«Идём по звёздам» с Марией Машковой: Что украла Певчих, Умрёт ли Путин, Надежда и Надеждины
Младшая дочь, которая, кстати говоря, родилась в Лос-Анджелесе, очень хочет в Россию. И, бывает, выходит и говорит: «Ну что, Путин умер?». Она собирается сразу сесть в самолёт – и на дачу…
Подписаться на The Breakfast Show
Поддержать канал The Breakfast Show
А. ПЛЮЩЕВ: В наш проект «Идём по звёздам», где я разговариваю с политиками, бизнесменами и учёными о ближайшем будущем России, о переходе от России путинской к постпутинской, я добавил ещё одну категорию – это мыслители. И начали мы с интервью с Борисом Гребенщиковым. Но сегодня вот продолжение этого раздела. И это интервью с Марией Машковой. Когда я смотрел ее различные выступления, ловил себя на мысли: как же здорово бы человек разбирается в том, что происходит, как здраво оценивает различные процессы, не уходит от ответов, не говорит «я вне политики». Это все такое большая редкость в наши дни, между прочим. Я подумал: вот бы здорово тоже с ней записать «Идём по звёздам», как она видит, на что надеется и так далее. И оказалось, что это движение в некотором смысле встречное, потому что Марии действительно есть что сказать, она думает о будущем России, не стесняется об этом говорить. И мы записали, пожалуй, самый оптимистичный, ну в смысле самый мажорный, самый антиминорный выпуск «Идём по звёздам» за всю его короткую историю.
Мария, скажите, пожалуйста. Наш главный интерес, конечно, это политика, общественно-политическая жизнь. И, честно говоря, я вот такого политизированного актера, политизированную актрису встречаю не часто, прямо скажем. Вы Дудю рассказывали (там две вещи было), во первых, что вы подражали Светлане Сорокиной, во-вторых – когда была Болотная. Но это как бы, как вы стали этим всем интересоваться. Меня то больше интересует, как вы до сих пор не бросили все это дело, потому что вот ваши коллеги по цеху, даже если изредка так сказать забредут в наше поле, немного там посидят, потом выбегают оттуда или прибегают время от времени. Раз, значит, подышат нашим ядом – и обратно на кислород. Почему у вас до сих пор сохраняется этот интерес?
М.МАШКОВА: Знаете, я достаточно много дала интервью по поводу этого спектакля. И мне хотелось, сегодня встретившись с вами, рассказать что-нибудь необычное, что я никогда не рассказывала про этот спектакль. Например, как он вообще зародился, как он начался, благодаря кому. И это очень интересно.
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте сразу поясним тогда, о каком спектакле идёт речь. Мало ли, вдруг кто-то…
М.МАШКОВА: Да, в двух словах. Это спектакль, который был поставлен, сделан у меня дома. Вот здесь, собственно, сзади велосипед стоит. Спектакль называется «Надеждины». История основана на дневнике моей прапрабабушки Мили Зеленской, которая была женой политического ссыльного из Харькова с псевдонимом Надеждин. Кому-то, может, надо будет перемотать, чтобы соединить все это, но как бы там такой интересный замес, одним словом. И первый драматургический вариант делала я сама, поскольку я точно знала, что мне надо собрать очень талантливую команду единомышленников. Дело в том, что моноспектакли — это очень такой сложный жанр, и зачастую скучный, и вполне себе невыносимый как для артиста, так и для зрителя. Поэтому я понимала, что без классного режиссёра, без хорошего очень драматурга, без музыки Анны Друбич не обойтись. Но как заставить народ прочесть 300 страниц дневника своей прапрабабушки? Но я-то его читала, и я знала, что там есть невероятные истории. Поэтому я села и сама написала эти 40 страниц первые. Чтобы люди могли прочесть и понять, хотят ли они в этом участвовать. И в тот момент, когда я это писала, и осталась один на один со своей прапрабабушкой и со своим прапрадедушкой, я стала думать: а вот как выглядят революционеры, ну вот такие политические, причём революционеры, которые не участвовали в терроре. Это мы говорим ещё про конец 19-го, самое начало 20-го века. И мой прапрадед, политический ссыльный, занимался, в принципе, образованием людей. И они собирались там на домашке.
И вот я, значит, обращаюсь к своим предкам, говорю: покажите мне, как они выглядят сегодня. Ну и мне сразу было отправлена на знакомство Мария Певчих, которая мне в тот момент написала в Инстаграм небольшое письмо: давай встретимся, поговорим, ну и вообще. И она пришла ко мне в гости. И, конечно, наверное, встреча с Машей, то, что я увидела, как на самом деле это работает, революционный кружок вот так вот на домашке. Маша была одним из первых людей, кому я рассказала, что я собираюсь сделать вот здесь, в квартире, спектакль. И вообще стала таким, ну я не могу сказать, что прям подругой, но человеком, к которому я очень нежно отношусь.
И вот монтажный стык. Берлин. Лето. Это было перед концертом памяти Алексея Навального. И мы встретились с Машей вечером в баре. И она мне говорит: «Слушай, Маш, я должна тебе признаться: я у тебя кое-что украла». Понимаете, Мария Певчих признается в том, что она кое-что украла! И показывает афишу фильма «Предатели». Оказалось, что наша афиша «Надеждиных»… Есть у нас 2 официальные наши афиши. Одна – где я в футболке распропагандированной, а вторая – где я на чемоданах. И вот Мария Певчих стыбзила у меня, так сказать, эту афишу. И если вы посмотрите на афишу «Предателей», то вы теперь знайте, что на самом деле там есть слой «Надеждиных». Но это к вашему вопросу, как меня засосало.
Мне просто так нравятся люди, которые этим занимаются. При том, что я не хочу сама участвовать ни в каком революционном кружке. У меня достаточно сложная наследственность. Я человек одержимый. Я это прекрасно знаю про себя. Поэтому я тут как сторонний наблюдатель. Слушайте, у вас очень интересная жизнь, ну просто очень интересная.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну я тоже как сторонний наблюдатель. Поэтому верю на слово, так сказать. Вот оно: не врать и не воровать. Вот они, двойные стандарты.
М.МАШКОВА: Ну да, но Маша мне разрешила рассказать эту историю. Попросила еще, чтобы я рассказала ее весело, бодро, Маша, я постаралась. И попросила еще упомянуть, что она меня угостила коктейльчиком. Упоминаю. То есть, понимаете, да? Еще и подкупила немножко.
