«Честно говоря» с Андреем Бильжо
Я давно сказал, что, если мне плюнет в спину человек с Украины, я пойду, ничего не скажу, даже спорить с ним не буду – имеет право…
Подписаться на канал The Insider
Поддержать канал The Insider
К. ЛАРИНА: Добрый вечер, дорогие друзья, дорогие зрители и подписчики. Это канал TheInsider Live. Меня зовут Ксения Ларина. И, как обычно, каждую неделю мы встречаемся в эфире с людьми, чье мнение для нас важно, авторитетно. И надеемся, для вас эти люди тоже непростые. Хотя они очень доступные в общении на самом деле и можно назвать простыми людьми, поскольку в них нет ни высокомерия, ни чванства.
И это сегодня у нас тот самый человек, народный художник Российской Федерации, заслуженный врач-психиатр, поэт, поэт, поэт, великий поэт. Ну, видишь, как я тебя представила? Я понимаю, что в кадре уже есть Андрей Бильжо, поэтому люди его узнали. Он здесь, в нашей виртуальной студии, у себя в своей прекрасной мастерской, как я понимаю, потому что за спиной Андрея я вижу его произведения. Так?
А. БИЛЬЖО: Почти. Почти так, да.
К. ЛАРИНА: Ну, хорошо. Нет, конечно же, я пошутила.
А. БИЛЬЖО: Я не народный художник совсем.
К. ЛАРИНА: А хотелось бы?
А. БИЛЬЖО: Не, ну какие-то есть, да. Здравствуйте, дорогие друзья!
К. ЛАРИНА: Привет, привет. Андрей Бильжо наш сегодняшний гость. И, конечно же, мы говорим о том, что происходит сегодня в мире вокруг нас. Много мы говорили о том, что когда война придет в каждый дом, тогда войну увидят все граждане Российской Федерации. Война приходила в каждый дом в виде повесток, война приходила, наверное, во многие дома в виде похоронок, война приходила в виде раненых ампутантов, так их называют, без конечностей, которые возвращались в свои дома.
Сейчас война пришла на территорию России. Я имею в виду Белгородскую область и ставший уже нарицательным городок Шебекино, который наконец-то выучили, как он называется, наши пропагандисты, потому что вначале они с трудом вообще могли правильно произнести это название. И что же? Что же мы видим, Андрей?
А. БИЛЬЖО: А что мы видим?
К. ЛАРИНА: Правда пришла, про которую ты говорил в своих стихах?
А. БИЛЬЖО: Это нестихи. Я называю это «нестихи». Но там есть такие строчки, что правда сметет все, когда наступит момент, и сломает дверь. Значит, момент не наступил просто. Должно накопиться что-то такое, чтобы она уже смела все на своем пути. Ей ставят разные преграды. Ей трудно пробиться. Она должна набраться сил и тогда уже пойдет.
К. ЛАРИНА: Как это будет выглядеть, на твой взгляд? Как это будет выглядеть, когда правда сломает двери? Как это будет выглядеть?
А. БИЛЬЖО: Ты знаешь, я не знаю, как это будет выглядеть, но я сейчас про другое скажу, но с этим связанное, естественно. Вот есть разные люди. Мы их видим, нам показывают их на экране, они говорят, мы их как-то оцениваем. Вот показали нам губернатора, которому предложили встретиться и просто поговорить с ним и за это отдать ему пленных. Вот мы видим этого человека. Вот он крутится, что-то он пытается сказать. Но это так неубедительно. Мы же знаем, когда врут. Но это другая ситуация. Он не просто врет, от него зависят жизни несколько человек. И он говорит: «Да их убили».
А потом их показывают. «Вот они. Ты просто приходи, раз ты такой смелый. Ты уйдешь потом вместе с ними. Мы просто хотим задать тебе несколько вопросов». И мы видим такого потеющего, теребящего пальчики, такого несчастного, такого слезлявого человека, такого маленького. Вот это и есть кусочек правды. Неважно, что он говорит в этот момент, правду он говорит или он врет. Мы видим, какой он пустой. Это должен видеть каждый человек. Это же очевидно совершенно. И это невозможно скрыть. Как ты себя ведешь, как у тебя бегают глазки – это невозможно скрыть. Пускай таких кадров будет больше.
И знаете, ему сказали люди, которых большинство считает подонками, врагами, они ему сказали: «Ты не захотел с нами встретиться, тогда мы их забираем с собой».
На наших глазах развернулось даже не голливудское кино, а просто реальная сцена драмы, когда от одного человека зависело 10 жизней. И что он получит за это, звезду героя?
К. ЛАРИНА: Он получил, по-моему, уже. Орден Мужества ему, по-моему, вручили.
А. БИЛЬЖО: Это мужественный человек. Вот это мужественные люди, которыми нам предлагают гордиться. У каждого, кто смотрит, видит меня, любит, ненавидит, равнодушен, не понимает, кто этот лысый дядька, у каждого из вас есть возможность сравнить просто, как психиатры сейчас говорят, две манеры поведения. Вот и всё. Один перед смертью курит и говорит: «Славься, моя страна!», и его убивают, а другой юлит и говорит: «Ну, конечно… Давайте в другом месте. Я готов. В другом месте. Да, да, да, конечно». Вот и всё.
