«Код доступа» с Юлией Латыниной: Единобездушие
Когда Песков сказал, что Путин обязательно приедет на фронт, я думала, что декорации Донбасса или фронта выстроят и запустят туда на хромакее Путина. Они сделали еще проще: они переименовали бункер под Ростовом в, соответственно, фронт и Донбасс…
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый день! Это Юлия Латынина и «Код доступа».
И, конечно, начнем мы с Зеленского, который из Бахмута поехал в Вашингтон и с Путина, который сначала посетил бункер и сказал, что это, оказывается, линия фронта, а потом поехал в Минск.
Вот представьте, как Путина корежит сейчас. Потому что вспомните начало 2000-х, Константиновский дворец, специально всё было отстроено для приема иностранных делегаций, Пригожин, который чуть ли не лично Обаме подносит какие-то закусочики. Для Путина это же было… вот «после Ганди и поговорить-то не с кем». Он считал себя великим. И когда Зеленский летит в Вашингтон, и ему там устраивают прием как человеку года, человеку, который сражается за всю западную демократию, а Путина… ну, слушайте, даже Лукашенко не прилетает к нему, а он, Путин вынужден лететь в Минск, вы же, понимаете, что что-то значит, просить у Лукашенко, потому что тот, кто прилетает, тот и просит. А там же входной билет очень дорогой, потому что к Лукашенко без 1.5-2 миллиардов долларов какого-нибудь очередного невозвратного кредита даже и не прилетишь. А кроме того, что не прилетишь, Лукашенко, как мы поговорим чуть попозже, скорей всего, Путину и не дал, чего Путин у него просил, хотя деньги, конечно, возьмет.
И даже потом Путин в Нижний Тагил побоялся приехать. То есть я, честно говоря, не верю, что побоялся. Я думаю, что это было заранее так спланировано. Помните, царь Ирод, он боялся ночевать каждый день в одной спальне. У него было, по свидетельству Иосифа Флавия, под 20 спален или 24 и в каждой из них он ночевал по случайному выбору. Вот точно так же Путин с Нижним Тагилом. Напрасно Aurus гоняли, напрасно из троллейбуса не велели высаживаться. Скорей всего, и не собирался он прилетать. А это было просто, чтобы сбить с толку мировую закулису. Как там рассказывает Ковальчук про служебных людей, которых на Западе пытаются вывести и с этой целью распространяют гей-пропаганду, чтобы нормальные люди не рождались. А вот в странах скрепоносных типа Китая, Индии и России — я рассказывала эту прекрасную историю, даже публиковала ее в «Эхе» — будут действовать кровавые приверженцы Бильдербергского клуба — вирусы. Если Путин живет в мире, где это происходит, как же ему приехать в Нижний Тагил? Там же наверняка уже ждут украинские боевые гуси. И он в это серьезно верит. И как же ему сесть за стол, который меньше 15 километров? И как же ему приехать на линию фронта, естественно?
А теперь я хочу перед тем, как мы обратимся к одной из самых важных вещей, которая случилась, а именно поездке Зеленского в Вашингтон и тому, что именно там говорилось, вернуться к Путину в бункере, потому что он поменял один бункер на другой. Он вместо бункера в Москве или где он там у него за Уралом бункер — вот Соловей говорит, что они будут за Уралом встречать Новый год, не знаю — он приехал в бункер в Ростове и сказал, что это он приехал на линию фронта. Когда Песков сказал, что Путин обязательно приедет на фронт, я думала, что декорации Донбасса или декорации фронта выстроят и запустят туда на хромакее Путина. Они сделали еще проще: они переименовали бункер под Ростовом в, соответственно, фронт и Донбасс.
Так вот я хочу немножечко пофилософствовать, но пофилосфствовать с важными стратегическими целями и напомнить, что, значит, помимо символизма, когда Зеленский приезжает в Бахумут и существует совершенно реальная опасность, что до него долетит российский снаряд — я не сравниваю свинью с ананасами, — но вот как он долетел до Дмитрия Рогозина, который мирно праздновал свой день рождения.
Насколько я понимаю, это, конечно, шикарно придуманная утка, в какую часть тела ранен Рогозин. Конечно, приятно над этим повеселиться, почитать твит о том, что Байден, наконец, нанес удар в «центр принятия решения». Но, все-таки, насколько я понимаю, ранение Рогозина к этой части тела не имеет отношения. Это просто удачная шутка.
Но вернемся к Бахмуту. Помимо мужества, которое демонстрирует Зеленский и трусости, которую демонстрирует Путин, прячась в бункере, есть еще такая вещь, которая называется представление полководца — в данном случае Зеленский — главнокомандующий и Путин тоже — о том, как происходит война и как устроены их войска.
И в большинстве армий мира в тот момент, когда армии были маленькие и полководец сражался во главе своих войск или стоял где-то на холме, это была довольно наглядная вещь. А Сталин в свое время построил удивительную армию, главной целью которой было отделить пушечное мясо, которое должно погибать бессловесно, от тех людей, которые принимают решение посылать это пушечное мясо на смерть.
Сталин эту армию, действительно, построил. Есть известные воспоминания о том, как люди, которые командовали этой армией — я имею в виду не высшее, а среднее командование, — «Дорасходуй живую силу и отступаем на переформирование». Так они формулировали свои задачи. И одно из следствий того, что сделал Сталин, было 22 июня 1941 года полная потеря командования войсками. В переводе что это означало? Когда войска побежали, те люди, которые ими командовали, они просто не имели с ними связи. Потому что в нормальной ситуации, в нормальной армии такие люди находятся вместе с войсками, а у Сталина они находились отдельно от войск совершенно специально.
Он этом очень много писали Марк Солонин, Виктор Суворов. Но почему этого не происходило в других армиях той же самой Второй мировой войны — потому что командующие воевали со своими войсками. Когда американцы высаживались на Соломоновых островах, то генерал-майор Вандегрифт вместе со своими десантниками высаживался. Когда Роммель или Гудериан или Монтгомери не понимали, что происходит на фронте, то в их воспоминаниях можно прочесть очень простую фразу или книгах о них. «Я, — пишет Гудериан, — не понимал, чего происходит — я сел в танк и ехал посмотреть на фронт».
