«Код доступа»: Иноагент Пушкин
Это сдирание культурного слоя с России, которое происходит сейчас, происходит как альтернатива застоя на фронте. Если бы российские войска заняли Харьков, не надо было бы одерживать победу над Людмилой Улицкой. Это всегда так. Все гибридные операции являются заменой неудач или застоя на фронте…
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. И «Код доступа», как всегда в это время.
У нас будет завтра замечательный социолог Григорий Юдин в эфире. Мы будем обсуждать и его недавнее выступление про то, что пошло в России с демократией не так, или все пошло по плану, но надо просто внимательней было читать план.
Я сегодня хочу поговорить, конечно, о большой спецоперации против российских писателей и российской культуры вообще. Как-то на фронте не очень задается, зато Быков и Улицкая разгромлены.
Конечно, об истории с не состоявшимся пока увольнением Залужного, с «Би-2». Постараюсь отвечать на вопросы, в том числе, по Надеждину. Надеюсь, что мы еще увидим его здесь в эфире.
А сейчас я начну с одной очень простой и важной вещи, о которой мы давно не говорили. Вы скажете, а чего там, на фронте происходит? А ничего. И это, собственно, самое важно. Во время войны, как в американских выборах, кто победит, — это определяет то, в каком состоянии находится экономика, а не то что произнесли кандидаты и даже не то, что происходит во внешней политике.
Точно так же во время войны на самом деле все другие процессы, происходящие в обществе и в российском и в украинском подспудно, на самом деле определяют на самом деле то, что происходит на фронте. Когда российские войска казалось бы вот-вот могли занять Киев — это была одна ситуация. Когда российские войска отступили — это была другая ситуация. Когда российские войска отступали от Херсона, — это была третья ситуация. Когда все ждали украинского наступления и казалось, что сейчас вот-вот разрежет российские позиции и разрежет коридор — это была одна ситуация. Когда оказалось, что украинское наступление провалилось, — это оказалась третья ситуация.
И сейчас на наших глазах вот уже несколько месяц Путин штурмует Авдеевку. И даже если он ее возьмет или когда он ее возьмет, это не суть важно, потому что то соотношение потерь, которое он понес под Авдеевкой, показывает, что овчинка не стоит выделки.
Кроме того провалился только что очередной российский штурм. Украинские FPV-дроны без единого снаряда уничтожили и российскую бронетехнику и солдат, которые пытались идти в атаку. И это прекрасно иллюстрирует то, о чем пишет генерал Залужный в своей статье в CNN, что помимо того, что война зашла в тупик, война зашла в тупик именно благодаря наличию дронов.
Вспомним ситуацию Первой мировой войны, когда все сидели в траншеях и носу не могли высунуть. Вторая мировая война с помощью бронетехники это изменила, потому что появилась бронетехника, которая этим траншеи обходила. И появился блицкриг, появились фланговые удары охватывающие, рассекающие и так далее.
Сейчас куда бы ни пошла бронетехника, уже не снаряды, а дешевые дроны — FPV-дрон, «семечка» так называемая стоит сотни долларов, ну 400-500; в то время как снаряд, правда это он подорожал во время войны, стоит несколько тысяч… Вот снаряд в Европе сейчас до 8 тысяч евро доходит, возможно, конечно, это завышенная цена, связанная с тем, что спрос велик, а предложение мало. Но, тем не менее, даже до войны он стоил, если не ошибаюсь около 3 тысяч. Американский снаряд сейчас стоит около 3 тысяч долларов.
Соответственно, мы имеем эту новую реальность, в которой невозможно, с одной стороны, наступление, в том числе, как это нам пока убедительно демонстрируют российские войска, потому что если Путин надеялся наступать, то до лета он точно не будет наступать, потому что он израсходовал те резервы, которые у него могли быть для наступления. С другой стороны, Украина может бесконечно оборонятся.
Вот в чем содержание статьи Залужного? В том, что еще немножко времени, и даже без западной помощи Украина может бесконечно обороняться и делать это очень дешевым способом.
Я не первый раз говорю, что на наших глазах происходит дроновая революция и главная важность этой революции в ее чрезвычайной дешевизне. Потому что там, где по нормативам на дзот нужно 160 снарядов и это еще не факт, что попадешь, FPV-дрон, он, конечно, весь дзот не выносит, но если он может внутрь залететь, он может много гадостей наделать. И там, где, в принципе, бронетехнику нельзя о становить с помощью снарядов, потому что снаряды в реальности ведут только заградительный огонь, там FPV-дрон залетает в тыл бронетранспортеру или танку, особенно российский танк как раз в задней части имеет крайне непрочную броню, потому что считалось, что российский танк, советский танк будет идти вперед и там у него самая толстая броня. Он просто прожигает его кумулятивной струей, и любая бронетехника выводится из строя. И уже FPV-дроны начинают гоняться за отдельными группами людей, начинают залетать иногда даже в блиндажи (ну, это под вопросом). Окопы, естественно, накрываются сеткой.
И происходит две важный вещи. Как это все может развиваться? Как можно выйти из этого стратегического тупика? Теоретически можно сделать две вещи. Первое: заглушить все эти FPV-дроны РЭБ и стороны обе работают в этом направлении. Потому что российский РЭБ оказался чрезвычайно удачным. Английский РЭБ, который подвозят украинцам, тоже является чрезвычайно удачным, но его мало.
И второе — это естественный ответ на РЭБ — конструировать дроны с искусственным интеллектом, что уже и делается. И это не то, что искусственный интеллект, которые умеет поэмы решать, это искусственный интеллект, которые последние несколько сот метров, допустим, если на танке установлен РЭБ, а сейчас практически все танки российские практически или с «курятником» или с РЭБом каким-то, — вот если на танке установлен РЭБ, то этот искусственный интеллект видит, что теряет дрон связь с управляющим, с дроноводом, но он видит поле боя, он видит «коробочку», в его память загружены какие-то изображения, которые они идентифицирует, что это такая же «коробочка». Даже если он промахнется, на самом деле 300-400 евро не велика потеря.
Причем фантастическая эволюция происходит на наших глазах. Очень часто могут сравнивать российскую и украинскую армию. Украинская армия раньше начала — начала от безденежья, от снарядов. Российская армия сейчас ее во многом обгоняет, потому что оказалось, что Путин организовал гигантское производство дронов. У Украины пока сборочное производство дронов, она пока отстает, в том числе, и потому, что комплектующие для дронов в основном поставляет Китай, и российские закупщики сидят прямо на заводах. И, соответственно, просто украинцы ничего не могут купить, хотя вроде это покупается прямо в сети интернет.
