«Код доступа»: Зачем Трамп троллит Медведева? Зеленского списывают? Почему Россию в 2002 не звяли в НАТО?

Юлия Латынинапублицист, писатель

Перед Трампом я абсолютно снимаю шляпу. Он выписал себя из этой войны, и эта война теперь никогда не перерастет в Третью мировую. Любой каприз за ваши деньги. Если Европа хочет воевать, сказал Трамп, пожалуйста, вот оплачивайте американское оружие, поставляйте его Украине. После чего Европа спряталась в кусты и выяснилось, что тоже не очень хочет оружие поставлять за свои деньги. Она была тоже добрая за чужой счет…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. Это «Код доступа», как всегда в это время по субботам. Не забывайте на нас подписываться, не забывайте делиться ссылками, не забывайте ставить лайки.

Маленькое предисловие, прежде чем я перейду к вашим вопросам, которые, я вижу, вы уже задаете. Вот меня тут даже уже спрашивают, почему так называется стрим – «Нультиматум». Напоминаю, что тут блогер Медведев дерзил в Твиттере, и Трамп в ответ заявил, что пошлет две подводные лодки. Это проявление все того же старого закона, о котором я говорила, военно-политического закона Грешема, который заключается в том, что когда вы ведете войну, которая для вас – не для ваших партнеров, а для вас – ведется исключительно в области пиара, то вы начинаете платить вместо денег солдат и оружия самой дешевой монетой, то есть пиаром.

И действительно, вот как в анекдоте: слышал запах мяса, заплатил звоном монет. Медведев что-то там рассказывал в Твиттере, а Трамп сказал, что он пошлет лодки, которые, в общем-то, и так стоят на боевом дежурстве и которые и так находятся приблизительно в этих водах. Ну, плюс-минус. Соответственно, зато шум это, зато шум это и зато никто не может сказать, что президент Трамп ничего не сделал. Как я уже сказала, это абсолютно правильная, с его точки зрения, тактика, потому что на самом деле, опять же Трамп, мы видим, выписывается из этой войны. Раз выписавшись, совершенно зачем обратно вписываться?

Вообще, меня не покидает ощущение, что все эти две последние недели, когда мы видели сначала президента Зеленского, который решил подчинить себе НАБУ, потом мы видели протесты против этого решения, потом мы видели западных журналистов, которые внезапно, как по команде, вот как рыбки поворачиваются в стайке, заметили, что, оказывается, в Украине коррупция страшная, не говорите, Зеленский, оказывается, авторитарный лидер, после чего Зеленский развернулся на 180 градусов, после чего оказалось, что власть, которая в Украине такая страшная, боится девочек с картонками, которые вышли со словами «мы защитим НАБУ».

Заметим, что не всех протестующих боится украинская власть. Вот только что ночью этой, как я понимаю, пытались протестовать люди против ТЦК, по-моему, в Виннице, если я не ошибаюсь. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Их тут же жестоко разогнали, потому что вот эта нога кого надо нога. Вот есть вещи, против которых можно протестовать. Вернее, есть люди, которые являются властью – это активисты, это построенное в Украине государство USAID, которым можно протестовать и которых, естественно, поддержат западные журналисты. А есть вещи, которые эти замечательные протестующие, в частности, ТЦК, разворованные укрепления, невыполненный госзаказ, не замечают в упор. И есть вещи, против которых протестовать нельзя.

Тем не менее, несмотря на то что Зеленский все рекомендации выполнил людей, которые, по сути говоря, являются органом внешнего управления Украиной, как-то так не то чтобы его ситуация сильно переменилась.

И одновременно начались очень те странные ультиматумы Трампа, о которых я только что говорила, когда Трамп сказал, что он 25% на Индию наложит тарифов, если она будет… Вернее, не то что если она, а сначала он дал Путину 50 дней, потом он после договора с Урсулой фон дер Ляйен, в котором Европа, в частности, обязывалась вкладывать в экономику США 600 миллиардов долларов, по-моему, или евро даже, уже забыла чего, но приблизительно одного и того же, и покупать у США на 750 миллиардов сжиженного газа…

Такого количества, во-первых, у США нет. А во-вторых, понятное дело, что Урсула фон дер Ляйен не может подписаться это купить по той простой причине, что это должны покупать отдельные страны. Более того, это должны покупать отдельные частные компании. А как Урсула фон дер Ляйен, если она еще не руководит госпланом Евросоюза, может заставить частные компании или даже хотя бы национальные страны чего-то покупать по определенной цене? Как я уже сказала, Евросоюз все-таки еще не совсем СССР, хотя уверенно туда движется.

Так вот, после этого Трамп выкатил ультиматум, сократил срок ультиматума до 10 дней, потом ввел пошлины 25% на Индию, которые Индия уже сказала, что она не собирается соблюдать, хотя были какие-то другие известия. Сначала были известия, что, дескать, какие-то индийские заводы сократили какие-то закупки. И после этого послал две вот эти замечательные подлодки в ответ на твиты Дмитрия Медведева.

Вот как это все истолковать, объяснить одной историей, одним каким-то, что все это значит? Мы это вчера обсуждали с Алексеем Арестовичем. И я повторяю свою версию. Моя версия заключается в том, что вот то, что мы видим со стороны Трампа, происходит в основном для прикрытия. И как я уже сказала, это очень правильно. Это плата звоном монет. Это вещь, которую Трамп перенял у европейских политиков, а те, в свою очередь, переняли у Зеленского.

А то, что происходит на наших глазах, самое важное – это смотреть, что происходит на фронте. А на фронте у Украины все очень и очень плохо. Дело не в Часовом Яре, дело не в продвижении российских войск самом по себе возле Покровска, а дело в системной нехватке прежде всего солдат.

Вот у Украины не получается мобилизовывать достаточно солдат по той простой причине, что когда вы строите государство победившего USAID’а, когда вы строите государство победивших национал-деколонизаторов, государство победившего украинского BLM, у вас очень хорошо получается протестовать с картонными коробочками, у вас очень хорошо получается писать в Твиттере, но оказывается, что то количество людей, которые готовы сражаться в окопах за Галичину от реки и до моря, оно есть, оно существует, и эти люди очень храбрые, но их просто физически не хватает по сравнению с огромной российской военной машиной.

И более того, те люди, которых ТЦК-шники хватают в окопы, те люди, которые не успели откупиться, те люди, которые не успели убежать… Я напоминаю, что Алексей Арестович считает, что только около 100 тысяч человек сражается на фронте, все остальные или легитимным способом находятся на ротации, или просто куда-то убежали, или там охраняют границы. То есть понятно, что армия, которая физически существует в стране, всегда гораздо больше той армии, которая сражается. Шесть миллионов человек не встали на воинский учет, два миллиона мужчин, которые теоретически могли бы сражаться, сбежали из Украины и так далее и так далее. Вот реальные цифры, а не то, что мы видим в Твиттере, где пишут про поганую русню и поганых орков.

И вот тот факт, что просто тупо не хватает солдат, – это самый основной факт. И те солдаты, которых забрили, они, естественно, смотрят из окопа с удивлением, они видят, что у них окоп не построен, зато они видят фото золотого унитаза. Я даже не совсем поверила. Это один из украинских депутатов, напоминаю, запостил у себя в Фейсбуке фото золотого унитаза в доме господина Миндича, который считается кошельком Зеленского. И расследование против Миндича, как нам говорят, привело к тому, что Зеленский попытался окоротить НАБУ.

Ну вот это как публика после Порт-Артура кричала в царской России, потому что тогдашний великий князь, который должен был надзирать за флотом, имел любовницу, который вместо того, чтобы закупать для флота линкоры и броненосцы, закупал любовниц и бриллианты. И когда госпожа Элиза Балетта, эта любовница, вышла на сцену Мариинки во всех этих бриллиантах и рубинах, то после Порт-Артура публика закричала: «Вот же они, наши броненосцы».

И вот точно так же украинские солдаты при виде этого золотого унитаза могут закричать: «Вот же они, наши укрепления! Вот же он, невыполненный госзаказ!». И, как вы понимаете, в таких условиях воюется не очень хорошо. Потому что вдруг оказывается, что вот этот проект «Галичина от реки и до моря» и «русня, орки, и их надо отменить, и они не люди», оказывается, он является прикрытием золотого унитаза. И более того, «русня» и «орки» с одной стороны, а «золотой унитаз» – с другой, они поставляются в комплекте. Как там говорилось, патриотизм – последнее прибежище негодяев.

И когда на Западе это увидели, точнее, когда в США и в Европе это увидели (эти две разные сущности, мы об этом еще поговорим), то стало понятно, что если вы хотите заканчивать войну, то войну надо заканчивать на существующих путинских условиях. А существующие путинские условия, которые он не раз высказывал, я напоминаю, это четыре области плюс Крым. Понятно, что эти области еще до конца не заняты российскими войсками. Стало быть, при этом единственный способ закончить эту войну – это не тот способ, который Трамп предлагал сначала, когда он просил Путина пойти на довольно серьезные уступки и заморозиться по линии боевого соприкосновения, а это отдать ему быстро эти области.

Есть только два способа это сделать. Один – это приказать это Зеленскому. И Зеленский явно не собирается выполнять это приказание. Другой – сделать так, чтобы фронт рухнул, не поставлять Украине оружие. Но тут есть маленькая проблема, что если фронт рухнет, то очевидно, что если Путин сам займет эти четыре области плюс Крым, то он на этом не остановится и выдвинет новые требования.

И хочешь, не хочешь, а главная идея – это сдавать Зеленского. Главная идея – это, если вы проигрываете войну, быстренько вьетнамизировать конфликт и быстренько сделать вид, что вы не при делах, и быстренько сделать вид, что «да мы бы помогли Украине, это вот замечательная, чудесная, прекрасная страна, это просто такие замечательные люди, но тут вот оказалось, что Зеленский, представляете, коррупционер и автократ, это все из-за него. Как мы можем помогать коррупционеру и автократу?»

Короче говоря, Зеленский сейчас выглядит в виде козла отпущения, на которого все это будут вешать. При этом я хочу обратить ваше внимание, что сам процесс вешания всего этого на Зеленского, поскольку ни одна сторона не может рационально признаться в том, что происходит, и сесть и договориться, грубо говоря, по чесноку, сам процесс вешания всего этого на Зеленского чрезвычайно ухудшает ситуацию и, конечно, работает на Путина.

Потому что когда вы просто останавливаете войну со словами: «Хорошо, Путин, у тебя еще нету четырех областей, давай подпишем на берегу соглашение и потом прикажем, условно говоря, Зеленскому, чтобы он приказал, чтобы украинские войска отошли на это расстояние», то тогда о чем-то можно договориться.

А когда вы начинаете так дергаться, когда НАБУ начинает искать компромат на Зеленского, когда этот компромат в виде золотого унитаза и якобы даже каких-то разговоров Зеленского с Миндичем, насчет которых я не знаю, ничего не могу вам сказать, вот Арестович считает, что золотой унитаз подлинный, тоже не держала свечку, тоже сто процентов не скажу, но как-то странно, да, был золотой батон, стал золотой унитаз – вот итог Майдана, когда вы начинаете судорожно пытаться переложить вину на Зеленского, то вы тем самым естественно ухудшаете ситуацию на фронте.

Потому что, во-первых, это видят все люди в окопах, во-вторых, это видит Путин, а в-третьих, наконец, когда Зеленский идет на попятный, быстренько на 180 градусов разворачивается и про то самое НАБУ, про которое он только что говорил, что его надо подчинить непосредственно вертикали власти, вдруг говорит: «Да нет, самое главное, чтобы оно оставалось независимым, но тут важно бороться против российских агентов», ну надо же, российские, оказывается, агенты проникли на четвертый год войны в НАБУ, который, напомню, является, я бы сказала, органом внешнего управления покойного USAID’а в Украине, для начала силовики на это смотрят и говорят: «Так, кажется, оно начинает падать». А если оно начинает падать, то силовики разве будут исполнять приказания, по крайней мере, вдвое так хорошо, как они раньше исполняли?

