«Коллективный Запад»: Смерть Навального: реакция США, обращение Юлии Навальной, что дальше?

Ирина Баблоянжурналист

Александра Филиппенкоамериканист, кандидат исторических наук

Сейчас имидж у Юли Навальной абсолютно чистый, абсолютно безупречный. И, конечно, все реакции, которые происходили на ее заявление, были исключительно положительные. «Поддержка», «безусловная поддержка», «работа вместе с» – вот это главные слова, которые можно было услышать. Собственно, имидж Алексея Навального тоже в США такой…

Подписаться на канал «На двух стульях»

И. БАБЛОЯН: Всем привет! Это программа «Коллективный Запад». Канал «На двух стульях». Мы впервые в прямом эфире на этом канале. Ну, впервые. Ну, знаешь ли, положили начало, возможно, к каким-то еще стримам возможным.

С. ФИЛИППЕНКО: Это очень-очень даже возможно, особенно учитывая, что большое количество новостей, скорее всего, нас ожидает в ближайшее время. Ну и поэтому придется, наверное, выходить в эфир. Собственно говоря, и сегодня мы выходим в эфир именно потому, что я буквально телефон держу в руках, для того чтобы понять, может быть, еще дополнительная какая-то информация придет в любой момент совершенно.

И. БАБЛОЯН: Довольно глупо было бы, действительно, записывать программу за день, даже за несколько часов, потому что реакции появляются постоянно. У нас всё-таки программа про российско-американские отношения и события, произошедшие в России. Понятно, что это смерть Алексея Навального и последующая реакция, обращение Юлии Навальной и реакция Запада на вот эти вот два события. Ее мы вот с Александрой сегодня и будем с вами, соответственно, обсуждать.

Давай начнем, наверное, с реакции России на реакцию Запада, чтобы потом уже как-то объяснить, что же там наговорили американские политики. А довольно-таки много американских политиков высказались, в отличие от российских политиков, от которых хотелось бы услышать хотя бы что-то.

Так вот, 16-го числа Анатолий Антонов, посол России в США, он сказал: «Важно в этой ситуации разобраться во всех деталях произошедшего. Однако местные политики не хотят ждать и уже обвинили во всем российские власти. Здесь ищут повод для уничижительных выпадов, а главное, для введения дополнительных санкций». Вот такая вот была, соответственно, его первая реакция.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что проверкой занимается ФСИН, а причину произошедшего должны выяснять медики. Ну и, соответственно, Кремль назвал неприемлемыми заявления Запада о смерти Навального.

Так что же, Саша, хочу тебя спросить, такого неприемлемого сказали там на Западе?

С. ФИЛИППЕНКО: Как считают, собственно говоря, российские чиновники и посол, всё неприемлемое было сказано буквально в первые часы. И положила этому начало Камала Харрис. Она одна из первых в администрации Байдена и вообще одна из первых из американских политиков прореагировала на смерть Алексея Навального. И тогда еще не было подтверждения от семьи, поэтому она довольно-таки осторожно высказывалась и говорила о том, что если это подтвердится, если смерть действительно подтвердится, то это еще одно свидетельство жестокости президента Путина, какую бы историю Россия ни рассказывала, Россия несет ответственность. Вот это была первая реакция, официальная реакция Белого дома и официальная реакция администрации Байдена.

И. БАБЛОЯН: Как быстро она появилась, ты не помнишь?

С. ФИЛИППЕНКО: Это буквально в первые же часы появилось, в первый час, поскольку Камала Харрис находилась на Мюнхенской конференции. И в первую очередь в Твиттере она написала.

И. БАБЛОЯН: То есть она, скорее всего, присутствовала на выступлении Юлии Навальной.

С. ФИЛИППЕНКО: Присутствовала на выступлении Юлии Навальной и после этого встретилась с Юлией Навальной еще. И они продолжили разговоры и обсуждение того, что можно сделать и что будет дальше Юля делать. Мне кажется, важно сейчас заметить, что именно в последний час как раз Твиттер заблокировал, точнее не Твиттер, а X, заблокировал уже, в свою очередь, Твиттер Юли Навальной.

И. БАБЛОЯН: Юли Навальной.

С. ФИЛИППЕНКО: Юли Навальной. Это вот произошло буквально сейчас. Не успела она завести его, она только-только его завела вчера вместе со своим заявлением о том, что она продолжит дело мужа, как вот сегодня уже, собственно, он заблокирован.

И. БАБЛОЯН: Привет передаем Иону Москву и Дональду Трампу вместе, полагаю.

С. ФИЛИППЕНКО: Всем этим ребятам, да, и всем ботам, которые, вероятно, пожаловались или каким образом, почему он заблокирован.

Но Камала Харрис прореагировала именно в Твиттере. И второй, кто прореагировал, был тоже демократ. Это сенатор, член сенатского Комитета по международным отношениям. Вообще, это важно подчеркнуть, что это именно Комитет по международным отношениям. Потому что, вообще-то, именно Конгресс занимается внешней политикой. Конгресс должен санкции вводить, точнее, одобрять санкции, которые может предлагать Белый дом. И, соответственно, именно этот Комитет по международным делам этим занимается.

Соответственно, Крис Кунс, сенатор и член сенатского Комитета по международным отношениям, написал в Твиттере, что он «с болью в сердце воспринял сообщение о кончине Алексея Навального, и его смерть – это удар не только по тем, кто заботится о свободе российских граждан, но и по тем, кто заботится о свободе и демократии повсюду». И тут же написал: «Вторжение Путина в Украину и его постоянные нападки на демократические голоса в России и за ее пределами ужасают. Мы должны усилить нашу работу по противодействию путинскому бандитизму по всему миру».

Вот Крис Кунс был первым, кто тут же связал смерть Алексея Навального и Украину, и помощь Украине, которую Сенат как раз уже принял.

Сенат же проголосовал за законопроект о помощи Украине, и сейчас он застыл в Палате представителей, он застыл в нижней палате, где должны его вынести на рассмотрение. А Майк Джонсон, председатель Палаты представителей, как раз не хочет выносить на голосование этот законопроект и говорил о том, что он не будет его выносить на голосование.

И, кстати, вот на Newsweek вышла очень интересная статья относительно Майка Джонсона.

И. БАБЛОЯН: Пока ты рассказываешь, в прямом эфире, какие у нас зрители прекрасные, они напишут, что уже разблокировали аккаунт Юли Навального.

С. ФИЛИППЕНКО: Вот. Прекрасно.

И. БАБЛОЯН: Услышали нас. Господин Илон Маск нас услышал, да.

