«Код доступа»: Переговоры: кто во что играет. Путинский репрессионизм. Несостоявшийся Союз Польши, Украины и Британии

Юлия Латынинапублицист, писатель

Напомню, что план Трампа – вот как две собаки вцепились друг друга глотками, а хозяева их разнимают за задние ноги. Потому что когда задние ноги поднимаешь в воздух, то глотки разжимаются автоматически. Смысл заключается в том, что если Зеленский не захочет мириться, то Трамп не будет поставлять ему никакого оружия, а если Путин не захочет мириться, то, наоборот, Зеленскому будет поставлено максимально оружия. Исходя из этого плана мы увидим стратегию обеих сторон, участвующих в войне, о чем не надо забывать…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Купить книгу Юлии Латыниной «Стальной король» на сайте «Эхо Книги»

Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. «Код доступа», как всегда в это время по субботам. Задавайте вопросы, подписывайтесь, делитесь ссылками, ставьте лайки. Меня уже спрашивают про митрополита Илариона. Очередная личная трагедия в жизни Российской православной церкви. Бывший, как сказать, келейник, с которым Иларион состоял в нежных отношениях, обнес товарища Илариона, митрополита Илариона, на 30 тысяч долларов, убежал, рассказал обо всем этом «Новой газете Европа». «Новой газете Европа» удалось получить комментарий от Илариона. В общем, насыщенной личной жизнью живет Российская православная церковь. Такой получился, как бы сказать, интересненький материальчик. 

Мы, естественно, начнем не с этого. Может быть, даже к Илариону вернемся, может быть, нет, не знаю. Начнем с мирных переговоров, которые уже идут вовсю, хотя совершенно непонятно, приведут ли они к чему-либо. И, собственно, о мотивировках всех участников процесса, о том, какие у них мотивы, и они это всерьез или нет, мы как раз и поговорим. 

Напомню, что сначала Трамп выдвинул свой мирный план. И перед дебатами с Байденом была утечка. Это мирный план, который была утечка в Reuters. Но, надо сказать, не полностью там был рассказан мирный план Трампа. 

Насколько я понимаю, этот мирный план заключается в том, и это именно то предложение, которое привез Орбан в Киев, а потом и ехал обсуждать в Москву, заключается в том, что сначала стороны останавливаются, прекращают взаимный огонь по линии огня, а потом они начинают договариваться об обмене двух кусочков Донецкой и Луганской областей, которых еще нет у Путина, на те кусочки Херсонской и Запорожской областей, которые у Путина уже есть. 

Смысл данного действия заключается в том, что договариваться можно до морковкина заговенья. На самом деле все присутствующие прекрасно понимают, что никто ничего не обменяет, потому что Украина никогда не отдаст, чего у нее есть, в обмен на то, чего нет у Путина. Но, соответственно, этот процесс можно вести бесконечно. Плюс возникает вопрос: Путин очень боится, а что будет, если за это время Украину довооружат, и она снова продолжит боевые действия. И там должны быть какие-то механизмы гарантий и контроля, что обе стороны видят, что близко к линии боевого соприкосновения ничего такого особенно не подходит. 

И, собственно, вот это тот план, который, как я уже сказала, придуман не просто Трампом, а придуман двумя его военными советниками, которые знают, как это работает, который озвучен Орбаном. И до того, как этот план задвигался и был озвучен, мы сначала видели Путина, который сказал, что он хочет четыре области плюс Крым, что было нереалистическое требование. Сейчас Путин от этого, кстати, заметим, отползает, и он говорит: «Вот есть план, который я озвучил, а также я готов рассмотреть разные другие планы». 

И мы видим Зеленского, который сначала сказал главную вещь. Он сказал, что он готов на переговоры через посредничество третьих лиц. Для особо глупых было добавлено «по типу зерновой сделки». Но после визита Орбана началась какая-то достаточно странная реакция. Она публично заключалась в том, что сначала Ермак сказал, что Украина не отдаст ни капли территории. Потом было заявление о том, что вот есть мирный план президента Зеленского, о нем и надо рассуждать. Потом было заявление Михаила Подоляка о том, что Украина в одностороннем порядке просит остановить стрельбу, что, конечно, просто в данном случае не соответствовало действительности. 

И мне кажется, самое интересное было – приписывание вот этого трамповского мирного плана Колокольцеву. Напомню, что глава российского МВД Колокольцев тут на днях, не на днях, а уже, кажется, неделю как съездил в Америку. И, соответственно, возникает вопрос: вот человек, находящийся под санкциями, в Америку поехал. Но как бы вот не все устроено так просто в этом мире. И в украинских СМИ появились сведения, что вот он-то и привез этот план, которым кусочки области меняются на кусочки областей.

Насколько я понимаю, это просто абсолютно неправда. Нету никакого плана Колокольцева, Колокольцев ничего этого не возил. Соответственно, это такой пиар-прием, для того чтобы дискредитировать план, грубо говоря, Трампа-Орбана. Это вот, значит, Трамп пляшет под дудку Путина, это Трамп привез еще то, что Колокольцев привозил.

Соответственно, как я уже сказала, тут самое главное, важное – отделить то, что люди говорят, от того, что они на самом деле думают, и насколько все это реалистично, и насколько все это соответствует той картине, которую мы наблюдаем на поле боя. Потому что на самом деле главный переговорщик во время войны – это, конечно, пушки. Вот как они скажут, так оно и будет. Ну, за некоторыми исключениями, в том числе в наше мирное время. 

И смотрите, насколько Путин серьезен. Это вообще самый главный вопрос во всей этой истории. Это, конечно, мое личное соображение, но мне кажется, что дело обстоит приблизительно следующим образом. Во-первых, наиболее серьезен Трамп. Это действительно тот план, на который он ставит. Он совершенно не случайно обнародовал его еще до выборов, в том числе чтобы у него не украли НРЗБ 05-24 миротворца. И обратите внимание, как все забегало и засуетилось. Трамп еще, строго говоря, не то что выборы не выиграл, там еще все очень сильно вилами на воде писано. Но все стороны внезапно напряглись и забегали так, что любо дорого смотреть. 

А Трамп действительно имеет возможность этот план провернуть. Напомню, что план Трампа – вот как две собаки вцепились друг друга глотками, а хозяева их разнимают за задние ноги. Потому что когда задние ноги поднимаешь в воздух, то глотки разжимаются автоматически. Смысл заключается в том, что если Зеленский не захочет мириться, то Трамп не будет поставлять ему никакого оружия, а если Путин не захочет мириться, то, наоборот, Зеленскому будет поставлено максимально оружия. Исходя из этого плана мы увидим стратегию обеих сторон, участвующих в войне, о чем не надо забывать. 

И план Трампа, он, конечно, связан прежде всего с тем, что, в отличие от Байдена, в отличие от нынешней администрации, у него нет груза обещаний, у него нет анамнеза предыдущей истории взаимоотношений США и Украины, когда США если не прямо поощряли Украину не подписать Стамбул и продолжать воевать дальше, то, во всяком случае, говорили: «Вам будет ленд-лиз, вам будет все», или Байден ну просто как минимум или поощрял Зеленского, или оказался заложником риторики президента Зеленского, который говорил: «Дайте мне то, дайте мне это. Рашка должна распасться. Все должны быть наказаны. Демилитаризация России, денуклеаризация России, репарации». В общем, все вот эти 14 пунктов.

И, соответственно, поскольку Байден все это говорил, то ему теперь нагибать Украину к миру, когда все не так хорошо на фронтах, не с руки, потому что это поставят ему политические противники в вину. А у Трампа такого груза нету, и он может действительно провернуть ровно то, что он обещал.

Заметим, кстати, что на самом деле президент Байден, более того, президент Байден и канцлер Шольц пытались сделать несколько месяцев назад то же самое, только не так громко. И фактически тот план, который был опубликован «Бильдом», заключался в том, чтобы не принуждать Украину как суверенную страну к сделке, но перестать ей давать оружие и добиться того, что Украине будет очень плохо на фронтах, и Зеленский сам запросит перемирие. 

Зеленский этого не сделал, в том числе – об этом мы многократно говорили и будем повторять – потому, что у него нет выхода. Его политическая карьера будет кончена, как только будет подписан какой-то мир. Значит, соответственно, Зеленский стоял до конца. Зеленский шел на обострение ситуации. Там были все эти рейды РДК, обстрелы Шебекино, обстрелы Белгорода и так далее и так далее. 

В конце концов, когда Трамп понял, что сейчас украинский фронт рухнет, и это поставят ему в минус, он попытался свалить за это ответственность на республиканцев, которые не утверждают 60-миллиардный пакет помощи, хотя в этот момент у Байдена в кармане было около 6 миллиардов. По одним оценкам, 4,2. Андрей Николаевич Илларионов говорит, что 4,2. По другим оценкам, там Алексашенко говорит, что даже 6. Хотя у него было вот эти деньги, он их не давал, а говорил, что вот тут республиканцы не дают денег. И было прекрасно – и Зеленского принуждают к миру, и на республиканцев всех собак вешают. 

Но тут Трамп понял, что делает Байден, велел Майку Джонсону проголосовать. Майк Джонсон спешно проголосовал за 60 миллиардов. 60 миллиардов выделили. И, соответственно, таким образом, в этом раунде Зеленский победил, он не сдался, и он добился не мытьем, так катаньем. 

Соответственно, вот это все происходит потому, что в значительной степени, как я уже сказала, президент Байден, вернее, не президент Байден, как мы видим, он Леонид Ильич Байден, не очень соображает, что говорит. Тут он недавно сказал, что он чернокожая женщина, потом сказал, что он победит Трампа в 2020 году. Ждем от него новых откровений. 

Но, во всяком случае, советники, которые стоят за ним, поскольку у них вот есть эти отягчающие обстоятельства в анамнезе, они не могут оперировать так, как Трамп.

А у Трампа уже нету минусов. Просто он может с твердостью констатировать, что невозможно победить Путина в настоящий момент на поле боя, не нарушив существенное равновесие и не вызвав существенную эскалацию войны. Один из главных секретов этой войны заключается в том, что никто не хочет вступать в Третью мировую войну из-за очередной Сербии и даже из-за очередного Данцига. И, соответственно, в тот момент, когда все думали, что это можно решить на территории Украины и можно решить малыми силами что-то там в Украине, ну, ради бога, пожалуйста, а лучше всего, чтобы обе стороны завязли и взаимно тратили друг друга, уж коль скоро Путин решился на эту авантюру.

Но когда стало ясно, что российская армия вряд ли будет отступать в какое-то ближайшее обозримое время, даже если снабдить украинскую армию достаточным количеством оружия, а если ее снабдить супергигантским количеством оружия, то это может вызвать ответную реакцию Путина вплоть до применения ядерного оружия, рисковать никто не хочет. Таким образом, вот это болото. Байден является заложником собственных обещаний. Более того, он является заложником тех слов, которые произносил президент Зеленский, и он не может прямо надавить на Зеленского. Как я только что сказала, он пытался, но Зеленский вывернулся, а Трамп может. 

Поэтому, с моей точки, зрения на самом деле есть единственный в этой истории добросовестный игрок, чьи цели понятны, логичны и очевидны и который действительно сделает ровно то, что он обещает, и это экс-президент и, возможно, будущий президент США Трамп.

Точно так же мне кажется, что игрок, чьи цели также вполне понятны, и в том числе достаточно все то, что мы видим со стороны украинской говорится, понятно, что Зеленский, насколько сможет, он не будет подписывать этот мирный договор. По той простой причине, что пока он воюет, он не объявляет выборов. Как только война прекращается, выборы объявляются. 

И тут очень многие, поскольку Украина – демократия, в Украине существует отложенный спрос на демократию, тут очень многие украинские политические силы начинают предъявлять Зеленскому за все плохое, за все хорошее и за все то, что было, и за все то, что не было. Потому что демократия, обращаю ваше внимание, это когда вам предъявляют не только реалистические вещи. Наоборот, когда вам предъявляют нереалистические вещи, это действует еще гораздо круче. 

И все начнется со слов: «А почему тогда не был подписан Стамбул в 2022 году, если сейчас условия гораздо хуже Стамбула?» Но это еще, возможно, можно будет как-то отыграть, что вот тогда было совсем плохо, тогда Украина попадала в зависимость от России, ну и какими-нибудь такими довольно глупыми словами.

А кроме этого, конечно, будут Зеленскому предъявлять: «А где же 1991 год? А где же Крым? А где же все, что ты обещал? Как же ты мог это не сдержать? Ты слил Украину». И так далее и так далее. То есть его же собственную риторику ему и предъявят, потому что тот паровоз, который он разогнал, если Зеленский с него соскочит, так на нем другие поедут.

Плюс не забудем, что есть еще армия, которая сейчас не является политическим субъектом по той простой причине, что она понимает, что любое движение против Зеленского – это мгновенный проигрыш войны. На Западе сразу поднимут лапки и скажут: «Ну вот слушайте, мы им так помогали, а они тут что-то такое сделали, диктатуру какую-то устроили. Все, мы умываем руки, пусть с ними Путин делает что хочет. Ирак стоит Ирана» И так далее. Причем в армии опять же это могут быть противоположные силы, могут быть те силы… Даже не армия, скажем так, люди с оружием, активисты. В Украине есть история двух Майданов. Это уже сложившийся политический modus operandi. Активисты умеют выходить на улицу, активисты умеют чего-то захватывать. 

Причем опять же претензии могут быть противоположные. Претензии части армии могут быть: «Ты, сволочь, потратил украинскую армию ради того, чтобы подольше находиться у власти». Претензии другой части армии: «Ты, сволочь, слил Украину. Границы 1991 года нет». Пойди пройди между этой Сциллой и Харибдой. 

