«Давай голосом» с Еленой Ярмизиной: Почему россияне всё чаще разводятся — но продолжают стремиться к браку
В голос все эксперты мои, по крайней мере, 5 или 6 человек, говорят, что никакого кризиса брака в России нет. Есть тенденция к смене парадигмы, к смене содержания брака, но как такового кризиса брака нет. Россияне продолжают хотеть вступать в брак, они продолжают жениться. Если молодые люди живут вместе, то это, как правило, предваряет все равно официальный брак, в отличие от многих других европейских стран…
Подписаться на канал Давай голосом
Поддержать канал Давай голосом
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Всем привет. Это подкаст «Давай голосом», в котором мы что делаем? Слушаем лучшие расследования и репортажи о России и беседуем с их авторами. И отдельно мы приветствуем тех, кто слушает нас в проекте «Эхо». Спасибо, что вы с нами. Меня зовут Владимир Шведов, и я редактор.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Меня зовут Настя Лотарева, и я журналистка. С нашей новообретенной манерой обсуждать самые громкие новости в медиа на неделе и участившимся выпуском в продакшене, должна сказать, Володь, сложновато, потому что у меня есть ощущение, что происходило в медиа примерно ничего, что можно было бы обсудить.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Может, у тебя в жизни что-нибудь происходило интересное?
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Нет, меня еще пока не выслали из Латвии.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: А уже готовятся?
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Ну, это, собственно, та история, которую я хочу подвести. Если помнишь, а я думаю, все представители помнят историю с тем, как «Дождь» уволил своего ведущего Коростелёва за якобы сказанное в эфире про наших мальчиков и поддержку. Просто сам Коростелев говорит, что он этого не говорил. А я, честно говоря, за давностью лет уже подзабыла, тем более, что «Дождь» сейчас счастливо находится в Амстердаме, а Коростелев сейчас счастливо работает в проекте у Романа Баданина. Но, короче, на этой неделе была интересная история про, так сказать, медиа-менеджмент и осмысление опыта. А именно, глава, одна из глав, я даже, кстати, точно не знаю, но ее должность известная ведущая журналистка Екатерина Котрикадзе, которая ведет несколько передач на «Дожде» и ездит с разными выступлениями, анонсировала в Таллине встречу, где она в том числе рассказывает про, как это было сказано, Коростелев-Гейт. И Коростелёв, который, надо сказать, примерно с тех пор довольно молчалив в социальных сетях, не выдержал, его бомбануло. И он попросил не использовать этот опыт для какой-то вдохновляющей менеджерской истории, потому что он как-то не рассказывал свою сторону, но считает это увольнение отвратительным и так далее. Вот такая вот история. Думаю, многие из наших слушателей знают, мы с Володей довольно долго работали вместе и, кстати, увольняли и нанимали людей. Не знаю, вспомнилась ли тебе пара-тройка историй, мне так да. Что думаешь, о том, можно ли рассказывать дальше про какие-то такие штуки? Потому что, честно говоря, закрытие «Дождя» и их проблемы в Латвии, они были довольно знаковыми для медиа в изгнании.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Ну, ты знаешь, я, конечно, в этой истории изначально очень сочувствовал Коростелеву, и я считаю, что с ним поступили не вполне красиво. Но вот конкретно в этом случае я не разделяю его пафос. Мне кажется, что это действительно было очень масштабное событие, и то, что как его назвали, Коростелев-Гейт, ну да, это Коростелёв-Гейт, чего пытаться бороться с какими-то ветряными мельницами, с понятиями, если оно уже вот есть. Как там себя проявил «Дождь», это любой разговор, но что об этом в принципе можно рассказывать, в том числе, то есть это же не было главной темой для выступления. По-моему, совершенно естественно, что теперь любое упоминание нужно согласовывать, я не знаю, мне кажется, это странно.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Мне сразу захотелось услышать вторую сторону, конечно. Но, видимо, мы не дождемся развития вот этого последственного скандала, потому что из анонса это убрали.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Да, серьезно? Я не видел.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: А это буквально недавно случилось. Насколько я понимаю, оставили, в принципе, упоминание про лишение лицензии в Латвии, ну, что совершенно закономерно. Это, правда, очень важный кейс. Хорошо, конечно, что у «Дождя» сейчас все хорошо. Я опять же на той неделе видела, как к ним король Нидерландов пришел.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Пришел ли король Нидерландов к Алексею Коростелеву?
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Нет. Хотел бы ты, чтобы к тебе пришел король Нидерландов. Я в опасной близости от шуток про британскую королеву, уже короля, чем не делать нельзя вообще категорически. И, кстати, без всяких шуток было бы интересно познакомиться, но, думаю, маловато шансов.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Мало времени осталось уже, я думаю, у короля нынешнего, так что…
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Я просто хочу сказать, что это сказал он, а не я. Потому что, ну, короче, Боже, храни короля, королеву, песню Sex Pistols. Давай обсуждать лучшие репортажи на русском языке и расследования, для чего мы здесь и собрались. Мы сегодня послушаем текст одного из моих любимейших авторов Елены Ярмизиной. Он называется «Будущие бывшие». Он про разводы в широком смысле, а в узком слушайте сами. Он вышел в издание «Такие дела». А читает его Володя?
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Алевтина Пугач.
АЛЕВТИНА ПУГАЧ: Семь из десяти браков в России заканчиваются разводом. Чаще в мире к 2024 году расходились только на Мальдивах и в Казахстане. В попытке остановить «браковычитание» депутаты с 1 января 2025 года резко — почти в восемь раз — увеличили пошлину за развод — с 650 до 5000 рублей. Заодно в Госдуму внесли законопроект, который усложнит развод, и Минюст уже разрабатывает «примирительную процедуру», которая должна предшествовать бракоразводному процессу. Издательство «Знаки препинания» совместно с «Такими делами» разбиралось, почему россияне так часто разводятся и удержат ли их новые государственные меры и политика «духовных скреп» от расторжения брака
Осенью 2022 года в России случился свадебный бум: мужчины, которых отправляли на войну, могли расписаться в день обращения в загс, а не ждать месяц, как обычно. Такой возможностью, по подсчетам «Медиазоны», воспользовались не менее 30 тысяч пар в 75 регионах России.
Ночь перед своей свадьбой в октябре 2022 года 35-летняя Елена Н. провела в поезде — по дороге из родного городка Белово Кемеровской области в Омск. Там на территории танкового института в лагере для мобилизованных уже три недели готовился к отправке в Украину 36-летний доброволец Дмитрий С. — ее будущий и одновременно уже бывший муж. Это должна была быть их третья свадьба.
С омского вокзала Елена прямиком направилась в городской загс, туда же из лагеря приехал и Дмитрий. Жениха в камуфляже и кирзовых сапогах и невесту в белом гипюре расписали за десять минут.
