«Код доступа»: На курьих гусеницах

Юлия Латынинапублицист, писатель

В полемическом задоре ФБК сравнивают с коммунистами. Конечно, нет. И конечно, все эти BLM и ребята, которые кричат: «Free Palestine!», они не коммунисты. Неосоциалисты действуют хитрее. Они рассказывают, что по тем или иным причинам бизнес кому-то должен. Он должен быть социально ответственен…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа! Это Юлия Латынина и «Код доступа», как всегда в это время по субботам.

Подписывайтесь на наш канал, делитесь ссылками, ставьте лайки. Подписывайтесь на Patreon и PayPal.

14 мая у меня с несравненным Белковским выступление в городе Лимассоле. Я сейчас попрошу Дашу поставить на это дело ссылку.

О четырех вещах главных поговорим. Это, конечно, арест Тимура Иванова. Это болезнь предполагаемая, но, на мой взгляд, несомненная болезнь Кадырова. Это Очеретино, где внезапно российские войска продвинулись. Там сложный вопрос, почему. Многочисленные рассказы. Согласно одним украинские ВСУ просто отступили, согласно другим — часть бригады после ротации была выведена с позиций, а другая бригада 115-я просто не пришла на это место. Нельзя это назвать обрушением фронта, это будут слишком большие слова, потому что там не очень большое продвижение. Но это уже произошло после того, как американцы выделили свои 61 миллиард. То есть это история, которая, конечно, настораживает. И Сырский сейчас говорит, что существуют большие проблемы.

И в связи с этим мы поговорим о фундаментальной истории с гигантским количеством украинцев, которые уехали за границу, притом я напоминаю, что граница Украины была закрыта с 24 февраля. И, тем не менее, около двух или трех миллионов украинских мужчин призывного возраста оказались каким-то образом за границей. Даже понятно, каким, потому что, не считая большой числа, которые имели какие-то легитимные вещи, стоило это около 10 тысяч долларов. И что это значит для той идеологии, которую создавал все это время Зеленский? Потому что как это — границы 91-го года, а глядишь, а 2-3 миллиона не собираются за них воевать.

И, конечно, фильм Марии Певчих.

Итак, я начну, конечно, с истории с Рамзаном Кадыровым, потому что она мне напоминает историю, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Я в числе очень многих очень скептически относилась к пакту, который есть у Путина с Кадыровым. Все время говорила, что войну России и Чечни выиграл Кадыров. Россия платит Чечне дань. Кадыров гуляет по России, как хочет не то что по Чечне. Не говоря о том, что Чечня пользуется совершенной независимостью.

Так вот было чрезвычайно унизительно, особенно это было унизительно после убийства Немцова — было огромное, я помню, отторжение российского бизнеса, когда они говорили: «Ну, просто всё могут делать эти люди!» Сейчас я немножечко переоцениваю то, что произошло, потому что можно посмотреть на это дело так, что Путин подписал с Чечней своего рода Минские соглашения в каком-то смысле. Он фактически даровал полную автономию Чечне, так что Кадыров мог делать всё, что хотел, он получал деньги, устанавливал в Чечне то, что он там восстанавливал. Законы России на территории Чечни не действовали.

Но альтернативой этого, если посмотреть, было или продолжение войны в Чечне, то есть, столько, сотни тысяч погибших с обеих сторону, или превращение Чечни в такой ИГИЛ. У меня больших сомнений не было, что в рамках возрождения ислама, которые мы видим, там был бы такой ХАМАС, который всюду пытается распространить свою власть, пытается ввести идеологию — освободительный джихад на всем Северном Кавказе: Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дальше — Ставрополье, Краснодар и так далее.

Соответственно, Путин выбрал худший вариант, не считая всех прочих.

Вторая вещь, которую сделал Путин, заключается в том, что некоторые юридические вещи, они важнее реального положения дел, как оказывается. Как, например, Советский Союз был абсолютным юридическим фантомом, а потом, в 91-м году, когда он стал распадаться, оказалось, что этот юридический фантом — вот то, что написано на бумаге — очень важно.

Вот Путин уйдет, Кадыров уйдет — Чечня останется в границах Российской Федерации.

Ну, и третье заключается в том, что Путин мог это сделать, потому что у него не было своих политических противников. Россия уже не была демократией. То есть у нее не было людей, которые в парламенте постоянно вставали и говорили: «Вот смотрите, что происходит в Чечне! Как это можно терпеть?»

И вот что мы теперь видим? Кадыров в начале этой войны, напомню, довольно демонстративно кадыровцы отказывались воевать. То есть они снимали разные тиктоки, Кадыров снимал очень странные фильмы, в которых было снято, как актер, играющий Зеленского перед Кадыровым (не перед Путиным) подписывает капитуляцию. Кадыров как-то с ним плохо обращается.

Кадыров просил ПВО, что было уже совсем смешно. Зачем Кадырову ПВО — чтобы защищаться от Украины и НАТО? В последний раз Грозный бомбило совершенно точно не НАТО. Было совершенно понятно, что Кадыров бережет силы свои, чтобы участвовать в другой войне, которая начнется после той, которую затеял Путин.

Я не знаю, как к этому относилась Российская армия, но даже людям, которые смотрели со стороны, было странно. Я по этому поводу все время вспоминала императора Феодосия, который хоть и взял себе на службу варваров-готов, но все-таки старался их использовать, по максимуму потратить в тех битвах, которые он вел. А тут получается, что варваров взяли на службу, а в битвах их не тратят, потому что варвары не хотят тратиться в битвах.

И просто казалось, что Кадыров гуляет, как хочет. И вот оказалось, что у него какие-то проблемы со здоровьем. Не будем сейчас гадать, по какой причине эти проблемы возникли, не является ли источником этих проблем то, что было у Алексея Навального, потому что такие подозрения неизбежно возникают. Хотя человек предполагает — бог располагает. Мы не знаем, насколько они справедливы или нет. Убийц отца Кадырова тоже не нашли. И даже сам Кадыров, когда говорил, что он нашел тех чеченцев, которые… — он никогда не говорил, что он нашел тех чеченцев, которые убили его отца — он говорил, что нашел тех чеченцев, которые хвастались, что они убили его отца. Разница понятна. Слухи тоже ходили разные. Как раз к этому времени у Ахмата Кадырова был большой конфликт с федеральными силовиками.

И вот у Кадырова проблемы. Чеченская элита увязла в России. Коготок увяз в меду — всей птичке пропасть. Потому что от этих денег невозможно отказаться. Это всё очень сильно завязано.

Человек, который наследует Кадырову, — Кадыров давно назвал своего наследника — это Адам Делимханов, его правая рука, человек, который самые важные поручения Кадырова выполнял. Какие важнейшие поручения у Кадырова, мы тоже понимаем.

Вот скажите, в структуре власти данной территории, какие важнейшие поручения, какие важнейшие дела? Ну, это много говорит о природе этой власти.

И преемник называется официально не Адам Делимханов? А кто? — А Апти Алаудинов — человек, который тоже воевал в начале 2000-х, понятно, во второй чеченской, понятно, на чьей стороне, который сейчас командовал «Ахматом», тем самым «Ахматом», который воевал в Украине. Вот единственный отряд, который воевал в Украине, он даже в основном не из чеченцев был набран. Вот, соответственно, Апти Алаудинов получает приз, как это рассказывается, предполагается в статье «Новая газета Европа».

Еще я хочу заменить, что никогда Кадыров не был марионеткой Путин. Это большое, глубокое заблуждение людей, которые не понимают, что происходит. Потому что Кадыров, действительно, победил в очень сложной борьбе за первенство. Причем в нем участвовали отборный участники. Причем вначале этих участников Кадыров, действительно, обыграл хитростью и только потом устранил силой, как тех же Ямадаевых.

И я напомню, что после убийства его отца Кадыров даже не был премьером Чечни, не то что президентом. Он занял пост вице-премьера, что на самом деле было утешительным призом. Было ясно, что Кадырова просто пытаются вычеркнуть из порядка престолонаследия. Но просто оказалось, что в Чечне самый главный тот, у кого самый крупные вооруженные силы, которые его, безусловно, слушаются. И эти силы были у Кадырова.

И за эти 20 лет мы видим, как положение изменилось. То есть вот хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Казалось бы, все говорили: «Как это можно терпеть? Посмотрите: гуляют по всей России, как хотят!» А вот смотрите, как оно повернулось.

Вторая, конечно, история — это история об аресте замминистра обороны Тимура Иванова. Послушайте наш замечательный стрим с Осечкиным стрим по этому поводу, но коротко я скажу те вещи, о которых говорил Осечкин. Тимур Иванов — это общеизвестный классический пример, потому что помимо того, что он коммерсант, а не военный, помимо того, что этого человека называли правой рукой Шойгу, это было такое демонстративное потребление, демонстративное богатство и демонстративная жена, которая, мягко говоря, светская львица и очень дорого стоит, которая была просто притчей во языцех везде.

О нем сняло большое расследование ФБК. И эти особняки, эти роскошные машины, эти роскошные дворцы, этот совершенно светский образ жизни. Я всегда, знаете, глядя на эти дворцы думала: А зачем им дворцы? Для меня это, если честно, философский вопрос. Потому что я еще понимаю, когда дворец строит, допустим, олигарх. Но у олигарха денег много и предполагается, что он передаст как-то эти деньги потомкам. А вот когда дворец строит чиновник?..

Дворец в этом виде, в каком он был в XIX веке, это же не просто дом, в котором ты живешь. Это некая социальная функция. Дворец князя, дворец наместника, тем более, дворец царя — это место, где не только живет человек, это место, откуда он управляет чем-то. Соответственно, в этом месте очень много писцов, чиновников, служебных комнат, гигантское количество. И обратите внимание, западные дворцы — это всегда нечто открытое. Если вы вспомните, как д’Артаньян заходил в Пале-Рояль, — он фактически мог пройти без всякого пропуска. Его пропуском служит тот факт, что он дворянин.

Так вот практически в Зимний дворец мог прийти достаточным образом любой человек, если он был соответствующего сословия. Это я к чему? Что это было место, откуда чем-то правят, поэтому это было место, в котором должно быть помещение для гигантского количества людей. Нафига людям, которые в своем дворце ничего никем не правлят, а они, наоборот, правят откуда-нибудь из офиса. А во дворце у них — стрипушник, казино, шест, дискотека. Мы видели этот замечательный путинский дворец под Геленджиком. Нафига им такие гигантские пространства? Потому что возникает вопрос: Когда они уйдут с должности, там нужно 20 человек, чтобы их обслуживать. Как они будут это обслуживать? Сколько это будет стоить. Когда они передадут это по наследству, допустим, их сын будет, не знаю, конструировать летательные аппараты — как он будет это содержать. Как это возможно продать на рынке? Потому что это штука штучная.

Если вы посмотрите, в Америке нет таких дворцов. Даже очень богатые люди, даже если они имеют очень приличный дом — а иногда они живут в очень скромных домах, — но ничего похожего нету на эти серали, эти китайские запретные города, которые строят путинские чиновники.

Но, тем не менее, мы видим, это как молодая жена полагается — это по рангу, вместе с любовницей. Стыдно как-то без любовницы. Соответственно, стыдно и без дворца.