К. ЛАРИНА: Тут еще важный момент то, что они продолжают воспринимать всех тех, кто сражается за Украину, включая и добровольный легион, и РДК, русский добровольческий легион, террористами. Они так называют, как игиловцев, их воспринимают. Поэтому Гладков сказал в этом своем видео, что они их уже убили, наверное. Я подумала, Андрей, как они хотели, чтобы их убили. Вот!
А. БИЛЬЖО: Безусловно, хотел этого. Он хотел, чтобы их уже не было, и тогда не было бы никаких проблем. Ложь очевидна совершенно, ее невозможно спрятать. И правда войдет в каждый дом, ее невозможно спрятать, невозможно. Как ни ври, но рано или поздно все будет очевидно.
К. ЛАРИНА: Ты знаешь наверняка, что жители Шебекина запустили такой хэштег «Шебекино – это Россия». Как я понимаю, это связано с тем, что Россия как Россия – Москва, центр, Путин, Кремль и Россия – не замечает того, что границы буквально перейдены, и война уже на территории России. Не замечает.
Я вспоминаю в связи с этим – и наверняка ты это помнишь, и наверняка участвовал тоже в этом движении – всероссийское волонтерское движение по оказанию помощи гуманитарной пострадавшим от наводнения в городе Крымске. Ты помнишь, что это было? Это был абсолютный порыв всероссийский. Все регионы были готовы помогать. И это не были, что называется, люди со светлыми лицами, это был общий такой порыв. Что произошло за эти годы? Почему Россия перестала чувствовать себя единой? Извини за этот вопрос.
А. БИЛЬЖО: Я часто буду отвечать на твои вопросы «не знаю» и просто порассуждаю, потому что невозможно знать. Что случилось в России, я не знаю. Я в последнее время пытаюсь как-то выступать против обобщений. Я не знаю, что такое Россия. Просто не знаю. Мне это непонятно. Россия – это огромное количество абсолютно разных людей разных культур, национальностей, социального статуса, знаний от подонков до героев, от бездарных до талантливых, до гениев. Это все Россия. Когда мы говорим про народ, кого мы имеем в виду? Когда мы говорим про молодежь, кого мы имеем в виду? Я не знаю. Когда я говорю с конкретным человеком, я понимаю. А так, кто его знает? Это очень трудно сказать. Не знаю, не понимаю.
К. ЛАРИНА: Ну подожди, все-таки когда мы говорим про Украину сегодняшнюю, мы говорим про Украину. И когда мы говорим про украинский народ, мы понимаем, что мы имеем в виду. Мы имеем в виду сплоченную нацию абсолютно. А почему-то, когда мы говорим про Россию, мы говорим, что… А кого мы имеем в виду? Там несколько разных: есть такая, есть такая, есть такие люди, есть сякие. Почему здесь мы не говорим о нации? Не национальности, а нации.
А. БИЛЬЖО: Ну, потому что мы оказались в разной ситуации. И потому что, видимо, существует какая-то пассионарность, о чем там говорил Гумилев. Наверное, можно соглашаться и не соглашаться, но, видимо, она существует – пассионарность народа.
Сейчас скажу очень опасную вещь, но я в этом убежден абсолютно. И очень многое зависит от одного человека, всего от одного, от того, кто стоит во главе, от лидера. Я совершенно не уверен, как бы повел себя народ Украины, если бы не этот человек по фамилии Зеленский. Не уверен. Один день, одна фраза сыграла, на мой взгляд, очень важную роль, когда он сказал, что никуда не поедет, что ему нужно не такси. Он вошел, будучи актером, в лучшем смысле этого слова в роль и блестяще ее исполняет. Да, так оно…
Я все время вспоминаю эти семинары «Роль личности в истории», да, потому что именно эта личность держит в руках такое ситечко с помощью слов, с помощью структуры своей личности, манеры поведения и так далее и просеивает тех, кто ему близок, кто его понимает. Конечно, это заряд мощнейший. И вокруг него собрались мощные ребята. И посмотрим его противников.
К. ЛАРИНА: Да. Это как вот два портрета. Как в «Гамлете», помнишь, сцена с матерью: «Вот вам два портрета».
А. БИЛЬЖО: В этом смысле это очень-очень важно. Личность, на мой взгляд, и личные качества, и характер этих людей играют очень важную роль в истории. Хорошо это или плохо, но это так. И если мы будем изучать вообще, залезать в недалекую историю, то сразу в голове всплывут фамилии, не знаю, Черчилль, де Голль. Масса разных фамилий.
К. ЛАРИНА: Но это политики. А ты сам сказал, что это актер, который действительно вошел в роль и блистательно ее исполняет. И когда ты говорил, я вспоминала – проверила, правильно ли я вспомнила, чтоб не ошибиться – строки Пастернака: «То же бешенство риска, те же радость и боль. Слили роль и артистку и артистку и роль». Когда одно в другое проникает. Это путь…
А. БИЛЬЖО: Понимаешь, актер может играть и политика тоже, но так войти… Мне кажется, что это все неотделимо от личности одного человека, как неотделимо от личности многое другое другого человека и каждого, кто слушает нас с тобой. Там очень много составляющих. Как мы поведем себя в какой-то критической ситуации, мы не знаем. Но он повел себя так. И это был ключевой момент. Режьте меня на куски, спорьте со мной, но как психиатр, как гражданин, как художник я отлично понимаю, что это значило. И поэтому все рассуждения про геополитику и так далее… Нет, ребята, это, конечно, да, но это важно.