Дмитрий и Елена познакомились на сайте знакомств 12 лет назад: он в разводе, она тоже, у каждого дочь. Через шесть лет после знакомства поженились, но через пару лет развелись. «Кто-нибудь шепанет ей — и начинается. Уехал по делам — значит, на б*****», — объясняет Дмитрий причины разрыва. К тому моменту у них родился общий ребенок.
Дмитрий и Елена пытались строить отношения в разводе, «то сходились, то расходились, жили врозь, потом опять съезжались». Летом 2022 года бывшие супруги в очередной раз крепко повздорили, но их помирила мобилизация. 21 сентября 2022 года Дмитрий услышал по телевизору новости — и спустя час уже писал заявление в военкомате.
Елена говорит, что плакала и отговаривала Дмитрия идти на фронт, но предложение экс-мужа вновь оформить отношения приняла сразу. Дмитрий объяснил ей: если его не станет, то для нее проще, если «будет полноценная семья, не просто по любви и уважению, но и по документам». «Тем более у нас дети», — добавлял он.
Одних россиян война поженила, других — развела. Как внутри страны, так и за ее пределами. Сколько точно граждан покинуло страну после начала военных действий России в Украине, неизвестно, но, по результатам исследования The Bell, их не менее 660 тысяч, а по оценкам экспертов The Economist — около 900 тысяч. Эта волна эмиграции стала для России самой массовой за последние 20 лет.
У 30-летней Екатерины Левинской есть пять знакомых пар, которые как союз не пережили эмиграцию. Екатерина и сама — половина такой пары.
Левинская работала инженером на заводе имени Хруничева и вышла замуж за студента Московского института телевидения и радиовещания Василия Ермакова. На первый совместный День влюбленных Екатерина подарила мужу втулку от ракеты «Протон» со словами: «Она могла лететь в космос, но будет у тебя». Василий в ответ презентовал жене коллекционную куклу. По их рассказам, они вообще жили дружно, ссорились редко. Василий, рассказывает Екатерина, отлично готовил, и за первые годы брака на двоих они поправились на 70 килограммов — а потом вместе садились на диету и меняли гардероб. Вместе как противники современного политического режима ходили на протестные митинги. Вместе ездили в отпуск и сходились в том, что детей пока заводить рано.
24 февраля 2022 года, увидев новости по телевизору и в Instagram, Екатерина и Василий, по их признанию, «испытали полнейший шок». Планы эмигрировать они обсуждали и до этого, но война резко ускорила процесс.
Втулка от «Протона» осталась в Москве. Когда в мае 2022 года семья уезжала в Израиль, в 30 килограммов багажа влезли только вилки-ложки, кастрюли и одежда. В июле 2024 года, спустя два года после переезда в Хайфу — и после восьми лет брака, Екатерина и Василий развелись.
За последние десять лет россияне стали реже жениться, при этом число разводов достигло чуть ли не рекордного максимума. В 2023 году в России было зарегистрировано не только 946 тысяч новых браков, но и 684 тысячи разводов. 72% браков в стране заканчиваются разводом. СМИ со ссылкой на Росстат и демографические ежегодники Организации Объединенных Наций регулярно и массово пишут о том, что количество разводов растет четвертый год подряд, а Россия входит в десятку стран с самым высоким уровнем разводов в мире.
Официальная статистика — даже со всеми нюансами подсчетов — позволяет журналистам, депутатам и представителям власти говорить, что «институт брака в России трещит по швам».
После начала военных действий в Украине в феврале 2022 года для разводов в России стали появляться новые основания. Так, на многочисленных форумах во «ВКонтакте» (к примеру, в сообществах поддержки жен мобилизованных) женщины объясняют: «Он изменил, пока я его ждала», «Завел там новую семью, у них будет ребенок», «Вернулся другим человеком — чужим», «ПТСР разрушило брак», «Стал очень высокомерным, получил положенные выплаты, купил дорогую машину, стал вести другую жизнь — денежную, сытую, а мне сказал, что чувства остыли».
У мужчин не меньше поводов для развода. «Изменила, пока я был там», «Не понимает, что я пережил», «Не поддержала мое решение, сказала: либо я, либо СВО — теперь она моя бывшая», «Она захотела уехать из страны, а я остался», — рассказывают они в тематических сообществах и на форумах.
«Муж просит развода. Был на СВО. Говорит, что изменился, ему хорошо быть одному и он ничего и никого не хочет», — обращается за помощью к сообществу профессиональных психологов жена военного, участница форума на сайте b17. «Год в браке, находится на СВО. За два дня принимает решение о разводе, просит увезти ему вещи, медали», — Юлия из Улан-Удэ, автор поста на популярном в России интернет-портале для матерей и беременных женщин BabyBlog, рассказала, что мужа «очень сильно изменили деньги, в последнее время допрашивал [жену], что и куда потратила». «Он приехал в отпуск, мы молча подали заявление, и нас развели», — Юлия признается, что до сих пор не понимает истинной причины такого поведения бывшего мужа, а развод едва не довел ее до суицида.
«На супружеские пары негативно влияет сложившаяся в стране в последние годы атмосфера страха и паники, — говорит политолог, социолог, социальный психолог Алексей Рощин. — Женщины все еще хотят чувствовать себя рядом с мужьями как за каменной стеной, но кризисные события и война в Украине заставили их другими глазами посмотреть на своих мужчин: оказалось, что не все из них защитники и они точно так же бессильны перед внешними обстоятельствами».
По мнению Рощина, «война подсветила все эти абсолютно антигуманные отношения в семьях — то, чего пропаганда старается вообще не замечать». «Вещь, во многом шокирующая, — жены отправляют мужей на войну чуть ли не с пожеланием, мол, хорошо бы, если бы ты там и погиб: все долги отдадим, машину купим — да и на памятник тебе останется, не переживай».
Рощин отмечает, что официальный брак в сознании людей эти пару лет так или иначе связан со смертью. Это напрямую не проговаривается, но тем не менее очевидно — и не очень конструктивно для государства, потому что «и так престиж брака постепенно падает ниже плинтуса».
Впрочем, если бы не началась война, количество разводов в России вряд ли уменьшилось бы, говорит социолог. События последних лет лишь добавили деталей в хронику российских разводов, не изменив общей картины. По его словам, развод «из-за СВО» — лишь мизерная ее часть.
Из-за того, что в России часто разводятся и мало рожают, президент Владимир Путин объявил 2024-й Годом семьи — «в целях популяризации госполитики в сфере защиты семьи, сохранения традиционных семейных ценностей».
К традиционным ценностям он относит жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, а также высокие нравственные идеалы и крепкую семью. Им президент противопоставляет деструктивную идеологию: «культивирование эгоизма, отрицание ценности брака, пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений». Все это прописано в указе, которым в ноябре 2022 года Путин утвердил основы госполитики по сохранению традиционных ценностей.
