«Ключевые события»: Милов и Крашенинников

Александр Плющевжурналист

Владимир Миловполитик

Фёдор Крашенинниковполитолог, публицист

В феврале 45-го Гитлер собрал гауляйтеров Германии и произнес зажигательную речь, мотивационный спич. И он был настолько мощный – они вернулись все вполне убежденные. Встреча вождя с низовым звеном — очень сильная действенная мера, давно известная…

Подписаться на Alexandr Plushev

Поддержать канал Alexandr Plushev

А.ПЛЮЩЕВ: Добрый день! Как всегда, по пятницам в полдень вы смотрите ключевые события. Мы подводим итоги недели, которая завершается на наших глазах. И я теперь стал опрашивать и в Телеграме и в сообществе с YouTube прямо  перед началом трансляции в чате, какое событие лично вы считаете ключевым, какое общественно-политическое событие показалось вам наиболее значимым.

Там разные условия проведения опросов. Если в Телеграме можно задать несколько вариантов, то, например, в  чате YouTube можно только четыре и о том, ограничения по знакам. Поэтому, извините, будут сильно разные опросы.

Федор Крашенинников и Владимир Милов сегодня в нашем эфире.

В.МИЛОВ: Всем привет!

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Здравствуйте!

А.ПЛЮЩЕВ: Начинаем с вопроса вам. Я только скажу, что у меня получилось в результате. Тройку скажу в Телеграме, где можно было несколько вариантов ответов выбирать. И там третье место занял отказ Пригожина подписывать контракт с Минобороны. Второе место: продолжение контрнаступления Украины. И первое: марафон солидарности в поддержку заключенных.

В чате, который сопровождает нашу трансляцию , соответственно: Марафон солидарности и продолжение контрнаступление и закон о запрете смены пола. Вот так распределились они.

Что лично вы считаете главным событием уходящей недели?

В.МИЛОВ: Ну, контрнаступление, конечно. Очень многие вещи являются на самом деле фоном к нему — и встреча Путина с этим Z-гнидами и всё, что происходит с Пригожиным. Но марафон достойный. Я не удивлен, что он занял первое место. Это уникальное событие и, конечно, надо продолжать. Очень здорово, что так получилось. Надо дальше в том же духе.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я тоже скажу про марафон. И приговор Лилии Чанышевой — потому что это какая-то тяжелая новость, которая меня не отпускает всю неделю, это очень тяжело.

А.ПЛЮЩЕВ: Все это мы будем обсуждать — и приговор Лилии Чанышевой и все остальное. Я бы начал с контрнаступления. Но как. Мы тут все еще те военные специалисты, поэтому это скорее не к нам. Мы можем обсудить скорее политическую составляющую и политические круги на воде, политическую реакцию, может быть, на это.

Как мне показалось, контрнаступление наступление началось в видимой фазе еще на прошлой неделе. И поначалу главная реакция в России среди пропаганды и власти была: «Ха-ха, смотрите, у них ничего не получается». Потом как-то поутихло. И основными  новостями стали новости о продвижении Украины. Небольшом, но каком-то последовательном весьма продвижении Украины. Масло в огонь подлил Пригожин, о котором совершенно отдельная история есть, она продолжается довольно давно. Но как-то все сменилось. И даже Путин сказал о нем на этой встрече, как ты удачно выразился, с Z-гнидами. Хотя он старается не называть, во всяком случае, неприятные вещи своими именами. И тут он сказал: «Контрнаступление, да, мы обороняемся…». Может быть, он еще не воспринимает, как сильно неприятное, не знаю. Но пока так.

Давайте о контрнаступлении и его политическом значении чуть-чуть поговорим.

В.МИЛОВ: Во-первых, я считаю, что здесь рано делать поспешные выводы, потому что туман войны, и стороны предпочитают не говорить о вещах, которые неприятные — и украинская и российская. Но я как раз только ночь вернулся из Вены и Братиславы. Там разговаривал с некоторыми военными чиновниками европейскими. Они сказали, что гораздо лучше идет, чем ожидалось. И вторая вещь — что они, несмотря на то, что там есть довольно массивные боевые действия, но они пока еще щупают линию обороны. Фронт широкий. Они пытаются с одной стороны нащупать слабые места, с другой — спровоцировать Путина на перегруппировку, чтобы, если где-то дырки возникают, туда бросали какие-то дополнительные боеспособные подразделения и открыли какие-то другие места. То есть сейчас в основном то, что они делают, это пока достаточно экспериментальный формат. Реальное массированное контрнаступление, они говорят, пойдет тогда, когда они нащупают эти слабые точки. Поэтому пока я вижу, что на Западе довольным всем этим делом. Ну, и, действительно, освободили больше 100 квадратных километров…

А.ПЛЮЩЕВ: Эту цифру как раз назвал Пригожин.

В.МИЛОВ: На самом деле ее подтверждают. Примерно в таком районе. Вот я вижу по всем этим паническим ноткам… Ну, Путин на самом деле не стал бы просто так — это не мое выражение «Z-гниды», честно говоря, украл — там, он не стал бы просто так с ними встречаться. Он понимает, что сейчас вопросы морального духа выходят на первый план, и что эти люди, как будут только первые проблемы, они начнут выть. Я думаю, что они очень хотят задать им такой задел психологический, что, поскольку пообщались с государем-императором, значит, им хватит этой заморозки на какое-то время, чтобы не выть, если что.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть ты думаешь, что этот фактор военкоров, «Z-гнид», как угодно, он настолько велик, в том числе, и для Путина, что он специально собирает, встречается с ними, не брезгует, хотя и сажает их на карантин, как мы выяснили, только для того, чтобы не ныли, чтобы их немножко накрутить? Все равно они будут ныть через некоторое время.

В.МИЛОВ: Я думаю, две цели. Первое: у российских войск главная проблема, которые оккупируют Украину — проблема морального духа. Он там отсутствует. Они в целом не понимают, чего они там делают. Их еще и дрючат по-зверски, как у нас это принято в Советской армии. Поэтому эти каналы, понятное дело, что те, кто более-менее чем-то интересуются, в том числе, из войск, которые там находятся, они, конечно, читают, до них это как-то доходит все. И этот тон  очень важен. То есть если он будет духоподъемный, значит, с моральным духом ситуация будет, может быть, чуть получше. Если они начнут  выть, значит, пиши пропало, надо бросать всё… Я думаю, что они панически боятся того, что войска будут просто оставлять места расположения. Это первое.

И второй момент, что мы видим, что там как раз наиболее, условно, честное идет обсуждение, потому что в государственных СМИ цензура, у них прорывается, они могут написать, потому что у них цензора-то не сидит в редакции Телеграм-канала. Если все херово, пошли панические слухи, они могут об этом написать — и дальше пошла волна уже таким, самораспространяющимся способом. Они, конечно, хотят сдержать вот это всё. И, я думаю, что там, скорей всего, была и закадровая  часть, где им просто дали инструкции от первого лица: «Вы там херни не пишите всякой, товарищи. Сейчас момент такой, что не до этого». Думаю, что такой инструктаж, который нам не показали, тоже был.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне чем нравится Федор Крашенинников — он всегда немножко любой оптимизм старается поприжать, говорит: «Ребята, не все так оптимистично».

В.МИЛОВ: Разделение труда, это называется.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне твой оптимизм тоже симпатичен, Володя.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я согласен, во-первых, с тем, что это, конечно, был не столько разговор с этими несчастными персонажами, которые, я так понимаю, Путину крайне несимпатичны, может быть, вообще он относится к ним без всякой симпатии, это расходный материал. Но его интересует их аудитория, потому что у них огромная аудитория,  действительно. А самое главное — это трибуна. Он как бы поговорил с военкорами, и то, что он наговорил, транслируют максимально широко. То есть такая встреча с партактивом, с политруками, а это потом доводится до всеобщего мнения. Типа такой откровенный разговор, который как бы совершенно случайно вдруг транслируется из всех мясорубок.

Что с наступлением? Я думаю, что там есть два подхода. Есть украинский подход, они его, откровенно говоря, немножко перепродали в том смысле, что они так много и долго его анонсировали, что сейчас они немножко, в том числе, ожидания аудитории — они как бы сами заложники. Нельзя его проиграть-то. Потому что  столько обещали, столько надежд, уже 55 раз обсудили, какого оно кончится победой, то, действительно, надо действовать осторожней. Потому что если сейчас кончится пшиком, это будет не понятно. Поэтому они действуют осторожно.

А российская сторона не хочет повторять эту ошибку, и  она пытается никак не продавать публике эту ситуацию до тех пор, пока что-нибудь не случиться. Потому что сейчас рассказывать, что началось какое-то мощное страшное наступление, мы боимся, это как бы плохо для морального духа. Заранее рассказывать, что это бесполезно… ну, то есть понятно, что на Телеграм-каналах можно, но совсем Путину вставать на эту позицию — а вдруг закончится не очень хорошо, что мы тогда скажем? Поэтому они пытаются подождать, выбрать какое-нибудь развитие событий, чтобы потом уже объяснить, что вся мощь НАТО навалилась, и они освободили 10 деревень — подумаешь, какая победа, — скажут они. То есть понятно, что бы ни случилось, можно за этим столом набросать, как они объяснят, что ничего страшного и не произошло.

В.МИЛОВ: Плановый отход на плановые позиции.

А.ПЛЮЩЕВ: Заранее заготовленные.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Собственно, сейчас они так и говорят, и я так подозреваю, что отчасти это правда, что они, действительно, ушли с первой линии обороны на какие-то вторые, третьи. А что там за линией и насколько серьезно укреплены и представляют опасность, мы узнаем в ближайшее время. И  слышал мнения, в том числе, западных военных экспертов, что это может быть многомесячная долгая операция, потому что штурм укрепрайонов  — это, в общем, то, что мы наблюдали под Бахмутом. То есть если там более-менее качественные укрепления построены — оставим за скобками, насколько они качественные, потому что позиция, что они вообще некачественные, мы тоже не можем опровергнуть, это мы скоро узнаем, — но штурм укрепрайона — это довольно долгое и совсем не такое веселое мероприятие,  как многим бы, может быть, на почве всех этих оптимистичных обещаний хотелось бы  думать. Что сейчас, как в Гражданскую войну конница высочит и с развернутыми знаменами куда-то поскачет. К сожалению этого не будет.

Очевидно, будет достаточно долгая война и это наступление, оно затянется и будет длиться много месяцев, о чем все, более-менее западные аналитики предупреждают и своих читателей, потому что надо предупредить своих избирателей, чтобы они тоже не следили по газетам, что сейчас все закончится.