К. ЛАРИНА: Давай поговорим о другом человеке, который, как черепаха, носит на себе свой кабинет по разным местам. Это меня совершенно потрясло. Если ты помнишь, было интервью со сбежавшим ФСОшником, который рассказал, что ему строят, этому Владимиру Путину, кабинет, который в точности повторяет его кабинет в Кремле, абсолютно. И этот кабинет таскают с собой по разным резиденциям, чтобы у народа не было сомнений, что именно там, как в стихах Михалкова, где окошечко светится в темноте – значит, Сталин там работает в Кремле ночью. Вот здесь тот же самый случай.
Доктор, сейчас диагнозы все кому не лень ставят этому человеку, что только ни называют. Что ты можешь сказать?
А. БИЛЬЖО: Он здоров.
К. ЛАРИНА: Вменяемый пациента, да?
А. БИЛЬЖО: Да.
К. ЛАРИНА: Я жду развития. Хочу понять, почему людям так хочется. Тогда объясни мне, почему вот это вот желаемое за действительное, почему так хочется, чтобы он был безумен, почему мы называем его безумцем, все называем его безумцем?
А. БИЛЬЖО: Когда поведение человека нам непонятно, а в поведении любого человека, какой полюс ни возьми от крайне положительного до крайне отрицательного, когда оно непонятно, понять не можем, а понять мы пытаемся с помощью тех знаний, которые связаны с нашим личным опытом и нашей структурой личности, мы пытаемся объяснить поведение человека и не понимаем. Я пытался объяснить это, когда вернулся Навальный, например. И очень многие писали: «Ну че он вернулся? Че, он не понимал? Я бы не вернулся». Ты бы – да. Может быть, я бы не вернулся. Потому что он Навальный, он другой. «А почему она сожгла себя? У нее было трое детей. Это же безумие. Она сумасшедшая».
К. ЛАРИНА: Так Путин про нее так сказал. Путин про нее сказал, что она сумасшедшая, Ирина Славина.
А. БИЛЬЖО: Ты бы – нет. А она сделала так. А че он начал войну? Он что, сумасшедший? Я бы не начал. Ты бы – нет. А он начал.
К. ЛАРИНА: Андрей, мы сейчас вступаем на тонкий лед, потому что ты через запятую на одну доску ставишь людей, которые несопоставимы и по масштабу личности, и, конечно, по своим деяниям.
А. БИЛЬЖО: Я говорю о том, что многие, когда не понимают, говорят, что… Очень просто сказать «он сумасшедший».
К. ЛАРИНА: Ну, это как Немцов сказал про Путина, что он ебнутый.
А. БИЛЬЖО: Он сказал не «ебнутый», а «ебанутый».
К. ЛАРИНА: А разница? Есть разница?
А. БИЛЬЖО: Большая. «Ебанутый», кстати, бывает с положительной коннотацией и отрицательной.
К. ЛАРИНА: А, кстати, я прочитала твой пост по этому поводу, да, да, да.
А. БИЛЬЖО: Я иду по очень тонкому льду и на самом деле не хотел бы по нему идти, но скажу лишь одно, что есть в норме… Нормы как таковой не существует. Я много раз про это говорил. Но про это говорили многие психиатры. И Петр Борисович Ганнушкин, говорил, что норма – это когда всех одеть в серую одежду, одинаково подстричь. Это серость. Но есть акцентуированные личности, есть психопатические личности. Они разные. Эти личности имеют разные возможности, некоторые – неограниченные, и у них разные реакции поведения на разные ситуации.
Если любопытные, те, кто пользуется энциклопедией или Википедией, откроют страничку, где написано «Психопатические личности», как их описывал Петр Борисович Ганнушкин, там будет небольшой набор. И они легко найдут там разных личностей, и у них никогда не будет больше вопросов, потому что все это описано в трех абзацах давным-давно.
К. ЛАРИНА: Хорошо.
А. БИЛЬЖО: И прочитав первый абзац, они скажут: «Нет». Прочитав второй, они скажут: «Не может быть». Прочитав третий, они скажут: «Господи, как все просто! Почему же мы раньше это не прочли?»
К. ЛАРИНА: Тогда скажите, доктор, что позволяет вам делать вывод, что президент Российской Федерации вменяем и здоров? На каком основании вы такой диагноз ему ставите, вернее, отказываете ему в диагнозах?
А. БИЛЬЖО: Ну вот на этом основании. Почитайте – и вы все поймете.
К. ЛАРИНА: Ну подожди, ну что же мы так будем бросать такую важную тему? Отправляешь нас в Википедию. Ну скажи.
А. БИЛЬЖО: Нет, во-первых, это некорректно. Я не могу ставить диагноз как врач.
К. ЛАРИНА: Ну ты сказал, он здоров.
А. БИЛЬЖО: Да, здоров.
К. ЛАРИНА: По каким приметам? Ну, я могу тебе помочь. Я тоже считаю, что он здоров тогда, потому что он боится. Страх – это чувство здорового человека. Он боится. Боится, что его убьют, боится, что его арестуют, боится, что его предадут, боится, что его чем-нибудь заразят или отравят. Это же мы не будем отрицать. Это так.
А. БИЛЬЖО: Ну, послушай, это очень примитивное рассуждение. Почему страх – это признак здорового человека? Ну, боится. Да, боится.
К. ЛАРИНА: Тогда скажи мне, какие признаки здоровья?
А. БИЛЬЖО: Психического?
К. ЛАРИНА: Да.
