«И грянул Грэм» с Львом Шлосбергом: как было после Собчак, что вынес Невзоров, кого понял Сокуров и что дальше
Я сказал очень простую вещь: по всем нормам поведения человек, страна, общество, которое сопротивляется, не ведет себя как жертва. Вот и всё. Это совершенно очевидная вещь. Если бы Украина не сопротивлялась, ее бы уже не было. Я уважаю суверенитет и государственную самостоятельность Украины…
Подписаться на канал «И грянул Грэм»
Поддержать канал «И грянул Грэм»
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Политик Лев Шлосберг выходит на прямую связь. Лев Маркович, здравствуйте.
Л. ШЛОСБЕРГ: Анна, здравствуйте.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: И сразу я для наших зрителей поясню, поскольку довольно много вопросов пришло к вам в нашем Телеграм-канале. Перед интервью я сказала вам, какие темы мы хотели бы с вами обсудить. В первую очередь это нынешнее положение дел в России, это то, что будет после Трампа, когда он теперь, как мы знаем, стал президентом и, возможно, даже Путину позвонил, но, по крайней мере, Песков это отрицает. Это те темы, которые мы хотели обсудить.
В том числе я упомянула, что ваши заявления в интервью Собчак тоже волнуют нас, наших зрителей. И после этого довольно много вопросов как раз об этом и только об этом практически в нашем Телеграм-канале. Вы отметили, что вы всю эту субстанцию, которая начала бурлить, не хотите обсуждать и не обсуждали до этого. Тем не менее я задам вопрос от нашей зрительницы, она как раз из Украины. Вы можете не отвечать или можете ответить коротко, но я зачитаю его все-таки в начале.
Елена спрашивает: «Вопрос. Когда совершают физическое насилие над человеком, а он сопротивляется, это означает, что он уже не жертва, а соучастник преступления? Так ли это? Это вывод, который я сделала из вашего интервью Собчак, что Украина не должна была сопротивляться и теперь, по вашему мнению, она не жертва. Спасибо за ответ. Ждем всей Украиной», – написала Елена. Вам есть что сказать на это?
Л. ШЛОСБЕРГ: Да, мне есть что сказать. Все, что сказано сейчас Еленой, полная ложь. Она не слушала мое интервью Ксении Собчак. Это выдуманный миф, сознательно выдуманный миф, который сейчас используется несколькими людьми для того, чтобы вести свою недобросовестную политическую борьбу. Никто никого не призывает прекратить сопротивляться. Никто совершенно не ставит под сомнение исторические события. На мой взгляд, самый лучший ответ на эти вопросы – это посмотреть все-таки наш разговор с Ксенией Собчак.
Когда люди из абсолютно мусорных источников делают нарезку из отдельных слов, затем распространяют ее в абсолютно мусорных каналах, это становится достоянием широкого общества, люди начинают реагировать не на сказанное, а на эти нарезки. Мне просто было бы странно сейчас брать интервью Собчак и просто цитировать самого себя. Я думаю, что зрители в состоянии посмотреть оригинал интервью и получить ответы на вопросы.
К сожалению, судя по всему, люди ничего не услышали, часть людей. Есть совершенно другие отклики людей, которые, во-первых, послушали, во-вторых, поняли. Я думаю, что если у слушателей, у зрителей есть желание и готовность поинтересоваться, что такое жертва, что такое психология жертвы, нужно открыть экономические классические учебники психологии и почитать, что такое жертва. Жертва с точки зрения психологии – это лицо, если мы говорим о людях или даже в стране, с отсутствующей субъектностью. Вот все те люди, которые понесли мусор по каналам, тем самым, своим мусором, заявляют о том, что у Украины отсутствует субъектность и воля к сопротивлению и воля к проведению собственной политики.
Я абсолютно уверен в том, что большая часть людей все поняли правильно. Люди, которые подняли истерику по поводу этого высказывания, они безграмотны, они не видят, что происходит в политике, они не просто готовы к продолжению смертей тысяч и тысяч людей, они хотят этих смертей, но никто из этих людей лично не будет рисковать собой никогда. Я на самом деле не планирую вступать ни в какие прямые дискуссии с этими людьми, потому что я соблюдаю санитарию и гигиену своего политического общения.
