«Код доступа» с Евгением Чичваркиным: Про Ходорковского, Навального, Собянина, ФБК, предателей и Украину

Юлия Латынинапублицист, писатель

Евгений Чичваркинбизнесмен

Вот здесь я не понимаю. Вот я отказываюсь понимать, потому что это все-таки люди-прагматики и всей своей жизнью, кровью и любовью доказали, что они прагматики. И здесь вот такая абсолютно херня. Вот это мне непонятно. И вот это меня останавливает от каких-либо громких заявлений: это – черное, это – белое. Потому что взять и уничтожить весь свой процесс по «ЮКОСу»… 

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Купить книгу Юлии Латыниной «Стальной король» на сайте «Эхо Книги»

Ю. ЛАТЫНИНА: Это Юлия Латынина. Это Евгений Чичваркин.

Е. ЧИЧВАРКИН: Здравствуйте.

Ю. ЛАТЫНИНА: Страшно рада тебя видеть.

Е. ЧИЧВАРКИН: Очень взаимно. Как-то так звезды совпадают. Удивительно.

Ю. ЛАТЫНИНА: На месте своего кота Галстука. Ты же знаешь, что это его кресло.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Я даже чувствую тепло его спины.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я вообще должна сказать, вот открыть большой секрет, на самом деле, вот когда вы видите кота Галстука, он на самом деле квадробер. Это воплощение Чичваркина. Он мне подает всякие разумные идеи. А вот сегодня он окончательно расчехлился, и кота Галстук превратился в того, кем он на самом деле является. Признавайся, ты квадробер?

Е. ЧИЧВАРКИН: Мы все, конечно, родом абсолютно из детства. И это абсолютно нормально, подражать животным, потому что в этом вообще абсолютно нет ничего неестественного. И Путин и его вот эти ребята боятся любого естественного проявления. Потому что мы, в общем, одна семья с животными. Конечно, да.

Ю. ЛАТЫНИНА: А скажи, он когда со стерхами летал и в костюм квадробера облачался, это как было?

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну вот и на старуху бывает порнуха. Его guilty pleasure – это переодеваться в стерха.

Ю. ЛАТЫНИНА: А «Витязя в тигровой шкуре» запретят? Тоже квадробер.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, вероятно. Да много чего. Здесь уже про Боярского, волка и семеро козлят и так далее, тоже про него все пошутили. И про Алису и кота Базилио. Запретят, естественно. Карлики на закате дают длинные тени, и всё в них тонет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Не забывайте, во-первых, господа, кстати, на нас подписываться, делиться ссылками, ставить лайки. Ресурсы Евгения тоже, естественно, будут ссылки под описанием.

Е. ЧИЧВАРКИН: Tot_samy_chichvarkin Инстаграмчик.

Ю. ЛАТЫНИНА: Tot_samy_chichvarkin Инстаграмчик. И, кстати говоря, перед тем, как мы перейдем, естественно, к обсуждению оппозиции, расскажи мне, как ты сейчас живешь? Доволен ли ты жизнью?

Е. ЧИЧВАРКИН: Я всегда недоволен жизнью. У меня есть несколько вещей, которые абсолютно классные и меня с этой жизнью примиряют, – это здоровье и настроение детей. Есть вещи, которые меня никак не примиряют с жизнью, – это наши неправильные бизнес-решения, которые мы сейчас очень активно исправляем. Сейчас лучше, чем было, когда мы тогда встречались, но все равно много, что нужно доделать, допилить, дочинить и так далее. После приступа русофобии в банках осталась дыра, как мы уже видим, совместимая с жизнью, слава богу. И, в общем, мы чиним наши проблемы. А также мне, естественно, не нравится все, что происходит с Россией, с войной, с оппозицией, выборами и всем остальным. Только дети радуют. Дети и семья. Татьяна и дети. Вот это все. Это вот то, что меня радует. Есть у функции достаточность, но никогда не хватает, чтобы она была идеальная.

Ю. ЛАТЫНИНА: Как твоя поддержка Украины поживает?

Е. ЧИЧВАРКИН: Поддержка Украины на Кипре прошла феноменально классно. В предгорьях Лимасола завтра-послезавтра делаем ужины. И у нас сбор уже около полумиллиона фунтов. Я просто не могу поверить. У нас задача сейчас будет найти всю эту химию в том объеме, потому что заказ был на 160 тысяч, а реально на нефрологию и диализ мы больше 400 можем сейчас потратить. Еще там на расходники, иглы и хирургические вспомогательные всякие штуки (катетеры и прочее) большой заказ. И еще какие-то запчасти. Ну, в общем, мы удивительные молодцы. Феноменально выступили. Теперь нужно просто сказать всем спасибо в виде классной трехзвездочной мишленовской еды.

Ю. ЛАТЫНИНА: Слушай, а кто-нибудь сейчас этим кроме тебя занимается? Потому что вначале было очень много помогающих, вначале было очень много сборов. И, в общем, конечно, после некоторых высказываний украинских, которые я сейчас ради тебя не буду обсуждать, народ охладел немножечко.

Е. ЧИЧВАРКИН: Народ охладел, потому что хотел охладеть. И зачастую украинские политики или блогеры, или некие общественные деятели в отчаянии набрасываются, грубо говоря, генерируют себе врагов или недрузей из друзей. Вот. Я понимал, что так будет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Как говорил Арестович, делать друзей из врагов – это занятие политика, а делать врагов из друзей – это занятие не очень умных людей.

Е. ЧИЧВАРКИН: Абсолютно с этим согласен. Я все дисконтирую. Претензии я принимаю личные на себя только от медиков и военных. Если от медиков или военных будут претензии в мой адрес, я буду объяснять, рассказывать, обижаться. Если этот человек не медик и не военный, нахуй с пляжа и пляжа нет. Я знаю, кому и что я делаю. Если я от медиков или военных услышу или увижу, что я делаю что-то не так, это единственные две категории людей в Украине, к которым я прислушиваюсь. Мнение остальных мне абсолютно неинтересно.

Ю. ЛАТЫНИНА: А если этот человек Андрей Ермак, который говорит, что русские – нация нелюдей и убийц, биологический мусор этого мира?

Е. ЧИЧВАРКИН: Мне неинтересно это мнение. Я помогаю нации выстоять. И это есть запрос тактической медицины и медицины. Всё. Они могут мне не дать визу. Они могут, не знаю, прополоскать меня где угодно как угодно. Мне абсолютно все равно. Их мнение вынесено за скобки. Всех. Я очень рад, когда мне благодарны. И с удовольствием обнимусь с любым, кто мне благодарен, кто испытывает благодарность. А любое недовольство, еще раз, от любой другой страты мне вообще неинтересно. За скобки. Их нет в уравнении моем.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты сказал, приступ русофобии банков и что у тебя претензии к собственному бизнесу. Я правильно понимаю, что речь шла о винном магазине?

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, вообще, да.

Ю. ЛАТЫНИНА: Винном палаце.

Е. ЧИЧВАРКИН: Большая коррекция на рынке, скажем так, Бордо, Бургундии и прочего. Грубо говоря, редких и дорогих напитков большая коррекция из-за рыночных и нерыночных моментов. Ну, они все плюс-минус рыночные, которые у меня просто были нерыночные, как отзыв кредитов резкий и так далее. Это полезная разминка для мозга и для покататься на эмоциональных качелях и подумать, что и как правильно сделать. Но мы, в общем, видим туннель в конце света.

Ю. ЛАТЫНИНА: Туннель в конце света. Потому что тут я видела отчаянный пост, например, Лизы Осетинской о том, что у них тоже там большой проект информационный, как я понимаю, и ей Stripe закрыл возможность краудфандинга со словами, что не хотим разбираться, не то вы русские, не то вы ресторан, но вот что-то такое.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Это же просто. С нами же проще бороться, чем с Путиным. Это Путин с кучей чекистов, с армией 1 300 000 человек в общей сложности, да?

Ю. ЛАТЫНИНА: Не скажу.

Е. ЧИЧВАРКИН: 1 300 000 армия, ядерные боеголовки, «Арматы», «Кинжалы», «Ланцеты». С Путиным тяжело воевать, а с нами – просто. Поэтому воюют с нами. Это же проще. Можно классно победить на своей территории, отключить это, отключить то, заставить уехать. Правда, это будут негативные цифры в экономике, но ничего страшного. Зато это нравится избирателю.

Ю. ЛАТЫНИНА: Семья. Слушай, я сообразила, что я никогда тебя не спрашивала о семье. Детей сколько?

Е. ЧИЧВАРКИН: Из тех, кого я знаю, четверо.

Ю. ЛАТЫНИНА: Какая прелесть. Ну что ты, как Дуров? «Я не знаю, сколько, у меня, но много».

Е. ЧИЧВАРКИН: У меня был такой случай. Когда-то очень давно Сергей Полонский сказал: «Сидишь или стоишь?» Я говорю: «Стою». – «Сядь, сядь. Ты представляешь, у меня есть еще сын. Оказывается, моя девушка когда-то очень давно скрыла, обиделась и скрыла от меня, что она была беременна». А мама и его мама, то есть бабушки, общались до сих пор. И в 10 лет решили сказать ему, что у него есть 10-летний мальчик.

Ю. ЛАТЫНИНА: Погоди, четыре. С тобой сейчас сколько живет?

Е. ЧИЧВАРКИН: Со мной живут три, потому что старшему 26, он живет со своей девушкой не очень далеко, и в поиске тоже, в карьерном поиске, скажем так.

Ю. ЛАТЫНИНА: С женой такой неожиданный заход. Вы же наверняка с женой, да и с детьми тоже, потому что, как я понимаю, дети уже не маленькие…

Е. ЧИЧВАРКИН: Она не категорически против названия «жена». Она боевая подруга.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо. Тем более с боевой подругой.

Е. ЧИЧВАРКИН: Почему не маленькие. Младшему 16 месяцев.

Ю. ЛАТЫНИНА: А старшенькому?

Е. ЧИЧВАРКИН: Старшенькому 26 лет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, старшенькому-старшенькому, который отдельный.

Е. ЧИЧВАРКИН: А старшенькому, который живет с нами, 18. Она работает помощником бухгалтера. Она пошла интерном, ей предложили контракт, и она пошла работать. Немножко не вписалась в нужный ей университет, поэтому решила взять gap year, переподготовиться. Полгода будет готовиться, полгода решила поработать, что я всеми руками абсолютно приветствую. Молодец.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так вот, вы наверняка в семье, потому что у нас в семье точно обсуждается и «Невзлингейт», и «Железнякгейт».

Е. ЧИЧВАРКИН: Конечно, да. Безусловно, обсуждается. В целом чаще всего используется жизненная ситуация из шести букв. Классическое русское слово, описывающее ситуацию.

Ю. ЛАТЫНИНА: «Фиаско». Вторая буква «И».

Е. ЧИЧВАРКИН: «Фиаско», да. Я долго думал над формулировкой, и вот она пришла несколько дней назад. Российская оппозиция совершила массовый суицид по причине полного отсутствия воображения.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет. Что-то я не поняла.