А.ПЛЮЩЕВ: Как вы полагаете, вот вы познакомились с дневниками своей прабабушки, да? И поневоле в этот мир погружались, точнее по собственной воле в этот мир погружались. И, наверное, какую-то атмосферу себе представляли. Вот теперь вы познакомились с современной атмосферой. Насколько они похожи?
М.МАШКОВА: Вы знаете, похожи. Похожи. И, с одной стороны, своей обречённостью, таким безвременьем и ощущением, что, наверное, ничего не получится. Но при этом есть какая-то необъяснимая доля надежды во всем этом, несмотря на всю беспросветность. Поэтому, да, это достаточно похоже, мне кажется. Ну и в смысле людей, как ни странно. Я тут добыла фотографию моего прапрадеда уже из заключения. У него там такое современное лицо и вообще полное ощущение, что фотография сделана буквально в наши дни.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы говорили о том, что, ну вот вы когда говорили про революционеров, специально оговорились: те, которые не участвовали в терроре. Но мы знаем, к чему привела революция и её последствия. Как полагаете, если вдруг у нынешних удастся, им удастся избежать вот тех же самых ошибок, ну не ошибок, я не знаю, может быть, направлений, тех направлений, по которым шли люди в начале 20 века, чтобы не привести страну к той же катастрофе?
М.МАШКОВА: Мне бы очень хотелось на это надеяться, очень. Ну и когда мы только начали репетировать спектакль, Алексей Навальный ещё был жив, и эта история только отдалённо напоминала мне историю Алексея Навального, поскольку главный герой спектакля «Надеждины» погиб. Его замучили в тюрьме пытками и всеми вытекающими отсюда. И он стал героем. И в этом смысле, в том числе благодаря этому, он остался чист. Он умер в 1905 году, буквально за несколько дней до революционного взрыва. То есть он не успел надеть ни кожаную куртку, ни начать расстреливать людей. Что было бы, если бы он остался жив и как бы видоизменились его взгляды? Ну, это, конечно, вопрос. Хотя я, как внучка, верю, что он остался бы собой. Он был ярым оппонентом Владимира Ильича Ленина. И как раз на каждом углу кричал, что революцию надо делать сейчас, это должно быть именно демократическое восстание, потому что если мы сейчас пособираем деньги на революцию в 1917 году, это все закончится расстрелом царской семьи и мы все захлебнемся в крови. Он говорил это вот таким текстом. И оказался прав. Я просто не знаю упустили ли мы это время демократического восстания моим ощущениям, в принципе, да.
А.ПЛЮЩЕВ: А как вы понимаете жертву Алексея Навального? До сих пор же не утихают споры о том, что было бы, если бы он не вернулся в Россию, подзадержался, так сказать, или не вернулся бы совсем, что у либеральной оппозиции мог быть лидер за рубежом. Другие говорят о том, что мало того, что это его решение, но что это такой христианский смысл имеет, и вообще это жертва огромного-огромного значения, и он сам на неё пошёл, он сам её придумал, выстрадал, не знаю, и, может быть, и не хотел её. Как вы понимаете?
М.МАШКОВА: Знаете, я сейчас на той фазе своего развития, что, мне кажется, весь выбор, который мы совершали и продолжаем совершать в жизни, так или иначе, по совокупности предлагаемых обстоятельств не мог быть другой ни у кого из нас. И Алексей Навальный, я хочу напомнить, вернулся в Россию всё-таки ещё до полномасштабного вторжения России в Украину. Это сейчас уже, как бы, понимая, куда всё это шло и чем это закончилось, мне кажется, он бы не вернулся если бы уже началась война. Но тогда была другая ситуация, тогда еще была надежда, мне кажется, в большем объеме. Тогда еще выходили люди на улице вообще-то. Поэтому ну я отношусь как к герою. Как к герою я отношусь к нему вообще, к его выбору. Это абсолютно героический выбор и героический путь.
А.ПЛЮЩЕВ: Это интересное впечатление насчёт того, что выходили люди. Ну, потому что я застал всё буквально российское массовое движение начиная от 89-го, наверное, года, когда выходили сотни тысяч, а по некоторым подсчётам и миллионы, и как потом это трансформировалось. Интересно, когда говорят там, что вот Болотная еще чуть-чуть – и мы бы победили. Или когда вот говорят, что в 2018-м или 2017-м люди еще выходили. Когда ты видишь, что было в 1989-м, когда НАРОД выходил и как кто-то выходил. И ты понимаешь, что все таки есть разница. Как по вашему, почему народ перестал поддерживать перспективных и интересных лидеров, вроде Алексея Навального? Своим выходом, я имею ввиду. Перестал еще в конце хоть и в 2017 году, хоть в 2018, не вышел за него.
М.МАШКОВА: Мне кажется, уже тогда все шло к персоналистской диктутаре. Это страх. Страх перед диктатором. Ну просто страшно. Людям страшно. Я знаю, что огромное количество людей по всей России просто молчат. Я их понимаю.
А.ПЛЮЩЕВ: Почему вам не страшно? Как так получилось?
М.МАШКОВА: Мне очень страшно. Мне ужасно страшно. У меня двое прекрасных дочерей в подростковом возрасте. Я нахожусь в эмиграции. Скоро колледж, обучение. И мне, конечно, страшно. Я мать, я взрослая женщина, на мне большая семья. Понятное дело, рядом муж, это очень важно. Но мне очень страшно, что все предсказания вот этих журналистов, так называемых, которые остались в России,
которые пишут, что я буду мыть туалеты, что они сбудутся, и что я здесь зачахну и ничего не получится. Безусловно, это, конечно, работает.
А.ПЛЮЩЕВ: Стоп, это разного рода страхи. Я вас отлично понимаю. Все мы боимся, что что-то случится, там не реализоваться, затеряться и так далее. С этим понятно, я тут очень разделяю и поддерживаю. Но вы не боитесь говорить, вы не боитесь того, что как-то вам это аукнется. Многие же и за рубежом боятся говорить, многие за рубежом боятся поддерживать оппозицию или ещё что-нибудь в этом роде. Мало ли, как она жизнь повернется, знаете.
М.МАШКОВА: Ну, к сожалению, я все чаще и чаще от знакомых коллег слышу, что «о, кстати, я вернулся в Россию, буду работать, ну я, слава богу, в отличие от тебя, нет, не наговорил, так что, тьфу-тьфу, слава богу, работаем дальше». .
А.ПЛЮЩЕВ: Прям так говорят?
М.МАШКОВА: Ну как бы не думая, что как-то меня это заденет, как бы на чистом глазу искренне говорят: «Ну ты, Маш, войну не остановила, просто похоронила себя. Эх ты, какая разница уже, все». Поэтому я только развожу руками в этом случае.
