«Код доступа»: Вероятность мира. Жертве можно всё. Только нельзя победить. Хочешь проиграть – будь жертвой

Юлия Латынинапублицист, писатель

С точки зрения Путина, у него нет никаких реальных интересов подписывать план, который был опубликован в Reuters. Самое худшее развитие событий – Россия начинает новый раунд войны, Украина мобилизуется, Украине Европа дает большое количество оружия, и Путин получает очень небольшой выхлоп при больших затратах. Даже в этом случае Путин не проигрывает…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Купить книгу Юлии Латыниной «Сотворение Бога» на сайте «Эхо Книги»

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. Это «Код доступа», как всегда в это время по субботам. Не забывайте на нас подписываться, не забывайте делиться ссылками, ставить лайки, не забывайте задавать вопросы, к которым я перейду после короткого вступления.

Вступление такое, что как нам обещали эту неделю непредсказуемой с американскими горками, так она и есть. Сказали, что она будет судьбоносной. Ничего особенно судьбоносного мы пока не видим. Потому что в среду переговоры в Лондоне провалились. Я чуть попозже скажу почему.

Последнее развитие, то, что мы видим, это то, что президент Зеленский запросил большого саммита на похоронах папы римского, что было, наверное, не очень корректно, учитывая особенно, как пропаганда Зеленского полоскала папу римского и карикатуры на него постила с папой римским развевающимся, повешенным в качестве белого флага на флагштоке. И вдруг мы услышали, что похороны папы римского нужно превратить в саммит, который обслуживает интересы президента Зеленского.

Но это, как мы видим, не случилось. Вместо этого случилась 15-минутная встреча Зеленского и Трампа такая подчеркнута проходная. Даже стульчики поставили спешно. Причем поставили, обратите внимание, три стульчика сначала для Макрона, а потом Трамп сказал Макрону, который, кстати, насколько я понимаю, не протянул ему руки, только протянул руку Зеленскому, что, типа, посиди в сторонке.

После этого Зеленский выпустил свое обычное коммюнике о том, что он изложил все просьбы. И вот каждый раз, когда, по версии Зеленского, происходит какая-то встреча, то если читаешь его коммюнике, то ощущение такое, что сейчас Украине дадут Tomahawk и ВСУ дойдут до Владивостока. Ну и что после похорон будет новая встреча. Но новой встречи после похорон не состоялось, из чего примерно ясно, как выглядели эти 15 минут разговоров. Трамп улетел.

А вот эти заявления президента Зеленского, я уже говорила, они мне сильно напоминают блаженной памяти епископа Александрии Афанасия Александрийского, который каждый раз, когда император Константин вызывал его на суд, говорил, что император Константин прислал ему очередное письмо с одобрением всех его действий и согласием на те расправы, которые чинил епископ Афанасий в Александрии. Это такая популярная форма такого мелкого кидалова. Но на самом деле это неважно.

Я обратила внимание, советую вам обратить внимание на твит Венедиктова, который он написал неожиданно только что о том, что якобы Зеленский сказал, что он согласен, то есть Зеленский точно сказал, что он согласен на прекращение огня без каких-либо переговоров, но якобы и Путин то же самое сказал. Ну, не знаю. Будем смотреть, что будет происходить дальше.

Но пока, на мой взгляд, ситуация такая. Как примерно развивались события? Сначала были требования Путина о том, что он хочет себе Крым и, естественно, все четыре заявленных в российской Конституции области, причем по их административным границам, то есть включая те территории, которые еще не заняты российскими войсками, и, типа, на меньшее я не согласен. Более того, американцы пугали, насколько я знаю, этими условиями украинцев. То есть несколько раз им эти условия озвучивались. Возможно, не в качестве такого обязательного, а в качестве того, что «вы видите, до чего может дойти».

Соответственно, те условия, которые Трамп, послушав все стороны, выкатил в Париже на предыдущей встрече, были существенно иные. Они теперь опубликованы агентством Reuters. И в них Путину обещается minimum minimorum. В них Путину обещается признание Крыма, нынешняя боевая линия разграничения. От него отнимается несколько вкусных ништяков. В частности, Запорожская АЭС передается под контроль Соединенных Штатов Америки, из чего задним числом становится ясно, почему Трампу так было важно подписать соглашение по редкоземельным металлам с Зеленским. Потому что в этом соглашении написано также и о передаче инфраструктурных объектов Украины под контроль США.

То есть, таким образом, после подписания хотя бы предварительного этого соглашения, как я понимаю, там до сих пор окончательного нету, и это нам тоже обещали на этой неделе, обратите внимание, что этого нету, опять кидок, соответственно, Трамп мог прийти к Путину и сказать: «Ну вот слушай, мне же Зеленский отдал все инфраструктурные объекты Украины, в том числе ядерные электростанции, а это украинский объект, ядерная электростанция, поэтому отдавай тоже».

Соответственно, мне казалось, что вот то предложение, которое выкатили Соединенные Штаты, абсолютно невыгодно для Путина и вероятность того, что он его примет, очень низка. Потому что Путин находится сейчас в выигрышной позиции. Путин понимает, что Трамп не будет поддерживать Зеленского оружием. И хотя Трамп пугает Путина, что вот, дескать, оружием зато будет поддерживать Европа, которая будет покупать его у Америки и передавать Зеленскому, знаете, Европа за эти три года могла это сделать, и мы видим, что она этого не сделала. Так что Европа – это, что называется, еще бабушка надвое сказала.

То есть у Трампа на самом деле, обратите внимание, практически нету возможности давить на Путина. Потому что пресловутая отмена санкций – это опять бабушка надвое сказала. Несомненно, российский бизнес хочет отмены с санкций. Но точно так же заметно, что, во-первых, серьезного структурного ущерба российская экономика, связанная с китайской и индийской, от санкций не понесла. Она, конечно, несет некоторый ущерб. Вообще, когда ты воюешь, большая скрытая инфляция, высокие ставки и так далее.

Но вот как-то нельзя сказать, что санкции убили курочку, которая несла золотые яйца. И в том виде, в котором российская экономика существует, 7-8-9% от ВВП она может спокойно расходовать на войну, тем более что это сумма сопоставимая с теми, которые, например, Америка расходовала на программы вооружений в 70-х годах, и значительно меньше, чем те, которые расходовала вполне себе процветающая израильская экономика. Сильно подозреваю, что эта сумма меньше, чем те, что Европа тратит на содержание мигрантов, безработных, на всякие программы по борьбе с климатом и так далее и так далее.

И самое главное, что произошло с санкциями. В результате санкций те российские бизнесмены, тот российский бизнес, который рассматривал себя как часть Европы и рассматривал Россию как часть Европы, вдруг понял, что в Европе его действительно ждут кардинальные трудности. И помимо того, что он 50 миллиардов забрал из Европы и перевез обратно в Россию, что сильно подняло российскую экономику, этот российский бизнес понял, что если Россия потерпит поражение или что-то похожее на поражение, то его просто уничтожат, сожрут с корнем европейские бюрократы, просто всех отменят, всем хана.

Соответственно, не могу сказать, что Путину от санкций очень хорошо. Но нельзя сказать, что так уж плохо. Поэтому у Трампа очень мало козырей. Вот чем Трамп мог Путина привлечь. Он мог его только привлечь всякими ништяками. Он мог привлечь его обещанием стратегического союза с Россией де-факто не только против Китая, но и против Европы, которая сейчас оказывается таким бастионом глубинного государства и главным бастионом, который противостоит Трампу. И, собственно, поэтому Европе нужна Украина, нужен Зеленский как инструмент этого противостояния уже не Путину, а Трампу.

И все вот эти ништяки типа совместной эксплуатации «Северного потока», освоения арктических месторождений и, конечно, практически, судя по всему, на замороженные российские деньги освоения тех месторождений, которые находятся на юридической территории Украины, но де-факто контролируются Россией, и все это будет называться восстановлением украинской экономики, все это, конечно, было положено на стол и все это, насколько я знаю, было со стола убрано, когда Россия заявила о том, что она хочет признания четырех областей плюс Крым.

Соответственно, еще раз повторяю, с точки зрения Путина, у него нет никаких реальных интересов подписывать тот план, который был опубликован в Reuters. Потому что представим себе самое худшее развитие событий. Самое худшее развитие событий заключается в том, что Россия начинает новый раунд войны, Украина мобилизуется, Украине Европа дает большое количество оружия, и Путин практически не продвигается, продвигается на 500 метров, на километр, то есть получает очень небольшой выхлоп при больших затратах.

Даже в этом случае Путин не проигрывает, потому что одно из двух. Либо при истощенной Украине он продвигается очень сильно и достигает, возможно, Днепра, и тогда эта де-факто завоеванная территория остается с Россией на века, на десятилетия, то есть всем утирается нос. Речь идет о геополитическом разграничении, а все остальное пусть забирает кто хочет, пусть там будет Западная Украина, пусть там будет Галичина, ради бога. И тогда это большая стратегическая победа.

Либо этого не происходит, но при этом Украина теряет столько людей, потому что эта мобилизация означает, что еще пять миллионов убегут из Украины и еще несколько десятков тысяч молодых людей умрут. Это означает физическое уничтожение Украины с большим наглядным уроком для большого количества разных постсоветских стран о том, что бывает, если вы начинаете рассказывать, что «нас тут проклятые русские колонизовали, и мы сейчас деколонизуемся до конца», особенно на западные деньги.

То есть обращаю ваше внимание, что даже в самом плохом сценарии Путин имеет не хуже, чем положение сейчас. Поэтому возникает вопрос, а за какие плюшки ему мириться? Ответ. Плюшка под названием «признание Крыма» достаточно мала. Плюшки под названием «совместные проекты с Америкой» достаточно велики. Но минус этих плюшек заключается в том, что они нарисованы в воздухе, они на воде нарисованы и могут в любой момент исчезнуть.

Путин уже это проходил во время Минских соглашений. Россия это проходила в 1991 году, когда Горбачеву сказали: «Ну вот не будет же НАТО расширяться на восток», а потом как-то так получилось, что вот те люди, которые это сказали Горбачеву, они же перестали быть избранными президентами, но и вообще, они же не могут регулировать стремление стран Восточной Европы и стремление стран бывшего СССР вступить в НАТО, никакой же бумажки у вас нету.

Соответственно, если вы просмотрите те предложения, которые опубликованы в Reuters, то вот все эти предложения, кроме признания Крыма, они на самом деле сегодня есть, а завтра нет. А территориальные приобретения, они отличаются тем, что они будут и сегодня, и завтра, и послезавтра.

Поэтому, несмотря на всю привлекательность стратегического союза с Трампом, бесспорно, конечно, Путин об этом свою карьеру мечтал, вот так сложились звезды, другого случая не представится, что мне казалось, что главная проблема будет в Путине. Потому что тот реальный кусок, который Трамп ему дает, который Трамп предложил в Париже, признание Крыма, это просто слишком мало по сравнению с потенциальными выгодами Путина. Синица слишком маленькая по сравнению с журавлем, который уже не в небесах, а так бежит подбитый по полю, и лапка у него хромает, и его вполне можно…

И дальше начинается нечто невероятное, конечно, необъяснимое с точки зрения здравого смысла, потому что вместо того, чтобы эти предложения отверг Путин… Обращаю ваше внимание, что мы даже не понимаем, что там происходит между Путиным, Трампом и Уиткоффом, потому что, как полагается всегда в таких переговорах, эти переговоры идут при полном покрове молчания. Иногда что-то прорывается, но, в принципе, все стороны говорят только, что все очень хорошо, все прям просто замечательно. Только что-то все не подписывается и не подписывается, а идет и идет.

И это так, как и должны вестись переговоры между серьезными людьми. Потому что под столом люди там друг к другу, зажав клещи, ломают головы, а над столом они говорят: «Все замечательно», и тем самым они не закрывают дверь задницей. Тем самым они дают возможность визави сохранить лицо. И даже после того, как Трамп объявляет: «Вот сегодня последний срок», тем не менее этот последний срок, мы видим, переносится и переносится, и переносится. И это нормально для такого рода столь серьезных переговоров. И вот маленькое вступление.

Дальше происходит встреча в Париже, куда приезжают, соответственно, Ермак и другие представители Офиса Зеленского. Там они выслушивают предложение, которое сейчас озвучил Reuters. То есть Соединенные Штаты признают Крым. Обращаю ваше внимание, Зеленский Крым не признает. И Ермак говорит: «Мы знаем, что вы продали Украину русским». Громко хлопает дверь и говорит: «Это согласованная позиция между Украиной и Европой. И вот мы хотим второго раунда в Лондоне, потому что это согласованная позиция также с Макроном и со Стармером». И, соответственно, дальше должен произойти второй раунд в Лондоне, вот тот самый, при котором Трамп сказал, что вот это последнее мое китайское трамповское предупреждение.