С. ФИЛИППЕНКО: Наш привет услышал. И это замечательно, очень хорошо. Прекрасный Твиттер, замечательный Илон Маск. И все молодцы. Вот тогда хочется именно так сказать.

И. БАБЛОЯН: Больше не надо блокировать. Нехорошо так поступать. Да, Newsweek.

С. ФИЛИППЕНКО: Newsweek, да. Ровно 16 февраля на Newsweek вышла статья относительно Майка Джонсона как раз, председателя нижней палаты, председателя Палаты представителей, того самого республиканца, который говорит, что он даже на голосование не будет выносить вопрос о помощи Украине, этот законопроект о помощи, официально он называется – Израилю, Украине и Тайваню, и там расследование, согласно которому в 2018 году, когда Майк Джонсон избирался в очередной раз на свой пост в Конгрессе в Палате представителей, одним из главных спонсоров его предвыборной кампании был олигарх, связанный с Россией, бывший министр транспорта России.

Нужно отдать должное команде Майка Джонсона, в тот момент, когда стало известно о том, что американская компания, которая внесла средства на предвыборную кампанию Майка Джонсона, принадлежит на 88% гражданам России, как только об этом стало известно, они эти деньги отправили обратно, они отказались от этих денег. Но узнали они об этом в тот момент, когда им на это указали журналисты или нет…

И. БАБЛОЯН: То есть мало верится в то, что они не знали, кому принадлежит компания.

С. ФИЛИППЕНКО: Вот мы не знаем. Невиновны, пока не доказано обратное. Мы всё-таки хоть и про российско-американские отношения говорим, но про США, про внутреннюю политику США.

И. БАБЛОЯН: Это похоже на историю, помнишь, с мужем премьер-министра Эстонии, которая сказала, что «как только я узнала, что делает мой муж, мы сразу же отказались от сотрудничества и всё, соответственно, прекратили».

С. ФИЛИППЕНКО: Да. И тоже ни там, ни там мы не знаем, как оно обстоит на самом деле. Но, по крайней мере, мы можем понимать, что хотя бы попытка вот эти средства как-то влить в его кампанию, она была. По крайней мере, они пытались. Значит, есть какая-то заинтересованность в том, чтобы пытаться получить лояльность Майка Джонсона, получить лояльность правых республиканцев. Потому что он был правым республиканцем давно.

И он не республиканец-трампист, его нельзя назвать трампистом в полном смысле слова, потому что он в политику пришел гораздо раньше Трампа. Всё-таки трампистами в большей степени мы называем тех, кто пришел на этой консервативной волне Дональда Трампа в 2016 году. И поэтому он просто консервативный республиканец.

Но вот, собственно говоря, помощь Украине и смерть Алексея Навального была в первую очередь связана в тексте Криса Кунса. Он демократ, но он вот в том самом сенатском Комитете по международным делам. И после этого кажется, что практически…

И. БАБЛОЯН: Подожди, это уже три реакции американские. А где же президент? Каким по счету шел президент?

С. ФИЛИППЕНКО: Сначала еще был Джейк Салливан, советник по национальной безопасности. Он сказал, если это подтвердится – это было всё до подтверждения семьей – если это подтвердится, это ужасная трагедия, учитывая долгую грязную историю того, как российское правительство наносило вред своим оппонентам, это поднимает реальные и очевидные вопросы о том, что произошло и можно ли работать с этими людьми.

Вот здесь я бы хотела подчеркнуть, это еще одна тема отдельная. Я, может быть, ухожу немножко в сторону, но это то, о чем Иван Преображенский писал и говорил, о возможности непризнания выборов, о возможности того, что выборы не будут признаны, президентские выборы.

И сам Иван Преображенский потом разъяснял, что это не будет так эффективно и не будет воздействовать таким образом, каким могло бы это воздействовать, если бы было безусловное большинство международное, которое готово это сделать. Хотя есть резолюция ПАСЕ о непризнании президентских выборов в России, но тем не менее всё равно это такая тема не очень популярная в США, по крайней мере.

И. БАБЛОЯН: В США непопулярная. Но надо сказать, что еще Юля Навальная обратилась к Совету ЕС, с тем чтобы они не признавали эти выборы, которые будут.

С. ФИЛИППЕНКО: Вот тогда, если действительно это возможно, если действительно отзовется какое-то большое количество стран, то, может быть, тогда вспомнят слова Джейка Салливана (это тоже в первые часы было произнесено в интервью) и тогда, может быть, обратятся к вот этим его заявлениям, ну и, соответственно, этот вопрос возникнет снова.

И потом уже среди тех, кто говорил, также был и, конечно, бывший президент Обама. Он говорил об Алексее Навальном в основном, описывал его, рассказывал про него.

И. БАБЛОЯН: Они встречались? Ты не помнишь? Они когда-то виделись?

С. ФИЛИППЕНКО: Вот мне кажется, что нет совместных фотографий с Обамой. Конечно, Майкл Макфол как посол периода президентства Обамы является очень близким человеком для ФБК и для Алексея Навального, и для всей команды Навального. Но с Обамой открытых встреч я не помню, по крайней мере.

И. БАБЛОЯН: Я тоже не помню.

С. ФИЛИППЕНКО: Конечно, мы знаем много о встречах с Хиллари Клинтон. Я имею в виду о встречах команды ФБК с Хиллари Клинтон. Она занималась, собственно, как считается, это тоже вот Bild писали о том, что шли переговоры о возможном обмене. И в американских СМИ, в американском Твиттере считалось, что именно Хиллари Клинтон занимается обменом Алексея Навального, то есть пытается как-то продвигать идею обмена Алексея Навального именно Хиллари Клинтон. Но она была тоже близким человеком для команды. С ней, конечно, очень много фотографий. И сейчас Юля с ней встречалась, собственно говоря. И реакция Хиллари Клинтон… Но это я немножко забегаю вперед, потому что сначала про Байдена, потом уже про Хиллари.

Президент Байден выступил с часовым обращением в связи с гибелью, смертью, убийством Алексея Навального.

И. БАБЛОЯН: И также связал это с Украиной, правильно я понимаю?

С. ФИЛИППЕНКО: Также связал это с Украиной и связал это вот тут уже максимально прочно. В принципе, цель этого часового выступления была в том, чтобы объяснить, что без помощи Украине никак нельзя противостоять Владимиру Путину сейчас. И он возложил, конечно, на Путина ответственность за то, что произошло. Он не сказал, что он виновен, но ответственен по крайней мере. Он говорил о том, что «это следствие того, что сделал Путин и его головорезы». Вот это первое выступление, которое произошло вечером по вашингтонскому времени.