Да нет, ну, конечно, с одной стороны страшно, а с другой стороны, я настолько приняла еще в 2022 году твердое решение, что я постараюсь сделать всё, чтобы мне не было страшно и стыдно потом. А потом обязательно придёт, я в этом не сомневаюсь. Я просто не знаю, сколько лет это займёт, но оно будет.
А.ПЛЮЩЕВ: Да-да, вот что будет? У меня прямо целый цикл интервью.
М.МАШКОВА: Ну, как бы, поменяется местами. Ну, просто то же самое, что вот у меня тут «Крутой маршрут» где-то стоит. Всё, что мы уже прочитали в книжках, всё, что описывает Эппле в «Неудобном прошлом». «Мобилизованная нация»: есть классная книга про Германию. В принципе, всё описано. Но вот просто все те люди, которых сейчас оплёвывают… Я даже на самом деле не имею в виду себя, я не того масштаба творческая личность. Я прям говорю про людей, уехавших, таких как бы серьёзных: от Аллы Пугачёвой до Земфиры, Чулпан Хаматовой. Вот этот весь ужас, вот это всё перевернётся. Ну и они будут героями.
А. ПЛЮЩЕВ: Вы верите, что это произойдёт при нашей, при вашей жизни?
М.МАШКОВА: Вот это вопрос! Вот это хороший вопрос. Я надеюсь. Я надеюсь, что произойдёт. Не исключено. Слушайте, а перед тем как упала берлинская стена, вы верили, что она упадёт? Вот интересно вас услышать, потому что я была ещё ребёнком, я это только из учебников по истории знаю.
А.ПЛЮЩЕВ: Честно сказать, все шло к тому. Но шло довольно быстро, здесь я с вами согласен. Но шло к тому. И к падению Советского Союза тоже шло. С 1987 года прямо Советский Союз стал сильно другим. И многие говорят, что в нём немало хорошего было, вот в том, который начал изменяться. Ну, потому что надежда появилась там и так далее.
М.МАШКОВА: Опять, видите, надежда.
А.ПЛЮЩЕВ: Надежда, надежда. У нас сегодня всю дорогу будет про надежду, это об этом. И чуть позже я к этому вернусь. Я просто хотел не забыть, знаете, о чем поговорить. Вот вы Чулпан Хаматова упомянули, а тогда, помните, была целая история, целая тоже дискуссия общественно-политическая, когда Чулпан Хаматова была что там, доверенным лицом Путина или что-то типа того, призывала голосовать для Путина, я не помню. Но смысл даже был не в этом, а в том, что, когда ее спросили, что лучше, революция или Северная Корея, она сказала, что все-таки Северная Корея. Вы как тогда эту историю воспринимали и как воспринимаете сейчас?
М.МАШКОВА: Ну, во-первых, это вырванный из контекста, как любят делать, из большого интервью Чулпан ответ. И ей не предоставили 3 варианта. Как бы не сказали, что есть еще какой-то какой-то путь развития. Ну, я к Чулпан отношусь с большим уважением. Если закольцевать композицию и вернуться к выбору, о котором мы говорили, я абсолютно убеждена, что в тот момент, когда она поддержала Путина, это, естественно, было связано с её фондом, со спасением детей. Она, Чулпан, в той конкретной ситуации не могла поступить иначе. И, конечно, в этом смысле то, что она в 22-м году всё-таки смогла это сделать, у меня вызывает только уважение. Потому что я не питаю никаких иллюзий, я прекрасно понимаю, что ей вообще это стоило сделать. Не только, естественно, в материальном плане, но морально вот так вот уезжать в никуда, когда ты номер один актриса в России, это сложно. Это такое как бы жесткое приземление.
У меня все-таки такого приземления не было. Начнем с того, что я уже в каком-то смысле покинула Россию. Ну, и потом я просто не была, как называется это в Америке, А-list-артистка. Ну, я снималась, я была работающая актриса, но я очень много снималась для российского телевидения. И моя аудитория в основном была те люди, которые сейчас поддерживают СВО, как они это называют.
А.ПЛЮЩЕВ: Тем удивительнее, конечно, что вы по до сих пор во внутрироссийской жизни очень плотно, потому что чем раньше человек уехал, чем дольше он пребывает за рубежом и чем более осознанно он уехал, тем быстрее и лучше он ассимилируется на новом месте, все меньше имея связи с родиной. Тут когда вытащили буквально, вынужден бежать был, ты все еще там остаешься. У вас иная в этом смысле ситуация. Не было у вас ни разу желания вот как бы там, как там говорят: мордор, чумной барак и все такое. Может, там с близкими связи сохранить, а начать новую жизнь вот здесь. Все, вы американка.
М.МАШКОВА: Ну и сейчас есть такие мысли. Они меня не покидают. В принципе, был такой вариант, но я приняла решение сначала рассказать историю Надеждиных. То есть я как-то абсолютно осознанно решила это сделать.
А.ПЛЮЩЕВ: Это прощание?
М.МАШКОВА: Ну, честно говоря, я так отношусь к этому спектаклю. Я не знаю, что будет дальше, но я совершенно искренне каждый спектакль «Надеждиных», который у нас идёт, я играю как последний, в принципе, в своей актёрской деятельности. Ну, как минимум на русском языке. Я не уверена, что стоит продолжать ездить именно… Ну, если ты живёшь уже в Америке, надо либо осваивать новую профессию, либо действительно начать сниматься, что я потихоньку и делаю, в американских сериалах или фильмах. Поэтому, может быть, даже…
Знаете, наверное, во многом из-за этого я вообще отношусь к этому спектаклю как к своей лучшей актёрской работе. Я всё-таки ребёнок из актёрской семьи. И я с детства видела, насколько талантливы мои родители. Они совершенно сногсшибательно всегда были талантливы. Что мама, что папа. И я никогда не питала иллюзий на тему того, какая у меня высокая планка. И что, скорее всего, я вряд ли до них допрыгну. Но вот сейчас, я уже могу даже процитировать мою маму, которая была несколько раз на спектакле. Но вот таким удивительным образом действительно моя лучшая актёрская работа была сделана, когда я поняла, что это конец, и просто в квартире у себя собрала команду очень талантливых людей. Ну это, конечно, во многом ещё благодаря им получилось всё. Потому что это, конечно, профессионалы такого уровня. Они все покинули Россию в 22-м году, и так получилось, что, имея невероятный опыт, багаж, они собрались в квартире у меня и прям сделали классный спектакль. И помогли мне стать актрисой.
А.ПЛЮЩЕВ: Спектакль на русскоязычную публику рассчитан?