Так государство борется за то, чтобы вытащить страну из демографического кризиса — сегодня это приоритетная задача чиновников, и она требует «кардинальных мер, соразмерных масштабу чрезвычайного демографического вызова, с которым мы сталкиваемся».
Социологи национальных исследовательских институтов и государственных университетов России анализируют брачную статистику тысяч пар, ищут в ней закономерности и выявляют «опасные» факторы, которые способны повысить вероятность развода.
Один из таких факторов — аборты. Согласно исследованию Института демографии Высшей школы экономики, бездетные пары разводятся чаще, чем пары с детьми. Государство креативно протестует против абортов: предлагает запретить проводить их частным клиникам, сократить сроки, в которые можно сделать аборт, в том числе и для женщин, пострадавших от изнасилования. Замужним аборт разрешить исключительно с согласия мужа, а врачей, отговоривших от аборта, премировать. Российские депутаты даже готовы покупать детей у женщин, которые хотят сделать аборт. Российский президент призывает граждан сделать многодетность нормой жизни и рожать по восемь детей, как это делали их бабушки и прабабушки.
В школах с 1 сентября 2024 года введен курс «Семьеведение», где детям рассказывают, какой должна быть российская семья. Ее три кита — это брачность, многодетность и целомудрие.
Многодетных начинают называть «новой элитой». В России рожающих и многодетных поощряют рублем — материнским капиталом, налоговыми вычетами, льготной ипотекой, а молодым семьям помогают с жильем. В Госдуме предлагают установить для российских работодателей KPI по декретам сотрудников. Но рожают в стране с каждым годом все меньше, и прогнозы неутешительны.
Одновременно с поощрением за вступление в брак государство усложняет жизнь тем, кто все же хочет развестись. Для этого в Год семьи власти резко — почти в восемь раз — увеличили пошлину за развод. Теперь за расторжение брака нужно заплатить не 650, а 5000 рублей. Нововведение вступит в силу 1 января 2025 года. При этом пошлина за заключение брака в размере 350 рублей останется неизменной.
Предложение Минфина РФ спустя две недели одобрили в Совете Федерации и вписали новые цифры в закон. Социолог и политолог Алексей Рощин назвал происходящее «буйством охранительного зуда».
«Борьба за семейные ценности в России приобретает все более зверский характер», — Рощин полагает, что «в логику нынешней власти старцев, как бы радеющих за некие “традиционные ценности”, повышение пошлины за развод прекрасно вписывается». Цель, по его мнению, предельно ясна: «Начальство, возомнившее себя духовным пастырем обнаглевших россиян, решило, что с этим сбродом нечего церемониться и надо уже его примерно наказывать за непотребство». Повышение пошлины в восемь раз, по мнению социолога, не что иное, как штраф, призванный превратить саму процедуру расторжения брака в наказание.
«Поскольку толку, очевидно, не будет, а зуд не уймется, дальше уже, очевидно, за расторжение брака начнут сажать, — иронизирует социолог. — Для начала, конечно, сроки установят детские: ну, там, год, два… А вот злостных “разводяк” начнут уже упрятывать по-взрослому — на пять лет, на семь».
По мнению Рощина, если начать наказывать за развод, люди просто перестанут заключать браки и станут жить, как пел Гребенщиков: «Некоторые женятся, а некоторые так». «Как они собираются предотвращать очевидное следствие — резкое падение не только разводов, но и самих официальных браков? Что дальше?» — задает риторический вопрос социальный психолог.
Но и на него чиновники уже придумали ответ. Дальше — после уже одобренного кнута — дело за пряником. В масштабном исследовании ВШЭ с участием трех тысяч респондентов социологи выяснили, что шансы на развод снижаются с каждым годом совместной жизни. Сейчас в Госдуме РФ рассматривают законопроект, который поощрит тех, кто 20 лет и больше живет в браке — и ни разу не разводился. Сколько прожил — столько получил: согласно этому проекту, по всей стране супруги смогут рассчитывать на 20 тысяч рублей за фарфоровую, на 30 тысяч — за жемчужную и на 50 тысяч — за золотую свадьбу.
Из-за того, что «свадебным долгожителям» в некоторых регионах уже дарят деньги, фарфоровые сервизы и значки «Совет да любовь», проект федерального закона о поощрении за брачное долголетие поначалу отклонили. Но сейчас его поддерживает комитет Госдумы по защите семьи. По мнению его председателя Нины Останиной, «нет ничего более ценного, чем долгий брак».
«Государевы люди своими поступками подменяют внутреннюю мотивацию: “мы женимся, потому что хотим закрепить наш союз” на “мы женимся, потому что за это нам заплатят кучу денег”», — замечает социолог Рощин. По его мнению, поощрение за долгий брак — «дело хорошее, но в плане разводов — как мертвому припарка». А вот если всячески «всем государством» давить на тех, кто разводится, максимально препятствовать им, делать больно с материальной и этической точки зрения, то разведенный человек потом будет еще пять — десять лет зализывать раны и, как черт от ладана, шарахаться от похода в загс, считает эксперт.
«Скорее, наоборот, надо смягчать эту травму, — рассуждает социальный психолог. — Чем она меньше, тем выше вероятность, что человек заведет другой брак».
«Много мата и шампанского»
В 2023 году аргентинский мебельный бренд Hogar&Deco выпустил ролик, рекламирующий мебель для тех, кто разводится. Столы, диваны и шкафы легко делятся пополам. После фразы адвоката «Теперь вы разведены» мужчина и женщина обнимаются на прощание под слоган «Расставание должно быть легким», а часть дивана без труда стыкуется со своей новой половиной в новом доме.
Социологи, с которыми беседовал автор статьи, говорят о том, что в США и Европе в отличие от России развод перестал быть «страшилкой», скандалом, поводом для осуждения. В 2022 году опрос Института Гэллапа показал: количество взрослых американцев, которые считают развод морально приемлемым, достигло исторического максимума в 81%. Американские дизайн-компании продвигают концепцию интерьеров для разведенных отцов, чтобы создавать для них «плавный переход в новые пространства». Музыка в стиле divorced dad rock («разведенный папа-рок») превратилась в поджанр. Над разводом все чаще шутят. Так, адвокат по разводам Джеймс МакМинн (James McMinn) получил известность в сети благодаря мемам о разводах, которые он сочиняет в Facebook. «Хочешь развестись, чтобы сфокусироваться на своих пяти бойфрендах? Звони», — предлагает он. «Хочешь развестись с мужем, чтобы сойтись с богатым любовником? Жестоко, но набирай», — призывает юрист. Шутки получают сотни и тысячи лайков и репостов, обеспечивая адвокату бесплатную рекламу.