То есть обращаю ваше внимание, что ситуация на самом деле и для Украины, и для Европы достаточно безвыходная, потому что, в общем, все усилия Европы рассказать, что «мы тут помогаем Украине» и что «мы тут будем делать столько, сколько понадобится, и пусть Зеленский воюет до последнего украинца», они напомните, к чему привели. Правильно, ровно к тому, что я только что говорила, что Урсула фон дер Ляйен подписала очень странное соглашение с Трампом.

Потому что даже если это соглашение не будет выполнено, а я в этом сильно сомневаюсь, тем не менее это соглашение, согласно которому хотя бы на бумаге Европа обязуется по фантастической цене закупить на 750 миллиардов долларов американских углеводородов, которые она могла бы по крайней мере вдвое дешевле закупить у России. То есть фактически это колониальное соглашение, которое делает Европу энергетической в этом смысле колонией Америки. А почему? А потому что Европа поставила себя в такую позицию, что договориться с Россией в данной конкретной ситуации она не может.

Перед Трампом я абсолютно снимаю шляпу, потому что он добился двух фантастических вещей. Во-первых, он выписал себя из этой войны, и эта война теперь никогда не перерастет в Третью мировую. Любой каприз за ваши деньги. Если Европа хочет воевать, сказал Трамп, пожалуйста, вот оплачивайте американское оружие, поставляйте его Украине. После чего Европа спряталась в кусты и выяснилось, что тоже не очень хочет оружие поставлять за свои деньги. Она была тоже добрая за чужой счет.

А после этого еще оказалось, что поскольку Европа очень хочет воевать, по крайней мере делает вид, а с моей точки зрения, это был скорее блеф, чтобы напугать Путина и заставить его как-то заканчивать войну, Европа не собирается договариваться с Россией по углеводородам, то оказалось, что пришлось подписать этот договор с Соединенными Штатами Америки. И я думаю, что это будет очень интересно.

Представим себе, как я уже сказала, что Соединенным Штатам достаточно сложно будет столько углеводородов поставить в Европу. Но ведь можно купить у России. Так, на минуточку. Тот самый «Северный поток», которого сейчас, естественно, нету, или без «Северного потока», но обратите внимание, какой это будет прекрасный бэмц, если вот Европа подписала это соглашение, Соединенные Штаты будут за эти фантастические деньги этот газ поставлять, а этот газ, в свою очередь, будет идти зачетом из российского газа. Я, зная Трампа, совершенно не исключаю, что такая штука может быть вполне, и в результате Европа будет иметь, как я уже сказала, ровно тот вид, который имеет.

То есть я прежде всего бы хотела обратить ваше внимание, что поскольку все участники этой истории ведут себя нерационально и пытаются собрать лайки, и пытаются перевесить вину на кого-то другого, в результате они усугубляют ужаснейшее положение Украины. Потому что и так все очень плохо, и так солдат прежде всего нету, а тут еще солдаты видят, как дергается Европа, солдаты слышат про золотой унитаз, солдаты видят, как Саакашвили пошел на попятный. Естественно, то же самое видит население. Следующий вопрос населения: «Так это самое, соросятам можно протестовать против того, что Зеленский пытается переподчинить себе органы внешнего управления Украиной, которые, кстати говоря, так же неэффективны, как все остальные, а нам против ТЦК нельзя? Давайте мы хотя бы попробуем протестовать против ТЦК». Вот.

И в результате ситуация, как я уже сказала, безвыходная. Потому что ну вот представим себе, что Зеленского вынуждают уйти через этот компромат и кто-то другой подписывает соглашение о четырех областях. С моей точки зрения, технически невозможная ситуация, потому что вся идея Европы и вся идея Трампа, конечно, должна заключаться, что Зеленский эту кашу заварил, в 2019 году не подписал Париж, ну вот парень и расхлебывай. Они не дадут ему уйти чистеньким и преподавать где-нибудь, условно говоря, потом в Сорбонне, как он сопротивлялся русским оркам. Соответственно, на Зеленского как на козла отпущения повесят все.

Зеленский, естественно, будет в результате сопротивляться до последнего. Соответственно, фронт рухнет с большой вероятностью или пока он будет сопротивляться, или, если он это подпишет, после этого те же самые соросята, которым все время объясняли, что границы 1991 года, русня, деколонизация России, им же это обещали, это было вот уже на кончиках пальцев, надо только повыше поднять картонку, на которой все это написано, и надо только погромче написать в Твиттере, они Зеленского сметут.

А что после этого будет? А после этого будет, как говорит правильно Алексей Арестович, руина. После этого происходит ровно то, что в Германии происходило в 1918 году. Потому что когда в тылах началась революция, уже никто не дурак сидеть на фронте и быть смазкой для меча.

Соответственно, я еще раз обращаю ваше внимание, что после того, как Путин отказался от перемирия, которое ему предлагал Трамп, от условий, которые ему предлагал Трамп, потому что он обеспечил себе непоражение, потому что за сравнительно малое количество денег и за сравнительно небольшое количество войск, у Путина тоже небольшое количество войск, он обеспечил себе ситуацию, при которой его войска отходить не будут.

Соответственно, дальше все что ему оставалось – это сидеть на берегу и ждать, пока внутренняя ситуация в самой Украине приведет к тому, что ему будет обеспечена победа. Эта победа будет или быстрое продвижение российских войск, или вообще достаточно сильное или, возможно, очень сильное обрушение украинского фронта, связанное с тем, что находится внутри Украины.

И парадокс заключается в том, что когда это поняли западные политики, то в своей попытке избежать вины за это и переложить вину за это на Зеленского они стали чрезвычайно ускорять этот процесс. Сейчас Путин просто может реально потирать руки.

И если возникает вопрос, а что же значит при этом, что Трамп произносит всякие разные слова и посылает лодки, отвечу: Трамп делает совершенно правильно с точки зрения ровно той стратегии, о которой я говорила, что, да, перед тем как все посыпалось, надо говорить: «Я, Трамп, вот тут столько всякого сделал. Я тут на Индию 25% наложил. Я тут Путину пригрозил. Я тут срок сократил ультиматума до 10 дней. Я тут лодки послал».

Помните, кстати говоря, это у Путина как раз в 2010-х годах была очень характерная российская вещь, когда там летали всякие самолеты, пролетали низко над американскими авианосцами. Все это выглядело сплошным пиаром и было сплошным пиаром, потому что единственная проблема была, что было опасение, что как-нибудь этот самолет слишком низко пролетит, в авианосец врежется, и тогда будет конфуз на обе стороны.

Но с точки зрения вот той фальшивой пиар-монеты Трамп действует, как я уже сказала, абсолютно справедливо.

Перехожу к вашим вопросам. Никитер меня спрашивает: «А зачем Зеленский до войны так сильно хамил Путину с Минскими в Париже? Зачем вообще говорить хищнику перед тобой, что у него ничего не получится? Он же вцепится в глотку, что и произошло в итоге».

Ну, слушайте, я на этот вопрос, во-первых, давно много раз отвечала. Во-первых, кстати говоря, насчет хамства. Я хочу обратить ваше внимание, что когда Трамп пытался договориться с Путиным, а он реально пытался договориться с Путиным, другое дело, что выяснилось, что он не может предложить ему рационально хороших условий, опять же, из-за тех же самых существующих международных условностей, то тогда Трамп рассказывал, какой Путин хороший. А сейчас, когда дело кончается тем, что ясно, что Путин возьмет свое, что с ним новый раунд договоров возможен только после того, как он, по крайней мере, тем или иным способом получит четыре области, и что в Украине все будет очень-очень плохо, понятно, что договариваться не имеет смысла, но зато имеет смысл громко рассказывать, как ты круто противостоишь Путину. Абсолютно, еще раз повторяю, логическое поведение.

Обратите внимание, что за этими громкими словами президента Трампа надо не забывать две фантастические вещи, которые он добился для Америки. Он, с одной стороны, выписал Америку из этой войны, а с другой стороны, еще под эту войну нагнул Европу так, что он, как я уже сказала, навязал Европе фантастически невыгодное торговое соглашение.

И вот вместо того, чтобы рассказывать историю про Минские соглашения в Париже… Я очень коротко повторю, что я уже много раз говорила и что мы с Алексеем Арестовичем обсуждали. И заключается это в том, что Зеленский получил 73% голосов под обещание закончить войну. Он поехал заканчивать войну в Париж. Он там должен был подписать соглашение о федерализации Украины.

Конечно, после федерализации Украины не было бы никакой войны. Это было бы, да, абсолютно справедливо. Потому что если у вас есть многонациональная страна и если у вас есть партия активистов, которые требуют, чтобы вся эта страна говорила на украинском языке, и требуют фактически проведения культурной революции в стране и отмены нескольких сотен лет ее российской истории, ее истории внутри государства российского, Российской империи, то единственный путь каких-то гарантий того, что война не будет, это именно федерализация, именно того, что проект «Галичина от реки и до моря» не может быть осуществлен путем активистов.

И вот ровно накануне поездки Зеленского в Париж активисты, 75, по-моему, это было НКО, сейчас могу перепутать, исключительно все финансируемые USAID-ом, написали, что они как представители гражданского общества, я-то думала, что гражданское общество – это избиратели, которые избрали Зеленского, но эти ребята сами себя провозгласили представителями гражданского общества, они категорически против того, чтобы с Россией договариваться, и если Зеленский договорится, то они его отменят. Кроме этого, были прямые угрозы Зеленскому в этот момент со стороны батальонов.

И, таким образом, Зеленский испугался и капитулировал, что, кстати, мне кажется, бросает очень серьезный свет на вот эту тактику украинских национал-деколонизаторов и сеток администрации президента, когда они в начале войны начали отменять русских, когда они начали отменять Шендеровича, когда они начали отменять Маска, когда они потом начали отменять Трампа, когда они разменяли всю эту гигантскую поддержку Украины на то, что я называю «три желания, чтобы у тебя колбаса к носу приросла». Вот просто обменяли гигантскую поддержку на кампании отмены.

Вот почему они это сделали? В том числе потому, что Зеленский в свое время сам считал, что люди капитулируют перед кампаниями отмены, и, возможно, считал на своем примере, что это действенный момент.

Собственно, Путин вернулся из Парижа, уволил Суркова. Зеленский еще смеялся на пресс-конференции вместе с Путиным, примерно так же, как он выступал в Овальном кабинете у президента Трампа, и начал готовиться к войне.

Вот это добился даже не только Зеленский, потому что ответственность за то, что случилось в Париже, вместе с Зеленским, бесспорно, разделяет вот этот коллективный украинский USAID. Потому что в этом смысле совершенно неожиданно Украина оказалась страной вот такого победившего USAID’а, победивших национал-деколонизаторов.

Они Манхэттен деколонизировать не могут, они Израиль деколонизировать не могут, но вот неожиданно, точно так же как в Советском Союзе построили марксистскую утопию, точно так же в Украине, благодаря активистам, удалось построить если не полностью утопию национал-деколонизаторов, утопию Франкфуртской школы, то удалось построить государство, которым в значительной степени управляют активисты – не впрямую, потому что они не несут ответственность за результаты своей деятельности, но косвенно, потому что они заставляют государство поступать так или иначе. И вот результат деятельности этих активистов мы видим: минус 20% территории, минус 50% населения.

Так вот, тем не менее несмотря на то, что меня спрашивают про Париж, и я уже, собственно, все сказала про Париж, я хочу вернуться к одной очень важной теме, которую я затрагивала в разговоре с Алексеем Арестовичем и которая меня торкнула ровно после того, как я увидела, как Трамп нагнул Европу и заставил ее подписать потрясающий договор. Вот какая вещь меня занимает в последнее время.

Я, вот как некоторые думают о Римской империи, я о Римской империи тоже думаю, но я все думала о 2002 годе. Это год, когда Путин предложил Биллу Клинтону, что Россия вступит в НАТО. И Билл Клинтон, подумав, сказал: «Нет, вы знаете, мы вас в НАТО не возьмем». Через несколько месяцев Путин узнал, что Украину в НАТО зовут.

