«Коллективный Запад»: Как в США боролись за права ЛГБТ-сообщества?

Ирина Баблоянжурналист

Александра Филиппенкоамериканист, кандидат исторических наук

Есть, скорее, те, кто выступает за закон о религиозной свободе. Сейчас выступать против LGBTQ+ комьюнити так напрямую практически невозможно именно в связи с тем, что уже легализованы однополые браки, прочее, прочее, вот делать это так наотмашь практически невозможно. Сейчас борьба идёт на следующем уровне…

Подписаться на канал «На двух стульях»

И.БАБЛОЯН: Всем здравствуйте, привет, привет, привет, Саша, привет, все привет.

С.ФИЛИППЕНКО: Всем привет, Ира, привет.

И.БАБЛОЯН: Это «Коллективный Запад», подкаст канала «На двух стульях», на который вы прямо сейчас подписываетесь, лайкаете прямо сейчас, лайкаете с других устройств в конце этой программы ещё раз.

С.ФИЛИППЕНКО: И отправляете ссылки и всячески поддерживаете всеми вот этими способами, потому что, благодаря поддержке youtube лучше раздаёт эти выпуски, и больше людей смогут узнать, что же там происходит на этом коллективном Западе-то на самом деле.

И.БАБЛОЯН: На самом деле что там происходит на этом коллективном Западе, и знаете, мы же редко про это напоминаем, но изначально мы с Александрой делали подкаст с упором в российско-американские отношения, с уклоном объяснить, что на самом деле на Западе происходит и как нам лучше их понять. И, конечно, сегодняшняя тема неотъемлемо связана с нынешней Россией, и надо сказать, я тут, знаешь, порекомендую людям после нашего эфира пойти и посмотреть видео от Дмитрия Колезева, на канале Дмитрия Колезева, называется оно «Гомофобия – не русская скрепа». И у него там подробно рассказывается, почему и когда в России начались гонения на ЛГБТ, что это совершенно не русская скрепа абсолютно, и как на самом деле лайтово воспринимали и даже поощряли в каком-то смысле, и когда, соответственно, началось уже всё ужиматься, и сейчас, как мы прекрасно знаем, в России на официальном уровне идёт борьба с представителями ЛГБТ, и они просто объявлены вне закона. И риторика такая, что вот проклятый Запад свои ценности нам наши русские прекрасные скрепы портит и навязывает свои ужасные ценности, и об этих самых, в кавычках сейчас скажу, западных ценностях и о том, как относились к ЛГБТ, как относятся к ЛГБТ, в Соединённых штатах Америки, разумеется, мы сегодня с Сашей и поговорим, расскажем. Вот такая вот долгая прелюдия.

С.ФИЛИППЕНКО: Надо сказать, что в США они бы тоже могли говорить о том, что, очень многие американцы могли бы говорить о том, что им навязывают это что-то, это не американские, не типичные американские ценности. Но просто куда западнее уже, где тот самый коллективный Запад от США, только непонятно, куда уже дальше двигаться. Но в целом уже борьба за права LGBTQ+ комьюнити, она происходила долгие-долгие годы, и она только в недавнее время увенчалось успехом. Мы можем говорить, конечно же, только про вторую половину 20 века, ну а если уж всерьёз – то это уже, скорее, восьмидесятые-девяностые годы, двухтысячные годы, вот когда, собственно, увенчалась она более-менее успехом. Потому что сто лет назад ситуация была совсем не доброжелательна для LGBTQ+ комьюнити, это также и в Европе, в целом во всём мире это происходило, но в США это было достаточно ярко выражено, и вообще никаких организаций, которые ба занимались защитой прав LGBTQ+ комьюнити, тогда оно так не называлось – не было никаких подобных организаций. И только после Первой мировой войны возникла такая организация, и то она была, скажем так, скрыта. Работала она на права LGBTQ+ комьюнити, она была скорее просто про права человека в целом, про отсутствие стигматизации, она касалась разных совершенно вопросов, но вот она была создана и возникла она только после Первой мировой войны. Её создателем, собственно говоря, был выходец из эмигрантской среды, эмигрант второго поколения, то есть, чьи родители приехали в США из Германии, и надо сказать, что именно в Германии в 1897 году Магнус Хиршфилд создал научно-гуманитарный комитет, это была первая организация за реформирование репрессивных антигомосексуальных законов в Европе. Это бала первая зарегистрированная организация такого рода, там было всего лишь 500 членов, у них было 25 отделений по всей Германии, но они были небольшие, как несложно посчитать. Вот этот комитет, он, хотя проработал достаточно долго, но, конечно же, с приходом к власти Адольфа Гитлера прекратил своё существование, и вообще все изыскания этого комитета были уничтожены. Но он стал прародителем всех мировых организаций за защиту LGBTQ+ комьюнити, и именно во время службы в армии США, во время Первой мировой войны тот самый выходец из семьи немецких эмигрантов, уже гражданин США, служивший в американской армии, Генрих Гербер, узнал об этом научно-гуманитарном комитете, и в 1924 году основал в Чикаго общество за права человека. То есть, там не было никаких свидетельств о том, что оно занимается правами LGBTQ+, но это, тем не менее, первая организация по защите прав геев именно в США. Вот эта группа Гербера опубликовала несколько выпусков Бюллетеня дружбы и свободы, это первый в США информационный бюллетень, посвящённый геям, и работа как в США, вот эта группа Гербера, так и немецкого комитета Хершфилда помогла учёным в действительности перейти на другой уровень совершенно обсуждения этого вопроса. Научные исследования о гомосексуальности, главные…

И.БАБЛОЯН: Саш, ты говоришь, научные исследования о гомосексуальности, потому что относились как к болезни тогда?

