Война – это мир?
1. Невежество – это сила?
Когда функционеры путинского режима, эдакий коллективный Небензя, несут дежурную пургу о каких-то «боевых комарах» или настаивают на «праве» России бомбить гражданскую инфраструктуру Украины, пока она не капитулирует, их можно принять за конченых олигофренов. Когда их блестящий в некоторых местах хозяин берётся реконструировать историю Отечества или рассуждать о «традиционных» российских ценностях, отличающихся от общепринятых разве что лицемерной гомофобией, он тоже не выглядит вполне здоровым.
Порой кажется, что самопальная российская «элита» и подведомственное ей население дружно сошли с ума. На самом деле, конечно, крыша поехала далеко не у всех: большинство членов нашего измученного нарзаном общества – просто ленивые приспособленцы, всегда готовые принять и поддержать всё, что нравится начальству. Которое им в этом усердно помогает, забив все центральные телеканалы дичайшей пропагандой, обычно адресуемой войскам и населению противника, а заодно блокируя все источники альтернативной информации. (Советское общество 70-х годов прошлого века было, пожалуй, более честным и любознательным.)
2. Правда – это ложь?
Как, однако, проецируется столь прискорбное состояние умов, а равно и субстанции их заменяющей, на текущую политику России и прежде всего, конечно, на перспективы так называемой «специальной военной операции» (СВО), без малого год назад развязанной ею против Украины?
Оставшись наедине с собой, миллионы вменяемых россиян, вероятно, догадываются, что эта давным-давно переросшая в войну «спецоперация» была с самого начала актом открытой агрессии. И что она, мягко говоря, не очень успешна: в боях на территории Украины «непобедимая и легендарная» армия России пока «не познала радости побед» и фактически балансирует на грани поражения. Для запланированной победы ей не хватает всего – валенок, боеприпасов, полководческих талантов, ясного понимания целей и задач.
Последние постоянно меняются. Декларированная Россией «денацификация» Украины не задалась с самого начала: украинцы оказались не большими нацистами, чем россияне – антифашистами. «Демилитаризация» Украины привела к появлению у нее могучей современной армии. На стороне Украины весь цивилизованный мир, на стороне попавшей в тотальную изоляцию России – немногие изгои. Расширение НАТО идет очень успешно, а забытая было дисциплина Холодной войны поднялась до невиданных высот.
О безопасности жизни гражданского населения Украины говорить всерьез не приходится. На захваченных Россией украинских территориях царят террор и беззаконие, гибнут сотни, если не тысячи мирных жителей. Счет боевых потерь обеих сторон идет на десятки тысяч. Материальный ущерб, нанесенный Украине, огромен. Возмещать его, естественно, придется России. Будущее России ужасно, ее ждут хаос, лишения и всеобщее презрение. Одним словом, кто как мученик попадет в рай, а кто просто сдохнет, уже известно.
Главное же в том, что Украина ведёт Священную войну за само свое существование, в то время как Россия сражается всего лишь за сохранение путинского режима. При такой чудовищной неравноценности ставок шансы России на победу объективно невелики.
3. Что делать?
С учетом сказанного, главному российскому «вождю, учителю & стальному полководцу» остро необходима пауза, которая позволила бы ему перевести дух, подкопить оружия и, чем чёрт не шутит, замутить какую-нибудь новую интригу. Отсюда и российское предложение о переговорах. Проблема лишь в том, что даже в своем нынешнем незавидном положении российский «вождь» продолжает говорить с Украиной на языке ультиматумов, добиваясь от нее территориальных уступок, которые можно было бы «продать» россиянам как «победу».
В самом начале СВО, когда российские войска стояли в предместьях Киева, президент Украины предлагал России переговоры на высшем уровне. И, как можно было полагать, был готов к каким-то уступкам. Тогда это предложение было оставлено Россией без ответа: какие, дескать, переговоры, сдавайтесь и точка. Сегодня, когда роли переменились, уже президент Украины вряд ли расположен к переговорам. Тем более к таким, за скобки которых Россия намерена вынести вопрос возвращения захваченных ею украинских земель. «Логика» российской позиция проста как грабли: все эти территории уже включены в состав России и вписаны в ее Конституцию. Ну а конституция – это святое. В устах человека, многократно ее переписавшего, звучит невероятно фальшиво.
