«Код доступа»: Конец военных кораблей
Дело не в зерновой сделке. Мне кажется, что это морской второй логистический фронт, который имеет смысл открывать только перед началом прорыва.
Посмотрим, оправдаются ли мои предсказания. Но в любом случае это очень серьезная история. И, судя по всему, двумя кораблями дело не кончится…
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер, господа! Это Юлия Латынина и «Код доступа». Даже кот доступа имеется, поэтому подписывайтесь, пожалуйста, на нас, ставьте лайки, делитесь ссылками на этот эфир. Мы его, наверное, даже переназовем, потому что, конечно, хотела я начать с судилища над Навальным, но начну все-таки с атак дронов в Черном море.
Сначала ВСУ, напоминаю, выбили Крымский мост, и он до сих пор не очень исправен, по нему до сих пор не возобновлено автомобильное движение, в связи с чем его окутали бонами. Насколько я понимаю, там и раньше две подводные лодки дежурили, ждали эти дроны. Судя по всему, они могли сбить один из дронов, потому что во время атаки на Крымский мост автомобильный мост был поврежден, а железнодорожный, который гораздо важнее, остался неповрежденным.
И всем казалось, что это имеет какое-то большое отношение к зерновой сделке и мне это, естественно, тоже казалось, и сейчас я сильно пересматриваю свое решение. Мне кажется, что эта операция Украины по кой военной логистике с целью выноса этой логистики. Потому что смотрите, что вынесли сейчас. Сначала вынесли большой десантный корабль, который перевозил различную российскую технику. Потом вынесли один из крупнейших российских танкеров, который специально использовался для снабжения горючим в Сирии, а теперь использовался для снабжения горючим этой техники.
Понятно, что БДК выведен надолго, до конца этой войны, потому что у него крен на 30 градусов, его надо ремонтировать в сухом доке. Сухой док в Советском Союзе был в городе Николаеве. И с сухим доком такая проблема, что, во-первых, его продали китайцам, когда началась независимая Украина. А, во-вторых, согласитесь, что даже если он не проданный китайцам остался в городе Николаеве, то вряд ли бы сейчас Украина его отремонтировала для Путина.
Я не знаю, вообще, как этот корабль будет идти во время войны через Босфор, если его ремонтировать где-то еще, но в любом случае корабль выведен из строя.
Танкер выведет из строя. Понятно, что он не утонул. Танкеры такого размера не тонут от одного дрона, в котором даже 400-500 килограмм взрывчатке. Но он выведен из строя и вряд ли чего-нибудь вскоре будет снабжать.
Отсюда две вещи. Вообще, заметьте, что во время войны мы очень часто разбрасываемся на какую-то зерновую сделку, дроны прилетели по Москве, спортивные появились какие-то поединки — это всё неважно. Гибридные вещи не имеют значения. Имеет значение то, что происходит на фронте. На фронте мы видим, было затишье, связанное с тем, что Залужный попробовал наступать, как велели западные советники, собственно, с чем скандал был связан в Вильнюсе — он попробовал наступать так, как говорили западные советники, а оказалось, что «Леопарды» горят на минных полях. (А кто бы мог подумать?) Тогда это наступление Залужный остановил. Просто было сказано украинской армии не вести активных боевых действий. Украинская армия начала щупать, где есть какие дырочки.
Не знаю, нащупала ли она дырочку, но хочу вам сказать, что происходит очень интересная вещь последние несколько дней — это движение украинских резервов. Насколько я понимаю, это 10-й корпус. Это не все резервы и не значит, что он идут прямо куда-то, где будет прорыв. Может быть, они идут в какое-то другое место, отвлекая российскую разведку от того места, где будет прорыв. Но впервые мы видим, чтобы выдвигались украинские резервы, и впервые мы видим, чтобы начали выдвигаться российские резервы. Опять-таки не совсем понятно, куда. Это часть.
Это еще не выглядит, как прямо завтра прорыв. Но смотрите, какое интересное совпадение: в тот момент, когда Залужный, может быть, что-то нащупал, и в тот момент, когда во время войны на истощение было вынесено очень много российской артиллерии, потому что главным этим объектом войны на истощение, которая шла эти два месяца, была как раз российская артиллерия. Контрбатарейная борьба у ВСУ хорошая, а в России плохая, в связи с чем, собственно, когда ВСУ занимало окопы перед первой линией обороны, тех самых, в которых сидели зэки в основном в качестве приманки, то эти окопы дальше приходилось российским войскам занимать с помощью контратаки, а не гвоздить с помощью артиллерии, потому что артиллерию тут же уничтожали контрбатареей. И, соответственно, повытаскивали артиллерию, возможно, что-то нащупали, и в этот момент начинается систематическое уничтожение крупной российской военной логистики. Чем? Морскими дронами.