А. БИЛЬЖО: Границы размыты, их нет. И потом, страх до поры до времени страх. Может наступить такая ситуация, когда страх отступит. И, кстати говоря, уже он отступает.
К. ЛАРИНА: Это по каким приметам ты видишь?
А. БИЛЬЖО: По глазам.
К. ЛАРИНА: Мне ничего не остается, как поверить на слово, что называется. Как говорится, какие ваши доказательства? Но ты их не предъявляешь.
А. БИЛЬЖО: Я могу не отвечать на эти вопросы просто потому, что есть какие-то врачебные…
К. ЛАРИНА: Тайны.
А. БИЛЬЖО: Да. Есть врачебные тайны и есть чувство страха, как ты определила признак нормального человека, который у меня присутствует.
К. ЛАРИНА: Как бы прокручивая назад, возвращаюсь к этой теме, к началу, где ты назвал отношение людей, которые не понимают поступков других, обычно легко это действительно в качестве причины назвать, что он сумасшедший, неадекватный. И я не могу не вспомнить, уж коли разговариваю с психиатром, советское время и ту самую карательную психиатрию, которая, собственно, это лишний раз подтвердила, что человек, который восстает против государства, против системы, он безумен. Это и Хрущев говорил, по-моему, открыто с трибуны: «Да сумасшедшие люди, сумасшедшие». Как сумасшедшим был Чаадаев.
А. БИЛЬЖО: Когда меняется система, то сумасшедшими становятся другие. Система становится другой, и те, кто были сумасшедшими, оказываются не сумасшедшими и вовсе не диссидентами, а как раз героями, а сумасшедшими оказываются другие. Ну и так далее. Система сама придумывает себе какие-то правила. К вопросу о норме. Она говорит: «Это нормально. Сегодня мы сказали, что это нормально. Поэтому все, кто не укладывается в эти рамки нормы, ненормальные». Потом эти рамки расширяются или сужаются, ну и так далее.
К. ЛАРИНА: Как ты думаешь, этим ресурсом будет пользоваться нынешняя власть? Поскольку все уже использовано. Остались только расстрелы. Еще нет расстрелов и еще нет карательной психиатрии. Ну, будет, как ты думаешь? Да?
А. БИЛЬЖО: Безусловно. Она уже пользуется этим. Ну послушай, мы можем этот мячик, играя в пинг-понг, кинуть на другое поле. Например, разве нормально отобрать отца у девочки, которая нарисовала рисунок в школе? Разве это где-то, в какой-то системе ценностей может казаться нормальным? Ни девочка ненормальна, ни папа ее. Люди отбирают папу у девочки за рисунок. Человека сажают за слово, режиссера – за спектакль.
Секунду, это я в каком веке сейчас, в XXI? То есть вы сажаете человека за спектакль, который она поставила несколько лет назад? Это возможно? И вы рассуждаете о норме, терроризме. То есть для вас это никаких проблем нет? Как это возможно? Как читает в своем рэпе Влади: «Как это возможно, блядь?» Как это возможно? Это же простая вещь. Я сейчас не беру какие-то сложные поведения, сложные протесты, сложные отношения, споры. Нет, простая вещь. Девочка нарисовала картинку.
Здесь уже не работают ни нормальная логика, ни нормальные какие-то законы. Здесь остаются только слова ненормативной лексики. Вопрос к этим людям простой: вы не охуели? Секундочку просто подумайте. Когда вы приходите домой, бреетесь, стоите у зеркала, зачесываете свою лысину, вы просто подумайте, вы не охуели? По-моему, это так просто. Ну, какие-то простые вещи.
К. ЛАРИНА: Есть второй вопрос еще с тем же словом в середине. Как это вообще, блин, случилось с нами? Как это произошло? И на эту тему сейчас большинство разговоров, обсуждений. Мне не представляется это пустой болтовней. Мне кажется, очень важно вот это понять для себя, для каждого, когда этот путь в бездну начался. Он же не 24 февраля случился, правда же? Почему не смогли предотвратить? Как не почувствовали, не прочувствовали, не увидели?
Ну, я так или иначе все равно упираюсь в одного и того же человека, тем более, как ты сам говоришь, что от него сегодня зависит все. Мы за ним так следили, смотрели, обсуждали, смеялись, насмехались. А оказалось, что не Крошка Цахес, а самый настоящий монстр. Или это тоже роль?
А. БИЛЬЖО: Нет, за всех я не могу сказать, как это произошло. Время быстротечно. Как мы вдруг подходим в зеркало и смотрим, что у нас морщины и мы уже старые. Время пролетело и все. Мы веселились, танцевали, выпивали, трахались и так далее. А потом подходим: «Елки-палки, да я уже старик».
К. ЛАРИНА: Семьдесят лет уже.
А. БИЛЬЖО: Да. Это сложно. Оглядываться назад и говорить: «А как же это произошло?» – это бессмысленно. Понять, почему один ведет себя так, другой – так, научиться попробовать понять, а не осуждать сходу, возвышая тем самым себя. Очень легко, когда ты осуждаешь того, сего, пятого, десятого, считаешь себя правым во всем. Все значительно сложнее.
