«Код доступа»: Нация Логоса
Украина будет стоять в стратегической обороне. Крайняя линия этой обороны проходит по Днепру. Это не значит, что до нее Путин дойдет, но он будет пытаться. К этому надо готовиться, а не рассказывать про границы 91-го года, что сейчас Украину завалят оружием. Полагаться, в первую очередь, на себя. Как полагается на себя Израиль…
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа! Это Юлия Латынина и «Код доступа», как всегда, в это время по субботам. Правда, у нас сейчас варьируется то 7 по Москве, то 7 по Киеву. Так что будем экспериментировать, какое время лучше. Пишите. Не забывайте задавать вопросы. Несколько самых лучших вопросов будет озвучено в конце передаче. Мне гораздо больше нравится быть в диалоге, чем в монологе. И давайте с помощью вопросов создавать диалог.
Сначала я скажу несколько важный вещей, который важно констатировать на этой неделе. И первая вещь, которая меня поразила, это история в Израиле, где трое заложников сумели сбежать от хамасовцев во время боев в районе Шеджая. Но солдаты ЦАХАЛа приняли их за хамасовцев и застрелили. Собственно, это была очень тяжелая ситуация. Как раз боевики вылезали из тоннелей. Вот эти люди вылезли из тоннелей. Там был перекрестный огонь, там было много боевиков. Двое евреев и один бедуин из очень проблемного клана.
Весь Израиль в трауре. И я вот думала, каким мужеством надо обладать, чтобы в подобной ситуации признать свою ошибку и не свалить все на ХАМАС.
В той ситуации одичания и коллективного вранья, в которое все больше погружается человечество, посчитайте страны, кто бы не сумел в этой ситуации сладко соврать? Вы представляете, какие аргументы? Ну, давайте скажем, что это ХАМАС. Мало ли ХАМАС убивал. Огорчать народ нельзя, надо крепить единство нации. Нельзя давать пищу вражеской пропаганде. Вообще тогда будут говорить, что евреи сами себя 7 октября перестреляли. Потом это же бедуин — вообще беда, политически не вовремя. Давайте подождем. Мы пострадавшие, нам всё можно…
Помните, как с ракетой в Константиновке, я уж не говорю о Путине, у которого бомбили Мариуполь сами украинцы.
Вот нельзя. Даже минуты сомнения не было. Не соври, потому что ложь разрушает. Потому что на другом конце тех, кто начинает врать о фактах, потому что не время, потому что народ не поймет, потому что лайки не достанутся, потому что враги используют, — потому что на другом конце тех, кто так говорит — Путин и ХАМАС и даже эти сумасшедшие леваки в западных университетах, хамасовские союзники. Вот вся эта публика, которая надеется ото всех оторваться, которые одним изящным движениям языка думают, что брюки превращаются в шорты, которые считают, что как описать реальность, так она и поедет. Она не поедет. Обязательно разобьется о бетонную стену.
И вот две вещи я хочу сказать. Первое: большим мужеством и высоким совокупным интеллектом, нетерпимым ко лжи, надо обладать, чтобы в такой ситуации не соврать в современном мире, где повсеместно уничтожают правду и насаждают групповую принадлежность.
Я помню, как-то давным-давно я дискутировала еще на «Эхе Москвы» с Мединским. Он еще не был министром культуры. Когда мы сошли вниз, я на него посмотрела и говорю: «Ну, вы же врете. Вы же понимаете, что вы врете». А он говорит: «А правды не существует. Правда — это то, что в данный момент в стране». И я обалдела. Я подумала: нифига себе человек сказал! И я даже не могу этого пересказать, потому что этому никогда не поверят. И зачем он мне так раскрылся?
А потом я смотрю, что это его любимая цитата, которую он не то что где-то тайно говорит, а все время постоянно повторяет, что правда — это то, что нужно в данный момент. Это как Березовский, который в одном суде говорил, что он не имеет никакого отношения к «Сибнефти». А потом на другом суде в той же Англии говорил, что да, он хозяин «Сибнефти» и удивлялся очень, что суд проиграл.
Я здесь на этой передаче не буду врать вам сознательно. Я могу ошибаться, я могу неправильно рассчитывать, я могу увлекаться, я могу некоторые вещи смягчать. Это правда, потому что ситуация взрывоопасная. Но вот если я считаю, что это так, я буду говорить, что это так, а не эдак. Мне будет плевать на рейтинги, мне будет плевать на чьи-то чувства. Потому что, еще раз повторяю, господа, вранье убивает. Вранье убило Советский Союз. Мы видели, как занимается враньем путинская армия, и все остальное это тоже вранье.
Я хочу нажать со специальных вещей. Потому что ситуация такая… Мы видели, как выступал Путин. У него не было в прошлом году пресс-конференции, потому что ему нечего было сказать. В этом году он повторил к Украине свои требования: демилитаризация, денацификация и невступление в блоки. Это значит, что он будет пробовать наступать. Нельзя сказать, что он сейчас наступает на фронте. Хотя генерал Сырский говорит, что он наступает. Но, насколько я понимаю, это все те же остатки резервов, которые были очень сильно потрачены под Авдеевкой. Это они пытаются понять, где есть слабые места.
Тем не менее, Путин, если он умный, я бы сказала так, он встанет и простоит весь год 24-й в стратегической обороне тоже, пытаясь нащупать какие-то слабые места. Украина становится в стратегическую оборону. Это самое умное, что она могла сделать. На самом деле генерал Залужный уже давно стоит в стратегической обороне. Но там были серьезные политические разногласия, потому что политики требовали наступать.
Насколько я понимаю, наконец, генерал Залужный с помощью американцев доломал политиков. Украина будет стоять в стратегической обороне. Крайняя линия этой обороны проходит по Днепру. Это не значит, что до нее Путин дойдет, но это значит, скорей всего, учитывая, что он считает, что карта поперла, он будет пытаться до этой линии дойти. К этому надо готовиться, а не рассказывать про границы 91-го года, что сейчас Украину завалят оружием. Полагаться, в первую очередь, на себя. Как полагается на себя Израиль. И, собственно, именно поскольку он говорит правду и поскольку он полагается на себя, он сейчас разбил ХАМАС. Конечно, это не конечная победа. Это еще несколько месяцев боев, зачисток.