А в Советском Союзе происходило по-другому. Соответственно, была цепочка, в ходе которой всё время искажалась информация. И это продолжает происходить в путинской армии. То, что мы видим, в значительной степени связано с тем, как передается внутри Российской армии информация. И некоторые чудесные решения, принятые на коллегии, они показывают, что эта информация продолжает доходить через то же самое место, в которое, я настаиваю, все-таки не был ранен Рогозин.
Кстати, одно из этих решений меня совершенно поразило (кто о чем, а вшивый о бане) — это было решение создать вместо Западного военного округа снова Ленинградский и Московский. Потому что, напоминаю, Западный военный округ создал в ходе реформ Сердюков, и он это создал для того, чтобы уменьшить поголовье генералов, служащих в «Арбатском» военном округе, служащим на паркете. Потому что Сердюков, он был бухгалтер, и когда ему принесли численность Генштаба, он сказал: «Сколько у нас в Генштабе служит?» — «10 тысяч человек». Он сказал: «У меня тут бухгалтерские ведомости и в них видно количество метров, которое имеется в зданиях Генерального штаба. И если поделить это количество метров на 10 тысяч человек, то не получается искомый метраж». Ему говорят: «Ой, но тут есть еще 10 тысяч человек, которые обслуживают первые 10 тысяч человек, которые служат в генштабе». Сердюков опять сверился с арифметикой, говорит, что опять не получается двое меньше метраж. Ему говорят: «Ну, вот еще здесь 20 тысяч человек, которые обслуживают тех 10 тысяч человек, которые обслуживают те 10 тысяч человек, которые служат в Генштабе». И всех их тогда сократили, за что, собственно, генералы и ненавидели Сердюкова. То есть у него было много недостатков, включая распродажу военного имущества известно, по каким ценным и каким персонам. Но ненавидели его не за это, а именно за то, что была предпринята попытка сократить поголовье генералов.
И вдумайтесь (кто о чем, а вшивый — о бане), идет война, которую эти генералы проигрывают по причинам, в том числе, которые мы сейчас обсуждаем, и первая их реакция: «А давайте восстановим двойное поголовье паркетных генералов».
Так вот, что значит система в войне, при которой у вас военачальники непосредственно находятся на поле боя и или собираются это делать, а только получают донесение. Вот тут Wall Street Journal написала, что Путин получает донесения о войне, об оперативной обстановке через три дня после того, как всё произошло и после того, как это пройдет через руки кучи людей, в том числе, Патрушева, Шойгу и так далее.
Объясняю на пальцах. Вот представьте себе, вы генерал, даже полковник. Посылаете взвод занять какую точку, допустим, деревеньку. Я говорю условно. Тот человек, которого вы посылаете, он понимает, что ему ничего не светит, кроме пули, потому что даже если он это место займет, то в силу особенности Российской армии наградят не его, а какого-нибудь холуя при генерале, поэтому он идет по направлению к этой деревеньке, слышит два пистолетных выстрела — возвращается.
Он же не докладывает о том, что «я бежал и слышал два пистолетных выстрела». Он говорит: «Мы вступили в ожесточенную перестрелку. Там было закопано три танка. Один танк нам удалось поразить. Два остальных нанесли нам тяжелый ущерб, но мы с честью сумели отступить. Там тяжелые силы противника». Это попадает на следующий уровень.
На следующем уровне смотрит какой-нибудь майор: «Ну, несолидно. Мне сказали занять эту деревеньку. А тут человек отступил всего от трех танков. Давайте я напишу, что танков было 5, что 4 было поражено, и что бои идут на окраине деревни».
Потом это всё попадает к полковнику. Полковник думает: «Ну, тоже несолидно. Лучше напишу, что деревня уже занята, что танков было 80, что там состоялось целое танковое сражение, что 50 из них было уничтожено». И так далее.
И когда это доходит до Путина, там уже произошел какой-то Армагеддон, там уничтожено вместе с танками еще 8 «Хаймерсов», 5 установок «Хок», не прибывший «Пэтриот», и вообще произошла грандиозная победа.
Это так передается информация внутри любой системы, когда цена вашего решения, низкого человека, который непосредственно находится, очень высока, потому что умирать не хочется, когда никакой на самом деле реальной ответственности нету, и когда самое главное — это не сделать дело, а доложить начальству, что дело сделано или оправдаться, почему оно не сделано. Так функционировала Советская армия, так в еще большем виде функционировала путинская армия и так.
Кстати говоря, в моей любимой опиумной войне именно так функционировала китайская армия, потому что главной проблемой китайской армии была полная отстраненность императора от какого-либо представления о том, что происходит на фронте. И в результате получалось, что китайский военачальник мог потерпеть поражение, но, несмотря на это, спокойно доложить императору, что тут уничтожено 30 кораблей англичан и вообще весь английский флот, и император на это писал на рисовой бумаге алыми чернилами: «Превосходно, просто превосходно!» Потому что сам он никогда не выходил из запретного дворца. И получал информацию ровно так, как получает ее Путин.
Поэтому вопрос о визите Зеленского на фронт — это не только вопрос о трусости и храбрости. Обратите внимание, что Зеленского окружают вооруженные люди, в том числе, которые за него не голосовали. И в свободной стране никому в голову не приходит, что это неправильно, потому что это свободная и воюющая страна.
Вы можете себе представить, что Путин приехал на фронт в окружение, действительно, вооруженных людей, которые при этом не сдавали кала, две недели не сидели на карантине, не проверяли все волоски на их теле и так далее?
Вторая вещь, которую надо отметить — визит Путина в Минск. Зачем можно было приехать в Минск? Ответ понятен: абсолютно за одним — потому что, как мы видим, Лукашенко уже дает Путину военное оборудование, Лукашенко уже предоставлял Путину возможность наступать со своей территории, и единственное, что Лукашенко не делал, — это он не участвовал в этой войне.