Одним словом, вероятность переговоров здесь, сейчас и на условиях, которые выкатила Россия, стремится к нулю. С практической точки зрения, это означает, что жестокая война без правил продолжится. Пока Россия не исчерпала свой запас ракет и другого «летающего» оружия, вестись она будет преимущественно в воздухе, а значит сопровождаться жертвами среди мирного населения и разрушениями объектов гражданской инфраструктуры.
4. Уроки истории: прошлое и настоящее
Опыт знаменитой Битвы за Британию лета и осени 1940 года показывает, что выиграть войну только с воздуха невозможно. Важно лишь чтобы защищающаяся сторона не утратила воли к сопротивлению, не испытывала нехватки оружия и чувствовала поддержку своих друзей и союзников. Всё это у Украины есть, хотя периодически возникающие на «старом» Западе разговоры о необходимости помочь г-ну Путину «сохранить лицо» не могут не настораживать. Кому-то, похоже, не дают покоя лавры Чемберлена.
В контексте этих рассуждений периодически встает вопрос о позиции Китая, декларативно и фактически уже ставшего второй сверхдержавой современного мира. Именно на Китай возлагает свои надежды Россия, ставшая главным мировым изгоем. Насколько обоснованны эти надежды, сказать, как обычно, трудно. Ни открыто осуждать Россию, ни вводить против нее собственные санкции Китай, конечно, не станет. Но и нарушать западные санкции, поставляя России свою продукцию, в которой используются западные технологии и комплектующие, он, вероятно, тоже не готов. Так что это вопрос контроля. В остальном же особых надежд на помощь Китая нет еще и потому, что китайцы вообще не любят скандалов и скептически относятся к лузерам. Таким как Россия.
В недалеком прошлом сам Китай не раз брался за оружие в своих конфликтах с соседними странами, но, что характерно, не добившись быстрого успеха, всякий раз военные действия прекращал.
Типичный пример, вооруженный конфликт между Китаем и Вьетнамом в феврале 1979 года, вызванный вводом вьетнамских войск в Кампучию, где протеже Китая кровавый режим Пол Пота практиковал массовые убийства городского населения (в 1975-1979 годах было уничтожено около 3 млн. человек, почти половина населения страны.) Вторжение стотысячной китайской армии во Вьетнам было призвано проучить «неразумных» вьетнамцев. Эта попытка не удалась: за месяц упорных боев китайские войска понесли тяжелые потери, но не продвинулись дальше приграничных районов Вьетнама. В итоге, китайцам хватило ума свою «спецоперацию» свернуть. На репутации Китая это сказалось скорее положительно: все поняли, что китайское руководство намеревалось стать ответственным игроком мировой политики, с которым можно иметь дело.
Увы, в нынешнем российском руководстве не нашлось ни одного умного китайца. И поэтому российская «спецоперация» продолжается. Как и когда она закончится, никто толком не знает. С 2014 года Украина была вынуждена мириться с оккупацией Крыма и Донбасса. От российского вторжения это ее не уберегло. Так что теперь мирный договор между двумя странами-антагонистами вряд ли возможен без вывода всех российских вооруженных сил, в том числе и Черноморского флота России со всех оккупированных территорий Украины.
Прекращение огня по типу Корейского перемирия 1953 года выглядит, увы, столь же нереалистичным и не вполне надежным. Причин две. Во-первых, путинской России никто не верит: всем давно ясно, что она своему слову хозяин: хочет даёт, хочет берёт назад. Во-вторых, стоит напомнить о географии: протяженность демаркационной линии между двумя корейскими государствами не достигает 300 км, в то время как протяженность российско-украинской границы превышает 2 тыс. км, а вместе с белорусско-украинской границей приближается к 3 тыс. км. Обе эти границы еще долго будут зоной высокой напряженности, требующей серьезных фортификационных сооружений, таких как построены на демаркационной линии на Корейском полуострове. С размещением больших контингентов сил постоянной готовности на согласованном расстоянии от линии границы. (В связи с этим уместно напомнить, что, например, в последние годы советско-китайской конфронтации стороны согласились отодвинуть их от границы на 100 км.) Так или иначе, укрепить российско-украинскую границу по типу демаркационной линии на Корейском полуострове вряд ли возможно.
Общий вывод прост как правда: самой надежной если не единственной гарантией безопасности Украины могла бы стать ее победа в войне, с последующем вступлением в НАТО. Или как вариант – «договор безопасности» с США по типу тех, что уже давно имеют с США Япония и Республика Корея. Своей героической борьбой с агрессором народ Украины это заслужил.