«Код доступа»: Навальные: будущее
Я думаю, чего Путин не ожидал, а, может быть, и ожидал, но не ожидал, что это будет так — что Юлия Навальная стала преемницей Алексея. Совершенно невероятная волна хейта обрушилась на нее. И думаю, обрушилась специально, чтобы сломать её и показать — вот как мы тебе будем делать…
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа! Это Юлия Латынина. «Код доступа», как всегда, в это время по субботам. Подписывайтесь на канал, делитесь ссылками.
Матери Навального отдали тело Алексея Навального. Невероятно думать, чт
прошло всего 9 дней, потому что кажется, что прошло 9 лет. Это тот случай, когда один день считается за тысячу лет.
И сегодня два года войне, которую развязал Путин против Украины. Конечно, хотелось бы, прежде всего, поговорить об этом, подвести итоги. Но очень много важных, сиюминутных тем. Это, конечно, то, что будет происходить дальше с делом Навального. Эта Авдеевка. Это летчик Кузьминов, которого нашли убитым в Испании. Самоубийство блогера Мурза.
И я начну с того, что тело таки выдано. Вот Понтий Пилат выдал тело Иисуса Иосифу Аримафейскому, Путин таки выдал тело Навального. Было гигантское давление, кампания, чтобы его отдать. И все говорили о том, что это просто издевательство над трупом убитого, не над трупом умершего, конечно — над трупом убитого.
Я думаю, в первую очередь, это было связано с тем, что в трупе, скорей всего, следы яда. Ждали, чтобы разложился, выжидали время, чтобы его нельзя было обнаружить. Ну, это знаете Чезаре и Александр Борджиа заявили тело внезапно умершего кардинала, пока не удостоверятся, что в нем нельзя отыскать яда.
Не знаю, какие меры в это время предпринимались. Но, мне кажется, что в первую очередь заминка с выдачей тела — это не просто злая воля, не просто издевательство, это, конечно, демонстрация. Убийство все равно демонстративное.
Второе, я думаю, чего Путин не ожидал, а, может быть, и ожидал, но не ожидал, что это будет так — что Юлия Навальная стала преемницей Алексея. Совершенно невероятная волна хейта обрушилась на нее и думаю, обрушилась специально, чтобы сломать её и показать — вот как мы тебе будем делать.
Обратите внимание на совершенно невероятную по мерзости историю, когда разные телеграм-каналы, насколько я понимаю, сетка которых курируются Потупчик и в свою очередь курируется господином Кириенко, стали распространять сляпанные на коленке, поспешно сделанные фейковые обращения Людмилы Навальной, матери к Юлии о том, что, дескать, она не такая, она не сякая. И это реально стали обсуждать всякие зэтники, которые будут одновременно обсуждать, что Навальный куплен Госдепом.
И понятно, почему это было вброшено — ровно потому, что в это время на наших глазах происходила героическая борьба матери, которая требовала отдать тело сына и вдовы, которая сказала, что продолжит дело мужа. Надо было всё это перебить, и надо было перебить эти обращения, перебить просто страшную для них картинку, как Юлия Навальная и ее дочь в кабинете Байдена. Путин, я думаю, не скоро еще будет говорить с Байденом, и давно хотел бы поговорить.
И вот это они пытаются затмить какой-то альтернативной реальностью. И цель была, чтобы мы обсуждали фейковость этого обращения, а не то, что выдают тело. Всегда эти фейки устроены специально так: Если ты начинаешь их обсуждать, то получается, что ты их уже обсуждаешь, если ты их не обсуждаешь, то получается, что тебе нечего возразить.
Не надо обсуждать фейки, но можно констатировать, что эти фейки показывают характер ужаса, который эти ребята в Кремле испытывают. И, ну, Кириенко пытается показать, что он тоже при делах, не только эти ребята, которые расправлялись с Навальным.
И я повторяю My assessment того, что произошло. Во-первых, насколько я знаю, в Москве люди, абсолютно непричастные к отравлению, но люди, принадлежащие к элите, по крайней мере, за два часа до официального объявления знали о том, что Алексей Навальный уже мертв. Они, конечно, были в шоке.
Второе: из трех независимых источников я знаю, что Алексей Навальный должен был быть обменят едва ли не на следующей неделе на Вадима Красикова, «берлинского убийцу». Судя по всему, это очень важный человек для Кремля, и обмен должен был быть непосредственно немецкий. Он должен был происходить непосредственно в Дубае. Из этого, что я понимаю из других источников, очень много людей не знают об этом обмене, говорят, что планировался совершенно другой обмен, а именно обмен Гершковича на того же самого Вадима Красикова, потому что Гершкович американский гражданин. Я совершенно не сомневаюсь, что Гершкович был взят — вот сейчас эта несчастная девочка, которую взяли, она из Лос-Анджелеса прилетела, там 50 долларов перевода на ВСУ, — что Гершкович был взят в заложники, именно чтобы его обменять на Вадима Красикова.
И у меня такое ощущение — это мое личное предположение, я никому его не навязываю, — что было несколько планов обмена, из которых один противоречили другим. И, конечно, Путин хотел поменять Красикова на Гершковича. Он его, собственно, за этим и взял. То же самое хотел Байден, потому что Гершкович — американский гражданин, это было бы круто перед выборами. И именно поэтому Путин говорил об этом в интервью Такеру Карлсону.
И вот этот чистый обмен Красикова на Навального… вернее, не чисто немецкий, потому что так и Красикова должны были перевезти в Дубай и Навального должны были привезти в Дубай. Он, собственно, вот либо одно, либо другое. И мое личное мнение: я боюсь, что американский план обмена… тоже приговорили Навального.
Вот сейчас все говорят: «Что можно сделать?» С того момента, как его увезли в Харп, стало понятно, что это приготовление к убийству. Я напомню, что месяц назад 24 января два Нобелевских лауреата Дмитрий Муратов и Мария Ресса публично призвали Международный Красный Крест помочь Навальному, то есть проведать его в Харпе. Это совершенно несложное действие. И вот в организации этой ответили, что мандата на подобные действия у них нет. Это тот самый Красный Крест, который отказался передавать лекарства заложником в Газе. Это тот самый Красный Крест, который плюнул и предал украинских пленных в России.
Я напомню, что с 1 апреля эту организацию возглавит Пьер Кренбюль, то есть это бывший глава БАПОР, самый крупный отмыватель денег для террористов в истории человечества. Это такое напоминание, что бюрократия просто превратилась в международное сборище откровенно коррумпированных сообщников террористов и диктаторов.