Я сказал очень простую вещь: по всем нормам поведения человек, страна, общество, которое сопротивляется, не ведет себя как жертва. Вот и все. Это совершенно очевидная вещь. Если бы Украина не сопротивлялась, ее бы уже не было. Ее просто бы уже не было. Украина – это суверенное государство. Я уважаю суверенитет и государственную самостоятельность Украины. Украина сама, украинское общество, украинские политики определяют свою стратегию и тактику всех действий.
Мне очень печально, что информационный мир полон не просто недобросовестных людей, а злонамеренно недобросовестных людей. Их устраивает только война. Их устраивают только окопы. Их устраивает только смерть. Место всем этим людям давно уже на адовой сковородке. Я очень надеюсь, я просто очень надеюсь, что она этих людей дождется.
Мы уже третий год живем внутри глобальной, мировой катастрофы. Погибли тысячи людей. Я повторял это много раз, сказал это в интервью Собчак, скажу это сейчас. Вот возьмите и запишите. Откроете 50 лет спустя и будете знать, что я прав. Украина не одержит военную победу над Россией никогда. Россия не одержит военную победу над Украиной. Погибнут тысячи и тысячи людей.
А трусы и подлецы, которые занимаются и промышляют, фактически промышляют – как сказать помягче? – в виртуальных окопах, они надеются, что они будут смотреть на весь этот ужас бесконечно, питаться этим ужасом и чувствовать свою необходимость, свою востребованность рядом с этим ужасом. Эти люди, мне очень трудно предположить, что они понимают, что на самом деле сейчас происходит. Сейчас происходит уничтожение Украины, которая сопротивляется. Призывая к продолжению боевых действий, призывая к усилению боевых действий, эти люди призывают к уничтожению Украины. Они призывают к уничтожению Украины.
Я не помню, сколько раз в эфире «Грэма» я говорил о том, и не только я, что единственный выход из нынешнего тупика – это соглашение о прекращении огня и прекращение убийства людей. Но нет, нет, им это не надо. Им это не надо. Им нужно, чтобы продолжалась трагедия, потому что эта трагедия – их хлеб, они этим питаются. Это трупоеды. Понимаете, это трупоеды.
Ведь не жители России взвились на мой разговор с Ксенией Собчак, взвились люди, которые давно вычеркнули Россию из своих мыслей, из своей жизни, из своих чувств. Этих людей на самом деле не много, но они шумные, они очень крикливые, они истеричные. Они перекидывают один и тот же тухлый пирожок друг к другу и этим питаются. Они за это сейчас получают деньги, вот за этот грязный бизнес.
Анна, если мы хотим поговорить о том, что на самом деле сейчас происходит в мире, давайте пообщаемся. Если мы хотим поговорить о моем разговоре с Ксений Собчак, пожалуйста, есть канал Собчак, там два часа эфира. Можете включить это в эфир «Грэма», и пусть все те, кто хочет или хотя бы готов услышать то, что на самом деле было сказано, пусть послушают. Пересказывать я не буду.
Но еще раз хочу сказать. Все эти вопли, весь этот вой на болотах раздается от людей, которые приветствуют убийства, которые напрямую приветствуют убийство Украины и украинцев. Эти люди трусы и подлецы. Ни один из них не пишет ни одного своего трусливого слова с фронта. Они пишут это все с кофе, чаем, вином в сытных и теплых квартирах. Я надеюсь, что в ближайшее время настанет время, просто настанет время, когда настоящее, подлинное лицо этих существ будет очевидно людям. Эти люди пытаются представить себя моральными авторитетами, но у них полностью атрофирована мораль, у них нет этой морали.
Неужели непонятно, что жертва бессильна? Жертва – это то, что не обладает никакими возможностями, никакими правами, не может ничего делать. Ну, откройте словари, в конце концов. И вопрос был не из Украины, Анна. Но это уже не важно. Давайте поговорим еще о чем-нибудь.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Вы имеете в виду сейчас этот вопрос, который я озвучила от нашей зрительницы?