Ну и мы видим, что накануне происходит. Президент Зеленский громко заявляет, что он никогда не признает Крым российским. Читайте, это означает, что «я никогда не хочу, чтобы были какие-то переговоры, которые достигнут какого-то успеха», потому что как только они достигнут успеха, надо будет объявлять выборы, и есть большой шанс, что Зеленский перестанет быть президентом. Второе значение этого заявления Зеленского заключалось в том, что он нашел себе новую крышу в виде Европы, которая не факт, что даст оружие, но зато точно скажет: «Ты молодец. Ты борешься за демократию. Ты борешься против нехороших русских».

И Европу можно понять, потому что, во-первых, Европа реально боится, что Путин нападет на страны Балтии, которые стали в значительной степени заложниками своей собственной политики. И даже если европейцы раскаиваются, что они сейчас приняли страны Балтии в НАТО и в ЕС, то дело уже сделано, и обратно хода нет. Вернее, не страны Балтии, а Европа стала в значительной степени заложником политики стран Балтии.

Второе. Европейцы, как и любые бюрократы, они очень любят договариваться до морковкина заговенья. И когда бюрократия начинает обсуждать какую-то проблему, эта проблема всегда становится бесконечной. Вот в этом смысле Крым – это очень удобная позиция. Крым – это для Зеленского такая Галичина от реки и до моря по аналогии с Палестиной от реки и до моря. То есть это, с одной стороны, совершенно нереалистическая позиция, потому что у Зеленского нет никаких средств отвоевать Крым, никаких людей отвоевать Крым. Никто ему не даст людей отвоевать Крым, с учетом того, что представители Офиса Зеленского многократно говорили, что, отвоевав Крым, они первым делом выгонят оттуда те 85% населения, которые поддержали его аннексию.

Ну и казалось бы, если ты стремишься договориться, то в таких условиях, конечно, элементарно было бы Крымом пожертвовать. Но если ты стремишься не договориться, то, согласитесь, если вы собираетесь не договориться, то вы всегда сможете не договориться. И вот это с неприличной торопливостью, я бы сказала, продемонстрировал президент Зеленский, к чему, собственно, и относился твит президента Трампа, который сказал: «Я думал, с Путиным будет сложно договориться».

И еще раз повторяю, у Путина есть абсолютно объективные основания не договариваться в той ситуации, в которой он находится, в ситуации, когда он понимает, что Трамп точно не будет вытаскивать из огня для Зеленского Часов Яр и точно не будет для Зеленского, который так с ним обращается, начинать Третью мировую войну. Потому что терпение Золотой рыбки от требований старухи, которая ее открыто отменяет и все время кричит «дай, дай», далеко за пределом.

А тут Зеленский не утерпел и дал понять, что он ни при каких условиях не согласен на что-то, что может остановить войну, которая, конечно, абсолютно гибельна для государства Украина. Потому что, еще раз, следующая итерация – это либо потеря Украиной новой большой части территории, либо потеря Украиной новой большой части населения.

А Украина, которая была 50 миллионов, когда она освободилась из страшного советского рабства, 1991 год, Украина, которая никогда не существовала на такой территории и в такой конфигурации, это крупнейшее в Европе, не считая России, государство с фантастически развитой военной промышленностью, с огромным количеством военного оборудования, пока кровавые колониальные угнетатели правили Украиной, она достигла этих размеров, она достигла этого уровня, а пока деколонизаторы правили Украиной, мы видим, что за 34 года оружие куда-то делось, армия тоже сильно поистрепалась, зато все теперь Украине должны, точно так же как все должны ХАМАСу. Это известная часть Мерлезонского балета.

Вот, соответственно, в этой точке мы находимся. Если я какие-то важные вещи забыла сказать, то я их в процессе эфира буду снова подговаривать. И еще раз повторяю, что у Трампа на самом деле очень мало рычагов воздействия на обе стороны. Потому что ну вот что Трамп может сделать? Отказаться продавать Украине оружие, если за оружие будет платить Европа? Ответ – конечно, нет. Потому что у Трампа избиратели – республиканцы, они работают на тех самых оборонных заводах. Конечно, он будет продавать Украине оружия столько, сколько за это Европа заплатит.

Другое дело, заплатит ли за это Европа или, как я уже сказала, просто скажет: «Денег нет, оружия нет, но вы держитесь. А если что-то случится дальше с территорией Украины, то президенту Зеленскому будет прекрасная должность в университете, он будет защитник свободы, мы дадим ему несколько премий, вообще похлопаем по спине и сделаем где-нибудь ректором».

Соответственно, без козырей Трамп выглядит человеком, который просто сейчас бросит карты на стол и уйдет. И, собственно, то, что произошло после встречи Путина и Уиткоффа, когда нам сказали, что американцы склоняются к идее о прямых переговорах России и Украины, это в переводе, собственно, и означает «я ухожу, потому что я здесь устал чего-либо ловить». И это существенно отличается и от поведения Европы, и от поведения вообще карьерных бюрократов. Я уже говорила, что вот так делают сделки бизнесмены: получается сделка – делаем, не получается – уходим, занимаемся другой.

Как бюрократы решают проблемы? «Ой, есть решаемая проблема. Надо ее сделать нерешаемой, и потом мы ее будем тысячу лет решать». Вот именно от этого появилась история Газы, когда бесконечно финансируют ХАМАС, бесконечно финансируют Газу, закрывают на людоедский лозунг «От реки и до моря» глаза и говорят: «Но они же такие бедные, несчастные, они жертвы. Поэтому давайте им подкинем еще денежек».

Соответственно, подход Трампа к Газе, как мы знаем, совершенно другой. Он такой: «Ребята, вот тут много лет финансировали террористическую организацию. Она почему-то от этого не переставала быть террористической. Наоборот, она брала деньги, кушала еще и говорила: “О, очень здорово, давайте еще, мы сейчас всех евреев убьем, а если они с этим не согласны, то, вы видите, они не склонны к компромиссам, Палестина от реки и до моря”». И там он посмотрел на все и сказал: «Всех на фиг с пляжа. Вот так не получилось, попробуем по-другому».

То же самое, похоже, будет в случае с Россией и Украиной. И для Путина это, конечно, большой плюс. Тем более, что поскольку Трамп уже понимает, что какой бы мир он для России и Украины ни заключил, всегда обозреватели Washington Post, он уже об этом правильно написал, те самые, которые ничего не говорили, когда при Обаме Путин аннексировал Крым, ничего не говорили про Обаму, скажут: «Ну вот сволочь Трамп Крым Украине не вернул», чтобы изгнать из него 85% населения.

И поэтому возникает вопрос, а зачем, собственно, Трампу суетиться, зачем ему напрягать, тратить свои силы и останавливать войну тем или иным способом, когда те люди, которые страдают Trump derangement syndrome (синдромом активной ненависти к Трампу), он пойдет вправо – они напишут, что он должен был пойти влево, он пойдет влево – они напишут, что он должен был пойти вправо? Так зачем? Какая разница?

И когда он прекрасно понимает, что что бы он ни сделал опять же для Украины, президент Зеленский уже является выразителем, собственно, того клуба ненавистников Трампа, который собрался в первую очередь в Европе, в значительной степени опять же это демократы Соединенных Штатов Америки, с которыми у Зеленского и у всей украинской политической элиты прочные и старые связи, и Зеленский никогда опять же не превратится в сторонника Трампа, да, собственно, Трампу это давно и не надо.

Вот то, что я имею вам изложить. «Украинцы, – пишет мне Надя, – не собираются возвращаться из Европы, когда закончится война. Ждут воссоединения с мужами».

Надя, совершенно справедливо. В этом смысле это еще одна очень сильная, надо сказать, группа интересов, поддерживающая позицию президента Зеленского, которая означает: будем драться до войны, до последнего украинца, имеющегося в Украине, чтобы я имел право оставаться у власти. Потому что те украинцы, которые уехали за границу, мы видим, они как-то не спешат записываться в ВСУ, зато за границей их окоп – это Фейсбук. Они пишут о том, что обязательно надо вернуть Крым, обязательно надо вернуть Донбасс, обязательно надо вернуть Луганск.

А пока какие-то другие люди это возвращают, президент Зеленский может оставаться у власти, а они могут оставаться в Европе и там получать не такие уж большие пособия, но иногда это больше того, что они зарабатывали в Украине. Вот еще одна тайна безграничного энтузиазма переможников.

Валерий пишет: «Зеленушка не думает о своих гражданах, он думает о своем новом сроке президентском».

Совершенно верно.

«А Зеленский вообще думает о возвращении 8,5 миллионов, которые уехали?»

Ну вот я уже сказала, что эти 8,5 миллионов являются абсолютно драгоценным ресурсом.

Теперь я, собственно, перехожу к ответам на ваши вопросы и напоминаю, что я прошу задавать вопросы не совсем по теме того, что я только что говорила, чтобы было как-то поинтереснее. Мы еще в другом месте вопросы собираем, напоминаю. Мне пишут: «Замминистра МВД Украины Леонид Тимченко официально признал, что в сбитом Ил-76 были украинские пленные».

Кстати, это интересный такой момент взаимной пропаганды. Обратите внимание, что когда ваша покорная слуга это сказала, напоминаю, это была страшная история, российский Ил-76 летел, если я не ошибаюсь, в Белгород, его ждал в засаде разъездной тогда Patriot, который для этого употреблялся, он до этого несколько раз удачную засаду сделал на российские транспортные самолеты, и вот он увидел этот транспортный Ил, который показался ему абсолютно законной целью, его сбил. Он не знал, естественно, человек, который командовал Patriot, о том, что это были украинские пленные, которых везли на обмен. После чего поднялась страшная, как всегда, пропагандистская пурга с обеих сторон, но главным образом с украинской.

Там была абсолютно зеркальная история с Боингом. Вот как Стрелков сначала опубликовал про Боинг, что не фиг птичкам летать, вот тут птичка упала, а потом говорил: «Во-первых, мы его не сбили. Во-вторых, его сбили украинцы. А в-третьих, там трупы были несвежие», точно так же здесь сначала украинские информационные агентства опубликовали, что «ура, мы сбили транспортный Ил-76», потом началась всякая фантастическая история, что это русские сбили сами, что это было намерено, что, дескать, трупов там никаких не было, на самом деле это наших пленных украли и сейчас их где-то пытают.

Все это было слушать дико. Очень часто говорят, что первой жертвой в войне является истина. Но просто в тот момент, когда украинская пропаганда начала зеркалить российскую, а она это начала делать практически с самого начала войны, начала это делать, когда украинские стволы стали обстреливать все, в том числе и российскую территорию, и рассказывать, что это россияне делают сами, то, соответственно, украинская сторона потеряла часть того морального преимущества, которое она имела. И вот сейчас мы видим, что тихонечко нам признали, что все-таки, да, там были украинские военнопленные, это была трагическая случайность.

И это, конечно, очень походит на ситуацию, которая была со взрывом Крымского моста, за который, напомню, сейчас в России судят людей, которые к этому не имеют никакого отношения, которых украинские спецслужбы использовали втемную. И это очень мелко – судить людей за теракт, в то время как они просто занимались контрабандной, их втемную использовали.

Это постоянно, кстати, происходит, обратите внимание, с российским правосудием. Какого-нибудь человека типа Дарьи Треповой использовали втемную, она тоже пострадавшая, тоже жертва. Или кого-нибудь развели украинские мошенники, которых еще очень большой вопрос, кто крышует и куда деваются эти деньги. Обратите внимание, там же гигантские деньги украинские мошенники снимают с российских потерпевших. Или кого-нибудь развели украинские мошенники и велели поджечь военкоматы, его тоже судят как прям настоящего террориста. Это очень неприятная черта.

Так вот, тогда, напоминаю, украинская пропаганда тоже заявляла, что, дескать, Крымский мост взорвали то ли ГРУ, то ли ФСБ в соперничестве между собой. И как только ты говорил, что ну постойте, как же, ну вот это военная цель, да, ее взорвали украинские спецслужбы. Да, при этом погиб невинный человек и это очень страшно, но, наверное, израильские спецслужбы, например, в такой ситуации сделали бы то же самое.

И тут тебе начинали кричать украинские патриоты: «Ты проклятый агент Путина. Все ты врешь. Это они сами себя взорвали». Ну, совершенно как путинская пропаганда говорила про Политковскую, что она сама себя застрелила, или Литвиненко сам себя отравил. И потом так тихо СБУ расхвасталась о том, как она взорвала-таки Крымский мост. И был переменен нарратив.