Соответственно, единственная причина, по которой Путин, заплатив очередной невозвратный кредит, да еще сам приезжает к Лукашенко, а не Лукашенко к нему, просто логично мы можем предположить, — это просить у Лукашенко того, чего Лукашенко еще не делал. То есть поучаствовать в нападении на Киев.
Дальше мы задаем себе вопрос. Вопрос первый: Поучаствует ли в этом Лукашенко? С моей точки зрения, никогда, потому что если Лукашенко на это не подписался 10 месяцев назад, с какой радости он сунет голову в эту петлю через 10 месяцев, когда от Путина отворачиваются даже туземцы с атолла Науру.
Вторая вещь заключается в том, почему разгоняется эта история о нападении из Беларуси. И я уже говорила об этом на прошлой неделе, что если вы посмотрите на стратегические позиции Российской армии, на эту кишку, которая вытянута вдоль Черного моря, то вы увидите, что позиции стратегически не удерживаемая точно так же, как не удерживаема была позиция на правом берегу Днепра. Соответственно, Херсон пал, от него увели войска.
Сейчас российские войска… генералы это прекрасно понимают, потому что мы видим, что они настоящие укрепления пытаются вырыть в Армянске, вырыть на Перекопе, соответственно, они собираются удерживать Донбасс. У Донбасса удобный фронт, удобное снабжение. За Донбассом 7 тысяч километров тыла вплоть до Владивостока. К Донбассу сколько угодно можно подвезти снарядов. В этом смысле Донбасс будет гораздо защищать России, с военной точки зрения, чем Крым. Потому что Крым, особенно с перебитым Крымским мостом — а рано или поздно этот мост будет перебит до конца, скорей всего, после освобождения Мелитополя — эта позиция стратегически очень плохая.
Так вот есть Донбасс, есть Крым, который, конечно, Россия будет пытаться удержать. И мы видим, что все понимают, что Украинская армия рано или поздно будет наступать или на Мелитополь или на Бердянск. 250 километров Запорожского фронта, глубина 100 километров, из которых 80 километров уже простреливается «Хаймерсами», еще некоторое количество километров будет довольно быстро простреливаться тем, что даст Байден.
Соответственно, единственный вариант — это попытаться угрожать и оттянуть украинские войска и сказать, что мы снова нападем на Киев из Беларуси.
Второй вариант — это переговоры. Как мы видим, никто с Путиным переговоры вести не будет. Замечательно сформулировал у нас в эфире Майкл Макфол, что в Америке существует консенсус, что право вести переговоры делегировано Зеленскому. А на каких условиях Зеленский согласен вести переговоры — напомню, что это отход на границы 91-го года, согласие на выплату репараций и суд над военными преступниками, до чего мы дойдем в связи с расследованием The New Times. Понятно, что мечта Путина о переговорах, она превратилась в розового слона и растаяла в тумане.
Всё, что можно — это или пытаться наступать из Беларуси, и для этого будет мобилизация, для этого армию будут увеличивать, но проблема заключается в том, что все говорят, что это будет вот-вот, в январе, что чуть ли не под рождественский какой-то подарок, а ничего похожего в Беларуси не происходит. Потому что чтобы наступать нужно хотя бы 100 тысяч человек. Этих 100 тысяч человек у российских войск сейчас нету физически. Потому что в современном мире такие вещи не скрываются.
Я, кстати, подумала на днях… Вот помните, как все не верили, в феврале, что Путин нападет, многие во всяком случае? Я, в частности, не верила, каюсь. И мне сейчас кажется, что это был очень хитрый маневр со стороны Путина, потому что он столько раз нагнетал напряженность, столько раз оттягивал войска, столько раз кричал «Волки! Волки!», что все расслабились и забыли.
И с точки зрения дезинформации это была как раз очень неглупая история, потому что в современном мире, где есть глаза спутников, во всяком случае, у Запада (у Путина с глазами спутников гораздо хуже) всё это невозможно скрыть, зато таким вот… «Волки! Волки!» и постоянным изображением того, что бы блефуешь, в конце концов, можно надеяться на то, что кого-то ты сумеешь обмануть. Один раз тогда хотя бы кого-то Путин сумел обмануть и то, как мы знаем, не особенно сумел обмануть украинских военных. Сейчас это уже совсем невозможно.
И вот этих 100 тысяч человек там нету. А есть 15 тысяч белорусских военных, которых, с моей точки зрения, во-первых, Лукашенко не даст, во-вторых, все равно, для того, чтобы их как-то выдвигать и сосредотачивать, нужна хотя бы неделька. Есть еще где-то 45 тысяч белорусских резервистов, которых как раз за это лето Лукашенко все время призывал в военкоматы, проверял, где они, видимо, чтобы продемонстрировать Путину какую-то свою активность. Это называется можно делать всё, чтобы ничего не делать. Напоминаю, что Лукашенко 20 лет этим занимается, 20 лет он, как английская королева Елизавета, которая никогда не вышла замуж, но обещала, и это обещание замуж было главным орудием ее внешней политики, 20 лет Лукашенко обещает выйти за Путина замуж. И обе усатые невесты — одна усатая, другая не очень, — они всё никак не спешат заключать брак. И поскольку Лукашенко не Ева Браун, то вряд ли он женится на Путине в самый последний момент.
Соответственно, остается возможность перекинуть какие-то российские войска, которые пока не перекидываются. А вы представляете, что такое перекинуть российские войска? Чтобы перекинуть тысячу человек — это без амуниции, вам нужен эшелон. Вот прикиньте, сколько нужно эшелонов, чтобы перекинуть 100 тысяч человек, да еще вооружение, да боеприпасы к нему, и можно ли это в современном мире сделать незаметно.
