«Другой СССР»: Муром-1961: смерть в милиции
Его выступление становится искрой. Окна и так разбиты – так теперь больше. Здание милиции поджигают. Внутрь врываются люди, в том числе вооружённые топорами. Всех милиционеров выводят и избивают, в том числе тех самых фотографов на деревьях и на крышах – то есть, самый натуральный погром…
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
С.СМИРНОВ: Всем привет. Это Сергей Смирнов, мы продолжаем наш цикл о другом СССР, сегодня именно СССР, а не девятнадцатый век. Как обычно, в начале ролика напоминаю про Патреон, про подписку, про комментарии, про лайки. Я думаю, вы без меня прекрасно знаете, что надо сделать, если вам ролик понравился.
Город Муром на границе Владимирской и Нижегородской области, очень старый русский город. Впервые он упоминается в «Повести временных лет», причём связывается с событиями 862 года, призванием Рюрика, той самой натовской теории, которую придумали враги России, о призвании варягов. Очень древний город, много событий, ещё в Средние века была такая Муромская война, можете погуглить, такая типичная средневековая война в одиннадцатом веке. Илья Муромец, наверное, главный потенциальный символ города, муромец, естественно, в честь города Муром, хотя есть и другие версии, кстати говоря, но тем не менее, Илья Муромец, Муром, какие-то древние воспоминания.
К шестидесятым годам в Муроме живёт около 80 тысяч человек, там есть своё производство, и самое, наверное, известное – производство холодильников. Я ещё по своему советскому детству помню холодильник «Ока», это был вполне хороший, наверное, для Советского союза холодильник. Вот у родителей он точно был, я даже название хорошо помню, хорошо было учить буквы. В слове «Ока» их мало.
Теперь непосредственно ко времени, о котором я буду рассказывать. 1961 год, ну я абсолютно уверен, что буквально каждый из вас первым делом вспомнит полёт Гагарина в космос. Ну конечно же, 1961 год – это Гагарин в космосе. На самом деле, в этом году произошло ещё одно очень важное событие – происходит денежная реформа. Те, кто помнит Советский союз, наверняка помнят, как на монетках было написано 1961 год, именно тогда произошла крупная реформа денег. Помимо полёта в космос и денежной реформы при этом в обществе нарастает напряжение. Таким классическим примером этого напряжения через год станут события в Новочеркасске, напряжение было с самого начала шестидесятых. Дело в том, что в конце пятидесятых повысили планы по выработкам, то есть, такой сталинский план выкачивать всё из крестьян и из рабочих был несколько пересмотрен, и снизились планы, снизились темпы экстенсивного развития, и, соответственно, в начале шестидесятых серьёзный кризис – кризис товаров, продуктов, повышение цен, мы ещё об этом поговорим обязательно, когда будем рассказывать о Новочеркасске. Безусловно, всё это касается такого города как Муром, но у него тогда были другие проблемы. Дело в том, что Муром – это город так называемого сто первого километра, такое устойчивое обозначение. Да потому что ближе нельзя селиться. За 101 километр делят всяких маргиналов, тунеядцев, это наркоманы, алкоголики – вот все эти группы людей не имели права жить в крупных городах – сто первый километр, вот там они селятся. Муром – один из таких городов, где живут вот эти довольно маргинальные слои населения. Ну и, разумеется, такой город как Муром и снабжался хуже. Для маргиналов что вам, хорошее снабжение что ли? Нет, разумеется.
26 июня. Почему важна дата, именно на ней акцентирую внимание? Дело в том, что в советское время было два главных дня: это 10 число и 25-26, потому что это дни аванса и зарплаты. В эти дни рабочие шли это всё отмечать. То же самое происходит и в Муроме. Юрий Костиков, мастер цеха холодильников, он как раз работает на заводе, который производит «Оку», он идёт в ресторан «Муром» с мастером Прусовым – его коллегой по работе. Они там, естественно, выпивают, Костиков поднимается и уходит из ресторана. То, что происходит дальше, нам доподлинно неизвестно, у нас есть только материалы уголовного дела. По материалам уголовного дела, Костиков пытался забраться на кузов грузовика, упал, будучи в пьяном состоянии, сильно повредил голову, и в это время его увидел начальник городского отдела милиции Павлов. Пьяный, валяется на улице – он приказал его доставить в отделение. Кстати, повторю, это версия именно уголовного дела. Пытался он забраться в кузов или не пытался – увы, видеозаписи уничтожены с места событий. Конечно, я шучу, 61 год, никаких записей не было.