Кстати говоря, это вообще важная история, которую я хочу сказать и которая меня абсолютно убивает в этой войне. Это то, что я бы могла назвать «замена трагедии на кровавый фарс и на кровавую и постыдную ложь». Сейчас я объясню, что я имею в виду.

Вот тут у нас, кажется, неделю назад российский политзаключенный обменянный Кевин Лик написал твит, в котором фактически признавался, что он действительно фотографировал какие-то объекты на военной базе и их кому-то там пересылал. Он написал в твите: «Надеюсь, что это были какие-то огнеметные установки, которые фотографировал». Не помню, ни то «Буратино», ни то что-то еще. – «Надеюсь, они сгорели, не доехав до фронта». И тем самым он выдал тщательно сохраняемую и смешную и всем очевидную тайну, которая заключалась в том, что ведь когда Кевина Лика посадили, то вся правозащитная тусовка кричала, что он не виноват, что он фотографировал только для себя, что никому он ничего не пересылал, что посадили его за политику, а не за то, что он кому-то что-то переслал, что действительно составляет военную тайну.

И когда Кевин Лик это написал, я увидела абсолютно такую же самую историю с другой стороны, с украинской стороны, где сидит человек средних лет, арестованный за то, что он фотографировал украинскую военную технику и пересылал ее российским военным. И этот человек это делал не за деньги, это идейный человек, который говорит: «Я до сих пор гражданин большой страны, я гражданин Советского Союза. Я надеюсь, что вы потерпите поражение». И так далее и так далее. Ну и, естественно, под соответствующим видео всяческие пожелания ему смерти и так далее.

Почему я об этом вспоминаю? Потому что есть два типа отношения к войне и вообще к кровавым и страшным вещам, и к смерти. Один тип – тот, который продемонстрирован в античных трагедиях: некоторые вещи ужасные, но вот они такие и есть, они неизбежны, это рок, фатум, судьба, и это приходится делать. И человек, который совершает то, что, с точки зрения данного общества, является преступлением, не может в ряде обстоятельств этого не совершить. Вот не может сына Агамемнона не убить отца, мстя за мать. Это и называется «трагедия». Это античный подход, который понимает всю сложность и глубину мира.

Есть другой подход, который можно назвать «война сынов света против сынов тьмы». Собственно, этот подход продемонстрирован как раз в этом тексте, который я только что упомянула. Война сынов света против сынов тьмы. Напоминаю, что это такой милленаристский, фанатический, сектантский текст, который написан, видимо, где-то в 30-х годах до нашей эры иудейскими повстанцами, сражавшимися против Ирода. За подробностями отсылаю к своим книгам, но это неважно.

И в войне сынов света против сынов тьмы рассматривается нехитрая идея, что все, кто воюет с нами, это сыны света. Они пострадавшие, они жертвы, они всегда правы, что бы они ни делали. Все, кто против нас, те сыны тьмы. Они должны быть уничтожены, вплоть до самого маленького младенца. Их резать – это и есть божественное деяние, это и есть мистическое состояние, которое соединяет тебя с богом, потому что вашей армией предводит бог. И, соответственно, если вы сражаетесь на стороне света, то вы не можете сделать ничего плохого по определению. Поэтому, когда вы грабите и убиваете, это и есть героическое и праведное действие.

И вот мы видим в этой войне и вообще мы видим во всей господствующей левой идеологии в современном мире, о чем я тоже чуть позднее (но как я могу не поговорить о левой идеологии?), ровно этот подход, что если для своих, то пропаганда никогда не признает сложности мира.

Если упал Ил-76, который трагически сбит украинским патриотом, этого никогда нельзя признать, потому что это трагедия, а у нас война сынов света, а мы сыны света, поэтому эти проклятые русские сбили этот Ил-76 сами, а трупов там вообще не было, они живых людей сейчас где-то мучают.

Если взорвался Крымский мост, то мы, сыны света, не могли взорвать в кабине грузовика невинного человека. Поэтому это сыны тьмы взорвали этого человека, но там случайно получился прибыток Украине, был поврежден серьезный военный объект. Мы сыны света.

Поэтому если Кевин Лик – политический заключенный, то, конечно, он не отсылал никому вот этих фотографий, он не совершал никакого акта, который в воюющей стране классифицируется как шпионаж. Он невинный человек, на которого кровавая ФСБ возвела напраслину и страшное обвинение.

Мысль, что жизнь сложна и что Кевин Лик, который сейчас несет, на мой взгляд, какую-то совершенную чушь, но который явно имеет твердые абсолютно левые убеждения, мысль, что Кевин Лик – трагическая фигура, в том смысле, что он считал, что его убеждения выше законов его страны и по совести он имеет право отсылать эти снимки, она пропагандистам не приходит, она левым не приходит. Сыны света всегда должны быть абсолютно даже не в белых, а просто в бриллиантовых одеждах. Если случается что-то нехорошее, то это всегда сделали сыны тьмы сами с собой.

Ну и с российской стороны в значительной степени та же самая история. И вот я бы хотела очень, чтобы мои слушатели делали две вещи. Во-первых, самое страшное искушение, которое может случиться с человеком, это когнитивное упрощение мира и прощение, абсолютное обеливание любой стороны, если ты считаешь, что это сторона света и тем более жертва, жертве все должны, жертве позволено все.

Это путь даже не к нравственной глухоте и даже не к нравственной деградации, это путь прежде всего к деградации, когда ты перестаешь понимать, как оно устроено в реальности. А люди, которые упрощают реальность и не знают, как оно устроено в реальности, особенно во время войны, реальность рано или поздно с ними встретится и в самой неприятной форме.

Но вот я вас, моих слушателей, две вещи прошу делать. Во-первых, если их какая-то вещь радует или не радует, всегда перевернуть стороны местами. И вы должны на любую ситуацию, в какой бы она стороне ни случилась, от перемены мест слагаемых у вас не должна меняться сумма. Если она меняется, значит, с вашей позицией что-то не так, значит, у вас подкручены весы не в ту сторону. Если вам не нравится, что российская ракета прилетает в Киев и убивает там мирных жителей по такой-то и такой-то причине, то вам должно также не нравиться, когда оператор украинского дрона видит, что у него дрон кончается, и видит, что едет вполне мирная машина, ну давай-ка я долбану эту машину, там женщины и дети, но зато у меня дрон не кончится. Вам это точно так же должно не нравиться. И наоборот, если вам не нравится то, что делает данный оператор украинского дрона, то вам тоже должно не нравиться, что ракета, прилетевшая в Киев, убила мирных людей. Это первое. От перемен мест слагаемых.

Второе. Никогда не упрощайте поступки людей. Одна из абсолютных лжей современной правозащиты, которая меня всегда, честно говоря, сильно напрягала, заключается в том, что как правозащитники начинают защищать человека, попавшего на скамью, которого за что-то судят, они первым делом заверяют, что он ни в чем не виновен.

Помните знаменитый процесс над украинским режиссером Олегом Сенцовым, который после того, как Крым был аннексирован, он считал, что Крым украинский, его право как украинского патриота, решил выразить свое к этому отношение. Я не помню, что они там собирались взорвать, то ли памятник Ленину, то ли приемную «Единой России». То есть даже вроде как они планировали, чтобы люди-то не пострадали. Там попались провокаторы. Его схватили.

Что первое сказала тусовочка? Никто даже не подумал, что Сенцов – трагическая фигура. Да, у человека свои убеждения. Ради этих убеждений он пошел на теракт, да, как сын Агамемнона. Нельзя сказать, что это был большой, такой сильный теракт. Нельзя сказать, что там прямо здание парламента собирались взорвать. Но тем не менее, да, собирались что-то там взорвать. «Нет, он не виновен. Кровавая ФСБ его оговорила. А если кто-то осмеливается сказать, что постойте, тут же вот в материалах уголовного дела все довольно наглядно, то это значит, что вы представители кровавой ФСБ».

Вот это безумное упрощение жизни, превращение того, что является трагедией, в войну сынов света против сынов тьмы – одна из вещей, которая меня очень-очень сильно пугает.

«Будет ли война между Индией и Пакистаном?»

Слушайте, не знаю. Но пока кажется, что там вроде что-то успокаивается.

«Прокомментируйте, пожалуйста, новости о взрыве китайцами водородной неядерной бомбы».

Это хорошая была новость. Я много раз говорила, что пока нам рассказывали сторонники упрощенного подхода к жизни, что Китай непременно демократизируется и у него возникнет спрос на демократию, то вот как-то в Китае не возник спрос ни на защиту прав трансгендеров, ни на деколонизацию, ни на то, чтобы переселить к себе большое количество мусульман со словами «они тут жертвы» и предоставить им пособие. И вот все эти непременные признаки современной западной демократии как-то Китай не стал заимствовать. А вместо этого он с космической скоростью устремился в научную стратосферу. Как раз то, что, нам говорили, не произойдет. Потому что нам говорили, что наука процветает только в демократических обществах, только в свободных обществах.

И вот знаете, теперь есть подозрение, что когда я читаю реальные рассказы профессоров Гарварда о том, что творится в Гарварде, где люди, которые занимаются гендерными исследованиями, критической расовой теорией и всем таким прочим, просто оставляют после себя выжженную поляну, как во время культурной революции, и всех заставляют себе присягать, и разнообразие мнений в Гарварде… Это еще Томас Соуэлл пошутил в свое время, когда он сказал, что если перед вами какой-нибудь представитель академических кругов заговорит о мультикультурности и необходимости разнообразия, спросите его, сколько консерваторов работает на его факультете.

Так вот, и вот как-то получается, что в Гарварде, особенно там, где речь касается гуманитарных наук, которые, как Ричард Фейнман сказал в свое время, и не науки вовсе, там как-то все про гендерное разнообразие и прочее, а в Китае действительно занимаются твердой наукой и твердыми технологиями. И вот в числе прочего как раз так удачно получилось, как только Трамп затеял торговую войну с Китаем, китайцы так случайно взорвали какую-то штуковину, от которой все задрожало. И все стали спрашивать: «А что же это такое?» А китайцы сказали: «Не волнуйтесь, это не ядерная бомба. Это мы просто взорвали два килограмма водорода».

И, если честно, мы же не знаем, что там взорвалось. Я так грешным образом, хотя и филолог, как-то вот у того же самого Фейнмана и в других разных книжках, помнится, читала, что есть некий предел энергии, который можно высвободить в результате химической реакции, то есть в результате разрыва того, что связано с электрическим взаимодействием электронных оболочек между собой, электромагнитным взаимодействием.

А вот в данном взрыве, кажется, предел этот энергии был сильно перейден, и либо каким-то образом этот взрыв нарушил закон сохранения энергии, что маловероятно, потому что это один из основных физических законов симметрии в природе (напомню, что это фактически закон симметрии физических преобразований относительно перемещения во времени), или это все-таки был ядерный взрыв, но только такой, который не оставляет существенного радиационного следа, что как раз, как мы прекрасно знаем, очень возможно.

В общем, короче говоря, очень удачно китайцы напомнили, что пока вы занимались гендерными исследованиями, мы занимались чем-то иным.

«А еще, – пишут мне, – вы обещали про Чубайса».

Обязательно. Но Чубайса мы чуть-чуть оставим.

«В Украине погиб 21-летний сын замдиректора ЦРУ, который воевал на стороне России, это сообщили “Важные истории”, Майкл Глосс. Попал в российскую армию в 2023 году и через две недели его истратили в мясных штурмах, очевидно».

Это, конечно, совершенно потрясающая история. Вот этот мальчик вряд ли был сильно нормальным. Кстати, это касается очень часто людей, которые воюют с обеих сторон, но при этом приезжают из Европы, из Америки, из других стран мира, если они гонятся не за деньгами, а за острыми ощущениями. Но это, как правило, люди с альтернативным представлением о действительности.

Замдиректора ЦРУ, о которой идет речь, она была назначена во время Байдена. И, как я понимаю, она тоже очень такая продвинутая достаточно левая дама. Она занималась там какими-то цифровыми прибамбасами. То есть это не то чтобы классический разведчик. И вот этот мальчик, он с детства был хиппи и всякое такое. Каким-то образом он стал антиамериканцем. Каким-то образом он попал в Россию. Дальше у меня, конечно, главный вопрос к российской разведке. Ребят, ну как же вот так проморгали такого ценного объекта для вербовки и использования и просто бездарно в мясном штурме через две недели потратили на фронте?

«Как вам идея Мовчана про две партии и про внегосударственную принадлежность?» – спрашивают меня.