И наконец не забудем третью часть Мерлезонского балета – это различных украинских олигархов, которые всегда были как раз гарантией украинской демократии, что, собственно, и являлось главным отличием Украины от России. Потому что после того, как Путин скопил российских олигархов и арестовал Ходорковского, то все остальное было ему достаточно просто. А вот украинские олигархи это увидели, даже не только олигархи, но просто крупные бизнесмены, были то киевские бизнесмены, и когда Янукович потихонечку начал делать Путина, делать так, как Путин, то они это ему не спустили с рук. 

Вот я обращаю ваше внимание, что сейчас степень централизации власти в Украине, более того, централизации экономики в Украине и степень вот разных таких неформальных договоренностей, и уж тем более степень централизации медиа, она значительно выше, чем при Януковиче. Соответственно, все люди, все олигархи, отжатые от власти, тоже стоят на низком старте, тоже могут Зеленскому все припомнить. 

И в такой ситуации еще хорошо, если просто пойдешь под суд, потому что Украина – место резкое, как я уже сказала, традиции Майдана никуда не девались. Вот насколько я знаю, два последних увольнения, вернее, один домашний арест – это господина Тищенко, и другое увольнение – это генерала Содоля, они связаны просто с тем, что впрямую было сказано власти: «Убирай их, не то мы их убьем». И пришлось послушаться. И это вот такой привкус того, что дальше может быть.

Соответственно, отсюда вот все то, что мы слышим от украинских официальных властей о том, что ни грамма родной земли, предлагают одностороннее прекращение огня и вот этот вот замечательный пиар-трюк с приписыванием плана Трампа российскому МВД-шнику, который якобы чего-то привез. Надо сказать, я не думаю, что такой пиар-ход потом понравится президенту Трампу, если он, конечно, станет президентом. А я думаю, что он с большой вероятностью станет президентом, отчего, собственно, все и забегали. 

Самое интересное – это, конечно, чего на самом деле хочет Путин. Потому что тут для того, чтобы понять, что он на самом деле хочет, мне кажется, надо немножечко отрешиться от его заявлений, что типа да, мы тут все за мир, только вот это вот Зеленский против, и посмотреть на то, что происходит на земле. А на земле происходит то, что у Путина есть опять стратегическая инициатива и российская армия потихонечку-потихонечку я бы даже не сказала, наступает, я бы сказала, давит, выкусывает. Вот ФАБ по зернышку клюет – так можно описать эту стратегию.

Обращаю внимание, что эта стратегическая инициатива одно время от Путина ушла и сменилась стратегической неопределенностью. Это произошло после того, как Украине передали оружие, и после того, как по наступающим на Харьковщине российским войскам стали бить в глубину линии фронта и вынесли у них всю логистику. И тогда еще те же самые пути наступления российских войск возле Очеретино, где, напоминаю, буквально 8 километров остается до рокадной дороги, которая снабжает весь Донбасс, и если ее перерезать, будет плохо, там все быстренько засеяли теми минами, которые передали союзники, уж коль скоро правительство Зеленского почему-то в очередной раз не построило укрепления. 

Обращаю внимание, что после Авдеевки не были построены хорошие укрепления и в Харьковской области не были построены хорошие укрепления. И тут уж никак нельзя сказать, что это союзники недодали или подлый Путин сделал, потому что ну вот в штаны поручик в данном случае. Никак нельзя сказать, что в этом Путин виноват, что укрепления было построить нельзя. 

Соответственно, вот после того, как тем не менее наступление было остановлено, оказалось, что наступил момент стратегической неопределенности, он будет продолжаться еще несколько месяцев, пока у Украины не закончится оружие. 

Но что оказалось? Оказалось, что за то время, пока американцы не давали Украине оружие, произошло две важных вещи. Во-первых, российские ФАБы выбили значительное количество живой силы ВСУ. И это очень тяжело восполняется, несмотря на проходящую мобилизацию, тем более, что гигантское количество людей, набранных в результате бусификации, просто отказывается воевать. Это не критическое число, но это большое число. У них нет мотивации. 

Второе заключается в том, что за это время была выбита в значительной степени украинская артиллерия российскими «Ланцетами». Сейчас появились украинские дроны, вернее, южнокорейские, если я не ошибаюсь, дроны или британские, я даже, честно говоря, не помню, которые начинают уничтожать «Ланцеты», но это буквально первые партии. И, в общем, значительное количество украинской артиллерии было «Ланцетами» выбито.

И, соответственно, вообще очень изменился статус артиллерии в этой войне, потому что оказалось, что цену имеет только та артиллерия, которая наносит удар и сразу убегает с этого места. Ну, например, «Град» или, например, Archer, который устроен так, что он все свои шесть снарядов выпускает, у него такой барабанчик стоит, вот он их мгновенно выпускает и убегает. А все то, что стреляет достаточно долго и уж тем более что надо тащить, буксируемая вот эта вот артиллерия, это просто пища для российского «Ланцета». 

Соответственно, в результате что мы видим? Мы видим, что, с одной стороны, у России нет крупных резервов, в том числе потому, что все эти резервы были под Авдеевкой. И тут я с Алексеем Арестовичем не согласна. Мне не кажется, что Авдеевка была блестящей операцией российской армии. В первую очередь потому, что то количество резервов, которые Путин потратил под Авдеевкой, лишило его сейчас возможности успешно наступать и успешно развивать свое стратегическое преимущество. 

А резервы эти, напоминаю, были потрачены потому, что бронетехнику бездумно бросали вперед просто в любых количествах, потому что наступление велось на самые, возможно, укрепленные позиции, в отличие от того же Работино, где был оперативный простор, но где почему-то Путин решил не наступать. Более того, оно велось по одной единственной дороге поначалу в одном из направлений мимо терриконов, где стоял вообще один единственный мост, по которому жигули без слез не могут проехать. Это гравийная дорога, которая в ужасающем состоянии была еще при советской власти. И вот там, конечно, все это лущить было очень удобно. 

В результате потери 28%. Напоминаю, плановые потери советских войск при наступательной операции такого рода 20%. Но так это советские войска, когда доктрина была «бабы новых нарожают». 

А сейчас, во-первых, демографический переход, бабы новых не рожают, а тех, кого приходится нанимать… Это важная деталь стратегии Путина, что он не стал людей, за исключением зэков, которых вербовали в большом количестве и тратили в большом количестве, и разменивали на профессиональную украинскую армию… Так что в этом смысле вот как раз Бахмут был удачной операцией. Не потому, что там потери были меньше (там потери были очень высокие), но потому, что там зэков, которых Путину было совершенно не жалко, наоборот, он их хотел потратить, меняли на профессиональную украинскую армию, на высокомотивированных людей. 

А вот в Авдеевке, где меняли достаточно дорогостоящую вооруженную силу, потому что Путин понял, что с мобилизацией у него будет большое внутреннее недовольство, стал людей просто тупо покупать, предлагая им большие деньги, тем самым вообще пересмотрел на самом деле всю стратегию многовекового развития европейских государств, которые последние несколько веков, собственно, и занимались в том числе созданием понятия «нация», для того чтобы иметь возможность прополоскать мозги своим гражданам. 

Что такое понятие «нация»? Это иметь возможность сказать солдату: «Ты вот такой-то нации. Поэтому иди и бесплатно отдай самое дорогое, что у тебя есть в жизни». Вот Путин решил это дело поставить на коммерческую основу. У него уже по 1,4 млн разовая выплата мобилизованным. Это около 20 тысяч долларов. Это очень приличные деньги, соответственно. Но дороговато это, чтобы 28% потратить такой военной силы под Авдеевкой. Вот ему сейчас нечем наступать. 

Но несмотря на то, что ему нечем наступать, ему есть чем стрелять. Стреляет он ФАБами. И как все это сейчас происходит? Почему это так медленно, но почему это так неотвратимо? Потому что за 60-80 километров прилетают ФАБы, иногда точные, иногда неточные. Более того, если они точные, то я напоминаю, что российский МПК имеет то преимущество перед своим прообразом, американским JDAM, что на нем иногда стоят настолько точные антенны, даже с фазированной решеткой, что на них не действует РЭБ. 

Потому что JDAM применялся в достаточно примитивной войне против, условно говоря, афганцев или ИГИЛа, которые, соответственно, РЭБы не имеют, а это достаточно высокотехнологичная война, среднего, скажем так, уровня технологичности. И вот российские УМПК имеют в том числе комплекты, которые помогают им противостоять РЭБам. 

Соответственно, прилетают ФАБы, у Путина есть господство в воздухе, в том числе и господство артиллерии, но прежде всего господство в воздухе. Украинские укрепления попросту перемешиваются с землей, как это произошло, например, в микрорайоне Канал. А потом ничего не остается. А потом, естественно, посылают парочку людей на мотоцикле проверить, есть ли там кто живой. Если там кто живой есть, то парочке людей на мотоцикле не повезло. Если нет, то, соответственно, этот район занимается и продолжает выносить следующую линию укреплений. Если это плохие укрепления, не построенные, то это еще проще выносить. 

Плюс, конечно, понятно, что при этом российские войска продолжают нести потери, потому что украинских беспилотников тоже не отменял, они иногда прилетают в траншею, они иногда прилетают в блиндаж. Но вот так российская армия очень неторопливо движется вперед, неся при этом достаточно небольшие потери, с одной стороны. Соответственно, полное отсутствие резервов, оно, конечно, крайне замедляет движение, а с другой стороны, заставляет, поскольку это стал ценный ресурс, резервы, даже как-то вот к жизням солдат относятся так, поскольку их мало, то не тратят их бездумно. 

И противопоставить этому абсолютно нечего, пока не прилетят F-16. А немецкие чиновники в частных разговорах говорят: «Остановите боевые действия, тогда F-16 прилетят в качестве гарантии, что они не возобновятся». Об этих замечательных заявлениях мы поговорим чуть потом. 

Соответственно, мы видим, есть сильная сторона – это ФАБы, которым нечего противопоставить, и есть слабая сторона – это отсутствие резервов. Как преодолевается эта слабая сторона? Ну, двумя способами. Один – это, конечно, мобилизация. Якобы, насколько я знаю, у Путина есть планы мобилизации, и чуть ли там она не могла быть пущена в ход 4 июня. Но я думаю, что это планы относятся к области того, что называется contingency planning, то есть это просто предварительное планирование. Эти планы-то есть, но они есть на всякий случай. 

Никто никогда эту кнопку не нажмет, пока останутся другие варианты. Эту кнопку никто никогда не нажмет по одной очень простой причине. Путин видит все, что творится в Украине с мобилизацией. Путин видит, как бусификация отрицательно влияет на боевой дух в том числе украинских войск и на то, что творится в тылу. И, соответственно, ему хочется пользоваться этим преимуществом. 

Он помнит, что у него творилось с мобилизацией, когда за буквально пару недель чуть ли не миллион человек убежал из России, был всеобщий план рыдания, и те люди, которым приходили повестки в деревнях, срочно уходили куда-то ягоды собирать и от этих повесток откашивали. И, соответственно, он считает, что можно за счет денег это сделать.

Соответственно, на мой взгляд, история с мобилизацией – это не очень реалистичная история. Путин будет до последнего ее не проводить. Какой у него еще вариант? Очень легко понять, вот просто если подумать. Как я только что сказала, Путин нарушил главный способ построения всех национальных армий, к которому государства европейские шли буквально последние 200 лет. Это то, что ты в армии служишь за бесплатно. И платит большие деньги. 

Это его, кстати, очень частый подход к проблеме. Если вы заметите, он всякую проблему любит заливать деньгами. Вот случился у него теракт в Беслане. Пострадавшим выплатили гигантское количество денег, и проблема более-менее сошла на нет. Там был комитет женщин Беслана, но вот с ними как-то пришлось работать отдельно. Вот там начали кричать дальнобойщики или там начали кричать вот сейчас жены мобилизованных, всегда платятся деньги, всегда платятся достаточно большие для России компенсации, конечно, как можно мелкие по мировым стандартам, но достаточно большие для России, и проблемы рассасываются. Путин считает, что любую проблему можно решить деньгами.

Соответственно, как решить эту проблему, если ты уже нанимаешь людей за деньги, а количество добровольцев даже за деньги внутри России кончается? Ну элементарно, Ватсон. Почему же тогда не нанимать людей из-за границы, каких-нибудь шриланкийцев или вообще там тех же самых афганцев, которые, слава богу, воевать умеют и, более того, больше ничего не умеют делать?

Тут, правда, возникает проблема, которая заключается в том, что шриланкийцев и афганцев, все-таки современная война, надо их научить русскому языку, надо их научить выполнять команды, и на это требуется много времени. Шриланкийцы и афганцы почему я говорю? Конечно, 20 тысяч – это не большие деньги для жителей Западной Европы. Но есть огромное количество стран в мире, где 20 тысяч подъемных – это просто офигительные деньги. Там в этих странах за 100 долларов друг друга убивают, не то что за 20 тысяч. Но, как я уже сказала, проблема заключается в том, что эти люди плохо приспособлены в качестве воюющего материала, их еще долго надо гранить и обучать, проводить боевое слаживание.

Но ведь есть некий контингент людей, который боевое слаживание уже прошел и стоит дешево. Я имею в виду Северную Корею. Там вот можно получить прямо на халяву несколько бригад. Вернее, не на халяву, а как раз за большие деньги или за какие-то другие условия. Там просто эти люди уже умеют держать в руках автомат, уже знают, на что нажимать, и уже умеют, более того, держать в руках гранатомет, как это ни парадоксально. Они будут выполнять приказы своих офицеров, они еще будут страшно рады повидать мир и вырваться наконец за пределы родной Северной Кореи. 