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет воображения у этих людей. Не фантазеры. И поэтому они друг друга перестреляли. Помните, как вот этот царь одно войско отправляет, другое, приезжает, а там все сыновья друг другом побитые лежат, потому что они побили друг друга из-за того, что хотели условную Шамаханскую княжну. Потому что у них не было воображения тоже. Если б было, они бы, например, поделили или решили, что это будет тройственный союз, и все были бы живы, счастливы, привезли бы ее назад, и никому бы она не отказала, например. Я пытаюсь скрыть разочарование и гнев.

Ю. ЛАТЫНИНА: Было как в «Рамаяне», когда одна Драупади была женой семи.

Е. ЧИЧВАРКИН: Вот. Было семь сыновей и все Агафоны. Я просто пытаюсь так скрыть свое полное разочарование и гнев.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, ты не отвертишься от подробностей. Сначала грянул «Невзлингейт».

Е. ЧИЧВАРКИН: А из зала как давай все подробности.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да, да, да, и из зала давай все подробности. И выяснилось, что с большой вероятностью… Я ищу каких-то других объяснений, может, ты мне подскажешь, но пока я их особо не вижу. Что с большой вероятностью Леонид Борисович Невзлин заказал избиение Александры Петрачковой, которая жена Максима Миронова, которая коляску катила. Ну как избиение? Ей дали по лицу. Но это, да, избиение. Другое дело, что они не валяли ее сапогами. Но женщину бить по лицу за твит, который написал ее муж.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да, это нападение, это преступление против личности. Это точно не бакланка, что с ней произошло. Ну, не хулиганство.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вторая – это фантастическая история с вывозом и сдачей Леонида Волкова в Москву. Потом все-таки это было заменено просто на избиение Волкова, причем, если верить переписке, Невзлин был недоволен результатом. И я много вертела и думала, как это можно по-другому объяснить. Например, ФСБ подвело вот этого нехорошего Блинова к Невзлину, и что-то они там делали, а что-то не делали. Но Невзлин же молчит.

Е. ЧИЧВАРКИН: ФСБ выступили на редкость интеллектуально. Потому что давно от них ничего такого не ждали, не получалось. Это абсолютный факт. Как ты сама сказала, с большей вероятностью, с наибольшей вероятностью. Давай, когда будет вероятность стопроцентная, я буду готов присоединиться или не присоединиться к обвинителям. Мне это очень тяжело для восприятия, предельно честно скажу. На днях встречались с Гудковым. Он рассказывал истории и с Рыжковым, и с Немцовым, как по принципу Парето залезали в почту, залезали в переписку и добавляли немножко каких-то слов и фраз, и совершенно текст из агрессивного становился уголовно наказуемым.

Ю. ЛАТЫНИНА: А можно подробнее? Что это за переписка?

Е. ЧИЧВАРКИН: Когда влезали в почты и добавляли какие-то несколько вещей, вроде переписка твоя и текст почти твой, а какие-то фразы и слова не твои, и смысл меняется. Опять-таки это абсолютно точно было. Применена была эта тактика здесь или нет, я честно не знаю. Не знаю. Пока у нас нет стопроцентной однозначности, какая бы она ни была высока в процентах, я бы уклонился от обвинения. И, как я сказал Максиму Кацу с его расследованием, давайте не бежать вперед. Как говорил сапер, не будем забегать вперед.

Расследование не будет долгим, оно будет быстрым. Мне кажется, все закончится в этом году, будет однозначно. Сделаем свои, скорее всего, мрачные выводы.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты понимаешь, вот ты говоришь, проклятая неизвестность.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я все понимаю. Я все предельно сказал, как есть. Всё между строк.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я понимаю. Но я еще немножечко попляшу на ране.

Е. ЧИЧВАРКИН: Мучай, конечно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да, попляшу на ране.

Е. ЧИЧВАРКИН: Посыпь соль.

Ю. ЛАТЫНИНА: Посыплю соль. Потому что, как ты понимаешь, для меня тоже это крайне неприятная история. Это вся история о людях, которых мы знаем, о которых я лично не видела ничего, кроме добра.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я с удовольствием, когда нужно было небольшую услугу оказать Невзлину, с удовольствием ее оказывал, потому что это то, как должны поступать люди, которые считаются на светлой стороне.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я думала, вот есть Блинов, который совершенно точно все это делал. Никто не отрицает. У него есть видео, которые доказывают, что это он делал. Вот есть его переписка с Невзлиным. И чисто теоретически, если бы речь не шла о таких серьезных вещах, о таких серьезных людях, о таких гигантских суммах, в конце концов, там суд вот этот на 50 миллиардов долларов, то мы бы вообще даже и не разбирали и сказали бы, что, знаете, если оно крякает, как утка, то это утка есть. Но, значит, вот сидишь и думаешь, а вдруг оно крякает, как утка, летает, как утка, но все-таки оно не утка.

Е. ЧИЧВАРКИН: Резиновая утка. Да. Во-первых, почему такой осторожный человек, который занимается столько времени вопросами безопасности, просто пишет это со своего номера? Мы были очень молодые, когда за нами охотились в «Евросети». У нас нет никакой переписки. Мы говорили иногда на козьем, но эту расшифровку менты так и не разобрались, о чем мы говорим.

Ю. ЛАТЫНИНА: Козий?

Е. ЧИЧВАРКИН: На козьем языке. У нас задаются коды какие-то с утра, и ты говоришь кодами. Ассоциативно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Пойти туда, где был вчера.

Е. ЧИЧВАРКИН: Обсуждение погоды, обсуждение климата, обсуждение футбольных команд и так далее. Мы задаем тему (театр или, например, классическая литература) и пытаемся кодами дать понять, что происходит, кого вызвали на допрос, какая дальше стратегия и так далее, если мы не можем встретиться и пошептаться на ухо. Вот у нас все было вот так.

И это очень осторожные люди, которые должны у России отсудить много. Это репутация Михаила Борисовича, по которой уже нанесен удар совершенно незаслуженный, на мой взгляд, и который ставится вообще под большое сомнение от близкого друга. Это как вообще? Вот это у меня совершенно… Вот здесь я не понимаю. Вот я отказываюсь понимать, потому что это все-таки люди-прагматики и всей своей жизнью, кровью и любовью доказали, что они прагматики. И здесь вот такая абсолютно херня. Вот это мне непонятно. И вот это меня останавливает от каких-либо громких заявлений: это – черное, это – белое. Потому что взять и уничтожить весь свой процесс по «ЮКОСу»…

Ю. ЛАТЫНИНА: Но не уничтожить. Котлеты отдельно.

Е. ЧИЧВАРКИН: Хорошо, отодвинуть. Дать этим огромный аргумент не идти против России. Огромный аргумент. А также все, кто сомневались, было убийство в далеком году этого…

Ю. ЛАТЫНИНА: Рыбин. Пастухов.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Или нет. «Ага, так вот, убили же, значит, они», – пишут люди, которые честно сомневались. «Значит, оно все-таки так было». Зачем? Здесь в избиении Волкова для Невзлина нет никакого бенефита, вообще никакого. Никакого.

Ю. ЛАТЫНИНА: Чужой флаг. Операция под чужим флагом.

Е. ЧИЧВАРКИН: А бенефит-то где? Где гешефт-то? Я не вижу. Я не понимаю. Я отказываюсь понимать.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты понимаешь, вот все это аргументы, которыми обычно мы пользуемся и кстати, очень часто государственная пропаганда пользуется: а вот зачем было Путину травить Литвиненко?

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, там все понятно. Нарушил клятву. Еще куча людей, которые хотят нарушить клятву, чтобы увидели, что будет с теми, кто нарушит клятву. Он сказал, что будет с системой до конца, пошел против нее, еще раз против нее, еще раз против нее. И это прилюдная тяжелейшая казнь, чтобы показать крепость ФСБ. Там на «ля» начинается, на «гушка» кончается и крякает, как утка. Там абсолютно все однозначно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я о другом. О том, что мне очень не нравятся все эти рассуждения логические, а зачем его, потому что всегда надо идти от evidence, от того, что у нас есть. И вот я это объясню себе так, что если бы эта переписка была отравлена, то первое, что бы мы увидели, это Невзлин, который подскочил вот так вот и, допустим, вот я сейчас фантазирую, честно сказал, что, слушайте, да, у меня были отношения с Блиновым, у меня есть, вот, к сожалению, я сделал то-то, то-то, то-то, это ваше собачье дело.

Е. ЧИЧВАРКИН: Согласен, это плохой знак.

Ю. ЛАТЫНИНА: Почему? А вот этого не было. И этого нету. И он ничего не говорит. И вот Михаил Борисович мне сказал, что, по его сведениям, он не знает, чтобы он передавал телефоны. А вот один телефон Невзлина, если на нем этого нет, способен его оправдать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Согласен, плохой знак.

Ю. ЛАТЫНИНА: Мне что, больше не мучить?

Е. ЧИЧВАРКИН: Хочешь – мучай еще. Знаешь, мой первый допрос в оперативной таможне был в 1996, прости господи, году. Мой последний допрос, последний допрос, был в аэропорту Хитроу в 2024 году. Ты можешь меня мучить сколько угодно времени.

Ю. ЛАТЫНИНА: Английский допрос?

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Если я не хочу напрямую ответить, я могу говорить долго и напрямую не отвечу, если я не готов поставить под этим ответом подпись.

Ю. ЛАТЫНИНА: Слушай, а о чем же тебя допрашивали в Хитроу в 2024 году?

Е. ЧИЧВАРКИН: Что было мероприятие в Берлине, про условный «день рождения» Навального, в каких я отношениях, что да как.

Ю. ЛАТЫНИНА: А какое отношение британские спецслужбы… Вернее, что им не нравится?

Е. ЧИЧВАРКИН: Что сгубило большее количество девственниц? Их сгубило любопытство.

Ю. ЛАТЫНИНА: Не только девственниц, я тебе должна сказать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Вот. И опытных офицеров английских спецслужб. Любопытство.

Ю. ЛАТЫНИНА: Любопытство. Хорошо. Тогда переходим к этому самому любопытству. Двойным дуплетом крякнули. Только отгремел «Невзлингейт»… Причем не отгремел.

Е. ЧИЧВАРКИН: Не отгремел. Будет какая-то точка. Я думаю, что она будет прям точкой и прям скоро.

Ю. ЛАТЫНИНА: А я не думаю, что точка будет, кстати.

Е. ЧИЧВАРКИН: А я думаю.

Ю. ЛАТЫНИНА: А потому что я думаю, что вот та же самая польская полиция, она скажет, что Блинов виноват, а дальше мы расследуем и будем расследовать до морковкина заговенья. Спорим?

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, не спорим. Кто спорит, тот не стоит.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты что-то знаешь?

Е. ЧИЧВАРКИН: Ничего, я думаю, сверхъестественного я не знаю. Никакого массива или объема информации я не знаю. Я знаю про людей, которые пошли и посотрудничали со следствием, допросились с разных сторон, допросились, с удовольствием это сделали. Я знаю, кто не сделал. И просто ждем.

Ю. ЛАТЫНИНА: Смотри, опять же тогда просто доканчивая эту тему, зачем ФБК в своем видео стал рассказывать, что за Невзлиным стоит грозная тень Ходорковского?

