«Не только о книгах» с Георгием Урушадзе: От Сорокина до Гениса: что читать в 2025 году? Литература в России: как достучаться до читателя?
В принципе, наш рекламный отдел из генпрокурора, Роскомнадзора и Минюста работает хорошо. Обращайтесь. Давайте им дадим еще задание, пусть они отвлекутся от преследования инакомыслящих в России, пусть они занимаются нами и повышают нам продажи. По-моему, это со всех сторон хорошо, все находятся в выигрыше: эти ребята заняты, наши книжки становятся еще известнее, западные издательства понимают, что надо покупать, издавать…
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Здравствуйте. Это программа «Не только о книгах». Меня зовут Николай Александров. Программа в первый раз выходит в 2025 году. В прошлом году я думал в одной из программ (видимо, в завершающей) подвести итоги уходящего года. Но так уж случилось, что эту передачу мы записываем в канун Старого Нового года. Вообще, само понятие «Старый Новый год», оно довольно любопытно и имеет множество самых разных неожиданных значений, в частности и историческое. Я, прежде чем представить своего гостя, позволю себе небольшое лирическое отступление.
Действительно, Старый Новый год, который, с одной стороны, вроде бы относится уже к новому времени, а с другой стороны, обращает нас к чему-то старому или, уж во всяком случае, вроде бы стимулирует к тому, чтобы оглянуться назад и понять, что мы оставили, от чего отказались, а что, может быть, из старого не увидели в совершенно ином свете, и этот иной свет иногда совершенно неожиданная актуализация того, что, казалось бы, давным-давно забыто.
Ну и действительно из тех событий, литературных в частности, которые относятся к ушедшему году, есть несколько, которые заставляют вспомнить об этом Старом Новом годе, когда старое открывается как нечто неизведанное и совершенно неожиданное.
Например, замечательный роман Алексея Смирнова фон Рауха «Доска Дионисия», написанный 50 лет тому назад и опубликованный впервые, который читается, конечно же, совершенно иными глазами и заставляет не то только посмотреть на советскую повседневность 70-х годов и на эпоху охоты за иконами, но и вообще на весь российский, в частности, XX век, на события в России после революции, которые продолжают откликаться еще и в 70-е годы, если последить за судьбами главных героев, а иногда вообще отсылают нас к глубокой древности.
Еще одно из событий нынешнего года опять-таки заставляет нас обернуться назад. Прошедший год был во многом годом потерь. И одна из потерь, которая случилась не в прошлом году, но о которой прошлый год напомнил, а на самом деле по-настоящему напоминает и этот, наступивший, это книги Аркадия Ипполитова, его замечательные книги об Италии. И последняя его книга вышла, она уже после его смерти (Аркадий умер в 2023 году), последняя книга так и называется «Последняя книга» (это одно из названий, а второе – «Не только Италия»), заставляет вспомнить об этом совершенно удивительном авторе, блестящем писателе и совершенно необыкновенном искусствоведе.
Сергей Николаевич в предисловии пишет очерк, который заставляет взглянуть совершенно по-другому, в частности, и на прозу Аркадия Ипполитова, и на его судьбу. И в эту книгу, в частности, вошли главы его недописанной книги о Риме после книжки «Просто Рим». Аркадий Ипполитов думал продолжить свой рассказ о Риме и не успел его закончить.
Ну и даже среди тех книг, которые появятся в ближайшем будущем, в 2025 году, например, книга, которая готовится к выходу и вот-вот должна выйти в издательстве Freedom Letters, это книга Александра Гениса «Фашизмы», она тоже во многом построена на ретроспекции, каким образом совершенно иными глазами прочитываются романы немецких и австрийских классиков Стефана Цвейга, Ремарка или Томаса Манна, каким образом актуализируется та проза, которая нам вроде бы достаточно хорошо знакома, но которая открывается с совершенно иной стороны и читается как то, что переживаем во многом и мы сейчас.
Я, кстати, думаю, что многие книжки еще заставят о себе вспомнить в 2025 году. Это и «Фокус» Марии Степановой, и замечательная книга Александра Соболева «Сонет с неправильной рифмовкой» и, например, не менее удивительная книга Николая Кононова «Ночь, когда мы исчезли», которая до сих пор по-настоящему не прочитана и которой, я думаю, предстоит еще второе чтение и восприятие. Так же, как и многие книжки издательства Freedom Letters, которые вышли и будут выходить в 2025 году.
Этим я завершаю лирическое отступление, просто потому что наконец представляю гостя сегодняшней программы. Это Георгий Урушадзе, который, собственно, и возглавляет издательство Freedom Letters. Георгий, привет.
Г. УРУШАДЗЕ: Привет. Добрый вечер всем.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Слушай, я хотел тебе сразу же задать вопрос. Мы поговорим, разумеется, о книжках и о планах, но давай сначала остановимся вот на чем. Я перечислил некоторые книги. Мог бы перечислить и некоторые события прошедшего года, которые кажутся мне памятными и которые будут иметь продолжение в этом. А вот что тебя не просто как издателя, а как читателя и как человека порадовало или для тебя стало значительным в прошлом году?