У меня есть гипотеза, которая заключается в том, что это не только пытаются отвлечь украинцев от грядущего наступления на Мелитополь. Совершенно не обязательно, что это наступление начнется завтра или даже через месяц, потому что есть такая проблема, как глобальное потепление. Глобальное потепление реально существует. И на наше с вами счастье, глобальное потепление, прежде всего, касается зимы, а не лета, и оно касается умеренных стран, а не стран жарких. Иначе говоря, теплеет зимой и теплеет, условно говоря, на юге Украины и в Европе. Соответственно, оттого, что теплеет в Европе, Европа потребляет меньше газа, а оттого, что теплеет на юге Украины, в запорожских степях гораздо сложнее вести наступление. Так что я совершенно не уверена, что мы что-нибудь увидим до весны. Не потому, что не готовы украинские войска, а потому что это зависит от погоды, а она абсолютно непредсказуема.
Но у меня есть гипотеза, что это операция, которую российские генералы делают не только для того, чтобы спасти свою шкуру, но, в первую очередь, для того, чтобы запудрить глаза Путину. Все эти рассказы, что сейчас нападем из Беларуси, у меня ощущение, что, во-первых, так Путина убедили оставить Херсон, зато мы из Беларуси… А там либо шах сдохнет, либо ишак. А, во-вторых, Путин, благодаря этому пребывает в такой иллюзии, что у него сейчас все снова удастся.
Вторая вещь самая важная — это то, что Путин просил у Лукашенко. Уже сам факт, что это Путин ехал к Лукашенко, показывает его изменившееся место в мире. Даже Лукашенко не едет к нему. Правда, сейчас приехал. И показывает, что Путин не получит того, что он просит. Потому что в России в настоящий момент нет тех денег, в которые Лукашенко оценит свою собственную шкуру. Собственная шкура Лукашенко совершенно точно дороже любых миллиардов кредитов, которые даст ему за это Путин. Лукашенко становится не покупаемым. Цена Лукашенко по мере того, как Россия терпит поражение за поражением, растет и в настоящий момент для Путина является неподъемной. Это во-первых.
Во-вторых, визит Зеленского в Вашингтон. И понятно, что Зеленский ездил не за очередным пакетом военной помощи, который был явно готов до его приезда. Зеленский, понятное дело, ездил не за тем, чтобы посмотреть в глаза Байдену, хотя это очень полезно.
Для меня сверхзадача, которая могла решаться, заключается вот в чем. Я только что достаточно скептично говорила о российских военных успехах. Россия за 2 месяца продвинулась на 2 километра в Бахмуте, но продвинулась. И вот представим себе, что Атакамс Америка не дает, F-16 не дает, продолжает цедить вооружение, как сейчас, в час по чайной ложечке, война продолжается 10 лет, 15 лет — Путину не жалко. Сколько он потратил? Допустим, 100 тысяч человек. Сколько десятков тысяч потрачено за эти два месяца в Донбассе. Представим себе 10 тысяч за месяц, 10 тысяч за километр. Ну, хорошо, вот он будет ближайшие 10 лет тратить, даже не по 10, а по 5 тысяч человек в месяц, продвигаться не на километр, а на полкилометра, каждый раз будет путинское телевидение сообщать о победах. Те люди, которые Путина поддерживают, они поддерживают любую власть, они же вообще не помнят, что происходило вчера. Они каждый раз будут радоваться, слышать, что их опять обороняют от гей-Европы и так далее. И Россия будет превращаться в ХАМАС. В конце концов, вот ХАМАС не несет больших человеческих потерь в своей перманентной холодной войне с Израилем. Ну, обстреливать, соответственно, Россия будет не такими ракетами, как «Кассам», а более продвинутыми своими Х-101. Х-101 еще надо сначала сделать. Ну, вот будут делать ракету — будут выстреливать ее по направлению к Киеву. Ненависть между народами станет непреодолимой, как между грузинами и абхазами, между сербами и косоварами. Кстати, мне кажется, что это уже главная задача Путинской войны. Я не думаю, что Путин сильно надеется на перемирие, на очередной Минск, очередной раз обхитрит Запад. Это вполне реальный сценарий. Это один вариант.
А второй вариант: Украине, действительно, дают оружие и Украина после того, как она берет Мелитополь (как я уже сказала, Мелитополь, Бердянск, южный коридор — не защищаемые позиции), Донбасс и в меньшей степени Крым для России защищаемые позиции, и из Донбасса Россию будет трудно вышвырнуть. И, соответственно, если дать Украине много оружия и самое главное — это нам вчера сказал Подоляк, это очень важный момент — в Европе и в США поняли, что у Украины есть решимость довести эту войну до конца. Вот представим себе, что другой вариант: Путина вышвыривают из Крыма, из Донбасса, Акела промахнулся — в России происходит переворот. Тут внезапно все прозревают. Тут Кириенко, Собянин, Мишустин и прочие начинают нам рассказывать со всех телеканалов, как они страдали при этом негодяе Путине, и, вы будете смеяться, они будут говорить чистую правду.
И, соответственно, разница между двумя сценариями — это разница между тем, предоставят США достаточно оружия или не предоставят. Потому что в случае первого сценария проигрывают все. Проигрывает Украина, которая превращается в место, где все инвесторы говорят: «Тут Путин стреляет, он лезет. Еще чего-то… Да мы лучше в другое место пойдем». Проигрывают США и западный мир, у которого нарушается вся структура безопасности, потому что становится понятно, что можно осуществить военную агрессию и быть безнаказанным. И, конечно, проигрывает российский народ, потому что он превращается примерно в то, во что превращается сейчас Палестина. Такая гигантская Палестина на одной девятой части суши. Очень страшная судьба, причем уже безвозвратная.
И второй сценарий полностью выигрышный, потому что опять же выигрывают все. Выигрывает Украина, которая становится державой-победительницей, победителем нынешнего Саурона, победителем Мордора и, конечно, претендует на абсолютно новое место в архитектуре не просто Восточной Европы, а в архитектуре всей Европы. Вместе с Польшей и примкнувшими странам Балтии она становится становым хребтом нового квазисоюза, которые является гораздо реально является гораздо большим наследником геополитического значения имперской старой царской России, чем та Россия, которая остается за границей.
Выигрывает, соответственно, весь мир, потому что подтверждается архитектура безопасности мира, подтверждается новая максима XXI века, что ведение войны наказывается. Но и выигрывает сама Россия, потому что путь к возрождению России лежит только через военное поражение точно так же, как путь к возрождению Германию и Японии лег через военное поражение и через осознание всего, что было совершено.