И вот всё это накрылось медным тазом. Понятно, не в рамках борьбы с коррупцией, хотя, я думаю, что, действительно, это частично связано с тем, что Путин понимает, что война уходит на очередной виток, и что в связи с этим он продолжает перестройку экономики, а в связи с этим ему нужна более эффективная военная промышленность.

Главное, как я понимаю, это дележка остатков вагнеровской роскоши в Африке. Там господин Иванов был соперником с генералом Владимиром Алексеевым. У генерала Владимира Алексеева у самого не были хороши дела. В общем, оно как-то всё там разбежалось.

Но обращаю ваше внимание на две очень важные вещи, которые сказал Владимир Осечкин. Я их просто повторю. Я не могу их стопроцентно проверить, так что считайте, что это гипотезы, а не факты, но это заслуживающие рассмотрения гипотезы.

Пункт первый — что еще в 19-м году Тимура Иванова собирались брать, потому что в банке с пауками пауки все время пытаются друг друга жрать и, естественно, при этом пытались сожрать еще и Шойгу.

Пункт второй — что именно в связи с чрезвычайной, неимоверной коррупцией, она была одной из причин войны, потому что и Тимуру Иванову и Шойгу нужно было списать… Скажем, вот стоит танк. Он по документам отремонтирован. На самом деле с него из пескоструйной машины краску сбили и снова покрасили. Ну, как хорошо, если этот танк поедет в Украину и скажут, что его подбили. А он был отремонтирован, он был новый.

И третья вещь — это то, как Владимир описывал механизм, с помощью которого происходило в значительной степени обогащение. Это когда раздавались подряды, выигрывали их настоящие подрядчики, то есть люди, которые умеют строить, они, действительно, строили. Они на 80% заканчивали объект. После чего им переставали платить. После чего их сажали в тюрьму за то, что они что-то недостроили и что-то украли. Это всегда можно придраться. И если не сажали в тюрьму, то заводили уголовное дело, и человек, который ходит под уголовным делом, он уже не пищал, а просто тихо молчал, всё понимая. А достройку объекта передавали близким друзьям со словами, что тут ничего не построено. А на самом деле было построено всё иногда на 80, а иногда даже на 95 и 99 процентов.

Вот такая замечательная схема.

Третья вещь, о которой надо поговорить, — это, на мой взгляд, просто невероятная история, которая происходит на наших глазах, с тем, что принят в Украине закон о мобилизации. И правительство президента Зеленского стало говорить, что перестанет оказывать консульские услуги украинцам, проживающим за рубежом, тем, которые подлежат теоретически мобилизации, если они не вернутся снова в Украину.

Во-первых, то недовольство, которое вслед за этим мы увидели и те проблемы, которые за этим встали, они просто на глазах разрушают ту идеологию, которой все два года войны руководствовалось правительство президента Зеленского. Потому что для начала просто самый простой вопрос: А как оказалось, что при закрытых границах за границей Украины оказалось не то 2, не то 3 миллиона человек, которые теоретически призывного возраста — мужчин? Как они туда попали? Ну, хорошо, кто-то выехал со справкой, что у него 5 детей, кто-то выехал со справкой настоящей, что у него то-сё, пятое-десятое, но мы понимаем главный ответ на этот вопрос. Если кто не знает, я вам скажу, что в среднем такса — 10 тысяч долларов.

Если вы это умножите не на три миллиона, а хотя бы на два, то получится 20 миллиардов долларов. То есть вот 20 миллиардов долларов люди отдали за то, чтобы выиграть из Украины, понятно, кому. А сколько там пожертвований на ВСУ? Среди которых много пожертвований российских бизнесменов, особенно в первые месяцы войны. И как это вообще — вот 2-3 миллиона человек, которые могли пойти добровольцами, которые вместо этого уехали из страны, — ну, сколько у них ближайших родственников? У них ближайших родственников еще как минимум 10 миллионов. То есть на самом деле это практически значит, что точно так же, как в Украине практически каждый человек имеет кого-то кто погиб или воюет в армии, это значит, практически каждый в Украине имеет кого-то если не из своей семьи, то из соседней, из семьи друга, семьи родственника, который (именно мужчина) уехал.

Вопрос: «А как это согласуется с «границами 91-го года», «русские — генетические рабы, они не хотят свергать Путина», «свободный Татарстан», «репарации… Рашку надо разделить на части», и так далее?

Надо сказать, когда это всё начиналось в начале войны, я наблюдала за этим с немым ужасом, и мне нечего было возразить, потому что моя страна начала войну, и мне было стыдно возражать. Но мне было очень горько. Потому что в начале войны мне и многим другим россиянам… мы воспринимали это дело так, что абсолютно неважно, чья эта аудитория — Путин сошел с ума! Какие в наше время границы? Украина свободная страна, помимо того, что это юридически границы Украины. Украина свободная страна, в Украине, слава богу, демократия. В России — тирания. Ну вот, замечательно, Украина сейчас должна победить, сейчас после этого Украине дадут оружие.

После этого, даже если Украина потеряет какую-то часть территории, она внутри себя построит замечательное свободное общество «все флаги в гости к нам», может быть, еще объединится с Польшей, произойдет геополитический переворот просто в истории Европы и будет где-то за забором догнивать путинская Россия, из нее гигантским количеством людей просто, как из Северной Кореи, как из Восточной Германии бежать в свободную Украину, которая говорит на любом языке, которым надо и строить там великолепное процветающее общество. Там количество граждан достигнет 50 миллионов человек, через некоторое время эта «Берлинская стена» падет сама собой, а те люди, которые останутся за этой «Берлинской стеной», скажем, в Луганске, Донбассе, Крыму, они просто, глядя на этот сверкающий рай, скажут: «Как же мы прогадали. Путин-то он построил болото, а Украина, смотрите, какая сверкающая…».

И когда всё это на наших глазах, эта прекрасная сказка начала рушится под влиянием… оказалось, что идеология хейта гораздо проще в условиях войны, на ней гораздо интересней ехать. Началась вся эта история про «русских генетических рабов», про «биомусор».

И мне с одной стороны, было очень страшно, с другой стороны, досадно. С третьей стороны, я долго молчала, потому что мне казалось, что в систуации, когда твоя страна напала на другую, ты, по крайней мере, должен уважать раненные чувства людей. Потом, когда это вышло за всякие берега, и потом, когда оказалось, что это приводит к неразрешимым стратегическим противоречия, потому что для начала — какая западная страна, какие США дадут Украине оружие, чтобы отвоевать Крым, если существует отличная, мягко говоря, от нуля вероятность, что кончится этнической чисткой «биомусора»?.. Соответственно, я уже стала периодически подавать свой голос. Кстати, обращаю внимание, что после того, как я очень резко об этом заговорила, как-то истории о «генетических рабах» стали реже звучать.

Ну так вот, мне тогда казалось, когда я это всё наблюдала, что это, конечно, абсолютно негативный, абсолютно страшный, но не имеющий минусов, не имеющий даунсайда способ мобилизации общественного мнения, что на этом можно ехать бесконечно долго, в том числе, бесконечно долго оставаться у власти, потому что эта конструкция — «Никакого мира с Рашкой подписывать не будем, воевать будем до границ 91-го года. А пока будем воевать, выборов не проводить», — понятно, что эта конструкция может еще несколько лет существовать.

И я всегда думала: А где же минус? То есть минус, он как бы в будущем, потому что на наших глазах власти Украины, на наших глазах активисты, глупые и недалекие активисты, которые пытались выдать свое мнение за мнение общества и навязывали его украинскому обществу, потому что было страшно этому мнению не соответствовать, потому что так работает любой активизм, любая тоталитарная идеология. Точно так же это дело обстоит и в России. Она не то чтобы каждому человеку навязывает это мнение, и каждый человек этим мнением проникается, но он понимает, что страшно против него возражать — затопчут. Лучше я постою в сторонке.

И так возникает ощущение, что все на Западе верят Грете Тунберг и глобальному потеплению, все в России верят Путину и его борьбе против боевых комаров, и все в Украине верят, что «русня — биомусор» и надо ее зачистить.

Я думала: А где же минус? И вот на наших глазах минус проявляется. Потому что смотрите-ка, что происходит.

Очеретино. После падения Авдеевки наступление российских войск продолжилось. И в Очеретино, там даже не совсем понятно, чем кончилось дело. Там известно только, что произошел прорыв линии фронта достаточно локальный, но достаточно неприятный. Потому что если вы посмотрите на карту, там образовалась кишка, и теперь российские войска нависают над флангами, и это грозит обрушением достаточно серьезным Донбасского фронта. Другое дело, что против любой такой кишки, давно известен способ. Он называется «фланговые удары». Там очень аппетитная кишка, ее на карте легко отрезать. Другое дело, что у ВСУ сейчас, может быть, не хватить силы отрезать эту кишку, потому что пока ФАБы Путина перемалываю всё живое, то это просто, действительно, как-то сложно сделать. А пока F-16 не пришли, никакого другого лекарства от этих ФАБов нету.

И что там произошло, сказать довольно сложно. Я слыхала разные версии — или что обрушился фронт, или что одна бригада, потрепанная боями, отошла в рамках ротации, а другая, которая должна прийти — 115-я в рамках ротации, она просто не подоспела, или они прощелкали, или они решили уже не ходить, или они были уже очень уставшие.

И там будут разные слухи ходить, кто-то скажет, что просто кто-то сбежал, — возможно, просто не знаю. Но суть заключается в том, что этот прорыв образовался. Это не первый прорыв. В самом конце Авдеевки тоже произошло если не обрушение фронта — это слишком сильное слово, — то на последнем этапе отвода российских войск из Авдеевки, произошла потеря управляемости войсками, скажем так.

И американский пакет здесь не очень спасает положение, потому что вот американцы сказали, что он сейчас передают оружие на миллиард долларов. Знаете, сколько стоит Путину один день войны? 500 миллионов долларов. То есть американцы передадут оружия на два дня впервые за несколько месяцев. Это большое, крутое достижение. 60 миллиардов — это же не все деньги на войну непосредственно. Из них на войну идет сравнительно небольшая част. О’кей, еще 40 миллиардов дает Европа. О’кей, там есть еще оружейный, снарядный концерн, который возглавляет Чехия. И нам до сих пор все говорят: Вот-вот уже сейчас Украине передают… А потом, неделю назад мы слышим, что оплатила Чехия первые 180 тысяч снарядов. Как? Мы уже думали, что тут миллион передали, а Чехия только первые 80 тысяч оплатила.

И, конечно, главный вопрос: Когда передадут F-16? Я не сомневаюсь, что их передадут. Более того, я не сомневаюсь, что их передадут, действительно, довольно скоро. Потому что я уже говорила, что алгоритм этой войны таков: Как только Украина начинает усиливаться, ей Запад перестает поставлять оружие. Как только Россия усиливается — в данном случае эта техника с ФАБами, которые все перемалывают на фронте, и которые летят с расстояния 20 километров и даже 80, и которым вообще сейчас ничего нельзя противопоставить, — тогда Украину начинают усиливать. И что можно противопоставить ФАБам? Ответ: только F-16, которые будут выбивать самолеты, которые эти ФАБы пускают.

