Зубы стиснуты, брови нахмурены, взгляд настороженный
В перестройку, когда Горбачёв открыл границу и выглянуть за неё стало возможно без разрешения комиссии при райкоме, был популярен вопрос: “Почему они там улыбаются на улицах всем встречным, а мы тут не улыбаемся?”
Консенсусное мнение сложилось, что они там зашли по пути в магазин и купили чего надо. А тут, если чего надо (а надо всё!), замудохаешься по магазинам бегать. А когда уже найдёшь, то очередь не меньше часа. Стоишь и думаешь, господи, ну, хоть бы хватило, хоть бы у половины этих впереди меня внезапный понос или чего ещё случился, чтобы они очередь покинули.
То есть, в условиях тотального дефицита каждый встречный мог оказаться конкурентом, стоящим впереди тебя в той самой очереди. И тут, разумеется, было не до улыбок. Зубы стиснуты, брови нахмурены, взгляд настороженный. Фразы “куда прёшься?!” и “вас здесь не стояло!” на языке и готовы к употреблению.
Впрочем, сейчас это способны понять лишь те, кто помнит, а что же подразумевала та женщина, которая в телефонной будке громко кричала в трубку: “Кать, дочка, в угловом гастрономе цыплят выкинули, я щас очередь займу, а ты бери авоську и подходи, а то тут только по два в одни руки дают.”
В перестройку и начале 90-х мелькала надежда, мол, мы то, уж, ладно, переживём, но за то внуки будут улыбаться…
Нынче товарного дефицита и очередей нет, но внуки не улыбаются. А как улыбаться, когда кругом одни враги. Снаружи — внешний враг, внутри — улыбнёшься, а вдруг он иноагент или, того хуже, враг народа?
Поэтому, по-прежнему: зубы стиснуты, брови нахмурены, взгляд настороженный.