И в общем, нам надо тоже готовится к довольно долгой войне. И Путин в каком-то смысле тоже об этом сказал, не сказав. В чем был смысл его выступления, как мне показалось? Он как раз транслировал абсолютную уверенность в том, что он-то точно сдаваться не будет. Вот хоть что будет происходить — он не будет уступать, он никогда не признает свое поражение. Во всяком случае, это то, что он транслировал. Я думаю, что это очень сильно заражает. Потому что и сама эта мера, она достаточно сильная. Мне как-то попалось — я читал историю Германии, — что в феврале  45-го года Гитлер собрал всех гауляйтеров Германии, его накачали, и он перед ними произнес зажигательную речь на тему, что сейчас…

В.МИЛОВ: Мотивационный спич.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, мотивационный спич. И он был настолько мощный, что, несмотря то, что война шла практически о Германии, и странно было ожидать чего-либо другого, они вернулись все вполне убежденные. Не может же он совсем ерунду… Значит, есть какое-то тайное  оружие — вот это вот всё. То есть встреча вождя с низовым звеном, которое занимается мотивацией где-то там, внизу — это, действительно, очень сильная действенная мера, давно известная. И вот мы увидели своими глазами, как они реализовали известный вполне себе прием мотивации на самом высоком уровне.

В.МИЛОВ: Я согласен с тем, что ждать каких-то быстрых чудес от контрнаступления не нужно. И, кстати,  обратная сторона, из плохих новостей — что есть потери существенные с украинской стороны. Это подтверждается. Они об этом не говорят, но, тем не менее, это факт. Европе раз: военно-политическая часть на Западе, она полностью в курсе, что Федор говорит, что это надолго, что ждать блицкрига и суперуспехов не стоит. Вопрос, конечно, в общественном мнении и в разогретых ожиданиях.

А.ПЛЮЩЕВ: Я бы отдельно вынес, девизом, мемом сделал… Екатерина Михайловна Шульман у нас в марафоне как раз, завершая нашу часть, буквально на первый наш вопрос произнесла  следующую фразу: «Давайте занизим наши ожидания». Мне кажется, это вполне универсальный совет. То есть, может, кто-то с Екатериной Михайловной осмелится поспорить в иных ситуациях, но, мне кажется, что это хороший универсальный рецепт.

В.МИЛОВ: Я слышал. Это была хорошая, правильная формула. Но люди не любят это дело, люди любят все сразу..

А.ПЛЮЩЕВ: Путин умрет — вот это всё…

В.МИЛОВ: Генералы свергнут… у него рак мозга…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. Это печально. И мы видим, что это частично даже попало в американские документы, которые утекли зимой, что эти восторженные ожидания частично просачиваются. Я думаю, что это издержки начала войны, когда очень важно было тонизировать украинскую армию, украинское общество, что это все ненадолго и быстро кончится победой. Тогда, действительно, пришлось вкачивать лошадиные дозы оптимизма, которые  дошли  потом опосредовано и до нашей эмигрантской публики и многие до сих пор живут в этом ожидании, что как тогда быстро все развивалось и сейчас также быстро. Но ведь надо понимать, что построены укрепрайоны. Их не было там, откуда быстрое отступление было — из-под Киева и так далее. Там не успели построить никаких укрепрайонов, там не за что было зацепиться. А тут, по сути, уже больше года шла подготовка. Поэтому, конечно, надо быть  готовыми к жертвам и с украинской стороны, потому что  штурмовать, конечно, гораздо кровавей и труднее, чем оборонятся.

А.ПЛЮЩЕВ: Чтобы двояко не прозвучало, я бы сказал, надо быть готовым к новостям о жертвах, в этом смысле. Мы же обсуждаем информационный фон.

А вы читали статью Караганова? Я вдруг подумал, что если все так хорошо идет, то есть если они пробуют вселить уверенность, то что вот это — статья Караганова? А я напомню зрителям, что там он просто призывает применить ядерное  оружие по Польше. Долбануть ядреным оружем по Польше!

Некогда довольно тонкий и, я бы сказал, очень умный и интересный международный эксперт Сергея Караганов сейчас, в общем, в достаточно простых выражениях призывает долбануть по Польше? Что это? Это как раз то самое секретное оружие — чтобы вдохновить, гауляйтеров вдохновляли, что что-то есть — вот и здесь. С другой стороны, мне кажется, все понимают, включая военкоров и всех остальных, что не будет применения ядерного оружия. Может быть, я не прав.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Мне кажется, что, во-первых, конечно, пропаганда идет по разным каналам. То, что предназначено для широкой публики — широкая публика читать Караганова не будет — Караганов для другой публики. И я думаю, что у Путина есть одна проблема: он не может постоянно сам угрожать ядерным оружием. Во-первых, это выглядит глупо. Потому что если ты раз в неделю будешь рассказывать про ядерное оружие — через некоторое время будет как мальчик и волки. Но, тем не менее, попугивать Запад тем, что мы можем, надо. Поэтому периодически находят каких-то персонажей, которые должны выскакивать и делать страшное лицо и кричать, что мы  вас закидаем, как пелось в переделке советской  песни «закидаем бомбами — и будем Олимпиада — А-ха-ха-ха-ха!» Почему, я только не понял, по Польше…

В.МИЛОВ: Краткое содержание статьи Сергея Караганова. Меня спрашивали как-то западные журналисты. Я говорю: «Слушайте, если бы у Путина было желание и возможность нанести ядерный удар, это бы была точно не Польша и не страны Балтии, потому что это разовая акция. После этого начнется апокалипсис. Очевидно, это был бы удар, как гони любят, «по центру принятия решений». Это вовсе не Познань . Поэтому, соответственно, это выглядит как такое запугивание обывателей на Западе, то есть смотрите, мы все-таки психованные — можем и бомбу кинуть. Вот джентльмен со страшным лицом…

А.ПЛЮЩЕВ: У нас и справка есть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, у нас и справка имеется. Я думаю, что такая… Через пару месяцев еще кто-нибудь выскочит, выпучит глаза и скажет, что мы будем кидаться бомбами.

В.МИЛОВ: Я дико заранее извиняюсь за то, что я сейчас скажу. Но я просто знаю Караганова давно. Я в этом СВОПе состоял, по-моему, они меня даже не исключили, потому что спам мне приходит — приглашения на всякие…

А.ПЛЮЩЕВ: Действительный член Совета по внешней оборонной политике… Караганов, я последний раз его видел в 2013 году. И за все эти годы он становился все более и более пьяным в раннее время суток. Вот сейчас 12.21 по Москве — он был бы уже в стельку.

А.ПЛЮЩЕВ: Подтверждаю. Как человек, который просил референтов, одним из которых был Майк Наки — вот звонить Караганову. Не знаю, звонил ли Майкл Караганову, но периодически отчитывались о том, что клиент на в состоянии. 

В.МИЛОВ: Можно посмотреть. Найдите в YouTube и посмотрите, есть какие-то его интервью. Он все время бухой абсолютно. Вот про Медведева шутят, что он Финляндию может уничтожить за ночь. А здесь это просто начинается…  это просто 24 часа в сутки. У меня есть уже с российской официальной стороны реакция, что сейчас российская пропаганда в Европе направлена, прежде всего, на одно — что нас не надо бояться, надо просто заключить мир с Украиной, отдать нам эти территории, которые Россия захватила и все будет хорошо, и мы будем зайчики. Вот эта тема, что Россия может быть угрозой для Европы… То есть основная пропагандистская строчка из России, которая идет на Европу — это то, что вообще все  хорошо. Вот сейчас Шувалов выступал на ПМЭФе. Он сказал: «Народ Европы нас  любит. Это политики что-то хотят этой Украине  помогать, а так-то мы готовы… «мир-дружба-жвачка» — просто отдайте нам Запорожье Херсон и Донбасс.

И тут вдруг просыпается товарищ Караганов и говорит: «Нет, сейчас мы долбанем по Познани». Это вызвало очень негативную реакцию среди тех, кто занимается кремлевской пропагандой в Европе. Наоборот, это воодушевило людей и дальше на поддержку Украины. Типа видите, это не про Украину, они на самом деле могут против нас применить ядерное оружие. Поэтому, я думаю, что это не согласовано, что это в буквальном смысле слова спьяну писал. И сейчас они чешут репу и  думают, что с этим делать. Потому что это совершенно не соответствует российской официальной линии.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Тут можно спорить, а можно не спорить.

А.ПЛЮЩЕВ: Не так и важно, в конце концов.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: По разным линиям. Всегда должны быть хорошие следователи и плохие. Хорошие следователи говорят: «Помиритесь с нами. Мы от вас вообще ничего не хотим. Зачем вам это нужно». А плохой следователь говорит: «Вот смотрите, из-за какой-то Украины в труху разнесем всю вашу Европу. Вам надо, чтобы из-за Украины разнесли в труху всю вашу Европу? Отдайте нам эту Украину — и будете жить спокойно в своих уютных домиках. А то мы вас все в труху разнесем». Дайте мне три рубля, а то я всю прихожую разнесу, барин.

Они закидывают это, потому что, действительно, им хочется, чтобы общественность стран Запада устала жить в тревоге, от войны, сказала: «Нам вообще неинтересно, кому это все будет принадлежать. Просто сделайте  так, товарищи политики, чтобы мы могли спокойно спать ночами, цены перестали расти, и мы будем довольны». Это, действительно, то, что транслирует путинское руководство на этом форуме и так далее. Но это все равно их самообман, конечно, потому что это ощущение, что где-то есть «прогрессивная мировая общественность», которая почему-то должна любить Путина… Нет, есть, к сожалению, какие-то люди, их довольно много, но каждый любит Путина за что-нибудь свое. Можно долго про это говорить — там антиамериканисты и прочие. Но в целом таких прогрессивных сил, как у Советского Союза — действительно, в каждой стране была левая какая-то партия, которая реально была за совок. В России такого нет. Там есть какой-то конгломерат противоречивых маргинальных сил (на Западе) — ультраправых, ультралевых, сепаратистов черти кого, из которых они лепят за деньги из палок и известной материи группу поддержки себе, которая, конечно, никак не похожа на прогрессивные силы.

В.МИЛОВ: Я думаю, что заход этот понятен, смысл: с одной стороны задобрить, с другой стороны — попугать. Но заход чрезмерный. То есть прямо написать: «Долбанем по Познани» — вот это too much. Я думаю, что в АП это бы не согласовали.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я тоже не думаю, что ему прямо дали приказ, не так уж все хорошо работает. Но, скорей всего, я думаю, что выпивает он, возможно, не один, а с какими-то силовиками. Вот представитель, рупор в каком-то смысле этого силового блока, может быть, он с какими-то генералами…

В.МИЛОВ: Не, они там постоянно… Не только по Познани — по Вашингтону…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Возможно, он вернулся с очередного заседания вот такого с бутылкой и поделился свежими впечатлениями от общения с товарищами генералами.