Обратите внимание, что боевики ХАМАС сдаются, это означает, что структура ХАМАС разгромлена, что они дезорганизованы, что не имеют связи с руководством. Поэтому они сдаются.
Что касается Путина, то сейчас он наступает под Авдеевкой. Я буду говорить о том, как его предыдущие волны наступления были разбиты с помощью дронов, точнее, было перемолочено гигантское количество бронетехники. 70% было уничтожено дронами, 30% минами.
Обратите внимание, что происходит сейчас. Путин снова сменил тактику. Тактика заключается в том, что пользуясь отсутствием у Украины снарядов — в предпредыдущий раз Германия передала Украине аж 250 снарядов, потом, правда, передала 8 тысяч, — отсутствием, соответственно, контрбатарейной борьбы, российская артиллерия за 20 километров от фронта сосредотачивается на конкретном опорном пункте. Она его выносит, она его полностью перемешивает. После чего идут РЭБ, идут солдаты малыми партиями. Она лишает его какой-либо связи с окружающими пунктами. Это долго, это муторно, но это делается, в первую очередь, благодаря отсутствию у Украины снарядов.
И хотя в этой ситуации принято, наконец, правильное решение, что бы там не говорили политики… Хотя принято оно Залужным давно, но, наконец, она просто продавлена на уровне построения тех долговременных укреплений, о которых так долго говорил Алексей Арестович.
Все, что давно хотел Залужный, все, что давно говорил Алексей Арестович, публично озвучивал, — все, наконец, постепенно начинает… И вот газета The New Times… стратегия американцев — мы к ней еще подойдем, — если Украина сумеет успешно простоять в стратегической обороне этот год, то пыл Путина можно будет охладить и навязать Путину переговоры, вот такая перспектива.
А теперь, собственно, посмотрим, как она сложилась. Перенесемся на год назад, когда Путин претендовал на звание лузера года. Блестящий план взятия Киева за три дня оказался, мягко говоря, основанным не незнании местных реалий. Его план продолжить сухопутный коридор до Молдовы, отрезать Украину от Черного моря туда же отправился, по адресу «русского военного корабля». Наступления на Донбассе захлебнулись. Его войска бежали из-под Харькова, отступили из Херсона. А его блестящий план отодвинуть надо от своих границ привел к вступлению Финляндии и Швеции в НАТО.
Год назад Путин находился в полной международной изоляции. Китай не торопился за него вступаться. Владимира Зеленского встречали в мировых столицах аплодисментами как второго Черчилля. Зеленский требовал границ 91-го года, суд над военными преступниками, репарации. И это было на закуску. Потому что далее шла о денуклеаризация России, «чей Татарстан?» и так далее. Генерал Залужный просил у союзников 300-400 танков, 300 орудий и 500-700 БМП и утверждал, что этого достаточно для разгрома российской армии и прорыва сухопутного коридора.
И в этой ситуации в конце прошлого года США попытались тайно прощупать Путина на предмет переговоров. Это была самая встреча Бернса в Стамбуле с Нарышкиным. Это очень важный момент, на котором я бы хотела чуть дольше остановиться, потому что я одна из первых рассказывала об этой встрече и меня удивило обилие о ней информации. Сейчас я понимаю, что это обилие информации было не случайным, оно текло с российской стороны. Российская сторона специально огласила факт встречи, чтобы продемонстрировать, что США готовы идти на уступки за спиной Украины. И, собственно, Путин тогда даже не принял эти переговоры. То есть США пришли, что-то предложили, и для Путина это был очень важный знак, что США готовы на переговоры за спиной Украины. И де-факто США, получается, предложили Путину страховку. Путин понял, что в самом крайнем случае Крым и Донбасс ему оставят. Даже если его армия потерпит поражение и сухопутный коридор будет прорван, то он всегда сможет вернуться: «А теперь, ребята, давайте поговорим!»
Собственно, после этой стратегической ошибки с переговорами США принялись вооружать украинскую армию. И, конечно, целью этого перевооружения было дать ВСУ рассечь сухопутный коридор, поставив Крым под удар, и тем склонив Путина к переговорам.
Задача восстановления границ 91-го года США, как мы теперь понимаем, никогда на ставилось и не подразумевалось. Цель была такая: Принудить Путина к переговорам, поставив под удар жемчужину его сердца — Крым. Потому что без сухопутного коридора и с разрушенным мостом Крым без переговоров стратегически обречен. И, с другой стороны, у Путина, получается, была эта страховка. Он понимал, что даже если прорвут коридор, ну что ж, а теперь, ребята, давайте договариваться. Вот такую страховку ему обеспечивали.
Прошел год. Летнее наступление ВСУ не удалось. Можно как угодно это называть и рассказывать, что и не планировали наступать, но всем известно, что наступать планировали. Переписать не удастся. Если бы идея была такая, что стоять в стратегической обороне, а сейчас постфактум кажется, что это, может быть, была более здравая идея. Но это война.
Тогда самым невероятным оптимистам, не то что вашей покорной слуге, которая по образованию филолог, а высоким дядям на военных играх в американских кабинетах, на германских военных играх (там специально проводились) Генеральному штабу Украины, да и, более того, Генеральному штабу России, который сидел и трясся, казалось, что ВСУ сейчас вполне возможно добьется успеха в наступлении. Но ВСУ не смогли взломать российскую обороны благодаря радикальной перестройке российской армии. Потому что пока вагнеровцы и зэки «покупали» Путину время под Бахмутом, российская армия закопалась в землю. Ваша покорная слуга все время говорила: Смотрите, под Бахмутом зэки «покупают» Путину время. Мне говорили: Да не, это ты преувеличиваешь.
Проложила сотни километров минных полей, сумела обмануть спутники, перекопав лесопосадки по линии фронта. В них были построены мощные укрепления, не видимые сверху со спутников. Российские вертолеты получили ракеты, которые позволяют обстреливать противника с 18 километров. Напомню, этого не было в начале войны. Этот вертолет трудно сбить ответным огнем из ПЗРК. И, конечно, те самые планирующие бомбы, которые переделаны из старых бомб. Обзавелись они крылышками, простейшими системами наведения. Соответственно, они могут прилететь 50 километров, и Путин если не получил превосходство в воздухе, то он получил возможность безнаказанно наносить воздушные удары с расстояния 50 километров.