Но это не то, на чем мы, собственно, будем заострять внимание, потому что всегда, когда происходят такие трагедии, очень хочется отвлечься, сорваться на кого-то, кто играл совершенно второстепенную роль, но зато его проще достать. И, конечно, сосредотачиваться надо на одном — на Путине. И когда я говорю, что обмен должен быть сейчас, на этой неделе, если бы он состоялся, вы меня спросите, а почему тогда Путину нельзя было отказаться от обмена? Ну, во-первых, возможно, это было сложнее. А, во-вторых, он таким способом и отказался.
И, я думаю, что то, что случилось — убийство Алексея Навального — это реакция Путина на то, что отвергли его январское предложение о перемирии. И это демонстрация того, что он будет в этой войне идти до конца. Это из серии: «Держите меня, мне ничего не страшно». Я думаю, что одно из следствий этого убийства — это то, что мы стали ближе к ядерной войне. Я вам предлагаю рассмотреть такой сценарий, который мы рассматривали в прошлое воскресенье с Аббасом Галлямовым. У Путина сейчас открывается окно возможностей на Украинском фронте, потому что к нему перешла стратегическая инициатива. Но ему крайне сложно будет ее реализовать, потому что у него просто мало резервов. Он значительную их часть положил под Авдеевкой — не меньше 16-17 тысяч человек, о чем писал покойный самоубившийся блогер Морз, кстати, о котором чуть попозже.
Это окно у него есть, оно может захлопнуться или когда американцы начнут давать оружие. Или вообще тут Европа неожиданно начала растить себе позвоночник. Я не знаю, действительно ли она его вырастит, но на Мюнхенской конференции — кстати говоря, напоминаю, что Навального убили в день открытия Мюнхенской конференции, то есть это тоже дополнительный месседж — Европа приняла довольно амбициозную программу. Она собирается тратить полтриллиона долларов на вооружение. Полтриллиона — это такая сумма, за которую люди удавятся.
После того, как она приняла эту программу, мне стало понятно, почему европейцы последнее время шлепали ртами, говорили: «На нас сейчас нападет Путин!» Потому что это как-то не очень вероятно в первом приближении. Другое дело, что там будет через несколько лет. Но понятно, что они говорили, что вот выделить эти деньги, и если эти деньги выделяются, условно говоря, на социальную помощь, то начинают расти те люди, которые отвечают за социальную помощь. А если эти деньги выделяются на оружие, то весь административный тех людей, которые будут осваивать эти деньги, тоже растет. Соответственно, рано или поздно часть этого вооружения может достаться Украине. Окно возможностей может схлопнуться.
Вот представьте себе, Путин сейчас смотрит и видит, что наступать нечем, потому что резервов нет. А чего не прорвать фронт с помощью тактического ядерного оружия? Это была вещь, которой угрожали еще в 14-м году, насколько мне известно. Тогда из некоторых частей Луганской области был крик по телефону, что если вы не уберетесь, то будет применено тактическое ядерное оружие и скажем, что это у вас протекла какая-то советская ядерная мерехлюндия.
Мне кажется, что тот факт, что мы стали ближе к ядерной войне — это так. Мы стали ближе, и, возможно, кстати, ответ Путина… Ну, это, конечно, уже мелко, потому что все время периодически возникают разговоры в Америке, что вот сейчас мы Украине передадим дальнобойные «Атакамсы»…»,но, честно говоря, если бы американцы хотели что-нибудь передать Украине, они бы могли тридцать тысяч раз передать, просто без всякого билля.
Например, австралийцы только что порезали большое количество своих ударных устаревших вертолетов вместо того, чтобы передать их Украине. Украина просто просила передать. А австралийцы сказали: «Нет, у нас истек срок годности. Мы их лучше вместо этого порежем».
Мне кажется, что эти рассказы, что что-то такое будет в будущем, — это попытка кормить завтраками, попытка кормить обещаниями, сообщать новости в будущем времени. Я думала всегда, что на это щедры тоталитарные режимы. Потом, в ходе войны выяснилось, что и украинская пропаганда тоже это часто делает. И в ходе этой войны выяснилось, что удивительно европейцы и американцы умеют это делать — новости в будущем времени: «Денег нет, но вы держитесь, но через некоторое время все будет хорошо».
И одна из вещей, о которой я все больше думаю: станет ли Юлия Навальная настоящим лидером оппозиции? Это очень сильно зависит от нас с вами. Я потрясена, я горда, я восхищена теми людьми, которые все время приносили цветы в память Навального, которые сейчас собираются по призыву Екатерину Дунцовой в храмы на поминальную молитву по Алексею Навальному.
Мы не вправе требовать подвига от людей, потому что режим страшнее, чем режим брежневский. Режим наказывает за то, за что брежневский режим не наказывал. В тоталитарном режиме невозможно эффективное сопротивление. Каждый человек, который просто приносит цветы, мы понимаем, что он рискует. Он рискует тем, что останется без работы, что с ним что-то начнут делать, начнут туда-сюда гонять, жать и так далее.
Вот каждый человек, который это делает, мы не вправе подвигов требовать, но мы должны подвигами восхищаться. И каждый человек, который это делает, он, конечно, меняет атмосферу в России. Потому что та гнетущая атмосфера страха и ужаса, которая установилась в стране, чем дальше, тем больше, мне кажется, за эту неделю, что такая атмосфера хорошим не кончается.
Другое дело, что когда такая атмосфера кончается революцией, то революция может принести с собой еще более деградировавший общественный строй — это, к сожалению, правда. Надо помнить, что российская интеллигенция мечтала, чтобы царизм кончился и думала, что будет хорошо. Царизм кончился, но стало гораздо хуже.
Советская интеллигенция мечтала, чтобы советский строй развалился. В 91-м году советский строй развалился, но та деградировавшая страна и деградировавшие другие страны в основном, которые образовались на месте бывшего Советского Союза, — ну, это не самое лучше, что могло произойти.
И никто не сказал, что если этот режим развалится на части, то будет лучше. Но у меня ощущение, что дело к тому идет. Потому что когда гайки закручивают, то рано или поздно котел разносит. И у меня ощущения, что это очень большая ошибка со стороны Путина. Понятно, что он совершил ее не только по каким-то рациональным причинам, он совершил ее и по психологическим причинам: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись», — как сказано в известной трагедии Расина… или, простите, кажется, Корнеля.
Но проблема заключается в том, что когда ты имеешь ненависть процентов 20 населения — напоминаю, что процентов 20 российского населения против этой войны, — когда эта ненависть достигает такой степени, что люди, несмотря на репрессии, несут цветы, это хорошим не кончится.