Но все-таки согласитесь, что алгоритм заключается в том, что уже несколько месяцев Запад рассказывает, что он вот-вот Украине что-то передаст. Поэтому надо сначала на это посмотреть, и посмотреть, сколько передаст. Потому что иногда что-то передают, но этого оказывается очень мало. Например, передали «Атакамсы» в прошлом году то ли 30, то ли 50 штук. Половину сразу израсходовали на удары по нескольким аэродромам, а окончательную заначку, которую захомячил Залужный, израсходовали сравнительно недавно ударом по Крыму. Видимо или от отчаяния, как считает Алексей Арестович, но, скорей всего, я думаю просто, в уверенности, что в новом пакете скоро будут новые «Атакамсы». Тоже в достаточно небольшому количестве.

Это я к чему? Я всегда думала, чем плохи деструктивные идеологии? Они же приводят тех, кто их исповедует, всегда к власти. Они на самом деле неостановимы, потому что на отрицательных эмоциях очень легко ехать, на фантазиях очень легко ехать, на вранье очень легко ехать. И вот, оказывается, что Зеленский, который имел возможность на протяжении этой войны, несколько раз поступая рационально, добиться совершенно других результатов — я сейчас не буду сейчас в стопятисотый раз говорить о Стамбульских соглашениях, — сейчас, оказывается, с одной стороны, рассказывали про границы 91-го года и как развалится Россия и станет свободным Татарстан, а, с другой стороны, несколько миллионов украинцев призывного возраста уехало из Украины и вовсе не хотят возвращаться, чтобы воевать. Потому что на самом деле они понимают, что дело идет не о свободе и независимости их страны, которая выиграна в 22-м году, а о том, чей будет Часов Яр. И они не хотят отдавать свою жизнь за Часов Яр. И притом, скорей всего, это те же самые люди, которые в Фейсбуке постят: «границы 91-го года…», «русня…» и так далее. Абсолютно та же картина, как в России эти записные Z-патриоты, их спрашиваешь, они: «Да, конечно, мы тут дойдем до Берлина, до Парижа…». Ему говорят: «А ты хочешь на фронт?» И он тут же в кусты. Один народ, как и говорил президент Зеленский в 14-м году, когда он выступал в Донецке и в Горловке перед Безлером.

Последняя, наконец, вещь, о которой я хочу сказать… И еще в пандам к Украине, конечно, история с резолюцией Европарламента, который, во-первых, признал выборы Путина нелегитимными. Не могу сказать, что это что-то сильно меняет. Потому что Путин у нас уже военный преступник, официально обвиняемый в Гааге. Я не знаю, это является уже статусом военного преступника или это только подозреваемый и обвиняемый, прошу прощения. Значит, Путин уже под Гаагой.

Все равно понятно, это не помешает вести с ним переговоры, потому что рано или поздно эти переговоры будут. И пророком тут не надо быть — рано или поздно ситуация будет заморожена по той линии боевого разграничения, которая будет на тот момент. Другое дело, что, скорей всего, Путин летом будет очень хотеть наступать, продвинется, я не знаю, может быть, на несколько сотен метров, может быть, на насколько километров, с некоторой, очень небольшой вероятностью можно представить, что он продвинется достаточно серьезно, но, как я уже сказала, этому мешает тот алгоритм, который мы наблюдаем, что если будет серьезная вероятность продвижения Путина, то тут Украине не то что оружие предоставят, а, может быть, даже натовские солдаты, действительно, появятся, конечно, не на линии боевого соприкосновения, но где-нибудь в тылу что-нибудь разгружать будут, чтобы Украине войска могли выполнять свои задачи.

Видимо, эта история, что новый, летний раунд неизбежен, ее никто не отменял.

И второе — что Европарламент принял решение помогать российской эмиграции, а помогать, конечно, российской эмиграции они ни черта не будут, но хотя бы, если давление на нее уменьшится и то хорошо, кому-то счет в банке перестанут закрывать.

И третья вещь очень интересная. Оказывается, там украинская сторона очень настаивала, чтобы эту в российскую эмиграцию, российскую оппозицию вписали РДК и легион «Свобода России». Ее в конечном итоге не вписали. И тут я поняла смысл этой замечательной пиар-кампании, которую мы наблюдали несколько недель назад, когда нам рассказывали украинские пропагандисты, что есть такие замечательные ребята из легиона «Свобода России», которые снимают такие тиктоки, что они сейчас дойдут до Москвы и чуть ли не до Хабаровска. А вот вся российская оппозиция сидит и только постит чего-то, поэтому этим замечательным людям, которые снимают тиктоки, как они дойдут до Москвы, очень нужна поддержка российской оппозиции. Если они дойдут до Москвы, нафиг им поддержка людей, которые ничего не делают, только шарики пускают?

Ну, и ларчик просто открывался. Дело в том, что президенту Зеленскому много раз говорили, что надо поговорить с российской оппозицией, соответственно, там родился этот хитрый пиар-ход: Давайте объявим этих ребят российской оппозицией и скажем, что они настоящие. И это пытались вписать в резолюцию Европарламента и, соответственно, это не получилось.

И четвертая важнейшая вещь, о которой я хочу сказать, — это вторая часть Марии Певчих. Я надеюсь, что Мария, по крайней мере, мы так полудоговорились в конце нашего совместного эфира, в конце ее интервью, что она придет, и мы еще поговорим о том, должен ли бизнес быть добр и социально ответственен.

Напоминаю, что вторая часть была посвящена российским выборам 96-го года и тому, абсолютно не оспариваемому явлению, что поскольку Ельцин был неизбираем, то договорились так, что ряд крупных российских бизнесменов получает за бесценок на залоговых аукционах гигантские активы, взамен этого отдает большое количество кэша на выборы Ельцина. И так неизбираемый Ельцин победил легитимно на выборах. И тезис Марии Певчих, насколько я понимаю, в этом фильме заключается в том, что, таким образом, у народа была украдена демократия, народ изнасиловали. Вот если бы он честно выбрал Зюганова, то ничего страшного не было бы. Потом бы были нормальные выборы. Вот так демократию украли и, соответственно, после этих выборов, пользуясь теми же механизмами, пришел после этого Путин.

И чтобы сохранить свою власть, остаться не ответственным за те вещи, которые были совершены во времена Ельцина, соответственно, Ельцин потом поставил после себя Путина.

Я не совсем понимаю, где в этих первых двух сериях чекисты, которые, собственно, сейчас захватили власть в России. Потому что я не могу сказать, что сейчас в России правят олигархи. Но, будем считать, что чекисты будут в будущей серии. Подождем этого.

Я наблюдаю несколько видов реакции. Я наблюдаю, во-первых, реакцию в соцсетях и я наблюдаю там кучу людей, которые пишут: «Нам открыли глаза, мы никогда этого не знали. Какой ужас! Не разобравшись со своим прошлым, мы никогда не построим будущее». Мне кажется, что не разобравшись с прошлым, прекрасно можно строить будущее. Я вот, например, значительную часть свой профессиональной жизни занимаюсь тем, что пишу книги о прошлом христианства, пытаюсь восстановить его реальное прошлое как воинственной иудейской милленаристской секты. Я совершенно не настаиваю на том, что это знание нужно для построения современного западного мира, который весь, на самом деле, построен на христианстве. Можно совершенно и без копания в прошлом обойтись, на мой взгляд.

В любом случае, конечно, то, что в этом фильме это как-то трудно назвать беспристрастным исследованием прошлого, потому что это пропаганда. Это пропаганда правильная, бьющая в одну точку, возбуждающая этих людей, которые пишут эти комменты. И почему я, собственно, заговорила об этом фильме после истории с украинскими «ухилянтами», — потому что это тоже эксплуатация того же самого хейта, который очень хорошо заходит в соцсетях и очень хорошо заходит молодому поколению. Вот это: «Все украли до нас, поэтому мы такие несчастные» — это на самом деле месседж неосоциализма, это ни в коем случае не красный коммунизм, который был в 17-м году, который был во времени Зюганова. Это такой неосоциалистический месседж, это новые левые, которые приходят в Россию снова из Европы и которые приходят, конечно, в ответ на общественный запрос, потому что чтобы увидеть, что этот запрос есть, достаточно почитать эти комменты. И я недавно видела очень любопытный опрос о том, что россиян спрашивали: «Вы хотите жить при капитализме или социализме?» И в 20-м году 21% хотел при капитализме, а 28% хотели при капитализме. А сейчас 5% хочет при капитализме, а 48% хочет при социализме. Поскольку этот опрос не имеет ничего общего со словами, «поддерживаете ли вы Путина или поддерживаете ли вы войну, вернее СВО?», то, мне кажется, результатам такого опроса можно верить. Разительное изменение цифр. Одновременно, насколько я знаю, люди, которые не пишут в соцсетях — у российского бизнеса просто шок. В том числе, у людей, которые поддерживали Навального и реально донатили ФБК, рискуя потерять бизнес, — просто у них квадратные глаза и их слова такие: «Сначала нас кинул Запад, теперь нас кинуло ФБК». Никогда больше…». В смысле никогда больше доверия к людям, которые транслируют левый месседж.

И, на мой взгляд, есть три вещи, которые в сети заходят хорошо. Это нацизм в том или виде. Современный нацизм, он же не устроен так, что вам говорят, что какая-то нация плохая. Современный нацизм устроен так, что тому или иному народу, тому или иному обществу предъявляют какие-то невероятные требования, идеальные требования, которые предъявлял Арканару дон Румата. Вот почему вы не восстали против Путина? И в общем, ответ известен, почему российское общество не восстало против Путина. Потому же, почему иракцы не свергли Саддама Хусейна, потому же, почему в Камбодже не свергли Полпота, потому же, почему в Китае не свергли Мао, потому же, почему в Советском Союзе не получилось свергнуть ни Сталина, ни Хрущева, ни Брежнева.

Есть такая особенность у человечества, что да, не то что одна нация, а все люди по своей природе приспосабливаемы, и у них есть этот рабский ген, потому что извините, просто какая часть человечества в течение своей жизни была рабами? Вот сколько раз? Практически все известные нам общества за исключением небольшого количество последних обществ, имели рабство, и рабы чрезвычайно редко восставали против своих хозяев вне зависимости от того, как эти хозяева с ними обращались.

А как только в каком-то обществе устанавливалась тирания, люди, которые были доселе свободными, например, Афины, где родилось понятие демократии, быстренько принимали законы, которыми приравнивали поступки какого-нибудь нового царя Деметрий Полиоркета, Макендонского к поступкам бога — ничего их не смущало — очень быстро. Очень быстренько свободная древняя Эллада стала раболепной Византией.

 Так устроен человек. И когда предъявляют людям, «Что ж вы такие рабы?», — то это предполагает, что те, кто предъявляет, исключительно свободные, другие, они по-другому генетически устроены. А вот так устроен современный нацизм.

Соответственно, нацизм хорошо заходит. Хорошо заходит социальная справедливость во всех ее видах и хорошо заходит теория заговора. Вот снимите любое видео о теории заговора, и все комменты в интернете будет только: «Как круто! Как замечательно!»

Если по гамбургскому счету говорить, что бы я сказала о второй серии? Повторяю, когда фильм является хорошо сделанным пропагандистским фильмом, бьющим в одну точку, то вроде как и странно упрекать людей в том, что они не говорят всю правду, потому что, «а кто вам сказал, что мы должны говорить всю правду? Мы это так видим».

