Война под Курском. Повод для мобилизации?
Более двух недель подряд ВСУ расширяют свой плацдарм в Курской области. Тысячи россиян оказались в оккупации и плену, от 120 до 200 тысяч стали беженцами, и мы с вами в такой момент почти не замечаем других важных событий, которые в другое время воспринимались бы отдельной катастрофой. Каждое из них могло бы быть в центре внимание, если бы не украинская военная комендатура в Судже и не поток видеозаписей с 18-летники срочниками в плену ВСУ.. Начнём мы, конечно, опять с событий под Курском, но затем постараемся расширить наш угол зрения и поговорить об остальном тоже.
Сейчас внимание всех, кто следит за событиями под Курском, приковано к Глушковскому району. Там находится участок земли, зажатый между территорией Украины, украинскими войсками, стоящими в Курской области и рекой Сейм. Снабжение российских сил на этом участке обеспечивалось по мостам через реку, но их уничтожила украинская артиллерия и авиация, а все быстровозводимые понтонные переправы через Сейм, судя по кадрам ВСУ, тоже ими быстро выявляются и разрушаются. Сейм – совсем не Волга.
Такую водную преграду можно легко преодолевать на лодке или вплавь. Однако, речь идёт не о перемещении отдельных людей и транспортировке грузов, а о снабжении группировки войск, которое даже в период затишья требует поставки десятков тонн ежесуточно, а во время боёв – сотни и тысячи тонн, такое вплавь не снабдишь. Каждому солдату еда на войне нужна в бешеных количествах, расход калорий зашкаливающий. Вся без исключения военная техника, даже не бронированная, тоже прожорлива. Что уж говорить о бронетехнике, к примеру, основной бронетранспортёр российской армии, БТР-80, потребляет 100 и более литров топлива на каждые 100 километров. Чтобы определить, сколько требуется боеприпасов в бою, достаточно привести такую статистику из американской военной литературы.
По наиболее распространённым оценкам, которые, в частности, приводит американский военный историк и подполковник запаса Майкл Ли Ленинг, в Корее и Вьетнаме на одного убитого солдата противника приходилось от 50 до 200 тысяч выстрелов из стрелкового оружия, несколько тонн патронов, чтобы поразить одного неприятеля. И это только патроны. Ежедневная потребность воюющих соединений в гранатах, минах, снарядах и ракетах достигает совершенно астрономических величин, если посчитать, сколько это всё весит. В бою побеждает, в первую очередь, тот, кто обеспечивает большую, чем неприятель, плотность огня, а с тех пор, как винтовкам с продольно скользящим затвором пришли на смену автоматы, армии стали стрелять друг в друга не просто много, они стали выпускать друг в друга целые железнодорожные эшелоны металла каждый день, а то и каждый час. Где нет железной дороги, необходимы колонны грузовиков, бесконечно ездящих туда-обратно, а грузовикам нужны мосты.
Самая подготовленная бригада, собранная из настоящих Рэмбо, если её отрезать от снабжения, не выдержит противостояния с бригадой срочников, если та получает поставки бесперебойно. Правда, в случае с Глушковским районом ситуация обратная. Российские военные, в значительной степени, видимо, срочники, отрезаны от нормального снабжения противником с одной стороны, а с другой стороны у них водная преграда. Против них стоят механизированные штурмовые части ВСУ, у которых именно на этом участке фронта аналогичных проблем нет.
Значит ли это ,что российские войска в Глушковском районе попали в окружение и теперь точно обречены? Нет, не значит. Позади российских сил не ВСУ, а река. Через Сейм можно переправить, по крайней мере, личный состав. Лёгкая бронетехника вроде упомянутого БТР-80 может преодолеть реку вплавь, но многое другое из громоздкой материальной части всё же придётся оставить противнику. Стоит сказать, что организованный отход – это один из самых сложных видов военных операций. Отступающие должны действовать синхронно, отходить быстро, но последовательно, прикрывая друг друга с тыла. Преодолевая водную преграду, ни в коем случае нельзя устроить столпотворение, став идеальной мишенью для идущего по пятам противника.
