Шемякин судья
В 1963 г. Карл Ясперс написал послесловие к своей прославленной работе “Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии”. В этом послесловии великий философ и мужественный антинацист говорит, в частности, и о вкладе советского судьи в Нюрнбергский процесс, вкладе, который в момент написания основной работы в 1945-46 он еще не мог увидеть и, тем более осознать.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Вот эти слова Ясперса особо важные сегодня, после решений МУС относительно Путина:
“Англо-саксонская идея была великолепна. Нам казалось тогда, что уже забрезжило из будущего что-то такое, что изменит человеческий мир: создание мирового права и такое состояние мира, где преступления, которые ясно определены, будут неотвратимо караться общими силами крупнейших держав. Никакой политик, никакой военный, никакой функционер не сможет в будущем ссылаться на государственные соображения или на приказы… Теперь каждый должен сам отвечать за то, что он делает… Теперь должна была начаться новая эпоха. Был учрежден такой суд, на дальнейшее развитие которого мы возлагали надежды. Вечная человеческая тоска увидела сбывающуюся мечту. Это было очень наивно… В суде заседала большевицкая Россия, как государство тоталитарной власти, по форме власти ничем не отличавшаяся от национал-социалистического государства. В разбирательстве участвовал, таким образом, судья, фактически вовсе не признававший права, которое должно было лечь в основу суда….
Процесс, ведомый англо-саксонской правовой мыслью, протекал сначала убедительно. Работа с обвиняемыми на первом процессе безупречна… Хотели правды и справедливости. Юридически преступления были определены. Судить предполагалось за эти преступления, не за моральные предосудительные действия вообще. Отсюда оправдание Шахта, фон Папена, хотя суд и выразил моральное осуждение их действий. Характерно, что русский судья не одобрил этих оправдательных приговоров в своем “особом мнении”. Его слабое правовое сознание не способно было отличить юридически определенное от морального. Этот судья судил только как победитель, тогда как другие хотели самоограничения власти победителей и осуществляли его” (с.213, 215-217).
Кто же он, этот судья, герой большевицкой России? Это – Иона Тимофеевич Никитченко. На его совести множество смертных приговоров “по телефону и телеграфу” во время коммунистического террора. Он был заместителем председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР в конце 1930-х гг. Он санкционировал осуждение и убийство всех 16 лиц, проходивших по делу “троцкистско-зиновьевского центра” и множество иных людей. В 1956 г. в его отношении состоялось специальное решение комиссии ЦК КПСС : “Бывший член Военной Коллегии Верховного Суда СССР Никитченко (ныне генерал-майор в отставке), возглавляя выездную сессию на Дальнем Востоке, не видя дел и обвиняемых, вынес по телеграфу 102 приговора. Тот же Никитченко, находясь на Дальнем Востоке, не только не вскрывал проводившуюся там органами НКВД массовую фальсификацию дел, но, наоборот, всячески потворствовал этой фальсификации и способствовал ее внедрению в работу аппарата НКВД. В Управлении НКВД по Дальневосточному краю существовала продуманная система “подготовки” арестованных к заседаниям Военной Коллегии (т.е. ужасающие пытки – А.З.), о чем было известно Никитченко, поощрявшему эту преступную практику” (Доклад комиссии ЦК КПСС президиуму ЦК КПСС по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на 17 съезде партии. 9 февраля 1957).
Вот такой человек представлял СССР на Нюрнбергском процессе. Преступник и убийца судил преступников и убийц из другой банды и хотел расправиться с ними покруче и поскорее. Слава Богу, англо-саксонские судьи не позволили в Нюрнберге развернуться Ионе Никитченко так, как он привык судить у себя дома в большевицкой России.
И сейчас у нас есть все основания ожидать, что международный уголовный суд будет беспристрастен и нынешние российские судьи, профессиональные преемники судьи Никитченко, теперь займут места не в креслах судей, а на скамье подсудимых. Возможно, кому-то из них будет вынесено, как и тогда Ялмару Шахту, фон Папену и Гансу Фричу, только моральное осуждение, но, точно, не всем. И так закончится вековая ложь большевицкого суда, как закончилась на Нюрнбергских процессах 1945-49 гг. ложь судилищ нацистской Германии.