Я, кстати, абсолютно не сомневаюсь, что Мария Певчих, действительно, это так видит. И, более того, очень много, что сказано в этом фильме, абсолютно соответствует действительности. И я бы здесь не хотела занимать какую-то позицию: Нет, всё было по-другому! Нет, все было, в том числе и так.

Но если уточнять, то я бы две вещи уточнила. Во-первых, возникает вопрос: А там подлоги-то были, физически голоса были у кого-то украдены и переданы какому-то другому кандидату? Вот как сейчас метод Шпилькина во время путинских квазивыборов показывает, что гигантское количество голосов просто отбирают у одного кандидата и отдают Путину. И ответ заключается, что да. Метод Шпилькина, примененный к выборам 96-го года показывает, что у одного из кандидатов было украдено 3,5 миллионов голосов в первом туре и передано другому кандидату. Кандидат, у которого украли эти голоса, был Ельцин. Кандидат, которому передали эти голоса, был Зюганов.

Вы, наверное, скажете: «А как это возможно? Ельцин был президентом России». А я напомню, что в этот момент, во-первых, коммунисты победили на думских выборах, они контролировали думу. Во-вторых, гигантское количество губернаторов (губернаторы тогда были выборными) были коммунисты. И, соответственно, в «красном поясе» они считали, как считали нужным. Это, на мой взгляд, очень важно, потому что это дает предположительный ответ на вопрос, что бы было, если бы выборы выиграл Зюганов? Потому что в фильме как-то так сквозит утверждение, что если бы выборы выиграл Зюганов, то он бы был как восточно-европейские социал-демократы, а через четыре года отдал бы власть. Мы, конечно, не можем знать, как оно было бы. Но задайте себе вопрос: Если в тот момент, когда президентом был Ельцин, а Зюганов был оппозицией, у Ельцина было украдено 3,5 миллиона голосов в первом туре и передано Зюганову, то что бы произошло в 2000-м году при перевыборах президента Зюганова?

Вторая важная вещь заключается в том, что, как это ни печально, там же на самом деле Ельцин не собирался отдавать власть вообще, в принципе. Потому что он схватил власть, он в нее вцепился. Я уже говорила в прошлый раз, что, с моей точки зрения, Ельцин — достаточно ничтожный человек, который стал президентом России, когда он понял, что над ним, президентом России есть президент СССР, то есть Горбачев, то он из-под Горбачева выдернул коврик. Ему было так важно свой коврик выдернуть, что всё остальное было неважно. В том числе, ему было неважно, что развалилась хорошо или плохо хорошая или плохая гигантская страна, в которой просто исчезло государство. А везде, где исчезает государство, исчезает наука, культурный слой, появляется бандитизм и появляется вместе с этим — это важно тоже отметить — свобода. Потому что, конечно, 90-е годы были временем фантастической свободы или, если угодно фантастической анархии.

Мы тогда эту свободу… 90-е годы практически не застала. Я в 90-е годы еще писала романы-фэнтези. Только в конце 90-х годов мне стало интересно, что происходит вокруг. Я в этом смысле не писала ничего о выборах, о залоговых аукционах. Я уже потом, в конце 90-х начала писать, в том числе, об олигархах. И заметим, что я писала ровно то, что говорит сейчас Мария Певчих. Я просто к этому по-другому относилась. Я относилась к этому как к естественному жизненному проявлению — вот так оно устроено, мы это можем только описывать. Я ничего другого не описывала. Почитайте «Охоту на изюбря», почитайте мои статьи, в них ровно, абсолютно то же самое. Но подход другой.

Так вот, эта неожиданная свобода, которая на самом деле была связана с тем, что рухнуло и рассыпалось государство. На другом конце этого рухнувшего государства был бандитизм, а на другом конце была свобода. Так получилось. Они ходили вместе. Это, кстати, довольно трагически, что для многих россиян в этот момент и то и другое стало неразрывно связано. То есть кто-то сказал: «Ох, как мне было хорошо в 90-е, мне было так свободно, я организовывал то, сё, пятое-десятое». А другой сказал: «А у нас не платили зарплаты. У нас не платили налоги. У нас по улицам ходили бандиты, потому что по улицам ходили бандиты».

И это ощущение, что в России тогда были гигантские возможности, оно, конечно, в значительной степени, действительно, надо было хотя бы в начале 90-х жить и помнить в это время. Вот в отличие от нынешнего тоскливого болота, в которое всё засасывает. В этом смысле Украина, она же очень похожа на Россию 90-х. Потому что в ней было мало государства, в ней было до самого последнего времени много олигархов, потому что соперничество олигархов, в том числе, охраняло свободу. Вот в Украине это осталось и оставалось очень долго. И именно поэтому Украина была такой большой надеждой.

Так вот, Ельцин, когда он вытащил этот коврик потрепанный, измятый, он же ведь совершенно не собирался его никому отдавать. И, мне кажется, в фильме есть одна очень важная вещь, которая не сказана. В нем рассказана история про коробку из-под ксерокса, как Коржаков, начальник охраны Ельцина застукал сотрудников чубайсовского штаба, что они эту коробку выносили. И, как совершенно правильно говорила Мария, это происходило в рамках внутривидовой борьбы между Чубайсом, с одной стороны, и Коржаковым, с другой стороны. Но что забыли сказать в фильме — что Коржаков, Барсуков — все эти силовики, чекисты, они говорили Ельцину, что он неизбираем, и поэтому он должен ввести в стране чрезвычайное положение и выборы отменить. Таким образом, Ельцин стал бы заложником, условно говоря, не олигархов с Чубайсом, которые обещали выиграть выборы законным способом, а силовиков — Коржакова, Барсукова, примкнувшего к ним Сосковца и так далее.

И что такое история с коробкой из-под ксерокса — это история попытки сорвать легитимную победу Ельцина на выборах. Потому что когда произошла эта история? После первого тура выборов. Барсуков с Коржаковым были уверены, что Ельцин неизбираем, что он провалится в первом туре, после этого можно будет вводить чрезвычайное положение. Ельцин станет их заложником, они станут хозяевам всей России.

Я напомню маленькую историю, которую Коржаков сам в своей книжке рассказывает. Он думает, что рассказывает ее про Ельцина, но он рассказывает про себя. История такая. Ельцин однажды сказал, что он хочет собственную машину. Начало 90-х. Собственно, в любой стране… ну, ты начальник охраны, тебе президент говорит, что хочет, собственную машину. Ну, хорошо, ты отправляешься в магазин, покупаешь машину как-то в кредит… Что делает Коржаков? Он сам это рассказывает. Он пробивает владельцев дорогих машин, устанавливает их и велит им в назначенный час быть у Кремлевской стены. Эти люди, бизнесмены в основном (кто бандит, кто бизнесмен, кто еще кто-то) являются туда, недоумевая. Их встречает служба охраны. Потом туда привозят Ельцина. Стоят владельцы, стоят машины. Ельцин ходит мимо машин. Наконец, он выбирает какую-то одну из этих машин, говорит: «Вот я эту хочу». Садится и уезжает.

И Коржаков рассказывает эту фантастическую историю как свидетельство того, насколько мерзючий был Ельцин. Любой человек, который это прочтет, поймет, что Коржаков просто подставил Ельцина, который, конечно, мягко говоря, неумно в этой истории себя повел, не спросил, что за машина, откуда машина. Но как он вообще мог даже предположить? Человек, президент страны говорит: «Я хочу машину». Ему говорят: «Вот выбирай». Он смотрит машины. Рядом с ними стоят какие-то люди. Он говорит: «Я хочу вот эту машину». Они даже, видимо, как-то заплатили. Но это просто в мемуарах Коржакова не отражено. Я не уверена, что они просто забрали со словами: «Это президенту нужно». Но это же надо было додуматься начальнику службы охраны президента таким способом исполнить это поручение, чтобы просто выступить в качестве рэкетира и навести шорох на владельцев довольно большого количества дорогих иномарок.

Почему я рассказываю эту историю — потому что она очень хорошо характеризует менталитет Коржакова, как, впрочем, менталитет барина, который не поинтересовался, что там такое.

И вот если бы Коржаков пришел к власти, как он надеялся, путем отмены выборов, то вся Россия и весь бизнес превратились бы в этих людей, у которых… «Твоя машина нравится президенту…».
И вот проходит первый тур выборов. И оказывается, что Ельцин, даже несмотря на вышеуказанные подтасовки, у него украденных в «красном поясе» голосов… я, кстати, не знаю, может быть, …тоже крали голоса. Может быть, в каких-то регионах Ельцину накладывали. Или, скажем, ему лишний наложили миллион и тогда в пользу Зюганова украли не 3,5, а 4. Я не знаю. Но вот методом Шпилькина 3,5 показывается, что переехало Зюганову.

И становится ясным, что Ельцин побеждает. Коржаков и Барсуков понимают, что их схема захвата власти в России путем государственного переворота с Ельциным в качестве инструмента рушится. И тогда чего они делают? Тогда они ловят эту коробку из-под ксерокса. И что это значит? Это срыв второго тура. Вы вообще-то представляете себе? Ведь тогда в России была свободная пресса. Да, там был «Первый канал», там было НТВ, там была газета «Не дай бог». Но даже на «Первом канале» в рамках агитации Зюганов действовал очень успешно. И он ездил по стране с турами. И была пресса, которая была прозюгановское. И что самое главное, значительная часть прессы была свободной, и они довольно свободно обо всем писали.

Это же просто такой подарок Зюганову, что просто не бывает. Коржаков ловит людей, которые организуют избирательную кампанию президента на выносе кэша между первым и вторым туром. Понятно, почему у Ельцина через неделю был инфаркт. Из-за этого.

Я просто к чему. Вот абсолютно все, что сказано про олигархов, залоговые аукционы — святая правда. Но просто когда нам упрощают историю до истории того, что если бы этого не было и победил бы Зюганов и потом бы была свободная, демократическая Россия, то я напоминаю вам, тоже сильно упрощая, что реальных выборов было, судя по всему, три.

Отмена выборов и Коржаков и Барсуков, деятельность которых я только что вам ярко описала в качестве реальных хозяев России. Тот выбор, который произошел. И опять же победа Зюганова, который еще не было президентом России, но согласно методу Шпилькина получил лишних 3,5 миллиона голосов, которые от Ельцина со всеми вытекающими дальше последствиями для следующих выборов 2000 года.

И еще две важные вещи я хочу сказать по этому поводу. Абсолютно это говорили потом все участники выбора 96-го года, что мы изнасиловали российский народ, мы навязали ему Ельцина. Только с учетом альтернатив знаете, какая печальная история получается? Получается две печальных истории.

