Спор между двумя израильтянками
Мне очень нравится спор между двумя израильтянками, Анной Федоровой и Татьяной Пекер, в комментариях к моему прошлому посту в ФБ. Оказывается, даже в воюющей стране можно слышать и слушать аргументы другой стороны и понимать, что простых однозначных решений просто не существует, что несогласные не обязательно враги или предатели, а вопрос “что будет после победы” – ключевой.
Татьяна: Не могу не радоваться освобождению заложников, но “сторонники войны до победного конца”, т.е. те, кому нужна война сама по себе – реально опасные люди. Боюсь, что хорошие отношения с ними возможны лишь до поры, до времени.
Анна: Ну вот скажем мой брат служит в Газе в милутуим, а до этого на севере (а у него, на минуточку, шестеро детей), считает, что надо воевать до конца, чтобы полностью обезглавить Хмас, и говорит, что и газовчанам от этого будет лучше. Чем эта точка зрения хуже, чем у тех левых, которые говорят, «если бы была сделка, все заложники были бы уже дома» – ведь неясно, почему они думают, что Хмас такой честный и так стремится вернуть заложников! Думать можно очень по-разному, и никто не думает что-то со зла! Но тот пост не об этом – он о том, как ненормально не видеть счастья, что удалось отбить живыми. Я-то думаю, что лучше отбить, чем менять на злодеев (но понимаю, что у сторонников противоположной точки зрения тоже есть весомые аргументы).
Татьяна: Ну, я во-первых больше о тех, кто выбрасывает гуманитарную помощь и орет “смерть арабам”. Во-вторых, а когда будет конец? Уже приходится возвращаться на север Газы, и без толку. Конца не будет.
Анна: Да, это тоже правда про «когда конец». Надеются убить Синвара? У меня нет ответа. Про гумпомощь тоже их можно понять – у моей коллеги сын погиб, охраняя колонну с гумпомощью (а Х хотел ее захватить), так что вопросов больше, чем ответов, очень все сложно и больно.
Татьяна: Это, действительно, Фауда, только не в том смысле, в котором люди пишут. И в Фауде, если им что-то удается, то какой-то жуткой ценой. А выбора нет. Но я о том, что при этом говорить “сейчас мы пойдем и всех победим”, как минимум, безответственно.
Еще немного об израильском обществе и культуре спора. Две тысячи лет евреи жили без своего государства, за это время сформировалось очень много разных вариантов еврейской идентичности: хасид из Бердичева и портной из Бруклина, лавочник из Бухары и революционер из Петербурга, и т.д. Что империи, что национальные республики тяготеют к унификации, к тому, чтобы провозгласить: вот эти наши – они настоящие наши, а те, которые на них не похожи, подозрительны и должны быть перевоспитаны.
У евреев просто некому было такое провозглашать.
Смотрите, ортодоксия в христианстве – это единое общее вероисповедание, которое очень понадобилось империи, начиная с IV в., когда христианство стало имперской религией. Сколько сущностей, сколько ипостасей, почитать ли иконы и как именно, предопределены ли люди ко спасению, непогрешим ли папа? Есть только один правильный ответ на любой вопрос, кто ответит не так – еретик.
А в иудаизме не было и не могло быть своих вселенский соборов. Зато возник Талмуд, в котором принципиально по всем вопросам дается несколько мнений и нет окончательного. Разумеется, это порождает кучу своих проблем (например, чтобы тебя услышали, бывает нужно перекричать остальных). Но других.
Интересно, что современная (пост)христианская цивилизация в огромной степени эволюционировала именно в сторону талмудического подхода: множественность ответов и сложная идентичность.
А общества, которые недавно были (или до сих пор остаются) частями империи или национальными республиками с единственно верными ответами на все основные вопросы, привыкают к такому с большим трудом. Но все-таки привыкают.
Это так, заметки на полях.