Г. УРУШАДЗЕ: Я могу говорить только о своем издательстве, потому что я погружен в него. Конечно, я смотрю, что делают коллеги, я смотрю, что выходит в мире, но я болею своим издательством, я не могу распыляться. Я иногда по 20 часов в день занимаюсь издательской работой. Я погружен в подводный мир своего издательства и очень редко выплываю наружу, высовываю голову и тут же ныряю опять. Поэтому давайте о нас.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Хорошо. Значительное во Freedom Letters в прошлом году что было? С твоей точки зрения, разумеется. Чем ты безусловно гордишься, что можешь отметить и что, если читатели и слушатели наши упустили в прошлом году, должны восполнить в этом?
Г. УРУШАДЗЕ: Да, этот вопрос, конечно, абсолютно бестактный, потому что это самый легкий способ поссорить меня с теми авторами, которых я не упомяну. Поэтому я постараюсь упомянуть как можно больше.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Но понятно, что внутренняя иерархия все равно есть. Все равно вольно или невольно твой субъективный взгляд будет, между прочим, выражаться хотя бы в том, в каком порядке ты будешь перечислять книжки.
Г. УРУШАДЗЕ: Конечно, конечно. Да, продолжай меня ссорить с авторами. Понятно, да. Ну, давай расскажу. Вообще к нам пришли в прошедшем году множество замечательных авторов, причем во всех жанрах. Давайте вот про нескольких хотя бы расскажу. Это Владимир Сорокин. Мы издали «Наследие».
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Это неожиданный автор.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. На самом деле неожиданный. В том смысле, что примерно за полгода до того, как вышел у нас роман, он вышел в Москве, и газета «Собеседник» собирала мнения разных книжных людей об этом романе. И я сказал, что роман для меня даже очень жесткий, но если бы он пришел ко мне, я бы его издал, естественно, безо всяких цензурных изъятий. Так получилось, что через полгода я его издал безо всяких цензурных изъятий. В этом смысле он был для меня неожиданным. Его запретили в России. И мы его именно по этой причине издали в авторской версии (там были какие-то поправки от автора) и с обложкой, над которой работал в том числе автор. Поэтому, да, действительно, этот проект неожиданный.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: На самом деле, очень хорошо, что ты упомянул Владимира Сорокина, который известен тем, что во многом предсказывает, а может быть, даже конструирует то недалекое будущее, в котором мы все оказываемся. Еще одна особенность. Понятно, что в связи с «Наследием» все смотрели на этот роман из контекста войны, насилия. И это в первую очередь бросалось в глаза.
Но там же есть еще одна необыкновенная вещь, которая актуализируется просто тоже на наших глазах буквально сейчас, если вспомнить эту замечательную литературную лепку в последней части романа, когда лепятся новые произведения. И вдруг становится понятно, что Владимир Сорокин, еще в «Голубом сале», в принципе, на это намекавший, но в «Наследии» говорит вполне откровенно, что это и есть эпоха искусственного интеллекта, когда по какому-то заданию вдруг неожиданно в совершенно ином виде предстает то, что вроде бы достаточно хорошо знакомо. И вот этот мир, построенный во многом на этом искусственном интеллекте и новых технологиях, он уже есть у Сорокина, правда, скорее с позитивной точки зрения: что это может дать человеку.
Г. УРУШАДЗЕ: Да, третья часть, она как раз не про насилие, она про какое-то будущее.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Про литературу, да.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. И скорее всего, про какой-то позитив в будущем. А что касается первых двух частей – не дай бог сбудется. При этом я понимаю, что у Сорокина все сбывается.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Ты же где-то уже сообщал, что к тебе уже пришла рукопись, полностью сочиненная искусственным интеллектом.
Г. УРУШАДЗЕ: Нет, не полностью. Автор просто воспользовался возможностями искусственного интеллекта. Получилось плохо. Поэтому автору текст был возвращен. Я думаю, что дальше будет, конечно, все сложнее отличать человеческое от искусственного, но тем не менее пока это возможно. Искусственный интеллект писать книжки не умеет, редактировать книжки не умеет, даже толком не корректирует книжки. Я вот жду хотя бы возможности отдавать искусственному интеллекту книги на корректуру.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Я просто для того, чтобы развить тему. Ты знаешь, моя дочка, которая преподает школьникам, говорит, что стало преподавать гораздо сложнее, особенно в старших классах, просто потому что услугами искусственного интеллекта многие уже старшеклассники пользуются. Хотя на самом деле в сочинениях, которые задаются, искусственный интеллект, даже не будучи погружен в какую-то специальную программу проверки, он сразу легко обнаруживается. Как говорит моя дочь, это какой-то мертвый язык. И вот это ощущение мертвого языка, оно в первую очередь настораживает читателей, заставляет проверять, действительно сам человек писал или нет.
Не знаю, насколько прагматична и утилитарна вот эта скорее интуитивная особенность текстов, написанных искусственным интеллектом. Но вот в данном случае интуиция и чувства, во всяком случае чувство литературного текста, сразу подсказывает почти стопроцентно, искусственный интеллект это написал или живой человек. Прости, я тебя перебил.