Е. ЧИЧВАРКИН: Я предельно честно сказал об этом, что я полностью поддерживаю в этом вопросе 100% ФБК, что это расследование нужно, все заказчики, исполнители, соучастники, все должны отправиться за решетку, на мой взгляд, после суда в цивилизованной юрисдикции. Я выражаю и сейчас скорейшего восстановления, потому что поломали молотком. Реально это просто… Хорошо, что не сделали инвалидом. Но это все равно, так или иначе…

Ю. ЛАТЫНИНА: Да не, жесть. На глазах жены. Еще мы знаем, что спугнули.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Я абсолютно поддерживаю Леню, позвонил ему сразу. Абсолютно здесь двух мнений быть не может. Сбился. Я сбился.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я про Ходорковского.

Е. ЧИЧВАРКИН: Про Ходорковского я сказал. Мария не удержалась от инстинкта политической борьбы и поэтому 43 раза его указала в этом коротком видео. И я считаю, что это, к сожалению, очень неприятная часть, когда за веревочку, которая тоненькая и вот такая, пытались сделать, что это жесткая связка, как у двух вагончиков.

Мы опять-таки на днях общались с Гудковым, вспоминая, как Невзлин с Ходорковским в самом начале войны в Вильнюсе и все прочее про политику даже разговаривать не могли. То есть один просто разворачивается и уходит. Просто вообще на разных полюсах отношений. Просто на разных планетах. При условии, что один другому передал СМИ, потому что потерял интерес. Просто отдал ключи от этого СМИ и отдал, и СМИ поменяло свою специфику. Несмотря на то что очень многое действительно связывает в прошлом.

И понятно, что Михаил Борисович очень хочет, чтобы суд выиграл бывший акционер «ЮКОСа». Хотя я точно не знаю, какие там расклады по реципиентам, кто должен получить большую часть от этого выигрыша, если он произойдет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Просто к слову вспомнилось. Марии же очень не понравился мой твит совершенно не злобный, что вот вы говорите, раз Невзлин и Ходорковский были партнерами, значит, они всегда вместе. А вот вы говорите, что к «фабрике эльфов» вы не имеете отношение, хотя ваши сотрудники там работают. И я ничего плохого не имела в виду.

Е. ЧИЧВАРКИН: А «фабрика эльфов» – это что?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну вот ты помнишь, в Тбилиси было Free Russia Foundation, они там во ВКонтакте строчили, мочили.

Е. ЧИЧВАРКИН: Пропустил.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты пропустил историю про «фабрику эльфов»?

Е. ЧИЧВАРКИН: Пропустил.

Ю. ЛАТЫНИНА: Это было несколько месяцев. Тогда не имеет смысла тебя спрашивать. В Тбилиси сидели люди, нанятые Free Russia Foundation.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я, может, занимался какими-то своими делами.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. И они во ВКонтакте писали разные антивоенные реплики, а также, как я понимаю, мочили Венедиктова. В общем, на самом деле, мочили они в значительной степени тех, кого мочил ФБК. И у них работали, за всем этим надзирали бывшие сотрудники ФБК. Поэтому существовали, с моей точки зрения, совершенно опасные предположения, что это как-то связано, хотя бы на уровне одной тусовки.

Е. ЧИЧВАРКИН: Феноменально. Это карикатура Елкина «Оппозиция штурмует власть», когда Путин сверху смотрит.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да-да-да.

Е. ЧИЧВАРКИН: Еще хуже стало.

Ю. ЛАТЫНИНА: Знаешь, про «фабрику эльфов» тогда вообще не будем, потому что я искренне к тебе как к эксперту. Я реально не знаю.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я мясо-то думаю, как пожарить.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо.

Е. ЧИЧВАРКИН: Могу про стейк рассказать.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну тогда я к тебе как к эксперту с другой вопросом, о котором ты точно знаешь. Это вот уже «Железнякгейт». Скажи мне честно, что ты думаешь о банкире Железняке и крал он деньги из банка или не крал?

Е. ЧИЧВАРКИН: У меня ощущение, это чувство… Я не смотрел расследование и не осуждаю. Не смотрел, да, но осуждаю. Да, я не читал. Не смотрел и не осуждаю. У меня ощущение такое, что люди реально собирались всю жизнь заниматься банкирством, государство их ограбило, и остаток, что недограбило, они решили никому не отдавать. У меня такое чувство. Может быть, я ошибаюсь.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо. Ответ принят.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я не сомневаюсь, что если бы государство не влезло, они дальше были бы банкирами и занимались бы банковской деятельностью в России спокойно. Вот у меня есть чувство такое. Я могу ошибаться. Я не могу. Это все метание фекалий друг в друга. Я просто не могу в этой комнате находиться. Не могу просто.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, извини. У нас для тебя другой комнаты нет.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я открыл окно и смотрю и дышу в форточку.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо. Если бы государство не вмешалось, а что Fitch рейтинг у банка отозвал за полгода?

Е. ЧИЧВАРКИН: Мы не знаем взаимоотношения этого банка с государством. Может быть, когда-то узнаем. Опять-таки, нет ничего хуже для российских банков, чем государство. Это бандит, вор, абсолютно уничтожитель. Мне кажется, у них была резвая стратегия риска. То, что отозвал Fitch, честно говоря, туда даже не хочу лезть. Я помню разговор с Леонидом Волковым в 2021 году, когда, судя по всему… Когда они начали спонсировать ФБК? В каком году?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну вот там была статья в Financial Times, она была чуть ли не 2018 года. Но я могу перепутать, 2018-го или 2019-го.

Е. ЧИЧВАРКИН: Но в 2020 году, когда Леня сказал: «Ты готов публично сказать, что ты оплатил лечение и проживание в Германии? Понятно, все можем закрыть, но у нас нужно, чтобы кто-то показал публично, потому что немецкая сторона очень недовольна, что огромное количество денег налогоплательщиков тратится, там действительно огромное количество полиции. И “Шарите” – это не самое дешевое место, если оно в частном порядке». Я сказал: «Да, конечно, конечно. С удовольствием. Я приму вообще за честь в этом участвовать». Но, насколько я понимаю, тогда эти люди были, они не захотели быть публичными. Уже они были как донатеры большие.

Ю. ЛАТЫНИНА: Большие?

Е. ЧИЧВАРКИН: Наверное. На тот момент был Зимин, который очень-очень круто, последовательно и долго поддерживал, насколько я понимаю, еще какой-то фонд американский.

Ю. ЛАТЫНИНА: Смотри, а вот это действительно. Потому что там среди поднявшегося кипиша было не само ФБК, а какие-то его совсем отмороженные сторонники, которые бегали по Твиттеру и кричали: «Ну и что такое сделал Зимин, кроме того, что он унаследовал бабло от отца?» Когда им говорили, что он оплатил самолет Навального…

Е. ЧИЧВАРКИН: Долго последовательно поддерживал (мне кажется, лет 10) Зимин ФБК и их инициативы. Длительная последовательная поддержка. Большие деньги. Стабильно. Он обеспечил некое чувство стабильности и возможность прогнозировать штат, персонал, работу.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ходорковский тоже?

Е. ЧИЧВАРКИН: Поддерживал ли он ФБК или нет, я не знаю. Мне кажется, в самом начале у них точно были какие-то общения и попытки. Я не знаю. Может быть, это было разовое. Там какой-то химии не произошло нужной, к сожалению.

Ю. ЛАТЫНИНА: А у Зимина произошла?

Е. ЧИЧВАРКИН: Да, с Лешей. С Алексеем и с Юлей. Как мне кажется. Ну, не как мне кажется. Наверное, я могу это утверждать.

Ю. ЛАТЫНИНА: А ты?

Е. ЧИЧВАРКИН: Я последовательно с 2010 года. «Наш дурдом голосует за Путина», 2011-й уже был? В 2011-м мы уже встретились, с 2010 года я уже стал что-то закидывать и всячески поддерживать. В 2018 году у меня был огромный фандрайзинг, там шестизначная сумма, на выборы, где как раз Ксения Собчак торпедировала и, понятно, его не собирались. В 2013 году им что-то закинул. Потом я им оплатил юристов, чтобы выиграть в ЕСПЧ. Они выиграли. И так далее. Они не воспользовались моим самолетом. Мы там не спалили дикое количество денег. Самолет подогнали, отогнали медицинский.

Ю. ЛАТЫНИНА: Если поподробнее о самолете. Я ее знаю, но я бы хотела узнать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я последовательно поддерживаю… Ну, опять-таки, Юлия и Леня выбрали, что это «Шарите», а не Израиль. И это было правильное решение. Наверное. Может быть, в Израиле тоже пришли бы к этому.

Ю. ЛАТЫНИНА: Извини, я просто хочу уточнить. Речь идет, правильно ли я понимаю, о том, может быть, слушателям нашим непонятно, что…

Е. ЧИЧВАРКИН: У нас нормальные слушатели.

Ю. ЛАТЫНИНА: У нас слушатели нормальные. Извини, пожалуйста, тоже люди не во все погружены. После отравления Навального было два самолета: один – твой, другой – Зимина. И Юля выбрала зиминский.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. И очень правильно, потому что мой были из Израиля, и там была израильская клиника, а у «Шарите» уже был трек-рекорд по «Новичку» и по отравлениям. Это было, безусловно, правильное решение. То есть я не то что… У меня был option B. И классно, что он был, option B.

Ю. ЛАТЫНИНА: Это не реклама «Альфа-Банка» или кому там сейчас принадлежит «Боржоми». Помнишь, там в этой переписке, кстати, скандал по поводу «Боржоми» в прибалтийских странах.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я, еще раз, постарался ничего не читать.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ладно.

Е. ЧИЧВАРКИН: Как пел Кортнев, может быть, знание скрывается в осознанном незнании.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты сейчас финансируешь ФБК?

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет. Во-первых, у меня не очень здорово с деньгами. Я вообще ничего не финансирую. Все ужины и прочее – это донаты. Мы финансируем, по сути, еду. И то не всегда. И вот транспорт, отели, бензин, водитель и перемещение медикаментов в Киев – вот это единственное, что я полностью финансирую, если совсем честно. Все остальное – это донаты.

Ю. ЛАТЫНИНА: Но ты фандрайзишь для Киева, а не для ФБК.

Е. ЧИЧВАРКИН: Потому что Киев под обстрелами настоящими.

Ю. ЛАТЫНИНА: То есть это вопрос только того, что стало меньше денег, или это вопрос фильма «Предатели»?

Е. ЧИЧВАРКИН: Вопрос фильма «Предатели»… Я Марию Певчих звал, 20 дней она бегала от меня и сказала: «Я не пойду с тобой на дебаты». Я вызывал и хотел на дебаты, очень хотел с ней вот так же сесть и прям включать фильм, останавливать и… Мне бы очень хотелось, как и Зимину, но в гораздо мягкой форме, чтобы Фонд по борьбе с коррупцией занимался расследованием коррупции, а не альтернативной историей. То, как представлены 90-е, это как в песне «Монеточки»: все бегали голые и убивали людей.

