«Код доступа»: Девятый май. Перемирие – это идея Си и Трампа. ЕС его сейчас срывает. Тотальная пропаганда и 9 мая

Юлия Латынинапублицист, писатель

Понятно, почему Путину хочется стратегически продолжать эту войну. Потому что, во-первых, сейчас, как бы ни было призрачно преимущество, которым он владеет на поле боя <…> он считает, что он такое преимущество имеет. Во-вторых, потому что, я думаю, Путин полагает, что Евросоюзу в его нынешнем виде недолго осталось…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Купить книгу Юлии Латыниной «Сотворение Бога» на сайте «Эхо Книги»

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. Это «Код доступ», как всегда в это время по субботам. Не забывайте на нас подписываться, делиться ссылками. Ставьте лайки. Задавайте вопросы, к которым я очень быстро перейду. Обратите внимание, что кот у нас, наконец, имеется. Подписывайтесь на наш Patreon, если можете. 

Перед началом буквально две вещи, которые я хотела сказать по поводу парада и по поводу того, что мы сейчас слышим о перемирии, которое требует Зеленский и требуют приехавшие 10 мая европейские лидеры в Киев. Я сразу скажу, что это то, что я слышала. Может быть, какие-то детали я буду уточнять. Но, во-первых, самое главное все-таки на параде было присутствие Си Цзиньпина. Это была такая мощная пощечина Трампу. 

Это был ответ, конечно, Зеленскому, который пригрозил по параду 9 мая ударить. Потому что, во-первых, Си Цзиньпин, насколько я знаю, привез с собой ни больше ни меньше 10 противовоздушных комплексов. Не знаю, куда они потом делись. Чтоб было понятно, 10 противовоздушных комплексов – это 10 эшелонов с противовоздушными комплексами. 

И 8 мая, опять же насколько я знаю, получила украинская сторона ноту насчет того, что любое нападение на парад будет рассматриваться как личное нападение на председателя Си. Это к вопросу всей той, простите, левшизе, которая нам тут рассказывала, что парад – законная цель. Парад, бесспорно, законная. Но вот разумно ли атаковать китайского лидера? Это еще бабушка надвое сказала. Китайцы, как мы видим, с этим не очень согласны. 

Китайский лидер привез соглашение, которое, обратите внимание, было подписано и в котором сказано, что Китай уважает территориальную целостность России (в скобках это означает, что в эту территориальную целостность входят все пять областей, которые присоединил Путин) и согласен с Путиным в том, что надо искоренять причины войны. Причины войны мы помним какие. В начале Путин называл. У него с тех пор ничего особенно не изменилось. Это во-первых. 

Но, во-вторых, и как ни странно, в это на первый взгляд трудно поверить, но мои источники утверждают, что это так, то 30-дневное перемирие, о котором сейчас говорят, это то, что Си Цзиньпин предложил Путину, это то, с чем Си Цзиньпин приехал. Это была неофициальная часть Мерлезонского балета. И это был результат опять же договоренностей, не просто личная инициатива Си Цзиньпина, естественно, он лично таких вещей не делает, а это был результат долгих сложных договоренностей США и Китая, которые, как и все нормальные переговоры в этой войне, велись в глубокой тайне. 

Соответственно, тот просто обезьяний цирк, который мы наблюдаем сейчас, когда европейские лидеры приехали в Киев и вскочили в последний уходящий вагон, это выглядит как попытка вскочить в то, что называется по-английски bandwagon, то есть попытка вскочить на повозку, и одновременно как попытка сбить повозку с рельсов. Потому что если перемирие 30-дневное с понедельника заключается, то получается, что речь идет не о договоренности Си Цзиньпина, Трампа и Путина, а речь идет о том, что там Макрон чего-то прощебетал. 

И наоборот, понятно, что все, что мы слышим, вот эти громкие требования, понятно, что Путин требования переносит очень плохо, тем более требования со стороны Зеленского, который тоже решил подключиться к этому общему хору, они выглядят ровно так, чтобы Путин сказал, да и не только Путин, а и Трамп и Си Цзиньпин сказали: «Ну, знаете, раз такая петрушка, продолжаем танцевать». Потому что вот просто сейчас мы наглядно видим, что Европе всеми силами хочется продолжения войны. 

Потому что в случае, если происходит перемирие, у Путина высвобождается 600 тысяч человек, которые идут либо на Эстонию, либо на Сувалкский коридор, либо куда-то еще, но, скорее всего, идут, потому что Путин уже обратил внимание, что в новый конфликт, в новую войну Соединенные Штаты не будут вписываться. Трамп уже наелся вписываться за глобальных левых. Если Россия за один день чего-то захватит или за пять дней, то Европа только полмесяца потом собирать будет свои силы быстрого реагирования. К тому же вопрос, есть они или нет. Это первая часть Мерлезонского балет.

И вторая часть заключается в том, что в Европе развертывается большое военное производство. На 100 миллиардов долларов снарядов строится завод в Польше, на 200 миллиардов строятся заводы во Франции, на 200 миллиардов строятся заводы в Германии и так далее. Всего там будет добрый триллион. Этот триллион тоже обидно пропускать. Соответственно, для этого триллиона в Украине должна идти война. Соответственно, европейские лидеры делают все, чтобы эта война продолжалась. 

Еще раз повторяю, все настоящие переговоры в этой войне шли тайно. И вне зависимости от того, до чего договорились или договорятся Путин и Трамп, мы видим, что у них было желание при определенных условиях договориться. Просто оказалось так, что в смысле перманентного мира Трампу нечего предложить Путину. Потому что те условия, которые Трамп предъявил (передача Запорожской АЭС, Кинбурнская коса, передача контроля над судоходством, над Днепром и так далее), они Путина при достаточной скромности его завоеваний в Украине не устраивают. И он рассчитывает на большее, имея ту стратегическую позицию, которую он сейчас имеет. 

А больше Трамп не мог предложить, потому что, к сожалению, таковы реалии современного мира. Они заключаются в том, что современный мир очень сильно завязан на благие намерения, демократические страны очень зависят от собственных благих намерений. Этими благими намерениями, как всегда, вымощена дорога в ад. Потому что если вы начинаете войну со словами, что каждый агрессор должен быть покаран, а каждая жертва обязательно права, то получается, что победоносному агрессору нельзя уступить и нельзя заключить с ним вполне разумный мир, который предотвращает дальнейшее стирание двух стран в абсолютно бессмысленной войне. Таким образом, вот эти добрые намерения являются очень хорошим инструментом взаимного истребления и бесконечного продолжения войны. 

Как я уже сказала, сейчас в случае Европы это выглядит вполне намеренно. Как любит повторять Алексей Арестович, Украину наняли, как индейцев за вшивое одеяло, для войны с Россией. Маленькая разница заключается в том, что сначала нанимателем было глубокое государство Соединенных Штатов, которое не могло упустить такой потрясающей возможности натравить две половинки бывшей Российской империи друг на друга и покончить с ней как со стратегической силой в Европе. Сейчас в связи с тем, что у Дональда Трампа глубокое государство у самого сидит в глотке поперечь всякой России, он бы, конечно, хотел это дело прекратить. Но главная роль, переходящий факел глубокого государства перешел к Евросоюзу. 

И понятно, почему Путину хочется стратегически продолжать эту войну. Потому что, во-первых, сейчас, как бы ни было призрачно преимущество, которым он владеет на поле боя, об этом мы чуть-чуть попозже поговорим, он считает, что он такое преимущество имеет. Во-вторых, потому что, я думаю, Путин полагает, что Евросоюзу в его нынешнем виде недолго осталось. 

И это правда. Потому что, как я уже сказала, благими намерениями вымощена дорога в ад. И тот изотоп коммунизма, на котором живет сейчас Евросоюз, является еще более краткоживущим, чем советский изотоп коммунизма (такой коммуниздий-238 по сравнению с коммуниздием-235), если вы рассказываете, что вы против страшных диктаторов, но одновременно приглашаете в страну аль-Джулани, сирийского террориста, который прямо в этот момент производит геноцид христиан и друзов, и говорит, что это очень хороший человек и что там вообще демократическая революция в Сирии произошла, если у вас в стране уже несколько лет подряд самое популярное имя для мальчика – Мухаммед, а боретесь вы исключительно с исламофобией, то это, в свою очередь, означает, что через 10-15 лет, когда новорожденные мальчики по имени Мухаммед вырастут, то 50% молодежи в возрасте 20-25 лет будет иметь исламское происхождение. И представьте себе, что начнется в некоторых странах Евросоюза тогда. 

Вот на то, что будут более важные дела, кроме Украины, на это Путин рассчитывает. Но, как я уже сказала, насколько я понимаю, при условии некоторых плюшек он был готов подписать различные соглашения, если ему предложат достаточно большие плюшки. И более того, насколько я знаю, он был готов подписать это 30-дневное соглашение, которое сейчас всеми силами срывают и Зеленский, и лидеры Евросоюза. 

Кстати говоря, обратите внимание, что всякая позолота с этой историей про маленькую, но гордую украинскую демократию, которая борется со страшным российским тоталитаризмом, уже слезла с того момента, когда просто стало ясно, что Зеленский хочет продолжать оставаться у власти столько, сколько он сможет оставаться у власти, и ни один лидер Евросоюза ни слова не цыкнул по этому поводу. 

То есть мы имеем дело с ситуацией, когда нам говорят: «Мы за демократию, но против тирании», но при этом снимают с выборов в Румынии одного кандидата, правда, победил другой такой же, объявляют экстремистской AfD, снимают с выборов Марин Ле Пен, арестовывают Павла Дурова, обнимаются с азербайджанским президентом Алиевым, обнимаются с сирийским лидером аль-Джулани, с сирийским диктатором, с сирийским фанатиком аль-Джулани, но при этом выдают в Международный уголовный суд ордер на арест Нетаньяху, и Биньямин Нетаньяху не может появиться в Освенциме на праздновании освобождения Освенцима. Вот как-то история про то, что одни-то эльфы, а другие-то орки, она как-то на наших глазах в связи со всем этим тает. 

И, собственно, последнее, наверное, чего я хочу сказать, это то, что, поскольку с большой вероятностью так или иначе все будет решаться силой оружия и все будет решаться силой оружия или в случае, если будет объявлено все-таки 30-дневное перемирие… Потому что с учетом всего, что было сейчас произнесено европейскими лидерами и Зеленским, а было произнесено…

Собственно, в чем моя претензия-то? Что переговоры такого рода деликатные, если вы действительно хотите мира, ведутся тихо, как и их вели Трамп и Си Цзиньпин. А если вы бегаете по курятнику и кричите: «Сука такая, давай немедленно мирись, а то башку тебе оторву», и при этом находитесь в заведомо более слабой позиции, и при этом знаете, что на самом деле другие большие дяди за вас уже почти договорились о перемирии, то это значит не то, что вы хотите перемирие и ставите ультиматум, это значит, что вы срываете перемирие. Надеюсь, понятно объяснила. 

Так вот, я не сомневаюсь, что если бы перемирие случилось, то была бы вполне вероятна вторая серия. И я не сомневаюсь, действительно, что российская армия к ней бы стала усиленно готовиться. И, в принципе, отсроченная вторая серия, наверное, действительно была бы более выгодна для Путина, потому что сейчас на самом деле положение достаточно тяжело для российской армии. Да, она имеет преимущество, но она продвигается черепашьим темпом. Для того, чтобы как-то увеличить этот темп, надо откуда-то взять резервы. Этих резервов не так много. Да, резервы остались после курской операции. Будут, я об этом уже говорила, давить на нынешних срочников, чтобы они подписали контракты. И они подписывают эти контракты. 

Но если вы, например, посмотрите на то, что происходит с российской армией под Покровском, который российская армия давно уже не может взять, и более того, там даже отбили вот эту шахту Песчаная, правда, она там совершенно в окружении российских позиций… Напомню, это та самая шахта, которая производит чуть ли не 90% украинского коксующегося угля.

Почему российская армия не может там практически продвигаться вперед, особенно в направлении Покровска? Она чуть-чуть продвигается в других направлениях. Потому что там очень плохая логистика. Там 50 километров без железной дороги и 25 километров дороги, которая простреливается дронами. Соответственно, удовольствие ниже среднего. Покровск, наоборот, снабжается как раз хорошо, потому что с той стороны как раз логистика нормальная. То есть украинская армия там имеет явное логистическое преимущество. Дроны научились летать всяко. Дроны научились летать на искусственном интеллекте. Дроны научились летать на оптических кабелях. Соответственно, им не мешает никакой РЭБ. 

