Уход в лес
Оказывается, проблема язычества в России стоит так остро, что буквально выбивает ворота в реальность — и тут же заставляет их демонтировать. Достаточно одному малахольному телепроповеднику увидеть в декоративных воротах зловещий смысл, как власть реагирует мгновенно. Вот она, молниеносная эффективность взаимодействующих общественных институтов, очередная победа гражданского общества. Ну и что, что она справляется в основном с воображаемыми проблемами.
История из Кирова — модельный кейс, очередной шаг на пути в мечту американских пасторов-фундаменталистов, у которых, может, и не получится на родине (хотя молитва нового кабмина Трампа их, конечно, воодушевила), но русское поле экспериментов приняло это семя охотно, впитало всем своим чернозёмом. Взгляд статусного телеведущего, не имеющего официальных полномочий (только в рамках телеканала «Спас», очень инклюзивного — человек предположительно с mental issues может руководить одной из кнопок телевизора), но наделённого полномочиями сакральными, оказывается важнее голоса администрации, частного бизнеса и здравого смысла. Потому что здравый смысл в такой конфигурации не является критерием, критерием является лояльность. Парк ошибся — не перед Богом, но перед правильными людьми, и теперь должен покаяться.
А если углубиться в суть претензий Бориса Корчевникова? Ну вот, например, цитата: «Полу-арийская, полу-славянская, самой историей и Крестом разоблачённая языческая муть». Красиво. Разоблачённая Крестом муть. То есть, если завтра клирик заподозрит в новом арт-объекте подозрительно округлую форму и увидит в ней намёк на колесо Сансары — насколько велика вероятность, что эту скульптуру тоже уберут?
Но самое показательное — не бесовщина, реальная или воображаемая, а язык. Привычный нам бюрократический язык, которым власти объясняют такие истории. Решение убрать ворота, говорят они, принято администрацией парка самостоятельно. Самостоятельно. Мы ничего не приказывали, они сами. Они сами сняли, они сами решили, они сами признали в своих воротах сатанинский портал. И здесь уже не религия, а политика, не богословие, а администрирование: можно послушаться без приказа, но под давлением, и всё равно сохранить чистоту юридического поля. Государство как бы ни при чём. И в этом смысле Киров становится таким символическим городом России, где государство (да какое государство, скажете вы, ведь это РПЦ — но это формально даже не она, а частный телеканал православного олигарха Малофеева и его директор) вроде бы не вторгается в частную территорию, но частная территория вынуждена действовать так, как будто государство вторглось. Так работает страх.
Страх перед тем, что тебя заподозрят в симпатии к чему-то неправильному. Страх перед тем, что твой лес внезапно окажется подозрительным, что твои ворота приведут не туда, что твоя металлическая медведица будет прочитана как метафора чего-то, не согласованного с официальной доктриной. Поэтому лучше сразу убрать, демонтировать, зачистить. Чтобы не было проблем. Чтобы не дразнить людей, умеющих видеть знаки.
И этот страх ненормальнее и страннее любого язычества. Язычество — это мифология. А вот когда мифология заменяет государственную политику — это уже совсем другая история.