Вот о чём я думаю «на майские»…
Мой дед Глеб Сергеевич Десницкий вступил в Красную армию под конец Гражданской, немного успел поучаствовать. Ему было 15 или 16 лет, он был сыном потомственного дворянина и врача, внуком офицера и помещика, праправнуком митрополита. Не самое подходящее происхождение для красноармейца и будущего красного командира, но я его прекрасно понимаю.
Мы с ним об этом не говорили, он умер, когда мне было лет семь, но, полагаю, его увлекли прекрасные идеалы большевиков — свобода, равенство, братство, устранение вековой несправедливости, построение лучшего в мире общества! Вероятно, жег стыд за крепостное право, привилегии церкви и прочее, чем пользовались предки.
Другой мой дед, Степан Иванович Филиппов, был в Гражданскую уже взрослым мужиком, крестьянским сыном, внуком, правнуком и так далее. Во сколько лет он вступил в ВКП (б) и в Красную армию, не знаю, он умер задолго до моего рождения, но думаю, что его увлекли те же идеалы и ему было, куда стремиться из своей тверской деревни.
Мы помним, что очень скоро оказалось: эти великолепные идеалы стали для одних риторической ширмой, чтобы строить карьеру и хапать-хапать-хапать, а для других, фанатиков и маньяков — поводом отменить все ограничения и со страстью убивать. Главное, что идеи большевизма были абсолютными, непререкаемыми, реальность должна была им покориться или исчезнуть. Людей было не жалко.
И пришлось всем приспосабливаться. Уверен, обоим дедам приходилось идти, мягко говоря, на компромиссы. Но они победили нацизм, закончили войну оба полковниками, в немалых должностях и с наградами. Не мне их судить.
На наших глазах в России возникла и обрела силу новая идеология, про традиционные ценности, величие, прошлое и всякое такое прочее. Она точно так же, как большевизм, была абсолютной и беспощадной. И мы прекрасно понимаем, что… (см. выше).
И опять пришлось приспосабливаться, в том числе наивным юнцам и настрадавшимся простецам, к этой новой беспощадной идеологии.
Я вижу в сети очень много пламенных призывов к новому славному будущему. Вот въедем мы на белоснежном абрамсе в Кремль под колокольный перезвон и переделаем всё по-нашему, будет вам царство добра и справедливости, а царить будем, конечно же, мы. И если реальность нас не слушает, тем хуже для нее!
Вы всерьез полагаете, что у таковых получится иначе?
Впрочем, скорее всего, не получится никак.
Да, и я совсем не против идеалов. Я за связь с реальностью.