Еще несколько важный вопросов, прежде, чем мы перейдем к тому, что происходило за эти два года. Хотя, повторю, ненависть — это плохое чувство, вместо ненависти должны быть ярость. Ненависть проистекает от бессилия. Ярость проистекает от холодного ума.
Авдеевка. Украинские войска оставили Авдеевку. Точнее, они не оставили Авдеевку, они не отступили от Авдеевке, а на последнем этапе они из Авдеевке бежали, после того, как был прерван вывод, осуществлявшийся Залужным, но бежали. Поэтому все и схлопнулось так быстро.
Это важная история. Вот а Авдеевке есть две истории. Она называется — стратегия, другая называется — сиюминутная тактика. Стратегия — там всё понятно. Это те 16 тысяч человек, которых потеряла Россия убитыми и ранеными против около 6 тысяч (вероятно) — я сейчас называю очень приблизительные цифры, я за них не могу ручаться, — которые потеряла Украина. Плюс 500 единиц бронетехники — это то, что лишает Путина возможности, скорей всего, наступать.
И в Авдеевке происходило большое перемалывание российских резервов до тех пор, пока у Украины были снаряды, которые, повторяю, просто перестали поставлять. И даже до той поры, пока там были дроны, с которыми тоже начались сложности. И с этой точки зрения Авдеевка — это тот случай, когда Залужный прыгнул выше головы, когда он сделал всё при данных условиях и даже больше, когда он сделал невозможным стратегическое российское наступление, и когда, собственно, он продемонстрировал, что было бы с Украиной, если бы, как требовали западные инструкторы, западные генералы, они наступали вот так же в Работино в условиях современной войны, в условиях гигантского количества дрона, в условиях, где два дрона способны вывести единицу бронетехники. Вот было бы такое побоище.
Но есть сиюминутная вещь, которая заключается в том, что Залужного сняли. Понятно, есть политическая составляющая этого события. Чисто политическая — это то, что у Залужного был выше рейтинг, чем у Зеленского. Для президента Зеленского это было сложно пережить. Но есть сиюминутная составляющая, которая заключалась в том, что они резко расходились по вопросу об Авдеевке. Залужный считал, что Авдеевку в тот момент, когда она потеряет свое положительное значение, надо из нее уходить. Собственно, за несколько дней до своего снятия Залужный вывел из Авдеевки силы ССО, которые непосредственно ему подчиняются. А пехота, которая непосредственно ему не подчинялась, как раз оставалась. Тут Залужного сняли, и было ежу понятно, что, наверное, после этого будет попытка удержать Авдеевку. И вдруг проходит буквально неделя, и нам говорят: «О! Украинские войска из Авдеевки отступили».
И вот тут я должна сказать, что нет, не отступили, а бежали. Потому что, что произошло на самом последнем этапе? До этого продолжалось перемалывание, причем в пользу ВСУ. Но вот когда буквально через два-три дня после назначения Сырского, когда Залужный начал отводить ССО, был взят террикон, то есть было ясно, что украинские войска прошли линию украинских укреплений.
Буквально через два дня после того, как Сырского назначили, произошло две важных вещи. Во-первых, российские войска захватили кусок коксохима, фактически о ни вклинились между коксохимом и Авдеевкой.
И, во-вторых, они изолировали, окружили «Зенит» — это был один из крупнейших оборонных укрепрайонов. В этот момент, конечно, было все кончено. И после этого украинские ВСУ начали оттуда бежать.
Напоминаю, что такое отступление. Вот есть мешок. Украинские войска уже были в мешке. Там было горлышко довольно существенное. И отступление — это когда вы укрепляете фланги, то есть горловину мешка, и потом из этого мешка потихонечку достаете всё, что вам надо, то есть отводите второстепенные части, полевые кухни, раненых вывозите и так далее.
А бегство — это когда горловинка мешка схлопывается, но, естественно, это небольшие расстояния, городские бои, небольшое количество людей, естественно, мешок рвется во всех частях, где-то, кто-то из него выскакивает, кто-то с боями прорывается из горловины, кто-то с боями прорывает хлостинку.
Собственно, это и начало происходить: фланги рушатся, все в окружении, пробиваются с боем, не смотрят, что слева и справа и правильно делают, потому что в этот момент командиры утрачивают управление войсками. И «Спасайся, кто может!» — это лучший способ, действительно, частично спастись. Вынуждены бросать раненых и так далее.
Именно на последнем этапе это случилось в Авдеевке. Сейчас очень трудно назвать приблизительные цифры, но насколько я понимаю, около 600 человек пропали без вести. При этом очень мало пленных. Хотя есть какие-то пленные. И что очень страшно и что является абсолютно военным преступлением — есть уже просто задокументированные, зафиксированные случаи расстрела тяжко раненных пленных российскими войсками. Это позорное военное преступление.
Мы с Алексеем Арестовичем много раз говорили, что, во-первых, если Путин хочет возрождать империю, — империи так себя не ведут. Империи ведут себя благородно по отношению к военному противнику. А Путин почему-то норовит его то судить, то заморить голодом, то держать в страшных условиях.
Я с логической точки зрения на это дело гляжу и удивляюсь. Представьте себе сейчас ВСУ, которые находятся в этих сложнейших условиях, понимает, что Европа если что-то дает, то чтобы эта мясорубка продолжалась. А прекратить эту мясорубку они не могут, потому что если в тот момент, когда ВСУ сдадутся или оступятся, те, кто попадут в плен… То есть у Путина нет милости по отношению к пленным, у него нет милосердия по отношению к ним. То есть каждый человек, который сражается в ВСУ, понимает, что он будет убит или с ним поступят так, как не поступают благородные империи с противником.
Так вот единственное объяснение отставки Залужного заключается в том, что Зеленский снял его, надеясь удержать Авдеевку, а фронт посыпался. Потому что в противном случае было бы логично Залужного снимать после Авдеевки со словами: «Ну вот, Авдеевку-то ты сдал?» К Сырскому в этой ситуации претензий нет: он выполнял приказ начальства, он действовал с учетом этого приказа неплохо. И та самая 3-я штурмовая, они же «Азов», которые были посланы, чтобы удержать фланги, чтобы удержать горлышко мешка — не удержали. Кому-то они помогли выйти, кого-то они спасли. Где-то она, наоборот, сами попали в окружение, но, тем не менее, в той ситуации, которая была, это была абсолютная неизбежность.
