Я сочувствую всем, кто не понимает, почему это насилие
Меня в последние дни постоянно приглашают на интервью. Мне очень нравится, кстати, как Андрей Захаров меня расспрашивает про работу — большое удовольствие получаю от обсуждения профессии с ним. В день выхода «Творческого метода» вечером была на Breakfast Show у Александра Плющева. Рыдала после этого разговора целых двадцать минут, чего со мной никогда не происходит.
Александр, судя по его активности, тоже не может отойти от нашего взаимодействия.
Даже написал о том, как стоит бороться за права женщин (я это делаю, по мнению Александра, неправильно). Хочется в очередной раз поблагодарить всех мужчин, которые тратят бесценное время на то, чтобы мне объяснить, как же именно надо бороться.
Я там в интервью сказала «сочувствую» в ответ на реплику Александра о том, что он тридцать лет в журналистике, а его аудитория даже старше, чем он. Это прозвучало двусмысленно, но это была моя живая реакция на то, что Александр почему-то решил мне указать на свой грандиозный опыт в нашей профессии, а не реакция на возраст его аудитории.
И, блин, я сочувствую. Я очень сочувствую Александру, который тридцать лет в журналистике, но позвав меня на интервью, не смог перед этим послушать мою работу. Понимаю, времени в обрез, и возможно именно нехватка времени привела к вопросам, в которых он путал моих героинь и спрашивал буквально «Она была менеджером уже после того, как он ее изнасиловал. Объясните, как это возможно». Еще Александр сказал «объясните, почему это насилие». И отдельно, конечно (и с этого разговор начался), Александр с пренебрежением и надменностью пытался убедить меня, что единственные «доказательства» — это свидетельства героинь. (Это не так, и тем, кто послушал подкаст, это известно).
Я сочувствую всем, кто не понимает, почему это насилие. От всего своего трепетного сердца.
Я сочувствую Евгении Альбац, которая считает, что только определенное насилие заслуживает широкой огласки — только то насилие, которое она считает насилием (не послушав подкаст). И Екатерине Шульман сочувствую, ведь и она не послушала подкаст, но говорит, что не стоит упрекать публику в жестокосердии, ведь «с обеих сторон только утверждения и легко подделываемые картинки с буквами». Это неправда: одна сторона и вовсе не нашла в себе сил ответить на мои запросы, а помимо картинок с буквами и свидетельств в расследовании есть много чего еще. Но ведь это надо послушать подкаст!
Михаилу Козыреву тоже дико сочувствую, ведь он уверен, что герой материала спал со всеми «по обоюдному согласию» и всерьез пишет, что главная цель материла — разрушение репутации уехавшего артиста.
Складывается ощущение, что главный эффект материала — разрушение репутации людей, которые уже столько лет в медиа, а все еще не научились придерживать выводы до того момента, как послушают подкаст.
А вот цель материала, дорогие коллеги, была другая. И она, судя по реакции, кристально ясна чуть ли не каждой и каждому, кто все-таки с этим материалом все же ознакомился. Цель материала, как и вообще журналистики (извините, я в профессии всего 17 лет, но некоторые выводы сделала) — предоставить обществу значимую информацию. Систематическое насилие, которое практиковал талантливый и знаменитый артист — это общественно значимая информация. Очень горькая (и я прямо там, в «Творческом методе», горечь по поводу разоблачения кумира интенсивно рефлексирую), но важная информация.
И значимой информацией, которая, судя по реакции, чрезвычайно нужна нашему обществу, становится подробный разговор о том, как устроено насилие над уязвимыми людьми. Мне не хочется пересказывать свою работу, поэтому все-таки призываю послушать подкаст, возможно даже вы, Александр, поймете, «почему это насилие».
Кстати, многих еще возмутила моя реплика о том, что я доверяю своим героиням, когда они трактуют случившееся с ними как «изнасилование». Общество требует «пруфов» (у меня вчера буквально кто-то потребовал фотографии синяков). Так вот: я действительно настолько давно в профессии, что доверяю взрослым людям, когда они оценивают свой опыт так, как оценивают. Точно так же я доверяю себе, когда чувствую, что у меня болит живот.
Пересмотрела свой разговор с Александром, честно говоря, впечатлилась. Тем, что несмотря на высокомерие, пренебрежение, которое мне очень хорошо чувствовалось, несмотря на то, что мой собеседник всерьез обсуждал со мной работу, с которой он не ознакомился, я довольно последовательно и логично говорила о нашем деле.
У этого поста будет кольцевая композиция, дорогие читательницы и читатели! Почему же я рыдала после интервью с Александром? У нас уже после того, как Александр выключил запись, состоялся короткий диалог, в котором собеседник говорил мне, что я недостаточно правильно/спокойно/как-то еще, не помню точных формулировок, объясняю, почему насилие — это насилие. А я в ответ сказала: так помогите мне, Александр, будьте чуть эмпатичнее! А Александр сообщил мне, что «мир несправедлив».
И я плакала потому, что мир несправедлив. И злилась — потому, что мужчины все еще считают свой возраст или опыт достаточным основанием, чтобы рассказать мне, как устроен мир.
Я вчера думала, что этот шквал хейта, обесценивания, унижений и дерьма меня сломает. А сегодня я думаю иначе: блин, как вы меня, коллеги, закаляете, это по-своему бесценно. Так хочется скорее продолжить работу!
Заботливо приложу ссылку на «Творческий метод» <…>.