Л. ШЛОСБЕРГ: Анна, я очень хорошо знаю, как пишутся эти вопросы.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Мы просто знаем эту зрительницу. Она часто у нас задает вопросы.
Л. ШЛОСБЕРГ: Я очень хорошо знаю, как работает пропаганда, и российская пропаганда, и украинская пропаганда. Все пропаганды отвратительны. Они все работают на расчеловечивание. Они все работают на отрицание ценности человеческой жизни. Пропагандисты с обеих сторон должны гореть в аду. Я надеюсь, что это состоится.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Ну вот чтобы уже закруглить эту тему. Вы как раз упомянули, что многие стали тут как раз, как горячими пирожками, кидаться этим. И с вами пытался кто-то связаться? Пишут про Невзорова, что он активно распространяет этот ролик, который как-то смонтирован.
Л. ШЛОСБЕРГ: Александр Глебович Невзоров – это подонок. Анна, когда вы хотите принести в семью еду, вы идете в магазин, вы идете на рынок или вы идете на помойку? Вы чем вообще, собственно, кормите своих людей, своих родных, мужа, детей, родителей? Вы же не с помойки носите еду. Зачем вы предлагаете людям читать помойки? Это же абсолютное нарушение всякой экологии информационного питания. Все, что делает сейчас Александр Невзоров, это помойка. Он один из главных специалистов по помойкам. Вся его история журналистики, пропаганды в России, она же вся абсолютно понятна, она вся абсолютно известна.
Вы предлагаете мне комментировать Невзорова? Я прокомментировал. Но в эфире цивилизованных каналов не должно быть мусора. Там нет предмета для комментариев. Должно быть понимание – не питайтесь падалью, не питайтесь тем, чем питаются трупоеды. Это полностью расчеловечивает общество. Это засыпает все общество грязью. Почитайте тексты. Посмотрите, о чем и как говорят эти люди. Здесь нет предмета для разговора в принципе. Мне очень печально то, что вы это тащите в эфир цивилизованного канала. Это то же самое, что размазывать дерьмо по экрану, по тарелке. Зачем вы скармливаете это людям? Невзоров – это производитель лжи, ненависти и подлости. Больше ничего.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Как вам кажется, насколько важно все-таки объяснять? Многие, кстати, наши зрители пишут, рандомно сейчас прочитаю. «После просмотра отрывка интервью…». И многие начинают так свой комментарий, такой некомплементарный, мягко скажем. Вы сейчас сказали о том, что отрывки, они вырваны из контекста, нужно смотреть полностью. И это важно, что вы это проговорили. Важно, что вы сказали, что есть определенный канал, который не стоит того, чтобы…
Л. ШЛОСБЕРГ: Анна, вы профессиональный журналист. Профессиональный журналист не должен подбирать куски из помойки и нести в эфир. С Собчак состоялся двухчасовой эфир, где проблеме Украины была посвящена, наверное, четверть эфира. До этого был четырехчасовой эфир с Катериной Гордеевой, где, наверное, свыше получаса мы говорили о проблемах войны и мира. Просмотрев отрывок – это просмотрев, извините, нарезку с помойки. У вас есть, очевидно, свободное время в канале «Грэм». Возьмите эфир Собчак и поставьте у себя для своей аудитории на два часа. И я посмотрю, что будут говорить люди. Вы сейчас предлагаете мне пересказать уже сказанное.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Нет, я прошу прощения, я как раз не предлагаю, я, наоборот, говорю о том, что важно как раз направить зрителя в нужном направлении. Мы поставить эфир Собчак не можем, потому что есть авторские права, это ее интеллектуальная собственность. Поэтому мы не будем этого делать. У нас есть возможность уникальная поговорить с вами, поэтому сейчас мы в том числе хотим услышать ваше мнение об этом, поскольку наши зрители интересуются. Но не только об этом. Я поэтому хочу продолжить наш разговор дальше.
Л. ШЛОСБЕРГ: Анна, этот разговор не имеет смысла вообще, он просто не имеет смысла, потому что мы обсуждаем то, что было сказано теми людьми, кто не смотрел, что было сказано. Вот такой разговор не имеет предмета. Есть интервью, в котором на самом деле все понятно. Да, люди привыкли питаться кусочками. Но они уже перестали замечать, что эти кусочки отравленные. Они отравлены злобой, ненавистью, человеконенавистничеством. Нужно как-то научиться разделять фальшивки от того, что на самом деле говорится.