Когда год, наверное, как эта информация впервые прошла и была подтверждена многочисленными источниками, я, во-первых, поняла, что я не могу объяснить эту информацию для себя в рамках тогдашней моей существовавшей картины мира, согласно которой после распада Советского Союза наступил Полдень, XXII век, в мире победила демократия, и все страны бывшего Советского Союза, перед ними была открыта дорога в Европу и в светлое будущее. Потому что действительно все тогда бежали в светлое будущее, все тогда бежали в Европу, из Арканар бегство в Полдень, XXII век, каждый российский бизнесмен, каждый российский политик хотел интегрироваться в Европу. И вдруг России, Кремлю, Путину, который тогда даже Ходорковского, напомню, не посадил и уж точно ничем не хуже был Украины, было в этом отказано.

Хотя напомню, даже если не соглашаться с таким предложением Путина впрямую, то просто намек «ну, давайте мы будем над этим работать, мы будем над этим думать, вы должны отвечать соответствующим критериям, вы должны выполнять такие-то и такие-то условия» – это просто великолепный инструмент для дальнейшего ведения переговоров и, в частности, для того, чтобы предотвратить сползание России в авторитаризм, если вы этого не хотите.

В конце концов, вот Турция, которая является членом НАТО, но в конце концов она сползла в авторитаризм, но ровно обещание некоторых морковок (в частности, вступление в НАТО и Евросоюз), этого, конечно, было бы достаточно, чтобы очень сильно повлиять на Путина, который начинал, напомню, как прозападный политик.

И, собственно, даже после этого отказа он не сразу обиделся. Если вы помните, там в НАТО вступили страны Балтии в 2005 году, ничего по этому поводу России особо не протестовала.

И я все пыталась понять, во-первых, зачем России говорить нет, а Украине говорить да? А во-вторых, вот это вот вечное представление российских патриотов, что все в мире делается против России, мне в данной ситуации немножко мешало. Потому что, если честно, Россия, конечно, тогда не представляла собой для Соединенных Штатов стратегической опасности. И было не совсем понятно, зачем действительно так ногой в лицо отталкивать страну, которая только что разоружилась перед партией, только что, сравнительно недавно, распустила свою собственную империю, империю стран Варшавского договора, более того, которая утратила свои исторические территории, самораспустилась. Потому что Советский Союз даже был несколько меньшей территорией, чем традиционная Российская империя. И тут вот 15 республик распались, и фактически от исторической России осталась просто страна-обрубок.

Напомню, что страна-обрубок (rump state) – это геополитический термин. Ну вот, скажем, Византия, которая, правда, не существовала, но тем не менее, Византия в ее исторических границах – это страна-обрубок, она отличается от Римской империи очень сильно своими как границами, так и некоторыми геополитическими и экономическими этого последствиями.

И вот я долго смотрела и вертела со сторон всяких и вдруг поняла, что когда Путину отказали во вступлении в НАТО, это было направлено не против России, которая тогда не представляла опасность для США, это было направлено против главного тогдашнего стратегического врага Соединенных Штатов Америки. И нет, не Китая, естественно, а именно Европы.

Потому что представьте себе, что такое Евросоюз в 2002 году. Это стремительно растущая коалиция государств, которая вбирает в себя, как аккреционный диск, обломки бывшей Советской империи, в которую входит 450 миллионов человек (в полтора раза больше, чем в Соединенных Штатах). Никто еще тогда не мог себе представить, что Евросоюз навезет себе всяких чернокожих, арабов, посадит их на пособие, что крупнейшие индустриальные страны Евросоюза будут деиндустриализоваться.

И вот представьте себе, люди в Соединенных Штатах, геополитики – рая нет, а геополитика есть, это одно из удивительных открытий, честно говоря, для меня – сидят и думают: так, интересное дело, если Россия вступит в Евросоюз, во-первых, естественно, понятно, что все промежуточное вступит, Украина тоже. То есть это будет территория гигантская, 650 миллионов человек. Гигантский континент.

Более того, обратите внимание, что при этом произойдет. При этом произойдет очень интересная вещь, которую мы можем прогнозировать, что и Россия, и Украина окажутся для развитых стран Евросоюза примерно тем же самым, чем сельские окраины были в свое время для индустриальных городов.

То есть это такое место, откуда высасывается молодежь, откуда высасываются мозги. Рождаемость в Евросоюзе падает, рождаемость в индустриальных странах, ведущих странах, прежде всего в Германии, а также во Франции и в Великобритании, которые тогда еще были в Евросоюзе, падает.

Но этих людей замещают не арабы, которых потом решили завозить (приблизительно в это время решили завозить) и которые, как выяснилось, не очень хотят работать, а гораздо больше предпочитают сидеть на пособии, а славяне, которые представители совсем другой культуры, которые как раз вкалывать будут, которые будут вкалывать дешево, потому что они пришли из бедных стран, они, грубо говоря, будут делать то же самое, что поляки, которых очень много и которые действительно просто в Евросоюзе вкалывают, если они куда-то переезжают. То есть плюс 200 миллионов, считайте, Россия и Украина. 200 миллионов, из которых несколько десятков миллионов самых деятельных и самых крутых, и самых работящих переедет прежде всего в Германию и будет вкалывать.

И более того, когда я говорю слово «Евросоюз», я должна уточнить, потому что, конечно, главный реципиент всего этого богатства была бы Германия. А я напоминаю, что Германия – это та самая страна, опасения экономического роста которой вызвали Первую мировую войну.

Потому что у Первой мировой войны вот реально было много, конечно, разных причин, и одна из главных интересных причин Первой мировой войны заключается в том, что воевали-то два блока, а ненавидели все государства друг друга внутри блоков тоже.

Потому что, например, Англия вступила в войну против Германии, потому что считала, что создавшаяся Германская империя – это к вопросу о синергии империй – угрожает английской мощи. И были совершенно правы, потому что после того, как создалась Германская империя, просто Германия немедленно стала обгонять Англию, которая до этого была вне конкуренции.

Но если Англия воевала против Германии по этому поводу, то, например, Франция присоединилась к войне – я напомню, что Франция и Россия были в одном блоке – по очень интересной причине. Не только потому, что Франция хотела обратно Эльзас и Лотарингию, но и потому, что Франция считала, что как только она вступит в войну, в войну вступит Германия, а это значит, что Россия, которая является союзником Франции и которая нацелилась на Балканы и на проливы, вместо того чтобы забирать Балканы и проливы, вынуждена будет воевать против Германии. И пока твой союзник будет воевать против Германии, Франция вернет Эльзас и Лотарингию.

Обратите внимание, это очень важная деталь в Первой мировой войне и очень часто во многих последующих политиках, что вы желаете плохого своим соперникам, но своим союзникам вы очень часто желаете еще более плохого. Потому что, еще раз повторяю, главный геополитический соперник Соединенных Штатов в 2002 году, конечно, была Европа.

И в тот момент, когда Соединенные Штаты отказали Путину во вступлении в НАТО, что одновременно просто означало невозможность вступления в Евросоюз, это означало, что рано или поздно в Европе будет война. Потому что это означало, что рано или поздно вот тот аккреционный диск, оставшийся после распада Советского Союза, потихоньку который поглощает Европу, рано или поздно это столкнется с сопротивлением России, и Россия скажет: «Так, нас не зовут, а все наши исторические земли и все наши государства, которые, мы надеялись, будучи историческими землями, останутся буферными нашими государствами, вы туда забираете». Могло рухнуть в 2005 году на странах Балтии, но вот доковыляло до 2014 года и даже до 2022 года и рухнуло на Украине.

Еще раз, Россия в 2000 году стремилась в Европу, потому что все туда шли. Постепенное объединение России с Европой превращало Европу в огромный рынок в 650 миллионов человек. Более того, это означало совсем другое будущее развитие Европы. Кстати, очень плохое для России, потому что с Россией бы произошло, грубо говоря, примерно то же, что сейчас происходит со странами Балтии, когда у вас высасывается молодняк, когда у вас в самой стране остаются только люди старшего возраста, когда, в общем, все в стране не очень хорошо, потому что, естественно, человек уезжает туда, где лучше, рыба туда, где глубже.

Как только США наложили на это вето, война рано или поздно была неизбежна. Где-то должна была пройти линия разлома. И более того, хотя я говорю слова «Европа» и «ЕС», тогда, напомню, в Европе был гегемон, который назывался Германия. Союз России и Германии, бесспорно, в 2000-х годах означал катастрофу для США. Собственно, вот эта катастрофа чуть не разразилась накануне Первой мировой войны, потому что если бы тогда был союз России и Германии, кстати, очень много было в обеих странах людей, которые считали, что такой союз нужно заключить, то, конечно, история мира была бы совершенно другой.

Я напомню, что Первая мировая война – это была война об уничтожении Германской империи, которая после этой войны была расчленена, которая дополнительно была расчленена после Второй мировой войны. И, собственно, после этого те земли, которые раньше были землями или Германской, или Российской империй, они превратились в нечто вроде Папуа-Гвинеи, покрылись мелкими новыми национальными государствами. Это было специальное изобретение, называлось «самоопределение наций». Оно было использовано, конечно, на Версальском конгрессе ровно в первую очередь для расчленения Германии и для уничтожения ее амбиций. С этих пор начали объяснять, что самоопределение наций – это офигительная вещь. Еще появилось столько наций, что даже президент Вильсон сказал: «Ой, я не знал, что их столько есть и столько бывает».

И я напомню, что когда в 90-х годах начали объединяться обе Германии, то премьер-министр Тэтчер созвала свой кабинет, созвала экспертов и сказала: «Ой, ужас какой, Германия объединяется, она же теперь опять покорит Европу».

Еще раз, это происходило прямо в 1991 году, когда, казалось бы, все вот эти геополитические соображения, как нам объясняли российские либералы в 90-х годах, должны были просто полностью исчезнуть, как сон, как утренний туман, потому что нет никакой геополитики, мир, дружба, жвачка, Полдень, XXII век, все друг друга любят, только есть вот дурацкий Советский Союз, тоталитарное государство, в котором нет демократии и рынка, а как только Советский Союз разрушить – все будет замечательно, и все будем как в раю, и в НАТО будем небесном. И вдруг оказалось, что в НАТО небесное Россию-то как раз и не берут.

Естественно, как я уже сказала, никто в 2000 году не мог представить себе, что Германия импортирует столько людей, которые не хотят работать, что Германия начнет им давать такие щедрые пособия, что Германия закроет свои атомные электростанции, что Германия начнет серьезно деиндустриализоваться и что то, что не могли сделать две мировые войны, немецкие политики, взращенные на условном USAID’е, сделают с Германией сами.

Но это другое дело, потому что, как я уже сказала, в игре престолов, которую непрестанно ведут государства между собой, ты и пешка, ты и игрок, и ты никогда не можешь предугадать результата, потому что воль игроков слишком много.

Но вот я обращаю ваше внимание, что если подумать о 2002 годе и что тогда произошло в этом ракурсе, то очень многое становится понятным. Например, становится понятным другая занимавшая меня история, почему после того, как Советская Россия, Ленин подписали Брест-Литовский договор с Германией, то этот договор никто из союзников не признал и в 30-х годах, и в 50-х, и даже в 2006-м любой историк западный, тем более английский, который писал об этом договоре, говорил: «Слушайте, это какой-то безумный договор, который отнимал у России 60% ее промышленных мощностей, треть территории, треть населения. И ни одна страна никогда бы этот договор не соблюдала».

И вот те же самые люди, которые рассказывали, что Брест-Литовский договор ни одна бы страна не соблюдала, и даже это смешно, и бумажка эта не стоила чернил, которые были на нее истрачены, те же самые люди говорили: «Границы 1991 года. Ничем не спровоцированная агрессия. Как это Россия могла, нехорошая колониальная империя, напасть на замечательную Украину, которая является совершенно отдельной страной?»