С.ФИЛИППЕНКО: Именно так. Это лечили, то есть это сейчас даже страшно сказать это слово, неприятно говорить это слово, в кавычках.

И.БАБЛОЯН: Российские власти такую риторику до сих пор используют.

С.ФИЛИППЕНКО: Они как раз много что используют из прошлого или позапрошлого даже века, это одна из тех тем, которую они могут и дальше использовать. Эта практика действительно существовала в Европе, лечили, считалось, что это психическое заболевание. Во-первых, вчиталось, что это осознанный выбор, что это просто выбор человека, что он решает таковым быть, и что это может быть формой заболевания. Нужно сказать, что американская организации здравоохранения в пятидесятых годах внесла гомосексуализм в список психических расстройств, и это был большой откат вообще для всего сообщества. Ну это уже на совсем официальном уровне. В двадцатые годы всё то же самое происходило в Европе, и в США тоже отношение было такое, что гомосексуализм – это что-то связанное исключительно с личным выбором, что это какой-то осознанный какой-то выбор. И, соответственно, эти две организации…

И.БАБЛОЯН: Всё равно не сходится, если это болезнь, если это выбор.

С.ФИЛИППЕНКО: Либо болезнь, либо выбор. Кто-то – это психическое расстройство такое, а кто-то осознанно делает такой выбор, считали некоторые американцы. Но как раз некоторые организации-то в Германии и США работали на преодоление этой стигматизации, они научные исследования проводили для того, чтобы задаться вопросом, для того, чтобы ответить на вопрос. На эти два главных вопроса, является ли это осознанным выбором или является ли это болезнью. И, конечно, по мере того, как все эти исследования продвигались, учёные постепенно начинали постепенно биологический такой детерминизм отвергать, и начали утверждать о том. Что гомосексуальность является исторически прецедентной. А во-вторых, врождённой, это такое просто естественная ценностно-нейтральная часть жизни, это не относится к ценностям человека, это всё равно, что леворукость, например. Есть люди, которые левши, вот так они рождаются левшами, и левшей, как ты помнишь, тоже переучивали, ведь это тоже пытались делать всячески, запрещалось писать левой рукой, считалось, что это не нормально. Учёные как раз в начале 20 века работали над изучением того, что это такое и как к этому нужно относиться. Конечно же, в январе 33 года консерваторы, которые были подпитываемы в том числе и гомофобными настроениями, ну а в первую очередь, конечно, антисемитизмом, привели к власти Адольфа Гитлера и этот институт в Германии направили официально на ликвидацию, подписали документ, что его нужно ликвидировать. А в тот момент, когда Хиршфилд, основатель этого института, в мае 33 года находился в турне по США, он лекции проводил, как раз американская часть организации занималась его турне, студенты немецкого общества начали шествие перед зданием института, разграбили архив, и 4 дня спустя было знаменитое сожжение книг в Берлине, когда было уничтожено около 20000 книг и журналов и 5000 изображений, и среди этих уничтоженных материалов были в том числе все материалы исследования этого института, то есть, всё это было уничтожено, потому что это всё находилось там, в архиве, и нужно отметить, что тогда же в США после нескольких полицейских рейдов, после того, как полиция по разным странным поводам приходила, и после этого группа Гербера тоже была распущена, но, как это часто бывает, почти через столетие, через 90 лет после роспуска правительство США объявило чикагский дом Гербера исторической достопримечательностью, там, конечно же, водятся экскурсии, но, как это часто бывает с подобными активистами, только признаны его были заслуги спустя долгие-долгие годы. Но в целом…

И.БАБЛОЯН: Ты сейчас рассказываешь про 1933 год, да, а это современная Россия, считай.

С.ФИЛИППЕНКО: Именно так. И это получается, что эти все самые негативные примеры, которые существуют, и все они повторяются, всё это повторяется.

И.БАБЛОЯН: Как они гнобят Запад, если они его копируют в каком-то смысле, что же они его проклинают и во всём обвиняют в таком случае? Любопытно.

С.ФИЛИППЕНКО: Да, в действительности, вот пожалуйста, всё делается в точности, как делалось тогда.

И.БАБЛОЯН: Кто-то учится на своих ошибках, а кто-то нет.

С.ФИЛИППЕНКО: Ну вообще вполне возможно, не удивлюсь, если в России будет внедрён какой-нибудь, например, кодекс кинопроизводства. Легко, я думаю, негласно он уже существует.

И.БАБЛОЯН: Точно существует.

С.ФИЛИППЕНКО: Назначили же, по-моему, Ямпольскую советником Путина, ну вот и наверняка за кодексом кинопроизводства в стиле тридцатых годов США она не постоит, думаю, мы это всё сможем увидеть. И, конечно, в Голливуде в США в целом до второй половины 20 века явные упоминания о гомосексуальности невозможно было найти практически в кино, и вот потому что там работал вот этот кодекс кинопроизводства 30 года, он проработал до 68 года. И там были установлены жёсткие моральные нормы для фильмов, которые включали запрет на изображение сексуальных извращений. Вот все под сексуальные извращения…

И.БАБЛОЯН: Что являлось сексуальным извращением?