Обратите внимание на два главных обстоятельства. Первое обстоятельство заключается в том, что дроны эти явно управляемые. Вот Майкл Наки говорит, что это украинские дроны. Насколько я знаю, это английские и французские дроны, что еще важнее в данном случае. Потому что то, что они управляемые, это означает и то, что они бьют по кораблям, которые движутся, это означает две вещи. Это означает, что не Украина находит эти цели, тем более, что это военные корабли. Я не знаю, двигался ли этот транспорт с транспондером включенным, но уж военный корабль шел точно без транспондера. Это значит, что только союзники Украины могут вычислить эти цели. Точно так же, как цель для «Хаймерсов». Это никакой не секрет, вычисляется с помощью большой натовской машины. Это хорошо, это как раз то, чем с первых дней войны реально Америка помогает Украине.
И более того, связь, управление, которое осуществляется дронами через спутник, оно не может осуществляться, если на это не дадено добро союзников. Таким образом у нас есть два варианта ответа. С одной стороны, это, действительно, может быть принуждение России в зерновую сделку, но мне лично кажется, что для этого это дело мелковато, что зерновая сделка просто случайно совпала. Что речь идет, действительно, о том, что открылся второй логистический фронт, и точно так же, как в свое время «Хаймерсами» был вынесено после Северодонецка и Лисичанска очень много. И тогда российское наступление захлебнулось.
А потом «Хаймерсами» был вынесен Антоновский мости, и Путину пришлось уйти с берега Херсона. Точно так же мы наблюдаем сейчас ситуацию, которая по своему значению сопоставима с «Хаймерсами». Вот «Хаймерсы» были Game-Changer, потому что самое главное логистика. Любители изучают стратегию, профессионалы занимаются логистикой — это известное военное изречение.
Обратите также внимание, что то, что происходит, это не просто Game-Changer может быть в войне, это Game-Changer вообще изменение в том, что будет представлять из себя военный корабль.
Были несколько таких вещей, которые меняли правила игры. В начале XX века стоили много дредноутов. А когда потом построили авианосцы, оказалось, что любой дредноут может очень быстро потопить небольшой дешевый самолетик, который взлетел в палубы авианосца.
Строили танки. Да, до сих пор, конечно, танки остались важной штукой. Но в ситуации, когда есть ПТУРы, которые танки уничтожают, танки стали другой вещью на поле боя.
И вот сейчас мы тоже, возможно, наблюдаем с военными кораблями. Сами по себе дроны, ну вот которые прилетали по Москве — ну, что такое дрон, который летит по воздуху? Честно говоря, это фигня. Вот тот дрон, который летит по Москве, он летит 800 километров. У него большое количество топливо, соответственно, у него маленькое количество взрывчатки. И мы не видим, чтобы дроны во время этой войны наносили серьезного ущерба ни украинские, ни российские. Даже если это российский «Ланцет», да, он может вывести из строя, может ударить по гаубице, по саушке, но, тем не менее, дроны обычно не причиняют большого ущерба. Во-первых, потому что все, что стоит на земле, оно большое, а дрон маленький и взрывчатки на нем на самом деле немного. То есть несопоставимо с ракетой или снарядом, хорошей большой, толстой ракетой.
А вот в войне на море совершенно другое дело, потому что даже небольшие повреждения, нанесенные военному кораблю, выводят его из строя на много месяцев, не обязательно даже его топить.
Во-вторых, дрон, который плывет по морю, имеет гораздо больше взрывчатки. Эти дроны 400-500 килограмм взрывчатки несут. Если помните, первую идею, наверное, подали исламские террористы. Я сейчас забыла, как назывался американский корабль, который еще до башен-близнецов пытался подорвать. Там не очень это дело получилось. Но тем не менее в войне на море очень сильно меняются все правила, и морской дрон несет, с одной стороны, гораздо больше взрывчатки, а корабль является гораздо более уязвимой целью, чем любая штуковина, которая стоит на земле.
Соответственно, из этого вытекает то, что Путин со своей зерновой сделкой очень сильно вляпался. Ваша покорная слуга буквально неделю назад обсуждала, что мир оказался к Путину не готов, что он будет выносить в Одессе и зерно и элеваторы и что он будет выносить порты в Измаиле, и даже очень громко американцы сказали, что они предоставлят «Атакамсы», и тогда мы тут обсуждали с некоторыми гостями слабость Запада.
То, что происходит сейчас, — видно, что Путин со своей зерновой сделкой влетел в такой блудняк, что врагу не пожелаешь. У меня ощущение, что зерновая сделка, ее втащил Путин, это был ответ Путина на Крымский мост. И сейчас он находится в совершенно проигрышном состоянии по всем фронтам. Потому что, во-первых, он открыто сказал, что он будет уничтожать гражданские корабли. Украине сейчас, конечно, извините, чтобы Путин какой-то гражданский корабль да подбил, потому что тогда его положение резко изменится на международной арене. На международной арене он и там, между нами говоря, пария, но это будет сильный перебор в худшую стороны.
Во-вторых, дело не в зерновой сделке. Мне кажется, что это морской второй логистический фронт, который имеет смысл открывать, с моей точки зрения, только перед началом прорыва. Не то что через два дня до прорыва, — можно за месяц, можно за полтора месяца до прорыва. Именно потому, что тот же самый танкер в какой-то момент успеют залатать. Соответственно, бесполезно за год до прорыва такое дело начинать.
