Выборы с ограниченной конкуренцией
Иран показал, что если выборы проходят с ограниченной конкуренцией, но с честным подсчетом голосов, то они могут давать не укладывающиеся в авторитарную норму результаты.
Можно сколько угодно, по доброй российской традиции, рассуждать о том, что победа в первом туре “реформатора” Пезешкиана – это “договорняк”, но ни один серьезный аналитик-иранист такого не ждал. Полагаю, у иранского правящего духовенства не было ни одного стимула о чем-то договариваться с Пазешкианом. На первом месте все ожидали увидеть “консерватора” Джалили (но он оказался на втором месте), а вместе с ним во второй тур должен был выйти какой-то другой из четырех “консерваторов”. Избиратели рассудили иначе, и их голоса подсчитали честно. Однако другая сторона выборов с ограниченной конкуренцией – в том, что если Пазешкиан победит, то масштаб “реформ” будет крайне скромным и сведется, в основном, к некоторым послаблениям по части женской одежды и, возможно, к смягчению внешнеполитической риторики, исходящей из президентского офиса. Кандидата с более радикальными устремлениями к иранским выборам просто не допустили бы. Конечно, надо учитывать и то, что реальным главой Ирана в любом случае останется “высший руководитель” Хаменеи. А поскольку такое институциональное устройство уникально (хотя в какой-то степени сравнимо с монархиями типа марокканской), то и сравнения этого аспекта иранской политики со случаями стран, где фиктивные выборы используются для наделения реальной высшей властью, не имеют большого смысла.