М.МАШКОВА: Да, спектакль рассчитан на русскоязычную публику, хотя и в Лос-Анджелесе, и в Нью-Йорке мы делали субтитры. И приходят американцы. И, что интересно, они точно так же, как и русские, воспринимают эту историю. Многие, кстати, женщины приходят со своими бойфрендами. Если даже у нас нет титров, бойфренды сидят, не понимая ни слова, просто заходят потом за кулисами и говорят, как было классно, мы ничего не поняли, но было очень интересно, поскольку там много всяких приключений в спектакле, от мультипликации до работы с тенью, с голосом Надеждина Анатлия Белого. Там много всяких приключений, даже если ты не понимаешь язык, можно разобраться, что все плохо, все умерли.
А.ПЛЮЩЕВ: Но надежда есть.
М.МАШКОВА: Но надежда есть! Именно так.
А.ПЛЮЩЕВ: Знаете, 2,5 года получается жизнь ставит на вас, на нас такой мощнейший, гигантский эксперимент по взаимоотношениям с родными и близкими. Вы много раз в интервью рассказывали, как у вас со всеми складывается и так далее. Я просто хотел бы зафиксировать сейчас. Вот 2,5 года. Изменилось ли что-нибудь по сравнению с началом войны в людях? Кое-что мы уже выяснили: что некоторые друзья уже не стесняются говорить, что ты-то оторванный ломоть, а у меня, может быть, еще все будет. Но вот о других проявлениях?
М.МАШКОВА: Это не друзья – товарищи. Коллеги. Друг так не скажет, мне кажется.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо, коллеги. О других проявлениях, так сказать. Замечаете вы какие-то изменения как в одну, так в другую, может быть, в третью сторону?
М.МАШКОВА: В смысле людей, которые уехали или которые остались?
А.ПЛЮЩЕВ: У вас есть взаимоотношения с людьми в России: с близкими, родными, с друзьями и так далее. Есть ли какое-то изменение? Вот было в 2022 году так, а в конце 2024-го по-другому?
М.МАШКОВА: Есть апатия. В какой-то новой форме. И принятие того, что это может быть очень долго. Вот я помню, что в 2022-м году, ну, во всяком случае, я очень много месяцев потратила на то, что «не-не-не, ну сейчас этот ужас прекратится, и всё-всё, нисчитово-неигрово, всё будет как прежде». И я замечала, что у многих из моего окружения примерно такое чувство: ну ладно, ну два года максимум, а потом же режим не может не рухнуть, это же все стоит непонятно на чем .
А.ПЛЮЩЕВ: Главное, что еще и аналитики,которых вы наверняка тоже смотрели и в нашей программе и в разных других они время от времени это довольно убедительно обещали.
М.МАШКОВА: Да-да-да, ну конечно, конечно. И ты веришь, потому что тебе кажется: вон, в Советском Союзе как там было все это устроено крепко и сколько лет. И не воровали, не хулиганили, глупостями не занимались, работали, делали дела по-настоящему, качественно эксплуатировали людей. Все как бы там хорошо было в этом смысле. Ну и еще столько хорошего, видите, вы говорите, было.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну хорошего – это как раз хорошая как раз надежда. И мы еще к ней вернемся. Я вот хотел еще про взаимоотношения с людьми. У вас была такая небольшая акция, я бы так сказал, с плакатами, обращенными к вашему отцу. Я просто хотел спросить, был ли какой-то были какой-то результат, продолжение?
М.МАШКОВА: Ну вот это вот тоже, насколько журналисты переворачивают информацию. Это плакаты были связаны с прекрасным проектом «Надо говорить». Вы слышали про этот проект?
А.ПЛЮЩЕВ: Да.
М.МАШКОВА: Это очень интересная такая инициатива. У них есть собственный сайт, на котором психологи и люди, которые покинули Россию в связи с антивоенной позицией, они рассказывают, как можно говорить со своими родственниками, которые остались в России, ну и как-то пытаться сохранить связи, если есть такое желание.
И вот эти плакаты были из раздела «Как говорить с пожилыми и неконтактными людьми». Никакого отношения к моему обращению к отцу это не имело.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот тоже так, значит, не глубоко мы судим по тому, что видим. Это интересный тоже феномен на самом деле: как мы судим по картинке, скажем так. Я вообще заметил, что у отдельных творческих людей (пока у отдельных, это не массовое явление) меняется восприятие происходящего. Я это замечаю, например, по последней песне, крайней или как это принято говорить, последней по времени песне Шевчука. Или вот только что у Вани.
М.МАШКОВА: Noize? «Светлая полоса», да.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. У вас есть такое?
М.МАШКОВА: Ну, надежда у меня, конечно, есть. Я поэтому играю в спектакль «Надеждины». Ну и в каком-то смысле он просто меня спас психически. Потому что я этим спектаклем, конечно, смогла кое-что починить внутри себя, что прям так сильно если не разбилось, то повредилось.
А.ПЛЮЩЕВ: А на что надеяться? Я тут, знаете, говорил с разными и политиками, и бизнесменами, и учеными высоколобыми разными, о том, собственно, на что надеяться людям, которые живут в России, людям, которые уехали. На что ориентируемся в ближайшее время, в ближайшую перспективу? И знаете, многие из них отвечают, собственно: надо подождать, пока Путин умрет. Ну, хорошая надежда на самом деле такая. Главное, что может продлиться довольно долго это ожидание.
М.МАШКОВА: А если он вообще не умрет?
А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, только человек связанный с искусством мог задать такой замечательный вопрос. Ну правда, потому что в искусстве все возможно. Действительно, вдруг не умрет.
А на что у вас надежда? На то, что что-то изменится, на то, что Путин умрёт или убьют, или не знаю, или неожиданно там бог, как машина, выскочит? На что мы надеемся? Где она? Как она выглядит?
М.МАШКОВА: Ну, моя надежда связана только с тем, что мне хватит сил сохранить себя в таких достаточно непростых исторических обстоятельствах в эмиграции. Сохранить себя, своих близких, не потерять контакты с несколькими очень важными для меня людьми, которые остались в России, по которым я сильно скучаю. Их немного, совсем немного, но они есть. Поэтому моя надежда связана с сохранением себя и любви. Возможности, чтобы… Ну, такой достаточно, наверное, девчачий ответ. Но мне просто кажется, что при всем том, что происходит, так легко стать очень злым, агрессивным, ну и просто встать посередине улицы и орать, на черта вообще мы здесь собрались, и пусть уже скорее ядерный взрыв. Но вот на фоне всего этого… У меня были такие моменты. У вас не было в первый год? Ну, сейчас у меня давно такого нет. Но я не могла себе вообще ответить. Но видите, вы больше, наверное, видели исторических событий, чем я. Для меня это был шок.