Посмотрим, оправдаются ли мои предсказания. Но в любом случае это очень серьезная история. И, судя по всему, двумя кораблями дело не кончится, потому что Путин развязал Украине руки, наговорив с три короба и ударив по элеваторам. И, как всегда он выбрал самый худший вариант.
Обратите внимание, что когда происходят серьезные вещи, они всегда происходят на фронте. Каждый раз, когда вы занимаетесь какой-то гибридной войной, когда во время войны вы чем-то себя тешите — сажаете Навального или устраиваете истории с зерновой сделкой, еще чего-то, и это касается, кстати, не только российской, но и украинской стороны с дронами по Москве. Я понимаю, что людям в Киеве реально приятно, когда прилетает дрон по Москве, и они понимают, что эти страшные воздушные тревоги, ракеты, которые выносят их дома, что око за око, зуб за зуб, но большого военного значения это на самом деле не имеет, это имеет только пиар, — и, повторяю, каждый раз, когда вы занимаетесь гибридной войной, это значит, что у вас не очень хорошо обстоят дела на фронте.
Вот история с военными дронами, выносящими военные корабли — это не гибридная война, это самая настоящая. Это очень неприятная новость для Путина, потому что мы знаем, что гибридные войны он умеет…, а вот что касается настоящих — да, российская армия использовала отведенное ей время для того, чтобы закопаться, чтобы насыпать перед собой мины. Российская армия научилась воевать в этой конфигурации, потому что любая армия во время войны обучается. Главный минус Российской армии перед Украинской, в частности, состоял в том, что ВСУ в течение 8 лет тренировалась воевать в Донбассе, Путин ее тренировал. Но партнером с с другой стороны была не Российская армия, а, действительно, луганское и донбасское ополчение. Кстати, те ополченцы, которые эти 8 лет воевали, они научились воевать тоже очень профессионально.
А российская армия пришла на все готовенькое и оказалось, что не могут эти колонны нормально наступать и оказалось, что люди не подготовленные. А теперь люди научились и теперь генералы научились. И теперь генералы закопались, потому что закопаться на самом деле несложно, а хорошо закопанные войска, их выковыривать сложно.
Вот Украина меняет правила игры, и я не вижу у Путина хорошего военного ответа. Это важно. Я представляю себе, что он начнет опять долбить ракетами по городам, скорей всего, по той же Одессе и так далее. И, кстати говоря, этот промежуток, который Украина использовала, я не очень удивлюсь, что за это время в Одессе или в других зерновых портах окажется хорошее ПВО и даже ракеты «Оникс» и даже Х-22 попытаются перехватить или будут перехвачены. Но в любом случае, насколько я вижу, хорошего военного ответа — не истеричного, не террористического — у Путина нет. И во время войны важны только военные ответы. А все остальное — только потешить свою душу.
Перехожу ко второй важнейшей теме. Это 19 лет Навальному. Что, прежде всего, поражает в этом приговоре — бессмысленность. Потому что тут комментаторы, которым нужно хоть какой-то смысл, они начинают говорить, что это чтобы усилить давление на его соратников, чтобы сделать его положение особенно безнадежным, это на особом режиме он будет содержаться, не сможет коммуницировать с миром, чтобы побудит людей уехать, чтобы показать бесполезными протесты. А чего, до этого люди не видели, какого протестовать? До этого люди не видели, каково быть сторонниками Навального?
Это очень важная вещь: с точки зрения логики это абсолютно бессмысленная вещь. А теперь я скажу вторую важнейшую вещь: а террор и должен быть бессмысленным. Вот когда вы переходите к массовому террору, то главная характеристика террора — это не только его беспощадность, но и произвольность и бессмысленность. Где-то я видела тут шутку, что не выучившие уроки истории, остаются на повторный, 1937-й год, и кроме шутки я видела статью господина Дугина в РИА «Новостях». Дугин, понятное дело, маргинал, но когда это печатается в «Новостях», это перестает быть маргинальным. Как очень часто, из маргиналов вы становитесь идеологом и объясняете, чего будет. Так вот в статье обосновывается необходимость массовых репрессий.
И, соответственно, когда у вас массовый террор, он всегда должен быть беспощадным, с другой стороны, произвольным. Бессмысленно говорить, почему схватили того или этого или почему Навальному дали 19, а не 24 или не 5, потому что он же и до этого сидел, и до этого у него никаких шансов выйти… То есть два у него было шанса выйти: либо когда Путин умрет, либо если Навального поменяют. Это тоже важный момент.
И самая простая причина, по которой Навальному дали 19 лет, заключается в двух вещах. Одна из них в том, что Путин над кем может, над тем и устроит процесс. Он хочет себя порадовать. У него такой способ порадоваться. Вот он хотел устроить процесс над Зеленским. И я напоминаю, что когда они Киев за три дня собирались брать, они же там чего говорили? Мы не сбираемся расчленять Украину или что-то в ней менять. Ну, правильно, они собирались привести Медведчука, потом провести псевдовыборы, электронное какое-нибудь голосование, и потом провести процесс и все его окружение признавалось в том, что они нацисты. Денацифицировать, как они говорили.
Но вот не получилось устроить процесс над Зеленским, зато устроил процесс над Навальным. И на этом примере хорошо видно, за что Украина сражается. Она сражается за то, чтобы ее политиков не сажают так, как Путин сажает своих оппонентов, чтобы этого не было в Украине.