Украина власть недавно выкатила очередные… обвинила китайские компании в поддержке войны, наверное, это не очень разумно в такой ситуации, если комплектующие поступают из Китая. Тут же главное не шашечки, а ехать.
Если посмотреть на то, как происходят атаки дронов, то мы видим, что российские дроны (они разные, не обязательно FPV) в основном атакуют позиции, то есть это потому, что Россия пытается продвигаться и потому что Украина просто не держит свою западную бронетехнику на фронте. Западная бронетехника оказалась сравнительно бесполезна в этой ситуации. Украинские дроны в основном наносят удары по российской бронетехнике. И практически вся российская бронетехника уничтожается очень скоро.
Этот стратегический тупик, во время которого, с одной стороны, сначала не смог наступать генерал Залужный… Насколько я понимаю, президент Украины Зеленский, как пишут в западных газетах, именно это ставят ему в вину, и считают, что типа Залужный его подвел. И если бы кто-то был вместо Залужного, то он бы как наступил!
Ну, вот мы видим, что произошло бы, если кто-то выступал вместо Залужного, потому что вместо Залужного наступал Герасимов, вместо Залужного наступали российские войска под Авдеевкой, и сотни единиц бронетехники и уже десятки тысяч потери. Это результат такого наступления в условиях войны дронов.
Абсолютный стратегический тупик. Залужный говорит, что его можно каким-то дальнейшим совершенствованием выйти. С точки зрения любых военных экспертов, с одной стороны, это может быть РЭБ, а, с другой стороны, преодоление РЭБ с помощью искусственного интеллекта. И тупик выглядит продолжающимся.
У России сейчас больше дронов, физически больше производство дронов. И одновременно нельзя забывать, что сейчас обе армии обладают абсолютным тотальным преимуществом по отношению к любой другой армии мира. Я не знаю, допустим, что будет, если бы у ХАМАС было такое количество дронов. Если честно, эта мысль меня больше всего беспокоит. Хотя понятно, что израильская армия, она очень высокотехнологична и сейчас, мы видим, что «Меркавы», они гораздо лучше обороняются. Но, правда, они обороняются в основном от «Корнетов».
Все происходит, как в романе моего любимого Дэвида Вебера, где республика Хевен и королевство Монтикора воевали друг с другом, и все смотрели на них как на дикарей. Потому что рядом были богатые, процветающие демократические державы типа Союза, который образовала Земля. А потом все обнаружили, что Хевен и Монтикора всех просто обогнали во время войны, потому что ничто так не способствует технологическому развитию, как война.
Уж если ударятся в историю, была замечательная страна Китай, где изобрели порох и пушки. Но потом к веку XVII, к XVIII даже Китай перестал воевать, потому что все его границы были безопасны, и все, что он мог завоевать, он завоевал. И, соответственно, никакой эволюции военной в нем не происходило.
А в Европе, где государство постоянно воевали между собой, и помимо того, что каждый государь действовал как частный военный предприниматель, еще было огромное количество ЧВК и частных людей, которые изготавливали все эти пушки, и все это стремилось в сторону максимальной военной эффективности. И в конечном итоге это эволюционировало и привело к развитию той самой науки и прогрессу, который мы сейчас наблюдаем.
Это теоретическое наблюдение, но, тем не менее, полезно задуматься, а что же будет происходить с Европой, когда эта военная конкуренция исчезла, более того, что же будет происходит с западным миром, который был создал в результате военной конкуренции. Когда военная конкуренция исчезла, осталась только социальная помощь и война с гендерным неравенством.
Вот одна из вещей, которая происходит, мы, собственно, наблюдаем на наших глазах.
Собственно, что самое главное сказано в статье Залужного, которая опубликована в CNN. В течение предыдущих двух лет Украина была полностью зависима от западной военной помощи, во всяком случае, так каз казалось. Сейчас эта западная военная помощь истекает. Те копеечные дроны, с помощью которых Украина неограниченно долго может сдерживать путинскую армию, Украина может в значительной степени произвести сама со всеми последствиями.
И та самая западная бронетехника, которую Украина так просила, она оказалась абсолютно бесполезной, потому что какой смысл имеет бронетехника в мире, где танк производится энное количество времени, стоит безумное количество денег, а его выносят два FPV-дрона, каждый из которых стоит 400 евро.
Какое отношение эта ситуация на фронте имеет к сегодняшней ситуации в тылах, в том числе политической? Самое прямое. Представьте себе, что войска Путина победоносно бы наступали. Как вы думаете, большой бы спрос был на Бориса Надеждина? Ответ: наверное, нет.
Очень многие спрашивают, чем Борис Надеждин отличается от Михаила Прохорова и Ксении Собчак? Потому что и раньше Кремль выставлял в качестве соперников Путина таких либеральных людей, которые ясно, что придерживаются нормальных убеждений, но достаточно зависимы от кремля, как-то с ним согласованы, не будут лезть на рожон. Они получали свои 1,5% и Кремль радостно разводил руками и говорил: «Смотрите, не голосует же народ ни за кого, кроме Путина».
Это очень характерная особенность либеральной демократии или то, что можно назвать электоральной диктатуры, которая опирается на мнение большинства. С системой всеобщего избирательного права и в бедных и богатых странах есть большие проблемы, которые в богатых странах приводят к увеличению количества избирателей, которых кормят за государственный счет, а в бедных странах приводит к тому, что побеждает Путин или Лукашенко или просто какой-нибудь среднеазиатский диктатор и вполне разумно, без всяких отмен выборов получает голоса.
В сущности, Путин плюс-минус всегда побеждал на выборах. А вот сейчас у него реально большая проблема, потому что если допустить Бориса Надеждина до выборов, то между Борисом Надеждиным и Ксенией Собчак, в принципе, формально нет большой разницы. Но гигантская разница заключается в том, что с Ксенией Собчак, которые не хотели бы идти на фронт, которым вообще всё в горле застряло, не связывали никаких надежд, а с Борисом Надеждиным связывают. И получился тот самый кацевский единорог, получилась функция, а не человек. Получилась возможность легального протеста против войны.
И сейчас, я думаю, в администрации президента решают, допускать или не допускать. Они уже сказали, что подписи у него не такие. Уже одни только подписи получились грандиозной манифестацией, которые сильно девальвировали, например, легальность путинских подписей, которых мы и не видели.