Костиков пропадает, его жена беспокоится, а его отправляют в отделение милиции, где содержат в камере для пьяных, причём никакого нет освидетельствования. Это важный момент, дело в том, что милиция грубо нарушила свои же должностные инструкции. Ничего не происходит, никакого освидетельствования. Жена приходит вечером в милицию, ей говорят: «У нас его нет». Опять же, очень хорошо вы можете себе представить этот разговор жены Костикова с милицией. «К нам такой не доставлялся, понятия не имеем, где». Наутро она приходит в отдел милиции с тем самым Прусовым, с которым её муж накануне отмечал получку. Когда Прусов и жена Костикова пришли в отдел, их наконец пустили. Даже я цитирую владимирского историка Дорофеева, его работу я вам обязательно рекомендую именно к этому ролику, я буду опираться на него в своём рассказе, как и на книгу Козлова, которую я уже упоминал, про массовые беспорядки во времена Хрущёва и Брежнева. Категорически рекомендую, так сказать. Что же пишет Дорофеев в своём исследовании? Цитирую: «Лишь позднее, когда с Костиковой в милицию пришёл Прусов, ей в грубой форме указали на лежащего во дворе мужа. Она подошла к нему, машинально тронула губы – передних зубов не было. С ужасом поняла, что муж умирает. Вызвали скорую помощь, но было уже поздно. В больнице, не приходя в сознание, он умер от кровоизлияния в мозг». Представляете, выбиты передние зубы. Официальная версия милиции, которой та будет придерживаться, о которой я ещё обязательно скажу – упал с грузовика. Ну вот представьте себе, человек падает с грузовика и выбивает себе передние зубы. Может быть такое? Ну теоретически, наверное, может быть. Практически это похоже на правду? Возникают вопросы к такой смерти? Разумеется, возникают. Точно так же эти вопросы возникли и у рабочих Мурома. Активно смерть Костикова обсуждается. Почему? Дело в том, что Костиков – довольно популярный мастер, к нему хорошо относятся рабочие. Молодой парень, на хорошем счету, и даже руководство завода требует найти и разобраться, что происходит. КГБ докладывает о нездоровых настроениях среди рабочих накануне всех событий. Ну то есть, почва была. Мало того, об этом нигде прямо не говорится, но, честно говоря, не сомневаюсь, что рабочие сталкивались уже с отношением милиции, не очень её любили, вообще советская милиция, образ был создан в шестидесятых, начале семидесятых, в основном. В пятидесятых, начале шестидесятых милиция – это не так советская милиция, это не очень популярный институт, к которому относятся, мягко говоря, не очень хорошо. К тому же, конец пятидесятых, начало шестидесятых, об этом пишет очень хорошо в своём исследовании Козлов, расцвет советского хулиганства, такая стилистика хулиганов, против милиции – она прямо на пике.
Несколько дней в Муроме обсуждают смерть Костикова, который умер 27 июня. Через 2 дня 29 июня прокурор Мурома возбуждает уголовное дело, можно сказать, под давлением обстоятельств, потому что формально-то нет никаких причин для возбуждения уголовного дела. Тем не менее, он его возбуждает, происходит экспертиза, на которую приглашено и руководство завода, и рабочие. Экспертиза приходит к выводу, вы понимаете, упал сам. Рабочие в эту экспертизу не верят, и вот эти разговоры продолжаются.