История номер один. Скажите, пожалуйста, выборы 2020 года, когда вся американская большая пресса работала на Байдена против Трампа, и речь шла не о миллионах, правда, не кэшем, естественно, а миллиардах, — они были справедливые? Когда статья в The New York Post о коррупции Хантера Байдена и его лэптопе была просто с помощью цензуры удалена отовсюду, откуда можно, включая Твиттер. Мы тоже видели, мы тоже смотрели CNN, MSNBC, когда читали The New York Times, читали Washington Post. Скажите, пожалуйста, с точки зрения монополии на общественное мнение, с точки зрения того, что втюхивали избирателю, это была кампания справедливая? Мне кажется, что это была кампания абсолютно того же сорта, что и российская кампания 96-го года. И обе кампании показывают одно — что избирателю можно заморочить голову, оказывается, на избирателя можно воз действовать с помощью алгоритмов, оказывается, избиратель голосует, руководствуясь не собственным информированным мнением, а тем, что он прочитал в газете. И мы даже это знаем из общественных опросов, потому что после этой кампании просто спрашивали людей: «А скажите, пожалуйста, если бы вы знали про лэптоп Хантера Байдена, то вы бы проголосовали за Байдена?» И там было еще несколько вопросов такого рода и 15% людей, то есть гораздо больше, чем нужно для победы Трампа, ответили: «Нет. А мы не знали».

И вы скажете, ну как же? У этих людей был интернет, ведь они могли сами все прочитать. Они сами могли зайти в New York Post. А вот действую алгоритмы. И это самый страшный вопрос. Это вопрос, который называется: А вообще что мы можем сказать о механизме всеобщего избирательного права? И ответ заключается в том, что всеобщее избирательное право в бедной стране в абсолютно большинстве стран земного шара, на всем протяжении XX века кончалось чем? — кончалось Лукашенко, Иванишвили, Алиевым, кончалось Мадуро. Про Африканские страны я и говорить не буду.

В богатых странах, как мы видим, с всеобщим избирательным правом тоже есть проблемы. Они разворачиваются на наших глазах и заключаются в том, что в богатых странах образуются группы избирателей, которые считают, что им все должны. Относительно бедных избирателей. Их можно назвать только относительно бедными, потому что на самом деле значительное количество этих избирателей — например, BLM в США — они на порядок более привилегированные, чем любой среднестатистический житель Африки. Но они считают, что им должны. Более того, политики работают на избирателей, которые считают, что им должны, и политики работают на то, чтобы создать как можно больше таких избирателей. Ну, например, ввезти в страну мигрантов. Или, например, завести, как в странах Европы, значительное мусульманское население, которое будет голосовать за левых политиков, которые будут давать ему все большее и большее.

И это абсолютно деструктивная история. Это история, которая работает. И это история наступления на мир нового социализма, неосоциализма, который ярко виден как новая стратегия. А что такое неосоциализм?

Тут я очень важную вещь скажу. В полемическом задоре ФБК сравнивают с коммунистами. Конечно, нет. И, конечно, все эти BLM и эти ребята, которые кричат: «Free Palestine!», они не коммунисты. Потому что, что такое коммунисты? Коммунисты в 17-м году хотели все обобществить. Вот даже у самых больших идиотов уже родилось представление, что это не работает. Потому что если вы все обобществите, то у вас рано или поздно настанет Советский Союз и у Советского Союза будут проблемы — перебои с песком будут в Сахаре. А неосоциалисты, они действуют хитрее. Они рассказывают, что по тем или иным причинам бизнес кому-то должен. Он должен быть социально ответственен.

Что такое социально ответственен. Вот Мария Певичих замечательно у меня на эфире сказала — я надеюсь, что мы продолжим эту тему, — что нет, бизнес — это замечательно, но они должны быть социально ответственны, они должны выполнять полезную общественную функцию. И если они социально ответственные, они должны получать больше дивидендов. У меня вопрос: Как можно получать больше дивидендов, будучи социально ответственным? Если ты тратишь на что-то, кроме своего собственного производства, то есть на социальную ответственность, ты будешь получать меньше дивидендов. А это значит, что возле бизнеса или внутри бизнеса будет какой-то комиссар, и у него будет листочек, и он будет ставить галочку: «О, этот бизнес социально ответственный — давайте ему выпишем премию». Или от государства или скостим с налогов или еще откуда-то возьмем. Или мы его накажем, если он не будет социально ответственным».

И вот комиссар этот будет источником такой коррупции, которая просто никому не снилась. Более того, даже если он не будет источником коррупции, на самом деле эти комиссары — мы уже видим их и в Европе и в Америке — вот, например, эти комиссары сейчас в банках в Европе. Это те самые люди, которые занимаются Due diligence и которые требуют от каждого клиента — совершенно не обязательно от россиянина — доказать, что он не верблюд, что он деньги — 100 евро — которые пришли переводом, пришли не из торговли наркотиками. А как доказывать? А как хочешь. А вот тут бумажку… А вот еще бумажку…. Вот третью бумажку. А где первая бумажка? Где вы забыли первую бумажку? — пишет этот комиссар. — Как? Ну, я же вам ее присылал. Это неважно, то, что комиссар забыл посмотреть первую бумажку — это ваши проблемы. Это «Замок» Кафки.

Что происходит в американских компаниях, в государственных институтах? Там появляются эти сами комиссары, которые считают, что ты должен правильных людей нанимать. Каких людей? Ущемленных, например, с черной кожей.

Вот только что администрация Байдена в суд подала на компанию Sheetz, кажется, называется, за то, что де дискриминировала чернокожих при приеме на работу? Знаете, каким способом? Она проверяла людей на наличие судимости. Любой нормальный социолог, любой нормальный экономист, в том числе, гениальный экономист XX века, наш с вами современник Томас Соуэлл, последователь фон Мизеса последователь Хайека, кстати, чернокожий. Это я просто сейчас специально говорю, потому что Томас Соуэлл один из моих кумиров. Так вот он в одной из своих последних книг показал, что если вы не делаете такого чека, то вы дискриминируете больше. Почему? Потому что если вы делаете чек, если вы проверяете, какие оценки получал соискатель в институте или университете, судим он или нет, то вы тогда каждого отдельного соискателя нанимаете на основании его индивидуальных заслуг. И тогда вам совершенно, например, неважно, какой у него цвет кожи. Но если вам это запрещают делать, то вы начинаете прибегать к суждениям на основе групповых стереотипов. И тогда вы начинаете, действительно, дискриминировать ту группу людей, о которой известно, что в силу каких-то причин, она статистически имеет, скажем так, большее количество судимых людей в этой группе. И вы просто представителей этой группы, не проверяя ничего, не принимаете на работе.

Вот как будет действовать такого рода комиссар.

Повторяю, жизнь человеческая, к сожалению, очень сложна. Пропаганда очень проста. Пропаганда всегда упрощает. Не только пропаганда — мы все должны упрощать. Но мне бы не хотелось здесь выглядеть как человек, который исключительно говорит, что неправильно сняли этот фильм. Да нет, пожалуйста, действительно, можно продискутировать. Хорошо, у нас не забыта эта рана. Эта рана, как оказалось, болит. Эту рану нужно и можно обсуждать.

Но дальше я с удивлением наблюдаю, что когда начинают обсуждать эту рану и говорить: «У вас в фильме здесь не очень точно, а здесь вроде так, но оно как бы сложнее», то комменты следуют приблизительно такого рода: «Во, как подорвали пукан. Значит, правильно всё написали». Это сектантские комменты.

И как я уже сказала, хорошо заходит в сетях нацизм, хорошо заходит социальная справедливость и хорошо заходят в сетях теории заговора. И на первый взгляд, что минусов нету, это классно, на этом можно ехать, собирать лайки.

Но, вот посмотрите на то, что случилось с правительством Зеленского в Украине. Ребята собирали лайки. Два года ребята собирали лайки. Казалось, что не было даунсайда, казалось, что всё так классно придумали. Одни сплошные лайки — ну, кто посмеет возразить? «Границы 91-го года», «орки…»,  «репарации…». Подишь ты, чего-то пошло не так.

Вот деструктивные идеологии, они имеют обыкновение, что в конечном итоге что-то идет не так. Потому что, как я уже сказала,  обитателем сетей очень хорошо заходит, очень хорошо заходит молодым айтишником, насколько я понимаю, которые в 90-х не жили и вдруг оказывается,  что их решили права первородства еще в 90-х.

А вот, скажем, тем людям, которые в 90-е выиграли свой кусок  хлеба, и это вовсе не олигархи, и которые были просто базой поддержки ФБК, у них просто челюсть отвалилась. Потому что да, формально-то фильм про олигархов. И все скажут, что да, есть олигархи, а есть честные бизнесмены.

Я у Волкова забыла это спросить, я надеюсь, спрошу у Марии Певчих. Она сказала, что к бизнесменам это не имеет отношения. Тут я  должна отметить, что она сказала, что нет, это только те люди, которые использовали административный ресурс.

Приведу вам последний пример. Совсем недавно ФБК сняли маленькое расследование про мэра Орска, у которого сын, как оказалось — в Орске наводнение, — а сын купил квартиру в Дубае за 400, по-моему, тысяч долларов. И это вызвало, как я понимаю,  в Орске большое оживление. И это с точки зрения политической стратегии правильно совершенно, потому что на то она и оппозиция, чтобы карась не дремал.

Но дальше я пошла смотреть — мне же тоже это не очень понравилось, что сын мэра Орска покупает квартиру в Дубае — и с удивлением увидела, что это человек уже не очень молодой. Не знаю, ему 30 или 40,  но он уже давно  работает. Он работает в Schlumberger. Он закончил МГУ, он специализируется на нефтянке, он работает в сервисных компаниях, которые обслуживали российские нефтяные месторождения. Как я понимаю, сервисные компании — это часть компании Schlumberger, известного сервисного подрядчика, который просто грандиозный,  первый в мире. И в 22-м году Schlumberger сочли его достаточно перспективным работником, .чтобы эвакуировать его в Саудовскую  Аравию. То есть опять же уехал он не на юг Франции, уехал он в Саудовскую Аравию работать строго по специальности, видимо, на нефтяных месторождениях. Не знаю, почему не в Саудовской Аравии, а в Дубае купил квартиру 90 квадратных метров, потому что в Дубае недвижимость дорого стоит. Еще у него еще там какое-то совместное с папой  было охранное предприятие, еще что-то в этом роде.

Дальше я как-то немножечко задумалась. Потому что,  я прошу прощения, нам говорят, что борьба с коррупцией. Правильно ли я понимаю, что в прекрасной России будущего,  человек, который является сыном мэра не такого уж большого города, и как-то я думаю,  что в Саудовской Аравии принц Бен Салман  Schlumberger пригласили его на работу не для того, чтобы как-то договориться с мэром  город Орска, потому что принц Бен Салман не знает о существовании города Орска, что человек, который 10 или 15 лет, сколько он работает, судя по всему, является хорошим инженером,  достаточно хорошим, чтобы его вывезли из России после начала  война, он не может заработать на квартиру 90 квадратных метров? Это прекрасная Россия будущего?

Вы мне скажете, что я всё не понимаю, что, наверное, деньги были коррупционные, что их дал отец, что была эта компания охранная… Но мне же это не показали. То есть если бы мне показали, что эти деньги пришли из охранной компании, рассказали про эту охранную компанию, сколько она зарабатывает, я бы подняла, конечно, лапки, сказала: «Да, это оплатил  отец». Но то, что я вижу, что нефтяной инженер, которого его собственная крупная западная компания вывезла  после начала  войны в Саудовскую Аравию, купил в Дубае квартиру 90 квадратных метров. И, оказывается, что в прекрасной России будущего такие  вещи не могут быть терпимы.