И это является абсолютным следствием того, что происходит на фронте. Вторая вещь — это, конечно, грандиозная спецоперация против российских писателей — против Быкова, против Акунина, против Улицкой. Напоминаю, что во всех случаях это была одна и та же история. Пранкеры Вован и Лексус под видом либо президента Зеленского, либо министра культуры Украины, либо главы офиса президента Украины Ермака звонили российским писателям. Они вели себя совершенно достойно. Меня удивляет, что некоторые российские СМИ, в том числе, либеральные, которые пересказывают эти разговоры, почему-то пересказывают их по методичке Яндекса.
Например, Борис Акунин в разговоре с «Зеленским», говорил ему о том, о чем Борис Акунин никогда не говорил вслух. Он довольно твердо заявил, что с его точки зрения украинская политика в отношении российской оппозиции, российской культуры является совершенно ошибочной. Потому что вот он, Борис Акунин собирал деньги на помощь Украине , он никогда этого публично не говорил. А потом пришли какие-то отменители, сказали: «Мы от этого денег не возьмем». Его пригласили выступать против войны на британское телевидение. Там была какая-то украинская писательница, имени которой я не помню, и я боюсь, что Борис Акунин уже его забыл, которая сказала, .что она с этим русским — потому что он русский, то есть по национальному признаку: раз русский — как же можно?.. И сказал: «Да, конечно, это ваше право, но я считаю, что это гигантская стратегическая ошибка». Я тоже считаю, что это стратегическая ошибка, которая в конечном итоге привела Украину ровно к тому, что энтузиазм по поводу Украины значительной степени иссяк. Там был ряд ошибок, но не будем сейчас на них останавливаться, не будем обсуждать чужие соринки в глазу, когда у нас — бревно.
Я хочу обратить внимание, что Путин тут рассказывает, что он будет распространять русский мир. Вообще-то русский мир и есть русская культура. А те, кого отменяют, это, собственно, и есть лучшие деятели современной русской культуры.
И российская культура устроена таким образом, что в условиях самодержавия — в XIX веке тоже не то, чтобы везде была демократия, то есть что эту функцию выполняла, например, точно так же французская культура эпохи Просвещения в XVIII веке… В XVIII веке был абсолютно авторитарный просвещенный монарх, были Вольтер, Руссо, Дидро и так далее, которые, с одной стороны, были приняты в свете, с другой стороны, благодаря им этот свет составлял фактически оппозицию абсолютной власти.
То же самое российская культура. Вся российская культура XIX века за редчайшими исключениями типа Достоевского — это культурная оппозиция российской власти. Это не столько оппозиция в политическом смысле, сколько на поминание о другом измерении человеческой жизни. И, извините, если бы Пушкин и Лермонтов жили в наши дни, конечно, они все были бы иностранными агентами. Посмотрите, что они писали.
Я не знаю, кто это делает, я не уверена, что это делается с самого верху. Очень возможно, что, как всегда… Путинское государство устроено так, что дурные идеи не получают отпора. Вот кто-то хочет выслужиться, и поскольку он бездарность, и он ничего не умеет, кроме как ловить врагов, он бежит вперед, он ловит врагов, говорит: «Вот я принес врага», и, соответственно, он получает всяческие поощрения и, таким образом, без какого бы централизованного управления страна движется в нужном для Кремля направлении.
Это сдирание культурного слоя с России, которое происходит сейчас, оно происходит как альтернатива застоя на фронте. Если бы российские войска заняли Харьков, не надо было одерживать победу над Людмилой Улицкой. Это всегда так. Все гибридные операции являются заменой неудач или застоя на фронте.
Когда, например, нам Кирилл Буданов рассказывал, что штаб Черноморского флота в Севастополе вынесли, и вместе с ним погиб глава Черноморского флота — это была та же самая гибридная операция, которая должна была замаскировать опять же, чтобы люди смотрели не на неудачное наступление, а вот на то, что у нас тут что-то получилось.
И гибридную войну ведут тогда, когда нет успехов в настоящей. Это слишком легкие победы — над Улицкой. И мы видим, как множится это количество легких побед. Это касается не только Улицкой, не только Быкова, не только Акунина. Это касается грандиозной эпопеи с «Би-2», когда вместо удач на фронте дали российским консулам, послам задачу бороться с тем, что составляет гордость современной российской в данном случае уже рок-культуры. И понятно, кто всем этим занимался в Таиланде. Потому что напоминаю, что предыдущая жертва была — Настя Рыбка, которая что-то писала про Дерипаску. И догадайтесь с трех раз, кто же тогда Настю Рыбку и этого Алекса Лесли депортировал из Таиланда, какой олигарх (намекну), и нужно понимать, что, видимо, те связи сохранились.
Или вот совершенно фантастическая история, когда судья Сормовского районного суда Нижнего Новгорода арестовал на 5 суток девушку Анастасию Ершову, у которой в ушах были сережки. Вы думаете, они были цвета радуги за пропаганду ЛГБТ? Нет, они не были цвета радуги, они были просто разноцветные. Если их внимательно посмотреть, то видно, что это не сережки цвета радуги.
То есть все эти операции на внутреннем фронте, с одной стороны, можно сказать, что это перед выборами — все стараются рассказать, какие они крутые, а, с другой стороны, у меня есть полное ощущение, что любая гибридная война начинается и успехи в ней предъявляются, когда нет успехов войне настоящей.
По той же причине разные процессы происходят внутри Украины. На этой неделе мы наблюдали очередную историю бесконечного сериала «Снимет ли Зеленский Залужного?» У меня был в гостях в понедельник Владимир Осечкин. Когда начали прилетать все эти телеграммы, когда телеграм-каналы начали об этом писать, и моей первой реакция было — что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Потому что давно президент Зеленский порывался это сделать, и давно ему сказали американцы твердое нет. Вплоть до того, что они сказали, что «вообще-то мы поддерживаем Украину, а не Зеленского. Это плохая идея снять Залужного», — сказали они.
Но оказалось, что история была, действительно, серьезная, о чем, кстати, написали гигантское количество американских газет, включая Washington Post, которая в последней статье написала, что Зеленский сказал, что отставка Залужного — дело решенное. Все ожидали этот отставки в пятницу на Ставке. Ставка прошла тише воды, ниже травы, никакой отставки Залужного не обсуждалось, обсуждалось положение на фронте.
Все началось со Ставки в понедельник. Я слышала разные версии. Все мы читали в иностранных газетах, которые сочли нужным обратить на это большое внимание, что якобы Зеленский пригласил Залужного в кабинет и предложил ему разные должности. Когда тот отказался, Зеленский сказал: «Все равно уволю!» Я слышала, что перед этим как раз была история на Ставке, где Зеленский попросил Залужного поддержать закон о мобилизации, который, понятное дело, непопулярен. И Залужный, понятно, сказал, что он не будет этого делать, после чего началась ссора. Залужный встал и пошел вон. После чего Зеленский вслух вслед ему закричал: «Я тебя уволю!» И также широко распространяется информация, что и Кирилл Буданов и генерал Сырский категорически отказались занять место Залужного.