Да, это очень дешево, это сделано из пуха и перьев. Так это же война. Если это дешево и работает, как мы будем об этом говорить в ситуации с дронами, с дроновой революцией, которая происходит на наших глазах, — так это же самое шикарное, что найдешь…
Кстати говоря, о дронах, тут можно сказать важную вещь, что Путин радикально увеличил их производство. И дроны от отчаяния первыми принялась делать Украина, и за короткое время в украинских гаражах было сделано около 200 разновидностей дронов, которые собраны в основном из Китайских дешевых деталей.
И вот год назад казалось, что есть заржавленная, неповоротливая тоталитарная российская машина, и она, конечно, будет неспособно воспроизвести эту бьющее фонтаном разнообразие. Вот действительность оказалась ровно противоположной. Украинские дроны по-прежнему собираются в гаражах. Путин одну за другой запускает мощнейшие фабрики. Вот у нас тут был Юрий Луценко, экс-генпрокурор Украины. Напомню, что это человек, который провел в качестве добровольца и дроновода под Бахмутом несколько месяцев. И если в Бахмуте соотношение дронов было 10 к 1 в пользу Украины, то уже под Авдеевкой это было 1 к 5 в пользу России.
Военное преображение опиралось, в первую очередь, на преображение экономическое. Потому что российская экономика не просто перестроилась, она растет на военном кейнсианстве. В депрессивных регионах люди получили возможность пойти в армию и заработать там столько, сколько они никогда не видели. Если их убьют, их семьи получат больше, чем они могли заработать за всю жизнь.
На военных заводах выросли зарплаты. Более того, зарплаты выросли на фабрике в Иваново, где шьют трусы, потому что она должна быть конкурентной с военным заводом. Девальвация рубля немедленно оживило местное производство, сделало него конкурентоспособным с импортом, объем которого резко упал. А самое главное, что западные санкции оказали на российскую экономику воздействие, могучее бесспорно, просто не то, которое задумано их авторами. Хотели как лучше, а получилось, как всегда.
Действительно, оторвали экономику России от Запада, зато соединили ее с экономикой глобального Востока и Юга. И российская экономика не бог весть, как изощрена. Она в XVIII веке экспортировала лен и пеньку, а в XXI веке продолжает эксплуатировать нефть и газ.
По итогам санкций оказалось, что Запад утратил монополию на развитую экономику, которая испытывает большую потребность в сырье. Запад попытался построить через океан плотину, а плотина дошла только до средины океана. Плотина стоила очень дорого Западу, не очень, но дороговато. Практический ее результат заключался в том, что она обеспечила конкурентные преимущества экономики Китая и Индии, особенно Индии, которые дешевле покупают российскую нефть и тут же продает ее Западу.
О так называемом теневом флоте танкеров. Напомню, что теневая составляющая этого флота просто тупо состоит в том, что это танкер, который зарегистрирован на какую-то страну, которая не входит в Евросоюз и, соответственно, не участвует в санкциях — условно говоря, эта страна может быть Занзибар. Вот он приезжает в российский порт, вот он уезжает из российского порта, еще в море, как правило, выключается транспондер и плывет, куда он хочет. И сделать ничего нельзя.
Но это еще цветочки. Потому что оказалось, что западная экономика деиндустриализована. Во второй мировой, в тяжелейших условиях англичане с нуля в несколько месяцев наладили выпуск тысяч бомбардировщиков для массовых бомбардировок немецких городов. А сейчас Запад не в силах произвести для Украины миллион снарядов, потому что его производство обставлено тысячами регуляций, заводе снесены и заменены технопарками. А консультанты по гендерному равноправию не спешат занять место в цехах.
Кроме того Первая и Вторая мировые требовали напряжения всего общества, была тотальная война. Население либо воевало, либо стояло у станка. В маленькой Финляндии был, например, голод, потому что если треть взрослых мужчин в сельскохозяйственной стране стоит под ружьем, то стране физически нечего есть.
Война, которую ведет Путин, идет в обществе постизобилия. Она стоит ему сейчас 7% ВВП, вряд ли выйдет за пределы 10% ВВП. Как замечательно у нас сказал здесь в эфире Дмитрий Некрасов — это ниже уровня военных расходов Израиля 70-х годов. Такая война только запускает экономику .
Фактически Путин нашел очень простой рецепт. В обществе постизобилия очень много лишних людей. В демократиях эти люди получают пособия, громко объясняя, что им все должны. У Путина эти люди получают деньги на фронте. Их можно изъять из экономики без особого вреда. И изъятие их повышает только зарплаты.
Наконец, Путин нашел еще один рецепт стойкости армии, потому что год назад в украинской армии применяли добровольцев. В начале войны стояли очереди в военкоматы. Сколько здесь у нас гостей рассказывало, как они были добровольцами, тренировались еще до войны. Вот в 4 утра им позвонили — в 5 утра они с собственным скарбом, а иногда с собственными дронами, если он был фотограф, строился на плацу где-нибудь в Харькове, а уже вечером координировал, соответственно, атаки, обстрел украинской артиллерии.
В российской армии, наоборот, были контрактники, которым даже не сказали, что им надо вторгаться в Украины. Пондевольные мобики, зэки — казалось вполне вероятным, что такая армия побежит. Она и побежала из-под Харькова. И Путин создал механизм, который это предотвращает.
Во-первых, мобилизованных заменили контрактники. Им предлагают такие зарплаты, что поток желающих не иссякает и составляет в месяц 20-40 тысяч человек. Я не знаю, хватит ли их Путину для нового наступления.
Напоминаю, что он может к этим контрактникам присоединить еще где-то 100-150 тысяч бывших военнослужащих, которых будут сейчас мобилизовывать и будут наверняка соблазнять подписывать эти контракты.
Эти люди знают, что если они убегут, то они денег не получат. Это финансовая мотивация. Она дополняется тем, что я предпочитаю называть словом децимация. Потому что в российской армии создана изощренная система наказаний за бегство вплоть до расстрела. Вот ее часто называют заградотрядами, но не очень удачно, потому что, строго говоря, никто с пулеметом за наступающими цепями не лежит. При слове «заградотряд» представляешь, что это происходит так. Но есть система наказаний, как в римском легионе — избиения, «контейнер», подвалы, вплоть до расстрела. Кстати, очень часто роль таких воспитателей — ну, все равно можно сказать, заградотряд — выбирают чеченцев.