Напомню, что у нас был замечательный стрим с Андреем Мовчаном. Мы там обсуждали в основном, но и не только, экономические тарифы Трампа. И Андрей Мовчан, правда, со ссылкой на свою жену, которая является замечательным действующим психологом, он сказал потрясающую вещь, которую я тоже долго сама пыталась найти и сформулировать, о том, что в современном мире произошла резкая поляризация, эта поляризация связана с тем, что все примыкают либо к одной, либо к другой партии, условно можно назвать, принадлежность правых или левых: одна партия, грубо говоря, партия глобального USAID’а, другая партия – глобальные правые.

И это часто очень мы видим, кстати, в российском, особенно оппозиционном, поле, когда для значительной части российских оппозиционеров, которые как бы присягнули этой партии, такой секте с открытым кодом, оказывается обязательно воспроизведение партийных нарративов и партийных тейков, которые вроде не имеют отношения к России. В частности, обязательно они должны страдать Trump derangement syndrome (синдромом ненависти к Трампу) и говорить, что это сумасшедший старикашка, которого купил Путин, ну и Маска тоже. Они обязательно должны бороться против глобального потепления. Они обязательно должны страдать за несчастье Палестины. Права трансгендеров и так далее. Бороться с исламофобией. Весь список мы прекрасно знаем.

И действительно, если вы посмотрите на большое количество людей, то они просто строго двигаются по этому фарватеру, шаг вправо, шаг влево – расстрел. Там вроде как-то символ веры этот нигде не прописан, но некоторые ему прямо вот строжайше следуют.

Конечно, в этот почтовый набор, как выдается в Советском Союзе колбаса сервелата вместе с гречкой к торжественным датам, входит, естественно, «коллективная вина», «Россия – агрессор, Украина – жертва», «все должны покаяться». Деколонизация там, кстати, опциональна, но очень часто бывает и она. А вот «все должны покаяться, заплатить репарации».

И вообще это выглядит довольно дико для российских политиков, людей, которые претендуют на то, чтобы быть российскими политиками, потому что понятно, что спрос на этот дискурс в России ровно нулевой и даже за пределами России. Но у людей есть другие спонсоры, у людей есть другая группа интересов, интересы которой они выражают, вот эта всемирная левая партия.

И мне это кажется очень верным наблюдением с одним важным уточнением, что, конечно, есть только одна партия, второй, противоположной, партии нет. Это тоже очень важно понять.

Вот я тут в начале этого эфира обещала ничего не говорить про Рим, но все-таки, как водится, нарушу свое слово и скажу. Потому что сейчас я как раз пишу книгу о том, как христианство во II-III веке нагуливало жир и набирало в Риме силу. Это не совсем точный термин «христианство», потому что христианства были разные, в том числе очень терпимые. Но речь идет о том христианстве, которое было потом известно как кафолическая, то есть всемирная, она же ортодоксальная, то есть правоверная, церковь. Напоминаю, что католическая и ортодоксальная церкви разошлись в XI веке. Это уже была совсем другая история, которая не имеет отношения к нам.

А тогда кафолическая церковь, которая на самом деле была римская церковь, во II-III веке сильно-сильно набирала жир. И возникает вопрос: почему? Ну вот такие странные люди ходят, обгаживают всю окружающую действительность, отменяют ее, всех окружающих богов называют бесами, вводят некоторые довольно сложные пищевые ограничения (например, не есть жертвенного мяса). В этот момент все мясо жертвенное, потому что все мясо, которое продается на рынках, это мясо, которое было зарезано на алтаре. Называют всех окружающих еретиками. Даже если кто-нибудь из своей же секты шаг вправо, шаг влево, во что-нибудь не то верит, они говорят: «Вы еретики. Мы вас отменяем».

И тем не менее причина, по которой вот эта секта так набирала силу, заключалась прежде всего в том, что Римская империя переживала гигантские социальные структурные изменения. Потому что то, что было до этого в мире, это человек жил в полисе, в городе, большинство людей жило в городе. Допустим, где-нибудь на Ближнем Востоке, на эллинистическом Ближнем Востоке, у этого города было небольшое количество граждан. Они все более-менее друг друга знали. Они были связаны в единое целое некими ритуалами. Эти ритуалы, как правило, были связаны с процессиями в честь местной богини, с совместным поеданием мяса, которое было зарезано после этой процессии в храме, вот этим пиром, который объединял людей, с совместным просмотром пьес в театре и так далее и так далее.

И вдруг Римская империя стала глобальной. Это было 70 миллионов человек на пике во время Антонинов. Это был объем перевозки по Средиземному морю, который был достигнут только в XIX веке. Это было массовое индустриальное производство, основанное, правда, на рабском труде, в ходе которого где-нибудь в местечке Кондотомагус, ныне Ля-Грофесенк, во Франции в печку, в которой обжигалась глиняная посуда (терра сигиллата), входило 40 тысяч предметов, то есть вполне себе сравнимо с современными печками. Вот из этих печек на 40 тысяч предметов это все разъезжалось во все концы империи от Британии до какой-нибудь Сирии, до Месопотамии, разъезжалось по Средиземному морю.

Старые связи рвались. Людям нужна была какая-то более глобальная сопричастность, чем поучаствовать в процессии и попить, и поесть мяса, принесенного в честь Зевса Боттея. И это чувство сопричастности давала церковь, которая позволяла: «Вот ты сегодня в Афинах, вот ты завтра приехал в Коринф, вот ты остановился у людей, которые верят в нечто более глобальное».

Вот то же самое мы видим с современными левыми, с современным неомарксизмом. Это будем называть честно этим словом. Это неомарксизм, это Франкфуртская школа. Это люди, которые делают большое количество меньшинств, людей других заставляют чувствовать себя жертвами и говорить, что мы вас, жертвы, защищаем, ваши, жертвы, права. А вот эта глобальная партия, она так же, как и церковь, существует в единственном экземпляре. В этой партии также существуют язычники и существуют еретики. И она действительно глобальная. И вот волей случая получилось, что Трамп и Путин с одной стороны барьера, а Европа и Зеленский с другой стороны. Так что да, мне очень понравилась идея Мовчана.

«Великобритания запускает исследование стоимостью 10 миллионов фунтов стерлингов по блокированию Солнца с целью остановить изменение климата. В воздушное пространство будут распылять химикаты, чтобы заблокировать солнечный свет. Прокомментируйте, пожалуйста».

Ну вот это новый прикол глобальных левых. Я даже была совершенно потрясена, когда на «Медузе» вот как по команде… Они же все, вот эти пропагандисты левые, они как бозоны.

Напоминаю, чем бозон отличается от фермиона. Бозон – частица с целым спином. И она всегда пытается занять то же самое энергетическое состояние, которое занимает другой бозон. То есть если фермионы – они единоличники. И, собственно, электроны складываются в электронной оболочке именно потому, что каждый электрон должен сидеть в отдельном энергетическом состоянии. Бозоны, например, фотоны, на этом основан эффект лазера, что как один куда-то побежал, они все, как стая галок или как стая рыб, туда же летят.

Так вот, левые – они всегда бозоны. Этим, собственно, они отличаются от правых, потому что правые синхронно не действуют. Вот стоило в Англии проделать этот эксперимент, как я вижу, что «Медуза» тоже выпускает гигантскую статью о том, как преступные нехорошие правительства срывают замечательные планы по тому, как сделать планету похолоднее. Похолоднее, Карл! Вы представляете? То есть устроить на Земле ледниковый период, в котором на фиг все вымрет, и сделать так, чтобы швейцарские луга и швейцарские виноградники опять сожрали ледники. Это полный вынос мозга.

И главное, они собираются это делать еще с помощью иногда очень опасных химикатов, которые хрен знает какой эффект дадут, которые могут привести к выпадению кислотных дождей. То есть к черт-те знает чему, что действительно разрушит планету.

Естественно, с моей точки зрения, это просто все мошеннические схемы наживания денег. То есть как торговля этими самыми углеродными квотами. Каждый раз, когда вам стучится в дверь мошенник и говорит, что сейчас по новейшим данным науки Луна упадет на Землю, то следующее, что он говорит: «Но, вы знаете, если вы мне сейчас переведете пять евро, то я забацаю такой проект, Луна останется на месте». К гадалке не ходи.

Это абсолютно мошеннические схемы, по которым люди втирают, что «дайте нам немножко денег, и мы немножечко серы распылим в атмосфере». А ничего, что будут после этого кислотные дожди и так далее? 10 миллионов фунтов, знаете, это семечки. Они ничего такого страшного не распылят на самом деле.

«Слышали ли вы интервью Юлии Навальной Шустеру?» – спрашивают у меня.

Я еще про Чубайса обещала. Да-да, я постараюсь. Слушайте, вот по поводу интервью Юлии Навальной Шустеру. Оно очень смешное. Да, я его слышала. Оно 15-минутное. Я из него узнала, что, оказывается, в России есть оппозиция, лидер этой оппозиции – Юлия Навальная, и миллионы людей с замиранием сердца за ней в России следуют. Что, конечно, мне напомнило знаменитую сцену из Джорджа Мартина, когда, помните, этот там сумасшедший Таргариен, брат Дейнерис, который говорил: «Тысячи людей шьют знамена дома Таргариенов и хранят их у себя в сундуках, ожидая окончания власти узурпатора Роберта Баратеона».

Я тут, если можно, скажу маленький спич, который будет сводиться к тому, что у России за рубежом нет оппозиции, у России есть активисты. Это не вопрос оценочного суждения. Оппозиция – это политическое явление, которое существует в стране, где есть выборы, есть политические партии. Если ты принадлежишь к этой оппозиции, то ты выражаешь интересы какой-то важной страты общества, ты пользуешься поддержкой, ты умеешь лоббировать, даже в оппозиции, интересы тех, кто тебя поддерживает. И, скажем, Англия XVIII века, где, если ты находишься в оппозиции, ты важный политический деятель в связи с тем, что я сказала, вот она подходит под это определение. А, скажем, у Людовика XVI оппозиции не было, хотя была, как мы знаем, революция.

Но если бы оппозиции просто не было, ну вот в XIX веке в России тоже не было оппозиции, но было что-то другое, революционеры было, литераторы было, кстати, российская литература выполняла ту функциональную роль, которую, скажем, в Англии выполняла оппозиция, вообще, была просвещенная публика, общественное мнение, то это было полбеды.

А вот беда как раз заключается в той самой партии глобальных левых, о которой я только что говорила. Я еще раз повторю, что антитезы глобальным левым на самом деле нет. Вот как в СССР партия была только одна, а партии кулаков-капиталистов не было. Была партия, и были ее враги, были еретики. И вот точно так же с кафолической церковью: не было партии язычников и не было даже партии еретиков, потому что еретики все были разные. Кафолическая церковь была одна, но были те, кто были против нее.

И вот в силу понятных причин и в силу мер Путина, которые были приняты для полного искоренения финансовой подпитки оппозиции, которые были связаны с тем, что сажают тех, кто поддерживал, особенно финансово, оппозицию, отнимают у них бизнес, вот те организации, которые когда-то были этой российской оппозицией, присягнули этой новой глобальной партии. Ее выбор догматов четко определен. Я об этом только что говорила.

И вот эти догматы, включая, естественно, границы 1991 года, коллективное покаяние и репарации, не отражают интересов ни одного российского слоя или сословия. Вот нету страты в России, которая имеет такие интересы. Нету страты вне России, которая имеет такие интересы. Но есть разрозненные профессора российского происхождения, которых допустили чистить ботинки в западном левом колледже и которые вот этот символ веры произносят.

Соответственно, единственные, чьи интересы выражают в итоге вот все эти бывшие российские, а ныне глобальные левые активисты российского происхождения, это вот эта условная глобальная партия левых. И дело тут даже не в грантах. Хотя, конечно, влияние грантов и влияние всяких USAID нельзя преувеличивать, но нельзя и преуменьшать. Но просто в данном случае, являясь частью ВКП(б), ты, естественно, должен ругать Бухарина и капиталистов. У тебя просто никаких шансов нет, даже если грант тебе не дали, а только пообещали и даже, в общем, может быть, не дадут.

При этом в настоящий момент опять же после победы Трампа и кончины USAID центр деятельности этой партии – это ЕС и даже европейская бюрократия. Европа четко решила, что ей нужно. Она будет использовать Зеленского как наконечник копья против Трампа. Она будет делать из Украины ХАМАС, Галичину от реки и до моря, поддерживать все требования Украины со словами: «Ну это же записано юридически. Нельзя же нарушать границы 1991 года». То есть Зеленский будет стирать Украину о Россию (или наоборот) так долго, как только сможет оставаться у власти под горячие подбадривания Макрона, Стармера и ЕС.