Американское издание Axios рассказывает, что в США набирает популярность тренд на divorce party — бракоразводные вечеринки — и вокруг пар, которые решили разойтись, сформировалась целая индустрия. Сервис Evite фиксирует рекордное количество заявок на приглашения для гостей на торжество в честь расставания: с 2019 по 2023 год их число выросло на 22%.
Российские маркетологи вслед за коллегами из США и Европы тоже начинают использовать развод в рекламных предложениях. Но россияне пока не готовы шутить на эту тему. В 2019 году со скандалом провалилась рекламная кампания меблированных квартир одного из жилых комплексов Краснодара. Маркетологи сделали ставку на слоганы «Развелся? Поздравляем!» и «Развелась? Поздравляем!». Лица «бывших» на билбордах разрисовали шариковой ручкой, как портреты в школьных учебниках: женщину разукрасили морщинами и бородавками, мужчину наградили козлиными рогами. Но краснодарцы не оценили иронии. После шквала негативных комментариев застройщику пришлось оправдываться, плакаты перерисовали, а слоган заменили на «Помирились? Поздравляем!».
Российские агентства по организации свадеб, как и их западные коллеги, предлагают отмечать развод, как будто это вторая свадьба. На таких мероприятиях, как рассказывают собеседники из ивент-агентств, принято сжигать свадебные платья и класть обручальные кольца в гроб. «Невеста наоборот» надевает маленькое черное платье или яркий наряд, а роль букета берет на себя цветок в горшке, который станет символом холостяцкого дома. Вместо банкета «немолодые» заказывают доставку пиццы и целуются с кем хотят, пока гости кричат: «Сладко!» Здесь проводят конкурсы «как на свадьбе — только про развод» (например, кто быстрее сорвет ковер со стены), а в виш-лист записывают бытовые мелочи, которые в доме часто в одном экземпляре: терку, утюг, ложечку для обуви. На маркетплейсах уже можно найти аксессуары для таких вечеринок: этикетки для бутылок вина, воздушные шарики «Наконец-то свобода!», топперы для торта «Готово!», где одна фигурка сталкивает вниз другую, а также атласные ленты с надписью Just Divorced.
По словам самих антиженихов и антиневест, «вечеринки помогают завершить перформанс совместного пребывания» и становятся определенной терапией, которая помогает сохранить хорошие воспоминания о браке.
Но в России это сложно назвать традицией. Из десяти представителей крупных ивент-агентств в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске лишь два собеседника сообщили нам, что проводили праздник развода. Так, продюсер и ведущий корпоративов и свадеб Денис Игловиков из Санкт-Петербурга рассказал, как в июне 2024 года впервые проводил «вечеринку свободы» по заказу петербургской предпринимательницы. По словам Дениса, его клиентке около 40 лет. Женщина тяжело и долго разводилась с мужем: помимо прочего, делили и бизнес.
По стоимости вечеринка была сопоставима с празднованием дня рождения, рассчитанным на такое же количество гостей: она обошлась заказчице примерно в 200 тысяч рублей.
Сам Игловиков назвал событие, которое он вел, «чернушным отрывом»: по его словам, на вечеринке «было много мата и дорогого шампанского», звучали треш-истории о муже в формате стендапа, гости плясали под «Ленинград». Ведущий рассказал, что новый бойфренд разведенной женщины накануне изготовил из тряпок и соломы чучело в человеческий рост. Куклу нарядили в костюм бывшего мужа, наклеили на «лицо» чучела портретное фото и под ликование «новобезбрачной» и ее подруг облили бензином и сожгли на костре. Туда же, по словам ведущего, отправили и мешок с семейными секс-игрушками.
Тем не менее свадебный продюсер признается, что с удовольствием сделал бы «разводные вечеринки» своей фишкой и сейчас задумывается о том, чтобы включить divorce party в свое портфолио как отдельную услугу. Он уверен, что предложение повысит спрос и через пару лет российские женщины готовы будут праздновать развод, потому что «у многих найдутся на это желание и деньги».
По исследованиям социологов Института демографии НИУ ВШЭ, почти половина людей после расставания регистрирует новые отношения. Эксперты говорят, что повторный брак, как правило, не становится причиной распада предыдущего. Часто после развода человек некоторое время живет один, а уже потом вступает в отношения.
Социологи называют это «серийной», или «сериальной», моногамией. «Это еще не термин, но сленг, который около пяти лет назад сформировался в российских медиа и характеризует явление, распространяющееся в нашем обществе», — рассказывает Виктория Полякова, кандидат социологических наук, доцент, завкафедрой прикладной социологии Уральского федерального университета.
Она объясняет, что российское общество традиционно, статично и консервативно в брачно-семейных отношениях, несмотря на сексуальную революцию, либерализацию и глобализацию. Россия, в отличие от многих других европейских государств, остается страной, где люди стремятся к браку. Брак — приоритет в системе ценностей наших соотечественников, дети — безусловная ценность и неотъемлемая часть брака, а развод — со всеми оговорками, — скорее, все же неудача в браке. «Россияне по-прежнему хотят жениться и выходить замуж. Но отношения уже не рассматривают как пожизненные, — говорит Полякова. — “Жили долго и счастливо” — желательно, но не всегда реализуемо, поэтому безусловное “умерли в один день” отменяется».
При этом, по оценкам Поляковой, «серийная моногамия» побеждает «этичную немоногамию» и полиаморию (романтические или сексуальные отношения с несколькими людьми, каждый из которых знает об этом и дает свое согласие), все же несвойственную российскому менталитету. Если верить исследованию «Анкетолога», лишь 14% россиян убеждены, что можно сохранить брак после измены, а 73% опрошенных против открытых отношений, в которых практикуются связи с другими людьми.
Социологи отмечают парадоксальность принимаемых государством законов и сравнивают их с поступком «унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла»: бороться с разводами, чтобы повысить рождаемость, странно, потому что зачастую ее повышают именно повторные браки.
«Концепция брака и концепция рождаемости — это вовсе не одно и то же, — убежден социолог Рощин. — Если женщина живет с супругом, потенциальным отцом ребенка, которого она не любит или даже боится, то вполне может всячески саботировать рождение детей».
«Большое число разводов — вовсе не плохо, а отчасти даже играет на улучшение демографической ситуации», — считает Виктория Полякова. Она объясняет, что в новом браке люди часто стремятся завести совместных детей. Исследование, которое провел Институт демографии ВШЭ совместно с Университетом Канзаса, показало, что многие женщины в России хотят иметь двух детей и при этом иметь общего ребенка с новым партнером — и именно новый брак помогает им воплотить эти желания в жизнь.