Всё это действительно сложно. В своё время остатки наполеоновской армии погибли, отступая через реку Березина. Но, если у российских войск в Глушковском районе начнётся дефицит боеприпасов, топлива и продовольствия, им придётся отойти за реку. Уйти туда, где нет проблем с снабжением, и подарить ВСУ около 700 квадратных километров территории России. Для сравнения, сейчас в оккупации находится от 800 до более, чем 1200 квадратных километров российских земель. Чтобы так же легко отвоевать потерянную территорию назад, нужно невероятное: чтобы все украинские войска напрочь лишились инстинкта самосохранения, а решили на занятом плацдарме повесить гамаки и болтать о всяком, как в плохом кино о войне. Вряд ли такое произойдёт: ВСУ будут зарываться в землю, да ещё встанут вдоль реки, что поможет оборонять захваченное.
Это пока просто рассуждение о возможном развитии событий. Не стоит также забывать, что соединения ВСУ, действующие в Курской области, ограничены в силах и средствах. Неизвестно, есть ли у соединений этих ресурсы, чтобы принудить российские войска отступить за Сейм. Будет ли у ВСУ достаточно солдат и техники, чтобы закрепиться в Глушковском районе – пока не понятно, поэтому посмотрим, что будет в других регионах России, но посмотрим после небольшой рекламы.
====================
Продолжим. 18 августа украинские дроны ударили по нефтебазе в городе Пролетарск Ростовской области. Конечно, подобные удары по российским базам хранения топлива и до курской операции ВСУ стали рутиной, ведь невозможно в тридцатый раз реагировать так же остро, как в первый. Но Пролетарск – случай особый, атака произошла 18 августа, но на момент подготовки ролика пожар не удаётся ни потушить, ни даже локализовать. Дошло до того, что рядом с горящим нефтехранилищем организовали молебен, а огонь пожирает всё новые цистерны с нефтью. За время борьбы с ЧП пострадали 49 сотрудников МЧС, 15 из них оказались в больнице, двое в реанимации. Один из ростовских спасателей, Владислав Гончаров, который, кстати, ведёт свой профессиональный блог, в инициативном порядке начал сбор средств для помощи коллегам – и тут же вызвал недовольство властей. Впрочем, властям тоже вскоре пришлось объявлять сбор гуманитарной помощи пострадавшим при тушении нефтебазы. Ситуация аховая, и день ото дня только усугубляется.
В Краснодарском крае в порту Кавказ был атакован железнодорожный паром 30 топливными цистернами на борту. 22 августа пятый по грузообороту порт России содрогнулся от взрыва, пожар было видно за десятки километров. В итоге паром затонул, погибло, надо сказать, штучное судно длиной аж в 109 метро, совсем не абы какой кораблик. Не совсем ясно, что теперь будет с паромной переправой как таковой. Сообщается, что ВСУ уничтожили судно ракетой «Нептун», это украинская противокорабельная ракета, собственная разработка. Именно такой крылатой ракетой сухопутного базирования был потоплен флагман Черноморского флота крейсер «Москва».
22 августа также появились спутниковые кадры с разгромленным военным аэродромом Малиновка в Волгоградской области. Запад не даёт Украине бить вглубь России дальнобойными ракетами, поэтому в аэродром полетели тихоходные украинские беспилотники. Они каким-то образом преодолели сотни километров (Волгоградская область ведь даже не граничит с Украиной), и ущерб, судя по украинским снимкам, такой, будто ангары, эллинги и открытые площадки не дронами атаковали, а прямо бомбили.
Примерно в это же время украинские беспилотники оказались в Подмосковье и аж в Мурманской области. К полётам на Москву мы уже привыкли, хоть это и звучит дико, но почти одновременные атаки в Ростовской области, в Краснодарском крае, в Поволжье и уже в Заполярье – к такому мы ещё не привыкали. Сенсации не случилось только из-за бедствия ещё большего масштаба в Курской области.
Война перешла на территорию России, но этот факт пока никак не повлиял или почти не повлиял на наступление российских сил на Донбассе. Метр за метром Россия продолжает штурмовать украинские посёлки на торецком и покровском направлении. В логике войны между двумя крупнейшими государствами Европы у подобных штурмов нет никакого стратегического смысла. Допустим, взяли штурмом Соледар, потери убитыми и ранеными измеряются тысячами, а от города в итоге ничего не осталось. За Соледаром стоит город Бахмут, за Бахмутом Часов Яр, за Часовым Яром Константиновка. Между этими городами ещё есть посёлки городского типа, которые тоже надо брать ценой тысяч или десятков тысяч жизней. Если поставленная политическая задача, цель – выйти к западной границе Донецкой и Луганской областей, такая цель, более, чем скромная для одной из крупнейших армий мира, нынешними темпами будет достигаться годами, если не десятилетиями. Чего стоит один Славянск, который по площади в полтора раза больше Бахмута, и Краматорск, который как три Бахмута.