30 июня похороны Костикова. Завод выделяет довольно приличную сумму денег на похороны, но при этом просит воздержаться от массовых мероприятий. Готовятся к похоронам и рабочие. Среди них Михаил Панибратцев. У него были все основания не любить советскую власть, которая ну прямо испортила ему жизнь. В 1941 году его осудили по печально известной 58 статье, причём по такому пункту, о котором историки пишут «точно не виноват», его статья пишет о подрыве госпромышленности. 10 лет он получает, отсидел 8, вышел – но его, кстати, не реабилитировали, ему просто поменяли статью с тяжкой на лёгкую статью до 3 месяцев лишения свободы – но он уголовник, 8 лет сидел. Представляете, какое у него может быть отношение к милиции? Он, между прочим, был среди тех рабочих, которые ездили в морг, где была экспертиза. Он в узком кругу, по крайней мере, нам это известно по документам, готовит плакат к похоронам, где хочет написать «Павлов – убийца и садист» о главном милицейском начальнике, прямо обвиняя его в убийстве Костикова. Кроме того, по показаниям свидетелей, у которых, возможно, были свои основания наговаривать на Панибратцева, чтобы не попасть вместе с ним на скамью подсудимых, Панибратцев говорил, что завтра надо разбить все стёкла в милиции.
30 июня. В Муроме похороны, город, напомню, 80 тысяч человек. Доподлинно знать, сколько именно людей участвовало в похоронах Костикова, я думаю, практически невозможно. Исследователи говорят о нескольких тысячах, вплоть до 5-7 тысяч человек. То есть, каждый десятый горожанин приходит проститься с Костиковым. И важный момент, процессия похоронная идёт мимо городского отдела милиции. Власти понимают, что это не очень хорошо, и даже пытаются каким-то образом увести шествие, но тут совершают ещё одну ошибку. Дружинники пытаются изменить маршрут шествия, но у них не получаются. В том числе коммунисты, которые идут с гробом, проходят прямо и приближаются к городскому отделу милиции. Дальше я процитирую Дорофеева: «Потому что дружинники начинают предпринимать активные действия». Венок «Зверски убит в милиции» был вырван из рук провожавших руководителем дружины Валентиной Пастуховой и растоптан на глазах близких покойного. Чтобы всё-таки заставить процессию повернуть в обход милиции, попытались даже снять гроб с машины. В этот момент мать покойного, указывая на сына, крикнула милиционерам: «Посмотрите, гады, на вашу работу». После этих слов в окна горотдела полетели камни, болванки, и все милиционеры, в том числе Павлов, разбежались. По материалам уголовного дела, первые камни в отдел милиции бросил тот самый Панибратцев, который сделал плакат. Что интересно, процессия разделяется. Часть идёт на кладбище прощаться с Костиковым, а другая часть, траблмейкеры, более маргинальные слои, у которых были свои основания не любить милицию, остаются около городского отдела – и там начинается стихийный митинг. Прямо там переворачивают милицейскую машину, и она становится своеобразной трибуной. Удивительно, что есть фотографии этой машины. Дело в том, что сотрудники милиции фотографировали все события с деревьев и с крыш, но есть всего несколько фотографий, потому что в итоге этим милиционерам достанется от собравшихся. Люди довольно стихийно выступают, стёкла в милиции уже разбиты, при этом городское руководство на месте. Выступает глава партии в Муроме, глава комитета областной организации, они пытаются уговорить собравшихся, что мы разберёмся, что виновных найдём – но так уже говорили два дня назад, и ничего не произошло.
В какой-то момент на трибуну забирается Сергей Денисов, который, услышав шум и такую нервную обстановку у отдела милиции – а он именно там сидел и отбывал административное наказание – получил 15 суток за драку, так вот он хитростью, обманув милиционеров, выходит, забирается на трибуну и говорит: «Милиционеры нас в горотделе избивают, бьют», – он поднимает свою футболку и показывает там синяки. Он распаляется и говорит, что они там все гады (кстати, это, кажется, самое популярное слово и обзывательство в адрес милиционеров в этот день в Муроме), что гады нас там избивают, меня лично избивали и я практически сам видел, как они бьют Костикова.