Мне прислали сегодня сообщение, меня нет во всех этих чатах, мне прислали сообщение, что в чате у Невзорова незамедлительно удаляются все сообщения в мою поддержку и защиту и навсегда банятся все эти люди, кто это пишет. Это помойка. Вот то, что можно сказать в эфире цивилизованного канала, это помойка. Люди, не ходите по помойкам. Это стыдно. Перестаньте считать Невзорова журналистом. Он не журналист. Он подлец. Он человек, у которого нет никаких представлений о журналистике, о чести, достоинстве, об уважении к людям, о ценности человеческой жизни. Он не имеет никакого отношения к морали, к нравственности, к нормальному человеческому обществу.
То, что вы создаете этим людям платформу, трибуну, возможность для разбрасывания этого мусора, вы придаете им значимости. Это на самом деле, по сути, античеловечно. Вы несете часть ответственности за то, что эти люди говорят, за то, как они сеют ненависть. Вот всё. Я ни с кем из этих людей не буду вступать ни в какую дискуссию. Потому что еще не изобретено мыло, которым нужно вымыться после разговора с этими людьми. Его еще нет в магазинах. Достаточно ли полно я осветил тему, Анна?
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Да. Я благодарю вас. Спасибо, что вы прояснили это. И тут есть над чем подумать. Мне кажется, ваша позиция понятна. У нас есть еще вопросы от наших зрителей. И, конечно, очень многие спрашивают вас о том, а что после Трампа? Вот как, на ваш взгляд, что изменится, какие сценарии развития событий вы видите? Конечно, это вопрос направлен на войну в Украине и продолжение ее развития.
Л. ШЛОСБЕРГ: Ничего не изменится. И хочу напомнить, что при Трампе были введены самые жесткие экономические санкции против России. Трампу были нужны голоса. Он сказал, что он решит эту проблему за 24 часа. 24 часа после выборов прошли как-то быстро. Это было уже 6 ноября. Ничего не было решено. Теперь он говорит, что он решит эту проблему до 20 января, до дня своей инаугурации. Не решит. Вот не решит и все.
Сколько можно верить Трампу? Он сколько занимается политикой, столько лжет. Нет никаких надежд, вообще никаких, абсолютно ни одной надежды, что с приходом Трампа что-то сдвинется к миру. У него есть понимание недовольства американскими избирателями тем, что бюджет Соединенных Штатов Америки кормит Украину.
Он же сказал во время избирательной кампании, что Владимир Зеленский – самый успешный продавец в мире: каждый раз приезжает в США и увозит с собой 50 миллиардов долларов; это самый успешный бизнес. Он все уже сказал. Вот в этом ключе он и будет действовать. Предложит Украине помощь в кредит. Или, в принципе, скажет, что ему надоело кормить американскими деньгами Европу, европейскую безопасность. Скажет: «Европа, это ваш континент. Разбирайтесь, пожалуйста, сами».
Ничего другого от Трампа ждать нельзя. Он не будет инвестировать американские деньги ни в какие действия, которые не соответствуют американской выгоде. Всё. Я не понимаю, откуда эти надежды. На самом деле это очень печально. Это просто означает, что люди ждут бога, люди ждут великана, люди ждут какого-то Супермена, который сейчас придет и разрешит все эти проблемы, которые здесь понастроили политики, пока Трамп отдыхал на своем ранчо. Он ничего не решит. Он ничего не решит. Вот и всё.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Это как в древнегреческом театре Deus ex machina. Это может случиться? Ведь люди действительно ждут этого бога из машины, который приходит, и все хорошо становится.
Л. ШЛОСБЕРГ: Это означает то, что люди слабы. Это означает то, что люди хотят, чтобы кто-то пришел и кто-то решил больную проблему. Не придет и не решит. Вот просто не придет и не решит. Участие США в разрешении кошмара между Россией и Украиной может быть большим или меньшим, но абсолютно точно Трамп не является тем человеком, который решит эту проблему. Не ждите. Ничего не будет.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Каким вы видите развитие событий в ближайшей перспективе?