Меня не покидает мысль, что, возможно, это одна и причин, по которой Путин так перед Кадыровым заискивает.
Вот у украинской армии такой системы по понятной причине нету. А если вы сидите в траншеях по пояс в тухлой воде с разлагающееся человечиной, это демотивирует любого добровольца. Это та же ситуация, что в Первую мировую войну, когда в 14-м году все радостно и с песнями строились и уходили добровольцами на фронт, а в 16-м году, как написано в книге Ремарка, ругались и кляли начальство на чем свет стоит.
Особенно это обидно, если человек, который сидит в украинских окопах, видит, что мобилизованных ловят в облавах, чтобы те откупились, что заказ конкурента военкомату стал популярным способом корпоративной борьбы. А что, вот натравили на это мероприятие военкомат, он придет — или похватают людей или будет большой финансовый ущерб, когда они будут откупаться. Или когда оказывается, что спортивный клуб в центре Киева, который принадлежит партнеру Порошенко, который у нас турбо-патриот, его медиа первыми начали раскручивать тему русни и генетических рабов, вот он публикует у себя в телеграмме инструкцию для посетителей, как откосить от армии в случае облавы в клубе и как прятаться и как у них все схвачено. Ну, естественно, потом они этот телеграм-пост снесли, потом сказали, что «не мы его писали».
Поражение всегда демотивирует. У победы тысяча отцов, поражение — всегда сирота. И, соответственно, все начинают искать виноватого. Вот Зеленский спихивал на Залужного. Слава богу, как я уже сказала, в демократии все происходит из-за рейтингов. Когда стало понятно, что у президента рейтинги из-за этого ползут вниз, все прекратилось. Это очень важно. Это хороший пример такой обратной связи.
Вот американцы спихивают на украинцев. Армия сидит в траншеях, истекает кровью, она, естественно, переносит гнев на политиков. Потому что представьте себе, что ты сидишь в траншее (я имею в виду украинскую армию), дальше вас из этой траншеи вывезли, и вы убежали на 5 километров, и вы прибежали реально — я не шучу — на свежепостроенный футбольный стадион. Почему, как оказался стадион построен так близко к линии фронта? Очень просто. Дело в том, что в Украине очень независимые местные бюджеты, они пользуются сильной финансовой независимостью. Это очень хорошая реформа, которая была принята в нормальной гражданской стране, чтобы укреплять демократию. Просто деньги в эти местные бюджеты поступают, в том числе, с подоходного налога тех людей, которые получают деньги на этой территории.
И оказалось, что эти местные бюджеты получают деньги с подоходных налогов тех солдат, которые находятся на этой территории. То есть все эти маленькие бюджеты, маленькие начальнички вдруг испытали необыкновенный прилив денег. И это не Киев решает, это они сами решают. Они, естественно, подумали: «Как здорово! На чем нам освоить деньги?» и вместо того, чтобы поставлять дроны для фронта, они стали строить эти футбольные поля. Но когда солдат прибегает на футбольное поле, он вряд ли вспоминает имя председателя сельсовета. Понятное дело, на кого он начинает ругаться. Это слишком сложная цепочка системы, о которой я вам рассказала, чтобы в момент гнева думать: «Ой, это у нас приняли в Украине такую правильную бюджетную систему, которая показала такие неправильные следствия во время войны.
Еще одна печальная история, которая изменилась. Это та самая геополитическая обстановка. В 22-м году нападение Путина казалось безумной отрыжкой прошлого, попыткой вернуться в Советский Союз. Сейчас, увы, господа, мне это кажется предвестием будущего, потому что путинская диктатура заскорузлая, средневековая, но оказалось, что механизмы западной демократии еще более заскорузлые. Оказалось, что этим прекрасным людям, которые заняты борьбой с глобальным потеплением и гендерным неравенством, им не до Путина, ХАМАСа, Эрдогана, Венесуэлы.
Что сделал Запад? Он принял санкции против чего? Российских олигархов. Что в результате оказалось? Что те люди, которые сидели на заборе и мечтали свалить на Запад, они, во-первых, обеспечили Путина деньгами, которые они вернули в Россию, а, во-вторых, самое главное — лучшими управленческими командами, которые были наработаны в России за десятилетия.
Вот почему сейчас у Путина в пять раз выросло производство беспилотников? Поэтому — поэтому этим занимаются лучшие управленческие команды, которые просто могли тупо сбежать на Запад. Это хорошие управленческие команды, потому что если вы думаете, что в Европе, например, сейчас много хороших управленческих команд, которые прошли так, как в России огонь, воду и медные трубы, то вы ошибаетесь. Конечно, в США они есть. Можно посмотреть на одного Маска. Но, более того, это же и будущее, потому что те дети богатых россиян, которых повыгоняли сейчас из Гарварда, — это что создает? Это создает в России управленческую элиту, которая будет антизападной.
Это штука посильнее, чем нефть и газ, который решили не покупать непосредственно у Путина и в результате их покупает Индия.
Я не могу сейчас сказать, что в России очень хорошая система образования. Хотя, честно говоря, когда сравниваешь Гарвард и ее президентшу, которую уличили в плагиате, которая опубликовала аж 11 научный работ и рассказывает, что геноцид евреев зависит от контекста, и понимаешь, что такое культура — Diversity, equity, inclusion, что, в общем, человек, который руководит Гарвардом — это, грубо говоря, уровня секретарши парткома Института рыбной промышленности в Саратовской области. Это вот приблизительно то же самое умонастроение, то же самое представление о том, как должна быть организована тоталитарная система обучения. Поэтому мне сложно сравнить какие-то попытки маршировать в российских университетах, соответственно, с тем, во что превращается на Западе система образования. В США я недавно видела опрос — 79% всех молодых людей в возрасте до 18 лет считают, что быть белым — это ужасное историческое проклятие. За это надо быть виноватым и бесконечно каяться.
Я не знаю, что вырастет из той системы образования по сравнению с путинской системой образования, где маршируют под песни Шамана, но есть еще китайская система образования, где над всем этим цирком, который происходит на Западе, откровенно смеются от глобального потепление до гендерного равенства и прочего. И если, например, взять российских бизнесменов, российских чиновников и поехать в Китай учиться, а там потрясающая система образования. И там будут учить инженерам, а не гендерному равенству. То, что вырастет на десятилетия.