Соответственно, стрелять по Покровску, обстреливать его КАБами и прочим достаточно сложно, потому что там есть хорошая ПВО, там хороший западный комплекс стоит. Уничтожить этот комплекс тоже довольно сложно, потому что как только, как я уже сказала, прилетает, условно говоря, снаряд на какое-нибудь высокое здание, где стоит радарная установка от этого комплекса, то, естественно, немедленно тут же засекается место, откуда летел этот снаряд, и прилетает в это место. И так далее и так далее. 

То есть, да, потихонечку российская армия перемалывает Покровск с землей, но, как мы видим, российское наступление в том же самом Покровске буксует. И такая ситуация наблюдается более или менее во всех местах, где плохое логистическое обеспечение. 

С учетом того, насколько далеко шагнули беспилотники и насколько стремительно все это развивается, очень может быть, что третий этап этой войны окажется таким же непредсказуемым, как первые два. Потому что, напомню, во время первого этапа даже западные разведки ожидали взятия Киева в три дня. Не получилось. Во время второго этапа многие, в том числе я, ожидали успешного наступления украинской армии. Тоже не получилось. Вот сейчас Путин, несомненно, если он хочет продолжать воевать, он рассчитывает на то, что российские войска будут двигаться быстрее, чем под Авдеевкой, и меньшей ценой. Очень может случиться, что наоборот. Потому что война такая штука. Вот человек предполагает, а война располагает. 

На этом я, собственно, обращаюсь к вашим вопросам. Одну секундочку. Сейчас я эти самые вопросы запущу. Сергей пишет мне:

«Прокомментируйте слухи в статье в Jerusalem Post, что Трамп собирается признать палестинское государство. А вообще, правда ли, что Трамп решил пойти против Израиля?» 

Вы знаете, я могу сказать, что Трамп очень часто меняет галсы. Это просто его политика. Это просто его способ расшатывать и умягчать всех тех, с кем он имеет дело. Насколько я понимаю, там действительно что-то нехорошее произошло между ним и Нетаньяху.

Но точно так же я понимаю, что есть стратегическое видение Трампа, которое остается неизменным. С моей точки зрения, единственное, что может сделать Трамп, если он хочет разрешить ситуацию на Ближнем Востоке, это выселить палестинцев из Газы, способствовать их выселению. Ситуация на земле этому способствует. Потому что вот то, что мы видим, это израильская армия, которая практически полностью контролирует Газу, которую контролирует не только коридор Нецарим, но уже на несколько частей разбила Газу. И ясно будет, что она ее разобьет где-то на четыре части. Люди из Газы, которым есть чем заплатить за проезд, потихонечку уезжают. С Сомалилендом ведутся переговоры о перемещении туда большого количества жителей Газы. 

И это, с одной стороны, очень печальная история, потому что, несомненно, что жители Газы – это люди, которые родились на этой земле и, как следствие, имеют право жить на этой земле. Это совершенно нормальная человеческая позиция. Но печальная истина заключается в том, что жители Газы, как я многократно говорила, являются прекрасным примером, до чего существующую публику даже не с левыми, а с лунными взглядами доводят добрые намерения. 

Потому что жителям Газы многократно давали деньги и на эти деньги объясняли, что они жертвы. И на эти деньги эти жертвы говорили: «Нам нужна Палестина от реки и до моря. А всех евреев на этой земле мы вырежем». Когда евреи отказывались, газаваты говорили, что это неспособность к компромиссу, и требовали новых денег. 

И таким образом, при формальном статусе жертвы получались люди, которые являются агрессорами, но объявляют себя жертвами, которые ставят себе абсолютно несбыточные цели, на этом основании просят все больше и больше денег, на этом основании занимаются этическим террором, вовлекают весь мир в сочувствие. И в нынешней ситуации проблема является неразрешимой. Проблема является реально разрешимой только путем отселения жителей Газы. Это правда. Я сильно подозреваю, что рано или поздно этим кончится, особенно при Трампе. 

Собственно, у меня тоже спрашивают, что будет с Индией и Пакистаном. Вот уже Трамп объявил, что он достиг перемирия. Честно говоря, было трудно сомневаться, что дело ограничится некоторым количеством взаимных бомбежек, а потом стороны разойдутся, сказав, что за нами не заржавеет. 

Но что меня абсолютно поразило во всей этой истории, это как освещался весь этот конфликт, особенно в CNN, особенно у людей, которые привыкли писать все хорошее и не писать все плохое. Потому что я обратила внимание, что в современной журналистике, прежде всего западной журналистике, как-то вот наложено табу на какие-то вообще попытки разобраться, что именно произошло, и на попытке выстроить какие-то причинно-следственные связи. Потому что нам буквально говорили: «Индия и Пакистан находятся в состоянии войны», или «Индия и Пакистан вот-вот начнут войну», «Индия обстреляла Пакистан». Что-нибудь в этом роде. 

Напомню, собственно, что случилось, не вдаваясь в подробности о существовании штата Джамму и Кашмир с 1947 или какого там года. Напомню, что Пакистан содержит на своей территории большое количество террористов, в том числе тех террористов, мусульманских террористов, которые проникли на территорию Индии, убили 28 человек во время теракта. И Индия по их базам нанесла ответный удар. Это Пакистан назвал агрессией. 

И это очень хороший пример, когда получается, что в мире, где запрещено строительство логических связей, где нам говорят: «Не-не-не-не, надо давать объективную информацию. А объективная информация – это вот просто эти сказали то, эти сказали это, а что именно произошло, мы не знаем, мы сообщаем вам все точки зрения». 

Так вот, оказывается, что это просто рай для тех людей, которые ведут гибридные войны, для тех людей, которые заводят на своей территории террористические лагеря, и для тех людей, которые передают право совершения гадостей активистов, а потом говорят: «Ой, это не мы, это вот у нас тут какие-то террористы, к которым мы не имеем какое-то отношение», или «Это активисты. Это глас народа». А потом, если потом за ним что-нибудь прилетает или начинается война, говорят: «На нас напали». 

Кстати, я обращаю ваше внимание, что обычно считается, что первым такую тактику выдумал Советский Союз. Он действительно много всяких таких от лица возмущенных трудящихся писем организовывал и тому подобных вещей. 

Но эту тактику также очень удачно исповедовала нацистская Германия. Вот, в частности, еврейские погромы во Львове. Ведь очень много украинских националистов до сих пор говорит: «Принимал или не принимал в этих программах участие батальон “Нахтигаль”? Принимали или не принимали в этих программах участие местные украинские националисты? Это все немцы». Или, наоборот, говорят немцы: «Это не немцы, это украинцы». Так ребята, так оно и было задумано немцами, когда были устроены погромы во Львове, что это все сделают активисты. Немцы скажут, с одной стороны: «Ах, вот видите, это глас украинского народа. Они не хотят жить вместе с евреями. Мы тут ни при чем». А с другой стороны, активисты будут говорить: «Да мы только рядом постояли. Непонятно, кто это делал». 

Это такая тактика специально задуманная. И, как я уже сказала, она в свое время была кооптирована в первую очередь тоталитарными режимами. И обратите внимание, что сейчас эту тактику на полное свое вооружение взяли в первую очередь демократические государства в том числе. Не только демократические, тот же самый Пакистан ее взял, когда содержит эти все террористические группировки. 

Но, в частности, американское глубинное государство ровно эту тактику взяло, когда оно через USAID снабжало деньгами огромное количество активистов, которые потом исключительно от себя говорили: «Украина колонизована Россией, надо ее деколонизовать». Или вот тут как сейчас наши нынешние российские деколонизаторы: «Малые народы в России колонизованы, надо их деколонизовать». 

«Это, – говорило американское глубокое государство, – исключительно глас народа, исключительно глас просвещенной украинской или российской интеллигенции. Мы тут ни при чем. Это они сами. А если потом, например, война получилась, но мы тут ни при чем, это 70 активистских организаций просили товарища Зеленского не прогибаться перед Путиным, не подписывать закон о федерализации Украины. Вот он не прогнулся, вот он не подписал закон. 

А чего война потом случилась? Ну, мы ничего не обещали. Да вот бегал тут какой-то Пол Массаро, глава целой Хельсинкской комиссии американского Конгресса, и рассказывал, что украинцы – они как американцы, а русские – они монголы, они совсем другие». Ну, рассказывал всякие рассказы фактически про генетических рабов, сильно этим воодушевляя национал-деколонизаторов. 

«И Россия должна быть деколонизована. Но это же Пол Массаро говорил от себя. Это же его личная точка зрения. Мало ли что он американский чиновник. У американских чиновников шаг вправо, шаг влево считается за расстрел». Пол Массаро почему-то замолчал после избрания Трампа. Вот после избрания Трампа у Пола Массаро, рьяного деколонизатора, больше ни одного твита про то, как хорошо египетская акула съела русского туриста. Куда-то поддевался. Случайность, совпадение. Активист. 

И, естественно, эта техника, которая в том числе использовалась как геополитический инструмент, она в первую очередь, я об этом много раз говорила, современным глубоким государством, современными левыми, новым брендом Коминтерна, новым изотопом коммунизма используется прежде всего для сабверсии против своих собственных государств, против своих собственных европейских ценностей. Так что вот это еще одна из вещей, на которые Путин делает ставку. 

Спрашивают меня про Кадырова, почему он не ушел в отставку. Ну слушайте, Кадыров совершенно очевидно болен. У него что-то с почками. И Кадыров совершенно очевидно болен хронической болезнью, которая не знаю сколько, но достаточно много лет позволит ему еще жить. 

Соответственно, у Кадырова есть, с одной стороны, куча врагов внутри России, которых, понятное дело, в рамке политики «разделяй и властвуй» Путин тоже поощряет. В том числе Кадыров проиграл схватку за Wildberries, которые, как я понимаю, отошли Чемезову, Ковальчукам и кому-то там еще. Даже, честно говоря, не помню уже. И даже не вдавалась. И не буду разбираться. И, соответственно, это все делается совершенно нормально, потому что понятно, что Путин хочет ограничить власть Кадырова. 

Но я много раз говорила, я несколько раз меняла свою точку зрения на Кадырова. Сначала, когда Путину удалось чеченизировать конфликты, когда Кадыров стал президентом и начал отстраивать Чечню, я была очень впечатлена, потому что это был действительно очень удачный пример решения неразрешимой проблемы. 

Потом, когда оказалось, что экспансия Кадырова затрагивает всю Россию, когда убили Анну Политковскую, когда убили Бориса Немцова, когда просто все российские бизнесмены, у них глаза стали квадратные, потому что они ожидали, что к ним вот сейчас в офис ворвутся кадыровцы, и что делать, и кому успеть позвонить, и не будет ли тот, кому ты звонишь, тоже уже заранее куплен, естественно, мое мнение очень сильно переменилось. 

А теперь оно переменилось третий раз. Вот видите, я вам откровенно говорю, что мнение я часто меняю. Потому что сейчас, глядя на все это с высоты птичьего полета, я понимаю, что, как в известном выражении Черчилля, Кадыров – это худший вариант, не считая всех прочих, что Путин подписал с Чечней свои Минские соглашения де-факто о федерализации Чечни, де-факто об автономии Чечни в составе России, и что это лучшее, что он мог сделать, потому что все остальные варианты были хуже. 

Альтернативным вариантом была или война в Чечне, которая кончилась бы взаимным долгим истреблением, или предоставление Чечне независимости, после чего независимая Чечня, во-первых, немедленно бы радикализовалась и стала просто прибежищем «Аль-Каиды» или что-нибудь в этом роде, а во-вторых, поскольку такие режимы не умеют существовать внутри самого себя, то, естественно, этот режим, точно так же, как и Басаев, кстати говоря, в 1996 году, поставил бы немедленно своей задачей освобождение от власти неверных кафиров всего Кавказа. Большой привет! Вот как это у них называется «исламский халифат». 

И ту войну, которую иначе было бы можно вести в Чечне, ту войну, которую не стали вести в Чечне, пришлось бы вести на территории Дагестана или на территории Кабардино-Балкарии. Это было абсолютно неизбежно. Соответственно, тот вариант, который выбрал Путин, при всех своих издержках, являлся абсолютно, как я уже сказала, единственным выходом из сложившейся ситуации. 

И вот такие же соглашения надо было подписывать и Зеленскому по той же самой причине. Потому что если внутри страны под названием Украина существует большое количество русскоговорящих регионов, более того, если история этой страны, если не считать Запада Украины, в основном русская в составе Российской империи и слава ее и культура произошли в составе Российской империи, то пытаться сделать из этой страны Галичину от реки и до моря – это все равно как заставить валлийцев говорить сейчас на валлийском языке, истребив из Уэльса всю английскую культуру. 