Л. ШЛОСБЕРГ: Ближайшая перспектива так же плоха, как сегодняшний день. Обе стороны будут истекать кровью. Просто у России крови несколько больше, чем у Украины. Вот и все. Пока что отсутствуют какие-либо значимые международные конструкции, которые могли бы привести к прекращению этого кровопролития. Зеленский занимает свою позицию. Путин занимает свою позицию. Китай смотрит на все происходящее спокойно, потому что Китай усиливается во время такого кровопролития. Соединенные Штаты Америки намерены поэкономить деньги. Вот и все. Поэтому в ближайшее время я не жду никаких значимых перемен. И 2024 год пройдет как год в крови, и 2025 год будет годом в крови.
Сколько это может продолжаться? Деньги пока не закончились, оружие пока поставляют, люди пока воюют, еще не всех убили. Очевидно, мир еще, к величайшему сожалению, не выпил достаточно крови для того, чтобы понять, что это безумие. Ну что, значит, будет продолжаться. Нет воли к миру. Ее нет.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Известно, что самая темная ночь – перед рассветом. Но, видимо, эта самая темная ночь еще не наступила и рассвет еще далеко, судя по вашим словам.
Л. ШЛОСБЕРГ: Не наступила. Самая темная ночь – впереди. И их будет много. Извините, такова ситуация сейчас. Обманывать зрителей и рассказывать им про то, что завтра наступит мир, послезавтра – благоденствие, еще послезавтра будет всеобщий праздник – нет, не будет. Не сделано то, что необходимо делать для того, чтобы остановить кошмар. Вот пока не подпишут соглашение о прекращении огня, этот кошмар будет продолжаться, каждый день будут погибать люди. Просто когда в России мобрезерв 25 миллионов человек, только мобрезерв официальный, а в Украине все население, оставшееся в несчастной стране, 25 миллионов человек, от детей до стариков, вот и вся история.
Никто не будет спасать Украину, кроме самой Украины. Никто. И это ответственность Украины, что сейчас решать и по какому пути идти. Это ответственность украинского правительства и украинского общества. Каждая жертва, каждый погибший человек… Вот мирные люди, которые гибнут, – это жертвы. В любой стране во время любой войны это жертвы, потому что они ничего не могли сделать для своего спасения. Вот жертвы.
А страна, которая сопротивляется политически, правильно, неправильно, эту даст оценку общество, история даст оценку, но страна, которая сопротивляется, и государство, которое сопротивляется, жертвой не является по определению. Это записано во всех учебниках. Но, очевидно, нашлись люди, которые решили переосмыслить базовые понятия в психологии и в политике. Ну, бывают такие люди. Кто чем питается, тот то и производит. Вот они производят то, чем питаются.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Но переговоры о мире, на ваш взгляд, равно проигрышу Украины в этой войне?
Л. ШЛОСБЕРГ: У Украины сейчас одна единственная задача – это сохранить свою государственность, независимость и сохранить свой народ. Переговоры о мире только в безумных головах могут считаться переговорами, ведущими к капитуляции. Это даже не каша в голове, это просто безумие в голове. Но до переговоров о мире еще годы и, возможно, десятилетия. Сейчас невозможно ставить в повестку дня вопрос переговоров о мире. Никто, ни Украина, ни Россия, не будет эти переговоры вести.
Все что сейчас можно делать – это договориться о том, чтобы прекратить убивать людей, прекратить стрелять, обменяться погибшими, обменяться ранеными, обменяться пленными, обменяться незаконно удерживаемыми лицами, остановить это безумие и дальше думать, как из этого всего выкарабкиваться.
Поймите, это все будет продолжаться десятилетиями. Закопались настолько глубоко, что этот кризис будет продолжаться десятилетиями, его последствия будут продолжаться десятилетиями. Ни в этом, ни в будущем, ни в следующем после будущего году это не завершится. Упасть в пропасть легко и быстро. А чтобы выкарабкаться оттуда, нужно в сто раз больше времени, чем вы падаете в пропасть.