Г. УРУШАДЗЕ: Совершенно верно. Да, роботы пока не пишут от души. Все-таки литература в ее высшем проявлении – это какой-то канал связи с божественным, и автор является просто ретранслятором. Искусственный интеллект не умеет вот такого делать. И он может стихи писать под кого-то, но он не может быть Бродским, Пушкиным и так далее. Итак, Сорокин.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Сорокин, да.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Дальше я бы упомянул Андрея Владимировича Козырева с его впервые изданными на русском языке мемуарами. Андрей Владимирович – первый министр иностранных дел такой новой в сильно-сильно жирных кавычках демократической России. И он, собственно, пишет о том, как эта команда проиграла, что натворил Ельцин и очень честно рассказывает о том, что происходит, на его взгляд, сейчас в стране и в мире.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Андрей Владимирович был в нашей программе, довольно подробно рассказывал об этой книге. Она действительно замечательна и поучительна со всех точек зрения, поскольку на самом деле действительно затрагивает еще одну проблему: что так и не переродилось и почему, почему те шансы, которые были и существовали, в частности, для тех людей, которые хотели чего-то нового, иного, отказа от этой странной советской тяжести, почему же все-таки эта борьба была проиграна или этот шанс упущен.
Г. УРУШАДЗЕ: И почему этот совок вернулся, да.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Да.
Г. УРУШАДЗЕ: Дальше я бы упомянул две книги. Они немножко родственны между собой, потому что они описывают с большим юмором и, в общем, с большой сатирой происходящее сейчас в России. Одна книжка называется «Господь мой иноагент». Автор – Илья Воронов, молодой, 23-летний человек. Это книга о том, как в России Господа Бога объявили иноагентом. Буквально реальность перекручена на 5%. И происходит невероятный суд над Богом в Большом театре. Путин оказывается в тюрьме, и это, в общем, самая смешная часть этой книги. В общем, талантливый 23-летний человек вдруг написал антиутопию, которая дала на самом деле дорогу целой серии.
У нас есть такая серия талантливых антиутопий, называется она «Крафт». Обложки такие как бы из крафтовой бумаги. Там уже вышел в прошлом году «Маленький рай» Ксении Букши, «Прощание» Михаила Сегала и «Новая реальность» Константина Куприянова. И другая книга, которая написана с юмором, издана в нашей серии «Легкие», известной по книге «Мышь», например, это…
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Кстати, вот я думал, ты упомянешь или нет Ивана Филиппова с его «Мышью». Разумеется, в этом ряду антиутопическом.
Г. УРУШАДЗЕ: Нет, потому что книга вышла в самом конце 2023 года. Но «Мышь» стоит упомянуть, потому что в этом году мы выпустили аудиокнигу. Озвучила «Мышь» Татьяна Лазарева. Получилось очень славно. На сайте библиотеки Акунина эта аудиоверсия продается. Ну и вообще везде на зарубежных серверах она есть.
Итак, книга, о которой я хочу сказать в серии «Легкие», называется «Победа будет за нами». Автор очень известный, но спрятался под псевдонимом М. Петрович. Это такой постъядерный постапокалипсис. Действительно, в России произошла ядерная катастрофа. Российские власти взорвали ядерную бомбу. Но рванула она на территории России, поэтому спаслось только 200 человек, которые спрятались в большом кремлевском бункере. И, собственно, с этого начинается текст. И он читается гомерически весело или написан он гомерически весело, не знаю, как правильно сказать, потому что я вот сейчас его вспоминаю и внутренне хохочу. Но интересно, что конец там абсолютно счастливый, неожиданный.
И, собственно, это такой подзатыльник нынешним кремлевским пропагандистам, политикам, деятелям, что любо дорого посмотреть. Очень хочется, чтобы возникало больше сатирических произведений про всю эту гопкомпанию, которые разрушают их такую «сакральность». Они думают про себя, что они какие-то посланцы Господа, что вот патриарх Кирилл их благословляет и так далее. На самом деле, конечно, они, как говорил по другому поводу герой другого произведения, жалкие, ничтожные личности. Вот, собственно, книги это и показывают.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Забавно, что вновь откликается Владимир Сорокин, если не с «Наследием», то с «Доктором Гариным», где он, в общем, говорит о взрывах ядерной бомбы как о чем-то обыденном. И здесь он тоже как будто смотрит, в общем, в это недалекое, будем считать, маловероятное будущее. Но, во всяком случае, с точки зрения страхов, да, вполне актуальное для нас.
Г. УРУШАДЗЕ: Сорокин – наше все. Поставим новую фамилию в эту известную всем формулу.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, я хотел вот еще о чем спросить, если уж мы об этом заговорили, если ты начал вот эту антиутопическую историю и рассказ о книгах, в частности, упомянув там иноагентство и прочее, и прочее. Что называется, в паузе между рассказом о книгах я хотел, чтобы ты несколько слов сказал о премии. Ведь премия будет учреждена, насколько я понимаю. К ней имеет Freedom Letters самое непосредственное отношение. Вот скажи несколько слов об этом.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Мы эту премию уже учредили. До 31 января идет сбор работ. Мы продлили. Мы думали закончить в ноябре, но нас умолили участники. Умоляли и доумоляли. Будет до 31 января прием работ. Там четыре номинации. Первая номинация – это проза, вторая номинация – это нон-фикшн. Ну понятно, не о том, как выращивать грибочки, а о том, что с нами сейчас со всеми происходит.