А по сравнению с этим просто газ и нефть — это мелочи. Потому что качество системы управления страной — это самое важное. Что произошло самое страшное в момент краха Советского Союза? Все говорим: замшелая партократия, глупость. Несмотря не то, что была замшелая партократия, уровень руководство партийным и государственным аппаратом в Советском Союзе был на порядок выше, чем во всех развалившихся республиках на его месте, включая Россию и Украину. И, собственно, экономическая катастрофа, в которую окунулись немедленно обломки Советского Союза была прямым результатом крушения, исчезновения этого государственного аппарата. Почему этой экономической катастрофы не произошло в Китае? Потому что госаппарат плохой или хороший остался на месте.
Качество государственного аппарата, как показывает жестокая наука история, имеет гораздо более важную роль, чем его идеологическое направление. Коммунисты так коммунисты. Компартия Китая, как мы видим, вполне справляется. У них свои тараканы, но нам дай бог такие тараканы.
Это, кстати, одна из причин, по которой российская правящая элита вне зависимости наличии или отсутствия Путина, никогда, извините, не допустит в России революции. И, я думаю, в ближайшее время не допустит в России демократии. Именно потому, что мы перейдем к хроническим недостаткам, выявляющимся на наших глазах демократий.
Вот вам еще простое решение, которое сейчас принимает Запад. Мы видим, как Запад сажает Украину на оружейный велфер. Дадут ровно достаточно, чтобы не сдаться и продолжать истекать кровью. И это не со зла, это не чтобы истребить два соседних народа. Это просто таков метод решения проблем западной бюрократии за последние полвека. Потому что если есть проблема, то бюрократии ее никогда не решить, но в попытках решить увековечит. Смотри историю с ХАМАСом, когда из палестинцев сделали искусственных беженцев на десятилетия. И в результате на этой искусственной финансовой подпитки взрастили ХАМАС и почему сейчас ООН и почему сейчас агентство помощи палестинским беженцам так громко кричат, чтобы прекратили огонь. Просто потому, что тупо часть чиновников являлись одновременно хамасовцами и все это было самое большое отмывание денег для террористов в истории, так там еще среди западных чиновников, которые там номинально значились, имели квартиры в Газе, но просто они были слишком ленивые ехать из какого-нибудь своего Амстердама. Там сейчас находят склады оружия израильтяне. Естественно, тут кричишь.
Мы видим на улицах европейских городов толпы мигрантов, которые маршируют с криком Аллах акбар! И истеблишмент, который на это закрывает голоса, чтобы не лишиться голосов, потому что, горизонт планирования демократий очень короткий. Он ограничен лайком в Фейсбуке, в крайне случае — голосом на ближайших выборов.
Если вы будете дергаться, у вас голоса отнимутся, а то, что это будет проблема следующего уровня сложности возрастающая, это человеку, который мыслит в парадигме избирательной, неважно. Мы видим студентами с платками Conquest of Palestine. О ректора Гарварда я уже говорила. Мы видим, что система всеобщего избирательного права в обществе постизобилия за 30 с небольшим лет привела к такой деградации уровня публичной дискуссии в правящих институтах, что диктатуры вновь получили шанс.
Конечно, тут можно сказать, что на самом деле это произошло не за последние 30 лет. Краткосрочные решения были соблазном всегда. Я могу привести прекрасный пример, почему, например, большевики выжили. Когда красные и белые сражались в Советской России, то англичане, например, Черчилль совершенно точно понимал, что поддерживать надо белых, потому что если белые выиграют, то Россия получит шанс быть нормальной страной. А Ллойд Джордж не хотел воевать против большевиков, потому что ему казалось, что если большевики придут к власти, то Россия будет некоторое время очень слабой страной. Он был абсолютно прав. Некоторое время электорально Россия была очень слабой страной. В ней была Гражданская война и все, что делали большевики — голод и так далее. А кончилось это спустя нескольких десятилетий возрождением мощного Союза, союзом с Германией, во время которого само существование Британии было поставлено под угрозу. Это к вопросу по плате за краткосрочные решения.
И вот плата за краткосрочные решения такая, что Путина в ОАЭ встречают, как победителя, а в соседнем Катаре Штайнмайера полчаса мариновали в самолете. И Китай стал совершенно не случайно помогать Путину. И эти дроны, кстати говоря, там их собирают большей частью из китайских деталей и в Россию их поставляют. А в Украину, оказывается — это же все на Amazon покупается — такая проблема, что просто дефицит этих деталей, потому что сидят приемщики из России, те самые хорошо организованные бизнесмены, которые обходят санкции, которые вводят чиновники. Они сидят прямо на приемки в Китае, все скупают на корню.
Вот победителя не судят, а падающего толкают. И Украина для американских политиков превращается на наших глазах, а пассив. Войны снова решают всё. Территории имеют значение.
Помните, был прошлогодний анекдот, что Путин затеял воевать с НАТО, а НАТО на войну еще не явилось. Вот он заиграл по итогам нового года новыми красками. И, собственно, эти путинские слова, что он готов на мир с Украиной, но условия его прежние: демилитаризация, денацификация и внеблоковый статус. Это показывает то, что он снова полон надежд.
И, конечно, Путин очень много делал ошибок, которые заключались в том, что каждый раз, когда у него возникала возможность, он ее переоценивал. Вот он пошел на Киев, надеясь взять за три дня. Очень возможно, что он опять кинет войска в наступление и в условиях господства дронов в воздухе и если не будет российской РБЭ или та иная ситуация на фронте, которая, кстати, меняется буквально не только по месяцам, но и по неделям,— и если он, действительно, кинет войска в наступление, очень большая возможность, что их, действительно, перемолят. А вот если он даст ситуации просто медленно созреть, то последствия могут быть для Украины самые катастрофические.
Да, очень вероятно, что Путин обладает удивительной способностью рубить сук, на котором сидит. Это плохая стратегия — сидеть у воды и ждать, что твой партнер срубит сук на котором сидит, потому что он это делал не раз в прошлом. Еще Сунь Цзы писал в своем «Искусстве войны», что нельзя полагаться на ошибки, которые будет делать противник, а надо создавать условия для победы».