Вот эти все легкомысленные разговоры: придет Трамп, наступит мир. Трамп пришел, мир не наступил. И не наступит, потому что не от Трампа это зависит. У него есть влияние на ситуацию – американский кошелек. Может перекрыть. Это окажет влияние на ситуацию. Но рядом с Украиной есть государства Европы, у которых тоже есть кошельки. Значит, будут перераспределены ресурсы.
Но если сутью политики, целью политики будет продолжаться достижение целей военными способами, все будет продолжаться. Ни к чему не приведут военные действия, кроме гибели людей. Да, будет немножко меняться линия боевого соприкосновения, как это называют обе стороны. Она, между прочим, почти 1300 километров. То есть на протяжении 1300 километров каждый день люди стреляют друг в друга. Для чего? Потому что так приказали. Приказали слева, приказали справа.
И это может прекратиться только одновременно. Россия в одностороннем порядке не прекратит боевые действия. Украина в одностороннем порядке не прекратит боевые действия. Нужны страны (я не знаю кто), которые в качестве посредников могли бы попытаться найти по этой ужасной трясине, по этой кровавой трясине дорогу к соглашению о прекращении огня. Можете? Находите. Но пока нет этой политической воли. Россия надеется победить на поле боя. Украина надеется победить на поле боя. Все понятно.
Часть людей почему-то считает, что в этой ситуации ты можешь занимать место в одном из окопов: либо в украинском, либо в русском. На самом деле это не так. Окоп сам по себе это место смерти. В нем не нужно занимать никакое место. Нужно стараться, чтобы окопов не было. Это очень трудно сегодня сделать, потому что ставку на окопы сделали самые разные страны еще до 2022 года.
Февраль 2022 года – это результат многолетних усилий целого ряда стран, не только России и даже не только Украины. Там много кто покопался в надежде, что вот сейчас-то мы добьемся своей цели (каждый своей, но в надежде, что добьемся). Что получили? Получили тысячи, тысячи, тысячи погибших. Все, больше ничего не получили. Кладбища получили. И очевидно, кому-то хочется, чтобы это продолжалось, вот просто чтобы это продолжалось. А если ты выступаешь против этого, ну все, конец всему, ты пособник режима и так далее. Вот в такой ситуации мы сейчас находимся.
Судя по тому, с каким удовольствием это все объяснение продолжается, я думаю, что хороших перспектив в ближайшее время нет. Как говорится, не надейтесь. Но в чем печаль? Вот эти трупоеды, они в восторге от этого. Они на этом сейчас живут. Никто из них, никто из этих пропагандистов, никто из этих подлецов и трусов не будет нужен ни своим, ни чужим государствам, когда этот кошмар закончится. Они не будут востребованы. Они питаются войной, они питаются кровью. Это люди, на которых негде ставить клейма.
Я не случайно сказал, что их место в аду. Я светский человек, я не религиозный человек, но я хочу верить, что для такого рода публики существуют специальные места в аду, как существуют для всех пропагандистов войны, для всех человеконенавистников, для всех тех, кто призывает к убийствам. Это особые места в аду, пожизненные, откуда невозможно выбраться. Всю жизнь будет работать сковородка, всю жизнь будет кипеть там вода. Вот там им место.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Наши зрители также еще задают вопросы. Алекс спрашивает вопрос: «Вопрос господину Шлосбергу. Как можно быть политиком в стране, где политическая деятельность незаконна? Не видите ли вы противоречий между деятельностью, которой занимаетесь, и реальностью? Спасибо».
Л. ШЛОСБЕРГ: Привет Алексу из Пскова. Я российский гражданин, российской политик и занимаюсь политикой в России. Политика в России заключается в том что я говорю с российским обществом, с людьми, которые живут и работают в России. Это моя аудитория. Вот те, кто занял иные места и сейчас участвует, скажу мягко, в моей травле, эти люди навсегда расстались со страной внутренне, физически, политически, культурно, этнически, всячески. У этих людей тоже есть своя аудитория. Дай бог всем здоровья и счастья. Вообще, судя по тому, что они пишут и говорят, я вижу так, этим людям очень плохо, их тошнит, их плющит, они просто рвутся на куски, они не могут найти себе места.