А.ПЛЮЩЕВ: У нас тем временем есть срочные новости: Киев атаковали баллистическими ракетами. Причем произошло это, как пишет Bild во время визита в город представителей африканских государство. Несколько управляемых ракет «Калибр». Мэр столицы украинской Виталий Кличко сообщил о подрыве в Подольском районе города. Вроде бы остальные ракеты, насколько я понимаю, сбили, по разным другими источникам. Пока никаких сообщений о жертвах и разрушениях не было. Силы ПВО сбили над Украиной 6 ракет «Кинжал», которые раньше считались вообще не сбиваемыми.

В.МИЛОВ: То, что они научились сбивать «Кинжалы» хотя бы, в принципе, это, мне кажется, уже показывает…

А.ПЛЮЩЕВ: Да, это уже общее место. Сбили ли 6 сразу? О’кей, возможно. Главное, что мы знаем, откуда это сообщили. И 6 ракет «Калибр» и два разведывательных дрона. Я так понимаю, сейчас только что прошла эта атака.

И мы продолжим с вашего позволения тем, что упомянул Федор. Это приговор Лилии Чанышевой. И дело длилось довольно долго. Лилия Чанышева стала первой из тех, кому было предъявлено такое обвинение по экстремистской организации после объявления ФБК экстремистской организацией, штабов Навального и так далее. И прошла по этому  делу первой. Очень достойное выступление ее, и очень достойно держалась Лилия все это время. И, как обычно, как, мне кажется, бессмысленные и безумные обвинения. Но тут в этом приговоре привлекает внимание вот что. Прокурор просил 12 лет. Дали 7,5. Это не очень привычно по нашим временам. Обычно расхождения крайне небольшие с тем, что просит, предлагает, требует прокуратура. Возможно, в этом есть либо какое-то исключение,  либо, наоборот, какая-то тенденция.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я бы тут вспомнил недавнюю ситуацию с Ройзманом, что когда речь идет о каких-то заметных региональных лидерах оппозиционных, которые  каким-то образом включены в местную элиту или воспринимаются таковыми, тут, наверное, имеет какое-то значение местных элит. Например, возможно, башкирские власти не хотят выглядеть такими людоедами, что вот взяли и нашу башкирскую девушку посадили на 12 лет, например — что это за людоедство? Людям-то то жалко, по большому счету — за что вот ее сажают. Возможно, там были какие-то попытки смягчить приговор, чтобы  показать, что ну вот, что-то сделали, не можем же мы совсем ее отпустить. Но не совсем же мы людоеды. Я рассказываю про их логику.

А.ПЛЮЩЕВ: Я хочу чисто уточнить. Мы тут с Нино точно так же обсуждали в «Утре», мне кажется, что судья чувствует себя очень благородным человеком, который борется с системой буквально.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Он потом скажет: «Извините, я на 4 года меньше дал. Чем не это стоило». Но, может быть, это было согласовано на уровне Хабирова и Кремля, что давайте дадим ей поменьше. То есть нам же нужно ее нейтрализовать. Мы ее нейтрализовали, в любом случае подержим ее в тюрьме ближайшие годы, а потом, может, и отпустим. Главное, чтобы она сейчас не мешала. Антивоенные движение, выборы президента 24-й год… Я думаю, что такая могла бы быть логика.

Ужас-то в другом, что с точки зрения жизни человеческой, каждый день, проведенный в тюрьме, бесценен, и это живодерство ни за что ни про что посадить человека. Ну, хорошо, посадили под домашний ее арест. Что вы хотели-то? Если вы хотите, чтобы она не мешала, сидела тихо — ну, посадите под домашний арест. Зачем издеваться над  человеком? За что? Ведь она ничего не сделала.

Здесь, я так понимаю, нашла коса на камень. Есть какая-то звериная решимость центрального правительства закатать по полной программе всех, кто имел отношение  к команде Навального. У меня есть своя личная теория, что они с особой яростью относятся к тем, кто, по их мнению, причастен к финансированию. Потому что Путин считает, что все за деньги. Поэтому политические, которые просто ходили, разговаривали — это полбеды, а она, по их, я так понимаю, теории, принимала участие в финансировании. Он же занималась аудитом  и так далее.

А.ПЛЮЩЕВ: Не зря же в «Дилойте» работала. Сам бэкграунд за себя говорит.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Никогда не важно, что есть на самом деле, всегда важно, как это выглядит глазами  следователя. Возможно, в их  мировоззрения она какой-то очень важный человек в системе финансирования, а за это надо закатать. И на нее вся эта звериная жестокость обрушилась. На ровном месте на абсолютно  невинного человека, притом,  что она, действительно, вышла из политики. Поэтому, собственно, и вернулась в Россию, я  так понимаю, что она была в свадебном путешествии за границей в Грузии, по-моему. И могла бы не возвращаться. Но она не видела для себя никаких проблема. Вернулась, потому что она искренне полагала, что раз она официально заявила, что штабы Навального — ведь они сразу прекратили работать. Они сказали: «Все, мы заканчиваем работу». Она сказала: «Всё, я больше не глава штаба. Я ухожу из политики».

Но это говорит о другом: бессмысленно с ними договариваться. Любой из нас вот придет сейчас скажет: «Я решил покаяться, просто пустите  меня пожить в России». «Да-да, скажут, приезжай» — и посадят.

А.ПЛЮЩЕВ: Стопроцентно. Даже не в том смысле, что опасно приезжать. Вот те, кто приняли для себя решение, допустим, остаться, а могли бы уехать типа во внутреннюю эмиграцию — не гарантия абсолютно. В этом ты прав.

В.МИЛОВ: У меня более мрачная версия вот по это разнице сроков. И, кстати, это объясняет, почему против Лилии они так первую ее обвинили по этому экстремизму и так жестоко в нее вцепились. Как раз это связано с тем, что она фактически дала понять, что она отходит от политики, будет заниматься свой частной жизнью. Они ее очень активно пытались колоть вот там, в СИЗО. И она огромная молодец, что она все это выдержала. Мы, кстати, на ее процессе видели, что многие не выдержали, тот же Сарапулов и тот же Павел Зеленский дали показания.

Она же отсидела довольно много в  СИЗО. С учетом этого срок 7,5 — ну, это как бы ты видишь свет в конце тоннеля. Ей сидеть гораздо меньше на самом деле осталось. Сизо за 1,5 считается, по-моему. По сути. получается, что она отсидела уже больше 2-х лет, то есть виден какой-то свет в конце тоннеля. Я  думаю, что они ее могут дополнительно пытаться колоть типа «мы тебя выпустим, давай, нам очень нужны в этом деле по экстремизму и терроризму против Навального какие-то высокопоставленные показания, не от видеооператора, не от какого-то проходного главы регионального штаба, а от очень серьезной фигуры.

И там много было информации о том. что ее пытались колоть и она стойко держалось. Она вообще потрясающий человек. Вот когда меня спрашивают: А кто, если не Путин, я говорю: «Да вот поколение лидеров замечательных». Посмотрите ее выступление в курултае, Башкирском парламенте по бюджету. Вот Башкирию она точно могла возглавить прямо вчера. Вот вам и кандидат в президенты, в министры финансов и так далее.

Они же не давали ей свидания с родственниками — это тоже «звенья гребаной цепи». То есть это психологическое давление на человека, который думал, что он уже отошел и все и ему дают все время какой-то свет в конце тоннеля типа «видишь, 5 лет, мы тебя по УДО выпустим — дай показания». Но в Лилии не сомневаюсь и уверен, что она будет держаться. Но, мне кажется, что эта сучья практика попытки ее расколоть, она будет  продолжаться. Это как бы смягчение от 12 лет — это как бы такая надежда: видишь, возможно, скощуха, Путин говорит, так что давай здесь вот подпиши и всё, и жизнь вернется.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это правда. Я тоже часто об этом говорю. И удивительно, что из огромного количества людей, которые прошли через штабы Навального за все это время буквально раскололись,  заплакали, а уж тем более перешли на сторону, условно говоря, Путина буквально считанные персонажи и то не факт, что они изначально не  были засланы. То есть там никого величественнее этого мерзавца… они так ведь и не нашли. Казалось, там тысячи людей прошли. Среди них даже по математической логике можно предположить, что сотни могли оказаться слабаками, поползти на коленях, заплакать, подписать все, что угодно, рассказать, какие экстремисты, детей ели…

В.МИЛОВ: На деньги Госдепа.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, на деньги Госдепа. Не нашли никого, практически. И, действительно, я согласен, что показания такого человека, как Чанышева им бы,  конечно, были очень нужны. Потому что серьезно доказывать, что экстремистская деятельность свелась к показаниям этого видеооператора — как-то это выглядит все смешновато, конечно.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот вопрос, который, казалось бы, совсем перпендикулярен нынешней повестке, а, с другой стороны, идет абсолютно в духе того, что происходит в России в целом. С одной стороны, война и все так или иначе, связано с войной. Следующее событие вроде бы с войной никак не связано и можно представить, что оно могло бы произойти и без войны. Но на фоне того ужаса, который происходит, ты смотришь и думаешь: А это-то зачем? Это кому мешало?

Государственная дума единогласно приняла законопроект о запрете смены пола. Начинали, по-моему, они с документов, что нельзя документы менять. А теперь вообще операции по смене пола в России запрещены. И вообще в пояснительной записке указывается, что все эти вихляния ни к чему. У нас только два пола, и всего доброго. Но операции по смене пола еще в Советском Союзе даже были.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: С 72-го года.

А.ПЛЮЩЕВ: Даже Советский Союз, который был в этом плане консервативный, скажем  так, и в СССР секса не было, как известно, было декларировано в свое время, правда, уже на излете Советского Союза. И что это, почему, зачем это?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я тут недавно с удивлением узнал, что, например, в Беларуси такого и не было. Выясняется, что  Россия в каком-то смысле до последнего временя была передовой страной. 35 лет в России люди, которые чувствовали, что их фактический пол не совпадает с внутренним ощущением организма, просто шли в больницу, жаловались доктору, их исследовали. Говорили: «Ну да, есть медицинские показания». Они проходили терапию абсолютно легально, проходили операции. Это долгий мучительный путь. Меня, кстати, удивляет слово «блуд». То есть со слов Володина это выглядит так, как будто люди меняют пол как будто на вечеринку сходить. Типа, а не пойти ли мне на вечеринку, став другим полом. Это долгий мучительный процесс, на который люди идут не от хорошей жизни, потому что они по медицинским показаниям, чувствуют себя…

А.ПЛЮЩЕВ: Поэтому без этого им еще хуже.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. То есть это не развлечение. Это не связано с желанием  получить какие-то новые сексуальные ощущения, это не часть каких-то сексуальных игр и практик, это медицинская процедура, которая 35 лет проходила в России и ни у кого абсолютно это не вызывало ни возмущения, ни дискуссии. Ну, вспомните, за 35 лет, когда это происходило каждый день буквально, кто-то слышал громкие… Там были несколько случаев из серии  желтой прессы. Там какой-то сотрудник прокуратуры поменял пол, еще что-то.

