. ВЕСНИН: Принимается. Спасибо. Андрей Нечаев. Арсений Веснин. Всем пока.