Что они так вцепились-то в это интервью? Они вцепились, потому что там. И эта жестокая правда жизни делает всю их болтовню, весь их поток нечистот бессмысленным. Потому что там сказано то, что происходит на самом деле. Ты можешь быть недовольным зеркалом. Люди берут молоток, камень и бросают в зеркало. Ну хорошо, зеркало разбили. А рожа-то какова? А какая была, такая и осталась. Я сочувствую этим людям. Им очень плохо. Они потеряли страну, они потеряли общество, они потеряли себя, они потеряли все. Печально на них смотреть, просто печально на них смотреть. Это люди, у которых закончилось все.
В России очень тяжелая ситуация. В России очень трудно сейчас заниматься политикой. Труднее, чем в Латвии, но хочу вам сказать, не менее трудно, чем в Украине. В Украине точно так же военная цензура, запрет на деятельность оппозиционных политических партий, оппозиционных политиков, точно такая же призывная система, если не более жестокая, чем в России, потому что людей-то меньше. В России еще могут как-то выбрать между первым и третьим, а в Украине уже некого выбирать, просто некого, идут по каждому первому. Но в целом в обеих воюющих стран ситуация несвободы.
Вот мы в этой ситуации продолжаем заниматься политикой, объяснять людям в нашей стране, что уважение к человеку, к его жизни, к его судьбе – это самое основное, что политики обязаны делать все, что в их силах, рисковать всем, жизнью рисковать, вот тут можно рисковать жизнью, властью рисковать, лишь бы не было войны. Вот ради чего нужно заниматься политикой, чем мы и занимаемся. Что получится, история покажет.
Миф о том, что в России невозможно заниматься политикой, создали политики, сбежавшие из России. Это их миф. Это они кричат. Они пытаются таким образом обесценить нашу работу. Сами они не могут сделать ничего, просто ничего. Их влияние на то, что происходит в нашей несчастной стране, равно биологическому нулю. Всё. Они отказываются в этом себе признаться. Но надо же все-таки как-то жить, надо оправдывать свое существование, надо в качестве кого-то приходить в гости к другим политикам европейским, не знаю, еще каким-то, объяснять, что я что-то значу в этой жизни. А все кончилось.
Их счастье заключается в том, что если мы здесь выдержим и вырулим, они смогут вернуться в родную страну, если захотят. Я не уверен, что они захотят. Я не уверен, что большинство из них захочет. Но может быть. Если у нас получится, у них будет возможность вернуться и жить в мирной и свободной стране. Только страна будет мирной и свободной не благодаря им, а благодаря нам и тем людям, кто внутри России, миллионам людей, которые выстрадают другую политику, другую позицию общества, которые будут отрицать убийства, отрицать насилие, отрицать ложь. Это все будет очень долго, просто очень долго. Доживут не все. Но такова сегодня историческая и политическая ситуация. Пришли туда, куда пришли. Отрицать эту ситуацию нельзя.
Все крики по моему интервью Собчак связаны с отказом признать реальность, с отрицанием реальности, с отрицанием той очевидности, в которой мы живем. Люди, живущие в собственных лакунах, закричали: «Нет-нет, мир другой, все устроено иначе. Мы знаем, как все устроено. Мы видим мир правильно». Они находятся в своем информационном пузыре. Он звонкий, он шумный. Там, собственно говоря, проблем-то нет никаких, говорить можно все что угодно, ответственности за это никакой, ну просто никакой, лишь бы быть в правильном окопе. А то, что этот правильный окоп ведет на кладбище тех людей, которые сегодня еще живы, это их абсолютно не волнует. Это абсолютно жестокие, циничные, безнравственные люди.
К сожалению, осталось мало политиков, которые называют вещи своими именами. Я понимаю, почему я вызываю раздражение у этих людей. Потому что я называю белое белым, черное черным, реальность реальностью, подлость подлостью, гнусность гнусностью, трусость трусостью. Они ж не привыкли к этому. Они же себя каждый раз гладят по шерстке: «Ах, Сашенька, ты великолепный. Ах, Танечка, ты изумительная». Ну, великолепно. За что ж хвалит кукушка петуха, как в известной русской пословице? Ну вот за это и хвалят. Дай бог им счастья. Дай бог им всем счастья и мирной жизни.