И. БАБЛОЯН: Так и сказал – головорезы?

С. ФИЛИППЕНКО: Thugs, да. Это можно перевести как «бандиты».

И. БАБЛОЯН: Бандиты, да. Бандиты, головорезы, да.

С. ФИЛИППЕНКО: Да. И он призвал, конечно, Конгресс скорее одобрить финансовую помощь Украине, говоря о том, что смерть Алексея Навального еще раз подчеркивает угрозу, исходящую от России. И, соответственно, вот это голосование по вопросу о выделении дополнительной помощи Украине, которое в Палате представителей необходимо провести, он призвал провести как можно скорее.

Буквально сегодня он выступал, вылетая из Делавэра обратно в Вашингтон. Он сказал о том, что они рассматривают возможность введения дополнительных санкций, думают о том, какие это могут быть санкции в связи со смертью Алексея Навального. И сказал о том, что он надеется, но он не уверен, что что-то изменит мнение республиканцев, заявив о том, что республиканцы совершают большую ошибку, не реагируя на смерть Алексея Навального в достаточной степени.

И. БАБЛОЯН: Но к республиканцам мы перейдем чуть дальше. Там тоже такая неодинаковая у всех реакция, надо сказать.

С. ФИЛИППЕНКО: Неодинаковая реакция.

И. БАБЛОЯН: Пока идем по демократам.

С. ФИЛИППЕНКО: Да, у нас много, большое количество демократов. Еще про Байдена два слова я хотела сказать, что, конечно, вот это часовое выступление, с одной стороны, никаких конкретных предложений по санкциям там не было, никаких конкретных предложений не было по тому, что делать Белому дому, что делать Конгрессу в связи со смертью Алексея Навального, с убийством Алексея Навального, но большая часть времени была посвящена как раз помощи Украине.

И вот это действительно полностью связало два этих факта. И уже совершенно никаким образом, никак невозможно было как-то представить, что Белый дом или демократы как-то по-другому видят помощь Украине. Они видят помощь Украине как ответ. Те самые санкции – это ответ и есть США, по крайней мере как это видит Байден, на мой взгляд. Ответ США на убийство.

И. БАБЛОЯН: Ты говоришь, что они всё время говорят про Украину и не говорят про санкции. Понятно, что, вероятно, о каких-то санкциях пойдет речь. Может быть, чуть позже. Знаешь, на фоне все параллельно говорят про «список Магнитского». И кто-то считает, что этот «список Магнитского» можно просто пополнить, не переименовывая даже. То есть не делать, например, «список Навального», а взять просто «список Магнитского» и добавить туда людей. Но я предполагаю, что этим соратники Алексея Навального занимаются и будут пробивать, соответственно, вот эти санкционные списки и пополнение этих санкционных списков.

Я только, знаешь, скажу, что в помощь им я весь день, мне кажется, всем рекомендую читать и всюду выкладывать статью «Холода», которая называется «У зла есть имена». И там 100 человек. Это не полный список, но список людей как раз ответственных за гибель Алексея Навального. А там, собственно, и силовики, и судьи, и отравители, и врачи, и потерпевшие, которые выступали в суде, якобы, и сотрудники ФСИН. Ну, в общем, там список из 100 людей с фотографиями, фамилиями, должностями, которые, я думаю, тоже каким-то образом к этому будущему санкционному списку.

Я уверена, что появятся эти списки. Просто на это нужно, наверное, какое-то время. И нужно какие-то расследования провести, чем, я уверена, сейчас занимаются расследователи, чтобы потом их предоставить, собственно, для санкций. Мне кажется, они будут. А сейчас, естественно, они говорят все только про Украину и помощь Украине как такой ответ Владимиру Путину на его зло.

С. ФИЛИППЕНКО: И нужно сказать, что, конечно, списки эти будут. И почему они говорят про помощь Украине? Потому что она уже как будто бы на рельсах уже стоит. И это тоже такое ответвление немножко к вообще американской политической системе и структуре, тому, как проводятся какие-то решения в США.

Вообще, американская политическая машина, она очень неповоротливая в действительности. Для того, чтобы провести какой-то законопроект, для того, чтобы провести что-то, требуется огромное количество времени. И вот почему. Еще часто мы удивляемся, как это к какому-то законопроекту, например, по помощи Украине прицепляют границу? Я имею в виду южную границу, которую мы с тобой уже обсуждали.

И. БАБЛОЯН: Две программы назад.

С. ФИЛИППЕНКО: Потому что через поправку что-то можно провести. Это поправка к такому-то законопроекту. И бывают поправки очень, казалось бы, не связанные. А вот новый законопроект – это целая история. Новый список какой-то одобрить – это целая история. Потому что американская политическая машина… Мы привыкли думать, США такие легкие, такие воздушные буквально, и как легко всё там делается.

Нет, всё очень сложно. Вот эта бюрократическая система, она создана как раз для того, чтобы обеспечить систему сдержек и противовесов, для того, чтобы обеспечить прохождение через большое количество юридических барьеров, для того, чтобы каждый законопроект был выверен со всех сторон, в том числе с точки зрения Конституции, вообще соответствия законодательству и всему прочему. Поэтому очень сложно это всё провести.

Да, исполнительные указы президента могут быть. Байден может подписать сейчас исполнительный указ по каким-нибудь спискам. Но эти исполнительные указы очень легко отменяются. Стоит вспомнить только исполнительные указы, которые сыпались на нас как листья просто осенью. Эти исполнительные указы в начале президентства Трампа, когда запретим въезд людям из predominantly Muslim countries, из мусульманских стран, запретим это, запретим то. Если ты помнишь, в JFK огромное количество людей приезжали, чтобы встречать людей из мусульманских стран, наоборот, говорить о том, что нет, мы рады вас видеть и так далее.

Тут же эти исполнительные указы наталкивались на Конгресс республиканский, прошу заметить, на Верховный суд, на суды разных инстанций моментально, моментально. Всё это быстро очень отменялось. Эти исполнительные указы тут же как эти листья опадали просто на землю и там уже оставались.

Соответственно, для того, чтобы провести список, потребуется время. И, конечно, расширить «список Магнитского», расширить существующий значительно проще именно в связи со сложностью.