Ребята, вы или штаны снимите, или крестик наденьте. Вы о Советском Союзе, распущенном в 1991 году практически по границам Брест-Литовского договора, говорите, что это священные и нерушимые границы, и даже глядеть в ту сторону запрещено, а про Брест-Литовский договор вы рассказываете: «Ну, никакой дурак не стал бы его соблюдать». Почему? В чем разница? Правильно, потому что Брест-Литовский договор был подписан с Германией и отдавал Украину де-факто Германии и Австрии. Вот поэтому, соответственно, Брест-Литовский договор не надо было и нельзя было соблюдать, и никто бы никогда не соблюдал такого унижения, а границы 1991 года, ну что вы, даже запрещено в ту сторону глядеть.

А если в ту сторону при этом происходила какая-то культурная революция и на территории, которая всегда была интегральной частью Российской империи, уничтожалась российская культура, отменялась российская культура, но это же деколонизация, это же правильные люди отменяют эту культуру, это же вот люди, которые живут с денег USAID’а и получают зарплату в НКО, и вообще они замечательные люди, это же деколонизация. Ну вот Манхэттен мы деколонизовать не можем, но хотя бы Украину сделаем.

Так вот, я еще раз обращаю ваше внимание, что в какой-то мере, знаете, к 2022 году ситуацию в российском общественном мнении, прежде всего в таком мнении, которое мне тогда казалось либеральным, а на самом деле являлось глубоко левым, потому что глубоко зависящим, условно говоря, от современной, как выясняется, Франкфуртской школы марксизма, я вот ситуацию в российской общественной мысли в 2022 году могу сравнить в значительной степени с ситуацией в теоретической физике в конце XIX века.

В конце XIX века казалось, что все уже загадки мироздания решены, все известно, законы Ньютона известны, уравнения Максвелла известны, остались некоторые маленькие детали. Вот найти эфир или какие-то проблемы с излучением абсолютно черного тела, а так, все известно. И дальше выяснилось, что из-за излучения абсолютного черного тела посыпалось здание физики, возникла квантовая механика и так далее.

И вот в 2022 году было все ясно. Есть замечательный прогрессивный мир, который про демократию, который про свободу и который про социальную справедливость и рынок. Ну и есть некоторые проблемы, что почему-то Россия не вошла в этот мир. Но это из-за того, что плохой Путин. Вот он ужасный, вот он страшный, вот он с 2014 года воюет в Украине, вот он в 2008 году зачем-то воевал в Грузии, вот Политковская, вот Немцов, вот Навальный сидит. Вот только единственная проблема. А если бы не было Путина, если бы, условно говоря, президентом России был Немцов, то Россия бы давно уже была и в НАТО, и в Евросоюзе, и вот в этом Полдне, XX веке.

И когда началась война, было очень легко в рамках этой классической либеральной картины мира сказать, что да, конечно, Украина – бедная жертва, Россия – агрессор. А дальше начались вещи, которые не совпадали с этой картиной мира. Ну, например, то, что тех россиян, которые бросились поддерживать Украину со словами: «Да как Путин смог совершить эту агрессию? Да она совершенно не спровоцированная. Да он выжил из ума», и так далее и так далее, начали отменять со словами: «Да вы орки. Да вы руснявые, рабы. Да вы Путина не свергли. Езжайте в Россию и свергайте Путина».

И мало того, что их отменяли, казалось бы, те самые люди, которые должны приветствовать таких союзников, и мало того, что вместо того, чтобы заниматься антивоенной пропагандой, от вот этих антивоенных россиян требовалось говорить, что все российские солдаты – военные преступники, если они пересекли границы Украины, и запрещено было им сочувствовать, так ведь оказывалось, большие взрослые ребята из НКО, из USAID’а, вот эти, которые за все хорошее против всего плохого, вот эта Франкфуртская школа, вот этот коллективный USAID, вот этот коллективный Коминтерн, они все это поощряли.

И, собственно, это была их история. И они ломали через колено российскую оппозицию таким образом, что значительная часть российской оппозиции через колено сломалась и действительно стала отменять самих русских и самих россиян со словами: «Да, тут у нас коллективная вина. Это мы виноваты. Это мы генетические рабы. Мы несем за это ответственность». Вот как Евгения Альбац недавно говорила про то, что она несет ответственность за войну в Украине. И выглядело абсолютно так же, как все вот эти белые либералы в Америке, которые, когда их отменяет черный BLM со словами: «Вы тут генетические расисты», говорят: «Да-да-да-да-да, мы генетические расисты».

И это очень важная часть всего уравнения. Потому что чем отличается этот новый нацизм, либеральный нацизм, левый нацизм, франкфуртский нацизм от предыдущей своей итерации? Этот нацизм и этот расизм требует, чтобы жертва соучаствовала в процессе, чтобы она громко каялась, чтобы она разоружалась перед партией, чтобы она говорила: «Да, я виновата, у меня коллективная вина». И таким образом он из нацизма и отмены людей по принципу цвета кожи или принадлежности генетической к той или иной нации превращается в справедливое признание вины со стороны генетически провинившихся наций или рас. И вот, собственно, как я уже сказала, после этого-то, на мой взгляд, все и посыпалось.

Нью-Йорк пишет: «Поменяли ли вы, Юлия, свое мнение по поводу ковидных прививок, за которые вы так топили три года назад?»

Нет, не поменяла. Я много раз говорила, что ковид имеет искусственное происхождение, что ковид сбежал из Уханьской лаборатории с вероятностью 99,9%, но единственная реакция западных политиков и западных бюрократов на ковид была совершенно чудовищной – то вранье, которое мы наблюдали по поводу происхождения ковида. Я сейчас даже отдельно с удовольствием поговорю на эту тему. Но единственное хорошее, что из этого проистекло –прививки были сделаны очень быстро и действительно были сделаны новыми методами.

А вот по поводу ковида спасибо, что спросили, потому что я хочу добавить несколько важных вещей. Кстати, знаете, мы вывесим маленький мой спич, который я пару месяцев назад произнесла насчет ковида, потому что там есть достаточно много новых данных, из каких именно вирусов их сделали. Я рекомендую вам, во-первых, по этому поводу статьи Юрия Дейгина, который первый написал, что, скорее всего, ковид сконструирован.

Но я напомню, что уханьские ученые сначала сделали. Напоминаю, что они закрыли базу данных Уханьского института вирусологии, которая содержала буквально сотни новых образцов сарбековирусов, и с тех пор ни разу не опубликовали. Они сделали это не в ноябре, когда официально начался ковид, а 13 сентября. Я напомню, что филогенетическое дерево тех штаммов, которые мы имеем, заставляет предполагать серьезных ученых, если я не ошибаюсь, один из них – это Роберт Редфилд, глава CDC, который считал, что ковид реально начал циркулировать в Ухани как раз в сентябре.

Так вот, 13 сентября они закрывают эту базу, а потом, когда начинается эпидемия ковида, внезапно Уханьский институт вирусологии публикует вирус, который они назвали RaTG13, который они, по их собственным словам, нашли в пещере в Юньнани, то есть в 1500 километрах от Ухани, и который на 96% совпадает, очень похож на вирус SARS-2, только у него есть некоторые отличия.

И, в частности, его отличия заключаются в том, что у него совсем другой receptor-binding domain, вот та часть, грубо говоря, головки ключа S-белка, которым связывается ковид с человеческими рецепторами ACE 2, и у него вставлен в S-белок фуриновый сайт, знаменитый фуриновый сайт, который и делает ковид таким летальным, позволяя ему легче проникать в человеческую клетку.

И было не совсем понятно, почему, с одной стороны, закрывают базу данных, если в ней ничего нет, а с другой стороны, публикуют вот этот раньше неопубликованный вирус RaTG13 и говорят: «Вот ближайший родственник ковида, на 96% совпадает».

Я обращаю ваше внимание вслед за Юрием Дейгиным, что с тех пор была найдена целая семья новых других вирусов, которая называются Banal. Они были найдены не в Юньнани, они были найдены в Лаосе и в Юго-Восточной Азии. И некоторые из них, в частности вирус Banal-52, они гораздо большие родственники ковида. И у них как раз вот этот receptor-binding domain, бороздка головки ключа и receptor-binding motif, они просто совпадают тютелька в тютельку. У них те же самые аминокислоты и практически те же самые нуклеотиды.

И судя по всему, все встает на свои места, если предположить, что на самом деле экспериментировали в Ухани не с RaTG13, который они опубликовали в качестве красной селедки, а экспериментировали именно с семействами вирусов Banal, потому что у нас есть очень хорошее основание полагать, что и Eco Alliance Питера Дашака, и Уханьский институт имели образцы этих вирусов, потому что они их собирали.

Питер Дашак хвастался в ноябре 2019 года: «Мы тут собрали 50 новых сарбековирусов. Мы не скажем где, но они очень классные. И мы с ними экспериментируем». И практически было ясно, что это эксперименты ровно такого рода, что мы смотрим на новые receptor-binding domain и вставляем фуриновые сайты. Он это тогда не сказал, но он сказал: «Мы занимаемся генной реконструкцией этих вирусов». А в тех proposals на гранты, которые он подавал перед этим, как раз именно такие меры предусматривались.

Так вот, судя по всему, просто все было банальней, и если бы эту базу данных опубликовали, то все бы сказали: «А, ребят, смотрите, у вас тут есть вирус, который просто на 98% совпадает с вирусом SARS-2 и отличается от него только вставленным в него фуриновым сайтом».

Я, кстати, сразу должна все-таки оговориться, это не обязательно должен быть Banal-52, это может быть какой-то вирус, очень похожий на Banal-52.

Но что вот здесь важно и к чему я хотела вернуться и на чем остановиться. Вы будете смеяться, но после того, как я закончила свою повесть, я заодно еще отредактировала быстренько книжку очерков, часть из которых есть у нас, между прочим, в аудиовиде на этом сайте. Так что заходите смотрите в том числе и про ковид.

Я посмотрела на эту книжку очерков, и я подумала, смотрите, какая потрясающая вещь, мы в 70-е – 80-е годы были уверены, что на Западе свобода слова. И даже сейчас мы уверены, что на Западе свобода слова.

Но вот только что на наших глазах произошла потрясающая история, когда все ведущие мировые газеты один за другим опубликовали фотографию палестинского мальчика, из которой следует, что палестинский мальчик умирает от голода из-за проклятой израильской блокады. После чего выяснилось в три клика, что нет, палестинский мальчик умирает не из-за голода, это палестинский мальчик, который страдает страшными генетическими заболеваниями, что этого палестинского мальчика израильская армия эвакуировала из сектора Газа и он проходит лечение, по-моему, в Бельгии или где-то еще, что его другой брат вполне себе упитанный, что его мать вполне себе упитанная, что фотограф, который снял этого мальчика, имеет говорящее имя Джихад, и что газеты, которые все это публиковали, это все знали.

Но это эти газеты от Daily Express до The New York Times абсолютно не остановило. Они фактически занимались кровавым наветом. Они опубликовали ровно то же самое, что сделало ОРТ, когда опубликовало историю про мальчика, распятого на доске объявлений в Славянске. Только на ОРТ все показывали пальцем. И ОРТ, кстати говоря, никогда не извинялась.

А вот The New York Times поступила интереснее. Они всегда так поступают. Они через некоторое время, когда, естественно, были соответствующие протесты, уже заклеймили кровавый Израиль соответствующими эпитетами, где-то в левом аккаунте на 3,5 человека, правда, потом этот аккаунт был очень много раз расшэрен, написали: «Да, вы знаете, мы, кажется, тут немножечко ошиблись, мальчик умирает не от голода. Но с голодом все равно надо бороться. Голод все равно от проклятого Израиля».

Я напоминаю, в чем, собственно, смысл той пиар-компании, которой в качестве пиар-отдела ХАМАСа занимались New York Times и другие мировые legacy media. Она заключается в том, что все это время, пока длилась война, по настоянию Байдена в секторе Газа пищу раздавала ООН, читай ХАМАС. Это было так же бесполезно в этих условиях воевать против ХАМАС, как если бы, условно говоря, войска союзников зашли в Берлин и поручили раздачу там пищу голодающим берлинцам организации под названием СС.