Кстати говоря, в этом смысле поставки «Пэтриот» — это чрезвычайно положительный знак. Я напоминаю, что «Пэтриот» — это не просто хорошее, современное ПВО. «Пэтриот» — это, во-первых, сетицентрическое ПВО, как практически всё современное оружие, что, кстати, отличает современное оружие от практически всего оружия, которое использует Россия. «Пэтриот» может использовать данные с самих разных систем для прицеливания.
Вторая важная вещь, от которой, я думаю, Путину икается, и поэтому он что-то несет про «Пэтриот» и С-300, даже повторять смешно, заключается вот в чем. Вот, допустим, американцы не поставляют до сих пор F-16. А почему они не поставляли? Очень просто: потому что если вы F-16 поставите, они должны быть сосредоточены на каком-то аэродроме, потому что это советские самолеты могут быть рассредоточены на большом количестве украинских аэродромов, где для них есть инфраструктура обслуживания. У F-16 инфраструктура обслуживания будет сосредоточена на одном аэродроме. Раз на одном аэродроме, значит, туда прилетит путинская Х-101. Один раз прилетит, другой раз прилетит, третий — может быть, и попадет. А теперь представьте себе, что это аэродром вместе с Киевом одновременно прикрывает этот самый «Пэтриот». То есть «Пэтриот» — это может быть поставка просто для того, чтобы прикрыть Украину от путинских атак, а, может быть, это быть первый кирпичик архитектуры совершенно другой ПВО и ВВС Украины. И тут, я думаю, Путину очень сильно икается, потому что только появится F-16, послушайте, какой там Мелитополь? Там уже и Крыма не будет.
Это Юлия Латынина и «Латынина ТВ». Я забыла сказать вам подписываться на наш канал, делиться с ссылками на наш эфир, ставить лайки. Не думаю, что нас забыли вниманием наши вечные тролли, так что помогайте нам вести этот канал. Если можете, помогайте донатами. PayPal, Patreon — все под описанием этого видео.
Самая важная история, которая случилась на неделе — это, конечно, расследование The New York Times о том, что произошло в Буче. Я хочу обратить ваше внимание, что когда мы еще с Арестовичем в среду обсуждали два сценарий — сценарий вечного ХАМАСа, в который превращается Россия или сценарий военного поражения и возвращения в мир мира, — второй сценарий требует поставок оружия. Что может победить Америку по поставкам оружия — в том числе, расследование военных преступлений, которые были совершены Россией.
И вот как раз одновременно с визитом Зеленского выходит расследование The New York Times. И это расследование тоже сетецентричекое в том смысле, что мы видим, что им занимаются не военные прокуроры, ни какой-нибудь тот самый международный суд в Гааге, который на этой неделе в упор не заметил участия Путина в российско-грузинской войне.
У меня сегодня просто не хватит времени поговорить об этой фантастической истории, об этом фантастическом решении Международного уголовного суда. Напомню, что это та самая Гаага, про которую все время нам кричат: «Гаага! Гаага! Путина в Гаагу!» Вот вам Путин в Гааге. 2008-й год — даже не обсуждалась вина Путина в российско-грузинской войне.
Более того, уж коль российского об этом завелась речь, я буквально два слова скажу. На самом деле не просто не обсуждалась, а там всё было устроено так в Гааге, когда это начиналось в 13-м году, что это правительство Саакашвили собирались, скорей всего, признать виновным в это войне. Это совершенно не случайно, что это правительство Иванишвили передало всю эту историю в Международный уголовный суд, быстренько завершив расследование военных преступлений внутри Грузии. И если бы не 14-й год, если бы не аннексия Крыма и уж, тем более, не 22-й год, если бы перед этим не «Боинг» и так далее, совершенно не исключено, что эта Гаага, во главе которой тогда стояла прокурор Фату Бенсуда, она бывший министр юстиции Гамбии. Это страна, диктатор которой, назначивший которой ее министром юстиции, преследовал не только политических противников, но и колдунов в судах. Вот эта дама у нас пыталась расследовать преступления американской военщины, израильской военщины и вот тогда, в 13-м году она приняла это дело к производству. И мало бы не показалось, если бы не 14-й год. И это, кстати, к вопросу о том, на что надеялся Путин. Он знал, что некоторые — не будем показывать пальцем — международные органы и вообще международная бюрократия коррумпирована в высшей степени. Да, собственно, о чем нам говорить, если в свое время замечательную организацию, первым ее генеральным секретарем, исполняющим обязанности генсека был советский шпион Алджер Хисс. Это всё еще тогда задумывалось. Международная бюрократия не случайно тогда появилась на свет.
Так вот есть Гаага, в которой происходят такие удивительные вещи. Если уж коль скоро мы заговорили о российско-грузинской войне, я, конечно, помяну о состоянии Михаила Саакашвили, который, судя по тому заключению врача, которое мне прислали, отравлен. То есть у него повышенное содержание тяжелых металлов, которое не может быть в теле естественным путем, который находится в чудовищном состоянии, освобождение которого требуют Марк Фейгин, Алексей Арестович, уже какие-то европейские депутаты к этому присоединяются. И я совершенно не понимаю, как господин Иванишвили не является под санкциями, будучи, собственно, российским олигархом, при Путине так удачно продавшим свой бизнес и после этого ставшим реально хозяином Грузии.