А.ПЛЮЩЕВ: У меня иммунитет, на самом деле. Я каждый день с этим работаю.
М.МАШКОВА: То есть у вас бывает такое отчаяние? Типа вообще, а зачем тогда? Какой смысл? Какой вообще смысл во всём этом, если мы могли бы искать лекарства от рака и летать в космос аа а мы убиваем людей. Вы задаетесь таким вопросом?
А.ПЛЮЩЕВ: Нам, к сожалению, нельзя.
М.МАШКОВА: Ну, я актриса. Я актриса.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да, большая дискуссия в нашем сообществе о выгорании. Икак только ты задаешь себе этот вопрос – все, уноси, больше не надо.
М.МАШКОВА: Ну вот, вот, вот. И на самом деле у меня такой момент был. И вот я легла. И меня надо было уносить, в принципе, когда я крикнула, задала этот вопрос. И появились «Надеждины» . А поскольку я первый год, вот 2002-2023, в принципе, не выходила из дома практически, у меня было ощущение, что я вообще одна в этом мире осталась. А вокруг люди, наверное, которые только меня ненавидят. И с этим спектаклем мне казалось, что это такой профессиональный суицид. Да, я выйду, я не знаю, сколько, 5-6 человек будут сидеть в зале, я расскажу эту историю, и всё. И пойду становиться, как-то ассимилироваться в новой жизни.
Я себе не могла представить, что, во-первых, я не одна, что людей, которые уехали из России, разорвав отношения с очень любимыми людьми, так много. Вот моё поколение, там, 30+, 40+, это, ну, я вам не могу описать, какое количество молодых, красивых, талантливых, успешных людей, которые могли себе позволить уехать из России, уехали. Мне кажется, мы пока до конца не понимаем вообще масштабов. Мне кажется, очень много людей уехало. Несмотря на то, что возвращаются, но вообще это катастрофа. Это люди, мозги.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, и мозги, согласен с вами, и совесть, и душа. Ну вот в вашем случае, разумеется, это душа. И актёры, деятели искусства что это? Это душа нации. И они уехали. И я даже стараюсь, честно говоря, об этом не задумываться, потому что это крупнейшая катастрофа. Ладно, они уехали куда-нибудь в другую страну ли там на остров. И какую-то отдельную, прекрасную, теплую Россию будущего устроили. Но они же распылились – вот чем в чем проблема. И теперь вот только когда вы со спектаклем там, условно говоря, на гастроли приезжать они как-то кучкуются, когда там вместе какую-нибудь передачу смотрят или ещё что-нибудь. А так это же катастрофа прямо реальная.
М.МАШКОВА: Это реальная катастрофа. И я должна сказать, что все устраиваются. К счастью для уехавших. Потому что оказалось, что мозги, профессионализм на самом деле нужны везде. И они хуже, лучше, быстрее, медленнее – но устраиваются. И поэтому в этом смысле, конечно, очень горько. Чем дольше будет идти эта страшная война, чем дольше будет режим.
А.ПЛЮЩЕВ: Тем больше они врастают, тем они дальше от России, естественно.
М.МАШКОВА: Конечно. И потом, эмиграция – это сложное дело. Вообще, чтобы просто снять квартиру и просто как-то устроить детей в школы – это всё такой большой-большой путь. И, конечно, когда ты его проделал, и прошло, не знаю, 5-7 лет, вот так вот возвращаться и заново строить в России. Большая часть людей, естественно, продали дачи, квартиры. Первый год на это жили, проели. Ну, достаточно такой стандартный набор, и всё. И теперь кто не вернулся, я думаю, могут уже и не вернуться.
А.ПЛЮЩЕВ: А вы сами ходите на концерты или там на спектакли, если кто-нибудь приезжает из россиян? Я не знаю, доезжают ли в Лос-Анджелес сейчас.
М.МАШКОВА: Да, я вот только что была у Шаца на прекрасном стендапе. И я всех призываю ходить. Потому что, во-первых, это классно, это прямо удовольствие. Во-вторых, я надо сказать, я хожу не бесплатно, я всегда покупаю билет. Я считаю, что это для кармы хорошо. Я без ума от Шаца, просто вот по-человечески. Он очень смешной и смелый мужчина. Вот, у него была на стендапе. Неожиданно (в Вене, по-моему, это было) была у Незлобина на стендапе, который, кстати говоря, сейчас в Америке делает очень смешные стендапы на английском языке. И тоже наблюдать за его ростом. И он уже выступает с американскими комиками. И делает это очень-очень круто. Очень. Просто огромное уважение. Огромное уважение. У Веры Полозковой была
Нет, я очень-очень рекомендую ходить и поддерживать друг друга, если есть такая моральная, наверное, в первую очередь, возможность. Я понимаю, что не всем хочется туда возвращаться. Особенно, если кто-то решил начать жить так по-настоящему заново. Я понимаю, что это такой достаточно болезненный опыт. Но в нашем спектакле много весёлого и светлого. Вот как бы на это только могу надавить.
А.ПЛЮЩЕВ: Я хотел спросить, вот эта диаспоральность такая, это не тупик?
М.МАШКОВА: Ну, поэтому я как-то отношусь к спектаклю «Надеждины» как к последнему спектаклю, потому что мне кажется, что в итоге это тупик. Но настолько уехало и столько классных и талантливых людей, и я понимаю, что даже моя скромная команда, но всё равно, нас семь человек, я понимаю, что это вот такая команда для театра. Ну слушайте, Станиславский тоже приехал с Чеховым в начале ещё 20-го века. Нормально они тут это погуляли. До сих пор все американские артисты учатся по Станиславскому и по технике Чехова. Так что, ну, тут как бы есть ли запал, хочется ли. Я вот не уверена, есть ли у меня дыхалка, потому что дыхалки надо и терпения очень много. Поэтому, конечно, хочется всё забыть, сказать: все, это моя новая жизнь, моя новая профессия, и погнали.
А.ПЛЮЩЕВ: У вас спрашивали, но всё равно жизнь продолжается, и время меняется, и мало ли, может быть, меняется позиция. Ваши дети будут связаны с Россией, как и было?
М.МАШКОВА: Ну, они и так связаны с Россией.
А.ПЛЮЩЕВ: Условно говоря, их жизнь. Будет ли Россия влиять на их жизнь, будут ли будут ли они туда ездить со временем. Не знаю, что там будет.