Третья история, которую я хочу прокомментировать, — это смерть вертолетчика Максима Кузьминова. Это тот самый человек, который согласился за полмиллиона долларов перегнать вертолет в Украину. В ходе этого перегона каким-то образом были убиты два его товарища. Совершенно загадочно, для чего их понадобилось убивать. Видимо, в последовавшей драке, но все-таки, согласитесь, два вертолетчика, которые находятся на украинской территории — куда бы они бежали? Чем бы они ни были вооружены, какая необходимость была их убивать, непонятно.
Но, тем не менее, так получилось, что этот человек не просто нарушил воинскую присягу, а этот человек подставил под пули свои товарищей ради полумиллиона долларов. Если этот человек хотел не воевать, — а это понятное желание не воевать в такой страшной, нечестной войне, — он мог это сделать десятками разных способов. Он мог просто отказаться. Он мог обратиться к Осечкину, уехать за границу, как некоторые люди, которые обращались к Осечкину. А тут он предпочел получить 500 тысяч долларов и получить — по 250 за пулю в голову товарища.
После этого мы увидели, как он сидит на пресс-конференции с Кириллом Будановым. Это был какой-то дикий непрофессионализм украинской разведки, которая устроила с ним пиар-акцию. Абсолютно я не поняла, что это было. Вот в Израиле есть сотни, даже тысячи так называемых маштапов — это палестинцы с территории сектора Газа, которые сотрудничают с израильской разведкой. Некоторые за деньги, некоторые из идейных соображений — даже не будем разбираться, — некоторые просто ненавидят ХАМАС, который убивал их родичей. И вот их прячут, их переселяют целыми семьями. Вы когда-нибудь видели, чтобы глава Моссада с таким человеком позировал под телекамеры? Зачем? Чтобы показать солдата, который продал за деньги свои товарищей? Или показать, что с украинской разведкой сотрудничать нельзя, потому что продадут и подставят?
И продолжение этой истории. Я поспрашивала, во-первых, там деньги эти куда-то пропали. То есть денег испанская полиция не видит. Если были они на криптокошельке, то у кого сейчас криптокошелек?
Во-вторых, понятно, детский сад: как оно начиналось, так и закончилось. Потому что, как я понимаю, не было никакой программы защиты свидетелей. Этот человек просто уехал в Испанию с фальшивым украинскими паспортом. Испанцев не предупредили о том, что это тот самый российский вертолетчик. То есть у них, наверное, сейчас квадратные глаза от украинской разведки. Я не знаю, как они смотрят на этот цирк.
Соответственно, этот человек большого ума, он после этого еще и позвонил своей, я не помню, то ли жене, то ли девушке в Россию. Ну, тоже понятно, потому что денег у него, на самом деле, судя по всему, не было. Там была какая-то квартирка, которую он снимал на первых порах. Потом он куда-то устроился на работу. Испания, языка не знает, человек третьего сорта. Гормоны бунтуют, надо с кем-то потрахаться. На него смотрят, естественно, как на человека третьего сорта. Ну, давай-ка я позвоню своей даме, которая у меня осталась в России.
Я не знаю, кто в этой ситуации выглядит омерзительней. Но, я думаю, что военные со всех сторон со мной согласятся. А профессиональные хейтеры будут говорить: «Да нет, как же можно?»
Вообще, эта неделя была щедра на смерти. Еще одна смерть — это самоубийства блогера Мурза, затравленного соловьевскими. Он же господин Морозов. Я об этом вспоминаю, в том числе и потому, что мы с ним пересекались. В каком смысле пересекались? Он в меня помидорами кидал в 2005 году возле «Эха Москвы». И кричал при этом: «Изменница Родины! Госдеп!» — что-то такое. Меня тогда это сильно удивило. Надо сказать, что помидором он не попал, но я ему довольно хорошо попала коленкой по яйцам.
Я очень удивилась, потому что решила, что человек специально науськали. И тогда наводила справки. И могу сказать, что нет, его никто не науськивал. Он на самом деле был такой. Это был человек, видимо, немножко с психическим сдвигом, что не мешало ему быть ярким и самобытным, как это часто бывает с людьми с психическим сдвигом. То есть он реально сидел дома и предавался мечтаниям о том — он об этом писал в ЖЖ, — как в России произойдет «цветная революция», а он возьмет миномет, погрузит ее на тачанку и в эту «цветную революцию» начнет стрелять.
Естественно, у него и всех его товарищей образовались какие-то кураторы кремлевские, потому что Кремль всегда присматривал за такого рода движениями. Но не потому, что это были неискренние люди, а потому что ну вот они на этом двинулись. Бывает же, человек искренне верил, что его судьба — это подавить «оранжевую революцию» в России.
И поскольку этот человек был искренен, кончилось тем, что он обстрелял вовсе не «оранжевую революцию», которая не происходила. Представляете себе — офис «Единой России». И самая потрясающая деталь в его биографии была, когда он в 2014 году пешком пришел в ЛНР и хотел там воевать. И что вы думаете? Его приняли за украинского шпиона. Несколько дней страшно пытали. Это хороший показатель, во-первых, того, что он странно себя вел, а, во-вторых, что там люди приходили по разнарядке, поэтому пришел человек самотеком — ну, кто он? Наверное, украинский шпион.
Короче, он чудом оттуда выбрался, несколько месяцев лечился в Москве. Опять поехал в ДНР. Стал близким соратником Стрелкова. Он вступил в батальон «Призрак», насколько я помню в войсках связи. Поскольку он был технически подкованный человек и очень неглупый, хотя явно у него каких-то гвоздиков в голове… не там были привинчены. Он, действительно, писал очень интересный блог. Причем очень здраво критически описывал состояние Российской армии, иногда даже слишком критически. Но когда дело доходило дол политики, тут у него, конечно, были украинские нацисты, борьба за выживание всего русского народа и так далее.
Вот его и Стрелкова судьба — очень хороший пример того, что этому режиму не нужны никакие пассионарии, — а Морозов бесспорно был пассионарием, — а ему нужны только те, кто от забора и до обеда…
В конце концов, как я понимаю, затравили его именно соловьевские, в том числе, за рассказ о больших потерях, которые понесли российские войска под Авдеевкой. Он, кажется, называл цифру в 16 тысяч человек, и она более-менее верная, может быть, даже низкая, но сейчас сложно сказать.
И последнее, о чем я хочу сказать, это о двух годах войны. Ровно 24 февраля жизнь всех украинцев и значительного количества россиян по-разному, но непоправимо изменилась. И, мне кажется, мы можем говорить о четырех периодах войны. Я сейчас буду говорить жесткие вещи. Но последнее время, не говорю, если вы заметили, приятных вещей. Как-то мало приятного вокруг нас происходит.