Вот жертвы пропаганды – это же разные люди, разный абсолютный тип. Я пытался это объяснить. Ну, вообще, надо понимать, что 88% (там цифры колеблются) – это внушаемые люди. И про это снято кино, я всем рекомендую его посмотреть, 1976 год, Киевнаучфильм, «Я и другие», где Мухина, которая стала потом академиком выдающимся, ставит эксперименты, где человек подговаривает людей, которые сидят за столом, и перед ними две пирамидки, черная и белая, и они говорят, какого цвета пирамидки, они говорят: «Две белые, обе белые». И он слушает. Его спрашивают: «Сережа, какого цвета пирамидки?» И он мучается, мучается, мучается, а потом говорит: «Обе белые», хотя видит черную и белую.
Люди внушаемые, люди вытесняющие, потому что не могут поверить в то, что происходит. И им так проще. Шторка сама опускается, она защищает их. Механизм вытеснения, конформизм. «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. Власть – сила мощная. Вообще, я буду лучше при власти». Власть как еще сексуальная составляющая и так далее. Там очень много составляющих. Поэтому эта группа неоднородна совершенно. Попробуй просто понять почему. Стоит ли того разубеждать, с этим ссориться? А может быть, с этим не надо ссориться, если он тебе очень близок и тебя связывает с ним очень многое, какие-то глубинные чувства?
По-моему, я рассказывал тебе. Когда сестры во время бомбежки из Харькова звонили из подвала маме, я их спросил: «Вы хотите, чтобы мама…» А мама говорит: «Я не хочу в это верить. Не вам, я не хочу в это верить». Она не сказала «вам». – «Вам-то я верю, но в это…» Я спросил их: «Вы хотите, чтобы мама поверила и умерла? Потому что, если она поверит, она умрет от инфаркта».
К. ЛАРИНА: А если они погибнут? Мама будет жить долго и счастливо, но ее близкие погибнут, потому что она в это не поверила. Я не понимаю, как можно здесь вешать на эти весы одно с другим сейчас.
А. БИЛЬЖО: Что вешать на одни весы?
К. ЛАРИНА: Ты призываешь по умолчанию принимать все, право человека на поддержку убийства тоже, право человека не верить в то, что это война, которую ведет Россия против Украины. Тоже я должна это право признавать.
А. БИЛЬЖО: Ксения, Ксения.
К. ЛАРИНА: Что ты там пьешь, сидр, «Мистер Сидр»?
А. БИЛЬЖО: Не передергивай, пожалуйста. Я о другом. Не про тех, кто убивает. Я не про тех. Есть некая граница, у каждого она своя, граница нравственности и так далее. Я про то, чтобы не осуждать. Почему Беркович не уехала, когда она могла уехать? Почему ты остался? Почему этот уехал, а ты остался? Почему ты сидишь в кафе? Почему ты не уехал? Почему ты там работаешь? И так далее и так далее. Куча причин у разных людей.
К. ЛАРИНА: Я тут не спорю. Это не моя точка зрения.
А. БИЛЬЖО: Почему сейчас происходит эта борьба, обвинения и так далее одних? Потому что обвинять проще всего. Обвиняя, ты сам себе объясняешь, какой ты хорошей. Ты поступил правильно, а он – нет, и тогда тебе легче. Ты не спрашиваешь его, почему он не уехал и остался, что у него 98-летняя мама, у нее деменция и он никуда не может уехать. Или потому, что ему 80 и куда он попрется? Или потому, что этот уехал, потому что у него есть где жить, а у этого – нет. Куча разных причин.
К. ЛАРИНА: Постой, я сейчас не понимаю, с кем ты споришь.
А. БИЛЬЖО: Я говорю вообще.
К. ЛАРИНА: Вот видишь, вообще. Ты же сказал, что ты не любишь обобщения.
А. БИЛЬЖО: Я не люблю обобщения и призываю не обобщать. Я говорю о том, что сегодня между собой очень многие в одном, так сказать, лагере в хорошем смысле этого слова, хотя лагерь не может быть хорошим (и пионерский плохой, и любой другой), идут какие-то противные дрязги коммунальные.
К. ЛАРИНА: Ты это не остановишь, Андрей. Я уже тоже думала об этом. У меня есть свое объяснение. Это общее состояние паники. Уж доктор-то знает. Это панические атаки, которые каждый человек по-своему переживает. Да, я вижу тоже, что все друг с другом пересрались. И уже непонятно, кто за что.
А. БИЛЬЖО: Он ищет помощи у кого-то другого, а не обвиняет.
К. ЛАРИНА: У меня есть ответ. Это от бессилия. Оттого, что ты ничего не можешь изменить, ты бросаешься на других.
А. БИЛЬЖО: Когда ты ничего не изменишь, а почему ты бросаешься на другого, а не помогаешь ему? Почему?
К. ЛАРИНА: Тоже вопрос. Почему?
А. БИЛЬЖО: Естественно помочь, спросить: «Что? Какие у тебя проблемы», а не налетать на него. Это так просто. И вот это меня сегодня беспокоит больше всего.
К. ЛАРИНА: Может быть, это пройдет через какое-то время?
А. БИЛЬЖО: Меня больше всего беспокоит другое, но беспокоит, да.
К. ЛАРИНА: Я понимаю, о чем ты говоришь, потому что, когда все началось, я помню, мы с тобой разговаривали в самом начале войны. И все были разрушены. Я имею в виду ментально, да, Украина была под атаками, под бомбами, а…
А. БИЛЬЖО: Была депрессия, но потом подсобрались, посмотрели так, бинокль взяли так и посмотрели: «О, вот он!» И поехали на него. Что вы пристали к Вите Шендеровичу, ребят? Ну, говорит Витя. Я с какими-то вещами, говорил ему, не совсем согласен. Ну, человек просто говорит. Чего вы? И Витя никого не обвиняет, в отличие от некоторых. Есть кто обвиняет. Я не в роли Кота Леопольда, но мне хотелось бы, да, чтобы в критической ситуации люди приходили друг другу на помощь, когда кому-то плохо, а не нападали на него толпой.