И, естественно, когда пришел Трамп, Биньямин Нетаньяху настоял на своем: пищу стала раздавать организация, с БАПОР и с ООН, и с ХАМАСом не связанная. После этого нас стали со всех сторон бомбардировать фейками о том, что кровавая израильская армия расстреливает бедных палестинцев, о том, что палестинцы голодают, немедленно верните это в руки ХАМАСа и немедленно верните это в руки ООН. Скажем так, пиар-отдел ХАМАСа в лице New York Times требовал вернуть раздачу пищи в продовольственный отдел ХАМАСа под названием ООН.

И мы знаем, что в ходе этой войны это происходило много раз, много раз вели так себя legacy media. Вспомним, как они нам рассказывали про то, как израильская ракета попала в палестинскую больницу и уничтожила там несколько сотен человек. Потом оказалось, что, во-первых, не в больницу попала, а в стоянку и количество жертв очень невелико, а во-вторых, ракета была не израильская, это была ракета из «Исламского джихада», которая как раз летела в Израиль, чтобы убить там невинных людей, куда попадет, туда попадет.

Но поскольку приблизительно 10% таких самоделкинских ракет падает не на территории Израиля, то вот эта упала на территорию стоянки больницы, и немедленно это было выдано за израильскую ракету. Тогда тоже прокатились просто погромы, прокатились протесты, а через две недели, что ли, New York Times сказала: «Знаете, мы тут исследовали. И, может быть, это не совсем так».

Да, собственно, и 7 ноября мы видели ровно то же самое, потому что и CNN, и BBC, и все другие пиар-отделения ХАМАСа, не моргнув глазом, писали, что militans – не боевики, не террористы, militans, то есть вооруженные люди, сепаратисты, люди воюющие – зашли на территорию Израиля и захватили там в плен израильских солдат.

Так они и писали, если бы не Твиттер Илона Маска, в котором немедленно стали появляться видео, которые выкладывали сами террористы и которые выкладывало в том числе мирное население, видео с окровавленными еврейками, молодыми женщинами, с окровавленным трупом Шани Лук, который возили торжествующие люди, и вокруг плясала торжествующая толпа, как здорово, окровавленный труп молодой женщины полураздетой таскают, или вот другую женщину вытаскивают из грузовика с окровавленными сзади штанами.

И тут даже у New York Times заиграло очко, и пришлось признаваться: «Все-таки, вы знаете, как-то там мирных жителей тоже брали. Но это ничего, rape is resistance, это же колонизаторы, с ними можно».

Так вот, это я к чему говорю? Вот это те люди, которые нас учат чистому и справедливому дискурсу. И если вы думаете, что это касается только Израиля, то ответ – конечно, нет.

Я напоминаю предыдущую историю, ровно предыдущую историю с ковидом, о котором я только что говорила, когда дело было не просто в том, что нам назвали идею искусственного происхождения ковида теорией заговора, которой страдает только президент Трамп, когда нам ссылались на статьи ученых, которые на самом деле были что-то типа вроде коллективных писем об осуждении вейсманизма-морганизма, а потом выяснилось, что эти самые ученые, которые публично говорили, что идея искусственного происхождения ковида – это теория заговора, что только Трамп этим мучается, что это какой-то бред, что мы категорически против.

В своих частных письмах эти люди писали: «Слушайте, а оно, кажется, имеет искусственное происхождение. А фуриновый сайт другими способами не объясняется. А вот слушайте, а вот тут два аргинина, закодированные кодонами CGG. Да это же smoking gun».

И это в своих частных переписках писали те самые люди типа Кристиана Андерсена и других столпов вирусологии, которые потом поучаствовали в конференц-коле, который был организован Энтони Фаучи, всемогущим главой соответствующего департамента, человеком, который отвечает за всю американскую вирусологию, человеком, который распределял гранты Eco Alliance, который распределял гранты Уханьскому институту.

Потому что Уханьский институт выполнял во всей этой цепочке освоения грантов ту роль, которую обычно выполняют любые китайские предприятия: он быстро, дешево и очень хорошо делал то за 10% денег, 90% денег чего получали американские грантожоры типа господина Дашака с его Eco Alliance. 100% денег получил Дашак от того же господина Фаучи, а 10% доставалось Уханьскому институту за всю проводимую работу, которую он делал действительно на высочайшем научном уровне.

А поскольку чтобы в такие уложиться деньги, надо на чем-то экономить, то экономили на чем? Правильно, на безопасности лабораторий. Уровень лабораторий вместо уровня BSL-4, который действительно обеспечивает защиту, был BSL-2, который, грубо говоря, масочка и халатик. Действительно, оно убежало. Кто бы мог подумать…

Так вот, еще раз повторяю, вирусологи, люди, которые нам пудрили мозги о том, что вирус естественный и думать все остальное – это теория заговора, они были пойманы на том, что в своих частных письмах они писали, что вирус выглядит искусственно сконструированным. Возникает вопрос: как-то вот это мейнстрим медиа зарепортили? Ответ – нет. Мейнстрим медиа до сих пор продолжают говорить: «Может быть так, а может быть не так».

Я вам напоминаю предыдущий скандал, скандал с так называемой «хоккейной клюшкой». Я напоминаю, что такое «хоккейная клюшка» господина Майкла Манна. Есть так называемый римский теплый период, есть так называемый средневековый теплый период и есть так называемый малый ледниковый период. Средневековый теплый период продолжался в Европе с X по XIII век, а соответственно, в XIV веке начался малый ледниковый период.

И это такие вещи, которые даны нам нашей цивилизацией практически в наших ощущениях, потому что это происходило на письменной памяти человечества и мы можем спокойно прочитать господина Колумеллу, римского агротехника, римского писателя аграрного, который рассказывал, что «как хорошо сейчас стало у нас в Римской империи, у нас климат стал гораздо теплее, и сейчас в Германии и Галлии растет виноград, а раньше он там не рос».

Или мы можем прочесть, что когда викинги открыли Гренландию, они называли ее Гринланд, то есть зеленая страна. Не сильно она была, конечно, зеленая, но тем не менее по сравнению с тем, как они там просто замерзли и вымерли в XV веке, она была достаточно зеленая.

Или мы можем прочесть в налоговых ведомостях династии Сун, что тогда, в XII веке, граница распространения цитрусовых в Китае проходила, извините, севернее, чем сейчас.

Не говоря уже о том, что мы можем прочесть всякие средневековые хроники. Допустим, в Швейцарии, когда начался малый ледниковый период, швейцарские деревушки буквально сметались ледниками. То есть та деревушка, которая еще недавно могла жить и что-нибудь там в поле могла выращивать – все, сполз ледник, уничтожил деревушку. И епископы, и путешественники с ужасом описывали, что происходило, как надвигающийся язык ледника просто уничтожает людей, просто уничтожает то, чем они живут, просто делает невозможным больше никакое сельское хозяйство.

И, соответственно, сравнить с ситуацией сейчас, когда вы заходите в ту же самую деревушку, она процветает, она зеленая, в ней растет виноград, в ней растет киви, все хорошо. Но тут прибегают глобальные потеплители и говорят: «Какой ужас, ледник растаял, он больше не сносит виноград, он больше не сносит киви. Тут есть чего есть. Погибаем».

Или мы можем увидеть на картинах Брейгеля замерзшие голландские каналы и так далее и так далее.

Извините за это маленькое вступление. Я постараюсь сейчас покороче, себя сдержать. Но это все к вопросу о лживости тех людей, которых мы считали воплощением свободы слова. У нас-то тут в Совке все плохо, в России тоже не очень хорошо, а вот в New York Times шикарно.

Так вот, поскольку секте глобальных потеплителей очень мешал и малый ледниковый период, а особенно средневековый теплый период, он у них был, как я уже сказала, дан в ощущениях, то есть в многочисленных разрозненных, но анекдотических свидетельствах, сливающихся в общую картину.

И вот уже в 90-х годах был такой человек, которого звали Майкл Манн, профессор, точнее, он едва-едва окончил аспирантуру. И как мы знаем теперь из климатгейта, многим ученым прямо ставилась задача, которая называлась так – «We have to get rid of medieval warm period» («Нам надо избавиться от средневекового теплого периода»). И вдруг Майкл Манн выкатывает график, который, как он говорит, составлен на гигантском количестве материала, чуть ли не 122 серии. И этот график показывает, что нет никакого средневекового теплого периода, нет никакого малого ледникового периода, а вот последнюю тысячу лет температура очень-очень мало поднималась, и вдруг она начала расти прямо по экспоненте в последние годы.

Этот график немедленно начинает украшать собой все отчеты IPCC (International Panel on Climate Change). Он вытесняет предыдущий график основателя климатологии Хьюберта Лемба, на котором, естественно, есть и средневековый теплый период, который, как писал палеоклиматолог и соавтор Майкла Манна Кейт Бриффа, такой же теплый, как сейчас. И даже вот такая маленькая деталь. Этот график, красит нижнюю его часть синим, а верхнюю часть – красным. Ну, красный цвет, да, опасность, оно летит вверх. И этот график просто как икона Богоматери, на него начинает молиться секта потеплителей.

И вдруг оказывается, что этот график является результатом плохой математики, неправильного применения метода главных компонент. Естественно, это выясняют не профессиональные климатологи, это выясняют люди, которые хорошо занимаются математикой. Это выясняют два человека, один из которых профессор, а другой горный инженер – Макинтайр и Маккитрик. Просто они занимаются этим графиком.

Они просят предоставить Майкла Манна те материалы, на основе которых он пришел к подобному заключению, серии. У них не получается из серии Майкла Манна график Майкла Манна. Они просят предоставить алгоритм. Майкл Манн отказывается предоставить алгоритм, что уже показывает, что это не наука, а какое-то фуфлыжничество, потому что как это вы отказываетесь предоставить алгоритм, по которому вы построили свой график? Простите, пожалуйста, чем это тогда отличается от гадания на кофейной гуще?

Тем не менее остатки этого алгоритма находятся в директориях Майкла Манна. И становится ясно, что Майкл Манн просто как минимум ошибся. Он ошибся в применении метода главных компонент, усредняя те серии, которые он имеет, не по среднему значению на протяжении всего времени построения графика, а по нескольким последним годам.

Я сейчас не буду вас мучить математикой, но, грубо говоря, Майкл Манн сделал следующее. Представьте себе, что вы стоите на берегу пруда и кидаете камешки в пруд. Если вы неправильно применяете метод главных компонент и усредняете вашу серию по последним пяти минутам кидания, то в той ситуации, когда у вас незаконченные колебания попадают в вашу серию, то у вас выходит математическое доказательство, что в последние пять минут в пруде всегда возникает цунами. Так оно не работает.

Сначала было доказано, что это просто плохая математика. Потом было доказано, что Майкл Манн знал о том, что его график, его знаменитая «хоккейная клюшка», не получается, если даже при этой плохой математике вычесть некоторые очень сомнительные серии из тех, которыми он руководствовался. То есть я воздерживаюсь от произнесения слов «научное мошенничество» только потому, что мы можем, натянув сову на глобус, предположить, что Майкл Манн занимался cherry picking случайно. Просто он был такой хороший человек, ему хотелось доказать идею, и вот так случайно он ее доказал.

Возникает вопрос, а как же вся эта плохая математика прошла peer review, как она прошла процедуру научного лицензирования? Оказывается, когда вскрыли переписку ученых, которые с этим были связаны (знаменитый климатгейт), что ученые знали о проблеме, что другие коллеги и соавторы Майкла Манна писали: «Мы думаем, что это плохая математика, но мы молчим во имя блага».

Более того, выяснилось, каким образом они затыкали рты тем, кто это пытался публично говорить или вообще публично спорить с культом глобального потепления. Они координировали кампании по отмене этих ученых. Ну вот как ФБК сейчас отменяет Венедиктова. То есть они вместо того, чтобы возражать на научные тексты, обсуждали друг с другом, как уволить редактора журнала, который это посмел напечатать.