И две специальные номинации. То есть они разовые. В следующем сезоне будет что-то другое, наверное. Но в этом сезоне это детская литература и квир-литература. И эти две спецноминации называются так, как называются наши книги. Это «Слово на букву “В”». Эта книга – первый художественный взгляд на происходящие события, объясняющий что-то детям и подросткам. «Слово на букву “В”». Так и называется номинация. А другая номинация называется «Спрингфилд» по нашей первой книжке, по книге Сергея Давыдова.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Сергея Давыдова.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Мы провели такую большую художественную акцию – или не большую, но провели – в России. Мы напечатали «Спрингфилд» и раздали три тиража. Об этом я расскажу, наверное, когда буду рассказывать о наших российских делах. Сейчас бы я вернулся к перечислению книг. Я все-таки боюсь, что у нас закончится эфирное время, а я не назову авторов.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: А ты хочешь все назвать.
Г. УРУШАДЗЕ: Все я назвать не успею, потому что мы за полтора года сделали 200 книг.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Один вопрос только я задам. Как премия называется и кто принимается к участию?
Г. УРУШАДЗЕ: Премия называется «Книги свободы». Принимаются к участию романы, крупные повести, которые можно издать отдельной книгой, не сборником. В художественных номинациях минимальный объем четыре листа для спецноминаций и пять листов для основных номинаций.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Это рукописи?
Г. УРУШАДЗЕ: Это рукописи со свободными правами. Потому что, помимо денег, один из призов – это издание во Freedom Letters.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: А, все ясно. Я понял. То есть это на самом деле премия, которая ориентирована на авторов еще не издавшихся, так скажем.
Г. УРУШАДЗЕ: Это могут быть известные авторы, но на произведения, которые не изданы. Итак, возвращаясь к тому, что сделано в прошлом году. Мы открыли несколько серий. Одна серия называется «Версии». Это нон-фикшн о каких-то важных событиях исторических.
Изданы в этой серии две книжки под конец года. Одна называется «Чемодан, вокзал, Израиль». Хаим Бен Яаков написал, профессор Тель-Авивского университета. Это история антисемитизма в СССР. Понятно, что не вся, а какие-то избранные ее главы, страницы. И книга превзошла даже мои какие-то ожидания. Продажи ее превзошли. Действительно как-то стала эта тема вновь актуальной, и люди активно покупают. Другая книга – Михаила Крутихина об Иране. Почему-то у нас первые две книги, так совпало, мы не старались: одна – об Израиле, вторая об Иране. Такие два главных игрока на Ближнем Востоке.
Скоро выходит книга про Латинскую Америку. Мы ее уже подготовили. Вот ждем корректуры. Она огромная. Будет двухтомник, два миллиона знаков. Это огромный объем. Эта книга о том, как КГБ пытался наводить свои порядки в нескольких странах Латинской Америки.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Все актуальные на самом деле регионы, что Иран, там сегодняшние новости, тесные отношения России и Ирана, что Израиль, что Латинская Америка в связи с Трампом. Дай бог, чтобы книга о Гренландии не появилась в этом году.
Г. УРУШАДЗЕ: А почему нет? Авторы, ау, пишите. Но на самом деле эта книга не об Иране, а книга о Советском Союзе, который содержал иранских коммунистов, а потом их кинул. Тоже такие не очень известные страницы иранско-советских отношений.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Да, да, да. И мало кто помнит очень большую в конце прошлого, XX, века эмиграцию иранской интеллигенции в Европу. И довольно большое количество диаспор совершенно удивительных во Франции, например. Не только во Франции, но и в Британии.
Г. УРУШАДЗЕ: Отдельным пунктом нашей сегодняшней программы, отдельной главой нужно рассказать о Дмитрии Львовиче Быкове.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Он сам по себе серия просто, я понимаю.
Г. УРУШАДЗЕ: Да, да, да. Постоянном авторе Freedom Letters. Сразу в нескольких сериях его книги были изданы. Во-первых, это сборник поэтический «Новый Браунинг». Во-вторых, это книга в нашей новой серии «Учебники рассеянных». Имеется в виду рассеянные люди не с улицы Бассейной, а рассеянные по миру. Вот у него вышла книга «Страшное: Поэтика триллера». На самом деле это такой цикл лекций очень интересный. Не только, конечно, о триллере, не только о страшном, а вообще это такие общекультурные интересные экскурсы.
Дальше мы выпустили в авторской редакции новые две его книжки, ранее выходившие. Это «ЖД» и «Квартал». И «ЖД» издали в том числе в России. В России мы это тоже продаем. Такая плашка красивая очень стоит, что настоящий материал создан иноагентищем Быковым. В общем, все работает, все люди покупают.
И наконец под конец года вышла книга «Демон поверженный». Это абсолютно новая книга Дмитрия Львовича. Она начинается как эпитафия русской культуре. Он с этого начинает: русской культуры нет, пора уже с ней проститься, все, что она натворила, привело к этой войне. Потом, конечно, поезд разгоняется и все становится…
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Не так страшно.