Самое интересное — это, конечно, мотивация. Потому что те же самые американцы пишут, что Зеленский считает, что это из-за Залужного было неудачное наступление, что Зеленский столько дал оружия, и должно было быть все хорошо, если бы не Залужный.
Я только что говорила, как выглядит наступление в ситуации, когда в воздухе господствуют маленькие дешевые дроны, из которых в цель попадает если не каждый второй, то каждый пятый, потому что все-таки есть РЭБ, поэтому кто-то не попадает, — мы видим под Авдеевкой.
Конечно, можно сказать, что вражда между Зеленским и Залужным достаточно давняя. Потому что уголовное дело по оставлению Юга было возбуждено еще в марте 2022 года. С другой стороны, можно сказать, что дело все в электоральных предпочтениях, потому что рано или поздно в Украине будут выборы и по состоянию на сегодня генерал Залужный несколько популярнее президента Зеленского. И вообще президент Зеленский собирался проводить выборы до той поры, пока не подоспели опросы общественного мнения, когда оказалось, что он несколько отстает от Залужного по популярности. И после этого в офисе президента выборы резко передумали проводить, и сказали, что выборов не будет, пока не вернут Украины границы 91-го года. А поскольку возвращать в нынешней ситуации границы можно долго, то этот велосипед может ехать очень долго.
А поскольку схема довольно прозрачная, и западные страны тоже видят ее насквозь, вот эту тему: Давайте отменим выборы, чтобы сосредоточится на борьбе за демократию, и выборы проведем, когда Украина вернет себе границы 91-го года, то, соответственно, поддержка падает. И еще в апреле, когда срок полномочий президента Зеленского истечет формально, всё это будет еще хуже.
Но то, о чем я говорю, на самом деле тоже можно свести к ситуации на фронте. Потому что если представить себе победоносное летнее наступление Украины, то, конечно, все эти болячки так бы не активизировались, потому что речь в конечном итоге идет о простой вещи, что когда у вас страна воюет, то у вас значение военных резко возрастает, соответственно, даже если электоральное поле зачищено достаточно искусственно, то у вас все равно возникает два центра власти: один военный, другой гражданский. И у вас начинается ревность. Если бы речь шла о победоносном наступлении, если бы ситуация на фронте была другой, то, естественно, и внутри украинской власти ситуация была другой.
Хотя могу сказать, что единственно, что я согласна, что проводить выборы во время войны крайне сложно. Мы знаем, что война не способствует демократии. И демократия не способствует победам в войне. Это парадокс, который, скажем, римляне решали назначением на время войны военного диктатора, который имел абсолютное преимущественно над гражданской властью, которого все слушались. И, как мы знаем, что это кончилось в какой-то момент диктатор — звали его Юлий Цезарь, — сказал: «А я, пожалуй, тут задержусь». И задержались на 400 лет, пока не пала Западная Римская империя. И после этого на следующую тысячу продолжала существовать Восточная.
Но, тем не менее, на все эти совершенно объективные трудности, я не совсем понимаю… Вот война была совершенно грандиозным способом реформировать некоторые вещи в Украине. И, например, представьте, сказал бы президент Зеленский, что выборы нельзя проводить, но поскольку мы тут не по части власти, а по части спасения страны, мы образуем правительство национального доверия, приглашаем некоторых своих политических противников, а главное — приглашаем в него политических тяжеловесов с того самого Запада, частью которого Украина хочет стать.
Вот Борис Джонсон ушел в отставку — мы его приглашаем. Христя Фриланд канадская — мы ее приглашаем. Согласитесь, это была бы шикарная история.
На этом я кончаю вступительную часть. Но, может быть, одна вещь, которую я прибавлю, и она меня занимает, хотела бы я над ней подумать. Она вот как выглядит. Нам рассказывают следующую ситуацию. Украина хотела в Европу. Путин напала на Украину, потому что не собирался вступать в Европу. А Европа чего-то не очень хорошо помогает Украине. А вот сейчас, если еще в Европе придут правые, то будет совсем плохо.
И я подумала вот какую странную вещь. Действительно, понятно стремление любой современной страны в Европу — по той же самой причине, по которой в Европу стремится большое количество беженцев. Там всё хорошо, тепло, сытно и на халяву.
Но, с одной стороны, именно потому, что в Европе хорошо, сытно и на халяву, ленивая Европа не хочет воевать за сытную халяву, потому что те люди, которым сытно и на халяву, они не воюют. Это совершенно нормально. Они уже достигли всего. Зачем им воевать? Если они будут воевать, им будет хуже.
Та Европа которую мы видим сейчас, это совсем не та Европа, которая была в XVIII, XIX веке. Если бы Европа оставалась той, которой она была, когда она была страной военной конкуренции, то понятно, что положение Украины было бы гораздо хуже, чем сейчас.
Все говорят, что Европа должна отстаивать европейские ценности. Но вот если бы Европа вернулась к европейским ценностям XVIII, XIX века, то страна, которая находится в настолько тяжелом экономическом, политическом и военном, социальном положении, как Украина, у которой самой не хватает ресурсов воевать, хотя, возможно, эти ресурсы появятся, если в соответствии с рецептами генерала Залужного Украина перейдет на войну дронами. Но пока они не появились, страна, которая находится в таком положении была лакомой пищей, ее все раздирали на куски.
Та страна, которая находилась на месте современной Украины, называлась Речь Посполита, она в таких ситуациях и была разделена. И нельзя сказать, чтобы Австро-Венгерская империя и Германия помогали Польше. Нет, они от нее отдирали куски.
Мне кажется, что эта историческая коллизия заслуживает некоторого осмысления. Потому что все говорят, что вот придут правые в Европе, и они будут на стороне Путина. Я не знаю, на какой они стороне будут. Я думаю, что правые будут думать, прежде всего, скажем, об исламской иммиграции в Европе. Это более насущная проблема для них, чем Россия.
Но парадокс заключается в том, что если Европа станет той Европой, которой она была во времена военного прогресса и технологического прогресса 18-19 века и начнется война всех против всех, то Украина, конечно, будет кандидатом на разделение.