Более того, выяснилось, что некоторые соавторы Майкла Манна, например, вот уже цитировавшийся мной Кейт Бриффа, который тоже был одним из соавторов «хоккейной клюшки», говорили в частной переписке: «Мы считаем, что тысячу лет назад было так же или почти так же тепло».

Более того, выяснилось, что господина Бриффа начали давить: «Ты что-то неправильно, вот тут политически неправильные вещи говоришь. И тебе надо как-то свою часть графика согласовать с тем, что делает господин Манн». А Кейт Бриффа был человек, который занимался, как я уже сказала, палеоклиматологией. То есть он изучал не современные температуры, а он изучал температуры в том виде, в котором они восстанавливаются по прокси. А прокси в данном случае – это древесные кольца.

И вот в одном из своих писем Кейт Бриффа пишет: «Я проделал трюк и осуществил прививку». При этом имеется в виду следующее, что он взял график, который построен для прошлого на основе прокси, то есть на основе древесных колец, и обрезал его в том месте, где этот график переходит в график современных температур, которые вычисляются непосредственно по градуснику, и сделал вид, что так оно и надо.

И вы скажете, а в чем трюк-то заключается? А трюк заключается в том, что если бы господин Бриффа продолжил реконструировать уже современные температуры на основе древесных колец, то график, который он построил, разошелся бы с графиком современных температур в том виде, в котором ему показывают градусники. То есть нам предлагается верить в тот график, для которого у нас нет градусников и который реконструирован на основе древесных колец, когда мы знаем, что такой же точно график, но для которого у нас градусники есть, показывает неправильные температуры на основе древесных колец. Это называется «прививка», это называется «трюк».

Я вам только десятую часть всего рассказываю, что выяснилось в результате этой переписки. Но я обращаю ваше внимание, что в результате этой переписки выяснилось, вернее, до этого выяснилось, что график господина Манна – это плохая математика. До этого выяснилось, что Манн знал, что при изъятии некоторых крайне подозрительных серий из его графика его график даже при условии плохой математики рассыпается. Выяснилось, что об этом знали другие ученые, которые на словах поддерживали Манна, и даже его соавторы, и что они занимались трюками, чтобы все это построить.

Это я к чему? Когда вы имеете дело просто с плохой наукой… Это не вопрос оценки сложных геополитических событий, о которых я вам только что говорила, это вопрос, простите, метода главных компонент, это вопрос математики. Наверное, Майкл Манн – плохой ученый, он больше не представляет собой климатологию.

Что, вы думаете, произошло, что, вы думаете, происходит с существующей вот этой либеральной западной левой прессой? Правильно, график «хоккейная клюшка» исчез отовсюду, потому что он скопрометирован. Но вместо «хоккейной клюшки» появились еще десятки таких же графиков, которые построены вот на этом самом замечательном принципе, что есть ложь, есть страшная ложь, а есть статистика. Эти графики с помощью хитрых статистических построений опровергают то, что мы можем видеть в письменных свидетельствах, просто в налоговых ведомостях династии Сун или в картинах Брейгеля.

А сам Майкл Манн получает одну за другой премии как активист, как зеленый активист, как борец против глобального потепления и называется при получении этих премий «величайшим подвижником, против которого была организована злодейская атака». И эти люди запрещают нам ковыряться в носу.

И эти люди, когда начинается российско-украинская война, вдруг нам говорят: «Слушайте, Украина – жертва, Россия – агрессор. Жертва во всем права, ей все можно. Агрессор не может быть ничем оправдан. А если вы что-то по этому поводу хотите сказать и у вас есть что-то сказать, то вы фашист, то вы генетический раб, вы вообще русня и вас надо отменять».

Еще раз. Вот если у вас есть какие-то сомнения насчет того левого дискурса, насчет того Коминтерна, который господствовал в Демократической партии США и потерпел такое впечатляющее поражение с Трампом, и продолжает господствовать в Евросовке, то вот три прекрасных примера, которые я привела.

И эти люди нам будут рассказывать про агрессора и жертву в случае России и Украины, построив, как я уже сказала, на территории Украины вот эту вот единственную фантомную победившую химеру – реально победивший USAID, реально победившее государство активистов, которые считают, что они могут совершать культурную революцию. Дело не в том, что они отменяют Россию, дело в том, что они отменяют саму историю этой территории в том виде, в каком она существовала последние несколько сот лет. Это всегда культурная революция, это всегда уничтожение сердца страны. И при этом еще будут называть себя несчастными жертвами.

У меня еще есть, естественно, вопрос, на который я хочу ответить. Мне тут просят прокомментировать разоблачительный фильм ФБК про Венедиктова. У нас завтра будет Алексей Венедиктов. Я думаю, мы об этом тоже поговорим.

Прежде всего я постараюсь быть краткой в связи с завтрашним приходом Венедиктова и сказать, что просто не воспринимайте ФБК как политическую партию, воспринимайте его как филиал этого глобального Коминтерна, о котором я говорю, и как бизнес-проект. Вернее, не старый ФБК, а вот этот новый ФБК. Если вы будете воспринимать как бизнес-проект, то там вы увидите, что абсолютно логично ФБК действует.

Я даже очень мало буду говорить о фильме, потому что, если честно, там нечего разбирать. Это вот агитка в стиле «Чрезвычайных происшествий» НТВ. Это такой завывающим голосом господин Гантварг рассказывает, что проклятый Венедиктов всегда сотрудничал с властью, работал на власть, поэтому его надо, он негодяй, «Эхо Москвы» тоже всегда работало на власть.

И я так думаю, интересно же, Венедиктов сотрудничал с властью. Если он сотрудничал с властью, исключительно сотрудничал с властью, а не пытался использовать власть в своих интересах, как, допустим, Королев тоже сотрудничал с властью, чтобы построить свою ракету, но он пытался советскую власть использовать в своих интересах, если Венедиктов исключительно сотрудничал и работал на власть, вот не сотрудничал с властью, а работал на власть, они ставят знак равенства между одним и другим (если ты хоть с чем-то сотрудничаешь, хоть билет на автобус купил, то, значит, ты работаешь на власть), за что ж тогда власть закрыла-то «Эхо Москвы»?

И я напоминаю, что «Эхо Москвы» было самое крупное и влиятельное средство массовой информации, которое всегда давало трибуну Навальному. То есть при всем моем уважении к «Новой газете», которая очень хорошо относилась к Навальному, но, кстати, хуже, чем «Эхо Москвы», или там к The New Times Евгении Альбац, которая, конечно, да, очень симпатизировала Навальному, но просто если происходила какая-то новость с именем Навального, начиная с мэрской кампании и кончая самыми страшными вещами, отравлением, возвращением в Россию и так далее, расследованием этого отравления, то вот этого не было на Первом канале, этого не было на Втором канале, это всегда было на «Эхе Москвы».

Не говоря уже о том, что авторы «Эха Москвы», в том числе я, поскольку мы очень симпатизировали Навальному, в частности я, нам никогда не было ни малейшего стоп-листа, никогда не было ни малейшего сигнала со стороны Венедиктова ни по поводу Навального, ни по поводу чего-то другого. Я вот не помню, чтобы мне Венедиктов сказал «не говори это» или, наоборот, «говори это». Вот просто такого вообще не было. Он был как крыша, о которую убивалась все то, что летело сверху из Кремля. И только там иногда потом через несколько месяцев я узнавала, что из-за меня чуть не закрыли «Эхо Москвы».

И я, кстати говоря, напоминаю специфически одну вещь, из-за которой чуть не закрыли «Эхо Москвы». Наверное, Алексей Венедиктов это лучше расскажет. Это как раз интервью Навального, которое он взял и которое он вез на станцию. И тут позвонил ему Лесин и сказал: «Если это интервью выйдет в эфир, станцию закроют». Алексей Венедиктов распорядился поставить интервью немедленно. Странно человек работал на власть.

Но я не об этом, а я вот о чем. Я хочу, чтобы вы обратили внимание на самую интересную деталь этой истории. Потому что «Эхо Москвы», возвращаясь к 2018-2019 году, когда «Эхо Москвы» существовало, это площадка, а Навальный – это политик, ну и ФБК – это политическая, считайте, партия. Политики не мочат площадок. То есть такая политическая аксиома. Политики площадки используют. Понятно, по какой причине свободная площадка, настолько свободная, насколько это было возможно тогда в России, дает максимум информации о Навальном, просто потому что иначе она скомпрометирует себя в глазах своих потребителей, если она не будет давать эту информацию. Ее политика определяется тем, что ее слушают.

Радио «Эхо Москвы», в отличие от государственного телевидения, было замечательно тем, что поскольку оно воспринималось как независимое и поскольку оно было максимально независимо, насколько это было возможно, то его популярность определялась тем, что его слушатели ему доверяют.

Вот на ОРТ совершенно не обязательно было, чтобы тебе доверяли, потому что у тебя был единственный слушатель, он назывался Владимир Владимирович Путин. Насильственное происходило кормление людей теми или иными видами пропаганды.

А «Эхо Москвы» было вынуждено существовать на рынке. Если оно на рынке информации начинало какие-то новости не печатать со словами «потому что это опасно», не выдавать в эфир, то оно просто мгновенно проигрывало на рынке информации. И, собственно, вот так и действуют рыночные медиа. Кстати, в этом смысле удивительно, что происходит с западными медиа, которые, существуя на условиях рынка информации, умудрились этот рынок сами отменить и заменить пропагандой.

И это простое правило: политик не отменяет площадку, тем более площадку, которая дает ему высказаться, самую крупную из тех площадок, которая дает ему высказаться. И, естественно, Навальный никогда «Эхо Москвы» не отменял, всегда, наоборот, много раз говорил хорошие по этому поводу слова.

И вы можете обратить внимание, когда произошел кардинальный слом отношений. Он произошел после того, как Навальный вернулся в Россию после своего отравления и его арестовали. Естественно, «Эхо Москвы» все это полностью освещало. И через некоторое время вдруг начались наезды со стороны ФБК на Венедиктова, что он негодяй, служит власти, его надо отменить.

Что это означало? Очень просто. Я сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что это означало. Тогда я не понимала абсолютно. Тогда у меня были глаза квадратные. Это означало, с моей точки зрения, что после того, как Навальный сел в России, люди, пришедшие к руководству ФБК, я думаю, что это был Леонид Волков, потому что я не думаю, что это была Мария Певчих, она человек идеалистически настроенный, трезвые политтехнологи, пришедшие к руководству ФБК, я не держала свечку, не могу ручаться, скажем так, трезвые политтехнологи, пришедшие к руководству ФБК, поняли, что идея прихода ФБК к власти в России закончена, что этот бизнес-проект под названием «приход к власти» больше не существует, что надо переформатироваться в какой-то другой бизнес-проект.

Например, средство массовой информации, особенно средство массовой информации типа «Популярной политики», которая через некоторое время была организована, и в проект активистов, которые продают себя, грубо говоря, глобальному USAID’у, тому самому левому Коминтерну как российское гражданское общество. Ну вот осколок того, что произошло в Украине.

И, соответственно, в рамках этого нового проекта «Эхо Москвы», во-первых, является конкурентом, оно тоже является медийной площадкой, которую надо отменить.

Во-вторых, Венедиктов является конкурентом в том смысле, что, допустим, какие-нибудь западные институты или западные институции, западные сенаторы, западные чиновники разговаривают с каким-то человеком, который представляет не совсем российскую власть, и они думают: или они будут разговаривать с Венедиктовым, или они, условно говоря, будут разговаривать с ФБК как представителями гражданского общества. Вот пусть они разговаривают с ФБК, а Венедиктова надо отменить, чтобы они с ним не разговаривали, его как-нибудь заклеймить. И, собственно, вот именно это и начало происходить.