Первый период войны, который продолжался до апреля, до Стамбульских переговоров и до отступления Путина от Киева. И характеризовался он тем, что этот период пошел полностью не по плану Путина, о чем очень многие говорят. Но более-менее по плану Залужного. Потому что у Валерия Залужного был план обороны Украины, который он держал втайне от всех, не только от офиса президента, но и от американцев. Почему, собственно, американцы и думали, что Киев захватят за три дня.
Этот план обороны предусматривал, что российские войска, которые нанесут удар по Киеву, их коммуникации будут растянуты, и по этим коммуникациям будут бить самолеты, бить артиллерия, бить силы ССО. И так оно и случилось, как предполагал Залужный, не считая серьезного и неожиданного прорыва на юге.
То есть стратегия Залужного, насколько я понимаю, состояла в том, чтобы нанести российской армии неприемлемые даже для российской армии потери и тем самым подтолкнуть Путина к пониманию, что он ошибся и к переговорам о мире. То есть сделать ровно то же, как было в Грузии, когда пятидневная война, Путин остановил войну, Путин не занял Тбилиси, потому что когда начал Запад со всех сторон выражать удивление и вошли в Черное море американские корабли, то тут Путин сказал: «Ох, я тут… если хотите договариваться, я готов договариваться».
Ровно это и произошло. Потому что те требования, которые выдвинул Путин сначала в Гомеле, которые были, действительно, неприемлемы — очень боялись тогда, насколько я понимаю, многие части украинской элиты, что эти требования будут приняты. И даже был убиты просто, собственно, несколько человек, которые, как они считали, будут сдавать Украины, в том числе этот банкир Денис Киреев, была тогда таинственная история с отравлением Абрамовича. Как раз Абрамович и Киреев, они жили, как я понимаю, в одной и той же квартире во время этих переговоров.
Переговоры в Гомеле были прекращены. Но потом начались переговоры в Стамбуле, которые были совершенно другие. В этот момент Россия потеряла дальнейшую возможность наступать, а Украина де-факто не имела возможности обороняться. У них «Стингеры» кончились, все остального практически не было.
Если в этот момент было бы подписано перемирие или что угодно, но, видимо, оно было бы так же, как с Грузией. Потому что Путин был готов, чтобы его подписывать. Условия Путина были — это, собственно, что перечислял Давид Арахамия публично, — что Украина не вступает в НАТО. Учитывая, что Украину Байден не хотел принимать в НАТО ни накануне войны, ни во время Вильнюса, ни сейчас, то есть нету шансов в настоящий момент у Украины вступить в НАТО, это не условие.
Второе: там была всякая денацификация, не будем эту глупость даже обсуждать. Путин был готов отвести войска — ходят разные слухи, — но чуть ли не границам 24 февраля, что опять же по состоянию на сегодня вряд ли возможно, во всяком случае, на это Путин явно не согласится.
И третье: сокращение Украинской армии это серьезный пункт — до 80 или до 120 тысяч человек — плюс сокращение тяжелых вооружений. Но опять же такие вещи… опять же можно ротировать людей, можно отправлять их в резерв, можно тренировать их на территории других стран, называть это не армией, а каким-нибудь народным ополчением и так далее.
То есть это были те условия, которые бы позволили Украине существовать ровно так, как Грузия сейчас существует после войны, потеряв какие-то территории, но абсолютно нормально развиваясь.
Понятно, что Саакашвили, спасший Грузию и подписавший это перемирие, проиграл выборы. Это неизбежно в такой ситуации. Я не знаю, насколько это политическое обстоятельство довлело над Зеленским. Просто приехал Борис Джонсон в Киев. Борис Джонсон тогда имел свои собственные политические проблемы. У него был этот «патигейт». Ему надо было чем-то срочно его перебить. Демократические политики живут от выборов к выборам и от лайков к лайкам. Соответственно, Борис Джонсон поступил, как Перикл, который развязал Пелопонесскую войну, чтобы афинских избирателей отвлечь от разбирательств с ним, с Периклом и Аспазией.
Не совсем понятно, что, собственно, в этот момент предлагали Украине. Это был второй период войны. Этот период характеризовался тем, что на самом деле никто не понимал и не мог понять, что дальше будет. Потому что, с одной стороны, у Украины уже ничего практически не было, кроме того, что ей поставит Запад. Непонятно, что ей поставит Запад, потому что никаких договоров с Западом подписано не было. И до самого последнего времени, когда были подписаны договора с Великобританией, с другими странами. У Украины не было в этот момент на западе союзников. Потому что союзники — это те, с кем подписана какая-то бумажка, когда говорят: «Мы вам дадим то-то, обязуемся то-то». Были только партнеры: «Мы вам поможем — а вы держитесь!»
И ваша покорная слуга сделала в этот момент грандиозную ошибку. Потому что когда я оценивала неизвестные переменные, то я ошиблась в оценке все трех неизвестных переменных.
Первое: я ошиблась в оценке боеспособности Российской армии, потому что оказалось, что российская армия в том виде, в котором она была в первый период войны — это такая китайская армия времен «опиумных войн», в которой все врут снизу доверху, посылают на «мясные штурмы», отчитываются начальникам об успехах, которых не было. Это все было в Российской армии, есть и продолжает присутствовать. Но одновременно Российская армия кардинально перестроилась и сумела организовать оборону летом 23-го года, которая не позволила Украинской армии осуществить продвижение вперед.
Во-вторых, я и многие другие абсолютно недооценила способность Запада помогать Украине или, точнее, недооценила способность Запада лгать. Потому что когда Зеленского всюду чествовали как нового Черчилля, когда в воздух чепчики бросали, когда говорили: «Да мы сейчас все дадим!..» В этот момент все смотрели и говорили: «Ха! Тут Россия одна, а против нее весь Запад гигантский: Америка, Европа… И вот сейчас они помогут Украине и дадут ей столько, сколько всего надо — от Российской армии останется мокрое место».
Ничего не дали. Точнее дали немножко, что теоретически при другом состоянии Российской армии могло проломить южный фронт и проломить южный коридор. Но не проломила.
Третья вещь, которую я недооценила абсолютно — это дроновая война. До какой степени появившиеся дроны делают полое боя прозрачным и одновременно делают окопную войну типа Первой мировой войны, в которой ни одна, ни другая стороны неспособны достичь серьезных прорывов.
Собственно, ровно это мы видели под Работино. Причем сначала дроны-то были украинские. И сначала все эти Mavic FPV — сначала все это делалось от отчаяния, от недостатка артиллерии. Прикрепляли маленькие гранаты. Всё это постепенно совершенствовали. В тот момент казалось, что настоящий беспилотник — это что-то вроде «Байрактара». Кстати, обратите внимание, как мы давно не видим «Байрактаров» на фронте, они сейчас там абсолютно бесполезны. Это высоко, далеко, это очень дорогого, и его, конечно собьют.