С.ФИЛИППЕНКО: Гомосексуализм подпадал под сексуальные извращения, потому что в американском законодательстве это и вовсе называлось содомия, а в кодексе кинопроизводства гомосексуализм попадал под сексуальные извращения. И тем не менее, всё равно мы понимаем, что это часть жизни при этом, все это понимают, и всё равно так или иначе персонажи-геи встречались в американском кинематографе. Но они изображались либо в подтекстах, либо в намёках, в открытую никогда об этом не говорилось, и, в основном, они изображались в качестве зловещих злодейских фигур, таких негативных персонажей. Наверное, самые вот такие явные изображения появились у Хичкока, первые два фильма, в которых явно герои изображались, это был Хичкок. В 40 году вышел фильм «Ребекка», в этом фильме фигурирует такая миссис Дэнверс, которая одержима, абсолютно одержима главной героиней Ребеккой, и она сначала её преследует, она ей везде мерещится и прочее, прочее, она везде ей кажется, что Ребекка она везде присутствует, но что это за образ героини? Типично по-хичкоковски страшный образ, со всей той самой музыкой, которая, мне кажется, у нас всех в голове.

И.БАБЛОЯН: Ты сейчас, когда рассказываешь про «Ребекку», фотографии между мной и тобой,  и буквально ощущение, что они нас с тобой показывают, мы тоже обнимались, что уж тут.

С.ФИЛИППЕНКО: Нам только Лоуренса Оливье немножко не хватает, который играл в этом фильме. Но наш с тобой образ гораздо более благостный, потому что эта миссис Дэнверс, она такая, одержимый персонаж, зловещий, манипулирующий. Типичный злодейский персонаж, абсолютно, такой самый классический. Дальше фильм Хичкока тоже был следующий, где явно было видно, что эти персонажи относятся к LGBTQ+ комьюнити, это «Верёвка». 48 год, это уже послевоенный фильм, и фильм этот основан на пьесе, которая была ранее. И там в открытую говорилось о гомосексуальности. В фильме этого нет, в фильме только всё в подтекстах. Такие высокоинтеллектуальные, очень высокомерные молодые люди…

И.БАБЛОЯН: С гомосексуальном подтекстом.

С.ФИЛИППЕНКО: Всё время они о таких высоких материях рассуждают, в том числе они рассуждают о том, что такое убийство и является ли это частью жизни, можно ли пережить это, что такое чувства.

И.БАБЛОЯН: Разумеется.

С.ФИЛИППЕНКО: И эти высокоинтеллектуальные беседы в фильме Хичкока приводят к тому, что они вбивают третьего такого тоже высокоинтеллектуального молодого человека, но в фильме явно это гораздо лее такие глубокие отношения, это явно не просто дружба, но в открытую в фильме ничего не было. Фильм ещё один, который нужно упомянуть, это «Мальтийский сокол», там это не главный герой. Если у Хичкока это были главные герои, это всё-таки второстепенный персонаж, такой классический фильм-нуар, Джон Хьюстон режиссёр, и там есть персонаж такой, его играет Питер Лори, и он изображён с такими явными признаками гомосексуальности, у него такие очень женственные манеры, у него визитная карточка с запахом цветов…

И.БАБЛОЯН: Ты хочешь сказать, с навязанными такими признаками?

С.ФИЛИППЕНКО: С навязанными, да, именно как нужно как будто бы играть представителя LGBTQ+ комьюнити. У него докрашенные ресницы явно, ну понятно, что в кино все в гриме ходят, но тут явно.

И.БАБЛОЯН: Вычурно.

С.ФИЛИППЕНКО: Очень вычурно показано, да. Ну и этот персонаж сам довольно-таки скрытный, специфический, но Элизабет Тейлор, вообще икона LGBTQ+ комьюнити, 59 год, фильм известный, фильм «Внезапно прошлым летом», Джонс Манкевич снял этот фильм по пьесе Теннеси Уильямса. Теннеси Уильямс, конечно, тоже икона такая.  Есть подтекст о гомосексуальности молодого человека, Себастьяна, там нет прямого опять же обсуждения его сексуальной ориентации, но используются намёки на его отношения с молодыми людьми, и вот трагическая смерть связана с его отношениями. Ну и, конечно, ещё Теннеси Уильямс, «Кошка на раскалённой крыше», Элизабет Тейлор, невозможно пройти мимо. Ну и, конечно, конечно, фильм значительно смягчает тему гомосексуальности, которая есть у Теннеси Уильямса В фильме отношения Брика с его другом Скипером рассказываются через такие очень завуалированные диалоги. У Теннеси Уильямса написано всё намного более открыто, и Теннеси Уильямс вообще был из таких выдающихся LGBTQ+ людей, которые были известны в США, и очень известны вообще на протяжении всего 20 века, одним из величайших литераторов вообще американских в целом, но не только, конечно, он был известен в американской культуре. Первая, кто стала известна – это Гертруда Стайн, хотя она известна стала в Париже, конечно же.

И.БАБЛОЯН: Великая совершенно литератор, к которой просто все приходили на поклон, буквально, которая у себя дома собирала толпу выдающихся людей, и критиковала ещё всякие работы разные.