И, кстати, я бы очень хотела обратить внимание, что надо понимать, что целью этого стирания является не только Россия, целью этого стирания, конечно, является и Украина. Потому что ни одна страна ЕС не хотела бы принимать в себя нищую, обозленную страну с огромной армией, нерациональной, коррумпированной диктатурой, ну протодиктатурой, но уже практически диктатурой, мовными патрулями и маршами в честь ООН. Вот Украину в ЕС охотно зовут на рыбалку, но в качестве червяка. То есть Макрон, Стармер и ЕС в данном случае рационально действуют в интересах европейской бюрократии. Для них важно уничтожить не только потенциал России, но и потенциал Украины, не менее важно.

Но вот просто когда эти рациональные интересы бюрократии ЕС и партии глобальных левых выражают российские активисты, в кавычках, они действуют, как Юденрат или как Queer Jews for Palestine.

Почему мы видим эту удивительную картинку в левых университетах, в том же самом Гарварде, когда человек ходит с радужным флагом и честно рассказывает, как он в качестве квира поддерживает Палестину? Во-первых, он при этом в Палестину, естественно, не едет. То есть он все-таки что-то понимает. А во-вторых, он не может поменять свою позицию в связи с реальными фактами, например, что в Палестине его сбросят с самого высокого здания, потому что для него партийная принадлежность и партийная реальность важнее реальности фактов.

А поскольку эти люди, как правило, считают себя интеллектуалами, то на самом деле их вся интеллектуальность выражается в том, что они живут вместо реальной реальности, в которой какой-нибудь дворник живет или слесарь, который точит на заводе штуковину и которому совершенно пофиг на то, что будет говорить княгиня Мария Алексеевна, который режет правду-матку и голосует за Трампа, для этих групповая реальность, без которой не получишь доступ к грантам USAID и не сделаешь карьеру, и не попадешь в отдел DEI, и не будешь строить других, для этих групповая реальность, инструмент построения их карьеры, инструмент получения ими денег, конечно, является гораздо более важной, чем какая-то объективная реальность. Если факты не соответствуют групповой реальности, тем хуже для фактов.

Эти люди существуют для того, чтобы бюрократ ЕС или сотрудник USAID мог на них показать со словами: «Видите, вот так думают представители российского гражданского общества». Вот, к сожалению, такие мысли на меня навело интервью Юлии Навальной.

Борис пишет мне: «Юлия, можете согласиться, что идти против левых можно только имея надежный левый фундамент. Права женщин, меньшинств, человека. В странах, как наша Россия, идти против левых подобно самолинчеванию».

Честно говоря, не очень хорошо поняла вопрос. Потому что, с моей точки зрения, некоторые фундаментальные права, которые мы привыкли ассоциировать с европейской цивилизацией, например, право собственности, право на защиту собственности, право на справедливый и непредвзятый суд, право на свободу слова, кстати говоря, в Америке право на ношение оружия, они появились задолго до левых. И они, собственно, и были то, что сделало европейскую цивилизацию великой.

Сейчас мы видим, что как раз глобальная левая партия, неомарксисты, эти права отменяют. И мы видим, когда Урсула фон дер Ляйен сравнивает свободу информации с вирусом, а цензуру – с прививкой. И вместо права на справедливый суд мы видим, что левые и бюрократы изобретают гигантское количество внесудебных процедур, которые просто даже не дают тебе возможность добежать до суда. Вот этот справедливый суд, по крайней мере как идеал, он хотя бы был заявлен в Европе XIX века. А сейчас, во-первых, если ты должен судиться, то надо быть очень богатым человеком. Вот видите, российские пострадавшие вкладчики судятся с Железняком. Ну и как?

Во-вторых, огромное количество мы видим внесудебных процедур, когда тот же российский эмигрант приходит в европейский банк, говорит: «Заведите мне, пожалуйста, счет». Его же никто ни в чем не обвиняет, но счет ему не заводят. И обратиться некуда, потому что с ним не произошло никакого события, которое может быть оспорено в суде. С ним произошел просто так называемый дебанкинг, которому, например, в той же самой Германии, вовсе не обязательно это только русские, регулярно подвергаются члены AfD. И они ничего не могут сделать, потому что банк, частное учреждение, просто не хочет обслуживать ваш счет, он его закрыл или даже заморозил. Но чаще просто закрыл, уберите свои деньги и убирайтесь.

Это очень характерная черта современной левой бюрократии, что она аутсорсит свои обязанности, возлагая их на те учреждения, которые должны руководствоваться собственной выгодой, например, финансовые учреждения, угрожая, в противном случае, гигантскими штрафами. И так получается, что у нас тут все хорошо, но если вы там придете и попытаетесь что-то обжаловать в суде, то если ваш кейс достоин суда, то вы даже выиграете в суде, но это вам ничем не поможет.

Борис опять: «А вы видели, как лидеры всех стран, которые считаются цивилизованными, собрались в Ватикане, и, к сожалению, не по хорошему поводу, а России там нет?»

Ну, слушайте, России там нету. И понятное дело, что пока не заключено хотя бы остановление огня, России там еще долго не будет. Но, вы знаете, Россия как-то выживает, и Путин как-то выживает. И попытки изоляции России де-факто провалилась. Потому что самое главное все-таки не то, что произошло в Ватикане, а, например, то, что произошло в Казани, когда к Путину на саммит приехали и главы Индии, и главы Китая. Кстати говоря, я не знаю, китайцы-то приехали в Ватикан. И второе, мне кажется, важно отметить, что ведь Зеленский предложил превратить похороны папы, которого отменяла его пропаганда за попытки предложить посредничество, в собственный бенефис. И Зеленскому сказали: «Извини, пожалуйста, не получится».

Петр пишет: «Юлия, надеюсь, вы будете отвечать за пропаганду после Скабеевой, Соловьева. Ну, а потом и вы недалеко».

Петр, вы являетесь очень хорошим примером принадлежности к той самой церкви, о которой я говорила. Вот я могу вам сказать еще одну удивительную черту той самой кафолической церкви II-III века. Она как только отменяла еретиков, она обязательно записывала их в последователи каких-то пугал. Вот она, например, изобрела двух еретиков, но не изобрела, они действительно были два человека, несогласные с римской церковью. Одного звали Валентин, другого звали Маркион. Они оба претендовали на титул епископа римского. Тогда еще не было слова «папа». Где-то в 140-х-150-х годах оба проиграли выборы. После того, как они проиграли выборы, они стали еретиками, а тот вид христианства, который они исповедовали, был объявлен еретическим. Именно в такой последовательности.

Так почему я это рассказываю? Потому что потом любые виды христианства, которые были несогласны с учением кафолической церкви, всегда объявлялись или последователями Маркиона, или последователями Валентина, даже если они не имели с ними ничего общего, и даже если те люди, которые объявлялись еретиками, были на самом деле непосредственными последователями человека, известного как Иисус Назарей, то есть сам Иисус Христос.

Вот аутентичные последователи учения самого Иисуса, которые, естественно, соблюдали иудейский закон, имели очень гностические взгляды, считали, что они попадут на небо после смерти, особенно если эта смерть будет мученической, они во II-III веке объявлялись последователями Маркиона и Валентина, потому что так было легче их отменить.

И вот это очень характерный пример вот этой глобальной церкви, если человек говорит что-то, что он с вами не согласен. У Сталина точно так же. Если ты был не согласен со Сталиным, ты был, конечно, последователем Троцкого и Бухарина, вне зависимости от того, имел ли ты какое-то отношение к Троцкому и Бухарину.

И обратите внимание, что такого рода логика, такого рода инструменты, костыли, которые людям, рассуждающим таким способом, заменяют логические построения, потому что логика – это запрещенный прием, если ты принадлежишь к секте, они позволяют не полемизировать всерьез с тем, что человек говорит.

Потому что это еще одна важная примета. Когда человек рассуждает, его рассуждения имеют серьезное отношение к реальности, он не боится, когда ему задают вопросы, он не боится, когда с ним спорят – у него есть что ответить. А когда человек живет в групповой реальности, которая для него очень важна, в данном случае групповая реальность – это Украина – жертва, Россия – агрессор, границы 1991 года и так далее, Трамп – нехороший человек со своей мертвой белкой на голове, то он не просто боится вопросов, он запрещает их задавать и задавание вопроса уже приравнивает к ереси.

Помните, когда эти прекрасные люди ходили по Гарварду и кричали: «Палестина от реки и до моря», то к ним некоторые нехорошие люди подходили и спрашивали: «А какая река и какое море?» Они сразу ужасно гневались, потому что, во-первых, они не знали, какая река и какое море, они отвечали, что море – это Мексиканский залив, а река – это, наверное, не то Дунай, не то Нил, мы точно не помним, не то Амазонка. А вот сам факт того, что им задают вопросы, ими воспринимался ну просто панически.

Вот был такой один замечательный епископ в IV веке христианский, который написал донос на своих братьев со словами, что они читают христианские книги и вроде бы даже догматические. Понимаете, они имеют привычку над ними думать. Ну, значит, еретики, во-первых, читают, а во-вторых, представляете, еще и вопросы задают. Это уже окончательный признак ереси.

«Видели ли вы декларацию, – спрашивают меня, – подписанную Любовью Соболь?»

Я постараюсь ответить немножко долго, потому что это, конечно, прекрасная история. Это к вопросу о том, что даже вот те люди, которые присягнули вышеозначенной партии левых, они все-таки как-то стесняются примыкать к деколонизаторам. Но тут, да, Любовь Соболь решила мощно двинуть собой и вступить в ряды деколонизаторов вслед за Ильей Пономаревым, подписала такой длинный документ, который я не помню в точности, как называется, но легко можно посмотреть. Она это разместила с торжеством в интернете. Главное, что это называется Декларация примирения.

Суть заключается в том, что Россия – ужасные колонизаторы, они всегда обижали колонизованные народы. И вот этот вопрос долго не приподнимался, а Любовь Соболь с сотоварищами, там, кажется, еще Евгения Чирикова, там еще какие-то другие знатные деколонизаторы, они решили этот вопрос поднять и примириться.

Во-первых, тут я не буду повторять ровно все, что я говорила про то, что в России нету оппозиции, а есть активисты, которые выражают интересы партии глобальных левых, в данном случае интересы европейских чиновников, которые регулярно проводят всякие форумы по деколонизации и на этих форумах узнают, что Россия вот-вот распадется, и интересы Владимира Зеленского, который тоже недавно давал интервью и нас тоже обрадовал.

Ну вот недавно у него был такой план, что он, Зеленский, моложе, поэтому Путин помрет раньше, поэтому ставить надо на него. Серьезный стратегический, я бы сказала, план, продуманный. А возникает вопрос: а Зеленский в качестве выборного президента не хочет уходить от власти? Он будет сидеть, пока Путин не помрет? А чем это тогда отличается от диктатуры? Ну, мы, конечно, знаем ответ на этот вопрос.

Ну и вот в другом месте я видела какой-то кусок интервью, где Зеленский говорил, что Россия столько угнетала колониальные народы, что сейчас они восстанут, и после этого Рашка распадется, эта внутренняя война в России неизбежна.

Да, собственно, и вот тот круглый стол, на котором потерпел неудачу Владимир Кара-Мурза, неосторожно отвечая на вопрос французского сенатора, где он сказал про один и тот же народ, русский и украинский, там же французский сенатор-то что спрашивал? Он спрашивал: «А чего это среди колонизованных Россией народов до сих пор не случилось революции?» Это представление французского сенатора о прекрасном. Потому что там же происходит взаимное самоопыление, такой экспертный онанизм. То есть, с одной стороны, в эксперты не берут и гранты не дают никому, кто не расскажет, что завтра Рашка рухнет и завтра в ней начнется деколонизация, а с другой стороны, после этого люди, которые выдают эти гранты, они убеждаются, что да, вот же эксперты говорят, скоро Рашка рухнет и в ней начнется деколонизация.

Две вещи я хочу сказать по этому поводу. Ну вот я так себе представляю, допустим, эту картину. Представим себе, приходит такая наша Любовь Соболь примиритель. Тут важно, что, понимаете, люди же не то чтобы подбрасывают масло в огонь, они примиряют, обратите внимание. Вообще, кстати, левые очень любят примирять. И как только у них зайдет речь о какой-нибудь Комиссии примирения и согласия, сразу эта Комиссия примирения и согласия будет жутко возбуждать национальную и религиозную, и расовую ненависть, и она будет тем или иным способом отменять людей по расовому и религиозному признаку.