К. ЛАРИНА: Окей. Не могу тогда не сказать, что все равно, возвращаясь к историческому фону, в котором сейчас мы с тобой сидим и обсуждаем какие-то внутренние терки, все это меркнет на фоне настоящей толпы с оружием смертоносным, настоящих трагедий, настоящих смертей и разрывов. Мне кажется, что нужно в эту сторону больше смотреть.
Вот, кстати, я сформулировала ответ на твой вопрос. Все это пройдет, все это исчезнет, все эти внутренние срачи между друг другом, если мы все, я говорю и себе, будем смотреть в другую сторону, не вот в эту, не здесь, на это кипение, которое бурлит внутри лагеря, как ты говоришь, хоть мы и раскиданы по разным странам мира, но все равно мы в одном лагере, а вот все-таки смотреть туда больше, в ту сторону.
А. БИЛЬЖО: Безусловно. И здесь никаких возражений. Безусловно. Я все время смотрю и слишком много. Здесь ничего возразить не могу. И в этом смысле я как раз отлично понимаю. Я давно сказал, что, если мне плюнет в спину человек с Украины, я пойду, ничего не скажу, даже спорить с ним не буду – имеет право – и просить его читать Пушкина. Сегодня день рождения Александра Сергеевича.
К. ЛАРИНА: Да, мы 6 июня записываем нашу программу, чтобы люди понимали.
А. БИЛЬЖО: И у меня есть картинка, которая стала очень популярной, я всем даю, где Пушкин говорит: «Я вас очень прошу, пожалуйста, отъебитесь от меня».
К. ЛАРИНА: Я считаю, это иллюстрация к известному рассказу Фаины Раневской, если ты помнишь. Она боготворила Пушкина. Она пишет: «Я так люблю Пушкина. Пушкин вообще мое все. И вот я его все время читаю, читаю. Потом пью снотворное, потом просыпаюсь и опять читаю Пушкина. Потом засыпаю, мне снится Пушкин. Он идет по бульвару, я бегу к нему и кричу: Пушкин, Пушкин! Он оборачивается и говорит: оставь меня в покое, старая блядь, как ты мне надоела со своей любовью». Тот самый случай. Что-то у нас сегодня много мата. Не знаю, нам разрешат? Но, если что, запикают. Нестрашно, да. Мы свободные люди, правда же?
А. БИЛЬЖО: Пока свободные. Я как раз недавно говорил на тему русского мата, что когда ты не заполняешь слова, потому что их не знаешь, у тебя маленький словарный запас, обсценной лексикой, а просто раскрашиваешь, то это нормально. Ну, неважно.
К. ЛАРИНА: Один человек увидел твои картинки с собачками у меня. Я сидела рассматривала твой собачий цикл. Сейчас, может быть, даже мы покажем какие-то картинки. И человек, который не знал, что это, он смотрит и говорит: «Ой, что это? Это похоже на выставку психбольницы». Я подумала, что вполне могло бы быть творчеством психически нездоровых людей. Они пишут прекрасные картины.
А. БИЛЬЖО: Ну, конечно. Собачки-то там очень трогательные. Это же человеческие собачки.
К. ЛАРИНА: Вот у тебя был до этого медвежий цикл с медведями, с плюшевыми медведями. Целый цикл. И выставка, по-моему, даже у тебя была. Нет, не было?
А. БИЛЬЖО: Выставке помешала война.
К. ЛАРИНА: Но медведи были потрясающие.
А. БИЛЬЖО: Медведи остались в Москве. И про них написаны истории. И, может быть, эта выставка будет, но истории у медведей будут другие. А это собачки. Но параллельно большая серия «Азбука – 2022».
К. ЛАРИНА: Да, «Азбука – 2022». Давай немножко про это поговорим. Все-таки мы должны про творчество поговорить немножко. Оно спасает не только творящего, но и того, кто смотрит на творение. Я в этом убеждена. И понимаю прекрасно, что это для тебя. В этом, безусловно, есть некая такая терапия для тебя, то, что ты делаешь.
А. БИЛЬЖО: Это большая серия, которую я сделал, которая частично была опубликована. И я продолжаю ее делать. Это не на каждую букву по одной картинке, а на каждую букву бывает две, три, на какую-то десять картинок. И это уже порядка 60 листов. Туда сейчас мне помогают писать комментарии, которые я буду авторски обрабатывать, чтобы перевести это на иностранный язык. Ну, например, не знаю, «не все так однозначно», «все идет по плану», откуда взялись эти понятия, что они означают, ну и так далее. Что такое кувалда Пригожина, что такое «Вагнер». Ну и так далее и так далее. Ну и на эту тему я создаю вот такие листы.
К. ЛАРИНА: Это азбука, да?
А. БИЛЬЖО: «Азбука – 2022». И вторая большая серия – это «ИЖГ» («Из жизни гондонов»). Это вторая серия, тоже связанная с войной, где учительница в школе говорит детям: «Запомните, дети: гондонами не рождаются, гондонами становится». Здесь просто надо объяснить в комментариях, что такое в русском языке не презерватив, а что значит «штопаный гондон».