А вот это, что называется «семечки», что стоит 400-500 долларов и выносит в два приема российский танк или российскую бронетехнику и не только российскую, и то, что остановило сначала украинское наступление под Работино, потому что это остановили не только минные поля. 70% остановили минные поля, а остальное — дроны. А потом превратило российское наступление под Авдеевкой в мясорубку и, собственно, лишило российскую армию резервов и показало, что было бы с войсками Залужного, если бы они наступали под Работино так, как российские войска наступали под Авдеевкой.
Собственно, в этом большая разница между Залужным и другими генералами, потому что Залужный умел говорить «нет» своему президенту, и американцам говорить «нет» умел, потому что считал, что есть армия — есть Украина, нет армии — нет Украины.
А российские генералы Путину говорить «нет» еще не научились. Он сказал взять Авдеевку, — ну, они пошли брать Авдеевку.
Кстати говоря, там очень смешная история. Какому-то генералу дали, по-моему, орден за взятие Крынок. Потому что Путину показали фотографию флага над Крынками российского. А там плацдарм до сих пор не взят. И я не понимаю, в принципе, как он может быть взят, потому что там нечего брать. Там никаких логистических коммуникаций, нечего перерезать, потому что, что там на плацдарме в Крынках? Там буквально ротируется украинская рота. Вот она пришла, вот она что-то заняла. Добежали российские войска, поставили флаг. Ротировалась эта рота — флаг убрали.
Этот плацдарм, я не скажу, что он виртуальный и мерцающий — то есть, то нет, — но он выполняют самую актуальную функцию, которая заключается в том, что российские войска из-за существования этого плацдарма не могут прикатить туда артиллерию и обстреливать Херсон. И как они не могли это делать, так они и не могут. Аминь. Чей флаг? Сегодня этот поставили, завтра этот поставили.
Возвращаясь к дронам. Очень многие, не только я, недооценили того, Во-первых, что сделают дроны в современной войне. А, во-вторых, что первоначальное украинское преимущество в дронах, казалось, что это преимущество людей, которые будут индивидуально делать здесь дрон, здесь дрон, а Российская армия неповоротливая. Наоборот, если под Бахмутом было 5-кратное украинское имущество в дронах, то сейчас под Авдеевкой было 5-кратное, а потом и больше преимущество в дронах. Потому что Путин отдал соответствующие распоряжения, перестроилась российская сборочная промышленность.
Никакой национализации этой военной промышленности не происходит. Ровно наоборот. Все эти новые вещи отдаются на откуп частным, очень профессиональным, хорошим менеджерским командам. И в силу закона военного кейнсианства, с одной стороны, понятно, что все эти деньги, которые пошли на войну, их можно было пустить на космос, и эффект был бы экономический тот же самый. О политическом, моральном и стратегическом мы сейчас не говорим.
Но, тем не менее, российская экономика даже формально растет, зарплаты растут. Так что начали конкурировать с зарплатами, которые предлагают контрактником. Так что опять повышают зарплаты контрактникам. Посмотрим, будет ли в связи с этим у Путина достаточно количество контрактников.
Этот второй период надо было бы, конечно, разделить на два и вспомнить об украинском успешном наступлении под Харьковом, о ликвидации ВСУ Херсонского плацдарма, о российском отступлении под Херсоном — всё это происходило еще тогда, когда российская армия не перестроилась, российская экономика не перестроилась. И тогда «Вагнер» был использован на затыкание дырок, потому что тогда Путин принял стратегическое решение, с моей точки зрения, весь «Вагнер» — он уже тогда, наверное относился к Пригожину с недоверием — потратить под Бахмутом. И за это время построить укрепление, как предлагал Суровикин и Герасимов.
И Пригожин, который, видимо, понимал, что его «тратят», он решил: «Ну, уж если я потрачусь, так хоть попробую поднять восстание и посмотреть, что из этого выйдет. Из этого вышло то, что самолет Пригожина рухнул с высоты прямо над путинской резиденцией, окруженной несколькими батареями С-300. Было ли это случайное совпадение, и были это С-300 или это была взрывчатка на борту самолета, мы никогда не узнаем. Но это было весьма демонстративно.
Многим казалось, что Пригожин в России популярен. Вспомните, несли какие-нибудь цветы Пригожину? Был национальный траур? Отпевали в церквях?
Вот к вопросу о том, что эта фейковая Z-популярность разрешенных властью персонажей, которая тут же схлопывается до нуля, хотя это интересные персонажи, необычные, яркие персонажи на фоне наступающего серого кошмара, и популярность тех людей, которые думают о будущем. Потому что Алексей Навальный — это все равно будущее России. В этом смысле Навального нельзя убить. У России будет будущее, и оно находится не в каменном веке, в который его тащит нынешний режим.
Второй период кончился в тот момент, когда Путин добился стратегической отсрочки под Бахмутом, перемолов пригожинцев и российских зэков, которых, я думаю, не то что было жалко, а это был специальный способ почистить российские тюрьмы от зэков.
И третий эта сейчас фактически кончился под Авдеевкой, когда мы увидели, что фронт находится в стратегическом тупике.
И сейчас начинается четвертый, новый этап, в котором, на мой взгляд, тоже очень сложно что-либо предсказать, потому что мы можем предсказать только одно: какие факторы будут действовать. А вот как эти факторы будут сочетаться межу собой… то есть какой вес будет каждого из факторов, мы не знаем. Поэтому задачу о движении трех тел, мы не в состоянии решить.
Я напомню, какие это факторы. Во-первых, они заключаются в том, что в Америке, несмотря на то, что избиратель поддерживает победу Украины и ему не все равно, что происходит в Украине, не все равно, что происходит в секторе Газа, тем не менее, в том числе, благодаря частично неосторожным действиям украинских властей в сфере пиара, эта война стала войной, которая является инструментом политических разборок между республиканцами и демократами.
И Байден, который всегда не любил Зеленского, еще со времени истории с «Буризмой», в общем, на самом деле хочет сделать так… что ему гораздо важнее не поддержать Украину, потому что понятно, что он может это сделать и помимо билля, который застрял в конгрессе, а ему важнее показать, что Трамп не поддерживает Украину, и этим принести себе какие-то очки.
А крайне правому крылу Республиканской партии важнее показать, что Байден опозорился с Украиной. И как только поддержка Украины стала из момента двухпартийного консенсуса тем самым главным недостатком демократии, когда демократический политик является политиком, а не государственным политиком и думает не о стратегии, а лайках и победе на выборах, то, соответственно, это стало очень проблематичной вещью.