И. БАБЛОЯН: Да, значительно проще. И поскольку прецедент есть, собственно, проще туда добавить. Но это уже, я думаю, соратники Алексея Навального будут думать, как это сделать, потому что я убеждена, конечно, что над этим списком они работают. И вот эти 100 человек, о которых я сегодня говорила, пойдите изучите, там есть люди, о которых вы вообще ни разу в жизни не слышали. И там к каждому комментарий, как именно этот человек причастен к тем горестям, к всему ужасу, который переживал Алексей Навальный последние даже не только три, там, по-моему, больше, но особенно три года и, соответственно, всё, что довело до его смерти.

С. ФИЛИППЕНКО: А я смело могу предложить… Я не знаю, можно ли добавить эту ссылку тоже, может быть, в описание или в комментарии. Это на «Холод», да?

И. БАБЛОЯН: Всё можно. Да-да-да, конечно, добавим. Вообще легко. Но мы с тобой еще не закончили с демократами.

С. ФИЛИППЕНКО: Не закончили с демократами. Одна из главных фотографий и вообще комментариев – это Хиллари Клинтон. Хиллари Клинтон на Мюнхенской конференции по безопасности встретилась с Юлей Навальной. И фотография, которую она опубликовала, облетела, конечно, тоже вообще и Твиттер, и все соцсети. И вообще очень много ее можно было где увидеть. Фотография такая трогательная, они держатся за руку. И она там написала, что она восхищается силой и sense of purpose («ощущением движения к цели») Юли Навальной. И сказала о том, что борьба Юли Навальной, ее мужа – это и наша борьба тоже.

Это было опубликовано в воскресенье ночью. Я там для себя прочитала как раз это предвосхищение того, что борьба Юли… Может быть, Юля что-то говорила о том, что она собирается…

И. БАБЛОЯН: Возможно.

С. ФИЛИППЕНКО: Вот, может быть, Хиллари Клинтон уже отправляла какой-то сигнал.

И. БАБЛОЯН: Возможно. Я такое предположение сегодня выдвигала. Потому что вчерашняя ее встреча уже с Боррелем и с главами МИД стран – это было в тот же день, соответственно, когда вышло ее обращение. То есть вряд ли вышло обращение, и через 10 минут она там оказалась, ну там через час оказалась на встрече.

С. ФИЛИППЕНКО: И прибежали.

И. БАБЛОЯН: Ну да. Нет, они-то, может быть, и прибежали, но просто это физически невозможно. Поэтому, возможно, после Мюнхенской речи Юли Навальной – там же было много политиков разного уровня – какие-то разговоры шли, вероятно.

С. ФИЛИППЕНКО: Вполне возможно.

И. БАБЛОЯН: Да. Может быть, Юля что-то им сказала. Может быть, она выразила готовность, а они выразили поддержку, и вот, собственно, всё это вот так вот сложилось.

С. ФИЛИППЕНКО: И поэтому вот эта фотография Хиллари Клинтон как раз и показалась наиболее явным сигналом, что что-то может быть. Но я должна сказать, что еще в понедельник утром у меня было полное ощущение, что нет, наверное, нет, наверное, этого быть не может и вряд ли это так быстро, по крайней мере, произойдет. Но вот прошло несколько часов всего, и уже вот обращение Юли Навальной, конечно, всё изменило абсолютно.

Но продолжая говорить про Демократическую партию, вообще, демократы очень многие, я не хочу перечислять весь список огромный, но очень многие прореагировали. Прореагировали и нынешние, которые сейчас в Конгрессе, и демократы разного совершенно уровня в политике. Все говорили о том, что это их ужасает, и все так или иначе говорили про Владимира Путина. Немножко эхо отдавалось того самого первого комментария Камалы Харрис, что что бы Россия ни говорила – вот сейчас я уж точно скажу – какую бы историю они ни рассказывали, Россия несет ответственность. Вот эхо слов Камалы Харрис отдавалось во всех, наверное, выступлениях практически.

И. БАБЛОЯН: Ну, знаешь, какую бы историю они ни рассказывали про вторжение России в Украину, Россия несет ответственность. Можно, знаешь, подставлять, в принципе, много событий под вот эту вот формулировку, честно говоря, – подойдет.

С. ФИЛИППЕНКО: Как интервью Олега Тинькова, которое ко всему подходит.

И. БАБЛОЯН: Ко всему подходит. Да, это правда.

С. ФИЛИППЕНКО: Чтобы они ни рассказывали, Россия несет ответственность. Но получается, что так. И, конечно, это разозлило, я думаю, российскую сторону, именно это, именно то, что эхом везде пронеслось, что Россия несет ответственность. А всем же казалось, что в действительности эхо разносится исключительно благостное от интервью Такера Карлсона, и там все должны восхищаться, конечно же, и радоваться, и думать о каких-то новых взаимоотношениях, о новом этапе отношений российско-американских или в случае США американо-российских. Вот эхо совсем другое послышалось, по крайней мере вот эта первая часть сначала, ну не только, но в основном, от Демократической партии. Но потом и республиканцы тоже, надо сказать, подключились к этому.

И. БАБЛОЯН: С какой стороны они подключились? Потому что я изучала, собственно, заявление Дональда Трампа. Ну как заявление? Высказывание Дональда Трампа. Я его прочитала раз пять, наверное, и вообще сначала не очень могла понять, что он имеет в виду, и пыталась вчитаться в этот текст. Но потом услышала, честно говоря, такие уже совсем странные объяснения. Давай не с него начнем.

С. ФИЛИППЕНКО: Ну да. Это так, на закуску.

И. БАБЛОЯН: Оставим на сладенькое, да, конечно.

С. ФИЛИППЕНКО: Республиканцы многие прореагировали достаточно жестко, в Сенате в основном. И это наталкивает на некоторые интересные мысли вообще относительно Республиканской партии, относительно того, что там происходит внутри Республиканской партии.

И. БАБЛОЯН: Не намекаешь ли ты, Александра, на раскол внутри Республиканской партии?

С. ФИЛИППЕНКО: Я боюсь даже такие слова говорить. Но, наверное, скорее хочется вспомнить партийную перегруппировку. Это такой немножко эвфемизм. Но какое-то такое ощущение, что происходит что-то внутри Республиканской партии, чего мы не видели, наверное, с момента прихода туда активным образом Дональда Трампа. С того момента, как Дональд Трамп стал главой де юре в момент, когда он был президентом (и де факто до сих пор он остается всё-таки главой Республиканской партии), вот я не слышала таких слов, которые я, например, услышала от Линдси Грэма. А это старший сенатор от штата Южная Каролина.