Это на бумаге выглядит для получения грантов и для деколонизаторов очень красиво, и как инструмент взаимного разрушения России и Украины выглядит очень красиво, но это так в жизни приводит к войне. Вот, собственно, это к войне и привело. Шанс затормозить процесс у Зеленского был. Он им не воспользовался. 

Темак пишет: «Юлия Леонидовна, были ли какие-то проблемы с Чечней в Советском Союзе? Может, их методы попробовать?» 

Имеется в виду, очевидно, выселение чеченцев Сталиным, сталинские этнические чистки, которые, кстати говоря, в свою очередь, были, напомню, ответом на технику деколонизации, которая использовалась покойным Адольфом Алоизовичем Гитлером. Потому что вот я что-то сейчас в преддверии 9 мая часто вспоминаю этого персонажа, который был пионер многих политтехнологических техник, которые одновременно использовали коммунисты и которые также приняты, как я уже сказала, современными левами. 

Так вот, я вам напоминаю, что Гитлер-то, вообще-то, был большой деколонизатор. И хотя, конечно, в конечном итоге для него только германцы были высшей расой, например, на том же самом Кавказе гитлеровские специалисты как раз очень охотно шли на союз с кавказскими народами, они специально выбирали правильные народы и специально им рассказывали: «Вас тут нехорошие русские, нехорошие славяне угнетали, а мы пришли вас освободить, мы пришли вас деколонизовать. Помогайте нам». 

Кстати, такими избранными народами, которые должны были помогать в окончательном решении вопроса с некоторыми другими народами, конечно, на западе Украины Гитлер пытался сделать украинское население. И понятное дело, обратите внимание, кстати, что это было абсолютно тоже не из уважения к тем людям, которых вербовали в состав Ваффен-СС «Галиция». Потому что для меня несомненно, что вслед за окончательным решением еврейского вопроса Гитлер планировал окончательное решение славянского вопроса, у него просто руки не дошли. 

Он славян, так же как и евреев, считал унтерменшами. Он, несомненно, рассматривал в качестве арийского Лебенсраум как территории Польши, так и территории Галиции, так и территории значительной части современной Украины, включая Крым. Он называл Киев старинным немецким городом, имея в виду, что его построили викинги. И он называл Крым исторической немецкой территорией, имея в виду, что действительно в Крыму жили в свое время готы. 

И с моей точки зрения, после того как различные коллаборанты вместе с эсэсовцами решили бы для Гитлера еврейский вопрос, если бы Гитлер одержал победу, эти планы широко известны, да, они даже близко не подошли к осуществлению, но просто достаточно прочесть «Mein Kampf», чтобы понять, что это бы случилось, после этого, соответственно, на тех территориях, которые были нужны Гитлеру, были бы ликвидированы, скорее всего, поляки, украинцы и так далее. 

Так вот, насчет проблемы с Чечней в Советском Союзе. Это ужасная история выселения, сталинская чистка народов и сталинский подход к коллективной ответственности и коллективной вине народа. Большой привет нынешним сторонникам коллективной ответственности и коллективной вины. 

В общем, я напомню, что к концу Советского Союза все вроде было уже нормально. И тот же самый Дудаев был генералом Советской армии. Если бы Советский Союз не распался, генерал Дудаев продолжал бы быть бравым генералом Советской армии, точно так же, как если бы не распалась Российская империя, то Маннергейм, великий финский маршал, великий защитник Финляндии, продолжал бы быть придворным царя Николая II и очень бы в этом, вероятно, преуспел. 

Потому что, к сожалению, распад империй характеризуется тем, что национальные окраины начинают уничтожать друг друга. Если бы не распалась Британская империя, то нынешнего конфликта между Индией и Пакистаном не было бы, потому что внутри Британской империи британцы бы, извините, откручивали голову тому, кто широко разинет пасть. 

«Юлия Леонидовна, какой выход из ситуации с войной в Украине? Нужно заканчивать. Все устали. Как ее закончить?» 

Понимаете, кто-то устал, а кто-то не устал. Я, во-первых, не думаю, что Путин устал, что он руководствуется такими критериями. Я также думаю, что огромное количество людей научилось зарабатывать на войне. И существует большое количество российского бизнеса, который сейчас видит из этого прибыли и, соответственно, заинтересован в продолжении войны. Я не вижу, что российская экономика сильно страдает от войны. Я не верю в какие-то санкции, которые будут наложены на нее так без согласия Китая, что она станет неспособной продолжать войну. 

Я вижу неизвестно какое, но стратегическое преимущество российской армии и Путина, которое хотя бы выливается в то, что Путин сейчас обеспечил России непоражение. То есть сумеет ли он захватить еще какие-то куски Украины – это крайне сомнительно, но что у него нет никакого резона подписывать мирный договор, по которому он должен будет что-то отдать, – это вот абсолютно несомненно. 

Соответственно, получается, что он в любой момент может заморозить войну по линии боевого соприкосновения, и это многие воспримут с облегчением, за исключением, как я уже сказала, конечно, европейских лидеров. Я изложила причины, по которым им надо, чтобы эта война продолжалась, коль скоро она совершенно точно уже без участия США не перерастает в Третью мировую. 

«Латынина – умная женщина. И она за Россию, но против Путина. Большинство россиян, говоря “Россия”, подразумевают Путина, говоря “Путин”, подразумевают Россию». 

«Юлия, спасибо за эфир с Алексеем Арестовичем. Продолжайте с ним эфиры, пожалуйста». 

Естественно. Как вы понимаете, кстати говоря, я повторюсь, я уже это говорила, санкции, объявленные против Арестовича, с моей точки зрения, это означает большую вероятность того, что… Вот обратите внимание, что то перемирие, о котором я вам говорила и которое готовилось, я теперь не знаю, благодаря усилиям европейцев и Зеленского его сорвать вступит ли оно в силу, но вот то, что были введены санкции против Арестовича, означало, что Зеленский готовится к выборам, означало, что Зеленский знает, что перемирие готовится, что его готовят в тишине серьезные дяди, и, стало быть, тоже надо готовиться к ситуации, когда после прекращения огня придется проводить выборы. 

В такой ситуации с Залужным, скорее всего, Зеленскому удастся по ряду причин договориться, и он не пойдет на выборы, а всех остальных непримиримых противников от Порошенко до Арестовича, соответственно, просто зачистят законодательным путем и все это назовут демократией. 

«Юлия, пожалуйста, прокомментируйте пропуск израильской армией ракеты от хуситов. Это явный прокол “Железного купола”», – Валерий спрашивает меня.

Валерий, я должна вам сказать, что «Железный купол», он не резиновый, он железный. «Железный купол», если я не ошибаюсь, даже по своим ТТХ обещает защиту от 90% того, что падает. И это такая простая реальность. Раз в год и палка стреляет, раз в год и хуситская ракета куда-то падает. С моей точки зрения, удивительно, что ни одной хуситской ракеты не было пропущено раньше. Это как раз гигантский плюс «Железного купола». 

Известно, чем Израиль ответил. Израиль ответил в том числе бомбардировкой йеменского аэропорта. Какой смысл был в этой бомбардировке, тоже понятно – чтобы туда немедленно не приземлились новые иранские самолеты с новыми ракетами. Но обратите внимание, что вся операция Израиля против Йемена, к сожалению, имеет хоть какой-нибудь смысл, только если Израиль действительно зачистит с воздуха часть йеменских установок, а остальное сделает йеменская правительственная армия при поддержке Саудовской Аравии. Насколько это вероятно в связи с вот этими новыми вещами, которые происходят между Трампом и Нетаньяху, я, к сожалению, не знаю. 

«Какой праздник активистской пропаганды вчера случился. Про День Победы они даже и не вспомнили». 

Да, я обязательно вернусь к 9 мая. И должна, конечно, сказать, что я в первый раз видела, то есть не в первый раз, но я уже тоже несколько раз обращала внимание, что украинская пропаганда реально задалась целью переплюнуть российскую пропаганду. 

Потому что 9 мая я, конечно, всегда испытывала кринж, я испытывала большой кринж от путинских лозунгов. Потому что когда мне говорили: «Советский Союз больше всего понес потерь в войне», 20 или 27 миллионов, я ставила запятую и говорила: «Да, только вы забываете добавить, что это произошло, потому что Сталин не считал людей». 

Когда мне говорили: «Советский Союз освободил Европу от ужасов фашизма», я думала: «Да, только за тем, чтобы загнать Восточную Европу за железный занавес и поработить самому». 

Когда мне говорили: «Западные страны подписали мюнхенский сговор», о мюнхенском сговоре – отдельно, я думала: «Да. А вы как-то забываете про пакт Молотова-Риббентропа. И вот вообще вы называете Великой Отечественной войной советско-германскую войну, которая началась 22 июня 1941 года, чтобы не вспоминать, что Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года, когда сначала немецкие войска, а потом и советские войска, Красная армия 17 сентября, через 17 дней после немецких войск, зашли на территорию Польши». 

Но, в общем-то, я должна сейчас честно признаться, что по сравнению с тем, что я услышала от господина Ермака на эту тему, от главы Офиса президента Зеленского, это все просто детский сад, путинская пропаганда. Потому что путинская пропаганда – это хотя бы пропаганда, которая имеет какое-то отношение к реальности и занимается тем, что называется враньем умолчания. А когда я от украинской пропаганды одновременно узнаю, что, во-первых, батальон Ваффен-СС «Галичина» («Galizien») воевал против проклятой русни, с другой стороны, я слышу от главы Офиса президента о том, что это, оказывается, Украина вместе с Соединенными Штатами и Великобританией победила Гитлера, а в-третьих, от того же самого главы Офиса президента мы слышим, что русский – это биологический мусор, забыла точную цитату, можете мне написать, в общем, понятен смысл этого, недочеловеки, то как-то вообще перестаешь… Это такой троллинг.

Знаете, вот однажды я лечу в самолете с человеком, и мы почему-то заговорили о христианстве. Он мне говорит: «А Иисус Христос был армянин». Я на него смотрю, и я понимаю, что мне спорить с этим человеком не о чем, потому что доказать этому человеку, что Иисус Христос не был армянин, не существует никакой реальной возможности. Точно так, как невозможно доказать человеку, который в Твиттере пишет: «Иисус Христос был палестинец», что Иисус Христос не был палестинец, а был еврей. 

Потому что ты понимаешь, что этот человек находится настолько в своем альтернативном мире. Вот ему приятно, чтобы Иисус Христос был палестинец или армянин. И поскольку его приятности, его эмоции являются для него главным жизненным императивом и определяют все его психическое пространство, то не имеет смысла с этим человеком спорить. 

Вот, собственно, тейки господина Ермака были того же рода. И обратите внимание, что верить во все эти удивительные вещи украинская пропаганда требовала одновременно. Точно так же, как накануне 9 мая требовалось верить, что, во-первых, Зеленский не обещал ударить по параду, а во-вторых, парад является законной целью, а в-третьих, если кто-нибудь ударит по параду, то это будет сам проклятый Путин, который нарочно решит таким образом устроить провокацию. Опять же, во все это требовалось верить одновременно. 

И это то чистое двоемыслие, о котором говорил Оруэлл, такое психическое, ментальное упражнение: вот если ты можешь верить во все эти три вещи одновременно, то ты реально за перемогу и границы 1991 года, ты настоящий, правильный человек. 

Я потихонечку перехожу к 9 мая. И меня спрашивают, видела ли я поздравление Юлии Навальной с 9 мая 2025 года. Она там рассказывала про лицемерие Путина. И, кстати говоря, одновременно, оказывается, у Юлии Навальной происходит тут какой-то форум. Даже вот с него какие-то твиты сыпятся. Там обсуждают, как им реформировать российскую армию. Не знаю, идет речь об армии той эльфов, которая строчила на фабрике в Тбилиси, или они прямо NAFO пытаются реформировать. Вроде они к нему не имеют отношения. 

По поводу поздравления Навальной я могу сказать так коротко, что Алексей Навальный покойный всегда поздравлял россиян просто с Днем Победы. И это очень правильное поздравление для политика. Потому что я, журналист, имею право говорить вещи, которые говорятся за тем, чтобы люди думали. А политик должен без всякой обиды говорить вещи, которые сплотят вокруг него наибольшее количество избирателей, правильных избирателей. Вот рассказывать, что, дескать, победобесие Путина эксплуатирует культ Победы, да еще во время войны, это совершенно точно не та вещь, которая сплачивает вокруг тебя большинство избирателей. Хотя, вероятно, да, она понравится глобальному USAID’у. Это первое. Так что лучше было делать, как Алексей Навальный. 