С.ФИЛИППЕНКО: И художественные тоже. И Пикассо поэтому писал её портрет, и это такой один из важнейших вообще персонажей культуры мировой, общемировой.

И.БАБЛОЯН: В буквальном смысле приходили на поклон, да, и за одобрением.

С.ФИЛИППЕНКО: И дальше нельзя не упомянуть, странно может показаться, одного из самых близких людей Мартина Лютера Кинга. Казалось бы, Мартин Лютер Кинг, священник, человек, который, ну, в общем-то в американской как будто бы традиции не должен был бы это поддерживать, а вот Байард Растин, его ближайший соратник, сподвижник, друг, советник, человек, который был одним из организаторов того самого марша на Вашингтон, один из важнейших людей в окружении Мартина Лютера Кинга, был открытым геем, он был вообще важнейшей фигурой в целом в движении за гражданские права, прожил очень долгую жизнь, конечно же, долго  проводил лекции потом и стал свидетелем огромного изменения отношения к LGBTQ+ комьюнити, но был вообще важнейшей фигурой в борьбе за гражданские права в США, поэтому, казалось бы, нам может показаться, что рядом с Мартином Лютером Кингом такой персоны не могло бы быть, но нет, это буквально его правая рука, очень близкий для него человек. Про Теннеси Уильямса уже упомянули, его работы «Трамвай «Желание», «Кошка на раскалённой крыше» – классика мировой литературы, он достаточно открыто говорил о своей гомосексуальности, всё это знали в театральном сообществе. И все так же точно знали о гомосексуальности одного из самых известных музыкантов, авторов песен, таких потрясающих песен, Коул Портер. Он был женат, но все знали, в принципе, о том, что у него отношения с мужчинами. И он, наверное, вообще один из главных авторов американских песен известных, бродвейских мюзиклов, в общем, такая важнейшая фигура. Поэтому вся первая половина, и почти до восьмидесятых годов 20 века всё было завуалировано, всё было закрыто, как в Голливуде, так и в целом в США и американской культуре.

И.БАБЛОЯН: Это легенда, я не знаю достоверно, разумеется, но окологолливудские люди об этом очень много рассуждают и говорят, что даже сейчас всё равно не всё так прозрачно, как многим хотелось бы, и, например, существует некое негласное правило, опять-таки, для меня это существует как легенда, но может что-то в этом и есть, что большое количество голливудских актёров мужского пола не могут открыто заявить о своей гомосексуальности, знаешь, почему? Не потому что кто-то узнает ли ещё что-то, потому что они не могут об этом публично заявить, потому что тогда, например, они отсекают от себя роль Джеймса Бонда навсегда.

С.ФИЛИППЕНКО: Интересно, смогут ли преодолеть, сможем ли мы преодолеть это когда-нибудь всё-таки, потому что когда-то это отсекало и политическую карьеру раньше. Казалось бы, раньше нельзя было представить себе политиков-открытых геев.

И.БАБЛОЯН: Мы про соратника Мартина Лютера Кинга только что говорили.

С.ФИЛИППЕНКО: Да, но он не занимал всё-таки выборную должность, он был политиком, но не занимал должности в Конгрессе США, например, в законодательном собрании какого-нибудь штата. Там. Конечно, себе очень сложно было раньше представить, такого невозможно было раньше представить. Сейчас это совершенно нормально, сейчас очень много таких политиков, такие политики стали появляться в семидесятых годах. Это произошло во многом благодаря, конечно, единению, благодаря борьбе групп, которые возникали по всей территории США, в первую очередь, в Нью-Йорке. Казалось бы, началось всё в Нью-Йорке, передвинулось потом в Сан-Франциско, тоже Харви Милк сразу в голову приходит, но начиналось всё именно в Нью-Йорке. В Нью-Йорке были созданы несколько фондов, в том числе фонд Маттачена, который пытался ввести в обиход в пятидесятых годах термин «гомофил», потому что он был не стигматизирован, потому что гомосексуалист, вот американская психиатрическая ассоциация внесла гомосексуализм в психических заболеваний. Термин не прижился в итоге, но тем не мене фонд Маттачена хотел его ввести для того, чтобы очистить от стигмы в целом LGBTQ+ комьюнити. И надо сказать, что, конечно, преследовали людей, и основатель этого фонда, его арестовывали, пытались его обвинить в домогательствах, но уже во время суда там произошло несколько скандалов, когда прокуроров ловили буквально на лжи, и его освободили в зале суда, все обвинения были сняты немедленно.

Нужно сказать, почему ещё невозможно было представить себе появление каких-то политиков, открытых геев, потому что в 53 году президент Эйзенхауэр подписал закон, согласно которому невозможно было геям работать на федеральных должностях. Там это формулировалось, опять же, как «люди, виновные в сексуальных извращениях». 20 лет в силе оставался этот исполнительный указ президента Эйзенхауэра, но, конечно, только семидесятые годы всё переломили. Началом был…

И.БАБЛОЯН: А как переломили?

С.ФИЛИППЕНКО: Это было противостоянием, конечно, нужно было выходить на улицы представителям LGBTQ+ комьюнити, нужно было отстаивать себя, поскольку они не могли политически себя отстаивать, они отстаивали себя, пытались отстаивать себя на улицах.

И.БАБЛОЯН: То есть, они выходили просто, требовав для себя ровно таких же прав?