В 2021 году ВЦИОМ спросил у россиян, что, по их мнению, становится самой частой причиной разводов в России. В опросе приняли участие 1600 человек в возрасте от 18 лет. На первое место они поставили финансовые факторы: о бедности и невозможности прокормить семью заявили 33% опрошенных. На втором месте — отсутствие взаимопонимания (15%). На третьем — измена или ревность одного из супругов (14%). В список лидирующих причин расторжения брака попали бытовые проблемы (10%), а также несовместимость характеров и пьянство (по 8%).
Социальные и семейные психологи, с которыми мы пообщались, отмечают: если бы этот рейтинг составляли не статисты, считающие галочки в предложенных анкетах, а психологи-специалисты, то и самого рейтинга не было бы, а все «официальные» мотивы разводов выступали бы как следствия одной причины — кризиса, с которым союз не справился из-за отсутствия навыков. Этот кризис может иметь различные маски. Измена, ревность, быт, эмиграция, «не сошлись характерами» и прочее — это не причины для развода, а следствия кризиса, который не был решен на каком-то определенном этапе.
Екатерина Левинская, которая развелась с мужем через два года после эмиграции, говорит, что, если бы они остались в России, скорее всего, еще продолжали бы жить в браке: «Там близкие помогают, мама как громоотвод, так и тянулось бы».
В новой стране, по словам Екатерины, «все оголяется»: растеряны оба, а разногласия привычными делами ретушировать невозможно. Еще в России она стала задумываться о детях, но Василий просил жену подождать, говорил, что растить детей в России очень дорого да и просто страшно. Она соглашалась. Когда в Израиле уже освоили язык и устроились на работу, Екатерина вновь заговорила о детях. Но, по ее словам, оказалось, что муж и теперь не готов становиться отцом, он бы хотел подождать еще лет пять.
На вопрос, существуют ли национальные особенности российской семьи, врач-сексолог кандидат медицинских наук Сергей Тимофеев отвечает: часто ее характеризуют безответственность и инфантилизм. «Не хочу обобщать, — оговаривается он. — Есть семьи, которые счастливо прожили всю жизнь. Но в масштабах страны это единицы. Часто в брак вступают неосознанно, не подготовив необходимую материальную почву, не обговорив заранее, сколько и когда планируют детей, как и где хотят жить и к чему намерены стремиться». Сегодня брачные договоры заключают чаще, чем раньше, но это примерно каждая девятая пара в стране — и в основном в центральных регионах, гораздо чаще, чем на периферии. Услуга недешевая: пошлина за нотариальное удостоверение брачного контракта составляет всего 500 рублей, а вот стоимость составления самого договора ничем не регламентирована и, по словам юристов, может варьироваться от 5 до 50 тысяч рублей.
Сексолог Тимофеев рассказывает, что среди его клиентов нередко встречаются те, кто разочаровался в первые же месяцы брака. Конфликты возникают практически сразу после медового месяца: «Любовное затмение потихоньку проходит, отчетливее становятся видны недостатки партнера». К тому же выясняется, что секс — очень непрочная основа для брака, «еще и разговаривать о чем-то надо».
О том же говорит и социолог Алексей Рощин: «Если люди не готовы к тому, что страсть исчезнет, они не инвестируют в “долгострой”. Когда накал пропадает и люди встают с постели, они обнаруживают, что они абсолютно чужие друг другу и их между собой ничто не связывает. Нет общих интересов, зачастую все еще нет детей — потому что “пока не планировали”. Не очень-то понятно, почему с другим человеком нужно делить жилище, стол и борщ. После этого брак и распадается».
«Доказано: когда человек влюбляется, у него вырабатываются вещества, подобные тем, что сопровождают употребление наркотика. Они тормозят критику, — объясняет врач Сергей Тимофеев предпосылки к разводу с точки зрения эндокринологии. — Природа так сделала, чтобы мы, влюбляясь, теряли контроль над действительностью и в этом эйфорическом состоянии успевали зачать ребенка и продолжить род. Работают эти гормоны у разных людей по-разному: в среднем от одного года до пяти лет. После этого срока, когда “гормоны любви” отработали, наступает разочарование, как у наркомана, игромана, человека с другой формой зависимости. Появляется потребность в другой дозе этого наркотика — в новых ощущениях. Супруг или супруга начинает искать их».
ПО СТАТИСТИКЕ, САМЫЙ РАСПРОСТРАНЕННЫЙ СРОК ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ БРАКА В РОССИИ — ПЯТЬ — ДЕВЯТЬ ЛЕТ
Кандидат философских наук Юрий Деревянченко считает, что брачный рынок сегодня подобен «не сельпо, а маркетплейсу», поскольку предоставляет участникам множество альтернатив.
По мнению социолога Алексея Рощина, на статистику разводов влияет не столько сексуальная, сколько социальная революция: либерализация семейных отношений, изменение общественных взглядов, женская эмансипация, рост экономической независимости женщины. «Когда все поменялось, семьи стали резко распадаться. И тут же пошел вал “рацпредложений” от наших деятелей: а давайте, значит, чтобы женщины не получали высшего образования? А давайте, значит, чтобы женщины не работали? А давайте пусть женщина и грамоты не знает, ни к чему все это, бесовство какое-то! Мол, начитается грамотная женщина всякой гадости, заработает денег, а потом занимается непотребным сексом и рушит семью. Пусть лучше будет беспомощной — тогда волей-неволей сама начнет искать себе пару, а когда найдет, будет жутко бояться потерять», — иронизирует Рощин.
Он также говорит о том, что браки всегда скреплял материальный интерес: «Супруг зарабатывает деньги, жена варит борщ. А сейчас жена никакого борща не варит и не собирается, потому что иначе из офиса опоздает на йогу, и вообще она вегетарианка. А муж при этом играет в “танчики” и пятый месяц ищет работу. После этого становится совсем непонятно, что именно их сближает».
По мнению социолога, государству выгодна была бы патриархальная модель, которая «могла держать в узде вот эти вот порывы своих граждан, а главное, гражданок», но во всем европейском мире она исчезает, становится архаикой, потому что противоречит экономическим реалиям, а основа у семьи все же экономическая.
У развода «женское лицо», утверждают в своих исследованиях демографы Высшей школы экономики. Женщины задумываются о разводе вдвое чаще, чем мужчины, и в два раза чаще подают на развод как в России, так и в мире. В Швеции пришли к выводу, что высокая должность жены также становится предпосылкой к разводу: пары, в которых жена получает пост гендиректора или парламентария, распадаются вдвое чаще, чем те, где такая же должность достается мужу.