А второе заключается в том, что… Понимаете, какая проблема с этими ребятами? Вот они мне все напоминают Отто Куусинена, который, помните, возглавлял Финскую Демократическую Республику, когда Сталину это понадобилось, когда Сталин объявил войну Финляндии. И там был целый президиум Финской Демократической Республики. Там были, наверное, тоже какие-то заседания правительства, там они что-то решали. Наверное, даже после того, как Зимняя война закончилась. Так вот, они мне напоминают все Отто Куусинена после того, как Зимняя война закончилась. 

Это, на самом деле, не такое эпизодическое сравнение. Потому что я не хочу сказать, что Отто Куусинен возглавил Финскую Демократическую Республику за гранты. Это было бы серьезным упрощением вопроса. Вот Куусинен был настоящий верующий коммунист, который действительно хотел в Финляндии построить коммунизм. И в Финляндии, кстати, очень много коммунистов расстреляли, потому что в Финляндии была самая настоящая гражданская война. Просто она кончилась победой белых. Соответственно, красных всех расстреливали в огромном количестве, в страшных размерах. 

Но просто потом случилось много чего. Оказалось, что Коминтерн – это не такая безоблачная вещь, как казалось Отто Куусинену. Много его товарищей погибло, много было расстреляно. Те, которые поумнее, те, которые остались на Западе, они свалили в кусты от этого дела. Некоторые даже глубоко раскаялись. А вот Отто Куусинен оказался заложником, и ему ничего не оставалось делать, как исполнять унизительную роль заложника, которого используют для уничтожения его собственного народа. 

Вот люди, которые в 1991 году считали, что ведь сейчас стоит только уничтожить Советский Союз, и мы вступим в замечательное царство добра и света, где господствуют рынок и демократия, и мы станем равными среди равных, и нас все облобызают. И прецеденты были. Вот помните, как нехорошо себя вели Германия и Япония после Второй мировой войны, но их облобызали, им построили промышленность, им помогли, сделали «План Маршалла». И вот у нас же тоже будет свой «План Маршалла». Мы же тоже будем все абсолютно равны. А потом оказалась масса неприятных деталей на пути развития этой истории, о которых я чуть попозже скажу, когда я буду говорить о 9 мая. 

И особенно после 2022 года оказалось, что люди, которые абсолютно искренне думали, что они будут руководителями демократической России, как Отто Куусинен абсолютно искренне думал, что он будет строить в Финляндии коммунизм, они оказались заложниками того самого глубинного государства и того самого USAID’a, которые, в общем, имели насчет России другие планы. Эти планы сводились к принципу «падающего толкни». Если Советский Союз имел глупость распасться, если Советский Союз имел глупость утратить свою сферу влияния, то Россию добивали даже не в силу того, что существовал какой-то злодейский план это сделать, а просто это был способ наименьшего международного сопротивления. 

И все эти рассказы, что деколонизация, границы 1991 года, коллективное покаяние, на самом деле это все была история про дальнейшее уничтожение и дальнейшую деградацию России, которое в случае прихода этих людей к власти должно было действительно закончиться расчленением России, превращением ее территории в Ближний Восток. Опять же, со словами: «Вы знаете, это же не мы, это же не Демократическая партия США так решила, это сами активисты российские. Они были такие хорошие, они хотели вот это сделать, но у них получилось как-то немножечко по-другому». 

А сейчас Зимняя война закончена. Российские Отто Куусинены особо никому не нужны, финансируются по остаточному принципу. Но они являются уже заложниками всех этих тейков. И они продолжают их говорить. 

Это последний вопрос, на который я отвечу перед 9 мая. «Почему Клинтон пошел на расширение НАТО в 1997 году?» 

Почему не пойти-то? Не пойтить-то почему? Простите меня, падающего толкни, слабых бьют. Это была основная заповедь международной политики. 

Единственное, если бы кто-нибудь у нас тут включил свет в комнате, было бы очень хорошо. Потому что, оказывается, у нас не весь верхний свет включен, а начинает темнеть. 

Те страны, которые в 1997 году просили войти в НАТО, они же сами просили. Это было их реальное искреннее желание, потому что в Варшавском договоре они уже натерпелись. Так если сами просятся, почему же не принять-то? 

Другое дело, что, да, уже тогда масса людей, старых, подкованных республиканцев, которые были советниками президента Рейгана, включая моего любимого Бьюкенена, говорили: «Ребят, вы что делаете? Вы выдаете людям фальшивые векселя. Россия придет в себя. Да, сейчас она государство-обрубок. Но она немножечко придет в себя, она захочет восстановить старую сферу влияния, на которую она имеет право. Ваши фальшивые векселя будут предъявлены к оплате, и окажется, что платить нечем». 

И, собственно, в значительной степени ровно это сейчас и происходит. Почему Трамп хочет выйти из всей этой истории? Потому что он не хочет платить по фальшивым векселям, которые выдавали как неоконы, так и впоследствии глубинное государство. 

Был другой вариант, это было, кстати, еще до расправы с Ходорковским, когда в 2000 году Путин сам просился в НАТО. И это был бы идеальный вариант его принять. В конце концов, приняли же, например, Турцию. Но Путину тогда сказали нет. Я забыла, это было в 2000-м или в 2002-м. Кажется, все-таки в 2002-м. Но это было еще до Ходорковского. Это было еще когда Путин абсолютно по всем критериям был демократически избранным лидером. Россия была по всем критериям демократической страной со свободной прессой. Но Путину сказали: «Ты рылом не вышел. Понимаешь, да, вот Советский Союз был врагом, потому что они были коммунисты, но Россия является геополитическим врагом, потому что она слишком большая». 

И через несколько месяцев Путин услышал, что его в НАТО не берут, а Украину берут, которая, как вы понимаете, в 2002 году была не более и не менее, чем Россия, демократическим и коррумпированным государством, ничуть не лучше ни по каким параметрам Украина в этот момент не выглядела. 

Какой вывод Путина? Вывод Путина, что все ваше великодушие, о котором рассказывали в 1991 году, написано на дырявом холсте, существуют неотменяемые геополитические реалии, и эти неотменяемые геополитические реалии в случае Украины заключаются в том, что из Украины будут делать инструмент уничтожения России. 

Когда в 2003 году был первый Майдан и когда оказалось, что все люди, которые за западную Украину, бегают и харчуются у посла Соединенных Штатов, который нам сам с гордостью об этом рассказывал здесь у нас в эфире нашего канала, то Путин как выходец из спецслужб интерпретировал это как дальнейшее подтверждение этого геополитического факта. 

И если не все точки на этом графике непосредственно соединялись одной линией и непосредственно не складывались в одну фигуру в виде фиги, показанной Путину, то, несомненно, существовала некая статистическая закономерность, существовал некий статистический дрейф, который, еще раз повторяю, заключался в том, что в международной политике никто не упускает возможности пнуть лежащего. 

Другое дело, что если ты хочешь, чтобы тебя не пинали, то тебе не надо лежать в современном мире. Не лежать, а стоять не просто означает иметь большую армию и не просто означает иметь ядерное оружие, а прежде всего означает иметь процветающую экономику и иметь процветающую науку, как Китай. 

Александр мне пишет: «Бред, как хотели расчленить СССР».

Александр, я как раз не говорила, что СССР кто-то расчленил. СССР расчленили товарищ Ельцин и товарищ Кравчук, договорились, потому что им надо положить было каждому вот то, что собирали веками. В Советском Союзе не было частной собственности. И тут вот образовалась возможность кусок территории положить в качестве частной собственности себе в карман. Я бы сказала, что никогда еще империи не гибли от настолько недостойных и позорных причин и от настолько мелких правителей. Хотя надо сказать, что, в принципе, достаточно мелкие правители всегда были причинами гибели тех или иных империй, в частности Римской. 

Денис Карлов пишет: «Неотменяемые геополитические реалии существуют только в больной голове Путина и его сторонников. Объективно такой вещи в мире нет». 

Денис, я боюсь, что вы живете в мире розовых пони. В этом мире я тоже жила очень долго, приблизительно с 1991 года. И некоторые вещи очень тяжело пересматривать. Потому что очень долгое время мне казалось, что в современном мире – демократия, рынок, прогресс, все люди – братья, нацизм ушел далеко в прошлое, расизм ушел далеко в прошлое. И вдруг я, например, вижу, что нацизм и расизм прекрасно здравствуют, только они теперь дозволяются в отношении тех народов или тех рас, которые объявляют себя жертвами. 

Вот если белый становится расистом – это упаси меня Господь. А если черный говорит, что надо убить белых? А если черный говорит, что надо дискриминировать белых? А если черный несет какую-нибудь ахинею по поводу того, что черные выдумали все науки и искусства? Ну, как бы уровня Андрея Ермака про Украину, победившую во Второй мировой. То ему все можно. То человека, который совершенно искренне пишет, что это чернокожие из Африки открыли Америку и обменивались там технологическими достижениями с американцами, а потом пришли белые и все уничтожили, вот человека с таким взглядом на мир… 

Я вам не какого-то сумасшедшего цитирую. Я вам цитирую девушку, которую зовут Николь Ханна-Джонс, которую потом через некоторое время, после того как она совершила это выдающееся историческое открытие, не кто иной, как New York Times поставил во главе проекта, который назывался «1619». И этот проект ни больше ни меньше как проект по полному переписыванию американской истории. 

С точки зрения авторов этого проекта, американская история заключалась в том, что всю Америку построили чернокожие люди, а белые только крали результаты их труда, и вообще история Америки началась с завоза туда чернокожих рабов. Вот это можно. Это не считается расизмом. Так что, к сожалению, некоторые вещи существуют и больно кусают нас за пятки, хотим мы того или не хотим. 

И, собственно, это, наверное, будет последний большой мой спич о 9 мая. Ну да, я, наверное, начну с банальной констатации факта, что меня всегда исключительно раздражало путинское празднование 9 мая, путинские рассказы, бряцание оружием, «можем повторить», перенос Победы в современность и рассказ о чудовищной, страшной истории Европы, которая, еще раз повторяю, является второй серией гигантской глобальной гражданской войны, которую вела между собой Европа начиная с 1914 года и которая закончилась уничтожением Европы, которое мы наблюдаем вот просто на наших глазах, и, кстати, послесловием которых, конечно, является российско-украинская война.

Меня всегда бесило сведение вот этой страшной трагедии к нескольким лозунгам. Вы знаете, я очень не люблю, когда то, что является трагедией, представляется в виде апокалипсиса, в виде борьбы сынов Света абсолютно правых с сынами Тьмы абсолютно неправыми. 

Как я уже сказала, нынешняя украинская пропаганда, с моей точки зрения, переплюнула это дело. Потому что все-таки надо людям определиться. Вы или штаны наденьте, или крестик снимите. Вы или рассказываете, что ветераны дивизии Ваффен-СС «Galizien» сражались за свободу Украины… Они, напомню, не сражались за свободу Украины. Дивизия называлась «Galizien». С точки зрения Гитлера, Украины не было, с точки зрения Гитлера, была Галиция, исконная немецкая земля, на которой сначала следовало уничтожить евреев, а потом и самих украинцев или вообще кто там водился. 

Так вот, вы или рассказываете, что дивизия Ваффен-СС «Galizien» сражалась за свободу Украины против коварных русских, или рассказываете, что Украина победила Гитлера во Второй мировой войне. Как-то определитесь. 

Но моя проблема заключается в том, что чем дальше и чем больше я гляжу на этот период истории, я понимаю, насколько циничные цели преследовали все участники этой войны и все участники этой трагедии. Это касается не только Сталина, о котором мы сейчас переговорим, но и Рузвельта и Черчилля. Сейчас я объясню, что я имею в виду. 

Во-первых, чтобы мы понимали, о чем мы говорим, я бы хотела начать с рассказа оберштурмфюрера СС Августа Хефнера. Это один из организаторов Бабьего Яра. Это рассказ о расстреле еврейских детей в Белой Церкви. Он начался с того, что детей убитых взрослых согнали в одно помещение, и немецкие солдаты Вермахта пожаловались, что плач маленьких детей мешает им спать. Соответственно, Августу Хефнеру поручили решить вопрос. Он поручил решить этот вопрос украинским коллаборантам. 