Вообще всё то, что произошло внутри Грузии после войны 2008 года для меня это лично очень большая боль, потому что всё, что произошло, как раз наглядно показывает, на что надеялся Путин, когда он затевал войну в Украине. Он думал, что это всё съедят. До сих пор мы видим, что, несмотря на всё то, что происходит в Грузии, на то, как попраны сейчас там выборы, на то, какие люди там находятся у власти, мы не видим, чтобы народ смел это правительство. Мы очень часто говорим: Чего же Россия не протестуют против Путина? Ребята, это происходит в Грузии, и все видят, кто такой Иванишвили, и народ не выходит на улицы, а если выходит, то тоже не очень достаточно, мягко говоря. И сначала это был народ, который проголосовал за Иванишвили. Я просто помню, как это происходило на моих глазах, как люди, которые всерьез голосовали за партию «Грузинская мечта», они говорили: «Вот Иванишвили обещал… Мы сегодня ездим с пустыми баками, потому что завтра бензин подешевеет, потому что Иванишвили выиграл». И почему сейчас Грузия апатично относится к тому, что происходит с Михаилом Саакашвили? Потому что каждый с телевизора грузинам говорят, что если не Иванишвили, если не «Грузинская мечта», то Путин разбомбит Грузию…
Извините, я отвлеклась. И, наверное, я завтра об этом отдельный кусочек стрима запишу. Получается, я чувствую, что я в оставшиеся 20 минут все это не успею сказать.
Так вот Гаага, которая что-то там внутри бюрократии расследует, потом осчастливливает нас сообщением, что, оказывается, был какой-то генерал в Южной Осетии и он в чем-то там виноват, а Путин ни в чем.
А вот есть расследование The New York Times, в котором участвовали самые различные добровольцы, в том числе, Conflict Intelligence Team, плюс помогали волонтеры Conflict Intelligence Team, которые, например, внутри России из социальных сетей отбирали фото 234-го полка, которым руководит подполковник Артем Городилов, который на улице Яблонской все это устроил в Буче. И просто снимали боевую технику и после сличали с тем, что было видно на камерах в самой Буче.
И так получилось, что я одновременно читала это расследование и одновременно книгу Кристофера Браунинга, которая называется «Обыкновенные люди» про резервный полицейский батальон 101. Это те самые добропорядочные гитлеровские бюргеры, которые стали работать в айнзацкомандах, которые массово уничтожали евреев. И вот книга Браунинга основана на процессах, который в 60-е происходил в Германии, потому что этих людей судили, 25 из них. Дали довольно подробные показания о том, как они все это делали и что они при этом чувствовали. При этом, конечно, в книге Браунинга, естественно, видео нету.
Как устроено расследование The New York Times? Вот Илья Новиков мне несколько месяцев назад сказал, что мы живем в цифровую эпоху, и в цифровую эпоху преступления совершаются под камеры. И это, действительно, так, потому что количество тех данных, которое нашлось в расследовании, оно совершенно фантастическое. Оно как слоеный пирог состоит, во-первых, просто тупо и данных видеокамер. Там в Буче работало очень много видеокамер, не все из которых разбили; из данных дронов. Очень много дронов летало над бучей, в том числе, они фиксировали передвижения 234-го полка. И, в частности, знаменитое убийство, когда БМП расстреляло велосипедистку, женщину, помните, с этими красными накрашенными ногтями, эта страшная фотография, ставшая одним из символов этой войны — вот это происходило прямо на глазах дрона, дрон это снял на видео. Это видео, которые снимали жители Бучи из своих окон. Не всегда они снимали сами моменты убийства. Но вот, допустим, снимает человек и прибавляется по телу: через два тело, еще через два часа тело… Это переговоры перехваченные по рациям. В том числе, в одном из этих переговорах непосредственно солдаты обсуждают приказ начальника Городилова или кого-то еще убивать всех гражданских. Они говорят: «Ну вот ещё! Что-то там это не очень по сердцу». То есть это был приказ сверху, это очень важно, мы до этого дойдем.
Это, наконец, данные биллингов. Потому что телефоны убитых потом оказывались в распоряжении служащих 234-го полка, и они звонили с них домой. Иногда по одному телефону звонили 9-10 человек. То есть телефон этот передавали.
И все это наложено одновременно как слоеный пирог на карту города и показано, как это происходило, и что, собственно, это добавило к нашему пониманию того, что происходило в Буче. Ну, лично моему.
Во-первых, я с удивлением узнала, что улица Яблонская, оказывается, это прямое место… то есть просто вот по ней надо было идти к Киеву. И 234-й полк, когда там в первый раз шел, он попал в засаду. Это была тероборона. И когда он второй раз пошел, он выкурил этих людей из теробороны. Там даже есть видео, как их цепочкой ведут. Судя по всему, они сдались. И это, кстати, господа, убийство пленных. Не будем забывать об этом.
Вот тут несколько недель назад очень много было обсуждений пленки. На этой пленке было видно, как сдаются российские пленные, а потом один и них начинает стрелять, а потом мы видим, что все российские пленные лежат расстрелянные. И очень много людей обсуждают, как это было. Это случилось одномоментно. Потому что там перед этими пленными лежал и держал их на мушке пулеметчик, и, скорей всего, 99% он, когда началась стрельба, всех их скосил.
Так вот то, что происходило в Буче — это убийство пленных, потому что эти люди сдались, а им потом связали руки, допросили, пытали и хладнокровно застрелили.
Вторая вещь заключается в том, что дальше мы видим и на видео и по рации, как эти солдаты движутся по улице и они просто тупо стреляют во всех, кто движется.
Вот в книге Браунинга о членах айнзацкоманд, там есть такой эпизод. Это просто обычные бюргеры, которые не подписывались на то, чтобы убивать женщин и детей, которых забрали в полицию, привезли в Польшу. И вдруг их собирают в комнату и говорят: «завтра вам надо будет собрать всех евреев этого городка на городской площади, потом здоровых мужчин вы оставите для работы, а всех остальных, включая женщин и детей вы отведете в лес и там расстреляете. А кто не хочет, сделайте шаг вперед». И в этом подразделении один человек говорит: «А я не хочу». Кстати, с ним потом ничего не было. И после того еще 12 говорит: «Ой, мы тоже не хотим». И всё. Больше никто не отказался. И когда начались сами расстрелы в лесу — а эти люди были еще непрофессионалы, — они когда расстреливали, в них летели ошметки мозга, костей. Они разговаривали со своими жертвами, то около 20% этих людей стали тем или иным способом откашивать. Некоторые убивали 4-5 человек, потом отходили куда-то покурить. Некоторые подходили к начальству, говорили: «Я больше не могу». Но 80% людей, абсолютно неподготовленных к этому продолжали стрелять. И знаете, какая у необходимо была главная мотивация? Это поразительная мотивация в книге Браунинга он ее говорит: «А мы же тут братишки, братаны. У нас же тут воинское братство. Я что, не мужик?» Это люди, находящиеся под судом говорили. Они забыли все про антисемитизм. Они говорили: «Моя главная была мотивация: Я что, не мужик?» Это говорил человек, который стрелял в женщин и детей. Видимо, это вечная мотивация.