Социолог Юрий Деревянченко замечает, что в российском обществе, где все-таки доминируют мужчины — «у нас маскулинное общество», — подобные карьерные взлеты или высокая зарплата жены, как правило, воспринимаются мужчиной очень болезненно, и это дополнительный раздражитель в семейных отношениях. Деревянченко рассказывает о знакомой паре, где мужчина — рабочий — уходил в декрет, потому что жена, коллега социолога по университетской среде, зарабатывала в несколько раз больше. Они приняли решение совместно, но, по словам Деревянченко, продержались два месяца: мужчина в декрете стал объектом насмешек, не выдержал давления окружающих — и они с женой все-таки поменялись ролями, несмотря на то, что семья потеряла в деньгах.
Беда в том, что в России, говорят социальные психологи, практически разрушены старые модели семьи, в том числе основная — патриархальная, а новые только формируются. Место традиционной семьи на наших глазах занимают другие формы отношений: гостевые (причем «в гости» не только ходят по соседству, но и ездят в другие города, летают в другие страны), экстратерриториальные, договорные, платонические или «белые» браки, свободные от секса, и так далее. «При этом нельзя отрицать плюсов традиционной семьи, — говорит Тимофеев. — Скептически отношусь к полиамории, где выстраивается сложная иерархия, как в стае, и союз больше напоминает секту, нежели семью».
Социологи и социальные психологи считают, что современные люди, которые в итоге вступают в брак, не знают, что и как там, в браке, делать. Они растеряны: уже знают, чего не хотят, но еще не знают, чего хотят. Новые модели нефункциональны и дают большой процент разводов. При этом патриархальные устои все еще значительно влияют на современную российскую семью. Паттерны, которое накопило человечество, сильны. «Мужика слушать надо», «мужик — добытчик, а жена — хранительница очага», «хотеть секса женщине стыдно» — послания, которые россияне продолжают впитывать с молоком матери, хотя «Домострой» давно изучают как памятник литературы.
При этом о счастье и гармонии отдельного человека в традиционной патриархальной семье, по мнению наших собеседников, даже речи не идет, и в этом заключается очередное противоречие между государственной политикой и желаниями народа. «Культивирование эгоизма» государство относит к деструктивной идеологии, а психологи говорят, что в загс мы идем за личным счастьем — это ключевая причина и лидирующая мотивация для вступления в брак.
По наблюдениям психологов, потребность в близости, принятии, понимании вышла на первый план и стала важнее даже видовой потребности продолжить род, которая эволюционно веками приводит нас в семью. «Люди сегодня в первую очередь хотят счастья в семье и надеются, что эта форма, которая так распиарена в долгой исторической перспективе, им позволит его получить», — говорит один из экспертов, попросивший не упоминать его имени.
«Все это еще накладывается на индивидуализацию сознания, — добавляет социолог Юрий Деревянченко. Он считает, что люди сегодня очень ценят и собственное личное пространство, и комфорт, они уже не готовы жить в землянках, не хотят жить даже в однокомнатных квартирах, хотят иметь возможность разойтись в разные комнаты. — Я уж не говорю о том, чтобы жить в одной комнате с детьми».
Пока готовился этот текст, в Госдуму внесли новый законопроект о разводах. Пары, у которых есть несовершеннолетние дети, как и те, в которых один из супругов не согласен на развод, должны будут сначала пройти консультации у семейного психолога. Суд дает им на примирение три месяца. Законопроект практически мгновенно ушел в Минюст, который начал прорабатывать детали обязательной примирительной процедуры при расторжении брака — «для сохранения и укрепления традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
По мнению наших собеседников, грамотно выстроенные службы психологической помощи могли бы научить людей жить в семьях, получать в союзе то, что им необходимо, подготовиться к кризисам — и, пожалуй, это лучшее решение, чем любые запреты или штрафы. Но такая психологическая служба не имеет ничего общего с принудительным консультированием, когда критический момент уже настал.
По словам психолога, специалиста по коррекции агрессивного и насильственного поведения в близких отношениях Станислава Хоцкого, браки вообще не нужно «спасать» — нужно строить систему помощи, благодаря которой люди получат возможность посмотреть на свой союз и на себя в нем осознанно, получат шанс избежать эмоциональных решений, о которых потом пожалеют.
Семейные психологи говорят, что вообще не работают сегодня в парадигме «любой ценой спасти брак», потому что потребности не всегда могут реализоваться в существующей паре. Сексолог Сергей Тимофеев называет развод «великим достижением человечества» и сравнивает его с хирургическим скальпелем, без которого уже не обойтись, когда началась гангрена.
«Если в браке хотя бы один из партнеров применяет насилие, то это всегда опасно», — продолжает Станислав Хоцкий. Он считает, что человеку, столкнувшемуся с домашним насилием, в первую очередь необходима помощь в том, чтобы оказаться в безопасности, восстановиться, укрепить себя, обрести способность трезво и честно смотреть на поведение партнера. Психолог-консультант верит, что специалисты «на местах» могут решать подобную задачу, но сама система государственной социальной и психологической помощи на это не заточена. «По-настоящему хорошую помощь, как правило, оказывают некоммерческие организации. В бюджетных организациях тоже работают прекрасные специалисты, но их возможности, к сожалению, серьезно ограничены настройками системы», — резюмирует психолог.
«Ни один мой клиент, принимая решение о сохранении семьи, ни разу не рассматривал всерьез ни один из факторов господдержки. Человека всегда волнует второй человек, а не пособия, выплаты, льготы», — говорит врач-сексолог Сергей Тимофеев.
«Подводных камней в семейной жизни и так достаточно. Политическая и медийная турбулентность не сплотила супругов, а, напротив, подорвала основу российских браков, — добавляет социолог Алексей Рощин. — Война, безусловно, уменьшает желание рожать детей. Соответственно, и в брак вступать тоже. Конечно, мы хотим рожать детей, но оказывается, что мужа могут вообще забрать в любой момент принудительно или приманить его огромными деньгами, да и сына могут забрать — и черт знает сколько это все будет длиться! Это полное отчаяние. Фактор экзистенциальной угрозы, угрозы жизни вызывает у женщины желание притормозить, спрятаться, развестись, никого не рожать и ждать лучших времен».
Наш герой, рядовой Дмитрий С., который повторно женился на Елене Н. перед уходом на фронт, семь месяцев воевал под Горловкой. По его словам, он «разочаровался в службе, командирах и армейском быте», война наградила его контузией, болями в сердце и почти лишила зрения. Летом 2024 года его признали негодным к военной службе и из госпиталя в Новосибирске отправили домой. Но там началась своя война: жена пригрозила ему разводом. По словами Дмитрия, на этот раз ей «шепанули», что он «непорядочно себя вел на фронте, гулял с хохлушками». К тому же он утверждает, что не получил обещанных ему государством выплат после ранения, потому что «почему-то попал в списки тех, кого разыскивают». Правда, ни заявление в прокуратуру на этот счет, ни какие-либо другие документы Дмитрий показать не смог. «Сами понимаете, детей кормить надо, да и самим кушать да одеваться, — объясняет он. — А льготы все отняли, зарплату полтора года не дают. Лена думала, что налево деньги трачу, семью себе там завел. Про это и ругаемся».