И у меня здесь будет большой спич. Во-первых, как я уже сказала, новая Франкфуртская школа, она специализируется на том, что она любое количество людей, любое количество сословий или групп в обществе пытается сделать жертвами, объяснить им, что их обители, и раз они жертвы, им все должны и им все позволено.

И в первую очередь они, конечно, это объясняют просто на сеансах психоанализа какой-нибудь сорокалетней тетки, у которой все в жизни не получается. И тут выясняется, что ее 20 лет кто-то щипнул за задницу, и вот с тех пор оно все не так и пошло, она жертва. И будет она, конечно, голосовать за Хиллари Клинтон или, соответственно, за Камалу Харрис. А с другой стороны, специализируются на том, чтобы создать как можно больше меньшинств, которым тоже объясняют, что по какой-то причине вас, ребята, угнетали.

И вот я себе представляю, как это будет чисто технически выглядеть, вот этот процесс примирения, который Любовь Соболь подписала. Представим себе, допустим, республика Мордовия. Наступает прекрасная Россия будущего, к которой, как я понимаю, Любовь Соболь стремится. И в республике Мордовии вдруг заводятся активисты, которые получают соответствующее финансирование, которые получают соответствующую помощь, которые говорят: «Вы знаете, у нас тут все не очень хорошо. Но это ведь все оттого, что нас веками угнетали русские колонизаторы. И чтобы попасть в светлую, прекрасную Мордовию будущего, чтобы попасть в рай, – вот коммунисты считали, что чтобы попасть в рай, надо несколько миллионов человек расстрелять, – надо перейти на мордовский язык».

Правда, мордовского языка, как известно, нету, есть эрзянский и мокшанский, у которых словарный запас различается больше, чем у русского и украинского. Но неважно. Переходим на эрзянский и мокшанский. Отныне в одном университете все лекции по ядерной физике читаются только на эрзянском, в другом университете все лекции по топологии и многомерном многообразии читаются только на эрзянском. И должно наступить после этого счастье.

Счастье, конечно, после этого не наступает. Начинают люди уезжать из республики Мордовия, причем как те, которые этнические русские, так и те, которые этнические мордвины. Потому что, для начала, на эрзянском и мокшанском, при всем большом к ним уважении, не существует того понятийного аппарата, который позволяет адекватно описать понятия ядерной физики. Во-вторых, даже если перевести ядерную физику на мокшанской и написать на этом учебник, то человек, который выучился ядерной физике на мокшанском, он не будет иметь большого спроса на международном рынке труда, а нынче мир как раз интернационален, как бы этого ни хотелось деколонизаторам.

Соответственно, из республики будет уезжать самая умная часть населения, самая работоспособная часть населения, а самая глупая часть населения, которая представляет себя активистов, инвалидов умственного труда, она будет чего? Она будет рассказывать: «Вы знаете, у нас тут не все получилось, потому что еще остались нехорошие люди, которые говорят по-русски. Надо учредить мовные патрули, надо их вообще сгноить со свету. А, ну и, конечно, надо отобрать у них имущество. Вот имущество даем только тем, кто разговаривает по-эрзянски и по-мокшански».

Рано или поздно все это, естественно, доходит до ручки. Территория рушится сама в себя, как в черную дуру. Россия вводит войска со словами «мы тут защищаем права русскоязычного населения». А деколонизаторы типа Любови Соболь и ЕС говорят: «Вот видите, неспровоцированная российская агрессия». Вот примерно так.

Если вам кажется, что картина, которую я нарисовала, чрезмерна, то, в общем, на самом деле ровно это самое и произошло в Украине. Вот ровно эта культурная революция с помощью USAID’а и произошла в Украине, когда страна, 80% которой говорило по-русски, имела фантастическую историю в составе Российской империи, в которой она владела если не контрольным, то блокирующим пакетом, когда вот эту культуру отменили в ходе культурной революции, потому что каждая культурная революция уничтожает культуру в пользу нуля, в пользу хунвейбинов, и провозгласили: «Вы знаете, вот тут есть Галичина, которая никогда в состав Российской империи не входила, вот она-то и сохранила уникальный культурный украинский код. И теперь Галичина будет от реки и до моря. А все, кто против, все пособники колонизаторов».

И как-то в результате вот этой деколонизационной деятельности за 34 года образовалось то, что мы видим сейчас. Население страны сократилось с 50 миллионов до 20. Причем я вам напомню, что 10 миллионов Украина потеряла до всякого путинского вторжения.

Вторая вещь, которую я вам хотела бы просто объяснить, как это работает. Еще раз повторяю, современные левые – большие мастера возбуждать национальную и религиозную рознь со словами: «Мы тут вам пришли помочь и примирить. Вы тут жертвы. Мы хотим вам помочь».

Так вот, если вы не поняли, в чем суть операции по деколонизации, я бы хотела вам объяснить на примере семьи. Представьте себе, живет семья: папа, мама, сын. Такая средненькая семья. Папа – слесарь, пьет. Честно говоря, не олигархи, не Илоны Маски, ракет не запускают. Живут в пятиэтажке. Пятиэтажка облупившаяся. Мама где-то подрабатывает дворником. У сынка – тройки. Иногда папа бьет сынка ремнем, иногда папе и мама под горячую руку подвернется. В общем, средняя семья. Да, ссорится, но иногда любит друг друга.

И вот тот к ним приходит примиритель, затарившийся свежими пособиями от USAID’а по десемьизации. Он сообщает, что, во-первых, семья – зло. Но он не пришел разрушать семью. Он пришел примирить членов семьи друг с другом. Для этого всем надо пройти углубленный курс десемьизации на, естественно, курсах, которые примиритель очень хотел бы, чтобы вы посетили, и признаться друг другу в тех бедах, которые вы в семье друг другу принесли. А так как члены семьи это не могут сделать, он признается за них для примирения и согласия.

«Вот ты помнишь, муж Петя, как твоя жена на новогоднем застолье в прошлом раз глядела на Ваську из соседней пятиэтажки? И ты ей еще леща за это дал. Так вот, она не только глядела на Ваську, она с ним переспала. И ребенок ваш – от Васьки. И она не только переспала с Васькой, а хотела с ним убежать. А потом она решила, что если она убежит, то имущество придется оставлять, и она решила тебя отравить и тебе мышьяк подсыпала в пищу. Вот ты помнишь, как с животом маялся, и ты решил, что водки перепил?

Так вот, я в рамках примирения и согласия, за твою жену подписав, признаю, что это она хотела тебя убить и подсыпала тебе мышьяк. И если она хочет примириться, она должна это признать и покаяться. А если не признает, значит, она генетическая семьистка».

После этого он обращается к жене и говорит: «Слушай, а помнишь, у вас первый ребенок утонул, когда ему было три года, и ты думала, что это просто случайно, что это просто трагедия? А ты знаешь, что на самом деле твой муж его насиловал? И он вовсе не утонул, а просто, когда твой муж испугался, что это обнаружится, он решил его утопить. И вот в рамках примирения и согласия я от его имени признаю это и призываю теперь вас, чтобы построить чистые и хорошие отношения, тоже во всем этом признаться и покаяться. Иначе правильных семейных отношений не будет. Поэтому если муж в этом не признается, то он генетический семьист, он находится в состоянии отрицания».

Ну и к сыну обращается заодно и говорит: «Ты помнишь, как твой папа тебе запретил собаку завести? А вот ты знаешь, что все твои тройки из-за этого? Вот ты думал, что ты не хочешь учиться. На самом деле тебе нанесли непоправимую душевную травму».

В общем, такого примирителя пустили в дом. По итогам все перебьют друг друга. Дом сгорел, жена валяется с проломленным черепом, а примиритель такой: «Ну я же говорил, что семья – плохая вещь. Вот я их пытался примирить. Я столько приложил усилий. Я столько подписал хороших деклараций. Я от их имени признавался в совершенных преступлениях. Не получилось».

Еще раз повторяю, вот именно так действует культурный марксизм, марксизм Франкфуртской школы – из каждого человека, из каждой группы интересов, из каждого меньшинства делают жертву. От имени агрессоров они громко признаются в преступлениях, которые те часто никогда не совершали. И все это якобы в рамках примирения. Они создают искусственные угнетаемые меньшинства по всему Западу, чтобы потом использовать эти угнетаемые меньшинства и жертв агрессии для уничтожения цивилизации.

Вот просто насчет идиотов, которые деколонизуют Стратфорд-на-Эйвоне от Шекспира. У меня нет подозрений, что они там действуют, допустим, из-за поддержки Китая в виде грантов. Они гранты получают в другом месте. А тут, конечно, другое дело, потому что тут уши Free Russia торчат просто в полный рост. «Рашка развалится» – это основное блюдо пропаганды Зеленского. У той же самой Free Russia есть дружественный фонд Free Buryatia. Я говорила, как Наталья Арно пишет «и хорошо» в ответ на предположение, что Санкт-Петербург станет городом ныне угнетенной Ингерманландии.

То есть наш примиритель, который на этот раз пришел в семью всех примирять, он пришел не сам, он пришел от дальнего родственника, который когда-то от этой семьи откололся, теперь претендует на куски недвижимости или боится, что семья сама у него дачку отожмет. В общем, я, конечно, считаю, что, извините, из песни слова не выкинешь, в таких условиях российскому активисту, не оппозиционеру, еще раз, активисту, надо уже или совсем съехать с глузду, или быть отчаянным грантососом, или, по крайней мере, находиться в отчаянном положении и получить от ласковых даже не обязательно грантодателей, знаете, может быть, от мошенников, которые сами грант получили, а тебе подмигнули, потому что если ты такой дурачок, то что же тебе еще деньги платить, мы тебе лучше просто подмигнем.

Я ни в коем случае не считаю, что Любовь Соболь руководствовалась какими-то корыстными интересами. У меня как раз есть печальное подозрение, что как раз Любовь Соболь не грантосос, но о ее умственных способностях это, конечно… И эти люди собираются заниматься российской политикой. Но, конечно, российской пропаганде это все абсолютный подарок.

Ярослав Волков мне пишет: «Юля, а можно попросить вас об эфире о Франкфуртской школе, чтобы глубже понять, что за идеи эти люди продвигали и почему весь западный мир живет по заветам этой школы? Спасибо».

Ярослав, мы постараемся. Может быть, мы сделаем такой эфир, скажем, с Виктором Вайнштейном, который, кстати, об этом много говорит.

«Знал бы Алексей, во что превратился ФБК».

«Юля, пожалуйста, ответьте, как вы относитесь к словам Кара-Мурзы после того, как он осудил Трампа за отмену грантов в США независимым медиа и обвинил его в убийстве свободы слова?»

Я не знаю, говорил ли это Кара-Мурза. Просто честно не знаю. То есть я именно этих слов не видела. Но я видела, что говорили такое, другое.

Вы понимаете, я должна сказать так. Либо гранты, либо независимые медиа. Либо гранты, либо свободу слова. Извините, надо определиться. Потому что мы видим, что в той атмосфере идеологического даже не давления, а просто охоты на ведьм, в которых раздавались все эти гранты, где шаг вправо, шаг влево считается как побег, ни о какой независимости, ни о какой свободе слова даже близко речи не шло. В этом-то и абсолютная трагедия, что оказалось, что издания типа «Радио Свобода» просто были пропитаны Франкфуртской школой, к которой я сейчас вернусь обязательно, вот просто как губка ядовитым…

И, собственно, как раз о Франкфуртской школе, потому что у меня тут есть еще глобальные два вопроса. У меня два вещи спрашивают, и я на них очень хочу ответить. «Почему вы никогда не говорите про террористические ракетные удары русских по украинским городам?»

По той же причине, по которой я никогда не говорю про террористические ракетные удары украинских беспилотников в том числе по российским гражданским объектам. Потому что ни то, ни другое не является терроризмом и то, и другое является неотъемлемой частью войны. Война ужасна, но на этой войне…

Я напоминаю вам, вот только что опубликовал окончательно ООН цифру, сколько погибло гражданских. Вот только что опубликована цифра – 13 тысяч гражданских человек, которые были убиты в Украине начиная с февраля 2022 года. В эту цифру входит, внимание, 2678 человек, убитых в аннексированных Россией регионах. То есть это те люди, они украинцы, они граждане Украины, но их убила украинская артиллерия и украинские дроны, как правило. Кстати, 2600 – это очень много.