То же самое Европа. Я не знаю, как будет насчет этих 500 миллиардов долларов, но пока мы видим, что Европа не то что не верит в утверждение Украины в том, что, дескать, Украина сражается за Европу, насколько я знаю, это вызывает очень резкую реакцию и европейских политиков. Они говорят: «Нет, Украина сражается за себя, а мы ей помогаем. Это не она помогает нам, это мы ей помогаем».
Вообще в этом смысле, конечно, российско-украинская война, которая была вначале абсолютно очевидна: это была война абсолютного зла с абсолютным добром. Вот, как сказал недавно Алексей Арестович, превратилась в войну абсолютного зла с черт его знает чем, может быть, злом, но злом относительным, а, может быть, относительным добром. И вообще очень напоминает историю с Золотой рыбкой и рыбаком.
Вот приходит рыбак к Золотой рыбке и говорит: «Золотая рыбка, а можно я отложу выборы, потому что у меня война и я их отложу, пока у меня не будет границ 91-го год?» — «Можно, — говорит рыбка, — ты же свободное, суверенное государство». Приходит рыбак и говорит: «Рыбка, а можно я уволю Залужного?» «Можно, — говорит рыбка, — ты же суверенное государство». А потом приходит рыбак и говорит: «Дайте мне быстрее оружие, я же тут сражаюсь за вас». — «Нет, — говорит рыбка, — ты суверенное государство. Сражайся».
Сейчас дело выглядит так, что европейцы и американцы заинтересованы в том, чтобы Украина и Россия в окопах как можно дольше и, как можно кровавей истребляли друг друга.
Путинский намек январский отвергли, что, как я думаю, послужило одним из триггеров убийства Навального. И ВСУ тоже ничего не в силах сделать, потому что такому противнику невозможно сдаться, с таким противником невозможно заключить ничего, потому что это будет смерть для тех, кто ему сдается.
Эта ситуация безвыходная, которая может быть преодолена или большим количество оружия, поставленного Украине, что, конечно, нам все время обещают, но как-то перестало вериться. Другое, что может быть преодолена эта ситуация, — это если у России появятся какие-то большие резервы или Россия найдет способ глушить РЭБом дроны, и поле боя перестанет быть прозрачным для дронов. Мне кажется это тоже маловероятным. Потому что для больших резервов у России тоже гигантская усталость от войны, и людей хочет воевать все меньше и готовы воевать всё меньше и меньше. Денег в гражданских областях платят все больше из-за этого военного кейнсианства.
Я не сомневаюсь, что у России есть РЭБ, способный глушить эти дроны, потому что эти «семечки» глушатся очень легко. Но, во-первых, дроны постоянно совершенствуются. У них уже появился искусственный интеллект.
А, во-вторых, я сильно сомневаюсь, что этот РЭБ может быть масштабирован. То есть две-три… 100 установок — пожалуйста. А вот, чтобы на всей линии фронта, как-то для этого нужно иметь другие производственные мощности и другую экономику.
И третий вариант, но очень страшный. Я не думаю, что Путин будет к нему в ближайшее время прибегать, но просто теоретически можно подумать: А что будет, если Путин решит из этого стратегического тупика выйти с помощью тактического ядерного оружия.
И возвращаясь к самой главной, самой страшной новости этих 9 дней — невероятно, что прошло 9 дней — убийству Алексея Навального. Мне кажется, что очень сильно что-то может из-за этого поменяться, и не так, как ожидает Путин. Наверное, это набившие оскомину слова, что увидят, что с Путиным нельзя договариваться, но очень возможно, что Путин этим убийством сделал колоссальную ошибку для себя, для своего режима.
Мы можем называть, какие факторы будут действовать на этом четвертом этапе, но оценить их вес мы, конечно, сейчас не в состоянии.
И последняя вещь, которую я хотела сказать. Не знаю, заметили вы или нет, на этой неделе потрясающую историю с искусственным интеллектом от Google Gemini, который все потряс в Америке. Потому что интеллект оказался таким воукнутым расистом, что на вопрос: «Сгенерируйте, пожалуйста, отцов-основателей, генерировал чернокожих отцов основателей». На вопрос: «Сгенерируйте, пожалуйста, изображение СС, генерировал изображение чернокожих офицеров СС». На вопрос: «Скажите, почему я горд своим белым наследием, отвечал, что белым наследием нельзя быть гордым. На вопрос: «Скажите, почему я горд своим черным наследием?», отвечал, почему черным наследием надо быть гордым.
Этот же искусственный интеллект всех потряс тем, что он не знал, что 7 октября произошла резня. Он сказал, что никаких таких сведений нету. Он всех потряс рассказом о том, что педофилия — это сложный вопрос и в этом надо разобраться. И всегда он требовал от людей: «Занимайтесь самообразованием».
Знаете, чем эта дикая история? Я подумала, вот россияне сейчас несут цветы Навальному. И их спрашивают: «А чего вы цветы несете, а не режим свергаете?» А тяжело свергать тоталитарный режим. Он устроен так, что его свергнуть нельзя. Никто не нес даже цветы в Украине даже после убийства Бандеры или посту убийства Стуса в лагерях, потому что этот тоталитарный режим. Никто не выходил на демонстрации нигде в Советском Союзе — ни в Украине, ни в Латвии, ни в России — после вторжения в Афганистан.
А когда 7 человек вышли в Москве после вторжения в Чехословакию, то никто не говорил: «А почему вышли 7, а не все 250 миллионов?» Говорили какие герои те, что 7.
Так вот тоталитарному режиму трудно противиться. Трудно противиться другими видам тоталитаризма, например, который существует в секторе Газа. Когда человеку с трех лет промывают мозги, что евреи враги, что евреев надо убивать. И когда человек внутренне понимает, даже если он это не вербализует, что если он не будет с этим соглашаться, то его риск быть просто убитым, не говоря о том, что социально отверженным, он максимально возрастает.
Так вот подумайте, насколько на самом деле конформистское существо — человек, насколько он нехорошее существо, насколько он зависит от общественного мнения, что в абсолютно свободной стране, которой является Америка, вот эти воукнутые дизайнеры, они же люди высокого интеллекта, которые могли все это разрабатывать, они боялись слово поперек сказать не тоталитарной диктатуре, не религиозной секте. Они просто боялись не то что их выгонят с работы, а того, что на них косо посмотрит соседний разработчик, у которого на странице какая-нибудь палестинская аватарка и написано, что «От реки и до моря…». В самой свободной стране на свете, в одной из самых свободных эпох на свете они сами себе устроили интеллектуальный ГУЛАГ и в соответствии с этим интеллектуальным ГУЛАГом они разработали этот самый искусственный интеллект. Подумайте, какие печальные вещи это значит о человечестве.