Единственное, конечно, тут не лично им платить 20 тысяч, тут Ким Чен Ыну надо платить, и более того, есть подозрение, что 20 тысячами не отделаешься, а придется передавать что-то другое, например, типа ядерные секреты или ракетные.

Ну вот, собственно, с этим связан визит Путина в Северную Корею. И я думаю, то есть не то что думаю, а есть серьезные подозрения, что Путин будет работать в этом направлении.

Теперь, если мы отметем то, что Путин говорит, а он говорит: «Да, я согласен, я стремлюсь к миру, но только вот на моих условиях, дайте мне того, другого, еще приварочек, и вот еще Зеленский не согласен мириться», то вы увидите, что – еще раз повторяю, это логическая реконструкция – у Путина есть некая стратегия, которая заключается в том, что у него есть выбор возможностей. Это вообще, надо сказать, всегда пример хорошей стратегии, когда у вас есть стратегическое дерево, когда у вас есть выбор возможностей, когда ваша стратегия строится по алгоритму: если – то; если А, то B, а если C, то D. 

Вот в этом смысле у Трампа хорошая стратегия, потому что его план предусматривает самые различные случаи жизни. И Трамп говорит: «Вот если Путин не согласится, то я Зеленскому буду давать оружие. А если Зеленский не согласится, то я ему не буду давать оружие». А у Байдена стратегия плохая, потому что он тоже пытался принудить Украину не капитулировать перед Путиным, но подписать достаточно унизительный мир, но у него не было ответа на то, что делать, если Зеленский откажется это подписывать и Байден будет иметь на руках возможность полного обрушения фронта, и что на него повесят всех собак, что он сдал Украину. А, соответственно, у Трампа стратегический план, поскольку там есть различные варианты ответов на текущие вызовы, он хороший. 

Вот если вы посмотрите Путина, то мне кажется, что у него есть несколько вариантов действий. И варианты этих действий такие. В идеале, с точки зрения Путина, он, конечно, не хотел бы сейчас никакого перемирия. Но он хотел бы, возвращаемся к плану Трампа, сделать что? Повесить ответственность за срыв этого перемирия на Зеленского. Вернее, не за перемирие, а за остановку огня. Путин считает, что у него есть, и у него действительно есть, стратегическое преимущество. Путин НРЗБ каким-то способом раздобыть резервы, скорее всего, из Северной Кореи. 

И для него самым идеальным сочетанием было бы, если бы он, Путин, говорит, что готов к остановке огня, Зеленский рвет на себе рубашку и говорит: «Да ни за что, ни пяди родной земли, граница 1991 года», Трамп останавливает помощь (это где-то происходит в ноябре), в этот момент войска Путина начинают все выносить КАБами, прибывшие северокорейские бригады… Это я сейчас фантазирую, но это приблизительно такой идеальный план. Соответственно, дальше классика жанра – сосредоточение усилий на конкретном участке фронта, фронт прорывается. 

А ведь уже было несколько микропрорывов фронта украинского под Очеретино, вот сейчас под Торецком нехорошо, там, кажется, тоннель прорыли. И так далее и так далее. Вот где-то там бригада не ротировалась, где-то рота убежала с позиций, которые были полностью уничтожены, их действительно нельзя было удерживать. Там вот под Волчанском 115-я бригада убежала с позиций НРЗБ. И возникает вопрос, а почему же их не отрыли? Хотя вот рядом стояла 92-я бригада, она сама себе отрыла позиции, она никогда не убежала. Но мы не будем судить 115-ю бригаду. И так далее и так далее. 

Вот все это потихонечку происходит. И, соответственно, вот идеальный, самый идеальный вариант для Путина того, что случится – всех собак повесят на Зеленского, этим воспользоваться, воспользоваться планом Трампа как рычагом, КАБами вынести украинские войска, получить подкрепление от Северной Кореи или, условно говоря, каких-то шриланкийцев нанять, ну и, конечно, там запоздавших каких-то российских рекрутов и сделать это. Вот это для него идеальная ситуация.

Но если, допустим, на него со всех сторон начинают давить и становится ясно, что Зеленский согласен на прекращение огня, прекратить огонь, использовать это как передышку для подготовки следующего раунда в каком-нибудь 2026, 2027 или 2028 году и повторить все то же самое опять же с северокорейскими войсками, понять, что было в первые разы сделано не так, научиться и продолжить. 

И, наконец, третий вариант. Если станет ясно, что на него навалятся всем миром, если он не прекратит огонь, и после этого предоставят Украине достаточное количество вооружений, чтобы вся затея заново делалась исключительно нереалистичной, ну хорошо, тогда сделать хорошую мину при плохой игре и сказать: «Ну вот я всегда с самого начала ничего такого не собирался. Я получил ровно то, что намеревался».

То есть вот, в принципе, три древа стратегии Путина, три варианта, при которых он не остается в проигрыше. Короче, можно сказать, что Путин – оппортунист, и где он видит, что жидко, там он лезет, а где он видит, что твердо, там он не лезет. И, соответственно, с моей точки зрения, ни в коем случае Путин как-то особенно не собирается мириться. 

Если вы считаете, что вот та картина первая, которую я нарисовала (обрушение украинского фронта), абсолютно нереалистична, то я вам напоминаю, что я же ведь не рисовала ту картину, которая обязательно произойдет. Я вам нарисовала то, к чему стремится Путин. И будьте уверены, что ему на стол явно не те доклады ставят, которые занижают боеспособность российской армии. Скорее всего, в прекрасных российских традициях ему как раз кладут доклады, которые относятся ко всему гораздо более оптимистично, чем оно есть на самом деле. 

Вот, соответственно, с моей точки зрения, такие три опции у Путина. И он достаточно гибко между ними может выбирать. Собственно, это и означает, что у него стратегическая инициатива. То есть он в оптимальном для себя случае план Трампа используют для того, чтобы полностью дождаться обрушения украинского фронта и разделаться с Зеленским. В неоптимальном для себя случае он сделает хорошую мину при плохой игре и скажет: «Ну вот я же, собственно, к миру готовился. И все, чего мне надо, я достиг». 

Соответственно, у вас, наверное, возникает вопрос: а где здесь Европа, а вот какие мысли у европейцев? Потому что европейцы несут достаточно большую нагрузку, европейцы достаточно много делают для Украины. И тут, наверное, как раз будет время поговорить о том, что Европа разная и у различных европейских стран очень различные мотивации. 

В качестве просто самого примитивного предложения приведем президента Макрона, который сначала рассказывал, как он пошлет в Украину солдат. В будущем времени. Они все рассказывают в будущем времени. Потом рассказывал, что пошлет «Миражи». Тоже в будущем времени. Теперь мы уже ни про солдат, ни про «Миражи» не слышим. У Макрона, понятно, другие проблемы. Нам рассказывают, что – в будущем времени опять –пошлют в Украину F-16. Обратите внимание, что все эти европейские новости, они в основном звучат в будущем времени. 

И одновременно Макрон приглашал Путина на переговоры и очень хотел объявить олимпийское перемирие, и называл это «созданием стратегической неопределенности». Хотя на самом деле это был просто чистый пиар Макрона за счет Украины. Он показывал, что торт «Наполеон» тоже с яйцами, торт Макрон тоже с яйцами. Все это было очень не похоже на то, что торт Макрон с яйцами. 

Но, в любом случае, вот еще раз можно убедиться, что Макрон, кстати, как и всякий демократический политик, думал прежде всего о своих собственных электоральных результатах и пытался поправить очень плохие электоральные перспективы за счет того, чтобы даже не поиграть мускулами, а просто вот и попересказывать эти новости в будущем времени. 

Вы, конечно, скажете два главных других вопроса. Вот, например, а что Англия? А вот, например, что Польша? И тут я вам напомню историю очень важную, на которую мало кто почему-то обращает внимание и мало кто знает, мало кто, во всяком случае, пересказывает. 

Я напомню, что официальная история, которую рассказывал не кто иной, как Давид Арахамия (Арахамия, напомню, был одним из главных переговорщиков в Стамбуле), официальная украинская версия заключалось в том, что вот уже почти до всего договорились, но тут пришел Борис Джонсон и сказал: «А вы воюйте». Вот такая была официальная версия Арахамии, что явился английский премьер и сказал Зеленскому: «Ну, ребята, вы тут держитесь». И ничего ни с кем не заключил, и никого ни с чем не подписали, но после этого вот Зеленский ему так поверил и начал воевать, хотя ни одна западная страна не стала союзником Украины, то есть не подписала каких-то твердых гарантий насчет того, что она Украине даст.

Согласитесь, это какая-то странная история. Она, в общем, даже для Зеленского чересчур. Даже если представить себе, что одной из главных мотиваций Зеленского в Стамбуле неподписания договора было понимание того, что его сожрут, как сожрали Саакашвили после того, как он на уступил Путину в 2008 году…. Тогда Саакашвили спас страну, но погубил свое политическое будущее. Вот даже если предпочесть подумать, что Зеленский сделал из этого вывод и предпочел погубить страну, но спасти на некоторое время свое политическое будущее, все-таки, согласитесь, это слишком. 

Приезжает английский премьер, говорит: «Вы тут держитесь», жмет руку и уезжает, и Украина отвергает договор, который позволит ей выжить, на который, собственно, еще раз повторяю, рассчитывала украинская армия, на который, собственно, и был план генерала Залужного – нанести России достаточно серьезное поражение, чтобы российские войска, чтобы Путин понял, что игра не стоит свеч, и подписать договор на любых самых унизительных условиях. 

Соответственно, конечно, насколько я понимаю, это не совсем правда. И происходило вот что. В этот момент велись очень серьезные переговоры о создании, во-первых, военного союза, который включал в себя Великобританию, Польшу и Украину. И в рамках этих переговоров тогда, если вы помните, Польша отдала Украине абсолютно все, вот просто все. Вот поляки действительно поступили безукоризненно. Не спрашивая ни о чем, они передали Украине все, что можно было передать из советского барахла, которое у них было на вооружении. 

Кроме того, шли параллельно переговоры о политическом. Польша и Украина, они были практически готовы. Это было восстановление, грубо говоря, Речи Посполитой от моря и до моря. И более того, к этому союзу тогда же пытались присоединиться страны Балтии. Собственно, вот та резкая политическая активность, если вы помните, в этот момент страны Балтии, они так не очень-то хорошо относились к гражданам российского происхождения, но тут они стали к ним совсем относиться, скажем так, совсем плохо. 

Вот это как раз все было связано с проектом вот этого гигантского геополитического переворота, когда вдруг оказывалось, что посреди Европы от моря до моря, абсолютно отделяя Россию куда-то в Азию, возникала гигантская держава с гигантским ВВП, с гигантским населением, с потрясающим геополитическим положением. Еще раз, просто она шла по всему тому, что Тимоти Снайдер назвал Bloodlands, вот все, что лежало когда-то между Германией и между Советским Союзом, включая куски Советского Союза, вот эта гигантская держава. 

Плюс, если вы помните, тогда поляки что сразу заявили? Они, во-первых, вспомнили о контрибуциях с Германией, сказали: «Мы хотим триллион долларов ущерба, который нам был нанесен во время Второй мировой войны». И тут же переименовали Калининград, но не в Кенигсберг, немецкий город Кенигсберг… Извините, я не помню. Они там его как-то по-польски назвали и сказали, что это исконные польские земли. 

Теперь, собственно, вы можете, просто не сходя с места, даже не говоря ни слова, представить себе, какова была реакция на все это других членов Евросоюза, например, той же самой Германии. То есть как, вот тут была Германия, долгое время с ней выстраивал Путин отношения, кормил ее дешевым газом, сделал из Германии хаб дешевого российского газа. Она, кстати, на этом очень хорошо поднялась, это дало очень хороший толчок немецкой промышленности, эти дешевые цены. 

Но и Германия, вообще-то, потерпев поражение в Первой мировой войне, потеряв гигантское количество тех территорий, которые сейчас принадлежат Польше, которые сейчас принадлежат другим разным странам, потерпев поражение во Второй мировой войне и опять потеряв кусок территории в пользу Польши, Германия, вдруг ее любимый проект, который она создала, Евросоюз, посредством которого она отчасти контролирует Европу, вдруг, во-первых, разрушается де-факто ее любимый проект Евросоюз за счет вот этого нового блока.

Во главе этого нового блока становится Великобритания, которая только что из Евросоюза вышла и которая всем показывает большой жирный кукиш. У этого проекта есть прекрасная процветающая польская экономика, которая развивается с фантастической скоростью. У это проекта есть украинские земли. У этому проекту присоединяются балтийские страны, которые, между прочим, не только к русским не очень хорошо относятся, но, если вы помните, германское население тоже после Первой мировой войны как-то было вынуждено и Эстонию, и Латвию покинуть несолоно хлебавши. И это немцы тоже некоторые еще помнят.

Как вы себе представляете реакцию Германии на такие перспективы? Они думают: «Мы тут Путина боимся. А вот это что?» И, естественно, когда мы сейчас смотрим и думаем, а чего Германия Taurus не дает, то вот вам ответ на вопрос, почему она не дает Taurus. Потому что внутри Евросоюза есть чрезвычайно серьезные противоречия, которые эта война чуть не вынесла на поверхность. Потому что создание этой гигантской Речи Посполитой было бы страшным ударом по странам старого Евросоюза, потому что оказалось бы, что из самых вкусных обломков бывшего Советского Союза и бывших стран Варшавского договора создалась такая могучая держава, которая вообще просто, например, ставит под вопрос гегемонию Германии в Евросоюзе и вообще множество других неприятных вещей. 