А.ПЛЮЩЕВ: ФСБ.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, ФСБ. Если частный человек менял себе пол, это вообще никого не интересовало, кроме близкого круга его друзей.

А.ПЛЮЩЕВ: На ток-шоу была прямо отдельная такая… Скорее это проходило… желтая пресса, развлечения…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Вот говорят, российское общество архаично, консервативно. Да никого это не интересовало. Это в Америке люди готовы драться буквально из-за права на аборт или из-за чего-то. В России  — иди, пожалуйста, меняй пол…

А.ПЛЮЩЕВ: И это, кстати, говорит о том, что если не разгонять истории с ЛГБ например, (Т — это как раз то, о чем мы говорим сейчас), если не разгонять историю с гомосексуальными отношениями, то ими никто и интересоваться не будет.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я всем рассказываю удивительную вещь. У нас в Екатеринбурге был — давно уже закрылся — ночной клуб. В начале 2000-х, что они делали — они по главному проспекту Ленина ехали такие машины и в  открытых кузовах танцевали… ну, травести-шоу. Ехали  про проспекту в центре Екатеринбурга в начале 2000-х мужчины в женских одеждах, плясали,  веселились. Это не взывало абсолютно никакой реакций, чтобы пролетариат собирался и дубиной бил кого-то, чтобы кто-то плевался.

А.ПЛЮЩЕВ: «Уралмаш» не вышел.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Нет, никто не выходил абсолютно. Они ехали по главному проспекту…

А.ПЛЮЩЕВ: Тагил не приехал.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Единственно, что там был один священник, который  сзади шел с кадилом…

А.ПЛЮЩЕВ: Тоже часть шоу, согласимся.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Когда приезжал Борис Моисеев, он улегся поперек входа на его концерт. И тысячи людей перешли через этого идиота и пошли слушать Бориса Моисеева. Это к вопросу, что людям до какой-то степени не то что все равно, они даже готовы смотреть на эти мероприятия. Ну, хотят люди и хотят, даже и весело. То, что сейчас происходит, это чудовищно.

В.МИЛОВ: Саша, я не согласен с тем, что это перпендикулярно. На мой взгляд, эта безжалостность, беспредельная жестокость — это основная фича этого режима, это не баг.

А.ПЛЮЩЕВ: Скажи, можем мы представить, что нет войны, еще половина из нас там, в России, и там принимается такой закон? Я думаю, что можем?

В.МИЛОВ: Нет, не можем. Потому что все-таки, когда они пытались играть в какую-то политику и говорить: «Ну, оппозиция, да, они есть, но они маргинальны, их никто не поддерживает». А заодно подписи признать недействительными и никуда не пустить. Нет, я думаю, что в такой модальности нет. Вот начиная со взрыва Каховской дамбы и все, что он делают с детьми украденными, с Украиной, как они этим хвастаются по телевизору… Была в в  The New York Times статья несколько месяцев назад статья We should say. Russia is fascist Надо прямо, открыто об этом говорить. Я думаю, что следующий пункт — это евгеника какая-нибудь.

Когда формируется культ безжалостного государства, для которого ничего живое не имеет значения… Посмотрите эти картинки после  затопления после взрыва дамбы. Им все равно на это дело. Здесь они будут искать любые слабые звенья в обществе, не защищенные для того, чтобы дальше расширять свое пространство насилия. Они инструментализируют его. То есть через насилие они сеют страх, они какие-то демонстрационные кейсы насилия «Потому что мы можем» над самыми разными группами показывают. И через это они управляют. Это инструментарий нацистской системы управления, это классика. Поэтому попомните мое слово,  до какой-нибудь евгеники мы еще дойдем, если все пойдет таким путем.

Я согласен с вами, что народ на самом деле пофиг — и ЛГБ и на Т и не так это все интересно, как Путину кажется. Но вы видите, что они упорно двигают эту тему: «Родитель номер 1, родитель номер 2…».

А.ПЛЮЩЕВ: Это легко разгоняется.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Он повторяет это все как попугай. И это, конечно, укладывается… То есть  они пытаются сформировать картинку, что «видите, мы защищаем образ нашей традиционной жизни, где вот этого всего нету», как они называют блуда. Это наложилось на то, что это просто безжалостный режим нацистского типа, который будет и дальше уничтожать те слабые группы, до которых он дотянется.

А.ПЛЮЩЕВ: И возгонять все низменное, что есть  в людях. Не будем отрицать, что в людях — в нас, в ком угодно, вообще в человеке  — в принципе, довольно много низменного изначально. Для этого, собственно, и существует мораль, чтобы отсекать низменное и отодвигать от себя и жить как-то в обществе сообразно тем представлениям, которые безопасны и приемлемы для всех. Это делается морально. А аморальность — это как раз нарушение того, что происходит. Вот то, что делает Путин при всей мягкости этого слова, дико аморально. Почему — потому что эти низменные настроения, которые есть в каждом, они их активно…

В.МИЛОВ: Так они упиваются своей аморальностью. Им же нравится.

А.ПЛЮЩЕВ: Это не только в плане ЛГБТ, условно говоря, вообще  во всем. Что убивать людей можно, если они украинцы, условно говоря и так далее. Затапливать долину тоже можно, причем даже непонятно, для чего это надо. Потому что  без воды  Крым остался, который они удерживают, левый берег затоплен, который они удерживают. Вообще непонятно, зачем это надо было.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Тут есть такая неприятная вещь, конечно, может быть, прозвучит тяжело она, но вообще с кого начали? Начали со Свидетелей Иеговы. То есть по сути, кто такие Свидетели Иеговы? Их было на момент запрета, по-моему, тысяч 150 в России, то есть это меньшинство. Это такие же люди, как и другие, живущие между нами, но странные они какие-то. Вера странная. Давайте на них оторвемся и покажем людям, что можно к бабушке пожилой ворваться в квартиру, обыскивать ее или сажать на 6 лет человека за то, что они библию как-то не так  читал. Хотя в России в отличие от Америки у нас ее мало кто читал. И объяснить, почему эта библия правильная, а эта неправильная человеку, который ни то, ни другое не читал в руках и не читал, довольно сложно. Поэтому просто: Они какие-то неправильные, еще и центр в Америке находится. Начали с них.

До этого были исламские террористы. Но там немножко проще. Это тоже меньшинство в каком-то смысле. Тебе говорят: «Смотрите, в вашем городе Рязани какие-то непонятные, приехавшие с Востока люди, как-то неправильно молились богу, еще они террористы».

Но этого мало, нужно какое-то коварное, вездесущее меньшинство, которое пугает, непонятно и еще и угрожает детям. И вот здесь начинаются все эти эксперименты вокруг как раз гендеров. Ведь, по сути, никому никакого дела не может быть, потому что, допустим, люди, которые должны пройти операцию трансперехода по медицинским, она заняты только этой проблемой, они не собираются ничьих детей принуждать к транспереходу, потому что они погружены в эти медицинские свои проблемы, им не до этого. А люди, которые живут своей жизнью внутри ЛГБТ-сообщества, они, в общем, тоже на самом деле не педофилы, не имеют никакого отношения к педофилам. Они взрослые люди и занимаются своими делами, как они считают нужным, это их право.

Но как же напугать людей? И они говорят: «Эта компания людей, они ради блуда всем этим занимаются, ради блуда пол меняют туда-сюда, и ваших деточек они хотят втянуть, чтобы они пол меняли туда-сюда, а взрослые похотливые дядечки ваших деточек употребляли». Тут, конечно, у обывателя наступает ужас какой-то.

И опять же Путин объясняет: «А против чего мы бьемся-то? Против того, что у них все это есть, а у нас нет». Причем, почему они кинулись, как я сейчас думаю. Ведь, действительно, по-моему, даже в Украине  документы нельзя было менять после смены пола. Там не было такого продвинутого законодательства. И тут, получается, что мы бьемся с ними, а у нас все гораздо более далеко  зашло. И тут они начали запрещать, чтобы наглядно показать: вот у них разрешено — а у нас запрещено. И они настолько искореняют любые остатки… чтобы показать, что мы всегда были царством света, что у нас ничего такого нет. То, что у нас 35 лет это все это было дежурно и проходило, давайте забудем и сделаем вид, что мы яростно боролись и не пущали.

В.МИЛОВ: Есть это, безусловно, эта пропагандистская составляющая. Но есть эта аморальная безжалостная составляющая, когда они уже разрешили отморозиться всем элементам в обществе, которые просто ждали того момента, когда им разрешат жрать других во имя какого-то бога, государства. Вот разрешили  — теперь это такая самовоспроизводящаяся система. Она все время будет генерировать безжалостность, насилие. Поэтому мы увидим еще и не такое, мне кажется.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ведь это довольно скользкая дорожка с гендерами. Хорошо, сегодня плохие люди гомосексуалы, которые любят людей одного пола и которые хотят сделать транспереход. Завтра окажутся виноватыми свингеры. А чего это вы занимаетесь сексом, обмениваетесь партнерами? А потом можно статью ввести за измену. А чего это, у вас жена есть?..

В.МИЛОВ: И много где за это побивание камнями действует.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да-да. То есть те, кто сейчас хихикают и говорят… вы сами подумайте, а к вашей частной жизни никак нельзя придраться ни с какой стороны? В конце концов, можно сказать, что все заходить за рамки семейного секса миссионерской позицией, является грязным извращением, и те, кто что-то другое делает, подлежат изъятию из общества. Почему нет?

Если пойти в частную жизнь государству и там нормировать — тут, конечно, можно воспитать страх, чтобы человек думал: «А вдруг меня тоже прихватят за что-нибудь? За то, что я один раз по пьяни что-нибудь не так  сделал — ага, я уже виноват». Они сеют страх и показывают человеку, что мы к тебе придем и расправимся с тобой за самые невинные вещи: Библию не так читал, сексом не так занимался, не с тем сексом занимался еще что-нибудь сделал. От что ужасно на самом деле.

А.ПЛЮЩЕВ: Событие, которое не очень заметно прошло, тем более, случилось в минувшую пятницу, то есть мы не успели в прошлые «Ключевые события» взять, и как-то уже более-менее рассосалось. Но есть повод.  Литва разрешила бежавшему российскому летчику оставаться в стране до рассмотрения заявления об убежище. Он дал интервью ВВС. Это 8 числа. Дмитрий Мишев его зовут. Он рассказывал, каким образом  он бежал. Он уволился из армии, а его увольнение отменили, потому что мобилизацию объявили в свое время. И  он решил бежать.