Я бы даже напомнила в этой ситуации другие цифры. Я потом об этом скажу, может быть. Это настолько серьезная тема, что мы к ней вернемся. Напомню, например, что в Буче, вот по последним цифрам, я сейчас могу перепутать, потому что я говорю на память, там погибло 300 с лишним гражданских. В Курской области, при том, что оставалось немногим более тысячи гражданских в местах, которые были заняты Украиной, погибло где-то, вот недавно «Агентство» насчитало, около 120 человек. То есть где-то, в общем, там получилось около 5%.

Я сейчас скажу страшную вещь. Но статистика – это неумолимая вещь. Это все чрезвычайно низкие цифры погибших гражданских по сравнению с военными, которые с обеих сторон достигают около сотни тысяч. Это цифры, не сравнимые с тем, например, что творилось во Вьетнаме, где погибло несколько миллионов. Это цифры, например, не сравнимые, как ни странно, с американским вторжением в Панаму, где вообще не было никакого сопротивления, но где из тысячи убитых 500 оказались мирняком, потому что американские военные вели себя так, как ведут себя любые военные, которые во время военной операции стреляют во все, что движется, а потом разбираются, во что это они такое выстрелили.

Поэтому вот эта история про террористические удары, которая тоже является, кстати, не только частью украинской пропаганды, обратите внимание, она является частью символа либеральной веры, символа левой веры… Ну вот я недавно видела, как Леонид Волков тоже не удержался, и, поскольку от них там требуют этой присяги крови, тоже написал, что Россия ударила по Киеву, это делается специально для террора.

Россия ударила по Киеву по предприятию «Антонов». Россия ударила корейскими ракетами, корейскими, насколько я понимаю, «Искандерами». То есть технологии производства «Искандеров», которые передал Путин Корее, а взамен он берет какой-то, видимо, оброк. Это не очень точные ракеты. Не все из них попали, естественно, в цель. Я не уверена, что в «Антонове» там чего-то есть.

И тоже понятно, как бьет Россия по Сумам, как бьет Россия по Кривому Рогу, как бьет Россия по тому же «Антонову» в Киеве. Это очень простой рецепт. Он называется такой. «Если нам сказали, что там что-то есть, то мы не будем достаточно проверять и заморачиваться, мы ударим, а потом посмотрим. Если там ничего не было, мы все равно скажем, что там что-то было. Вот это modus operandi. И уже пора привыкнуть, что вот это такой modus operandi.

И понятно, что с учетом того, что, насколько я понимаю, ни одна из этих ракет «Искандеров» не была сбита, потому что ПВО уже отсутствует, то сравнительно небольшое с количеством ракет количество гражданских, которые погибли в Киеве, как раз свидетельствует о том, что это билось по целям, которые Россия считала легитимными и военными.

Соответственно, вот второй вопрос, который, собственно, к этому же и относится: «Россия – агрессор, а Украина – жертва. Вы это будете отрицать?» – спрашивают меня.

Так вот это как раз к Франкфуртской школе. Потому что это объяснение восходит к Франкфуртской школе. И нельзя анализировать сложные геополитические события в психоаналитических терминах, созданных представителями Франкфуртской школы марксизма для превращения практически каждого представителя Homo sapiens в многовалентную жертву, которой все должны и которая имеет право на все.

Я хочу вас обратить внимание, если вам кажется эта классификация такой бесспорной, вопрос: какую еще войну вы видели, чтобы ее анализировали в подобных терминах? Вы когда-нибудь слышали: Александр Македонский был агрессор, а Персидское царство – жертва? Вы когда-нибудь слышали: Рим был агрессор, а Митридат – жертва; Юлий Цезарь был агрессор, а галлы – жертва; Наполеон был агрессор, а Россия в 1812 году – жертва; Германия была агрессор, а Франция в 1870 году – жертва?

Вот вы, например, слышали когда-нибудь, чтобы государство Израиль, на которое в 1948 году, вообще-то, на бумаге семь напали арабских государств, не считая доморощенных арабских террористов, называло себя жертвой агрессии?

Слова «агрессор», «нападающая сторона», «инициатор войны» употреблялась, вот слово «жертва» не употреблялось никогда. Зато в современном словоупотреблении у нас мы видим очень много жертв агрессии. И этими невинными жертвами агрессии неизменно оказываются избалованные, привилегированные, ущемленные классы, нации и расы, которые пытаются заполонить жизненное пространство других и одновременно утверждают, что это они являются жертвами.

У нас многие кварталы европейских городов превратились в зоны, в которые не может зайти полиция. По ним ходит толпа в никабах, которая требует от неверных уважать ее обычаи, не есть свинину и праздновать Рамадан. Эта толпа немедленно ущемляется от самого факта празднования Рождества. Ее требования выполняются. Я вам рассказывала про пример немецкого детского садика, где Рамадан празднуют, Рождество нет, а мясо на всякий случай не едят, чтобы не было свинины. Ее имамы требуют введения шариата на всем пространстве ЕС, пособия по безработице называют «пособиями на джихад», рассказывают прям, как в недалеком будущем они будут резать неверных.

Но вы не поверите, это все бедные жертвы, которых колонизовали. Из их стран проклятые белые патриархальные сексисты высосали досуха все богатство. Это поэтому они такие бедные. Они жертвы капиталистического Запада. А жертва всегда права. Жертва имеет право на все, а сомневаться в этом – это исламофобия и колониализм.

Вот даунтауны американских городов, управляемых демократическими политиками, превратились в гетто. Там поколения на пособиях живут чернокожие без отцов, выходят из школ с функциональной неграмотностью. Но вместо того, чтобы научить этих людей писать и читать, им заявляют, что математика – наука расистская. А эти люди знают из ТикТока, который они смотрят, что чернокожие изобрели все, ну вообще все: и Америку открыли они, и первые самураи и викинги тоже были чернокожие. Они это видели в сериале Netflix, где норвежского ярла играет чернокожая девушка.

Возникает вопрос, а как так получилось, что вот эти создатели всего оканчивают школу с функциональной неграмотностью? Ответ очень простой – они жертвы, они жертвы белого расизма, белые все украли, белые сделали их рабами. В разгар рабства, напомню, около 1,6% южного населения Америки имели рабов. Ну вот за грехи этого полутора процента вся белая раса несет вечную коллективную ответственность. Поэтому чернокожие – жертвы. Когда они забегают в магазин и выносят все – это репарации. Когда черный подросток вот на наших глазах только что убил белого, он – жертва расизма. Фандинг в его честь тут же 500 тысяч набрал. Семья перебралась в новый дом. Он жертва. Жертве можно все. Кто этого не признает, тот институциональный генетический расист.

И хотя, конечно, огромному количеству людей с черным цветом кожи, например, моему любимому фантастически гениальному Томасу Соуэллу эта позиция просто кажется кошмарной и позорной, и он считает совершенно справедливо, что именно она является главной причиной имущественного неравенства в случае черных и белых, но большинству людей всегда приятно в условиях демократии считать себя жертвами.

Жертвами, конечно, являются все страны третьего мира, бывшие колониями. И заметим, какой интересный момент. Почему-то жертвами являются только те из них, которые после деколонизации погрязли в коррупции, резне и дикой беспросветной нищете. Вот про Сингапур вы не услышите, что он жертва колонизации. Про Шанхай и Гонконг тоже. Южная Корея не жертва, Япония не жертва, Китай не жертва. Как только в стране голод и люди едят друг к другу, так поди ж ты, это оттого, что они жертвы колонизации. Вот они тут у белых фермеров конфисковали землю. Просто это было еще недостаточно. Убей белого, убей бура. Это вот все можно. Жертве можно все.

Конечно, главной жертвой, хрестоматийной жертвой в этом смысле, архетипической являются палестинцы. Как известно абсолютно человеку любому, который протестует на кампусе в Гарварде, Палестина – это некая страна, которая существовала вечно, раньше Рима, раньше Первого храма, а в 1948 году эта страна была уничтожена израильскими колонизаторами, и она должна быть восстановлена от реки и до моря.

И поскольку бедные палестинцы – жертвы, бедные жители Газы – жертвы, всякое насилие с их стороны оправдано, rape is resistance (все виды сопротивления оправданы). Так что, во-первых, 7 октября никто никого не насиловал. Вы что, сионистских газет начитались? А во-вторых, бедные жертвы полностью имели право убивать и насиловать. Мы не выбираем, как мы протестуем.

Все это, конечно, одна большая чудовищная ложь. И эта ложь возможна только в современном глобальном мире, где представитель левой глобальной партии далек от результатов своей поддержки и не испытывает на себе немедленно результатов того, что прекрасно по-английски называется virtue signaling (сигнализирование о добродетели). То есть, грубо говоря, если чувак стоит на кампусе Гарварда с радужным флагом и орет: «Queer Jews for Palestine», то он не находится в Palestine, где его сбрасывают представители этой самой Palestine с крыши.

Как я уже сказала, как устроена эта ложь и почему она работает? Она работает, когда на взаимоотношения народов, рас и крупных общностей людей переносятся приемы психоанализа. Причем, заметим, психоанализа довольно шарлатанского, психоанализа того типа, когда психоаналитик, который выступает на самом деле в качестве мошенника, в качестве такого шарлатана, который должен объяснить человеку, недовольному своим положением в жизни, почему не человек, а кто-то другой в этом виноват.

Вот этот этический террор, эта культура виктимности, она очень хорошо работает в ситуации, когда ты приходишь на кушеточку и тебя спрашивают: «Какие у тебя проблемы?», ты говоришь: «Слушайте, мне плохо. Я все время плачу. У меня нет друзей. У меня неинтересная работа».

Тебя спрашивают: «А что с вами случилось в жизни? Как вас обидели?» И тут из вашего подсознания возникают давно забытые истории про то, как кто-то вас когда-то ущипнул за задницу, когда-то вас обидели родители, когда-то вам отец щенка не купил, когда-то мама не купила мороженого. И вдруг эти истории, о которых часто вы забыли, в том числе за их незначительностью, вам вот этот мошенник от психотерапии говорит: «Да нет же, это сломало ваш характер. Вы жертва этих страшных событий».

После этого, естественно, жертва, на самом деле она является только жертвой психотерапевта, она подсаживается на этого психотерапевта как на наркотик и ему все время дает деньги за то, что вот единственный человек, который в этом мире ее понимает, чтобы он регулярно выслушивал ее жалобы на окружающую действительность.

И вот роль таких психотерапевтов, таких примирителей играют представители Франкфуртской школы, которые поняли, что главный ресурс вот этих обиженных и ущемленных, он находится в психологической плоскости: ты жертва, если ты чувствуешь себя жертвой. Потому что при Марксе это была экономическая плоскость, при Марксе жертвой был пролетариат, потому что его эксплуатировали. Вилли Мюнценберг придумал историю с деколонизацией, когда жертвами были колонизованные народы, поскольку их колонизовали.

 А вот Франкфуртская школа перенесла это вглубь человека: ты жертва, если ты чувствуешь себя жертвой. Это безусловная вообще история, которая просто кроет всех как бык овцу, как только вы переносите это внутрь человека. Только у вас количество жертв в популяции просто стремительно возрастает по экспоненте.

И вот история с Украиной, к сожалению, сделана по тому же самому рецепту. Потому что в тот момент, когда люди, которые были за все хорошее и против всего плохого от USAID, а кстати, это было еще до распада Советского Союза, принялись объяснять, что Украина – это вечная жертва русских, и выдумали Галичину от реки и до моря, именно тогда они заложили неумолимое приближение к нынешней войне и неумолимое столкновение этих двух материков – России и Украины.

Потому что то, что происходило постепенно в Украине, та ползучая культурная революция, которая происходила, рано или поздно должна была привести в любом случае Украину к очень плохим последствиям.

Путин в значительной степени явился катализатором этой революции. Его действия тоже были крайне неловкими. Он не сумел создать из России пример, к которому надо стремиться, а превратился в палку, которая в том числе убеждала многих политических и общественных деятелей в правомерности взглядов деколонизаторов.

Но еще раз повторяю, точно так же как историю с Израилем и Палестиной глупо в франкфуртских терминах анализировать, да, точно так же, еще раз повторяю, задумайтесь над самым простым вопросом: почему до появления Франкфуртской школы ни одна война в истории человечества не анализировалась в терминах «агрессор» и «жертва»?

И задумайтесь, что как только вы начинаете анализировать войну в терминах «агрессор» и «жертва», то дальше вы делаете следующий шаг, о котором я только что говорила, это вы говорите: «А жертве все позволено. А жертва всегда права, что бы она ни сделала». И у вас тогда любая война из трагедии, которой она является, потому что сражаются граждане России и граждане Украины, сражаются два вида русских, пусть украинцы называют себя руськими, и стирают друг друга, у вас из абсолютной трагедии для обеих частей некогда единой Российской империи превращается в эту самую войну сынов Света против сынов Тьмы: если мы сыны Света – значит, нам позволено все.