Это я к тому, что интересы стран Евросоюза, они очень разные. И вот как раз на примере Украины это очень хорошо видно. Есть же, например, Венгрия, которая формально состоит в Евросоюзе. Но вот видим, что Орбан поехал. И, между прочим, о чем они мало говорят, там, насколько я понимаю, было еще одно предложение Орбана. Он очень хотел большей автономии венгров в Карпатах. Потому что, напоминаю, Западная Украина, она состоит не только из бывших частей Польши, которые аннексированы Сталиным в ходе предыдущей СВО, но и из кусочков Венгрии, где венгры были. И там тоже с национальной автономией есть некоторые существенные проблемы. П

отому что вот этот вот деколонизационный проект, вы знаете, вот деколонизаторы в Украине, они все о том, что как бы деколонизовать Россию и сделать свободным Татарстан, но они как-то никогда не вспоминают, что Украина такая же часть Советского Союза и царской России, которая пользовалась всеми плодами вот этой вот самой колонизации. И, соответственно, Западная Украина получена Украиной в ходе колонизационных усилий Сталина, а Юго-Восток Украины получен Украиной в ходе колонизационных усилий Екатерины Второй, уж если говорить их деколонизационным воляпюком. 

И если люди хотят деколонизоваться, то почему бы не начать с себя и не возвратить, соответственно, Польше то, что отнял Сталин, а, я не знаю, ногайцам, кто там наследники печенегов, всех прочих вот этих степных народов, то, что отняли сначала разные нехорошие князья, а потом отняла окончательно Екатерина? Но вот на себя же эти люди никогда не примеряют. 

Так вот, это я к чему? Что каждая на самом деле страна Евросоюза, это совершенно нормально, она преследует свои собственные цели. Потому что странно, когда стране ставят в упрек, что она преследует свои цели, а не чьи-то чужие. Но, естественно, она должна преследовать свои цели. И вообще, как сказал Наполеон, счастлив этот генерал – ему никогда не приходилось воевать вместе с союзниками. А тут даже союзников нет, тут только партнеры, тут только люди, которые чего-то пообещали на словах и потом сказали: «Ребята, извините, не получилось. Но вот мы вам в будущем времени и это дадим, еще это дадим. Но не сейчас, а вот через некоторое время».

И, соответственно, как я уже сказала, вот в связи с тем планом, который лопнул… Не знаю, почему он лопнул. Я думаю, что и немцы постарались. И я думаю, что опять же Зеленскому было не очень приятно утрачивать суверенитет. Потому что та же самая Польша, она патологически не выносит никакой коррупции, и первое, что произошло бы при установлении польского суверенитета над Украиной, хотя бы частичного, это просто такая перетряска, перед которой вообще просто ни один украинский политик, боюсь, не устоял бы. Произошло бы просто вот что-то, что несовместимо с тем, как устроена украинская политика и украинское управление обществом. Ну и российское, кстати, тоже. 

Так вот, и, соответственно, из этого мы можем понять, что должны были делать немцы в этой ситуации. Правильно, они должны были пообещать Украине все что угодно, лишь бы этого не произошло, лишь бы этого проекта не состоялось. 

А потом что? А потом выдернуть из-под Украины коврик и сказать: «Ох, F-16 мы вам дадим, только когда вы пойдете на мировую с Путиным. И вообще, вот танки Leopard, как нехорошо, мы вам дали наши замечательные Leopard, они оказались на Красной площади в Москве, это поразило нас в самое сердце. Воевать вы не умеете, вы вообще нехорошие люди, поэтому, значит, учитесь воевать». Пока не научитесь плавать, в бассейн воду не нальем – примерно чего немцы в частных разговорах и говорят. 

Это я, собственно, вот к чему. С моей точки зрения, приблизительно вот такая вот картина существует с этими переговорами. И, надо сказать, я очень много на это все времени потратила. Про Францию меня только что спрашивают. 

И вообще, еще раз повторяю, очень много игроков преследовали какие-то собственные очень частные интересы. Вот, например, недавно я с удивлением узнала, что Эстония, которая действительно, нам говорили, что очень много Эстония относительно своего ВВП тратит на помощь Украине, но, оказывается, там была бухгалтерская хитрость, которая заключалась в том, что Эстония брала старый советский хлам, например гаубицу Д-30, которой красная цена на рынке 200-300 тысяч долларов, и передавала ее Украине, но при этом записывала ее цену по цене возмещения. А цена возмещения – это цена новой американской системы аналогичного типа, то есть 3 миллиона долларов. 

И более того, после этого Эстония маленькая, замечательная, храбрая эту гаубицу получала американскую. Она получала ее из фонда. Это оплачивалось общеевропейским фондом. И в этот фонд страны Европы вносят деньги пропорционально своему ВВП. То есть, грубо говоря, получалось, что вы дарите соседу «Жигули», а записываете сумму дарственной как Lexus, а Lexus потом получаете тоже. 

И самый интересный вопрос, кто же все-таки за Lexus платил? Вот тут я не знаю, если честно. То есть я не знаю. Когда эту гаубицу получала Эстония, она получала ее за те деньги, которые она сама внесла в фонд пропорционально собственного ВВП, или она получала ее просто из денег фонда. Тогда начинается совсем интересная картина. 

В общем, короче говоря, каждый, естественно, заботился о своих собственных интересах. И понятно, что вот в этой ситуации не все думали о том, чтобы, мягко говоря, Украина выиграла войну. 

Тем более, что с какого-то момента это стало достаточно сложно, учитывая вот этот самый деколонизаторский пыл и учитывая, что, с одной стороны, допустим, те же американцы смотрели, понимали, что а) сколько бы ни дашь Украине конвенционального оружия, российская армия вряд ли серьезно откатится назад, б) если дать то оружие, которое позволит нанести российской армии поражение, это вызовет серьезную эскалацию, и в) если позволить украинским войскам, допустим, зайти в Крым и если случится, что они зайдут в Крым, то, в общем, с учетом вот всего этого настроя украинских пропагандистов о свинособаках, биомусоре и о том, что, оказывается, в Крым заехали какие-то новые колонизаторы, которые вот из Крыма выгнали издавна существовавших там симпатизантов Украины, и там теперь сплошь русские новые оккупанты, и даже Михаил Подоляк назвал детей, которые были убиты на пляже в Крыму, гражданскими оккупантами, ну вот раз гражданские оккупанты, их же, наверное, погонят из Крыма, как-то вряд ли хотелось Соединенным Штатам все это спонсировать. 

И, соответственно, я думаю, на этом мы разбор того, что происходит с этим перемирием, извините за такой длинный, закончим. Обратимся, во-первых, к вашим вопросам, а во-вторых, к важным историям, которые происходят как в России, так и в мире.
Ну, во-первых, тут в России уже сразу два муфтия издали фетву о запрете никабов, что можно только поддержать, потому что никабы – это… Короче говоря, господа, глубоко поддерживаю. Пока российская пропаганда рассказывала, как там над Западом пасуют перед исламизмом, у нас у самих такие проблемы выросли, что Рамзан Кадыров спокойно возражает Бастрыкину, когда Бастрыкин что-то говорит об исламистах, и требует что-то там не говорить о мирной религии ислам и так далее и так далее. Запрет никабов – это очень хорошее движение в правильном направлении. 

Важная вещь – это, конечно, суд над Евгенией Беркович, который происходит в России. Я о нем уже много раз говорила, что одна из основных и самых страшных вещей, которые делает Путин, заключается в том, что… В России, в императорской России, ну и, конечно, в Советской России, в Советском Союзе никогда не было политической оппозиции, но общество, но культурная публика всегда играла роль культурной оппозиции. Точно так же, как, например, деятели просвещения играли роль культурной оппозиции французским монархам. 

Кстати, может быть, иногда общество перегибало палку. Именно в силу того, что, если ты находишься в оппозиции, ты всегда находишь, высматриваешь недостатки. И, в принципе, в демократическом обществе это задача противоположной политической силы. А если это противоположной политической силы нет, то, соответственно, это оказывается задачей писателей и публицистов. И иногда в угаре он перегибает палку. 

И мы это видели очень хорошо в царской России, где что бы ни сделал, какие бы реформы ни провел царь, всегда это было мало, неправильно, не так и вообще надо по-другому. И вот все эти люди, которым казалось, что цари все делают не так и надо по-другому, они совместными усилиями довели дело до 1917 года, и все мы увидели, как действительно не надо поступать со страной. Но к этому моменту этим людям уже заткнули рот или они убежали.

Так вот, такова основная, главная, важная характеристика российской культуры, которая является частью европейской культуры. У России нету своей собственной культуры, кроме там Снегурочки и Морозко, и Деда Мороза, и Даждьбога, которого как-то уже не почитают. В отличие от Китая с многотысячелетней историей, в отличие от Японии с многотысячелетней историей, российская культура – это та европейская культура, которая расцвела, будучи привита на дичке российской государственности. 

И уничтожая европейскость этой культуры и уничтожая сам оппозиционный ее настрой, и сажая человека на самом деле, естественно, не за пьесу об исламе, а за стихи Евгении Беркович о деде и победе, еще устроив такой позорный процесс из-за всей этой истории, потому что это настолько смешное, настолько позорное и настолько натянутое на глобус обвинение, что оно не выдерживает критики даже в Басманном суде. 

А Путин на самом деле и отменяет ту самую русскую культуру, которую он пытается сохранить. Потому что русская культура – это Пушкин и Беркович. А Путину кажется, что русская культура, вернее, его русский мир – это Шариков и Прилепин. Так вот, русский мир отменяет русскую культуру. 

И, кстати говоря, тут я должна сказать, что в этом смысле, мы об этом говорили с Алексеем Арестовичем, что именно в силу этого всегдашнего оппозиционного настроя русское общество, вернее, верхушка российского общества оказалась гораздо более устойчивой к путинской пропаганде, к путинскому промыванию мозгов, чем украинское общество оказалось неустойчиво к пропаганде деколонизаторов и к украинской пропаганде и промыванию мозгов. 

Еще несколько историй, которые важные. А, собственно, я посмотрю, какие у вас есть вопросы. 

«Почему господ просят ставить лайки, а дам нет?» Потому что я не феминистка и потому что я считаю, что когда я говорю «господа», я обращаюсь также и к дамам. 

«Юлия Латынина, выпуск, как всегда, восхитителен». 

«Поверьте, коррупция в Польше будь здоров, не говоря о странах Балтии», – пишет нам Ромуальд. Ромуальд, извините, давайте все-таки называть кролика кроликом, а корову – коровой. Коррупция в Польше на два порядка меньше, чем в России и в Украине. 

Вальдемар пишет: «Короче, Польша с помощью Великобритании играет с Германией в царя горы. А Франция?» 

Дима мне пишет прекрасный вопрос: «Юля, давайте примем тот факт, что Трамп просто врет, и если он придет к власти, то ничего не сделает». Вот это удивительная, конечно, пропаганда демократов. Им больше нечего сказать. У них хроническая ненависть к Трампу, к человеку «с мертвой белкой на голове», как они говорят. И они всегда говорят: «Трамп врет, Трамп врет». 

Во-первых, Трамп не может и никто не может врать о будущих событиях. Если будущие события не наступили, то это автоматически означает, что вы не можете врать. А если у вас есть какой-то план, он по определению не может быть враньем, он может сбыться, он может не сбыться. Но я должна вам сказать, что Трампу относительно своего мирного плана нет никакой нужды его не реализовывать, потому что если он его не реализует, он проиграет. Вот когда вы заранее такую штуку заявляете, вы подаете очень серьезную заявку. Если что-то может случиться, что этот план не сработает – это другой вопрос. Но это будет в такой минус Трампу, что вряд ли Трамп нарочно это захочет делать. 

А во-вторых, мне очень нравится вот этот тезис – «Трамп врет». А когда спрашиваешь, а где конкретно Трамп врет, то либо уходят от ответа, либо отвечают: «Но он врет все время». И мне кажется, что очевидно сейчас другое, что вне зависимости от того, плох или хорош Трамп, на наших глазах творится омерзительный и очень позорный спектакль, который заключается в том, что НРЗБ. 

Это было видно во время его дебатов. Это сейчас видно во время уже опубликованных кусков интервью ABC. Оно не полностью еще, насколько я понимаю, опубликовано. Оно будет опубликовано завтра. Несмотря на то что это было очень софтбол-интервью, несмотря на то что явно Байдена, во-первых, хорошо натренировали, во-вторых, он знал, скорее всего, какие вопросы будут и как на какие вопросы отвечать, он опять наговорил много так, чтобы было ясно, что он не очень понимает, что он говорит. 

И когда вы видите перед собой сенильного человека, у которого явно резкое ухудшение когнитивного состояния, и это состояние будет прогрессировать, то у вас возникает два вопроса. 

Первое. Все люди вокруг Байдена это знали, но они при этом врали нам, что с Байденом все в порядке, а те видео сенильного Байдена, которые легко можно найти в интернете, это все фейки, трамповская пропаганда, путинская пропаганда, не верьте, пожалуйста, о чем еще они нам врали, если они нам врали о таких очевидных вещах? 

И второй тоже очевидный вопрос. Если Байден так реагировал, когда речь шла о дебатах, к которым он готовился, и вопросы, которые ему были известны, то как он будет реагировать, когда его разбудят в 3 часа ночи и скажут, что случилось то-то и то-то, где у него нет времени 6 дней подготовиться? А американская Конституция президентская. Президент – глава исполнительной власти. Он принимает решения. Какие решения в таких условиях будет принимать Байден? 