Соответственно, хотел спросить, как вы считаете, насколько это исключение? Или, может быть, это начало какого-то процесса, когда военные могут покидать свои части таким ли образом, каким-то другим образом… Там  были уже сообщения о дезертирстве. Но это, наверное, такое, самое громкое. И отдельно интересно, как поступит Литва в данном случае, что произойдет.

В.МИЛОВ: Это пока, я бы сказал, исключение, но я чувствую, что назревает то, что это будет становиться более массовым, поэтому здесь очень важна реакция со стороны стран Евросоюза, в данном случае Литвы.

Был очень неприятный случай, когда Польша депортировала какого-то сбежавшего эфэсбэшника. Хотя я посмотрел внимательно эту историю. Я согласен с поляками, что он предельно мутный тип. Мы, кстати, тоже обсуждали это с европейскими политиками. И одна из идей, которые есть на этот счет — что нужно какое-то чистилище для тех людей, которые  сбежали и самые мутные и, действительно, засланные и могут представлять угрозу безопасности. То есть, условно говоря, чтобы не депортировать их но и не разрешать им просто жить здесь обычной жизнью, собирать информацию, проводить какие-то диверсии и так далее.

Мне кажется, что просто так тупо депортировать в Россию нельзя. Я думаю, что многие будут смотреть на ситуацию: Как там, примут нас в Европе  или нет? Потому что, к сожалению, в целом я вот вижу позицию по тем, кто просто сбежал от мобилизации. Ты видел тоже, что многие немцы дают, например, справку, что «нет, мы вас принять не можем, потому что это недостаточное основание». И, с одной стороны, вроде бы правильно, а, с другой стороны, как это действует на людей, кто остался в России? А какой у нас теперь выбор? Там нас не примут. Что нам теперь, брать ружье, идти в Украину?

Поэтому сложная ситуация. Здесь нужны нетривиальные решения, в том числе, со стороны европейских стран.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Мне понятна позиция этого человека. И вообще против того, чтобы огульно назвать всю Россию армией преступников, потому что огромное количество людей,  служащих в Российской армии, служат в войсках каких-нибудь где-то максимально далеко от театра военных действий, сидят с там в каких-то бункерах с ядерными ракетами, по Украине  не стреляют и с ними это никак не связано. Кроме того есть масса других военных частей, которые находятся далеко.

И очевидно, что если этот человек выбрал себе карьеру военного, он ее выбрал — Родину защищать. Нет, конечно, всегда есть люди, которым лишь бы повоевать, неважно, где. Просто им нравится. Неважно, за что война. И эти люди, наверное, были костяком вагнеровского движения вот этого. Но в целом быть военным — это одна из множества профессий в современном мире. Можно по-разному относиться, но в целом человек идет Родину защищать. Что вот я  буду тренироваться, готовиться, что если кто-то вдруг на нас нападет, то тут я конечно… Тем не менее, давайте честно, до недавнего времени предполагалось, что главный враг — это Китай. И, действительно, если бы напал Китай на Российскую Федерацию, что же  мы должны были все побежать, побросав оружие?

А.ПЛЮЩЕВ: Кем предполагалось? Ни в каких концепциях безопасности, мне кажется, не писали подобного.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ее не было, но при Сердюкове значительная часть боеспособных частей находилось на Дальнем Востоке.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы поняли, что для Федора означает «недавно». Сердюков. Так, хорошо.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я уже не так молод. Во всяком случае нападения со стороны Латвии, Эстонии, Украины никто особо не ждал. Это путинское ноу-хау было.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, я здесь не согласен. Примерно с 98-го года, после вторых выборов Ельцина, конечно, Запад становится постепенно основным врагом. про систему ПРО где с 98-го года, еще при  Ельцине, размещаемая в Европе…

В.МИЛОВ: Не-не, смотри. С ПРО до 2002-го действовал договор по ПРО. Разговор этот начал Буш. Это 2000-й год. Потому что демократам на это было наплевать с высокой колокольни на все это ПРО. А это была предвыборная тема республиканцев. Как только Буша избрали, он объявил, что он выходит из договора по ПРО и будут размещать новый эшелон в Европе. И в 2002-м они неденонсировали договор по ПРО. То есть таймлайн такой.

А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо, 98-й год — это аэродром в Приштине.

В.МИЛОВ: 99-й да, аэродром в Приштине. Была вся эта примаковщина, истерика с разворотом самолета…

А.ПЛЮЩЕВ: Началось это тогда еще.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Тем не менее, я хочу продолжить, что не было. в принципе, концепции, что мы на кого-нибудь собирались нападать. Человек мог пойти в армию с абсолютно искренним убеждением, что он готовится защищать Россию от внешнего нападения. Пусть даже НАТО, почему нет? Ну хорошо, предположим, НАТО такое сякое напало бы на Россию. Вот утром просыпаемся, а натовские самолеты  летят бомбить мирные города. Это плохо, это ужасно. Любое нападение на страну ужасно.

Но когда Россия оказалась агрессором, если у человека, действительно, оказались способности к рациональному суждению, должен  понять: Подождите, я пришел защищать Россию от  нападения, я ни на кого нападать не собирался  и не вижу повода. А мне говорят: Поехали бомбить мирные украинские города, потому что, видите ли, у них бандеровцы засели. И человек не хочет. И он имеет право. И таким бы людям  дать возможность выхода. Причем, он же не хочет пойти воевать на той стороне и имеет право.

Я тоже не очень одобряю идею, что если ты против Путина, так иди воевать с оружием в руках. Он не хочет воевать с оружием в руках. Но он не хочет воевать с Украиной. Он хочет выйти из этой ситуации, сказать: Нет, воевать с Украиной и поддерживать нападение я не готов, я под это не подписывался. Я давал присягу защищать Россию в случае. если на нее кто-то нападет. И это правильная позиция. И она, кстати, гораздо более перспективна для работы с военными кадрами в России, чем эта оголтелая позиция: Переходите на стороны легиона, давайте в своих же бывших товарищей, с которыми вы присягу приносили, в них стрелять начинайте. На это многие не пойдут и не пойдут никогда, потому что это противоречит всему тому, чему их учили.

А вот позиция, что это государство нарушило присягу со своей стороны. Оно тебя вербовало в армию для одного — чтобы ты защищал Родину, а теперь из тебя делают агрессора и преступника.  И вот тут надо дать возможность людям, безусловно, выходить. И, кстати, не факт, что страны Балтии лучшее место для таких людей. Потому что тут своя есть травма советская.

А.ПЛЮЩЕВ: Свой подход.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Свой подход. Я надеюсь, что будут найдены механизмы, чтобы таких людей, куда-то транспортировать на юг Европы, где это будет максимально далеко и от театра военных действий, и где нет никакой по этому поводу травмы, и где они будут просто одним из множества…

А.ПЛЮЩЕВ: И подозрений. Всегда же главное — это подозрения, что  это засланный казачок, что работает на ФСБ, что однажды у него обратно переключится.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Понятно. Если он будет жить, условно говоря, в какой-то Испании, где 40 миллионов испанцев живет под голубым  небом и ясным солнцем, то сказать, что он там сможет нашпионить и как он может навредить, даже если захочет, наверное, с этим будут некоторые проблемы.

Конечно, в Эстонии, Латвии или Литве это сделать гораздо проще, потому что здесь и концентрация немножко другая.

А.ПЛЮЩЕВ: Конечно. И комьюнити есть русскоязычные и все. То есть ситуация другая. И понять страны Балтии и другие страны Восточной Европы… Не только Балтия ограничивает. Что мы ополчились на три прекрасных государства?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Нет, мы не ополчился. И Чехия вот, недавнее заявление чешского президента.

М.ПОЛЯКОВ: Вот хотел перейти. Федор уже ведет передачу «Ключевые события».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я просто хочу закончить мысль, что будет найден механизм передачи таких людей… Потому что есть Дублинское соглашение и вроде как он оказался здесь, то он и должен… Но, может быть, какой-то должен быть специальный параграф, по которому люди там…

А.ПЛЮЩЕВ: Европарламент сейчас же прорабатывает правила реформы Дублинского соглашения тоже в связи с новыми событиями.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это было бы правильно. Потому что, действительно, одно дело, когда экономические беженцы или какие-то, а другое дело, понятно, то убежавшего из армии военного здесь, например, не рады видеть…

А.ПЛЮЩЕВ: Просто любой документ устаревает в связи с новыми реалиями. И Дублинское соглашение, пришло время как-то его дополнить.

В.МИЛОВ: Есть и эта работа. Есть и много работы закадровой со странами, которые готов были бы принимать больше людей из России, в том числе, разных, по тем, которые и сомнения какие-то могут быть. Где, как правильно, Федор говорит, нет исторических травм и этой заведомой подозрительности ко всем русским, как вы тут начали говорить про товарища чешского президента.

А.ПЛЮЩЕВ: Чешский президент конечно, выступил.

В.МИЛОВ: Мощно выступил.

А.ПЛЮЩЕВ: Если бы он не привел примеры, историческую аналогию не привел, никто бы не заметил, что он сказал, потому что это абсолютно проходное заявление. Смысл в чем. Он давал интервью «Радио Свобода».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Которое находится в Чехии.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, и он давал на английском языке, соответственно. Оно есть. Я цитирую по «Настоящему времени», которое перевод на русский язык осуществило. Вот, что там сказано. Его спрашивают: «Как относитесь к гражданам России, которые живут в Европе и утверждают, что не поддерживают позицию Кремля?» То есть они как бы против Путина. Он отвечает: «Как и в случае с рядом мировых конфликтов в прошлом во время продолжающееся войны меры безопасности в отношении российских граждан должны быть строже, чем в обычное время». Никто бы не удивился вот до этого момента. «Так что за всеми гражданами России, проживающими за в Западных странах нужно следить гораздо пристальнее, чем раньше, потому что они граждане нации, ведущей агрессивную войну». И тут пошла куда-то стрелочка… Поезд шел, шел — и вдруг… «Мне, может быть, жаль этих людей, но если мы оглянемся назад, во времена,  когда началась Вторая мировая война, тогда все японское население, проживающее США, — тут у меня глаза прямо расширяются, когда я все это читаю, — так же находилось под строгим режимом наблюдения. Это просто цена войны».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я правильно говорю, что «Настоящее время» справку разместило историческую о том, что американское правительство извинилось, заплатило компенсацию…

А.ПЛЮЩЕВ: Я дойду до этого. У него спрашивают уточняющий  вопрос. У меня тут претензии коллегам, что здесь уточняющий вопрос должен быть не об этом. Я сам часто не дожимаю собеседника, а тут прямо… «Когда вы говорите, под режимом наблюдения, что именно вы имеете в виду?» «Я имею в виду под пристальным вниманием спецслужб». Всё.