В материалах уголовного дела будет сказано, что Денисов, на самом деле, попал в милицию, подравшись с отцом и братом, и у него из-за этого были телесные повреждения, но опять же я говорю, не надо стопроцентно верить материалам уголовного дела – там именно та версия, которая была удобна властям. Но при это допустить, что при этом так и было, я тоже вполне могу. Отнюдь не факт, что Денисов что-то видел, что он мог из ненависти к сотрудникам милиции что-то наговорить – тоже не вызывает каких-то сомнений. Его выступление становится искрой. Окна и так разбиты – так теперь больше. Здание милиции поджигают. Внутрь врываются люди, в том числе вооружённые топорами. Всех милиционеров выводят и избивают, в том числе тех самых фотографов на деревьях и на крышах – то есть, самый натуральный погром, это слово вполне корректно применительно к этой ситуации. Протестующие, все эти недовольные, врываются внутрь и, внимание, освобождают всех задержанных из отдела. А там сидит 48 человек, из них половина задержаны по уголовным делам, другая по административным и отбывает свои суточные аресты. Все освобождены.
Один из тех, кто вломился в горотдел милиции, был Владимир Романенков, и у него были свои причины. Вообще-то он искал материалы уголовного дела, его недавно задержали и оформили протокол. И таких людей, которые пытались уничтожить какие-то материалы или улики, было вполне достаточно. Как я уже говорил, Муром – вполне себе город траблмейкеров и маргиналов, в том числе уголовников.
Милиция пытается оказать сопротивление, один из нападавших ранен, у него огнестрельное ранение. При этом никто ничего сделать не может. Кроме освобождения 48 задержанных, протестующие погромщики захватывают оружейную комнату, и у них 56 стволов на руках. К счастью, кстати, они не стали их применять, в основном, эти пистолеты, насколько можно судить по материалам дела, разобрали дети и подростки. Их через день, через два вернули, понимая, что их может ждать за использование оружия. Дорофеев тоже, кстати, приводит цитаты, посмотрите, если кому интересно. А что же о мотивации, что говорили эти люди, которые участвовали в этом погроме? Сейчас будет длинная цитата из книги Козлова, это апелляционная жалоба одного из осуждённых Алексея Поликарпова. Обратите, кстати, внимание, как он владеет русским языком, я буду цитировать, как он написал. «К зданию я подошёл, было немного минут седьмого вечера. Я был выпивши, всему поверил и глупо поступил, полез не в своё дело вслед за другими. Вошёл наверх и стал сотрудникам доказывать, как могли допустить до того шума. Услышал выстрелы, стреляли внизу в дежурном отделении. После выстрелов послышались выстрелы: «Убийцы, стреляете в народ, за что убили ещё одного?» Я стал им говорить: «Что вы делаете, бьёте людей, и назвал их гадами. Вы не достойны носить эту форму и оружие». Больше я в здании ничего не делал и вышел в дверь. Ударять я никого не ударял, и цель эту не держал в голове. Причём, помню, за прожитую свою жизнь ни с кем не дрался». Ну, честно говоря, что он ни разу не дрался, Поликарпов, мы ему не очень верим, что он ничего не делал внутри – тоже, но, тем не менее, примерно понятно: хаос, выступление Денисова, там, кстати, было много выступавших, которые говорили о недовольстве милицией, в итоге самый настоящий погром – и это продолжается несколько часов. Темнеет, часть народа расходится, и в полночь в город прибывают курсанты владимирской школы МВД. Они с оружием, со штыками (вот это меня особо поразило, прикованы штыки у них). Они столкнулись с сопротивлением, там ещё одно огнестрельное ранение было на месте, но толпа рассеяна и разогнана, а ночью в отдел милиции вставляют новые стёкла.