Венедиктов при этом очень сильно подставился. Он подставился в истории с электронным голосованием, когда он в силу того, что у него политический союз с Собяниным был, просто чуть больше, чем полностью, на 100% вписался в Собянина. И я тогда еще не понимала, что происходит. Потому что, действительно, с моей точки зрения, Венедиктов говорил вещи, которые совсем не журналистские.

Но меня тогда вот что поразило. Естественно, как произошло вот это электронное голосование и стало ясно, что в Москве произошло что-то с ним очень странное, я была одним из тех людей, которые сразу стали выяснять, что произошло. Я человек дотошный. Я стала говорить с программистами, я стала говорить с математиками. Кстати, тогда вот именно на электронном голосовании я стала делать отдельные стримы, отдельные от «Эха Москвы», потому что просто слишком много было материала и слишком интересный был материал. И тогда вместе с людьми, которые во всем этом разбирались, Петром Лосевым и другими, мы просто по полочкам разобрали, как это было сфальсифицировано.

То есть я филолог, я вообще ни ухом ни рылом не математик. Я горжусь тем – вы можете поднять мои старые тогда эфиры, в том числе эфиры на «Эхе Москвы», – что я вот просто по полочкам весь эфир посвятила разъяснению не того, что, дескать, караул, караул, украли голоса, а как это было сделано с математической точки зрения: как откатывали блокчейн, как возможность переголосовать несколько раз была, судя по всему, использована для того, что вот от имени людей, которые переголосовывали несколько раз, зашли, и те люди, которые проголосовали сначала за кандидатов «Умного голосования», от их имени переголосовали за каких-то других, используя вот эту фичу.

И я просто помню свое удивление, как я вот все это рассказываю очень с большими математическими подробностями, а в этот момент просто негодование против Венедиктова кипит, и я говорю в конце: «Все-таки давайте умерьте свое негодование против Венедиктова, не отменяйте его, потому что заслуги Венедиктова перед российской свободной прессой безмерны, они не сводятся вот к этой истории, в которой, на мой взгляд, он ведет себя чрезвычайно неправильно. И я даже не хочу обсуждать, как он себя ведет».

И я потом захожу под свое видео и вижу такой, знаете, дружный вой, вот как потом национал-деколонизаторы украинские выли: «Русня, русня». И мне пишут только одно: ты сука, ты сволочь, ты продалась, ты оправдываешь своего кровавого кремлевского. Я думаю, ни фига себе, что же это с людьми-то происходит? Я же все видео посвятила тому, как было подделано электронное голосование. А теперь я уже понимаю, что это специальная культура отмены, это специальная технология, которую используют активисты, которую они используют на Западе, которую они используют в Украине. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. И ФБК решили податься по этой технологии.

Абсолютно не важны логические доводы, причем логические доводы в их же пользу. Для них важно создать атмосферу истеричного ора, в которой человек, который пытается идти против истеричного ора, немедленно отменяется, вообще что бы он ни говорил. И для них было важно, чтобы вообще никакого голоса вот хоть на треть процента даже не в оправдание Венедиктова, а «ну да, ребят, мы все понимаем, но у Венедиктова там технический политический союз с Собяниным, у него есть другие достоинства» не прозвучало, чтобы люди просто попрятались по углам, испугаясь, что их отменят вместе с Венедиктовым.

И еще раз повторяю, Венедиктов страшно подставился, с моей точки зрения. Но это была кампания по отмене по совсем другим причинам. И, как я уже сказала, эти причины были то, что встал вопрос о том, кто будет представлять на Западе российское гражданское общество или кто, возможно, будет медиатором между Западом и российским гражданским обществом, и, типа, место занято, «место должно быть занято нами», потому что другой ниши кормления больше нет.

И, собственно, дальше все это происходило в еще более ужасном виде, если вы помните, с кампанией отмены Дмитрия Муратова, которая была вообще просто не в дугу, потому что Дмитрий Муратов получил Нобелевскую премию мира. И это была, конечно, очень сильная заявка Запада, которая, в принципе, выглядела так: «Да, ребят, мы понимаем, что вы тут активисты, что вот есть тут российские активисты, но в качестве посредника между Россией и Западом, которые расходятся все дальше, мы бы хотели видеть человека, который более репрезентативен, более солиден и не кричит на высших децибелах». Собственно, именно поэтому дали премию Дмитрию Муратову. Это была прямая заявка – «вот кого мы хотим видеть в качестве посредника».

И поскольку это обломало все планы ФБК, то просто началась дикая кампания отмены Муратова опять же со словами, если вы помните, «Нобелевский комитет куплен Путиным». Это была опять та же самая технология, когда у вас кричат на таких высоких децибелах, что вы пугаетесь возражать отменялкиным, потому что вы понимаете, что вы имеете дело с нерациональными людьми, а от нерациональных людей лучше держаться подальше. И тогда у всего остального большинства, которое верит, что никто отменялкиным не возражает, создается впечатление, что это мнение большинства.

Немного отходя в сторону от нашего вопроса. Вот только что мы видели удивительную историю с компанией American Eagle. Компания американская, которая рекламирует джинсы. Сделала Сидни Суини. Чем интересна эта компания? Она покончила с тем, что называется воук-культурой, с вот этими самыми отменялкиными на Западе. Почему? Я напомню.

Была такая компания Bud Light, которая торговала американским пивом, которая заказала рекламу у трансгендера Дилана Малвани. В результате, естественно, все воуки были очень довольны, а Bud Light чуть не разорилась, у нее продажи упали на какое-то чудовищное количество.

А потом была история с компанией Jaguar, которая тоже заказала очень креативную кампанию, в которой очень красивые люди, мужчины в юбках, красивых, таких с воланами желтыми, красными, странно стриженые, там, естественно, все шоколадного цвета, рекламировали Jaguar со словами «Be creative» («Будь креативным»). Самого Jaguar, самой машины, в рекламе не было. Продажи Jaguar упали, я не помню, не то на 95%, не то на 90%. Но все, конечно, воуки были очень довольны, потому что офигительно, очень красивая кампания, инклюзивная, креативная.

Я только, кстати, не понимаю, почему вся эта бездарность называется креативностью. Раньше это называлось талантливостью. Но, видимо, талантливость – это одно, а креативность – это другое. Креативность – это вот как раз воукнутые.

А дальше победил на выборах Трамп. И Сидни Суини, грудастой, сисястой, с хорошими ляжками, красивой, белокурой девушкой с голубыми глазами, была снята реклама компании American Jeans. И Сидни Суини говорила: «I have good jeans». Напомню, слова «гены» и «джинсы» по-английски звучат одинаково. Можно спутать. «У меня хорошие гены» или «у меня хорошие джинсы». Не совсем понятно, что говорила Сидни Суини.

Что случилось с продажами? Правильно, они выросли, если я не ошибаюсь, на 400 миллионов долларов. А, нет, капитализация выросла на 400 миллионов долларов, если я не ошибаюсь. Воуки просто закричали: «Это гадость, это расизм. Немедленно извинитесь». И так далее и так далее.

Почему я об этом говорю? Потому что вот история с Сидни Суини и предыдущими рекламами очень нам характеризует то, как работают активисты. Активисты выдают себя за большинство и заставляют всех замолчать своим истошным ором. Но они большинством не являются. Потому что те кампании, которые нравились активистам, приводили к разорению компаний, которые делали воукнутую рекламу. А те кампании, которые вызвали ненависть активистов, они привели к увеличению капитализации компаний, если я не ошибаюсь, простите, если я неправильно говорю, это надо проверить, на 400 миллионов долларов.

То есть вот эта разница между тем, что на самом деле думает большинство, и тем, что думают активисты, когда они пытаются навязать большинству свое мнение, а на самом деле являются просто очень громким меньшинством.

Вот теперь я возвращаюсь к ФБК. Мы видели, тогда активисты российские отменяли Дмитрия Муратова вот ровно таким способом, которым сейчас пытаются американские активисты отменить Сидни Суини.

Более того, этим дело не кончилось, потому что, если вы помните, после начала войны начались уже совсем странные вещи. Стали отменять людей, которые войну прокляли. Например, Семена Слепакова и Чулпан Хаматову. То есть Чулпан Хаматова, которая очень хорошо стояла действительно в российской иерархии, которая была знакома со всеми власть имущими, от очень многого отказалась с началом войны. Она уехала. Она много чего наговорила. Вместо этого мы увидели, что ее тоже отменяют российские активисты со словами: «А она раньше была за Путина».

И все это казалось какой-то совершенной дикостью. Потому что можно сказать ровно то же самое по поводу российских активистов и по поводу украинских активистов, по поводу украинского BLM: «Ребята, зачем же вы отменяете союзников? Зачем вы союзников превращаете во врагов, когда политика заключается в том, что врагов надо превращать в союзников?» Ответ – это не политика, это бизнес-проект.

Потому что если, естественно, ваша аудитория – это не люди, которых вы думаете заставить голосовать за себя, а это правильные дяденьки и тетеньки в той же самой Европе, в том же самом Евросоюзе, перед которыми вы будете изображать российское гражданское общество, то вам надо что сделать? Правильно, вам надо, во-первых, монополизировать гранты, вам надо монополизировать свое присутствие на конференциях, потому что от этого тоже зависят гранты, и вам надо отменить всех конкурентов. Потому что если это бизнес-проект, то вы воспринимаете таких людей, как Венедиктов, как Муратов, даже как Чулпан Хаматова, как конкурентов.

Кстати, это касается и причин действий украинского BLM. Когда они начали отменять всю русню, ну понятное дело, вот сейчас будут давать гранты ФБК, вместо того чтобы давать гранты национал-деколонизаторам. Ну как это можно допустить? Давайте объясним, что Навальный не бутерброд. Абсолютно среди своих конкуренция всегда самая жестокая.

Поэтому еще раз повторяю, я не настаиваю на своем объяснении, но обратите внимание, что если принять во внимание то, что я говорю, если относиться к нынешнему ФБК, не ФБК при Навальном, как к бизнес-проекту, который переформатирован из совершенно другого проекта, как к людям, которые хотят играть роль активистов и гражданского общества и говорят: «Мы будем русских отменять, русских чиновников и так далее», не совсем я правильно сказала, не русских, конечно, отменять, которые своими, казалось бы, такими праведными отменами российских чиновников де-факто, получается, легитимизируют отмену русских.

И могут европейские чиновники сказать: «Ну что же, у нас есть, смотрите, российское гражданское общество, российские активисты. Они сами хотят границы 1991 года. Они сами говорят, что российские военные – это военные преступники. Они сами хотят деколонизации». Не в случае ФБК. Заметим, что ФБК от деколонизаторов держится в стороне, они конкуренты.

Ну просто другая экологическая ниша. Ребята не рассчитывают больше на себя как на политическую партию внутри России, потому что, ну господь с вами, какая политическая партия внутри России? Внутри России существует технодиктатура, то есть технократическое правительство с элементами диктатуры или, я бы сказала, диктатура с элементами технократического правительства.

И как я уже сказала, если это будет развиваться в сторону технократического правительства с элементами диктатуры, то шансы на успешное развитие у такого проекта, естественно, с более низкой стартовой точки, чем, допустим, у современной Европы, мне кажется, есть.

Денис мне пишет: «Если ты идешь на союз с такими людьми, как Собянин и Путин, то идти придется до конца. Далее надо было поддерживать».

Во-первых, Денис, я могу сказать, что Собянин превратил Москву в технополис, просто потрясающий технополис, в котором жить сейчас удобней, чем, насколько я могу себе представить, в большинстве западных столиц. Причем это с чрезвычайно низкой стартовой точки, потому что, в принципе, Москва имела очень плохие входные данные, а при Лужкове – совершенно ужасные.

И, собственно, это один из тех нарративов, который, да, пытается продать ФБК. Точно так же, как украинский BLM нам объясняет, что все русские плохие, ФБК нам пытается продать идею, что любое сотрудничество, любая кооперация с существующей властью – это абсолютный зашквар и коготок увяз – всей птичке пропасть. И это, знаете, вот такие такфериты.