И я прошу не забывать, что Навальный — это тот политик, который в начале этой войны не просто сказал, что эту войну надо остановить, а призвал своих сторонников выходить на улицы и сказал, что если для того, чтобы остановить эту войну, нужно наполнить телами автозаки, мы наполним телами автозаки. Навальный это тот политик, с которым выражает солидарность Михаил Саакашвили, что очень важно, учитывая нелестные слова, которые Навальный говорил о Саакашвили. Потому что никогда в политике не важно, кто с кем ходил в школу и что было плюсквамперфект в 118 году. В политике всегда важно нынешнее состояние.
И вторая вещь, которую я бы хотела сказать, это два человека с фамилией Навальный, который один сидит, а второй погиб в Украине. Я напоминаю, что в Буче застрелили человека с фамилией Навальный. Кстати, он был дальний родственник Навальному, ровно потому, что у него была фамилия Навальный. А в Мариуполе есть девушка, которую зовут Ирина Навальная, которая была абсолютно обыкновенная мариупольская девушка, которая пережила эти ужасные бомбежки и осаду, которая поехала через Россию, пытаясь выехать в Украину. Ее, естественно, остановили на блокпосте: «Твоя фамилия Навальная?» Я напомню, деталь: девушке на ноге вырезали слово «Я мразь!» И сейчас НТВ говорит, что она это слово вырезала сама, и это ее характеризует. И вы можете представить, в каких условиях она содержатся. И заставляют ее признаться в том, что она террористка Зеленского. Вот она должна была что-то в день этого фейкового референдума взорвать. Вот до каких Навальных Путин может добраться, до таких и добирается.
И вторая важная, конечно, причина этих чудовищных 19 лет, она очень простая. Потому что когда вы создаете машину репрессий, ваша машина репрессий работает, прежде всего, себе на звездочки. Потом эти звездочки обмениваются по сходному курсу. Майор, полковник, судья… Там же ведь судья созванивался с теми самыми людьми, которые принадлежат к тому самому отделу, который отравил Навального. Совершенно поразительно. Кстати, по открытой связи. Так вот люди, которые конвертируют заработанные на политическом процессе звездочки, они приходят в какое-нибудь коммерческое предприятие: «Ну как, ты хочешь быть соучастником Навального или ты нам отдашь 20%?»
Про дроны в Москве я, если можно не буду говорить, я повторю это правило: если вы начинаете заниматься гибридной войной или придавать большое значение гибридной войне, значит, у вас проблемы на фронте. Дроны по Москве имеют чисто декоративную, пиарочную функцию. И более того, они не могут иметь серьезные функции. Я вам напоминаю, в чем проблема: Путин уничтожает вопреки современным правилам, будучи военным преступником дома с подъездами. Даже если бы техническая возможность была у Украины ему ответить тем же, устроить, условно говоря, из Москвы Дрезден, как союзники, то это привело бы немедленно к тому, что Украина лишилась бы оружия западного, потому что Запад, мы видим, стоит уже на низком старте и только и ждет и уже собственно, говорит открыто, что это там двое дикарей… ирано-иракская война, мы не хотим разбираться, кто прав, кто виноват — давайте миритесь. Некоторые украинские политики им помогают. Я видела тут высказывание, по-моему, главы СНБО, который сказал, что «русские — азиаты, мы, украинцы отличаемся от них человечностью». Я подумала: Ну вот просто высказывание — на стол Байдену. Это надо было, конечно, не на внутреннюю аудиторию говорить, а говорит: «Ребята, дайте нам побольше оружия, потому что вы не понимаете: они азиаты, а мы отличаемся от них человечностью».
Именно по этому дроны по Москве не стоят обсуждения, хотя я прекрасно понимаю, чувства людей в Киеве, которым в результате приятно. Более того, если бы у Украины были какие-то возможности масштабные, то они были бы использованы по военным целям, и ровно с этого мы начинали, потому что настоящий ответ Путину — это, конечно, два морских дрона, которые серьезно повредили один корабль, который занимается логистикой и везет топливо, другой корабль, которые тоже военный, но занимался логистикой и вез всякую тяжелую технику. Это не просто ответ, а это военный удар. И посмотрим, является ли этот удар широкого логистического наступления.
И все путинские усилия — это самое зерно, которое привело к тому, что Саудовская Аравия без Путина проводит консультации по зерну. Понятно, что Саудовская Аравия тоже ничего не договорится, потому что мы видим, что на этой войне возникло большое количество посредников, которые посредничают для того, чтобы посредничать. Раньше этим занимались международные организации, но они уже стали импотенты до такой степени, что они уже даже посредничать не могут. И видим гигантское количество — от Китая, до Эрдогана, теперь Саудовской Аравии, — все они говорят: «Вот если с Путиным не разговаривают западные страны, а давайте мы тут попосредничааем, и это увеличит наш международный авторитет».
Понятно, что все решается во время война на самом деле на поле боя, все эти посредники поднимают свой собственный авторитет точно так же, как те люди, которые занимаются дронами по Москве. Там же конкуренция между украинскими спецслужбами. Они опять же поднимают свой статус внутри украинских спецслужб, и внутри там всегда эти соображения есть.