Г. УРУШАДЗЕ: Не так однозначно. Вот такой у нас Дмитрий Львович. Мы, естественно, счастливы с ним сотрудничать. Это большой мастер, большой современный писатель. Очень здорово, что он во Freedom Letters.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, расскажи, поскольку ты сказал об этой теме. Freedom Letters распространяется повсюду. А вот что происходит в России с книжками Freedom Letters, если уж мы заговорили и упомянули «Спрингфилд» Сергея Давыдова? Что там происходит с книжками? Я имею в виду выпущенными тобой. Насколько возможно распространение и прочее и прочее? Какие есть, может быть, альтернативные источники? Больше электронных книг покупают? И прочее.
Г. УРУШАДЗЕ: Электронные книги доступны через Телеграм-бота letterspay_bot. Они доступны уже год. Все наши книги там есть. Но в апреле 2024 года я решил попробовать издавать в России бумажные книги наши. Понятно, что все издать мы не можем. Некоторые книги просто испугаются печатать. Но часть книг мы смогли издать.
Начал я со «Спрингфилда» кастомизированного. Мы специально сделали такую художественную акцию: все слова, запрещенные российским законодательством, а также слова типа «Путин», мы закрасили черной краской. И получилась художественная акция, имевшая продолжение даже, потому что некоторые люди покупали эти книги, сверяясь с электронным текстом, белым маркером поверх этих черных полос вписывали закрашенные слова. То есть сами читатели возвращали эту книгу в бесцензурный вид. Я бы им дал какую-то художественную премию за это, потому что это действительно произвело впечатление.
Так вот, мы напечатали «Спрингфилд» и напечатали «Мышь». Первый тираж уходил со скоростью, по-моему, 300 экземпляров в час, что-то такое. Очень быстро все расхватывали. Мы напечатали еще два тиража «Спрингфилда» и еще пять тиражей «Мыши». Всего – шесть. Получился совокупный тираж очень неплохой. Но тут, когда мы напечатали шестой тираж, он уже ехал в продажу, пришло письмо генпрокурора в Роскомнадзор о том, что эти книги надо запретить. Естественно, все тут же взяли под козырек.
До этого у нас были неприятности из-за «Наследия». Нас вносили много раз в списки всякие типа распространителей какой-то там неправильной информации. «Мышь» запретили по комическому поводу, что эта книга призывает к сбоям в работе финансовых учреждений, что-то такое.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Это какая? «Мышь»?
Г. УРУШАДЗЕ: «Мышь», да. В итоге три всадника апокалипсиса, которые с нами весь год боролись, под названием Роскомнадзор, генпрокурор и Минюст явились нашими самыми большими рекламными агентами. Поскольку у нас волонтерский проект и никаких денег на рекламу нет, мы поручили функции нашего рекламного отдела исполнять генпрокурору, Минюсту и Роскомнадзору. Они справились блестяще. За два дня буквально после запрета «Мыши» ее продажи подскочили на 350%.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: То есть они были запрещены в магазинах?
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Они продолжали продаваться по всему миру. И за первый месяц «Мышь» поднялась на 600%. Кроме этого, тут же пошли обращения западных издательств и покупки книг. Немедленно через пару месяцев вышла книга в Эстонии, сейчас выходит во Франции и так далее. Дальше произошла прекрасная история с зарубежным паблисити. Про нас в результате вот этих всех скандалов написали Times, Financial Times, Newsweek, Daily Mail и так далее. То есть, знаете, маленькое, скромное, казалось бы, издательство, волонтерский проект. Ну да, много выпускает книг, но, в общем, не суетится, не звонит западным издателям и западным журналистам, не просит о них писать. Они писали по итогам.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, может быть, ты таким образом открываешь дорогу для авторов, которые, как я знаю, испытывают довольно серьезные проблемы с переводом своих произведений на иностранные языки, и тут вдруг вот, пожалуйста. И если об этом пишут западные издательства и проявляют интерес к этим книжкам, то, может быть, благодаря этому и проблема будет как-то потихонечку решаться и не с такой опаской будут относиться, во-первых, к книгам русскоязычных авторов, а во-вторых, может быть, и у тебя будет возможность переводить книги, которые вышли в зарубежных издательствах.
Г. УРУШАДЗЕ: Мы уже несколько книг либо выпустили, либо скоро выпустим. Это переводы с западных языков. Я сейчас тоже могу рассказать, если хотите. Но, в принципе, наш рекламный отдел из генпрокурора, Роскомнадзора и Минюста работает хорошо. Обращайтесь. Давайте им дадим еще задание, пусть они отвлекутся от преследования инакомыслящих в России, пусть они занимаются нами и повышают нам продажи. По-моему, это вот со всех сторон хорошо, все находятся в выигрыше: эти ребята заняты, наши книжки становятся еще известнее, западные издательства понимают, что надо покупать, издавать. В общем, все работает, все хорошо.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, не могу удержаться. Я в самом начале программы сказал, что Старый Новый год заставляет обернуться назад, посмотреть на то, что было упущено, на самом деле.