Цитирую. «Я предложил, чтобы детей расстреливали украинские полицейские, подчиненные фельдкоменданту. Ни один из них не отказался. Я отправился в рощу. Солдаты уже успели выкопать ров. Привезли детей. Украинцы стояли вокруг и дрожали. Детей выгрузили. Их поставили у края рва и стали стрелять. Поднялся неописуемый крик. Эту картину я не забуду никогда в жизни. Мне тяжело об этом рассказывать. Мне особенно запомнилась одна маленькая белокурая девочка, которая вцепилась мне за руку. Ее тоже застрелили. В некоторых детей приходилось стрелять по четыре-пять раз, чтобы их умертвить». Цитата закончена. 

Дальше я позволю себе литературное отступление. Я вместо исторического текста позволю себе процитировать отрывок, который рассказывает о Бабьем Яре, из знаменитого романа Литтелла «Благоволительницы». Если вы его не читали, пожалуйста, прочтите. Это, конечно, одно из величайших произведений мировой литературы. Соответственно, речь идет, как я уже сказала, о расстреле евреев в Бабьем Яру. Несмотря на то, что это художественное произведение, Литтелл переработал буквально горы мемуарной литературы. Это потрясающий в том числе исторический труд, который более скрупулезен, чем многие исторические тексты, которые мы читаем. 

Напоминаю, что евреев согнали под предлогом, что вас отправляют на работы. Это была вообще стандартная тактика гитлеровцев. Они очень вообще любили самоорганизацию. Они и до этого в других местах просто требовали от евреев собраться на главной площади с чемоданчиками со словами «вас куда-то вывозят». И евреи собирались и потом покорно шли. Вот если бы украинские национал-деколонизаторы в то время писали в Твиттере, они бы, наверное, написали: «Слушайте, какие они покорные. Чего же они не бастовали?» 

Так вот, к этому моменту вместо поезда их отводят в Бабий Яр. «Большинство евреев вполголоса что-то бормотали, вероятно, молитвы. Кроме этого, никто из них не произнес ни слова. “Лучше добавить еще аскарисов, – вставил второй унтер-офицер. – Быстрее бы получилось”. «Аскарисы» – так называли гитлеровцы своих украинских помощников, потому что непосредственно расстрел опять же поручали им. 

Гауптшарфюрер рявкнул на аскарисов, те снова подняли винтовки. Нагель шагнул вперед. “Слушай мою команду… – Голос изменил ему, он сделал усилие, чтобы снова взять себя в руки. – Огонь!” Прогремел залп, я только увидел за пеленой дыма какие-то красные всполохи. Убитые полетели на дно, лицом в грязь; два скрюченных тела остались на краю ямы. “Уберите все и ведите следующих”, – приказал Нагель. 

Украинцы взяли двух мертвых евреев за руки и ноги, раскачали и скинули в яму, те с громким плеском упали в воду; кровь потоком текла из их размозженных голов и забрызгала сапоги и зеленую форму украинцев. Двое подошли с лопатами и принялись сбрасывать комья окровавленной земли и белесые куски мозга в ров к мертвецам. Я тоже приблизился: покойники плавали в грязи, кто на животе, кто на спине, с торчащими кверху носами и бородами; кровь из ран покрывала поверхность воды, словно тонкий слой растительного масла ярко-красного цвета,

Привели вторую группу – пятерых из тех, что копали, и пятерых из ждавших у леса, их поставили на колени, лицом к могиле, к плавающим трупам их соседей; один вдруг повернулся к стрелкам, поднял голову и молча посмотрел на них».

Очень важно понимать, что происходило, чтобы не терять вот эту перспективу, что было самой чудовищной трагедией Второй мировой войны, что делал Гитлер с евреями. Он убил шесть миллионов европейских евреев, что скорее сделал бы Гитлер с другими народами, которых он считал унтерменшами, в первую очередь славянами. 

И вот пользуясь этим страшным, чудовищным преступлением, с учетом этого страшного, чудовищного преступления… Такого никогда в истории Европы не было, надо понимать. Ну, если не считать того, что происходило, я не знаю, где-нибудь три тысячи лет назад, когда какие-нибудь ахейцы вырезали жителей Трои. Геноцид был обычным способом ведения войны во многих культурах. 

Уничтожал все встречающееся на свете живое Чингисхан. В том же самом городе Бамиане, когда его заняли монголы, помните, когда потом статую взрывали около Бамиана и все очень жаловались, что талибы взрывали статуи, там же был когда-то целый город, который был уничтожен. Он был уничтожен монголами. Монголы вырезали полностью весь город. Потом они ушли, потом они вернулись через несколько дней и вырезали тех, кто выполз из-под трупов. 

Или, допустим, есть такая культура винча, которая существовала на территории современной Болгарии. И даже около Варны есть гигантский клад золотых предметов искусства, который был оставлен еще тогда, когда в Египте не было никаких пирамид и вообще не было никакой цивилизации, никакого государства. И поселение тех людей, которые оставили этот золотой некрополь, вырезали много тысяч лет до нашей эры наши с вами предки, индоевропейцы. Почему? Потому что они приходили и вырезали всех. 

Или когда какие-нибудь маори, которые, кстати, были людоедами, получив от европейцев ружья, высадились на соседние острова и там перебили и съели мирных мориори. Или когда зулусы устраивали то, что называется «мфекане», когда они в XIX веке завоевывали Южную Африку, которая потом была объявлена их исторической родиной, они там тоже все уничтожали, они убили около двух миллионов человек, что очень много, учитывая, что там было доиндустриальное, то есть очень редкое, население, они просто убивали всех мужчин, а женщин и детей, соответственно, брали себе на постель и обращали в рабов. 

Но Европе со времени рыцарства такие вещи были несвойственны. Европа вела рыцарскую войну. И даже хотя рыцарская война предполагала страшный разбой среди низкорангового населения, это воспринималось как что-то вроде экономических санкций, тем не менее к XIX веку представление о том, что есть мирное население и мирное население по возможности щадят, оно очень характерно было и для наполеоновских войн, и даже для франко-германской войны 1870 года, и даже для Первой мировой войны. Бывали разные нехорошие случаи, но, в принципе, не считалось, что с мирным населением надо что-то делать. 

И вдруг не где-то на Соломоновых островах, не где-то в Папуа-Новой Гвинее произошло, даже не в Турции, которая устроила геноцид армян, да и, кстати, геноцид также ассирийцев и греков, такие вещи происходили посреди Европы. И это главная вещь, которую мы не должны терять из виду. 

Вторая вещь, которую мы не должны терять из виду, особенно со времени гениального труда Виктора Суворова, который называется «Ледокол», заключается в том, что Сталин готовил эту войну задолго до того, как к власти пришел Гитлер, Сталин пользовался, по гениальному выражению Виктора Суворова, Гитлером, как ледоколом, и что, в сущности, с 1927-1929 года народ Советского Союза умирал на фронтах этой войны. Поэтому, когда мы считаем жертвы этой войны, с моей точки зрения, надо считать также жертвы коллективизации, надо считать также жертвы чисток. 

Потому что коллективизация производилась для того, чтобы изъять у населения излишки хлеба и этим хлебом оплатить индустриализацию, сделанную с помощью американских инженеров. А индустриализация нужна была только для одного. Тяжелая промышленность строилась за тем, чтобы построить вооружения. То, что строил Сталин, было или заводы, которые производили танки, или заводы, которые производили сталь, из которой делались танки, или заводы, которые производили электроэнергию, которая нужна была для того, чтобы произвести сталь, которая нужна была для того, чтобы произвести танки.

И еще раз повторяю, когда нам говорят, что Советский Союз освободил Восточную Европу, надо ставить запятую – освободил от немцев, поработил сам. Когда нам говорят, что Советский Союз потерял десятки миллионов людей в этой войне, надо ставить запятую и говорить: «Потому что Сталин не жалел людей и убивал их, собственно, для того, чтобы добиться мирового господства еще до того, как эта война началась, еще до того, как Гитлер пришел к власти». 

И, собственно, после, как я уже сказала, книги Виктора Суворова, который, во-первых, разбирает с военной стороны это дело… Вот мы тут недавно с Арестовичем это обсуждали. Он сказал, что во всех военных училищах было известно, что 6 июля должна была начаться сталинская операция. Сталин имел гораздо больше танков на этом участке фронта, на советско-германской границе, чем Гитлер. Сталин имел подавляющее преимущество в орудиях. Сталин имел подавляющее преимущество в самолетах. 

И когда Гитлер напал, причина, по которой Красная армия покатилась назад, скорее всего, заключалась в том, что Красная армия состояла из людей, которые были настолько замучены, что они не хотели воевать за Сталина. Потому что когда в первые же несколько недель войны сдалось около трех миллионов человек, это значило или что русский народ, в данном случае я имею в виду русский народ в широком смысле слова, украинский тоже, проявил беспримерную трусость, которую он никогда не проявлял ни в каких других войнах, или он просто не хотел воевать за Сталина. 

С точки зрения чисто механической, если вот смотреть, сколько всего у Сталина было и какого качества, и пересчитывать его приказы, когда он требовал остановить врага и идти вперед, то с точки зрения чисто логической его приказы выглядели абсолютно логично. Он знал, что он имеет абсолютно подавляющее преимущество перед Гитлером. 

И я думаю, что у тех, кто прочел книгу Виктора Суворова, взгляд на эту войну никогда не будет прежним. Ну и, естественно, его последователя Марка Солонина, который уточнил очень много важных вопросов. Они никогда не смогут бездумно участвовать в празднике 9 мая. 

Но я всегда задавала себе очень простой вопрос: а как же так получилось, что книга Виктора Суворова (по-моему, ее все-таки перевели на английский), нельзя сказать, чтобы она перевернула мировую западную историографию? И даже те историки-ревизионисты, которые сейчас гораздо критичнее подходят и к роли Черчилля, и к роли Рузвельта, как, например, Син Макмикин, они не очень стремятся повторять Суворова. 

И тут мы переходим к другой части Мерлезонского балета. Тут мы переходим к обсуждению тех причин, тех побуждений, которыми руководствовался Рузвельт и руководствовался Черчилль. Я вам рекомендую книгу, которую написал Джон Толанд, великий американский историк. Эта книга, если я не ошибаюсь, я сейчас могу перепутать название, но, по-моему, это все-таки «The Rising Sun». 

Толланд написал две великие книги. Одну он написал на основе своих бесед с японскими военными и японскими чиновниками, а другую – на основе своих бесед с гитлеровскими чиновниками, секретарями и военными (естественно, теми, которых не посадили, или теми, которые остались в живых). Эта книга, конечно, вторая о Второй мировой войне. 

Первая книга Толланда, как я уже сказала, об американско-японской войне. И я сейчас возьму на себя смелость сформулировать ее главную мысль, которая ни разу прямо в этой книге не сформулирована, но которая отчетливо проступает на совершенно конкретных примерах. 

Эта книга о том, как американский президент Рузвельт всеми силами пытался сделать так, чтобы Япония напала на Соединенные Штаты, потому что ему была необходима война, а демократическая страна не может начать агрессивную войну против своего соседа. Вернее, не соседа, а тем более страны, которая находится на другом конце Тихого океана. Ей, этой стране, нужно, чтобы на нее напали. 

Но зато можно было поставить Японию в такую ситуацию, при которой у Японии, милитаристской Японии, напомню, что у Японии действительно была очень сложная в это время внутренняя социальная динамика, ее чиновники не очень хотели воевать, но ее военная каста не просто хотела воевать, а убивала тех чиновников, которые воевать не хотели. Так что Япония действительно в полном смысле была милитаристской. Это очень точное определение, которое ей дала советская довольно предвзятая в остальном историография. 

Но то, как вел себя Рузвельт по отношению к Японии, это было постоянное загоняние Японии в угол, предъявление ультиматумов, которые не могли быть выполнены, не теряя достоинства, предъявление ультиматумов, которые не могли быть выполнены, и позволить Японии существовать. 

Главный, конечно, из этих ультиматумов был, когда, во-первых, Японии обрубили все поставки нефти, а во-вторых, когда от Японии потребовали убираться из всех завоеванных и аннексированных ей земель, включая даже Монголию, включая, кстати говоря, в том числе и Вьетнам, который, напоминаю, в этот момент был французской колонией. И получалось, что Франция имеет право владеть Вьетнамом как колонией. Но когда вишистское правительство, которое было, напомню, законным правительством Франции, как ни посмотри на это дело, передало Вьетнам Японии, то Рузвельт потребовал из Вьетнама убираться. 

Почему Рузвельт это делал – это отдельный вопрос. С моей точки зрения, ответов два. Первый заключался в той самой геополитике. И он просто заключался в том, что Рузвельт боялся, что Япония станет гигантской имперской силой в Тихом океане. Ну и вот эти парни с желтыми плоскими лицами. Ну как это с точки зрения тогдашней европейской культуры, англосаксонской культуры? Как это они тут будут распоряжаться Вьетнамом? Вьетнамом должны распоряжаться или мы, или никто. 