Более того, эта удивительная история со службой безопасности «Сбербанка», которая звонила российским пенсионерам и говорила, что они должны выполнить важное государственное задание ФСБ и поджечь российские военкоматы. Кстати, обратите внимание, что российские пенсионеры, им пока предъявляют умышленную порчу имущества, им не предъявляют терроризм. Не предъявляют чего-то страшное. У государства российского в какой-то момент чего-то щелкнуло, оно поняло, что оно будет полным идиотом.
Меня очень рассмешило в этой истории то, что поучается, что были истории, когда брали российских антивоенных активистов, которые говорили «Нет войне!», которые требовали прекратить войну с Украиной, к ним подсылали эфэсбэшники каких-то разводил, агентов, которые назывались агентами СБУ и требовали поджечь военкомат, и этих людей ловили, давали им какие-то совершенно чудовищные сроки. И вдруг тем же самым занимаются с другой стороны абсолютно в рамках той же мотивации. Ты это сделал — это повышает твой статус внутри спецслужбы. Тоже это можно во что-то конвертировать. Все спецслужбы в мире одинаковые.
Это все абсолютно неважные штуки. У Украины есть другое. Вот у Путина мы видим, что есть хорошая оборона. Но когда видишь, что он начинает устраивать что-то в Африке, чтобы отвлечь внимание мира и обменять Нигер на Украину… Обратите внимание, что когда у Путина не получается выиграть конфликт, он неизменно делал одно и то же — он неизменно эскалировал конфликт, переводя его на следующий уровень. Например, когда у него в 14-м году получились санкции за Крым, он полез в Сирии, чтобы поменять Асада, отступиться от Асада и обменять на признание Крыма. У него этого не получилось. Тогда он перенес конфликт на следующий уровень. Вмешался в американские выборы, вернее пытался вмешаться. Там была кишка тонка. Соответственно, ему влепили дальнейшие санкции, и каждый раз он запутывался все больше и больше, пока не дошел до состояния, что для того, чтобы выиграть и стать большим мачо, я возьму и отхвачу всю Украину.
И обратите внимание, что сейчас он пытается сделать то же самое. Потому что переворот в Нигерии… Теперь мы понимаем, почему он не арестовал Пригожина — потому что через Пригожина шли эти связи. Видимо, это был слишком ценный кадр. Я уже говорила, что этот саммит Африки напоминал попытку переписывания пригожинских активов на Путина прямо в процессе этого саммита. А сопровождалось это переписывание взятками в виде списания 23 миллиардов долга.
И когда я понимаю, что реально Путин шантажирует мир тем, что что-то произошло в Нигерии, у меня встречный вопрос: Ребята, а что может произойти в Нигерии, отчего мир передумает?
Я напоминаю любимую мою историю про республику Конго, которая является самой бедной страной мира. И, как известно всякому уважающему себя леваку, этой нищетой страна обязана проклятым белым колонизаторам. Вы можете прочесть в разных справочниках, что в правление Мобуту Сесе Секо, что в переводе означало «Воин, идущий от победы к победе» количество дорог в Конго уменьшилось в четыре раза. И думаешь: А интересно, кто эти дороги построили? Неужели кровавые колонизаторы?
И вот каждому совестливому европейцу известно также, что белые колонизаторы развратили народ Конго, который до этого жил в гармонии с природой. И в 97-м году в Конго была гражданская война, которую называют «мировой колтановой». Унесла он жизни около 7 миллионов человек, и в ходе этой войны ее участников, в частности, войска Жана-Пьера Бембе, они ели пигмеев. Они не считали их людьми, они считали, что и мясо дарует магические способности. Возникает вопрос: «Неужели белые колонизаторы научили борцов за свободу есть человечину, этих деколонизаторов?»
И если вы захотите узнать причину «мировой колтановой», то опять же из множества левых сайтов вы узнаете, что в эту войну Конго ввергли международные корпорации из-за колтана. И там был такой мясник…, который потом возглавлял полицию страны, или бойцы Руанды, или был там колдун Уджани, у которого папа ходил по воде. Есть там еще движение за конголезскую демократию. Участвует во всем этом Армия Сопротивления Господа — те, которые детей крадут и разбрасывают части человеческих тел, завернутых в листки от Библии. И что за всем этим стоит конфликт США и Франции. А вот еще есть такой бунтовщик во Христе Нкунда, там компания за ним стоит America Mineral Fields, (которые владеет счетами Клинтон). А вот Жан-Пьер Бембе — аж сам Intel за ним стоит. Это я всё левую паранойю разную перечисляю, которая так же, как правая паранойя, иногда бывает удивительная.
Напоминаю, что кто колтан — это танталониобиевая руда, она используется для производства конденсаторов, микроэлектроники. И с появлением, например, Sony PlayStation цена колтана на мировом рынке выросла раз в 6. 80% мировых запасов колтана сосредоточено в Конго. То есть относительно колтана Конго является мировой сверхдержавой.