Линдси Грэм – это один из столпов Республиканской партии, это такой политик, который один из главных, скажем так, республиканцев в Сенате, и он поддерживает Трампа и всячески его благодарит за многие его решения и за введение, конечно, в Верховный суд в первую очередь трех консервативных судей. Ну, в общем, короче говоря, Линдси Грэм – это такое имя. Это имя. Это звучит гордо.

И. БАБЛОЯН: Это имя в Республиканской партии.

С. ФИЛИППЕНКО: Это имя в Республиканской партии. И Линдси Грэм стал говорить о том, что «в нашей партии нет места тем, кто оправдывает каким-то образом действия Владимира Путина». «В нашей партии нет места». И Майк Пенс, вице-президент при Дональде Трампе, стал говорить о том, что «в нашей партии не может быть людей, которые не осуждают смерть Алексея Навального и не возлагают ответственность на Владимира Путина».

И. БАБЛОЯН: Это правая рука буквально Дональда Трампа во время его президентства.

С. ФИЛИППЕНКО: Это человек, который не был готов критиковать Дональда Трампа. И надо сказать, что он ничего и не сказал про Трампа. И Линдси Грэм не сказал.

И. БАБЛОЯН: То есть они говорят, не называя фамилии.

С. ФИЛИППЕНКО: Не называя фамилии. Но это намек на трампистов, на республиканцев правого крыла Республиканской партии. Вдруг старые республиканцы, я прошу прощения, как «старые большевики» немножко это звучит, но старые в смысле истеблишмент Республиканской партии вдруг, как мне кажется, буквально чуть ли не впервые с 2016 года почувствовал, что это их Республиканская партия, что это они являются основой Республиканской партии.

И. БАБЛОЯН: А трамписты к тем не относятся?

С. ФИЛИППЕНКО: Нет, трамписты не относятся.

И. БАБЛОЯН: То есть это четкое разделение.

С. ФИЛИППЕНКО: Нужно сказать, что тут такой момент, что, конечно, республиканцы поддерживают Дональда Трампа и поддерживают многие решения Дональда Трампа. И его многие решения действительно абсолютно в русле Республиканской партии. Но это не те скандальные решения относительно, я не знаю, вот опять же запрета въезда людей из мусульманских стран или какие-то еще подобные его высказывания. Но граница, решения по границе, обеспечение безопасности границы. Трамп это делает очень скандально.

Но Линдси Грэм, нужно сказать, был одним из «банды восьми» так называемой. Это 2014 год. Это тот момент, когда они максимально близко подошли к принятию межпартийного иммиграционного законодательства. Вот тот самый Линдси Грэм, который сейчас говорит, что «в нашей партии нет места тем, кто оправдывает Владимира Путина», вот, собственно говоря, он был одним из тех, кто вместе с демократами работал над новым иммиграционным законодательством. Вот они поддерживают трамповский взгляд на иммиграционное законодательство, запрет абортов и так далее. Вот всякие вот эти вещи. Ношение оружия свободное, конечно. Вот эти все пункты – это да.

И. БАБЛОЯН: То есть такие классические пункты, за которые всегда выступала Республиканская партия. Это основа Республиканской партии.

С. ФИЛИППЕНКО: Абсолютно. Но тут вдруг они начинают говорить про свою Республиканскую партию: «В нашей Республиканской партии нет места этим людям». Соответственно, вдруг тут как-то получается, что республиканцы, опять же ощущение, это не очень хорошее, не политическое, не аналитическое, скажем так, это к психологам скорее и психоаналитикам, наверное, но я впервые вижу, что они так яростно, можно даже сказать, и так уверенно, «яростно» – неправильное слово, уверенно начинают отстаивать свою Республиканскую партию. «Это не Республиканская партия Дональда Трампа, это наша Республиканская партия», – вдруг начинают говорить Линдси Грэм и Майк Пенс. И Лиз Чейни к ним присоединяется. А Лиз Чейни, хотя она не в Конгрессе…

И. БАБЛОЯН: Лиз Чейни вообще выступила же с открытой критикой Трампа.

С. ФИЛИППЕНКО: Вот она одна из немногих из республиканцев выступила с открытой критикой Трампа. И она вообще, скажем так, позволила себе, мне даже страшно такое произносить, она стала говорить о путинском крыле в Республиканской партии – Putin-wing. Trump-wing, трамписты, крыло трампистов – это понятно. Ex-Tea Party Movement, собственно, бывшее Движение чаепития, оно и переродилось в трампистов.

Но она говорит о путинском крыле в Республиканской партии, она предупреждает о путинском крыле в Республиканской партии. Сказала, что оно появляется в Республиканской партии после того, как Дональд Трамп отреагировал на смерть Алексея Навального, не упомянув ни Путина, ни Навального, а говоря исключительно о том, как произошедшее очень беспокоит его и напоминает о том ужасе, который происходит в США.

И вот как раз Лиз Чейни говорит о том, что необходимо серьезно отнестись к тому, что в Республиканской партии появилось путинское крыло. «Я считаю, что вопрос этого избирательного цикла заключается в том, чтобы убедиться, что путинское крыло Республиканской партии не захватит западное крыло Белого дома». West Wing. То есть Putin-wing would not occupy West Wing. West Wing – это западное крыло Белого дома, где как раз сидит президент, где находится…

И. БАБЛОЯН: Овальный кабинет.

С. ФИЛИППЕНКО: Где Овальный кабинет находится, да. Потому что в восточном крыле семейная часть, где живут как раз, где живет президент. А работа вся происходит в западном крыле. И даже знаменитый сериал про американское правительство, до «Карточного домика», West Wing как раз и назывался («Западное крыло»). Очень там много интересных тем, касающихся выборов и вообще политики.

И. БАБЛОЯН: Лиз Чейни говорит про вот это вот, соответственно… Как она, еще раз, это называет?

С. ФИЛИППЕНКО: Путинское крыло.

И. БАБЛОЯН: Путинское крыло. Она говорит про это путинское крыло. А много действительно, я не знаю, какое-то процентное соотношение, какое количество классических республиканцев в партии осталось таких старейших, наверное, в Республиканской партии и трампистов, то есть действительно ли все трамписты, кто высказывался (понятно, что не все высказывались), как-то высказался не так, помимо Дональда Трампа?

С. ФИЛИППЕНКО: Либо промолчали в основном и никаким образом не прокомментировали.

И. БАБЛОЯН: А промолчали – это тоже путинское крыло?

