Выжившие в авиакатастрофе — заслуга экипажа; погибшие — вина Путина
У нас сегодня третий ролик про катастрофу «Эмбраер 190» в Актау по следам самых последних новостей, потому что к сегодняшнему дню стало окончательно ясно, что в своих выводах в самом начале мы не ошиблись. Нужно сразу обозначить ограничения для наших рассуждений. Однозначно что-то можно будет утверждать лишь тогда, когда мы получим расшифровку бортовых самописцев: параметрического, фиксирующего параметры полёта, и речевого, из которого станет ясна обстановка в кабине, какие решения принимал экипаж. Все выводы мы сможем сделать, опираясь исключительно на визуальные наблюдения за траекторией полёта и свидетельства выживших. Единственное, что можно сказать с полной уверенностью исходя из поведения Владимира Путина, своим звонком с извинениями президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву он в полной мере подтвердил версию с ошибкой ПВО. Он не сказал, конечно, «мы сбили», но слова «трагический инцидент» и «атака боевых беспилотных летательных аппаратов» достаточно красноречивы.
Тем временем, уже сегодня утром Алиев в полной мере подтвердил поражение самолёта силами ПВО и, что особенно показательно в данной ситуации, указал своим российским визави на враньё. «Одним из моментов, который нас огорчил и удивил, – сказал Алиев, – было то, что российские официальные структуры выдвинули версии о взрыве какого-то газового баллона, то есть, это открыто показывало, что российская сторона хочет замять вопрос, и это, конечно, никому не делает чести».
Есть все шансы, что мы узнаем реальные причины авиакатастрофы, в которой погибли 38 человек, узнаем точно и достоверно. Во-первых, самолёт азербайджанский, он принадлежит стране, с которой Путин не хочет ссориться. Во-вторых, борт рухнул на территории Казахстана, тут не вариант оцепить место крушения, втихаря вывезти обломки, а всем свидетелям заткнуть рот статьёй о фейках о российской армии. Иносказательно, с массой самооправданий, но Путину приходится признавать реальность. Это очень большая редкость для России последних лет. Даже когда не было войны, постоянно находились поводы не расследовать авиационные инциденты либо засекречивать результаты расследования. С самолётом, скажем, Пригожина и без расследования всё понятно, но были и более экзотические случаи и примеры.
Например, пилотам знаменитого «кукурузного рейса» так быстро вручили награды, так быстро сделали их героями пропаганды, что пришлось утаивать результаты расследования, из которых следовало, что экипаж в экстренной ситуации проявил вопиющую некомпетентность, нарушил прорву писанных инструкций из чек-листов. Настолько нужно было слепить героический образ, настолько не в кассу было то, что Путин в Кремле торжественно наградил тех, кто вместо слаженной и хладнокровной работы крыл друг друга матом, и только по чистому везению по курсу взлёта было кукурузное поле, а не жилой дом, настолько политические задачи превалировали над реальным положением дел, что результаты расследований не публиковались несколько лет.
Место же крушения азербайджанского «Эмбраера» находится за пределами периметра, в котором российское начальство может влиять на расследование, так что приходится признавать, как оно всё было на самом деле. Когда с причинами всё стало предельно ясно, может оставаться вопрос с траекториями самолёта. Почему экипаж, которому было так трудно удерживать траекторию полёта, смог пролететь море, но при попытке сесть утратил контроль над самолётом, и тот едва ли не камнем рухнул? Дело в том, что подготовка к посадке и посадка – это особый режим полёта. Каждое действие в этом процессе: выпуск закрылков, шасси, изменение скорости – всё приводит к перебалансировке самолёта. С точки зрения аэродинамики самолёт с чистым крылом и убранными шасси – это один объект, а самолёт с выпущенными закрылками и выпущенными шасси – совершенно другой, и летят они по-разному.
В нормальной ситуации это вообще не проблема, в нормальной ситуации любые изменения конфигурации воздушного судна могут быть компенсированы двумя путями: перекладкой стабилизатора и воздействием на органы управления. Но в ситуации с «Эмбраером» всё иначе. Здесь экипаж и без того едва удерживал самолёт в воздухе, судя по всему, за счёт управления разнотягом двигателей. Управление в таком режиме – это и без того балансирование на грани. Любое неудачное движение может привести к сваливанию. Посадка же в таком режиме, когда самолёт меняет конфигурацию, когда снижается скорость, а вместе с ней устойчивость самолёта, когда нет запаса по высоте, когда нельзя вновь стабилизироваться ценой потери нескольких сотен метров, когда на самолёт гораздо сильнее воздействуют изменения скорости, силы и направления ветра – посадка в таком режиме, да ещё и с частичной или полной утратой управления – это область чуда. Это уже не тот случай, когда профессионализм, хладнокровие и чёткое выполнение инструкций могут хоть что-то гарантировать. Если самолёт вследствие изменения конфигурации, вследствие изменения ветра начнёт резко пикировать, кабрировать, заваливаться набок, то своим остаточным управлением ты это никак не скомпенсируешь.