И этой занимательной теорией про страшных колонизаторов противостоит банальная правда жизни, которая заключается в том, что если завтра Конго исчезнет с лица земли, то с микроэлектроникой ничего не произойдет. Конденсаторы просто будут делаться из чего-то другого. И сони Sony PlayStation стоит на доллар дороже. И несмотря на то, что 80% запасов колтана сосредоточено в Конго, на него сейчас приходится меньше 1% мировой добычи колтана.
А если исчезнет микроэлектроника, то всем этим каннибалам, миллиардерам, колдунам, которые ходят по воде, бунтровщикам во имя Христа, им придется туго. У них денег не будет, чтобы покупать оружие, с помощью которого они заставляют население рабским трудом добывать им колтан.
Добыча колтана в Конго ведется самыми примитивными способами, вернее велась. Потому что сейчас на на это все плюнули, забили, сказали: «Мы в другом месте найдем». Представляете, Конго и фабрика микроэлектроники. Конечно, ее никогда там не построят. Там нельзя построить даже горно-обогатительный комбинат. Когда все это работало, вывозили в соседнюю Руанду. Там нельзя вложиться даже в нормальные рудники. Добычу вели вручную, это просто адский труд ценой меньше доллара в день. И в чем дело? В том же самом. В Конго капиталом являются не деньги. В Конго капиталом является насилие. И полевые командиры, которые обладают этим капиталом, они заинтересованы, прежде всего, в сохранении собственного могущество. Сохранение собственного могущества требует поддержание чрезвычайной нищеты населения. И только в условиях абсолютной нищеты несчастный уроженец Конго будет добывать колтан бесплатно. А чтобы гарантировать себе бесплатный доступ к колтану, полевой командир должен гарантировать бесправие и нищету.
Если в капиталистическом обществе движение денег описывается классической схемой «товар — деньги — товар», то тут схема «насилие — деньги — насилие».
И так устроено очень много африканских стран. Почему я это все рассказываю? Потому что на самом деле у Путина сейчас максимальный уровень что-то замутить в Африке. Еще Советский Союз пытался что-то замутить в Африке. И они там социализм строили, так хотя бы были идеология. Известно, что они там построили.
Человек не может победить в Украине — вот он пытается напугать, что в Нигерии есть какие-то залежи. Чего бы ни были залежи в Нигерии — забудьте. Мир просто не интересует, что происходит в Нигерии.
Вот есть, например, странная, которая называется Китай. Я не знаю, заметили ли вы, но в тот момент, когда США, где разные прогрессивные движения занимаются борьбой с расовой дискриминацией, против гендерного неравенства, против глобального потепления и так далее — вот все эти греты тунберг, которые сражаются за все хорошее против всего плохого. Они настоящих войн не ведут, поэтому они такие фейковые войны ведут, которые вести гораздо приятнее, потому что ты не сидишь в окопе, зато ты являешься героем. Ну, просто это почти, как ругаться в Твиттере.
Так вот Китай, несмотря на то, что это авторитарная страна и, несмотря на серьезные сложности с ее экономикой, она просто на наших глазах строит новую цифровую экономику, в которой искусственный интеллект и 5G — то есть 5G это то, что нужно для интернета вещей, который всем этим управляет, которым управляет искусственный интеллект, она на наших глазах просто превращается. Сейчас там есть там 2, 3 миллиона станций 5G, а всего в мире их три миллиона, то есть практически все находятся в Китае. Скорость интернета вдвое больше американского, для 5G. Китайские порты сейчас могут разгружать контейнерное судно за 45 минут, в то время как в Лонг-Бич разгружается судно за 48 часов. Это такая же разница, как между, скажем, когда пряли на прялке и когда заработали станки.
У Китая сейчас есть автоматизированные, искусственным интеллектом управляемые рудники, куда просто не идут шахтеры, есть фабрики, которые управляются искусственном интеллектом. Есть склады, где искусственный интеллект занимается упаковкой всего этого. Сейчас Китай больше экспортирует уже глобальному Югу, чем он экспортирует на развитые рынки. И Китай на наших глазах начинает возглавлять четвертую индустриальную революцию. Это просто мелкие детали. Мы эти детали частично видим и в Европе.
Но то, что делает Китай — это челлендж. А то, что делает Путин — это совсем не челлендж. И, более того, самая страшная вещь, которую мы видим, на наших глазах происходит, — это то, что Россия тоже могла заниматься всем этим. А Путин превратил Россию даже не в страну третьего мира. Кстати, Украины это тоже абсолютно то же самое касается, потому что обе страны еще до этой войны начали превращаться в глобальную деревню, из которой уезжают все мозги на Запад, а сейчас во время войны.
В современных войнах побеждают те, кто их не ведут. Если 3 тысячи лет до нашей эры во время войн образовывались империи, если во времена Вильгельма Завоевателя во время войн образовывались королевства, если еще в XIX веке во время войн делили колониальный мир, то уже и Первая и Вторая мировые войны, имели плюсы только для тех, кто в ней не участвовал. Именно поэтому не хочет ввязываться в российско-украинскую войну Запад больше, чем он сейчас должен. Именно поэтому Украине не удается продать нарратив, что мы типа вас защищаем, потому что видно, что у Путина нету силенок. В первые месяцы казалось, что, может быть, и есть, а сейчас видно, что нету.