Собственно, вот тогдашний дискурс о деколонизации, о праве народов на самоопределение, все то, что было придумано после конца Первой мировой войны для расчленения Австрийской и Германской империй, оно как раз тогда очень пригодилось для того, чтобы остановить экспансию Японии. 

Второй ответ, видимо, заключается в том, что Рузвельт завел экономику США в тупик своими абсолютно чудовищными квазикоммунистическими реформами, которые иногда изымали до 90% прибыли. И для того, чтобы остаться на третий срок… А напомню, что Рузвельт был тот человек, который четыре раза избирался на срок в США. И в этот момент США подошли к авторитарному управлению так близко, как они когда-либо подходили в своей истории. Для того, чтобы избраться на третий срок, Рузвельту была необходима война. То есть это типа тактики сегодняшнего Зеленского. Но если очень хорошо думать о Рузвельте, то можно думать, что он очень хотел помочь Черчиллю. Но я о Рузвельте так хорошо не думаю. 

Так или иначе, вещи происходили фантастические. Например, достаточно сказать, что один из японских меморандумов, который практически был меморандумом о капитуляции, когда Япония согласилась на все, даже самые невозможные, требования Соединенных Штатов, был переведен Рузвельту чисто случайно переводчиками, и в переводе было перепутано значение с точностью до 180 градусов. При переводе вставили частицу «не». Японцы написали, что «мы согласны», а Рузвельту перевели, что «мы не согласны». Или, точнее, Рузвельт это процитировал как «мы не согласны». 

Была другая история, которая настолько фантастическая, что я даже не знаю, не займет ли у нас много она здесь времени. Но, пожалуй, ее все-таки можно рассказать. Это история так называемой операции «Снег», которую рассказал, в частности, советский разведчик Виталий Павлов. Она началась с того, что у Рузвельта был правая рука, которого звали Генри Моргентау. Это был министр финансов. Но помимо того, что Моргентау был главой Департамента финансов, он был чрезвычайно близкий человек к Рузвельту, почти так же, как Гарри Гопкинс. Это просто была его правая рука, человек, которого Рузвельт постоянно слушал. 

У Моргентау тоже была своя правая рука, его звали Гарри Декстер Уайт. Этот человек был шпион НКВД. Точнее, он был гражданин будущей Советской Американской Социалистической Республики, гражданин будущей Страны Советов. Это был человек, безусловно, идейный, так же как и Отто Куусинен. Это был человек, который, например, по собственной инициативе, будучи блестящим финансистом, написал для Советского Союза план денежной реформы и отправил своим кураторам, просто в свободное время занимался этим вопросом. Кураторы его поблагодарили. Я думаю, что план буржуазного специалиста они спустили в корзину.

Но у них для Гарри Декстера Уайта была другая история. Дело в том, что, как я уже сказала, Гарри Декстер Уайт на шаг стоял от Рузвельта, и к Гарри Декстеру Уайту обратился советский разведчик, вот этот самый Виталий Павлов, это называлось операцией «Снег», с запиской, которая содержала формально план того, как утихомирить Японию, а в реальности – план того, как сделать войну Японии и США неотвратимой. 

Сталину это было очень нужно, потому что Сталин боялся, что Япония нападет на Советский Союз. И, конечно, Сталин очень рассчитывал на то, что Япония завязнет в Китае, да еще и напав на Соединенные Штаты, точно ей уже будет не до Советского Союза. 

Соответственно, этот план сработал на все сто. Господин Павлов приехал в Соединенные Штаты, позвонил Гарри Декстеру Уайту и сказал: «Я от такого-то. Я хочу с вами встретиться». 

Тут есть маленькая подробность. Дело в том, что Виталий Павлов, во-первых, плохо знал американский язык. Он был из рабоче-крестьянских масс и только-только учился говорить по-английски. У него был, правда, его предшественник, старый коммунист, который как раз и был куратором Гарри Декстера Уайта. Но с этим предшественником случилась неприятность. Его отозвали во время чисток в 1937 году и чуть не расстреляли. Но тем не менее не расстреляли. 

И Виталий Павлов, наш рабоче-крестьянский паренек, он имел мудрость: когда его поставили в обучение вот этому старому еще коминтерновскому волку, вместо того чтобы написать на него донос и сделать так, чтобы его расстреляли и занять его место, наш Виталий Павлов решил от него учиться. И как раз вот этот вот самый старый зубр коминтерновский, в том числе чтобы спасти свою школу, предложил это письмо и этот план. 

Таким образом, наш Виталий Павлов звонит Гарри Декстеру Уайту. Просто холодный звонок в американский, чтобы было понятно, Department of Finance. Гарри Декстер Уайт поднимает трубку. Он давно не слышал ничего от своих советских друзей, потому что в этот момент идут расстрелы, половину их ликвидировали. Об этом говорит весь американский Коминтерн. Ему незнакомый человек говорит: «Здрасте, я от такого-то». «Очень приятно, – говорит Гарри Декстер Уайт. – Давайте мы с вами поланчуем». 

Они встречаются в известной вашингтонской кафешке, которая существует до сих пор, кстати, в центральном месте. И наш Павлов вытаскивает бумажку. Гарри Декстер Уайт спрашивает: «А как мой друг такой-то?» А друг такой-то в этот момент сидит одной ногой в подвалах Лубянки. «Он на Дальнем Востоке, – отвечает Павлов. – Но у него есть хорошая идея. Он как раз вот размышляет о том, как бы наладить мир между Соединенными Штатами и сдержать империалистическую экспансию Японии. И вот у него есть план». 

И он показывает этот план Гарри Декстеру Уайту. Гарри Декстер Уайт берет бумажку, созданную в недрах НКВД, и тащит себе в карман. «Не-не-не-не-не, – говорит наш разведчик, – бумажку класть в карман нельзя. Она секретная. Мой друг просил, чтобы вы ее прочли и запомнили». А Гарри Декстер Уайт читает и говорит: «Ой, как хорошо. У меня у самого были такие же идеи». 

Короче говоря, по итогам этого дела Гарри Декстер Уайт составляет на основе этой бумажки Меморандум, в котором как раз он требует, чтобы Япония убиралась «в целях приближения мира и усиления разрядки международных напряженностей, и засвидетельствования мирных намерений Соединенных Штатов Америки». То есть просто даже коминтерновский язык был в этой бумажке. Надо, чтобы Япония, во-первых, убралась из Монголии, а во-вторых, две трети своего оружия передала США. 

И почему я так долго рассказываю об этой бумажке? Потому что, вы будете смеяться, она вошла частично в знаменитый меморандум Халла, меморандум госсекретаря, который и был окончательной причиной войны с Японией. Не потому, естественно, что у Сталина были такие фантастические разведчики, что они могли вертеть через своих НКВДшных агентов аж самим президентом Соединенных Штатов, а потому, что намерение президента Соединенных Штатов – сделать все, чтобы Япония на него напала (он, конечно, не знал, что это будет Перл-Харбор, он думал, что Филиппины пострадают), совпало со стратегическими желаниями советского командования. 

Так вот, когда это понимаешь, от луковицы отваливается другой слой. Вот как после того, как ты читаешь Виктора Суворова, от луковицы отваливается один слой, после этого ты читаешь Джона Толанда и еще некоторые другие книги, у тебя от луковицы отваливается второй слой. 

Но после этого начинается самое сложное, самый страшный вопрос – роль Черчилля, которого нам называют главным несгибаемым героем этой войны, тем самым человеком, который был против Мюнхенского сговора, тем самым человеком, который требовал воевать за Польшу, тем самым человеком, который не сдался, тем самым человеком, благодаря которому была выиграна битва за Британию, не пошел на сепаратный мир, добил Гитлера. Ну уж, казалось бы, про Черчилля мы ничего плохого не можем сказать и про его побуждения. 

Давайте теперь попробуем и подумаем. Во-первых, я, конечно, вам рекомендую свой стрим о Первой мировой войне, ее причинах и ее последствиях. Во-первых, напомню, что Черчилль стал одним из руководителей Британской империи в 1914 году. Немножечко перед этим он был первым лордом Адмиралтейства. Он ушел от руководства империей в 50-х годах, с перерывами, естественно. За время правления этого блестящего государственного деятеля то, что было Британской империей, деколонизовалось и превратилось в маленький остров, у которого сейчас все очень несладко. Какие-то странные достижения для величайшего государственного деятеля всех времен и народов, не правда ли? 

Во-вторых, я также напомню, что Черчилль, помимо того, что там было просто несколько чудовищных по последствиям для британцев военных провальных операций, типа высадки в Галлиполи во время Первой мировой войны, даже не будем об этом сейчас говорить, Черчилль был одним из главных сторонников расчленения и унижения Германии после Первой мировой войны. И, собственно, это Черчилль держал в блокаде Германию уже после того, как германская армия сложила оружие. Тогда умерли не десятки, а сотни тысяч. Я врать не буду. Тогда умерло большое количество немцев от голода. Я точные цифры действительно сейчас не помню наизусть. Отсылаю вас к своему стриму. Отсылаю вас к большому количеству книг про Первую мировую войну. 

И именно тогда, конечно, Черчилль, так же как и тогдашний президент Вильсон, они оторвали от Германии, от Австро-Венгерской империи большие куски, назвали их новыми независимыми национальными государствами. И лидеры этих новых национальных независимых государств, в частности Чехословакии, в частности Польши, они, конечно, пообещали, что вот эти государства, особенно Чехословакия, вот прямо Швейцарией будут. 

Почему Томаш Масарик, лидер новой независимой Чехословакии, созданной в Версале, обещал, что Чехословакия будет Швейцарией? Напомню. Потому что в Чехословакии тогда было семь миллионов чехов, четыре миллиона немцев. Это была самая большая национальность Чехословакии после чехов. Около трех, если я не ошибаюсь, миллионов словаков, которым сказали, что они тоже чехи. Как мы знаем, они потом не согласились с этим подходом. Ну и около миллиона венгров. Почему добавили венгров? Потому что это были самые экономически развитые земли Австро-Венгерской империи, которые требовалось расчленить и унизить. И, соответственно, вот на них такая неприятность – проживали венгры. Давайте отдадим их чехам. 

Я жутко извиняюсь, я бы попросила тех, кто нас тут слушает, кажется, мой же собственный эфир, закрыть дверь или приглушить звук, чтобы хотя бы в микрофон не отдавало. 

Что случилось с судетскими немцами? Их стали всячески щемить. Я об этом много раз говорила. Это происходило не только в Чехии, это происходило и в Польше в Данцигском коридоре. Это происходило также в странах Балтии, особенно в Эстонии и Латвии, что было вдвойне обидно, потому что, например, это именно немецкая армия способствовала тому, что страны Балтии не были завоеваны большевиками в 1919-1920 году. 

И это, более того, именно немецкое ополчение, именно ополчение остзейских баронов, которые при Российской империи там жили, там прекрасно себя чувствовали. И более того, в это время они были одной из правящих элит Российской империи. Так вот, именно ополчение остзейских баронов и именно немецкое вооружение, оставленное отступающей немецкой армией, тогда помогло независимость странам Балтии обрести, которые до этого находились в составе Российской империи. 

Но тут по всей той периферии Восточной Европы, которая позже получила название «кровавых земель», от стран Балтии до, собственно, той самой Чехословакии начались различные способы дискриминации немцев, которые, как правило, включали в себя первую конфискацию или выкуп за гроши крупных земельных поместий. Обычно это были немецкие поместья. Это действительно было реформой в пользу мелких фермеров, но замечено было, что если, например, в Чехословакии немец подавал прошение, что теперь я хочу небольшой кусок земли, то ему, как правило, этого куска земли не давали. 

Кроме этого, были различные дискриминационные меры по немецкому языку. Скажем, в той же самой Чехословакии если ты не знал чешского языка, тебе нельзя было быть муниципальным врачом, инженером, работником на железной дороге. И в какой-то момент очень хвастались чехословацкие власти, что вот они денацифицировали железную дорогу, уволили оттуда то ли 30, то ли 40 тысяч служащих, вина которых была в том, что они говорили по-немецки. 

Понятное дело, поскольку образованная верхушка была вся сплошь немецкоговорящая, даже если это были чехи, то, понятное дело, в первую очередь это било по элитам, било по немецкоговорящим элитам, било по элитам немецкого происхождения. 