С.ФИЛИППЕНКО: Ровно таких же прав, ну там, в общем, конечно, шестидесятые годы в целом принято считать временем борьбы за гражданские права, и вообще первым штатом, который отменил законы против гомосексуалов, против LGBTQ+ комьюнити, это был Иллинойс, в Чикаго это произошло. И тогда началась волна декриминализации гомосексуальности, в Калифорнии даже показали первый фильм документальный о гомосексуальности, что это не болезнь, что это, в общем, часть жизни тоже, и, тем не менее, это была субкультура, которая существовала в отдельных местах, в отдельных городах, в отдельных частях страны, которая не выходила на федеральную арену, скажем так. И особенно это было заметно в Нью-Йорке, где было достаточно много представителей LGBTQ+ комьюнити, но при этом существовало очень жёсткое распоряжение управления по контролю за оборотом спиртных напитков штата, где утверждалось, что собрание гомосексуалистов является нарушением общественного порядка. То есть, любое место, где могут собираться представители LGBTQ+ комьюнити, автоматически становится местом, где нарушается общественный порядок, где проводится что-то, что не приветствуется властями. Соответственно, это управление по контролю за оборотом спиртных напитков штата запрещало, фактически, людям, которые являлись частью LGBTQ+ комьюнити, им продавать алкоголь, нельзя было, получается. Потому что в баре, ресторане, если человек, который объявляет себя LGBTQ+ комьюнити, он заходит и покупает, не знаю, бокал вина, коктейль, пиво, всё что угодно, любой алкоголь – получается, что он нарушает общественный порядок. Собрание гомосексуалистов является нарушением общественного порядка, вот это было в правилах. И конечно, все заведения в Нью-Йорке боялись, что их могут закрыть, и их закрывали, нужно сказать, было такое, был такой опыт. И они не хотели продавать людям, которые казались частью LGBTQ+ комьюнити, не хотели продавать алкоголь, выгоняли их. Некоторые продавали, но заставляли сидеть спиной к входящим, где-то в уголке, где-то в темноте и так далее. И в Нью-Йорке было известное место Stonewall inn, гостиница Стоунвол, в подвале которого находилось такое закрытое, закрытый LGBTQ+ бар. И как раз в 1966 году фонд Маттачена в Нью-Йорке устроил так называемый сит-ин. Называли они его в Гринвич-вилладж в Нью-Йорке, сит-ин – это такой вариант сидячих забастовок, которые как раз Мартин Лютер Кинг проводил в начале шестидесятых годов, в ходе вот этих сит-ин они посещали бары, рестораны, объявляли себя геями и ждали, что им откажут в обслуживании, надеясь, что они могут это зафиксировать и подать в суд. При этом, конечно, понятное дело, что те, кому отказывали в обслуживании на основании сексуальной ориентации, фактически, имели очень ограниченные возможности для того, чтобы какое-то судебное преследование организовать того или иного заведения. Вот эти андидискриминационные законы, которые приняты уже были гораздо позже, в девяностых-двухтысячных годах и которые ещё до сих пор принимаются в США на разных уровнях, они, конечно, не распространялись на сексуальную ориентацию, ничего этого тогда не было, и правовая защита фактически отсутствовала. То есть, вот эти бары и рестораны официально закрыть было почти нельзя, но они терпели убытки, и вот эти сит-инс, благодаря этому люди уже официально узнавали, что в этих заведениях не наливают людям определённой сексуальной ориентации, и либералы, которых большинство в Нью-Йорке, старались обходить эти места стороной. Некоторые места даже банкротились, и вот в Гринвич-вилладж было несколько заведений, которые в связи с этим обанкротились, например, вот бар «Джулиус» после такой широкой огласки, после того, как они в резкой очень форме отказали в обслуживании, вот очень много это обсуждали, очень много об этом говорили. Несмотря на отсутствие твиттера очень многие об этом узнали, и через очень короткое время после скандала в баре «Джулиус» произошёл так называемый стоунвольский бунт. Вот именно там, рядом с этим заведение находился вот этот Стоунвол-инн, подпольный бар, и из-за этих сит-инс, из-за того, что они действительно наводили шум большой в Нью-Йорке, очень многие про это говорили, из-за того, что из-за них банкротились заведения, хотя официально их закрыть было невозможно, вот из-за этого хозяева этих обанкротившихся заведений в полицию сдали места существования вот этих подпольных баров, подпольных LGBTQ+ ресторанов, баров и так далее. И ранним утром 28 июня 69 года полиция устроила облаву в этом самом знаменитом Стоунвол-инн. Но из-за того, что посетители Стоунвол-инн, из-за того, что люди, не только представители LGBTQ+ комьюнити, но просто их знакомые, просто свободные люди – они так устали от постоянных преследований, они так устали от того, что просто могут в любом баре, любом ресторане за подозрение в участие в LGBTQ+ комьюнити отказать в обслуживании, они стали протестовать. А в тот момент, когда людей арестовывали, собиралась толпа народа, начали кидать в автомобили полиции разные предметы, и вообще с этого начинаются массовые беспорядки в Нью-Йорке в районе Гринвич-вилладж. И протесты эти продолжались пять дней. Сопротивление в Стоун-инн стало началом борьбы за права LGBTQ+ комьюнити. Это такое настоящее поворотное событие, и годовщина вот этого стоунвольского бунта стала первым гей-парадом в Нью-Йорке на Кристофер-стрит. Именно поминая это событие, поминая стоунвольский бунт, LGBTQ+ комьюнити прошли таким маршем по нескольким нью-йоркским улицам, и это стало первым гей-парадом тогда. Вот это называлось «день освобождения Кристофер-стрит».