Мне кажется, это как бы два абсолютно очевидных вопроса, которые нельзя обойти. И чтобы их обойти, нам начинают рассказывать, что, дескать, понимаете, вот зато надо все равно голосовать за Байдена, потому что Трамп врет. И вам не кажется, что это какое-то дикое издевательство над духом демократии, над принципами демократии? Я не говорю, что я поклонник демократического управления. Я много раз говорила, что я поклонник выборов, но выборов, при которых существует имущественный ценз. Но слушайте, как же он в таком состоянии служит в очистке? 

И, собственно, если уж говорить о выборах, конечно, еще одна очень важная история, которая произошла, это выборы в Великобритании, где после 13-летнего господства консерваторов, которые уже были, конечно, не совсем консерваторы, победили, напоминаю, лейбористы. Причем там министрами теперь становятся те самые люди, которые говорили, что мало мигрируют в Великобританию. Вот в прошлом году туда приехало свыше миллиона человек, свыше миллиона мигрантов, на население Великобритании, которое составляет 63 миллиона человек. Вот с точки зрения этих людей, это мало, надо еще. 

На мой взгляд, это очень интересные выборы, в которых, обратите внимание, происходят два важных процесса. Во-первых, впервые в истории Великобритании, ну не впервые, но впервые так очевидно голоса мусульман имели значение. 

Вот происходит ровно то, о чем говорили все, что демографические изменения будут сопровождаться также электоральными изменениями. И если у вас есть большое количество населения, которое исповедует ислам, то, соответственно, в тех местах, где оно сосредоточено, будут побеждать люди, которые непосредственно воплощают чаяния этого населения, а также будут голосовать сначала за левых. Точно так же, как в Иране сначала победил во время революции союз исламистов и коммунистов. Потом с исламистами известно, что случилось. 

То же самое случится с коммунистами, социалистами и лейбористами в Великобритании. Тем более, что некоторые люди, которые сейчас на выборах побеждают в Великобритании в местах, где мусульман много, они просто это… и объясняют, чего именно случится. 

Так вот, во-первых, там просто есть несколько удивительных местечек отдельных парламентских побед, где просто победили люди, за которых имамы просили голосовать в пятницу в церкви. Ну и, конечно, на победу лейбористов, в принципе, вот это вот исламское голосование оказало влияние. 

Вторая вещь, не менее важная, заключается в том, что, конечно, британские консерваторы давно не консерваторы, они давно инкорпорировали достаточно левую повестку, повестку истеблишмента. Они то с глобальным потеплением боролись, что теперь лейбористы будут делать, конечно, еще громче, то несмотря на то, что они все время рассказывали, что они сейчас как-то обуздают миграцию, миграция при них поднялась до абсолютно рекордных высот, и все планы как-то с ней совладать, в том числе вот эта схема с Руандой, которая теперь похоронена, оказались совершенно не реализованными, а неанглийское население Лондона, я не знаю насчет белого, это я не могу сказать, но неанглийское население Лондона просто сейчас превысило английское население Лондона, это хорошо известный факт. 

Так вот, с одной стороны, английские консерваторы были не совсем консерваторами, а с другой стороны, они не сделали того, что сделал в Америке Трамп. Потому что Трамп объединил республиканцев под своим руководством, и, соответственно, все республиканцы голосуют за Трампа. И представьте себе, что было бы, если бы Трамп выделился в отдельную партию, пошел бы как независимый кандидат. Ну, ответ – конечно, выиграл бы не то что Джо Байден, выиграл бы Хантер Байден, выиграла бы там, я не знаю, болонка Джо Байдена, вот кто угодно. 

Соответственно, ровно это произошло в Англии, потому что Нигель Фарадж, лидер партии «Реформа», он не часть консерваторов, он в оппозиции консерваторов, он пошел отдельно. Соответственно, его партия «Реформа» получила 14% голосов. Она, правда, получила абсолютно ничтожное представительство в парламенте благодаря хитростям английской избирательной системы. 

Но в результате получилось, что несмотря на то, что лейбористы получили 63%, если я не ошибаюсь, мест в парламенте, притом что они получили около 30% голосов, они получили даже меньше, чем они получили во времена позорного лидерства Джереми Корбина, который был открытый антисемит и который якшался со всеми хамасовцами, с «Хезбаллой» и вообще со всеми террористами, которые просто существуют на свете. Вот тем не менее они получили меньше голосов, чем во времена Джереми Корбина. Почему они выиграли? Ровно потому, что консервативный избиратель раскололся на тех, кто голосовал просто за Тори, и на тех, кто голосовал за Нигеля Фараджа. 

Вот это как бы самое очевидное политическое наблюдение. А менее очевидное политическое наблюдение заключается в том, что по всей Европе, мы это видим также и во французском голосовании, точно так же, как в 30-е годы, происходит радикализация политических партий. И то же самое происходит в Америке, когда вот точно так же, как в 30-е годы, были либо коммунисты с социалистами, либо фашисты, а центр умирал. Точно так же сейчас, с одной стороны, левые партии становятся все более левыми, а центристские партии либо умирают, либо должны становиться правыми, либо должны иметь во главе своей Ле Пен, Фараджа или Трампа. 

И это происходит в значительной степени благодаря левым. В первую очередь потому, что это они начали эти гражданские боевые действия, они начали эту гибридную войну и они начали эту гибридную войну с помощью вепонизации любого вопроса социального, превращения любого социального вопроса в политический. 

И с помощью того, что, допустим, приходит человек и начинает обсуждать проблему, скажем, перемены пола. Человек говорит: «Да нет, я не возражаю, чтобы человек менял пол, если ему так удобнее. Но ради бога, это его личное решение». «Нет, – говорят нам, – этого мало. Пожалуйста, признайте, что если мужчина поменяет пол, то он должен иметь право соревноваться с женщиной в женских соревнованиях. И если его не допустить к этим соревнованиям, то это будет его дискриминация, это вы будете трансфобом». Тут ты говоришь: «Простите, но дважды два – четыре. Женщина слабее. Это означает, что женский спорт уничтожается. Это означает, что этот человек будет выигрывать любые соревнования». «Э, – вам говорят, –  вы трансфоб». Таким образом вепонизируется каждый вопрос.

И таким образом, с одной стороны, активизируются те люди, которые являются активистами. Таким образом, главные решения принимаются не рядовыми избирателями, даже пусть и левой партии, а активистами, которые, как я уже сказала, любой вопрос стремятся довести до абсурда, политизировать и навязать людям совершенно искаженное видение мира, потому что только искаженное видение мира создает чувство политической общности, создает чувство секты. 

Вы никогда не создадите секту за счет утверждения, что небо голубое. Но если вы заявите своим сторонникам, что когда вы придете к власти, то небо станет желтое, то тут вы секту создадите. 

Более того, я рассказываю совершенно реальную историю, я вам рассказываю историю восстания «Желтых повязок» во II веке до н.э., когда именно лидеры восстания «Желтых повязок» в Китае обещали, что при их приходе к власти… Простите, II веке нашей эры, в 184 году, если я не ошибаюсь, конец династии Хань. Когда как раз лидеры «Желтых повязок», почему, собственно, повязки-то были желтые, объясняли, что вот когда они придут к власти, то небо из синего станет желтым, и это будет означать наступление эры справедливости, равенства и всех таких хороших дел. 

Соответственно, в ответ на это активизируются люди, которые исповедуют здравый смысл и которых начинают называть за это фашистами, соответственно, тоже лезут в бутылку. И таким образом, возникает повторение ситуации 1930-х годов, когда центр непоправимо уничтожается, вернее, то, что раньше было центром, начинает называться крайне правой идеологией, с точки зрения левых. 

И все это, конечно, является наследием того, что произошло в Первую мировую войну. Я очень рекомендую вам этот наш стрим. Потому что после гражданской войны, продолжавшейся на Западе 30 лет фактически с 1914 года по 1940, тот Запад, та Европа, которые до этого колонизовали мир, и та Британия, над которой до этого не заходило солнце, потерпели цивилизационное поражение и стали, наоборот, потихоньку объектом колонизации со стороны стран третьего мира, со стороны своих бывших колоний. При этом левые еще утверждают, что они колониям должны. 

И вот те демографические тенденции, которые мы видим, они ужасающие, потому что, насколько я понимаю, вот если то, что проецируют демографы на 2100 год, то это будет мир, в котором население составляет около 10 миллиардов человек, из которых 4,6 миллиардов – это азиаты, 3,9 – это африканцы, ну а то, что осталось – это североамериканцы, европейцы и так далее. Это абсолютно чудовищные демографические цифры.

Еще несколько важных историй, которые я забыла сказать. А, да, конечно, я забыла упомянуть о замечательном… Я уже рассказала про митрополита Илариона, но я забыла упомянуть о замечательном, прекрасном расследования Христо Грозева, которое в том числе опубликовано в «Инсайдере». Насколько я понимаю, это была СВР, которая там проводила очередные какие-то гибридные операции на Западе. Они там раздобыли переписку, как все это происходило. Ну и как я понимаю, эти гибридные операции в очередной раз кончились палевом денег и ничем. 

Что, кстати, даже мне удивительно, потому что, как мы только что говорили, противоречит… На Западе цивилизационных достаточно. Но вот, видимо, все-таки все эти операции в основном проводятся с целью освоения денег, и те люди, которые умеют по-настоящему двигать массами, они идут в пророки, они идут в горы, они идут в Кашпировские, они идут, в конце концов, в известные ютуберы, но как-то вот с вот этими ноунеймами, которые пишут в Твиттере, получается гораздо хуже. 

Не забывайте, как я уже сказала, задавать нам вопросы. Да, вот еще у меня важный вопрос. Замглавы Минюста Всеволод Вуколов сообщил, что в России готовится законопроект о запрете идеологии чайлдфри. Сознательный отказ иметь детей Вуколов назвал экстремистски направленным. И, конечно, если так подумать, то вот интересно, как же они собираются-то это практически решать. То есть что, вот у женщины нет детей, и они собираются ей что, уголовное обвинение предъявить? А может, у нее есть какие-то объективные причины? Или там сказать, что пожалуйте в ближайший центр на осеменение, иначе платите штрафы? То есть, в общем-то, не обязательно придерживаться идеологии чайлдфри, чтобы не иметь детей. 

Но на самом деле шутки в сторону. Как я уже сказала, проблема демографическая в России и не только в России, а во всем Западе грандиозная, серьезнейшая. Это главная проблема, которая стоит перед Россией. Это точно так же главная проблема, которая стоит перед той же самой Великобританией, перед той же самой Францией. Менделеев в свое время говорил, что в России к концу XXI века должно быть 600 миллионов человек. Он, правда, имел в виду царскую Россию, соответственно, с Польшей, Казахстаном и так далее. 

Но тем не менее понятно, что даже на территории бывшей царской России этих 600 миллионов не живет. Это произошло благодаря Первой мировой войне, это произошло благодаря Гитлеру, благодаря Сталину, благодаря политике советской власти, благодаря, кстати, широкому распространению абортов во время Хрущева, когда там были какие-то ужасающие цифры, если я не ошибаюсь, на одно рождение приходилось шесть абортов или что-то в этом роде. 

Это произошло, конечно, благодаря демографическому переходу, через который перешла Россия. И, в принципе, это проблема депопуляции, которая стоит перед всем человечеством. Потому что, напоминаю, вообще у всего человечества фертильность снижается. Она снижается абсолютно везде. Будете смеяться, она снижается даже в арабских странах. Она снижается даже в Африке южнее Сахары.

Понятно, что она снижается разными темпами. И там, где у арабских женщин она снижается с 6 до 4 детей на женщину, там, соответственно, у европейцев коэффициент воспроизводства падает до 1,6, до 1,4. То есть это значительно меньше, чем позволяет воспроизводить население. 

Соответственно, эта же проблема стоит и перед Россией. Эта проблема в гигантской мере стоит перед Украиной. Кстати, когда я говорила о различных стратегиях Европы насчет Украины, я забыла же ведь одну очень важную вещь сказать. 

Что было самое важное, допустим, в XIX веке? Земля, территория. Почему земля и территория? Потому что рождаемость была высокой, и если у вас есть территория для того, чтобы прокормить население, например, на ней можно что-то вырастить, то, соответственно, у вас поднимается таким образом рождаемость и поднимается количество населения в вашей стране. 

А сейчас территория гораздо меньше важна, потому что у вас в развитом государстве типа Сингапура, конечно, будет гораздо больше населения, чем физически зависит от возможности прокормиться на этой территории. И самым важным именно в связи с демографическим переходом становится население, причем качественное население. Потому что вести некоторые виды населения себе дороже. 

Так вот, обратите внимание, что Европа решила очень много проблем за счет украинских беженцев. Причем это качественное население, население, извините, с определенным цветом кожи, исповедующее определенную религию и имеющее зачастую определенный уровень образования. Это население премиум класса. Особенно в том, что касается молодых детей, которые пошли в школу. И если они пошли в школу в Польше, то через три-четыре года войны просто эти дети, скорее всего, зачем они будут возвращаться в Украину, если в Польше или в Германии их ждет блестящая, совершенно нормальная карьера в той же самой западной стране? 

Собственно, это ровно то, что хотел сделать Путин. Потому что что он сделал в 2014 году? Он не только территорией прирастился, он прежде всего прирастился населением, тем населением, которое было в Крыму, из которого, вопреки украинской пропаганде, очень мало людей уехало непосредственно в Украину. Из Крыма уехало 20 тысяч человек за все это время. То есть какие-то люди уезжали и возвращались. Вначале уехало 57 тысяч человек, но многие из них вернулись. Так вот, он прирастился Крымом, он прирастился в меньшей степени Донбассом и Луганском, потому что оттуда кое-кто уехал. 