Когда предъявляют Ельцину этот ущербный дом как коррупционную составляющую, это полное непонимание того времени, честно говоря, что государство и Компартия – это просто два в одном враги. И поэтому, что законно… Никакого нет закона. Нет никакого закона. Это закон совдеповский, дебильный закон. И за счастье, честь и гордость его нарушить. Там не нужно жить по этому закону. «Это было незаконно». Правильно. Все было незаконно. И все, кто были на светлой стороне, классно, что они этот закон всеми возможными путями с приватизацией, с выборами, очень классно, что они этот сраный закон обошли либо кинули, либо игнорировали.

Потому что была сверхзадача. Это все было внутри революции. Когда ты внутри революции, там нет законов. Там ты или на светлой стороне, или ты не на светлой. Ты хочешь западные ценности и цивилизацию или ты хочешь назад в сельпо.

Когда оперируют, что это было незаконно… Естественно. Мы с удовольствием. Из этого государства нужно было выдирать абсолютно все, его нужно было класть на бок, чтобы его не было, не существовало, когда это был конец 80-х – 90-е. А потом нужно было полностью разгромить Компартию. И, к сожалению, недопоняли, что нужно было также разгромить КГБ, вскрыть архивы и запретить эту организацию, как была запрещена Компартия.

И о том, какие были реформы сделаны, про частную собственность ничего нет, ни слова. Воры, жулики, воры, жулики, воры. То есть из всей истории… Это вот как будто ты надеваешь специальные очки и видишь только оранжевый цвет и зеленый, остальной спектр вообще ты не видишь. Так изучать историю нельзя. И я бы не хотел, чтобы по фильму «Предатели» дети изучали историю.

Поэтому я считаю это большой ошибкой ФБК. Безусловно, у Леши были направления, что вот там жулики и воры, олигархов нужно разгружать и так далее, что нужно люстрацию. Но у него было все мудрее и мягче на порядки. То есть мы с ним разговаривали, когда в ноябре 2020-го мы приехали с Татьяной к ним с Юлией в Шварцвальд. Мы много-много часов разговаривали.

У него позиция, безусловно, на мой взгляд, был левый крен определенный. Во-первых, он слушал и готов был обсуждать. И если что-то он брал на заметку, он брал на заметку, потом думал и смотрел. У него не было этой леворадикальной абсолютно «жри богатых». Я думаю, что если бы в ФБК не было евреев, было бы «бей жидов и жри богатых». Вот это последняя самая простая формула, которую с удовольствием воспримут вот эти люди, которые джокеры, не нашедшие себя в этом мире, бедные, прости господи.

Я считаю последний фильм ошибкой. Я с удовольствием поддержу возвращение к тому, за что мы любили и уважали ФБК. Я очень надеюсь, что по среднему количеству доната они поймут, насколько средний класс, высший класс людей из бизнеса они напугали и отвратили этой риторикой. Маша абсолютно классный расследователь, абсолютно классный, идейный, очень энергичная, симпатичная, она обаятельная, у нее прям натуральное природное обаяние есть, и достаточно сильная. И еще больше уважения она в людях генерирует, когда искренне верит в то, что она делает. И из того спектра, что они могут делать, я бы очень хотел, чтобы они боролись с этой путинской коррупцией сейчас.

Моя риторика не такая, понятно, жесткая, как у Зимина, но он потратил много своих душевных сил и своих денег на поддержку этой организации. И ему дико обидно. Мне тоже обидно, если дальше это все сосредоточится на внутривидовую, а она именно внутривидовая, борьбу и на «Предателей – 4, 5 и 6». Тогда мне дальнейшая финансовая поддержка в будущем не будет комфортной, несмотря на то что, еще раз, я приятельствую со всеми. У меня в ФБК и около ФБК нет людей, с кем у меня холодные или негативные отношения.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да, ты попал как кур в ощип. У тебя прекрасные отношения с Ходорковским, у тебя прекрасные отношения с ФБК.

Е. ЧИЧВАРКИН: Искусство политика, как ты самая сказала…

Ю. ЛАТЫНИНА: Я, кстати, тоже, потому что я люблю тех и тех.

Е. ЧИЧВАРКИН: Искусство ведения войны – это создание новых социальных связей, это поиск сторонников, сочувствующих и искусство коалиций, а не внутривидовая борьба. Я очень стараюсь в том числе и своим примером… Как пел Шило из «Кровостока»: «Так бывает, люди делают ошибки». Да, все имеют право на ошибку. Я считаю, что попытка поднять новый пласт аудитории, сторонников… Потому что расследовать сейчас действительно в России гораздо тяжелее, а информация из 90-х, танцующий пьяный Ельцин, она доступна. Потом, о том, какой был классный Зюганов в этом фильме, вот это меня просто… О том, что перспективный новый коммунист, который не такие, как эти, в швейцарской газете. Что блять? Вот это прям вообще…

Они только ждали, чтобы потом катком проехать, всё у всех отобрать и везде всех посадить.

Ю. ЛАТЫНИНА: Зюганов?

Е. ЧИЧВАРКИН: Конечно. Он, конечно, не такой упоротый был, как Макашов или Анпилов, помните таких персонажей. Но абсолютное, конечно, зло коммунисты. Просто инерция очень большая была, пока эти люди аккуратно естественным способом убыли и их процент не стал угрожающим для будущего. Сколько Сурков потратил на битву с коммунистами… Это же десятилетия потратил, партия «Родина», вот это вот, дробя и где-то здесь откусит, сюда этих откусит. И вот он играл, играл, играл, чтобы тоже их пригастить, как известь.

Ю. ЛАТЫНИНА: То есть это была положительная составляющая деятельности?

Е. ЧИЧВАРКИН: Абсолютно, абсолютно, сто процентов. Как шутит Евгений Ройзман, коммунист хуже. Мы не будем в цивилизованной стране говорить, хуже чего, но смысл этой фразы, что хуже коммуниста вообще ничего быть не может. Это факт. Я левых не… Близко просто. Мне очень тяжело. Я бы, может быть, вообще влюбился в Машу Певчих, если бы не ее left wing.

Ю. ЛАТЫНИНА: Тогда я не могу тебя не спросить офтопик. Мы сейчас обязательно вернемся к левым, к российским коммунистам и ФБК. Но если ты не перевариваешь коммунистов, как, кстати, и я, то как тебе нынешний мэр Лондона Садик Хан? То как тебе Камала Харрис? То как тебе вот все это невероятное возрождение леваков, которых мы наблюдаем по всему миру, которые открыто говорят, что надо цензурировать, которые открыто говорят, что… То есть те вещи, которые еще несколько десятилетий назад казались здравым смыслом, типа не надо привозить в твою страну мигрантов, которые хотят уничтожить твою страну. Других мигрантов – пожалуйста. Но вот именно тех, которые хотят уничтожить твою страну, наверное, лучше не надо.

Да ты ксенофоб, батенька, да ты исламофоб и шовинист. То есть тебе на дважды два говорят «17». И если ты говоришь: «Ну, постойте, может быть, все-таки немножко поменьше?», тебе говорят: «Вы фашист, вы сионист. Мы сейчас вас обменим».

Е. ЧИЧВАРКИН: Я про Садика Хана всегда пишу только матом. Хренов популист в белых кроссовках за 29,95.

Ю. ЛАТЫНИНА: И у меня белые кроссовки.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну вот эти вот заигрывания с этим всем. Понятно, что у него было сложное детство. Он воюет с машинами. Дорога, например, Парк-Лейн, было три полосы, 40 миль в час, сделали одну полосу для автобусов и такси, что я бы согласился, если бы оставалось две вообще и 40, и другая одна полоса всего осталась 20. То есть они пустили транспорт где-то как-то по-другому.

Естественно, очень много они пересаживают на велосипеды людей. Я только за. На велосипедах очень классно. Я сам с удовольствием езжу на велосипеде, все больше велодорожек. Классно! Вопросов нет. Но когда идет дождь или когда у тебя black tie, или когда ты едешь в аэропорт, ты не на велосипеде едешь. И в суд люди из legal system не на велосипеде едут с чемоданами документов. И в рестораны, в огромное количество театров люди не на велосипедах едут. Могут ехать на метро, безусловно. Если бы он метро дальше рыл, как Собянин, вообще цены бы ему не было.

Ю. ЛАТЫНИНА: Как Собянин. Прошу зафиксировать. Значит, Чичваркин сначала похвалил Суркова.

Теперь – Собянина.

Ю. ЛАТЫНИНА: Теперь – Собянина. Как похорошела Москва при Собянине!

Е. ЧИЧВАРКИН: Нам же нужно поднимать рейтинг программы изо всех сил. Да, военный преступник Собянин, своей подписью отгружающей деньги на рекрутинг в армию, в том числе сделал очень много для московской инфраструктуры. Они сдохнут, а москвичам это все останется.

Камала Харрис, я надеюсь, проиграет. Потому что как только отключают суфлер, она не понимает, что говорить. Это очень классно. Не моя героиня.

Ю. ЛАТЫНИНА: А потом режут. Ты заметил, что сделали «60 минут»? Они взяли вот этот «word salad», то есть салат… Уже существует специальный термин, как она говорит. Это называется «словесный салат». Они взяли «словесный салат» Камалы Харрис, примерно 90% почеркали, и получилось связное предложение. Они его выдали в эфир.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, в общем, да. А Трамп может фенеботать спокойно. Говорит ярко, харизмы хоть отбавляй, несмотря на возраст. Видно, что у человека уровень тестостерона, что некоторые квадроберы могут позавидовать. Простите. Господи. У чувака все хорошо. Он уже не начинающий политик, а все-таки за плечами девять лет политической деятельности. Уже немало. Мне, понятно, не все нравится, что он говорит, абсолютно, но он лучшее из двух зол. Потому что коммунист хуже.

Ее они рановато выпустили. Психанули. Выпустили бы чуть попозже, наверное, может быть, на этом, на новенького бы она и прокатила. Где-то пошло не так.

Ю. ЛАТЫНИНА: То есть ты считаешь, что пошло уже не так? Там ставки-то не в пользу ее начинают расти.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ставки уже не в пользу ее. Ставки пока фифти-фифти. Я экзит-поллам не верю, потому что люди врут. А английским ставкам, я смотрю только на них.

Ю. ЛАТЫНИНА: И?

Е. ЧИЧВАРКИН: С прошлой недели сравнялись. Ноздря в ноздрю. Как в «Кубанских казаках». Она была чуть-чуть впереди, но это будет не ее заслуга, если он ее на кривой козе обскочит.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так вот возвращаясь к фильму «Предатели». Вот ты говоришь, что ты за Певчих бегал, она не стала с тобой…

Е. ЧИЧВАРКИН: «Бегал» звучит очень тоже эротично.

Ю. ЛАТЫНИНА: А Юлия Навальная что говорила?

Е. ЧИЧВАРКИН: Я общение по этому фильму с Юлией Навальной оставлю за скобками нашего интервью, прости.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо.

Е. ЧИЧВАРКИН: Безусловно, я предельно честно все, что я думаю по этому поводу, сказал, по возможности стараясь никого не обидеть и исходя из исключительно прагматического пути к будущему. Мне кажется, очень важна большая коалиционная поддержка ФБК из разных классов, из разных людей. Не нужно упираться только на 30-летних людей, которые выросли в очень уже, грубо говоря, красивой, светлой и чистой условной Москве.

Ю. ЛАТЫНИНА: Похорошевшей при Собянине.