Если Европа останется той Европой, которую мы видим сейчас, которая ушла на пенсию, которая борется с гендерным неравенством, которая дает пособие иммигрантам и так далее, то она не будет чрезмерно поддерживать Украину. То есть она не заинтересована в том, чтобы ввязываться в войну по полной ровно в силу своей слабости, ровно потому, что деньги приятно тратить больше на собственных избирателей. И все рассказы о том, что Украина защищает Европу от Путина, вряд ли уже на европейских политиков действует. Хотя, конечно, от Путина можно ожидать чего угодно, тем не менее, мы интуитивно понимаем, что у Путина столько проблем в Украине, причем, даже без большой европейской помощи, что он их не сможет решить военными способами сами в течение нескольких ближайших лет.
А, во-вторых, даже если представим, что Путин каким-то способом победит, — ну да, он перестроил российскую экономику под войну, и теперь у него тоже этот велосипед едет, пока едет, но, тем не менее, вряд ли его амбиции выходят за пределы территории бывшего Советского Союза. Там, конечно, возникает проблема со странами Балтии, но старая Европа, все-таки понятно, считает, что Старая Европа — это одно, а страны Балтии — да, это, конечно, Европа и да, это, конечно, члены НАТО, но некоторые европейцы более европейцы, чем другие.
На этом ваша покорная слуга переходит к вопросам. Пишут: «Да, главный союзник Путина сейчас — Байден, который ничего не дает из наступательного оружия». Мы видим, что американские законодатели до сих пор не проголосовали за 60-миллиардный пакет помощи Украине. Я обращаю ваше внимание на слова Андрея Илларионова, который сказал в интервью «Дельфе», что он лично насчитал целых 4,2 миллиарда долларов тех денег, которые остались у Байдена в рамках тех денег, из которых оружие Украины и поставлялось до сих пор.
Я бы с удовольствием Андрея Николаевича попросила, чтобы он эти расчеты нам озвучил, потому что я не уверена, что там все поставки были открытые. Я просто не знаю, как это все суммировалось. Понятно, что если Байден хотел каким-то способом поставить оружие Украине, он бы мог это сделать, даже каким-то образом минуя конгресс.
Единственно, что меня смущает во всей этой истории, учитывая то, что я говорила об обстановке на фронте, — это то, каким образом это наступательное оружие может помочь. Потому что та бронетехника, которая была поставлена Украине, в основном осталась нетронутая и неиспользованная, потому что выяснилось, что бронетехнику эту дроны выносят, либо выносят минные поля. И уже много военных экспертов говорили, что те оборонительные сооружения, которые поставила Россия, не факт, что смогла преодолеть какая-то армия.
Да, остается вопрос дальнобойных ракет, тех самых условных «Томагавков» или «Атакамсов», которые Америка поставляла буквально в грошовых количествах, и того же господства в воздухе. В условиях новой войны дронов, судя по всему даже господство, грубо говоря, в высоком воздухе — потому что в нижнем воздухе господствуют дроны — не дает возможности продвигаться пехоте. А, как вы понимаете, самолет дрон сбить не сможет. Это даже не из пушки по воробьям.
Есть такая вещь, как вынести у противника стратегические склады. Это очень важная вещь, и я как раз забыла ее упомянуть, когда говорила в самом начале, Потому что, конечно, помимо того, что дроны делают на фронте, очень важно то, что дроны делают в тылу. С одной стороны, дрон весит очень мало и много взрывчатки в него не запихаешь, это не ракета, которая может взорвать целый завод. Но, с другой стороны, если этот дрон даже очень маленький удачно пролетает и попадает в нефтебазу, то газовое хранилище или самолет, у которого есть чрезвычайно уязвимые места и который стоит на открытом аэродроме, а не в капонире, они прекрасно горят.
И это тоже будет явно делать Украина. Эта зима будет явно отличаться. Это в свое время была декларируемая задача Залужным, стратегия, которая заключалась в том, что если стратегические склады, узлы на территории России подвернутся серьезным проблемам, то у Путина будет серьезный побудительный мотив закончить эту войну. Посмотрим, удастся ли это сделать. Пока мы видим слишком небольшое количество украинских дронов, чтобы позволить сказать, — это системная операция или просто небольшое количество дронов. Нельзя сказать, что это пиар-операция. Но это просто достаточно небольшое количество, чтобы создать возможность серьезного военного давление. Так же как на самом деле российские ракеты, которые с прилетают на территорию Украины, даже когда они попадают по военным заводам, когда они пытаются попасть довольно безуспешно по установкам ПВО в основном, их слишком мало, чтобы создавать серьезное военное давление.
Возникает ощущение у меня и не только у меня, что если бы против российской армии, условно говоря, сейчас воевала американская армия, то эффекта «Буря в пустыне» не получилось бы. Хотя получился катастрофический бы, конечно, удар по российским тыловым стратегическим пунктам обеспечения и возможно, в такой ситуации была бы российская армия полностью дезорганизована.
Я не вижу у Байдена большого злого умысла, который ему часто любят приписывать. Хотя я вижу следующее, что Украину посадили на военный велфер. Как устроен современный Запад? В XVIII, XIX веке, когда человек человеку волк, государство государству волк. Все всё пожрали, дальше то, что получилось, мирно живут до следующего хапка. И можно как-то сеять. А в современном мире, где все исполнены идеалов добра и гуманизма, смотрите, как интересно получается. Говорят: «Ой, бедные палестинцы, их надо поддержать. Мы их, конечно, никуда не переселим, мы им денег дадим, они будут вариться в собственном соку». И понятно, что дальше получается — 7 октября.
Вот происходит какой-нибудь голод в Африке. Ой, бедные люди надо их поддержать, давайте пошлем побольше продовольствия. Мы, конечно, будем распределять продовольствие через тех людей, которые являются влиятельными в этом куске Африки. А кто эти люди? Это те люди, которые отвечают за голод. И, соответственно, голод становится вечным, потому что те люди, которые обращались плохо со своим населением и не давали нормально развиваться, они теперь имеют в своих руках самую главную дубинку, самый главный пряник — еду, с помощь которого они могут это население продолжать удерживать в полностью зависимом от них состоянии.
И то же самое получается с военной помощью Украине. Украине дают ровно столько, сколько нужно, чтобы она могла защищаться от российской армии и получается, что обе армии перемалывают друг друга. Для Путина это не так тяжело, хотя достаточно тяжело и не случайно, надежды, связанные с Надеждиным — это очень неприятный сюрприз, видимо, электоральный для администрации президента. Тем не менее, для Путина в этом смысле… колониальная война, когда не такое большое количество ресурсов нации отвлекается на эту войны. И, более того, в соответствии с кейнсианскими заветами это даже поддерживает на плаву экономику, хотя создает сильные перекосы в некоторых вещах. Насколько я знаю, у Путина уже начались проблемы с вербовкой новых контрактников, потому что сильно задравшиеся зарплаты в гражданском секторе теперь делают работу на гражданке сопоставимо выгодной с тем, чтобы пойти с тем, чтобы наняться и погибнуть где-нибудь в окопе.