Вот мне пишет Володя: «Россия настоящая стоит с Украиной. Нам всем необходимо разбитие стен Кремля и смена режима».
Вопрос: «Прокомментируйте, пожалуйста, поведение Google Gemini, которые считают, что отцы-основатели были чернокожие, зазамисгендерить Кейтлин Дженнер ради предотвращения ядерной войны недопустимо».
Да, там тоже был такой отличный ответ: «Чтобы предотвратить ядерную войну, можно ли кому-то сделать мисгендеринг?» Google Gemini ответил, что нельзя. Мисгендеринг — это такое страшное дело, что с ядреной войной как-нибудь переживем.
И вот очень хороший вопрос, на который я хочу ответить. «Китайские банки прекратили проводить российские платежи. Путин допрыгался».
Действительно, некоторые китайские банки прекратили проводить российские платежи. Но проблема вот в чём. Это очень сильное обоюдоострое оружие. С одной стороны, его можно применить, его Америка применяет, так же, как она применять другие экономические санкции. Но нельзя построить дамбу посреди мирового океана и ожидать, что с другой стороны что-то случится с уровнем воды.
Оказалось, что эти санкции не то что не действуют. Они повышают санкционные издержки для России. Но он, прежде всего, показывают, что Запад утратил монополию на техническое могущество. И в ситуации, когда Китай, Индия Турция, не говоря, что Бразилия и всё остальное, продолжают сохранять торговые связи с Россией, то просто выгодоприобретателями этих санкций становятся те посредники, кампании турецкие и индийские, которые все это перепродают, через которых в Россию приходит всё это, — та электроника, которую еще можно купить только на Западе. Но самое печальное для Запада заключается в том, что король оказался голый в конечном итоге.
Так вот с китайскими банками и российскими платежами абсолютно та же самая история. Дело в том, что США могут применить против России финансовое ядерное оружие. Потому что все международные платежи до недавнего времени в России осуществлялись в долларах. И теоретически будет страшно, если все такие платежи, в том числе, в иностранных банках заморозить.
Но проблема также заключается в том, что это означает, что нанести страшный удар по самой системе расчетов в долларах. Потому что Путин ни один такой. Диктаторов становится всё больше. Вот у нас только что Алиев сожрал Нагорный Карабах. Вроде бы собирается двигаться дальше, хотя это уже никак не международно-признанные границы Азербайджана. Против Алиева ни кто не собирается ничего делать. А таких, как Алиев, много.
И, соответственно, уже сейчас мы видим, что Россия начинает рассчитываться с Китаем и Индией в других валютах. Если это начнут делать другие страны, то теоретически долларовая система платежей, доллар сильно потеснится как международная валюта.
И это абсолютно та же история, что у Путина с его газом. Он всегда считал, что угрожая прервать поставки газа, он будет вертеть Европу на газовой трубе. Но как только он это действительно сделал, как только он начал использовать газ как оружие, то оказалось, что это в первую очередь ударило по самому Путину. И Европа сейчас совершенно избавилась от надобности в российском газе.
Это, наверное, самая страшная часть того, что происходит. То есть эта война произошла потому, что Путин увидел возможность. Тот самый Путин, который в начале 2000-х годов мечтал о вступлении в НАТО и о том, чтобы быть принятым в «восьмерку» и чтобы быть равным, он увидел возможность вытереть ноги о мировой порядок. Увидел, что Запад закатывается. Иначе бы он этого просто не сделал. И в свою очередь война это ускорила. И она на наших глазах обнажает структурные серьезнейшие недостатки демократий, в которых политики вынуждены думать, как выиграть следующие выборы. Не потому, что они дураки. Они прекрасно знают, что нужно делать. Они просто не знают, как в таком случае выиграть выборы. И если они будут вести себя не как политики, а как государственные деятели, то просто выборы выиграет кто-то другой.
И вот те самые страны, которые заточены под насилие, под стратегические цели, заточены иногда под совершенно сумасшедшие идеи, и это не обязательно один только Путин.
И точно так же, как я сказала, что я вижу, какие факторы действуют в Украине, но я стала значительно осторожней, я не могу оценить вес этих факторов и, соответственно, как будет решаться это уравнение. Хотя, конечно, постфактум мы все потом скажем: «О, это произошло поэтому и поэтому…». В этом и заключается наука история, когда вы объясняете, как и почему оно произошло. А вот с предсказаниями гораздо хуже, потому что даже если вы видите факторы, вы не в состоянии оценить их вес не потому, что вы такой глупый, а потому что это «Игра престолов», потому что многие пешки являются одновременно игроками, потому что слишком много игроков, слишком много воль, нельзя задачу трех тел решать.
Тем не менее, в течение ближайших несколько десятилетий мы, к сожалению, скорей всего, увидим, очень большие изменения в мире и это, скорей всего, не будет тот радостный, счастливый мир, в котором мы жили последние 30 лет, когда Фукуяма провозгласил конец истории. Это будет мир насилия, в котором сила будет играть всё большую роль. И если демократические страны не извлекут урок из успехов диктаторов, то может случиться ровно то, что случилось с другими демократиями на протяжении большого количество лет всей человеческой истории.
Демократия — это очень древняя форма правления, которую знали не только древние греки. Это была не совсем демократия, но это была власть выборных лиц и народных собраний, — знали, еще в Древнем Шумере.
А потом все эти небольшие демократии были завоеваны или, наоборот, в случае Римской империи, в случае Римской республики всех завоевали сами, но превратились при э том в Римскую империю.
На этом спасибо большое всем, кто с нами был. Это была Юлия Латынина. Подписывайтесь на наш канала, делитесь ссылками на наш эфир.
Я на этой неделе не очень много выходила в эфир. Очень много людей эту неделю проплакали. Я не плакала — я злилась. Я думаю, что когда Путин отойдет в мир иной, вряд ли о нем будут так плакать, как о Навальном, не я уже о том, что именем Навального в прекрасной России будущего, будут названы школы, проспекты и улицы. И я не думаю, что что-то будет названо именем Путина просто по той причине, что Алексей Навальный вел Россию в будущее, и она в будущее придет, потому что таковое течение времени. А Путин ведет Россию в прошлое. А в прошлое невозможно вернуться, потому что так физически устроена вселенная.
Всего лучшего, до свидания!