Это уже не против  олигархов. Это уже  как-то эксплуатация того самого чувства классовой справедливости, которая существует,  простите,  несколько тысячелетий. Это всё вообще происходило в  мире задолго  до Карла Маркса. Вы откройте любую проповедь Василия Великого где-нибудь  в IV веке, и вы увидите эти бесконечные порицания богачей, которые зарабатывают, а с бедняками не делятся. Потому что на этой истории человечество едет очень долгою. 

Когда в 91-м году Союз распадался, я еще пешком под стол  ходила, я как раз тогда задумывала книжку, которая называла  «Золотой телец — идол или жертва?», которую я потом совершенно забросила о том, насколько ненавидели богачей, особенно тех, которые заработали  деньги сами, во всех обществах, о том, насколько коммунизм или квазикоммунизм, или социализм — распространенное во всех формациях явление и какое количество человеческих обществ на самом деле жили при социализме. Например, империя инков была чрезвычайно социалистическая империя. Там, действительно, не было частной собственности. Там треть была государственная, треть была общественная. Там до сих пор стоят руины таких складов, которым позавидовали бы любые сталинские склады. Потому что это было главное общественное сооружение в империи инков — склады.

Что в итоге получилось? В итоге получилось, что страна, которая жила таким  способом, не изобрела  колеса и не изобрела металла. И была легко завоевана 160 человеками под командой Писсаро. Вот очень много  было таких стран в эпоху человечества. И я с ужасом вижу, что неосоциализм, он воскресает. Он воскресает, прежде всего, на Западе, потому что  вот эти дети  в Колумбийском университете, которые  кричат: «Free Palestine!», они же даже, скорей всего, не знают, что это значит. У них же это, во-первых, флэшмоб,  во-вторых, стадное  чувство. А, в-третьих, это стадное чувство предполагает,  что ты не должен разбираться в вопросе, потому что если ты начинаешь разбираться в вопросе,  значит, ты сомневаешься, значит, ты не веруешь. Это культ. Этот  культ на Западе мы видим в тех самых западных богатых странах.  Этот культ мы видим снова  воскресающим в очень многих латиноамериканских странах и так далее. И да,  вот он снова приходит в Россию.  Оказалось, память поколения буквально  в течение 30 лет исчезла.

Но я могу сказать, что это очень страшная штука. Я могу сказать, что еще одного раунда выяснения своего прошлого Россия не выдержит. И я могу, конечно, сказать, что это подарок Путину. Это такой же подарок  Путину, когда украинская власть решила сдаться украинским немногочисленным, но очень активным активистам, и, соответственно, все те, кто в России протестовал после  войны, получили копытом в лоб как  «генетические рабы». Вот тогда это был гигантский подарок Путину. Сейчас ФБК сделал гигантский подарок Путину. Я не могу ничего другого сказать.

И, на мой взгляд, это очень важная тема для обсуждения. Но  важной темой для обсуждения является ни кто у кого украл в 96-м году, потому что я думаю,  что тут мы с ФБК согласны в оценке того, что  произошло при залоговых аукционах.  Важной темой для обсуждения является: стоит ли строить мир на началах неосоциализма, который хитрый, он не предполагает, что вы полностью обобществляете средства производства. Он предполагает, что вы тем или  иным способом объясняете бизнесмену,  что он грешник по каким-то причинам, например, он виноват в глобальном потеплении, как говорит Грета Тунберг, или он родом из 90-х и у него чего-то там…  нехорошее. И вы сажаете ему комиссара,  который должен быть ему социальную ответственность повышать. И за социальную ответственность он будет бизнесмена вознаграждать.

Потому что неосоциалисты  понимают, что частная инициатива — это такая штука, которая проточит любой  камень. Вот почему у Путина до сих пор хорошая экономика? Ровно  потому, что у него  не социалистическая экономика,  ровно  потому, что он на низовом уровне позволяет бизнесу заполнять весь экономический объем, который бизнес может запомнить. А бизнес, как газ,  заполняет любой объем и заполняет любые щели и вытянет всё,  что угодно. Знаете,  почему в Северной  Корее сейчас почти нету голода? Потому что  притом,  что в Северной Корее все железно контролируется, и единственное, что разрешил  Ким Чен Ын — он разрешил осваивать неудобья. Вот если  что-то на горе есть,  вы сами  можете лично поехать и распахать эту  гору,  засеять там семечки  собрать и съесть. И  оказалось, что этого достаточно, чтобы  люди пошли,  вспахали  горы,  зубами  просто выдрали  клочки,  вытащили камни.  Другое  дело,  что потом эти горы  становятся безлесными,  их сносят сели, но это уже следующая проблема. И всё. Оказалось, что просто если вы людям  разрешите самим сажать  рис, то они сами будут сажать рис и есть. Какой рис? Там даже не рис, какое-то просто, уже не помню,  что там сажают.

И бесспорно,  такая система,  где  при  каждом нехорошем бизнесмене будет сидеть добрый,  высококачественный,  высоконравственный комиссар, и объяснять бизнесмену как  нужно  добро  вести бизнес, — да, она будет существовать. Более того, она сейчас на наших  глазах строится в Европе. В США еще нет, но  тоже есть попытки.

Как бы это сказать, такая система будет…  страшноватенькой. И я не уверена,  что когда бизнес будет выбирать — а бизнес тоже люди умеющие выбирать, — они выберут между Путиным и неосоциализмом. С одной стороны,  чекисты, которые у тебя в любой момент могут все отобрать,  а,  с другой стороны, комиссары, которые будут тебя  учить добру. А что есть добро в экономическом смысле? О,  это такие интересные вещи тут начинаются, такие интересные дебри!..

Тут мне пишут про мэра Орска, являюсь  ли я его  адвокатом и так далее. Вот то, что дамбу там разворовали, это совершенно правильное направление мысли. Разворовали там дамбу  или нет, мне тоже очень интересно. Если разворовали,  тот человек, который разворовал,  просто для острастки должен сидеть, потому что когда это чиновник и когда  это государственные деньги, то это  коррупция. А когда мне рассказывают, что инженер Schlumberger купил квартиру в Дубае, то сначала-то у меня взыграло сердце, когда я услышала, что он сын мэра Орска, а потом,  как-то у меня стали возникать вопросы.

— «Если  бы не частично рыночная экономика и тот самый бизнес, мы бы уже давно рухнули из-за санкций», — пишет мне Ира. Ира, абсолютно согласна.

— «Юлия Леонидовна, Путинский дворец так же открыт для прихода дворян, просто дворянство немножко другое», — пишет мне Папай. Нет, тут я с вами не совсем согласна. Потому что, когда мы имеем в виду слово «открыт», я имею в виду,  что большинство королевских дворцов на Западе и даже, если я не ошибаюсь,  в Зимний — только в Зимний, в галерею,  в сам Эрмитаж — просто тупо заходила публика. Более того, вспомните «Капитанскую дочку», когда Екатерина гуляла в парке и там ее Маша встретила. Как вы думаете,  сейчас Путина можно встретить гуляющим в парке простому человеку? 

В том-то и дело, что эти гигантские сооружения,  они носят принципиально другой характер,  чем королевский дворец. Если вы  пойдете в какой-нибудь  королевский  дворец на Западе или в России,  соответственно,  в царский дворец,  вы увидите достаточно роскошно  отделанные помещения, спору нет. Они, конечно, выглядят не так, как дом какого-нибудь  разносчика в то время. Там бархат, там портьеры,  там стоят красивые  изразцы, там гобелены. Но на самом деле вы увидите череду довольно  однообразных комнат,  которые  в основном  выполняют функции  частного будуара, как правило, не очень даже большого или  функции  общественных помещений: зал для приемов, где очень много народу,  причем этот народ общается не только с королем, но и сам  с собой. Или какие-нибудь бальные залы. И вы увидите рабочие кабинеты.  Например — я очень люблю этот пример — в Шенбрунне вы  можете увидеть  во  дворце Франца Иосифа небольшой кабинет, узкую  походную кровать — сравните, кстати, с кроватями, которые вы увидите в Геленджике — и конторку, за которой Франц Иосиф принимал посетителей. И я не помню,  сколько тысяч посетителей он принял за свою жизнь. Франц Иосиф считал, что он управляет империей  вручную. Это,  кстати, очень плохая была идея, и ручное управление кончилось Первой мировой войной,  погибла империя и всё остальное.  В общем, не надо управлять сложными организмами вручную. Надо составлять другие механизмы управления. Это в XII веке можно королевством управлять вручную. А в XIX Австро-Венгрией уже не получилось.

Но тем не менее вы не встретите в этих дворцах никаких частных казино, никаких частных футбольных полей, никаких аквадискотек, никаких стрипушников, просто физически не встретите. Нету этого там. Они для другого.

А где вы встретите  в большом, но отделенным забором здании частное казино, частное футбольное поле, частное хоккейное поле, частную винотеку и так далее? Я вам скажу, где вы это встретите? Вы это встретите в одном очень характерном типе общественного здания. Вы это встретите в турецком отеле all inclusive или в египетском отеле all inclusive. Потому что Турция и Египет — это страны третьего мира, хотя Турция уже становится на наших глазах развитой страной. И в них не  развита инфраструктура. Вот французскому или флорентийскому отелю такая инфраструктура не нужна. Флорентийский отель — это может быть маленький домик прямо во Флоренции. Турист в нем поселяется, потом он выходит в город и весь город для него от галереи  Уффици до дворца Медичи — это место, где можно наслаждаться окружающей инфраструктурой высококультурной.

В Египте если ты выйдешь за пределы дворца ты можешь  получить ножом в печень от какого-нибудь исламиста. И поскольку инфраструктуры там нету, то для богатых посетителей отеля строится всё внутри отеля,  чтобы просто они за пределы просто не выходили. И там прекрасный сад и пляж, прекрасные группы для детей. И это такой гигантский отель — тот же самый дворец в Геленджике. Только он построен для одного человека.  Потому что за пределами этого дворца структура такая плохая, что этот человек не хочет ею пользоваться. И то же самое касается этих дворцов шавок поменьше. Потому что на самом деле во всех этих дворцах вы  увидите ту же самую баню,  аквадискотеку и какое-нибудь личное казино, потому что этот человек считает, что если он поедет в то же самое общественное пространство, там с ним может что-то случиться. Поэтому он всё это воспроизводит внутри.

И это принципиальная разница: отель для одного all inclusive — и дворец, в который, наоборот, допускались практически все подданные. Это, на мой взгляд,  фундаментальная  разница между двумя типами  сооружений.

И самое главное заключается в том, что эти личные отели  по принципу all inclusive для  себя  строят те  самые  люди, которые должны заниматься созданием государственной структуры за пределами этих дворцов.

Юля спрашивает меня,  в каком месте фильма сказано, что экономика должна быть социалистической?

Марина, вы, наверное, невнимательно  меня слушали. Я ссылалась на нашу беседу с Марией Певчих,  которую можно послушать. Это нигде не говорится в фильме. Я сказала,  что в фильме левый подход, фильм  с левых позиций все это критикует. Факты  там плюс-минус, это неважно. Но когда мы с Марией Певчих говорили, когда она пришла  ко мне на канал, я сказала: «А как должна выглядеть экономика, с вашей точки зрения,  идеальная?» И вот тут она сказала, что люди,  которые  ведут себя социально ответственно в бизнесе, должны поощряться, и этот бизнес должен получать большие дивиденды.