К. ЛАРИНА: Ну объясни. Сейчас все бабушки упали просто в обморок около своих телевизоров. Они ожидали встречу с прекрасным.
А. БИЛЬЖО: А это встреча с прекрасным и есть. Нет, ну я там объясняю, что презерватив – это просто предмет гиены, очень важный в жизни человека. А в русском языке появилось такое понятие как «гондон». И когда мы говорим про человека, не нужно много объяснять. Мы говорим: «Это гондон». Тогда становится все ясно. Вот «Из жизни гондонов» как раз большая серия, где один гондон спрашивает другого: «А где ты был все эти восемь лет?», а второй ему отвечает: «Где, где? В…» И дальше отточие.
К. ЛАРИНА: По твоим наблюдениям, в процентном содержании сейчас гондонов больше или меньше? Чем людей я имею в виду.
А. БИЛЬЖО: Смотря в каком месте.
К. ЛАРИНА: А что, они как-то концентрируются?
А. БИЛЬЖО: Конечно.
К. ЛАРИНА: Есть специальные гнезда?
А. БИЛЬЖО: Конечно. За кремлевской стеной 100% все гондоны, только одни более штопаные, а другие – менее.
К. ЛАРИНА: Есть шанс соскочить у кого-то из них, как тебе кажется, или он уже упущен?
А. БИЛЬЖО: Проскочить?
К. ЛАРИНА: Соскочить.
А. БИЛЬЖО: Ксения, этот кусок придется вырезать, я думаю. Когда мы говорим о гондоне, есть ли у него шанс соскочить… Ты же знаток русского языка. Будь осторожней. Сплошные каламбуры.
К. ЛАРИНА: Давай мы переведем, чтобы никто не пугался, а то вообще ужас, что мы имеем в виду человеческий тип или человека-функцию. Ну, если мы говорим о ближайшем окружении, вот этой всей элите, есть шанс еще избежать наказания и сказать: «Я совсем не тот, за кого вы меня принимали. Да, я был этим, но вот я снял с себя этот колпак. И я человек. Мне просто глаза застило. Я ничего не видел, я был слеп»?
А. БИЛЬЖО: Конечно. И здесь я скажу фразу, которую прошу не вырезать: гондоны очень скользкие, поэтому многие из них могут проскочить. И в этом смысле надо быть осторожным, если ты общаешься с гондоном. Надо знать, что он скользкий.
К. ЛАРИНА: Очень сложно. Это, помимо выставки и картинок, нужно писать параллельно и философский трактат на эту тему рядом с картинками, вот с этой серией «ИЖГ».
А. БИЛЬЖО: Да нет. Ты знаешь, смотря для кого. Если переводить на язык…
К. ЛАРИНА: Да.
А. БИЛЬЖО: А для людей своей культуры все так понятно и в этом смысле обозначено, что здесь не надо ничего писать.
К. ЛАРИНА: Давай про человеческих собак. Это же все-таки другой тип, противоположный гондонам.
А. БИЛЬЖО: Это вообще не имеет отношения ко всей этой страшной истории. Это такая чистая психотерапия меня и все. Я как-то нарисовал пару портретов, и все сказали, как здорово, как здорово. Я стал рисовать портреты собак с человеческими глазами, которые там выпивают. Ну, это очень важно для меня, потому что это, конечно, психотерапия.
К. ЛАРИНА: Помнишь знаменитого художника, который котов рисовал, котов-людей? Кстати, тоже его считали сумасшедшим. Помнишь?
А. БИЛЬЖО: Да. У него в мундирах все были.
К. ЛАРИНА: Да, да, да. Человекокоты.
А. БИЛЬЖО: Да, да, да.
К. ЛАРИНА: Сейчас скажу, как его зовут. Почему собаки вдруг? Почему собаки? Не бобры, не тушканчики.
А. БИЛЬЖО: Мир делится на кошатников и собачников, на две части. Поэтому собаки. Потом будут кошки. Пока собаки.
К. ЛАРИНА: Я, честно говоря, когда смотрела эти твои картинки собачьи, я подумала, что это реальные люди, такие портреты реальных людей, но только в виде собак.
А. БИЛЬЖО: В виде собаки реального человека я нарисовал только Сашу Галицкого.
К. ЛАРИНА: Портрет, да? Автопортрет тогда сделай. Уже пора.
А. БИЛЬЖО: У меня была такса.
К. ЛАРИНА: Так. Похож.
А. БИЛЬЖО: На таксу похож?
К. ЛАРИНА: Похож, похож. Маленький и грустный. Похож, похож.
А. БИЛЬЖО: И с большими висящими ушами, на которые можно вешать лапшу.
К. ЛАРИНА: Луис Уэйн – художник, который рисовал котов. Как я поняла из всяких публикаций, что он действительно был поражен этим заболеванием. Не помню, как оно называется. Но у него потрясающие коты, потрясающие. Они отмечают праздники, они женятся, они рожают котят, они встречаются за преферансом, сидят играют. Вообще что-то удивительное.
А. БИЛЬЖО: Очень опасно ставить диагноз любому творчеству, которое тебе кажется странным, потому что сумасшедших много, но не все из них гениальные художники. Поэтому это пустое времяпрепровождение. Есть работа, а нарисовал ее сумасшедший («душевнобольной» правильно говорить) или человек не больной – это совершенно пустое дело. Важна картинка.