И дальше они пошли по другим вопросам. И вот справка: В годы Второй мировой войны власти США интернировали не менее 125 тысяч лиц японского происхождения, в том числе, десятки тысяч американских граждан в военные центры перемещения, которые сейчас многие называют концентрационными лагерями, они именно ими и были. С 1948 года США выплачивали компенсацию, то есть они начали платить уже непосредственно после войны. Они еще не признавали этого широко, но платили узникам лагерей. А в конце 80-х принесли официальные извинения. Еще потом платили. В 80-е годы были выплаты  узникам, родственникам. Извинялись перед ними много раз и признали, что это было сделано из расистских побуждений.

То есть когда, казалось бы, человечество прошло уже этап истории, признало, что это неправильно всё, находится президент Чехии…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И бывший член Коммунистической партии Чехословакии — про него уже выкопали, между прочим.

А.ПЛЮЩЕВ: Так часто бывает в восточноевропейских странах. Который говорит: «А вот неплохая практика была. Вот бы нам…».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А знаете, кто еще очень любит хвалить практики 30-х, 40-х годов. Вот у него абсолютно та же логика, что у  чешского генерала: вот что было хорошо тогда, в 30-е, 40-е — и сейчас тоже хорошо.

А.ПЛЮЩЕВ: Пригодится.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: То, что на дворе 20-е годы 21-го века и эти практики многие осуждены, начиная от ковровых бомбардировок мирных городов. И, кстати, широко применявшаяся практика в 20-м веке переселения. Даже из той же Чехии после войны были выдворены огромное количество немцев, в том числе, абсолютно мирный обывателей. Это были довольно жестокие депортации. Тогда это считалось нормальным. Был обмен населением между Турцией и Грецией, тоже очень кровавый…

А.ПЛЮЩЕВ: Мы все осуждаем депортации чеченцев, например. Немцев тех же. Не депортации — интернирование.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Тогда это было нормально. Тогда считалось иметь колонии в Африке нормальным, на минуточку. Это были вообще обычные дела. И Голландия имела колонии и Бельгия и кто только не имел. А сейчас мы живем в 21 веке, и многие вещи заклеймены позором навсегда.

А.ПЛЮЩЕВ: Извинения принесены, компенсации выплачены.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А генералу, похоже, не доложили, чем закончилась история с японцами. Он, очевидно, знает начало истории, а то, что США до сих пор перед ними извиняется, платит компенсации, ему, очевидно, не доложили. С генералами такое случается, очевидно, не только в России.

В.МИЛОВ: Это, конечно, очень недружественный шаг, особенно после всего, что руководители Евросоюза говорили в Брюсселе нам 5-го, 6-го июля нам. Они официально в стенах парламента нам сказали…

А.ПЛЮЩЕВ: Руководители прямо Евросоюза?

В.МИЛОВ: Ну,  вице-президент Еврокомиссии Вера Йоруова, она выступила с заявлением специальным, в котором сказала… причем она президент по ценностям, в частности, по широкому кругу других вопросов. Она сказала: «Мы вас видим, слышим, понимаем, поддерживаем. Очень важно, что вы д делаете. Вы друзья. Мы хотим вести с вами диалог». И это идет полностью в противоречии… С этим президентом Чехии все понятно. В чешской политике есть проблема, этот большой слон Андрей Бабиш, местный Бидзина Иванишвили, грубо говоря, который пытался избраться президентом сейчас и отчаянно искали, кто может стать консенсусным кандидатом, чтобы его победить. Вот нашли генерала. У этого есть оборотная сторона, что у генерала есть только одна вмятина от фуражки, больше нету. И там с высказываниями нового президента Чехии… у него достаточно правильные позиции поддержке Украины и евроатлантическому единству, но по многим другим вопросам он, действительно, как Федя говорит, ему не доложили. Он часто плавает. В интервью это с ним известная тема. Вот у генерала какое представление: вот русские какие-то сидят тут — взять и интернировать…

А.ПЛЮЩЕВ: Я причем не исключаю, что он просто слаб в истории. Он думает, что там реально что-то было с японцами, там за ними присматривали, он, может быть, даже не в курсе концлагерей. Бывает и такое.

В.МИЛОВ: Я хочу сообщить, потому что у нас очень много потока идет из России, что «вы все там сидите в парижских кафе». Вот имейте товарищи, в виду, это не шутка…

А.ПЛЮЩЕВ: Нынче в парижских кафе подорожало.

В.МИЛОВ: Все россияне, которые находятся за рубежом вне зависимости от своего послужного списка, они все находятся под подозрением, все находятся под вниманием спецслужб. И я не хочу давать конкретных ссылок. Вы можете сами найти. Это одно интервью, просто чешский президент сказал, что думал. А вы почитайте интервью самих этих руководителей спецслужб стран Евросоюза. Они периодически говорят, в том числе, и о русских, которые здесь находятся, в том числе, и об оппозиционерах, которые много лет борются с Путиным. Они говорят довольно открыто, что они по этому поводу думают. Эти все интервью можно найти.  И просто когда вы в следующий раз будете писать про парижские кафе, вы имейте в виду, что здесь оппозиционеры находятся в эмиграции еще под очень серьезным прессингом и с вот этой стороны.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это правда. И надо понимать, что в каком-то смысле это прикрытие своих старых проколов. Потому что давайте честно, лет 20 люди покупали недвижимость, натурализовались как хотели, где угодно…

В.МИЛОВ: Да Петя Авен ездит в штаты по Латвийскому паспорту прямо вот сейчас.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Получали паспорта. На все смотрели сквозь пальцы. На этом озолотилось огромное количество посредников, юристов, кого угодно, девелоперов. И спецслужбы на это смотрели, закрыв глаза. Ну, ее все, но во многом. И теперь надо что-то делать, и они находят виноватых. Я всем говорю: «Слушайте, все главные агенты и агенты влияния давно уже с паспортами стран Европы и к ним не придерешься, они еще засудят тебя до смерти». А надо же того-то виноватым сделать.

В.МИЛОВ: Это как в анекдоте. Коня в шампанском не получится искупать, давайте хотя бы кота пивом обольем.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Или другое, про ключи, которые ищут не там, где потерял, а под фонарем. А под фонарем кто? Недавно уехавшие.

А.ПЛЮЩЕВ: Это понятно. Меня тут две реакции потрясают, я с ними не согласен. Одна реакция вот сейчас в чате: «Это расплата всем россиянам за действия РФ, к тому историческая память у Чехословакии и стран Балтии за советскую агрессию придется терпеть». Не придется. Потому что есть такая вещь, как европейские ценности. И если вы принимаете возможным такую реакцию для всех россиян, в том числе, не согласных с Путиным, вы спускаете в унитаз ваши европейские ценности. Выбирайте: вы с европейскими ценностями или с унитазом.

В.МИЛОВ: Причем, Саша, европейские ценности — это не просто декларация, а есть юридические обязательства, есть конвенции, есть национальные законодательства.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Просто в этом есть, действительно, странная идея. С одной стороны, вы законно, легально — вот мы все находимся здесь легально — то есть мы здесь живем, не скрываясь, не прячась. Какие могут быть претензии? Контрразведка должна, безусловно, работать и выявлять шпионов, диверсантов, вредителей и так далее.

А.ПЛЮЩЕВ: За это и мы с вами, в том числе, платим налоги.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, в том числе, и здесь. И они должны это делать. И ты правильно сказал, что когда вначале говоришь, что да, пристальное внимание, мы понимаем, что такое время, что мы должны относиться к этому, к сожалению, с пониманием.

В.МИЛОВ: Мы так и относимся.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, смотрят, да контролируют. Но давайте все-таки будем понимать, что если вы поймали шпиона — отлично. Но не надо заниматься историями, что блогеры какие-то, которые тоже существуют всякие шизоблогеры патриотические и какие-то маргинальные элементы, берут на себя право бегать о соцстеям  и обвинять всех во всем. Вот этого быть не должно. Потому что европейская цивилизация стоит на христианских ценностях в хорошем смысле слова. А какие они? Это личная ответственность. Вот христианство отличается от предыдущих религий тем, что человек сам перед богом отвечает за свои грехи. Отбросим бога, отбросим грехи, вот человек совершил преступление — его суд за это судит. А вот за то, что у тебя какой-то паспорт, что ты имел счастье или несчастье где-то родиться — за это судить человека нельзя.

В.МИЛОВ: Более того, коллективная ответственность — это самый легкий способ для преступников соскочить. Вы почитайте речи на Нюрнбергском процессе. Да все так делали, а мы же что? Мы, как все. И прикрыться всеми. Это классика.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Давайте все встанем на колени. Тысячу человек встанет и тысяча человек встанет и среди тысячи человек невинных обывателей в центре стоит настоящий плач. Он не чувствует себя хуже или лучше. Все стоял и я стоял. Это неправильно. Я считаю уйдет эта идея, потому что она контрпродуктивна. Делать врагов из тех, кто сознательно порвал с путинским режимом, уехал… Я, например, не могу сказать, что я уехал с большим удовольствием, что мне так хотелось, я тут прямо живу лучше, чем в России.

В.МИЛОВ: Я буду в Праге на следующей неделе — выскажу наши сомнения.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы подключили чат. Нам напоминают. А вы вспомните Боширова и Петрова. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Это отличный пример.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А вот этот чувак, который с пустым паспортом получил французскую визу, приехал в Берлин и убил Хонгошвили. Интересный

вопрос. Я знаю массу людей, которые  пытались получить визу, будучи абсолютно нормальными людьми, им не давали.

А.ПЛЮЩЕВ: Дело даже не в этом. Это отличный кейс, потому что показывает абсолютно неграмотность тех, кто хотят обвинить всех русских и их манипулятивность. Она состоит в том, что Боширов и петров использовали паспорта Молдовы и Таджикистана. У них были паспорта других стран. Они в понимании государств, в которые они въезжали, не были россиянами. Вы должны усилить надзор и посадить в концлагерь граждан Молдовы и  Таджикистана тогда, по этой логике.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И не только, я подозреваю, что в СНГ вообще есть элементы…

А.ПЛЮЩЕВ: Саша, давай подведем здесь некую черту. Понятно, что приток русских — это большая может быть угроза нацбезопасности, поэтому спецслужбы, конечно, должны за этим следить. Против чего возражения? Против этих перехлестов в политических заявлениях, которые уравнивают всех. Вот президент Чехии уравнял всех русских и по факту национальности в паспорте он сказал, что все подозрительные люди, и они несут одинаковую ответственность, за ними надо одинаково следить. Это,  кстати, не первое его заявления. Он и про Навального тоже говорил, что Навальный — националист хуже, чем Путин.

