То, что пишут, что их заставили — всё это фуфло
В связи с тем, что численность батальона имени Богдана Хмельницкого неизвестна, есть вероятность, что слово «батальон» используется не буквально, а как синоним «боевая группа/подразделение».
Батальон — это 600 человек, но по практике таких подразделений, они состоят из меньшего числа людей и их пытаются добрать до батальона. Они всегда начинаются как символы. То есть подразделения, которые должны символизировать участие тех или иных сил в вооруженной борьбе на той или иной стороне. Это вовсе не придумка российской армии и не украинской. Такие батальоны были и в других войнах, причём с незапамятных времён. Я вам могу указать на российских подданных, которые принимали участие в защите Сербии еще в XIX веке.
Пока непонятно, будут ли использовать факт появления такого подразделения в пропаганде, но соблазн очень велик. Странно будет, если госпропаганда не воспользуется такой возможностью. И все же главный адресат — бойцы ВСУ, в последнее время усилия по агитации сдаваться в плен резко увеличились (надо сказать, что результат есть, хотя и не такой как рассчитывали).
Естественно, сюда надо отнести и подразделения из граждан России, созданные в украинской армии. Они тоже называются вроде как батальоны, но на самом деле там численность меньше роты. Они вообще не могут играть никакой роли на фронте. Они играют исключительно пиаровскую роль. Все их действия рассчитаны только на пропаганду. Больше ни на что.
Надо понимать, что украинцы, в отличие от России, которые находятся на территориях, которые считаются по Конституции России её субъектами, на них украинцы не один раз, а три раза проводили мобилизацию. В конце февраля первая волна началась. Огромное количество людей, которые были призваны, не разделяют общие убеждения массового украинского избирателя. Не даром там возникли мятежные республики. Поэтому удивляться, что среди 15 тысяч пленных нашлись молодые люди, которые исходно, когда их забирали ещё в украинскую армию, исповедовали другие политические воззрения — это нормально.
То, что они решились воевать за российскую армию — это серьезное решение, потому что эта война несёт опасность для любого её участника. Это вам не бои на Ближнем Востоке. Это не война с «Аль-Каидой» или какими-то бандитскими организациями, типа ХАМАС. Здесь на тот свет можно угодить за два дня.
В такой ситуации добровольцы — это люди убежденные. Я позвонил источникам, которые реально находятся в Донбассе, они подтверждают, что есть такие люди. И они действительно длительное время проходили обучение на полигонах, боевое слаживание. Никакими принудительными средствами заставить людей воевать в таких условиях невозможно. То, что пишут, что их заставили — всё это фуфло. Потому что человек легко перейдёт на другую сторону, если ему надо. Сейчас надо смотреть, сколько людей перебежит на ту сторону.
Рекрутировать военнопленных нельзя, но если ты высказал желание воевать, то можно в ускоренном виде перевести тебя из статуса военнопленных в другой статус, это возможно.