Немного забегая вперёд, хочу сказать, что через 3 недели очень похожие события происходят в другом городе Владимирской области, и тоже на 101 километре, в Александрове. Но это уже другое событие, возможно, расскажу о нём отдельно. По итогам погрома в Муроме возбуждены уголовные дела, это массовые беспорядки и хулиганство. Чуть позже добавляют статью о бандитизме, чтобы мера наказания была максимально суровой. Опять же, процитирую работу Дорофеева, она очень характерна для понимания обстановки вокруг суда. Следствие идёт очень быстро, буквально за месяц всё заканчивают и в начале августа дело передано в суд. На состоявшемся 8 августа заседании президиума владимирской областной коллегии адвокатов Атабеков, глава коллегии, сказал: «С нами побеседовали, нас поставили в известность, что это дело имеет не столько юридический, сколько политический характер». Адвокатов уведомили, но один из адвокатов, который защищал Романенкова, его фамилия Берестенников, настолько не согласился с квалификацией, что его просто вывели из процесса. Он говорил, что бандитизма нет – значит, не будете защищать подсудимого и своего доверителя. Надо было показать, что советские граждане осуждают этот погром, и поэтому суд в Муроме проходит в таком стиле процессов тридцатых. Специально подобранная публика, входят по билетам – но аплодируют любой реплике прокурора, а когда обвинитель просит на прениях троих приговорить к смертной казни – то зал это встречает бурными аплодисментами.
К высшей мере наказания приговорены, повторяю, трое: Панибратцев, который делал плакат, Романенков, который освобождал заключённых и пытался уничтожить материал на себя, и Лукин, который с топором ворвался в отдел милиции и всё там крушил. Остальные получают тоже много: до 15 лет, всего осуждено было около двух десятков человек по событиям в Муроме. Как я уже говорил, советскому государству важно показать, что это группа уголовников, и о муромских событиях пишут газеты – что вот, устроили погром, уголовники, банда, неоднократно судимые… В стиле того времени необходимо было провести на заводах, на всех производствах коллективные собрания, которые бы осудили преступников и поддержали решение суда. И тут происходит удивительная история с одним из рабочих, он стоит на этом собрании, просит слово и говорит: «Я считаю, что их осудили незаконно, нам надо идти и протестовать против этого решения». Его звали Владимир Струнников. Другие рабочие его не поддержали, думаю, из-за страха перед репрессиями. Тогда он выходит из цеха, идёт в город, выпивает, идёт в городской парк, выходит там на веранду и пытается пропагандировать собравшихся, чтобы вместе выразить протест против этого приговора. Его, разумеется, задерживают и долго не церемонятся. Струнникова за этот призыв высказать недовольство этим суровым приговором обвиняют в подготовке к массовым беспорядкам, в призыве к ним и осуждают на 7 лет. Представляете? Человек просто сказал, что суровый приговор, давайте как-то против него выступил. Семь лет он получил, причём прокуратура довольно быстро понимает, что это чересчур, через два года ему снижают срок до трёх лет и переквалифицируют в статью о хулиганстве, а в 1965 году вообще реабилитируют, но тем не менее, он попал под уголовное преследование, отсидел только за то, что высказал своё мнение.
И в заключение хочу сказать, что вот это единение, которое употреблялось на собраниях, среди трудовых коллективов – оно, конечно, формально было, но, думаю, многие люди считали иначе. К примеру, 25 августа в городе Ковров, тоже Владимирская область, появляется надпись «Отомстим за муромлян». Люди пишут на стене. Естественно, КГБ это расценило как провокацию и политическое дело, появилась в этот же день в Коврове и другая надпись «Долой коммунистический режим», и подпись «Молодая гвардия». Я давно говорил, что советские люди, даже во время протеста использовали советские же символы. Восстание в Тимертау – там образ броненосца «Потёмкин», события в Новокуйбышевске – это сопротивление фашистам как в Чили. И тут Молодая гвардия борется против коммунистического режима. В Советском союзе недовольных было гораздо больше, ем нам кажется. Иногда это выплёскивалось в такие события, как в Муроме.
Большое спасибо, что посмотрели ролик, подписывайтесь на Патреон, ставьте лайки и оставляйте комментарии. Большое спасибо. Скоро увидимся»