Я вот уже на протяжении теперь практически двух лет говорю о романе «Кремлевский волшебник» Джулиано да Эмполи, который во Франции получил премию Французской академии, который уже, по-моему, миллионного тиража достиг во Франции, переведен в Германии, Англии, Италии, разумеется. Вышел он в центральных издательствах и прочее, и прочее. Но очень осторожно, разумеется, относились к этому. Да, а почему «Кремлевский волшебник»? Потому что, на самом деле, Вадим Баранов, главный герой этой книги, как будто бы это некоторая версия Владислава Суркова.
С моей точки зрения, этот роман гораздо более сложный и, кстати говоря, крайне любопытный, потому что сам да Эмполи, между прочим, был советником итальянского премьера не более не менее и вообще человек, который сам связан с политикой. И появлялись только коротенькие рецензии в тот момент, когда книжка вошла в число бестселлеров New York Times.
Я написал об этой книжке, если мне память не изменяет, в Moscow Times, а может быть, в другом издании, сейчас не помню, но это легко найти, или в «Новой газете Европа», поскольку сам по себе роман чрезвычайно любопытный, как мне кажется.
К чему я это говорю? Понятно, что два года прошло, русского перевода не появилось. Хотя там множество крайне любопытных вещей. Например, цитаты из романа Владислава Суркова не закавыченные, между прочим, которые, я думаю, ни французский, ни немецкий, ни английский обыватель просто не считает. А это просто дословные цитаты из творчества Владислава Суркова, которые существуют в этом тексте. Их, в общем, легко обнаружить. Они, кстати, приписаны герою, который выступает альтер эго.
К чему я это все говорю? Теперь мы знаем, что фильм будет сниматься. И эта новость возвращается к нам еще и в кинематографическом варианте. Ну и понятно, поскольку один из главных героев – Владимир Владимирович Путин, который там в романе присутствует. Его очень часто называют «царь». Хотя, в общем, там много реальных совершенно персонажей. Вот, пожалуйста, еще одна вещь.
Может быть, никто не отваживался говорить с «Галлимаром», который выпустил «Кремлевского волшебника», или с «Мондадори» итальянским, который того же самого «Кремлевского волшебника» выпустил в Италии. Книжка переведена, повторяю, на все языки, но первый оригинальный вариант – на французском. Поэтому, собственно, и премия Французской академии.
Извини, я тебя перебил. Но просто мне хотелось сказать, что вот такая, казалось бы, вещь для издателя. И кому я только об этом ни говорил… Нет. Вот два года прошло. Будет фильм сниматься.
Г. УРУШАДЗЕ: Слушай, я готов, естественно, издавать такие книжки. Вопрос только в том, что у нас мало людей. До чего у нас доходят руки, то мы и делаем. И делаем довольно, наверное, много.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Я тебе подробный конспект пришлю. У меня же есть подробный конспект этой книги.
Г. УРУШАДЗЕ: Ты лучше возьми и спродюсируй это. Мое дело – издать. Спродюсируй, договорись. Я все сделаю.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Хорошо.
Г. УРУШАДЗЕ: Серьезно. Многие вещи какие-то у нас откладываются или не получаются только потому, что нет физически возможности этим заняться. Так-то я с удовольствием.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: А какие зарубежные книжки, кстати, появятся в ближайшее время?
Г. УРУШАДЗЕ: Да, вот сейчас расскажу. Мы издали книгу, которую упомянутый неоднократно Дмитрий Львович Быков считает лучшим романом России, который написан за последние 50 примерно лет. Это книга Грега Блейка Миллера «Эффект Кулешова». Книга о Шпаликове, книга к 50-летию смерти Шпаликова. Она великолепно переведена. Автор знает русский, написал на английском. Она великолепно переведена Екатериной Кевхишвили. Вот, пожалуйста, роман, который издан не так давно, в ноябре. Перевод с английского.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Забавно, что русское издание появилось раньше, чем появилось издание на английском языке.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Такова была воля автора. Действительно автор влюблен в Россию. У него русская жена, у него сына зовут Елисей. И он написал действительно очень интересный, очень тонкий роман. Казалось бы, какая оттепель, какой Шпаликов, зачем ему это нужно? Вот человек решился на такой творческий подвиг. И действительно книжка очень удачная.
Дальше мы сейчас выпускаем книжку «Повстанец» Рассела Уоркинга. Она изначально у нас выйдет на английском. И потом мы готовим русский перевод под редакцией Макса Немцова. Вот буквально уже скоро можно эту книгу ждать.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: А что это за книжка? Два слова буквально скажи.
Г. УРУШАДЗЕ: Это книга, бичующая недостатки современной американской политической системы и современной американской журналистики. Не дай бог эта книга попадет в руки российской пропаганды, потому что она немедленно будет использована в их нарративах.
Книжка смешная. Книжка тонкая, многослойная, многогранная. Начинается с того, что журналист чикагской газеты, собирающийся в корпункт этой газеты в Париж, вдруг получает отказ, ни в какой Париж он не едет и остается в Америке злой, недовольный, расстроенный и так далее. При этом там есть такое тонкое издевательство над всей нынешней американской политкорректностью. Макс Немцов уже считает, что книжка устаревает, потому что с этой политкорректностью начали уже бороться официально. A первым был Уоркинг.
Но тем не менее, на мой взгляд, хорошие книжки не устаревают. И будет интересно ее прочитать вот скоро. Она уже сверстана. Уже есть великолепная обложка. Мы выпустим на английском и вскоре выпустим на русском.
