Яхты на жизни
ФБК лоббирует снятие санкций с России и Путина? Мария Певчих вскрылась как агент ФСБ? Кровавая оппозиция торгует жизнями жертв войны? Чего только я ни прочитала и ни услышала за последнюю неделю. Дискуссия о том, что делать с российскими политзэками и как они могут быть освобождены, вышла на какой-то совершенно неадекватный уровень. Никто ничего не читал, но, конечно же, осуждает. Мне тема политических заключенных кажется слишком важной, чтобы просто отмахнуться от всего этого. Поэтому совершу попытку вернуть разговор в конструктивное русло. Ну и просто зафиксирую, где мы находимся и какие идеи можно рассмотреть и обсудить.
Сначала ключевые вводные.
1) Что будет происходить с политзэками в России? Их количество будет неуклонно расти, в тюрьме будут оказываться всё больше невиновных людей, которые сидят за антивоенные взгляды, политическую и журналистскую деятельность. Количество будет расти (см. Баймакское дело), условия ухудшаться, их будут пытать и убивать.
2) Есть ли надежда, что их обменяют, как в 2024 году? Слабая. Столько шпионов за границей не поймать. Иностранные правительства занимаются вызволением своих граждан из российских тюрем, «прицеплять» к обмену россиян будет сложнее и сложнее.
3) Существует ли кто-то, кто может просто взять и решить эту проблему? Нет. Не существует ведомства по вызволению политзэков, нет международного министерства обменов, для иностранных политиков российские узники совести не в приоритете. Есть только мы сами. Если мы сами не будем заниматься вызволением и помощью сидящим, никто этим не будет заниматься. Это важно осознать. Защищать политических заключённых некому, у них есть только мы — люди, остающиеся на свободе, не готовые молчать и мириться с тем, что происходит.
4) Можем ли мы что-то сделать? Отчасти. С точки зрения поддержки заключённых и их семей — да, можем. Можно и нужно писать письма. Ещё людям в тюрьмах нужны деньги — на ларёк, на лекарства, на адвокатов, на билеты родным, чтобы те приехали на свидание. Здесь всё просто. Прямо сейчас оформляем регулярное пожертвование на помощь политзэкам, и ваши 10-20 евро в месяц превратятся в еду и медикаменты для сидящих в российских тюрьмах людей. А вот с их освобождением — тут сложнее. Мы не умеем брать штурмом тюрьмы, у нас нет коллекции российских шпионов для обмена. Но делать всё равно что-то надо. Не смотреть на весь этот ужас, как оленёнок на фары приближающегося автомобиля, а искать решение.
В истории есть много примеров того, как политические заключённые вызволялись из диктатур. Я не про единичные случаи типа Буковского или Щаранского, речь идёт именно о массовом освобождении тысяч человек. ФРГ, например, выкупила 34 000 заключённых из ГДР. Прямо выкупила буквально. За дойче марки, за продукты, за кофе, растительное масло, за вагоны калийных удобрений. А из Румынии аналогичным способом было выкуплено 250 000 румын немецкого происхождения. Чаушеску торговал не только немцами, но и евреями. Он не стеснялся настолько, что ввёл ценники на своих заключённых — если есть высшее образование и профессия, то заплатить надо больше, если нет — меньше. Израиль менял своих людей на автоматизированные куриные фабрики, которые они строили в Румынии. Это всё делалось в условиях строжайшей секретности. Только после краха этих диктатур и открытия архивов стало известно, что такие сделки вообще заключались. Но они заключались. Можно долго и интересно обсуждать моральность такого подхода, но сотни тысяч жизней были спасены.
А как это может работать сейчас?
В ситуации активной и агрессивной войны выкупать политзэков у Путина — идея так себе. Любые дополнительные деньги для путинского режима — это деньги, которые он спустит на войну и на убийства. Такое нам не подходит. Значит, нужно найти что-то, что нужно Путину, но при этом никак не улучшит финансовые возможности продолжать войну. И вот тут мы заходим на поле санкций. Речь, упаси господь, не идёт о санкциях, связанных с поставками вооружений, комплектующих или чего-то ещё, связанного с оборонкой. Даже про снятие персональных санкций речи нет (потому что с какой стати?). И тут надо вспомнить, что под санкциями находятся не только люди, но и их имущество.