К. ЛАРИНА: Андрюш, я так поняла, что ты еще выходишь все-таки за рамки собственного дома. Я не знаю, это была первая попытка в Ереване, которая не состоялась, что называется, по состоянию здоровья героя? Но я так поняла, что такую возможность встречи офлайн со зрителем ты не исключаешь.
А. БИЛЬЖО: Да я выхожу из дома вообще спокойно совершенно. Еще в Москву поеду.
К. ЛАРИНА: Что там тебя ждет? За медведями?
А. БИЛЬЖО: Москва меня ждет, друзья мои, медведи. Хочу съездить туда.
К. ЛАРИНА: Но, кстати, тоже интересно потом услышать твои впечатления.
А. БИЛЬЖО: Я скучаю по Москве. Почему, нет, я хожу. Нет-нет, я вообще здоровый человек.
К. ЛАРИНА: Так, все психиатры говорят, что как только человек на приеме говорит: «Я совершенно здоровый человек»…
А. БИЛЬЖО: Да. Физически, да.
К. ЛАРИНА: Это первый признак.
А. БИЛЬЖО: Нет-нет, физически здоров.
К. ЛАРИНА: Тьфу, тьфу, тьфу.
А. БИЛЬЖО: Ты посмотри.
К. ЛАРИНА: Нет-нет, все хорошо, все хорошо. Ну что, давай мы будем близиться к финалу. У нас как бы уже должна быть кода.
А. БИЛЬЖО: А то, что паузы были, Ксения, нарежете потом?
К. ЛАРИНА: А что там? У нас все хорошо. Какие паузы?
А. БИЛЬЖО: Пустоты.
К. ЛАРИНА: А пустот нет. Они заполнены. Я тебе отвечу как ведущий радио с многолетним опытом и стажем, что молчание – это не всегда дырка в эфире.
А. БИЛЬЖО: Ты абсолютно права.
К. ЛАРИНА: Да, да, да. И не надо его нарушать. Я помню, как молчал Олег Павлович Табаков. Он подвешивал какую-то фразу и замолкал. И я сидела и понимала, что я не должна сейчас влезать вот в эту дыру и затыкать ее своим телом, потому что это огромное высказывание – вот это молчание.
А. БИЛЬЖО: Ну, конечно. Психотерапевт профессор Роджерс как раз построил всю свою психотерапию на паузе. Он просто молчал, когда кто-то сидел напротив и начинал говорить, и выкладывал все что у него наболело. И уходил, и ему становилось легче. Потому что есть люди, с которыми можно молчать.
К. ЛАРИНА: Ты не прочтешь нам ничего на прощание?
А. БИЛЬЖО: Давай прочту.
К. ЛАРИНА: Давай. Не поэзия Андрея Бильжо.
А. БИЛЬЖО: Мчится поезд пассажирский
И стуча спешат колеса.
Отбивают ритм знакомый непохожие сердца.
Люди разные в нем мчатся,
Вариантов бесконечность,
А пытаться найти сходство – только время потерять.
Люди в нем сословий разных
И профессий тоже разных,
Но и взглядов тоже разных,
А про внешность я молчу.
Кто в вагоне-ресторане,
Курят в тамбуре другие,
Кто в купе, а кто в плацкарте,
В «мягком» кто, а кто в СВ.
Кто-то спит храпит в вагоне,
Кто-то пялится в окошко,
Кто-то водку пьет с соседом,
Кто-то молча что-то ест,
Кто читает или пишет,
Кто-то в шахматы играет,
Кто-то в карты или дрочит,
В общем, кто во что горазд.
Одни на станциях выходят,
В поезд больше не садятся.
А другие так и мчатся,
Глядя целый день в окно.
Кто-то в поезде женился,
Кто-то в поезде родился,
Кто-то умер, так ни разу из купе не выходя,
А бывает, что вдруг поезд,
Тот, в котором люди мчатся,
С рельсов сходит или даже сталкивается с другим.
Зря я начал, потому что там будут нехорошее слово.
И тогда не мчатся люди, никуда никто не мчится.
И такая остановка называется «Пиздец».
Нет на карте остановки,
Пункта нет с таким названием населенного,
Но каждый знает, что «Пиздец» он есть.
Чтоб в «Пиздец» не прибыл поезд,
Чтобы люди дальше мчались,
Важно, чтобы машинистом был не штопаный гондон,
Чтоб он не был сумасшедшим,
Чтобы знал, что машинист он,
Чтобы знал, что это поезд, но и как им управлять,
То, что это не корабль не космический, не водный,
Не воздушный даже лайнер,
Это поезд, люди в нем,
То, что он идет по рельсам,
Состоит что из вагонов,
Что в вагонах едут люди,
Люди едут кто куда,
Никому в «Пиздец» не надо,
Если надо машинисту, пусть туда один пиздует.
Значит, он хочет.
Но один.
К. ЛАРИНА: Прекрасный эпилог к нашей беседе. Все персонажи, про которых мы говорили в нашем сегодняшнем эфире, они все в этом стихотворении собраны. Отлично. Как будто бы знали, чем мы закончим. Спасибо тебе, дорогой Андрей! Мы на этом прощаемся. Спасибо тем, кто нас смотрит! Не будьте строги. Пожалуйста, пишите комментарии, передавайте из уст в уста наш сегодняшний разговор и не цензурируйте себя, дорогие друзья, говорите все как есть.
А. БИЛЬЖО: Будьте добрее друг к другу.
К. ЛАРИНА: Спасибо, Андрюш!