И.БАБЛОЯН: С тех пор особо никак не менялось отношение?  Я имею в виду, даже не не менялось – оно хуже не становилось?

С.ФИЛИППЕНКО: Уже, кажется, что хуже нет, хуже оно не могло быть.

И.БАБЛОЯН: Ну то есть, с тех пор оно пошло на лад и люди стали чувствовать себя свободнее?

С.ФИЛИППЕНКО: Люди стали чувствовать себя свободнее, произошла, в первую очередь, декриминализация, сначала Иллинойс первым штатом был в 61 году, потом все штаты постепенно-постепенно начали декриминализацию, с конца шестидесятых, начала семидесятых годов. Тогда, именно тогда и только в этот момент можно было говорить о том, что можно было себя объявлять частью LGBTQ+ комьюнити. Вот только с 68 года, только с семидесятых годов, в разных штатах по-разному, ну вот с тех пор стало это более или менее безопасно. И вот как раз тогда, в 68 году был отменён кодекс кинопроизводства тридцатых годов, и вот эта значительно возросла активность LGBTQ+ комьюнити, добились значительного прогресса, и, кажется, с тех пор такого плохого отношения, если мы берём федеральный уровень – нет, такого плохого отношения не было.

И.БАБЛОЯН: У нас с тобой не то чтобы очень много времени осталось, мы сейчас к современности перейдём, но по-моему, по сей день сейчас во всех штатах легализованы однополые браки.

С.ФИЛИППЕНКО: Во всех штатах, и это одна из важных тем очень на выборах тоже, важная тема как для демократической, так и для республиканской партии, нужно сказать, что, понятное дело, мне кажется, что, в основном, открытые политики-геи – это представители демократической партии, в основном, при этом есть и политики-геи республиканцы.

И.БАБЛОЯН: Ты знаешь, мы с тобой, когда говорили про разные партии, мы касались, но очень-очень-очень коротко, касались этой темы. Но если вот сейчас разложить, да, вот демократы-республиканцы,  мы с тобой всегда говорим про две основные партии в Соединённых штатах, которые сейчас ещё на выборах столкнутся. Много, ну не знаю, что такое много, ну энное количество политиков-демократов открытые геи, энное количество республиканских политиков тоже открытые геи. А есть ли представители обеих партий, которые выступают против, что ли, сейчас, LGBTQ+?

С.ФИЛИППЕНКО: Есть, скорее, те, кто выступает за закон о религиозной свободе. Сейчас выступать против LGBTQ+ комьюнити так напрямую практически невозможно именно в связи с тем, что уже легализованы однополые браки, прочее, прочее, вот делать это так наотмашь практически невозможно. Сейчас борьба идёт на следующем уровне. Было несколько скандалов, когда разные заведения отказывали однополым парам в обслуживании, например, хотели заказать какой-нибудь торт на свадьбу, как только компания узнавала, что это однополая пара – отказывали им в обслуживании.

И.БАБЛОЯН: Господи, это Соединённые штаты Америки? Наверное, на эту компанию можно пойти и подать в суд при желании?

С.ФИЛИППЕНКО: Да, на неё можно подать в суд, но какая защита, какая форма защиты выстраивается. Это противоречит религиозным воззрениям, и тут уже первая поправка на первую поправку, тут уже всё, это состязательный момент здесь между адвокатом и прокурором, кто найдёт нужные слова. Но в целом разные законы штатов о религиозной свободе, они дают сейчас возможность защищаться от возможного судебного преследования из-за того, что та или иная компания отказывает LGBTQ+ персонам. Эти законы о религиозной свободе – это нынешний фронт борьбы тех республиканцев в большей степени, и некоторые демократы тоже, наверное, не в Конгрессе, в отдельных законодательных собраниях штатов есть, демократы, которые выступают за то, чтобы LGBTQ+ комьюнити было как-то в большей степени скрыто. Например, что касается гей-браков, удочерения, усыновления детей, вот эти вот все темы, которые остаются оттуда, из тридцатых годов двадцатого века. Поэтому в открытую сейчас никто не выступает, особенно на федеральном уровне, но, тем не менее, всё равно, конечно, есть люди, которые против. Которые против такой поддержки LGBTQ+ комьюнити.

И.БАБЛОЯН: А как тогда сейчас используют эту тему?

С.ФИЛИППЕНКО: На выборах сейчас и республиканцы пытаются использовать эту тему…

И.БАБЛОЯН: То есть, пытаются просто переманить на свою сторону, кто больше… Не понимаю, как это произнести правильно, кто больше прав ещё даст или что?

