Три года
Тогда не верилось. Я думала: этого не может быть, не посреди двадцать первого века, такое нападение никому не спустят с рук, агрессора сейчас вышибут так, что мало не покажется, всё закончится за несколько дней!
В первые дни вторжения мы всей семьёй пошли на митинг к офису Евросоюза, где единственным требованием было «Закройте небо!». И мне тогда казалось, что этот митинг просто для поддержки, разумеется, сейчас закроют небо, не идиоты же!
(Тут можно поржать над степенью наивности, да.)
А потом я охуела в интернете. Когда живые люди всерьёз стали писать про «нацистов» и «освободителей». Я ещё первые полгода писала длинные тексты, разжёвывая очевидные, на мой взгляд, вещи. Обнаруживала, в каком количестве меня банили люди, ранее долгие годы соглашавшиеся со мной насчёт справедливости и прав человека, но сломавшиеся на «украинском вопросе».
Как у некоторых менялась позиция от «нет войне» до «чёта украинцы какие-то злые, обзывают тут меня, может, путин и правильно делает» – и охуевала снова.
На «наших мальчиках» и «всех жалко» охуеватор сломался, как у многих.
Я не знаю, сколько ещё продлится война и какой ценой. Я знаю, чего бы мне хотелось. Прямого военного поражения рф, полного и окончательного, такого, которое нельзя выдать за «мы достигли заявленных целей» и прочую квазипобеду по телевизору. И если для этого московский кремль или ещё какой сакральный символ должен свечкой полыхать до горизонта – пусть полыхает.
(Что до всяких городов и территорий, то, как показал опыт курской области, тут по телеку не расскажут, можно просто глаза закрыть и делать вид, что ничего не происходит, поэтому пусть кремль горит, его всем видно).
Но я уже не такая наивная, как три года назад, поэтому понимаю, что если кремль и будет гореть, то не сейчас. Хочется, правда, чтоб при моей жизни.
Я бы посмотрела.