То же самое было со школами. Формально в районе могла быть одна школа национального меньшинства, то есть немцев, но в реальности дело заключалось в том, что куда-нибудь в ту же самую немецкую деревню в Судетах приезжала одна чешская семья, чешскую школу завозили для нее со словами «это школа национального меньшинства», потому что все вокруг немцы, а немцев ставили перед фактом: «Школа национального меньшинства только одна, поэтому либо отдавайте своих детей в чешскую школу, либо делайте что хотите». 

Такая мелочь, как предприятия, я даже умолчу, потому что там дело темное. Понятно, что огромное количество предприятий принадлежало в той же самой Чехословакии немцам. Понятно, что они, в принципе, стали страдать, когда в результате такой политики стал падать платежеспособный спрос и экономика. Но при этом они разорялись первыми. Во время Великой депрессии они разорялись дополнительно. При этом если увольняли, то в первую очередь немецкоговорящих работников, если давали субсидии, то в первую очередь чехам. И так далее и так далее. 

Все это, как я уже сказала, привело к тому, что, во-первых, к 1937 году, естественно, все судетские немцы поголовно были нацистами, поклонниками Гитлера и хотели в Германию, хотели воссоединиться с Германией, а во-вторых, когда встала речь о защите Чехословакии, то европейские политики – вот тот самый Мюнхенский сговор – переглянулись и сказали: «Мы бы с ума сошли. Вот это защищать, сражаться за это? Да ребята сами выкопали свою могилу. Пусть в ней и спят».

И, собственно, ровно это произошло в Мюнхене, когда западные державы поняли, что Версальский мир в том виде, в котором был сконструирован, то страшное унижение, которому подвергли Германию, оно после прихода Гитлера не может продолжаться. 

Почему я так долго рассказываю про Чехословакию? Потому что то же самое происходило в пресловутом Данцигском коридоре, на тех территориях, которые долго являлись частью Германии, а потом были отданы Польше ровно в рамках того самого расчленения Германии. Это была настолько очевидная проблема. Польские власти настолько открыто постулировали свое желание, чтобы никакого немца в Данцигском коридоре не осталось, и принимали все те же самые меры и даже много больше, что Герберт Уэллс, если я не ошибаюсь, еще в начале 30-х годах написал фантастический роман, в котором из-за Данцигского коридора начиналась Вторая мировая война, как она, собственно, и началась. 

А теперь почему я это рассказываю? Потому что у меня естественный вопрос, который запрещают обычно задавать. А как вы думаете, что бы произошло, если бы к занятию Гитлером Данцигского коридора и к занятию Гитлером западной части Польши Англия и Франция отнеслись бы так же, как к расчленению Чехословакии? Ну, сказали бы: «Знаете, ну вот мы дали этим прекрасным ребятам…». 

Я напомню, кстати говоря, что в отличие от Чехословакии, Польша к этому моменту даже не была демократией, она была вполне себе авторитарной диктатурой, кстати, очень антисемитской. Так что бедные евреи, когда пришли немцы, даже радовались, потому что они помнили, какие были немцы в 1918 году, очень радовались, что пришла цивилизованная нация. Но быстро выяснилось, что их радость была, мягко говоря, неправильно ориентирована. 

Так вот, что бы произошло, если бы Англия и Франция, как надеялся Гитлер, не объявили войну Германии за раздел Польши между Советским Союзом и Германией? Вот этот вопрос кажется прям почти святотатственным, потому что во всяких не только советских, но и западных учебниках написано: «Мюнхенский сговор, Мюнхенский сговор. Не потерпели кровавой гитлеровской агрессии против Польши». И дальше все правильно, что нам рассказывают про гитлеровскую провокацию. 

Вопрос: для чего Черчилль объявил войну Германии? Вы, наверное, мне скажете: «Потому что у него в сердце билось благородное сердце, потому что он хотел защитить право поляков на национальное самоопределение и право их угнетать дальше в Данцигском коридоре немцев». Или, может быть, Черчилль очень переживал за евреев. 

И вот две маленькие детали, которые мне мешают принять эту точку зрения, заключаются в следующем. Во-первых, как мы знаем, все западные страны палец о палец не ударили, чтобы как-то спасти бегущих из Германии евреев. Это был абсолютно чудовищный позор, когда из Германии евреев выгоняли, а в других западных странах, почти во всех европейских, им говорили: «А катитесь куда хотите, только не к нам». Это во-первых. 

А во-вторых, насчет Польши, я вам напоминаю, чем кончилась Вторая мировая война. Она кончилась Ялтой. И в этой Ялте этот самый Черчилль отдал эту самую Польшу Сталину. Поэтому позвольте мне не поверить, что Черчилль объявил войну Германии ради красивых глаз Польши. Черчилль объявил войну Германии из-за того, что, как считает один из наших слушателей, не существует – из геополитических соображений, из-за того же, из-за чего Англия объявила войну Германии в первый раз. 

Точно так же, как Рузвельт считал, что Японская империя не должна существовать, что Япония должна быть обкорнана, маргинализирована и уничтожена как мировая геополитическая сила, точно так же британцы, британские политики считали, что Германская империя не имеет права существовать, иначе она является слишком опасным соперником Британской империи. 

Это привело к Первой мировой войне. Потому что в значительной степени вмешательство Британии в Первую мировую войну, которая иначе была бы крупной региональной войной между Австро-Венгрией, Германией и Россией, превратило эту войну в мировую. И точно так же тот факт, что Англия и Франция объявили Гитлеру войну за Польшу, превратил эту войну в мировую и привел к тому миру, в котором мы сейчас живем, в том числе привел к миру, в котором Восточная Европа отошла не Германии и не была поделена между Германией и Советским Союзом, а отошла на долгое время Советскому Союзу. А потом и Советский Союз распался. 

Соответственно, я теперь задам еще один. Сегодня у меня вечер неприятных вопросов. Если вы помните, я специально начала со страшных описаний того, что происходило при Холокосте. Этого никогда мы не должны забывать. Я вот только что сказала про Сталина, только что сказала про Черчилля, только что сказала про Рузвельта. Их соображения были далеки от соображений белых рыцарей. Но Черчилль и Рузвельт не были людоедами. Именно Черчилль и Рузвельт. 

Они были обычными, стандартными геополитиками, государственными мужами, которые и существовали там по всей Европе в XIX веке. Просто свою геополитику они еще одели, как это принято в современных демократических странах, вот в эти белые одежды помощи угнетенным народам, сочувствия угнетенным народам, борьбы с нехорошими агрессорами и так далее и так далее. 

А на самом деле то, чем они занимались, была нормальная, стандартная геополитика, которая у меня не возбуждает, еще раз повторяю, никаких отрицательных эмоций, просто на самом деле, когда вы делаете вещи, которые важны вашей стране, не надо рассказывать, что вы это делаете ради красивых глаз кого-то другого, кто страдает. 

И страшный вопрос: а как бы повернулась судьба Европы, если бы Гитлер и Сталин разделили между собой Польшу? Я, конечно, понимаю, что мир не имеет сослагательного наклонения, как нам всегда говорят. Сослагательного наклонения не имеет, но модели развития мы строим и модели будущего мы строим. Тем проще посмотреть в прошлое и посмотреть, от перемены каких слагаемых что бы поменялось. Очевидно, что мы можем представить себе несколько вариантов того, что случилось бы. 

Один вариант заключается в том, что Гитлер попросту бы остановился. Вот он воссоздал или почти воссоздал, как ему казалось, исторические законные границы Рейха. Он бы это дело долго переваривал. Он бы, бесспорно, изгнал из этого пространства евреев, потому что он на этом был повернут, и у него был пунктик, он был сумасшедший. Он бы, с моей точки зрения, несомненно, из этого Лебенсраума изгнал поляков. Скорее всего, это сопровождалось бы какими-то страшными погромами, которые играли бы ровно ту самую роль, как играл погром во Львове, когда вроде население само протестует, в результате евреи понимают, что с ними будут делать, и убегают. 

Но я обращаю ваше внимание, что Холокост унес шесть миллионов жизней евреев, напоминаю еще раз, и что в рамках того варианта, о котором я говорю, если бы Гитлер просто разделил со Сталиным Польшу, то это означало бы, что вся Западная Европа осталась бы вне войны, это значило, что европейские евреи могли бы убежать туда, но не тушкой, так чучелком, более того, часть Восточной Европы, часть Южной Европы осталась бы вне войны, они туда тоже могли бы убежать, какая-то часть могла убежать на территорию Советского Союза. 

То есть совершенно точно, что ситуация была бы не хуже. Может быть, она была бы ненамного лучше, но совершенно точно гораздо большее количество евреев смогло бы спастись. Это вариант первый. 

Вариант, конечно, второй, что Гитлер ничем бы не удовольствовался, а полез бы дальше, потому что, с его точки зрения, в Лебенсраум входили некоторые земли исторической Российской империи и, конечно, в Лебенсраум входила та самая Галиция. 

Я еще раз напоминаю, разжевывая некоторые прописные истины, дивизия Ваффен СС не называлась «Галичина», она называлась «Galizien», то есть Галиция, она не называлась «Украина». Само ее название подразумевало, что Гитлер рассматривает земли, которые сейчас являются Западной Украиной, как исторический Лебенсраум немецкого народа, и, соответственно, на этом месте должен жить только немецкий народ. Некоторым идиотам позволено воевать за немецкий народ и устраивать Холокост другим народам, которые должны быть истреблены еще прежде славян, потому что, как я уже сказала, Гитлеру тоже было свойственно использование активистов и деколонизаторов. 

Дальше Европа и Америка, которые не втянуты в эту войну крупную региональную… То есть была бы крупная региональная война между Гитлером и Советским Союзом, в которой точно так же, как сейчас в крупной региональной войне между Украиной и Россией, Европа могла бы поддерживать слабую сторону, если этой слабой стороной был бы Советский Союз, можно было точно так же и даже больше снабжать его оружием, не теряя ни единого человека на земле Западной Европы, не теряя ни единого человека на земле Соединенных Штатов Америки. 

Результатом такой войны было бы, конечно, перераспределение границ внутри Восточной Европы, возможно, даже внутри Советского Союза. И, скорее всего, возможно, не знаем, какая-то часть современной Украины вплоть, возможно, до Крыма отошла бы к Гитлеру. 

Поскольку оба, и Гитлер, и Сталин, были диктаторами, то они не были связаны вот тем страшным маховиком общественного мнения, который существует в современных демократиях, когда сначала раскручивается большой крик по поводу того, что отомстим агрессору и не успокоимся, пока жертва не получит все, и который на самом деле кончается взаимным истреблением в течение многих лет. Скорее всего, Гитлер и Сталин, поняв, что они стирают друг друга, заключили бы какой-то пакт. 

Но еще раз повторяю: да, очень возможно, что какая-то часть земель Советского Союза, в основном нынешняя Украина, юридически досталась бы Гитлеру, и, как я уже сказала, конечно, там была бы произведена как минимум этническая чистка, причем не только евреев, но и славян. Но большое количество людей могло бы просто убежать с этой земли опять же, потому что война была региональной, война была локальной. Точно так же, как сейчас очень много людей просто тупо убежали с Украины. 

Третий вариант развития событий заключался бы в том, что Сталин со всей своей блестящей новенькой армией… Я еще раз напоминаю, что Сталин просто готовился к завоеванию мира с момента индустриализации или коллективизации. Вот в Первую мировую войну считалось, что мобилизация – это война. Вот у Сталина коллективизация и индустриализация были война. Как только Советский Союз, как только Сталин начал строить машину для покорения мира, еще никакого Гитлера не было в проекте, эта другая какая-то война была уже запланирована. 

Скорее всего, Сталин со своими очень впечатляющими техническими достижениями… Я напомню, что сталинские танки, особенно тяжелые и средние танки (и КВ, и Т-34), не просто на голову превосходили имевшиеся тогда же у Гитлера танки, а там просто не с чем было сравнивать, у Гитлера не было таких классов танков. Решил бы это опробовать в действии и в какой-то момент бы там тоже напал. 

Опять же, что мы бы имели? Мы бы имели перераспределение границ в Восточной Европе, мы бы имели Запад, который помогал слабейшей стороне (подмигиваю понятно кому в такой ситуации). И в итоге то, что имел бы мир, скорее всего, он имел бы совершенно другую ситуацию в Восточной Европе, он имел бы Восточную Европу, поделенную между Германской империей и между Советской империей в каких-то других пропорциях. Бесспорно, он имел бы, скорее всего, крупную Германскую империю с чудовищными этническими чистками, конечно, с обеих сторон, где, с одной стороны, были бы этнические чистки, а с другой стороны, у Сталина расстреливали бы всяких буржуев и прочих буржуазных специалистов. 