С украинской стороны получается, что люди уезжают с Украины, Европа получает рабочие руки, Европа получает бежнецев с правильным цветом кожи и с правильным настроем работать. То есть очень хорошо особенно Германии и Польше, просто замечательно. Ничего лучшего не надо просить.
Соответственно, украинская экономика истончается. Украинское население истончается. Прекратить войну власть украинская не может и не хочет, потому что как только власть в такой ситуации прекращает войну, она проигрывает выборы. А любая демократическая власть думает в горизонтах выборов. Думает, сколько получить ей лайков сейчас и как выиграть выборы через год. Это не потому, что она такая плохая, просто если она будет думать не об этом, а о чем-то другом, придет другой политик, который выиграет выборы, потому что он думает об этом. Это одна из главных проблем демократии по сравнению с диктатурой или монархией, потому что авторитарная власть может думать в других рамках. Она сходит с ума по-своему.
Получается, что Украина оказывается на таком военном велфере, который бесконечно истощает Украину, ослабляет в конечном итоге Россию. Ну, что могут сказать окрестные страны? Чашечку кофе.
Если Путин, черт его знает, нападет он на Европу или нет, то в такой ситуации точно не нападет.
Спрашивают меня, была ли я на съезде иноагентов. Я сижу, пишу книжку о конце Римской империи. Две книжки я закончила. Параллельно пытаюсь повесть писать. Господа, мне не до съездов. Я съезды ненавижу, причем любые, извините.
— «Надеждина допустят, ведь через него надеются завлекать граждан на избирательные участки для легитимизации царя».
Я не знаю. Давайте подождем, допустят Надеждина или не допустят. Я считаю, что Кремль не играет в сложные игры. И что в этой ситуации Надеждина допускать побоятся. Посмотрим. Я думаю, что когда снимут Надеждина, то через день о нем все и забудут. Но дело в том, что он выполнил свою роль. Он показал, что стоят сотни тысяч в очереди, чтобы отдать за него голоса. И это означает, что спрос на это, что предлагает Надеждин, очень высок.
— «Стоит ли мне выходить из гражданства СССР и РФ или это все-таки то, чем имеет смысл дорожить. Мне кажется, страна немного проклята».
Для начала, насколько я понимаю, выходить из гражданства РФ — это очень тягомотное занятие. Это как перед началом сессии обегать все библиотеки, все спортзалы и получить везде квиток… Много денег, как я понимаю, на это надо, и много душевных сил, которые можно потратить на что-нибудь другое.
Что касается то, что страна «немного проклята», вы знаете, в краткосрочной исторической перспективе ситуация, конечно, ужаснейшая. Могу сказать, что давно все идет в плохом направлении, но с той скоростью, в которой всё идет в плохом направлении сейчас, это мне все напоминает погружение в черную дыру. Кажется, что сейчас дно будет достигнуто, но оно все время отдаляется на какое-то бесконечное расстояние.
Но вообще я напомню, что страны, они довольно живучие существа. Иногда они, конечно, как Римская империя исчезают без следа. Но очень часто они переживают совершенно невероятные обстоятельства. И я совершенно не исключаю, что люди, которые сидели в Испании при Франко и говорили: «Ох, как плохо-то». Потом смотришь, Франко скончался, люди взялись за ум, и всё вроде как пошло неплохо.
И, я думаю, что тем людям, которые в Германии 39-го года наблюдали за Гитлером, им казалось, что Германия тоже обречена. А вы не представляете, что в этот момент писали о Германии. Какие книжки выходили о Германии сразу после войны. Если я не ошибаюсь, есть просто великая книга Шурера, которую я недавно читала. Там очень долго рассказывается, какие немцы, обреченные по генетической своей природе и по культурному году, как они все стремились к тому, что у них все должно быть закончено фюрером.
Поэтому единственное, что я могу сказать в такой ситуации, что, во-первых, не существует никаких национальных характеров, если вы, конечно не завзятый нацист и расист. Национальные характеры очень сильно меняются. Я могу привести два прекрасных примера. Жили-были свободолюбивые греки в Афинах, которые изобрели демократию, а потом из этих свободолюбивых греков получились раболепные византийцы, те же самые греки. Более того, это получилось не то что на притяжении нескольких столетий, это случилось на протяжении одного поколения. Те самые свободолюбивые греки, когда к ним в город пришел завоеватель Деметрий, постановили, что Деметрий Полеоркет — у Плутарха это очень хорошо описано, — он равен богам, что его шаг божественен, что каждое слово, вылетающее из его уст, божественное. И это делали те самые потомки Алкивиада и Фемистокла, которые, казалось бы, нам подарили ту самую демократию.
Другой пример, как Средневековье европейское издевалось над евреями, называло их трусливыми. И понятно, потому что если ты живешь в гетто, и за единственное твое смелое выступление может пострадать все гетто, не только твоя семья, а могут вырезать всех, то как-то не оправдывается быть смелым. А когда те же самые евреи переехали в Израиль, оказалось, что они противостоят с большим плюсом большому количеству арабских армий.
Так что национальный характер, он очень сильно зависит от того, как складываются обстоятельства. Другое дело, что всласть поощряет в своих гражданах. Потому что та эпидемия доносительства, которая сейчас существует в России, то количество людей, которые быстро вспомнили, как оно было в 30-х годах и присоединились к травле Зощенко и Ахматовой, в данном случае — к травле Улицкой и Акунина, оно, с одной стороны, удивляет, а, с другой стороны, когда я думаю, что в Британии в тот же момент отменяют Джоан Роулинг или какой-нибудь не в меру бдительный человек пишет, что «Анкл Бенс», он внушает расовые стереотипы, безобразие! Надо снять его с производства, поменять марку. И какое-то количество оглашенных людей радостно к этому присоединяются, то ты понимаешь, что желание человека написать донос есть желание интернациональное. Ты думаешь как раз о том, что в одних случаях такого рода поведение поощряется, а в других — нет. И думаешь, как удивительно это поведение поощряется на Западе очень часто в той среде, которая себя считает максимально прогрессивной и либеральной.
Ребята, посмотрите, у вас краешек пионерского галстука не торчит?
— «Юлия, вы имперка, вы не имеете права… по Украине». Вот это тоже интересный случай, когда человек совершенно серьезно заключается в том, что кто-то не имеет права говорить про Украину. Я должна этого человека огорчить, что, во-первых, всё, что происходит сейчас в Украине, важно для России, а все, что происходит в России, важно сейчас для Украины, потому что это имеет прямую обратную связь с фронтом. С помощью войны обе страны неразрывно связаны. Это, во-первых.