Я напомню, кто такие такфериты. Это исламисты. Но это не просто исламисты, это люди, которые у нас в России на Кавказе считают, что если ты паспорт получил государства российского, то это уже ты затакферился, это ты уже осквернился, ты сотрудничаешь с кафирами, и ты являешься мунафиком, ты являешься неправильно верующим. Кстати, интересно, что некоторые разновидности такферитов себе разрешают все. Вот другим нельзя, а им в рамках так называемой такии… Напоминаю, что в исламе такия – это разрешение врать неверным, чтобы распространять веру. Так вот, ты в рамках такии можешь делать все что угодно, даже водку пить и свинину есть.

Так вот, тот нарратив, который ФБК развивает, например, когда они говорят, что, вот смотрите, Максим Кац, у него в семье есть агентство, это агентство там за каких-то блогеров получило деньги от «Национальной Медиа Группы», Кац сотрудничает с Кремлем… И дальше, естественно, начинается такая кричалка «Кац сотрудничает с Кремлем, Кац сотрудничает с Кремлем». Возникает вопрос, а для кого эта кричалка? Потому что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества, как сказал Владимир Ильич Ленин.

И я вам, вообще-то, напоминаю, что если ты человек, который хоть чего-то добился в мире, ты обязательно, скорее всего, за редчайшими исключениями, если ты там не какой-то научный гений, которому вообще все по барабану, или литературный гений, ты с кем-то да посотрудничал.

Я напоминаю вам, что человек, который имел ранг в СС, которого называли Вернер фон Браун, вместо того чтобы его там расстреляли или посадили после конца нацистской Германии, он стал одним из руководителей NASA, он стал одним из руководителей американского военного проекта. Я понимаю, что с точки зрения ФБК и ФБК-подобных таких вот структур Вернера фон Брауна, тем более Отто Скорцени, надо отменить.

Кстати, Вернер фон Браун, я напомню, не только использовал на строительства Фау-2 труд заключенных, но существуют хорошие свидетельства того, что Вернер фон Браун очень хорошо знал, что происходит с заключенными и что происходит с теми заключенными, которые работают недостаточно быстро на его проектах. И напоминаю, я забыла, какой чин в СС имел Вернер фон Браун, так же как и Скорцени, но он имел достаточно высокий чин. Еще раз обращаю ваше внимание, в СС, не вообще там в структуре власти.

Так вот, когда ты слышишь вот такого рода пропаганду, что вам запрещается сотрудничать, то, естественно, возникает вопрос, а кто адресат этой пропаганды? Потому что любой человек, который остался в России, если ты бизнесмен, ты продаешь мебель, ты знаешь, к тебе, скорее всего, обязательно в твой мебельный магазин зашел какой-то сотрудник «Газпрома», ты слышишь, что несет ФБК, ты понимаешь, что тебя в прекрасной России будущего будут судить или пошлют в лагерь перевоспитания, согласно букве закона, согласно вот этому высокому моральному императиву, который пытается нам навязать ФБК.

И понятно, что люди, к которым таким образом обращаются, это, наверное, просто не люди, которые остались в России, и не люди, которые что-то из себя в России представляют. Но понятна целевая аудитория, не говоря, конечно, о западных чиновниках, этого дела. Это люди, которые ничего из себя не представляют, люди, которые являются заведомыми лузерами.

Вот если ты, условно говоря, убежал из России в 2022 году и с тех пор не можешь найти работу, и время от времени пишешь какой-то плохой код, и тебя никуда не берут, и ты еле-еле перебиваешься с хлеба на квас, и ты сидишь и думаешь: «Вот это все из-за того, что я такой замечательный и честный, ни с кем не сотрудничаю, и черт меня догадал родиться в этой проклятой Рашке, а вот если бы я родился в США, то я бы был уже Биллом Гейтсом», вот эти вот токсичные сотрудники, которых, кстати, очень много сейчас в любой компании, сотрудники-снежинки, которые считают, что они жертвы и им все должны, то это, конечно, целевая аудитория такого рода тейков. Но я обращаю внимание, что эти люди – лузеры, и они по определению не могут прийти к власти.

Я бы здесь могла еще дальше говорить о некоторых психологических манипуляциях ФБК. Обратите внимание, например, как ФБК посвятил Венедиктову огромный кусок времени. Венедиктов, кстати, что сделал, обратите внимание. Он опубликовал документ, который свидетельствует о том, что Навальный и Волков точно так же сотрудничали с властью, когда Навальный получил по согласованию с Кремлем голоса муниципальных московских депутатов, для того чтобы выдвигаться на выборах. В этом нет абсолютно ничего страшного. Это нормально. Это и есть политика. Но просто, батюшка, вы или штаны наденьте, или крестик снимите. Или вы запрещаете людям заниматься политическим лавированием, или вы сами не должны им заниматься.

И обратите внимание, что ответила Мария Певчих, когда Венедиктов это опубликовал: «Эта старая бумажка. Она всем известна». Да нет, дело не в том, что она всем известна, а в том, что она противоречит тому, что вы ставите Венедиктову в вину. Вы упрекаете его в том, чем вы сами тоже совершенно справедливо занимались. Каждому воздастся по его вере. Вы должны себя мерить той же линеечкой, что и Венедиктова.

Что дальше пишет Мария Певчих? «Это какой-то там старый маразматик выжил из ума». Это абсолютная манипуляция пропаганды, когда вы всегда своего противника не просто отменяете, а говорите, что он фигня, что он старый, что он выжил из ума, что он пьет, что он старая карга, что он баба Зига и так далее. Это почему вы его обесцениваете? Ребята, вы только что про этого якобы старого маразматика целый фильм сняли. А потом, когда вам прилетает ответка, вы говорите «старый маразматик». Еще раз повторяю, это манипуляция.

И что самое важное? Еще одна важная вещь. Вот в этом фильме Гантварга, который пересказывать бесполезно, как я уже сказала, потому что это такой вот говномет стоит и вещает тем же голосом, которым на сталинских чистках вещали: «Предатель рабочего класса. Предатель движения. Выходец из кулаков». И так далее и так далее. В этом фильме говорится, что Венедиктов – это пропаганда для умных. Но вот нынешний ФБК – это точно не пропаганда для умных. Как я уже сказала, с моей точки зрения, это вообще не пропаганда, это бизнес-проект в рамках вот этого филиала глобального Коминтерна.

Но если оценивать это как пропаганду, то это точно пропаганда для очень глупых, потому что это пропаганда для людей, которые автоматически поддаются на все эти приемы. Это пропаганда для лузеров. А лузеры, они всегда когнитивно простые люди. Собственно, поэтому они и являются лузерами.

И это пропаганда, которая действует как демон Максвелла. Вот помните, что делал демон Максвелла? Он стоял у гипотетической дверки и сортировал горячие молекулы от холодных. Так вот, каждый раз, когда вы встречаетесь с очень глупой пропагандой для глупых, она действует, как демон Максвелла. В том смысле, что человек, который умеет думать своими мозгами, он говорит: «О, я пошел направо», а человек, который не умеет думать мозгами, а потребляет эмоциональный фон, он идет налево, он становится членом секты. И такая пропаганда, конечно, действует на реципиентов только уже, конечно, в виде секты.

И, наверное, последнее, что я скажу в этом смысле. Потому что это не только про ФБК, это вообще про то, как устроена пропаганда современных активистов, неважно, они деколонизуют Манхэттен, они деколонизуют Украину или они рассказывают, что Венедиктов плохой, потому что он договаривался с Собяниным. Это совершенно невероятные такие высокие моральные критерии, которые задаются тому, над кем происходит суд, и тому, кого отменяют. И по определению получается, что тот, кто такие моральные критерии предъявляет, он сам им соответствует.

Я все время это сравниваю с известным анекдотом, я, кажется, его уже рассказывала, про человека, который поступает по блату в институт в советское время исторический, и его спрашивают: «Сколько людей погибло в Великой Отечественной войне?» И он говорит: «20 миллионов». А потом приходит второй человек, поступает без блата, и его спрашивают: «А сколько погибло?». Он говорит: «20 миллионов». И ему говорят: «Перечислите всех поименно». Вот это всегда такая задранная планка: «Перечислите всех поименно. Ах, не можете? Ну куда же вы лезете-то со свиным рылом?»

Вот это ровно та платка, которую, например, задал Зеленский во время своего знаменитого спича, когда он сказал: «Русские, езжайте в Россию и свергайте Путина». Это по определению предполагает, что все-то остальные народы никогда не занимались захватническими войнами, никогда не занимались агрессивными войнами, никакого Юлия Цезаря не было.

Когда Юлий Цезарь был, то, наверное, римляне выходили на площадь и немедленно говорили: «Руки прочь от Верцингеторикса», и свергали нехороший римский сенат, который санкционировал эту поганую захватническую войну.

И уж не говоря же о том, что все люди свергают диктатуры. Ну вот, например, как Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, ну мы же знаем, иракцы сразу вышли на площадь и свергли Саддама Хусейна. Это только русские, генетические рабы, этого не сделали.

И вот эта совершенно невероятная моральная планка, она предполагает, что вы этой моральной планке соответствуете. А все, кто не соответствует, они, соответственно, грешники, вы имеете право их судить.

И вот тут вышла такая нехорошая вещь, что Венедиктов-то, оказывается, да, конечно, сотрудничал. Я бы не сказала, сотрудничал, я бы сказала, лавировал. Вы знаете, идет ледокол посреди моря с айсбергами, и он, представляете, лавирует и доходит до пункта назначения или, во всяком случае, очень далеко идет. 20 лет шел ледокол под названием «Эхо Москвы», пока в конце концов не разбился о войну. А нам говорят: «Да он же сволочь. Да он лавирует. Да он занимается соглашательством с айсбергами. Надо смело на айсберг идти и тонуть, как Титаник». Ну хорошо, это тоже позиция. Ты думаешь, круто.

Но тут вдруг выясняется, что капитаны нашего Титаника под названием ФБК тоже лавировали между айсбергами. Потому что это и называется «здравый смысл».

«Код доступа», Юлия Латынина. Если чего я не сказала, то мы все равно уже проговорили достаточно.

«И вообще, – пишет мне Денис, – если бы выборы мэра были честные, то мэром Москвы мог бы вполне стать Навальной. В первом туре его Собянин точно не победил».

Навальный тогда провел потрясающую кампанию действительно. Я не знаю, победил бы он во втором туре. Но по моим ощущениям, по тому, что мы видели, по тем результатам, которые были получены, он проходил во второй тур, если бы не данные с Новой Москвы. И, конечно, та кампания, которая была сделана по соглашению с властями… Причем Алексей Венедиктов утверждает, что не только с московскими властями, но он прямо утверждает, напоминаю, он сказал, что Волков бегал в кабинет Володина и обещал там Володину мочить Собянина. Потому что там же еще очень сложные отношения между Собяниным и некоторыми другими членами кремлевских разных команд.

На этом ваша покорная слуга завершает свою речь. Подписывайтесь на нас, делитесь ссылками. Не забывайте, что у нас есть Моисей. Моисея первую часть я выложила. В ближайшее время сделаем стрим со второй частью Моисея. Может быть, мы его сделаем исключительно для наших патронов, поэтому подписывайтесь на наш Патреон. Вообще, поддержите нас, если получится. Может быть, мы его сделаем так. Но все равно подписывайтесь, если у вас есть возможность, на наш Патреон. А если вы уже на наш Патреон подписаны, то вам гигантское спасибо. Все ссылки в описании. Делитесь ссылками, ставьте лайки. Юлия Латынина, «Код доступа». А завтра мы поговорим обо всем этом еще и с Алексеем Венедиктовым.

Хочу прорекламировать свою статью на СВТВ, которая, так на минуточку, называется «Низкопоклонство перед Коминтерном». И как раз, собственно, она о том и толкует, что вместо того, чтобы стать убежищем для свободы слова, российская политическая эмиграция в Европе превратилась в крайне левую секту, которая строго следует всем максимумам современного левого дискурса. Всего лучшего. До свидания. Быть двойным агентом, пишут нам, признак здравого смысла.