С течением времени оба режима бы смягчились, просто потому что любые режимы смягчаются с течением времени. Скорее всего, поскольку победителей не судят, то и о Гитлере были бы какие-то другие отзывы. Это, извините, практически неизбежно. 

Но в конечном итоге шансов на Холокост было гораздо меньше во всех тех случаях, о которых я говорю. Вот все, что произошло благодаря тому, что Черчилль решил заступиться за Польшу… Польшу, как мы знаем, не спасли. Польша отошла Советскому Союзу целиком. Представить себе, что было бы хуже, чем после Второй мировой войны, и что погибло бы больше людей, я, если честно, не могу. 

И еще раз повторяю: если два участника этой войны были людоедами и реально думали о том, как один – уничтожить целые народы, а другой – уничтожить целые классы, и оба хотели завладеть миром, то два других крупнейших участника этой войны, я имею в виду Черчилль и Рузвельт, я вам постаралась рассказать мотивы, которыми они руководствовались. 

Я к самим этим мотивам не имею ни малейшей претензии. Это были нормальные геополитические расчеты, вполне себе корректные в XIX веке. К чему я имею претензии, так к тому, что эти геополитические расчеты были обличены в рассказы, что мы тут боремся с абсолютным злом. 

И это, к сожалению, та вещь, которую заметил Оруэлл. Он заметил ее именно на примере этой Второй мировой войны. Он же «1984» писал не на примере какой-то другой войны. И он имел в виду не только советскую или гитлеровскую пропаганду, он точно так же имел в виду и британскую пропаганду, у которой сегодня Советский Союз был исчадие ада, когда он заключил союз с Гитлером, а завтра он был лепший друг, и оказывалось, что все тоже всегда помогали Советскому Союзу. 

И нежелание современных западных историков не то что посмотреть внимательнее на роль Рузвельта и Черчилля… Вернее, как раз историки смотрят. Тот же Патрик Бьюкенен очень много чего написал из того, что я вам сейчас говорю. Я в значительной степени его пересказываю, хотя, конечно, по верхам. На Джона Толанда я вообще ссылаюсь и опираюсь. Но это не для широких народных масс. История, она где-то в шкафу из слоновой кости. Историки приблизительно понимают, что произошло. 

А широким народным массам скармливают версию, которая на самом деле ужасно похожа на путинскую: «Ура-ура. 9 мая (9 мая, конечно, меньше празднуется). Мы победили, мы остановили. Нет фашизму. И дядя Джо был с нами». Вот та печальная история, о которой я хотела с вами поговорить. 

И конечно, одна из больших проблем моей внутренней эволюции ровно в том и заключается, что оказывается, что геополитика имеет значение и что на самом деле государства, которые являются демократическими, отличаются от монархий XIX века не тем, что они не занимаются геополитикой, а тем, что они делают вещи, которые являются просто абсолютно тупо выгодными с геополитической точки зрения, но при этом всегда говорят о защите демократии, прав человека и так далее и тому подобное. И право слово, лучше бы они, честно говоря, не лукавили. Всем было бы гораздо проще. 

В частности, еще раз повторяю, что вот яркий пример – война России и Украины, которая изначально казалась, я воспринимала в 2022 году как страшная нехорошая автократия, диктатура, прям тоталитарное государство уже напало на замечательную демократию и почему-то говорит, что мы тут боремся в Украине с нацизмом и что тут в Украине притесняют русский язык, а в Украине, конечно, не притесняют русский язык (но как такое может быть, чтобы в демократии кого-то притесняли?), что эта история все тухнет и тухнет, и тухнет. 

Анфиса пишет очень хорошие слова: «Юлия, ну хоть одного злодея Гитлера сокрушили, а так бы никого не сокрушили». 

Анфиса, я именно поэтому начала специально этот свой спич с описания того, что происходило в Белой Церкви и в Бабьем Яре, чтобы никто не заподозрил меня, что, рассказывая плохие вещи про Сталина, Рузвельта и Черчилля, я каким-то способом оправдываю Гитлера. Злодея Гитлера сокрушили. Но какой ценой? 

«Добро всегда, – пишут мне, – побеждает зло».

Потому что, еще раз повторяю, мне кажется, что любое другое развитие событий сохранило бы для Европы больше свобод, сохранило бы больше жизней с обеих сторон, особенно сохранило бы больше еврейских жизней. Кстати говоря, насчет жизней жителей Советского Союза не знаю, потому что, скорее всего, да, им бы пришлось вывести на себя основную тяжесть этой войны. В этом смысле, наверное, единственным точным бенефициаром этой войны был Советский Союз, потому что, собственно, он оказался одним из победителей. А так бы, непременно, Сталин был человеком, который, ну вот как Путин сейчас, очень много потратил людей, а получил не очень много, скажем так. 

И, собственно, кстати говоря, это очень важная вещь, от которой я действительно хочу перекинуть мостик к современности, которую я забыла сказать. Смотрите, по итогам Второй мировой войны бесспорным единственным, главным победителем были, совершенно правильно как говорит президент Трамп, США, потому что они меньше всех участвовали, больше всего получили бенефитов (всегда в войне получает больше всего бенефитов тот, кто в ней не участвует) и потому что они единственные в конечном итоге остались как империя. 

Британская империя не выдержала напряжения и развалилась. Советский Союз тоже был одним из победителей, он вышел в финал. И, собственно, именно поэтому по итогам Второй мировой войны мир был разделен между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Но дальше Советский Союз не выдержал со своей плановой экономикой третьего раунда и позорно, мучительно развалился и сдох. 

Но обратите внимание, что когда распадался Советский Союз в 1991 году, я об этом уже говорила, я к этому хочу вернуться, ведь о чем думала тогда вся советская интеллигенция, которая ненавидела совок? Она говорила: «Смотрите, какой Запад, какие Европа и США белые и пушистые. У них было два страшных противника – ужасная Германия, которая совершила все эти страшные преступления, и Япония, которая совершила тоже много очень страшных преступлений. И вместо того, чтобы их уничтожить, они их демократизировали, они их обняли, они их расцеловали, и они их превратили в современные процветающие государства. Вот сейчас с Российской Федерацией будет то же самое». Так нам казалось. 

Мы забывали одну штучку, которая называлась «геополитика», которая заключалась в том, что Японию и Германию расцеловали и не добили ровно потому, что по итогам Второй мировой войны Черчилль и Рузвельт поняли, что они просчитались, что они зарезали одного людоеда, а другой людоед под названием Советский Союз остался. Им надо было срочно вот только что забитые тушки Германии и Японии превращать в бастионы против Советского Союза. 

До того, как они это поняли, существовали совершенно другие планы. Я напомню, какие планы существовали в отношении Германии. Во-первых, существовал «План Моргентау», которого я уже упоминала, правой руки Рузвельта. 

«План Моргентау» предусматривал формально деиндустриализацию Германии, то есть просто тотальный демонтаж всех станков, запрет любой высшей промышленной деятельности, и эти станки уезжали в любые страны-победительницы, что автоматически, помимо всего прочего, приводило к массовому голодомору, планируемому голодомору, кстати, как после Первой мировой войны в Германии, но в значительно других масштабах, несравнимых, просто потому, что население Германии текущее не могло себя содержать сельским хозяйством. 

Собственно, вот вся обсессия Гитлера насчет Лебенсраума, она в том и заключалась, что промышленная Германия не могла себя сельскохозяйственно прокормить в существовавших, тем более оставленных ей после Версаля, границах. Соответственно, это был просто план голодомора против Германии. 

Второй план, который гораздо больше нравился Черчиллю, вы будете смеяться, был план деколонизации Германии. Предлагалось разбить Германию на несколько национальных государств, всякие там Баварии, Саксонии, Северные Рейн-Вестфалии и так далее, объяснить, например, баварцам, что вы тут особые баварцы, вы тут никакие не немцы, вас тут колонизовали нехорошие гунны, они же пруссаки, которые, кстати, к немцам тоже не имеют отношения. И если бы этот план произошел, я вас уверяю, скорее всего, современные баварцы или современные саксонцы говорили бы: «Ну мы же не немцы. Немцы – они нехорошие и страшные. А мы сейчас деколонизуем себя от этих там проклятых людей типа Гете и Шиллера. И памятники все их посносим, особенно на прусса Канта». 

Все это, как я уже сказала, прекратилось, когда стало ясно, что Советский Союз – это огромное чудовище, который пожрал те земли Восточной Европы, которые планировалось превратить в национальные независимые государства, вот всю эту мелочь превратить, как после Версальского договора, в оплот против Германии. А оказалось, что это все вошло в орбиту Советского Союза. Ровно после этого Германию и Японию стали обнимать, стали приводить в божеский вид. Они получили гигантские торговые преференции. Они получили гигантские индустриальные преференции. 

И в том-то и проблема, что когда в 1991 году розовые пони в белых пальто смотрели, как рушится Советский Союз, они думали: «Ну сейчас же с нами будет, как с Германией и Японией. И с нами так поступят». А никакого геополитического соперника в этот момент у Соединенных Штатов, да и у Европы, уже не было. И никакой милости к падшим не надо было проявлять. Сдох? Ну твоя проблема. Ты сам сдох. Никто вообще тебя не убивал. 

Еще раз повторю, Советский Союз сдох исключительно из-за глупости и жадности советских руководителей и того, что плановая экономика приводит к тому, что когда вы строите коммунизм в Сахаре, в Сахаре начинаются перебои с песком. 

И, собственно, дальше оказалось – падающего толкни, дальше оказалось – падающего добей. А тут вот есть страна-обрубок под названием Россия. И, естественно, от нее как от наследницы Советского Союза бегут все бывшие страны, которые находились в ее орбите. Одни бегут совсем бегом, как Польша или Чехословакия, другие бегут помедленней, как Украина, но тоже бегут. «Так слушайте, давайте мы воспользуемся этим классным моментом». 

Кто там объяснял, кстати, украинцам-то, что давайте против москалей воевать? Ой, австрийский генеральный штаб объяснял в 1918 году. Да и Гитлер объяснял в 41-м. Как интересно. Слушайте, классная идея. Они же тоже были деколонизаторами. 

Вот у нас есть National Endowment for Democracy. Давайте мы тут тоже, ребята, вам объясним, что классно, вот Украина вступит в НАТО небесное, в Евросоюз небесный, если деколонизуется. А поскольку это объяснялось, как я уже сказала, через мягкую силу, через активистов, то когда оказалось, что это привело к войне с Россией, все сделали вот так вот руками и сказали: «Ах, кто бы мог подумать, нехороший Путин, кровавый агрессор. Ну давайте мы сейчас Украине подкинем оружия, но, конечно, недостаточно, чтобы она вернула себе границы 1991 года, но зато достаточно, чтобы с этой Украиной случилось в конечном итоге, наверное, то же самое, что Гитлер с ней планировал». 

Потому что, как я уже сказала, Гитлер не рассматривал земли Украины как населенные украинцами. Гитлер рассматривал тех украинцев, которые служили в Ваффен-СС или которые там тем или иным способом союзничали, в полициях были, как расходный материал, которым можно сначала истребить евреев, истребить русских. А потом, соответственно, ну что делать с расходным материалом? Оставляют руки свои чистые и бросают в топку. 

А мне говорят, геополитики нету. Геополитика, к сожалению, господа, есть. Это печальный мир, в котором мы живем. Поэтому не думайте, что сейчас, когда Европа прилагает такие гигантские усилия, чтобы война в Украине, война между Россией и Украиной, взаимное стиранее этих двух стран продолжилось, что те лидеры, которые это делают, что а) они действительно озабочены идеалами добра, справедливости и демократии и реально считают, что Зеленский – светоч демократии, и реально считают, что в Украине демократии ничего не угрожает, и б) руководствуются чем-либо, кроме своих собственных геополитических интересов. 

Всего лучшего. Юлия Латынина. «Код доступа». Спасибо всем, кто был с нами. Подписывайтесь на нас, не забывайте ставить лайки. Не забывайте мою книгу «Сотворение Бога». Кстати говоря, я думаю, что мои книги об истории христианства и мои книги сейчас об истории иудейского монотеизма не были бы написаны без Виктора Суворова. 

Виктор Суворов – это человек, который произвел в историографии Второй мировой войны коперниканскую революцию. И после того, как он тебе это показал, уже никаких шансов думать, что Солнце вращается вокруг Земли, у тех людей, которые используют то, что у них между ушами, для умственной деятельности, а не для чего-то другого, никаких шансов у таких людей нет. Всего лучшего. До свидания.