М.МАШКОВА: Они очень хотят, они очень хотят вернуться. Старшая меньше, потому что весной 2021 года я взяла старшую дочь на съемки в Киев. И у нее там много всяких друзей и любимых ей людей. Поэтому, когда началась война, она это очень как-то персонально восприняла. И поэтому она вопросы про Москву не задает. Она, скорее, задает: «А мы когда-нибудь поедем в Киев?». А младшая, которая, кстати говоря, родилась в Лос-Анджелесе, она хочет. И, бывает, выходит и говорит: «Ну что, Путин умер?». Вот, кстати, она из тех, кто ждет, когда Путин умрет.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, учитывая возраст, вполне обоснованное ожидание, так сказать.
М.МАШКОВА: Она собирается сразу сесть в самолет – и на дачу.
А.ПЛЮЩЕВ: Даже завидую вот этому оптимизму. Скажите, вы упоминали, что вы познакомились с Марией Певчих. Я уверен, что, будучи знакомым с любым оппозиционным лидером, одним из оппозиционных лидеров, невозможно за ними не следить, что там у них происходит. В какой мере вы следите за всем этим? ФБК, Кац, Ходорковский? Вот это все.
М.МАШКОВА: Конечно, я слежу. Конечно. С Невзлиным все это расследование. Мне было очень интересно наблюдать. И страшно, и интересно. Ну и потом, я действительно несколько раз встречалась с Машей, была на концерте памяти Алексея Навального, и с Юлей я встречалась. И, понятное дело, у меня были такие мысли: вот интересно, сейчас кто за нами следит, а вдруг это, стрельнут. Ну я же актриса, опять возвращаясь к тому, что я вижу какие-нибудь сразу драматургические приключения, связанные с этим. Конечно, я подумала: «Вот интересно, если бы просто это был фильм, вот так вот стрельнут в Певчих – а попадут в меня. Вот такой финал». Конечно, у меня были такие мысли. Но мне за них… Это я как бы смеюсь-смеюсь, а вообще с Невзлиным история страшная. Страшная и, ну, блин, для оппозиции очень фиговая.
А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас расследование Каца не видели?
М.МАШКОВА: Нет, вот сейчас собираюсь. Там ещё горячее всё?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, никаких убийств и заказов нет. Но просто есть полное впечатление, что какая-то идёт война всех против всех. Во всяком случае, у многих людей складывается такое впечатление, что в этом маленьком, на самом деле, удивительно маленьком мирке бушуют такие страсти, которые вот как раз вам бы играть.
М.МАШКОВА: Ну, так и есть. Мне очень интересно за этим наблюдать. Может, поэтому я не могу вырваться. Я стараюсь смотреть дебаты американские, как бы осознавая, что это тоже сейчас мой гражданский долг. Я стала гражданкой Америки, и надо голосовать. А тут тоже есть, знаете ли, много-много вопросов. Вот, поэтому я стараюсь…
А.ПЛЮЩЕВ: У вас будут первые выборы, вы будете голосовать.
М.МАШКОВА: Мои первые выборы. И вот тут вот я думаю:, ничего себе, я перед какой дилеммой встала.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, я знаю, за кого вы будете голосовать.
М.МАШКОВА: А я до сих пор не знаю. Можете себе представить? То есть я была уверена.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы допускаете, что вы можете голосовать за Трампа?
М.МАШКОВА: Я не допускаю. Но на 0,001%, в принципе, я допускаю. Представляете, вот до такой степени. С чем это связано? Это связано с тем, что я…
А.ПЛЮЩЕВ: Возможно, но очень маловероятно…
М.МАШКОВА: Да, возможно, но, конечно, маловероятно. С чем это связано? Это связано с тем, что когда я получила паспорт в России, я подумала: о, я иду… Что делает человек, который получает паспорт? Ну, конечно, выкуривает свою первую сигарету, «Балтику»-девятку и думает: ну все, а теперь голосовать, мне можно. Вот примерно такой у меня был наборчик. И тут я думаю: как это я пойду голосовать, если все равно выиграет Путин. Я прям помню вот это вот ощущение. Мне, извиняюсь, 18 лет.
А.ПЛЮЩЕВ: Это какой год у нас получается?
М.МАШКОВА: Давайте считать. 21 год назад, какой это год?
А.ПЛЮЩЕВ: 2003-й.
М.МАШКОВА: Я полагаю, уже его второй срок был.
А.ПЛЮЩЕВ: Да-да. Он в 2000-м пришел, значит 2004-й.
М.МАШКОВА: Ну вот, примерно вот в это время я собралась голосовать. И тут столкнулась с тем, что а чё я буду голосовать, если мой голос не имеет никакого значения.
А.ПЛЮЩЕВ: Погодите, вам с Путиным было всё ясно уже в 2004-м?
М.МАШКОВА: Ну, мне до такой степени нет, конечно. Но я жила с моей мамой в коммунальной квартире. И у нас всё время работало то самое НТВ. Ну, это ещё было до 2004 года. Я хорошо помню и «Куклы» проект. Вообще, я помню все эти передачи. Та же Сорокина, собственно, оттуда, из того времени. Потом ТВ6 какое-то время был. Ну, то есть, всем было понятно про Крошку Цахеса. То есть я понимала, что взрослые считают, что этот чувак вообще не тот. Ну, взрослые в моём окружении. Поэтому, конечно, когда я собралась голосовать, я уже понимала, что так, вот этот злодей, за него не надо. Поэтому, что я придумала, как вы думаете? Ну, не идти и не голосовать.
А.ПЛЮЩЕВ: Я думал, проголосовать за НРЗБ.
М.МАШКОВА: Нет, нет. И я думаю, к сожалению, так сделало огромное количество людей моего возраста. И сейчас я жалею, на самом деле. Возможно, в этом кроется ещё ответ на вопрос, почему мне кажется, что нас было много, когда мы выходили, а вы, помня, как это было в 80-е, вы смотрите на нас и говорите: ну, как бы, пацаны, ну вы, конечно, веселитесь, но мы видали. Может быть, кстати, тоже из-за этого к фильму «Предатели», о котором мы вспомнили в начале эфира, такое сложное отношение, потому что, конечно, старшее поколение на нас смотрит и говорит: ребят, ну, мы там были, мы видели, как всё это происходило, и мы видели, что можно было сделать, а что нельзя было сделать. Поэтому так.
И я ни разу так и не проголосовала в России. И мне теперь стыдно за это. И я, конечно, много про это думаю, что, может быть, как бы всё из-за этого. И тут у меня опять выборы, на которые я не хочу идти, на которых я не хочу принимать решения и выбирать кого-то. Потому что мне не нравится ни один кандидат, ни другой кандидат.