И еще раз я хочу задать несколько фундаментальных вопросов, которые над все бояться поднимать. Потому что на них не соберешь лайков, потому что очень часто лучше быть как генералы… Вот генералы докладывают Путину только хорошие новости. И, соответственно, очень много людей, которые рассказывают в интернете, что вот сейчас Путин рухнет… Это основано на том же самом нежелании людей признавать реальность, с одной стороны. Потому что человек, он вообще не очень удачно сконструированное существо, у него много тараканов в голове. И у современного человека — это должна быть основная история, которую я хотела рассказать — мы очень часто наблюдаем то, что называется вторичной варваризацией по аналогии со вторичным закрепощением. Я чуть попозже объясню, что, с моей точки зрения, это такое.
Вот люди не желают признавать реальность. Не только Путин. Толпа тоже не очень хочет признавать реальность очень часто.
А второе заключается в том, что человек живет не только в материальном мире, человек живет в выдуманном мире, и очень часто выдуманный мир становится реальностью. Условно говоря, если вы коммунист и верите, что мир основан на классовой борьбе, то мир, который вы построили, действительно, будет основан на классовой борьбе. Или если вы исламист и верите, что мир — это война между неверными и правоверными, то вы устроите мир, основное содержание которого война между правоверными и неверными.
Соответственно, если много говорить, что Путин рухнет, это способствует тому, что он рухнет, особенно если говорить правильным людям.
Я хочу констатировать несколько очень неприятных вещей. Первая из них заключается в том, что если Российская армия… вот 2022 год был год, когда Украина выиграла, а Российская армия вела себя как Красная армия в 1941 году. Она была просто не подготовлена к этой войне. А сейчас Российская армия ведет себя, как Красная армия в 42-м или 43-м году. Она окопалась, она успешно защищается. Я только что говорила, что не надо пока предрекать дело кончится к сентябрю, октябрю, потому что война чем и замечательная, что она кончается чем-то непредсказуемым. Но при этом надо понимать, что судя даже по тем колебаниям, которые происходят в российском высшем руководстве — говорят: «Мы сейчас всех мобилизуем», это значит, что у них дела идут плохо, им нужна мобилизация, резервы кончаются, сейчас будет прорыв. А потом они говорят: «Нет, никого не будем мобилизовывать». Это на самом деле они считают, что да нет, вроде все держится, зря снаряды расходуются, пушки выбивают, большое количество живой силы расходуется, но вроде как еще держится.
Напоминаю, что ни мир, ни перемирие Путину точно не нужно, потому что на самом деле идеал Путина — это изолировать Россию от Запада, и чтобы Запад это сделал сам. Он добился того, чего хотел, начиная от дедоларизации экономики, кончая тем, что его дружки больше на западе не велком, и они должны хранить ему верность. И он совершенно не собирается заключать какой-нибудь мир, который заключается в том, чтобы придется платить репарации, дружки опять поедут на Запад и так далее.
Второе обстоятельство заключается в том, что лето не резиновое, оно кончится, вместе с ним кончится наступление. И, соответственно, мы видим, что основная тактика Залужного сейчас — не тратить Украинскую армию. А что делают те, кто его подзуживают? На самом деле они его толкают под руку, чтобы он потратил Украинскую армию, а потом было бы легче заставить Украину договариваться.
Третье: вот американцы давят практически открыто. Я уже цитировала Эдварда Люттвака, который является крупным военным авторитетом, который, конечно, говорит не только от себя, военным стратегом, который ровно эти слова сказал, что Украина выиграла в 22-м году, а теперь надо договариваться и говорит: «Крым российский, потому что этнически там живут русские».
И четвертое: мне кажется, что в таких условиях самый важный фронт, на котором можно что-то выиграть,— это свержение Путина. И это можно решить только широкой коалицией, а не взаимным поносительством, тем более, как по Навальному — не бутерброд. Если Путина свергнут, то договариваться можно будет с абсолютно любым человеком, который придет ему на смену. Потому что Путина свергнут для того, чтобы договориться. Опять же, если свергнут.
Мне кажется, мы находимся в ситуации, когда Гитлер вторгся в Польшу и оторвал Данциг от Польши, Англия и Франция не вступили в войну. И с точки зрения Англии и Франции, с точки зрения всего дальнейшего происходящего, бесспорно Англия и Франция были бы правы. И то, что делает Путин, приводит к тому, что обе страны превращаются в том, что можно назвать «глобальной деревней». Что я имею в виду? Вот Юрий Романенко об этом замечательно говорил, что обе стороны истекают мозгами. Я приводила цифру: 700 тысяч украинских детей — это Львова-Белова говорит, я не знаю, правильная цифра или нет, — они вместе со своими родителями приехали в Россию, частично это люди, которые приехали стерриторий ДНР, ЛНР, частично это люди, которые приехали с территорий, которые уже захвачены после 22-го года — которых Путин приложит все усилия, чтобы оставить у себ в России.