Еще раз, господа: это не вопрос Украины, не вопрос ХАМАСа, даже не вопрос Тайваня, аннексия которого в нынешних условиях дело времени. Это вопрос неприспособленности системы всеобщего избирательного права в условиях общества постизобилия и имеющего избирателя с памятью аквариумной рыбки, к сопротивлению агрессивным религиям, агрессивным слоям населения и агрессивным диктатурам.
Мировая подворотня выходит на арену истории. Гаага может утереться. И, кстати говоря, к вопросу об избирателях с памятью аквариумной рубке, именно поэтому меня так поразил Израиль, который сказал: «Да, это наши войска по ошибке застрелили заложников». Потому что одна из самых страшных вещей, которые происходят на наших глазах, — это когда говорят, что должно понравиться избирателю сегодня, а завтра, считается, что он забудет.
И еще несколько вещей. Тут спрашивают, не думаю ли я, что анонсированное на весну наступление уже идет, более того, началось с попыток охвата Авдеевки еще в октябре? Нет, не думаю. Вот то, что происходит, в Авдеевке я уже объясняло, что в ней происходило. Сейчас еще буду говорить.
То, что происходит сейчас — это ощупывание линии фронта. И мне, если честно, не очень понравились слова генерала Сырского о том, что Россия перешла в наступление по всему фронту, потому что мне показалось, что это отдает немножко пиаром, чтобы потом сказать, что вот российское наступление отбито. Это очень популярная история среди генералов, особенно советского происхождения, когда вы гордо докладываете об успехах в отражении того наступления, которого противник и не задумывал.
Потому что ну нечем сейчас Путину наступать. Он 50 тысяч собрал резервов под Авдеевкой, и эти 50 тысяч там приведены в негодное состояния. Сейчас чуть попозже поговорим, потому что это гораздо важнее Авдеевки.
Что касается наступления на весну и, может быть, конечно, даже зимой будет наступление, если замерзнет почва. Потому что не забываем, что глобальное потепление есть, оно существует, просто другой вопрос, что оно не связано с человеком или в минимальной степени связано с человеком, но в основном для человека благодатна, получается теплеет там, где холодно, а не там, где тепло, то есть в северных широтах, а не в южных, и теплеет тогда, когда холодно, то есть зимой, а не тогда, когда холодно, то есть летом. Соответственно, от глобального потепления повышаются урожаи, и вообще все цветет и пахнет, и вообще его плюсы больше, чем его минусы. Хотя у всего есть свои плюсы и свои минусы.
Но в том, что касается войны, действительно, зимы стали менее холодными, я как-то не очень уверена, что в январе, феврале в Украине чего-нибудь замерзнет. Ну, посмотрим. Если что-нибудь замерзнет, то наступление вполне возможно. Так что вот от Греты Тунберг все в значительной степени зависит.
Еще одна вещь, от которой всё зависит. Я хотела специально поговорить до дронах. Мы видим гигантское количество статей о том, что не так пошло во время наступления Украины. Одна из удивительных вещей, которую практически никто не обсуждает, — это что произошла революция дронов. Не просто то преображение Российской армии, о которой я говорила, но революция дронов. Потому что российско-украинская война началась как классическая артиллерийская война, а то, что происходило уже в Авдеевке и под Работино, — это дроновая война. Дроны абсолютно везде. Они выносят всё. Они выносят артиллерию, они выносят бронетехнику. Вот эти маленькие FPV-дроны, «семечки» они называются. Они уже охотятся за индивидуальными солдатами. Чтобы было понятно, российское наступление в Авдеевке — это 30% техники, которая уничтожена минами и 70% уничтожено дронами.
155-миллимитровый снаряд сейчас для Украины Германия покупает за 80 тысяч евро. На самом деле он, конечно, стоит дешевле, американцам он сейчас стоит 3 тысячи долларов, и он, конечно, не может менять направление и траектории. А FPV-дрон, который может маневрировать, который летит со скоростью 200 километров «семечка» стоит 300-400 евро. Это даже в условиях, когда это дефицит и цена из задрана. Конечно, он не столько может нести. Он может нести максимум три килограмма. Но представим себе, что это кумулятивный снаряд, который залетает танку в заднюю часть. Это можно проделать не со всеми танками. Например, нельзя это проделать с танками «Меракава». Танк «Меркава», кстати — это отдельная история. «Меркава» сейчас ведет бои в городских условиях, которые, в принципе, есть смерть для танков. И «Меркава» несет исключительно небольшие потери. Вот сегодня, по-моему, уничтожили хамасовцы одну «Меркаву».
И есть несколько принципиальных вещей, которые Израиль делает, и у меня есть такое ощущение, что израильские танки реально лучше приспособлены для защиты от дешевых дронов, потому что они уже защищают от РПГ в городских условиях и потому что у них есть ремонтные команды, которые устроены так, что так немедленно ремонтируют в том месте, где с ним что-то случилось, что, как мы видим, играет большую роль.
Но сейчас мы говорим о старых советских танках, которые всегда были гораздо легче, потому что в Советском Союзе были мосты, по которым их надо было возить. У мостов была очень ограниченная, как правило, грузоподъемность. Соответственно, у танка была лобовая броня толстая, по бокам что-то вполне солидное. А сзади считалось, что артиллерийский снаряд сзади ему не прилетит, потому что доблестный российский танк всегда идет только вперед, встречает врага грудью. Зачем ему сзади носить что-то тяжелое. Соответственно, у него там самая тонкая броня, а, во-вторых, у него боезапас там хранится.
FPV-дрон в отличие от снаряда он совершает этот победный круг в воздухе, садится сзади — тюк! — как петушок золотой в темечко. Там кумулятивный заряд, который просто сносит — он садится в сочленение тела танка и башни, — соответственно просто выносит самое слабое место броне. И результаты могут быт очень впечатляющими.
Надо сказать, достаточно редкий случай, потому что надо быть очень хорошим доноводом. Гораздо проще просто повредить гусеницу танка. Тогда, соответственно, танк бросают… Напоминаю, что «Меркаву» никогда не бросают. Соответственно, ночью прилетает другой дрон — это, например, дорогой 50-тысячный бомбер квадрокоптер, у него есть 20 килограмм полезного веса. Это бомбы, бомбы эти тоже напечатаны на принтере. Он тяжелый, он тихий, он очень громкий, соответственно, у него дорогая ночная оптика, он летит ночью и выносит этот танк окончательно.