Во-вторых, это какой-то очень странный провинциальный взгляд на жизнь. Я никогда не видела от американца или человека, живущего в Америке, хотя у меня довольно много слушателей в Америке, в Англии, в Израиле, фразы: «Юля, вы не имеете права говорить об Израиле, потому что вы там не живете». Или: «Юля, вы не имеете права говорить о США, потому что вы не американка». Я в Древнем Риме тоже не была. Я имею права писать о Древнем Риме?
Дело в том, что люди, которые искренне считают, что говорить о какой-то стране могут только граждане своей страны, они заранее принижают свою страну, на мой взгляд. А американцы имеют право писать об Украине? Вот сейчас, собственно, пересказывала, что пишут американцы.
Спасибо большое! Это была Юлия Латынина.
Вот мне тут пишут: «Объясните, пожалуйста, кто-то Юлии Леонидовне, что Запад Украину не сливает. Заела пластинка, что ли?» Понимаете, я же не говорю, что Запад Украину сливает. Я просто констатирую внимание уважаемого нашего слушателя. Может быть, мы с ним живем в разных реальностях. Может быть, Запад поставил Украине «Томагавки», а я и не слыхала. Может быть, Америка поставила Украине 2 тысячи «Атакамсов», а я пропустила это замечательное событие. Может быть, сенат и конгресс приняли план помощи Украине на 60 миллионов долларов? А путинский военный бюджет — 120 миллиардов долларов минимум. А те 60 миллиардов долларов, которые дадут США, если дадут, не все пойдут на военные нужды, хотя 50 миллиардов долларов дала Европа.
И я повторяю, что на фронте имеется стратегический тупик. Может быть, у вас какие-то другие сведения, может быть, вы живете в каком-то другом мире. Вот Путин жил в мире, в котором через три дня он возьмет Киев. Может быть, вы живете в другом мире, в котором уже Украине поставили «Атакамсы», «Томагавки» и завтра Татарстан будет свободным. Может быть, вы что-то знаете, я не знаю.
И те вооружения, которые Запад поставляет Украине, вполне достаточны для поддержания стратегического тупика, для того, чтобы Путин дальше не продолжал успешного наступления. Более того — ужас! — генерал Залужный пишет то же самое. Как я понимаю, это является главным разногласием между ним и Зеленским, потому что он считает, что если бы не Залужный, Украина бы сейчас наступала. Генерал Залужный тоже не пишет, что Запад Украину сливает, но то, что он написал в своей статье, де-факто означает, что дайте мне 5 месяцев — и Украина будет способна с помощью дронов защищаться сама.
Но замечание этого человека очень любопытно тем, что мы очень привыкли, что это только автократы живут изолировано в мире. Мы все смеялись в начале войны над Путиным, которому Медведчук рассказывал, как его все ждут, эфэсбэшники рассказывали, как его все ждут. Шойгу рассказывал, какая у него прекрасная армия. Получилось немножечко по-другому.
Но оказалось, что люди, которые сбились в коллектив, ожидающие каких-то приятных новостей, тоже способны своими ожиданиями жить в альтернативном мире. Всем, кто пытается их привести в чувство типа Алексея Арестовича, говорят: «Да ты российский шпион!» И этот альтернативный мир так силен, что он, в том числе, давит на политиков и заставляет их предпринимать некие иррациональные шаги, потому что любой демократический политик думает о том, как получить лайки.
Хороший вопрос: «Ответит ли Байден и как на убийство трех американских военнослужащих. Иранская милиция, испытывая очередной раз США на прочность, убила на американской базе уже на этот раз военнослужащих. В принципе, при том же самом Трампе это было абсолютное объявление войны. Да что там при Трампе, это всегда была такая красная линия, которая в то самое время, когда все были злые и голодные и прогрессивные и когда были государство государству волк, никогда не спускали.
Я в разговоре с Алексеем Арестовичем рассказывала прекрасную историю о том, как абиссинский негус похитил несколько британских дипломатов и держал их в Абиссинии в сотнях километров на нагорье побережья, и как британские войска под командованием генерала Напьера пришли, высадились, прошли эти несколько сотен километров по абсолютно непроходимым горам, продолжили с собой железную дорогу. Негус покончил жизнь самоубийством. Дипломатов освободили. Соответственно, вот сейчас не времена генерала Напьера, сейчас не времена генерала Китченера.
Насколько я понимаю, ходят такие слухи, что акция возмездия решена и в ближайшее время нанесет Америка какой-то удар. Если этот удар будет нанесен, то, я думаю, что это будет удар не по самому Ирану, а по каким-то его союзникам, таким образом, чтобы можно было сказать, что типа «мы ответили», но при этом дальнейшей эскалации избежать.
Это проблема, которая существует во всем мире, поскольку процветающие государства не хотят воевать. Соответственно, в мире, где не воюют сильные, воюют хулиганы, что мы и наблюдаем.
Вопрос Николая: «Авиация сможет решить проблемы дронов?» Авиация по определению не сможет решить проблему дронов. Авиация большая и дорогая, а дроны маленькие и дешевые. Летают они на разных высотках. Если вы представляете процесс сбития многомиллионной ракетой маленького дрона за 30 евро, так таких, извините, не напасешься.
Проблему дронов может разрешить только одна вещь, которая называется РЭБ, потому что дрон, который управляется оператором, он может быть дорогой, и тогда на него РЭБ не действует. Но мы разговариваем сейчас о дорогих дронах типа «Байрактара». Мы говорим о массовых дешевых дронах.
В начале этой войны я написала большую статью про РЭБ российской армии, в которой над российским РЭБ очень смеялась и рассказывала, почему он не будет действовать. Все технические положения той статьи полностью оправдали, а вся эта статья на сто процентов не верна. Каким образом? Потому что все технологические проблемы, которые я описывала, относятся к дорогим дронам. На них РЭБ либо не действует, либо, если он действует, то он получается такой дорогой и мощный, что его легко вынести ракетой, которая идет на его излучение.
А вот если у вас масса копеечных дронов, то вы просто их не успеваете ловить. Это главное принципиальное изменение, которое произошло во время этой войны. Дорогие дроны и до этого были, а вот эта дешевая мелочь, «семечки» — это открытие этой войны.