А вот сейчас он приобретает одну территорию без людей. Ну, то есть, конечно, случаются удивительные вещи. Вот сейчас, когда идет российская атака на Торецк, я одновременно читаю, что, оказывается, из Торецка не эвакуировано население. И у меня снова становятся квадратные глаза.

 Это вот как когда я читала, что в Харькове не построили укрепления, потому что украли деньги с украинской стороны. То есть это как? Ну, я понимаю, когда никто не успел убежать из Мариуполя, да и российская сторона не позволяла, по соображениям, которые я изложила выше. Хорошо, я понимаю даже, почему не успели эвакуировать Волчанск. Типа кто же знал, что Путин пойдет через Харьковскую область? Хотя там было очевидно, что с той стороны границы накапливалось. 

Но Торецк, про который только ленивый не сказал, который находится на пути российского наступления. Торецк! Как можно было не вывезти людей из Торецка? Это что, опять Европа что-то не позволила? Это опять Путин в штаны нагадил? То есть вот раз за разом мы встречаем с украинской стороны такие вещи, которые абсолютно необъяснимы с точки зрения здравого смысла, но зато прекрасно сочетаются с антиколониальной повесточкой: русские биомусор и так далее и так далее. Вот каждый раз, когда кто-то заговорил о патриотизме, надо смотреть, где кто проворовался. 

Так вот, возвращаясь к демографии. За счет обезлюдения Украины Путин пытался решить демографическую проблему, но в результате демографическую проблему отчасти решили украинские союзники. Очень удачно. Каждый себе, каждый свое. Тем не менее демографическая проблема у Путина осталась, демографическая проблема в Европе осталась. Она, с моей точки, не решается, естественно, указами. 

Но надо также понимать, что смеяться над ней и говорить, что, типа, да нет, пусть все идет своим чередом, это как-то странно. Мне кажется, что единственное, что сейчас может сделать развитое человечество и, в частности, что может сделать Россия – это, во-первых, открыть широкие миграционные программы, причем имеется в виду, извините, я скажу прямым текстом, миграции стран с качественным составом населения. Например, из Индии. Потому что, например, скажем, миграцию из Вьетнама уже поздно объявлять. Во Вьетнаме очень неплохие условия. 

А второе – это, конечно, просто экономическое поощрение женщин, если они будут рожать детей. Это должно стать профессией, которая высоко оплачивается. Вот просто других вариантов я не вижу. Я понимаю все издержки подобной идеи. Я понимаю, что да, тут же придет кто-нибудь и нарожает не самый качественный, скажем так. Но на самом деле других вариантов нет. 

Потому что сейчас перед образованной женщиной, даже не очень образованной, есть два варианта жизни. Один заключается в том, что она будет делать карьеру, будет самостоятельной, будет пользоваться достаточно высоким уровнем материального достатка и все у нее будет хорошо, но детей у нее не будет. А другой – если она заведет детей, у нее будут большие сложности, еще не факт, что муж ее не бросит, даже если она будет на каком-то государственном содержании, все-таки на самом деле это копейки, оскорбительные подачки. 

И, соответственно, просто вот этот вопрос экономически обоснованного поведения – что делает женщина, которой предоставлено право решать? Огромное количество женщин выберет экономическую самостоятельность, свободу и процветание. 

Но сделать это так, чтобы экономическая самостоятельность, свобода и процветание были связаны с большим количеством детей у данной женщины, я вас уверяю, экономическое поведение женщин, да, сильно изменится. Может быть, разумно, скажем, оплачивать не производство снарядов, а производство детей. Тоже неплохая, мне кажется, идея. 

Еще несколько вопросов. У меня тут есть вопрос, я помню, он был, про то, что Всемирный банк оценил российский подушевой ВВП как ВВП богатой страны. И многие над этим достаточно посмеялись. И даже вот у нас Станислав Белковский в эфире сказал, что это очень сомнительный показатель. В том числе смеялись потому, что, дескать, это все происходит за счет того, что производятся пушки, а пушки, их нельзя намазать на хлеб, их нельзя съесть вместе с маслом, и на самом деле формально ВВП растет, а на самом деле население не так богатеет. 

Я с этим не совсем согласна, потому что, я напоминаю, когда вы производите пушку, то на самом деле происходит следующее. Вы производите пушку. Да, у вас ВВП увеличивается за счет какого-то такого предмета, который не поступает непосредственно в розничную торговлю, но вы при этом платите зарплату людям за то, что они что-то делают, вы при этом платите большому количеству смежников, которые происходят детали и материалы для этой пушки, вы при этом платите за перевозку деталей этой пушки по железной дороге, у вас развивается транспортная сеть. В России, кстати, НРЗБ транспортных мощностей. 

То есть у вас начинает работать экономика, как это ни парадоксально. И мы очень хорошо знаем, что достаточно высокий уровень военных расходов всяких западных стран в XIX веке, он не сопровождался падением экономики, наоборот, он сопровождался развитием экономики. 

Не надо равнять страну, которая тратит очень небольшую часть, сравнительно небольшую часть, как сейчас Россия, от 8 до 6% ВВП на войну, со страной, которая тратит, я не знаю, как Германии в 1944 году, 90% ВВП на войну и, конечно, проигрывает. Или как Советский Союз, в котором все было подчинено нуждам военной экономике, и поэтому ничего не производилось мирного, и поэтому вся ценовая структура была перекошена, и вся структура производства была перекошена. Что называется, это другое. 

Более того, я напомню вам, что вот когда вы производите пушку, вы создаете вот эту самую дополнительную занятость населения, вы освоите какие-то технологии, которые для производства этой пушки требуются, которые иногда потом могут быть во что-то конвертированы, вы создаете благодаря тому, что в руках у людей появляются деньги, которые производят эту пушку, дополнительный потребительский спрос, которые они на что-то тратят. И, строго говоря, более того, поскольку в конечном итоге эта пушка оплачивается за счет тех денег, которые Россия получает от нефти, получается, что эти деньги, полученные от нефти, распределяются в пользу тех слоев населения, которые раньше этих денег не видели. 

Так что на самом деле вот этот рост ВВП – это не такая условная вещь, о которой можно на первый взгляд заключить. И это лишний раз напоминает нам о том, что военная экономика в стране, которая тратит небольшое количество, сравнительно небольшое количество ВВП на войну, она на самом деле ничего плохого с этой страной не делает и даже, ровно наоборот, в случае Путина пока способствует в данном случае конкретном тому, что в России достаточно большое количество людей получили деньги, которых они никогда раньше не видели. 

Одни – тем, что они пошли и завербовались на фронт, другие – тем, что они пошли работать и производить пушки, а третьи – что они пошли производить лифчики, которые раньше не выдерживали конкуренции с завезенными лифчиками из других стран света, а теперь они, во-первых, конкуренцию выдерживают, потому что импорт рухнул, а во-вторых, появился платежеспособный спрос благодаря тем людям, которые получили деньги, стреляя из пушек или производя пушки. 

Так что вот в экономике все сложно, не говоря уже о том, что действительно произошла переориентация российской экономики, которая оказалась, да, отрезана от Запада, но оказалось, что Запад – это больше не вся экономика мира. 

Сейчас посмотрим, какие у вас еще есть важные и интересные вопросы. Не забывайте их задавать. 

«Заметили, – меня спрашивает Володя, – тренд с убийствами “героев” СВО? И эти надписи “спасибо за СВО” – это “тихий“ бунт»? 

Володя, смотрите… Спасибо за вопрос. Но если вы заметили, есть два вида новостей, которые я здесь практически не комментирую. Один вид новостей выглядит так. Его, кстати, очень любят комментировать. Вернулся очередной герой СВО, который был из вагнеровских зэков, пришел домой, убил маму, убил папу, убил дедушку, всех утопил в крови, был арестован, сейчас снова завербуется на СВО и пойдет воевать дальше. И, соответственно, другой вид этих же самых новостей, когда такой герой СВО ввязывается в какую-нибудь пьяную драку, он начинает стрелять или в него начинают стрелять, ну и, короче говоря, кого-то там убивают.

И обычно абсолютное большинство комментаторов начинает говорить: «Вот смотрите, у этих людей ПТСР. Помните, что было после Афгана. Эти люди наводнят Россию, эти люди станут бандитами, это то, будущее, которое ждет страну». И так далее и так далее.

До определенной степени это, конечно, все справедливо. Но нельзя забывать две вещи. Во-первых, что в значительной степени то же самое будет происходить в Украине. То есть это палка о двух концах. Потому что если вы посмотрите украинские новости внимательно, то вы там тоже можете найти какую-нибудь такую нехорошую историю о том, как пришел какой-то герой с войны, взял гранату, кинул ее где-то в поселковом совете или что-то в этом роде. Или есть какие-то истории, которые не попадают в паблик. Я знаю, например, как человек вернулся с фронта и просто выстрелом разворачивает пол лица человеку, который поспорил с ним в поликлинике. 

Все это абсолютно неизбежно. И на самом деле, статистика что дышло. То есть можно сказать, что вот это просто какой-то такой необыкновенный тренд. Но на самом деле, как бы это сказать, ну да, это будет происходить. Это происходило после Вьетнама, это происходило после Афганистана. 

Второе, почему я особенно по этому поводу не пляшу, заключается в следующем. Огромное количество этих людей – зэки. И огромное количество этих зэков было убито. Более того, оно было убито совершенно сознательно. 

То есть вот та операция, которую Путин и Пригожин провели вместе, она же, собственно, и была операцией по утилизации зэков. Она не ставила своей целью сберечь жизни зэков. Ровно наоборот, она ставила своей целью утилизировать население российских тюрем, которое, как считал Путин и Пригожин, непригодное к мирной жизни. 

И вообще, вот зачем он будет там гнить в тюрьме, отсидит 10 лет, потом выйдет, снова убьет и опять сядет, и на него государство потратит много денег, если можно ему предложить какие-то совершенно 3,5 копейки, утилизировать под Бахмутом и поменять его, зэка, на профессионального украинского военного? 

Вот что происходило в Бахмуте. И как раз операция в Бахмуте была в этом смысле чрезвычайно удачной, потому что все потери России среди этих зэков на самом деле, с точки зрения Путина Пригожина, были не в минус, а в плюс, а все потери среди Украины были, соответственно, тоже в плюс. И пока эта операция длилась, это позволило российским войскам закопаться в Запорожье. 

И, соответственно, у меня всегда вопрос, вот там баланс-то в конце как сходится? Вот часть этих зэков пережила армию и вернулась. А если мы представим себе, что этот зэк, который сидел опять же за убийство матери, сестры, ребенка, за что-то страшное, вот он эти свои 10 лет отсидел или 20 лет отсидел, потом вернулся бы, снова убил, совокупное количество совершенных им убийств при каких обстоятельствах будет меньше: если их поубивали на фронте или если их через 20 лет повыпускали из тюрьмы? Для меня ответ на этот вопрос неочевидный. Я думаю, что статистику такую очень сложно посчитать. Поэтому мне кажется, что это немножко такая пропагандистская тема. Я ее стараюсь особенно не касаться. 

Ольга пишет: «Неужели во всей Америке не нашлось кандидатов в президенты помоложе?» Ольга, я боюсь, что это демографическая проблема, с которой человечество будет сталкиваться все больше и больше. Она заключается в том, что поскольку медицина становится все лучше и лучше, каждый из нас рискует дожить до своего Альцгеймера, и пик политического влияния человека, поскольку политическое влияние – вещь кумулятивная, она накапливается, то начинает приходиться на время, когда, скажем так, интеллектуальное совершенство данной особи может быть уже в прошлом. 

Причем обращаю внимание, что на самом деле проблема с двух сторон существует. Есть еще другая проблема, которая заключается в том, что человек биологически созревает достаточно рано. В конце концов, девочка в 13-14 лет может родить. А мальчик в 13-14 лет, как это ни парадоксально, может быть если не солдатом, то, по крайней мере, оруженосцем и уже готов существовать на поле боя. И еще не так давно, в Средневековье, оруженосец принимал участие в сражении, он как-то там помогал рыцарю. А оруженосец очень часто был просто достаточно маленький мальчик. 

И я прекрасно помню замечательную историю, которая была рассказана в одной из исландских саг, когда там один нехороший человек поубивал людей и пользовался абсолютно безнаказанностью. Пока однажды он на тинге не сел и не разложил свои товары, которые он продавал. А среди них были ножи. И к нему подошло два маленьких мальчика, один из этих мальчиков буквально 10 лет взял в руки ножик и сказал: «Острый?» Тот сказал: «Острый». И мальчик 10 лет вонзил этому человеку ножик в сердце и убежал. 

И когда эти мальчики убежали с места происшествия, то их спрашивают: «А что там происходит суматоха? Что там обсуждают, что там на тинге творится?» А мальчики отвечают: «Мы полагаем, что там обсуждают вопрос, были ли у такого-то (того человека, который был убит этим убийцей, за которого они мстили), остались ли у такого-то дочери или также и сыновья». Вот мальчики буквально 10-11 лет очень хотели быть взрослыми. 

Кстати, во время чеченской войны это было. Ребенок же еще не знает страха смерти, а взрослым ему очень хочется быть. И вот выползает из канализационного люка в Грозном такой мальчишка 11 лет и волочит за собой гранатомет больше самого себя, и подбивает российский танк. Это совершенно серьезная история. 