Если ты российский депутат или олигарх и ты под санкциями, это значит, что все твои активы (виллы, самолёты, яхты) фактически арестованы. Ты не можешь совершать с ними никаких сделок, не можешь продать или сдать. И, в большинстве случаев, пользоваться ими ты тоже не можешь — ведь въезд в страну тебе запрещён. Таким образом, разбросанные по всему миру активы стоимостью миллиарды долларов превратились в тыкву. «Замороженные» яхты стоят в портах три года. За их содержание, в большинстве случаев, платит налогоплательщик страны, где этот актив арестован. Вот, например, американский прокурор рассказывает, что содержание арестованной яхты Вексельберга (а это около $9 млн в год) теперь ложится на плечи Минюста США. Арестованная яхта Керимова обходится американскому бюджету в $600 тысяч в месяц или $7 млн в год.
Вот вам пять уже арестованных яхт, просто первые, что приходят в голову:
Шехерезада (Путин/Худайнатов) — $700 млн
Дильбар (Усманов) — $600 млн
Crescent (Сечин) — $600 млн
А (Мельниченко) — $400 млн
Амадеа (Керимов) — $300 млн
Сходу нашлось активов на $2,6 млрд. Грубо можно прикинуть, что содержание этих замороженных яхт обходится иностранным бюджетам более чем в $200 млн в год.
Эти яхты можно было бы продать и отдать вырученное на восстановление Украины. Не можно, а даже нужно. С путинской Шехерезадой, которую нашли и доказали мы в ФБК, была надежда, что так и случится. По крайней мере мы очень настойчиво просили. Но, как бы логично это ни звучало, этого просто не происходит. Яхты не продают и не выставляют на аукцион уже три года. Всё упирается в то, что нет законодательной базы под конфискацию, а иностранные государства боятся будущих судов с олигархами. То есть с точки зрения Украины, эти арестованные активы — это тоже мёртвый груз, ноль практической пользы.
Поэтому вот вам рабочий вариант. В санкционном законодательстве есть такое юридическое понятие, как лицензии. Лицензии выдаются в индивидуальном порядке и позволяют выполнять какие-то действия в порядке исключения. Например, оплачивать счета за обслуживание или ремонт недвижимости. То есть ты остаёшься под санкциями, ничего по сути не меняется, кроме того, что расходы по конкретному дому или яхте тебе можно оплачивать строго в прописанном в лицензии объёме.
Такие лицензии выдаются странами, где активы находятся, — это относительно несложный механизм, который не требует (в отличие от введения санкций в ЕС) согласования 27 сторон. И вписывать в такие лицензии можно всё что угодно. Теоретически можно прописать, что с такой-то яхтой можно совершать сделку купли-продажи, перегнать ее за границу, но только после того, как из российских тюрем будут выпущены и амнистированы 100/200/300 человек. Прямо поименно и со сроком, в течение которого они должны быть освобождены. И ещё 6 месяцев заложить на «подождать», чтобы у Путина не было варианта схватить их снова. Выпущены люди + прошло 6 месяцев? Давай, Усманов/Ротенберг/Дерипаска, отгоняй свою яхту в порт Геленджика.
Механизм, естественно, не обязан быть заточен только под российских политзаключённых. Военнопленные из Украины, гражданские украинцы, отбывающие сроки в России, — предел лишь фантазия и политическая воля тех, кто договаривается. Суть в том, что замороженный, лежащий тяжёлым бременем на бюджете страны актив обменивается на жизни конкретных людей. Груда металла, отделанная золотом, меняется на жизни. И санкции никуда не деваются — олигарх или депутат остаётся под ними, мера применяется только к конкретному активу. Захочет какой-нибудь Усманов и самолёт свой таким же образом вернуть? Ну хорошо — иди к Путину, договаривайся (благо вас почти родственные узы связывают), проси ещё 200 человек отпустить.
Скажу честно: я оцениваю реалистичность этого плана на 1 из 100. Но это больше, чем 0,1. Это больше, чем вероятность найти 1500 российских шпионов за границей. Это юридически состоятельная идея, суть которой в том, что нужно использовать любую возможность защитить и вызволить из тюрьмы самый дорогой актив, который у каждой страны есть — людей. И пусть Путин оценивает жизни россиян в ноль рублей ноль копеек, я оцениваю жизни адвокатов Навального (Кобзева, Липцера, Сергунина), жизнь Горинова, жизнь сидящего подростка Турбина (который говорит маме, что наверное скоро умрёт) хоть в сто Шехерезад.