А.ПЛЮЩЕВ: Извините, не планировал, конечно. Но интересно беседа вышла, так сказать. Кто бы знал что мы будем обсуждать. А чем вам не нравится кандидат-женщина Камала Харрис.
М.МАШКОВА: Как кандидат-женщина мне нравится. Еще она очень красивая. Но я достаточно давно живу в Америке. И я вижу, какие существуют проблемы в демократических штатах. А они существуют.
А.ПЛЮЩЕВ: А какие? Скажите зрителям.
М.МАШКОВА: Ну вот, например… Сейчас напишут: «Мария Машкова ругает Америку». Значит, смотрите…
А.ПЛЮЩЕВ: Получила паспорт и стала на чем свет ругать.
М.МАШКОВА: А вот это такой первый шаг к покаянию: поругать Америку – и оп, обратно на Первый канал. Тоже хороший, кстати, вариант. А то что у меня эти товарищи дают заднюю, а я что, не могу, что ли?
Так вот, слушайте. Значит, Америка, дорогая страна, надо сказать. Дорогая! А Лос-Анджелес, где я обитаю, ну это просто кошмар. И вот, чтобы, например, твои дети ходили в хорошую школу, которую тоже надо поискать, тебе нужно жить в приличном районе, например. И ты платишь за квартиру немалые деньги. Просто снимать, я сейчас говорю не про собственность. А у тебя в этом хорошем районе просто у подъезда палатки с бездомными. И ты выходишь, и вот ты понимаешь, что ты сейчас наскребаешь деньги на этот месяц, вот эту огромную сумму, и ты думаешь: вообще, что я делаю? Вообще тепло в Калифорнии. Может, мне тоже поставить палатку и так спокойно жить, раз как бы вообще так можно? Ну и бывает на самом деле небезопасно. Ощущения так себе. Потому что все эти люди могут устроиться и жить в специальном, отведённом для них месте, но это упирается в то, что им нельзя употреблять наркотики тогда, если они там живут. А как же? Они говорят: такое нам не подходит. Вот, например, вот такая история.
И этого очень много. Сейчас стараются решить этот вопрос в очередной раз с бездомными, но это сложно. И сразу как бы мы упираемся в проблему медицины, потому что что такое наркоман? Тут же тоже вопрос: у него было до этого ментальное какое-то нарушение, поэтому он стал наркоманом, или наоборот? И это всё обычно очень связано. Чтобы получить хорошую страховку, чтобы наблюдаться у хорошего специалиста, это огромное количество денег нужно. Поэтому, естественно, тоже замкнутый круг.
Меня волнует история с оружием в Америке. Очень сильно волнует. Она есть, она существует. Вот, ну а потом…
А.ПЛЮЩЕВ: Но это аргумент уже против Трампа.
М.МАШКОВА: Ну да, да, да. Сейчас вот как раз я тоже подумала, что это вроде бы против Трампа, но огромное количество людей в моём окружении, образованных, интересных, голосуют, значит, за Трампа. И я им говорю: подождите, ребят, а что происходит, зачем?. Ну, то есть, мне, допустим, физиологически отвратителен. Я все-таки как бы не политолог, не журналист – я актриса. И я как бы, ну, воспринимаю зачастую вот так, как я воспринимаю.
А.ПЛЮЩЕВ: Не нравится как шоумен?
М.МАШКОВА: Нет. Вот мне вот как бы, вот мне вот прямо не хватает то ли юмора, то ли чуть-чуть какой-то эмпатии. Мне вот прямо омерзительно немного. Я спрашиваю: вот как это вот так, вы умные, образованные люди, чего вам не омерзительно? Я говорю: только вы тут давайте не кричите на меня, потому что я вообще-то буду голосовать, а объясните, почему мне стоит голосовать за Трампа. И вот был один аргумент, над которым я задумалась. Он заключался… Рассказать? Интересно?
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно.
М.МАШКОВА: Аргумент был такой: а чего вы, демократы, условно, боитесь? Вот придет Трамп. Чего вы боитесь? Рассказать? Интересно? Вот, рассказываю.
А.ПЛЮЩЕВ: Не спрашивайте, Мария. Просто рассказывайте.
М.МАШКОВА: Больше всего… Я думала, вы угадаете.
А.ПЛЮЩЕВ: Я начинаю сомневаться в своем лице: по моему лицу подумала, что неинтересно.
М.МАШКОВА: Ну, я, конечно, боюсь диктатуры. У меня уже PDSD на неё. Я боюсь человека, который приходит, а потом не уходит никогда. Тем более был такой прецедент после первого срока, как мы помним. Это в первую очередь я боюсь этого. Второе: я боюсь, что он начнёт договариваться с Путиным. И справедливость не восторжествует. Ну, каких-то таких простых очень, элементарных вещей, я боюсь. Что перестанут помогать Украине. Вот.
И мне на это отвечают, говорят: а ты в курсе, что единственный человек, который помогал оружием Украине, это был Трамп. А типа твой любимый Обама (который мне, правда, очень нравится, высылал одеяла). Ну всё. Вот я так вот, как вы, кивнула и такая: ладно, пошла дальше разбираться, смотреть.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну смотрите, какая история. Вы не проголосовали в России, потому что выбора не было. Ну реально не было выбора, что греха таить. А в Америке, потому что нет идеального кандидата? Или потому, что…
М.МАШКОВА: Поэтомы, я вам говорю, я считаю, что что-то здесь не так. Вот этот кармический узел мне надо разрубить. Вот это взросление, взятие на себя ответственности за свой выбор, даже если он будет неправильный в итоге. И если вот я пойду проголосую за Камалу, а она окажется тоже диктатором, как бы это будет мой выбор. Я не буду говорить, что я не голосовала и я как бы тут ни при чем. Теперь я считаю, что если я не голосовала, я как раз очень при чем: я не участвовала в этом, получается, вообще. И поэтому, если ты не участвуешь, какие у тебя вопросы к тому, что твоя страна напала на другую страну? Ты сидела там на Патриках, отдыхала, ну вот теперь как бы мы решаем свои делишки.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, я вот когда вы сказали, что так многие сверстники не пошли голосовать в 2004 году, я подумал, что это так и не так, как мне кажется. Потому что многие, как вы, поняли, что ничего не сделаешь. Но гораздо больше людей поняли, что ничего делать-то и не надо, что им окей, им как раз хорошо, им нормально. И мы как раз не могли ничего сделать, даже если бы пошли. По двум причинам. Первая причина – это как раз потому, что нас сильно меньше в целом. Таких людей, которые считают, что Путин не должен быть у власти. Это первое. А второе – это то, что мы все равно с вами не готовы были отстаивать свой голос. Ну, напишут там, что-то нарисуют, и ладно, мы не выйдем. И вот это, мне кажется, такая же история сейчас у вас будет в Калифорнии. Извините, что я тут выступаю, развыступался. Потому что, как бы вы ни проголосовали (не хотел бы вас расстраивать), но как бы вы ни проголосовали, что Калифорния все равно проголосует за Камалу Харрис. А там же ваша система как раз такая, что количество голосов не имеет никакого значения. И вот эта безысходность, причем во всех проявлениях, мне кажется прямо какая-то, как-то вы сказали замечательно, кармическая.