Эмигранты Екатерина Левинская и Василий Ермаков уже полгода официально разведены. У них нет детей, нет общего имущества — и, как новых граждан Израиля, их развели за месяц. В России они остаются семьей. Как гражданам России, им нужно заявить о разводе и на родине — но для них это не дело первой необходимости. Екатерина спустя полгода после развода все еще часто плачет, по вечерам пьет успокоительные и ходит на онлайн-консультации к семейному психологу из Киева. Василий тоже тяжело переживает разрыв. После развода они виделись один раз — признались друг другу в любви, но обоюдно решили, что не готовы продолжать жить вместе, потому что «это очень больно».
Для российской власти эти люди — в одной строке статистики. И те и другие «в браке»: с точки зрения государства, с ними все в порядке.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Ты знаешь, одна из тем этого текста, очень массивного, была про хорошие, адекватные расставания. И я вспомнил тему, которую мы обсуждали в начале этого выпуска, про расставание телеканала «Дождь» с Коростелевым. И подумал, что навык хороших расставаний, это, конечно, штука, которая не только в браках у нас плохо развита, есть над чем работать.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Мне, честно говоря, хочется опять заехать на феминистской лошади, чья бы корова мычала, а не мужиков про хорошее расставание. Но, блин, по гендеру тут не очень бьется на скандалы с «Дождем», поэтому воздержусь. Ну, не знаю, хорошее расставание, хорошие браки, там все остальное. Мне не очевидна на самом деле эта штука со статистикой в тексте Лены. Хочу с ней подробнее поговорить, потому что мне кажется, что эта статистика убеждает в том, что статистика ни в чем не убеждает.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: А мне кажется, что её просто так много, что в какой-то момент ты реально перестаёшь понимать, на что обращать внимание. И вообще, ну, глобально, что ждёт брак. Я этого так и не понял. Давай, может быть, мнение Лены как-то коротко и ясно попробуем узнать.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Привет, Владимир. Привет, Настя.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Привет, привет. Если бы ты сформулировала тему своего текста в одно предложение, каким бы оно было, потому что мне это не очевидно.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Почему мы разводимся и почему, несмотря на то, что мы так часто разводимся, мы все еще продолжаем жениться и выходить замуж.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: И почему в двух словах?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: В двух словах. 60 тысяч знаков не хватило. Нужно еще два слова добавить. Но у меня есть, между прочим, как всегда, документ с мнениями экспертов. Я перед нашим созвоном его вот открыла, и в нем вообще не меньше знаков, чем у меня в тексте. Почему мы так делаем? Ну, потому что мы хотим, наверное, все еще жениться и все еще хотим жить в семье, но при этом мы на каком-то переломном этапе, как мне кажется, и, как кажется экспертам, с которыми я общалась, мы находимся на каком-то переломном этапе.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Мы это россияне, или мы это люди?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Мы это россияне, в том числе и люди. И не очень понимаем, как в этой самой семье сейчас жить, потому что нет у нас никаких инструкций четких, как раньше. У нас нет домостроя, у нас есть какие-то примеры перед глазами самые разнообразные. То есть, в общем-то, выбирай, не хочу. Поэтому мы не знаем, из чего выбирать.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Слушай, я всё-таки скажу эту фразу про счастливые семьи, которые счастливы одинаково, и несчастливые, которые несчастливы по-разному. Какой смысл писать о двух разных семьях, где все остальные семьи тоже несчастливы очень по-разному? Ну, мы обычно берём типичных героев, которые что-то с собой олицетворяют. Мы видим людей с военным бэкграундом, где муж с военным бэкграундом, мы видим релокантов, которые не выдержали. Ну, еще, я думаю, это статистическая погрешность. Почему эти герои тогда? Почему вот эти страты?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Почему именно два героя, которых я брала для текста? Вообще, мне очень хотелось показать каких-то живых людей в тексте, в котором, я понимала, не будет для них достаточно места. Почему они? Потому что мне они показались такими разнополярными, и как раз здесь хотелось противопоставить их статистике, которая, на мой взгляд, совершенно, как и многое другое российская статистика, не показательна. Потому что совершенно правильно… Я в очередной раз взбесилась, когда работала с этой статистикой. Как только не считается количество разводов, то равно так же, как и количество браков. Совершенно по-разному все это считается. И, на мой взгляд, она может быть только каким-то таким вектором, действительно показывающим, что да, россияне разводятся. Но что там за этой статистикой стоит? Какие судьбы, какие человеческие истории? Они настолько все разные. Совершенно. Что у меня это закольцевалось в такую историю, и я именно заканчивала текст тем, что для статистики это одинаковые примеры какие-то. А по сути они совершенно разные. И таких разных примеров вагон и огромное телега.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Но если сказать про Россию, что ее, на мой взгляд выделяет по сравнению с общемировыми тенденциями кризиса брака? Что в России самое главное?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Во-первых, в голос все эксперты мои, по крайней мере, 5 или 6 человек, они говорят, что никакого кризиса брака в России нет. Есть тенденция к смене парадигмы какой-то, к смене того содержания вот этого брака, но как такового кризиса брака нет. Что выделяет, что отличает точнее Россию, что россияне продолжают хотеть вступать в брак, они продолжают жениться. Если молодые люди живут вместе, то это, как правило, предваряет все равно официальный брак, в отличие от многих других европейских стран. Вот поэтому мы, в общем-то, выходим в разных статистических вот этих вот рейтингах на первые места, потому что в Европе в той же просто реже женятся, меньше женятся.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: То есть больше разводов только потому, что и браков больше?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Нет, не только поэтому, но это тоже такая важная причина, да.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Ваш совет Виталию Милонову и прочим законодателям, которые очень хотят, чтобы люди побольше женились, жили в семьях там и так далее. Как у тебя сложилось впечатление, есть ли что-то, чем это можно реально стимулировать? Чтобы были крепкие семьи, чтобы все женились и жили до старости, как Петр и Феврония, чей государственный праздник у нас имеется.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Можно просто вырезать реплику, Настя вне контекста.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: У меня нет желания, чтобы все женились. Я думаю, что у другомыслящих людей тоже такого желания нет, что все должны обязательно жениться и долго жить в браке. Я тут больше как-то за то, чтобы человек был счастлив, как он будет счастлив: в семье, в браке, в каких-то дружеских отношениях, в любых других. Это уже, пускай он сам решает. Поэтому вот законодателям я тоже счастья, наверное, пожелаю. Мне кажется, вот если человек счастлив в своей семье, пускай, ну, мне кажется, у него меньше остаётся тогда времени на какие-то дурные советы другим каким-то людям и другим семьям.