Поэтому спецслужбы делают свою работу. И мы прекрасно понимаем, что мы находимся тоже под наблюдением, это нормально. А вот политические заявления в такой коллективной уравниловке нас, действительно, отсылают к 30-м, 40-м годам, с чем в цивилизованном мире с этим всем распрощались.

А.ПЛЮЩЕВ: Про вторую реакцию не буду говорить, это в Твиттере где-нибудь разберемся.

Продолжим. Эта тема одна из центральных для наших зрителей в голосовании, которое я проводил. Отказ Пригожина подписывать контракт с Минобороны занял у меня в Телеграме по мягкому голосованию. 

История развивалась как. Глава Минобороны Сергей Шойгу издал приказ, что все добровольческие формирования должны подписать соглашение с Минобороны и фактически войти под Минобороны. Говорилось, что это, в том числе, для выплаты льгот. Соответственно, Пригожин сказал, что это их не касается, это каких-то добровольческих отрядов, это не к нему. Потом подписал «Ахмат» ЧВК, соответственно, тоже, который под Кадыровым, его формирование «Ахмат». И затем выступил Путин, которые сказал, что все должны подписать, несмотря ни на что, мы всех очень ценим, но все должны подписать. И Пригожин все равно отказался, сказав, что «наверное, вы там что-нибудь придумаете, но мы по этому пути позора не пойдем».

Что кроется за этой историей? И это надо сказать развитие многих предыдущих серий нашей этой прекрасной пригожинской Санта-Барабры.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я бы подождал с выводами. Потому что это напоминает фразу Воробьянинова: «Никогда Воробьянинов не протягивал руки». «Так протянешь ноги, вздорный старик», — как ответил ему Остап Бендер. Я думаю, что это как раз про Пригожина.

Что это значит, он никогда не подпишет? Когда-нибудь подпишет. Потому что если ты содержишь армию наемников, то у тебя есть одна большая проблема: тебе надо им платить деньги. А деньги у Пригожина не частные, не от ресторанного бизнеса он вкладывает в это ЧВК. И давайте не будем называть частной военной компанией то, что, по сути, является государственной организацией, которая просто маскируется под частную. Как только его отрежут от источника получения денег, ситуация станет критической. Его наемники  скажут: «Мы подпишем всё, что угодно, только деньги нам заплати». А если скажут им: «Принесите его прекрасную лысую голову на подносе» — принесут, еще и с кувалдой. Потому что не с теми людьми он связался. Там не идейные бойцы за что-то. Ты создал бригаду наемников — вот и плати им деньги.

В.МИЛОВ: Вот мы наблюдаем такой болезненный эндшпиль с Пригожиным, что фактически этот приказ Шойгу означает ликвидацию «Вагнера» как самостоятельного подразделения, которое мы знали раньше. То есть раньше у нас была конкуренция между «Вагнером» и Минобороны. А  здесь конкуренция заканчивается, создается, как Владимир Владимирович любит, монополия. И понятное дело, Пригожин, конечно, будет дергаться до последнего. И правильно Федор говорит, что его, как в том анекдоте про Винни-Пуха и Пятачка, никто не спрашивает. Поэтому, здесь мы еще будем наблюдать какие-то дерганья. Это не сам финал истории. Но видно куда она уже идет, что его эта самостоятельная вышедшая из-под контроля, она уже, очевидно, раздражает всех, в том числе, самых высших лиц. И они не могут просто взять его и убрать, подвесить за яйца. Но они ему дают понять, что всё, по бюрократическим законам ты закончился. Переходи под наши знамена и слушайся. Он говорит: «Я слушаться не хочу» — и дальше мы возвращаемся к анекдоту про Винни-Пуха и Пятачка.

И вот такие дерганья рыбы, пойманной в сеть, мы еще будем наблюдать какое-то время, но, в принципе, путь этой рыбы понятен.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, что это кончится в какой-то момент, что он уедет в какой-то момент воевать в Африку, в Сирию, уедет воевать куда-нибудь — на Северный полюс. И его уберут просто из эфира. И про него забудут. Потому что эта иллюзия, что он какая-то важная фигура… он важная фигура из серии надутая фигура.

В.МИЛОВ: Ой, знаешь, на Западе так всерьез его воспринимают. Мне задают вопрос. Меня люди очень серьезного уровня спрашивают, а правда ли, что Пригожин — следующий руководитель России.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это же известная история, пока у него все хорошо, он воевал в Африке, в Сирии, его даже фотографии не могли найти долгое время. Это был человек, которого из пустоты, из тьмы раздавал голос резкий скрипучий, который посредством своей пресс-службы всех троллил, а не давал каждый день по опять длинных интервью и с утра до вечера мельтешил в соцсетях. Вот тогда у него все было хорошо. А вот сейчас у него всё нехорошо.

В.МИЛОВ: Кстати, очень интересный разговор был у Захарова с Доброхотовым. У Захарова передача «Прослушки». Как Пригожин из повара стал «Вагнером». Они очень интересно пошагово рассказывают…

А.ПЛЮЩЕВ: Для тех, кто не очень понимает, «Вагнер» — это не Пригожин, есть другой человек…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, Уткин его зовут.

А.ПЛЮЩЕВ: Но стал владельцем ЧВК «Вагнер».

В.МИЛОВ: И это было связано просто с контролем над денежными потоками, а не в связи с тем, что Пригожин такой воин.

А.ПЛЮЩЕВ: Посадили на трон какой-то фактически.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Через него шли поставки денег туда, и он был прокладкой между государством и этими наемниками.

А.ПЛЮЩЕВ: Сесть на трубу гораздо лучше, чем сесть на бутылку, согласись.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, что эту перспективу ему сейчас как раз и предлагают.

А.ПЛЮЩЕВ: Вы просили, вы требовали и, конечно, это будет последняя на сегодняшний момент  редакция замечательной заставки от Майкла Наки.

Кстати, зрители нашей программы «Ключевые события» могут первыми посмотреть обложку вечернего стрима. Вечерний стрим состоится с Сергеем Пархоменко. Он тоже посвящен этой теме. Смотрите сегодня в 22 часа. Я должен сказать, что не с самого начала придет Сергей Пархоменко. У него свой собственный стрим. Мы это очень уважаем и ценим, и как-то он закончится, я думаю, что через полчаса после начала нашего, Сергей Пархоменко к нам присоединиться. Пока я один там поговорю. Заодно и все соберутся. Владимир Милов уже участвовал в этом стриме, знает, что это процесс довольно длительный, марафонский. А Федора Крашенинникова еще ждем…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А у меня в субботу свой стрим. Я боюсь, что если мы с тобой так много часов проговорим, то мне в субботу уже не о чем будет говорить.

А.ПЛЮЩЕВ: Ничего. Рано или поздно вдруг ты свой как-нибудь отменишь. Придешь на один раз.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Сделаем как-нибудь, не переживай.

А.ПЛЮЩЕВ: Была еще история. Вот эти приключения Делимханова, который то ли были, то ли их не было. Вы вообще что-нибудь поняли, что там происходит?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я вообще ничего не понял.

В.МИЛОВ: Черт его знает. Наверное, съездил на линию фронта. Наверное, долбанули по нему. Это трэш такой. Не знаю, нет информации. Доверять всем этим нашим деятелям… конечно, нету оснований.

А.ПЛЮЩЕВ: Так такой туманище войны…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Все же решается просто. Эти ребята любят сами записывать всякие ролики. Ну, запиши просто.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, кружочек пришли нам.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Он, очевидно, через какое-то время пришлет, но пока по каким-то причинам не присылает. Я не удивлюсь, если там могло быть что-то совсем дурное. Человек мог попасть не под обстрел, а там могла случиться бытовая неприятность и сейчас роде как показывать людям нельзя, а рассказывать правду смешно, что кругом война, а он, не знаю, пошел купаться и что-нибудь с ним случилось.

В.МИЛОВ: Дождемся подробностей.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще про одного фигуранта нашей обложки. Про бабушку, соответственно — про Шойгу. Расследование команды Навального про сына Шойгу, как вам, если вы видели?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Хорошая вообще идея, потому что была даже песня: «Они же там жируют, они же там гуляют, а мы тут проливаем кровь свою». Это главный лейтмотив…

А.ПЛЮЩЕВ: Их дети сходят с ума оттого, что им нечего больше хотеть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это правда. В любой антивоенной пропаганде, конечно, очень важный мотив, что вы тут вшей кормите, сидите в о копах, ваши дети, братья и мужья гибнут, а чем же занимаются генеральские сынки? А они в это время карьеру сольную делают и снимают смешные тиктоки и видосики.

В.МИЛОВ: В абсолютно призывном официально возрасте. И тут еще такой  момент, что они же пропагандируют традиционные ценности, а у них при этом 580 жен и полторы тысячи детей…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Считается хорошим тоном иметь две, как минимум, параллельных жены с детьми…

В.МИЛОВ: Хорошо, что это все раскапывают. Конечно, вскрывать нутро этой путинской верхушки, а Шойгу — это знаковая фигура, понятное дело, — конечно, это очень важная история. Поэтому насчет расследования  я согласен с теми, кто говорит, что на фоне всего происходящего ада  эта, конечно, вещь, может быть, не первостепенная, но это очень важный фон и он вносит очень важный вклад в формирование того, что это за люди сегодня Россией руководят.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я сейчас подумал, что это очень важно. Многие верят, что Гиркин и компания очень серьезно противостоят. Удивительно, а почему не они делают все эти расследования? Почему не они сделали это расследование про сына Шойгу. В их подаче это зашло бы реально на миллионы. Почему этим должна заниматься команда Навального при всех тех издержках,  которые получаются? Потому что те, кто отрицает, в принципе, и не любит их, терпеть не может, те даже смотреть не будут, отказываются и всё.

Но удивительно, что все эти борцы с Шойгу, которые так вот героически с ним спорят, обзывают его, ругают — а чего вы не раскопаете про его детей, чем занимаются вообще эти генеральские дети, внуки и так далее? Очевидно, нельзя. Очевидно, у них есть какой-то слот, в котором они могут метаться, визжать, кричать, обзываться, а вот как дело доходит реально поковыряться, чем во время войны занимается сын Шойгу призывного возраста и сколько семей вообще у этого православного маршала, никому почему-то до этого нет дела. Вот это любопытно для меня. И это доказательство того, что вся эта борьба внутри патриотического лагеря с Шойгу и все эти турбопатриотические патриоты — это в каком-то смысле борьба марионеток.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще одна штука на некотором контрасте с сыном Шойгу. Пока одни радуются жизни, таким  образом. И еще одна история репрессий, причем даже немотивированно жестоких — репрессий как будто бы случайных вообще. Я говорю про 40-летнего Анатолия Березякова, которого, судя по всему, запытали в Ростове-на-Дону. Опять же неизвестно, почему…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Увлеклись.