И я смотрела на этих российских солдат, которые стреляли, в том числе, и в женщин. Да, собственно, когда они стреляли не в женщин, они стреляли в стариков, они стреляли в мужчин, они стреляли в абсолютно мирных людей, которые просто идут по улице или едут по этой улице на машине.
И когда я смотрела на видео, этот БМП, за его пулеметом сидит стрелок, который и пулемета стреляет в женщину на велосипеде, которая очевидно, не представляет для него никакой опасности. Я не видела, но вот Руслан Левиев говорит, что рядом стоял командир. Я подумала о том, что он ведь мог промахнуться, в конце концов.
Вот полицейские 101-го батальона, некоторые из них намеренно промахивались. Вот этот стрелок промахнулся, на полметра рядом выстрелил, она бы упала с этого велосипеда. Ее можно было обыскать, ее можно было оставить в живых.
Вот то, о чем думал этот человек, я понимаю, когда я читаю эту книгу Браунинга. И я понимаю, что России за это отвечать. Когда Гитлер захватил территории, он сказал, что Германия никогда не уйдет с захваченных ею территорий — привет Путину, — и сказал, что «территория должна быть усмирена как можно быстрее, лучше всего это обеспечить, расстреливая любого, кто хоть косо взглянет на нас».
И мы тут видим абсолютно ту же самую политику здесь, у Путина, потому что говорят, что Путин был неподготовлен, что его ввели в заблуждение его эфэсбэшники, что он не представлял, как устроена его армия, он думал, что ее встретят с цветами. Относительно одного путин был подготовлен совершенно точно: он понимал, что на украинской территории он собирался уничтожить любого, кто не встретит его с цветами. Единственная разница между Путиным и Гитлером заключалась в том, что у Гитлера шли сначала войска, а потом айнзацгруппы. И мы видим, что в случае Путина это оказалось совмещено.
И вот это, что следует из расследования The New York Times нам россиянам сейчас и потом еще предстоит понять, покаяться за это и осознать. Потому что без осознания этого и без национального покаяния вообще невозможно никакое будущее России.
И на фоне этого расследование в дополнение к тому, что происходило, это, конечно, расследование ФБК о том, как в тот самый момент, когда эти расстрелы проходили в Буче, замминистра обороны господин Иванов, который отвечает за строительство, его жена Светлана Маниович, — как жили эти люди и каким образом нечеловеческая коррупция, которая свойственна руководству свой армией, каким образом она перетекала в этот геноцид.
Мне всегда это, если честно, было непонятно. Вот Путин, у него же был дворец в Геленджике, золотой ершик, другой дворец, третий дворец, яхты… Вот Гитлер же был не по части яхт. Как яхты превращаются в трупы в Буче? Но когда читаешь расследование ФБК, ты понимаешь, как они превращаются, потому что для того, чтобы жить так, как герои этого расследования, как жена замминистра обороны, надо воровать много денег. А воруют они на чем? Они воруют на ракетах, они воруют на войне. Чем больше ракет, чем больше рассказов Путину, что наша армия бла-бла-бла, нуждается в том, сём, пятом-десятом и оно построено, тем больше денег, тем больше воровства. И, оказывается, что эти два процесса происходят параллельно. С одной стороны, Путин считает, что у него есть разные новые вундервафли, которыми он может покорить весь мир, а на самом деле у него вундервафель нету, а у госпожи Манеович есть новые прекрасные бриллианты.
Я обещала рассказать еще вчера, когда говорила с господином Подоляком, о том, как российская пропаганда собирается на всё это отвечать. И она все время зеркалит. Потому что, если появляется расследование о жене замминистра обороны, которое надо сейчас посмотреть любому мобилизованному, который сейчас говорит: «Пацаны пошли, а я что, хуже них? Я что же, не пацан?» То есть рассуждает как люди 101-го батальона. И который не понимает, что благодаря тому, что произошло в России, он вступает не в армию, он вступает в айнзацкоманду, которая будет делать то, что описано уже в Буче. И напоминаю, что Буча — это только один эпизод. А, как сказал Подоляк, сейчас расследуются и другие. И в цифровой век будут и другие эпизоды.
И, конечно, людям, которые собираются мобилизоваться в Российскую армию, неплохо посмотреть на жену замминистра обороны. Это очень доходчиво, по-моему, за что они воюют на самом деле.
И вот начинает, соответственно, российская пропаганда все это зеркалить. И она запустила совершенно фантастическую историю, о которой я бы не стала даже говорить, если бы я не обнаружила, что республиканцы типа начинают эту историю тоже пиарить, то есть не только российские боты.
Это история про Елену Зеленскую, жену президента Зеленского, которая якобы приехала в Париж, и она там просила, естественно, о помощи Украине. И якобы она при этом успела сходить за шопинг и оставить 40 тысяч евро.
И я с удовольствием даже посмотрела, как эта история родилась. Понятно, что она раскручивалась всякими пророссийскими ботами, в том числе, она раскручивалась республиканскими политиками в Твиттере. Но дальше вы должны понять, а основания-то где? Я только что цитировала The New York Times. Там куча, слоеный пирог различных свидетельств. И то они ничего не утверждают, они предполагают.
