Свидание в Костроме
В среду удалось получить общее свидание с Валерией Зотовой, заключенной 3-го отряда в ИК-3, что в поселке Прибрежный Костромской области. Приехали мы туда с Петром Курьяновым, который сделал львиную долю подготовительной работы, а я беззастенчиво воспользовался плодами его труда. Мы проговорили с Лерой несколько часов, так что она даже пропустила обед в лагерной столовой, но успокоила, что еду ей принесут в отряд и она поест там.
Она очень живой, непосредственный и позитивно настроенный человек. Для российского концлагеря это даже удивительно. Обычно зэки угрюмы, настороженны и недоверчивы – это закономерное следствие постоянного ожидание удара, неожиданных бед, лавины неприятностей. О Зотовой этого не скажешь. Она всегда в защитной стойке, готова к обороне и за словом в карман не лезет. Она не позволяет собой распоряжаться, чем вызывает враждебность покладистых солагерниц из числа активисток и неудовольствие сотрудников колонии. «Я никому не позволяю себя контролировать, я неуправляемая, – говорит Валерия. – Я отсекаю от общения всех, кто спешно переобулся и сотрудничает с лагерной администрацией». Говоря о лагерных активистах, она показывает руками на плечи, намекая на содружество этих активистов с людьми в погонах.
Ей крепко достается за свою неуступчивость. Другие заключенные звонят домой раз в неделю, ей разрешают звонить только раз в месяц. Ее поставили на «профилактический учет» как склонную к побегу и ночью будят каждые два часа. Считается, что для проверки – не убежала ли? Хотя у нее никогда не было попыток побега. Раз в три месяца ее приглашают на административную комиссию, которая ведает постановкой на профучет и снятием с него. Ее неизменно спрашивают, не намерена ли она наконец признать свою вину. «Зачем им мое признание вины, ведь приговор давно вынесен?» – смеется Лера. И ей снова продлевают профучет, и снова не дают спать по ночам. Вдобавок к этому ее перевели с нижней шконки на верхнюю, под самую лампу, которая горит всю ночь. «Но нет худа без добра, – замечает Лера, – теперь по ночам я читаю книги».
А ведь днем тоже не отоспишься: 12 часов работы в швейном цеху (два дня через два), учеба в школе. Свободного времени совсем не остается. Швеёй она зарабатывает обычно 10-12 тысяч в месяц (примерно $130), но половину этих денег вычитают в пользу лагеря. Остальные можно потратить на продукты или послать домой. Если не выполнишь дневной план – штраф одна тысяча рублей. В трудовом законодательстве таких штрафных мер нет, но в лагере нет трудового законодательства. Его там игнорируют.
Некоторые заключенные уходят на СВО. Служат на войне поварихами, медсестрами, санитарками, на других гражданских специальностях. Сотрудничающие с лагерной администрацией могут рассчитывать на УДО. Иные из них зарабатывают себе досрочное освобождение доносами. Зотову постоянно окружают такие, как она говорит, «дамочки», которые тщательно прислушиваются ко всем разговорам Валерии, а иногда даже задают провокационные вопросы. И неизменно призывают к сотрудничеству: «Тебе проще будет». В последнее время Валерия стала относиться к таким «дамочкам» спокойнее, а раньше дело иногда доходило до рукопашной.
Я спросил Зотову, правда ли, что политзаключенная Женя Беркович из 5-го отряда не приглашала ее, как она утверждает, играть в спектакле «Сын полка». Лера чуть не взвилась от негодования: «Как не приглашала? Да у меня свидетель есть, моя подруга при этом присутствовала! Она предлагала мне роль именно этого мальчика, сына полка. Но я отказалась». Попутно выяснилось, что рассуждения многочисленных «знатоков» лагерной жизни о невозможности участия в одном спектакле заключенных из разных отрядов – полная чушь. Валерия рассказала, что нет вообще никаких проблем с участием в самодеятельности других отрядов. Даже разрешения начальства на это не требуется. Лояльность всячески поощряется, сотрудничество с администрацией приветствуется. Более того, рассказы этих «экспертов» о жесткой изоляции отрядов в локальных зонах – дешевое сочинительство ничего не знающих людей. В ИК-3 в локальной зоне находится только один отряд, в котором живут «повторники», то есть попавшие в лагерь не в первый раз. Все остальные находятся в общей жилой зоне и беспрепятственно общаются друг с другом в свободное время, уж не говоря о работе в цеху или встречах в столовой, в санчасти, на разводе или общелагерных мероприятиях. Думаю, у лживой информации один источник: из 5-го отряда, в котором собрана вся хозобслуга и лагерные активисты. «Козий отряд», как говорят зэки.
Не скажу, что Лера слишком удручена ложью, которая окружает ее в лагере и приходит с воли, но мне показалось, что это ее все-таки задевает. Она с горечью заметила мне, что известность служит оправданием несправедливости. Но как стойкий оловянный солдатик, она повторила не один раз за несколько часов нашего свидания, что сама она с несправедливостью мириться не намерена и будет стоять на своем, чего бы ей это ни стоило.
P.S. После свидания мы с Петром Курьяновым закупили в местном продуктовом магазинчике, все что ей хотелось, и сделали передачу. А в четверг в колонию ИК-3 едет приглашенный мной адвокат Тимур Идалов, который будет защищать законные права и интересы политзаключенной Валерии Зотовой.
Александр Подрабинек,
Кострома – Москва.