Более того, это не называется социалистическая. Я только что сказала,  что, с моей точки зрения, это то новое явление,  которое мы везде наблюдаем, которое называется неосоциализм, когда вместо тотального обобществления нам говорят очень хорошие слова: о социальной ответственности,  о природе,  о справедливости.  Ну, какая же сволочь встанет и скажет: «Да нет, ребята, мне не нравится социальная справедливость»? Ответственность должна поощряться.

Банна мне пишет: «Когда борьба  с коррупцией подарок Путину?»  Нет, борьба с коррупцией как раз не является подарком Путину. Борьба с коррупцией является ударом в самое сердце системы Путина, потому что вся система построена на коррупции. Это, собственно, то о чем я говорила — о дворце в Геленджике, который для нас раскрыл и на блюдечке принес Навальный.

Но сводить  нынешние проблемы России к тому, что была коррупция была в 96-м году — я Марии уже этот вопрос  задавала — вот лэптоп Хантера Байдена — это коррупция или нет? С моей точки зрения, это коррупция, причем довольно страшная и довольно  очевидная. И суммы, о которой идет речь, там чуть ли не «Сибнефть» бледнеет.

В общем, мы все согласимся, что, наверное, это не делает Америку недемократическим государством. И, более того из лэптопа Хантера Байдена никак не следует, что в следующей  итерации с Америкой на выборах что-то нехорошее случится. В огороде бузина, а в Киеве дядька. Коррупция отдельно. Путин мог вырасти из этой коррупции, мог не вырасти.

 «Сколько молодых людей из России из небольшого  городка, у которых папа не мэр, имеют возможность получить образование в столичном престижном вузе?» — пишет мне Виктор.

Во-первых, я думаю, что это очень тяжелый вопрос. И самое важное, что в стране должно быть — это равный доступ к стартовым условиям. Не конечные условия,  а именно, чтобы действительно,  молодой человек из небольшого городка мог иметь возможность поступить в столичный престижный вуз и даже не обязательно престижный. Но, тем не менее, я думаю, что мы согласимся, что если у человека, пусть небогатая, но  вменяемая семья, то есть он не из детдома, не пьет, то возможность получить образование даже в современной России, где далеко не всё так хорошо, у него, согласитесь, есть.

«Все правильно, — пишут, — заходит тем, кто не жил в 90-е и кто этой темой не интересовался. Я, кстати я обратила внимание на то, что очень много людей, которые пишут: «Это нам раскрыло глаза». Ребята, если это вам раскрыло глаза… Если бы вы развернули любую газет 90-х, совершенно не обязательно газету «Завтра», газет Компартии, а, например, газету «Сегодня», в которой я когда-то очень недолго начинала, то вы бы прочли там ровно это самое. Возьмите мои книжки «Охота на изюбря», «Промзона» — там  будет это описано просто как тип цивилизации.

Пишут мне: «Фильм  сработал фантастически. Как мухобойкой Маша прибила не только всех жирных мух, но и тех,  кто поменьше. Правда, не все еще поняли, но к концу сериала поймут».

Анна: «Юля, поздравляю, совравши. Мне несколько раз приходили деньги от зятя из одной  страны Евросоюза в другую и никогда банк такие мелочи, как 500 евро не интересовали». Анна, я очень за вас рада, потому что не всегда это банк интересует. Но я могу сказать совершенно конкретный пример,  когда французский банк интересовали 100 евро, которые папа перевел дочке. Папа француз перевел дочке француженке в качестве подарка на день рождения. Просто совершенно конкретный случай, произошедший с моими знакомыми. И банк до того додолбался  до папы француза, у которого никакого французского паспорт в жизни не было — вот он француз-француз, парижский француз, что папа удивился, отдал 100 евро дочке так.

Но спасибо за сведения о том, что в европейских банках нет комплаенса. Вот вы круто сказали, я просто прослезилась.

— «Хорошо, что певчих и леваки в РФ не победят никогда. Население при малейшей свободе правых выбирать будет». Тут, я боюсь, вы ошибаетесь, потому что население — и это касается не только Российской Федерации — при малейшей свободе… ну, вернемся  к выборам 96-го года, когда население при малейшей свободе, конечно,  бы проголосовало  за Зюганова. Что  же мы будем друг другу мозги парить? Только что в 95-м году перед этим были выборы в парламент — 22% набрали коммунисты, стали крупнейшей партией. Да и остальные, которые прошли, были не правые.

Венедиктов сегодня сказал в «Будем наблюдать», что вы всех мочили на «Эхо Москвы» в 96-м году. Вы говорите, что в тот момент ни сном ни духом. Кто врет?

Ирина, во-первых, меня всегда интересует — это, кстати, касается и фильма  Певчих, — а почему дискуссию нельзя вести по-платоновски?  Вот, допустим, Венедиктов ошибся. Я уверена, что он не соврал. Он просто ошибся, он не помнит, в каком году я пришла на «Эхо». Я пришла на «Эхо» после краха ТВС,  то есть это было, видимо — я могу сейчас ошибиться, а не соврать — в 2001 или 2002 году.

Я еще раз повторяю, что моя журналистская карьера была  достаточно поздней. Я ее, наверное, лучше Венедиктова помню. Дело в том, что я очень  поздно  занялась журналистикой. Я очень долго после окончания института литературного писала диссертацию, потом писала книжки. Первая моя книжка «Дело о пропавшем боге», она вышла,  если не ошибаюсь, в 92-м году и, я думаю, что до 95-го года я журналистикой точно не занималась. Я писала всякую  фантастику. Я вам крайне рекомендую, потому что я считаю, что «Колдуны и министры» — это одна из  лучших, написанных мною книг, она была написана как раз тогда. И, собственно, я описывала разные экзотические общества, пока не увидела, что за моим  окном тоже что-то интересное творится. И поскольку работала я сначала в «Сегодня» и в «Известиях», то я там не очень большие должности занимала. Там не очень было интересно работать.

Соответственно, реально сколько-нибудь значимым журналистом я стала, когда пришла в «Совершенно секретно» и я думаю, что это было году в 98-м (плюс-минус). И там, действительно,  я сделала себе имя на вещи, которая меня тогда интересовала больше всего. А меня,  действительно, интересовали разборки и маневры олигархов, то есть из чего позднее получилась «Охота на Изюбря», «Промзона» и другие книги.

И там было несколько очень крупных статей, которыми, я думаю, до сих пор могу гордиться, потому что эти статьи были написаны об очень  могущественных людях. И тогда не привыкла журналистика так работать, там много было всяких заказных материалах. А я просто ходила к людям,   расспрашивала их,  расспрашивала противоположную сторону. У вас есть один способ: объясниться, это было  или не было, представить свою точку зрения. Если вы меня убедите, что она правильная, то значит, она получит отражение в статье.

Там была огромная статья,  она называлась «Химия и жизнь» про Ходорковского. Можете ее и сейчас найти. Там была статья,  которой я и сейчас горжусь, которая называлась: «Два зеленых крокодила и один британский лох». О том, как «Альфа» и «Онэксим» делили СИДАНКОи как они при облапошили BP.

И я могу признаться,  что из этой статьи в самый последний момент я вычеркнула насколько, на мой взгляд,  прекрасных сценок.  Одна из них заключалась в том — я не зазову героев этой сценки, — что один из героев этой дележки, довольно крупный бизнесмен проходит в сибирском аэропорту через рамку, она звенит — у него выпадает пистолет. И так далее. Это бизнесмен был.

Я могу о 90-х годах рассказать несколько совершенно потрясающих историй, которые, наверное, будет поздновато рассказывать сейчас и которые должны войти в анналы такого плутовского романа.

Для меня это была жизнь во всем ее многообразии, чрезвычайно интересная. Я не считаю, что  это было мочения. Хотя я сейчас иногда слышу задним числом, что многие герои искренне горевали и говорили: «Ты про нас то плохое сказал,  то плохое…». Мне просто это не кажется плохим, мне это кажется изящной задумкой.

В любом случае моя позиция по отношению к залоговым аукционам… Фактически, когда мы с Марией Певчих обсуждали еще до выхода второй части фильма, то я сказала: «Мария, давайте я вам скажу, что такое было залоговые аукционы. Ельцину очень хотелось остаться у власти.  Олигархи в лице Чубайса тогда скоопирировались, они его  первым выдвинули в качестве ледокола, сказали: «Мы дадим много-много денег, чтобы вы остались у власти законным путем и не зависели при этом  от Коржакова, но вы нам в обмен, соответственно, дайте СИДАНКО, «Сибнефть», ЮКОС, Норильский никель». При этом они забраны были не просто за копейки, а за государственные копейки, которые лежали на счетах в этих банках».

— «Латынина подгрызает российскую оппозицию, как орские мыши дамбу». Извините, господа, я просто рассуждаю. Если уж начался разговор  о 90-х года, согласитесь, российскую оппозицию подгрызает кто-то другой.

— «Товарищи украинцы, почему Юля должна  занимать именно вашу сторону, чем она обязана? Может быть, ей позволите быть писателем и журналистом? Спасибо»

— «Скоро братания случатся, — пишет мне Светлана, — русские пойдут домой, украинцы — в Европу». Нет, братания не  случатся, потому что слишком далеко всё зашло. Кроме того, я не думаю, что случится обрушение фронта, как в Первую мировую войну. Это война, поэтому то, что случится на войне, никто не знает.

Всех интересует вопрос, что случится, а никого не интересует вопрос, что случилось. Вот спрос  на гадания в человеческом обществе больше, чем на фейки. Теперь я понимаю, как преуспевали гаруспики в древнем Риме.

Поэтому если разбирать, что случилось, а это иногда очень хорошо посмотреть, что было,  может быть,  тогда можно судить о том, что будет, более справедливо.

Я обращаю внимание на уникальную вещь, о которой говорил Арестович и о которой я сама знаю из разных источников, что, действительно, в 14-м  году, даже в 15-м, когда стали  отстреливать лидеров «русской весны» так называемой, тогда у Украины, у Порошенко был некоторый шанс переманить некоторых из этих отрядов на свою сторону. Более того, я знаю случай,  когда один такой очень крупный деятель уже просто выстроил своих людей на плацу в  ожидании украинской делегации — украинская делегация должна была быть очень высокопоставленная, в нее входил министр обороны, если не ошибаюсь. Он уже садился в вертолет, когда ему позвонил Порошенко и сказал, что если этот человек хочет переходить на нашу сторону, нам он не нужен, но он может сдаться в плен и быть судим.

Ну, естественно, это человек не перешел на ту сторону, а поехал домой. Зачем Порошенко так сделал? Потому что  любая гражданская война, как правило, связана с тем, что какие-то людей в ней переходят туда-сюда, вот как батька Махно. Она этим и отличается. Вы одерживаете победу не просто потому, что вы разбили войска противника, а потому что разбитые войска противника становятся частью ваших войск. Очень много государство поступали таким  образом. Очень много империй росло таким  образом. В конце концов, римляне охотно кооптировали в свои войска войска тех народов, которые они разбили.  Ассирийцы охотно кооптировали в своей войска, условно говоря,  колесницы того же самого Израильского царства.