С. ФИЛИППЕНКО: Вообще, трамписты в целом считают, особенно когда дело касается каких-то подобных вещей, Украины в том числе и многих других вопросов, которые они не поддерживают, они считают, что вообще нужно заниматься внутренней политикой в первую очередь, нужно заниматься своими делами. А что там происходит, кто кого убивает или кто кого бомбит – это пусть сами разбираются или пусть Европа разбирается. А мы должны заниматься внутренней политикой США, мы должны обеспечить безопасность собственную в первую очередь, безопасность людей.

Зачем говорить про тюрьмы где-то в России? Давайте говорить про тюрьмы в США, давайте говорить про заключенных в США и вообще про безопасность нашей границы. И тут же начинают рассказывать про безопасность границы, про другие вопросы, которые их в первую очередь интересуют и на которых они как на коне скачут просто в светлое американское будущее.

Соответственно, вот эти республиканцы-трамписты – это правое крыло, это не большинство партии. В Сенате вовсе сложно назвать кого-то трампистом. А в Палате представителей 435 вообще сенаторов и всего лишь с десяток, ну там немножко колеблется, потому что кто-то ближе к трампистам, кто-то чуть дальше, но 10-13 человек называют этим правым крылом, уж безусловными сторонниками Дональда Трампа. К ним присоединяются иногда некоторые республиканцы, некоторые, кто считаются independent (независимые) конгрессмены. Но в любом случае это далеко не большинство. И все понимают, что это и не большинство в целом в Республиканской партии по стране.

В принципе, трампизм – это очень громкое движение, очень такое движение сильное, но оно, безусловно, связано с личностью Дональда Трампа.

И. БАБЛОЯН: То есть скорее больше громкое, чем сильное, мне кажется.

С. ФИЛИППЕНКО: Громкое, громкое. Да, конечно. Дело в том, что трампизм нельзя, так сказать, передать и как-то перенаправить на другого человека. Вспомни, Рон Десантис пытался на трампизме как раз.

И. БАБЛОЯН: Можно заразить трампизмом.

С. ФИЛИППЕНКО: И всё. Нет, не получилось. Только с Трампом это связано. Это его основное, это его личное, скажем так, движение. И поэтому вот эта старая добрая Республиканская партия вдруг вспомнила, что они не совсем правое крыло своей собственной партии.

И, кстати, вот еще тоже такой момент. Как мы можем про историю не поговорить? Конечно, ни в коем случае нельзя об этом умолчать. Если брать 80-е – начало 90-х годов, если брать рейгановское время и брать Демократическую и Республиканскую партии, в Республиканской партии было много республиканцев, которые были левее многих демократов, а в Демократической партии было много демократов, которые были правее многих республиканцев. Партии между собой, в общем, очень часто объединялись в каких-то вопросах, перемежались и голосовали. Межпартийное законодательство – это норма была. Ну, в 80-е уже сложнее, но 70-е если посмотреть, 60-е, это всё вот таким образом происходило.

И Республиканская партия, кажется, вспоминает сейчас о том, что это не партия исключительно Дональда Трампа.

И. БАБЛОЯН: А казалось в последнее время, что это именно так. Понятно. Ну да, они начинают, собственно, как-то качать свою старую политику. Интересно. Ты знаешь, мы столько говорим про то, как отреагировал Трамп. Время уже сказать, как он отреагировал. Давай я прочитаю цитату. Может быть, наши зрители умнее меня намного, и они поймут с первого раза, что Дональд Трамп имел в виду.

«Внезапная смерть Алексея Навального заставила меня всё больше и больше осознавать, что происходит в нашей стране. Это медленная, неуклонная прогрессия, в которой крупные радикально левые политики, прокуроры и судьи ведут нас по пути разрушения», – написал Трамп в соцсети TRUTH Social. Это его соцсеть, да?

С. ФИЛИППЕНКО: Это его соцсеть, да, которую он открыл после того, как Твиттер заблокировал.

И. БАБЛОЯН: Его заблокировали в соцсети X, да, и он открыл, значит, не знаю, насколько она успешная, но успешная, наверное, и все трамписты, наверное, туда как раз и перешли. По количеству пользователей, наверное, можно понять количество трампистов, в принципе.

С. ФИЛИППЕНКО: И журналистов там еще.

И. БАБЛОЯН: И журналистов, ну да, точно. Всегда нужно помнить, что журналисты такое не могут пропустить. Ну и также он назвал американцев еще «нацией неудачников».

С. ФИЛИППЕНКО: Это то, что как-то отзывается тоже. Такое эхо чуть-чуть слышится и вспоминается опять же Такер Карлсон и его слова о том, как похорошела Москва.

И. БАБЛОЯН: И какие неудачники американцы.

С. ФИЛИППЕНКО: Какие неудачники. Как тяжело жить в США. И как Москва лучше многих американских городов, насколько лучше и прогрессивнее Москва, говорил Такер Карлсон в своем интервью после уже визита в Россию. Это не то 10-минутное видео, которое он опубликовал у себя, это еще одно выступление, его одно интервью, в котором он рассказывал о своих ощущениях, впечатлениях о поездке.

Дональд Трамп вообще много довольно-таки говорил о том, что нужно сделать Америку снова великой, потому что «в этой Европе дурацкой люди живут иногда лучше, чем в США. И зачем тогда вливать средства в Европу, зачем обеспечивать безопасность Европы, когда нужно заниматься собой в первую очередь, нужно заниматься своей инфраструктурой, своими дорогами, своими мостами, своими аэропортами и вокзалами?» Вот о чем говорила.

И. БАБЛОЯН: Представь сейчас на секундочку, что ты американская гражданка, вот ты слышишь такое, тебе президент или кандидат на пост президента говорит: «Слушайте, мы вот столько денег вливаем туда, туда и туда, а у нас, посмотрите, вообще есть города или даже практически целые штаты, которые развиты сильно меньше, чем те страны, в которые мы вливаем эти деньги». Что ты сделаешь, Александра?

С. ФИЛИППЕНКО: Я проголосую за этого человека. Нет, сначала, конечно, тут, как зануда, мне хочется сказать, надо изучить программу, посмотреть на большую картину. Но вообще это звучит прекрасно.

И. БАБЛОЯН: Очень логично.

С. ФИЛИППЕНКО: Абсолютно логично. Мы прекрасно понимаем, откуда взялся этот ядерный электорат Дональда Трампа.

И. БАБЛОЯН: Это просто популизм.

С. ФИЛИППЕНКО: Это другой разговор. И эти слова подтверждают то, что, например, инфраструктурный закон, который был принят, он был принят в период президентства Байдена, и он подписан Байденом. И это инфраструктурный закон, с которым Байден шел на выборы. Это был его предвыборный проект и главный вообще законопроект. Он хотел, чтобы это был главный его законопроект.