С.ФИЛИППЕНКО: Ну кто будет меньше ограничивать, потому что всё равно были опасения. Ведь решения о гей-браках – это решение Верховного суда, точно такое же, как Ро версус Вейд. Точно такое же, как то, которое в какой-то момент не было кодифицировано. Ро версус Вейд о разрешении абортов – это было решение, которое не было кодифицировано в законе. Точно так же, когда мы говорим о браках, в 2003 Верховный суд США в деле Лоуренс против Техаса отменил закон штата против содомии, это был первый этап, это такое эпохальное решение. Массачусетс сразу после этого стал первым штатом, который легализовал однополые браки, и тогда же были они, начали заключаться в Массачусетсе. Дальше в 2007 году штат Нью-Йорк стал признавать браки, заключённые в любых других странах, однополые браки. И только в 2015 году произошло решение, благодаря которому, собственно говоря, эти союзы стали признаваться по всей стране. Так называемые, нужно было, чтобы эти союзы соответствовали положению о надлежащем процессе и 14 поправке к конституции США. То есть, стало признано всеми, стало признано на федеральном уровне, что однополые союзы – это официальные союзы на территории США. Тем не менее, это было решение Верховного суда как Ро версус Вейд, точно такое же, и только в 22 году уже Байден подписал закон об уважении брака. Который требует, чтобы штаты признавали обязательно однополые браки, которые законно заключены в штатах, но законно заключены в любых других штатах, в других странах и так далее, то есть, ещё вопрос о кодификации однополых браков всё ещё стоит. Нужен закон уже для того, чтобы не произошло такого же отката, который произошёл в связи с Ро версус Вейд, с запретом на аборты, то есть, запрет на аборты возобновили во многих американских штатах. Поэтому тема очень даже острая и очень даже важная для США сейчас, но, говоря про политику, невозможно не сказать про политиков, которые в значительной степени меняют…

И.БАБЛОЯН: Я добавлю тут просто к выборам американским, как российская пропаганда рисует образ республиканской партии как, знаешь, такого очень им близкого по духу, сохраняющего и выступающего за традиционные ценности, как они любят говорит. Не знаю, в Америке знают вообще такое выражение, «традиционные ценности»? Они вообще хоть как-то…

С.ФИЛИППЕНКО: Скорее, наверное, библейские ценности, что-то такое.

И.БАБЛОЯН: Наверное, да, у них, наверное, ближе к религиозной теме будет ближе. В России очень популярен на госканалах среди пропагандистов термин «традиционные ценности», но они очень любят, они там и Рона Десантиса, и Дональда Трампа, и там у них есть какой-то политолог, я сейчас его фамилию не вспомню, его зовут Малик, они его всюду как американского политолога в каждую программу запихивают, и они, значит, так говорят про то, что чё-то мы там Дисней запретим, потому что они показывают и в детских садах пропагандируют что-то. Рон Десантис там, значит, выступая на своих каких-то заседаниях, что-то говорит, и они вытягивают из контекста фразы, и составляют такую картину республиканской партии.

С.ФИЛИППЕНКО: Дружественная республиканская партия,

И.БАБЛОЯН: Дружественная республиканская партия, близкая по ценностям Российской федерации, так что нужно обратить на них внимание. Это фантастика просто, как они манипулируют вот вырванными из контекста предложениями.

С.ФИЛИППЕНКО: А в действительности вообще одним из главных спонсоров республиканской партии называется организация Log cabin republicans, организация…

И.БАБЛОЯН: Которые Трампа поддерживали же за то, что он за налоги…

С.ФИЛИППЕНКО: Они поддерживают Дональда Трампа, это и сеть те самые, когда мы видим LGBTQ+ for Trump, это организация, которая в 77 году была создана, и сейчас председатель Log cabin republicans, один из таких главных спонсоров как раз Чарльз Моран, он как раз выступает в том числе за Дональда Трампа, и он выступал в 2016 году за Дональда Трампа, и вообще он такой важный, важный человек в LGBTQ+ комьюнити, и видный донор. Ещё тоже человек, который является частью LGBTQ+ for Trump, Log cabin republicans, он конкретно не высказывался, что он за Трампа. Он за республиканскую партию, Питер Тиль, это соучредитель Paypal, очень видный деятель, который готов поддерживать всех ,кто поддерживает LGBTQ+ комьюнити, в тот момент, когда Дональд Трамп в 2016 году ещё выступал, говорил о том, что он займётся кодификацией в том числе и решением Верховного суда, вот тогда он выступал за Дональда Трампа. Сейчас, когда мы уже видели первый срок Дональда Трампа, сейчас поддержки пока от него, по крайней мере, нет, но Log cabin republicans сейчас поддерживают Дональда Трампа, и продолжается процесс вливания денег, в том числе через эту организацию. Это довольно большая организация, она старается привлекать и поддерживать позицию республиканцев, которые являются открытыми геями. Ну и работают достаточно успешно, и продолжают работать сейчас, несмотря на то, что в общем Трамп что-то обещал, но не всё у него получилось, и он пытается заигрывать со всеми частями политического спектра – и Библию продавать, и заодно  пытаться получить поддержку от Log cabin republicans.

И.БАБЛОЯН: А религиозное сообщество, оно как-то высказывается?

С.ФИЛИППЕНКО: Очень по-разному высказывается, потому что там тоже есть некоторое разделение. Конечно, мы знаем, в тех штатах, которые первые особенно признали браки, которые можно было заключить в разных других странах, штаты их признавали, Массачусетс, Нью-Йорк, другие штаты. Там можно было провести церемонию в том числе в церкви, и это, конечно, было, с другой стороны, очень жёстко воспринято в других штатах. Но церковь точно так же разделена, там точно такие же внутренние течения происходят, и точно так же очень разделена армия. Мне кажется, армия больше даже разделена, чем церковь. Потому что в армии, во-первых, очень долго действовал такой запрет don’t ask, don’t tell, в тот момент, когда Билл Клинтон пришёл к власти, он по крайней мере надеялся, что сможет как-то ещё больше продвинуться.