А, между прочим, на Запад тоже уехало 6 миллионов человек из Украины. Из них 2 миллиона детей. И понятно, что если эти 5-10 лет проучатся на Западе, они не очень вернутся. А Западу это очень выгодно. Та Польша, которая так замечательно открыла Украине объятья, которая сделала для Украины больше, чем любая другая страна Европы, насколько я знаю, просто уже за счет открывшихся на территории Польши бизнесов просто Польша окупила эти затраты.
И тут мы приходим к одной очень неприятной вещи, которую бы я назвала так: Чего добился Путин? И ответ заключается в том, что положительного Путин не умеет добиваться вообще. Если посмотреть на то, что он сделал с того момента, когда он пришел к власти, — он взял страну и убил ее о стену и убил будущее страны. Я имею в виду Россию. Но вот ломать не строить. Ломать он умеет мастерски. Одна Грузия чего стоит. Ведь это была страна, которая осуществила при Саакашвили такие реформы — постсоветская страна, — которые просто внушали надежду, что другие постсоветские страны могут эти реформы сделать.
Что сделал Путин? Не мытьем, так катаньем, терактами, подкупом политиков, войной, попытками мятежа, очень комичными попытками мятежа и, в конце концов, он все-таки доломал Саакашвили и доломал страну — Грузию. Потому что если политик проигрывает войну, то у него плохие перспективы на выборах в конечном итоге.
Так вот для Путина было важно, чтобы на территории НСГ не было положительного примера. И если посмотреть на то, что сделал Путин, то Путин пытался тем или иным способом отхватить Украину как минимум с 2004 года. И все его попытки гибридного поглощения Украины оказывались неудачными, но каждый раз они давали ему большую надежду, потому что каждый раз даже после первого Майдана, после второго Майдана ему удавалось коррумпировать украинских политиков.
Когда он понял, что у него с гибридными попытками не хватает, и когда ему рассказали генералы, которые ему врут, что сейчас встретят с цветами в руках, то он постарался отхватить Украину войной, что было признаком того, что все другие его попытки потерпели поражение.
И вот что было дальше? Дальше была Буча, где царил, как известно, страшный террор, где убили Навального, (другого Навального) за его фамилию. Цель Бучи была какая? Их было две. Одна — террор. Потому что путин косплеет Сталина, он помнит, как Сталин много добивался террором и, конечно, Путин считал, что он террором запугает украинское население.
А второе: взаимное озверение. И вот это самое страшное преступление Путина, одно из самых страшных. Потому что после развала Советского Союза сохранялась возможность интеграции России и остальных республик в великую реку мировой экономики и оставалась возможность то, что, грубо говоря, все бы дружили.
И он раньше, чем напал на Украину, он повернул Россию от Европы. И с этого момента, конечно, расхождение обеих стран стало абсолютно неодолимым, потому что Украина, что бы то ни было, всегда будет идти в Европу. Я имею в виду даже не Европу — западный мир, западные ценности. Собственно, Россия была большой, когда Россия была европейской страной со времени Петра Первого. Будучи не европейской страной, превращаясь в тот каменный век, в который загоняет Путин Россию, не то что претендовать на какое-то место в мире невозможно — это не важно, важно создать сначала условия экономические для своих граждан, — невозможно не развалиться.
И вот обратите внимание, что сделал Путин Бучей. Он перевел эту войну из войны между демократией и тиранией в межнациональный конфликт. Потому что у борьбы за демократию, свободу и законность были очень простые решения. Вот развелись две страны, так развелись. Когда-то вместе строили Российскую империю. А без Украины Российской империи бы не было. Ну, что-то случилось, границы 91-го года. Все остальное — внутреннее дело страны, ее граждан. Потому что страна демократия — если у них что-то свербит, они голосованием могут решить этот вопрос. А межнациональный конфликт хороших решений не имеет, потому что все тогда идет по живому.
Потому что как только бывшая империя разваливается на национальные, а не демократические страны, то тут же выясняется, что какое-то количество людей другой национальности живет на другой территории. Мы это в прошлый «Код доступа» говорили, описывали случай Финляндии, случай Чехословакии.
И вот чего добивается Путин? Чтобы Европа сказала: «Ну, раз это национальны конфликт, раз это какая-то ирано-иракская штука — мы уже хлебнули этого в Югославии — уже лучше без нас. Нам это зачем? Лучшие из Украины все равно приедут к нам».
Это, наверное, последняя история, о которой я хочу сказать. Не надо поддаваться тому национальному озверению, которое Путин провоцирует абсолютно специально, потому что, как я уже сказала, он не умеет строить, но он умеет ломать.
И это история в два хода. История первая: устроить резню в Буче. История вторая, ход второй: Украинцы говорят: «Да что это такое? Эти русские все они хороши». История третья: это кладется на стол Европе: Вот видите, что одни, что другие. А Европа, которая не знает, как отстраниться от этого конфликта, потому что ей надо заниматься 5G, ей хочется заниматься искусственном интеллектом, ей хочется заниматься, в конце концов, против глобального потепления, но только не настоящими конфликтами. Как-нибудь, ребята, давайте без нас.
Да, о вторичной варваризации мы поговорим через неделю. Так я до нее и не добралась.
Это была Юлия Латынина, «Код доступа». Делитесь ссылками на этот эфир. Ставьте лайки.