Да, конечно, на них РЭБ будет действовать, но на РЭБ в свою очередь находится другой ответ, который называется искусственный интеллект. И под искусственным интеллектом я не имею в виду искусственный интеллект уровня того, который управляет «Теслой», который имеет гигантские мощности. Никаких сложностей, для которых нужны другие мощности, не нужны. Нужна очень примитивная штуковина, которая имеет банк данных, в котором с разных сторон сфотографирован танк или бронетранспортер, и маленький алгоритм, что если ты видишь, что похоже на эту «коробочку» — лупи по ней.
— «Юлия, какой наиболее реальный сценарий войны в Европе следующие 20 лет, о котором все говорят?» Во-первых, я не вижу, чтобы все говорили. Много европейских политиков говорят, действительно, что Путин может напасть. Во-первых, это совершенно резонные слова, потому что неизвестно, что ждать от Путина. Во-вторых, самое простое: а как заставить людей снова платить деньги на армию? Потому что они хотят деньги на социальные пособия, а не на армию. Сказать, что Путин нападет. Нельзя же сказать, что будут внутренние беспорядки и отряды исламские, которые будут нападать — это будет неполиткорретно, тебя сразу же отменят. Поэтому над сказать, например, что нападет Путин.
— «Взятие «Би-2» за три дня провалилось». Да, там же абсолютно детективная история. Спасибо Максиму Кацу, всем людям, которые принимали участие в процессе. Там еще было очень смешно, что те люди, к которым первоначально обращались «Би-2», они состояли на связи, мягко говоря, с российскими консулам, и консулы не могли поверить в свое счастье.
— «Была ли эта СВО неизбежна, учитывая личность Путина». Вопрос не маленький. Путин в начале 2000-х годов это совсем другой Путин, чем сейчас. Путин оппортунист. Путин в 2000-х годах хотел вступать в НАТО, думал, что Запад силен. Если мы отмотаем 30 лет назад при том самом Ельцине, на которого все показывают пальцами (я иногда показываю пальцем), потому что Советский Союз развалился не в силу исторической необходимости, а потому что несколько крупных партийных начальников, которые сидели на своих делянках, поняли, что они могут этот коврик из-под Горбачева выкинуть и стать собственниками удельных княжеств. И для Ельцина важнее было иметь свою власть, чем сохранять не очень хорошую страну, которая, тем не менее, могла развиваться в довольно правильном направлении, и развал которой автоматически уничтожил существующую систему управления и погрузил все земли этой страны в сравнительный уровень дикости, потому что государство исчезло. И значительное количество территории, на которой это всё развалилось, сейчас управляются даже хуже, чем во времена Брежнева. Это касается не только России. С Беларусью сложный вопрос, наверное, баш на баш. Среднеазиатских республик точно касается.
Тем не менее, если мы 97-й, 98-й год посмотрим, мы увидим, что нет никакой границы между Россией и Украиной физически. Значительное количество людей ее просто не замечает, как нет сейчас границы между Германией и Францией в Европе.
И дна из причин, по которой этого нет, помимо всех других, заключается в том, что Россия поставляет Украине очень дешевый газ. И все украинские политики в этот момент, как Россия сидит на газовой трубе и из-за этого проистекает очень многое в российской политике, так украинские политики сидят на российской газовой трубе, и из этого проистекает очень многое в украинской политике.
У меня вопрос: Если ли говорить о Путине, как о стратеге, зачем было Украину снимать с российской газовой трубы? Вот Путин, когда пришел, он стал требовать от Украины все больше и большее денег за газ. Так ему шашечки или ехать? Вот представьте себе, что Украина как в 90-е годы потребляет 70 миллиардов кубометров российского газа, что совершенно излишний объем, и все украинские политики по-прежнему не могут жить без российского газа, который является самым главным фактором зависимости от России.
Просто это к вопросу о стратегическом планировании Путина. В тот момент, когда он пришел и повышал деньги за газ, он явно думал о том, как бы «Газпрому» или тому, кто стоит за «Газпромом», заработать побольше денежек. Он думал о том, как построить дворец в Геленджике. Явно, кстати, собирался уходить на покой, потому что дворец строился для президента, который отпахал как раб на галерах, остается арбитром, а тут на хозяйстве кто-то трудится.
Но самым главным фактором было то, что Путину отказали в приеме в НАТО. Фактически заранее выдали Ельцину членство в «восьмерке», когда посмотрели, что делает Путин внутри России — та же самая посадка Ходорковского — сказали: «Парень, ты тут рылом не вышел». И он очень обиделся.
Второй фактор — что Путин, будчи оппортунистом, заметил те тенденции в развитии Запада, которые мы только что обсуждали.
— «НАТО создавалось для противостоянии СССР. Россия стала наследником Советов. Что за бредовая идея, что Россию кто когда-либо взял в НАТО. Это же абсурд. Валерия».
Понимаете, какое дело, международные институты, будчи раз созданными, очень часто продолжают влачить свое существование неизвестно для чего. Тот же самый МВФ и Всемирный банк создавались во времена Бреттон-Вудской системы. Она давно умерла, а МВФ продолжает существование. Так устроены некоторые международные институты: ООН, МАГАТЭ и другие всякие ЮНЕСКО. НАТО как раз искало свою цель. И никто иной, как Ельцин выражал эти соображения, что почему бы России не вступить в НАТО. И да, Путин до 2003 года, по-моему, даже до 2005 не то что говорил, а даже иногда и публично говорил. И более удивительные вещи на свете происходили.
— «Почему Медведев не выдвинулся на выборы?» Медведев как раз очень хотел, я думаю, выдвигаться. Весь его Твиттер, все его безумие, мне кажется, это рано для того: «Привет! Здрасьте! Я еще здесь. Я тоже могу поучаствовать в выборах».
— «Принимает ли Запад выборы в России?». Современный Запад признает выборы где угодно, в том числе и в Зимбабве.
— «Владимир Соловьев распространяет информацию о том, что Борис Надеждин финансируется Михаилом Ходорковским». Меньше слушайте Владимира Соловьева и меньше читайте за завтраком советских газет.
— «После выборов — мобилизация. Спасайся, кто может!» Это может быть, поскольку Путин потратил свои резервы, и у него нет возможности наступать без набора нового пушечного мяса, понятно, что до выборов мобилизации точно не будет, а если очень загорится Путину наступать, то наступление невозможного без усиленного набора. Может быть, это будет решаться за деньги.
И последний замечательный вопрос, который у меня есть: «А правда ли, что Надеждин — это Пригожин после пластической операции?»
Мне кажется, что на этой гениальной мысли мы и должны закончить этот эфир. Спасибо всем, кто был с нами!
Приходите завтра слушать Григория Юдина. Мы будем обсуждать важные вопросы, которые я сегодня не обсуждала.