Е. ЧИЧВАРКИН: Похорошевшей при Собянине. Да и при Лужкове похорошевшей.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет уж.

Е. ЧИЧВАРКИН: Почему? Похорошела еще как.

Ю. ЛАТЫНИНА: Слушай, при Лужкове это был типичный город третьего мира. Слушай, сейчас будет доза похорошевшего Собянина. Вот просто на каждой дырке возникала застройка с нагрузкой на городскую структуру. То есть это был просто конкретный Бангкок.

Е. ЧИЧВАРКИН: Если загуглить, сейчас Москва, кроме построенного в XVI веке храма и Кремля, что следующее будет? Будет Сити. Когда был Сити построен? Заложен в 2001 году.

Ю. ЛАТЫНИНА: Заложен.

Е. ЧИЧВАРКИН: Введены в эксплуатацию здания были, доминирующее количество, 2006-й, 2007-й, 2008-й, 2009-й, 2010-й, 2011-й, 2012-й, 2013-й. Похорошела, конечно. А больше ничего такого большого там особо и не строится. Похорошела, конечно. Это финальный период классного капитализма. Безусловно, всякие там Третьи кольца. Да, могли бы больше нарыть метро. Они пролюбили этот город по-разному.

Ю. ЛАТЫНИНА: У меня к тебе последний такой подкожный вопрос. И мы как раз возвращаемся к Борису Зимину. Это будет честно последний. Потому что мне действительно интересно. Дело в том, что Борис написал в своем посте, что он никогда не влиял на политику ФБК. Это правда. И Мария Певчих в ответ рассказала о каком-то собрании, где на нее взрослые мужчины кричали.

Е. ЧИЧВАРКИН: Взрослые мужчины кричали на маленькую девочку.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Что ты знаешь об этой истории?

Е. ЧИЧВАРКИН: Мария Певчих также сказала, что она не пойдет со мной на дебаты, чтобы я не возил ее лицом по асфальту. Она воюет со всем миром. Я пытался ей сказать, что я ни в коем случае ей абсолютно не враг. И я очень хочу, чтобы ФБК был популярным не только у агрессивных левых джокеров, а чтобы это был такой же восторг у всех и поддержка, как фильмы «Он вам не Димон», «Дворец Путина» и так далее, комната грязи и аквадискотека, яхты. Я очень хочу, чтобы они нашли этот способ. Понятно, что это гораздо тяжелее. Это можно делать реже. На это можно собирать как-то деньги.

Я с удовольствием поддержу, если это нужно будет, какое-то там серьезное, большое, основательное расследование, что сейчас происходит, вот сколько сейчас боеголовок у России, какие они на самом деле, сколько реально атомных этих штук, кто управляет, кто нажимает на кнопки, какая структура в случае, если Путину захочется развязать атомную войну, где узкие моменты, где это все хранится, сколько и где это все хранится. Вот если они захотят такое расследование, я с удовольствием сделаю фандрайзинг.

Или если они захотят расследовать, где и как путинские кошельки, кроме Ролдугина и прочих, где это еще как хранится и прячется. Или они захотят расследовать, на самом деле как работают санкции, сколько титана, нефти, газов, какие компании, куда это все отправляется, кто накачивать Россию продолжает деньгами. Есть где размахнуться.

И вот то, что я сейчас тебе говорю, я тоже допускаю, что Мария Певчих воспримет, что я учу ее жизни и как маленькую девочку кричу и говорю, что ей нужно делать. Хотя она занимается расследованиями уже 13 или 14 лет. Я не знаю, какой был диалог, но предполагаю, приблизительно так.

Ю. ЛАТЫНИНА: Понимаешь, вот ты сказал, вот этих агрессивных 30-летних, которые хотят услышать, что…

Е. ЧИЧВАРКИН: У них нет денег, они всех ненавидят, у них затянувшийся конфликт отцов и детей. У них куча правильных, светлых идей по поводу гендерного равенства, все что угодно, касающееся своего тела, туда не нужно лезть. С этой частью левой повестки я всегда абсолютно полностью согласен как либертарианец. О том, что бизнес должен быть социальным. Бизнес никому ничего не должен, кроме десятины, которую государство должно потратить на суды и охрану границ.

Ю. ЛАТЫНИНА: И должен своим акционерам. Быть им более прибыльным.

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет-нет, государству. Государству ничего, кроме десятины условной, он не должен. На содержание армии, независимых судов, ментов. Всё. На содержание ночного сторожа. Мы, опять-таки, с Алексеем говорили о способах люстрации, кто это должен быть, по какой дате делать линию отреза и так далее, чтобы это не было…

Ю. ЛАТЫНИНА: И что говорил Алексей? Вот это очень интересно.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, что они нахапали тогда за три копейки всё, что стоит миллиарды, и должны… Понятно, что они эффективные собственники, но они должны какую-то часть отдать.

Ю. ЛАТЫНИНА: А как это оценить? Как алгоритм написать?

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, алгоритм… Нет, здесь основной принцип. Я говорю о том, что те, кто тогда выжил в катаклизме, пересматривать 30-летней давности – это абсолютно абсурдно и невозможно. А те, кто прямо сейчас, мы понимаем, благодаря Путину и его раздаче получил что-то, что очень мягкое, и ограничено по времени, больше, чем, например, 26 сентября 2031 года, не может быть никаких иных решений принято. Ограниченное время и ограниченное количество денег. То есть если врач взял или военком даже взял когда-то взятку, оно не будет дальше отматываться назад. Это уже все.

Календарь уже закрыл этот лист. И еще раз ставить все общество в риск, что твое – это не твое, абсолютно нельзя. Закон должен быть железобетонный, 99,9, что твое – это твое навсегда. И вот в вопиющие случаи нужно расследовать и, наверное, с полным общественным одобрением и полным законным основанием люстрировать тех, кто нахапал при Путине. А 90-е просто оставить ровно в покое, как оно есть, и сказать, что все, что тогда было сделано, кроме преступлений против личности, уже твое и твое навсегда.

Ю. ЛАТЫНИНА: А Алексей что?

Е. ЧИЧВАРКИН: Да, это тоже вариант, это тоже логично.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так «да» или «подумаем»?

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, а мы и думали. То есть это был такой брейнсторм, на двое суток нон-стоп разговор.

Ю. ЛАТЫНИНА: И итог?

Е. ЧИЧВАРКИН: Итог… Я думал, мы еще вернемся к этому разговору, а мы не вернулись.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так слушай, понимаешь ведь, в чем проблема с Леонтьевым и Железняком?

Е. ЧИЧВАРКИН: Надо отдать должное, что, как он сам называл, «совет мудрецов», и он в последнее время много прислушивался к Гуриеву, очень много с ним спорил, Алексашенко, в общем, к экономистам либерального толка… К сожалению, недостаточно либертарианцев.

Ю. ЛАТЫНИНА: Левого толка, особенно Гуриев. Причем это как бы стандартно. На Западе надо соответствовать, особенно если ты из России приехал.

Е. ЧИЧВАРКИН: В системе координат леволиберальный – это в целом человек, с кем можно с удовольствием вести диалог, слушать и спорить. Но, так или иначе, они, наверное, в той повестке, которая была даже на выборах, они очень сильно повлияли. К сожалению, в окружении Алексея много людей искренних было с большим креном в левую сторону. Даже людей, которые работали в борде у самых капиталистов из капиталистов.

Ю. ЛАТЫНИНА: Это что, Ашуркова имеешь в виду? Я просто не знаю. Он что, левый?

Е. ЧИЧВАРКИН: Так или иначе, я не знаю, кто от кого перепылился, от него тоже эти идеи, безусловно, исходили. Тоже мы как-то спорили, говорили. Мне кажется, они в том числе хотели очень-очень понравиться доминирующему большинству россиян. Леонид Волков там делал и делает замеры. Они просто очень хотят понравиться, и чтобы у них была поддержка, именно количественная поддержка. Мне кажется, это в том числе из-за этого. Но то, что Мария Певчих в своей идее социальной справедливости искренна абсолютно, что она в это абсолютно верит, я не сомневаюсь.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я тоже. Ну, так и большевики, знаешь, были искренны.

Е. ЧИЧВАРКИН: По-разному.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, слушай, кто был неискренен, тот…

Е. ЧИЧВАРКИН: Тот и победил.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так понимаешь, в чем дело, мне кажется, расследование Каца, оно бьет в эту именно самую страшную точку. Потому что получается, что все они в 90-е.

Е. ЧИЧВАРКИН: Один след же.

Ю. ЛАТЫНИНА: Абрамович – негодяй, Фридман – негодяй, залоговые аукционы – это плохо, а Железняк с Леонтьевым – святые.

Е. ЧИЧВАРКИН: С Фридманом сначала подпись, снятие санкций, потом «подпись не моя», потом «негодяй».

Ю. ЛАТЫНИНА: Давай Фридмана даже сейчас просто вынесем за скобки.

Е. ЧИЧВАРКИН: А почему? Это тоже была стрельба по ногам. Либо вписывайся, либо не вписывайся. Я вот вписался и вписался по-прежнему. Если все пойдет не так или будут суды, я приду в суд за Фридмана. Вот прям приду в суд и буду делать все, чтобы от них отвалили.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так вот я возвращаюсь к Железняку. То есть, понимаете, уж надо всех судить одной линеечкой. Потому что фильм «Предатели», залоговые аукционы – одной линеечкой, а Железняк и Леонтьев – они, оказывается, пострадавшие.

Е. ЧИЧВАРКИН: Безусловно, я абсолютно уверен, что они пострадавшие от государства. Что их государство разграбило, я не сомневаюсь, потому что это такое государство. Они бы там не оказались, если бы государство их не разграбило.

Ю. ЛАТЫНИНА: Стоп, стоп, стоп. У них была дырка в банке в несколько сотен миллионов долларов до того, как их вызвала Набиуллина. И они положили вот так вот ноги на стол перед Набиуллиной и сказали: «Да ты не понимаешь, у нас есть такая крыша». И как ты понимаешь, эта крыша была не Навальный.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я этого, понятно, не знаю. Я знаю, что с дырками можно жить и выживать, и дырки латать.

Ю. ЛАТЫНИНА: Сотни миллионов.

Е. ЧИЧВАРКИН: Смотря какой оборот, какие у тебя активы, как они оценены и так далее. Еще раз говорю, я не смотрел, не буду разбираться.

Ю. ЛАТЫНИНА: Можно тебе задать кошмарный вопрос?

Е. ЧИЧВАРКИН: Не буду разбираться. В «Евросети» тоже была дырка. И мы когда продали, эта дырка была вся залатана, обслужена. А дырка была из-за каких-то наших ошибок, безусловно, и из-за постоянных грабежей со стороны государства. Государство наделало чудовищных дырок. Когда мы продавали «Альфе», мы эту всю дыру размером с Садовое кольцо показали, из-за этого мы получили мало денег, они со всеми договорились, эту дыру залатали, без судов везде всё прошли, всем всё отдали. Кто-то дал дисконт, кому-то они полностью отдали, кому-то реструктуризировали. Все счастливы, довольны, все долги были обеспечены. Дыра – это не значит, что ты всех кинешь.