Это я к чему? Это я к тому, что человеческая особь биологически созревает очень рано. А сейчас, чтобы успешно функционировать в человеческом обществе, в нынешнем сложном обществе, надо очень долго учиться. И получается, что заканчивает институт такая особь достаточно поздно. А если там аспирантура – где-нибудь в 25 лет. 

И оказывается, что вот все то, что мы называем «промежуточный возраст», вот этот переходный возраст, когда дети страшно ненавидят родителей, когда они страшно ненавидят все окружающее, когда они пытаются самоутвердиться за счет того, что они сережку в нос вешают или пол меняют, или красят себе волосы синим, потому что это гораздо легче, чем самоутвердиться за счет того, чтобы, я не знаю, создать квантовую теорию гравитации… 

Так вот, этот ранний возраст, он как раз оказывается незакодированным в человеческой генетике. И вот существует этот гигантский разрыв между временем, когда человек физиологически созревает, и между временем, когда современное общество вручает ему диплом выпускника Массачусетского технологического университета и говорит: «Ну все, теперь ты можешь делать то-то, то-то и то-то».

И, конечно, счастливы те люди, которые в 10 лет, в 15 лет пишут программы, зарабатывают свои первые миллионы и так далее, но, согласитесь, эти люди – исключение. А вот есть огромное количество подростков, которым что? Правильно, которым левые говорят: «Ребята, вы жертвы. Мы не знаем, почему, но вы жертвы. Пожалуйста, свергните существующий порядок, чтобы стать победителями». И вот из этих подростков вербуют в том или ином виде хунвейбинов. 

И это очень большая категория населения, которая представляет из себя очень благодатное поле для левой идеологии, потому что если левая идеология начиналась как марксизм и если марксисты объясняли пролетариату, что его эксплуатируют, и тогда марксисты нашли в качестве страдающего класса, в качестве жертвы, в качестве людей, которых всем обделили, пролетариат, то сейчас пролетариат кончился, им нужно объяснять кому-то другому, что их обделили. 

Соответственно, они объясняют, что их обделили, тем народам, которые отставали в своем развитии от народов Запада, объясняют женщинам, объясняют людям, у которых проблемы с идентификацией, с тем или иным сексом что их обделили, и так далее, и так далее, и так далее. Они все время, постоянно генерируют новых жертв. 

И вот одна из самых благодатных категорий людей, которые являются жертвами, это подростки, которые абсолютно физиологически созрели и которые… Помните, в Иерусалимском королевстве был король, который в 15 лет командовал армиями и одерживал победы. А вот абсолютное большинство современных подростков в 15 лет не может командовать армиями. Даже если они очень талантливые полководцы, им еще не дадут. Им скажут: «Иди в военное училище, выучи то, то, то, то и еще 10 языков». 

Так что это довольно удивительные вещи, которые сейчас происходят, с разницей между физиологией человека, как она заложена в нас генетически 140 тысяч лет назад, и тем, как устроено современное общество.

Да, вот тут Джон Ватсон пишет мне, что США военными расходами вытянули страну из Великой депрессии. Совершенно верно. 

Вот пишет мне Noblesse oblige: «Моложе кандидаты у демократов есть. Беда в том, что они все огнедышащие марксисты, а значит, на общенациональных выборах не избираемы». Ну, я бы как раз не сказала. Дело в том, что Байден, как и Ельцин, он вцепился во власть железной хваткой. И он понимает точно так же, как и Ельцин, что если он уйдет, то у его семьи могут быть понятного рода проблемы. И, как я понимаю, там и сын, и жена объясняют ему, что нет, ты один, ты должен участвовать, ты должен победить огнедышащего дракона. 

Noblesse oblige явно человек, который думает так же, как и я, и пишет: «Проблема в том, что если вы платите за бедность, вы получаете больше бедности. Леваки этой аксиомы почему-то не понимают». Noblesse oblige, я с вами полностью согласна. Если вы платите за бедность, вы получаете больше бедности. За что вы платите, то вы и получаете. Но я вас уверяю, что леваки эту аксиому прекрасно понимают. И, собственно, в этом и заключается их стратегия, потому что чем больше бедности, тем больше избирателей, которые голосуют за тех, кто за бедность платит. Вот такой круговорот бедности в природе. 

Я уже многократно обращала ваше внимание, что, с моей точки зрения, он разрешается единственным возможным способом, он разрешается единственным рациональным способом, а именно ограничением избирательного права. Понятно, что ограничение избирательного права в самых разных видах можно реализовывать. Исторически просто речь шла об имущественно-образовательном цензе. 

Сейчас можно придумать какие-то более сложные схемы. Например, схему, при которой голосует только тот человек, который хотя бы на один цент платит больше налогов, чем получает субсидий. Или схему, при которой человек приходит на избирательный участок, ему говорят: «Ну, слушай, вот ты можешь проголосовать, можешь проголосовать за кандидата А, можешь проголосовать за кандидата B, а вообще можешь не проголосовать, а просто взять, скажем, 500 долларов и уйти с этого избирательного участка, а твой голос, как казначейская акция, выкупленная самой компанией, будет просто погашен. То есть ты ни за кого не проголосуешь, ты проголосуешь за то, чтобы тебе дали вместо голосования за кандидата 500 долларов». 

Это все разные схемы, которые теоретически обсуждаемы. Практически понятно, что в нынешнем климате они не реализуемы, потому что сразу все закричат, что это ужасный фашизм, ужасная диктатура. Я опять же подхожу к этому делу с точки зрения здравого смысла. То есть я совершенно не понимаю, почему женщину, которую лишают родительских прав, потому что она не может воспитать своего ребенка, почему считается, что ее избирательные права являются ее неотъемлемым атрибутом, которого ее лишать нельзя. 

Вот люди, когда они, условно говоря, покупают машину, они вынуждены, чтобы ее водить, сдавать на права. Потому что если они не сдадут на права, они создают опасность для других участников дорожного движения. Но почему на наши гражданские права мы не должны сдавать? 

Я этого реально искренне не понимаю. Может быть, со мной что-то не то, но, как я уже сказала, не понимаю. Мне кажется, все это ужаснейшей демагогией. И мне все это кажется историческим наследием мира после Первой мировой войны, когда гигантские армии привели к тому, что, естественно, все члены этих армий получали голоса, потому что если у вас есть тот, кто в обществе воюет, тот и определяет, как устроено это общество. Если вы воюете, вы, конечно, и голосуете. Обычно. Соответственно, понятно, что реалистично это поправить никак нельзя. Реалистично ввести систему ограниченного избирательного права нельзя. 

И, соответственно, вот одна из вещей, которую мы видим, очень печальная вещь, заключается в том, что в этих условиях между соревнованиями между демократиями и диктатурами, то есть тоже крайне несовершенными формами правления, начинают побеждать нередко диктатуры, которые, оказывается, способны иметь более стратегические планы и которые, даже если у этих диктаторов есть какие-то тараканы в голове, а у них очень часто есть большие тараканы, и им очень часто тоже их окружение искажает информацию, которую оно им скармливает, тем не менее мы видим, что диктаторы способны на долгосрочное планирование. 

А демократические режимы многие в принципе не способны на долгосрочное планирование, потому что первое и единственное, о чем думает любой президент, он думает о том, сколько получить лайков и как выиграть выборы, потому что если он будет думать о долгосрочном планировании, то он просто эти выборы проиграет и к власти придет тот, кто, соответственно, думает о лайках и о том, как получить голоса избирателей. 

И именно поэтому вся эта история с российско-украинской войной, чем дальше, тем больше вся эта история заходит в абсолютный тупик. Я не случайно столько времени потратила на анализ мотивации различных участников процесса. И мы видим, что абсолютное большинство различных участников процесса не думает при этом о стратегических интересах своих стран. Если речь идет о демократических участниках, она думает о том, как, как я уже сказала, получить лайки. 

Оля мне пишет: «Юлия за выборы, на которых присутствует имущественный ценз. Не знала. Тогда перестаю ее смотреть». 

Вот что-то мне, надо сказать, подсказывает, что большинство людей, которые протестуют против имущественного ценза, они, например, не в курсе, что, собственно, Европа стала великой именно в тот момент, когда в ней начинали существовать выборные процедуры, в частности в той же самой Англии. Но при этом в них был действительно большой имущественный ценз. В этом смысле Европа во время развития науки, Европа во время технической и научно-технической революции, она гораздо больше походила на современный Китай, чем на современную социалистическую Европу. 

И они вряд ли помнят и знают, что Маркс и Энгельс именно так и писали о всеобщем избирательном праве. «Всеобщее избирательное право, – писал Энгельс в одном из своих писем, – нам даст возможность победить, не прибегая ни к каким революциям». 

Собственно, ровно то же самое писали английские либералы. Тогда это слово еще не означало то, что оно обозначает сейчас. Оно было украдено левыми. А тогда либералами были те люди, которые за выборы с избирательным цензом и за рынок. И Джон Стюарт Милль писал, что любое всеобщее избирательное право кончается социализмом. Тогда всеобщего избирательного права очень боялись. 

Я напоминаю Лондон, 1848 год, когда очень боялись восстания чартистов за всеобщее избирательное право. Тогда, между прочим, англичане не только вооружили большое количество своих обывателей, но и, в частности, они престарелого герцога Веллингтона, героя Ватерлоо, поставили командовать обороной Лондона от чартистов. Правда, это не совсем понадобилось. 

Так, мы с вами уже наговорили достаточно. Извините, я, как всегда, заболталась. 

Лысенко меня спрашивает: «Видите ли вы для РФ в будущем возможность стать национальным государством по типу европейских стран? Возможно ли при этом ей не распасться? Нужно ли ей это?» 

Это будет, наверное, последний вопрос, на который я отвечу. Нет, я не вижу для России возможность стать национальным государством. По той простой причине, что национальные государства в том виде, в котором они появились в результате Первой мировой войны (смотрите мой стрим по Первой мировой войне), занимались жесточайшим угнетением национальных меньшинств (в частности, прежде всего, как правило, это было немецкое национальное меньшинство) и занимались национал-социалистическими революциями, которые формально были направлены на правящую социальную верхушку, а в реальности эта правящая социальная верхушка была, как правило, одной и той же определенной национальности, в данном случае немецкой.

И вот когда Вудро Вильсон придумал этот термин «самоопределение наций», он придумал его в первую очередь для НРЗБ Германской и Австро-Венгерской империй в условиях демократии. И перед тем, как Вудро Вильсон придумал этот термин, вот этот национальный вопрос вепонизировали империи, чтобы расправиться друг с другом. В частности, Российская империя вепонизировала этот вопрос против Австро-Венгерской империи, а Австро-Венгерская, наоборот, против Российской. В частности, все использовали национальный вопрос друг против друга, чтобы разрушить противника.

Очень хороший пример – создание Польши и Литвы. Сначала в 1916 году союзники (Антанта) заявляют, что они создадут Польшу. В том числе тогда планировалось создать Польшу на тех землях, которые будут отторгнуты от Германии и которые она в свое время получила после раздела Польши. 

И что делает тогда Германия? Германия буквально в том же 1916 году заявляет, что она создает на оккупированных ей землях, которые до этого принадлежали Российской империи, чего? Правильно, Литву. Напоминаю, что Польша и Литва исторически во время Речи Посполитой после Люблинской унии были одним и тем же самым государством. И, соответственно, сначала национальный польский вопрос вепонизировали члены Антанты против Германии, а потом Германия ответила им тем же и сказала: «Ах так? Тогда мы создадим независимую Литву». 

И кончилось это дело тем, что Вудро Вильсон сам развел руками и сказал: «Слушайте, я когда говорил о самоопределении наций, я не знал, что, оказывается, столько наций на свете. К нам приходит такое количество наций и просит самоопределиться. Мы и не знали». 

Потом вот вся эта история гибридной войны, изобретенная еще до Первой мировой войны, но во время нее усиленно использовавшаяся, обратилась, естественно, против самого Запада. И вот теперь ее левые вепонизируют уже против держав-победительниц, потому что, условно говоря, внутри самой Британии оказалось, что у вас тут тоже есть колонизированная Ирландия, и у вас есть тут колонизированный Ближний Восток, они тоже хотят деколонизироваться и все такие прочие дела. 

Так вот, это я говорю к чему? Соответственно, стать для России национальным государством означает, что национальные меньшинства, у которых и так есть определенные проблемы внутри России, к ним будет такое же отношение, как, условно говоря, в Польше в 30-х годах было к своему украинскому меньшинству, которое подвергалось жесточайшей полонизации, которое, кстати, не подвергалось в Австрийской империи, потому что империи гораздо более интернациональные, они к равноправию наций относятся совершенно по-другому.

То есть сделать Россию национальным государством – это огрести такие гигантские проблемы, по сравнению с которыми нынешние проблемы окажутся просто мелочами. 

А вторая, почему я против, скажите, пожалуйста, а вот все это деление и разбегание по национальным квартирам, можно узнать, оно к чему хорошему привело? Давайте сейчас на минуточку забудем Советский Союз, стремное государство. 

Посмотрим на Великобританию. Только что мы говорили о выборах в Великобритании. А я напоминаю, была страна, в которой когда-то была сосредоточена большая часть производства всего мира, над которой не заходило солнце и в которой были абсолютно замечательные законы. 

Посмотрите на Великобританию сейчас. Знаете, какое количество индустриальное производство занимает сейчас в ВВП Великобритании? Подсказка. В России доля индустриального производства, промышленного производства в ВВП составляет 37%. Это не очень много. Так вот, в Великобритании доля занимает 9%. Еще раз, 9%. Бывшая мастерская всего мира. Почему? Ну, потому что даже несмотря на то, что весь мир говорит по-английски, и в этом Великобритании очень повезло, рынки потеряны. Есть некоторые вещи, которые реализуемы только в больших системах. 