М.МАШКОВА: Есть такое немного, да. И это печально, очень-очень печально. Потому что думаешь: ну всё, ты как бы приехала в Америку, сейчас будет как бы выбор-то у тебя, а тут как бы тоже свой выбор.
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте вернёмся к российской политической жизни ненадолго. Ну вот вы сказали, что наблюдаете там за ней. Есть конкретные имена, на кого вы реально надеетесь? Ну что, условно говоря, эти люди спасут Россию. Можем Марию Певчих хоть под нулевым номером внести в список, потому что понятно уже. А кто еще? Вы можете назвать людей, на которых у вас есть надежда? Вот на этих людей вы надеетесь, они могут спасти Россию.
М.МАШКОВА: Певчих, конечно, может спасти Россию. Не знаю, будет ли спасать,
но как бы теоретически… Ну, нет, если честно, я, конечно, не верю в такого спасителя, который придёт. А то мы сейчас опять упрёмся в то, что нужен какой-то царь, который за тебя всё разрулит. Я бы очень хотела надеяться на то, что…
А.ПЛЮЩЕВ: Я поясню. Я не про царя. Я сам не люблю вот этот вождизм, царизм и все прочее. Но знаете, вот как раз вы сейчас находитесь в той стране, у которой были так называемые отцы-основатели. То есть те люди, которые написали конституцию. Ну я условно, чтобы не впадать в детали. Были какие-то основатели нации, условно говоря. Не вожди, а те люди, которые заложили фундамент. Вот я о чем говорю. Их как раз хорошо, если несколько даже, а не один. А не одна Мария Певчих, так сказать. Поэтому я и допытываюсь от вас.
М.МАШКОВА: Слушайте, ну, несмотря на то что я по-человечески очень хорошо отношусь к Маше, я не являюсь прямо сторонником ФБК. Я с большим интересом наблюдаю за тем же Ходорковским, который уже давно предлагает парламентскую республику, например. И мне все это очень интересно слушать. Или Шихман, которую тоже от одно удовольствие послушать.
А.ПЛЮЩЕВ: «Шульман» вы хотели сказать?
М.МАШКОВА: Шульман! И Шихман, и Шульман. Я хотела сказать «Шульман». Но Шихман, кстати, тоже прекрасная девушка, замечательная журналистка. Да нет, кстати, вот если говорить про Шихман, да и Гордеева сама – есть прекрасные журналисты, не только политики. Но вообще, мне кажется, действительно уехало столько мозгов, что преодолеть вот эту вот кровь, которая сейчас происходит в оппозиции, как-то прийти к какому-то общему знаменателю, ну, конечно, мне бы очень хотелось. Но я, кстати, верю в женщину президента в России. Мне кажется, пора попробовать.
А.ПЛЮЩЕВ: Было бы неплохо. Хотя я вообще против президентской формы правления. Но если уж нельзя без президента, то пусть уж лучше женщина.
М.МАШКОВА: Ну так а парламентская республика что, нормал?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну конечно, конечно.
М.МАШКОВА: Ну вот.
А.ПЛЮЩЕВ: На том и сойдёмся.
М.МАШКОВА: Ну вот, вот видите, уже есть знаменатель.
А.ПЛЮЩЕВ: Последнее, что хотел спросить у вас. Надеетесь ли вы на искусство? Есть ли у искусства особая роль? Или, скажем так, может быть роль последней ниточки, вот этой соломинки, то ли за которую схватиться, то ли которой верблюда перешибить, черт ее знает. Короче говоря, какую роль вы отводите искусству в этой надежде?
М.МАШКОВА: Ну как показал спектакль «Надеждины», можно столько дать людям сил и самой получить эти силы. Я даже вот не могу вам описать. Это, наверное, такое самое мое главное открытие последних двух с лишним лет, когда ты выходишь одна на сцену и вот у тебя сидят люди… Я в последнее время стала себя чувствовать, как будто я рок-звезда. У меня же никогда не было такого опыта: выходить одной. Я много работала в театре, но одна на сцене я не оказывалась никогда. И вот когда ты выходишь… То, что было там на концерте в Берлине, который я не могу забыть. Когда выходят музыканты и вот так вот берут и просто вот так вот делают рррраз! И прям люди поднимаются с тобой. Ну это как власть. В этом даже есть что-то такое чёрное, большое. Но всё это это может превратиться в такой гигантский белый комок. И раз – и демократическое восстание. Оп! Можно так? Нет?
А.ПЛЮЩЕВ: Можно, наверное, я не знаю. Но почему бы, как не вариант. Я бы, конечно, был не я, если бы закончил на вот этой возвышенной, патетической ноте. Не хочу употреблять слово «поглумиться», здесь не то, но не заметить такой иронии. Ваш спектакль называется «Надеждины». А ведь у нашей хиленькой демократической оппозиции либеральной (я в широком смысле имею в виду) тут появлялась надежда буквально недавно и звали её Надеждин.
М.МАШКОВА: Надеждин, да.
А.ПЛЮЩЕВ: И чем же, чёрт побери, закончилось? Каждый раз так заканчивается. И будет так, что ли, заканчиваться? Как вам вот эта ситуация?
М.МАШКОВА: Короче, мне кажется, мы нашли! У нас какой-то кармический узел, короче. Надо вот так вот собраться в кружок и развязать его, потому что уже нет сил. И вот, собственно, спектакль «Надеждины», он об этом. Что вот 100 лет назад монтажный стык, и мы на том же месте.
А.ПЛЮЩЕВ: Короче, друзья, если у вас будет возможность, если в вашем городе когда-нибудь будет спектакль «Надеждины», обязательно сходите, купите билет, потому что это важно кармически. Увидите Марию Машкову.
Спасибо огромное. Спасибо, что посмотрели. Надеюсь, мы заслужили ваш лайк, также подписку на канал. Ну и, может быть, вы станете даже спонсором нашего канала. Теперь есть такая возможность.