Если бы мне в 2008 году нужно было уехать из России и я понимал, что я сделку не сделаю, я бы взял с собой столько кэша, сколько мог увезти, и вот, естественно, все были бы кинуты. Я был бы точно такой же. Слава богу, мы договорились тогда.

Ю. ЛАТЫНИНА: У меня к тебе последний вопрос по этому поводу. Смотри, это меня учил еще покойный Андрей Козлов, который мечтал сделать то, что сделала Набиуллина – почистить российские авгиевы банки. Это было давным-давно. Он говорил: «Юль, вот скажите, а вот у JPMorgan сколько было банков?» Я говорю: «Один». Он говорил: «Объясните мне…».

Е. ЧИЧВАРКИН: А чем занимался прадедушка Моргана?

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, я не об этом.

Е. ЧИЧВАРКИН: Не было?

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, не об этом. «Когда вы видите, что какая-то группа имеет шесть банков, пять банков (а там в группе “Лайф” было, по-моему, шесть банков), то скажите, пожалуйста, ну нафига людям шесть банков вместо одного крупного с нормальным капиталом? Ответ: это значит, что это глубоко нечисто». Извини, даже у «Альфы» один банк. Я не помню, потому что в России в начале 90-х было много гитик, но есть «Альфа-Банк», а не «Альфа-Банк» и еще пять каких-то маленьких.

Е. ЧИЧВАРКИН: Я знаю группы, где было несколько, и все вроде как нормально. Потом что-то слепили одно другим, где-то докупили, где-то купили банк, который сначала подержали, почистили, что-то скупили потом. Там можно делать кюлиш-мюлиш совершенно легально, никого не кинув по дороге.

Еще раз. Мое чувство и мой жизненный опыт говорят, что дыры в банках, в компаниях частных оставляет государство. «Альфа» крепкие, они очень умные, они просто очень умные, очень осторожные и просто считают на семь ходов вперед. И них другая абсолютно стратегия риска. Многие банкиры опять-таки из 90-х и нулевых, у них был дикий, бурный рост и у них другая стратегия риска. А риск всегда оправдан. Риск иногда может обернуться убытками.

Еще раз, я этих людей не знаю лично, не готов обсуждать, утверждать. Если бы не агрессивные действия государства, вероятно, они бы, если там и были дыры, может быть, это все прекрасно залечили из-за роста активов, которые у них есть.

Ю. ЛАТЫНИНА: Не-не. Извини, этого не хотела спрашивать, но теперь не могу не спросить. Вот есть совершенно конкретная ситуация, когда ты берешь деньги банка, 195 миллионов долларов, отдаешь их зарубежному брокеру, чтобы он купил бумаги ценные, а потом оказывается, что эти ценные бумаги служат гарантиями по кредиту (и это не отражается все, естественно, в писульках, поданных ЦБ), которые этот брокер выдал абсолютно какой-то курячей фирме «Рога и копыта», она называлась Vermenda.

И у меня были те же вопросы, что и у тебя. А вдруг эта Vermenda там как прокладка чего-то вкладывала? Но Кац показывает, что нет, эта Vermenda просто тупо потом переводила деньги куда-то на деревню дедушке. Я что-то не вижу тут, извини, злой роли государства. Я наше государство тоже не очень люблю, но я тут на стороне Набиуллиной.

Е. ЧИЧВАРКИН: Еще раз. Ты, вижу, читала. Я, честно говоря, не буду даже туда погружаться. Вот я просто не буду туда погружаться.

Ю. ЛАТЫНИНА: У меня был в начале всей этой истории вот ровно такой же вопрос, как у тебя. Я спрашивала у очень многих своих друзей: «А что вы скажете про Железняка и Леонтьева?»

Е. ЧИЧВАРКИН: – «А вы же жили рядом с концлагерем, да? Вы что, не видели дым из трубы каждый день?» – «Я смотрел в другую сторону». Помните этот разговор в 1946 году? Я смотрю в другую сторону.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо. На самом деле, это знаменитая цитата Эренбурга, и в ней немножко было по-другому. Он готовил этот ответ, думал, что сейчас ему немка скажет: «Мы смотрели в другую сторону», он скажет: «Чтобы смотреть в другую сторону, надо знать, в какую не надо смотреть». Она на него посмотрела и спросила: «А вы что про Колыму думали?» И он заткнулся.

Е. ЧИЧВАРКИН: А она спросила: «А что вы думали, каждый раз покупая “Беломорканал”? На какую из сторон канала вы смотрели?»

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Я в начале этой истории была уверена в другом. Наши с тобой как раз критерии, вот ты как Чичваркин, я как автор «Охоты на изюбря», они очень резиновые. И я готова знать, что вот в российских банках…

Е. ЧИЧВАРКИН: Резиновые, как Москва.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Есть такие нестандартные, скажем так, неевклидовые бухгалтерские приемы, что люди могут заиграться, сделать то, сделать это, хотеть одно, получилось другое, все бывает. Ну, не автору «Охоты на изюбря» звенеть колокольчиком. Но у ФБК критерии совершенно другие, которые нам были показаны, допустим, в фильме «Предатели». И я была, если честно, уверена, что после того, как случится этот скандал, ФБК возьмет паузу, скажет: «Ребята…».

Е. ЧИЧВАРКИН: Почему паузу?

Ю. ЛАТЫНИНА: Извини, все-таки дай мне договорить.

Е. ЧИЧВАРКИН: Вот там же такая ситуация, как и с «Невзлингейтом». Два месяца уже бегал, оказывается, этот человек со всем и рассказывал. О том, что Кац делает расследование, они знали два или три месяца назад. Они абсолютно знали. Поэтому паузу можно было брать, можно было не брать. Не факт. Это все ужасные удары по репутации, которые всю оппозицию, всю, дисконтируют, всю абсолютно, множат на ноль целых хрен десятых. Я, вот честно, не понимаю, для чего это делать.

Есть враг Путин. И, грубо говоря, есть вектор, условно говоря, просветительский вектор в отношении граждан России (а расследования – это серьезный просветительский вектор, я считаю), показывающий, что из себя представляет российская власть. Я думаю, что нам всем нужно сосредоточиться на этом.

И второе. Используя воображение, которого у нас нет, показать, какая будет Россия, когда Путина не будет, Россия после: налоги, отношения, законы, соседи, границы, менты, понятые, армия, боеголовки, хайперлупы, Китай, Европа, визы, шенгены, университеты, вот это все. Нам нужно это все. Языки и так далее. Все это нужно обратить в видение большое, чтобы россиянин, когда у него закончится в холодильнике что-то в какой-то момент (допускаем, что это может быть), задал вопрос, а кто и как может обеспечить мне, при ком я могу себе забить холодильник, условно говоря, опять и чувствовать себя достойно, гордиться страной, путешествовать, не бояться за детей, не видеть ПТСРщиков ужратых с ножом в подъезде и так далее.

И мне кажется, вот есть две вещи: заниматься подсвечиванием чудовищного нынешнего режима и формулировать видение будущего. Спорить об этом, собираться… Вот, условно, Юлия Навальная говорит завтра: «Дорогие мои хорошие все, вот от левого края до правого, от либертарианца до федерализации Якутии, условно говоря, через месяц собираемся в Берлине, вы каждый представляете наше общее будущее и вот это вот все. Мне похеру, кто с кем когда срался абсолютно. Я обниму каждого. Поэтому садимся и делаем большую какую-то штуку именно о смысле будущего». Мне это видится так. А вот это срачество, кто у какого банкира где и как

Ну, серьезно. Это то, чем мы должны заниматься. Это то, о чем я говорил. У нас ноль воображения. У людей без фантазии нет будущего никакого. Никакого вообще. Это все равно поменяют, и поменяют люди с воображением.

Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо. Тогда я не доканчиваю тот вопрос, который я хотела задать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Закончи.

Ю. ЛАТЫНИНА: Почему не извиниться и не сказать: «Мы не считаем, что Железняк сделал что-то страшное», но не уволить его? – «И вот мы начинаем с нового листа».

Е. ЧИЧВАРКИН: Не знаю. Может быть, они найдут аргументы, которые будут исчерпывающие, и скажут, почему это не нужно делать, увольнять его. Не знаю.

Ю. ЛАТЫНИНА: Окей.

Е. ЧИЧВАРКИН: Когда я понимал, что я в чем-то не прав, тоже не сразу, я извинялся и признавал ошибки. Вообще, признание ошибок – это не слабость.

Ю. ЛАТЫНИНА: Абсолютно. У меня вообще никаких претензий не будет, потому что я прекрасно знаю, как эти ребята могут красиво рассказывать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Мы не видели, чтобы кто-то признал ошибки из этих всех людей, уважаемых более или менее и наших коллег. Они все каждый уверен, что он безошибочный.

Ю. ЛАТЫНИНА: У меня, возвращаясь, поэтому к тебе еще более страшный вопрос. Ты сказал «видение будущего». И вот мне кажется, что корень бед – это на самом деле не «Невзлингейт», не «Железнякгейт». Извини, это будет долгий вопрос, но он именно поэтому важный. Вот когда в 80-х годах мы слушали «Голос Америки», то было понятно, что нам обещают. Причем что обещают, условно говоря, элите? Партийной элите. Партийной элите обещали заводы, газеты, пароходы вместо трехкомнатной квартиры с финской «Хельгой». Было понятно, что обещают контрэлите.

Е. ЧИЧВАРКИН: А «Хельга» финская, не ГДРовская?

Ю. ЛАТЫНИНА: ГДРовская. Ну, может, они были финские, я не знаю. У них были какие-то финские умывальники, а им обещали американские, причем из золота, вместе с условным Братским алюминиевым заводом. Было понятно, что обещают ученым. Было понятно, что обещают рабочим. Слушайте, у вас в капиталистической стране такой же, как вы, живет в двухкомнатном коттедже, у него две машины, и эта машина «Мерседес», а не «Москвич», за которым вы седьмой год стоите в очереди.

Е. ЧИЧВАРКИН: Под которым вы потом семь лет лежите, принимая капли масла на лоб.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вот. Было понятно, что обещали. Я сейчас слышу обещание условной российской оппозиции, не только ФБК, российской элите. Оно примерно таковое. Силовики, вы все пойдете под суд. Бизнесмены, мы только что это с тобой обсуждали, вас всех помножат на ноль. Кто еще? И так далее. Солдаты, вы пересекли границы, вы преступники, как это сказал Яшин. И вот те люди, которые сидят в России, думают: «Ни фига себе, ребята».

Е. ЧИЧВАРКИН: А что это, если не недостаток воображения? Это он и есть.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну так скажи мне, какой с этой программой… А там еще прибегают сбоку национал-деколонизаторы и говорят: «Рашка должна распасться. И вообще вы генетические рабы».

Е. ЧИЧВАРКИН: Иди разваливай.

Ю. ЛАТЫНИНА: И так думаешь: «Ребята…».

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну вот. Поэтому не сейчас и не эти люди. Либо у кого-то сейчас должна проявиться недюжая сила воли признания ошибок. Я полностью согласен. Извинения перед всем честным миром и раскрытые объятия. Это было бы очень круто, очень сильно. Вот. Ну, посмотрим.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так получается, это Путин выиграл. Смотри, вот его война.