А.ПЛЮЩЕВ: Человек даже не выступал против войны или еще что-то, никаких не предпринимал активных действий, не возглавлял  штаб Навального…

В.МИЛОВ: Увлеклись. Это как раз сочетание безжалостности и безнаказанности. Их спустили с поводка… Очень многие люди цитируют этих ментов, когда их арестовывают, допрашивают, пытают, в том числе. Они говорят: «Никто про вас не узнает. Мы можем сделать с вами все, что хотим здесь и сейчас». Вот они упиваются всей этой безнаказанностью. Ну, а Ростов — чего говорить, это один из таких городов «боевой славы» в этом плане. Там силовики всегда жесть-жесть. Я тоже сам там попадал в эти истории еще лет 15 назад, когда у нас задерживали, народ держали в «обьезьяннике». Они там тогда еще говорили. Еще был типа Медведев, оттепель. А они там говорили: «Здесь вы на нашей территории. Здесь мы с вами можем сделать, что хотим, и вы нам вообще ничего не сделаете». Ростов такой жесткий регион.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Надо понимать, что люди очень разные. В смысле хрупкость  здоровья разная. Если они привыкли мутузить каких-то  людей и после этого люди просто с синяками уходят, а человек мог не выдержать. Они привыкли кого-то бить, пытать каким-то образом… Все выживали,  а один может не выжить. Человек — существо хрупкое. Что-то может сломаться. Что-то пошло не так.

В.МИЛОВ: Ну, и надо сказать, что это далеко не единичный случай, когда люди умирают от пыток. Это же постоянно происходит по всей территории страны.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Покончил собой, конечно.

А.ПЛЮЩЕВ: Но тут бросается в глаза такая немотивированность. То есть взяли человека, и все, чем он мог раздражать — часто появлялся в новостях и в соцсетях, потому что в шортах ездил на велосипеде в любое время года. Ну, как я понял из публикаций о нем. Может быть, я чего-то не знаю. Больше не из-за чего…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Нет, говорят, что он участвовал, был все-таки каким-то гражданским активистом. И это, кстати, очень часто стоит за фасадом этих кровавых историй из регионов, когда кого-то за какой-нибудь невинный комментарий законопачивают.

В.МИЛОВ: Помнишь, как «Росгвардия» убила чувака, который рулон обоев стырил. В Екатеринбурге же. Или все расшаривали ролик, как ворвались к кому-то с обыском: «Ложись на пол, сука!» А потом перепутали, оказалось, что человек не при чем. Такие истории постоянно… Это оттого, что их распустили, создали им чувство вседозволенности и безнаказанности. Поэтому им все равно.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я говорю, вот допустим, он их чем-то раздражал. И эти многие история про штрафы, про заключения, они вот про это. Вот есть какой-то местных городской активист, который, может быть, даже не политический, он, может быть, даже за Путина. Он не нравится местным властям, он пишет жалобы, выпендривается, борется за что-то постоянно. Что с ним сделать? А тут появилась хорошая возможность взять и обвинить его в том, что он дискредитировал армию и законопатить его. Он привык в соцсетях писать с утра до вечера, причем формата ВКонтакте, Одноклассники что-нибудь. Они дождались, пока он один раз что-то написал — и сразу на 7 лет. А мы потом удивляемся, почему обыкновенного человека, обывателя  ни за что ни про что, у которого блог на 10 человек посадили на сколько-то лет. А потому что силовики — вот он чем-то раздражал — и решили его посадить.  Этот парень их тоже чем-то раздражал, может быть, своими шортами, и тут они…

А.ПЛЮЩЕВ: Я упустил важную деталь просто, не прочитал внимательно. Расклеивал листовки он.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Видишь, он был активистом.

А.ПЛЮЩЕВ: О переходе на сторону ВСУ.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это уж совсем по нашим временам. Очевидно, они пытались из него выбить, чтобы он признался, что он тут возглавляет какую-нибудь подпольную организацию и сотрудничает, а он не выдержал пыток. Такое  бывает. Я думаю, трагедия именно в том, что они запытали до смерти человека на автомате, что называется.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть вы думаете, что это не сознательно?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я не думаю, что они ставили целью убить его, потому что это висяк.

В.МИЛОВ: Передавили просто.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, передавили, на автомате запытали. Стали его бить, а он не выдержал. Другой  бы поздоровей мужик выдержал… как они обычно делают, они и так с утра до вечера кого-то бьют, а вот он не выдержал. Создалась проблема. Теперь им придется миллион бумажек написать, почему умер, почему покончил… Беспокойство. А они же такое не любят.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще успеем посвятить… Потому что есть прямо специалист в студии — про курс рубля. Потому что рубль продолжил обесцениваться.

В.МИЛОВ: А сколько сейчас? 85 есть уже?

А.ПЛЮЩЕВ: Я в основном за евро слежу. Там был 91. Курс евро к рублю на сегодня — 91,43. Курс доллара — 83,54.

В.МИЛОВ: Все-таки чуть-чуть откатился. Он ходил за 84, чуть-чуть откатился. А чего здесь? Сморите наши сводки с Майклом Наки, я там все это объясняю. Рубль будет, очевидно, дешеветь. Он может откатываться назад и чуть-чуть укрепляться, но тенденция очевидная, потому что на него нету спроса. То есть международного спроса на рубль нет, поэтому из-за этого куча проблем в расчетах стой же Индией, которая видеть эти рубли не хочет и так далее. Далее ОПЕК пытается реанимировать нефтяной рынок своими квотами, но цена на нефть не растет и даже падала в последнее время. Поэтому откуда ждать подмоги? Никаких армий финансового «генерала Венка» там нету.

Поэтому мы медленно додавливаем с Наки наш спор. Мы поспорили, будет 100 рублей за доллар в этом году или нет. Я считаю, что да. Ну вот оно в эту сторону идет, уже осталось чуть-чуть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я все-таки думаю, что есть еще один фактор. Вот эта раздача денег, все эти зарплаты по 200 тысяч, гробовые миллионные. Это же все равно идет вливание в экономику денег, которые, скорей всего, просто печатают. И вот этот инфляционный круг, он же не сразу — вот напечатали сколько-то миллиардов, раздали их, они же не сразу все создают инфляционную волну. Должен пройти полный круг, то есть люди получили деньги, куда-то их потратили, они влились в экономику…

В.МИЛОВ: Безусловно. Этот  дефицит огромный, который финансируется фактическим печатанием денег. По сути дела расходование ФНБ на дефицит не отличается от эмиссии, это то же самое. Просто взяли откуда-то из-за уха деньги и вбрасывают в экономику. Набиуллина говорит, что это ключевой проинфляционный фактор. Так и есть и это, конечно, давит и на рубль, все верно.

А.ПЛЮЩЕВ: Что касается экономики, это самое смешное, конечно, надо смешным передачу-то заканчивать.

В.МИЛОВ: Следующий ЭПМФ — в бомбоубежище.

А.ПЛЮЩЕВ: вообще странно, что он открылся, в прошлом году тоже было после коронавируса. Его как бы закрыли на коронавирус…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Его можно было и не открывать.

А.ПЛЮЩЕВ: Странно, что его возродили. Но, видимо, очень хорошие попилочные. И в этом году он смотрится особенно, конечно, кринжово. И для участия Путина там даже мобильную связь отключают. Песков сказал, что это из-за врагов…

В.МИЛОВ: Я же говорю, следующий ПЭФ — в бомбоубежище будет проходить.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: На Алтае где-нибудь, а то и в Пекине.

А.ПЛЮЩЕВ: Я, честно говоря, вообще не понимаю смысла, кроме, конечно, организаторов — попилочные, но все-таки это Путина привезти…

В.МИЛОВ: Нет, смотри смысл какой. Поверь мне, это как с Пригожиным. Очень многие люди на Западе реально верят, что санкции не работают, что российская экономика восстановилась, всё отлично. И сейчас у них, действительно, время неплохой статистики. Она идет в сравнении с провальными показателями прошлого года — апреля, мая, июня. И выглядит все относительно ничего, если не копаться дальше. Поэтому им очень нужно такое презентационное мероприятие, что, видите, нам санкции-то нипочем, у нас тут инвесторы, всё…

Но, с другой стороны, а чего сказать. Там была потрясающая речь Силуанова, я ее нарежу, конечно, скажу. Он говорит, что жопа, товарищи. Если увеличивать дефицит — будет инфляция, будет все очень плохо, если повышать налоги — будет все очень плохо и никакого восстановления не будет. Поэтому придется перераспределять расходы внутри, забрать у социалки, отдать на оборонку, но это тоже плохо. Тяжелое решение, но придется делать, наверное, так.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: В это есть и внутреннее, политическое, вот как разговор с военкорами. Туда собирается вся российская элита региональная: губернаторы, олигархи всякие. И это такая клятва верности. То есть они приезжают к Путину, присутствуют на этом мероприятии и как бы расписываются: «Мы здесь, мы не уехали, мы лояльные, мы сидим, аплодируем». Это  очень важно. И плюс для них это тоже важно увидеть вождя живьем, похлопать в ладоши.

В.МИЛОВ: Прикольно: Силуанов — такой финансовый военкор.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, так и есть. В каком-то смысле это мероприятие того же плана. Я же говорю: собрать гауляйтеров и выступить перед ними с речью, как у нас все хорошо. Вот это и будет… он собрал всю финансовую, политическую элиту России, сейчас перед ними… типа это же наш традиционный повод, мы же не специально вас тут собрали по случаю войны. Всегда же собирались. Вот вам между делом тут говорю: Да у нас все хорошо. Это довольно важное мероприятие для укрепления элит. Потому что для них очень важно чувствовать, что они видели Путина, он вышел, похихикал, рассказал анекдоты какие-то, похабные, как обычно. Жизнь продолжается, все нормально.

В.МИЛОВ: Но пользоваться можно только Wi-Fi, потому что мобильная связь отключена.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, вдруг дроны полетят?

А.ПЛЮЩЕВ: Я, кстати, с трудом себе это представляю, хотя что уже представлять с трудом? Атака на Кремль была… Мы, кажется, видели все. Поэтому можно себе представить.

Спасибо большое! Благодарю наших сегодняшних гостей Владимира Милова и Федора Крашенинникова. Также попрошу поставить финальные  лайки. Подпишитесь на канал, и, кстати, на каналы Федора Крашенинникова и Владимира Милова тоже можно и нужно подписываться. Ссылки все в описании.

«Ключевые события» прощаются с вами не неделю. Спасибо друзья!

В.МИЛОВ: До новых встреч в эфире.