Итак, у нас есть еще два билингвальных поэтических проекта. Первый называется «Как нам это пережить?». Издан тоже в Москве, продается на Озоне. Это русские современные поэты, многие из которых до сих пор живут в России, в переводах на английский язык. И там много очень известных имен. Есть какие-то имена менее, может быть, известные. Есть имена известных людей в других, может быть, сферах. Но эта книга под названием «Как нам это пережить?» дает какую-то поддержку тем, кто сейчас переживает происходящее и видит, что что-то идет в этом самом нашем мире не так, и ищет какую-то опору. Вот эта книга дает такую опору.
И еще одна книга. Тоже удивительный проект, залетевший к нам. И прямо я его поймал, эту птичку поймал. Называется «Невольный чижик». Вот я этого чижика поймал и выпустил.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Александр Сергеевич Пушкин!
Г. УРУШАДЗЕ: Александр Сергеевич Пушкин в переводе на английский Бершидского. Леонид Бершидский, известный журналист, продюсер и теперь переводчик, он перевел Пушкина как рэпера. И, наконец, он стал понятен современным англичанам и американцам.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Наконец-то!
Г. УРУШАДЗЕ: Если раньше они не понимали, что это такое… Дядюшка – не понимали, что это такое. Это что, маленький дядя? Как они это могут перевести? Теперь этот Пушкин звучит современно, звучит интересно. И вот, пожалуйста, вам такой проект. Дальше мы готовим переводы с французского, с болгарского. Все это тоже делаем.
Развивается у нас направление квир. К сожалению, не так, как я бы хотел, чтобы у нас много было книг, рассказывающих о жизни глазами квир-персон. Ну вот у нас вышла книга Ильи Данишевского под названием «Дамоклово техно» с великолепным предисловием Ольги Романовой. Я не знал, что можно писать такие красивые предисловия. Оля написала великолепно. Просто эту книжку можно покупать не только потому, что это интересный очень такой нуарный квир, сложный роман о релоканте, о московском писателе, который релоцировался из-за войны, но еще и ради просто предисловия Ольги Романовой. Цитировать я не буду. Там есть мат. Наверное, на Ютубе это не поймут. Но мы издаем книги, не запикивая, потому что это жизнь.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: То есть это способ привлечения внимания тоже – предисловие.
Г. УРУШАДЗЕ: Да. Главный способ привлечения внимания, мы поняли, это генпрокурор. Поэтому, товарищ генпрокурор, как вас зовут, я не помню, но вы запретите, пожалуйста, эту книжку, и она сразу взлетит в топ продаж. Книжка того стоит.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, давай все-таки уже в завершение нашей беседы…
Г. УРУШАДЗЕ: Ну вот завершение. Я не назвал 70% авторов. Что же вы делаете, товарищи?
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Давай о ближайших книгах буквально двух-трех, которые появятся в ближайшее время, которые уже готовы к печати. Об одной я уже сказал. Это «Фашизмы» Александра Гениса. Несколько слов об этой книжке скажи.
Потому что, с моей точки зрения, это действительно книжка, которая заслуживает внимания, блестяще написанная, кстати говоря, с обширными цитатами закавыченными, но обширными цитатами. И это действительно такой во многом еще опыт не просто размышления о разных эпохах, о разных ритмах в истории, насколько они возможны, но это еще и читательский опыт, который позволяет действительно совершенно иначе осмыслить и прошлое, и сквозь призму этого прошлого настоящее, увидеть его тоже совершенно иначе. Да, Георгий.
Г. УРУШАДЗЕ: Вообще два слова скажу о нашей серии «Февраль/Лютый». Это серия о том, как мы дошли до жизни такой, о том, что сейчас происходит в России, о том, как Россия из, в общем, страны, имевшей замечательные перспективы, вдруг дошла вот до сегодняшнего печального и трагического состояния.
В этой серии мы выпустили в прошлом году книгу «Занимательная Россия» Сергея Шелина. Сергей обозревает 570 лет российской истории и отвечает на 228 самых главных вопросов, которые возникают по пути. Например, возможно ли было избежать нынешней ситуации? И это, наверное, самый главный вопрос, на который Сергей дает ответ. Плюс он известный экономический обозреватель, экономический аналитик, он на все смотрит с точки зрения бюджета, денег, экономики. И это тоже очень интересный взгляд.
В этой серии мы скоро выпустим книгу «Носороги в книжной лавке» о литературных войнах в России в 2022-2024 годах, которые, в общем, как в капле воды, нам показывают все, что происходит внутри России и в других сферах.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Это столкновение, условно говоря, Z-писателей со всеми остальными? Или что такое литературные войны?
Г. УРУШАДЗЕ: Не только. Там глубже. О том, как сопротивляются маленькие книжные магазины. О том, что происходит на ярмарке Non/fiction. О том, как реагируют простые люди и как реагирует сам книжный рынок, что взлетает, что не взлетает, что происходит. Последняя глава, она вообще взрывает всю эту ситуацию. Григорий Аросев написал о том, что происходило с немецкими писателями, которые поддержали Гитлера, после войны. Собственно, переводим мы совсем в такую международно-историческую плоскость описание как бы местечковых историй.