Е. ЧИЧВАРКИН: Полностью. Теперь совсем полностью.

Ю. ЛАТЫНИНА: Обратите внимание, господа, мы похвалили Суркова, мы похвалили Собянина, теперь мы переходим к главной части Мерлезонского балета.

Е. ЧИЧВАРКИН: Мне кажется, вот они, делая на его день рождения в прошлый раз эту чудовищную атаку на Израиль, именно я уверен, что если потом покопаться, окажется, что российские спецслужбы приложили руку к тому, чтобы это произошло, чтобы перенести туда весь кошмар, который потом, так или иначе, скажется на Иране. Мне кажется, вовлечь Иран во что-то, чтобы российская нефть была неубираемой с рынка, мне кажется, у них такая была сверхзадача.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ты им не приписываешь слишком большие?..

Е. ЧИЧВАРКИН: Может быть.

Ю. ЛАТЫНИНА: У меня единственное возражение.

Е. ЧИЧВАРКИН: Может быть. Ну хорошо, тогда просто черту этому фартит абсолютно незаконно, никакой кармы не существует.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я о другом. Смотри, элита вокруг него сплотилась в значительной степени благодаря…

Е. ЧИЧВАРКИН: Конечно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо оппозиции, спасибо западным санкциям. Они обнаружили, что с той стороны еще хуже. Им всегда говорили, что вас Запад ненавидит и хочет отменить, потому что вы русские.

Е. ЧИЧВАРКИН: И тут бац. Абсолютно, да. Если тогда «American boy, уеду с тобой» и русских ученых welcome, 1989-1990-й, пожалуйста, через Вену, куда угодно, в фонды вас разместим туда, хотите – в Израиль, хотите – в Америку, хотите – вот это вот все, переплыл из русского парохода человек, его показывают, обнимают, квартиру, вот это вот все, деньги первичные, то сейчас – «иди домой, давай Путина смещай, фашист». Вот. И поэтому Путин говорит, что мир больше не однополярный, потому что этот полюс просто себя изжил.

Понятно, что если бы они сделали в первые дни войны, сказали, условно, людям с больше чем X дохода: вам временная рабочая виза на полгода, будете продлевать, пока идет война, счета откроем, если сможете заплатить 2 или 3 тысячи евро, даем специальную временную визу, давайте в Европу, все, война бы закончилась, ничего бы не было. Вывезли бы капитал, там была бы асфиксия, тушкой Набиуллиной бы не заткнули эту дыру. Была бы абсолютная асфиксия по мозгам и деньгам.

Так нет же. Запад залатал, сделал все, чтобы российская именно путинская военная машина была снабжена деньгами и людьми. Они просто вручную нагрели этот котел. Безмозглые.

Ю. ЛАТЫНИНА: Есть же вторая часть уравнения. Потому что все то, что ты сказал, можно было сделать с Россией, Запад сделал с Украиной. На самом деле Украину поделили. И лучшая часть Украины, несколько миллионов беженцев, они на Западе, они там будут рожать, они там будут работать.

Е. ЧИЧВАРКИН: Какая шикарная украинская диаспора на Кипре. Феноменальная. Светлые просто люди. Ты приходишь, сидит десять человек, у них полторы тысячи IQ на десятерых и компании в 18 странах с многомиллиардными оборотами. Какую Украину потеряли! Какая диаспора класснейшая просто. И русская, и украинская.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так вот, смотри, как интересно получается. Получается, что де-факто Украину на самом деле разделили уже. Лучший кусок Украины забрала себе Польша, Германия. Ну вот там на Кипр уже уплыли какие-то хвостики. Я имею в виду человеческий капитал.

Е. ЧИЧВАРКИН: Очень много голов на Кипре. Безусловно, и в Польше тоже, и в Германии, и в Латвии, и в Великобритании очень много. Из-за этой системы, когда можно было приезжать, можно поселяться в чужом доме, очень много светлых людей приехало. Очень много.

Ю. ЛАТЫНИНА: Путин отодрал себе Крым, Донбасс. На самом деле, после 2022 года он уже отдирал просто безлюдные территории, поэтому в этом смысле он не очень как бы…

Е. ЧИЧВАРКИН: Почему? Марик.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, скажем так, в 2023 году Авдеевка…

Е. ЧИЧВАРКИН: Это руины.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да, это уже руины. Это уже как бы людским капиталом он не разжился.

Е. ЧИЧВАРКИН: А ему не нужен людской капитал. В этом все дело. Запад все делал, чтобы ему оставить тот капитал, который там и так, где родился, там и пригодился. Айтишники, которые там жили, специалисты, которые там жили и работали, которые поначалу дернулись куда-то или хотели дернуться, все там и остались.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так я об этом, что Путин выиграл эту войну в том смысле, он, конечно, не хапнул Киева, он не получил того, что…

Е. ЧИЧВАРКИН: Пока еще нет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Но он добился того, что мир стал многополярный. Более того, он реально разделил Украину, а Запад на самом деле, вместо того чтобы или покончить с этой войной, или просто сказать: «Все, ребята, хватит, останавливайтесь», Запад прекрасно сидит на заборе и…

Е. ЧИЧВАРКИН: Продолжает финансировать.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет. Они же as long as it takes. Вот я тут видела, Урсула фон дер Ляйен говорит: «Мы будем помогать Украине as long as it takes». Так хорошо, украинская армия выступает из Угледара. И мы видим, что хорошо, если фронт не обрушится, потому что у Путина тоже обрушалки нет. Не будем сейчас это разбирать. Я имею в виду, что получается, что все получили, чего хотели.

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, Украина этого не хотела.

Ю. ЛАТЫНИНА: Кроме Украины, да.

Е. ЧИЧВАРКИН: Кроме Украины. Украина – абсолютно жертва. Растерзанная, обманутая страна.

Ю. ЛАТЫНИНА: И обманутая не только… То есть, вернее, она Россией вторгнутая, а обманутая Западом. И более того, обманутая своим начальством, которое говорит: «Нам сейчас…».

Е. ЧИЧВАРКИН: И поэтому, когда ты говоришь: «А ты грузишь не на ФБК, а на Украину», вот поэтому я все свои гуманитарные позывы все сконцентрировал, естественно, туда. Потому что с этим просто невозможно по-другому жить и воспринимать, когда от твоего имени, от имени всех русских, просто уничтожили большую часть страны и поставили под вопрос светлое будущее остальной. И действительно непонятно, когда это закончится.

Да, Путин не взял Киев, слава богу. Но у него же ни на секунду эти амбиции не ушли никуда. И ресурсы на это у него есть. И деньги есть, и ресурсы есть. Они-то могут совсем вдолгую. Они ни от кого уже не зависят. И любой «Ирангейт» следующий, горячая или полугорячая, или полувойна с взаимными бомбардировками… Я не удивлюсь, если Израиль в следующий раз расхерачит нефтяные терминалы. Запросто же может Израиль в Иране.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, после следующей… Там лестница эскалации. Там надо оставлять…

Е. ЧИЧВАРКИН: Хорошо, в мае 2025-го может?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, зависит от того, что сделает Иран. В принципе, может.

Е. ЧИЧВАРКИН: Может. Ну вот будет нефть 90. И как во время газового шантажа, Путин вместо 50 с чем-то за баррель получит 80. В обход этих 60 правил запросто. Всё, бабок будет опять хоть ртом, хоть жопой жуй. Сейчас 3 миллиона за подписание контракта. И они еще боятся зарплату поднимать. Они зарплату не трогают два года контрактникам. Потому что им же всем надо. Видимо, придется им расстроиться, что у них такая зарплата. А так, они просто изменят ставку зарплаты, сделают 300, и всё. И соберут еще сколько угодно людей.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так они поднимают.

Е. ЧИЧВАРКИН: Зарплату – не сильно. Ставку они поднимают за подписание. Она где-то 2 700. В Ямало-Ненецком округе или в Ханты-Мансийском, не помню, какой из этих двух, где-то 2,5, как в Москве. А в Белгороде 3 миллиона. А зарплата остается 210, по-моему, или 220. Так вот, они зарплату сделают 300, и всё. И соберут всех. Да еще и мигрантов из бывших союзных республик. Миллион запросто отправят туда в топку. Орда может захватить все что угодно за эти бабки.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так вот у меня, собственно, вопрос. Вот это реальная картина, которую ты говоришь.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да, она реальная. Мы живем в реальном мире, видим новости, сопоставляем. У нас есть мозг.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Вот в ответ на эту реальную картину. Вот мы только что говорили с тобой про то, что российская оппозиция российской деловой элите не может предложить ничего, кроме счастливого лозунга раскулачивания. А деловая элита это не схавает.

Е. ЧИЧВАРКИН: Либертарианская партия, кстати, так не считают. И мы, либертарианцы, считаем, что твое – это твое навсегда.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Теперь мы возвращаемся к еще более печальной вещи, потому что есть силовая элита, которая управляет Россией. И вот эта силовая элита сейчас слушает, как… То есть она видит, что реально происходит на поле боя. Реально происходит на поле боя то, что оставлен Угледар. Но, собственно, дальше укреплений за ним особо нет, потому что их, пардон, не построили, а почему, давай не будем здесь обсуждать. Мы знаем ответ с тобой на этот печальный вопрос. Ты только что нарисовал перспективу.

Запад все это прекрасно устраивает, потому что, оказывается, получается, что обе стороны стирают друг друга, и одни рылом не вышли, и другие рылом не вышли. И, конечно, никто не хотел, чтобы так получилось, но раз оно получилось, хочет Зеленский воевать еще несколько лет, ну пускай воюет, а нам-то чего, плохо? Вот как раз те люди, которые уехали, условно говоря, в Германию, укоренятся.

На этом фоне опять же выходит российская оппозиция, тот же Яшин, в белом.

Е. ЧИЧВАРКИН: IT-сектор на Кипре был 8%, сейчас – больше 10%.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. И говорит: «Границы 1991 года, все россияне, которые пересекли границу, военные преступники, ну и коллективная ответственность». Вот как ты думаешь…

Е. ЧИЧВАРКИН: Все адепты коллективной ответственности….

Ю. ЛАТЫНИНА: Погоди, я сначала не про коллективную ответственность. Давай про границы 1991 года и все военные россияне – коллективные преступники. Вот победоносная армия, будем говорить честно, но она не сильно победоносная, потому что ей все время Запад обрывает, все время Путину показывают, что он очень быстро не пройдет, но тем не менее имеющая стратегическое преимущество. И скажи, кому адресовано? Вот это же не только Яшин. Это вот стандартно: границы1991 года, все военные – преступники.

Е. ЧИЧВАРКИН: С границами 1991 года я абсолютно согласен. Границы 1991 года нужно постараться, чтобы они были…

Ю. ЛАТЫНИНА: Как?

Е. ЧИЧВАРКИН: С Крымом никак. И признавать это неверно абсолютно, ну просто неверно, что вот ты захватил, и оно стало так. Это неверно. А остальное… Я не готов признать никакую другую границу, чем на Google Maps. Вот оно должно быть так. И никто к соседу лезть с оружием не должен.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Но только в результате на карте это получается, что Украина будет продолжать истекать кровью.