О каких мы говорим соотношениях сил? По старым советским методикам 160 снарядов нужно было, чтобы вынести огневой укрепленный пункт противника. Понятно, что дрон тоже не вынесет, но если дрон залетит внутрь, мало не покажется.
Практически исчезающий шанс вынесет наступающий танк. Если дроновод хороший, то 30% шансов, что, несмотря на РЭБ, он там вынесет. Более того, дрон иногда имеет преимущество даже перед «Джевелином». Джавелин формально стреляет на 5 километров. Но ему, чтобы выстрелить, ему надо видеть то, во что он стреляет. И если «Джавелин» в открытой местности, то это может быть 5 километров. Если это нормальная, изогнутая складками местность, то это, конечно, 1.5-2 километра. Если это городская застройка, то это вообще может быть 400 метров. А дрон летит себе летит, пока не увидит цель. То есть этот принципиальный доступ к информации между дроном и «Джавелином», не говоря уже о том, что, конечно, дрон гораздо дешевле.
Мы видим, что российская бронетехника под Авдеевкой была просто вся вынесена дронами, та, которая не минами. Естественно, когда широкие массы атакующих передвигались по полю, конечно, выносили снаряды. Но, в принципе, конечно, сейчас артиллерия начинает вести заградительный огонь, просто пугает людей, чтобы никуда не шли. А вот маленькие группки солдат, — все больше и больше охотятся за ними дронами.
Или вот вам простой пример. Гаубица «три семерки», «три топора» — это был просто Game сhanger для украинской армии в начале войны. А сейчас, как только гаубица стреляет, теоретически, если контбатарейный радар, он ее засекает, и может прилететь российский «Ланцет». Российский «Ланцет» точно так же может вынести Paladin. Paladin в отличие от «трех семерок» — это «саушка», она уходит сама, но она на гусеницах. Когда вы на гусеницах, вы медленные. И «Ланцет» в отличие даже не то что от снаряда такого точного как Excalibur, который стоит при этом, если не ошибаюсь, чуть не 300 тысяч долларов, может полетать. Вот на месте не оказалось — давайте посмотрим справа, слева — а, вон оно за соседним кустом.
Это, конечно, не означает, что полностью артиллерия исчезает с поля боя. Она просто становится та, которая уязвима, более дорогой. Прекрасный пример — шведский Archer. У него колеса вместо гусениц и у него есть такая штука — я себе выписала — multiple rounds simultaneous impact mode system. Это значит, что, грубо говоря, оно очень быстро запускает сразу несколько снарядов, причем эти снаряды рассчитаны так что она все выше и выше задирается и падает одновременно и практически в одну точку. Там очень малое круговое отклонение. Соответственно, 40 секунд прошло, эта штука уже летит, а эта штука уже ускакала из того места, откуда она запускалась. Контрбатарейный радар может сколько угодно щелкать зубами.
То есть это еще одно следствие: колеса имеют в этой войне доронов полное преимущество над гусеничными траками.
Напоминаю, что произошло в российских минных полях, которые защищали российские позиции. Украинцам дали минные тралы, а минные тралы, доложу я вам, это не такая штука, которая обладает большой маневренностью и быстроходностью. Вот их российские дроны выносили просто жесточайшим образом.
Вот представьте себе другой вариант, если у вас есть дрон, у которое есть сканер, который просто может, летя над минным полем, посмотреть, где лежат эти мины, а потом дешевые дроны по наводке этого же сканера могут вынести все мины.
Причем, даже надо сказать, что все эти дроны, которые будут выносить эти мины, даже не надо направлять один за одним, потому что украинцы уже изобрели ситуацию, когда у вас есть рой дронов, то есть через компьютер дроны летят как рой и ими управляет один дроновод, а когда они долетают до места, соответственно, они по одному начинают поражать это место.
Валерий Залужный, командующий Украинской армией он 80% данной бронетехники не то что спас, а не использовал. А спас он гораздо больше, потому что невозвратные потери бронетехники, которую дали Украине, они абсолютно ничтожны. Не потому, что он ее как скупой рыцарь купил. Просто мы видим, что было бы с этой бронетехникой, если бы он наступал как его учили на примере, что с лучилось с российской бронетехникой под Авдеевкой.
Тупик на фронте — это результат дроновой революции, результат военной революции, которую мы видим на наших глазах. Все, что выше земли шевелится, оказывается уничтожено. И другое дело, сколько это революция продлится. Потому что через два месяца может наступить еще что-то. Ситуация меняется буквально каждый месяца. И, условно говоря, тот дрон, мощности которого хватало на этот месяца, через этот месяц уже привезли новый РЭБ — он не действует. То, что происходит на наших глазах — это абсолютно невероятно. И ваша покорная слуга в начале войны написала большую статью и сделала большое видео про РЭБ, про который наговорила много гадких вещей, сказала, что достаточно бесполезная вещь. Самое интересно, что практически вещи, которые были справедлива тогда, были справедливы… Сейчас они несправедливы абсолютно.
Я не представляю, как любая армия сейчас на этом российско-украинском фронте может перейти в наступление, не имея абсолютно подавляющего РЭБ. Потому что это будет кровавая баня. Кстати, возможно, что к весне этот РЭБ может у Российской армии появиться. Более того, там наработки есть физические. Вопрос, можно ли их будет так быстро произвести и пустить в серию. В России — вряд ли. Если старший брат из коммунистического Китая поможет, то, может быть, более вероятно.
Потому что здесь мы переходим к следующей вещи. Если дрон такой дешевый, почему мир не обращал на это внимание перед войной? Мы же говорим: Россия заскорузлая… Какие там дроны, если в Украине за 30 лет распродали все вооружения, которые остались от Советского Союза. А вот эти мудрые европейцы, немцы, проницательные американцы с их знаменитым военно-промышленным комплексом. Там же в 70-е годы учили, что этот ВПК страшный комплекс управляет США. Как он закажет, так и будет.
И вот такая технология — перед войной никто не обращал внимания. Секрет полишинеля. Ровно потому, что эта технология дешевая, копеечная. ВПК, у которого, конечно, нет такого значения, которое ему приписывали инструкторы ЦК КПСС, но все равно, чего они будут изобретать дешевую работающую систему, если они могут изобрести и продать очень дорогую.