Это вот как с Римской империей. Римская империя на пике своего процветания имела 70 миллионов человек, гигантские по тогдашним масштабам промышленные производства, и продукцией, которая была произведена в Галлии, могли торговать в Сирии, потому что было посреди империи тысячеполосное шоссе под названием Средиземное море. 

А потом, когда империя распалась на маленькие клочки, завоеванные разными варварами, то, конечно, можно сказать, что там, я не знаю, Галлия избавилась или Африка избавилась от римского колониального ига, но я думаю, что тем людям, которые сидели возле своих сожженных городов, если они оставались в живых, и им просто нечего было есть, потому что они привыкли производить что-то для рыночной экономики, а рыночной экономики больше не было, не было большой системы, было как-то пофиг, что они национально самоопределились и самоосвободились. Тогда еще, слава богу, социалистов не было придумать все эти глупости. 

Так вот, на примере Великобритании мы видим, что есть вещи, которые доступны только большим системам. В частности, Британской империи. И то, что происходит с демографией в Великобритании, то, что происходит с ее промышленным производством, то, что происходит с ее инфраструктурой… 

Потому что вот лет двадцать назад мой приятель, который в этот момент сидел в Лондоне, позвонил мне и сказал: «Слушай, Юль, тут такая полиция… Представляешь, вот я около парка сижу и слышу, кто-то в парке кричит. И буквально через две минуты сигналы, сирены, мигалки, чуть ли не вертолет прилетает, и все там нашли, и все там успокоили». 

А знаете, сколько сейчас ограблений раскрывается в Великобритании? 3%. 3% от того числа, которое регистрировано в полиции, потому что на самом деле понятно, что реальное число еще меньше, потому что люди просто не заявляют об ограблениях, потому что они прекрасно знают, что им поморочат голову, как в Советском Союзе, и ни фига не раскроют. 

Зато вы знаете, сколько, если я не ошибаюсь, в 2017 году было привлечено к ответственности или к разговорам, по крайней мере с ними поговорили, людей, которые занимались хейтспичем в соцсетях? Например, что-то там нехорошее писали о никабах. 3000 человек. Какой вам Путин? Какая вам Украина, где посадили женщину за 5 лайков в «Одноклассниках»? Великобритания. Все это происходит в том числе потому, что империя, над которой не заходило солнце, превратилась вот в эту маленькую островную нацию. 

А если мы посмотрим, например, что происходит с республиками бывшего Советского Союза, то мы тоже, знаете, увидим очень неприятные вещи. А мы увидим, что, скажем, та обсерватория в Армении, которая была гордостью Советского Союза и которая просто была одной из прекраснейших в мире, ее деятельность просто невозможно поддерживать, потому что Армения как маленькое национальное государство не может ее поддерживать, особенно в тех условиях, в которых она оказалась. Потому что некоторые вещи доступны только большим системам. 

Если вы посмотрите на то, как живут бывшие республики Советского Союза, то, во-первых, оказалось, что в них, в отличие от Советского Союза, как раз обострился вот тот самый национальный вопрос. Потому что когда вы режете большую империю, у вас всегда какие-то границы пройдут по живому. У вас в одном месте будет непонятно, где кончается Армения и начинается Азербайджан, а в другом месте будет непонятно, где кончается Украина и начинается Россия, потому что Юго-Восток Украины, ну что мы будем врать, это область, на которой живут люди с двойной национальной идентичностью. Вот в составе какого государства они 30 лет пробудут, тем они себя и будут считать. 

Когда в царской России и в Советском Союзе считалось, что есть триединая нация, и отношение было такое же, условно говоря, между украинцами и русскими, как между баварцами и немцами… Но баварцы, они баварцы все. Никто же не говорит, что баварцы – это саксонцы. Но они одновременно еще и немцы. Вот была также большая русская нация, у нее были русские, у нее были украинцы, у него были белорусы. Все очень хорошо. Как только это распалась на разные составляющие, тут выяснилось, что не совсем понятно, где проходят границы, и границы режутся по живому. 

И нет, я не хочу дальнейшего разделения на вот эти дикие национальные квартиры, где все будут убивать друг друга и все будут, как показывает нам опыт Европы после Первой мировой войны, как показывает нам опыт Европы после Второй мировой войны, как показывает нам опыт распада Советского Союза, вот дальнейшая деградация человеческих популяций, находящихся на этой территории. 

Потому что нам очень часто говорят, что хорошо живут страны Балтии. Я бы сказала так, страны Балтии живут гораздо лучше многих других. И уж, конечно, лучше Таджикистана или Узбекистана, в котором воцарились страшные диктатуры. Но вот вы знаете, что, например, в Латвии на момент распада Советского Союза жило 2,8 миллиона человек? А сейчас официальное население Латвии, подчеркиваю, официальное население Латвии – это 1,8 миллиона человек. И да, 140 тысяч человек из тогдашних 2,8 миллионов – это были офицеры и солдаты советской армии. Ну понятно, оккупанты, они уехали. А другие куда уехали? Не все из уехавших русские. 

Более того, я вам скажу, что 1,8 миллионов человек – это только официальная цифра. А реальные цифры совсем другие. Прикинуть размер реальных цифр вы можете, посмотрев на то количество, скажем, самолетов, которые прилетают из той же самой Великобритании, Ryanair, накануне праздников в Ригу. Прикинуть количество этих цифр вы можете, если посмотрите, что Рига, которая была около 900 тысяч человек в 1991 году, сейчас опять же официальное ее население – 600 с лишним тысяч, она уступила место самого населенного города Балтии. 

И дальше, как правило, особенно если вы российский гражданин, то вы видите только одну часть этого Мерлезонского балета. Это какую-нибудь очередную активистку, которая написал донос на Чулпан Хаматову, и у Чулпан Хаматовой сняли пьесу, которая идет на русском языке. И это действительно так, потому что те люди, которые говорят на русском, сейчас подвергаются в Латвии определенной дискриминации, причем это началось, собственно, до 2022 года. 

И это привело к разным очень странным историям. Например, у меня есть друзья, которые всю жизнь были независимыми, очень отважными журналистами, которые купили в Латвии дом, вложив в него все свои деньги. Сначала им не дали визу со словами «вы русские», потом им счет в банке, естественно, закрыли, а потом стали говорить: «Ну вы же за дом коммунальные услуги не платите. Мы его сейчас продадим и обратим в доход государства». 

Это все может показаться мелкими придирками и скажут, вот, дескать, русские жалуются. Но понимаете, какое дело, когда вы выкинули из страны значительное количество представителей среднего класса, которые, кстати говоря, находились в оппозиции Путину и которые приехали в Латвию в надежде, что они приедут в европейскую страну с европейскими понятиями о собственности, то дальше у вас происходит снижение потребительского спроса, сокращение потребительского спроса, и у вас из страны начинают уезжать те люди, которые занимаются бизнесом. 

Там очень сложно понять реальные цифры. Потому что я, например, смотрела цифры за 2021 год. Официальные цифры – 17 тысяч человек уехало из Латвии, что ничего. Неофициальные цифры за 2021 год мне назвали – 100 тысяч человек. Причем, естественно, имеются в виду не только русские, имеются в виду, естественно, в том числе и сами латыши в значительном количестве. Я еще раз повторяю, я не знаю, насколько такая цифра справедлива. 

Но я знаю другой пример, правда, за 2022 год, когда частная школа, в которой было 280 учеников, 80 учеников, соответственно, в 2023 году на занятия не явились. То есть вот такой вот падеж. Соответственно, понятно, что их родители уехали из Латвии. Не все эти ученики, естественно, тоже русские. Просто потому, что это очень хорошая частная школа. И, соответственно, те люди, которые уехали, понятное дело, что они не уехали в Россию, они там укатили в какую-нибудь Голландию, Португалию и так далее и так далее.

А дальше, как я уже сказала, происходит падение платежеспособного спроса, происходит вымывание наиболее активной части населения, которое, естественно, уезжает на Запад, которое там восполняет демографические проблемы. Соответственно, у вас остаются те люди, которые наиболее провинциальные, чувствуют себя обиженными, пытаются понять, кто их обидел. Естественно, при этом голосуют за партии, которые объясняют: «Вот вас обидели эти, и надо делать вот это». И вы, конечно, можете сказать, что это все вследствие страшной российской оккупации и так далее вот исключительно.

Но я вам напомню, что в Латвии та же самая история происходила еще в 20-е – 30-е годы, когда Латвия, которая при царе была, соответственно, частью Российской империи, в основном собственность Латвии, особенно земельная, принадлежала остзейским баронам, которые, кстати, были одним из главных правящих классов Российской империи. И Рига тогда до 1891 года говорила на немецком языке, потому что, как я уже сказала, империи по-другому обращались с нациями и они были совершенно интернациональны, и им было не очень важно, кто им служит. 

Более того, вот, собственно, завоевание при Петре этой части Прибалтики, оно было одним из самых удачных для Российской империи, потому что оно, собственно, обогатило Российскую империю очень высокообразованным правящим классом в лице как шведского, так и немецкого дворянства. Шведского имеется в виду, естественно, Финляндии. Но прежде всего немецкого дворянства. И вот это вот немецкое дворянство ни тогда, когда эта часть принадлежала Польше, ни тогда, когда эта часть Балтики принадлежала Швеции, ни тогда, когда она принадлежала, соответственно, России, оно никогда не терпело никакого ущерба. 

А потом образовалось национальное государство. Как я уже сказала, сначала образовалась Литва, ее сделали немцы, потом немцы, отступая, соответственно, на этих оставшихся землях образовались национальные государства Эстония и Латвия. 

И тогда, если вы помните, произошла совершенно удивительная вещь, которая заключалась в том, что, в частности, именно в рамках той вепонизации наций, о которых я говорила, еще царское правительство образовало большие воинские подразделения латышских стрелков. Они почти все перешли на сторону большевиков, они стали воевать, естественно, с буржуазным правительством новопровозглашенной Латвии, и на помощь этому правительству пришли, во-первых, немецкие войска, которым разрешили воевать члены Антанты. Во-вторых, балтиш ландесвер, балтийское немецкое ополчение. И в-третьих, им досталось брошенное отступающими немцами оружие. В общем, короче говоря, в итоге большевиков из Латвии выгнали. 

И дальше наступила очень странная история, связанная, как я уже сказала, с дискриминацией немцев, когда против немцев был принят ряд законов, которые формально были направлены, например, на конфискацию имущества у крупных землевладельцев и раздачу ее мелким фермерам (но понятно, что все землевладельцы были на самом деле немцы), когда против немцев был принят ряд законов, как и в других странах, освободившихся в основном от власти немцев, той же самой Чехословакии или Польше, когда людям, которые говорили по-немецки, запрещалось то-то, то-то, то-то. 

В конечном итоге при Улманисе уже в 1934 году им запрещалось работать адвокатами, если я не ошибаюсь. У них отбирали собственность, у них отбирали собственность в Риге, у них отобрали два рижских собора, у них отбирали имущество гильдий, которые опять же существовали со средневекового времени. 

И вот как-то, понимаете, с одной стороны, нам говорят, что сейчас вот с русских в Латвии требуют то, то и то, потому что они оккупанты и вроде как-то, будучи русским, неприлично возражать. Но дальше ты вспоминаешь, что вот то же самое происходило с немцами в 20-х и 30-х годах еще до всякого пакта Молотова-Риббентропа. А потом, когда немцы пришли, то же самое происходило с евреями, которые жили в Риге, потому что далеко не всех евреев убили немцы. Приблизительно половину латышских евреев убили сами латыши и члены вот этих вот созданных немцами вспомогательных подразделений. Но немцы везде опять же из покоренных ими народов специально выделяли вот такие группы, которые выполняли вот эту черную работу по геноциду.

И, соответственно, вот мы видим, что когда существуют такие мелкие национальные образования, то проблемы, в том числе и проблемы экономического развития, которые в них возникают, и соответствующее угасание, они не совсем описываются вот этими вот очень простыми марксистскими терминами о том, что кто-то кого-то колонизовал, а в ответ получил деколонизацию. Некоторые вещи умеют выполнять только большие системы, крупные системы. А мелкие системы по тем или иным причинам неизбежно деградируют. И нет, я бы не хотела для России превращения в мелкую систему.

Всего лучшего. Это была Юлия Латынина. Это был «Код доступа». Кстати говоря, единственное, что очень важно добавить, что, к сожалению, своими действиями Путин… Путин же тоже хочет создать крупную систему. Идея Путина была – возродить Советский Союз. Идея Путина была – создать новую крупную систему из Украины, России и Беларуси. Но те способы, которыми он принялся решать эту идею, они, мягко говоря, не просто контрпродуктивны, они приводят к тому, что эту крупную систему, скорее всего, во всяком случае в нынешней исторической итерации, никогда больше нельзя будет восстановить, если не произойдут какие-то очень серьезные и необычайные происшествия на нашем политическом горизонте. 

Всего лучшего. Юлия Латынина. «Код доступа». Спасибо, всем, кто был с нами. Подписывайтесь на Patreon. Смотрите стрим о Первой мировой войне. Некоторые вещи, которые я сказала, были рассказаны гораздо важнее и гораздо подробнее, и гораздо корректней в том числе. Делитесь ссылками, ставьте лайки. Кот Галстук прекрасно себя вел. Да, вот зевает. Подписывайтесь на Patreon – подкинуть корм коту Галстуку, да и нам тоже. И всего лучшего. Я не знаю, будет ли у нас завтра эфир или нет. Посмотрим.