И вы будете смеяться, там было всего два твита, которые породили всю эту историю. Один твит, который всеми цитировался, назывался
SGM world News, то есть мировые новости с SGM. И в нем говорилось, что Елена Зеленского, жена президента Зеленского якобы 40 тысяч евро потратила в Париже. А если вы посмотрите, что такое SGM News, то вы с увидите, что это никакой не новостной сайт, а это Sunderland global media, а Сандерленд Дарем аж в 170 тысяч человек. И управляет этим сайтом, в том числе, некая Анна Павлова, биография которой гласит, что она менеджер в «Макдональдсе». Она там журналистом работает. То есть это называется SGM media, а на самом деле это новости города Сандерленда. И напечатано всё это в Твиттере. Естественно, возникает вопрос, откуда Анна Павлова, которая работает в «Макдональдсе» что-то знает о визите Зеленской в Париж?
Но это не всё, потому что там есть другой твит на французском и принадлежит человеку который называется якобы Фаброн Оливье, который твитит на французском и пишет, что вот Елена Зеленская 40 тсяч евро оставила. А источник этого — служащий магазина, где всё это было оставлено. А когда смотришь, кто такой доктор Фаброн Оливье, то выясняется прекрасное. Это человек, который твитит на французском. Этот аккаунт имеет все признаки бота, то есть это несуществующий аккаунт. У него есть специфические маркеры, которые позволяет его определить как бота. Зарегистрирован в городе Санкт-Петербург Флорида, но твити на французском и почему-то твитит исключительно об украино-французских отношениях. То есть это не шутка: бот, который зарегистрирован во Флориде, но пишет по-французски, сообщает, что у знакомого клерка узнал, что Елена Зеленская потратила 40 тысяч евро.
И дальше всё это, естественно, несется по разным ботоводческим сетям. И почему мне этот случай показался интересным. Во-первых, потому что это, конечно, типичный случай российской Z-пропаганды, когда они видят, что происходит с расследованием ФБК, когда они пытаются перебить эффект от расследования ФБК подобными вещами.
А, во-вторых, меня поразило следующее, что большое количество американских политиков республиканских стали все это перепощивать как истинную правду, не затрудняясь проверкой. И вот что удивительно — это показывает, какими путями распространяется информация в нашем современном мире, в соцсетях, и как создаются волны фейков, которые абсолютно не имеют никакого отношения к действительности, но, конечно, очень хорошо характеризуют тех людей, которые их распространяют.
Можно взять какой-то другой пример, не с мифическими 40 тысячами евро, которые высосаны не просто и пальца, а из того места, в которое не ранен Рогозин.
Но проблема заключается в том, что некоторые мемы такого рода, которые запускаются, взлетают, а некоторые не взлетают. И мы видим, как делается настоящее расследование, как это сделало The New York Times или как это сделал ФБК, и понятно, что 90% того, чем мы оперируем, это всегда шорткаты. Когда мы говорим, что Земля вращаемся вокруг Солнца, то мы же при этом не пробегаем всю цепочку ньютоновских уравнений. Мы просто считаем, что вот у нас в учебнике было написано, что Земля вращается вокруг Солнца, и мы знаем, почему, но если надо, мы можем объяснить.
И вот, собственно, научное знание всегда и состоит в том, что вы оперируете шорткатами, вы оперируете компактной информацией, пересказами и чужими словами, но если надо, вы всегда можете заглянуть в источник, и если информация настоящая, вы можете в источнике обнаружить расследование ФБК или расследование The New York Times. А если информация фейковая, кто вы можете заглянуть в источник и обнаружить там какой-нибудь или «Апокалипсис» Иоанна Богослова или кто-то говорит: «А мне было видение», или кто-то говорит: «А вот один бот написал».
Вообще раньше, когда генерировались такие фейки, то они генерировались с помощью фразы: «Мне было видение», а сейчас боты заменили эту функцию видения на «Мне один бот написал», в Твиттере причем.
И просто ужас заключается в том, что в нашем современном мире мы видим, что очень часто фейковую информацию генерировать гораздо проще, чем настоящую. Потому что расследование The New York Times потребовало несколько месяцев кропотливейшего труда и сотрудничества, я думаю, сотен людей. Конечно, какую-то интервью поставляла Украина. А фейк о 40 тысячах евро требует для изготовления трех секунд, и потом запускается сеть ботов, которая его тиражирует.
Как говорил Геббельс — он не так говорил, — но в мире ментальном, в котором живет человек толпы, ложь становится реальностью, если ее повторять определенное количество раз.
Я могла бы взять какой-нибудь гораздо более обидный пример фейков, которые тиражируют люди, которые искренне считают себя хорошими людьми, которых я считаю хорошими людьми. И вот я подумала, что на самом деле ведь люди делятся очень часто не на тех, кто придерживается тех или иных взглядов, хотя это тоже очень важно, а, в том числе, на тех, кто умеет проверять информацию и не умеет проверять информацию. Вот расследование The New York Times — это реальность, расследование ФБК — это реальность. А тут в основе всего этого лежит Твиттер, причем Твиттер, который ведется ботами и не соответствует действительности вне зависимости от того, как этот человек относится к президенту Зеленскому, он должен автоматически: «Всё, ребята, это фейк. И из ментальной чистоплотности я к этому не буду иметь отношения». Даже, допустим, если ты республиканец, не хочешь, чтобы Украине поставлялось оружие.
На этом я, наверное, буду завершать. У нас осталась неохваченной тема Международного уголовного суда, тема того, что происходит с Михаилом Саакашвили, который, я призываю к этому, должен был выпущен из лап грузинского режима. Извините, что я такие клише употребляю, но вот кровавые лапы грузинского режима. И если получится, я запишу об этом отдельное видео, постараюсь его завтра выложить. Потому что там тоже есть о чем поговорить.
Еще раз: господа, мы живем в мире, где есть достоверная информация, которая укоренена в реальности и мы живем в мире, где социальные сети плодят фейки. И люди различаются на тех, как они относятся к той или иной информации, понимают ли они, где фейковый твиттер и фейковый бот, а где гигантское гениальное расследование.
С вами была Юлия Латынина и «Латынина ТВ». Это был «Код доступа». Смотрит нас 17 тысяч человек. Не забывайте подписываться, делиться ссылками на эфир, ставить лайки. Я обещаю вам, «Сатана» скоро будет. Более того, мы сделаем еще несколько больших исторических стримов. До свидания!