Но тут есть маленькая деталь,  потому что если бы какие-то части Донбасс стали возвращаться в Украину, то люди в этих частях Донбасса  голосовал. Соответственно, это не был тот избиратель,  который был нужен Петру Порошенко, потому что он бы голосовал не за Порошенко.

В этом грандиозная на самом деле проблема всего юго-востока Украины, потому что юридически это часть Украины, с точки зрения международных законов. Путин совершил агрессию, и эта территория должна быть Украине возвращена. Но когда у Порошенко была возможность возвратить  хотя бы часть этой территории, он, во-первых, от нее отказался, потому что это было электорально невыгодно. Кроме того Петр Порошенко — это хорошо известно — предлагал Путину забрать Донбасс и Луганск потому, что это ему было электорально выгодно.

Есть такое американское слово Gerrymandering оно обозначает, что когда политики приходят к власти, они смотрят, как можно нарезать избирателей в округе таким  образом, чтобы получилось преимущество их партии. Вот что происходило при Минских соглашениях между Порошенко и Путиным — был такой гигантский Gerrymandering. Потому что Путин пытался впихнуть лояльных России избирателей в тело Украины. А Порошенко, соответственно, не хотел, чтобы они туда  впихивались.

Я много раз говорила о том, что, к сожалению, демократия, всеобщее избирательное право — то несовершенная форма правления. И, в том числе, мы видели в 14-м году и сейчас мы видим в Украине. Я не сомневаюсь, что президент Зеленский мог себя вести и по-другому. В конце концов, это тот человек, который в 14-м году приехал в Донбасс и сказал: «Русские и украинцы — один народ». Потому что в этот момент его  зритель в Донбассе воспринимал этот месседж с плюсом. Потому что президент Зеленский работает на зрителя,  президент Зеленский родом оттуда.

Когда он почувствовал,  что есть спрос на другую идеологию, он пошел на поводу у лайков в Фейсбуке, у активистов не далекого  ума. И это родовая черта, к сожалению, любой системы  со всеобщим избирательным правом. Именно поэтому мы видим, что в мир вновь возвращается геополитика, вновь  возвращаются диктатуры. В мире очень хорошо мы видим, проявляются себя монархии, особенно  ближневосточные, которые ведут себя гораздо рациональней и оказываются совершенно потрясающими по сравнению, условно говоря,  с сектором  Газа. Потому что, оказывается, что особенно  в стране, находящейся в состоянии стресса и нищей стране демократический политик является заложником лайков толпы. А толпа, в первую очередь, является заложником настроения активистов. А активисты в первую очередь, они чрезвычайно инфантильны. Они хотя всего хорошего и не хотят ничего, чтобы им за это было. Они  хотят границы 91-го года — да. А воевать за них — нет, грубо говоря.  Заплатим 10 тысяч — уедем из Украины и будем оттуда писать про границы 91-го года.

Сама ситуация, при которой Украина несколько месяцев не могла принять закон о мобилизации, она же была связана ровно с тем, что надо потрафить избирателю, надо получить лайки. А избиратель границы 91-го  года хочет, а закон о мобилизации он не хочет. Поэтому каждая партия которая  мимо  этого закона бегала в Украине, она подняла лапку на этот закон и оставила на нем какие-то пометочки, чтобы пахло. И получилось, что в 22-м году все показывали пальцем на Путина, когда он начал проводить мобилизацию и говорили, как него сейчас мобилизанты разбегутся и какие это мертвые  души и какие это будут «мясные штурмы».

Путин всё понял, потому что диктатура, она быстро принимает решения. Перешел в значительной степени с мобилизации на контрактников. Стал заваливать контрактников деньгами, и у него эта машина ни шатко, ни валко, но пока едет, и 30 тысяч в месяц он имеет. А больше  он и не может перерабатывать  в тех тренировочных лагерях, которые  у него есть.

В Украине сначала всё было хорошо, стояли очереди в военкоматы и рассказывали про 91-й год, а потом сам факт, что закон о мобилизации принимался несколько месяцев, он, с одной стороны, абсолютно позорен, он очень значительно воздействовал на западных партнеров… Вот Алексей Арестович сказал, что помощь  Украине дали сразу после мобилизации. Я не могу сказать, так это или нет, но я очень хорошо помню наш диалог с Михаилом Подоляком еще несколько месяцев назад, когда я ему напомнила слова Эдварда Люттвака — это один из величайших военных теоретиков 20-го века ну, и 21-го тоже. И это, конечно, не голос Комитета начальников объединенных штабов США, но это человек, который очень хорошо знает, о чем он говорит. Он летом 23-го года писал  о том, что Украина говорит, что это ее экзистенциональная война. Если это ее  экзистенциальная война, она должна ее вести, как вели другие экзистенциальные войны государства в XX веке, как, например, Финляндия зимнюю войну и с Советским Союзом вторую войну продолжение или Израиль в 48-м году. Тогда обе страны де-факто мобилизовали 5-ю часть  населения.

Люттвак писал: «Если Украина мобилизует хотя бы 2 миллиона человек, он вернет с легкостью себе и Крым и Донбасс и Луганск». Я тогда спросила Михаила Подоляка, а почему Украина не мобилизует 2 миллиона человек, если это экзистенциональная война и границы 91-го года необходимы. И господи Подоляк ответил мне тоже справедливо тогдашнюю идею, что «чего это мы будем мобилизовывать? Пускай Запад даст такое оружие, которое может разбить российскую армию». Соответственно, Запад говорил: «А чего то мы будем давать вам оружие, если вы не мобилизуете своих граждан?»

И вот оказалось, что идея мобилизации своих граждан — это более сложная идея, чем идея написать в Фейсбуке, что 91-й год… и вперед!

Поэтому с учетом той елки,  на которую влезли обе стороны — потому что начинал-то Путин со  словами Украины нет, то-сё, пятое-десятое, «боевые комары НАТО» — это, конечно, напоминает с точки зрения идеологической Первую мировую войну,  когда  обе стороны  были уже достаточно истощны, но поскольку тогда политики занимались тем же самым, то есть они объясняли, что другая сторона не является людьми и очень сильно накручивали публичный сентимент. И вот они тогда залезли на елку,  с которой невозможно было  слезть несколько  лет, пока у Германии не обрушивался фронт. Но на самом деле, как показывали  последующие исследования, он мог обрушиться  и у Франции.

Что будет в этом году? Мне кажется, что все истории о перемирии до нового  раунда они абсолютно ни к чему не приведут, потому что Путину хочется попробовать доказать,  что он может наступать даже  в условиях, когда Европа  и США подкинули дровишек, а Зеленский не может отступить, поскольку любой мир приведет к вопросу, а почему он настолько хуже условий, которые предлагались в Стамбуле. И кроме того, пока Зеленский едет на этой теме,  пока есть война, выбора президента проводить нельзя, а  война будет до того  времени, пока мы не дойдем до границ 91-го года. Как легко посмотреть, президент Зеленский в этих условиях ни в каком перемирии, не в каком мире, ни в какой даже остановке огня тоже не сосредоточен. В условиях, когда два главных актора не хотят мириться,  желание президента Макрона, который тоже чрезвычайно двусмысленный, которы: «Хоят — пусть рубятся». Главное, чтобы у Украины фронт не обрушился. А это всегда можно будет до какого-то момента  поддержать.

С учетом  отсутствия у Путина серьезных резервов для наступления, мне кажется, сложно сказать, что будет летом. По крайней мере , один раунд дополнительный будет точно. В ходе  этого раунда стороны потеряют несколько десятков тысяч  человек с обеих сторон. И Путин, даже если не приобретет никакого количества земли или даже если приобретет очень небольшое количество,  скажем, возьмет Часов Яр, еще что-то по мелочи, с трудом могу себе представить, как он может наступать на Харьков, потому что резервов  наступать на Харьков он может только в одном случае: если у ВСУ обрушится фронт. Возможность обрушения фронта с наличием европейской и американской помощи стала гораздо менее вероятной.  Хотя на войне никогда не говори ничего.

Даже если Путин ничего физически не выиграет, то он за это время продвинется к  своей главной стратегической цели, которая называется истощение и уничтожение Украины в том смысле, что огромное количество людей останется за рубежом, огромное количество врастет за рубежом украинцев и, соответственно, не вернется в Украину. И чем дальше длится эта война, тем Украина будет слабее,  ее стратегическая перспектива. Вот это собственно, тот  момент, который в Стамбуле упустил Зеленский, когда можно было заключить мир путем большого национального унижения и больших потерь, но все те деньги, которые сейчас дают или не дают Украине,  употребить на создание того  сверкающего града на холме многонационального, но для этого, к сожалению — мне страшно то говорить, — в стране не должно быть демократии. Для этого в стране должно быть, то, что был в городе Иерусалиме в 722 году до нашей эры, когда было уничтожено соседнее государство Израиль. Иудея, столицей которой был Иерусалим, давно и долго враждовала. Это были два очень похожих государства с очень похожей религией, говорившими почти на одном и том же языке, на похожих языках. Но это были разные государства с очень плохой визитной историей. И когда государство Израиль было уничтожено ассирийцами, царь Езекия, который был руководителем — Иерусалим тогда был горной деревней, если честно, — он мог тридцать три раза сказать: «Идите вы, израильтяне куда-нибудь лесом, вы генетические рабы, вы не оборонились от ассирийцев и вообще вы не евреи, вы хананеи, амореи, потому что этом моменту хананеи, амореи и арамеи составляли значительную часть населения Израиля, потому что они там изначально были и были интегрированы в эту страну. Но царь Езекия сказал по-другому. Он сказал: «Вы все евреи, приходите сюда ко мне». Население Иерусалима возросло в 6 раз. В нем впервые появились… тогда был  пробит Силоамский водовод, который был доселе только в израильских городах. В нем впервые появилась гигантская инфраструктура, много чего появилась. Иерусалим, действительно, стал столицей евреев и с тех пор так и остается. Но для этого надо быть царем Езекией.

Я думаю, если бы в Иерусалиме было всеобщее избирательное право, местные жители бы переглянулись и сказали: «Куда это их понаехло? Не влезет». В 6 раз увеличилось  население города за счет ремесленников и прочих. Не влезет. Подумайте над этой печальной историей.

— «Победителей не судят. Если Зеленский победит, то всё ему простят. Если проиграет, то Зеленскому припомнят и отнимут всё». Вы совершенно правы. Но подумайте над тем, что абсолютно то же самое справедливо и относительно России. То есть если Путин победит, то ему всё простят. Вдумайтесь. А какие шансы с той стороны и с той стороны?

Я уже много раз говорила, что в современном мире конфликты такого рода не кончаются победой одной из стороны, благодаря вмешательству третьей стороны под названием США и Европа. Они замораживаются. Но, тем не менее, в какую сторону будет заморозка, довольно понятно.

Всего лучшего! Это была Юлия Латынина. Не забывайте подписываться. Делитесь  ссылками, ставьте лайки. Приходите к нам завтра, у нас будет интересный гость. Подписывайтесь на Patreon или PayPal, если можете.