Собственно говоря, этот инфраструктурный закон предусматривает реконструкцию тех самых дорог, мостов, аэропортов и так далее, которые в США не в самом лучшем виде находятся сейчас в действительности. Соответственно, вот этот инфраструктурный закон очень важный для Америки. Они сейчас не увидят сразу какого-то изменения. Они прямо сейчас не смогут. Конечно, дороги не вот так делаются и мосты, и аэропорты новые вот так не открываются.

Но тем не менее этот закон был предложен администрацией Байдена, принят в период президентства Байдена, а не Трампа. Это связано со многими вещами. Дональд Трамп говорил о том, что это нужно делать и вкладывать деньги в Америку, но не смог провести это законодательство. Опять же, тут не хочется Трампа как-то судить или республиканцев, не потому что он не хотел бы этого сделать, а дело в том, что он был так занят эффектно выглядящей стеной, эффектно выглядящими какими-то заявлениями, выступлениями и вообще вот этим всем имиджем, что не было времени заниматься законодательством. Конгрессу приходилось бесконечно иметь дело…

И. БАБЛОЯН: Понятно, у них столько бюрократической работы, что они никак не могли… Ну да, это всё объяснимо, честно говоря. Это такое классическое объяснение.

Но, знаешь, Трампа, говорят, раскритиковали и в соцсети X даже, что он как-то высказался не так. Ну высказался, как высказался. Как убит, надо тут, наверное, сказать. Никки Хейли его раскритиковала и сказала, что «он вместо того, чтобы осудить Владимира Путина, как все приличные люди даже из, естественно, Республиканской партии, собственно, сделали это, он вообще сравнил нашу страну с Россией». И такие разговоры, что он говорит, что Джо Байден относится, соответственно, к Трампу, как Владимир Путин – к Алексею Навальному. Уже вот такие объяснения происходящему.

С. ФИЛИППЕНКО: Трамп же страдалец, он же жертва.

И. БАБЛОЯН: Да, да, да. Он же жертва. Он всё время, он на каждом суде из себя жертву строит. И, собственно, у него это неплохо получается. Ну да, такое разделение получилось в Республиканской партии. Любопытно, как это повлияет. А влияет ли вот это разделение внутри Республиканской партии после, соответственно, смерти Алексея Навального на их отношение к помощи Украине?  

С. ФИЛИППЕНКО: Вот есть надежда, что это повлияет, что это, по крайней мере, ускорит этот процесс, и, по крайней мере, Майк Джонсон, может быть, будет вынужден вынести на голосование хотя бы этот законопроект, учитывая то, как он прошел в Сенате – 70 голосов «за». Это очень большой показатель. Из 100 голосов 70 «за». Много. 70%, берем так. Это очень много для вообще американской политической культуры. Это очень много. Соответственно, в нижней палате есть все шансы на прохождение этого законопроекта.

И сейчас, когда полностью связаны вот эти вот, в этот момент как ответить можно Владимиру Путину на смерть Алексея Навального? Можно выделить помощь Украине. Как противостоять агрессии Владимира Путина? Можно выделить помощь Украине. Это всё-таки вот сейчас полностью связывается. И всячески стараются это связать в американском сознании. Ну и, соответственно, возможно, действительно это сделает такой вклад в то, что этот законопроект будет принят.

Мы не знаем, мы не можем точно знать, что сделает, конечно, Палата представителей, но в любом случае это полностью связывается, так же как и большинством комментаторов связывается возможный обмен и необходимость обмена американских граждан. Тут же, как только стали говорить про смерть Алексея Навального, очень многие политики, очень многие корреспонденты, журналисты американские стали вспоминать о том, что, вообще-то, не только Алексей Навальный находится как заложник, можно сказать, в российской тюрьме, как заложники там находятся американские граждане в том числе, и необходимо их скорее менять.

И. БАБЛОЯН: Пол Уилан и Эван Гершкович. Ну, понятно. Начали говорить про них, разумеется.

С. ФИЛИППЕНКО: И вот тут еще хочется процитировать. Чак Грассли, если я не ошибаюсь, республиканец, тоже один из столпов вообще Республиканской партии, Чак Грассли, такой тяжеловес Республиканской партии, сказал о том, что «российский оппозиционер Алексей Навальный умер за решеткой – это всё, что нам нужно знать о путинской России. Всё, что нам нужно знать о путинской России – это то, что главный оппозиционер умирает за решеткой. Я молюсь за жену Алексея Навального, его детей, других политических заключенных, таких как Владимир Кара-Мурза». Вот об этом Чак Грассли упомянул.

И многие еще конгрессмены, многие политики говорили, конечно, про тех американцев уже, которых можно обменять и спасти таким образом. Конечно, об этом тут же вспомнили.

И. БАБЛОЯН: Мы с тобой уже коротко сказали про Хилари Клинтон, которая виделась с Юлей Навальной. Вчера появилось обращение Юли Навальной, в котором она сказала, что она продолжит дело мужа. Но пока не очень понятно, что именно она вкладывала в эти слова. То есть она возглавит ФБК или она… Сравнение приходит на ум, хотя я считаю, что они, конечно, совершенно разные и у них, собственно, ситуации разные, но сравнивают со Светланой Тихановской, которая представляет белорусов за рубежом и сидит, собственно, за большим столом на разных мероприятиях. Как отреагировал на это тот самый Запад, о котором мы с тобой разговариваем? И отреагировал ли вообще как-то?

С. ФИЛИППЕНКО: Да, коллективный Запад тот самый. Но, собственно говоря, сейчас имидж у Юли Навальной абсолютно чистый, абсолютно безупречный. И, конечно, все реакции, которые происходили на ее заявление, были исключительно положительные. «Поддержка», «безусловная поддержка», «работа вместе с» – вот это главные слова, которые можно было услышать. Собственно, имидж Алексея Навального тоже в США такой. Мы все можем вспомнить, конечно, оскароносный фильм, но имидж этот такой очень хороший. И его воспринимают как лидера российской оппозиции, такого главного лидера российской оппозиции.

Нужно сказать, что в интервью ABC он говорил перед отъездом в Россию, когда ведущая сказала: «Ну вы же лидер российской оппозиции», он сказал: «Я один из людей, которые являются голосами российской оппозиции». И говорил о том, что «самые смелые люди на самом деле – это те, кто пытаются противостоять путинскому режиму в глубинках и в маленьких городах или в таких даже больших городах, как Омск или Томск, или Екатеринбург. Даже в больших городах страшно противостоять, а уж в каких-то небольших – тем более. Вот они настоящие герои, они настоящие, а Навальный – просто известная фигура».