Я кстати, напоминаю, чем кончилась настоящая историческая война сынов Света против сынов Тьмы, та самая, которая была в 37 году, иудейских милленаристов против царя Ирода, когда иудейские милленаристы тоже были уверены, что на их стороне за них будет сражаться Господь, он пошлет им поддержку с воздуха в виде крылатых серафимов, он пошлет им оружие массового поражения в виде мессии, который истребит полчища соратников Велиала огнем из своих уст. А кончилось это, господа, взятием Иерусалима, разграблением Иерусалима, воцарением Ирода и провозглашением царя Ирода на римском Капитолии иудейским царем в окружении Октавиана Августа и тогда еще живого Антония.

Как только вы устраиваете войну сынов Света, я вас уверяю, она всегда кончится победой Ирода. Это мое последнее напутствие вам. Сейчас я, может быть, еще отвечу на парочку вопросов. Учтите, если вместо трагической войны вы занимаетесь войной сынов Света, война сынов Света всегда кончится победой царя Ирода, который сильный, который обеими ногами стоит на фактической стороне дела.

Кстати, надо сказать, еще в начале этой войны, когда я находилась, удивительное дело, в плену абсолютно левых иллюзий… Потому что российская оппозиция как страдает Trump derangement syndrome (синдромом необоснованной ненависти к Трампу), она также страдает и Putin derangement syndrome: все, что ни сделает Путин, все плохо; все, что он ни говорит, все вранье. И поэтому, когда мы услышали от Путина, что, оказывается, в Украине угнетают русский язык, в Украине не все хорошо, мы так были возмущены, мы сказали: «Украина – демократия. Украина защищает европейские ценности». Но насчет европейских ценностей современных, кстати, может быть и да. «Все врет Путин».

И тут приходит ко мне на эфир Дмитрий Гордон и говорит: «Это война сынов Света. Мы сыны Света». Честно говоря, библеист во мне так и присел. И тогда я хотела спросить Дмитрия, но не посмела: «Дмитрий, а вы вообще читали свиток Войны сынов Света против сынов Тьмы? Вы знаете, что это один из самых жутких текстов в истории человечества, который уравнивает резню с моральным подвигом и грабеж с экзистенциальным приобщением к богу?»

А теперь я должна сказать: ребят, если вы в начале войны занимаетесь пропагандой, что вы сыны Света, то будьте готовы, что эту войну выиграет царь Ирод.

«Господа, – пишут мне, – не забываем про лайки».

«Тяжелые времена порождают лузеров, популистов и их недалекий электорат, что мы сейчас и наблюдаем».

Не знаю, что мы имеем в виду.

Да, Зеленский слетал к еще одной жертве – президенту Южной Африки. Да, это та самая Южная Африка, где, правда, не этот президент, а другая политическая партия призывает «убей белого, убей бура», но зато подает в международный суд на Израиль.

Кыштымский карлик: «Индия, похоже, не разделяет мнение Юлии о самой мирной религии, судя по отношению к Пакистану».

Наоборот, я думаю, что мы и с индусами, и с китайцами, кстати говоря, в отношении мирной религии абсолютно полностью согласны.

Виктория пишет: «В Мариуполе около 100 тысяч погибло только в окрестностях. К сожалению, как-то нет особого доверия ООН».

Виктория, вы знаете, тут я вынуждена с вами решительно не согласиться. Да, мы все время слышим от украинской пропаганды, что в Мариуполе погибло какое-то гигантское количество людей. Я тоже могу сказать, что я совершенно не доверяю безоглядно цифрам ООН. Я готова полностью рассмотреть какие-то другие цифры, если мне их предложат. Но я обращаю выше внимание, что вот когда нам сразу после Мариуполя говорили, что погибли сотни тысяч, то это как-то еще канало, потому что по свежим следам трудно определить.

Простите меня, мы видели в, кстати, тех же российских оппозиционных изданиях подсчеты, потрясающие подсчеты, точные подсчеты, сколько людей погибло на войне в России и так далее, по косвенным данным. Это прекрасный способ пассивный. Как бы люди умеют считать. Это специальная профессия.

Только что нам посчитало «Агентство», сколько человек погибло, как я уже сказала, в Курской области. Но, правда, на эти слова мало кто обратил внимание, потому что «Агентство» решило написать, что эти люди погибли потому, что их сами русские забросали снарядами. И как-то на это мало кто купился, потому что люди нормальные поняли, что эти люди просто погибли в результате crossfire, эти люди погибли от украинских пуль, от украинских снарядов, от российских пуль, от российских снарядов, от всего. В том числе, конечно, у какого-то украинского солдата крыша поехала, и он кого-то изнасиловал и убил.

Но мы видим, что, еще раз повторяю, количество погибших гражданских по сравнению с другими войнами незначительно и тогда, когда приходит российская армия, и тогда, когда приходит украинская армия.

Так вот, я обращаю ваше внимание, что за три года, прошедшие после Мариуполя, и украинская сторона, и российские активисты могли бы посчитать количество реально погибших в Мариуполе. Я бы с удовольствием приняла их подсчеты, беспрекословно, если бы мне показали методику, с любой цифрой. Единственное, что я знаю, что подсчитывало как-то Human Rights Watch. Я сейчас могу ошибиться, но, по-моему, они написали, что погибло не меньше восьми тысяч. Собственно, действительно основная часть погибших в этой войне – это погибшие в Мариуполе. Это просто до сих пор остается. Но просто это близко не имеет никакого отношения к цифрам, которые называла украинская пропаганда.

Еще раз повторяю, через три года есть способы это посчитать. Есть способы опросить людей, даже если они находятся на российской территории. Есть способы опросить людей, которые уехали.

Прошу прощения, вот мне просто сейчас в голову пришел такой способ, просто от себя. Вот есть какое-то количество людей, которое в Мариуполе было и сидело в Фейсбуке или во ВКонтакте. Вот можно посмотреть, в данном районе сколько людей было в Фейсбуке и какое количество из этих людей погибло, это достаточно легко установить, и экстраполировать это на весь город или даже проделать подобную операцию по отношению ко всему городу. То есть посмотреть, какое количество людей, сидевших в Фейсбуке, в какой пропорции оно соотносилось с населением всего Мариуполя, и посмотреть, соответственно, какое количество людей должно было погибнуть.

Так что в этой истории, я считаю, ООН все-таки считала более добросовестно, хотя могла, конечно, кого-то не посчитать, чем украинская пропаганда. Потому что, например, украинская пропаганда нам в том числе заявляет, что в Крым заехало после 2014 года не то миллион, не то полтора миллиона русских из России. Это абсолютно фантастическая цифра. Если реальные провести подсчеты, то можно видеть, что нет там притока людей. То есть люди, которые из России приехали в Крым, составляют около 20 тысяч человек. При этом еще очень много, около 60 или 70 тысяч, если я не ошибаюсь, приехали как раз из Донбасса, то есть, строго говоря, они украинские граждане. И очень большой отток был из Крыма. Около 150 тысяч людей уехали из Крыма. Как я уже сказала, больше приехало, чем уехало. Но там разница получается 20 тысяч в пользу приехавших.

И понятно, что когда нам говорят, что полтора миллиона человек заехало в Крым, то это для того, чтобы дальше поставить запятую и сказать: «И вот этих-то новоприбывших мы из Крыма выселим, потому что они захватили исконно украинскую территорию». То есть это такое идеологическое обоснование готовящейся, но явно не способное состояться, этнической чистки.

Поэтому, извините, по той же причине, по которой я не доверяю российской пропаганде в этих случаях, я не доверяю и украинской пропаганде. Покажите мне реальные цифры.

Вот только что нам посчитали, кстати говоря, еще раз повторяю, обратите внимание, сколько человек погибло в Буче. Оказалось, что в самой Буче погибло немногим больше 300 человек. Напомню также, что в Буче шли страшные встречные бои, о чем нам забыли рассказать. То есть если вы просто зайдете в Википедию, вы увидите сведения о том, что, оказывается, я даже этого не знала, Бучу несколько раз брали, она переходила из рук в руки. И вот по той самой Яблоневой улице, где было самое страшное количество убитых гражданских, там просто несколько раз проходили российские танки и их оттуда вышибали.

И возникает вопрос, а какое количество из этих людей, которые погибли… Там еще свыше 100 человек погибло просто от голода во время боевых действий, потому что они боялись куда-то выйти. А какое количество людей, которые погибли, были или участники теробороны, которые оборонялись от этих самых танков, обороняли этот город? И, естественно, когда они переодевались в гражданское, то российские солдаты начинали стрелять всех налево и направо, не только участников теробороны, но и тех, кого они думали на всякий случай.

Какое количество людей погибло под осколками? Какие из этих осколков были российские, какие – украинские? Потому что если мы видим дымящиеся на улицах российские танки, то ведь попало не только в танк, попало и в любого человека, в том числе гражданского, который стоял рядом. Какое количество людей погибло в перекрестном огне? Потому что, как я уже сказала, любой солдат, российский, украинский, во время боя в Буче или в Курске расстреливает все что движется. Какое количество было эксцессами пьяных солдат, которые куда-то зашли, кого-то убили, кого-то изнасиловали? Мы знаем точно, что такие были. Там даже, помните, пророссийского депутата застрелили, который водку с российскими войсками распивал. Какое количество людей было запытано? Мы тоже знаем, что такие были. Там, например, мэр была соседнего городского образования, которая погибла вместе со всей своей семьей, которую убили со всей своей семьей.

Какое количество людей было запытано в рамках обычных технологий допроса, стандартных тоже для многих армий, в том числе, естественно, и для российской, когда во время боя ты быстро вытрясаешь из людей информацию и делаешь это просто – вот одного человека стреляешь, а другого спрашиваешь: «Ну-ка расскажи, что ты знаешь»? А оказалось, они гражданские и ничего не знают.

Какое количество людей было расстреляно по тем спискам, которые вроде бы были у российских солдат? И, соответственно, это, видимо, были списки активистов. Но, скорее всего, большая их часть уехала.

Вот этого мы опять же до сих пор не знаем. Но вот то, что произошло в Буче, и то количество гражданских, которое там погибло, относительно, кстати, населения города… Я не знаю, сколько оставалось в Буче, но всего население города было 52 тысячи человек до, естественно, того, как начались бои и большая часть людей убежала. Мы видим, например, что оно было явно больше, чем то количество гражданских, которое погибло в Курске при оккупации ВСУ. Но это сложно сравнивать, потому что в Курске это было несколько месяцев, а в Буче это было буквально две недели. Но, с другой стороны, в Курске не было таких интенсивных боев, а в Буче бои шли просто вот туда-сюда, город брали туда и обратно, и, естественно, в солдате в этом состоянии все самое худшее, что в нем есть, поднимается, и он начинает расстреливать все что движется.

И одно дело – это то, что произошло в Буче. И до сих пор мы тоже не имеем, обратите внимание, не просто каких-то частичных расследований, чего произошло, частичные расследования мы знаем, частичное расследование было очень хорошее у New York Times, а мы не имеем вот просто разбивки по тому, как и что произошло.

Но зато я теперь понимаю, почему Зеленский, когда он не хотел подписывать Стамбульские соглашения, как он удачно воспользовался этим абсолютно реальным страшным зрелищем, которое открылось после того, как российские войска ушли. И, собственно, с тех пор он пользуется этими приемами постоянно.

«Юлия, пригласите Диму Глуховского».

Так, я так и не рассказала про Чубайса. Но что же, Чубайса мы оставим вам на следующий раз.

Нина спрашивает: «Юля, а с чего вы взяли, что 85% крымчан поддержали оккупацию? Откуда вы берете такую статистику?»

Нина, у меня простой вопрос. Давайте проведем новый референдум и посмотрим, как проголосуют люди.

Максим: «Как красиво звучит – независимые СМИ не могут без денег Госдепа».

И на этой прекрасной ноте я завершаю. Приходите к нам завтра. У меня было прекрасное интервью с Александром Шелестом. Завтра я у себя его на канале выставлю. Запасемся попкорном и будем наблюдать, что происходит на фронте переговоров.

До свидания. Юлия Латынина. «Код доступа». Все коты доступа. Вот у нас код доступа спит, как всегда, и дает мне вдохновение. Я не сдержала слово и говорила, немного, правда, про Римскую империю. Подписывайтесь на нас, делитесь ссылками, покупайте мою книгу «Сотворение Бога». Пишут: «Пригласите Виктора Вахштайна». Yes, обязательно.