Я никому из них не желаю смерти, лишений, бедствий. Никому. Только жизнь другая. А они пытаются скормить людям ложь, иллюзию, мифы. Вот это преступление. Для тех людей, кто работает в информационном пространстве, это преступление. Потому что обман аудитории, которая тебе доверяет, это преступление. Ложь, передергивание, кусочничество, вот это сплошное паразитство. Эти же люди – настоящие паразиты войны. Они живут войной. Когда это все закончится, от них ничего не останется. Просто ничего. На их месте будет пусто. Пыль будет на их месте. Потому что весь смысл их жизни сегодня – в продолжении этого кошмара. Они именно на это работают. Бог всем судья. Я светский человек, но бог всем судья. Всему свое время.
Поэтому смотрите мой разговор с Ксенией Собчак, с Катериной Гордеевой. Там все сказано детально, подробно, открыто, максимально точно. Жизнь идет, время идет. И время и история докажут то, что я прав.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Чувствуете ли вы ту аудиторию, тех людей, о которых говорил Сокуров, кстати порекомендовавший Собчак взять у вас интервью? Он говорил о том, что ваши мысли отзываются у многих россиян. Вот вы чувствуете тех, у кого то, что вы говорите, не вызывает раздражение, как вы сказали, а как раз, наоборот, вызывает созвучие и понимание?
Л. ШЛОСБЕРГ: Анна, эти люди пишут мне каждый день. Более того, пишут не только люди, находящиеся в России, но те спокойные русские эмигранты, которые вынуждены были уехать из страны, но понимают, что происходит в стране. Они мне тоже пишут. Я каждый день получаю обратную связь от людей. Александр Николаевич Сокуров – это камертон русской культуры. Поэтому здесь всё на своих мест.
Этот компас невозможно сбить. Все эти визги, вопли, вой, крики, стенания, битье головой о монитор – это не изменит никоим образом мою позицию, никак, просто никак. Я знаю, что я прав. Я знаю, что север на севере, юг на юге, что добро – это добро, зло – это зло, подлость – это подлость. У меня все в порядке с системой координат. Абсолютно все в порядке. Что бы ни происходило в стране, что бы ни происходило со мной, я хорошо знаю, где добро и где зло. Я никогда это не перепутаю. И люди пишут мне об этом постоянно, буквально постоянно. Даже те, кто не знает моих контактов, пишут близким мне людям и просят мне передать. Пишут они коллегам по работе, пишут оставшимся в Пскове нескольким журналистам, чтобы они мне это передали.
Я очень хорошо понимаю, в каком состоянии находится российское общество и что ему нужно. Ему не нужна ненависть, ему не нужна оголтелость, ему не нужно человеконенавистничество. Вот это все уродство людям не нужно. И создавать иллюзию о том, что вот именно этим живет мир, это скверно.
Этих людей абсолютное меньшинство. Сколько их, я не знаю. Их точно не много. Просто у них есть возможность высказываться. Они создали себе эти площадки для высказываний. Они пока что остаются экономически успешными. Но когда это все закончится, они все будут и моральными, и политическими банкротами, потому что питаются они сейчас смертью. Вот за это ждет их адова сковородка и полное забвение. И это будет правильно.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Ну что ж, мы благодарим вас за то, что вы поговорили с нами сегодня. Спасибо. И до следующего раза, надеемся. Всего доброго.
Л. ШЛОСБЕРГ: Спасибо, Анна. Спасибо зрителям «Грэма». Особенно спасибо тем, кто молча слушает и потом пишет слова поддержки. Я вас вижу, я вас понимаю. Я знаю, что вы есть. Я знаю, что вас много. Более того, я знаю, что вас большинство. Поэтому никакие другие высказывания не собьют меня с толку. Никакие. Все в порядке, друзья. В том смысле, что мы идем в правильную сторону. Рано или поздно придем. Всем большое спасибо.
А. ЛЕЙТЛАНД-ГРИГОРЬЕВА: Лев Шлосберг был на прямой связи с «Грэмом».