Так вот, имидж и Алексея Навального, и Юли Навальной такой, безусловно, хороший, скажем так, в глазах американцев. Соответственно, это заявление Юли было воспринято… Тоже неизвестно, никто не понимает, будет ли она руководить ФБК, что она будет делать дальше, что это может означать. Но, по крайней мере, реакция на это скорее положительная, или даже predominantly положительная, то есть в большинстве своем положительная.

И политической реакции, если это можно так назвать, то есть я имею в виду в плане того, что вот «Юлия, мы начнем с вами сейчас работать как с политиком», такого не было. Но, безусловно, положительная реакция на ее заявление и восхищение ее смелостью, об этом все говорят и так далее, и ее силой, силой воли и прочее-прочее.

И так же, наверное, как и в российских СМИ, очень много пишут о том, вообще кто такая Юля Навальная. Приводят ее цитаты относительно того, что она не хочет заниматься политикой, что она в первую очередь жена, и дальше уже говорят о том, что ну вот вынужденная ситуация сейчас.

Конечно, тоже ассоциируется со Светланой Тихановской. И мне кажется, не случайно произошла встреча Светланы Тихановской с Юлей Навальной. Может быть, даже это повлияло в значительной степени, как мне кажется, на решение Юли Навальной. Но в любом случае, да, вспоминают, конечно, сразу Светлану Тихановскую и ее огромную работу, которую она делает с американскими и европейскими политиками.

Но реакция абсолютно положительная на заявление Юли Навальной и абсолютный ужас относительно того, что произошло с Алексеем Навальным. Во всех СМИ об этом говорили и писали. Все первые полосы были, конечно, с фотографией Алексея Навального в США абсолютно. Кто-то пытался больше объяснить, разъяснял, кто такой Навальный, кто-то, как New York Times, писали о нем как о такой household figure, то есть о фигуре, которую и так все знают и не нужны какие-то дополнительные разъяснения. Ну и вообще во всех СМИ всё равно об этом очень много говорили.

И. БАБЛОЯН: А как писали?

С. ФИЛИППЕНКО: Ну вот, например, New York Times. Мне кажется, тут довольно это показательная история. New York Times, если открыть приложение, если открыть сайт, всегда первая строчка – это основные темы. И, конечно, там американские выборы, война в Украине, иммиграционный кризис и так далее. Вот какие-то основные темы, которые больше всего беспокоят. И эта верхняя строчка не исчезает, даже когда листаешь приложение или сайт, и в любой момент можно перейти на эти главные темы.

Так вот, Алексей Навальный – это была главная тема, которая была вынесена в эту первую строчку для New York Times. И собственно, на первых полосах всех основных политических каких-то журналов или газет появилось или имя Алексея Навального, или фотография.

Основные ощущения или что передавала американская пресса – это шок, ужас и неверие сначала. Ну и начинали цитировать сразу, конечно, политиков в первую очередь, вот их реакцию. Камалу Харрис в первую очередь начинали цитировать, ту самую фразу, что «что бы ни говорила Россия, она несет за это ответственность».

И. БАБЛОЯН: Он же знаком вообще американскому обществу. Он же был на обложке Time. Помнишь эту знаменитую фотографию? И подпись, по-моему, – «Человек, которого боится Путин». По-моему, так звучал заголовок.

С. ФИЛИППЕНКО: Именно так его и знают. Но нужно сказать, что мы с тобой говорили как раз про Такера Карлсона и про интервью Владимира Путина, как мы говорили, через эти полчаса истории, кремлевской истории или из учебника истории, утвержденной в Кремле, американцам очень сложно продраться, очень сложно понять, что, куда, какой.

И. БАБЛОЯН: Какой путь от Рюрика до Навального.

С. ФИЛИППЕНКО: Да. И где это, что это такое. Алексей Навальный – очень понятная фигура для американцев. Он выступает очень понятно, его референсы абсолютно понятные к фильмам, к сериалам, к книгам. Это всё очень понятно. То, как он выглядит, то, как он общается с людьми, то, как он обращается к людям, то, как он с семьей, какой он – он такой политик совершенно в рамках американской политической культуры. Вот он фигура понятная. Не нужно разбираться, не нужно что-то в нем разыскивать такое, не нужно пытаться расшифровать, что он говорит. Нет, он такой, каким может быть любой американский политик. Поэтому для американцев он совершенно понятен.

Какие-то российские политики, их выступления могут быть абсолютно вообще не ясны. Они не знают этих имен, они их не знают совершенно. Никто не знает вот те все имена, которые даже упоминать лишний раз на ночь глядя не хочется и как-то страшновато. Не знают.

А Алексей Навальный, ну да, включил любое его выступление, с субтитрами даже – удобно, хорошо. На американском телевидении говорит по-английски. Да, с акцентом, но говорит прекрасно, всё понятно. Выступает с людьми, как он делает. Понятная фигура. Не нужно что-то пытаться расшифровать. Прекрасно.

Поэтому американцы его знали, поэтому им было легко его воспринимать, его выступления и вообще его легко воспринимать. Соответственно, поэтому он был этим household name, что называется, вот это имя, известное вообще в целом среднестатистическому американцу, который хоть как-то интересуется вообще внешней политикой, хоть как-то интересуется Россией. Потому что всё-таки, конечно, мы всегда должны помнить о том, что, конечно, американцы очень сконцентрированы только на внутренней политике. Тут от этого не убежать никуда.

И. БАБЛОЯН: Он забывает про внутреннюю политику. Мы сейчас с тобой уже завершаем наш эфир на сегодня. Прочитаю я тебе буквально… Целиком не буду читать. Тут кандидат в президенты Роберт Кеннеди-младший потребовал освободить Джулиана Ассанжа немедленно и сказал, что это не может ждать, пока он станет президентом. Потому что сейчас он находится в тюрьме, ему грозит пожизненное заключение и экстрадиция в США, и его необходимо помиловать немедленно.

С. ФИЛИППЕНКО: Тоже мнение интересное. Тоже подкинули туда же, в эту же гору.

И. БАБЛОЯН: Да, абсолютно. Спасибо вам, что были с нами в этот наш первый прямой эфир на канале «На двух стульях». Ставьте лайки этой трансляции, пишите комментарии, подписывайтесь на наш канал. Мы с Сашей прощаемся с вами до следующего вторника.

С. ФИЛИППЕНКО: Большое спасибо. Пока.