И.БАБЛОЯН: Запрет на службу геев в армии.

С.ФИЛИППЕНКО: Он надеялся, что ему удастся это сделать и многое ещё сделать, но этого сделать не удалось, и тогда вот это компромиссное решение: не спрашивают, ну и не говори. С одной стороны, он запрещал, этот закон запретил спрашивать…

И.БАБЛОЯН: Людям, которые армией управляют, спрашивать.

С.ФИЛИППЕНКО: Соответственно, если человек сам про это не говорил, можно было про это забыть, можно было не упоминать. И нужно сказать. что, конечно, очень многие люди боролись за то, чтобы отменить don’t ask, don’t tell, чтобы было разрешено всем в равной степени  служить армии. И в то время , как Обама подписал отмену don’t ask, don’t tell, это было важным вообще таким моментом для военной службы, и 2011 год, конечно, Обама, поэтому многие очень республиканцы обвиняют его в том, что слишком быстро он побежал по этой дорожке, уж очень много он всего разрешил, но действительно в 2011 году это произошло, это было очень важно для США, очень важно в том числе для многих американских политиков будущих, потому что многие, очень многие говорили о том, что они являются частью LGBTQ+ комьюнити – это тоже важная часть американского такого политического продвижения в том числе.

И.БАБЛОЯН: Единственное, что мы с тобой про Пита не успели сказать, но у нас две минуты есть, я не знаю.

С.ФИЛИППЕНКО: Без Пита Буттиджича я не уйду отсюда.

И.БАБЛОЯН: Ну да, я знала, что ты захочешь сказать.

С.ФИЛИППЕНКО: Он служил в армии, он служил в Афганистане, он в 2014 году служил в Афганистане, но нужно сказать, записался в армию он в 2009 году, в тот момент, когда он в Макинзи работал. Он выпускник и Гарварда, и Оксфорда, ну уже куда дальше? Пит Буттиджич был мэром города Саутбэнд в Индиане, это его родной город, и очень важным мне кажется подчеркнуть, что Индиана – это супер-республиканский штат, это мега-республиканский штат, я не знаю, все супер-слова, все самые сильные слова я должна была бы слова ,это просто глубоко красный штат, это вообще самый красный штат на Среднем Западе, республиканский штат. При этом Пит Буттиджич был мэром, был демократом, всегда относился только к демократической партии, и был мэром города Саутбэнд, то есть, его очень любили, вообще к нему очень хорошо относились, экономически город развивался. Его дважды выбирали мэром.

И.БАБЛОЯН: Говорили «мэр Пит, мэр Пит».

С.ФИЛИППЕНКО: Перед тем, как на второй срок пойти, он как раз, его призвали в 2014 году, он на 7 месяцев взял отпуск, поехал служить в Афганистан, служил в Афганистане, после этого написал эссе, что является геем, стал открытым геем и пошёл на второй срок. И его выбрали снова в супер-красно штате Индиана, в 2018 году он поженился со своим давним-давним партнёром, в 2021 году они усыновили двух детей и, конечно, много об этом говорили, и вообще Пит Буттиджич – это, во-первых, самый высокопоставленный открытый представитель LGBTQ+ комьюнити в американской политике, первый открытый гей, который выдвинул свою кандидатуру на пост президента, и первый, кто стал министром в американском правительстве. Наверняка были в американском правительстве министры, часть, которые являлись частью LGBTQ+ комьюнити, но мы об этом в открытую не знаем – а мэр Пит стал первым. И демократическая партия к нему очень хорошо относится, и республиканская партия тоже относится к нему достаточно хорошо в связи с тем, что он смог находить точки соприкосновения с республиканцами в том числе, в самом-самом красном штате Индиана.

И.БАБЛОЯН: Вот теперь можно завершать наш сегодняшний эфир, потому что мы успели сказать про мэра Пита, любимца, очень-очень многих. Абсолютно, политическую карьеру он очень неплохую сделал, может, ещё и сделает.

С.ФИЛИППЕНКО: Дальше пойдёт, очень может быть.

И.БАБЛОЯН: Хотя можно говорить, открытый гей может стать президентом Соединённых штатов Америки.

С.ФИЛИППЕНКО: Совершенно спокойно, абсолютно, это вполне возможно, и увидим, мне кажется, уже на следующем витке на следующие президентские выборы, мне кажется, что мы это увидим..

И.БАБЛОЯН: Ты рассказывала про прошлое и как это пересекается с российским настоящим, у меня была когда-то очень хорошая майка, правила жизни такие делали, знаю, что журнал «Эксквайр» делал правила жизни с цитатами. У меня, собственно, оттуда и была Клинта Иствуда цитата, «я хочу, чтобы всех оставили в покое». Мне кажется, она идеально вообще подходит для любой нашей с тобой программы, но к этой относится как никогда лучше. Саша Филиппенко, я Ира Баблоян, до встречи в следующий вторник. Не забудьте поставить лайк этой трансляции, непременно подпишитесь на наш канал, распространяйте его. Спасибо.

С.ФИЛИППЕНКО: Спасибо большое за поддержку.