Сквозь слёзы
Первая реакция понятна: ужас, отчаяние. «Ну всё. Теперь ничего уже не изменится». Всё, всё, всё. Начинаются мысли о том, что действительно Россию преследует злой рок. Александр II подписывает проект реформ — и погибает от бомб террористов, Столыпин просит двадцать лет спокойствия для того, чтобы привести Россию к процветанию, и погибает, а через три года начинается мировая война, которая сметет всю старую жизнь. И сегодня — самые вменяемые лидеры оппозиции оказываются под ударом — Немцов, Навальный.
Сижу и плачу.
Но я знаю, какую реакцию хотел бы сегодня видеть Алексей Навальный. И поэтому я сейчас поплачу, а потом сожму зубы и пойду работать. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы противостоять кровавому режиму захватчиков, воров и убийц. Я, может быть, могу не так уж много — писать посты и записывать лекции, делать свои «Разговоры о важном», но я во всяком случае не буду поддаваться, не буду бояться этих уродов, не буду молчать.
Я не буду призывать тех, кто в России, ни к каким самоубийственным поступкам — не надо. Если вы не поддаетесь пропаганде, это уже много. Если вокруг вас будет территория правды и свободной мысли — это уже много. И если вы не побоитесь прийти 17 марта на избирательные участки в 12-00, как призывал нас Навальный, то уже покажете бункерному деду, что мы существуем. А он сейчас, наверное, радуется тому, что сделал, пусть почувствует, сколько людей не хочет ему подчиняться. Но это подлое убийство после стольких месяцев издевательств — это еще и доказательство того, что Путин боится. Раз боится, будем давить на него еще больше.
«Я не боюсь и вы не бойтесь», — сказал Алексей Навальный в свои последние минуты на свободе. Как надо было любить свою страну, чтобы не побояться вернуться в нее на верную гибель. Какой внутренней цельностью нужно было обладать, чтобы отправлять нам всем из тюрьмы письма, полные света и веры.
А еще — каким бы жестким он ни был, как бы резко ни спорил, Навальный был одним из тех, кто несколько раз пытался объединить оппозицию. У него не получалось, а он пытался снова и снова. Может быть, его смерть нас научит тому, что надо искать общее, а не различия, надо вместе противостоять гадам.
НАДО. ПРОДОЛЖАТЬ. БОРОТЬСЯ.