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Слушай, ну, в целом ты собрала какое-то гигантское количество, да, там, экспертов и статистики, которые говорят, что, по сути, длительность брака, а следовательно, вероятность счастья в браке, если люди хотят так долго жить, зависит от ряда разных условий. Мне скорее интересно, можно ли их поднять искусственно? Я сразу, как известный левак, думаю о всяких экономических методах, ну, типа молодая семья, и вот вам классная ипотека со ставкой 2%, а не 20%. Двое детей, ну, собственно, маткапитал. Кстати, на самом деле маткапитал уже сработал в России, сильно сработал.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Мат-капитал, наверное, не для всех все-таки сработал. Вообще мне понравилась мысль одного из моих экспертов, психолога, когда мы обсуждали последний законопроект, который касается закона тишины перед разводом. Она говорит, было бы здорово некую школу молодоженов, наверное, устроить и проводить. Но насколько это вообще коррелирует с государственной политикой, это вопрос очень открытый, если не риторический. Потому что есть ли такое количество психологов, специалистов, которые бы работали именно в парадигме научить и предотвратить какие-то кризисы, и научить молодых людей, с чем они столкнутся через год, через два, через пять, и не давить при этом. И как это с нашей государственной политикой все стыкуется? Мне кажется, что примерно никак сейчас. Поэтому это всё такие вот рассуждения какие-то.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Ну вот про политику ещё хочется спросить тебя, почему довольно мало внимания ты уделила в тексте войне? Посчитала, что это какая-то сторонняя история, но она ведь тоже очень сильно влияет.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Мне не кажется, что я, во-первых, мало этому уделила. Во-первых, не было у меня такой задачи внутренней. Мне самой захотелось это всё вот затронуть. При этом я тоже разговаривала с экспертами, и получилось ли у меня эту мысль отразить, что война-то не стала каким-то… Она не поменяла статистику и не поменяла, в принципе, глобальную ситуацию никак. Я думаю, что на этот счет будут еще дальше какие-то исследования, но здесь тоже интересно, из невошедшего в громадный текст, один из социологов мне рассказывал, что он со своим учеником проводил исследование, посвященное пандемии. Вот этому периоду, когда просидели дома, в общем-то, были вынуждены общаться со своими семьями, знакомиться с ними по-новому. У них была гипотеза, что в это время количество разводов возросло. И, в общем, эта гипотеза у них не подтвердилась. Они сейчас пишут об этом научную статью. Я думаю, то, что касается войны, тоже у нас впереди будет какая-то исследовательская деятельность чуть попозже. Но смысл в том, что это всего лишь, если вот это и рассматривать в этом контексте, это всего лишь такой глобальный очень большой кризис. И какие-то семьи он действительно разрушил, но какие-то семьи он ровно так же укрепил. Если смотреть данные, если смотреть цифры, ничего кардинально не поменялось для семей российских.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: В общем, когда мы подходим с циркулем статистическим к отношениям, выходит такое, что все очень амбивалентно, да? И все какие-то внешние факторы, они, как это сказать, все равно статистическая погрешность какая-то, да?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Я думаю, что да. Мне кажется, это очень индивидуальная история. И счастливые семьи тоже не одинаково сейчас.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Шах и мат, Лев Николаевич.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Насчет тех героев, которые у тебя есть, насколько тебе кажется, они какие-то показывают тренды, какие-то, не знаю, типажи? Или это просто уникальный случай, который тебе хотелось ввести в материал для того, чтобы он был более человечный, более живой?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Мне хотелось ввести живых людей в материал, чтобы он был более человечный и живой. Но ровно так же можно было этот материал написать весь на человеческих историях. Я уверена, что можно взять 20, 30, 50 человеческих историй.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: И я удивлена, что ты это не сделала. У тебя обычно очень много человеческих историй, а не, так сказать, опять же, циркуля статистики. Это был один из моих вопросов. Почему так мало человечества?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Вот я сама переживала по этому поводу. И поэтому по вечерам я обзванивала просто ивент-агентство, чтобы слышать живых людей и чтобы привнести человечинку.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: К вопросу об ивент-агентствах, они вот по-человечески эти вопросы тебе раскрывали? Про вечеринки по случаю развода, это вот все, насколько это вообще живая тема, как ты считаешь?
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Ну, это было довольно весело, в отличие от работы со статистикой и с всякими законодательными актами и прочим. Поэтому мне, по крайней мере, улыбалось, пока этот текст писала местами. Я, например, узнала, что отмечают еще дни рождения кошек и собак. Очень масштабно, параллельно я узнала. А еще мне рассказали историю про то, что собрались играть свадьбу, но свадьба в последний момент отменилась, а люди сказали, ну уже все уплочено, поэтому давайте мы все равно отметим. И они отмечали непонятно что, какое-то событие.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Не знаю, я бы тоже так сделала обязательно, по-моему. Всегда можно приятно поесть на фуршете, так считаю.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: За полмиллиона рублей, да, или сколько сейчас там свадьбы стоят? Миллионы?
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Не знаю, я дешевле замуж выходила, потому что 19 лет назад.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Жениха с невестой там в итоге не было, но я думаю, что там все какое-то удовольствие получили.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: А, то есть они еще не пришли? Нет, я бы пришла пожрать, я думаю.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Они поругались непосредственно перед свадьбой, и свадьба расстроилась.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Мне кажется, это хороший символ, очень показательный для института брака нашел.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Спасибо, Лен. Давай до встречи со следующими твоими текстами. Всегда их ждем. Пока.
ЕЛЕНА ЯРМИЗИНА: Спасибо. Пока-пока.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Ну что, Володь, ты понял, что такое брак? Коротко и ясно.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Я думаю, это можно понять только на собственном опыте, дорогая Настя. А его у меня нет.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Заведи. Что могу посоветовать? Журналист должен все сам почувствовать.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: Журналист меняет профессию.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Владимир Шведов женится, коллеги. Ну что ж, ждем развития этого сериала в следующих сериях нашего подкаста. Слушайте нас на всех платформах, отдельно слушайте на «Эхо». Это очень здорово, что мы туда попали. И там очень можно почитать даже расшифровки наших искрометных шуток, если вы хотите это сделать зачем-то. Не знаю, но можете. Еще мы выходим вообще на всех платформах. Нам можно писать в Телеграм и нужно писать в Телеграм. Мы там отвечаем. Можно с нами ругаться и нам все советовать. С вами был подкаст «Давай голосом», а меня зовут Настя Лотарева.
ВЛАДИМИР ШВЕДОВ: И Владимир Шведов. Спасибо.
НАСТЯ ЛОТАРЕВА: Пока еще не женатый. Пока.