И наконец в этой серии выходит книга Александра Гениса. Это очень литературоцентричное произведение, созданное в виде дневника с рассказом о разных событиях в жизни автора, отвечающее опять же на вопрос, как мы дошли до жизни такой, и подкрепляемое многими цитатами из разных интересных текстов.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Я скажу, из классиков на самом деле.
Г. УРУШАДЗЕ: Да, в том числе из классиков. Ну, из современных классиков тоже. Мне кажется, тексты Гениса очень автобиографичны. И, собственно, это продолжение этой традиции. Я очень рад, что Александр теперь становится нашим автором. Добро пожаловать в семью.
И в этой серии «Февраль» мы готовим еще несколько новых книг. Да, кстати, только что вышел Михаил Эпштейн, «Конец истории. Грани русского антимира». Михаил – американский профессор известный, бывший наш коллега по литературной академии «Большая книга». Естественно, его в числе первых оттуда выбросили, как вашего покорного слугу и так далее.
Этот человек анализирует язык, анализирует разные творческие аспекты современной России о том, как возникает культ смерти, о том, как меняется язык, о том, как через язык объясняются происходящие события, о том, почему словом года в прошлом был «Навальный», в этом – совсем другие слова и так далее. То есть он по многим направлениям идет многими путями, параллельно анализируя происходящее в России.
Это тоже книга, которая вышла буквально на прошлой неделе в серии «Февраль», нашей такой исследовательско-аналитической серии. Там же выходили книги о военных похоронах в России и Украине. Там же выходил Андрей Мовчан, которого, конечно, нужно упомянуть. Это сборник его эссе под названием «От войны до войны». Опять же через призму экономики, денег, инвестиций он смотрит на происходящие процессы как в российско-украинской войне, так и в войне против Израиля.
Также вышла книжка, автора которой мы засекретили. Он выступает под звездочками. Она называется «У фашистов мало краски». Это книга о низовом сопротивлении внутри России, о том, как люди все-таки сопротивляются этой войне, сопротивляются режиму. И, на мой взгляд, это одна из самых важных сейчас книжек.
Также не могу не сказать о том, что сейчас у нас выходят новые книжки из серии «Не убоюсь зла». Первой книгой был Натан Щаранский. И эта книжка тоже продавалась в Москве. Тираж полностью распродан. Но она есть за границей. Ее можно заказать через сайт издательства. И там же есть книги Ильи Шакурского. Там же есть книга Ильи Яшина. Там же есть книга «Непоследние слова» (это речи политзаключенных). И мы, конечно, будем эту книгу выпускать еще и дополнять. У этой книги особая история. Мы подготовили ее к печати и в этот день узнали, что убит Навальный. И мы выпустили книгу с его обложкой. И ему эта книга посвящена. Там 49 имен современных политзеков. Этого, конечно, мало. Имен больше тысячи.
Мы, кстати, в прошлом году издали просто книгу-список тысячи имен. Просто имена всех людей. Мы издали ее на английском. И это как раз для тех, кто на Западе принимает решения, чтобы они видели, что происходит с российской политической системой, как она давит людей и что политзаключенных уже тысяча человек, а не несколько человек, имена которых им известны. Вот это нам тоже важно. Мы издали вместе с Антивоенным комитетом такую книгу. И весь сбор – политзекам.
Мы вообще делаем много проектов, сбор от которых идет политзекам или в помощь семьям. Вот весь сбор от продаж книг «Туареги» Светланы Петрийчук идет ее семье. Сбор от книги Ильи Шакурского идет его семье. И так далее. То есть мы считаем необходимым и наши авторы считают необходимым перечислять деньги для поддержки политзеков. И Козырев сказал, что ему деньги не нужны, гонорар можем перечислять политзекам. Щаранский то же самое сказал. Вот тоже такое для нас важное направление. Дальше мы сделали карточную игру. И мы сделали календарь. Тоже часть сбора идет политзекам.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Георгий, огромное тебе спасибо. Подробный достаточно рассказ о том, что было.
Г. УРУШАДЗЕ: Я ничего не успел. У меня очень много не рассказано.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Я хочу только теперь все заинтересованную аудиторию отсылать к сайту Freedom Letters. На самом деле, перечисленного хватит. Что называется, читать и не перечитать. И я желаю тебе а) дальнейших успехов в твоей деятельности, б) надеюсь, что совершенно по-особенному прозвучит и премия, возникшая при поддержке, кстати говоря, разных изданий по инициативе издательства Freedom Letters.
Г. УРУШАДЗЕ: Да, все объединились. Да, это тоже очень важно, что все СМИ объединились для поддержки этого проекта. Почти все зарубежные русскоязычные СМИ.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: И надеюсь, еще до следующих радостных встреч. А тебя поздравляю со Старым Новым годом. Пускай все-таки то, что нас гнетет, то, что внушает ужас, останется в прошлом. Вот пускай даже и нечто забытое старое, но светлое, будет служить нам источником света и вдохновения в новом году. Постараемся как-то к чему-то новому двигаться.
Г. УРУШАДЗЕ: Спасибо. Удачи всем читателям.
Н. АЛЕКСАНДРОВ: Спасибо, Георгий. Счастливо.