В таких режимах полёта на не управляемом толком самолёте к профессионализму, опыту, чёткому выполнению инструкций, ко всему, что позволило экипажу провести «Эмбраер» над морем до аэродрома, к этому всему должно добавиться ещё и огромное везение. И из того, что понятно сейчас, командиру Игорю Кшнякину и второму пилоту Александру Кальянинову на самой критической стадии полёта не повезло: судно вышло из-под контроля и рухнуло. Тем не менее, из того, что, опять же, понятно сейчас, только профессионализм экипажа позволил избежать самого страшного – падения самолёта в море, где с вероятностью, близкой к 100%, не выжил бы никто.
Да, катастрофа унесла жизни 38 человек, экипаж спас не всех. Но куда более важно другое: 29 человек в самолёте, подвергшемся зенитной атаке и, судя по всему, полностью утратившем управление, кроме разнотяга двигателей, выжили 29 человек. Никто не может гарантировать везение. Никакой профессионализм не способен обеспечить чуда, но спасение 29 человек обеспечил высочайший профессионализм экипажа. Ещё раз отметим: расследование может показать, что мы не правы, но, опираясь на то, что мы видим и читаем сейчас, опираясь на первые реакции экспертов, мы можем сделать именно такие выводы, что экипаж, утратив гидросистемы, частично или полностью утратив контроль над самолётом и управляя лишь через разнотяг двигателей, смог протащить борт над морем и спас 29 жизней.
Пока всё выглядит так, что перед нами столкновение двух миров: кровавый идиотизм Владимира Путина, развязавшего войну у собственной границы, преступная некомпетентность авиационных властей, которые допустили такую ситуацию в принципе, позволили гражданскому самолёту оказаться в зоне активной работы ПВО, халатность сил ПВО, которые неведомо как перепутали крохотный «Аэропракт», на базе которого производятся украинские беспилотники, со здоровенным «Эмбраером». Действия всех этих мудозвонов в сумму должны были привести к гибели 67 человек. Профессионализм и компетентность экипажа позволили 29 человек спасти, вот так пока всё выглядит. Если расследование покажет нечто близкое к тем выводам, которые можно сделать сейчас, то этот инцидент однозначно будет одним из самых выдающихся с точки зрения профессионализма экипажа во всей истории мировой авиации.
Да, все любят хэппи-энды, когда вопреки обстоятельствам экипаж спасает всех. Всем нравится слушать о таких происшествиях, как с планером «Гимли», когда пилоты, оставшись без топлива над океаном, сумели посадить самолёт на закрытый аэродром без единой жертвы. Но вообще-то и тут у нас история исключительного профессионализма. Сейчас, когда специалисты оценили кадры изнутри и снаружи самолёта, стало ясно: он был прошит шрапнелью насквозь, особенно тяжёлые повреждения получил хвост, а как раз в хвосте расположены важнейшие управляющие поверхности: стабилизатор с рулями высоты и руль направления на киле. И там же сходятся маршруты гидросистемы.
В сравнении с утратой гидравлики почти любая другая форма отказов, в принципе, не такая уж страшная. Пусть это прозвучит страшно, но даже потерять оба двигателя, даже остаться вообще без тяги – ситуация не настолько критическая, потому что планирующий самолёт лучше неуправляемого. Даже разрушение двигателя, чьи обломки пробили фюзеляж со взрывной разгерметизацией и попаданием в сложное пространственное положение, как это было у рейса 1380 авиакомпании «Southwest Airlines» в 2018 году – это всё равно лучше, чем утрата контроля. У самолёта может оторвать здоровенный кусок фюзеляжа, одного из пилотов через выбитое стекло кабины может вытянуть наружу, может вытянуть шасси. Что угодно лучше, чем отсутствие реакции на штурвал и педали. Пока самолёт управляем, он может лететь, даже если разваливается. Но в ситуации, в которую попал экипаж командира Кшнякина, может сработать только связка высшего профессионализма с невероятной удачей. И это очень важный момент во всём произошедшем.
Так уж вышло, что мы с вами вынуждены чаще всего говорить об упырях. Упыри эти нарочно совершают преступные действия. Ведущие к смертям огромного количества людей. Наши стандартные персонажи – это Путин и его омерзительное окружение: Совет безопасности, на котором негде ставить, или какие-то убогие мусора и чекисты, которые клепают политические уголовки, или генералы, которым ничего не стоит отправить ракету хоть по жилому дому, хоть по детской больнице. Всем им хочется сказать: «Как же тебя, урода, вообще земля носит?»
Мы очень редко говорим о профессиональных, компетентных и самоотверженных людях. Здесь же, в ситуации, которая не отрабатывается на тренажёрах, которая обычно означает верную смерть для всех, кто на борту, пилоты Игорь Кшнякин и Александр Кальянинов, бортпроводники Хакума Алиева, Зульфугар Асадов и Айдан Рагимли спасли 29 человек. Нет никакой вины экипажа в том, что 38 пассажиров погибли, их угробил Путин, которому очень нравится его военный движняк, их убила глупость и некомпетентность российских властей, желание российского государства жить в военное время, как будто нигде ничего не случилось. Поэтому, совершенно справедливо указывая на виновников трагедии, мы сегодня отдаём должное тем, кто смог снизить её тяжесть, кто спас жизни людей, и из того, что мы знаем, заслуга тут принадлежит именно этим пятерым – экипажу «Эмбраера 190» «Азербайджанских авиалиний». Пилоты Игорь Кшнякин и Александр Кальянинов и бортпроводница Хакума Алиева в авиакатастрофе погибли. До завтра!