Дроновая революция, как всегда, началась от отчаяния, и началась именно в Украине. И это был совершенно невероятный «кембрийский взрыв», когда за краткий срок было построено больше 200 разновидностей дронов. Их собирали из дешевых китайских частей.
И вдруг мы видим, что ситуация абсолютно переменилась, потому что, то, что было в Бахмуте 10 к 1 в пользу Украины, стало 5 к 1 в пользу России уже этим летом и сейчас. И оказалось, что та самая государственная машина российская… Как сейчас работает российское военное производство? Все отдано на откуп крупным частным бизнесменам. Они зарабатывают гигантские состояния, они совершенно счастливы. Это очень хорошие управленческие команды.
И генерал Залужный говорил, что на поле боя нужна какая-то революция, которая подобна изобретению пороха. Я с другой революцией сравню — с революцией, которая называется «изобретение меча». Вы удивитесь, потому что, наверное, думаете, что человечество всегда махало мечом с доисторических времен. Нет с доисторических имен человечество в основном махало дубинкой. И даже всякие завоеватели типа Саргона Аккадского и египетских фараонов, они махали в основном дубинами.
Меч появился в качестве массового оружия в конце бронзового века, то есть 1200 лет до на нашей эры. Собственно, на этом бронзовый век и кончился. Потому что бронзовый век характеризовался существованием таких гигантских городов-государств. Которые назывались дворцовыми цивилизациями и которые очень напоминали что-то вроде государственного социализма. Все у них было государственное. Они открыли для себя радости распределительной экономики. Все ремесленники работал на дворец, иногда на храм. Все подчинялось местном дворцовому госплану.
И для защиты все эти цивилизции имели такие гигантские, тяжелые бронзовые колесницы, которые очень долго было делать. Они были достаточно эффективные. Их описывает Гомер в своей «Илиаде», хотя ко времени, когда писал Гомер, он просто уже забыл, как колесницами пользовались, поэтому он писал чушь.
Короче, это были очень тяжелые колесницы, которые делались в мастерских при дворцах и управлял ими специализированный, привилегированный военный класс.
А тут прилетели всякие маленькие люди, которые назывались «люди моря», варвары, котоыые пришли из-за моря, привлеченные богатствами этих дворцовых цивилизаций. Они были такие бедные, что им нечем было эти колесницы делать, поэтому они сделали мечи. И, собственно, этим они убили бронзовый век и дворцовую цивилизацию.
И сейчас главный bottleneck — это скорость, с которой эти дроны печатают. Она просто будет идти верх по мере того, как китайские фабрики будут печатать запчасти.
И другое бутылочное горлышко — это конечно, то, что дроном сейчас управляет дроновод, и дрон в связи с этим уязивм легко для РЭБ. Конечно, можно сделать дрон, который будет неуязвим для РЭБ, но это будет очень дорогой дрон.
И естественный выход из положения — дрон, у которого есть искусственный интеллект, который может сам выбирать цель. Это на самом деле не очень сложная задача. Это задача на порядки проще, чем те задачи, которые решает Илон Маск, когда он пытается заставить «Теслу», чтобы она сама собой управляла. Пришлось создать собственные чипы, потому что существующие чипы были недостаточной мощности. Поэтому, кстати иго Grok, который работает на гораздо более мощном чипе, он заметно превосходит чат GPT, который работает на менее мощных чипах, не говоря уже о том, что чат GPT — это удивительное создание, которое обучили быть политкорректным. А Илон Маск просто не учил Grok быть политкорректным в связи с различными убеждениями, с различными цивилизационными рисками, которые готовы были нести создатели той или иной модели искусственного интеллекта.
Когда Илону Маску надо, чтобы его машина ехала в городе, останавливалась по перекресткам, в дождливую ночь, ослепленная светом фар, не задавила ребенка — это задача неимоверного уровня сложности, она, тем не менее, решается.
А когда вы просто дрон, который летит, у вас на поле боя действует РЭБ и все выносит и летите не по GPS, а по инерциальной системе, и вот вы туда прилетели, оглянулись вокруг, а у вас в памяти несколько фотографий бронетехники, вы видите коробочки. Похоже? Похоже. Фактически решаете капчу, что для искусственного интеллекта несложная задача и в эту коробочку ударяете. Даже если вы попадаете в сарай чей-то, то владелец сарая точно не будет подавать иск, потому что это поле боя.
И вот я предполагаю, что в очень скором времени такие дроны мы на поле боя увидим.
Меня тут спрашивают, почему я назвала этот эфир: «Нация Логоса»? Этот эфир я назвала «Нация Логоса», потому что я хотела говорить об очень сложных вещах, связанных с тем, как при невероятном развитии интеллекта и технологии за эти 30 лет, с которых распался Советский Союз, произошла невероятная, на мой взгляд, деградация человеческих сообществ. Причем не только в привычных нам странах с третьего мира, не только в бывших республиках Советского Союза, но и внутри демократических стран, в которых началось создание человеческих коллективов, которые стали говорить, как им должны, и в которых началось возвышение политиков которые потакали этим человеческим коллективам. И, как мир, который еще недавно делился… казалось, что мы сейчас пойдем семимильными шагами к цивилизации Полудня. И в моем представлении 30 лет назад мир не делился на нации, эпохи или расы, он делился на людей прогресса и толпу. И, если угодно, на нацию логоса и всех остальных. Вот был Аристотель, Кретьен де Труа, Томас Мэлори, Ньютон, Гоббс , Менделеев. Вот они принадлежали нации Логоса. Они в точности, как в «Трудно быть богом» были представителями были представители будущей цивилизация Полудня.
А вокруг бегали всякие гитлеры или религиозные фанатики, которые тащили человечество назад в ложное болото религиозных, социальных, национальных идентичностей. Ужасные безумные идеологии, на основе которых в принципе никакого прогресса не построишь, потому что прогресс требует умения интеллектуально мыслить. А все эти безумные идеологии требуют отождествления себя с коллективом, да еще, как правило, с таким коллективом, который считает, что он всех круче и ему все должны.
И вот это было 30 лет назад, и к чему это привело сейчас… Я все-таки перенесу большой и долгий разговор про нацию Логоса на следующий эфир.