Наступать, особенно по урбанизированным областям на территории неприятеля, очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем их защищать. Потери наступающих в такой ситуации велики, нужно постоянно поддерживать многократный численный перевес. И тут ещё нужно активно оборонять районы своей же Курской области, а захваченное противником обязательно надо отбить назад. Но, конечно же, не ценой наступления на Покровск и Торецк, ибо то, что для нас с вами бессмысленная кровавая баня за развалины сёл и городов, то для Путина и Минобороны военный успех. Разменять любое количество молодых российских мужчин на строительный мусор на месте снесённого артиллерией посёлка – это, по мнению Путина, победа. У них что ни населённый пункт – то пряо Рейхстаг, куда нужно воткнуть знамя. Российская армия всерьёз вручает своим знаменосцам копии того самого красного полотнища, которое поднялось над Берлином в 45.
«Вон оно, Знамя Победы, знамя 150й дивизии. Вот она, наша Марьинка».
Как параллельно решать две задачи, завоёвывать чужую землю и отвоёвывать свою? Нужно откуда-то взять новую массу живой силы. Предлагать миллионы миллиардов как россиянам, так и жителям беднейших стран мира. Гнать в бой солдат-срочников, которые у Минобороны уже и так под рукой и юридически считаются военнослужащими. Провести новую волну мобилизации. Между всеми тремя вариантами вовсе необязательно ставить союз «или», можно поставить «и».
Оккупация районов Курской области Украиной и продолжающийся захват российской армией украинского Донбасса, сочетание этих двух событий заставляет вновь говорить о возможности новой волны мобилизации. Например, «Блумберг» недавно написал статью, где пришёл к выводу, что новая волна мобилизации не за горами. Следует здесь напомнить: решение для начала мобилизации – чисто политическое, никаких новых бумаг подписывать не нужно, указ о мобилизации и так действует с 21 сентября 22 года. Не требуется что-либо объявлять, можно спокойно себе бубнить про цветущие яблони и груши в Кабардино-Балкарии и дегустировать местную пастилу, а параллельно хватать людей на улицах городов. Да, прямо так. Ведь на бумажку с приглашением уточнить данные в военкомате люди второй раз уже не попадутся.
За минувшие дни мы выпустили не один ролик о возможности отправки на передовую солдат срочной службы, именно эту тему качают профессиональные пропагандисты и государственные СМИ, а также z-энтузиасты. Однако, когда речь идёт не о вооружённом противнике, а о собственных же гражданах, путинская система начинает проявлять чудеса хитрости. Не всегда действует в лоб, а может использовать отвлекающий манёвр, ведь с российскими гражданами, в отличие от ВСУ, власть воевать умеет. Может так случиться, что, переключая наше внимание на болезненную для многих россиян тему 18-летних срочников, система вновь возьмётся за мужчин на гражданке, которые успели расслабиться, многие даже вернулись в Россию. Впрочем, одно другому не помеха: зачем выбирать, когда можно хватать всех?
Но есть у путинской системы слабое место. Не нормы морали и этики, а страх перед организованным отпором может остановить людоедов. Может быть, не так уж и сильно им нужны Торецк и Покровск, чтобы так из-за них рисковать? Посмотрим. В любом случае, время для любых российских мужчин сейчас опасное, и я в очередной раз хочу повторить то, что всем российским мужчинам надо выучить сейчас лучше, чем телефон «скорой помощи» или пожарной. Ни в коем случае не подходить даже близко к военкомату. Даже не думать ни при каких обстоятельствах подписывать военный контракт, тем более, если вы уже срочник в войсках – не ведитесь ни на какие уловки и не подписывайте контракт, вернитесь домой после службы.
В обычной жизни могут быть любые проблемы, от кредитов до безнадёги и проблем в семье, но в обычной жизни вы будете живы, со всеми конечностями и без поехавшей крыши, это намного ценнее, чем любые деньги. Это неправедная война, которую начала наша страна и которую в любой момент наша страна может закончить, отказавшись от оккупации территории Украины. Курская область в таком случае немедленно освободится, и никто ни в кого не будет больше стрелять. На эту неправедную войну так или иначе могут попробовать вас затащить, а ваша задача – на неё не попасть ни в коем случае, или вырваться. До завтра.