«Выдворить без его согласия». к 50-летию высылки Александра Солженицына
12 февраля 1974 года в квартиру Александра Солженицына в Козицком переулке ввалились восемь человек (двое в милицейской форме, остальные в штатском) во главе со старшим советником юстиции Зверевым, предъявившим постановление о «приводе» в прокуратуру СССР. Предлог, конечно, оказался фальшивым: выехав на Страстной бульвар, «Волга» завернула не направо к прокуратуре, а налево —на Садовое кольцо и дальше в Лефортово. В тот же вечер в Лефортовском следственном изоляторе КГБ СССР заместитель генерального прокурора Михаил Маляров предъявил Солженицыну обвинение по статье 64 УК РСФСР в «измене Родине» за «оказание помощи реакционным кругам некоторых иностранных государств в проведении враждебной деятельности против СССР». «Враждебной деятельностью» в Кремле посчитали книгу Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», публикация которой началась в парижском издательстве «ИМКА-Пресс» в декабре 1973 года. Статья 64 предусматривала до 15 лет заключения или расстрел. В ту ночь в лефортовской камере писатель мысленно подводил итоги своей жизни.
Однако арест и обвинение в «измене» были только первым актом сценария, подготовленного в Политбюро. При всем своем бравировании кремлевские вожди не были нечувствительны к международному общественному мнению и хорошо понимали, какими «издержками» обернулась бы для них посадка всемирно известного писателя и нобелевского лауреата. На январском заседании Политбюро председатель КГБ Юрий Андропов предложил другой способ наказать Солженицына: «выдворить из страны без его согласия». В том, что согласия он не даст, в Кремле не сомневались — в 1970 году писатель отказался ехать в Стокгольм на вручение Нобелевской премии, обоснованно предполагая, что обратно его уже не впустят. Солженицын не мыслил себя без России.
Утром 13 февраля в том же Лефортово тот же Маляров зачитал Александру Солженицыну указ президиума Верховного совета СССР о лишении его гражданства и «выдворении» из страны за «действия , порочащие звание гражданина СССР». Прямо из следственного изолятора КГБ писателя отвезли на аэродром «Шереметьево», где его ждал самолет, вылетавший во Франкфурт-на-Майне. «И рулит самолет по пасмурному грязно-снежному аэродрому, — вспоминал Солженицын в книге «Бодался теленок с дубом». — Мимо других самолетов или зданий каких, я ничего не замечаю отдельно: каждое из них отвратительно мне, как всякий аэродром, а все вместе — последнее, что я вижу в России. (…) Когда самолет вздрагивает, отрываясь, — я крещусь и кланяюсь уходящей земле. Лупятся гебисты».
Указ о лишении гражданства и «выдворении» был опубликован в советской печати с сопутствующими комментариями чиновников и официальных деятелей культуры; из библиотек по всему Союзу массово изымались книги и номера журнала «Новый мир» с произведениями Солженицына. Такого писателя для советских граждан больше не существовало.
Но в России, как известно, нужно жить долго — а история все и всегда расставляет на свои места. В начале 90-х Александру Солженицыну возвращают гражданство; его книги, в том числе «Архипелаг ГУЛАГ», издаются на Родине миллионными тиражами; а последний генеральный прокурор СССР Николай Трубин лично приносит писателю извинения за неправомерные действия своего ведомства. В 1994 году Солженицын возвращается в Россию.
Сегодня в центре Москвы стоит памятник Александру Солженицыну и есть улица его имени; его произведения включены в школьные программы. Зато, думаю, немногие вспомнят хотя бы имя советского «главы государства», чья подпись стояла под указом о высылке писателя. Его звали Николай Викторович Подгорный.