Е. ЧИЧВАРКИН: На карте Йемен есть, а такого государства нет.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну так Украина превратится в Йемен и в Афганистан. И после этого нам скажут, что, вы знаете, это вот мы розовые пони в белых пальто, границы на карте…

Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, Украина, по сути, вольница. Она не превратится. Развязка, я надеюсь, будет все-таки какая-то относительно достойная. Очень относительно. И все-таки принятие Украины во все европейские институты и в НАТО, чтобы это не превратилось в Йемен и в Афганистан, я надеюсь, что это все-таки произойдет. Единственное, наверное, территория войдет не вся, потому что такого количества вооружения Украине никто не даст, чтобы освободить это все.

Но чтобы освободить это все, это нужно также пройти абсолютным либо катком, на что нет ни людей, ни ракет, либо поступать… Кстати, по поводу воображения, возвращаясь. Операция в Курской области – это проявление воображения. Либо поступать очень альтернативно, необычно и хитро. И как-то очень цинично, видимо. И тогда постараться вернуть себе территорий по возможности больше.

Ю. ЛАТЫНИНА: Смотри, я еще раз повторяю, Путин не собирается мириться, потому что считает, что у него есть стратегическое преимущество.

Е. ЧИЧВАРКИН: Абсолютно. Он считает, что, во-первых, прав и у него историческая миссия. И абсолютное преимущество, оно де-факто есть.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Европа считает, что ну, хорошо, войну удалось задержать в рамках, она contained, она не превращается в мировую, и до тех пор, пока она не превращается в мировую, да пусть себе там друг друга точат до морковкина заговенья, а у нее будет чистый прибыток в виде очень качественных, неисламских, будем говорить честно, замечательных, белых, даровитых, умных, работящих, образованных украинских эмигрантах.

Е. ЧИЧВАРКИН: А что они русских эмигрантов в том числе не взяли?

Ю. ЛАТЫНИНА: Слушай, давай не будем сейчас обсуждать вопросы. Вот я как бы по факту. Третье. Зеленскому мириться тоже не… Потому что как только произойдет просто остановка по линии огня, то придется проводить выборы, и вообще начнется такое, что начнется махновщина.

Е. ЧИЧВАРКИН: Безусловно, да. Со следующих выборов, наверное, произойдет смена парадигмы в Украине.

Ю. ЛАТЫНИНА: Теперь у меня вопрос. А зачем на этом фоне, на фоне этой реальности, печальной реальности, бегать с рассказами, во-первых, про коллективную вину, во-вторых, русские военные – все преступники? А в-третьих, прости меня, ведь получается, что Путин своего добился. В том смысле, ровно как большевики говорили, что весь мир – классовая борьба. Это был бред, но они исходили из этого. И мир в значительной степени становился классовой борьбой. Имамы говорят, что весь мир – борьба с неверными. Это абсолютный бред. Но как только они начинают бороться с неверными, это отчасти происходит. И точно так же Путин говорит.

Е. ЧИЧВАРКИН: Ну да, если говорить все время человеку, что он свинья.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Точно так же Путин говорит: «Весь Запад хочет окоротить Россию и уничтожить славянский мир и русский мир». И вот мы наблюдаем, как результатом этой коммунистической политики Запада является то, что две славянские страны стирают друг друга.

Е. ЧИЧВАРКИН: Это результат политики Путина, это не результат западных стран.

Ю. ЛАТЫНИНА: Не-не-не, они могли бы по-другому…

Е. ЧИЧВАРКИН: Путин мог это все выслушать и этого не делать. Путин мог это все выслушать, если ему очень хочется, если бы это был не Путин, а другой человек, который выглядит как Путин, но не как Путин, с набором таких же хотелок, но другим инструментарием, золотыми осликами он бы мог вообще решить всю проблему восстановления Советского Союза, кроме Азербайджана и стран Балтии.

Ю. ЛАТЫНИНА: Это безусловно.

Е. ЧИЧВАРКИН: Просто взять тихо золотыми осликами. Ну вот как Шведская империя потеряла когда-то давно Латвию в 1706, а теперь ты в любом месте практически приходишь платить карточкой, в Риге, в Юрмале везде Swedbank. И, значит, две копеечки ушло в метрополию. И все счастливы. Вот она империя современного образца. Они скупили землю, купили банки, дали шикарный банковский сервис, финансирование банкам дали. И, грубо говоря, являются классными партнерами, при этом зарабатывают. Вот что Путину мешало это сделать? То же самое.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, слушай, про Путина тут я с тобой полностью согласна. Золотые ослики – это вообще. Но я о другом. В случае добросовестного подхода к этой войне у Соединенных Штатов было три варианта.

Первый – не делать ничего. Ну вот сколько Путин отхватил, столько и отхватил, зато хоть будет мир и люди не побегут.

Вариант второй – обеим сторонам еще в Стамбуле навязать мир, сказать: «Вы, суки, если этот полезет туда, мы дадим вам столько оружия, чтобы от него ничего не осталось», и навязать обеим сторонам мир.

И третий вариант (но абсолютно действительно нереалистичный) – это дать Украине столько оружия, чтобы она победила, потому что это действительно называется Третья мировая война. Поэтому третий вариант теоретический, но нереалистичный.

Вместо этого нам говорят, что Украина больная гангреной, будем честно говорить.

Е. ЧИЧВАРКИН: Еще полувариант был – пообщаться с Евросоюзом, чтобы выпустить российские таланты и деньги из России.

Ю. ЛАТЫНИНА: Да. Четвертый вариант.

Е. ЧИЧВАРКИН: Это решение было бы очень крутое.

Ю. ЛАТЫНИНА: Кстати, да.

Е. ЧИЧВАРКИН: Решение было бы очень крутое. И никто бы и слова сказать не мог. Вот так бы просто крутанули бы его на одном месте. Нет мозгов просто. И собрали бы себе и работающих, и мозгов.

Ю. ЛАТЫНИНА: Крутанули бы на одном месте. И еще добавить, что Украине сказать: «Мы, ребята, в Киеве приветствуем всех». Но смотри, в результате что получилось. Они не выбрали ни одного варианта, кроме следующего: у Украины нога, больная гангреной, и эти господа говорят, что ребята…

Е. ЧИЧВАРКИН: Что ты имеешь в виду?

Ю. ЛАТЫНИНА: Донбасс. Донбасс, занятый российскими войсками. И говорят: «Ребята, держитесь. Мы будем вас розовой водичкой поить as long as it takes (столько, сколько нужно)». Кроме этого, они смотрят, извини, как в Украине, ну, я уже цитировала тебе Андрея Ермака, русские – биологический мусор, нелюди и так далее. Это серьезно. Это серьезно, потому что, как бы тебе сказать, Украина на наших глазах немножко хамасизируется. Она становится местом, где люди говорят: «Мы жертвы, нам все можно и нам все должно».

Е. ЧИЧВАРКИН: Это некоторые люди во власти эту идею популяризируют. Она сегодня есть, а завтра нет.

Ю. ЛАТЫНИНА: А Запад не останавливает. Хотя это идет против абсолютно всех коммунистических установок, которые мы имеем сейчас на Западе.

Е. ЧИЧВАРКИН: Да. И оно не приживется.

Ю. ЛАТЫНИНА: Приживется оно или не приживется, я не знаю. Я думаю, что приживется. Я думаю, что приживется со страшной силой. Но дело не в этом. Запад это не останавливает. То есть его полностью устраивает.

Е. ЧИЧВАРКИН: Вы знаете, как в Лондоне бизнес-комьюнити украинское и российское? Есть там бизнес-клуб, где люди оттуда и оттуда. Никак не приживется. Те люди, которые реально восстанавливают всё… Будут купцы. У купцов, если ты на светлой стороне, если ты не зиговал… Если ты прям искренне зиговал – всё, понятно. Если ты не зиговал, если ты на светлой стороне – абсолютно нет никакого национализма. В том классе, в котором общаюсь я, ноль национализма. Ноль. И как только война закончится, купцы всё наладят, если не будут сраные политики изображать избыточность на границах.

Ю. ЛАТЫНИНА: Последний вопрос. Коллективная ответственность.

Е. ЧИЧВАРКИН: На хуй идите с коллективной ответственностью. Этой концепции не существует. Она навязанная и абсолютно ложная. По рождению в Нижнем Новгороде или в Нижнем Тагиле, или в Верхней Салде ты не можешь быть виноват в войне, точка, как ты не можешь быть по цвету кожи, по росту выше, чем 1.80, или ниже, чем 1.50, или если ты меньше 50 килограмм, ты ведьма и тебя нужно сжигать. По вот этим данным ты не можешь быть виноват. Ты можешь быть виноват в преступлении, которое ты совершал. Преступление, которое совершили от твоего имени или от твоей нации, ты не можешь быть виноват. Это абсолютно ебаная дичь. Не понимаю, почему мы с тобой, два интеллектуала, это обсуждаем.

Ю. ЛАТЫНИНА: Потому что это говорят российские оппозиционные политики. Это не очень удачно даже сказал Яшин. И у меня тут вопрос. К кому они обращаются?

Е. ЧИЧВАРКИН: Ответ мой всегда такой. Может быть, к трюму. Вот. Ответ мой такой. Это абсолютно то, что я сказал. И кроме мата, у меня никаких слов нет.

Ю. ЛАТЫНИНА: И на этой замечательной ноте мы завершаем этот замечательный разговор с котом Галстуком, который, наконец, раскрыл свою истинную сущность и превратился в Евгения Чичваркина. Не забывайте, господа, на нас подписываться, не забывайте делиться ссылками.

Е. ЧИЧВАРКИН: Tot_samy_chichvarkin.

Ю. ЛАТЫНИНА: Инстаграм.

Е. ЧИЧВАРКИН: Инстаграм.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ставить лайки, поддерживать нас, если можете.

Е. ЧИЧВАРКИН: До зустричи.

Ю. ЛАТЫНИНА: До зустричи. Зброя…

Е. ЧИЧВАРКИН: Зброя массового створення. Оружие массового созидания.

Ю. ЛАТЫНИНА: Оружие массового созидания. Слушай, мы так назовем эфир.

Е. ЧИЧВАРКИН: Заметь, у нас и там, и там украинский след.

Ю. ЛАТЫНИНА: Белорусский. Почему я сказала про белорусский след? Потому что это футболка Вовы Цеслера, белорусского знаменитого художника. Так что, вот видишь, опять единство трех этих самых народов, как по Феофану (Прокоповичу). Мы, значит, похвалили Суркова, похвалили Собянина, сказали, что Путин выиграл, и в конце рассказали про единство трех народов – русского, украинского и белорусского.

Е. ЧИЧВАРКИН: Триединая святая Русь. Вот тебе крест.

Ю. ЛАТЫНИНА: А это, кстати, если бы это не было за пределами, потому что мы уже перебрали всё по времени, это вообще, на самом деле, очень интересный момент, что в оппозиционной среде абсолютное табу, ну ты боишься похвалить Собянина, потому что на тебя тогда покажут пальцем.

Е. ЧИЧВАРКИН: Мне насрать.

Ю. ЛАТЫНИНА: А мне, кстати, не насрать. Я в какой-то момент…

Е. ЧИЧВАРКИН: Я настолько перестал всех уважать. Мне все равно на их мнение абсолютно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Всё. Yes.